Текст книги "Назад в СССР. Шелепин 2 (СИ)"

Автор книги: Вадим Чинцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

26 июля нарком собрал расширенное заседание, в котором приняли участие я и мои начальники отделов. Отдел инспекции я доверил одному из моих инспекторов, которые были моими однокурсниками в училище.

Ворошилов подошел к карте европы и ткнул указкой в Испанию – Шестнадцатого июля начался мятеж против республиканского испанского правительства начался в Испанском Марокко. Достаточно быстро под контроль мятежников перешли и другие испанские колонии: Канарские острова, Испанская Сахара и Испанская Гвинея. Правительство республики в Мадриде всё ещё было настроено крайне оптимистично и не придало серьёзного значения мятежу. Правительственная радиосводка от 18 июля уверяла, что если в «некоторых районах протектората (Марокко) отмечено повстанческое движение», то «на полуострове к сумасшедшему заговору никто не присоединился» и «сил правительства хватит для его скорого подавления». Председатель правительства Касарес Кирога, вдобавок, под угрозой расстрела запретил губернаторам и муниципальным властям выдавать оружие гражданским сторонникам Народного фронта. Однако вскоре мятеж начался уже на территории собственно самой Испании. Днём восемнадцатого июля мятежный генерал Гонсало Кейпо де Льяно, имевший репутацию либерала, неожиданно захватил власть в центральном городе южной Испании Севилье. Вскоре в городе начались ожесточённые бои между мятежниками и республиканцами. Уличные столкновения не стихали более недели, но Кейпо де Льяно в итоге сумел жестоко подавить выступления сторонников Народного фронта и удержал город в своих руках. Взятие Севильи и соседнего Кадиса позволило мятежникам создать в южной провинции Андалусия надёжный плацдарм.

Однако кроме Севильи мятеж завершился успехом только в ещё двух крупных испанских городах – Овьедо в Астурии и Сарагосе в Арагоне. Во многом этому помогло то, что там путч возглавили генералы Мигель Кабанельяс и Антонио Аранда, которые подобно Кейпо де Льяно считались лояльными к республике. Однако Овьедо вскоре был окружён республиканцами, и мятежникам пришлось приложить немало усилий, чтобы деблокировать своих сподвижников. В «кольце» или «полукольце» оказались путчисты и во многих других взятых ими под контроль городах: Толедо, Кордове, Гранаде, Хаке, Теруэле, Уэске и так далее.

В целом уже в первой половине дня девятнадцатого июля в восстании участвовало восемьдесят процентов военных страны. Восставшие добились значительных успехов, захватив тридцать пять из пятидесяти провинциальных центров страны.

Касарес Кирога был вынужден уйти в отставку, новым премьером был назначен лидер правой либеральной партии «Республиканский союз» Диего Мартинес Баррио. Он попытался по телефону договориться с Молой о прекращении мятежа и образовании правительства из представителей как и левых, так и правых партий. Однако Мола это предложение отверг, а среди Народного фронта попытка пойти на компромисс с мятежниками вызвала негодование. Уже через восемь часов после своего назначения Мартинес Баррио был вынужден подать в отставку. Третьим за сутки главой правительства стал левый либерал Хосе Хираль. Буквально сразу же он объявил о бесплатной выдаче оружия сторонникам Народного фронта по всей республике.

Это поспособствовало тому, что на большей части Испании мятеж провалился – республиканские власти смогли удержать более семидесяти процентов территории страны. Безоговорочный успех мятежники одержали лишь на консервативном северо-западе страны, в Галисии, Наварре и Старой Кастилии. Также им удалось свергнуть республиканские власти на части Андалусии и Арагона. В остальных регионах Испании, в том числе во всех промышленно развитых, путч серьёзного успеха не имел. Девятнадцатого июля в городе высадились части генерала Мануэля Годеда, днём ранее свергнувшего республиканские власти на острове Мальорка. Годеду и Роману Моле удалось взять под контроль центр Барселоны и важнейшие учреждения города. Однако барселонские анархисты захватили местные арсеналы и раздали оружие своим многочисленным сторонникам. В результате, уже через два дня путч был подавлен; Роман Мола был убит в бою, а Годед взят в плен и казнён. Провалился или не состоялся вообще мятеж в Валенсии, Бильбао, Сан-Себастьяне, Малаге, Сантандере, Альбасете и ряде других городов поменьше. Погибли несколько тысяч рабочих, которые выступили на защиту республики.

