Текст книги "Тень Роберта Джордана или по ком гудит плазменный расщепитель (СИ)"

Автор книги: Вадим Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

 Больше всего в своей работе Роберт Джордан любил именно этот момент – возвращение домой. Для многих эта очередь на посадку была раздражающим фактором, растянувшимся на часы. Роберт Джордан видел в этом ожидании продление удовольствия. Он летел к своей семье, в свой уютный дом, к своей любимой работе, при этом вез с собой отличную новость, которая поднимет его статус в институте на новый уровень.

   – Терпеть не могу эти очереди, – проворчал мужчина за спиной Роберта Джордана. – Словно мы живем в каменном веке. Неужели нельзя придумать какую-нибудь штуку, которая бы сканировала пассажиров прямо в очереди. Почему нам приходится заходить по одному в эту чертову кабину, раздеваться, и стоять там, в ожидании, пока лучи сканера ощупывают тело.

   Роберт Джордан повернулся к говорившему. Ворчуном был похожий на бухгалтера смуглый высокий мужчина, одетый в дорогой костюм. Такие прилетали на Марс не ради заработка, скорее по необходимости – когда их боссы, угрожая увольнением, заставляли их отправляться в эту командировку.

   – Зато перелет пройдет быстро, – решил ответить Роберт Джордан незнакомцу.

   – А это вообще странно, – оживился смуглый мужчина, найдя отклик в очереди. – Как, скажите на милость, эти штуки преодолевают расстояние за часы, когда обычному кораблю, даже с самыми совершенными двигателями, приходится лететь месяцы до Земли.

   – Но так они же работают на гипертяге, – как само собой разумеющееся, ответил Роберт Джордан. – Искривление пространства и все такое.

   – Что, черт возьми, это за гипертяга такая? – продолжил возмущаться пассажир. – Все только и говорят – «гипертяга – гипертяга», а сами и не понимают, что это такое. Вот вы можете мне объяснить, что это такое? Вот. И никто не может. Нас пичкают байками про искривленное пространство и прочую ерунду, а толком никто не объясняет.

   – Я думаю, это как-то связанно с коммерческой тайной, – сказал Роберт Джордан, не от желания поддержать беседу, а чтобы ее быстрее закончить. Ему неприятно было ловить на себе любопытные взгляды очереди.

   – Вот-вот, – не успокаивался пассажир, – тайна. Неизвестно, что происходит с нами в этом полете. Зачем, если мы летим всего несколько часов, необходимо погружать нас в сон? Может они проделывают какие-нибудь эксперименты над нашими телами, пока мы спим. Мы же, как бесплатный материал для их корпоративных лабораторий.

   – Зря вы так сгущаете краски, – Роберту Джордану уже надоел этот бессмысленный разговор, – на все есть логичное объяснение. Сон нужен, чтобы тела не шевелились во время перелета, потому что тела во время гиперпрыжка испытывают сильные перегрузки. Благодаря этим, может быть чрезмерным, мерам предосторожности достигается абсолютная безопасность полетов. На каком еще виде транспорта нулевая статистика смертности? Для нашей же пользы они стараются, понимаете.

   – Ну, конечно, для нашей. А потом люди, по непонятными причинам, сходят с ума, плодят себе клонов, или руки расчесывают до кости. А корпорации нам потом втирают, – ворчун изобразил воздушные кавычки, – про легкое психосоматическое нарушение.

   Роберт Джордан хотел зло ответить паникеру, что такие нарушения, как раз и случаются с параноиками и трусами, но тут, к счастью, подошла его очередь на сканирование. Роберт Джордан передал посадочный талон сотруднику космопорта и скрылся за шторкой сканера. Снимая одежду, он продолжал слышать недовольный голос смуглого пассажира. Тот продолжал сеять панику, пока на него не цыкнули в очереди.

   В то время как фиолетовый луч сканера медленно скользил по телу Роберта Джордана, он думал, что наверно это очень неприятно – бояться чего-то так сильно, как тот пассажир. Страх парализует волю и мешает нормально жить. Человек перестает контролировать свои мысли и поступки. А главное страх, как грипп или ветрянка, легко распространяется на других людей, заражая их симптомами слабости, которые очень тяжело лечить. Роберт Джордан очень боялся заразиться такой болезнью, и очень надеялся, что его место в шатле будет как можно дальше от места того смуглого пассажира.

