Текст книги "Первая Легенда о Великом Скирии (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Первая легенда о Великом Скирии

Легенды лгут.

Мифы всего лишь сказки.

Их пишут только те, кто никогда ничего не слышал, не видел, не жил в то время. Только слухи, только сплетни, только ложь…

Одна из таких легенд, в которой больше вымысла, чем правды, – это легенда о Каре и Красе.

О сестре и брате.

Близнецах, рожденных Великим Светочем Древних – Мир Азаром и женщиной, имя которой кануло в Нирву.

Легенды гласят, что не было дружбы сильнее, чем дружба между Карой и Красом.

Легенды гласят, что не было любви сильнее, чем любовь братская и сестринская между Карой и Красом.

Легенды гласят, что не было счастья сильнее, чем счастье счастливых сестры и брата…

Кары и Краса…

Ложь…

Все Ложь!

На самом деле не было ни любви, ни дружбы, ни счастья…

Была только одна большая ревность, съедающая изнутри, уничтожающая и всепоглощающая…

Ревность, что не он, а она или она, а не он будет первым, будет тем, кто встанет на вершине, кто в конце концов займет место…

Место…

На вершине?

Их рождение уже внесло сумятицу в их мысли и сердца…

По какой-то одной ему ведомой причине Мир Азар, их отец, не стал говорить, кто же на самом деле родился первым, а кто вторым…

Легенды гласят, что Кара считается перворожденной, а за ней через мгновения или саму вечность родился Крас…

Что и понятно, ведь сначала появилась Жизнь, а уже за ней Смерть…

Но и это ложь…

Древние пришли не из Жизни, а из Смерти, чтобы появились первые Светочи, прошлый мир должен был умереть, и уже на останках Прошлого возникло Настоящее…

Почему не сказал, какие мысли Великий Светоч задумал, и, что задумал, ушло вместе с ним, когда он отправился в неизведанное…

Но именно с рождения между сестрой и братом и началось соперничество, даже и близко не похожее на дружбу, любовь и счастье…

Но будучи близнецами они неразрывно были связаны друг с другом, поэтому и были всегда вместе, не потому, что дружили, любили друг друга как брат и сестра и обладали единым счастьем, а потому что так было легче следить друг за другом, видеть друг друга и понимать мысли друг друга…

Не любовь соединяла их, но великий талант…

Да. Тут легенды не врут – Кара и Крас были великими Творцами, с легкостью были способны разлить океаны и вырастить горы, создать ветры и вдохнуть душу в тварей самых разных разумных и нет…

Они были Богами. С большой буквы. Они умели творить. Они властвовали над своим творчеством…

Но, что легенды умалчивают, так это то, что, как с легкостью создавая, они с не меньшей легкостью разрушали созданное…

Созданное сестрой не нравилось брату. Созданное братом не нравилось сестре.

Они тратили энергию, создавая шедевры, и совершенно не заботились ни о чем, уничтожая свои эпичные, великие пейзажи…

Их не заботили крики, мольбы, страх и боль.

Щелчком пальцев они все превращали в прах лишь только из-за ревности и соперничества…

Кто первый из них?

Никто из них не знал…

Но вот третьего они знали всегда…

Третьего своего брата. Разгильдяя и балбеса, как они всегда считали. Этакого дурачка, который чаще пропадал неизвестно где, но всегда появлялся в самый неподходящий момент и именно в тот момент, когда очередной мир готов был рухнуть от щелчка пальца…

Скирия…

Он раздражал. Он бесил. Он трепал нервы.

Но он был их братом, и они ничего не могли с этим поделать…

Он так неожиданно и появился в мире Ригондо…

Правда по какой-то причине Кара и Крас не стали рушить этот мир в одночасье, у них появилась другая забава – сделать побольше пакостей друг другу.

А может, причина была в том… что Скирия тоже поучаствовал в создании этого мира. Точнее это была его мысль, но, создав основу, он на полуслове исчез, оставил все как есть, как было уже не раз. Он любил свободу, не быть прикованным к одному месту. А сотворенный Мир– это место, за которым нужно приглядывать. Постоянно.

Помогать.

Направлять.

