Текст книги "Когнитивная симфония (СИ)"

Автор книги: Вадим Скумбриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

– Вы – Архитектор? – спросил Андрей.

– Можно и так сказать. Я никогда не любил это название.

– Зачем я здесь?

– Вы ведь хотите получить ответы на вопросы, хотя бы на некоторые? – Келлер даже не пытался скрыть иронию. – В качестве примера я отвечу на один из них – мы встречаемся здесь, потому что с этим зданием связана история, в отличие от всех остальных. Большинство Архитекторов перебрались в центрум и занялись административной деятельностью, когда население города начало расти, но не я. Мне больше по душе работать там, где всё начиналось. Здесь расположены инкубаторы, генетические лаборатории, и здесь же лежит вход в нашу подземную базу. А эта комната, – он обвёл рукой пространство, – когда-то принадлежала одному из наших ординаторов. Здесь создавалась Клэр такой, какой вы её увидели сегодня.

Андрей покачал головой. Он действительно собирался первым делом узнать именно это.

– Полагаю, вы тоже хотите что-то узнать, – сказал пилот, садясь обратно. Келлер последовал его примеру.

– Разумеется. Например, какие новости вы привезли с Фрейи. В конце концов, ваша экспедиция в систему Проциона – первая за все годы с момента основания колонии. Первая уцелевшая хотя бы частично, если быть точным.

– Уцелевшая? – Андрей ухватился за протянутую ему зацепку, разом оживившую воспоминания о миссии, которая привела его на Клэр. Спокойствие, царившее в его уме до сих пор, улетучивалось, как бензол на воздухе. – Значит, была ещё одна? Вы знаете что-то о ней? Я же прилетел сюда за ними!

– Тогда вам не повезло – во всех смыслах. Их корабль разбился, никто не выжил.

– Тёмная энергия!

– Успокойтесь, – поморщился Келлер. – На этом корабле были близкие вам люди?

– Нет, но...

– Тогда зачем так бурно реагировать? Смерти в результате аварий и несчастных случаев будут всегда. Это статистика.

Такой цинизм заставил Андрея растеряться. На погибшем корабле, как ни крути, были люди. Его коллеги. И относиться к ним, как к куклам? Как к персонажам компьютерной игры? О да, подумал он. Тебе дали миссию – найти и эвакуировать кучку пикселей. Не получилось – ну и хрен с ним. Это ведь просто пиксели. Или цифры в статистике.

Для Келлера, но не для него. Или это общая черта учёных, работающих с людьми?

– Что с ними случилось? – наконец спросил он.

– То же, что и с вами. Столкновение с космическим объектом. На орбите Клэр летает немало осколков мелких камней, так что и вы, и ваши товарищи наткнулись на них. Здесь опасная зона для полётов.

Андрей вспомнил дыру в обшивке космоплана, сквозь которую в стерильную атмосферу корабля сочился воздух и свет Клэр. Метеоритная атака в атмосфере – он сам тогда предположил это. Что ж, теперь сомнения развеяны.

– Вы говорили о новостях, – сказал он. – Что вы хотите услышать?

– Всё, – усмехнулся Келлер. – Но это займёт слишком много времени. Расскажите самое основное. Для начала о себе.

– Я пилот на космопланах лёгкого класса, работаю в космическом флоте Объединённой Фрейи. Летаю в основном в дальний космос. Исследовательские экспедиции, иногда – транспортные перелёты. В этот раз отправили сюда... как спасателя. В общем-то, я совсем неинтересный человек с такой позиции, – Андрей развёл руками. – Ну, побывал на Гельветисе, Ратасене, это да...

– Простите? – поднял брови Келлер.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Андрей соображал, не понимая, что происходит, и лишь когда лежавшая на ординаторской кушетке До повернула голову, впившись в него ледяным взглядом, он догадался. Всё ведь было просто. Келлер переспросил, потому что никогда не слышал этих названий, привычных для Андрея. Гельветис. Ратасен. Человеческие колонии, созданные уже после того, как эти люди изолировали себя от мира.

