Текст книги "Вермахт "непобедимый и легендарный" . Военное искусство Рейха"

Автор книги: Валентин Рунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Первый стратегический эшелон Красной Армии с выходом групп армий Вермахта на Днепр практически был разгромлен. К сожалению, отечественные источники о потерях советских войск в годы Великой Отечественной войны по месяцам не сообщают.

В книге «Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование» указано, что только в ходе фронтовых оборонительных операций войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов с 22 июня по первую декаду июля безвозвратно потеряли около 600 тысяч человек, 11,7 тысячи танков, 18,8 тысячи орудий и минометов, почти 4 тысячи боевых самолетов. Но затем были еще крупные сражения на ленинградском направлении, в районе Смоленска и на Правобережной Украине.

Общие потери сухопутных войск Германии, по подсчетам Ф. Гальдера, к концу августа составили немногим более 440 тысяч человек и 700 танков.

Таким образом, в первые два месяца после начала военных действий против Советского Союза войска Вермахта к конце лета 1941 года, ведя наступление в соответствии с планом «Барбаросса», смогли, расширив фронт до 2600 километров, нанести поражение первому стратегическому эшелону Красной Армии и продвинуться на глубину до 560 километров. При этом были проведены две крупные операции на окружение и разгром окруженных группировок: первая в Белоруссии, в районе Минска, вторая – на Украине в районе Умани. Каждая из этих операций проводилась силами одной из групп армий.

Операция на окружение в Белоруссии проходила на глубине от 100 до 300 километров от государственной границы. Для окружения противника были задействованы две танковые группы, которые своими силами создавали как внутренний, так и внешний фронт окружения. Уничтожение окруженной группировки происходило путем расчленения ее на части и ликвидации по частям.

Первые дни и недели Великой Отечественной войны во многом определили ход последующих сражений на советско-германском фронте. В этой связи интересно рассмотреть некоторые характерные особенности действий немецких войск того периода, которые проявлялись и в дальнейшем.

Следует отметить, что окружение советских войск под Белостоком и Минском было проведено немцами в высшей степени стремительно. «Тактика блицкрига» на этом этапе плана «Барбаросса» полностью оправдывала себя. Сказались и внезапность нападения, и опыт германских войск, и их техническая оснащенность. Ярко выраженный наступательный дух военной доктрины Германии удачно сочетался с незаурядными качествами военачальников Вермахта, с хорошей подготовкой личного состава боевых частей. Фон Бок изначально отдавал предпочтение «клещам», а не «клину», поскольку целых два танковых объединения, имевшиеся в его распоряжении, позволяли выполнять самые далеко идущие задачи по разгрому соединений Красной Армии.

Окружение – наиболее решительный способ уничтожения или пленения войск противника. В полосе группы армий «Центр» операция на окружение была проведена за счет того, что 2-я и 3-я танковые группы на широком фронте совершили глубокий охват советской группировки, соединялись друг с другом, создали прочную завесу на пути пытавшихся прорваться на восток частей Красной Армии, а затем даже помогали пехотным соединениям добивать окруженных. Затем танковые группы вновь устремлялись вперед (теперь по расходящимся направлениям), стараясь наступать на широком фронте, чтобы создать предпосылки для нового окружения советских войск.

Операция на окружение на Украине проходила на глубине до 250 километров от государственной границы. Для окружения противника были задействованы соединения одной танковой группы и часть сил полевой армии. После завершения окружения танковые дивизии были выведены на внешний фронт окружения, с которого сразу же продолжили наступление в восточном направлении. Внутренний фронт окружения был создан за счет пехотных соединений. Уничтожение окруженной группировки происходило путем сжатия ее до пределов в одном районе и систематического подавления огнем артиллерии и атаками пехоты.

