Текст книги "Мост (СИ)"

Автор книги: Вадим Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Мост

   Андрей шел по Крымскому мосту, и все думал о причинах. Руку холодила недавно купленная бутылка водки, в голове шумело, а в желудке был ураган. Но какое это могло иметь значение, если ты решил сдохнуть.

   Андрей шел и думал, как получилось, что он, человек с докторской степенью, надежда страны, умный и сильный человек, опустился до уровня алкаша.

   Жена, конечно, не стала терпеть постоянную вонь, отсутствие денег, и мерзкие мужские истерики о непо?нятости и недооцененности. Он ее совсем не осуждал, и даже был согласен, что единственным для нее выходом было уйти. Хорошо, что у них не было детей. А еще хорошо, что она увезла с собой все ценные вещи. Пропить ковер или старый сервант было почти невозможно – они ничего не стоили.

   Друзья поддерживали. Первое время. Помогали деньгами, даже устроили на работу. Но как он мог работать простым инженером на каком-то мелком заводе, когда он был ведущим специалистом лучшего института страны? От этого пить хотелось еще больше.

   Редкие минуты забвения не приносили счастья. Андрей открывал глаза и видел все тот же несовершенный мир, где деньги едят людей, где люди не жалеют никого. Где родному государству было плевать на бескорыстное желание его детей, сделать это государство независимым от чужих технологий.

   Вдруг Андрей понял, что прошел мост до конца. Он чертыхнулся, откинув голову, влил в себя остатки водки и отшвырнул пустую бутылку. Ему не нужно переходить этот мост, ему нужна середина.

   Андрей поплелся по мосту в обратную сторону.

   А мог ли он быть гибче и не лезть напролом? Мог бы, конечно. Всего одна командировка и она определила, что важно в жизни, а что второстепенно. Важно, это не признание коллег и высокие награды, не безумные деньги и дорогие вещи. Важно это когда ты видишь умирающих от обезвоживания детей, и ты им действительно можешь помочь. Хорошо, когда ты можешь помочь одному ребенку, двум, трем, группе. Но когда ты можешь помочь целому региону, вот это важно. Это и показывает, что ты не просто бесполезная масса, наполненная комплексами, деньгами и чувством собственного достоинства, а что ты действительно существо, способное сделать этот мир лучше, полезное создание, у которого есть миссия и смысл существования.

   Андрей помнил, как легко ему далась эта схема. Ему словно сверху пришло откровение, как это надо сделать. Как будто, там поняли, что именно Андрей должен стать тем спасителем, который поможет сотням тысяч людей. Небо сделало избранным, доверило ему тайну, поделилось мудростью.

   В сущности, получилась очень простая и надежная схема промышленного опреснителя, с минимальной себестоимостью, по причине невысокой материалозатратности и простоте конструкции. Был получен патент, премия и даже хвалебная статья в профильном журнале. Однако, как только Андрей заговорил о внедрении технологий в реально нуждающемся регионе, его остановили. Да, не «не поддержали» и не «не помогли», а именно остановили. Оказывается, что интересы крупных корпораций распространяются не только на газ, нефть, золото и алмазы. Еще очень ценится смерть, из-за отсутствия воды. Такая смерть стоит очень дорого. Страна с многомиллионным населением может прожить без многих вещей, но только не без воды. И страна будет покупать эту воду у тех, кто эту воду продает. Она сядет на эту иглу, и как наркоман будет ее потреблять во все больших количествах. А относительно рядом есть море, и воздух такой влажный, что даже сама природа не понимает, как можно пить воду из бутылок.

   Андрей пробовал найти инвесторов, и даже находил их. Но когда он пытался подарить той стране жизнь, оказывалось, что даже среди ее жителей, высокопоставленных жителей, есть такие, кому смерть из-за отсутствия воды тоже очень выгодна. И они совсем не собираются терять свой доходный откатный бизнес, даже ради спасения детей. Дети бесплатны, а вода стоит дорого.