Испанская республика столкнулась со множеством трудностей. У неё почти исчезли полноценные вооружённые силы, так как большая часть сухопутных войск поддержала путч. Борьбу с мятежниками вела Народная милиция – оставшиеся верными правительству армейские части и созданные партиями Народного фронта формирования, в которых отсутствовали воинская дисциплина, строгая система командования, единоличное руководство. Перестал функционировать государственный аппарат, правительство Хираля превратилось в орган номинальной власти. Обособленно держится Страна Басков, где реальной властью обладает правая Баскская националистическая партия, не входившая в Народный фронт и поддержавшая республику во время путча лишь потому, что та предоставила региону автономию. Однако вместе с тем, баскское правительство Хосе Антонио Агирре поддерживает на своей территории образцовый порядок и с переменным успехом вело борьбу с мятежниками.

Многие районы Арагона, Леванта, Каталонии и Андалусии быстро перешли под контроль комитетов Федерации анархистов Иберии. Особенно сильным влияние анархо-синдикалистов было в Каталонии, где они фактически низложили законное автономное правительство (Генералидад) Луиса Компаниса, присвоив его полномочия своему «Центральному комитету антифашистской милиции». Анархисты при поддержке жителей проводят на подконтрольных территориях эксперименты по построению «либертарного коммунизма», при этом вводя новую «экономику дара», которая довольно успешно работала в Арагоне. Зачастую к анархистам примыкают обыкновенные уголовные преступники, занимавшиеся рэкетом, контрабандой и заказными убийствами, и даже агентура националистов.

Левые социалисты, анархисты и троцкисты выступают против самих идей воссоздания регулярной армии и стабильного государственного аппарата, считая необходимым развивать далее радикальные социалистические преобразования, или немедленно переходить к коммунизму или анархизму.

А теперь самое главное! Центральный комитет партии принял решение направить в Испанию представителей разведки и Главного политического управления Советской армии и Военно-Морского Флота (мое предложение наркому пришлось по душе и он провел через Политбюро эти преобразования). Мы должны понимать, что ждать от этих анархистов и коммунистов, у которых Троцкий пользуется явным уважением. В общем, в Испании будет весьма непросто, имейте в виду, что троцкисты могут устраивать провокации! Дело это добровольное! Потому попрошу товарищей Гамарника и Берзина в течении трех дней подготовить списки добровольцев. Конечно же поедут далеко не все, каждая кандидатура будет рассматриваться отдельно.

Глава 5

Троцкого в 1929 году выслали из СССР в Турцию, в 1932 году лишили гражданства СССР. Он в этот период не смог организовать антисталинскую партию, занявшись опять литературной деятельностью. Писал мемуары «Моя жизнь», ещё ряд сочинений, в них врал без удержу, поливая грязью своих противников, объявляя любые действия сталинского правительства «ересью». Например, если в СССР Троцкий был сторонником сверхиндустриализации, жёсткого наступления на крестьянство, то теперь эти шаги объявил преступными. У Троцкого появляются деньги на роскошную жизнь, на издательскую деятельность, на формирование своих структур в различных странах. Он становится главным теоретиком троцкистского Четвёртого интернационала, созданного в противовес Коминтерну. Своих сторонников Троцкий и его сподвижники вербуют в международном коммунистическом движении, оно ведь и создавалось с помощью Троцкого, Бухарина, Радека. В структуры Троцкого переходили сторонники идеи «мировой революции», те, кто был недоволен изменениями в Коминтерне, его теперь не так щедро финансировали.

