Текст книги "Сделай и живи спокойно 3 (СИ)"

Автор книги: Вадим Демидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Что удивительно, но никаких препятствий, к столь ранней прогулке, я не встретил. Спокойно вышел из здания и, немного покрутившись на месте, вспоминая маршрут подсказанный медсестрой, выбрал куда бежать. Десять минут неспешного бега, сначала по лестнице, потом пересек дорогу и вот оно – море! И это я ещё боялся споткнуться. Так как было довольно темно. Но тут спасибо тому, кто работал над дизайном парковых аллей и дорожек. Белые бордюры и тёмная подсыпка на дорожках прекрасно различались в сумраке. Нос не разбил и синяков не понаставил, а это самое главное.

А море? А что море? Нормально всё с ним. Что я моря не видел что ли? Вон оно – чутка волнуется и слегка шумит. Волны невысокие, а песок вдоль берега влажный и плотный. Бегать босиком самое то. Но есть и ещё более важные новости. Я совершенно случайно встретил такого же энтузиаста утренних занятий. Матвей Степанович, как он представился, преподаватель токарного дела ФЗУ, в маленьком городке Кириши. Сейчас догуливает последние дни своего отпуска. Он-то мне и показал расположение гимнастических снарядов – так называемый "Уголок гимнаста". Там было всё что душе угодно: стационарные брусья, турники, лестницы, бревно и даже три каната подвешенных на семиметровой высоте к перекладине. А ещё, прямо в шаговой доступности – площадка для волейбола. Зачем мне площадка? А где мне покувыркаться от души? Где бой с тенью устраивать? Можно между канатами попрыгать, конечно, но лучше там, на площадке этим заниматься. Всё равно народу нету, значит никому не помешаю, а места, для фантазии и отработки связок, навалом. В общем мне понравилось. Ещё бы парочку мешков, хотя бы с песком, что бы удары отработать, но пока и этого, для начала, достаточно. А с постановкой ударов потом разберусь. Мне физуху надо восстанавливать. Драк, вроде бы, в ближайшее время не должно быть, вот и не зачем про это думать.

Пока, я заставлял организм вспоминать всё, к чему привык раньше, Матвей Степанович бултыхался в море. А чё ему? Он мужик здоровый. Это я весь пораненный и мне нужно с осторожностью относиться к нагрузкам. А он и бегает, и прыгает так как хочется. Вон даже плавает куда и как получится. Везёт некоторым. Тут "планку" еле-еле минуты две выдержал, а ему хоть бы хны. Даже орёт, чего-то там радостно, не вылезая на берег. Видно сразу счастливого человека. Но, что именно, вызвало такую радость, что надо было ей срочно поделиться с окружающими, я не понял. Я даже внимательно осмотрел все ближайшие кусты с кучками деревьев, в поисках источника. Но так ничего и не обнаружил. Так бы и помер на берегу от неизвестности, пока пытался решить эту задачу. Но наставник токарей, пока я озирался по сторонам, всё-таки добрался до берега и уже смог мне все пояснить простыми словами:

– Наверх посмотри.

Я перевёл взгляд повыше. Да-с... Тут словами не описать. Это надо писать на картине или с хорошим фотоаппаратом всё запечатлевать. Солнышко вставало и золотило верхушки предгорье Кавказа. Это было... Очень залипатненько и эпичненько. Минут на десять я завис, любуясь видом и пытаясь навсегда запомнить это природное чудо. Степаныч несильно толкнул меня в плечо и сказал:

– Солнце встаёт, а это значит, что пора возвращаться. Скоро будет подъём. Народ пойдёт заниматься лечебной гимнастикой. Надо успеть вернуться.

– Жаль, – произнёс я в ответ, – так не хочется отсюда уходить. Так бы и стоял, кажется, всю жизнь и любовался этой красотой.

– А ты приходи сюда каждое утро и любуйся, – с улыбкой ответил Степаныч, – у тебя месяц есть. Насмотришься ещё. На всю жизнь запомнишь. Только одна беда – не всякий день такое чистое небо. Я почему так обрадовался-то, потому что впервые, за всё время что здесь отдыхаю, увидел эту красоту. Повезло наверное.

