Текст книги "Пророческое предвидение будущего"

Автор книги: Вадим Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Метод пророческого предвидения

Предвидения будущего возможны, если впечатления оставляют яркий, глубокий след в мозгу в настоящем. Предотвращенный несчастный случай чаще всего не вызывает яркого эмоционального возбуждения, которое благоприятно для фиксации зрительного образа – причин несчастного случая. Произошедшая трагедия может предвидеться нами лучше, чем предотвращенная. К тому же очевидец трагедии, зачастую предвидевший ее, все же остается в неведении относительно ее причин и тем самым не может ее предотвратить. Но, тем не менее, последствия трагедий все же можно минимизировать.

Спонтанно это явление происходит регулярно и оставляет документальные факты о себе. Что требуется для воспроизводимости этого явления в «лабораторных» условиях. Во первых: разработка метода предвидения. И наша гипотеза позволяет такие методы разработать. Во вторых: наличие лаборатории. В данном случае лабораторией является мозг человека, а мозги у людей совершенно различные, поэтому мы можем надеяться на воспроизводимость пророческого предвидения будущего только у части людей. Разум – это существенное условие познания и, следовательно – когнитивная экзистенция мира.

Так как пророческое предвидение будущего отнесено нами к сфере психического, то можно разработать систему тренинга этой способности. Требуется развитие двух свойств. 1) Достижение покоя, для получения информационного сообщения (до события). 2) Накачка информационного потока (после события). Умение создавать мысленный образ и удерживать его в сознании, для передачи информационного сообщения.

В общих чертах постановка опытов не будет сильно отличаться от экспериментов по телепатии. Кстати, элемент предвидения уже был зафиксирован в опытах по телепатии.

Духовный мир человечества чем-то похож на интернет. Вот только мало кто о нем знает, и еще меньше тех, кто им пользуется.

Приобщаясь к духовной жизни человечества необходимо обезопасить себя антивирусной программой. Нужно иметь твердую установку – «Не навреди». Это было важно в прошедшие времена, это важно и теперь, на переходном этапе. Вполне возможно попасть под влияние сил распада, разложения. К тому же то, что в одно время благо, в другое может быть злом.

В этом отношении характерным примером является жизнь и творчество М.Ю.Лермонтова. Неизбежность увиденного будущего он принимал за волю Бога, бунтовал, балансировал на краю пропасти, ведь именно в вопросах жизни и смерти предвидение становится особенно ярким. И погиб, ставя эксперименты, плодами которых мы можем воспользоваться только сейчас.

Надо отметить, что перед человеком постоянно встает необходимость предвидения несчастий и неприятностей. В тоже время постоянное ожидание неприятностей может оказать угнетающее действие на психику. (Впрочем, ясновидящие всегда от этого страдали). Как от этого избавиться? – Лучше всего, если предвидящий события человек будет хорошим другом самому себе. Тогда, с высоты прожитых лет и приобретенного опыта, он сможет «отредактировать» свою жизнь, помочь себе найти выходы из сложных ситуаций, поддержать себя в трудные моменты. К тому же, человек непрерывно приобщается к общечеловеческим ценностям, мощным потоком текущим из будущего.

Пророческое предвидение и религиозность

Психоанализ сегодня занял лидирующие позиции в мировоззрении современного человека. Все было бы хорошо, но психоанализ взялся объяснять и высшие культурные устремления человека и тут, на наш взгляд он оказался однобок.

Теоретическое исследование психоанализа чрезвычайно важно еще и потому, что он принадлежит к числу концепций достаточно активно и последовательно внедряемых в психологию, медицину, эстетику, этику, искусствоведение.

Теория психоанализа Фрейда сложилась в тот период, когда общей чертой развития философии становится пессимистическое отношение к человеку, неверие в положительные результаты его деятельности. Тогда сформировались представления об искусстве как самоцели, как результате существования и разрешения индивидуальных, сугубо личностных отношений и конфликтов. Это привело к тому, что все внимание искусства переключилось на исследование случайных ситуаций, различных болезненных явлений психической жизни человека.

К религии у Зигмунда Фрейда было пренебрежительное отношение. «На особую значимость претендует тот случай, когда множество людей совместными усилиями пытаются обеспечить себе счастье и защиту от страданий путем иллюзорного преобразования действительности» (53, с.81).