КИЕВСКИЙ «КОТЕЛ»

В советской литературе всегда указывалось, что германское руководство в 1941 году, вплоть до срыва наступления немецких войск на Москву, действовало в строгом соответствии с ранее намеченным планом «Барбаросса». На самом деле это не совсем так. В зависимости от складывавшейся обстановки А. Гитлер неоднократно вносил существенные изменения в этот план, не меняя его главной сущности. При этом в качестве главных его целей были две. Первая – введение противника в заблуждение относительно главных ударов. Вторая – получение наибольшего экономического эффекта от войсковых операций. В идеальном случае он стремился достичь двух этих целей одновременно.

Уже ранее указывалось, что в середине июля 1941 года ударная группа немецких войск, расчленив 5-ю и 6-ю армии Юго-Западного фронта, вышла к внешнему обводу Киевского укрепленного района. Командование Юго-Западного стратегического направления и Юго-Западного фронта начало предпринимать все возможные меры по усилению обороны этого укрепленного района. Но германское командование, отказавшись от его штурма, решило нанести охватывающий удар 1-й танковой группой на юг. В результате этого бои на киевском направлении более чем на месяц обрели пассивный характер, а советские войска потерпели сокрушительное поражение под Уманью, потеряв в «котле» остатки 6, 26-й (первого формирования) и 12-й армий. В августе в южном крыле советско-германского фронта образовалась гигантская брешь, через которую противник устремился к Днепру. В это время продолжалось накапливание сил Юго-Западного фронта в районе Киева.

Одновременно с действиями на Правобережной Украине немецкие войска вели успешные бои в районе Смоленска. Действуя на этом стратегическом направлении, 2-я и 3-я танковые группы противника смогли окружить три армии Западного фронта (командующий – С. К. Тимошенко), после чего начали развивать наступление на Москву. Среди представителей Высшего командования Вермахта (В. Браухич, Ф. Гальдер, фон Бок, Гудериан и др.) утвердилось мнение, что взятие Москвы сможет положить конец войне с Советским Союзом уже в 1941 году, до наступления зимы, к которой, по их мнению, Вермахт не был готов.

Но А. Гитлер и его ближайшее окружение дальнейшее развитие событий видели несколько в другом свете. Все усиливавшееся сопротивление советских войск на отдельных направлениях, ввод в сражение новых соединений и даже объединений красноречиво говорили о том, что на скоротечное окончание войны на Востоке рассчитывать не стоит. Поэтому после того, как обозначились существенные успехи наступления Вермахта на московском направлении и был осуществлен разгром советских армий на Правобережной Украине, А. Гитлер 21 августа подписал директиву, в которой определил главные задачи на кампанию 1941 года. В ней, в частности, он писал:

«Предложение главного командования сухопутных войск от 18.8 о продолжении операции на Востоке расходится с моими планами. Я приказываю следующее:

Важнейшей задачей до начала зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа...

На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель – Прочеп, незамедлительно должна быть использована для проведения операции смежными флангами группы армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника прежде, чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна, Конотоп, Сула. Тем самым войскам группы армий «Юг» будет обеспечена возможность выйти в районы восточнее среднего течения Днепра и своим левым флангом совместно с войсками, действующими в центре, развить наступление в направлении Ростов, Харьков...»

Из данной директивы следует, что уже в двадцатых числах августа 1941 года, более, чем за месяц до Московской битвы и начала Московской оборонительной операции, высшее руководство Германии приняло решение о переносе направления главного удара Вермахта с московского направления на юг и проведения крупномасштабной операции на окружение в районе Киева силами подвижных войск двух групп армий – группы армий «Центр» и группы армий «Юг».

Это решение с большим непониманием и даже «в штыки» было воспринято некоторыми немецкими генералами, которые считали, что для достижения целей войны нужно развивать наступление прежде всего на московском направлении. Большинство из них было уверено, что быстрое падение столицы Советского Союза заставит руководство этой страны капитулировать и принять условия, предложенные германской стороной. Они полагали, что после этого можно будет прекратить боевые действия на Востоке и сосредоточить основные силы Вермахта на Западе, чем заставить руководство Англии также пойти на переговоры.