Андрей кратко рассказал о них. Ничего примечательного. Гельветис – это 51 Пегаса, солнцеподобная звезда и одноимённая планета в обитаемой зоне. Ратасен – это планета у Чалавана, она же 47 Большой медведицы. Молодые колонии, стабильное развитие. К тому же им не пришлось сражаться с чужой цивилизацией, как первым колонистам Фрейи – на обеих планетах не оказалось разумных существ.

Ещё была Гарафена. Планету обнаружили одновременно с Фрейей у Беты Южной Гидры и считали основным кандидатом на колонизацию – Фрейя просто оказалась ближе к Земле, поэтому сначала туда и улетели. Ну а потом уже пришёл черёд Гарафены, которая обладала богатой биосферой, но, как и другие планеты, была лишена разума. Сейчас там шло активное развитие и заселение пустующих земель – рай для любителей пожить на самом фронтире.

А ещё он побывал на старой Земле. После ядерной войны, от которой горстка учёных сбежала на Фрейю, там возродилось прежнее общество. Катастрофа пощадила Южную Америку, Африку, Индонезию – но рухнувший мировой порядок отбросил их далеко назад в развитии.

Келлер задумчиво перебирал пальцами.

– А сейчас какова ситуация на Фрейе? – спросил он, когда Андрей умолк. – Когда мы улетали, всё было хуже некуда.

– Ну, как, – вздохнул Андрей и откинулся на спинку стула, краем глаза заметив пристальный взгляд До. Нота ждала. – Так себе. До открытой войны дело не доходит, уроки Земли вроде бы помнят. До кризиса тридцатых тоже не дотягиваем. Но вооружены до зубов, плюнь не туда – и опять придётся новую планету искать. Хотя ядерное оружие вроде бы договорились не создавать.

– Напряжённость?

– Присутствует, скажем так...

– Как власти Фрейи могут отреагировать на появление корабля с Клэр? – прямо спросила До, сев на кушетке. Та была низковата для неё, но женщину это не смущало.

– Понятия не имею, – честно признался Андрей. – Всё зависит от того, как вы сюда улетали и что оставили.

– Мы улетали незаметно, – равнодушно уточнил Келлер. – Использовали первый частный колонизаторский корабль к Тау Кита.

– Он же пропал...

– Так и есть. Он должен был отправить беспилотник с сообщением о предварительных результатах миссии, но не сделал этого, что логично, потому что мы и не собирались лететь к Тау Кита. План изначально включал в себя полёт сюда, к Проциону и Клэр.

– Но зачем?

– Мои слова могут быть неправильно истолкованы. Я не стану отвечать.

Странный ответ, подумал Андрей. Что значит – неправильно истолкованы? Это как? Но требовать ответа от Келлера глупо, не в том он сейчас положении. Что ж, пока хватит главного – его задание выполнено. Экспедиция погибла, спасать некого.

Только какой в том смысл, если ему никак не передать известие на Фрейю? Впрочем, нет, кое-что внушает надежду. Например, вопрос До – надо подтолкнуть Архитекторов к нужному решению. Если, конечно, Андрея вообще будут спрашивать.

– У меня ещё остались вопросы, – сказал он.

– Вы можете задать их Ре, – Келлер поднялся и шагнул к двери. – Она ответит.

– Не на всё.

– Вот как? – учёный обернулся, и впервые за всю беседу на его лице появился искренний интерес. – Это какие же такие ответы вы хотите знать, что их не сможет дать моя девочка?

– Ответы насчёт ваших девочек. Например, что именно вы сотворили с мозгом До.

Келлер задумался. Взглянул на женщину, но та молчала, опустив голову. Посмотрел на Андрея – тот не отвёл взгляд.

– Что у вас с генной инженерией? – спокойно спросил Архитектор, садясь обратно. – Наследственность, рак, ординаторы, долголетие, модификации вроде вашей... и всё? По-настоящему мозга не касаются?

Андрей кивнул.

– Мы думаем иначе. Да, До – нейромодификант, как и все ноты. Только вопрос этот должна была задать она, а не вы.

– Она не может.

– Верно. Хорошо, я спрошу у неё самой. Слышишь меня, До? Отвечай честно. Ты хочешь знать?

Несколько секунд в комнате стояла тягучая тишина.