Шалопай одним словом…

Но он всегда в своих творениях оставлял веру. Нет, не в себя, он считал… что не достоин веры в себя как в бога, а в старших Кару и Краса.

Ну, любил он их больше, чем простой любовью. Он хотел с ними дружить, но их постоянно заботили склоки между собой, а не улыбка младшего брата, которая могла растопить любой лед, но только не сердца старших брата и сестры. Он мечтал о великом: видеть счастье в сестре и брате…

И в этом мире он оставил веру и исчез. Позвали его просторы Изначальности и Многомирья.

А что такое тысяча лет для бога?

Мгновение?

Вернувшись, он увидел удивительный мир! Захватывающий мир. Он и подумать не мог, что так мир может измениться.

Но измениться не без помощи…

Именно этот Мир брат с сестрой выбрали местом для своей дуэли.

Кто кого?

Кто первый?

Кто, наконец, поднимет Корону, оставленную отцом?

Заманчиво!

Но это была не просто дуэль за первенство. Это была дуэль на гибель…

Брат с сестрой заигрались…

Или доигрались…

И ведь не достучаться до них!

Они на земле властвуют! И чтобы с ними встретиться, нужно спуститься на землю…

Скирия не любил ходить по земле. Он любил ее создавать. Любил лепить и оживлять. Он любил путешествовать. Но ходить не любил…

Ходить – значит привязать себя к этому миру. Перевоплотиться в тварь разумную, потерять часть божественного и обрести смертное тело.

А для этого нужно родиться в этом мире. В любом мире.

И умереть…

Чтобы иметь возможность вмешиваться…

Можно создать мир и им управлять. Можно грозить с небес пальцем. Но нельзя вмешаться просто так. Или ты просто наблюдаешь за своим созданием, или ты живешь в нем…

Закон Древних, который еще никто ни решился нарушить…

Никто…

Поэтому всегда создав, созидатель спускается с небес на землю…

Чтобы понять. Увидеть. Вмешаться…

И стать богом для этого мира…

И Кара, и Крас не были исключением…

И поэтому, чтобы встретиться с ними, Скирии следовало воплотиться в мире в смертном теле…

В это время от веры, которую он оставил жителям мира, осталось лишь одно имя:

Не Ригондо, а – Каракрас – материк, на котором и властвовала история…

Все остальное было забыто…

Уже прошли две кровавые войны между людьми и эльфами.

Уже восток дышал огненными погостами, так как некромантия, дарованная Красом эльфам, превращала людей даже после смерти в игрушки бывших властителей.

А запад даровал эльфам божественное начало, и в храмах устанавливались статуи и поклонялись им как божествам…

А восток ни во что не верил, хотя и были эльфы богами, тут царствовал хаос веры, где верили во что угодно и кого угодно, даже в Макаронного монстра.

И Скирия решил вернуть людям забытую веру в Великих богов: Кару и Краса…

Но на самом деле так было легче встретиться с сестрой и братом…

Проповедников было множество, и о чем они только не проповедовали, но о древней вере в справедливых и великих богов Каре и Красе, о которой только легенды сохранились, не было ни одного.

Скирия стал первым…

Говорил всем, что всего лишь тень их божественного присутствия и что все его деяния– лишь желание вернуть величие прекрасному времени, когда эльфы и люди жили рука об руку и душа в душу.

Вернуть время, когда Кара и Крас были едины!

И эти проповеди цепляли людей, но не чувствовал Скирия на себе взглядов сестры и брата. Не был он им интересен…

Потому что эти проповеди не добавляли силы ни сестре, ни брату…

Ведь весь разброд и шатание на Каракрасе был ими задуман лишь ради того, чтобы ослабить друг друга. Чем меньше веры, тем меньше силы, чем меньше силы, тем удар будет смертоносней.

А значит победитель будет Первым!

Раз и навсегда.

Вечность…

Но, проповедуя о Каре и Красе, Скирия вдруг осознал, что проповедует не просто о своих брате и сестре, а уже о самом себе!

Точнее люди стали воспринимать его как миссию, способную объединить разрозненное, возвысить над низменным, напоить страждущих и спасти упавших.