В общем-то, многое у Зигмунда Фрейда правильно, и про сублимацию, и про необоснованные страхи, но все его конструкции не объясняют феномен веры.

«Мне кажется неопровержимым, – пишет Фрейд, – выведение религиозных нужд из детской беспомощности и связанного с нею обожания отца. Тем более что это чувство не только проистекает из детства, но и в дальнейшем поддерживается страхом перед всемогуществом судьбы. Мне трудно привести другой пример столь же сильной в детстве потребности, как нужда в отцовской защите. Поэтому роль „океанического“ чувства второстепенна, оно могло бы служить только восстановлению безграничного нарциссизма. Мы в состоянии четко проследить первоисточники религиозных воззрений – вплоть до чувства детской беспомощности. За ним может скрываться что-нибудь еще, но пока все это окутано густым туманом» (53,с.73). Пришло время развеять туман. Раскрыть первоисточник религиозных воззрений. Выведение религиозных нужд из детской беспомощности мне не кажется таким уж неопровержимым.

Если мы взглянем на религиозные откровения разных времен и народов, то, прежде всего, удивимся обилию в них пророков, предсказывающих будущее. Вот истинный исток религиозности.

В пророчестве преодолеваются время и пространство, но из факта преодоления времени и пространства следует признать расширение психики человека, выход психических свойств за пределы человеческого тела, за пределы его потребностей. Но психика расширяется не в пустоту. Она расширяется в коллективное сознание. Происходит духовное общение людей. Возникает объединенное человечество, как единый интеллектуальный организм. Под влиянием духовного общения с людьми будущего, некоторые люди – гении совершают поступки расцениваемые как альтруистические.

Многие писатели оказывались в своих произведениях предсказателями будущего, и это не случайно. Ведь их слово было обращено к потомкам, а мысли читателей обращены к писателям. Между ними возникает духовное общение. Люди обмениваются мыслями. Писатель пишет свои мысли на бумаге. Потомки читают их и размышляют над творением писателя. Ветер времени срывает их мысли, как старые листья, и несет их в прошлое, где часть их попадает к писателю. Отсюда и таинственные предвидения. Но, конечно, потомки обращаются своими мыслями не ко всем подряд, а к мыслителям, оставившим свой след в истории. Такой источник духовных устремлений человечества мне кажется более продуктивным, чем страхи и сублимация.

Недовольство культурой у Фрейда вполне обосновано, но, на мой взгляд, вместе с грязной водой он выплеснул и ребенка.

Наша гипотеза может внести свои коррективы в идею клонирования гениев. Гипотеза утверждает, что гении – обычные, хотя и талантливые люди, попавшие под пристальное внимание последующих поколений. Наша гипотеза снижает роль генетической составляющей в гениальности. Поэтому нужно не клонировать гениев, а создавать условия для пропаганды и сохранения интеллектуальных ценностей.

О телепатии

Раньше такие явления как телепатия ясновидение и пророчество рассматривались отдельно. Информационный подход объединяет телепатию и пророчества. Телепатия – это мысленное общение людей разделенных в пространстве, а пророчество – мысленное общение людей разделенных во времени.

Высказанная гипотеза может объяснить и часть феноменов экстрасенсорики. Например, человек с аномальными способностями при чтении текста в закрытом конверте работает успешнее, если потом ему сообщают содержание этого текста. Или, если экстрасенс указывает место какого-то происшествия, а потом ему говорят о том, где это действительно произошло.

Итак, никакой мистики, кроме небольшой корректировки наших взглядов на природу времени и информации.

Телепатия, несмотря на проводимые учеными эксперименты с трудом находит признание в науке. Но факты есть. В книге «Дрессировка животных» В. Дуров рассказал о воздействии мысленных команд на поведение животных. Через стенку, не видя и не слыша человека, собака выполняла его мысленные приказы. Причем иногда целую программу. Этот феномен используется при дрессировке животных.

Может быть, явление предвидения будущего имеет больше шансов на признание наукой, так как основывается на обильных исторических и современных фактах.

Пророческое предвидение и поэзия

Более ста лет назад философ и поэт Владимир Соловьев писал о Вечной Женственности, начав своею поэзией целое направление отечественной поэзии. Небесной Софии посвящали свои стихи Александр Блок и Андрей Белый. Теперь об этом больше никто, кажется, не пишет. Наверно времена настали другие.