– Да, – наконец выдохнула офицер. Сейчас она нисколько не походила на ту сильную – и красивую этой силой – женщину, какой Андрей увидел её возле гранитного монумента. Пилот едва мог поверить, что эти же руки совсем недавно сжимались в кулаки и обрушивались на него – нет, теперь До выглядела юной девочкой, спрашивающей у матери, как пользоваться средствами от прыщей.

Келлер медленно кивнул. Лицо его по-прежнему было непроницаемым.

– Проект «Ноты» ставил своей целью разработать линии модификаций, формирующих наилучшие варианты человеческого сознания под разные задачи, – тоном лектора проговорил он. – Я не стану рассказывать о каждой из них, это частная жизнь человека. По каждой линии было создано несколько сотен объектов. Ноты – контрольные образцы. До... До – идеальный солдат.

– Что? – растерялся Андрей.

– Мы нашли в мозгу нейросети, отвечающие за подчинение, и усилили этот эффект. Разумеется, это не абсолютное решение. Разумеется, потребуется правильное воспитание рекрута с самого детства для полноценного эффекта. Коррекция также не заставляет солдат бездумно исполнять приказы. Они просто меньше сомневаются в авторитете командира, и всё.

– Я знала, – прошептала До. – Подозревала. Догадаться было нетрудно.

– Но негативных эмоций у тебя это не вызвало, – усмехнулся Архитектор.

– Да. Прежде командиры никогда не обманывали меня, и утаивание этой информации не принесло вреда. Значит, нет причин не верить им и впредь.

– Видите, мистер Комаров? Мы не группка садистов, – продолжал Келлер. – Именно это я имел в виду, не желая отвечать на ваш вопрос, но До помогла мне. Мы хотели сделать человека лучше.

– И получили ноты?

– Нет. Изначально мы занимались ординаторами. Видите ли, мы допустили немало ошибок при их создании. Сначала созданные нами люди умирали в подростковом возрасте. Гормональные изменения, непредвиденное влияние на центральную нервную систему... потом это исправили. Второе поколение таких проблем не имело. Но остались другие. Например, короткий срок жизни – как вы понимаете, обнаружили мы это слишком поздно. Вы слышали о Хелене Моргенсен?

– Да. Она убила одного из советников в самом начале колонизации...

– Не удивлён, – горько усмехнулся Келлер. – Общество склонно запоминать самое жестокое, что совершил человек. Хелена... она работала под моим руководством. Именно она исправила наши ошибки и позволила новому поколению ординаторов расти, не боясь гормональной шизофрении в подростковом возрасте. Она сама пережила её, так что хорошо знала, с чем борется. А потом, когда мы уже решили, что всё в порядке, возникла новая проблема. Деменция. Деградация нейронов. Понимаете?

– Она и до сих пор никуда не делась.

– Это мерзко, мистер Комаров, – размеренно, чётко проговорил Келлер. – Мерзко, когда на руках у старика умирает молодая женщина, которую он застал ещё младенцем. Это был повод, толчок. Похоронив Хелену, я начал новые разработки. Хотел исправить ошибку. Догадаетесь, что было дальше?

– Подозреваю, – мрачно ответил Андрей. Запястье пронзила боль, и он с удивлением обнаружил, что с силой сжимает подлокотник кресла. – Генеральная Ассамблея Фрейи запретила модификации нервной системы.

– Именно. Мы воспользовались ядерной войной и убежали от бездарной власти на Фрейю, но государство не может существовать без бюрократии, а та влечёт за собой ошибки, которые никак нельзя преодолеть. А ещё есть общественное мнение... никто ведь не пытается узнать по-настоящему, чего мы хотим. Они видят пугало, но не понимают, что сделано оно против ворон. Мы проиграли борьбу, но и оставить всё не могли. Пришлось убраться сюда и закончить работу. Её окончательный результат – новое поколение ординаторов. Самые старшие из них уже почти достигли порога, сканирование и анализы не выявили следов болезни.

– А До?