А он вдруг ощутил силу в себе и принял эту долю и судьбу…

Вот тогда на Скирию и обратили внимания…

Ни Каре, ни Красу, ослабленным в дуэльных боях, совершенно был не нужен, пусть и брат, но вдруг ощутивший силу и верой напитавшийся…

Его было решено схватить и доставить к Высоким эльфам, которые, несмотря на войны и потерю части влияния на востоке Каракраса, оставались властителями всего Мира…

Нет. Предательства не было. Ни поцелуев, ни объятий. Скирия сам сдался отряду, который за ним пришел…

Его заковали в цепи и доставили во дворец Властительнице эльфов – Астре (Хозяйке) Торгвилион Нибус Томб (Нибус – эльфийская орхидея) – Каралиэль асто вис Нибус…

Но всё, что помнят легенды, – ложь…

Крик, обвинения и судилище, которые запомнили свидетели, всего лишь оболочка того, что произошло на самом деле…

Крики были, но все было совсем не так…

Стражники появились в дверях зала приемов без всякого стука. Двое из них тащили на себе еле волочащего ноги человека, закованного в цепи, с лицом, напоминавшим один большой синяк.

Прошли в центр Зала и как-то брезгливо не поставили, а бросили человека на мраморный пол. Тот упал, застонал, но не двинулся с места, тело слишком болело после пыток, чтобы хотелось еще что-либо делать…

Но это всего лишь мираж, туман и ложь…

Так было видно и ощущаемо для всех вокруг, кроме тех, кто остался в зале…

Скирия, да, лежал на полу, его смертному телу досталось, но он мог терпеть, и он мог себя исцелять. А ради встречи с сестрой он был готов на многое, и не стоило разубеждать массовку, что он обычный человек.

Послышались шаги. Легкие, воздушные. И каблучки так по мрамору – цок, цок, цок – просто песня.

И вот над ним появилась она, удивительно красивая с глазами, полными власти и насмешки, наклонилась, хмыкнула:

– Какой-то ты не презентабельный…

– Какой есть… – он улыбнулся.

Она снова хмыкнула:

– Так и будешь валяться на полу? Не встанешь? Не поприветствуешь свою королеву?

– Твои слуги нацепили столько цепей на меня, что двинуться нормально невозможно…

– Мог бы и сам избавиться! – она снова хмыкнула.

– И нарушить ход истории?

Она щелкнула пальцами, и кандалы спали с рук и ног Скирии. И он, еще немного полежав, наконец, встал. На теле уже ни синяка, ни царапины.

Она обошла его вокруг, остановилась напротив:

– Ну, здравствуй, братик!

– И тебе не хворать… братишка…

Она сделала шаг назад, как будто испугалась услышанного. Потом, овладев собой, проговорила:

– Вот же зараза…

– Он снова нас узнал! – послышались шаги, и из полумрака зала вышел он, Крас, или все-таки Кара? – Даже отца обманывали, а его так ни разу и не провели, – он вздрогнул, его тело подернулось маревом, и вот перед Скирией две Кары…

Уже одна…

Крас тоже вернул свое тело…

Скирия усмехнулся:

– Это довольно просто, хотя я не знаю, как это происходит. Но вы для меня как на ладони…

– Все, хватит! – воскликнула Кара, взмахнула руками – мы здесь не чаи собрались пить! Скажи, какого демона ты это все затеял?

– Да вот с вами хотелось повидаться, соскучился. Правда я не думал, что ради меня вы объединитесь, чтобы в очередной раз меня попытаться разыграть. Вы лучше скажите, зачем вы все это затеяли? К чему вся эта драка между вами?

– Корона!

– Но Короны не существует, – проговорил Скирия. – Отец не стал бы нам оставлять яблоко раздора.

– Корона существует, я ее сама видела!

– Нет. Это был морок…

– Ты сам сказал, что он не оставил бы яблоко раздора, но при этом показал мне корону, добавив, что я достойна ее! И только я!

– Он и мне тоже самое сказал! – проговорил Крас.

– Он с вами играл. Наш папА своеобразная личность…

– А тебе он что, корону не показывал?