– Повезло, коли так, – согласился я.

Мы попрощались и разбежались по своим санаториям. Вот так вот – Степаныч отдыхал совсем в другом учреждении. И к тому же, ему осталось всего два дня здесь находится. Потом уедет в свои Кириши пацанов учить, с какой стороны к токарному станку подходить. А и ладно. Надеюсь, что завтра увидимся. Хороший он человек. Может ещё, что-то интересного расскажет про местные обычаи.

Вовремя я вернулся. Значит никаких вопросов от администрации не будет. Медсестра только пальчиком погрозила, когда я мимо неё проскочил. Ну с ней-то проблем точно не будет. Я ей сразу объяснил, что занимаюсь по своей методике. Вроде она ничего против не имела. Команда к подъёму уже прозвучала по всем отделениями санатория. Но, народ, в нашей комнате, только-только начал принимать вертикальное положение. А вот нечего шахматные турниры проводить до полуночи. Легли бы как все после отбоя, глядишь и подъём был бы легче.

На утреннюю гимнастику я, как ещё не до конца оформленный, не пошёл. Мне срочно нужно душ принять, а то на завтраке буду всех раздражать своим запахом. А гимнастикой буду заниматься потом. Может быть, с завтрашнего дня и начну. Посмотрим, что врачи, после прохождения осмотра, скажут. Глядишь и освободят от такого сомнительного удовольствия. Я ни грамма не умаляю значение утренней гимнастики, но предпочитаю делать её по своему.

Соседи ушли впитывать здоровый кислород и разминать мышцы после сна, а я воспользовался душем. Очень мне это помогло. Я, можно сказать, только после него, почувствовал себя нормальным человеком. Аппетит проснулся и появилась какая-никакая жажда к действиям. Горы могу, если вдруг понадобится, свернуть нафиг. Медсестра, даже, прибежала в нашу комнату и начала читать короткую нотацию о правильном поведении. А я-то что? Это все местный воздух виноват. Слишком большая концентрация кислорода. Пьянит с непривычки. Пришлось извиниться и пообещать, что петь в полный голос больше не буду. Я же говорил, что нет у меня не голоса ни слуха. А тут под влиянием побочных эффектов, чего-то захотелось но не получилось. Эх!

Народ после зарядки расслабился. Кто-то просто сидел и ждал завтрака, как я например, а кто-то, согласно личному графику, утренних таблеток. Ну это те, которые принимать перед едой нужно. У нас в комнате таких двое было: Карась и Румын. Они и питались по отдельной диете. А мне пока, только и остаётся, что смотреть на всех со стороны и привыкать к новому режиму.

В столовой всё было, как и в том времени. Столы с номерами, чистота и порядок. Разговоры велись только шёпотом. Да и вообще почти никто не разговаривал. Плакат, перед входом в обеденный зал, призывал соблюдать тишину и не мешать своими разговорами, принимать пищу окружающим. С одной стороны это правильно, а с другой как-то непривычно. Ничего привыкну как-нибудь. Посмотрим, что будет когда я вернусь. Все в нашей столовой будут спорить о чем-то, а я буду молчать. Интересно, как это будет выглядеть со стороны.

После завтрака мне дали немного отдохнуть. Но вот потом, я испытал все прелести санаторного обследования. Никакому описанию это не поддаётся. Калужский физиолог, про которого я когда-то думал, что он великий мастер – шестилетний ребёнок против местных монстров от медицины. В мою выписку из истории болезни, никто ни разу не взглянул, как мне показалось. Местные специалисты решили сами разобраться в моём организме. Но, по моему, результаты у них всё равно получились одинаковые. Только с более заумной трактовкой. Я этот двойной лист нёс в кабинет администратора и пытался хоть что-то разобрать. Там вообще ни одного слова по русски не было, кроме моих имени и фамилии. Я честно пытался прочитать и понять, но всё без толку. Ну и фиг с ним. Приму любой вердикт, лишь бы побыстрее домой вернуться. У меня жена молодая одна осталась. Чего же мне ещё желать?

