Текст книги "Доктрина политико-социального единства"

Автор книги: Вадим Крюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

Концепт гражданской позиции в новом обществе всеобщей справедливости

В основе здорового общества справедливости должен главенствовать на определённом этапе исторического развития институт свободной конкуренции,развивающий индивидуальность каждой личности и создающий открытую гражданскую систему,в которую объединятся люди сильные,свободные,собственники государства и своей жизни,а не рабы.Рабам нужен Царь,Бог,патернализм-им нужна твёрдая рука.Но нужно выдавливать из себя раба.Моя ненависть к бюрократам не является классовой.Лично я искренне верю,что каждый человек должен действовать,что-то предпринимать,а не сидеть сложа руки.И в любой системе,конечно,будут те,кто будут неудачниками только из-за своей лени.Но социальный дарвинизм нельзя мешать с понятиями индивидуальной гражданской и социальной ответственностью чиновников перед народом.Одно дело-достигать высот предпринимательской инициативой и что-то создавать,конкурировать,но другое дело,занимая должность,говорить:"Я достиг высот благодаря своим навыкам,а значит,я превосхожу других и имею право на то,чтобы делать,что хочу.А если кто-то не достиг того же,то он не имеет права меня критиковать.Пусть лучше пойдёт и займётся делом".Такие слова приемлемы для системы свободной конкуренции с солидаристским устройством общества,где нет подавляющей государственной машины,а люди объединяются,ведомые интересами как экономическими,так и другими.Но каким делом можно заняться,если этот элемент,помимо своего обогащения из государственных денег,ещё и систему строит таким образом,что социальные лифты исчезают.В таком случае нужно убрать ту систему и блага,которые она ему даёт и сказать:"Достигай теперь высот и говори свои слова".Такие доводы может привести участник свободной безгосударственной системы какому нибудь ленивому увольню,в которой этот предприниматель без протекции благодаря своей инициативе создал что-то и достиг богатств.Да,я могу вместо политики в оппозиции пойти и организовать свой бизнес и добиться каких-то высот,а потом,если проявлю хитрость и лояльность существующим элементам власти,достигну ещё больших высот.Но как я смогу спокойно спать,если буду видеть,что многие люди по причине своей необразованности и положения в нижней ступени этой подавляющей системы будут соглашаться на эту ложную иерархию,в то время как мои дети благодаря тому,что я в своё время проявил инициативу,будут занимать более высокое положение изначально.То есть свобода возможностей формально есть,но никто не поднимает вопрос о том,что изначальное положение у разных людей различно.И тем самым я буду закладывать ещё один кирпич в систему,которая неминуемо рухнет в будущем.Вот я,например,вообще против всякой эксплуатации.Против государства!Считаю государство в том его изолированном представлении исчерпавшим себя.Всё стремится к развитию и объединению с целью создания более эффективных схем выживания.Развитие заключается в синтезе многообразного.А всё то,что направлено назад к истокам и традициям,противоположно выживанию и ведёт так или иначе к распаду.Как гусеница неминуемо должна стать бабочкой,чтобы жить на новом уровне,так и государство должно уступить место свободе и развитию.Государство есть система подавления одного класса другим и рабская его эксплуатация.И чтобы искоренилась классовая вражда,вероятно,должно уйти с исторической арены государство и уступить место свободному солидаристскому обществу,действующему на основе свободы,знания,нравственности,правового равенства,интереса.Многие же политики совершенно не понимают сути процесса развития и живут в своих архаических представлениях о мироустройстве,где должен быть вождь и кастовость,и традиции,чтобы сохранялась сословность общества.Такое атавистическое мировоззрение делает людей слепыми к перспективе развития.Они становятся ментальными заложниками такой парадигмы и пытаются всеми силами её сохранять,но это противоречит общей тенденции развития и возникают социальные проявления в виде войн,бунтов.