Текст книги "Корректировка. Гром"

Автор книги: Вадим Белотелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Не обижайтесь, но я пресыщен своей так называемой значимостью. Немного устал от разговоров о миссии, выборе и сверхзадаче.

– Я понял и учту ваше желание в будущем, – максимально корректный тон ученого дал понять, что он полностью понимает Максима. – Но факт остается фактом.

Кобзарь взглянул на Максима немного наклонив голову, прищурив глаза и как-то снизу вверх. Взгляд получился несколько вызывающим. Даже очки не смогли скрыть неожиданного эффекта.

– Я тоже вас понял, – улыбнулся Максим, и обстановка за столом разрядилась сама собой. – Так что нового в биомеханике?

– Продвижения впечатляют. Мы можем создать или вырастить почти все. От искусственного сердца до любой конечности. Внутренние органы в основном выращиваются из клеток пациента. Внешние части тела изготовляются из новых материалов на основе высокомолекулярного пластика. Трансплантация достигла небывалых высот, можно собрать человека по частям, – последние слова Кобзарь произнес с печальным оттенком в голосе.

– Получается, вы создаете почти…

Повисла вынужденная пауза. Максим пытался вспомнить, найти, подобрать нужное слово, но у него не получилось.

– Вот зараза, не могу вспомнить слово.

– Может, вы хотели сказать роботов?

– Нет. Дайте еще варианты.

– Андроид или киборг?

– Вот, точно. Киборг. Не кажется ли вам, что слишком много искусственного сделает человека не совсем человеком? – задавая вопрос, Максим задумался, внезапно данная тема стала ему интересной.

– Заменив какие-то органы имплантами, мы не меняем человеческой сущности. Разум, чувства, эмоции, никуда не исчезают. Человек будет человеком, даже если в нем бьется механическое сердце.

– Вы хотите сказать, что пока не тронут мозг, человек останется человеком?

– Именно. Конечно, не без отступлений.

– Выходит, что искусственный мозг ставит финальную точку?

– Работы над искусственным интеллектом запрещены мировым сообществом в двадцать седьмом году.

– Запретили?

– В двадцать шестом году, в закрытой лаборатории американской компании "Три Д Роботикс" (на тот момент лидера на рынке робототехники и программного обеспечения) при испытаниях произошел крайне серьезный инцидент. Он повлек за собой полный запрет на разработки роботов с искусственным интеллектом. У тестового прототипа боевого робота произошел системный сбой программы, и он уничтожил одиннадцать человек персонала. За двадцать минут, без оружия. Хладнокровно и жестоко. Информация просочилась в прессу, и история имела эффект разорвавшейся бомбы. Ряд международных организаций, которые и до инцидента были категорически против работ над искусственным интеллектом в области оружия, просто встали на дыбы. Под их давлением совет безопасности ООН принял резолюцию о запрете подобных разработок. Многие компании долго упорствовали, но постепенно смирились, уйдя в создание управляемых человеком машин. Высокоразвитых, полностью автономных роботов нам пока не видать…

Мужчина снова замолчал и почти минуту они просидели в безмолвии. Только звон посуды и негромкие разговоры девушек на кухне нарушали относительную тишину.

– Очень приятно с вами поговорить, но мне пора. Есть масса важных дел.

Андрей Петрович поднялся и начал собирать пустые тарелки на поднос.

– Взаимно.

– Думаю, мы еще увидимся, – протянул руку Кобзарь.

– Главное, чтобы не по вашему профилю, – пошутил в ответ Максим.

Ученый, выходя в коридор, повернул направо и скрылся за поворотом.

Макс двинулся в сторону тренировочного зала, где его должен ждать Невский. Попадавшиеся навстречу люди больше не смотрели на него как на ископаемого динозавра. Видимо, сарафанное радио сработало и все узнали, что он нормальный человек. Не джин из сказок и не супергерой из комиксов, а обыкновенный человек из костей и плоти. Некоторые сотрудники отводили взгляд, некоторые, наоборот, старались что-то прочитать в его глазах. Одни приветливо улыбались, а другие выглядели равнодушными.