В октябре 1933 года Троцкий заявил, что мирных путей в борьбе со Сталиным не осталось: «Заставить бюрократов передать власть в руки пролетарского авангарда можно только силой».… «Толчок к революционному движению советских рабочих дадут, вероятно, внешние события». Какие события? В связи с тем, что в 1933 году власть в Германии захватили нацисты, ответ очевиден – новая война СССР с Германией. В 1934 году зафиксирован разговор Бухарина и Радека, Радек сообщил, что установлены контакты с Гитлером и теперь главная надежда на смену власти в СССР возлагается «на поражение СССР в войне с Германией и Японией». Предлагалось отдать Германии Украину, Японии – Дальний Восток, а Сталина с его соратниками судить, как «виновников поражения». Связи троцкистов с абвером облегчались тем, что Канарис в Первую мировую войну возглавлял германскую военную разведку в США и, видимо, хорошо знал о Троцком и его связях.

Когда началась война в Испании, Рейх и троцкисты отлично отработали в связке. Троцкисты вербовали и отправляли в Испанию отряды добровольцев, провозгласив тамошние события началом новой «мировой революции». Они фактически контролировали Каталонию, где верховодила Всемирная объединенная рабочая партия (ВОРП), испанское подразделение IV Интернационала. А «левая» пресса, социалистическая, коммунистическая, демократическая раскручивала «тему», объявив Испанию «передовым бастионом» борьбы с фашистами. И выходило, что борьбу с фашистами ведут троцкисты, а не СССР, возникала опасность перехода значительной части международного коммунистического движения на сторону Троцкого и его покровителей.

От разведки военным советником решено было отправить заместителя Берзина Эйтингона. Наум Исаакович все же добился перевода его из УССБ госбезопасности в военную разведку, согласовав назначение на место руководителя своего заместителя. Эйтингон взял в свою команду десяток лучших оперативников, в основном из западных военных округов.

От Главполитупра направили меня, пятерых сотрудников моего отдела инспекции разведки, троих из отдела агитации и массовых кампаний и двоих из отдела культуры и пропаганды.

Маршрут нашей переброски был довольно замысловат: сушей через Францию (по железной дороге через Варшаву, Берлин, Париж) и морем до Картахены. Мы разбились на пары. Со мной отправился Эйтингон. По легенде он был новым представителем советского торгпредства в Париже, а я его сыном. Для полноты легенды с нами была еще женщина, Наталья Кормухина играла роль жены и матери. По прибытии в Париж, Кормухина должна на неделю-другую влиться в коллектив торгпредства, а мы последовать дальше уже с другими документами, с немецкими паспортами.

По моей инициативе при разведке Генштаба создали секретный отдел, к работе в котором привлекли лучших сотрудников Гознака и троих фальшивомонетчиков, осужденных советским судом и согласившихся на сотрудничество за сносные условия содержания. В отделе освоили подделку не только документов разного уровня различных государств, но и печатали фунты стерлингов, марки и франки. Валюта нашей нищей стране была нужна просто позарез. И часть фунтов передавалась наркомату торговли.

Фальшивые документы, которые выдали в этом отделе, были ничем не отличимы от настоящих. Помимо немецких, у нас был комплект паспортов Швейцарии и Франции. Наш поезд шел до Берлина.

В Варшаве в наше купе подсел подтянутый сухощавый немецкий майор – Добрый день! – по-немецки поприветствовал наш новый сосед. – Вы поляки?

– Нет, мы из Советского Союза. По делам Торгпредства мы направляемся в Париж. Это мои жена Наташа и сын Степан. Иван Свиридов к вашим услугам!

Немец поморщился, будто съел лимон, затем изобразил на лице заинтересованность – Наши страны заинтересованы в совместном сотрудничестве и я предлагаю выпить за укрепление связей Великой Германии и России. Хотя мы с вами, русскими и воевали, но мы с вами не враги. – немец достал из своего портфеля бутылку французского коньяка и большую плитку шоколада.