Но что скрывалось за этой Идеей Идей? О каких мистических силах стремились поведать миру великие поэты? Позволю себе высказать свой, субъективный взгляд на это.

У В.Соловьева мы встречаем описание странного и чем-то притягательного поклонения русскими зодчими Софии Премудрости Божией: «Посреди главного образа в старом новгородском соборе (времен Ярослава Мудрого) мы видим своеобразную женскую фигуру в царском одеянии, сидящую на престоле. По обе стороны от нее, лицом к ней и в склоненном положении, справа Богородица византийского типа, слева – св. Иоанн Креститель; над сидящею на престоле поднимается Христос с воздетыми руками, а над ним виден небесный мир в лице нескольких ангелов, окружающих Слово Божие, представленное под видом книги – Евангелия.

Кого же изображает это главное, срединное и царственное лицо, явно отличное и от Христа, и от Богородицы, и от ангелов? Образ называется образом Софии Премудрости Божией. Но что же это значит? Еще в XIV веке один русский боярин задавал этот вопрос новгородскому архиепископу, но ответа не получил – тот отозвался незнанием. А между тем наши предки поклонялись этому загадочному лицу, как некогда афиняне – „неведомому богу“, строили повсюду софийские храмы и соборы, определили празднование и службу, где непонятным образом София Премудрость Божия то сближается с Христом, то с Богородицею, тем самым не допуская полного отождествления ни с Ним, ни с Нею, ибо ясно, что если бы это был Христос, то не Богородица, а если бы Богородица, то не Христос.

И не от греков приняли наши предки эту идею, так как у греков, в Византии, по всем имеющимся свидетельствам, Премудрость Божия,????????????? разумелась или как общий отвлеченный атрибут божества, или же принималась как синоним вечного Слова Божия – Логоса. Сама икона новгородской Софии никакого греческого образца не имеет – это дело нашего собственного религиозного творчества. Смысл его был неведом архиереям XIV века, но мы теперь можем его разгадать.

Это Великое, царственное и женственное Существо, которое, не будучи ни Богом, ни вечным Сыном Божиим, ни ангелом, ни святым человеком, принимает почитание и от завершителя Ветхого завета и от родоначальницы Нового, – кто же оно, как не само истинное, чистое и полное человечество, высшая и всеобъемлющая форма и живая душа природы и вселенной, вечно соединенная и во временном процессе соединяющаяся с Божеством и соединяющая с Ним все, что есть. Несомненно, что в этом полный смысл Великого Существа, наполовину почувствованный и сознанный Контом, в целости почувствованный, но вовсе не сознанный нашими предками, благочестивыми строителями Софийских храмов» (46,Т2, с.573).

Образ Царицы, Прекрасной Дамы создавался Блоком на основе реальных земных впечатлений и именно здесь заключалось принципиальное отличие от Вл. Соловьева, для которого на первом месте всегда стоял отвлеченный и не имевший «земных» соответствий образ Девы радужных ворот, Вечной Женственности и т. д. Это принципиальное отличие сыграло в творческой эволюции Блока решающую роль, потому что давало выход из абстрактных рассуждений и отвлеченности, поскольку первопричиной и источником всех дальнейших перевоплощений оказывалась именно сфера реальной жизни, подлинных отношений и чувств.

Интерес представляет сравнение творчества Блока и Белого. Идеал Вечной Женственности, воспринятый ими через Вл. Соловьева, у Белого предстает, прежде всего (в поэме «Христос воскрес») в образе апокалипсической Жены, облеченной в солнце: «Россия, // Страна моя – // Ты – та самая, //Облеченная солнцем Жена…». Вслед за Блоком в стихотворении «Родина» (1909) и в поэме «Первое свидание» (1921) Белый увидит в России и в земной женщине отблеск, причем очень слабый, красоты Вечной Женственности. Но, в отличие от Блока, плотская, чувственная красота раздражала поэта, вызывала неприязнь, принималась за бесовский соблазн. Лишь в состоянии любовного опьянения, («Луг зеленый», 1905.), природная, плотская красота вызывала у него вспышку вдохновенного экстаза. Блока, который постоянно восхищался этой красотой, Белый обвинял в кощунстве, в измене соловьевству, хотя Вл. Соловьев, при всей своей устремленности к идеалу духовной красоты, не чуждался и красоты чувственной. Считая себя правоверным соловьевцем, а Блока отступником, Белый в отношениях с Блоком взял роль его идейного руководителя, духовного наставника и даже судьи. Это было не трудно, ведь уловляя голоса из будущего, Блок порой не мог объяснить глубинную правду своих творений. Вот что пишет Блок – Белому (15–17 августа 1907, Шахматово): «Мои „хроники“ в „Руне“ суть рассуждения на известные темы. Никаких синтетических задач не имел, ничего окончательного не высказывал; раздумывал и развивал клубок своих мыслей, м[ожет] б[ыть], никому не нужных».

