Текст книги "Антибункер. Погружение"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Нет, ты не зомби, чувак, на тебе работают все земные законы… Да, признаю, ты, в отличие от нормального человека, можешь выплёвывать в единицу времени просто колоссальное количество энергии, но и она не бесконечна, а новой взяться неоткуда – синяк начал тонуть.

– Жаль, фотоаппарата нет, – проронил я.

Надо будет потом с Катериной посоветоваться, подумать на досуге. Чёрт, насколько же они с такой динамикой опасны при неожиданной встрече на суше!

– Та синячка быстро бежала?

– Что твоя молния! – подтвердил Петляков.

– Знаешь, Геннадий Фёдорович, а пулемёт нам таки пригодится…

– Сам вижу, – скрипнул дед. – Как он там?

– Тонет.

Енисейская вода уже покрыла несчастного с головой, но я видел, как горят глаза перерождённого после вируса Робба, они ни о чём не жалели. Вру. Жалели, что синяк не успел дотянуться до моего горла.

– Всё, к берегу, надо гуся подобрать, – решил я.

– И подождать, вдруг он вылезет, как дядька Черномор?

– Типун тебе, Геннадий Фёдорович…

– Ну, мы ж теперь исследователи.

Моторка с поднятым сапогом двигателя с сухим скрежетом уткнулась в грунт, старик уже успел сходить за брошенным гусём, а я всё сидел у транца и смотрел на Енисей. Пистолет, между прочим, не прятал.

Во меня торкнуло страхом, если трубку раскурить забыл! Я сел поудобней, торопливо вытащил припас и закурил второй раз за день – жестяная коробка, вытащенная из кармана плаща, была почти полна. Руки тряслись.

– Откуда он взялся? Так и в штаны навалить можно.

– Вестимо, откуда, из тайги вылез, Лёша… Оттуда порой такие сущности выходят, что людей холодным потом прошибает.

– И ведь где-то птичник целый нашёл, надо же! Нюх, видать, у них отменный. Гусь – это хорошо, ценный факт, сами найдём! Соскучился я по гусятине домашней! Значит, вблизи котельной находится птичник, иначе синяк пошёл бы по посёлку.

– Не приведи господь.

– Что ты…

– Я ведь узнал его, да… Это ведь Глебушка Монин был, собственной персоной, – ответил старик и быстро перекрестился…

Мне тут же вспомнился длинный деревянный дом с открытой верандой под навесом из шифера и вывеской на фронтоне: «Артель Монина».

– Опасный человек был. Зато теперь и его контору вскрыть можно.

– Что же ты раньше мне не сказал, Геннадий Фёдорович! – расстроился я. – Думал, она нефункционирующая, пустая.

– Говорю же тебе, опасный он человек!

– Я и сам опасный всем на зависть, – тихо проговорил я и начал выбивать трубку.

* * *

– Банду брать будем, – сообщил я после того, как мы с дедом переоделись в сухое и наскоро попили чайку.

К гнезду местного криминалитета выдвинулся мощный ударный кулак, все три мужчины нашего крошечного сообщества. Двое – с оружием наперевес, Игорь Потупчик с гордостью сжимал в руках гладкий полуавтомат. Дедов ствол оставили женщинам.

– Перед самой катастрофой у него всякая муть обреталась. По-моему, человек семь, не меньше. Целых две комнаты в здании артели занимали, то ли какие-то румыны, то ли цыгане, скорее, всё-таки румыны. А может, и молдаване, например, – как неопытному отличить? Ничего особого про них не помню, на улице всех в сборе вообще их ни разу не видел, – рассказывал Петляков, когда мы уже подходили к зданию артели.

Длинный деревянный дом артельной конторы с открытой верандой под навесом из шифера был совсем рядом. Справа уже знакомая баня с длинной железной трубой, тоже необследованная, рядом дощатый сарай, с обшарпанной моторкой на крыше. Ещё недавно, перетаскивая кое-что нужное из медпункта, мы ходили мимо совершенно спокойно. Сейчас – как на бой.

– Чем они у вас занимались? – спросил я, останавливаясь.