   Но ему не повезло. Когда Роберт Джордан уже разместился в своей посадочной капсуле, так чтобы видеть соседний ряд, и уже приготовился подчиниться действующему в его крови снотворному, он увидел, как на соседнее место бортпроводник усаживает того самого скандалиста. Это было жуткое невезение. Обычно Роберт Джордан любил полеты, всегда легко засыпал, и просыпался отдохнувшим. А в сон уходил, глядя в беззаботно улыбающееся лицо другого пассажира, что напоминало совместные ночевки с друзьями в кампусе института. Но в этот раз Роберт Джордан засыпал, глядя на потеющего от страха бухгалтера, которого еле усадили в капсулу. Тот кривил рот в ужасе, отчего его и без того неприятное лицо приобретало совсем уж мерзкую форму. Но, к счастью, препарат начинал действовать, в капсуле приятно потянуло озоном, и Роберт Джордан погрузился в спасительный омут сна.

   А вот пробуждение оказалось не таким уж приятным. Роберт Джордан выбрался из капсулы и понял, что пробыл в отключке больше положенного – другие пассажиры уже покинули салон шатла. В голове шумело, и тело никак не хотело просыпаться. Роберт Джордан еле устоял на ногах, когда шел по коридору, так затекли у него ноги. Бортпроводник, услужливо помог достать ручную кладь из багажного отсека, и даже вынес ее из салона. Роберт Джордан поблагодарил его, но про себя подумал, что никакой сервис не может перебить все те неприятные ощущение, которые он испытал в этом полете. Возможно в следующий раз, подумал он в шутку, ему придется воспользоваться услугами другой транспортной компании.

   Но оказавшись на улице, Роберт Джордан подумал, что может все не так плохо. Свежий земной воздух наполнил его легкие, прохладный ветер растрепал волосы и залез под воротник. Мягкое вечернее солнце заливало глаза приятным светом.

   – Бобби!

   Ему навстречу бежала одна из самых прекрасных женщин земли. Серый плащ очень эффектно подчеркивал ее стройную фигуру, развиваясь на ветру, каштановые волосы вздрагивали от порывов ветра и падали струями на плечи. Роберт Джордан замер на секунду, любуясь своей женой.

   – Вэл, как я рад тебя видеть, – Роберт Джордан распахнул объятия.

   – Тебя так долго не было, – уткнувшись ему в грудь лицом, запричитала Валентина, – так долго. Я уже начала переживать.

   – Разве долго, – Роберт Джордан немного отстранил супругу. – Обычная командировка.

   – Я не про командировку, дурачок. Я про шатл. Все пассажиры давно уже вышли, а тебя все нет. А потом представляешь... ой страшно вспоминать, – Валентина снова уткнулась ему в грудь, – вывезли кого-то на носилках в черном мешке. Я почему-то подумала, что это ты. Так вдруг страшно стало.

   – Что за глупости, – удивился Роберт Джордан. – Ты же сама знаешь, что это самые безопасные перелеты. Хотя может...

   Роберт Джордан взял свой чемоданчик в одну руку, а другой обнял жену.

   – Ты знаешь, со мной летел странный пассажир. Может он что-то сделал с собой, я слышал, такое бывает. Пойдем, спросим у администратора.

   Роберт Джордан повел жену к стойке регистрации.

   – Какой кошмар?– испугалась Валентина. – Почему ты так думаешь?

   – Ну он был странный. Трясся весь. Я где-то читал, что если человек принял какие-нибудь препараты, которые перебивают действия снотворного, то он может проснуться среди полета. И кто его знает, с какими перегрузками столкнется его мозг.

   – Может и «синдром руки» из-за этого появляется, – предположила Валентина.

   – Кстати, да. Может быть, – Роберт Джордан не верил в этот синдром, считая его очередной уткой желтой прессы, вроде привидений, случайных клонов или инопланетян. Но ему нравилось поддерживать в Валентине интерес к разным явлениям. Используя их, как повод, он мог обсудить много технически– сложных идей с супругой, которые ей просто так было бы скучно слушать.