Наибольшее недовольство приказ о повороте на юг вызвал у командующего 2-й танковой армией генерала Г. Гудериана. По этому поводу в своих мемуарах «Воспоминания солдата» он пишет:

«23 августа я был вызван в штаб группы армий «Центр» на совещание, в котором принимал участие начальник Генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер все же изменил свое «окончательное решение». Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведет к зимней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на это все основания».

Сам Ф. Гальдер в «Военном дневнике» по этому поводу писал еще более категорично: «Я считаю, что положение ОКХ стало нетерпимым из-за нападок и вмешательства фюрера. Никто другой не может нести ответственность за противоречивые приказы фюрера, кроме него самого. Да и ОКХ, которое теперь руководит победоносными действиями войск уже в четвертой военной кампании, не может допустить, чтобы его доброе имя втаптывалось в грязь. К этому добавляется неслыханное до сих пор личное обращение с главкомом. Поэтому я предложил главкому просить о его и одновременно о моей отставке. Он отклонил это предложение, так как дело до этого еще не дошло и такое решение ничего не изменит».

Все это значит, что решение Гитлера частично изменить ранее принятый план военных действий крайне болезненно было воспринято Высшим командованием Вермахта, которое видело свои заслуги прежде всего в том, что в первые месяцы войны против СССР этот план реализовывался более чем успешно. Но, как известно, даже самые тщательно отработанные стратегические планы под воздействием конкретных обстоятельств требуют постоянных корректив и доработок, и военные успехи Вермахта и неудачи советских войск в районе Смоленска и на Правобережной Украине также следовало расценивать как один из важнейших факторов.

Учитывалось то, что в начале сентября с выходом моторизованных корпусов 2-й танковой группы на р. Десна в районах Шостки и севернее Конотопа создалась угроза глубокого охвата с севера войск Юго-Западного фронта, действовавших в районе Киева и севернее от этого города.

В это же время и ниже Киева по течению Днепра 6-я немецкая армия вышла к Днепру на участке от Лоева до Канева, а 17-я армия с вошедшей в ее состав группой Шведлера – от Канева до Переволочной. В излучину реки Днепр от Переволочной до Никополя вышли 1-я танковая группа генерала Клейста, итальянский и венгерский корпуса. На нижнее течение р. Днепр выдвинулись 3-я румынская и 11-я немецкая армии. 4-я румынская армия была задействована под Одессой.

Перед ними на 1 сентября 1941 года действовала довольно мощная группировка советских войск. В составе Юго-Западного фронта действовало шесть армий. 40-я армия (командующий – генерал-майор К. П. Подлас), сформированная за счет части сил 37-й и 26-й армий, развертывалась на р. Десна для организации обороны на правом фланге Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои против 24-го моторизованного корпуса на реке Десна. 21-я армия (командующий – генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) под ударами 2-й армии противника отходила на Чернигов. Остальные армии фронта занимали оборону по левому берегу реки Днепр: 5-я (командующий – генерал-майор М. И. Потапов) и 37-я (командующий – генерал-майор А. А. Власов) армии – на фронте от Чернигова до Киевского укрепленного района включительно, 26-я армия (командующий – генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко) – от Киева до Золотоноши. Южнее ее до Переволочной была развернута 38-я армия (командующий – генерал-майор Н. В. Фекленко).

Нижнее течение р. Днепр от Переволочной и до устья реки прикрывали армии Южного фронта. В его состав вошли вновь сформированные 6-я (командующий – генерал-майор Р. Я. Малиновский) и 12-я (командующий – генерал-майор И. В. Галанин), а также порядочно измотанные в предыдущих боях 18-я и 9-я армии.

В целом же, по советским данным, на киевском направлении, на фронте предстоящих активных действий (около 300 километров), к началу Киевской стратегической оборонительной операции немецкие войска превосходили советские по личному составу в 2,3 раза, по орудиям и минометам – в 2,9, по танкам – в 1,8, по боевым самолетам – почти в два раза.