"Кто-то верит в сказки, кто-то нет", – сделал вывод Максим, разделяя людей на оптимистов и пессимистов.

Спортивный зал приветствовал его редкими звуками бьющегося металла. Большое помещение светло-серого цвета, забитое снарядами и тренажерами под завязку. Силовые, вело, беговые и еще много всякого оборудования не совсем понятного назначения. В зале тренажеров находилось от силы человек пять, они не обратили на него внимания и продолжили заниматься своим делом. С правой стороны от основного зала Макс увидел отдельный зал для единоборств. Тренажеры в виде человеческой фигуры в полный рост и по пояс, висящие тренировочные мешки разной формы, странные подушки с проводами, вмонтированными в стены, квадрат татами и несколько клеток разных размеров из неизвестного материала.

Вокруг татами сидели десять бойцов и слушали человека, стоящего в центре. Люди были одеты по-разному: кимоно и камуфлированные костюмы, борцовские куртки и голые торсы со спортивными трусами. Стало понятно, что боевыми искусствами занимаются не только бойцы охраны, но и все желающие.

"Невский", – отметил Максим, разглядывая фигуру в спортивных трусах, возвышающуюся на татами.

Невский стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Трехсотлетний, могучий и непоколебимый дуб. Немного выше среднего роста, с ежиком коротко стриженных светлых волос, он воплощал собой невозмутимость и спокойствие. Серые живые глаза, нос с горбинкой от перелома, средней полноты губы и немного выпирающая вперед нижняя челюсть. Глаза и челюсть чуть диссонировали друг с другом, но общей картины не портили. Тело, как плетеный канат, покрыто узлами мышц. Казалось, что каждая из них прорисована отдельно и лишь затем крепко пришита к общей конструкции. Вся фигура будущего наставника производила неизгладимое впечатление, а мышечный каркас Невского впечатлял больше всего.

Замечая новичка, Сан Саныч вонзил в него пристальный взгляд. Пробегая с головы до ног по Максиму глазами, он, видимо, остался доволен осмотром и кивнул головой в знак приветствия.

– Майор Громов. Прибыл для обучения.

Так Максу захотелось представиться. Коротко, внятно, по-военному.

– Полковник Невский. Можно Сан Саныч, мы здесь без официоза.

– Максим. Можно Гром, – улыбнулся Максим и пробежал взглядом по лицам присутствующих людей.

Легкое оцепенение прошло, народ тихонько зашептался. Кто-то улыбался в ответ, кто-то смотрел с любопытством, кто-то с неким вызовом. Равнодушных точно не наблюдалось.

– Как гром среди ясного неба, – выкрикнул шутку один из парней в камуфляже.

Число улыбок на лицах заметно возросло.

– Разговорчики, – одним словом Невский подтянул разношерстную группу в струну. – Тренировка на сегодня окончена. Все свободны.

Как мощные, одновременно распрямившиеся пружины, бойцы вскочили и галопом умчались в сторону душевых. Добрая половина несколько раз обернулась, посматривая на оставшихся вдвоем Сан Саныча и Максима.

– Ну, здравствуй, Гром, – наставник протянул Максу руку.

– Здравствуй, Невский, – ответил тот и сжал протянутую ладонь.

Рукопожатие оказалось взаимно мощным. Они не мерялись силами, но в одно касание, почувствовали ее друг в друге. Этого стало достаточно для настоящего взаимоуважения. Несмотря на разницу в возрасте и звании, внутренняя сила сделало их равными по отношению друг к другу.

– Выглядишь неплохо, – Невский хлопнул Макса по плечу. – Рост? Вес?

– Сто восемьдесят пять. Девяносто кило ровно. Здесь намерили.

– Годится. Я читал твое досье. Впечатляет, – без перехода сменил тему Сан Саныч. – Все операции продуманы, быстры и решительны, но… Ты слишком горяч. Могу сказать больше, излишне напорист и нетерпелив.

– С чего выводы?

Максим удивился неожиданным скачком в разговоре.