– За нос всех водили, вот чем! То папоротник якобы собирали да засаливали для китайцев, даже специальные мягкие контейнеры показывали, знаешь, такие, с широкими завинчивающимися горловинами, прозрачные… То сушёные сохачьи члены копили. Слышал, как Егор хвастался, получив какой-то заказ на изготовление лотков. Я, Алексей, так вот думаю: Монин при криминальной золотой артели состоял.

– Типа, прикрытие, разведка и обеспечение на легальном положении? – понимающе вбросил Игорь, воинственно поводя стволом и оглядывая округу.

Старик почесал затылок.

– Похоже, так оно и есть, – подтвердил он. – Вокруг все прииски принадлежат «Полюс-Золото», а что им не принадлежит, то контролируется. Однако всякая чернота вечно вокруг золотишка вьётся, старается дотянуться до брошенных выработок, вот и эти постоянно пробовали чего-нибудь отгрызть при случае.

– Хм, а что же «Полюс-Золото» не реагировало? У них и своя служба безопасности есть, да и МВД могли натравить, – поинтересовался я.

– У Монина связи в Красноярске, да он и не претендовал на многое, следом шёл, тихо.

– Братва его крышевала?

– Какая ещё братва, Лёша, бандюки махровые, тюремщики! Душегубцы. В посёлке он себя вёл спокойно, уважительно, ни с кем не ссорился, оно себе дороже, никакой Красноярск не поможет… Из местных же никто никогда не стукнет, не принято.

– Понятно, все вы тут сообщники и укрыватели… Так, мужики. Расходимся вокруг здания, включайте фонари.

Под ногами тонко пискнуло. Мыши бегают! Пусть уж лучше они, чем синяки.

В конторе было восемь окон, боковые стены слепые, вход с крыльцом – по центру фасада. Не думаю, что внутри лежат сваленные в груду трупы, всё-таки медицина рядом была. Но ведь всякое может быть у такой мути… Тем более не хочется нарваться на синяка, особенно после увиденного на реке.

Разделившись, мы пошли навстречу друг другу вокруг здания, останавливаясь у каждого окна, и старались просветить максимум пространства. Заодно и слушали. Вроде бы не тревожно…

Тут Игорь вспомнил, что, несмотря на моё напоминание, не взял топор.

– Йодистый калий, Игорёня, срываешь операцию!

Парень молнией помчался назад и вернулся через минуту.

– Не понимаю, зачем топором дверь курочить? Выпалить разок в замок, и открывай! А, шеф? – недовольно буркнул он. Даже не запыхался пацан. Надо признать, что физическая форма у них с подругой отменная. Та, правда, ещё не совсем восстановилась после тяжёлой болезни.

– Здесь тебе не Канзас, сынок. Это Сибирь, мы исстари всё топором делаем, без шума и пыли, – вместо меня ответил старик. – Что ты там ковыряешься, как малохольный возле пивного ларька? Смелей, уверенней работай! Э-э… Дай-ка сюда инструмент! Покурите пока канский беломор в кулачке, молодые, не доросли вы ещё до решения таких задач…

Кряк! Уже через несколько секунд дверь чуть приоткрылась. Что сказать, прирождённый взломщик.

Новоявленные волкодавы зримо напряглись.

Так есть там синяк или нет?

– Ну, что скажете, коллеги-штурмовики, не находится желающих идти в авангарде? Что, не слышу? Игорь, ты вроде готовность выражал, нет? Тогда я пойду, пожалуй. – Хрипло у меня это прозвучало, неуверенно как-то.

Чёрт, в бою так не боялся! Сглотнул сухо, вытащил пистолет, переложил фонарь.

– Попробуй, Алексей, мы тебя поддержим, если что, уж не сомневайся, – шёпотом согласился Петляков. – Ты, поди, нагляделся на всех этих битвах арктических…

– Какие битвы, дядя Гена, – вздохнул я тяжко. – Там у нас синяков не было. Вспомните, что говорил давеча: сразу же входите за мной и по сторонам от двери! В спину мне не пальните!