   Они подошли к стойке и Роберт Джордан обратился к сотруднику компании:

   – Извините.

   – Да? – девушка отвлеклась от чтения, снова входящей в моду, бумажной книги.

   – Скажите, а что произошло на сегодняшнем рейсе? Там что-то произошло с одним из пассажиров?

   – С чего вы взяли? – девушка удивлено подняла бровь.

   – Ну, – стал подбирать слова Роберт Джордан, – со мной летел очень нервный человек. Видимо боялся полетов. Такой, высокий в синем костюме. Моя жена видела, как выносят кого-то на носилках, а я слышал, что накладки могу произойти во время полета, если пассажир не выполнил требования по фармакологической стерильности.

   – Исключено, – твердо заявила девушка. – Не верьте вы в эти байки. Конечно, определенные условия для перелета на сверхвысоких скоростях есть. Но они не критичны, а носят скорее рекомендательный характер. Еще никто не пострадал в этих перелетах. Слышите, ни один человек. К слову, сам экипаж все время находится в бодрствующем состоянии во время полета. И тоже, как вы понимаете, все целы.

   – Да, – смутился своей легковерности Роберт Джордан, – я понимаю.

   – Но я же видела мешок, – вспомнила Валентина, – большой черный мешок с телом.

   – С чего вы взяли, что там было тело, – уточнила девушка, – вы его видели?

   – Нет, – ответила Валентина, – но по форме можно предположить.

   – Секундочку, – подняла руку девушка-администратор, – я уточню.

   Она куда-то позвонила, и спросила про мешок. Потом кивнула два раза кому-то на той стороне экрана, и затем вернулась за стойку.

   – Оказывается, обычный груз, – ответила девушка, – просто сыпучий. Везли грунт с Марса, а контейнер треснул. Пришлось придумывать на ходу, как его вытащить из шатла и погрузить на склад. Такое вот ноу-хау от бортпроводников.

   – Вот видишь, дорогая, – обнимая нежно жену, сказал Роберт Джордан, – ничего жуткого. Обычная работа у людей.

   – Но тебя не было так долго, – тихо сказала Валентина, прижавшись к плечу мужа.

   – Такое бывает, – сказала девушка-администратор, – переутомление, стресс, усталость. Люди часто из транспортировочного сна переходят в обычный.

   – Спасибо, вам, – сказал Роберт Джордан и повел свою супругу на выход. Ему очень хотелось побыстрее оказаться дома.

   Свой дом он любил. Он любил его за уют, за технические новинки, на которые он был подписан, и которые каждый квартал ему привозили на дом. Любил он большую мягкую кровать, удобный рабочий стол, и гостевую с огромный телепроекционным полем. В гостевой практически не было мебели, чтобы во время игр можно было свободно передвигаться. Не успев прийти домой, Роберт Джордан нацепил домашние интерактивные линзы и прошел в гостиную. Ему было жутко интересно, какого прогресса достиг его персонаж в компьютерной игре.

   – Может быть, ты сперва в душ сходишь, – окликнула его Валентина.

   – Да, сейчас, – отозвался Роберт Джордан, – быстренько гляну на развитие и пойду.

   Он уже целиком был затянут игрой. На его сетчатке глаз отображалось изображение, полностью превращающее его мир в виртуальный. Роберт Джордан стоял, замерев посреди гостиной, слегка двигая руками. Он уже забыл про реальность и про плохой полет. И только нежное прикосновение руки супруги к его плечу, вернуло Роберта Джордана в реальность.

   – Все-все, – покорно сказал он, – уже иду.

   – Не забудь снять линзы, – строго сказала Валентина. – А то потеряешь опять.

   Роберт Джордан с сожалением вышел из режима игры. Он взял чистые вещи, и пошел в душ. Забираясь в просторную кабинку, он вдруг почувствовал, как на него навалилась усталость. И в который раз Роберт Джордан подумал, что так прекрасно оказаться дома.