Вообще-то на двери кабинета была табличка "Терапевт – Екатерина Степановна Цикалина", а не какой-то там администратор. Я конечно потом поговорю с медсестрой, которая меня упорно направляла к администрации. Но чувствую, что это будет безрезультатно. Она, скорее всего, пользуется какими-то своими терминами и названиями должностей. Да и ни один ли мне чёрт, как называется врач который будет мне делать назначение. Лишь бы специалист был хороший, а там хоть главой инквизиции назови, мне по феншую. Стучу в дверь и сразу захожу. А что ещё остаётся делать? Кого ждать-то? Я тут один возле этой двери – то ли опоздал, а то ли совсем наоборот, пришёл самый первый. Сейчас и узнаю, заодно.

Разговор вышел трудный и долгий. Екатерина Степановна, как оказалось, не зря занимала свою должность. А вообще-то мне интересно было со стороны наблюдать, как она принимала решение, по назначению каждой необходимой процедуры. Она, как бы одновременно, вела разговор со мной и тут же советовалась сама с собой:

– Скажите, товарищ Тихий, а вот вы говорите, что с утра, у вас небольшие покалывания в левом боку и так, до той поры, пока не сделаете несколько упражнений. Верно?

– Бывает иногда, – не стал спорить с очевидным я.

– Хм! Интересно. А что я вижу в карточке? Надо же, как интересно! Что будем делать? Наверное попробуем массаж и получасовой сеанс грязевых ванн. Да, так будет правильней. Назначаю.

Ну и так далее. В том же духе. Нет, я сам с раздвоением личности. Но от врача, тем более такого, просто не ожидал. А вообще она нормальная. И как специалист и как человек. Много всяких советов понадавала и по режиму, и по лечению. Кстати, я у ней выторговал, с небольшим отступлением, разрешение на занятия утренней гимнастикой, по своей схеме. Теперь, я могу, со спокойной совестью, бегать каждое утро на пляж и заниматься как мне вздумается. За это ей отдельное спасибо. А то, эти извращения возле фонтана, которые тут по незнанию называют утренней гимнастикой, мне как-то не очень нравятся. Да, блин! В детском саду и то лучше зарядку проводят, честное слово.

С этими назначениями, чуть не опоздал на обед. А в санатории это самый главный момент распорядка дня, надо сказать. Потому что после обеда и послеобеденного сна, начинается другая жизнь. Кому-то может и не повезло, есть и такие, им предстояло пройти ещё несколько процедур, но в основном – все остальные везунчики отдыхали! Отдыхали так, как это возможно только в Сочи, на этом курорте и в этом санатории. Чего тут только не было. Даже для этого послевоенного времени, выбор культурно-развлекательных мероприятий был богатый. Да, блин! После полдника в санатории почти не оставалось людей. Все расползались по огромной территории или уходили на пляж. А там уже отрывались, по полной программе, сообразно своим представлениям о хорошем отдыхе. Мне повезло – у меня не было никаких назначений на после обеда. И поэтому я, для начала, решил просто поваляться на пляже. Не загорать, нет! Нафиг это культурное обугливание. Просто воздухом морским буду дышать. К тому же мне о многом надо подумать. Вот и буду совмещать полезный морской воздух и мыслительный процесс, аж до ужина. Он у нас тут в семь часов вечера. С ума можно сойти за это время от мыслей. Когда решение принято, то и жизнь становится легче.

Обед прошёл без происшествий. У меня нет специальной диеты и я даже немного объелся. Что хорошо нивелировалось здоровым, послеобеденным сном. Полдник тоже зашёл как к себе домой. А потом я начал приводить свой план в действие. И только дурацкий случай, при пересечении проспекта Сталина, меня на несколько минут задержал от самоназначенного моциона.