– Я младший, зачем мне корона? – Скирия улыбнулся…

– Тебя завтра казнят, ты знаешь об этом? – Кара подошла совсем близко, ее аромат мог свести с ума любого мужчину…

– Неужели вы решитесь на это? Я не желаю такой участи для себя, но, убивая меня, вы убиваете и себя…

– Вот еще! Мы убиваем лишь того, кто путается у нас под ногами…

– А дальше-то что? Столкнетесь лбами только лишь для того, чтобы доказать, кто из вас первый и кто достоин короны?

– Ты еще будешь нас учить?! – это Крас.

– Бог с вами! Учить вас? Тех, кто не хочет учиться, уже невозможно научить…

– Он еще над нами издевается! Ты вообще кто такой, чтобы нам перечить?

– Ваши глаза застелил туман. Ваши речи глупы и бессмысленны. Но вы еще можете все исправить, – Скирия протянул руки: – Возьмитесь за мои руки, и мы уйдем отсюда. Мы вознесемся над этим миром и станем выше разногласий и дрязг. Мы станем истиной, которую никто не сможет нарушить или изменить. Оставшись здесь, вы только погубите себя и с ним этот мир…

– Может, мы этого и хотим? – Кара усмехнулась.

– Всякий раз уничтожая мир, вы теряете крупицу себя. Вы становитесь слабее. Вместо того, чтобы быть вместе, вы пытаетесь разъединиться. Оторваться друг от друга. Но в этом нет смысла! Посмотрите на себя. Вам природой уготовано быть вместе. Забудьте распри. Забудьте первенство. В нем нет смысла. Только вы вместе можете обладать, только вместе вы можете творить, только вместе вы сила и счастье, а порознь вы только потеряете…

– Он мне надоел, – проговорила Кара. Щелкнула пальцем, и все цепи и кандалы вернулись на руки и ноги Скирии…

Тот скривился в лице, но выдержал ношу…

– Ты не убедил нас, братец, – проговорил Крас.

– А я и не пытался в чем-либо вас убедить или переубедить. Увидев вас, я понял, что это просто невозможно. Вы пытаетесь разорвать то, что неразрывно с вами связано. А это бессмысленно, как тушить огонь дровами или пытаться выпить море, которое не убывает из-за тысячи капель, в него постоянно стекающих. Вы ведь любите друг друга как сестра и брат, просто боитесь в этом признаться. Вы…

– Хватит! – она подскочила к нему и дала увесистую пощечину: – Хватит!

– Тебя так раздражает правда? Тогда я готов принять свою учесть только лишь для того, чтобы показать вам, что вы неправы.

– Что ты можешь, брат? Ничего! – Крас усмехнулся: – У тебя нет ни сил, ни возможностей! Ты никто!

Скирия мотнул головой:

– Ну, в чем-то ты прав, – и посмотрел на обоих, – но этот мир у меня получился!

– Все! – она махнула рукой. – Готовься к смерти, брат. После нее все закончится… Для тебя…

– Смерть –это всего лишь начало…

Кара на это только хмыкнула, а Крас усмехнулся…

Они не верили ни в его Силу, ни в его Веру, ни в его Возможности…

А ночью в клетку к Скирии пришла Жозефина, его самая преданная и стойкая последовательница…

Легенды говорят и об этой встрече. И тут они не то, чтобы лгут, просто не всю правду говорят…

…

– У тебя двадцать минут! – проговорил охранник, открывая дверь клетки.

Дверь открылась, и Жозефина прям-таки влетела в клетку и бросилась к Скирии.

Ни он обнял ее, а она. Ни он засыпал ее поцелуями, а она.

– Господи, как я рада тебя видеть!

– Я тоже рад тебя видеть, – ладонью пригладил ее волосы, улыбнулся.

Она снова поцеловала его и прошептала:

– Мы сможем бежать. Прямо сейчас!

– Бежать? Зачем?

– Я видела суд, точнее судилище. Смерть твоя будет страшной. А потом я слышала разговоры…

– И что такого придумали моя сестренка с братцем?

Жозефина, кажется, была единственным человеком, кто был посвящен в семейные тайны Скирии:

– Чтобы твоя смерть была еще ужасней, тебя казнят вместе с двумя убийцами! Тем самым желая изничтожить всю твою божественную сущность… И я… я… Не хочу этого!