Наум Исаакович, который с поддельной бородкой смотрелся как земской врач, кивнул – Полностью с вами согласен! Если бы не англичане, которые смогли надавить на царя Николашку, то мы с вами ни что не воевали. У России нечего было с вами делить. – достав из саквояжа ковригу хлеба, круг колбасы и лимон, перочинным ножом нарезал сначала хлеб с колбасой, а затем тонкими дольками лимон. Из кулька он посыпал дольки лимона сахаром и из другого кулька молотым кофе.

Немец удивился – Да, да! Ваш царь идиот! Для чего он отдал приказ о мобилизации? Из-за британских интересов Россия понесла колоссальные потери!

– Вот поэтому и революция сбросила царя с трона. Впрочем и у вас революция свергла вашего кайзера.

Заглянувшего проводника отправили за двумя стаканами чая и двумя пустыми стаканами.

Выпив, Наум Исаакович кивнул на закуску – Так любил закусывать наш Николашка, он вот первым ввел моду сахар и кофе посыпать на лимоны.

Немец выпил и, закусив, удивленно причмокнул – Удивительный вкус! Но из-за лимона пропадает все очарование букета этого коньяка! Пожалуй дальше я буду пить только под шоколад. Прозит!

Я выпил свой чай и задал вопрос майору, сделав вид глуповатый и восторженный – Господин майор, в Испании тоже была революция, как на нее отреагировали в Вермахте?

Опрокинувший в себя грамм двести коньяка, немец немного опьянел, его глаза окосели и он, отрезав колбасы, отправил ее в рот.

– Хм. Интересный вопрос. У вас хороший берлинский диалект. Ваш отец разве не посвятил вас, молодой человек, как у нас сейчас в Рейхе относятся к коммунистам? Увы, но несмотря на взаимоотношения с СССР, наш рейхсканцлер отрицательно настроен к коммунистам, еще в тридцать третьем году была запрещена компартия Германии. – опрокинув последние пятьдесят граммов, майор довольно смотрел как советский выставил свою бутылку коньяка.

– Попробуйте, господин майор, это армянский, говорят, что ничуть не уступает французскому. За вас, господин маор, за ваше скорейшее продвижении в чинах.

Немец довольно ощерился, косясь на сидящую напротив интересную женщину и мысленно сравнивая ее со своей женой.

Эйтингон, пригубив прекрасный напиток хитро прищурился – Вы правы, господин майор, я скрыл от своего сына эту информацию. Честно говоря, ваш Гитлер не прав, решив сделать нас своим врагом.

Майор уже конкретно захмелел и погрозил пальцем – Мне вы импонируете, господин Свиридов. По секрету, я лично не понимаю, почему наш новый рейхсканцлер так ополчился на вас, русских. Вместо того, чтобы объединиться против Франции, за которую обязательно вступятся бритты, он отчего-то готовится с вами воевать. Но, тс! Это государственная тайна! И победа красных в Испании предоставила прекрасную возможность фюреру отработать тактику и стратегию наших войск на ее территории. Меня отозвали из Варшавы, где я прекрасно проводил время с польками! А теперь мне под видом торгового представителя нашего консульства предстоит отправиться к Франсиско Франко.