«Подёргайтесь, подёргайтесь, – с неприличным злорадством подумал я. – Одному мне, что ли, трястись». А ручки-то действительно дрожат… И никакой пулемёт не помог бы, толку тут от него… Тут нашатырь нужен. И привычка работать по синякам.

– Мне все зомби-книжки сразу вспомнились, – прошипел Игорёк. – Ка-ак прыгнут! И сразу грызть зубами!

– Поменьше такого читай, – посоветовал дед.

– А сам-то! – тут же возмутился парень. – Только и рассказываешь про сериалы!

– Да не мешайте вы, зомбофилы! Тихо!!! – рявкнул я.

Зашибись мы операцию начинаем, сплошная слаженность, образец взаимодействия в сложной оперативно-тактической обстановке.

Дверь, резко отброшенная в сторону рукой Потупчика, мгновенно открылась, я влетел внутрь, пробивая комнату стволом пистолета и лучом фонаря.

– Ты как там? – тут же озабоченно крикнули с улицы.

Вот гады!

– Норг-мально-гх-гх, – булькающим голосом откликнулся я, отчего-то растерявшись. Ну, не привык я к таким противникам, понимаете!

– Вперёд, сволочи-и, что ж вы там замерли, а? Мы о чём договаривались?

Наконец и они вошли, встав по бокам, в помещении сразу стало светлей.

– Что дальше? – Стресс глушил мозги всем.

Так. Анатомия у него самая обычная, человеческая. Значит, не только башка с дыркой вопрос снимает, его и простреленный бедренный сустав обвалит, как миленький. А вот энергетика адская! Конечно, зубами, будто оживший мертвяк, не загрызёт, но придушить может запросто. Очень я не уверен в том, что смогу справиться с синяком в рукопашной. И нож вряд ли быстро поможет, он же, как наркоман обдолбанный, боли не чувствует! Хороший у синяка запас живучести, внушает.

– Осматривать будем спокойно, Игорь, – пробормотал я. – Шторы откидывайте, на всех окнах!

– Да плевать на всё, как-нибудь справимся! Тогда что, сразу мародёрим, шеф? – подсказал Потупчик.

Ничем не пахнет, похоже, никто тут не живёт и не лежит в виде трупа.

– Очень и очень вряд ли, – тем не менее ответил я. – Стойте тут, сам всё проверю, от греха… Пальнёте в спину с такой дисциплиной.

Через пять минут выяснилось, что в конторе никого нет, и все сразу повеселели. Дверь была распахнута настежь, окна открыты, фонари можно выключать, света для работы вполне достаточно.

– Проходите дальше. Всё, никто не укусит.

Мужики по очереди прошли в коридор. Ничего, нормальный ход, постепенно привыкаем к новым реалиям, осознаём, чего ожидать, а это очень важно, настраивает. И бледность с лиц спала.

– Геннадий Фёдорович, где у него этот карабин может быть?

– Почём мне знать, милок, я дальше этой комнаты не бывал. Сильно прятать не будет, наглый был тип. Но хитрый.

– Тогда обыскивать очень внимательно!

– Да ладно тебе учить старика, – успокоил меня Петляков, – не впервой енисейцу старые суда да зимовья грабить, разберёмся.

На моих наручных часах – без пяти три, начали.

Всё-таки это должен быть именно сейф. Или ящик с запором, учитывая наличие в доме таинственных румын… Скорее всего, сейф будет простенький, чисто для страха подчинённых. Пронырливых деток, нажимающих все досягаемые кнопки и клавиши, сующих твёрдые и мягкие предметы во все дырки и способных совершенно случайным образом вскрывать сверхсекретные папки с многосложными паролями тут не было – зачем же лишние деньги тратить? Пехота и так не полезет, заперто, и ладно. Другое дело, что хранилище может быть и под полом спрятано, а это уже тема посложнее…

Всё придётся проверять на ощупь.