Человек должен понимать,что только в объединении лежит сила развития и превосходства своего животного состояния.Ведь если сохранять логику мысли,что якобы необходимо любой ценой сохранить каждый вид отдельной нации путём изоляции,традиционализма и в этом лежит истина,то тогда можно привести в пример те нации и общества,которые исчезли.Ведь когда-то были обособленные и враждующие племена диких варваров со своими животными традициями,которые были нашими предками.И не было культуры,искусства,литературы,морали,нравственности и прочих цивилизационных проявлений.Так по такой логике нужно вернуться в варварство-это и будет истинным следованием традициям.Если эти адепты традиций не принимают такие аргументы,говоря,что это передёргивание и искажение смыслов,то тем самым сами изобличают своё лукавство,крючкотворство и подстройку своих интересов под общественные,то есть они загребают уголь для себя чужими руками.Ведь если следовать разумной логике,то всем понятно,что многовековая вражда племён ни к чему не вела,кроме упадка и деградации человека,спуска его обратно к животному виду.И поэтому племена начали объединяться в сообщества,переходящие в города,регионы,государства.Но объединившись в государства,люди не искоренили в себе этого родово-племенного мышления.И в результате проявлением этого стало создание национальных разделений.И отсюда сформировалась ложная идея вражды с другими нациями и защиты своей.Эта идея была эффективна на предыдущих этапах развития человека,но сейчас от её устранения зависит,выживет ли человечество и вступит ли оно на новый этап своего развития,которое возможно только благодаря естественному процессу объединения,результатом чего будет свободное во всех отношениях общество,где человек есть высшая ценность.Люди превращаются в рабов именно благодаря чувству страха.Именно со стороны подобного мышления кажется,что безгосударственность-это хаос.Но это не так.Государства должны количественно слиться в синтетическое единство многообразного.Это даст огромный толчок развитию разума человека,а поэтому и всех сфер общества.Начнёт создаваться то,что с настоящими ограничениями даже не предполагается.Ведь по сути за последние тысячи лет человек по природе не слишком изменился-он такой же,как и был.Но изменение общества наблюдается колоссальное от простейших племён до цивилизаций.А возможна эта эволюция только благодаря тому,что человек научился накапливать и передавать информацию.Одни знания накапливаются,на их базе ещё большее накопление и преобразование идёт и так далее в геометрической прогрессии.В результате меняется реальность благодаря накопленному знанию.И только эти информационные потоки,объединяясь,делают возможным скачки развития.А сейчас,когда средства обработки,хранения и передачи информации достигли небывалых вершин,особенно открываются колоссальные возможности для изменения всего мироустройства.Но для этого нельзя изолироваться,а необходимо создавать общие площадки.Все границы в любом их виде,будь то национальные или религиозные,должны быть отправлены в музей и расположены рядом с каменным топором и палкой копалкой,все разделители общества должны остаться на задворках истории.Только так возможно развитие и преобразование сознания человека.Человек должен наконец понять,что он не раб прошлого мёртвого опыта и всяких обусловленностей.Истина не может быть в традициях,так как по смыслу традиции-это путь назад,это попытка что-то строить из пепла воспоминаний и праха изжившего себя.Но это невозможно.Создавать можно только из живого и крепкого,не разложившегося.Человек должен обрести свободу.Но свобода должна быть не ∙свобода от▌,которая по факту остаётся рабством,так как,освободившись от одного эксплуататора,быстро можно обрести другого,если не измениться ментально.И поэтому свобода должна быть вида ∙свобода для▌,то есть свобода для развития,творчества,преобразования,создания небывалого.Дело в том,что общество,которое состоит из свободных индивидов действующих не под влиянием эксплуатации,а сообразно своим интересам гораздо более эффективнее и в сфере защиты.