   Под теплыми струями мягкой воды, он чувствовал, как с него смывает переживания и напряжение прошедшего дня. Он нажал кнопку дозатора, и к струям воды, падающим на него с потолка, примешался душистый гель для тела. Как же он любил этот запах. Легкий запах ванили и кокоса, обволакивающий и нежный. Вдруг он услышал, как раздвинулись пластиковые шторки кабинки. На плечи Роберта Джордана легли нежные руки жены. Он повернулся к ней. Без одежды Валентина была просто прекрасна. Он обнял ее за талию и притянул к себе. Это ли не счастливая жизнь.

   А утром просыпаться не хотелось. Противный будильник бегал по комнате, как сумасшедший и орал сиплым голосом что-то странное, про Моисея, свой народ, и что народ этот почему-то надо отпустить.

   – Что это за ужас, – простонал Роберт Джордан, целясь подушкой в неугомонный будильник.

   – Ты сам поставил в настройках случайный выбор песни, – сладко потянувшись на кровати, ответила Валентина. – Это еще не самый плохой вариант.

   Роберт Джордан швырнул подушку и сбил с тоненьких ножек назойливый будильник, который после падения, депрессивным голосом назвал точное время и предположил, что срок его жизни при таком обращении, может быть сильно уменьшен.

   – Это умная техника, мне кажется, даже слишком умная. Вот раньше были будильники – швырнул об стену и он заткнулся, а не стал мне читать нотации по правильному обращению с железом. Хорошо еще она в суд на нас не подает за жестокое обращение.

   – Подожди, еще не вечер, – вставая с кровати, ответила Валентина. – Будет и в суд подавать. Но это не страшно. Страшно станет, когда она же и решения в этих судах начнет принимать.

   Завтракал Роберт Джордан всегда одинаково: кофе, свежесваренный кофе-машиной, каша из злаков, любезно приготовленная универсальным кухонным комбайном и блинчиками с фруктовым желе. Валентина обычно импровизировала, в это утро она приготовила себе йогурт.

   – Интересно, шоколад когда-нибудь легализуют, – глотая пресный йогурт, спросила она.

   Роберт Джордан не ответил. Они смотрел в одну точку, механическими движениями поедая свой завтрак.

   – Эй, я с кем говорю, – обиделась, Валентина.

   – А.. Что? – Роберт Джордан сфокусировал взгляд на супруге. – Извини, Вэл, новости смотрю.

   – Когда ты уже успел линзы вставить?

   Вопрос был риторический. Роберт Джордан, как практически и все вокруг, не расставался с проекционными линзами, иногда делая исключение на прием водных процедур или сон. На последнее реже. Современные линзы позволяли спать в них, не снимая. Некоторые даже обладали возможностью моделировать сны. Но к последним люди относились без особого доверия, предпочитая носить обычные проекционные линзы.

   – Ты тоже посмотри, там очередного клона поймали, – снова погружаясь в виртуальную трансляцию, сказа Роберт Джордан.

   – Сейчас посмотрим, – Валентина достала из коробочки свои линзы и аккуратно разместила их на глазах. – О, господи, это же Лари!

   – Какой Лари? – спросил Роберт Джордан.

   – Начальник мой – Лари, – ответила Валентина и, переведя взгляд на ладонь, сказала: – Вызов, работа. – Потом она поднесла ладонь к уху и стала ждать соединения.

   – А что, твой Лари увлекается клонами? – спросил Роберт Джордан, – он вроде не похож на извращенца.

   – Да что ты, Бобби, никакой он не извращенец. Это вообще на него....Алло! Алло. Дженни? Соедини меня с Лари.

   Валентина вышла из кухни, прижимая ладонь к щеке.

   Роберт Джордан снова переключил свое внимание на трансляцию новостей, в которых как раз рассказывались подробности этого дела. На виртуальном экране мелькала фотография представительного седого мужчины, который, должно быть, и был Лари. Камера показывала крыльцо дома Лари, а за кадром диктор рассказывал душещипательную историю, о том, как однажды ночью жена Лари открыла дверь незнакомцу, как две капли воды похожему на ее мужа. Причем этот незнакомец, в грязной и рваной синей робе, пытался доказать ей, что он-то и есть ее настоящий муж, а в ее супружеской постели лежит его клон. Супруга Лари не растерялась и сразу же вызвала полицию.

