Текст книги "Искатели приключений на…"

Автор книги: Вадим Гурангов

Фотоальбом жизни

После поездки в Узбекистан и у Тараканова, и у Сереги занятия йогой вызвали прилив новой силы. Чтобы поделиться ощущениями и рвануть дальше, на следующий уровень, они решили собраться и провести дыхательную сессию.

Серега встретил Вовку на пороге своей квартиры, сияя от радости. Из комнаты доносилась громкие звуки электронной музыки. Солировал высокий сильный мужской голос под звуки испанской гитары и ударных инструментов. Хозяин не удержался от того, чтобы похвастаться:

– Заехал на Горбушку, купил новый альбом «Buddha Bar-2» на двух дисках. Феерическая музыка! Автор проекта Claude Challe, отец-основатель жанра клубной музыки. У него много сильных альбомов. Диск «Оut Of Phase», например, один из моих любимых. Классическая вещь, для пранаям очень подходит. Я сегодня йогу делал под «Buddha Bar» – ты не представляешь, что за ощущения! Второй диск просто сносит крышу, особенно начало! Под него и подышим.

Серега поставил диск с начала, прибавил громкость, и друзья стали выполнять любимые задержки после вдоха. Вовка сразу почувствовал, что поток очень плотный. Тело моментально раскалилось и закаменело. Казалось, будто вся мощь Ташкента, Чимгана и Самарканда спрессовалась в единое целое и неудержимо несла в неведомое.

Из копчика били снопы ревущего пламени, и Вовка мягко пружинил на чуть согнутых, широко расставленных ногах. Так было легче распределить по телу столь чудовищную силу и заодно еще больше раскрутить поток. Тараканов ощущал, как по позвоночнику медленно движется поток гигантской силы, а потом вдруг вспыхнули картинки…

Он ярко увидел, как змея Кундалини ползет внутри, поглощая его тело своим гигантским туловищем, покачивая головой из стороны в сторону, заставляя тело изгибаться влево-вправо и прогибаться все глубже. Алая внизу, у основания, она переливалась фантастическим, нереально-оранжевым туловищем цвета марсианского заката, светилась, мерцала и вспыхивала. Вовка замер, как перед прыжком в море с высокого утеса. Тугая пружина сжималась, кольца энергии наматывались на позвоночник, напоминая кругляшки на оси детской пирамидки. Уши заложило до предела, музыка доносилась будто сквозь закрытую дверь. Тараканов мог лишь зачарованно созерцать всю грандиозность и масштабы змеиной Силы, демонстрирующей ему свое великолепие, словно он – доходяга-бандерлог, а Кундалини – великий питон Каа. Его личность на время прекратила существование, уступив место чистому восторгу Самадхи.

Довдох, довдох, еще довдох…

Выдох… И взрыв! Всплеск пламени! Космическая кобра с хлопком распахнула свой гигантский капюшон. Ослепительный световой фонтан взметнулся над Таракановым, разворачиваясь во всех направлениях, охватывая вселенные и галактики. Купол Кундалини переливался рубиново-апельсиновыми волнами по золотому фону. Не в силах удержаться от рвущегося наружу экстаза, Вовка негромко зарычал от наслаждения! Перед ним разверзся бездонный бархатно-черный космос, а Вовка был Богом, непостижимой первопричиной, рождавшей звездные скопления, черные дыры, планеты…

Задержка после выдоха. Жар клубится, а тело гудит, сотрясаясь от вибраций и готовясь к новому подъему Кундалини. Со следующим вдохом космос окрасился в сумасшедшую палитру текучих узоров, выплеснутых буйным художником из всех баночек с фосфоресцирующей, ультраяркой краской. Такого великолепия Хаоса Тараканову еще не доводилось видеть. Он чувствовал, что летит с неимоверной скоростью в этой бешеной пляске цветов.

Еще одна задержка, и молниеносный взлет Кундалини перенес его в новое восприятие. Йогам – йогово!

Все, что когда-либо читал Тараканов о йоге, о чем мечтал, вдруг ожило и заиграло невиданной красотой. Все происходящее несло в себе какое-то масштабное знание, о существовании которого Вовка смутно догадывался раньше. Но когда оно открылось в полном великолепии и потрясающем размахе, путешественник испытал шок. Вот оно как! Все, ради чего он занимался йогой, предстало перед ним во весь рост и охватило ликованием.