Глава 10

Необходимые формы общественных преобразований

Многие люди придерживаются убеждения,что общество всегда было и будет погружено в конфликты,войны и прочие деструктивные процессы.И эти же люди говорят,что общество без войн-это утопия.Но это полнейшая глупость и бессмыслица.Это подобно тому,как если человек болеет и при этом признаёт,что болезнь есть нормальное состояние человечества.Мышление сторонников воинственности полностью искажено и больно и нуждается во внутренней революционной трансформации.

Я ,безусловно,согласен с тем,что любое общество формируется во взаимных противоречиях.Но форма противоречий изменяется с течением истории.Войны и конфликты– это рудименты старого общества.Ведь гусеница тоже является гусеницей только до определённого момента,а затем она становится бабочкой.Я этим не хочу сказать,что формирование общества имеет или будет иметь конечный результат.Формирование – это непрерывный процесс,связанный с бесконечной последовательной реализацией вырабатываемых идеалов.Это постоянное перевоплощение из одного в другое.Сейчас оно на стадии гусеницы,затем будет кокон,затем бабочка,а потом другой невиданный вид,созданный в процессе эволюции.И если его ещё нет,то это не значит,что его не будет.Все существующие сейчас формы противоречий(войны,вражда,нетерпимость) должны быть модифицированы через преобразования в сознании каждого индивида.Но этот процесс не произойдёт сам по себе.Люди должны взять на себя ответственность.Так же,как человек с больным сердцем ,если не возьмёт в свои руки ответственность за отказ от вредной пищи,то умрёт,так и общество должно отказаться от деструктивных моделей.

Форма угнетающей организации государства,как и любая форма эксплуатации человека человеком,– это элемент прошлого,этап ползающей гусеницы.Поэтому и все измышления относительно того,что всегда будут войны и вражда,несостоятельны,так как заключены в определённую рамку и задают площадку для обсуждения ту,которая соответствует этой рамке.Войны,шовинизм,ксенофобия,клерикализм и другие формы разделений– это изжившие себя формы противоречий ,которые уместны только до определённого периода.А далее они просто должны исчезнуть,как слезает кожа у змеи.Если эта кожа должна будет слезть,но не слезет,то она приведёт к гибели существа,которому принадлежит.Также и общество должно избавляться от ненужных пережитков,иначе оно будет обречено на полное удушье,деградацию и развал до уровня первобытного.

Основной причиной всех распрей и непонимания между людьми является редукционизм и попытка свести многомерность мира к ограниченному опыту человека.А зачастую этот опыт бывает невероятно примитивен.Неспособность вести диалог и экстраполяция своего понимания мира на любую ситуацию без учета экзистенциалов карты мира оппонента ведет к модели взаимодействия,где взгляды начинают навязываться.Порой это возможно,но во многих случаях нет.И при отсутствии точек соприкосновения возникает избыточный потенциал взаимодействия,ведущий к конфликту.Диалог,поликультуризм,способность понять– единственные инструменты,которые ведут к созиданию.Тоталитарная модель лишь создает модель разрушения,чередующуюся с кратковременными циклами подъёма с последующей стагнацией и неминуемой деградацией и декадансом.

Глава 11

Государственная идеология как власть над умами

Идеология во все времена была тем инструментом,который заставлял меняться этот мир.Но этот инструмент необычайно подвержен изменениям и сторонним влияниям. Сама по себе идеология – это система идей, взглядов, ценностей, знаний, чувств, верований о целях развития человека и общества, а также о путях и средствах их достижения – является одним из уровней общественного сознания. Это позволяет рассматривать идеологию и идеологический процесс как атрибут любого общества, как особый вид политической реальности. Поэтому, как и общественное сознание в целом, политическая идеология может не только отражать политическую реальность, но ускорять, искажать и тормозить политические процессы. По своему содержанию идеологические процессы могут быть прогрессивными и регрессивными, гуманистическими и человеконенавистническими, действительными и мнимыми (мифологическими) в зависимости от социально-исторического контекста и отношения большинства общества к базовой идее некой идеологии. Эти процессы способны создавать свою виртуальную действительность (политическую утопию), что может вызвать полную дестабилизацию социально-политической ситуации в стране.