Таким образом, германское командование в конце августа 1941 года не только перехитрило советское руководство в отношении направления главного удара своих войск, изменив его с московского на южное, но также предусмотрело проведение крупномасштабной операции на окружение и создало необходимое для этого превосходство в силах и средствах.

При этом нужно отметить, что советское командование, в целом не разгадав замысел противника, в то же время предвидело намерения врага окружить киевскую группировку войск Юго-Западного фронта. Еще 19 августа 1941 года Ставка ВГК направила директиву Военному совету Юго-Западного фронта, в которой, в частности, указывалось: «Противник, сосредоточив превосходящие силы на Украине, имеет целью овладеть Киевом... и нанести поражение нашим войскам... Создавая на Правобережной Украине плацдарм для дальнейшего наступления, противник, по-видимому, поведет его... в обход Киева с севера и юга с целью овладения Киевом и выхода в районы Чернигов, Конотоп, Пирятин, Черкассы». Но далее в этой директиве ставились войскам задачи на линейную оборону по Днепру и даже западнее его. При этом в замысле оборонительной операции не предусматривались четкие меры по отражению сильных фланговых ударов противника.

Непосредственная оборона Киева возлагалась на Киевский укрепленный район. Его строительство было начато и практически завершено еще в 30-е годы. В начале Великой Отечественной войны он был восстановлен и частично оборудован заново.

Киевский укрепленный район состоял из трех полос, имел подготовленную систему артиллерийского, противотанкового и пехотного огня. Его передний край проходил по восточному берегу реки Ирпень. Глубина полосы достигала 6–10 километров. На всем ее протяжении имелось 750 долговременных оборонительных сооружений, 40 километров противотанковых рвов, 30 километров проволочных заграждений и было установлено 100 тысяч противотанковых и противопехотных мин. Все дороги прикрывались металлическими ежами. Берега рек и оврагов эскарпировались. На лесных участках создавались минированные завалы. Далее по рубежу Вышгород, Пуща Водица, Святошино, Никольская Борщаговка (в то время пригородные населенные пункты) проходила вторая полоса обороны, которая также была оборудована в инженерном отношении. За ней, непосредственно по окраине города, проходила третья полоса обороны.

В конце лета 1941 года Киевский оборонительный район постоянно насыщался войсками и совершенствовался в инженерном отношении. И это происходило, несмотря на то что находившиеся перед ним немецкие войска практически не предпринимали никаких попыток лобового штурма этой твердыни. Правда, в советской литературе этот период позже будет представлен совсем по-другому. Так, в книге «Киевской Краснознаменный» указывается: «Как богатырская застава, принял на себя Киев удары отборных частей вражеской армии. Яростные атаки гитлеровских дивизий разбивались одна за другой, встречали решительный отпор защитников города». В этой книге даже указывается, что 7 августа «Гитлер приказал во что бы то ни стало овладеть городом и провести на Крещатике военный парад», и немецким войскам удалось продвинуться в глубь укрепленного района, выйти на северо-восточную окраину Жулян, овладеть Голосеевским лесом и несколькими пригородными населенными пунктами. Но контратаками советских войск враг был остановлен, а кое-где и потеснен обратно. В конце главы делается вывод о том, что «гитлеровские войска под Киевом были впервые остановлены на длительное время и потеряли более ста тысяч солдат и офицеров». В результате этого «все прогрессивное человечество увидело непобедимый дух советского народа и его воинов...».

Но на самом деле происходило совсем другое. На киевском направлении возникла довольно продолжительная оперативная пауза в наступлении германских войск, на которую Гитлер и командующий группой армий «Юг» пошли с целью избежать больших и бессмысленных потерь при лобовом штурме хорошо подготовленного в инженерном отношении и занятого войсками Киевского укрепленного района. Но по истечении полутора месяца были созданы благоприятные условия не только для овладения (без штурма) Киевским укрепленным районом, но и для окружения и разгрома всех войск Юго-Западного фронта. И Гитлер решил не упускать эту уникальную возможность.