– Ничего серьёзного. Мы ведь всего лишь дали До набор качеств, которые могли бы пригодиться в бою. Скорость мышления, реакция, поиск решения в критической ситуации – то, что нужно командиру. До, может, не так умна, как Фа и Ре, но доступные её пониманию оперативные задачи она решит гораздо быстрее их. Тут, увы, есть обратная зависимость, и устранить её нам не удалось.

– А вы не думали, насколько это оправдано? – разозлился Андрей. До заметно напряглась, но не шевельнулась в своём кресле. – Кто вообще дал вам право решать, каким должен быть человек?

– Мы создаём этих людей, – холодно ответил Келлер, сцепив пальцы рук. – Разве творец не имеет право на своё творение? Вы точно так же делали ординаторов, обрекая их на короткую жизнь и жуткую смерть. А если уж на то пошло, в ваших семьях творится то же самое. Родители решают, кем станет ребёнок. Не всегда, конечно, но очень часто. И далеко не всегда ребёнок согласен с ними.

– Это другое!

– Неужто? Чем один выбор отличается от другого?

Пилот не нашёлся, что ответить. Так и осталось то мерзкое ощущение, когда понимаешь, что собеседник не прав, но возразить попросту нечего. Может, потом найдутся слова...

А сейчас Келлер кивнул, показывая, что разговор окончен. До буквально силой потащила Андрея наружу, и он не стал сопротивляться.

Идеальный солдат. Не силой, не мышцами, а головой.

Идеальные люди. С виду такие же, как и все остальные, только чистые разумом. Лишённые недостатков, которые с большим трудом самостоятельно устранял Андрей, да и то не смог довести дело до конца – биологию не обманешь.

Но Келлер назвал только одну ноту.

Шесть осталось.

Глава 9

Снаружи всё ещё стоял мрак – темнее, чем в любую ночь из тех, что Андрей видел на Клэр. По звёздному небу растеклось чёрное пятно Финна, и не было ни одной яркой звезды, ни одного спутника, которые выплывали наверх в настоящую ночь. Мерцали только крохотные искры далёких светил – созвездия здесь располагались немного по-другому, но всё же Андрей без труда нашёл Солнце, Канопус и Альфа Центавру. Наверное, при взгляде на дом что-то должно было отозваться в сердце, но он так и остался равнодушен.

Жизнь на Клэр успела изменить его.

– Садись в машину, хватит на небо пялиться, – бросила До. Андрей молча подчинился.

– Что ты чувствуешь? – спросил он, когда офицер запустила двигатель.

– Ничего.

– Ты уверена?

– Вполне.

Он не стал расспрашивать дальше. Уж лучше спросить у Ре. Только аккуратно. Прямолинейную и бесхитростную До разговорить не составило труда, а вот с её подругой всё было куда сложнее: Андрей даже не знал толком, каков её настоящий характер. Зато, рассудил он, таким образом можно заставить её выйти из равновесия и тем самым выдать себя. Атаковать «в лоб» он не хотел: Ре была ему интересна.

До остановила машину у дома и знаком велела выходить.

– Если захочешь поговорить об этом, я к твоим услугам, – сообщил пилот, вылезая наружу.

В ответ он получил ледяной взгляд. Хлопнула дверь, и через несколько секунд выжавшая газ до упора До уже скрылась на проспекте.

– Ну, вот и договорились, – пробормотал Андрей, входя в подъезд. Поднимаясь по лестнице, он думал, что зря заставил Келлера раскрыться и объяснить всё. В такие вещи человека надо вводить постепенно. А сейчас на До вывалили кучу сведений, которые невесть что в её сознании устроили. Попробуй догадайся теперь, что она учудит. Пилот лишь надеялся, что ничего плохого. В конце концов, ведь это он запустил реакцию.

А зачем, собственно? Он и сам не мог сказать. Наверное, потому, что До и остальные в какой-то мере напоминали ему ординаторов. Тех тоже не спрашивали, когда правили геном ещё до рождения. И если раньше Андрею было плевать на судьбу модификантов, то Рашель сумела показать ему: «живой калькулятор» способен на чувства куда более сильные, чем у иного человека.

Хотя Андрей так и не решил для себя, был ли её поступок человеческим или нет.