Выступая одним из важнейших компонентов политики, идеология играет важную роль в социальной жизни, выполняет в обществе следующие функции:

1.Овладение общественным сознанием. Любая идеология стремится привлечь на свою сторону как можно большее число людей и направить их активность на реализацию присущих ей целей, задач и приоритетов. Осуществление этой функции предполагает наличие в качестве органической составной части политической идеологии критериев оценки прошлого, настоящего и будущего в политической жизни общества.

2.Стремление идеализировать будущее. Политическая идеология, как правило, не ставит задачу научного обоснования своего содержания, своих положений и выводов. Ее задача – возбуждать веру в правильность избранной отдельной общественной группой политической, экономической и социальной стратегии развития общества.

3.Компенсация социальной неудовлетворенности надеждой на благополучное изменение социального бытия. Это вызвано, с одной стороны, тем, что политическая идеология отражает действительность в форме идеалов и целей, что плохо согласуется с научным обоснованием. А с другой стороны, практическая проверка положений политической идеологии затруднена сложностью, многообразием и противоречивостью социально-политических процессов.

4.Направленность на интеграцию общества. Выражая интересы определенной социальной группы или класса, политическая идеология нацелена на объединение общества в целом. Наиболее ярко интеграционная функция проявляется в национальных идеологиях, стремящихся сплотить всех представителей нации для достижения общих целей, особенно при противостоянии другим нациям или государствам.

Таким образом, любая идеология стремится сплотить, интегрировать общество, создать широкую социальную основу для власти правящих элит.

В обществе происходит непрерывное взаимодействие идеологических ценностей, обмен оценками и суждениями. Этот процесс способствует рождению и распаду идеологий, синтезу идеологических течений, постоянному усложнению мотиваций политического поведения. Из реальных социальных, экономических и иных интересов возникли разные по содержанию и целям идеологии: либеральная, консервативная, социалистическая, анархистская и т.д. Соперничество идеологий всегда было непосредственным выражением борьбы классов, слоев, групп.

Мировая практика выработала множество идеологических систем. Основные разновидности современной политической идеологии – либерализм, консерватизм, социализм и др. Каждая из них имеет свои истоки, социальную базу, теоретико-методологические принципы и отстаиваемые социально-политические идеи.

Идеология есть совокупность системно упорядоченных взглядов, выражающая интересы различных социальных классов и других социальных групп, на основе которой осознаются и оцениваются отношения людей и их общностей к социальной действительности в целом и друг к другу и либо признаются установленные формы господства и власти (консервативные идеологии), либо обосновывается необходимость их преобразования и преодоления (радикальные и революционные идеологии).

Идеология напрямую влияет на систему человеческих ценностей. Система ценностей – понятие теории ценностей, обозначающее совокупность сложившихся у людей мнений о значении в их жизни вещей и явлений, встречаемых в природе и обществе ("социальных установок"). Человек опирается на систему ценностей при сравнении и выборе решений.Но система ценностей зависит от того,какую информацию о мире и явлениях человек считает значимой.И здесь возникают общественные заблуждения.

Очень многие общественные заблуждения создаются намеренно путём пропаганды,чтобы создать в умах масс необходимые правителям образы.Вообще никогда прежде слова не использовались для сокрытия правды так широко, как сегодня. Предательство союзников называется умиротворением, военная агрессия маскируется под защиту от нападения, завоевание малых народов проходит под именем договора о дружбе, а жесточайшее подавление целой нации совершается во имя национал-социализма. Объектами тех же злоупотреблений стали слова "демократия", "свобода" и "индивидуализм" и многие другие.Наблюдается повсеместное смешение понятий,в результате чего картина мира людей становится ограниченной и искажённой. Политические термины не являются идеологически нейтральными, но, напротив, чаще всего являются инструментом актуальной политической борьбы или выражением существующей в обществе системы властных отношений.

Рассмотрим ,например,эволюцию понятия "национализм".