– Все просто. Сергей Викторович запрашивал о тебе с большой земли всю подробную информацию. Весь аналитический отдел на уши поставил. И они расстарались. Мне лишь оставалось все изучить и провести самостоятельный анализ собранной информации. Могу скомпоновать в несколько слов. Ты всегда старался победить одним ударом, с первого раза. Иногда нужно отойти, перегруппироваться, попробовать другие пути или вообще сменить тактику. Максимум результата при минимуме потерь.

Ударяя кулаком по открытой ладони, Невский, убил воображаемого врага.

– Понятно, но не помню я ни фига, – в очередной раз пожалел о своей амнезии Максим.

– Если честно, может, и к лучшему. Иногда проще начать с чистого листа, – взгляд Сан Саныча упал на снаряд-манекен с идущими от него проводами. – Пойдем посмотрим, что в тебе имеется, – он хитро прищурился и сдержанно улыбнулся.

– В каком смысле? Почему улыбаешься? Не нравятся мне сюрпризы…

– Не дрейф, Гром, все нормально, – Невский подошел к ростовой электронной кукле. – "Витек". Электронный тренажер. Бей его со всей силы.

– А куда бить?

Макс сжал кулаки и оглянулся на Невского, который незаметно переместился ему за спину.

– Куда хочешь. Система сама оценит силу, точность и степень повреждений противника. Красный цвет – смерть, оранжевый – нокаут и критичные повреждения, желтый – нокдаун или повреждения средней тяжести, зеленый или синий… – Невский на мгновение задумался, – зеленого вообще быть не должно. В данном случае никакие цвета, кроме красного и оранжевого, нам не подходят. Бей, поговорим потом.

Максим ударил. Правой. С широкого замаха, вкладывая в удар всю силу и мощь. Удар получился немного корявый, но сильный, по-другому и быть не могло. Без особой техники и целиком открывшись для последующей контратаки противника. Голова "Витька" дернулась в сторону, а на табло загорелся оранжевый сигнал.

– Дурь есть, – громко рассмеялся Сан Саныч. – Где-нибудь в глубинке, в сельской драке, ты непременно стал бы первым парнем. Только не обижайся, – он дружески хлопнул Максима по плечу.

– Не вижу ничего смешного. Я учиться пришел. Что не так?

– Все не так! Смотри…

Невский сделал короткий шаг к манекену, скрутил корпус влево и чуть присел на ногах. Он мгновенно развернулся и выстрелил "Витьку" в район печени. Короткий удар левой снизу вверх и чуть сбоку, оказался настолько быстрым, что Максим его еле разглядел. Наставник бил на выдохе и как бы играючи, но вложился – результат получился налицо. "Витек" ошалел и выкинул белый флаг – красный сигнал.

– Сломано два-три ребра, возможно разрыв печени. От болевого шока данный боец уже не боец. Даже добивать смысла нет. Ты понял разницу?

– Я видел разницу, но слишком много вопросов.

Макс неопределенно развел руками.

– Понимаешь какая штука… – Невский задумался. – В тебя загрузят массу всего нужного и полезного от техники боя до уроков выживания, но это не сделает тебя настоящим бойцом высшего класса.

– А что сделает?

– Я!

Сан Саныч посмотрел на лицо Максима, любуясь произведенным эффектом.

– Обнадеживает. Когда начнем?

– Мы начали. Первый урок в самом разгаре.

– А подробнее и желательно в деталях, – полностью принял условия игры Максим. – На место "Витька" не поставишь?

– Поверь на слово, тебе хватит тумаков и на своем месте. Пойдем присядем, поговорим немного, – Сан Саныч двинулся в сторону татами.

Звуки со стороны силового зала затихли. Все разошлись, и они остались в зале вдвоем. Устраиваясь на татами, Невский постучал по ковру рукой, приглашая Макса присесть рядом.