Киевская операция началась по плану, разработанному штабом Верховного главнокомандующего Германии без привлечения Генерального штаба сухопутных войск. В течение первых восьми дней сентября 1941 года шла напряженная борьба с противником, захватившим плацдармы на реке Десна севернее Конотопа и на реке Днепр – южнее Лоева, севернее Кременчуга, у Днепропетровска и у Каховки.

В ходе этой борьбы на правом крыле Юго-Западного фронта малочисленная 40-я армия к исходу 8 сентября под ударами мощной группировки немецких войск вынуждена была отойти на рубеж севернее железной дороги Конотоп – Киев. 21-я армия также не смогла остановить противника на реке Десна и с боями отошла в южном направлении. 5-я армия, будучи охвачена с севера войсками 2-й немецкой армии и атакованная с фронта шестью пехотными дивизиями 6-й армии противника, отошла на левый берег реки Десна от Чернигова до Остер. После этого танковым соединениям генерала Г. Гудериана было приказано усилить нажим на противника в южном направлении.

В это же время на левом крыле Юго-Западного фронта войска ударной группировки 17-й немецкой армии 31 августа приступили к форсированию реки Днепр юго-восточнее Кременчуга в полосе обороны 38-й армии. Эта армия, растянутая на широком фронте и не имевшая оперативных резервов, не смогла отразить удара трех армейских корпусов противника, наступавших при поддержке крупных сил авиации. И уже к утру 9 сентября немецким войскам удалось захватить крупный плацдарм у Кременчуга, куда командующий группой армий «Юг» немедленно начал сосредоточивать войска 17-й полевой армии и 1-й танковой группы, которая была сориентирована на наступление в северном направлении.

Такое развитие событий получит неоднозначную оценку среди высшего руководства Германии и Вермахта. Так, в своем «Военном дневнике» Ф. Гальдер отмечает: «4 сентября. Во время моего отсутствия (поездка в штаб группы армий «Север». – Авт.) вновь разгорелись страсти. Фюрер вызывал к себе Гудериана, который никак не хочет расстаться со своим замыслом наступать на юг силами 47-го моторизованного корпуса восточнее Десны. В связи с этим отдается приказ о том, чтобы вернуть войска Гудериана на западный берег реки. Напряженные отношения сложились также между Гудерианом и фон Боком (командующий группой армий «Центр». – Авт.). Последний требует от главкома отдать приказ об отстранении Гудериана от командования танковой группой».

5 сентября войска правого фланга группы армий «Юг» расширили захваченные плацдармы в районе Кременчуга. Им удалось отбросить за Днепр советские части противника, прорвавшиеся у Берислава. Штабу группы армий стало ясно, «что войска 17-й армии и 1-й танковой группы не имеют перед своими плацдармами сколько-нибудь значительных сил противника».

В тот день на совещании высшего командного состава А. Гитлер потребовал «плотно охватить» войска Юго-Западного фронта с задачей их окружения и уничтожения. При этом были уточнены задачи войскам. 17-й армии (8 дивизий) было приказано наступать в направлении Полтавы и Харькова. При этом от 1-й танковой группы требовалось наступать на северо-запад, а от 2-й танковой группы – на юг к реке Сула. Было решено, что «в дальнейшем они совместными усилиями нанесут удар в тыл вражеской группировки, находящейся на выступе фронта между Днепром и Десной».

По своему замыслу операция на окружение войск Юго-Западного фронта в районе Киева до того времени не имела аналогов. В результате ее проведения, как считал Гитлер, удастся не только разгромить одну из самых мощных группировок противника, но и решить ряд важных политических и экономических задач. Важно также и то, что ряд высших военачальников Вермахта, которые до того времени не разделяли военных планов фюрера, на этот раз были вынуждены признать его стратегические способности. Так, Ф. Гальдер операцию в районе Киева оценивает как «величайшую битву в мировой истории».

Работа по подготовке этой операции штабами групп армий была начата сразу же после принятия решения на высшем уровне. Для контроля за проведением этой работы 7 сентября Ф. Гальдер вылетел в штаб группы армий «Юг» (Умань), где заслушал решение начальника штаба этой группы.