Как отмечает А.И. Миллер, понятие "национализм" в России в конце XIX – начале XX веков имело негативные коннотации в среде левой и либеральной интеллигенции. Так в статье для словаря Брокгауза и Эфрона, написанной В. Соловьевым, национализм характеризуется как "знамя дурных народных страстей" и "переразвитие национального чувства", а смешение его с понятием патриотизма называется "ошибочным". По мнению Миллера, правящая династия в Российской империи больше, чем какая-либо другая из европейских монархий, стремилась избегать "национализации" государства. Хотя политическое устройство империи в корне противоречит национализму, правящая элита империи Романовых с середины XIX века все же пыталась воспроизвести некоторые элементы националистического дискурса и утвердить высший статус русского языка и русской национальности под воздействием внешнеполитических факторов (как, например, в сфере языковой политики на западных окраинах империи).

По мнению Хабермаса, изначально противоречивое соединение идеи нации с универсальным пониманием конституционного государства возможно только в том случае, если нации не приписываются натуралистические черты. Причиной сложившегося позже натуралистического понимания нации была невозможность объяснить естественность складывания границ территории, внутри которой граждане обладают естественными правами. Территориальные границы государства складываются под воздействием множества случайных исторических факторов – итогов войн и гражданских конфликтов. Практический ответ на это противоречие, который дал национализм, не может иметь непротиворечивое теоретическое обоснование, например, в идее права каждой нации на самоопределение. Стремление нации обрести свою государственность, описываемое в терминах "пробуждения" наций (когда на самом деле происходило их создание), Геллнер называет ирредентизмом. Этот период длился до 1918 года, когда произошло тотальное перечерчивание границ европейских государств. Неслучайно примерно с этого момента и до настоящего времени в европейских языках страны как субъекты мировой политики принято называть "нациями" (пример – Лига наций, идеология которой сформировалась еще в первые годы Первой мировой войны). Принцип ирредентизма как стремления каждой культуры обрести государственность обречен на поражение, так как при существующем количестве различных культур, такое же количество государств просто не уместилось бы на Земле.

По Бройи, национализм – это инструмент элиты в политической борьбе, который приравнивает понятие культурной уникальности к концепту нации-государства для мобилизации масс с целью захвата власти.

Бройи выделяет три основных функции националистических идей, как они мыслились в XIX веке – координации, мобилизации и легитимации. Координация предполагает внедрение в элиты понятия об общих интересах. Так было в случае венгерского национально-освободительного движения, которому способствовал тот факт, что империя Габсбургов было феодальным государством, в котором местная власть принадлежала привилегированному сословию. Мобилизация понимается как обеспечение националистическим идеям широкой поддержки масс населения. Легитимация подразумевает оправдание националистического движения перед лицом государства и внешних сил. Примером последней служит греческое националистическое движение внутри Османской империи, черпавшее поддержку в западном общественном мнении.

Вместе с тем, Бройи приводит три разных понимания национализма – как политического движения ("национальное движение"), как формы выражения национальных чувств и, наконец, как идеологической доктрины. Последняя начинает формироваться еще в первой половине XIX столетия под влиянием романтизма. Геллнер отмечает, что европейский романтический национализм поэтизировал деревенскую "народную" культуру в противоположность культуре аристократической, которая, в сущности, была культурой военного сословия. Кроме того, это раннее течение означало бунт против интеллектуально универсализма, метафизику физического самоутверждения (деревенский труд крестьянина) и превалирование чувств над холодной рассудочностью. Как только к этому национализму прибавилась милитаристическая агрессия, он потерял свою былую невинность.

Ханна Арендт в "Истоках тоталитаризма" пишет, что империализм второй половины XIX века родился в тот момент, когда буржуазия натолкнулась на национальные преграды своей экономической экспансии. Национальное государство не может обладать безграничным ростом, так как такой рост всегда означает захват другой нации. К концу XIX века все большее количество людей в разных странах ощущало кризис национальных европейских государств, который являлся политическим выражением кризиса экономического. Первые антисемитские партии в Германии, пан-движения (панславизм и пангерманизм), империализм – все это отличалось, в первую очередь, оппозиционностью к национальному государству, позицией "партии над партиями", которая означала претензию говорить от имени нации, обходя государство, так как сама логика партийности основана на вере в национальное государство. Это роднит все названные движения с возникшими впоследствии тоталитарными движениями – нацизмом и большевизмом. Нацисты не были националистами, а их реакционная пропаганда скорее была адресована "попутчикам".