– Милая моя, Жози, – он улыбнулся, провел ладонью по ее лицу, к которой она прижалась, закрыв глаза.– Чему быть, того не миновать. Но главное: я принимаю смерть не столько ради людей, сколько ради того, чтобы спасти Их! А спася Их, я спасу и людей! И не только людей…

– Они недостойны спасения! Если пытаются сделать с тобой это!

– Они просто заигрались, солнце мое. Они… – он развел руки, как будто пытаясь подобрать нужное слово, или слова. – Они совершенно забыли, кто они есть, и кем они должны быть. Они – боги! А подрались в мелкой песочнице, – вздохнул. – И все-таки они мои сестра и брат…

– Но ты сам говорил, что это почти невозможно, что их спасение тяжелый крест, и ты не уверен, что сможешь его удержать и снести!

– После разговора с ними я понял, что это возможно. Тяжело, но возможно…

– Мне страшно… – она вновь прижалась к его ладони.

Минута, может, прошла в молчании. Наконец, она проговорила, решительно так:

– Я хочу от тебя ребенка… Ничего не говори! – она приложила палец к его губам. – Всегда хотела. Но сейчас, когда меняется мир, когда ты пока еще человек – это желание еще больше! Пожалуйста, даруй мне это счастье!

Он улыбнулся:

– Ты права, я избегал тебя, разговоров о ночи и о счастье быть вместе. Но завтра ты поймешь, что твоя девственность принадлежит не мне, а миру, который меняется. Ты пожертвуешь эту свою ценность во благо нового мира и новых людей. И это будет не просто ночь, а ночь нового мира. Но никогда не отрекайся от своих деяний, даже если думаешь, что сделано зло. Иначе какой смысл что-либо делать? И ничего не бойся, я буду всегда рядом…

– Господи, как я тебя люблю!

Послышались шаги. Стражник возвращался.

– Скир, это последний шанс, – шепотом проговорила Жозефина.

Он улыбнулся и тихонько мотнул головой:

– Этого уже не изменить. А если было б можно, то меня бы здесь не было. Иди…

– Я буду жить только верою в тебя никогда тебя не предам. Ты мой Господин. Ты моя Власть! Ты моя Вера! Да будет так всегда и везде. Во веки веков…

– Да будет так…

…

А следующим днем состоялась казнь.

Трех преступников погрузили в телегу и привезли из тюрьмы на главную Солнечную (одно из немногих мест, где разрешалось называть Солнце – Солнцем) площадь, которая граничила с Дворцом Властительницы. Но при этом мало кто знал, что за казнью наблюдают как Властительница эльфов, так и Король Нангарского Королевства Крас…

Вот и семь ступенек, и эшафот с тремя четвертаками. А рядом с эшафотом клетка с псами. Голодными и озверевшими…

Перед тем как начнется экзекуция, каждому из приговоренных дается выпить специальный отвар, который притупляет боль и крови не дает быстро течь. Не из жалости, как можно думать, читая легенды…

Но легенды ведь лгут…

А из-за зрелищности, на самом деле. Эльфы слишком любили жизнь, чтобы так просто отдать ее смерти. И палач мог быть наказан, если кто-либо из приговоренных умирал раньше срока…

Каждый из трех вел себя по-разному.

Один, убийца семерых детей, все кричал о своей невиновности, что его оклеветали и подставили. Но факты говорили об обратном…

Другой, убийца из Готра, даже попытался вырваться, когда его приковывали к четвертаку, при этом грязно ругался и обещал всех поубивать, когда ему представится такая возможность.

Скирия же просто замер на несколько секунд, закрыв глаза, а когда палачи его подтолкнули к действию, просто сказал:

– Я прощаю грехи ваши прошлые, чтобы вы пришли в мои объятья чистыми. Но чистота – всего лишь начало, и только от вас зависит дальнейший путь. Я укажу дорогу, но идти по ней будете только вы. Я всегда буду рядом, но не спрашивайте у меня о каждом шаге, ибо будущее неизвестно, даже мне.