Он собирался проваляться в кровати до самого вечера, ожидая Ре – в конце концов, делать всё равно было нечего, но реальность подкинула очередной сюрприз. На лестничной площадке пилота ждала девушка – спокойно стояла, прислонившись к стене и сложив руки на груди, совсем как До у обелиска. И Андрей нисколько не удивился, отметив, что единственное её отличие от остальных его знакомых – это цвет волос. Тёмный с заметной сединой.

– Привет, – сказал он, остановившись перед дверью. – Ты Фа или Ля?

– Как это вежливо, – фыркнула она. – Умник. Раз ты такой умный, то должен знать, что Фа уже несколько сот циклов как пропала и о ней ничего не слышно.

– Ля.

– Да. Мы так и будем стоять тут или ты всё-таки пригласишь девушку на чашку чая?

Крыть было нечем. Пришлось набрать простенький четырёхзначный код – мимоходом Андрей подумал, что в этом мире всё-таки не забыли о замках, пусть даже для психологического комфорта – после чего он усадил Ля на матрац и включил электронагреватель. Ждать, пока вода вскипит, Андрей не стал.

– Что тебе нужно? – спросил он, вернувшись в комнату.

– Может, сядешь рядом? – Ля улыбнулась ему с пола. Комбез на ней был сине-белый – такого Андрей здесь ещё не встречал. – Мне неудобно так говорить.

– Если вернётся Ре, мне будет трудно объяснить это. К тому же я знаю, что ты пришла не просто так, иначе сперва позвонила бы. И договорилась с Ре.

– Умник, – вздохнула девушка. – Ты говорил с Ми. Я здесь из-за этого.

– Она почти ничего мне не рассказала.

– В том-то и дело, и не в последнюю очередь из-за тебя. Надо ж было тебе додуматься перевести разговор на больную тему, а? Просто так вышло, что ей удалось близко подобраться к тебе, вот и всё. Но для переговоров она годится не больше, чем необученная нейросеть.

– Переговоров?

– Не строй из себя дурака. Мы хотим получить от тебя информацию. Ну, знаешь, о том, как там дела устроены на Фрейе, на других мирах, и так далее...

– А зачем тогда нужны переговоры?

– Ну, мы ведь не знали, что ты думаешь насчёт нас. Надо было прощупать почву.

– Понятно. Ми говорила, вам врут, – Андрей сел рядом.

– Ну... – Ля пожала плечами, – Это слишком громкое слово. Понимаешь, нам с детства вбили в голову, что другие миры не нужны. Туда всё равно не долететь. Ну то есть долететь можно, но затраты на это окажутся огромными, а нам сначала надо свой мир в нормальный вид привести. Кислорода в атмосфере в среднем всего пять процентов, а кое-где его вообще нет...

– Но мы же дышим...

– В среднем, Эндрю. На Клэр немало зон, где кислорода даже больше, чем положенные двадцать один процент. Ты, собственно, в такую и угодил, так что считай себя везунчиком.

Андрей подумал, что всё его крушение на этой треклятой планете – одно сплошное везение.

– Короче, нам мало что рассказывают, и многим это даже неинтересно, – продолжала Ля. – Их устраивает такая жизнь. А нас – нет. Мы считаем, что нас лишают чего-то. С твоей помощью мы поймём, чего.

– Теория заговора какая-то, – вздохнул пилот. – Почему вы так уверены, что чего-то лишены?

– Потому что нам чего-то не хватает. Ощущение, понимаешь? Тоска, может быть. Не знаю. Гложет что-то изнутри, нас всех. Тех, кто осознал это.

– И каков план?

– Значит, ты не против помочь? – уточнила Ля. – Это не так просто. К тебе приставили шпиона, точнее, шпионку, и один сверхразум знает, на что способна Ре. То, что сейчас тебя на целый день оставили одного, ещё ничего не значит. Может, это так и задумано. Не расслабляйся, в общем. И не ляпай глупости в разговоре. Сейчас я глушу их жучки, но это сейчас, не всегда.

– Без информации немного трудно понимать, что говорить, – не выдержал Андрей. – Ты мне расскажешь подробности или нет?

– Не сейчас. Твоя ненаглядная может вернуться в любой момент. А ты сам только что говорил, что не хочешь попасть в неловкую ситуацию.