Сущность ксенофобии заключается не в страхе перед размыванием культурных границ и стиранием социокультурной уникальности, а в страхе перед неизвестным будущем, перед разрушением привычных социальных связей и совместной принадлежности некому целому.

Наднациональный подход в корне отличает нацизм от крайней формы национализма в виде муссолиниевского фашизма (которого нацисты сторонились и даже отзывались о нем пренебрежительно) и в гораздо большей степени сближает его, по мнению Ханны Арендт, с большевизмом. Истиной целью фашистов был захват власти партийной элитой, что было традиционной формой партийной диктатуры. Нацизм и большевизм же отменили саму форму национального государства. Корни этого переустройства лежат в пан-движениях. Их племенной национализм, или трайбализм, не ограничивался рамками одной нации. По причине того, что не все нации обрели суверенные государства с четко очерченной территорией во второй половине XIX века, возникло так называемое "племенное сознание". В результате, нация начинает пониматься как некая данность от рождения, для которой необязательно даже знание культуры и языка. Как отмечает Арендт, такой расистский поход превращал народы в подобие видов животных.

Главным источником тоталитарных движений XX века Ханна Арендт называет внезапно появившиеся из среды крестьянства деклассированные массы. Это совпало с упадком партийной системы в Европе. К началу Второй мировой войны практически не существовало ни одной европейской страны, которая не приняла бы ту или иную форму диктатуры. Партийная система национального государства базируется на защите партиями интересов различных классов, которая обеспечена партийной программой. Нацисты всячески подчеркивали ненужность своей программы, апеллируя к ммассам, к толпе. Главным инструментом воздействия на электорат становятся глубоко заложенные в сознании масс племенные мифы и предрассудки. Для того, чтобы поддерживать эту атомизированную массу, тоталитарным движениям необходимо было ликвидировать любые зачатки классовости. Так поступает Сталин после 1929 года, планомерно уничтожая классы и классовое сознание в рамках Советского государства – сначала крестьянство (с помощью коллективизации и искусственного голода), затем рабочий класс (при помощи разобщающей стахановской системы и введенных в 1938 году трудовых книжек), и, наконец, бюрократию путем физического уничтожения административной, военной и партийной аристократии советского общества.

По мнению Хобсбаума, самое раннее понятие о нации – либеральное – не имело отношения к этноязыковому аспекту. Цель такого национализма состояла в расширении гражданского и культурного сообщества через привлечение народных масс к участию в политической жизни, что прямо противоположно по направленности этническому сепаратизму, стремящемуся к отделению и дроблению. Более поздний национализм нуждается в этнической идентичности для заполнения идеологической пустоты и обеспечения нации исторической родословной. Бройи считает, что этническая идентичность никак не могла быть институциализирована до появления нации, что исключает их прямую связь. Крупнейшие институты доиндустриальной эпохи – церковь и монархические династии – зачастую находились в конфликте с этнической идентичностью. Если считать язык главным признаком этнической идентичности, то язык также не дает возможности для прямой связи этноса и нации. Дело в том, что письменный язык, сформировавшийся на основе нескольких диалектов разных местностей, был институциализирован также в современную эпоху – именно тогда, когда он приобрел политическое значение в праве, массовом образовании и экономике. Если язык не получает это политическое измерение, то он попросту вымирает, становится достоянием энтузиастов от культуры.