С утра 9 сентября немецкие войска возобновили наступление против войск правого крыла Юго-Западного фронта. С плацдармов на левом берегу р. Десна перешли в наступление 24-й моторизованный корпус (из района Конотопа в направлении на Прилуки и Ромны), 2-я армия (из района восточнее Чернигова в направлении на Прилуки) и часть сил 6-й армии (из района Остер на юго-восток и на юг).

Наступление развивалось успешно. Слабая 40-я армия Юго-Западного фронта, оборонявшаяся на фронте протяженностью около 100 км, не смогла отразить наступление двух танковых и двух моторизованных дивизий 2-й танковой группы, и к вечеру 10 сентября 3-я танковая дивизия немцев прорвалась в район Ромны.

Но советское командование упорно не желало видеть создавшуюся угрозу. В ночь на 11 сентября состоялись переговоры командующего Юго-Западным фронтом генерала М. П. Кирпоноса с начальником Генерального штаба маршалом Б. М. Шапошниковым. Кирпонос просил разрешения на отход войск фронта на восток. Шапошников возражал, доказывая, что никакой угрозы в связи с выходом противника к городу Ромны не существует. Он заявил, что «Ставка Верховного Главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта», и даже потребовал «в течение трех дней ликвидировать передовые части противника у Ромны».

Генерал М. П. Кирпонос заверил начальника Генерального штаба, что Юго-Западный фронт сделает все возможное для того, чтобы отразить наступление противника, и в том, что Военный совет этого фронта «далек от панических настроений, не болел этим никогда и не болеет». В то же время он предупредил, что «создавшееся положение на участке Юго-Западного фронта... характеризуется не только выходом противника в район Ромны, Гайворон, но и взломом обороны в районе Чернигова, Окуниново. 5-я армия ведет тяжелые бои в окружении», а также о том, что «все возможности, которыми мог самостоятельно располагать Военный совет фронта, исчерпаны и оказались недостаточными в условиях сложившейся обстановки».

В тот же день утром главнокомандующий Юго-Западного стратегического направления Маршал Советского Союза С. М. Буденный, штаб которого располагался в то время в Полтаве, в Ставку ВГК на имя И. В. Сталина направил следующую телеграмму:

«Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж. Начальник Генерального штаба РККА товарищ Шапошников от имени Ставки Верховного Главнокомандования... указал, что Ставка... считает отвод войск ЮЗФ на восток пока преждевременным.

Со своей стороны полагаю, что к данному времени полностью обозначились замыслы противника по охвату и окружению Юго-Западного фронта с направления Новгород-Северский и Кременчуг.

Для противодействия этому замыслу необходимо создать сильную группу войск... что Юго-Западный фронт сделать не в состоянии. Если Ставка Главного Командования, в свою очередь, не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход Юго-Западного фронта является вполне назревшим».

В этот же день состоялись экстренные переговоры Сталина и Кирпоноса в присутствии Шапошникова, Тимошенко, Бурмистренко, Тупикова.

– Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной вам реки мне кажется опасным, – сказал Сталин. – Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления. Нужно искать рубежи для сопротивления... Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки.

12 сентября с кременчугского плацдарма перешли в наступление главные силы 17-й немецкой армии (восемь пехотных дивизий) и два моторизованных корпуса 1-й танковой группы (три танковые и две моторизованные дивизии). Главный удар наносился в северном направлении, где на широком фронте оборонялась 38-я армия Юго-Западного фронта. К вечеру того дня фронт ее обороны советских войск севернее Кременчуга был прорван. Соединения 2-й и 1-й танковых групп с севера и юга устремились на Лохвицу. И вечером в этот же день Ф. Гальдер делает следующую запись: «На юге 1-я танковая группа начала продвижение. Ожидается, что завтра она соединится с группой Гудериана. Командование группы армий, предполагая, что противник начал отвод своих войск из излучины Десна, Днепр на восток, отдало приказ на преследование с учетом замысла на создание большого «котла» в районе река Сула, Ромны».