С кухни донёсся сигнал чайника, и Ля поднялась, шагнув к двери.

– Спасибо за приглашение, Эндрю. Ты милый. Жди, мы свяжемся с тобой.

Пилот смешался, не найдя, что ответить. А через несколько секунд пискнул замок входной двери – Ля ушла.

Он снова сел, забыв про чай. Значит, подпольная организация, в которой состоят Ми и Ля – не террористы. Скорее этакие диссиденты, подозревающие, что их обманывают. Или просто не рассказывают всего. Действительно похоже на теорию заговора, но, с другой стороны, пока что всё выглядит вполне логично. Далеко не факт, что люди неправы.

Проект, подобный терраформингу Клэр, требует полного контроля. Над обществом в том числе. Так что нет ничего удивительного в том, что правительство контролирует и предоставляемую обществу информацию. Другое дело, что неизвестно, в чём именно оно врёт и для чего. Может, так лучше для всех. В благородном порыве Андрей может открыть «диссидентам» глаза, а в результате – дестабилизация, кризис и, вполне возможно, война. Человек ведь такое существо, что везде начнёт воевать. Как на Фрейе, например. Думали построить светлое будущее, где нет войны, нет бедности, нет неравенства... и как-то само собой так получилось, что деньги снова возникли, потому что без них общество нормально не функционирует, возникло и неравенство – на этот раз не социальное, а интеллектуальное, разве что бедность осталась за бортом. «Третьего мира» на Фрейе нет. Зато есть война.

Пусть даже холодная.

Нет уж, прежде чем рассказывать Ля и её знакомым о жизни на Фрейе, сначала надо узнать и другую сторону.

Только как это сделать, не выдав девушек?

А ещё Андрея смущал один факт, который не вписывался в картину. Рашель, наверное, нашла бы возможные решения моментально, пилоту же пришлось думать довольно долго, переваривая эту мысль и выстраивая логические связи. Окончательный вывод выглядел очень просто, и теперь он удивлялся, как не пришёл к нему раньше. Ещё одно искажение, мешающее ему думать – и отсутствующее у модификантов.

Выводы были очень простыми. Андрей видел здесь уже двоих в чёрно-белых комбезах службы безопасности. Но здешнее общество построено на принципах рационализма – никто не стал бы держать штат работников, у которых нет функции. Значит...

Если есть служба безопасности, то есть и те, с кем она борется.

Когда правительство полностью контролирует общество, преступность минимальна. На новых колониях всегда так. Тот же Гельветис, к примеру: первое преступление там произошло, когда население выросло до тридцати тысяч человек, да и то оно случилось на почве ревности, из-за человека с явными отклонениями в психике. Сейчас не начало двадцать первого века, в новых мирах нет необходимости красть, чтобы выжить, или унижаться ради дозы наркотиков. За исключением одного процента «крыс», бунтующих против общества, всё остальное – мелочь. Для них достаточно обычной полиции.

Ре отнюдь не выглядела обычным полицейским. До – тоже.

Логическая цепь выстроилась до конца. Осталось только понять, кто же угрожает обществу Клэр. Андрей сильно сомневался, что это Ми, Ля и остальные. На его взгляд они были слишком безобидны, чтобы создавать реальную угрозу. И слишком неосторожны, чтобы оставаться на свободе, если за ними действительно охотились.

Картина оказывалась куда сложнее, чем выглядела на первый взгляд. Вспомнились рассказы о пропавшей Фа – куда она могла запропаститься в этом стерильном мире? Уйти в пустоши и не вернуться? Вряд ли.

Пискнул кодовый замок на двери, и Андрей поднял голову.

– Доброго цикла, Эндрю, – Ре плавно прошла в комнату. Её шаги по-прежнему сливались в одно мягкое, пульсирующее движение, Андрей даже залюбовался, но тут же одёрнул себя. Нельзя забывать, кто она такая. Никак нельзя, иначе он совсем потеряет голову. – Как день прошёл?

– Скучно, – вздохнул он. – Сходил в больницу, потом меня перехватила До. Потом она хорошенько врезала мне, когда я спросил про клонов...