Иду, никого не трогаю. Стараюсь перемещаться в тени, там гораздо прохладнее. Потому что хоть и осень, но солнышко всё ещё жаркое. Обгореть можно как нечего делать. А может и к дождю дело идёт, парит как в духовке. Организм сопротивляется такому насилию. Пот, чуть ли не рекой, с меня течёт. Иду, короче, утираюсь полотенцем, по сторонам не смотрю. Чего смотреть-то? Это не то, моё время, когда от машин не продохнуть и надо крутить головой в разные стороны, чтобы не вляпаться в аварию. Тут машины это большая редкость. Но нашёлся лихач, который чуть меня не сбил. Еле увернулся от чёрного автомобиля. И ещё неизвестно, кто из нас больше испугался: я или водитель.

Машина поехала ещё пару метров и остановилась. Оттуда вылез водитель. А мне разговоры разговаривать, ну прямо совсем не с руки. Я уже всеми своими мыслями, лежу в тенёчке и размышляю о вечном. Но водила повёл себя как нормальный человек. Поинтересовался моим самочувствием, предложил помощь, начал пихать мне в руку здоровенную бутылку с домашним вином. Короче, чувствовал, что он виноват и пытался как-то отдариться. А мне что делать? Я всеми доступными словами пытался отказаться, но куда там. Этого товарища было не остановить. Минут пятнадцать мы стояли и переливали из пустого в порожнее. Я уже давно всех простил и был согласен забыть о происшествии навсегда. Даже эту бутылку забрал, чтобы всё закончить. Но водитель от меня не отставал. Наконец появилось третье лицо в нашем споре. Пассажир кое-как вылез из машины и направился к нам.

Говорят, что все наши поступки давно прописаны где-то там наверху. Все наши действия предопределены и случайностей не бывает. Теперь, после того как я узнал пассажира, уже не знаю во что верить и на что опираться в жизненных вопросах. Пришлось сделать независимый вид и, как культурный человек, поздороваться с подошедшим:

– Здравствуйте, Никита Сергеевич!

Глава 14

Глава 14

Кручу бревно и одновременно, одним глазом, слежу за хмурящимся небом. Вообще-то, на территории санатория, как мне объяснили, подают звуковой сигнал, в случае штормовой погоды. И это, лично я, полностью приветствую. Техника безопасности это святое! И пофиг в каком месте и в какой организации – главное чтобы соблюдалась. Это вам любой прораб подтвердит. В этом санатории всё должно быть отлично с оповещением отдыхающих. Но что-то я не слышу ничего похожего. А вот тёмное пятнышко, с южного направления, прямо намекает, что пора бы сваливать с этого пляжа. Эх! Жаль, что не доделал комплекс упражнений. Но это лучше, чем попасть под ливень и шквалистый ветер. Несколько минут трачу, чтобы окупнуться в море. Мне идти недалеко, так что всё успею. Сполоснусь пресной водой уже в санатории. Ладненько, пора бежать.

Бревнышко аккуратно прячу в кустах акации, рядом с центральным входом. Фиг кто сюда полезет – проверено. Я и сам постоянно ругаюсь сквозь зубы, потому что без царапин, в этих колючих зарослях, не обходится. Зато надёжно. С этим бревном, за прошедшие три недели, я уже сроднился и потерять его будет очень жаль. Можно сказать, что это эпическое бревно. Мне же Хрущёв, по личному распоряжению этот атрибут подарил. Забавно тогда, с этой аварией, получилось. Как сейчас помню...

– Здравствуйте, Никита Сергеевич! – поздоровался я и протянул руку.

Многое можно поставить в вину этому человеку. Но одного у него нельзя отнять. Это умение подстраиваться к любой ситуации. Прям колобок фигов, да и внешность подходящая. Тот тоже умело всем зубы заговаривал и интриги плёл, пока не нарвался. Вот и сейчас, в этой странной ситуации с дурацкой аварией, Хрущёв проявил себя, как умелый политик. Я вообще не знаю, чего он завёлся-то? Чего прицепился? Никто не пострадал, машина целая, даже царапины маленькой нету, а про себя я вообще молчу. Единственное, что со мной произошло – это вспотел ещё больше, чем раньше. Хотя, куда ещё больше, я не знаю. И так весь мокрый от пота был. Короче, началось всё с взаимных извинений, а закончилось походом на пляж. Где я показал, большому любителю кукурузы "гимнастический уголок" с инвентарём и волейбольную площадку. А заодно, в процессе разговора, посетовал, на отсутствие привычного именно мне бревна, для личных занятий. Никита Сергеевич сразу же вцепился в эту возможность замять историю с аварией. Хотя, я ещё раз повторюсь, по моему, никакой аварии не было. Делать ему, наверное, нечего вот и развлекается как может. Минут десять ушло на уточнение размеров и материала, а потом я наконец-то остался один. Хрущёв с водителем удалились, о чём-то бодро переговариваясь. Ну и слава богу! Надоели оба, как пиндосы со своей демократией.