– Начну немного издалека, но ты поймешь. А не поймешь – спросишь. Я не практикую какой-то стиль или направление боевых техник. УТРБ – просто буквы, красивая вывеска. Универсальной техники не существует как таковой. Завтра тебе загрузят несколько совершенно разных боевых школ: тайский муай тай, бразильское джиу-джитсу, классический бокс, боевое самбо и крав-мага. Немного тонкостей из японского карате и айкидо. Плюс краткий курс специфичной анатомии: жизненно важные органы и слабые места человеческого организма, нервные узлы, кости и суставы. Из данного набора, плюс еще пара ингредиентов, мы и будем делать УТРБ.

Говоря последние слова, Невский подмигнул новому ученику, но тут же продолжил урок.

– Понимаешь, Макс, каждая техника – есть некое зацикливание и шаблонность. Универсализм не терпит заученных приемов. Ты сам должен за доли секунды выбрать нужное действие против любого противника. Выбрать, скомбинировать или придумать новое. Быть предельно гибким и уметь мгновенно приспосабливаться. По возможности читать противника до того, как его удар достигнет цели. Мне нравится сравнение с водой. Как говорил великий Брюс Ли, ты должен стать водой. Она универсальна: обтекает, обволакивает, принимает любые формы. Может быть твердым льдом и невесомым паром. Сейчас вода спокойная и ровная поверхностью, а через секунду, под давлением, способна нанести удар чудовищной силы.

Невский говорил увлеченно, с особым спортивным азартом. Тема его интересовала, и он в ней разбирался.

– В тридцатых годах двадцатого века Ими Лихтенфельд, взял за основу несколько боевых стилей, и создал крав-мага. Жесткую, довольно универсальную технику. А во второй половине двадцатого века жил известный боец, спортсмен, философ, а впоследствии актер, по имени Брюс Ли. Начиная с классического китайского кун-фу он изменил его, выкидывая и удаляя все лишние движения и приемы, которые мешали, отвлекая и забирая энергию. Добавляя удары и приемы из других единоборств, он получил более правильную систему боя. Правда, в дальнейшем он зациклился на определенном, пусть и собственном стиле – джет кун до. А это определенный шаблон. Не без свободы и правильности, но все-таки набор. Со своими законами, штампами и зацикленными приемами. Хотя для своего времени, все действия Брюса выглядели революционно и ново. Правда, широкого применения так и не получили.

– Почему? – влез с вопросом Максим.

– Я много думал и пришел к выводу, что тогда в универсализме не имелось острой нужды. В те годы миру открылось много узкоспециализированных боевых техник. Выходя со своих территорий в мир, они заполонили свободное пространство, и вакуум пропал. Занятия тем или иным видом боевых искусств диктовалось не его эффективностью, а модой, внешними эффектами и пиаром. Немодно коротко ударить локтем, быстро и незаметно. Нужно впечатляюще, в прыжке, с разворота ударить ногой. Чем выше, тем эффектнее и красивее. Теряя боевую составляющую и реальную практичность. Эффектнее, не есть эффективнее. Лишь много позднее, к концу двадцатого века, появилось направление боевого искусства, которое больше всего можно назвать универсальным. Так называемый "смешанный бой" или микс файт.

– Микс файт? – переспросил Макс, но название запомнил.

– Да. Многие стили и направления в одном флаконе. Он появился сам по себе, из ниоткуда. Ведь всегда было интересно, кто сильнее в реальном бою. Каратист или борец, боксер или дзюдоист и так далее. Когда провели первые соревнования между разными классами бойцов, разными стилями и направлениями, то стало понятно, что каждый проигрывает другому.

– Я немного не понял, – несколько растерянно мотнул головой Максим.

– Терпение, сейчас объясню. Помнишь технику боксера и борца?

– Очень фрагментарно и отрывочно. Боксер работает в стойке, а борец на полу. Вроде так.

Максим удрученно посмотрел на Сан Саныча. Он немного стеснялся своей амнезии.

– Так. Только не на полу, а в партере, – не смог полностью подавить улыбку тренер, и его губы расползлись в стороны. – Как думаешь, кто победит?

– Наверное, боксер, если не подпустит к себе борца, или борец, если сумеет приблизиться и зацепиться. А возможно, кто первый ошибется.

– На самом деле, даже при идеально равных условиях, таких как одинаковые вес, рост и владение техникой, факторов победы много. Но не буду сейчас вдаваться в подробности, расскажу, что произошло тогда. Борцы проигрывали в стойке, так как не имели навыков ударной техники. Ударники мгновенно проигрывали в партере, не умея бороться. Так кто победит?

– Борец, умеющий бить, и ударник, умеющий бороться, – уверенно высказался Максим.

– В самую точку. Так и произошло. Случилось непроизвольное смешивание, которое ранее считалось невозможным. Так и появился смешанный бой. Со временем он рос в техническом плане, беря все самое нужное и необходимое из разных школ и направлений. Не без гордости могу сказать, что одними из лучших бойцов стали бойцы из России.

– Получается, микс файт и есть УТРБ?

– И да, и нет. Но основная концепция взята оттуда. Я тридцать лет занимаюсь единоборствами, учился в разных странах у лучших мастеров, и, когда пришло время собирать камни, взял только драгоценные. Как Брюс Ли в свое время выкинул лишнее из кунг-фу, так и я взял только самое действенное и эффективное из мира единоборств. Взял, переработал и улучшил, как бы нагло и самодовольно не звучало. Плюсом стала созданная моим товарищем по увлечению техника боя с несколькими противниками одновременно. Несколько лет мы полировали и доводили до ума эту непростую школу боя. УТРБ – квинтэссенция боевых искусств, но не абсолют. Всегда есть куда стремиться и что постигать. Нет предела совершенству…

Невский замолчал и многозначительно посмотрел на Максима.

– Я понял, что ты хочешь до меня донести и готов заниматься, – Макс выдержал взгляд наставника.

– Отлично. После отдыха у тебя первая большая загрузка, а потом первая тренировка. Готовься.

– Что я должен делать сейчас?

– Ну не знаю. Поешь, поспи, в общем отдыхай, – вставая с ковра, Невский, дал понять, что первый урок окончен. – Извини, у меня еще дела есть.

– Почему меня постоянно отправляют отдыхать? – вскипел Максим.

Его начинал напрягать обязательный и навязанный докторами сон.

– Значит, так надо! Будь уверен, ты свое еще получишь и не одно ведро пота прольешь. А пока приказ такой – отдыхать.

– Есть отдыхать, – протянул руку Макс.

Невский лукаво улыбнулся и сжал протянутую ладонь со всей силы. Недолго думая, Максим ответил. Со стороны это выглядело несколько комично. Два атлета стоят и со всех сил жмут друг другу руки, как малые дети. Убедившись, что победителя не будет, Сан Саныч отпустил руку первым.

– Силен, бродяга, с виду не подумал бы, что ты настолько могуч, – он толкнул Макса в грудь и задорно рассмеялся. – Все, пока. Скоро увидимся.

Невский лихо развернулся на одной ноге и торопливо ушел. Оставшись один, Максим посмотрел по сторонам. Убедившись, что никого в зале нет, он двинулся к "Витьку".

– Ну что, Витя, готов принять в электронику? – вслух произнес Макс, вставая перед снарядом.

Скрутка влево, как бил Невский, удар – желтый цвет. Вправо, удар – оранжевый. Слева, справа, слева, справа. Удар за ударом. Но… красного не видно. После длительной канонады мощных ударов он остановился.

– Как тебя победить?! – эмоционально обратился к тренажеру Максим.

– Я смотрю не все гладко в датском королевстве? – послышалось из дальнего угла зала.

У входа, сложив руки на груди, расслабленно стоял Песков.

– Обескуражил тебя Невский? Смотрю с "Витьком" общаться начал.

– Есть такое дело. Никак красный не зажгу, – Максим повернулся к тренажеру и ударил справа. Зажегся оранжевый. – Что с ним делать?

– Уверен, что задача тебе вполне по силам. Невский доволен. Сказал, что толк будет. Как тебе наш спортзал?

– Мне не с чем особо сравнивать, но, думаю, все неплохо. Для меня точно все есть. Хотя назначение некоторых предметов пока не совсем понятно.

– Не страшно, Невский расскажет. Он сам все придумал и реализовал. Кстати, как он тебе?

С особым прищуром, Песков взглянул на Максима.

– Понравился. Прямой и открытый. Свое дело знает и любит. И, как я заметил, его уважают, – прямо высказался Макс.

– Да. Этого не отнять. Тяжелая рука и острый ум – хороший набор. Почти как советский серп и молот, – улыбнулся собственному каламбуру генерал. – Ну, да ладно. Иди отдыхай, думаю, что ребята Невского еще намнут тебе бока.

– Не факт, не факт, – покачал головой Максим. – Но проиграть сильнейшему не позор, а наука. Вот как? Сам удивляюсь, откуда во мне берутся подобные слова и выражения. Умнею что ли?

Горькая усмешка невольно скользнула по его губам.

– Просто мозг ищет и находит в памяти то, что ему нужно в данный момент.

– Держи на прощание, – резко повернулся к тренажеру Максим и ударил в голову.

Удар справа получился стремительным и сильным, он был не до конца осознан, но проведен технически грамотно. С вложением и отдачей энергии. "Витек" на секунду задумался. Ему разом взгрустнулось, и он… сдался. На табло вспыхнул красный сигнал.

– Чучело электронное. Теперь красный будет твоим любимым цветом, – Макс показал тренажеру сжатый кулак.

– Думаю, что он просто от тебя устал, – иронично улыбнулся Песков. – Все, иди отдыхай.

– Но я не устал, – в который раз фраза сорвалась с губ Максима.

– Мы не будем обсуждать распорядок. Все решено, продумано и строго дозировано. Нагрузки будут увеличиваться пропорционально.

– Приказ?

– Приказ, – генерал наигранно сдвинул брови.

– А пилюля обязательна?

– Пока да. Мы не хотим рисковать. Как только организм адаптируется, медицинские препараты отменят.

– Вам виднее, – немного успокоился Максим и принял обстоятельства, как должное. Он повернулся к выходу.

– Так нужно, – услышал Макс слова куратора, которые тот произнес вместо прощания.

Выходя в коридор, Максим решил вдохнуть свежего воздуха и направился в сад. Желание подышать в тишине пришло внезапно.

База имела четыре этажа и нижний уровень. Его полностью занимали запасы воды. Выше этажи шли по уменьшению площадей.

Первый этаж – технический, самый большой. Реактор, установки синтеза, система фильтрации, многочисленные вспомогательные механизмы, системы жизнеобеспечения, склады и ремонтная мастерская.

Второй был этажом природы и сельского хозяйство. Оранжерея, фруктовые сады, гидропонные и многоярусные поля, мини-ферма и небольшой птичник. Там же миниатюрная пасека и несколько маленьких плантаций с ягодами.

Третий – научный. Кабинеты, лаборатории, помещения для экспериментов и опытов всех направлений, от биологических до прикладной физики. Медицинский блок, спортивный зал и небольшой бассейн тоже находились на этом этаже.

Четвертый этаж числился жилым. Личные комнаты, кабинет совета, библиотека, кинозал и так называемый зал встреч. Макс пока не понял для чего он нужен. Столовая с кухней, морозильник и небольшой склад также располагались на четвертом. Недалеко от столовой расположилась баня с сауной, рядом с ней устроился магазин. Хоть в нем и выдавался весь товар бесплатно, но назывался он именно магазином. Предметы первой необходимости, кое-какая электроника, всякая нужная мелочь, товары личной гигиены, парфюмерия и немного косметики. Данный этаж служил центром вселенной. На четвертом всегда кипела жизнь, место встреч, общения и отдыха.

Сейчас Максим шел на второй. Он в одночасье захотел посмотреть на деревья. Вздохнуть их аромат, ощутить кусочек природы, попробовать глоток ее могучей жизненной силы.

Входя в лифт, Макс мысленно приготовился к встрече с природой, но то, что он увидел, заставило его застыть, приоткрыв рот.

Створки распахнулись, Максим инстинктивно шагнул из лифта вперед – и замер…

Он стоял на поверхности. На земле. Вокруг, насколько хватало взгляда простиралась идеальная картина. Словно с рекламного плаката какого-то передового сельхозпроизводителя. Даже лифт оказался искусно внедренным в ствол огромного дерева. Приподнимая отвисшую челюсть, Макс всматривался в волшебную идиллию. Минута и… Почти все вокруг него оказалось искусственным. Небо, облака, горизонт, многокилометровая даль и дерево-лифт прекрасно созданная иллюзия. Высокотехнологичный обман. Но воздух был настоящим и живым: насыщенным кислородом, он дурманил и пьянил.

Максим несколько раз вдохнул полной грудью и зашагал по тропинке в сторону фруктового сада, который зеленой шапкой крон темнел впереди. Слева простирались многоуровневые поля, похожие на странный торт. Каждый слой-этаж определенного цвета или оттенка зеленого. Изначально показалось, что постройка достает до неба – в реальности пять-шесть метров высотой. Поля почти упирались в свод искусственной пещеры. Справа до видимого горизонта некоторые поля залиты водой. Несколько человек в разных местах поля, стоя по щиколотку в воде, занимались своим делом.

Один из них увидел Макса и помахал рукой. Тот незамедлительно вскинул руку в ответ. Человек выпрямился во весь рост и поднял сжатые в кулак руки над головой, но через несколько секунд вернулся к работе в поле.

Тропинка, по которой он шагал от самого лифта, вилась среди аккуратных грядок огромного огорода. Некоторые растения он знал-вспоминал, некоторые видел впервые. Продвигаясь посередине созданного руками человека мира, Максим удивлялся возможностям человеческого гения. Одновременно в его голове блуждали и несколько иные мысли:

"Сколько светлых умов работает над созданием все новых видов оружия. Орудий для массового и изощренного убийства. А могли бы созидать и строить вещи гораздо более нужные и полезные человечеству".

Успокоил и мгновенно выбил все размышления восхитительный сад. Не заходя в него, Максим остановился, любуясь дивным осколком натуральной природы. Ближе других деревьев к нему стояли яблони. Плоды еще не созрели, малы и зелены, но они реальны, настоящие яблоки. Углубляясь в сад, он шел вперед, дотрагиваясь до шершавых стволов. Примерно в середине сада Максим расслабленно опустился на землю и закрыл глаза. Он не хотел думать, не хотел размышлять, вообще не хотел мыслей. Голова стала легкой и невесомой, Макс просто сидел в полной тишине и глубоко дышал.

Слушая едва различимый шелест листьев, он почувствовал, что они будто говорят с ним. Чувство единения стало прекрасным, абсолютно новым открытием, обретая все более приятные черты. На мгновение ему показалось, что сад – самое удивительное и замечательное место на земле. Вспомнились недавние слова Кобзаря о компоте, что прекрасным может быть даже такая обыденная мелочь. Сейчас, сидя в саду, Максим понял всю прелесть и глубину этих слов. Человек осознанно потерял ту гармоничную жизнь, что дала ему природа. Он перешагнул все грани дозволенного и вторгся туда, где не должен разделять и властвовать.

Печальные мысли сами заполнили освобожденный разум. Хоровод дум о жизни человечества затягивал все глубже в пучину размышлений, и остановить их оказалось невозможно, хотя пришел он сюда совсем за другим…

В реальность Максима вернул голос. Приглушенный и далекий, словно через плотную пелену тумана, он звал его.

– Макси-и-и-и-м-м… Макси-и-м.., – голос звучал все отчетливей и ближе.

"Не может быть!" – первая мысль пронзила голову, как пуля невидимого снайпера.

Он узнал зовущий голос. Макс поднялся навстречу. На тропинке стояла и осматривала окрестности Белова.

Татьяна выглядела сногсшибательно. Бежевый брючный костюм сидел безупречно и подчеркивал точеную фигуру. На щеках алел легкий румянец, а волосы немного сбились в сторону.

– Чем обязан приходу такой… (он на миг задумался) особо важной персоны?

Максим говорил, а ирония в его голосе достигла заоблачных высот. Он не мог ее контролировать. Или не хотел…

Белова находилась в дикой ярости. Ее глаза свирепо искрили и метали молнии. Если бы взгляд мог убивать, Максим лежал бы сейчас на траве с простреленной головой.

– Я запретила вам свободное времяпрепровождение. Вам пока нельзя…

– Что нельзя? Ходить? Дышать? Размышлять? – он резко перебил ее.

Женщина осеклась, на мгновенье теряя нить мыслей. Стало понятно, что разговор предстоит тяжелый и непростой.

– Я не об этом…

– А о чем? – Максим снова не дал ей закончить предложение. – Я просто человек! Не машина, не робот, не механизм. У меня есть душа, эмоции, чувства. Я не камень.

– Но послушайте…

– Послушайте сами, – во всю разошелся Макс, не давая ей говорить. – Закончу и потом выслушаю вас. Вы с первой секунды мной управляете от и до. Я не сопротивлялся, понимая важность своей роли и, если хотите, миссии. Но и мне нужно несколько минут, чтобы побыть наедине с собой. Без камер наблюдения, опеки и подсказок. Просто побыть одному. Подумать или, наоборот, откинуть мысли. Я имею на это право?

Последние слова он произнес, пристально буравя ее колючим взглядом. Его глаза сверкнули серебром, но тут же стали стандартно серого цвета.

Татьяна впала в короткий ступор, как шахматная фигура перед особо важным ходом. Не отрываясь, женщина смотрела ему в глаза. На какое-то время Максу показалось, что она его понимает. Но работа и долг перевесили чашу весов.

– Я, конечно, вас понимаю, но и вы должны нас понять…

Скрещивая руки на груди, Белова реально стала похожа на игрального ферзя. Жест не женский, но ей почему-то он шел, а в данный момент подчеркивал важность и психологический настрой.

– Вы человек, я человек, но от нас зависит очень многое. Возможно, судьбы миллионов, их жизни и будущее. Мы долго готовились, все продумано и расписано буквально по минутам. Совсем не хочется рисковать из-за нашего с вами недопонимания. Вы с этим согласны?

В процессе разговора тональность ее голоса изменилась с командной до примирительной.

– Непонимания нет! – порывисто развел руками Максим. – Я все понимаю и прошу понять меня. Давайте найдем разумный компромисс, и все будут довольны.

– Хорошо, – наконец сдалась Татьяна. – Вам разрешаются личные прогулки, но недолго и не везде.

– Согласен.

– Вам нельзя, пока не пройдут все загрузки, пользоваться источниками информации. Библиотека и все средства информации вам недоступны.

– Без проблем, – мгновенно согласился Максим и, подхватывая женщину под руку, повел ее в сторону лифта. – Ах, Татьяна, нам ли жить в печали. Скажите не читать, не буду читать. Скажите не смотреть, не буду смотреть. Все для вас, все как вы пожелаете.

– Знаете, Максим… Вы очень странный. Я не могу привыкнуть к вашей манере общения.

Сцепив руки за спиной, Татьяна медленно шла и пинала носком туфли маленькие камешки на гравийной дорожке.

– В чем странность? Надеюсь, ничего критичного?

Макс поддел ногой "ее" камушек и тот улетел далеко за пределы насыпного покрытия. Не сговариваясь, они подняли глаза и их взгляды непроизвольно пересеклись.

– Я пока не могу прочитать вашу маску. У нее слишком много слоев.

– Маску? Можно подробнее? – его немного задели слова женщины.

– Вы только не обижайтесь, – голос Татьяны звучал мягко и дружелюбно. – Это своеобразная человеческая защита в новых, непростых условиях. Думаю, что далеко не каждый справился бы с реалиями, которые огромной глыбой рухнули на вас. А вы справляетесь достойно. А ваша маска помогает.

– Вот ты заладила маска, маска, – незаметно для самого себя Макс перешел c Татьяной на ты. – Объясни проще, понятнее.

– Немного самоуверенности, кусочек надменности, океан самолюбия и море иронии. Такой вот многослойный торт.