Он сказал это тихо, но услышали все…

А народу на площади было довольно много, и если раньше во время казней было шумно, то сегодня стояла странная тишина, только плач где-то в толпе или лай собаки вдалеке. Люди сами не знали, но именно сегодня не хотелось радоваться наказанию преступников…

Легенды гласят, что все уверовали в Скирию и поэтому пытались тишиной поддержать его в это страшное время…

Но это же легенды…

И ложь…

На самом деле, в этом месте, в этом городе, в Эрзаме, стоящем на юге, на берегу Западного моря мало кто знал, кто такой Скирия и что он проповедовал.

Поэтому эта тишина так и осталась неразгаданной…

Любая экзекуция четвертования всегда начиналась с языка. Язык – это слово, это молитва, и чтобы ослабить связь человека с богом, богами, его и отрезали в первую очередь. И скармливали собакам…

Вторым знаком шли гениталии – связь и продолжение рода, чтобы и памяти не осталось о приговоренном. При этом женщин никогда не подвергали четвертованию, их вешали как самый постыдный и самый низменный вид казни.

Третьим знаком шла правая нога. Мы начинаем движение с правой ноги, а значит именно она ведет нас по дорогам.

Левая отрубалась вслед. Никто не любит вставать с левой ноги, но если встает, то день не ладится.

Пятым знаком отрубалась левая рука. Руки одинаково ценны, но это была чистая традиция. И если начал с правой, то правой и заканчивай.

Шестым знаком скармливалась псам рука правая.

Последним, что увидел Скирия уже почти затуманенными от боли глазами, все еще находясь в смертном теле, это Жозефину, что-то шепчущую в эти последние секунды его смертной жизни…

Всю экзекуцию Жозефина провела очень близко с эшафотом. Даже пара капелек крови упали на ее лицо и руки. И все это жестокое действие она повторяла три фразы как молитву:

– Ты мой Господин! Ты моя Власть! Ты моя Вера!

А рука сама двигалась по телу…

Вот здесь легенда не врет: Четверной крест родился именно во время казни…

Первое движение ладони – это прикосновение к губам – воспоминание о языке…

Второе движение– прикосновение ладонью к месту чуть ниже пупка – воспоминание о низменных, но и ярких желаниях. И о движении, которое требуется нам для жизни…

Третье и четвертое движение – это правое и левое плечи как воспоминания об утраченных и вновь обретенных десницах.

И пятое движение – это прикосновение ко лбу– воспоминания о последних секундах жизни…

Всепрощающего и Всепобеждающего…

Могущественного и Справедливого…

Милосердного и Достойного…

Великого Скирии!

Но легенды, гласящие о смерти и воскрешении Великого Скирии, не знают, да и не могли знать еще об одном его деянии также, а может, даже сильнее изменившим Мир Каракраса…

За мгновения до смерти, а может, за целую вечность до нее…

– Вам так нравится смотреть на смерть?

Его появление в зале, где Они, только двое, через огромное окно с чистейшей водой стеклом, Властительница могла себе позволить такую роскошь, наблюдали за казнью, особого удивления не вызвало.

– Ты еще тут, – проговорила Кара.

А Крас ухмыльнулся:

– Ты забыл, что я бог смерти.

– Не забыл. Но я не думал, что смерть – это прибежище извращенца…

– Да я… – Крас, кажется, задохнулся от негодования.

– И да, сестренка, я еще здесь. И готов повторить предложение, – протянул руки: – Возьмемся за руки, и все это канет в небытие, и этот Мир очистится от нашей глупости и от нашей ревности. И мы станем теми, кем должны стать – творцами, властителями, богами!

– Искуситель, – она усмехнулась. – Но нет. Мы еще не закончили…

– Может, хватит играть в игрушки и наконец заняться чем-то более важным?

– Мы и занимаемся, – проговорил Крас. – Избавляемся от третьего лишнего…

Скирия улыбнулся, мотнул головой:

– Вы погрязли в своей глупости и ревности. Но я спасу вас, даже если вы и против!

Кара усмехнулась:

– Да кто ты такой, чтобы нам перечить?

– Я? Я – ваш брат, – он как-то виновато развел руками и пожал плечами.– Не прибавить, не убавить…

– Как ты надоел! Исчезни! – она махнула рукой.