– Что? – Ре замерла. Андрей ухмыльнулся про себя. Один-ноль в его пользу.

– Про клонов, – повторил он. – Мне стало интересно, кто вы такие.

– Вот, значит, как, – она всё-таки сумела вернуть в голос прежние нотки. Сняла кобуру с пистолетом, наушную гарнитуру, расстегнула пояс – Андрей вдруг понял, что не может оторвать взгляда от её рук. Изящные пальцы скользнули по тонкой линии, идущей по комбезу сверху вниз, и через мгновение тот упал на пол. – И много ты узнал?

– Ну... – он заставил себя собраться и отвести взгляд от её груди, стянутой полоской термобелья. Ре, уловив это, села рядом и приникла к нему. – До – идеальный солдат... Про тебя, увы, Келлер отвечать отказался.

Ре отодвинулась, скривив губы.

– Знаешь, это не самая приятная тема, которую хочется обсуждать в постели, особенно когда уже разделся, – сказала она. – И уж тем более тебя она никак не касается.

– Касается, если в постели со мной одна из тех, о ком я спрашивал. А ещё извини, но вряд ли меня удовлетворит работа простого авиационного пилота, о которой ты рассказывала. Я не простой гражданин, который спокойно работает и начисто лишён любопытства. Иначе никогда не полетел бы в космос.

Она толкнула его на матрац и тут же скользнула ближе всем телом, садясь сверху. Андрей против воли ощутил, как внизу живота рождается приятное тепло, и тут же расслабился – пускай. Вечно это продолжаться не будет, а к разговору он всё равно вернётся. Как бы Ре ни пускала в ход свои женские хитрости, от правды она не уйдёт.

– Не получится, да? – жалобно спросила девушка, поймав его взгляд. – Слушай, может, просто потрахаемся и забудем это всё?

Андрей покачал головой.

– Прости, дорогая. Хотя я даже не знаю, искренне ли ты звала меня тем же словом.

Лицо Ре помрачнело. Глаза сузились, взгляд стал холодным, и на миг Андрей даже подумал, что, вполне возможно, никуда он уже отсюда не выйдет. Несколько секунд, пока она колебалась, показались пилоту вечностью.

– Значит, решил раскрыться, – глухо сказала она и одним изящным рывком поднялась на ноги. – Дурак ты, Эндрю.

– Меня тут попеременно называют то умником, то дураком, – сказал Андрей, глядя, как Ре натягивает комбез и пристёгивает к уху гарнитуру. – Вы уж определитесь.

– Как ты понял? – обернулась она.

– Логика и опыт. Я повидал достаточно офицеров-безопасников, и ни один не вёл себя так же, как ты. Потом увидел нестыковки в поведении... извини, но кое-где ты переигрывала. Театров в вашем мире явно не хватает. Ну и результат напросился сам собой.

– Отлично, – Ре вздохнула. – Тогда давай проясним две вещи. Первое: я не желаю тебе зла. Ты сейчас в городе – фигура номер один, о тебе знают немногие, но, к сожалению, узнали уже все, кому это действительно нужно. Утечку предотвратить мы не сумели. И нет, это не Ля с её кучкой романтиков.

– Ты знаешь про Ля? – глупо спросил Андрей. Ре закатила глаза, всем своим видом говоря: «ну и простак же ты».

– Разумеется. А они свято уверены, что действуют скрытно, что глушат наши жучки, ну и пускай. Дурацкие игры с записками, приглашениями узнать результаты анализов, тайными разговорами... Ми было бы интересно узнать, наверное, что датчик прослушки встроен в твой ботинок.

Она будто действительно сняла маску, превратившись в совершенно другого человека. Если первая Ре была весёлой, слегка наивной, инфантильной девицей, то эта вторая – жёсткой, холодной и расчётливой. Змея сбросила кожу. Теперь в искренности собеседницы Андрей был уверен.

– Второе: я не сплю с теми, кто мне не нравится, – продолжила она. – Это чтобы ты не чувствовал себя морально униженным, обиженным, потерявшим мужскую гордость или что ты там себе придумал. Да, наш с тобой роман выдуман от начала до конца, но это не значит, что я не получила удовольствия от общения и секса. Ты мне симпатичен.