   Справедливости ради надо сказать, что Андрея очень уважали и ценили, за его изобретение. Более того, ему предлагали большие деньги за его разработки, и даже сулили теплое место, в тех самых корпорациях, что торгуют водой. Там же тоже не дураки сидят, они тоже понимают, что добывать воду на месте выгоднее, чем везти ее через весь континент. Главное только, чтобы это добыча была в правильных руках. А там, какая разница, какую воду лить в бутылки.

   Но как Андрей мог согласиться на их условия? Он посланник света, мессия и спаситель, должен был начать зарабатывать деньги на смертях детей. И ведь это ни какие-то там, условные дети. Дети были вполне реальны, они смотрели на Андрея, когда он был в командировке. Смотрели глубоко впавшими в черные колодцы глазниц высохшими зрачками. Как Андрей мог забыть эти взгляды?

   Середина моста была такой же, как ее начало и конец. Андрей не был уверен, что это точная середина. Это, в общем, было и не важно. И все же, внутренний инженер, с чувством навязчивого перфекционизма пытался высчитать по опорам и ограждению, эту самую середину. Взгляд бегал по столбикам ограждений, пока не наткнулся на занятное объявление. На серой, грязной от дорожной пыли, бумаге красными буквами было выведено парадоксальное для любого здравомыслящего человека послание: «Покупаем души. Дорого».

   Жалко водка кончилась. Андрей рассмеялся самой идеи. Продать душу, почему нет. А тело завещать в медицинский институт. Если его мозг никому не нужен, там может, душа и тело послужат.

   Андрей достал телефон свой дешевый телефон и влажными от сырых перил моста, пальцами набрал номер.

   За ним приехала машина. Не какая-то мрачная черная повозка из ада, а вполне себе милый белый корейский внедорожник. Водитель – старичок, с серым лицом, уточнил имя, и попросил сесть в машину. В салоне приятно пахло древесным, хороший автомобиль слегка покачивало на дороге, играла классическая музыка радио «Орфей». А вот улица, куда привезли Андрея, не была такой же приятной. Улица Барклая, как гласила вывеска на уродливо желтом здании, стискивала промышленными помещениями и узостью проезда. Ее разрезала по диагонали железнодорожная линия, одним концом упирающаяся в закрытые металлические ворота, другим, уходя в какие-то посадки. Между этими железными воротами и одноэтажным цеховым зданием, был узкий проулок, куда и нырнул корейский внедорожник. Наконец Андрея высадили возле пластиковых дверей, трехэтажной постройки. У дверей стояла женщина средних лет, некрасивая, и внимательно смотрела на Андрея, изучая его.

   – Вы пили? – скорее констатировала она, и ее узкий рот при этом презрительно скривился.

   – Непременно, – кивнул Андрей, и шутовски поклонился.

   – Вы можете нам тогда не подойти.

   – Я пьян только снаружи, – хлопнул себя по груди Андрей.

   – Ладно, не орите, – снова скривилась женщина. – Пойдемте со мной.

   И она повела Андрея по коридорам адской конторы.

   В лаборатории, а в том, что это была именно она, Андрей не сомневался, было очень светло. Первое, что бросилось в глаза, это опутанные проводами, две большие «капсулы», расположенные в самом центре, у которых возился молодой парень в белом халате. «Капсулы» чем-то походили на телефонные будки старого образца и одновременно на барокамеры в вертикальном положении. Неприятные были камеры. Как только Андрей посмотрела на них, в груди сразу что-то сжалось. «Уж не та ли самая душа?» – подумал Андрей. У окна, возле компьютера с модным логотипом, сидел мужчина уважаемого возраста. Благородные седины шли в тон с белым халатом.

   – Серьезно у вас, – сказал Андрей, и седой мужчина повернулся в его сторону.

   – Вот, привела, – отчиталась женщина. – Только он тоже пьяный.

   Седой мужчина подошел к Андрею и внимательно на него посмотрел.

   – Что же делать, – сказать хриплым голосом мужчина, – трезвые к нам дорогу не находят. Виктор Сергеевич, – протянул он руку, представляясь.

   – Андрей, – автоматически пожимая ее, ответил будущий подопытный.

   – Вы может идти, Ольга Михайловна, – сказал Виктор Сергеевич, и некрасивая женщина ушла. – Прошу, – приглашая Андрея жестом к своему рабочему месту, сказал мужчина. – Вам наверно интересно, чем мы тут занимаемся?