Наум Исаакович подлил конины майору и тот благодарно кивнул – После провозглашения независимости восемнадцатого июля Франко взял на себя руководство тридцатитысячной испанской армией в Африке. С одной стороны, Франко должен был заручиться поддержкой местного марокканского населения и его властей, а с другой – обеспечить контроль над армией. Его методом была казнь около двухсот старших офицеров, лояльных Республике, причем один из них – его двоюродный брат! Первой проблемой Франко стала переброска своих войск на Пиренейский полуостров, поскольку большинство подразделений военно-морского флота оставались под контролем Республики и блокировали Гибралтарский пролив. Он обратился за помощью к Бенито Муссолини, который ему предложил оружие и самолеты. Гитлер отправил двадцать транспортных самолётов и шесть истребителей-бипланов Heinkel при условии, что они не будут использоваться в военных действиях, если только республиканцы не нападут первыми. Муссолини отправил двенадцать транспортных самолётов-бомбардировщиков Savoia-Marchetti и несколько истребителей. С двадцатого июля Франко смог с помощью этой небольшой эскадрильи самолётов организовать воздушный мост, по которому полторы тысячи солдат Африканской армии были переброшены в Севилью, где эти войска помогли обеспечить контроль повстанцев над городом. Он успешно провёл переговоры с Германией и Италией о дополнительной военной поддержке и, прежде всего, о дополнительных самолётах. Двадцать пятого июля в Тетуан началась отправка в Испанию самолётов, и в начале августа Франко планирует прорвать блокаду, отправив конвой из рыбацких лодок и торговых судов с примерно тремя тысячами солдатами;следом будут отправлены ещё около пятнадцати тысяч человек.

Покосившись на женщину, которая изображала спящую, положив голову на плечо мужа, немец икнул и продолжил шепотом – Скажите, господин Свиридов, как вы считаете, моя информация стоит денег?

– Еще бы! – Наум Исаакович достал из портмоне пятьсот фунтов – Это аванс! Хотите получить еще тысячу?

Немец жадно кивнул и, схватив валюту, спрятал ее со скоростью фокусника.

– Пишите расписку о согласии работать на советскую разведку и помимо этих денег вы каждые три месяца будете получать еще по тысяче. И предъявите свое удостоверение.

Немец подумал и кивнул. Я взял его удостоверение – Ого! Сотрудник Абвера! Да вас, господин Зауэрман, нас сам Бог послал!

Немец покачал головой – Такой молодой и уже ваш напарник, господин Свиридов! Затем немец написал под диктовку расписку, указав в ней свои должность и все личные данные. Наум Исаакович поинтересовался – Господин Зауэрман, вы в состоянии запомнить все, что я скажу?

Немец моментально преобразился, трезвый как стеклышко, будто и не пил вовсе, он выхватил небольшой пистолет и направил его на нас – Ну что, господа советские шпионы! Придется вам в Берлине закончить свой путь и проехать со мной к нам, в Абвер. Все, что вы сегодня узнали, дальше этого купе никуда не уйдет! А я за вас получу железный крест и погоны оберста. – затем немец достал наручники – Одевайте, господа! Отец на правую руку, а ты, сынок, на левую.

Эйтингон вздохнул – Жаль, господин майор, а ведь вы могли хорошо заработать.

Немец улыбнулся – Увы, но у меня нет карточных долгов, мне вполне хватает моего оклада и потому ваша вербовка оказалась пшиком. Так ведь говорят у вас русских – последнюю фразу немец закончил на русском.

Внезапно проснувшаяся Наталья из своей сумочки выхватила дамский пистолет и направила его на немца, в тот же момент моя правая нога дернулась вверх и моя рука выхватила из кобуры, закрепленной на щиколотке, люгер.

Эйтингон усмехнулся – Господин майор, взгляните под стол! Мой пистолет с самого начала нашего разговора смотрит прямо в вашу промежность. Предлагаю положить свое оружие и одеть браслеты.

Немец хмыкнул и положил на столик свой ствол и нацепил браслеты – И что дальше?

Наум Исаакович закусил губу, прикидывая как же придется выкидывать труп из вагона.

Я же попробовал все же завербовать немца – Господин Зауэрман, давайте начистоту! Не хочется вас убивать. Вы же умный человек, по вашему возрасту я вижу, что вы еще в Мировую воевали.

Немец усмехнулся – Удивляюсь вам, молодой человек! Неужели вы надеетесь меня завербовать? Ну допустим я дам вам свое согласие, но у вас нет никаких гарантий, что я вас в Берлине тут же не сдам полиции. Похоже это купе и вы последнее, что я увижу в своей жизни. Не против, если я остатки коньяка допью?