   – Все, дорогой, – отвлек Роберта Джордана от новостей голос супруги, – я побежала на работу. – Там сейчас все кувырком. Первый зам не знает, за что хвататься, что говорить. Все ждут меня, как манны небесной.

   – Ты же просто пресс -секретарь? – удивился Роберт Джордан.

   – Вот именно, – ответила Валентина, поправляя макияж перед плавающей зеркальной панелью. – Там сотни журналистов собрались, и они требуют какую-то информацию. Они там сейчас наговорят без меня. Все, дорогой, – Валентина прогнала взмахом руки плавающую панель и нагнулась поцеловать мужа, – я побежала. Чего ты руку чешешь?

   – Я, – растерялся Роберт Джордан и посмотрел на свои руки, – не знаю. Наверно переживаю за твоего Лари.

   – Смотри, – Валентина шутливо пригрозила мужу пальчиком, – у меня начальник клонированный, не хватало еще мужа с синдромом руки.

   – Не говори глупости, – отмахнулся Роберт Джордан, – синдром руки только у трусов и неврастеников бывает после полетов. Но я-то, только за этот год двенадцать раз на Марс слетал, и никакого синдрома.

   – Вот и прекрасно, – улыбнулась Валентина, – тогда я побежала. Пока любимый, встретимся вечером.

   Валентина вышла из дома, прыгнула в серебристый экокар и умчалась на работу.

   Роберт Джордан внимательно осмотрел свою правую руку, но не нашел на ней никаких изменений, кроме трех светло – розовых полосок на коже – результат легкого почесывания. Отмахнувшись от негативных мыслей, он продолжил завтракать, включив трансляцию спортивного канала.

   Обычно после командировок, инженерам давался выходной. Так что на работу сегодня Роберту Джордану можно было не идти. Однако и дома находиться, когда в мире происходит столько интересного, ему не хотелось. К тому же, он любил свою работу. Ему нетерпелось рассказать коллегам, о том, что их новое оборудование, которое они разрабатывали полгода, успешно прошло проверку и уже проявило себя с лучшей стороны. Это сулило новые гранты и премии от института. Роберт Джордан уже предвкушал, как преподнесет эту весть коллегам, и как похвалится начальству. Ну как при таком настроении можно было сидеть дома.

   Роберт Джордан бросил грязную посуду в моющий аппарат и пошел одеваться. От нетерпения у него даже участился пульс, и снова зачесалась рука. Ах, эта чертова рука, но она не сможет испортить ему праздник. Сегодня его день – день Роберта Джордана.

   На работе Роберта Джордана встретили, так как он и ожидал – с удивлением и надеждой. Его почти сразу окружили коллеги и стали расспрашивать, о том, как прошла командировка. Узнав, что разработанное ими оборудование работает в штатном режиме, они ликовали, как дети. Матвей – главный конструктор притащил откуда-то ящик шампанского, Радж запустил какую-то веселую песню через главный ретранслятор. В институте начался праздник. Через какое-то время в кабинете Роберта Джордана появилась фигура директора института.

   – Мистер Джоржан, – обратился к Роберту Джордану директор. – Почему вы на работе?

   – Мистер Никитин, – извиняющимся тоном ответил Роберт Джордан, – я не мог не поделиться с коллегами этой радостной вестью.

   – Я понимаю, – улыбнулся Никитин, – я видел ваш отчет. Это, безусловно, большой шаг для всего института. Но закон есть закон. Вы должны сегодня отдыхать. Иначе меня оштрафуют за несоблюдение трудового законодательства.

   – Я не буду сегодня работать, мистер Никитин, – пытаясь спрятать упрямую улыбку, ответил Роберт Джордан.

   Как он любил свою работу. Роберт Джордан шел по коридору и заглядывал в кабинеты коллег. Сегодня у всех было приподнятое настроение. На столах, рядом с проектными голограммами стояли бокалы с шаманским, все улыбались, спорили, планировали дальнейшее развитие их разработок. Он зашел в кабинет к Матвею – математику, с которым они долгими ночами просчитывали безупречную модель оборудования для Марса. Матвей крутился возле проекции чертежа на белой стене, что-то возбужденно рассказывая другому ученому, имени которого Роберт Джордан не помнил.