Не увидел Белый ничего одухотворенного, никакой красоты – ни божественной, ни земной и в облике современной ему России. Конечно, поэтическая Россия Блока и обнаженная проза русской жизни в изображении Белого не отрицали, а дополняли друг друга, но, читая их переписку, я ловил себя на мысли, что слышу разговор пророка и духовидца Блока и фарисея и книжника Белого. Явно не понимая природу пророчества, того, что увиденному будущему нельзя научить, его невозможно обойти и предать, Белый пишет Блоку (13 октября 1905, Москва): «Если Ты о будущем, или спорь против моего будущего, переубеди меня, а не то я склоню тебя к моим представлениям о будущем, или же – обернись на Содом и Гомору, т. е. на прошлое.

Но Ты пишешь о будущем, называешь себя купиной, говоришь, что Аполлон будет преследовать Тебя (?!!) – это насмешка надо мной, скобки или реальный путь?

Откройся, наставь, научи. Я не ребенок, чтобы мне всяким словам удивляться и верить».

Любовная страсть и отношение к революции совпадают в сознании Блока. Соединительным звеном здесь выступают не подвластность рассудку, глубокая естественность того и другого. Единственный, может быть в истории мировой литературы случай, когда общественный взрыв уподобляется по своему воздействию чувству личному, глубоко интимному, субъективному. И в том, и в другом случае поэтом овладевает страсть, и он «слепо» отдается ей, ни о чем не размышляя и не заботясь о последствиях, потому что следует Духу времени.

Женское мироощущение позволяет видеть в любом проявлении стихийной силы правоту. Она естественна, непреднамеренна, неподвластна воздействию отдельных лиц и потому лишена частных, эгоистических или классовых интересов. Стихия всегда права своей новизной, права тем, что несет разрушение старому. Она – проявление скрытых, подспудных, но естественных («природных» в широком смысле слова) сил, закономерно выплескивающихся наружу в эпохи кризисов. И силы разрушения и хаоса, силы звериных инстинктов нашли свое оправдание.

 
И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель – я знаю
Все равно – принимаю тебя!
 

Только будучи рупором, гласом народного духа, Блок видел для себя возможность выхода из тупика и обреченности. Остаться в стороне от революции, для Блока означало остаться со «старым миром», остаться в прошлом. Пророческое служение не позволяло ему сделать этого.

Блок, в отличие от Белого, чувствовал и линию, названную им «вечной мужественностью».

«Ваш „эсотеризм“ я нежно люблю. Не надо дальше. Это просто вытекает из самого важного для меня расхождения с Вами: Вы любите Христа больше Ее. Я не могу. Знаю, что Вы впереди – без сомнений. Но – не могу. Отсюда происходит: У Вас устранена часть мучительного, древнего, терзающего меня часто мысленного соблазна: „вечной мужественности“. Оттого Она мне меньше знакома. Оттого я кутаюсь часто в старый халат (символически)». (Блок Белому, 1 августа 1903. Шахматово.)

Вячеслав Иванов в работе «О русской идее» писал: «Романтизм Блока рассматривает русскую народную душу как женское начало, загадочное, темное, неотразимо-влекущее влюбленного поэта: „Незнакомка“ стала Фаиной в „Песне судьбы“, под маской Фаины поэт откровенно подписал: Россия. Роковая, зазывная мелодия стихийной души позвала поэта, и он готов отозваться неведомой и темноокой возлюбленной ответным, заветным призывом:

Выйди, выйди в рожь высокую…

В этом отношении романтика к душе народной жутко чуется какой-то национальный буддизм наш, один из уклонов нашего подлинного христианства: влюбленное сердце опять, хотя иначе, чем прежде, „хочет гибели“ – только „гибели“. Личность не знает, что ей делать; одно знает, что броситься надо в темное море, и не может противостоять сладкой сирене Стихии».