В кинофильмах принято совать в возникающие на пути главного героя щели клинок единственного ножа, запихивать его меж бетонных плит с последующим вставанием на рукоять сапогом. Там героям живётся хорошо, ножами можно поднимать тяжеленные чугунные решётки подземных военных баз… Жаль, что в жизни так не получается, немного я знаю моделей, пригодных для таких нагрузок. Хрусть, и аллес, приплыли, дальше рви руками и зубами.

– Я ищу оружие, вы собираете у входа всё остальное.

Где тут кабинет главного? Ага! В этой комнатёнке стол вполне подходящий! Лампа с массивным абажуром, лосиная голова на стене, две карты, плоский монитор небольшого телевизора. А вот и секретер, пирамида книжных стеллажей, горка старых книг, надо же, какой читающий бандит попался! Тяжёлые бархатные шторы закрывали стены, до сих пор их любят в местечковых конторах.

Схрон я обнаружил на удивление быстро. Небольшой сейф цвета шоколадный «металлик» был закрыт секретером с томами Большой советской энциклопедии красного цвета. А мы отодвинем. Есть, жестянка, но фабричная! Два замочка: сверху и снизу, ничего экстраординарного. Нужен мужик с топором.

– Геннадий Фёдорович!

Примчались оба. Запыхтели.

– Охренеть, кричали гости! – восхитился выживальщик.

Петляков уверенно взял топор, даже пробормотал ему что-то дружеское, поощрительное, Р-раз! Приналёг дед аккуратненько, правая дверца сейфа отжалась, язычки замков выскочили – хорошая вещь почти не испортилась.

Местный бандит оказался большим патриотом. В принципе, что-то подобное можно было предположить, сама обстановка наталкивала.

Знакомьтесь – «колчак».

Именно так на Енисейском севере называется самый короткий вариант мосинской винтовки – кавалерийский, он же казачий, калибра 7,62×54. Скорее всего, так его прозвали потому, что «колчаками» были вооружены казачьи сотни адмирала-неудачника. Бывший хозяин относился к реликтовому оружию с любовью и уходом, ага, отхромировал всё, до чего только смог дотянуться… Красноватое дерево ложи, прорези, родной матерчатый ремень с кожаными кольцами.

А вот и патроны нашлись, полуоболочка барнаульского производства, восемь пачек по двадцать штук! Красота! Я сразу вытащил один и проверил ствол. Пуля на дульном срезе не проваливается, это хороший знак. Надавил чуть посильней, вытащил и посмотрел на следы нарезов. Несмотря на возраст, настрел очень маленький. Это не новенький «КО-44» со складов, которые не так уж давно начали продавать населению. Этот, выпуска 1942 года, скорее всего, из самых первых разрешённых к продаже партий, эти «колчаки» начали продавать в начале 90-х только работникам МВД… У меня есть практика охоты с «колчаком». Машинка разворотистая, очень хороша в технике и около неё, например, в люке вездехода или в катере. Маленький мощный убийца. Уверенно работает по оленю с двухсот метров, можно и на триста пробовать. Берёт всё, вплоть до белого медведя. Увесист, кусуч при выстреле – лягается, собака, естественно, как любой укороченный вариант… Попробовал поднять одной рукой, как Гриша Мелехов, получилось неуверенно, тренироваться надо.

Зверёк! Оружие-легенда. И оно теперь у меня. Не счастье ли, а?

– Ух ты! – вскрикнул Потупчик. – Мне бы такой!

– Занято! Того и тапки! – гаркнул я. Мужская жадность есть один из самых мощных движителей, сразу сил прибавилось.

Боковой планки не было, потому и оптический прицел в комплекте не прилагался. Сильно я не расстроился, мы уж как-нибудь и с открытого прицела сработаем до определённой дальности. Здесь же что главное – не горюй, получив годное, не пытай судьбу за жадность, тебе и так дали немало.

– Может, и второй найдётся? – жарко прошептал Игорь за плечом.

Соседнее отделение дед в азарте вскрыл ещё быстрей; не лежит ли там братик? Братика, увы, не нашлось. Ещё один шомпол с прикрученным ёршиком, масла, бутылочки какие-то, коробочка с салфетками, стальная вата… всё забираем! Баллистол-спрей, аж три флакона! Очень я уважаю это германское средство для ухода за оружием, оно много чего может делать, при случае сгодится и от мошки намазаться. Хотя это извращение, при нашем-то дефиците.