   – Вообще, да, – согласился Андрей. Ему как когда-то научному сотруднику было немножко интересно. Однако он решил не показывать сильный интерес, стыдясь выдать в себе опустившегося ученого. – Только мне еще больше интересно слово «дорого» в вашем объявлении.

   – Ах, да, – опустил голову Виктор Сергеевич, видно расстроившись. – Сразу скажу деньги хорошие, и вы их получите сразу, наличными.

   – Наличными? – напрягся Андрей. – А вы часом не органы у меня вырезать собрались?

   – Нет-нет, – успокоил Виктор Сергеевич. – Вам сначала надо подписать договор о неразглашении, а потом я вам все поясню.

   Мужчина подвел Андрея к своему столу, усадил в свободное кресло, и вручил бланк договора.

   – Я настроил, – сказал парень, который возился с «капсулами». – В любой момент можем начинать.

   – А ты не торопишься? – засомневался Виктор Сергеевич, – может человек еще откажется? Зря только энергию жжем.

   – Я не откажусь, – вмешался Андрей, листая договор. Он пришел, чтобы согласиться, и совсем не думал о том, что ему придется что-то читать или даже подписывать. Строчки прыгали перед глазами, птичий язык и корявые формулировки никак не укладывались в понятные формы. В конце концов, Андрей мысленно плюнул на эту затею и, попросив ручку, размашисто подписал.

   – Замечательно, – забирая договор, сказал Виктор Сергеевич. – Вот ваш экземпляр, – Андрей свернул трубочкой протянутый файл и засунул в карман куртки. – Теперь я вам объясню, что мы будем делать. Скажите у вас техническое образование?

   – Гуманитарное, – зачем-то соврал Андрей.

   – Тогда я попроще, – принимая ответ, кивнул Виктор Сергеевич. – Помните, был такой фильм «Муха»?

   – Ужасник, – кивнул Андрей, и посмотрел на капсулы. – О, вы меня телепортировать будете?

   – Да, – обрадовался Виктор Сергеевич понятливости Андрея. – Вы пройдете в одну кабину и выйдете из другой.

   – Там все плохо кончилось, – вспоминая фильм, засомневался Андрей.

   – Мы же не тоже самое будет делать, – успокоил Виктор Сергеевич. – Там он перемещал себя на расстоянии, по молекулам. Это невозможно и, вообще, бред.

   – А вас тут не бред?

   – У нас наука, – сморщился Виктор Сергеевич. – Мы копируем каждую клетку человеческого тела и воспроизводим в другой капсуле.

   – Воспроизводите? – не понял Андрей.

   – Да, – кивнул Виктор Сергеевич, – распечатываем, как на принтере. Слышали про такие принтеры?

   – Конечно, слышал, – задумался Андрей. – Но я думал, там только фигурки из пластика можно печатать.

   – О, это прошлый век. Уже давно научились распечатывать органы, и даже кровеносные системы. А это, – Виктор Сергеевич показал на «капсулы», – высшая ступень, новейшая технология. Фактический мы не только можем распечатать ваши клетки, составляющие ваше тело, но и белковые связи в вашем мозгу, тем самым, сохраняя весь накопленный опыт, формирующий личность. Проще говоря, вы зайдете в одну капсулу, а выйдете обновленным из другой.

   – Так, подождите, – пытался разобраться Андрей. – А куда девается оригинал тела? Если там появляется копия, то, что происходит с оригиналом?

   – Это самая неприятная часть, – осторожно стал объяснять Виктор Сергеевич. – Пока происходит процесс копирования, нам нужно сохранять оригинал в сознании, для более полного захвата всех компонентов. Затем мы пускаем усыпляющий газ, а после остановки сердца и процессов в коре головного мозга, осуществляем лазерную очистку. Остается несущественное количество пыли, которое мы утилизируем.