Блок до конца своих дней оставался верен идеалу Прекрасной Дамы, его отсветы и отзвуки чувствуются в образах Коломбины, незнакомки, Снежной Девы, Фаины, Кармен, Изоры, Катьки из «Двенадцати» и, конечно, Руси, России.

Слушая голоса из будущего, голоса потомков Блок не мог не почувствовать связи с народом. Отсюда второй элемент веры Блока – веры в народ, в его мудрость. Блок верил в соборное, творческое, сверхличное, единое «я», народа, бессмертного организма, обнимающего собой наравне с живыми совокупность проживших и еще не рожденных, мечтая растворить свою душу в соборной душе.

Конечно, потомки обращаются своими мыслями не ко всем подряд, а к мыслителям, оставившим свой след в истории. Блок оказался тем поэтом, творцом, который почувствовал эту связь с будущим, ощутил поток мыслей, образов, чувств приносимых из будущего, открыл для них сердце.

Идея объединенного соборного человечества

Идея объединенного мистического человечества нашла свое отражение в философских взглядах и творчестве Вл. Соловьева.

На заре века интеллигенция была увлечена идеями богостроительства, идеями созидания нового человечества.

Вот что говорил В. Соловьев о человечестве в работе «Идея Человечества у Августа Конта»: «Основатель „позитивной религии“ понимал под человечеством существо, становящееся абсолютным через всеобщий прогресс. И действительно, человечество есть такое существо. Но Конту, как и многим другим мыслителям, не было ясно, что становящееся во времени абсолютное предполагает абсолютное вечно-сущее, так как иначе самое это „становление“ (das Werden, le devenir) абсолютным (из неабсолютного) было бы самопревращением меньшего в большее, т. е. возникновением чего-нибудь из ничего, или чистейшей бессмыслицей. Не нужно даже поднимать философского вопроса об относительной природе времени, чтобы видеть, что становиться абсолютным можно только чрез усвоение того, что по существу и вечно есть абсолютно. Инстинкт, угадывающий истину, был у Конта, когда он приписал Великому Существу женственный характер» (46,Т2, с.578).

В отличие от Конта В. Соловьев говорит не просто о человечестве, а о богочеловечестве.

Чтобы иметь возможность говорить о человечестве, как о едином организме необходимо обнаружить между людьми духовную связь. И вот высказанная нами гипотеза говорит о наличии такой связи, позволяющей преодолевать пространство и время. Это открывает новые мировоззренческие горизонты и может существенно изменить жизнь.

Я не думаю, что предвидение может избавить человечество от всех бед. Оно по-прежнему будет сходить с ума, мучаться от скуки и одиночества, тщетно стремиться понять мир и свое место в нем. Но при нормализации мыслеобращения между будущим и настоящим, многие процессы могут прийти в гармоничное состояние. Услышав благую весть об универсальной гармонии, каждый почувствует себя связанным, примиренным и слитым со своим ближним.

Несомненно, потомки хотят жить хорошо, счастливо. И, в какой-то мере, их счастье – это наше счастье. Возникни в будущем проблема – и мы ощутим волну боли, страданий, переживаний.

Именно будущее дает нам надежду. Не похоже, чтоб человечество погибло в скором времени. Можно полагать, что у человечества есть в запасе два-три тысячелетия. Слишком много еще не сделано, не освоено. О многом имеются пока только смутные представления.

Народ может наполнять мыслями вневременной информационный поток, чтобы историческим деятелям было откуда черпать информацию. Это не процесс изменения истории, нет, это процесс соучастия в ней.

Тоталитарные системы борются за прошлое и будущее, а пророческое предвидение, являясь независимым источником информации, разрушает их. Сила народа заключена в историческом чувстве граждан, в осознании и переживании ими истории человечества как собственной жизни. И тут становится важным вопрос сохранности языка. Иначе мысли, которыми мы наполняем Ветер времени не прочитываются нашими предками, а в результате в проигрыше оказываемся мы. Меньше открытий и исторических свершений сделали наши предки – ниже наш уровень жизни.

Учение йогов говорит, что человек может развить способность предвидеть будущее.

Но для нашей цивилизации путь, выработанный индийской философией, не совсем подходит. Для йогов стремящихся к нирване информация является лишним шумом, помехой. Путь нашей цивилизации – создание информации, путь творчества, прогресса, развития, духовного самосовершенствования. Совместить учение йогов и цели нашей цивилизации – задача ближайшего будущего.