Отходить от сейфа не хотелось.

Патроны двенадцатого калибра, фабричные.

– Игорь, грузи без счёта и тащи на выход. Рацию возьми, свяжись там с женщинами, осмотрись вокруг и назад, – распорядился я.

Пошла работа.

Начали мы с провианта, складывая всё в найденные тут же сумки. Поначалу ни хрена толкового не находилось: то масло сливочное порченое да пакетики-колбаски, то недопитый прокисший пивас в жестяных банках.

А вот «румыны» откровенно порадовали! Мука, крупы, сахар и соль хранились в мешках по десять килограммов – большая банда, мужики взрослые, сельское прошлое, память о бедности. И тушёнка имелась, абаканская, надеюсь, вполне ещё годная, два ящика. Ибо какой бы ты ни был записной охотник, гарантий на стабильное поступление стреляного мяса в начале лета не даст никто. Четыре полные коробки «доширака» с говяжьим вкусом, острого. Тоже годится, особенно в поле. Горячие углеводы усваиваются быстро, перчик разгоняет кровь. Правда, и сгорает всё моментально при нагрузке.

Лекарств оказалось на удивление мало, при таком-то большом коллективе, нацеленном, в том числе, и на полевую работу. В основном бинты всякие врассыпную, комплектных автомобильных аптечек всего две. И курево у них нашлось, сигареты, причём дорогие и явно контрабандные, без страшных картинок и надписей, да и многое другое полезное.

Мне очень хотелось побыстрей испытать карабин, но я, собрав остатки сил и воли в кулак, упрямо продолжал вторую фазу операции «Хабар». Теперь на очереди было снаряжение и инструмент. Точнее, всё, хоть как-то пригодное к использованию в качестве такового. Итак, что с имуществом?

– Румыны, родные, не подведите, зря, что ли, вас Монин тут держал? – пробормотал я мокрыми от жадности губами, направляясь к кладовкам.

Не подвели!

Ага, верёвка хорошая, альпинистская, жёлто-синего цвета, бинокль, «панасовский» радиоприёмник-«сигаретница» чёрного цвета. Красота какая – лопата финская короткая, такая всегда пригодится. Пара фомок, два новеньких топора «фискарс», молотки, огромный пластиковый инструментальный контейнер, карнавал с перьями! Инструмента вообще до задницы, снаряга добрая. Всё это по-любому надо собирать, какой есть.

Нашлись даже два пластиковых промывочных лотка с желобками внутри, так же, как те самые контейнеры для сбора папоротника. Первичный сбор хабара продолжался до вечера. Я, да и остальные, порядком устал, но опасливая жадность, боязнь упустить что-то важное либо потерять до поры придавали нам сил. Заманавшись, в конце концов, конкретно, плюхнулся на принесённый стул и замер, завороженно глядя на огромную груду сумок, баулов и коробок.

Всё теперь наше. А за своё мы теперь любому глотку порвем, не сомневайтесь.

Хорошо поохотились: фонариков пять штук, из них два аккумуляторных, батареек десятка четыре упаковок, две бензопилы, генератор, бензорез, японское моторное масло. Самое ценное после карабина – отличная рация «Йесу» с функцией сканирования, у товарища такая же была, и я всегда завидовал – полезно иногда послушать, что творится вокруг.

– Перерыв! Пошли, мужики, испытаем «колчака».

С таким карабином, так же, как с любым другим добрым стволом, Алексей Исаев обычно автоматически становится решительным, безупречно умелым бойцом! Медведь-людоед завёлся по соседству, говорите? Здравствуйте, товарищ медведь, говорят, у вас лапы кулинарно вкусные. Как-то не довелось мне раньше попробовать, вы не будете против? Ах, вы против! Ну, тогда ку-клукс-клан… Впрочем, людоедские лапы дегустировать что-то не хочется.