Положение в районе Киева заставило И. В. Сталина принимать соответствующие меры. Маршал С. М. Буденный был освобожден от командования Юго-Западного стратегического направления, и на его место был назначен С. К. Тимошенко. И уже в ночь на 13 сентября состоялись переговоры нового главкома с начальником Генерального штаба РККА Б. М. Шапошниковым, в ходе которых С. К. Тимошенко сообщил, что «обстановка складывается к худшему. К исходу дня противник группой танков прорвался у Кременчуга в направлении Глобино, Семеновка и угрожает захвату Хорл. С севера, по данным Юго-Западного фронта, группа танков и мотопехоты со стороны Ромны проникла в район Лохвицы».

Но Шапошников уже ничем не мог помочь Юго-Западному фронту и ограничился советом «бомбить переправы и плацдарм на северном берегу Днепра в районе Кременчуга и восточнее» с тем, чтобы замедлить продвижение танковых групп противника.

В этот день в ОКВ поступала Памятка, одобренная А. Гитлером, о стратегическом положении Германии к концу лета 1941 года и в целом к концу 1941 года. В этом документе фюрер высказал опасение о том, что «кампания на Востоке не приведет в течение 1941 года к полному уничтожению советских войск, с возможностью чего уже давно считается Верховное командование». Фюрером были поставлены задачи на кампанию 1942 года, главной целью которой он считал «захват территории на южном крыле Восточного фронта». В связи с этим операции немецких войск в районе Киева придавалось стратегическое значение.

Между тем наступление немецких войск с целью завершения окружения войск Юго-Западного фронта в районе Киева продолжалось успешно. Так, Ф. Гальдер вечером 13 сентября отмечает, что «на южном участке фронта 2-я и 1-я танковые группы вышли на оперативный простор. Кольцо вокруг противника в междуречье Десны и Днепра практически замкнуто».

Штаб Юго-Западного фронта видел, что обстановка ухудшается с каждым часом. В ночь на 14 сентября начальник штаба этого фронта генерал-майор В. И. Тупиков по собственной инициативе обратился с телеграммой к начальнику Генерального штаба и начальнику штаба главкома Юго-Западного стратегического направления, в которой предупредил, что до полной катастрофы остается не больше двух дней. Но Б. М. Шапошников, получив эту телеграмму, разразился негодованием в адрес штаба Юго-Западного фронта. «Генерал-майор Тупиков представил в Генштаб паническое донесение, – писал он. – Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо не поддаваться панике, а принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова и Потапова (21-я и 5-я армии. – Авт.) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываться назад. Необходимо выполнять указания товарища Сталина, данные вам 11 сентября».

15 сентября в 4 часа ночи штаб Юго-Западного фронта направил в Москву телеграмму следующего содержания: «Обстановка требует немедленного вывода войск из Киевского укрепленного района со стороны Козелец. Противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева».

По поводу этой телеграммы начальник Генерального штаба РККА Б. М. Шапошников долго раздумывал и только в 17 часов 40 минут позвонил главнокомандующему Юго-Западного стратегического направления С. К. Тимошенко с целью уяснения обстановки, сложившейся под Киевом.

– Кирпонос не совсем представляет себе задачу, – ответил Тимошенко. – Из его действий не видно решительных мероприятий, выраженных в перегруппировке войск с задачей удара по противнику в районе Ромны, где неприятель, в сравнении с южной группировкой, на сегодняшний день слабее.

– Я тоже считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, – согласился Шапошников.

В этот день войска 1-й танковой группы немцев, развивая наступление в северном направлении, соединились в районе Лохвицы с 3-й танковой дивизией 2-й танковой группы, наступавшей на этот город с севера. Киевская группировка войск Юго-Западного фронта в составе 5, 37, 26-й армий и части сил 21-й и 38-й армий вместе со штабом фронта оказались в оперативном окружении в обширном районе восточнее Киева.