Наум Исаакович кивнул и немец опрокинул в себя остатки коньяка – Хороший коньяк, говорите, армянский? А где его делают, неужели у вас, в Советах?

– У нас, у нас. – я забрал со стола такой же люгер, что и у меня. – Неужели вы настолько верите своему Адольфу? Ефрейтору, что украл фельдмаршальский жезл и повелевает идиотами генералами?

Немец отвел в сторону глаза – Я верен присяге! После таинственного похищения нашего шефа Канариса нас всех так пропесочили, что я уже думал, что нашу службу попросту расформируют.

Я посмотрел на часы, до Варшавы осталось меньше трех часов – На самом деле мы работаем на МИ Шесть. Если вы согласитесь с нами сотрудничать, то в Лондоне для вас откроют счет, на который вы будете получать свои честно заработанные фунты. Мы поможем вам сделать карьеру, подставляя ненужный отработанный материал. Решайтесь. Напишите еще одну расписку уже на имя Хью Синклера.

– Вы не похожи на лимонников? – мрачно сказал немец и растерянно посмотрел в окно.

– Я с женой завербованы англичанами еще пять лет назад – Эйтингон включился в игру. Наше руководство бережет своих агентов, поверьте, о вас никто не узнает. А насчет гарантий – я сделаю вам укол снотворного. Мы исчезнем и никто не сможет нас задержать. Так как? Вы согласны сотрудничать?

– Хорошо! Я напишу вам расписку. Если вы действительно поможете мне с карьерой, я готов делиться информацией, которая окажется в моих руках.

Наум Исаакович кивнул – Отлично! Мой позывной Полковник. Ваш позывной будет Генерал. Наш связник скажет вам пароль – «Генерал, вы помните коньяк, которым вас угощал полковник польского генштаба»? Ваш ответ – «Как же, разве можно забыть ту бурду, пахнущую клопами, но я не генерал, не льстите». Значит этот человек от меня. Этот человек только связной и ни на кого вывести не сможет. Он будет использован втемную. Да, при каждом вашем переводе к новому месту службы, как сейчас например, отправите телеграмму в Берн на главпочтамт Эрику Бауэру до востребования. Текст любой, в конце укажите ваш адрес и телефон, если он изменится. А теперь закатайте рукав, я сделаю вам укол.

После укола с немца сняли браслеты и положили в его портфель. Наум Исаакович покачал головой – Какая глупая вербовка! Но какой актер!

Я кивнул – Я тоже поверил в его опьянение, мы с вами оба обмишурились.

Наталья убрала свой ствол в сумочку – А я сразу заподозрила неладное! Ну не может офицер Абвера так наклюкаться! Да еще взять и выложить секретные сведения по пьянке.

Я пожал плечами – И все же нам удалось его завербовать! А если бы нам это не удалось, значит одним сотрудником Абвера стало бы меньше.

Осмотрев содержимое портфеля, Эйтингон фотоаппаратом ФЭД сфотографировал и найденные документы и удостоверение немца. Особо секретного в портфеле конечно же не было, несколько документов все же имели интерес для советской разведки.

Когда прибыли в Берлин, мы поспешили на выход. Эйтингон на прощание улыбнулся проводнику – В купе остался господин майор, он этой ночью перепил коньяку, нужно помочь ему покинуть вагон! До свидания!

Глава 6

Поезд до Парижа через час унес нас из Берлина и мы всю дорогу до границы проспали. Проверка наших документов не заняла много времени и когда мы наконец вышли на платформе Северного вокзала. Наталья на таксомоторе отправилась в наше посольство, а мы, достав немецкие паспорта, также на такси добрались на Лионский вокзал. Выждав пару часов, мы заняли свои места и без приключений добрались до Марселя. Здесь мы встретились с остальными нашими коллегами и все вместе поднялись на борт пассажирского лайнера. Когда мы устроились с Эйтингоном в одной каюте, в нашу дверь постучали. Открыв, мы увидели парочку в хорошо сшитых костюмах.