Виденье Скирии подернулось дымкой, но не пропало:

– Напоследок я вам забыл сказать вчера, – он хлопнул себя по лбу: – Мне ведь отец тоже показывал корону…

– Тебе? – в один голос произнесли.

– Да. И добавил:«береги ее как зеницу ока. Оберегай от глупостей и зла. Всегда помогай им, даже если они заблудились и неправы. Они ведь такие ранимые и такие беззащитные. Они…»

– Они?

– Да, сестренка. Ведь на самом деле корона– это вы! Вы –единое целое, вы изначальность и величие. Вы Альфа и Омега. Вы Начало и Конец. Вы сила и слабость. И только ваше единство – это величие Мира и Миров. А ослабляя друг друга, вы не получаете силу другого, потому что это путь к гибели. Вашей и всего Сущего…

Кажется, в Каре и Красе зародилось сомнение их прежних деяний:

– Кто ты, демоны тебя побери? – она сделала шаг навстречу к Скирии.

– Я уже говорил. Я – ваш Брат! – он усмехнулся. – И сын своего отца!

Он раздвинул руки, вскинул голову и засветился таким ярким светом, что все пространство вокруг заполонил этот свет, поглотив в себе все вокруг…

Когда палач занес свой меч над головой Скирии, Жозефина все-таки не выдержала и закрыла глаза. Только вздох рядом стоящих сказал ей, что голова отсечена от тела.

А вместе с этим задрожала земля, довольно сильно. Но не долго. Секунд десять – не больше…

Она открыла глаза и, устыдившись своей слабости, упала на колени, и, осеняя себя только что возникшим знаком, проговорила последний раз за время казни:

– Ты – мой Господин. Ты– моя Власть. Ты– моя Вера…

И заплакала…

А ночью два служивых человека, благоволивших последователям Скирии, выкрали тело-обрубок, чтобы можно было его похоронить…

Легенды гласят, что Жозефина узнала тело-обрубок Скирии по родинке на левой груди…

Но это тоже ложь. Тело Скирии было скормлено псам преисподней самым первыми было украдено просто последнее оставшееся тело. Палачи устали, а собаки насытились и обрубок оставили на завтра…

Но Жозефина не собиралась хоронить просто обрубок, а последователи Скирии были готовы на большее, чем просто плакать над телом.

Их было восемь. Не двенадцать…

Жозефина, которая первой двинулась за Скирией, ощутив и увидев в нем божественное предначертание…

Кат и Бат, не братья, но любившие друг другаи готовые биться друг за друга до смерти, и готовые отдать себя в деяниях за Скирию, который понял их и даровал им силу терпения и прощения…

Аруна и Думс, семейная пара, потерявшая сына и ступившая на путь веры в Скирию, когда он не оживил, а дал возможность понять им и простить друг друга. Иначе вина за смерть сына убила бы их изнутри…

Мармот, воин, который защитил Скирию и его последователей от бандитов, будучи убитым был воскрешен силою Скирии.

Марита, девчонка без памяти влюбившаяся в Ката, но сумевшая преодолеть непонимание благодаря Скирии и двинувшаяся за Скирией, несмотря на невозможность любви к странному человеку…

Сом, мальчишка, пытающийся стать магом в мире, где среди людей магов не было.

Казалось, все они идут за Скирией потому, что им чего-то нужно от бога или просто человека, который объявил себя богом…

Но они оказались сильнее своих желаний и не оставили Скирию, не предали его, не отвернулись…

Кат и Бат, пожертвовали правую и левую ноги. Через каплю времени они создадут Орден, который объединит и защитит таких как они. И их любовь. Странных, но от этого быть людьми не перестающих…

Аруна и Думс пожертвовали правую и левую руки. У них родится еще сын и дочь. А их День соединения в месяце аль, станет днем Семьи и Счастья…

Мармот, с детства немой из-за проклятья или болезни, пожертвовал язык, который не помогал ему говорить. Вскоре именно он создаст Великий Орден Молчаливых…

Марита пожертвует свою кровь, которой будет окроплено тело Скирии. Вскоре она станет самым великим проповедником скирианства. И первой мученицей, которую затравят стаей голодных псов.