   – О, Роберт, – заметил его Матвей, – заходи-заходи, мы как раз с мистером Якиненом обсуждали возможность усовершенствование системы аккумуляции альтернативной энергии.

   – Нет-нет, Матвей, – отрицательно покачал головой Роберт Джордан, – Никитин запретил мне сегодня работать. Не хочу его подставлять.

   – Эх, Роберт, – сказал Матвей, коверкая имя, так чтобы ударение в слове падало на последний слог. – Как ты можешь сдерживаться?

   – С трудом, – улыбаясь, ответил Роберт Джордан, – с большим трудом.

   – А может, ты не очень любишь науку, Роберто, – продолжил дразнить Матвей.

   – А вот сейчас, как дам тебе в лоб разрядом статической пушки, будешь знать, как издеваться над коллегами.

   Матвей притворно закрылся руками, словно действительно поверил в серьезность угрозы.

   – Ладно-ладно, – примирительно сказал Роберт Джордан, – прощаю. Я собственно, что зашел. Хочу тебя выманить в парк. Не согласишься пропустить с коллегой стаканчик коктейля.

   – Да с удовольствием, – легко согласился Матвей.

   Роберт Джордан любил бывать в парке. Он сюда часто сбегал, когда надо было обдумать какую-нибудь новую идею или просто отдохнуть от бесконечных расчетов. У входа в парк стоял автомобильчик, где на вынос готовили легкую закуску, смузи и молочные коктейли. Такое вот ретро. Роберт Джордан очень любил молочные коктейли, как он любил все сладкое.

   – Я угощаю, – вызвался Матвей, когда подошла их очередь заказывать. – Тебе мускатный с корицей? – шутливо спросил он.

   – Конечно, – в тон ему ответил Роберт Джордан, – если ты именно сегодня захотел от меня избавиться. Ты что, у меня же жуткая аллергия.

   – Да помню я, – усмехнулся Матвей, – значит обычную – из фейхоа и киви?

   – Да, мой друг. Но я удивлен, что ты так хорошо знаешь мои вкусы. Похоже, ты не просто так напросился помогать мне с разработками. Это любовь.

   – Ага, поговори еще, – протягивая руку к платежному терминалу, ответил Матвей, – сейчас точно закажу тебе мускат с корицей. А кстати, на что именно у тебя аллергия, на мускат или на корицу?

   – Беру свои слова назад, – принимая стакан из рук коллеги, ответил Роберт Джордан, – для влюбленного ты мало про меня знаешь. Корица. Корица моя погибель с детства. Но, зато единственная. Не то, что у некоторых.

   – Грешно смеяться над больными людьми, – с шутливым укором, ответил Матвей. – Пойдем, сядем, вон, лавочки освободились.

   В парке было хорошо. Приятно шумели листвой деревья на ветру, журчал фонтан в центре парка. Погода была чудесной. И чудесной была беседа с коллегой и другом.

   – В следующий раз я полечу, – сказал Матвей, – вы теоретики перспективой мыслить не умеете. А я посмотрю, как она в натуре работает, может, что-то еще придумаю.

   – Слетай, – согласился Роберт Джордан. – Тебе, и правда, полезно будет. А я в этом году, что-то уже налетался. Последний полет вообще какой-то нервный вышел.

   – Да я и смотрю, ты весь чешешься, – сказал Матвей и показал на правую руку Роберта Джордана.

   – И ты заметил, – расстроился Роберт Джордан и посмотрел на свою руку.

   – Да я сразу заметил, – ответил Матвей, – не хотел акцентировать. Ты бы не затягивал с этим. Скоро и другие заметят. Рука-то рабочая – правая, чипованная. Будешь прикладывать к терминалам, и все будут видеть ее. Смотри, ты ее уже и так почти до крови расчесал.

   – Думаешь синдром?

   – А что тут думать, – ответил Матвей, – это точно он. Ну ты же сам ученый, анализируй. Рука чешется без причины – чешется, ты можешь это прекратить – не можешь. На Марс недавно летал – летал. Как говорится – эрго.