   – Так, – схватился за голову Андрей. Его тошнило и хотелось сбежать. С другой стороны, куда бежать? Обратно на мост? Так чем этот вариант хуже. Там ледяная вода, удушение, разрывающая боль в легких. А здесь раз и уснул. К тому же, переход в другой мир посредством самоубийства казался сомнительным в атеистическом сознании Андрея. А вот переход сознания путем копирования, казался реальным и даже интересным, с научной точки зрения. Может, второй Андрей будет более удачливым. Андрей «два точка ноль», сможет задушить свою боль и жить нормально. И все же его что-то смущало. – Но ведь это убийство, – тихо сказал он.

   Виктор Сергеевич быстро переглянулся со своим помощником, который стоял возле «капсул».

   – Юридически – да, – через несколько мгновений ответил он. – Но потому нам и приходится все это делать не в рамках большой программы, в здании какого-нибудь научного центра, а вот в этой кустарной лаборатории. – Да и фактически, мы забираем одну жизнь и тут же дарим другую. Так что, это вряд ли можно назвать убийством.

   Андрей посмотрел на помощника ученого, который напряженно смотрел на Виктора Сергеевича. «Крепкий», – подумал Андрей. Возможно, такой помощник нужен не только для того, чтобы провода подключать. Но затем Андрей мысленно одернул себя. Возвращаться под дождь, и снова топать по длинному мосту не хотелось.

   – А что там про душу? – вяло поинтересовался он. – Я в нее не верю, но просто интересно. Я-то душу продаю. Хотелось бы понять, в чем товар.

   – О, ну это просто, – ответил Виктор Сергеевич. – В сущности, вы ничего не теряете. Мы только так называем – «душа». На самом деле, что это такое, нам только предстоит разобраться. В этом, собственно, и состоит интерес исследования. При копировании, мы заметили, что вес первоисточника немного больше, чем у его копии. Долго не могли понять, пока не смастерили радиомагнитный анализатор... ну, вам непонятно. В общем, выяснили, что есть некая информация в магнитном поле человека, которая не копируется. Мы назвали ее «душой», но пока и сами не знаем, что это. Мы собрали ловушку для этого поля, и в процессе лазерной очистки, сохраняем ее для изучения.

   – А вы точно все правильно копируете? – уточнил Андрей. Ему не верилось во всякие магнитные поля с информацией.

   – Точно, – заверил Виктор Сергеевич. – Даже не волнуйтесь. Организм потом полностью функционирует, человек все помнит, до момента вдыхания газа. Я вижу, вы решительно настроены?

   – Да, – кивнул Андрей, – которому надоели эти загадки. Алкоголь в его организме стремительно выветривался, и требовал либо сна, либо добавки. Андрей решил, что если выживет, обязательно выберет второе. Дома его ждала коллекционная бутылка виски, подарок какого студента. Почему-то пить ее было страшно. Не потому что Андрей боялся отравиться, просто, к сожалению, она была чуть ли не единственной наградой, оставшейся от института. Тем более там была такая красивая бутылка, похожая на престижную награду, что опошлять ее похмельем он так и не решился. Но теперь можно, теперь он будет новый человек. Буквально новый.

   То, что происходило дальше, было для Андрея как в тумане. Его попросили принять душ, затем раздеться и войти в одну из капсул. Ему не было страшно, и даже обычная в закрытых помещениях клаустрофобия, его не стала посещать. Работа «капсул» была тихой, так, что Андрей даже не заметил момент перехода. Правда, после, по пути домой, его немного тошнило, и кружилась голова. Но ему всегда была плохо после излишне приятного алкоголя. Один момент только его испугал, когда он стоял в «капсуле» уже какое-то время, он почувствовал, как забилось его сердце, и как опять, что-то сильно сжалось в его груди. Эта боль сопровождалась таким отчаянным страхом, и черной тоской, что Андрею даже захотелось кричать. Но боль быстро прошла, и стало легче.

   После перемещения, Виктор Сергеевич проверил давление и пульс Андрея, но не найдя никаких существенных патологий, его отпустили домой, вручив коричневый портфель набитый двухтысячными купюрами. До дома его довез все тот же старичок на белом внедорожнике. На этот раз, музыка в машине не играла, а старичок неприлично пялился в зеркало заднего вида. Андрей вернулся домой, бросил портфель на пол в прихожей, и, не раздеваясь в спальне, свалился на свою кровать и заснул.