До обеда следующего дня ничего не приходило. А вот потом меня вызвали ко входу, через дежурную по этажу. Когда я вышел на проспект Сталина, через боковой выход, то увидел водителя Хрущёва. Он стоял в обнимку со светло-жёлтым бревном. Очень светло-жёлтым, почти белым. Что меня добило, так это его улыбка – дебильно-счастливая с демонстрацией всех тридцати двух зубов. Вот фигли он лыбится? Я ему что – Карандаш и Клякса в одном лице, что ли? Или кто тут сейчас главный комик? В общем он лыбу давит и бревно держит, а я пытаюсь вспомнить как его зовут. Вроде вчера мы не представлялись друг другу? И как мне к нему обращаться? А впрочем, мы в Советском Союзе и тут, по идее, можно наплевать на все правила. Вот и я не стал долго думать, взял и поздоровался:

– Добрый день, товарищ водитель! Как дела у Никиты Сергеевича?

– У него всё отлично! – не прекращая улыбаться, водитель протянул мне брёвнышко, – вот просил передать.

– Благодарю.

Что тут ещё скажешь? Я покачал деревяшку из стороны в сторону, перекинул на запястья с поворотом. Сделал несколько разминочных махов вокруг пояса. Да-с... Чуток тяжеловато, а так вполне сойдёт. Материал – не липа и это однозначно. Что-то что гораздо плотнее и тяжелее. Даже не представляю, что за древесина пошла на изготовление и ещё порадовала отделка. Не полировка до блеска, а очень качественное ошкуривание. Это когда, даже, на ощупь всё ровно, гладко, без шероховатостей и, в том числе, пальцы не скользят.

– Это акация, – безо всяких экивоков, неожиданно произнёс водитель, – ты не смотри на цвет, скоро она потемнеет и будет почти коричневая.

– Хитрое дерево, – почесав затылок ответил я, – а я ещё слышал, что акация ядовита. Это правда?

– Врут! – сразу, резко откликнулся собеседник, – у меня кухонный стол из акации. Кстати, делал там же, где тебе это бревно шкурили. Так что не переживай, всё с этой древесиной в порядке.

– Ну пойдём тогда, – я вспомнил, что обещал показать упражнения и двинулся на пляж. Водитель не стал спорить и потихоньку пошёл за мной. А я, прямо на ходу, пытался приноровиться к непривычному весу брёвнышка. Тяжеловато, конечно, и баланс другой, но это не беда. Я думал переходить на новый вес, немного попозже. Но раз уж так получилось, то чего я могу сделать? Буду привыкать.

Мой показ чуть не закончился конфузом. Жарища стояла неимоверная. Руки... да что там руки! Я весь вспотел, как конь скаковой после забега. Вот и выскользнуло моё бревно из ладоней. Хорошо, что народу рядом было мало. Но всё равно приятного было мало. Подумав, мы отошли на волейбольную площадку. Там уже водитель, сам попытался повторить упражнения, что я показал. Нормально мужик подготовлен! Базовый комплекс сделал без проблем. Но на этом мы закончили. Базовый – он конечно базовый, только, в такую погоду, будь ты хоть кем, а вспотеешь обязательно. А ему ещё Хрущёва возить, где ни попадя, будет сидеть, нюхать и возмущаться. Нафига это надо? Вот и я про то. Расстались прямо на пляже – я пошёл купаться, а водитель помчался к автомобилю. Так вот и появилось это бревно у меня. Потом я конечно жалел, что не взял автограф у Никиты Сергеевича. А что? Хоть какая-то память. Но не будем о грустном...