Эйтингон их узнал – Товарищи майоры госбезопасности! Вас то каким ветром занесло на это судно? – повернувшись ко мне, представил гостей – Это Лейба Лейзерович Фельдбин или Лев Лазаревич Никольский, а это Наум Маркович Белкин. Ну а товарищ Шелепин Александр Николаевич представляет Главполитупр. Значит и от Ощепкова сюда направили его сотрудников?

Лейба кивнул – И нас тоже направили координировать действия испанского правительства и нашего. И прошу напомнить, что я уже давно не Лейба Фельдман! А сейчас и подавно по легенде я Александр Михайлович Орлов. Давайте договоримся, что о моих настоящих имени и фамилии никто не узнает.

Я вспомнил как в РИ этот Орлов, прослышав о чистках среди чекистов в СССР обосрался и сбежал вместе со своей семьей, украв из сейфа около девяноста одной тысячи долларов из оперативных средств НКВД, во Францию, откуда пароходом Montclare из Шербура в тридцать восьмом году прибыл в Монреаль, а затем перебрался в США.

– С нами в Испанию плывет полномочный представитель СССР в Испании Марсель Израилевич Розенберг. Этот приказ правительства он просил передать вам, товарищ Эйтингон.

Эйтингон уточнил – Это который был пару лет заместителем генерального секретаря Лиги Наций Жозефа Авеноля?

– Так точно. Свое назначение товарищ Розенберг получил в спешном порядке и потому как и мы все добирается окружными путями. С нами еще два десятка молодых сотрудников, будут проходить обучение в условиях максимально приближенных к боевым.

Эйтингон вскрыл конверт – Меня назначили Главным военным советником.

Я протянул руку – Поздравляю!

Майоры госбезопасности переглянулись с кислым выражением лица. Еще бы! Эйтингона пока он возглавлял УССБ, знали все. Его конечно же побаивались, так как его принципиальная дотошность не давала расслабиться никому.

Выдержав паузу, разведчик добавил – А тебя, Александр, назначили моим заместителем по политической части, а товарища Орлова, – этот псевдоним Эйтингон подчеркнул особо, – Заместителем от госбезопасности.

К нашему удивлению судно было полным – в Испанию со всего мира направились добровольцы для защиты республики. Больше всего среди иностранных добровольцев было граждан Франции (почти 25 %), Польши (около 10 %), Италии (почти 10 %). Правда настрой этих людей заставил нас усомниться в действенной помощи от иностранцев – все они рассчитывали повоевать от трех до шести месяцев, не более. Одни были не готовы на длительную помощь испанцам из-за своих семей, к которым они собирались вернуться, другие же были озабочены оставленными работой или собственным бизнесом. Такое впечатление, что в Испанию собрались развеяться и пострелять любители острых ощущений, не готовые умирать и получать ранения. И действительно, впоследствии мы убедились, что мало кто сражался более шести месяцев. Каждые три-шесть месяцев добровольцы покидали Испанию и возвращались назад.

После доставки нас в испанский порт, судно приняло в себя часть беженцев, которые решили покинуть страну на время военных действий.

В Мадриде нас поселили в выделенный под резиденцию Коминтерна роскошный отель «Гэйлордс».

В первый же день когда мы обедали (питание на высшем уровне для коминтерновцев и для нас было бесплатным) в ресторане на первом этаже отеля, к нам за стол подсела совсем юная француженка – Вы не против если я разделю с вами этот столик?

Эйтингон пожал плечами, занятый поеданием курицы, обжаренной в свином жире, я же отложил вилку, оторвавшись от утки с брюквой и ответив на родном языке девушки – Мы не против! Что делает такая юная особа в Мадриде?