   – Вот же гадство, – выругался Роберт Джордан. – Никогда не думал, что окажусь в одном ряду с неврастениками и трусами.

   – Причем тут это, – удивился Матвей. – Вон Гонсалес из радиотехничекого тоже попал, после полета на Марс. А я тебе скажу его трусом или неврастеником только очень глупый человек может назвать. Он в одиночку расконсервацию подземных лабораторий делал, когда надо было поднять старые опыты по нейтрино. И на околоземке он практически в одиночестве два года провел. Но вот тоже зачесался.

   – И что? – с надеждой спросил Роберт Джордан.

   – Да ничего. Сначала внимания не обращал, все храбрился. А когда другие от него шарахаться стали, пошел сдаваться в больницу. А там, с его слов, даже специальный доктор по этому делу есть. То есть проблема не новая и вполне решаемая. Доктор Гонсалеса отругал, что тот так долго к нему шел, потом выписал какую-то мазь, и все прошло у Гонсалеса. Только нервы себе попортил. Так что ты лучше не доводи, сразу иди. Тем более, что у тебя сегодня выходной.

   – Так и сделаю, – немного повеселев от новости, ответил Роберт Джордан. – Ты только в институте никому не говори, ладно.

   – Само собой, – ответил Матвей и поднялся с лавки. – Ладно, дуй в больницу, а мне пора работать.

   Сразу из парка Роберт Джордан отправился в больницу, перед этим позвонив Валентине, чтобы узнать, как у нее дела. Валентина, была вся в работе и очень лаконично с ним пообщалась, объяснив это тем, что на работе у нее полный хаос. Оказывается юридически доказать, что их босс не клон практически невозможно, так как для этого надо взять для сравнения образцы тканей другого Лари, а это невозможно, потому что анализы могут браться только после инициализации чипа, которого у второго Лари не оказалось. В общем, она занята, и остальные подробности расскажет дома.

   Роберт Джордан не стал ей говорить, что идет в больницу. Он надеялся, что сможет оставить этот свой поход в тайне. Хоть Матвей и объяснил ему, что в этом заболевании нет ничего позорного, Роберту Джордану все же было неловко, что его настигла хворь слабаков и трусов.

   В больницу Роберт Джордан зашел спокойно. По счастью, такой пережиток, как регистратура ушел в прошлое. И в приемной больницы его встретили безликие, нейтральные к людям, терминалы. В приемной практически не было людей, кроме одной пожилой женщины, которая стояла у крайнего с лева терминала и перечисляла симптомы. Роберт Джордан не хотел, чтобы кто-то слышал о причине его прихода, поэтому он решил дождаться, пока автоматическая система соберет данные и направит пожилую женщину в нужный кабинет. Но он недооценил, насколько все плохо может быть у пожилых женщин. Она перечисляла симптомы самых разных болезней, одновременно жалуясь на недомогания, которые странным образом курсировали по всему ее телу. При этом говорила она медленно, запиналась, повторяла по нескольку раз. В какой-то момент в пустую приемную зашел новый посетитель – мужчина. Он подошел к терминалу, пожаловался на боль в груди, и автоматическая система направила его к доктору. А пожилая женщина все продолжала перечислять симптомы. Наконец Роберт Джордан не выдержал и решил подойти к терминалу. В надежде, что женщина его не сможет услышать, он подошел к терминалу, который находился дальше всех от нее – к крайне правому. Роберт Джордан положил правую руку на считывающее устройство терминала.

   – Здравствуйте, – поприветствовала автоматическая система, – Роберт Джордан, тридцать пять лет, карточка номер 27 – 16. Пожалуйста, перечислите симптомы, которые вас беспокоят.

   Прежде чем ответить, Роберт Джордан покосился на пожилую женщину. Та ничего не замечая, продолжала перечислять свои симптомы. Тогда Роберт Джордан практически вплотную приблизился к терминалу и негромко сообщил:

   – Легкий зуд правой руки.

   Терминал завис на несколько секунд, радостно мигая какими-то лампочками, а потом звонкий женский голос выдал:

   – Наша система не может распознать предложенные вами симптомы. Пожалуйста, повторите еще раз, какие симптомы вас беспокоят. Называйте их громко и четко. Если система не найдет таких данных, попробуйте перефразировать запрос.