Выбравшись на свежий воздух, я сразу отметил низкую облачность и клочки сизого тумана на реке. Ветер стих, погода менялась. Стрижи, поедая мошкару, летали низко: давление падало, температура поднималась. Чувствую, скоро всё опять изменится и ливанёт прилично. И штормить на реке будет.

Тишину в последний раз прорезал звон бензопилы, женщины, не дожидаясь мародёрствующих мужиков, закончили самостоятельно пилить чурки.

Какая тишина…

– Пошли к реке, – предложил дед.

Разумно, по воде стрелять хорошо, если мишень на краю, сразу видно, куда пуля уходит.

Проходя мимо ФАПа, издали махнул рукой женщинам и сразу сообщил по рации, чтобы не пугались, сейчас постреляем. Можно было и покричать, конечно, но я не стал, пусть привыкают к радиообмену.

Ноздри с удовлетворением ловили запах великой реки – настроение было отличное, моя поляна! Первым делом я зарядил магазин винтовки. Предохранитель на «мосинках» далеко не самый удобный, то ли дело маузеровский. Я чуть вжал верхний патрон и закрыл затвор, так надёжно и спокойно.

Возле края обрыва дед тут же уселся на землю, опять причудливо закидывая ноги, я тоже сел, так и постреляем. Игорь остался стоять с биноклем в руках.

– Смотри, стукнет сильно, – предупредил Петляков.

Приклад «колчака» окован металлом. Да, надо будет что-то придумать в виде мягкого затыльника, иначе быстро синяк себе наколотишь. Можно взять двусторонний скотч, а на него посадить кусок мягкой резины.

– Ну, давай! – поторопил Потупчик. – Рыжая бочка на боку, у самой воды, видишь?

– Годится, – кивнул дед.

На удивление прикладистая штука, и баланс отменный; короткий карабин в руках лежал как влитой, тонкая мушка быстро нашла цель…

Только собрался жать спуск, как Игорь прошипел:

– Стой!

– Что такое? – буркнул я, отрывая приклад от плеча.

Наш выживальщик смотрел совсем в другую сторону, на север, вдоль берега.

– Леха, бери бинокль, по-моему, там медведь!

– Садись! – приказал я.

Неужели повезло? Там у Петляковых в углу икона висит… Если действительно людоед объявился, то помолюсь по возвращении.

– Пошли пригнувшись, держитесь за мной, и ни звука.

Группа гуськом двинулась вдоль забора медпункта, торопясь к тропиночке, ведущей к позиции зенитчиков. Ну, что это там шевелится? Я осторожно посмотрел в бинокль. Точно, медведь! Проголодался, к знакомому месту пришёл, падла. Осторожный зверь стоял возле небольшой рощицы, видать, что-то чувствовал, хотя ветер был с запада. Хитрая тварюга.

Вот он встал на задние лапы, мы вжались в лопухи.

Немного подумав, хищник решил, что хозяин тайги всё-таки он, и решил действовать.

Мы ещё немножко прошли вперёд и остановились окончательно. Сто пятьдесят метров. Туриста явно жало и колдобило, он очень хотел что-то сказать, но моя свирепая рожа не разрешила ему это сделать.

Всё, работаем…

Бенц!

Приклад больно ударил в плечо, сильно грохотнуло.

Медведь тут же согнулся, поджимая кровь, потом от первичной злости попытался дёрнуться в нашу сторону. Мужики быстро подняли стволы, но я уже перезарядился. Теряя силы, хищник быстро понял, что надо уходить, но уже не мог. Лёг!

– Есть! – заорал парень.

– Издали добирай, не дури, – строго произнёс Геннадий Фёдорович.

Я не спорил.

Бенц!

– Вот теперь точно всё, – довольно молвил дед.

В голове – полный восторг! Здоровенный зверь лёг после первой пули, это хорошая заявка на первенство округа.

– Спасибо, родной. А я тебе за это мягкий затыльник сделаю, – со всей душой пообещал я своему первому серьёзному оружию. – Ну, что, Игорёха, пошли, что ли? Будешь учиться растяжки снимать.