Воспоминания это конечно хорошо, но погода явно портится. Сколько времени всего прошло, а небо уже всё свинцово-фиолетовое. Но на удивление ветра нет. Вид с площадки, что возле фонтана, в лучших традициях тёмного фэнтези. Всё мрачно и контрастненько. Тёмное небо и почти чёрное море, белые росчерки тонких облаков, тёмная зелень деревьев и белые линии бордюров, белоснежные скульптуры вокруг фонтана и чёрная бронза чаши. Опять жалею, что не приобрёл фотоаппарат. Снимки могли бы быть впечатляющие. Ладно, поспешу в корпус, а то, у меня с плохой погодой, не очень хорошие отношения. Было уже. Только приехал, а буквально через три дня дождь зарядил. Какие тренировки в такую погоду? Брёвнышко двое суток в кустах мокло. Эх!

Вообще-то, все эти три недели погода вела себя нормально. Исключение составляли только те два дня, когда дождь шёл. Но это был просто дождь, а сейчас, на Сочинское побережье, надвигается что-то более интересное. Слышал я, в своё время, что тут, по осени, даже смерчи бывают. И честное слово, совсем не охота это испытать на себе.

А народец-то тут вокруг отдыхает ушлый. Все уже попрятались кто куда. Откуда только узнали о перемене погоды? Я, как бы, не самый последний заскочил в свой корпус. Слава всем, кто наблюдает сверху, не намок и не устал ни грамма. Можно спокойненько дойти до комнаты и с, уже новыми, соседями понаблюдать за буйством погоды в комфортных условиях.

А соседей-то и нету! Да и фиг с ними. Мне же проще. После того, как уехали трое шахматистов, ко мне подселили каких-то социопатов. Вообще некоммуникабельные товарищи. На контакт идут только по необходимости и то, если очень надо. Ну там с разными вопросами: – "А где лучше купаться?" или "Главврач не будет против если я в город съезжу?" и мне приходится терпеть. А что делать? Не все такие общительные, как я или те же шахматисты – бывает исключения.

Подошёл к окну. Тут на подоконнике лежит календарь на 1949 год. Каждый, кто проживает в этой комнате, старается отметить свои дни нахождения в санатории, как-то по особенному. Я, например, указал стрелочками на 14 сентября и 7 октября, а между нами написал "Калуга". Кто-то проставил рядом с числами галочки и на полях пометил, что галочка – это мужик с Кирова. В общем кто как хочет, тот так и извернулся. Хорошо, что календарь большой, из разряда настенных – свободные поля широкие и пометок можно ставить много.

Сегодня у нас 4 октября и мне осталось всего-навсего три дня. Не сказать что время прошло даром. Я основательно поднабрал в весе. И это не "пивной животик" и не жир какой-нибудь, а вполне себе мускулы. А что? При таком-то питании и ежедневных занятиях до полного устатка сил. Мышцы растут не успеешь глазом моргнуть и это правильно – возраст такой. Рита офигеет когда меня увидит! Но это-то ладно, а вот врачи меня замучили окончательно. Каждый день, а иногда и по несколько раз, меня простукивают, мнут, прослушивают и берут анализы. Только с их стороны я не вижу никаких подвижек. Постоянно одно и тоже. Терапевт Цикалина, эта которая главный физиолог, вообще меня хочет здесь оставить. Ей понравилось со мной, а точнее с моим организмом работать. Только я одного не могу понять, чего это она постоянно пишет, что – «Лечение не дало результата». Это как? Я же, себя чувствую хорошо. Непонятно мне это. А лечение это, процедуры разные и всеобщий распорядок дня, за эти три недели с небольшим, уже основательно приелись. Надоело, если по другому сказать. Охота уже домой, в родную обстановку, где всё известно и привычно – по Марго соскучился, по тёще, по всем нашим ребятам. Витаса хочу увидеть. Хочу в конце концов на работу. Там жизнь, а тут... Эх!