Энтони Смит выделяет "органический национализм", утверждающий, что в основе нации лежит этнос как генетическое образование. Теоретик такого подхода Пьер ванн ден Берге считает, что этническая идентичность определяется генетическим родством, подобным "семейственности", и это родство якобы автоматически считывается представителями данного этноса. Таким образом, Берге ставит знак равенства между внешним обликом людей и их культурой. Смит показывает, что ввиду исторической изменчивости этноса и невозможности для его представителей внешне определить предполагаемое родство, "генетический" подход, применяемый Берге, не выдерживает критики. Крупнейший исследователь этноса Фредерик Барт считает, что основа этнической идентичности лежит в сфере социальных отношений и поведенческих моделей. Этническая группа определяется социальной границей, отделяющей ее от других групп, а стабильность этнических групп обеспечивается набором правил и предписаний, регулирующих ситуации контакта с другими группами.

Наконец, Эрик Хобсбаум, характеризуя современную "национальную" ксенофобию, подчеркивает, что она строится на отделении "чужих" как "неподлинных" представителей данного сообщества, что зачастую связанно с банальной проблемой безработицы. Сущность ксенофобии заключается не в страхе перед размыванием культурных границ и стиранием социокультурной уникальности (самые радикальные ксенофобские группы – особенно среди молодежи – чаще всего вполне интернациональны по внешнему виду и идеологии), а в страхе перед неизвестным будущим, перед разрушением привычных социальных связей и совместной принадлежности некому целому. Этот страх, вместе с конструированием образа чужака-врага, становится особенно актуальным в период распада общества, экономической нестабильности и социальной незащищенности. Когда "воображаемые сообщества" (нации, этнические группы) становятся последним прибежищем, основным критерием принадлежности к ним оказывается отделение тех, кто к ним не принадлежит. В современной ситуации уже невозможно описывать мировую политику в терминах "нации" и "национализма", как это было в XIX – начале XX веков, а национальная и этническая идентичность носит скорее ситуативный характер в зависимости от конкретных обстоятельств.

Это же отмечает Сэмюэл Хантингтон, говоря о том, что в современном мире после "холодной войны" важны уже не политические или идеологические различия, но прежде всего культурные, а общества, объединенные идеологией, но разделенные культурными различиями, чаще всего распадаются (пример – СССР). В таком мире, где посредством глобализации ослабевает контроль государства над культурной идентичностью, человек определяет себя посредством происхождения, языка, религии, истории, идентифицируется с социальными группами. Говоря об экономическом аспекте этих процессов, В. Малахов приводит довод, что тенденция к форсированию культурных различий порождена глобальной маркетизацией культуры, когда государства, руководствуясь бесконечным спросом мирового культурного рынка на разнообразие, стимулируют интерес к региональным культурам, культурным меньшинствам и этническим группам. Локальная политика становится политикой этнической и расовой принадлежности, а глобальная – политикой цивилизаций. Именно с этим Хантингтон связывает возникновение фундаменталистских течений в различных религиях, заполнивших идеологический вакуум после краха коммунистических государств. Таким образом, национализм далеко ушел от первоначальной связи с идеей нации, из-за чего можно наблюдать появление таких понятий, как "этнонационализм", "религиозный национализм", "расовый национализм" и других.

Идеология лежит в основе социального характера.

Понятие социального характера является ключевым для понимания общественных процессов. Характер – в динамическом смысле аналитической психологии – это специфическая форма человеческой энергии, возникающая в процессе динамической адаптации человеческих потребностей к определенному образу жизни в определенном обществе. Характер определяет мысли, чувства и действия индивида. В отношении мыслей этому трудно поверить, потому что все мы разделяем традиционное убеждение, будто мышление является сугубо интеллектуальным актом, независимым от психической структуры личности. Однако это убеждение неверно, а если мышление относится не к эмпирическим манипуляциям с конкретными объектами, оно тем более неверно: осмысление этических, философских, политических, психологических или социальных проблем – независимо от чисто логических операций – в высшей степени подвержено влиянию психической структуры мыслящей личности. Это справедливо и в отношении отдельных понятий – таких, как любовь, справедливость, равенство, самопожертвование и т.д.,– и в отношении целых доктрин или политических систем. Каждое такое понятие, каждая доктрина заключают в себе некую эмоциональную основу, которая определяется складом характера данного индивида.