Подошедший официант предоставил меню француженке и она пару раз ткнула в него пальцем – Мне пожалуйста перепёлки в виноградных листьях и вот этот смешанный салат Ensalada Mixta! Ну и белое вино конечно!

Затем повернулась ко мне и протянула для рукопожатия руку – Одетта! Я здесь ради помощи испанскому народу.

Я легонько пожал – Меня зовут Кортес, а это мой друг Доницетти.

Девушка хитро прищурилась – Но вы же не испанец, а ваш друг вовсе не итальянец! Откуда вы родом, признайтесь, вы из Советского Союза? Когда я проходила мимо, вы разговаривали на русском. У меня бабушка из России и я неплохо понимаю русский язык, хотя разговариваю с страшным акцентом.

Так вы, Одетта не ответили на мой вопрос. Чем вы занимаетесь здесь, в Гэйлордс! – я постарался «съехать» с темы.

В ответ девушка улыбнулась – Я работаю машинисткой в Коминтерне. Хотя я убежденная анархистка, мне здесь определенно нравится.

– И какой же анархизм вас привлекает?

– В смысле? – удивилась Одетта.

– В Испании существует несколько вариантов анархизма, а именно: экспроприаторский анархизм который приветствует воровство, грабежи, мошенничество и подделку валюты. Совершенные грабежи называются «экспроприацией буржуазии»; крестьянский анархизм в сельской местности Андалусии; городской анархо-синдикализм в Каталонии, особенно в её столице Барселоне с его идеей о том, что только революционные организации трудящихся, базирующиеся на принципах взаимопомощи и коллективного самоуправления, могут способствовать построению нового, справедливого общества; и то, что называют «чистым» анархизмом в других городах, таких как Сарагоса.

Одетта беззаботно пожала плечами и принялась за свой салат – Я скорее сторонница Пьера-Жозефа Прудона, основателя современного анархизма.

Эйтингон закончил есть, и, отодвинув тарелку, задал вопрос девушке – А как вы относитесь к Троцкому?

– Так он же коммунист, да еще и ваш, русский. А я за анархию-мать порядка!

Вечером мы опять вместе ужинали и танцевали танго под музыку живого оркестра. Когда наши тела соприкасались, глаза девушки разгорались пламенем страсти, пьянящим почище всякого вина. Нужно ли пояснять, что ужин плавно перетек в буйство в моей постели, благо у нас с Эйтингоном были отдельные номера. Хотя девушка не была девственна, она была неопытна и для нее стали откровением все, что я с ней делал. Утром она разбудила меня поцелуем – Ты просто Дон Жуан в постели! Мне похоже придется опоздать на работу.

С этого дня все ночи мы проводили вместе.

В середине октября мы получили данные о том, что немцы с конца июля на своих судах перевезли 13 523 марокканских солдата и 270 000 килограммов военного снаряжения из Марокко в Андалусию. Именно африканские силы Франко, перевезённые и снабжённые таким образом, стали решающим фактором в войне. Германия подписала Соглашение о невмешательстве 24 августа 1936 года, но постоянно его нарушала. Об этом мы сразу же отправили шифровку в Москву.

К осени франкисты захватили большую часть Испании и подошли к Мадриду. План националистов по захвату Мадрида был простым – они не рассчитывали на серьёзное сопротивление. Столицу защищали примерно 20 тысяч республиканских солдат и офицеров. Ударная группировка Северной армии генерала Варелы (10 тысяч человек), используя немецкие танки Pz I, должна была окружить Мадрид с юга и запада, постепенно сужая фронт. С воздуха войска Варелы должна была прикрывать итало-немецкая авиация, которая позже, 2 октября начала массированные бомбардировки Мадрида. Большую роль во взятии столицы командование мятежников отводило своим сторонникам в осаждённом городе. Командовавший Северной армией Эмилио Мола заявил, что, помимо имеющихся в его распоряжении четырёх армейских колонн, он располагает ещё пятой колонной в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла.