Текст книги "Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3"

Автор книги: Вадим Булаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Иванов хотел было возмутиться, однако передумал. Не то чтобы парня очень задели слова девушки – он прекрасно понимал, что таким провокационным образом домовая пытается его расшевелить, но вот замечание про отсутствие радостей укололо больно. Укололо тем, что вот так, с первого раза, вспомнить о них и не удалось. Пришлось напрячься…

* * *

…Ванька. Именно немой стал отдушиной в череде неприятностей и неудач последних месяцев. Умница-Маша, конечно, делала всё, что могла для блага обожаемого домовладельца, однако все расстройства по поводу несправедливого, по мнению Сергея, увольнения убрал именно он. И, как всегда, без спроса или согласования.

А случилось это в первый приезд на турбазу после памятного разговора в ресторане с шефом. Едва завидев теперь уже бывшего инспектора, блаженный сразу подошёл к нему и с возбуждённым мычанием схватил за правую ладонь, после чего долго, больно ковырял её, неодобрительно хмурясь и цокая языком.

– Нет больше Печати, – честно сообщил ему Иванов. – Нет. Выгнали меня с работы.

Такая новость Ванечке не понравилась. Он ещё больше насупился, но руку отпустил. Так и стояли – друг напротив друга. Один сгорал от непонятного стыда из-за своего увольнения, другой о чём-то усиленно размышлял.

Через пару минут блаженный, до чего-то явно додумавшись, занервничал, поводил своими ладонями над Серёгиной головой, затем обошёл его по кругу, внимательно рассматривая. Бывший инспектор немому чудику не мешал – знал, просто так он дёргаться не станет.

А дальше началось совсем уж удивительное.

Что-то мумукнув на своём, Ванечка крепко схватил парня за рукав и целеустремлённо потащил к сработанной домовыми часовенке. Имелась такая в укромном месте, специально для него сделанная.

Не сбавляя хода, он ловко открыл дверцу и втянул Иванова внутрь, поставив изумлённого парня строго посредине крохотного помещения. Посмотрел на иконы, на горящую перед ними свечку, на Серёгу. Снова поводил руками. Потом улыбнулся.

Улыбнулся той самой, светлой, жизнерадостной улыбкой, от которой теплело на сердце – словно радостью окатил.

И подмигнул. Озорно, задорно, весело, по ребячьи, словно подбивал соседскую яблоню обнести ночью, пока хозяева спят.

– Ты чего, Вань? – обескураженно поинтересовался бывший инспектор.

Вместо ответа немой ткнул ему пальцем в правую ладонь, потом поднял вверх руку, а затем, шаловливо сощурившись, опустил её в интернациональном жесте «да и хрен с ним» или «забей».

И тут сами собой вспомнились когда-то слышанные слова Фрола Карповича о том, что блаженный в таких делах не ошибается и раз уж посоветовал на собственное увольнение забить, оставить его воспоминанием в безвозвратном прошлом – то так и нужно сделать. Для нервов спокойнее.

– Ванька… спасибо, – от чистого сердца бормотал Серёга, осознавая, как понемногу с души спадает камень.

* * *

– Зря ты так, Маша, – преувеличенно-постно поджав губы, заговорил парень. – Нет у меня депрессии, врут всё в этих твоих интернетах. У меня – паранойяльный синдром!!! – состроив зверскую рожу, замогильным голосом прохрипел Сергей, сделал страшные глаза и, пародируя киношного зомби, попытался понарошку схватить кицунэ за косу.

Легко уклонившись, девушка рассмеялась. Искренне, переливчато, будто в серебряный колокольчик звонила. Таким Иванов ей нравился куда больше, чем печальный, угрюмый и остервенело вперившийся в очередную книжку.

Быстренько доев суп, домовладелец, к вящей радости своей домовой, испросил чаю с пирогом. Съел кусочек, потребовал второй. Машка была на седьмом небе от счастья, даже слезу украдкой смахнула, буквально порхая по кухне с тарелками. Наконец-то удалось хоть что-то съедобное затолкать в этого непутёвого обалдуя! Не зря, значит, старалась…

Покончив с мойкой посуды и ещё раз напомнив Мурке о запрете лезть на стол, кицунэ неожиданно робко, как всегда происходило в случаях, когда ей приходилось лезть в Серёгины дела или сообщать страшную, по её мнению, новость, попросила:

– Выслушай меня, пожалуйста.

Несмелый тон несколько напряг бывшего инспектора, однако виду он не показал. Случись что-то по-настоящему серьёзное – домовая бы не затягивала, давно сказала. Значит, мысли с рассуждениями станет излагать. Послушаем…

– Конечно говори, – не стал возражать Сергей. – Мне интересно, и ты прекрасно знаешь, что я ценю твоё мнение.

От такой неприкрытой лести девушка покраснела, против воли вильнула своим прекрасным лисьим хвостом. Почувствовала от этого себя неуютно – слишком по-щенячьи вышло, потупилась, снова вильнула хвостом – теперь уже от смущения. В сердцах топнула ножкой, разозлившись на такое неподобающее поведение пятой конечности, доставшейся в наследство от мамы – настоящей японской кицунэ, оставившей Машку ещё в младенчестве, и решительно уселась на табурет – так предательский хвост хотя бы не виден. Стол прикрывает.

– Я вот чего подумала, – осторожно начала она. – Помнишь, ты говорил, что тебе тренироваться надо для понимания своих возможностей?

Сергей кивнул.

– Да. Помню. Только пока не додумался, как и где. Сгустки запускать – глупо, потом Сила минимум неделю восполняется; у деревьев жизнь сосать – уже могу, научился. Но не буду. А больше я пока ничего и не придумал, чтобы и по силам, и по уму – как ни старался.

Домовая сделала умное лицо:

– Знаю. И ещё знаю, что ты эти… ауры видеть способен остался. Вот я и подумала – тебе для тренировок заколдованное место нужно.

– Чего? – переспросил Иванов, не до конца осознавая, что именно имела в виду умненькая Машка.

– Место найти… плохое, – и, видя на лице своего любимого домохозяина по-прежнему полное непонимание, затараторила. – Сейчас объясню. Я, как девка деревенская, знаю, что самая распространённая тёмная ворожба – это проклятие. У нас все всех проклинали не по разу, особенно после посиделок. Не опасно – не ведьмы, чай. Но, если довольно сильно прокляли или ритуал какой исполнили – след должен оставаться? Верно?

Сергей прикинул:

– Ну, в принципе, да… Должно. Я своими глазами не видел, точнее не всматривался, но вполне допускаю. Дальше давай! – ему стало интересно.

Девушка согласно кивнула.

– Вот я и рассудила – а если тебе найти такое вот проклятое место и на нём потренироваться, вокруг походить, попробовать его и так, и этак… Не слишком опасное, а так… старое проклятие, почти безвредное. Его ведь совсем не жалко! Можно даже спалить, если захочется – хуже точно не будет!

У парня отвисла челюсть.

– Машуля, ты как до такого додумалась? – ошарашено пробормотал он.

Кицунэ улыбнулась:

– Ты книжки читаешь, а я фильмы смотрю, – и рассмеялась, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Серёги. – Шучу я, шучу. Просто вспомнила твой рассказ про нехорошие места. Ну, те – в которых смертоубийство большое раньше было и что ты их чувствовать способен через э-ма-на-ци-и, – по складам выговорила она трудное слово. – Вот и подумала – туда идти, наверное, рановато, а проклятье, точнее место нехорошее – в самый раз. Должно получиться. У нас в деревне после ссор почти всегда сено проклинали и ворота, чтобы, значит, у коровы молока не было и брюхо постоянно болело. Так себе, если честно, получалось – почти никогда не работало. Наверное, потому, что без особого зла делалось, из вредности больше… Все друг другу, почитай, родня. В городе немного не так. Тут народ злее, злопамятнее, а значит, и всяких нехороших мест больше. Просто поискать надо. И ещё один аргумент имею, – домовая важно подняла вверх указательный пальчик. – Места – не люди. Если и напортачишь чего – жаловаться не побегут.

Иванов, долго молчал, обдумывая услышанное со всех сторон и с каждой секундой всё больше проникаясь идеей девушки, потом шлёпнул пятернёй по столу и с жаром заявил:

– Умная ты у меня, ещё и красавица! Завтра же начну! «Плохое» место – чем не тренажёр для начинающего колдуна. Не получится – что-нибудь другое придумаем! Главное – начать!

«А заодно и воздухом свежим подышишь, и делом хоть каким-нибудь займёшься» – подумала Маша, но вслух ничего не сказала.

История первая. Право на выбор. Глава вторая

Часы показывали уже первый час ночи, однако сон к Сергею не шёл – из головы никак не хотела уходить Машкина идея по поводу проклятий и «плохих» мест. Вертелась она и так, и этак, при обдумывании выталкивая на передний план целую кучу самых разных вопросов, но от того не становясь менее привлекательной.

Принципиально Иванов ещё вечером окончательно и бесповоротно решил для себя, что обязательно стоит постараться реализовать придумку домовой. Замысел-то сам по себе весьма интересный… В конце концов – что он теряет? Ну не получится – ничего страшного, переживёт.

На одних книжных рассуждениях далеко не уедешь, это даже дураку понятно. А так хоть какая-то практика. Пробовать надо, пробовать… Только как? Ну, допустим, найдёт он подходящее местечко – и что дальше? Походить вокруг, посмотреть? Сгустком по нему приложить из научного интереса? Или рискнуть немножечко, дозированно, так сказать, Силу использовать? Ага, уже теплее… выработка контроля однозначно нужна. Без неё нельзя.

Представим, что получилось… Тогда какие должны быть результаты? Как их разглядеть? Вполне возможно, что и никак. В таком случае как разобраться, что получилось, а что нет? Эх, спросить бы у кого…

Чтобы хоть чем-то себя занять, раз уж заснуть не получается, пошёл на кухню, заварил чай, тайно угостил Мурку кусочком мяса и закурил, тихонько приоткрыв окно и глядя в ночь. Пахнуло освежающим холодом. Чуть поёжившись от сквозняка, бывший инспектор тотчас забыл о нём и принялся думать дальше.

…Как пояснял приснопамятный Фрол Карпович – природа у Печати и Силы одна. Разница только в том, что служебная метка специальными символами усилена и ими к владельцу привязана, заменяя ему колдовской дар. Своеобразный нафаршированный девайс широкого профиля, если на современный язык перевести. Тут тебе и колдовской детектор, и удостоверение личности, и мобильная аптечка – три в одном, как в шампуне.

Ну и допопции в Печати имелись, узкоспециализированные, в виде развоплощения и подсветки. Подсветка… Сергею стало интересно, а сможет ли он её повторить? Полезная ведь штука была – помогала заклинания обнаруживать, а ещё как фонарик при необходимости работала.

В принципе, почему нет? Если использовать Силу с умом, то должно получиться. Файерболы-сгустки то светятся…

Бывший инспектор уставился на свою правую ладонь так, словно она могла ему ответить. Другой ладонью почесал в затылке. Попробовать? Или нет?

Колебался Серёга лишь доли секунды – на него напали азарт вместе с любопытством истинного первооткрывателя. Ему вот прямо сейчас, прямо сию секунду было жизненно необходимо узнать – сможет ли он вызвать то самое свечение или нет? Или неподвластно ему такое умение?

Недолго думая, Иванов повернул ладонь вверх и постарался ощутить не ревущий ком внутри себя, а маленький, крохотный сгусток. Не получилось.

Парень не расстроился. Он и не ждал, что удача улыбнётся с первого раза. Потому вместо новой, наверняка обречённой на провал из-за собственной поспешности, попытки, Сергей заставил себя спокойно попить чаю, выкурить ещё сигаретку и хорошенько подумать – почему не получилось?

Может, всё дело в неправильном подходе непосредственно к самой Силе? Вполне может быть…

А если попробовать просто, без умствований, почувствовать непосредственно всю… ну, пусть будет для удобства терминологии, «энергию» в себе? Не выбрасывать её наружу, не стремиться избавиться от разрушительной мощи, а разобраться, понять полученный дар?

Серёга попытался сконцентрироваться, отрешиться от окружающего мира и… кто-то ткнулся в бок, одним махом разрушая все благие намерения. Скосил глаза – Мурка. Накушалась и пришла требовать внимания на любимый подоконник. И плевать ей на всё. Гладьте!

– Зараза ты, – беззлобно констатировал парень, проводя рукой по мягкой шёрстке. Кошечка довольно заурчала, а внутри, сразу и не скажешь где именно, неожиданно явственно ощутилось нечто непонятное: не злое, мягкое, согревающее, одновременно податливое и мощное, и почти своё, родное. Словно море в штиль.

Вот, значит, какое оно, озарение на ровном месте…

И сразу, вслед за просветлением, пришло понимание, что и как именно следует делать, поражая своей простотой и изяществом. Не нужно грубости, не нужно всё портящих рывков на грани. Проще надо быть, безмятежнее. Потребовалось немного Силы? Отщипни, сколько необходимо и пользуйся на здоровье.

Боясь спугнуть удачу, Сергей ласково потрепал Мурку по голове и снова переключился на задуманный эксперимент. Он медленно, со всевозможными предосторожностями, принялся представлять, как из безбрежной водной глади по крохотному каналу устремляется маленький ручеёк. Прямо вот крошечка, струйка…

Пошло… пошло…

В правой руке почти незаметно, на грани восприятия начало разливаться управляемое, лёгкое тепло, вызывая своим появлением еле сдерживаемый, дикий восторг от собственной крутости и добавляя ещё больше энтузиазма в желание познать себя, свои возможности. Через пару секунд Иванов уже вполне нормально чувствовал, как тоненький, не толще нитки, поток медленно подбирается к его пятерне. Ведёт себя спокойно, послушно, будто земляной червячок в тоннеле.

Вот… вот… уже почти у поверхности…

Из-под кожи начало пробиваться лёгкое свечение, парень, восторженно глядя на него, даже затаил дыхание, на всякий случай прикусив язык. Насквозь пропотевшая от внутреннего напряжения футболка прилипла к лопаткам, а на кончике носа повисла дрожащая капелька пота. Но бывший инспектор решительно не замечал всех этих мелочей. Он творил…

– Серёжа! Ты чего не спишь? – как гром среди ясного неба раздалось за спиной.

От неожиданности экспериментатор вздрогнул, на мгновение потеряв контроль над потоком. И всё пошло к чёрту. За какие-то сотые доли секунды послушный ручеёк превратился из уютного червячка в стальную спицу, бесконтрольно выстрелившую наружу.

Тонкий лучик ударил в занавеску, прожигая её насквозь, потом в бетонное перекрытие над окном, сделав там небольшое, узенькое отверстие глубиной в пару сантиметров. Больше бед беглец натворить не успел – новоявленный, до одури перепугавшийся колдун-недоучка неизвестно каким чудом смог обуздать рванувшую на свободу, будто доберман на прогулку, Силу и загнать её обратно.

Иванову жутко захотелось спрятаться от реальности или отмотать время назад, хотя бы на несколько секунд.

Не понявшая, что, собственно, происходит и не менее парня перепуганная Мурка с диким мявом, взъерошенная, ураганом пронеслась по столу, мелькнула в прыжке и юрко исчезла за холодильником, а за спиной кто-то вредный, с голосом домовой, по-прежнему никак не успокаивался:

– Ты совсем ополоумел – дырки в занавесках клепать?! Или дом разнести к одной бабушке хочешь?! Это что такое?! Ты что творишь?! Да ты понимаешь?..

Но Сергей решительно отказывался замечать всю эту лавину неинтересных упрёков – он уже успокоился и теперь с неподдельным интересом смотрел на обугленную дырку в занавеске. А ещё он был безмерно счастлив. Получилось! Разобрался! Пусть и не совсем так, как изначально планировалось – ничего страшного, потом отполирует умение. Душу стала заполнять законная гордость: он, Серёга Иванов, всё может, если захочет – и жуликов с нечистью ловить, и намагичить при необходимости, и…

– …ать!!! – зазвенело в ухе.

Парень поморщился, обернулся к источнику докучающих звуков и непонимающе уставился на озверевшую домовую, пытающуюся добиться от него хоть какого-то ответа на свои обвинения.

А ей чего надо среди ночи? Тоже бессонница? Или догадалась, что кошку подкармливал, и не поленилась прийти поскандалить по этому поводу? Неужели с такой мелочью до утра подождать не могла? Отвлекает ведь…

В гневе Машка была прекрасна: руки упёрты в бока; глаза горят праведным гневом и жаждут мщения за безвозвратно попорченную любимую занавеску; лисьи ушки торчком и задорно выбиваются из неубранной по ночному времени причёски «воронье гнездо»; хвост нервно подрагивает кончиком, непрерывно возникая то с одной, то с другой стороны девушки.

Почти страшная картина. Была бы страшной полностью, если бы не заставляющие улыбнуться, вызывающие умиление коротенький светлый халатик, разрисованный здоровенными божьими коровками и розовые мягкие тапочки с кроличьими мордочками. Прямо классический аниме-персонаж, а не грозная домовая.

Глядя на неё, Сергею до одури захотелось поделиться со своей домохранительницей хорошими, по его мнению, новостями.

– Маша, я…

– Ты! Ты, разрушитель вредный, головой своей думаешь?! – с азартом подхватила кицунэ, заметив, что ей наконец-то удалось докричаться до парня. – Я испугалась! Мурка испугалась! А если бы убил кого?

Радость бывшего инспектора несколько померкла, но полностью не испарилась. Он неожиданно подхватил девушку под руки, оторвал её от пола и подкинул вверх, будто весёлый отец любимую дочку-малышку.

– Машуля! У меня получилось, понимаешь? С первого раза получилось! Самому не верится!

Ошалевшая кицунэ даже сказать ничего не смогла от навалившегося изумления. Её, порядочную домовую, подбрасывают вверх, как пупса неразумного! Может, ещё и поагукать нужно?!

А перевозбуждённый своими новыми возможностями парень категорически не замечал гнева и растерянности повисшей между полом и потолком домохранительницы. Подкинув девушку ещё разок, он усадил её себе на сгиб левой руки и хотел было показать ей, как именно вырвался лучик Силы, под каким углом прошёл через эту никому не нужную занавеску и попал в бетон перекрытия, как вдруг в ухе мрачно раздалось:

– Шарики.

Иванов ошалело уставился на Машу. Сейчас смотреть глаза в глаза было удобно – исчезла разница в росте.

– Чего?..

– Шарики, – сжав губы в нитку, упрямо процедила кицунэ. – Шарики забыл.

– К-какие… шарики? – окончательно потерявшись и чувствуя себя дураком, осторожно переспросил Сергей.

– Красивые. Большие. Три. Один обязательно в форме лошадки.

– Но зачем?!

Домовая фыркнула и серьёзно, без намёка на улыбку, произнесла:

– Раз взялся меня, как дитё неразумное, нянчить и на руках носить – покупай шарики. И мороженное. И поехали в парк. И в цирк. И на метро кататься.

Сергей обалдел окончательно. Он не мог понять – сейчас кицунэ шутит или случилось страшное – он её в порыве неконтролируемой радости нечаянно головой о потолок приложил, когда подкидывал. Да нет, вроде характерного стука не слышал…

Или не заметил?

От такой перемены в её поведении парень слегка занервничал и на всякий случай аккуратно, будто хрустальную статую, поставил домовую на пол, со страхом выглядывая место ушиба на девичьей головке.

– Вот так-то лучше, – продолжая хмуриться, заявила Маша, сделав пару шагов в сторону. – Не справляешься, значит, с ролью папаши, да? Вот и не хватай приличных девушек без спроса – иначе они тебе глаза повыцарапывают. А то – ишь ты, вверх подкидывает, на ручки берёт неудобно…

После столь длинной и внятной тирады Иванов слегка успокоился и за умственное здоровье кицунэ больше не переживал. А ещё бывшему инспектору стало очень интересно, до чего может договориться его домохранительница в порыве маленькой обиды. Скандала уже точно не будет – перегорела она, а вот выдать какой-нибудь сногсшибательный перл и в запальчивости не оценить его по достоинству – могла вполне.

– А как надо? – поинтересовался парень?

Машка вздохнула, посмотрела на него снизу-вверх и, нравоучительно подняв пальчик, ответила:

– А никак не надо. Взял девушку на руки – готовься к тому, что она к тебе на шею перелезет. Мы эквилибристки ещё те… и не заметишь. Потому думай, прежде чем что-то делать.

Серёге захотелось ответить какой-нибудь шуткой в стиле «откуда тебе-то знать», однако неожиданно вспомнилось, что его домохранительница родилась ещё перед Второй Мировой войной и по человеческим меркам она глубокая старушка, а значит жизненного опыта, как и житейской мудрости, у неё полным-полно. Потому оставалось лишь прикусить язык и осознать, что не любит Маша такого вот бесцеремонного обращения. Воспитание не то.

– Извини, – прочувствовав ситуацию, искренне попросил прощения бывший инспектор, опускаясь на колено. – Ну хочешь, побей дурака неразумного…

Суровое личико кицунэ озарила улыбка. Вместо ответа она неожиданно щёлкнула Иванова по носу и с воплем: «А-а-а, повёлся!», ловко юркнула под стол. Парень сунулся было за ней, однако неожиданно высунувшаяся ручка из-за задвинутого под столешницу табурета отвесила ему увесистый щелбан, после чего Машкин голос победно и торжественно возвестил:

– Два – ноль! Играем дальше!

Только тут до Серёги дошло – девушка, воспользовавшись ситуацией, его разыграла. Накричалась, отвела душу и решила повеселиться. Настроение снова поднялось к верхнему пределу радости, достигнув почти что нижней границы счастья. Неожиданно захотелось праздника и отомстить за подколку – в голове сама собой даже появилась замечательнейшая идея для ответного розыгрыша, однако парень решительно перенёс всё на потом.

Два – ноль! Такое прощать нельзя!

Растопыренная пятерня молнией метнулась под стол, пытаясь сцапать вёрткую вредину, но кицунэ уже там не было. Воспользовавшись своими талантами, домовая отвела глаза парню и теперь почти материализовалась у него за спиной, азартно отводя ножку для дружеского пинка пониже спины.

Ей не повезло. Иванов краем глаза заметил неумолимо приближающийся к его пятой точке розовый тапочек и, не успевая уклониться, попросту плюхнулся на пол, подставляя руку.

– Так не честно! – взвыла девушка, стукнувшись стопой о довольно твёрдое мужское предплечье и отскакивая в сторону. – Теперь синяк будет!

Отбиться от такого обвинения, как участие в создании гематомы, Иванов попросту не успел. Машка показала ему язык, хихикнула и авторитетно объявила:

– Три – ноль! Я победила! Давай чай пить, раз уж ты мою любимую шторку спалил, дырку в бетоне сделал и чуть дом не взорвал. Тебе покрепче или послабее заваривать?

– Покрепче, – в который раз удивляясь женской логике и пытаясь понять ассоциативную цепь «пожар-дыра-чай», попросил парень. – Всё равно сна ни в одном глазу.

* * *

К утру счастливая эйфория немного спала, и бывший инспектор умудрился всё же задремать на пару часов. К огромному удивлению, встал он как обычно – в семь утра, бодрый и полный сил, словно в безбашенные студенческие времена. Маша уже хлопотала на кухне.

Наскоро позавтракав, Иванов пожелал домовой хорошего дня, оделся и отправился на улицу, полный решимости претворить в жизнь свои ночные рассуждения. Чего тянуть?

Пока шёл через дворы к проспекту, многоопытно балансируя на тротуарах, укатанных до состояния олимпийских конькобежных дорожек, и сам не заметил, как впал в задумчивость. Причём, тема для размышлений была выбрана довольно интересная: «Почему мы ничего не знаем о магах?». Взялась эта, основополагающая мысль, ясное дело, не с кондачка.

Сергей прекрасно понимал, что вчерашняя удача с контролем Силы – не более чем обычная случайность. Если не врать самому себе, то вывод прост, как железный лом: он – никто в этом деле, даже на недоучку не тянет (тех хоть чему-то учили). И, тем не менее, он кое-что, пусть криво и коряво, однако сумел сделать. Да – сущие слёзы. Да – бестолково. Но ведь ему никто ничего не объяснял и не показывал!

А, значит, напрашивается следующий, не менее простой вывод, гласящий, что ему, Иванову, вполне доступно методом проб и ошибок, пусть и за годы упорных изысканий, приобрести кое-какие знания в обращении с Силой. Дальше – ещё проще: есть знания – соответственно, есть возможность их передать гипотетическим ученикам, которые могут развивать тему и дальше, получая всё более и более высокие результаты. Только где они?!

Ну не один же он колдун на планете! Наверняка и другие есть, поопытнее и помудрее. Да хоть в той же Чехии, куда его сватали в своё время.

Плюс талантливые самородки, имеющие дар, плюс люди с потенциально-нераскрытыми возможностями, плюс всякие наследственные ведьмаки и ведьмы – список огромный получается, много народу.

Но дело сейчас не в наставнике, не в последователях, а в том, что раз можно самому чего-то в познании Силы достичь – то всяких выскочек с замашками Наполеона должно быть в избытке, хоть экскаватором черпай. Научился файербол дешёвенький запускать – и всё, объявляй себя избранным! Лезь в телевизор на центральные каналы – там таких любят. А если ещё и обучение пройти – то почти Мерлин! Ну и настоящий Тёмный Властелин должен хотя бы раз в сто лет объявляться! Такой, от поступи которого дрожит земля! Иначе чушь получается.

Но нет – ничего такого Иванову слышать не доводилось. Нечисти вокруг полно, ведьмаков с ведьмами хватает, упырей всех мастей в избытке, бесы с демонами по земле относительно спокойно шляются – и все словно в параллельном мире существуют, хотя живут среди нас. Парадокс, да и только: они есть – и никто о них не знает. Так не бывает… два мира сразу. Почему? Ну, с нечистью относительно понятно, хотя и к ней вопросы имеются, а вот люди – с ними сложно. Слишком жадны и властолюбивы, чтобы незаметно, по мышиному существовать. Нет, тут что-то не то…

Вспомнился рассказ Марека про геноцид алхимиков с колдунами в средние века. Всех толковых сожгли? Даже не смешно. Разборки, как помнилось, были больше политические, нацеленные на оборзевших не по масти всяких умников. Кого надо – наверняка оставили в живых и отмазали, кто-то сумел спрятаться и пересидеть смутное время, а кто-то нырнул в лоно церкви и благополучно продолжил заниматься своим делом под её покровительством. И они не оставили после себя учеников? Бред.

…В общем, при детальном рассмотрении вопроса складывалось впечатление, что либо таких, как он, Серёга, действительно мало – во что верилось откровенно слабо; либо поголовье умеющих пользоваться Силой и любая самодеятельность в данном вопросе кем-то очень жёстко контролируется.

Скорее второе. Но кем и для чего?

А ведь вполне допустимо существование и третьего, и четвёртого вариантов развития ситуации с колдунами, возможно даже пятого и шестого – просто о них ему пока ничего не известно.

Поломав ещё немного голову и ни до чего не додумавшись, Иванов наконец-то выбрался на проспект и осмотрелся, выбирая, в какую сторону идти искать «плохие» места.

* * *

Всё оказалось проще некуда.

Всматриваясь в ауры прохожих и внимательно вслушиваясь в собственные ощущения, Сергей довольно быстро и без проблем обнаружил искомое. Нет, никаких чёрных пятен или липкой магической дымки, так любимых разномастными авторами, увидеть не удалось – обычный кусочек городского пейзажа.

Зато удалось почувствовать. В определённом месте широкого тротуара, ведущего в центр города вдоль проспекта, ему стало не по себе. Гнусно, неуютно, отчётливо отдавало какими-то тухлыми, оставляющими привкус гнили на языке, эманациями. Будто дохлую кошку в микроволновку сунули. Почти физически преодолевая внутренне отвращение, подошёл, присмотрелся.

Обычный асфальт, бордюр, урна, ступеньки, дверь какого-то магазина или офиса на первом этаже жилого дома, окурки на грязном снегу. Пейзаж настолько обыденный, невзрачный, что даже сомнения возникли – не ошибся ли?

Гниль никуда не уходила, но и не усиливалась. Получается – ощущения не врут, явно «плохое» место. Бывший инспектор ещё больше напрягся, пытаясь понять – есть опасность для него или нет? Пройти мимо или остаться?

Постоял с краю минут десять, ожидая сам не зная, чего и вслушиваясь в себя. Спроси сейчас у Серёги кто-нибудь, почему он торчит с глупым лицом почти посреди людского потока – Иванов бы и сам внятно не ответил.

Парень ждал, привыкал к новому чувству, осторожничал. Где-то в подсознании ему казалось, что в случае опасности должен заранее сработать какой-то внутренний звоночек, предупреждающий о неприятностях. Маячок этакий, или сирена. Откуда взялась такая уверенность – новоявленный исследователь Силы не знал, однако предпочёл со счетов её не сбрасывать и проверить при случае.

К огромному облегчению, никаких внутренних голосов или ревущих тревожных гудков Иванову так и не явилось, а чувство самосохранения вообще помалкивало, будто его и нет.

Значит, всё не так страшно.

Посчитав предварительную подготовку оконченной, Сергей решительно, сурово зашёл в обнаруженное «плохое» место. И ничего ровным счётом не произошло, просто немного изменились самоощущения – словно теперь ту же самую дохлятину нюхаешь стоя по щиколотки в канализационных стоках. Ещё более неприятно, но тоже вполне терпимо.

– Козлы вонючие! Уроды! Чтоб вам пусто было! – в сердцах заорал кто-то женским голосом совсем рядом с парнем.

Иванов автоматически посмотрел на источник шума. Это оказалась простоватого вида тётка в дешёвеньком пальто, боком выходящая из стеклянных, тяжёлых дверей на улицу и, судя по горящему от ненависти, немного безумному выражению лица – сейчас ненавидящая весь мир.

– Вонючки! – проорала она в уже закрывающуюся дверь. – Кровопийцы!

Сергей поднял глаза, выискивая вывеску или табличку с названием заведения, из которого вышла разгневанная дама. Нашёл сразу. Прочёл. Губы тронула усмешка. Кто бы сомневался…

Прямо над головой женщины располагалась до боли знакомая, имеющаяся чуть ли не в каждой подворотне, всё объясняющая, броская надпись:

«Деньги сразу! Займы для всех! Скорая финансовая помощь!»

– Чё лыбишься, урод?! – решила оторваться неизвестная тётка на непричастном к её денежным затруднениям парне. – Весело тебе? Ничего, не стой, заходи – и тебя по полной обуют. Тьфу! – и она, быстро сбегая по ступенькам, ловко плюнула Серёге под ноги, после чего растворилась в людском потоке.

Скандалить Иванов не стал. Ну её, было бы из-за чего настроение портить. Он хоть эти конторы микрозаймов и не любил, но прекрасно понимал, что все обиженные ими кредиты не под автоматом брали, а лишь потому, что давали. А у нас как – где дают, туда народ и ломится, и подписывает всё, не особо вчитываясь в условия и совершенно не задаваясь вопросом, почему в банке семь потов сойдёт, пока все бумаги на кредитную линию оформишь, а здесь паспорт, налоговый номер, пара подписей на нечитаемом бланке – и вот они, денежки!

А напоминание о погашении – оно всегда внезапно, всегда в самый неподходящий момент наступает. Именно когда денег нет и в обозримом будущем не предвидится.

Потому и копятся проценты, потом проценты на проценты, потом разборки с коллекторами и прочие, крайне неприятные, штуки.

Невольно вспоминается бессмертное «на дурака не нужен нож…». Сами ведь голову в петлю суют, сами… Хотя помогать прилаживать эту петлю на шее заёмщика – тоже выдающееся скотство. За один рубль брать десять – это не бизнес, это грабёж.