Мои душевные терзания и тоску по родным местам, прервала яркая вспышка и громкий "Ба-бах!" за окном. Ничего себе здесь гром и молния. Звездануло от души, так что аж стёкла задрожали. А вспоминая всякие там законы физики, мы понимаем что молния ударила где-то неподалёку. Вспышка сверкнула и гром прозвучал почти одновременно. "Началось" – тут же пронеслось в голове.

Дальше всё понеслось в стиле дискотеки 80-х. Молнии исполняли роль стробоскопов и цветомузыки, а гром шёл за грохот ударной установки. Шум дождя и завывание ветра добавляло новых звуков к этому концерту. Мне из окна хорошо было видно, как деревья шатало порывами ветра. Вообще-то я уже такое видел. Но это было в той жизни и совсем в другом месте. Но там такое буйство природы продолжалось от силы полчаса, а здесь, похоже, вся эта история надолго. Ни одного просвета в небе. Темень такая же, как будто поздним вечером, когда солнце давно скрылось за горизонтом, но ночь ещё не вступила в свои права. Ужас и красота в одном месте. И я в качестве наблюдателя.

Корпуса санатория строили настоящие спецы. Да и место было выбрано с умом. При всей силе ливня, я не заметил чтобы где-то возникли заторы и вода что-то там сдвинула с места или образовалась огромная лужа. Картина конечно была завораживающая. От переизбытка эмоций, у меня, как всегда, проснулся дикий аппетит. А что? Так-то я, последнее время, стараюсь чтобы тренировки заканчивались перед приёмом пищи, а тут не получилось. Ливень помешал, но, как говорится, перекус никто не отменял. Пойду в столовую. Не фиг терпеть и слушать завывания пустого желудка. Бросил последний взгляд в окно... Мать-перемать!!! У меня просто больше других слов нет. В галерее соседнего корпуса стояла знакомая парочка. Те самые непонятные пенсионеры. Буквально, на несколько секунд они были видны, благодаря вспышке молнии. Потом, опять, сумрак скрыл их от взора Вилора. Показалось? Или нет? И что теперь делать?

Всякое в жизни встречается. Но это уже что-то за гранью понимания. Нет, может быть, они также как и я просто приехали отдохнуть. А что? Возраст подходящий и, в конце концов, конституцией Советского Союза гарантировано медицинское лечение. Почему бы и нет? Но почему в тот же самый санаторий? И почему в тот же самый промежуток времени? Возможно ли такое совпадение? Я не математик, но и так было понятно, что вероятность такого близка к нулю. Надо успокоиться и всё хорошенько обдумать.

В столовой было шумно. Столько народу одновременно я не видел уже давно. Нет, так-то удивляться нечему. Всё понятно и без объяснений. Тут же как – каждый подстраивается под свой график. Кто-то любит компанию во время приёма пищи, а кто-то предпочитает покушать в одиночестве. Поэтому все ходят тогда когда им удобно, но не выбиваясь из расписания столовой. И это с одной стороны правильно, а вот обратная сторона это вот такой случай. Когда погода испортилась и сидеть в своей комнате скучно. Народ идёт в столовую – где не так страшно и всяко в толпе веселее. Мне-то пофиг, есть сосед за столом или нету. На аппетит никогда не жаловался. Погода напрягает – это да, всё остальное ерунда. Было бы смешно если моими соседями по обеденному столу стала бы та парочка, но нет. За моим столом сидели те же люди, что были в обед. Да и ладно бы, но мысли...

Я себя чуть в катарсис не загнал, раскладывая всё по полочкам и пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение, появлению этой парочки пенсионеров. Когда еда закончилась, а народ стал потихоньку расходиться, я отказался дальше думать. Как это вообще возможно, если нет ничего – никаких установочных данных. Нафиг напрягать мозг, если может оказаться так, что эта пара просто зашла на территорию санатория, чтобы укрыться от дождя. Но это, ведь, не убирает вопрос – чего они появляются там же где я? Всё. На хрям!

Злой на себя, на погоду, на калужских врачей и вообще просто злой, я быстро зашёл в свою комнату. Там присутствовали все мои невольные соседи. Разговоры с ними я разводить не собирался. Как они со мной, так и я буду поступать с ними. А что? За две недели, что они тут, мы ни разу нормально не поговорили. Поэтому я прошёл к кровати и плюхнулся на неё, с большим желанием заснуть и проснуться только утром. Но вот только мой организм думал по другому. Не могу заснуть и всё тут! Ещё и эти своими разговорами отвлекали. Постоянно: – "Бу-бу-бу с выработки. А его наградили! Да? Ага. А я слышал, что один председатель колхоза своему внуку сделал большую приписку по выработке! Все колхозники были против, но ему удалось их как-то уговорить. Теперь наградили. Да ладно?! Вот и про что я говорю! Куда смотрит бюро комиссии партийного контроля? А я его знаю! Эти Горбачёвы всегда такие были!" и тому подобное. Эта знакомая фамилия меня окончательно выбесила. Спать расхотелось окончательно.

Раз уж такое дело, то попробую поговорить но на мои темы. А что тут ещё делать? На улице, черт знает что творится. Соседи, какие-то засланные казачки – прячутся постоянно по углам и затрагивают в своих разговорах расстрельные темы, когда их никто не видит. Эти долбанные пенсионеры путаются под ногами. Дурдом бл...! Но поговорить надо.

Поговорили... Заговорились так, что спать легли только под утро. Это погода виновата! Сто процентов. Что-то там в небесах случилось с давлением и мы все резко захотели спать. Наверное это распространенное явление, но со мной это случилось впервые. Дядьки оказались разговорчивыми но очень осторожными. По началу я вообще говорил один. Потом, после кучи баек про стройку и строителей, лёд недоверия был слегка растоплен. И мы, сначала, все вместе смеялись над, опять-таки, моими анекдотами, а вот после началась совместная беседа. И что интересно, про политику не было сказано ни одного слова.

Утро среды 5 октября 1949 года порадовало переменной очень плохой погоды, на просто плохую. Дождь всё ещё шёл, но уже как-то без фанатизма. Ветер тоже присутствовал и за рамки приличия не выходил. Иногда бывают порывы, что верхушки деревьев начинают раскачиваться, куда ж без этого, но это редко. Глядишь к вечеру всё успокоится, я по крайней мере, на это рассчитываю. Можно будет сходить на пляж и заняться тренировкой, а пока только медицинские процедуры.

До обеда время прошло по режиму. Меня мазали грязью и окунали в ванны с этой грязью, потом смывали эту же грязь из шланга. Ещё мяли малоизвестным способом массажа. Грели мой живот электрогрелкой(ну не знаю как эта хрень называется), а на спину клали не очень горячие булыжники. Весело было.

На обед я шёл счастливый. А что? Больше, у меня, на сегодняшний день, никаких процедур не назначено. Сейчас наемся до умопомрачения и буду спать. Восполнить ночные бдения просто необходимо. Хоть вопросы о политике мы не поднимали ночью, но про Горбачёва я уточнил – невзначай и мимоходом. Похоже, что это и есть тот самый любитель пиццы и гамбургеров. Чудак на букву "М" и с пятном на голове. Вопрос-то действительно спорный: как семнадцатилетний пацан работающий помощником комбайнёра, мог намолотить столько зерна? Это ведь нереально. Мы, всё собравшиеся в комнате, не знали и даже не догадывались как там это было на самом деле. Но то, что никто не верил в такое – это точно. Я вообще не разбираюсь в комбайнах, если это, конечно, не кухонный. Но и то понимаю, что такого быть не может. Соседи больше меня знают про это и тоже сомневаются. Ладно потом подумаю на эту тему.

Послеобеденный сон это отличная идея. Надо узнать кто такое придумал и при случае пожать ему руку. Вроде всего-ничего два часа, а выспался как младенец. И похоже меня не будили специально, потому что соседей опять не было на месте. Вот, блин, Штирлицы недоделанные. Куда они могли пойти, в такую-то погоду? Если только, где-то рядом, в соседней комнате зависли. А что? Всё может быть.