   А утром Андрей проснулся непривычно рано – в семь часов, когда стали бить громкие часы с курантами у соседа. Андрей вспомнил вчерашний день и испугался. Он нашел портфель в коридоре и обнаружил, что там по-прежнему лежат деньги. Он достал несколько пачек, с которых на него смотрел мост «восточной столицы».

   Андрей подошел к зеркалу, осмотрел себя со всех сторон. Никаких новых шрамов и иных повреждений он не нашел. Он даже открыл рот, чтобы проверить зубы, но потом сам улыбнулся такой глупости. Кому нужны его гнилые зубы. Впрочем, теперь он с деньгами, и зубы можно будет сделать.

   Это было странное утро, Андрею совсем не хотелось похмеляться. Даже наоборот, он принял душ, тщательно натерев себя откуда-то взявшимся в его ванной, душистым мылом. Потом он сварил кофе в турке, сделал себе тосты из черствого хлеба, и намазал их медом из пыльной банки, дождавшейся своего часа под мойкой. Андрею было хорошо. Кофе приятно грел пищевод, от меда было сладко. Он стал строить планы. Ему почему-то вспомнился вчерашний внедорожник, на котором его возили. Андрею понравилась эта машина. Впрочем, может быть, он может позволить себе модель и подороже, надо бы пересчитать деньги. Ему всегда нравились немцы. Хотя немецкие машины дорого стоят, к тому же обслуживание. А тут еще и за квартиру давно не плачено. Андрей вдруг понял, что жить, как раньше он больше не хочет. Ему нужен постоянный и хороший заработок.

   Андрей вдруг подскочил с качающейся табуретки, уронив ее на рваный линолеум, и побежал в комнату. Там он зарылся в никому не нужный сервант, а затем извлек из его недр бумажную папку «на завязочках». В папке он нашел визитку, поцеловал ее, и подбежал к старому телефонному аппарату (промокший на мосту мобильник не хотел включаться). Почему-то аппарат до сих пор не отключили, но такая нерасторопность телефонной компании на этот раз пригодилась. Набрав номер телефона с визитки, он долго слушал гудки, и спустя минуту ему ответили.

   – Да, здравствуйте, Алексей Николаевич, это Андрей... Звягинцев... Да, изобретатель. Скажите, вы еще заинтересованы в моей разработке... Отлично. Могу я сегодня к вам подъехать? Прекрасно. Буду. А? ... что изменилось? Да, надоело все. Ага... До встречи.

   Андрей положил трубку и вернулся на кухню, поднял табуретку и подошел к окну. Сквозь грязное окно на него смотрел Крымский мост. Андрей вдруг почувствовал необъяснимую радость. Как здорово, что он вчера не прыгнул, и нашел это невзрачное объявление. Контора, конечно, сомнительная, и неплохо было бы забежать сдать анализы, мало ли. Но он был благодарен этим людям сегодня. Он жив, он здоров, богат и потенциально устроен. Как это прекрасно, что он еще не опустился настолько, чтобы пропить квартиру на набережной, которая ему досталась от родителей. И как великолепно, что она находится рядом с Крымским мостом. Почему он так жил, что ее заставляло каждый день напиваться. Почему последний год он, человек незаурядного ума, спускал свою жизнь в унитаз? Ради чего. Но теперь-то все должно измениться, сегодня он понял, что нельзя так жить, что человек должен окружать себя светлыми и красивыми вещами, властными людьми. Вот в чем счастье. Сколько же всякого мусора было в голове. Какой-то лжепатриотизм – никому не нужные предрассудки и вредные шоры. Какие-то чужие дети, которых нарожали непутевые мамаши, совершенно не думающие о том, что ждет их чад в дальнейшем. Почему он должен взваливать себе на плечи все беды мира? Он, простой человек, который хочет простой и счастливой жизни?

   Андрей улыбался. Он никогда так полно не чувствовал жизнь. Может быть, вся эта разруха, его пьянство, самокопание и было тем мостом, через который стоило перейти, чтобы добраться до этой счастливой жизни? И он был рад, что, наконец, совершил этот переход.