Сом пожертвовал свои длинные белокурые волосы, которыми и были соединены все части тела Скирии. Он станет первым человеком, кто прочитает магрим, и станет проводником магии в мире людей. И самым Великим магом Каракраса. Первым, но не последним…

А что же Жозефина?

Как оказалось, голову забрал себе старший палач, смотрящий за экзекуцией, но в ней самой не принимавший участие. Он и забрал себе именно голову Скирии, как трофей или память об очередной казни, а две других приказал вздернуть на пиках.

Он, конечно, любил женщин, но только одну ночь и только девственниц. Так что обворожить палача, имя которого стерлось в хрониках (на самом деле стерлось или подтер кто) труда не составило. Жозефина была статна, хорошо собой, ее улыбка притягивала, а в глазах можно было утонуть.

Но, чтобы оказаться с ним в постели, ей пришлось пройти проверку в кругу каких-то бабок, что-то вынюхивающих, высматривающих, лапающих…

Было стыдно за себя, немного противно, но она терпела…

И вспоминала слова Скирии, что она отдаст самое свое ценное за новый мир и новых людей…

Ну он же бог, он должен был предвидеть…

И ночью она отдалась всецело и безраздельно!

А когда он кончил, забрав её девственность, она вонзила нож в его гнилое сердце!

Он спал среди оружия, не боясь или просто не думая, что кто-то может применить его же меч против него…

И когда он умер, она отрезала его гениталии, очищенные ее девственной кровью, и забрала голову Скирии…

Но как ни старались его последователи увидеть Воскрешение Скирии, им это не удалось…

Легенды гласят, что свет озарил могилу в камне, и был отодвинут камень, лежащий над телом, и поднялся Скирия, и приветствовали его, его последователи Подвижники новой веры…

Это не ложь, просто приукрашенная правда…

Два дня последователи бодрствовали перед могилой, а на третью ночь всех, именно что всех, кто был рядом, сморил сон…

И может, все остальное и было продолжением сна?

Кто знает, может, и так. Но это был прекрасный сон…

Поэтому никто не видел ни света, ни слышал ни шагов…

А когда проснулись…

Скирия уже вернулся…

Воскрес.

Обрел божественное начало…

И было путешествие по Востоку, где люди бросали ложных пророков и мессий и преклоняли колени перед ним, Вседержителем Мира, Великим Скирией…

Хотя это тоже легенды. И все, может, было не такили совсем не так…

Но Вера в Него стала Миром.

Стала тем стержнем, на котором теперь держится все в этом Мире…

И ни прибавить, ни убавить…

Правда, стоит упомянуть еще об одном разговоре, о котором не упоминают легенды, или просто говорящие решили не разглашать сказанное…

Неважно в какой день этот разговор произошел, и не важно, кто о нем знает, важен его смысл…

…

– Много будет деяний. Много будет страха. Много будет предательства. Но я уверен, ты все выдержишь…

– Ты говоришь, как бог…

– Что поделать, вошел в роль…

– Ты Их спас?

Он вздохнул:

– Да. Но правильно, отец, да и сестренка с братом называли меня разгильдяем и балбесом. Я как в той песне: «Мудрых преподавателей слушал я невнимательно, все, что не задавали мне, делал я кое-как», – увидел удивление в ее глазах. – Ну я, конечно, немного перегибаю, учился я неплохо, но меня больше занимали приключения, то есть я еще тот Творец. Но дуэль – драка сестры и брата – заставили меня посмотреть на мои способности в другом свете.

Вздохнул:

– Я просто немного переборщил. Или переоценил себя. Освободить-то я их освободил, но, – почесал затылок.– Я не знаю, где они…

– Как это?

Он пожал плечами:

– Я вложил столько силы в их освобождение, что просто не знаю, где они возродятся. Они разозлили меня своим желанием первенства. Так и не поняли, что неразрывно связаны друг с другом. Упрямо этого не замечали, а продолжали методично уничтожать друг друга. Их требовалось остановить…

– Но ты же говорил, что можешь их чувствовать…

– Не в этом случае. Они сейчас просто люди, смертные. Им нужен какой-то повод, удар, внешнее воздействие, котороеили которые вернут им их божественное начало. И тогда, да, я их увижу и почувствую…