– Ну, хоть в чём-то не врала, – Андрей позволил себе расслабиться и даже заложил руки за голову, демонстрируя открытость. Ре, поджав губы, села рядом.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, но не поддавайся эмоциям. Ты сейчас – главный возмутитель спокойствия на Клэр, это при том, что ничего толком сделать-то не успел.

– Что у вас тут происходит? – не выдержал Андрей и сел, поджав ноги. Они с Ре оказались лицом к лицу, и она отвела глаза.

– Мы хотим превратить эту планету в настоящий дом, а не просто научную базу. Можешь представить себе сложность этого проекта... и главная проблема не в технике, а в людях. У нас нет ресурсов, чтобы обеспечивать второстепенные нужды. У каждого – своя функция, которую он выполняет. Как в программе. Большинство это вполне устраивает, но не всех. Одни, как Ми и Ля, думают, что им врут, и мечтают о хорошей жизни. В чём-то они правы. Только есть и другие. Более радикальные. С ними мы и боремся.

– И успешно? – не удержался Андрей. Он уже знал ответ.

– У нас ничья. Я очень надеюсь, что Фа ушла не к этим людям... иначе всё усложняется многократно. Но она, скорее всего, вне города.

– А я-то думал, что здесь возникло единственное общество, сумевшее обойтись без вражды, – хмыкнул Андрей.

– У любого общества есть болезни, Эндрю. У нашего их, наверное, немного, только слишком глубоко они укоренились. И ты вполне можешь выступить лекарством.

– Как?

– Пока не знаю. Да и не моего ума это дело.

– Неужто? Келлер рассказал мне про До. Она – командир. Си, я так понимаю, ординатор. А вот кто ты?

Он ухватил Ре за плечи. Та вздрогнула, посмотрела ему в глаза – и отвернулась.

– Отвечай!

– Я... – она запнулась. – Я – Архитектор.

– Что? – растерялся Андрей.

– Управленец. Надзиратель. Аналитик. Всё вместе, в одном.

– То есть...

– Мне исправили когнитивные искажения, мешающие анализу. Селективное восприятие, например. Это когда ты обращаешь внимание на детали, которые согласуются с твоей точкой зрения, и игнорируешь остальные. Эффекты ложной памяти, ошибка хайндсайта, когда уже полученная информация искажается из-за твоего отношения к ней... Но полноценным ординатором я не стала. Доволен? Всё? Ещё вопросы?

– Да, и много, – Андрей отпустил её. – Зачем всё это было нужно? Семь нот? Они же хотели просто исправить ординаторов, верно?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Ну да, – саркастически заявил Андрей. – Келлер сказал то же самое и отправил к тебе.

– Это сложная... – Ре вдруг замерла – дверь издала переливчатую мелодию.

– К нам гости? – Андрей повернул голову.

– Наверное, – Ре пробежалась пальцами по экрану смартбрасера. – Дерьмо! – приглушённо добавила она.

– Что?

– Дела плохи. Может, оно и хорошо, что мы раздеться до конца не успели. Слушай, это прозвучит глупо, но времени нет. Иди с ними добровольно, на вопросы отвечай честно. Понял?

– С кем добровольно? – растерялся Андрей. Ре схватила со стола пистолет, юркнула на кухню. Андрей тяжело поднялся, по-прежнему ничего не понимая. Дверь снова запела.

Пилот выругался про себя и призвал на помощь весь свой профессионализм. Происходящее сейчас, сказал он себе, ничем не отличается от любой нештатной ситуации в космосе. Так или иначе нужно сохранить голову холодной. Как там Ре говорила? Когнитивные искажения? Да, наверное, они. Их надо подавить. Растворить вылившийся в кровь адреналин, или что там отвечает за нынешнее состояние. Адреналин. Стереть. Удалить.

– Иду! – крикнул Андрей, нарочито громко топая ногами. Электронный замок недовольно пискнул, отпираясь.

Гостей было трое. Один – невысокий худой парень в сером невзрачном комбезе и смарт-очках. За его спиной стояли двое армейцев – эти были в бронекостюмах, но, как заметил пилот, оружие не доставали.