   Роберт Джордан чертыхнулся и снова посмотрел на пожилую женщину. Ему показалось, что та начала немного прислушиваться к его диалогу с терминалом. Он как можно ближе приник монитору, не зная, где именно расположен микрофон, и четко проговаривая слова, повторил:

   – Легкий зуд правой руки.

   Терминал снова завис на несколько секунд, А потом снова выдал звонким женским голосом:

   – Наша система не может распознать предложенные вами симптомы. Пожалуйста, повторите еще раз, какие симптомы вас беспокоят. Называйте их громко и четко. Если система не найдет таких данных, попробуйте перефразировать запрос. Если вы затрудняетесь выбрать подходящие слова, воспользуйтесь услугами дежурного оператора.

   Роберт Джордан опять чертыхнулся и снова посмотрел на пожилую женщину. Та уже откровенно пялилась на него, забыв перечислять свои бесконечные болячки. Можно было, конечно, вызвать дежурного оператора, как предлагала система, но тогда о его проблеме узнал бы еще и он. А Роберт Джордан планировал обойтись как можно меньшим количеством проинформированных людей. Наконец он решился и громко сказал:

   – Синдром руки.

   Где-то слева ахнула пожилая женщина, но Роберт Джордан больше не собирался обращать на нее внимания. Он впился взглядом во вновь зависший терминал и ждал ответа. И спустя несколько секунд тот прозвучал:

   – Кабинет номер тридцать семь, третий этаж, северное крыло. Спасибо, что воспользовались услугами нашей системы.

   – Пожалуйста, – буркнул себе поднос Роберт Джордан и, не поднимая головы, быстрым шагом пошел в указанном направлении.

   К счастью, больше неловкости он не испытывал. Доктор оказался очень тактичным и понимающим человеком. Он успокоил Роберта Джордана, сказав, что в этом нет ничего страшного, и все скоро пройдет. Доктор выписал мазь и похвалил, за своевременное обращение.

   – И все же, доктор, – спросил Роберт Джордан, – что это такое?

   – Это своего рода аллергия, – ответил доктор. – Психосоматическая аллергия. Частый синдром, у тех, кто путешествует на Марс.

   – Мне казалось, что такое бывает, только у людей со слабыми нервами.

   – Это распространенное заблуждение, – ответил доктор. – Подобные симптомы встречаются у самых разных людей и никак не связаны с крепостью нервов. Это, скорее, реакция на сам полет, помноженная на какие-то внешние или внутренние раздражающие факторы. Не выспались, плохо поели, поругались с кем-нибудь. Вы это, может, и не заметили, а организм отреагировал.

   – У меня был неприятный разговор с одним пассажиром, может быть из-за этого, – предположил Роберт Джордан.

   – Да, – ответил доктор, – очень может быть. Но вы, главное, теперь не волнуйтесь. Все теперь будет хорошо. Наносите мазь утром и вечером в течении пяти дней и я вас уверяю, завтра вас уже ничего беспокоить не будет, а через неделю вы вовсе об этом забудете.

   Конечно, Роберту Джордану полегчало. Он чувствовал, как его отпустило это неприятное чувство тревоги, когда он вышел из больницы. Теперь отдыхать.

   Самый приятный из всех видом отдыха, для Роберта Джордана это были игры. Недаром он оборудовал гостиную таким образом, чтобы ничего не мешало играть. Сперва, он побегал за монстрами, которые прятались в разных углах его гостиной, потом он сразился с четырехруким принцем один на один, а когда устал от насилия, просто прыгал по комнате и ловил мячики. Роберт Джордан восхищался современной техникой, а тому, кто придумал проекционные линзы, он бы дал нобелевскую премию. Это только подумать, раньше, чтобы играть, надо было брать в руки джойстики, надевать очки, костюмы. Ну какое тут может быть ощущение присутствия? Зато сейчас, при полной интеграции игрового мира в реальность, можно буквально играть своим телом, как персонажем. Можно запускать злых птичек в окна, создавать фермы и рестораны прямо на полу, болтать и сражаться с виртуальными персонажами не выходя из дома.