Картины вселенских мистерий, таинства творения разворачивались перед ним. Шакти, Шива, Маха-Кали, Сарасвати, Вишну и Парвати, боги и демоны, Будды и Тары, дэвы и асуры, легендарные герои и мудрецы – вся эта театральная тусовка кружилась в космической пляске. Древние битвы проносились перед взором наблюдателя. Но «видел» Вовка все это не глазами, а всем своим существом. Он был экраном, на котором транслировался сей космогонический сериал. Эпосы длительностью в миллиарды лет, дни и ночи Брахмы мелькали, переплетаясь друг с другом и исчезая в обжигающей тело круговерти…

Запомнить это не было возможности. Едва Вовка пытался «остановить мгновенье», как ощущал жалкость своей материально-ментальной оболочки, крохотной песчинки в этом бушующем урагане миров, которой не дано вместить весь этот фейерверк, праздник Божественного творения.

Открыв глаза, он переглянулся с Серегой. По блеску его глаз Тараканов понял, что слова не нужны. Все было понятно и знакомо без них.

– Подышим? – шепнул ему Серега.

Вовка кивнул. Не отпуская рук, они стали форсированно разгонять дыхание. Тараканов явственно чувствовал, как из его ноздрей вылетают обжигающие струи энергии. Реактивное пламя дыхания гудело все сильнее и быстрее. Они с Серегой стали нагнетать неистовый жар руками, толкая их вверх-вниз, будто работали автомобильным насосом с Т-образной ручкой. Упругие потоки фонтанами били в подошвы, подбрасывая «дыхунов». Спустя считаные минуты Серега с Вовкой уже не просто взбивали клубок раскаленной праны руками, но и высоко подпрыгивали в ритм дыхания, как на невидимых пружинах.

От этого их энергетические тела обратились в светящиеся вихревые белые грибы, с серебристо-голубой шляпкой-зонтиком. Ритмичная глубокая музыка «подливала масла в огонь» и вела за собой в просторы за гранью человеческого…

Созерцая огненные столбы, клубы и вихри, Вовка вдруг осознал, что он и есть Создатель всех этих безумных картин. Бармен вселенского коктейля, взбивающий в бокале своего тела гремучую пьянящую смесь. Если до этого он был экраном, то теперь стал лучом света, оживляющим кино. Если недавно Вовка наблюдал дискотеку играющих Богов, то отныне сам являлся диджеем, задающим ритм.

Он – танцующий Шива, с каждым выдохом рождающий бесчисленные невообразимые миры. Из его носа, как из громадной воронки, вылетали мириады вселенных, существ, образов и чего-то вообще неподвластного человеческому разуму. И эти проявленные и непроявленные создания его «нутра», которое пылало от восторга творения, будучи выпущены на свободу, трансформировались, множились и рождали свои метагалактики! Вовка не мог остановиться, какой-то первозданный азарт охватил его.

Он разгонялся все быстрей и быстрей, наблюдая при этом всю панораму целиком. Сотворенные им миры приобретали плотность и форму, напоминающую шайбу или пласт, сотканный из его экстатических энергий. Выдохнув, Шива-Тараканов пронзал своим раскаленным световым «телом» созданный слой и, вынырнув из его тугого объема, возносился над кипящим океаном своего бескрайнего детища. Воспарял в пустоте, в разреженном пространстве потенциальной энергии. Зависал в вечной Тишине, ожидающей, когда ее оплодотворит божественное семя Действия. Замирал, чтобы в следующую долю секунды выпустить из недр своей «духовки» очередную «плюшку» мироздания.

Космические Кальпы [27]27
  Кальпа – «Энциклопедия эзотеризма» приводит две трактовки этого понятия:
  1) в индуизме – обширный период времени, за который алмаз величиной с гору Меру сотрется от протирания его слабой женщиной единожды в 100 лет мягкой тряпочкой;
  2) в космологии буддизма – период существования Вселенной, или один «поворот колеса времени» Вселенной.


[Закрыть]длиной в несколько тысяч миллиардов земных лет мелькали, как сосновые опилки на столярном станке вечно поддатенького, но ловкого дяди Мити, Вовкиного школьного учителя по труду.

Ощутив, что пранаяма исчерпала себя и энергия достигла максимума, Вовка плавно замедлил и остановил бешеную дыхательную скачку. Серега, стряхнув со лба крупные капли пота, хрипло произнес:

– Доброй ночи, товарищ Брахма! Ну и прет!

– На Шару Нам Ананда [28]28
  «Шаранам Ананда» (санскрит) – «Да здравствует Экстаз!»


[Закрыть], товарищ Шива! Я только сейчас начинаю догадываться, что такое йога! – отозвался Тараканов.

Скинув мокрые от пота футболки и шорты, первопроходцы космических недр во одних трусах встали на задержку.

Тараканов стал чередовать задержки после вдоха и после выдоха. Выдыхая, он задерживал дыхание, делая шейный и брюшной замок (прижимая подбородок к груди и втягивая живот). Это еще больше воспламеняло Поток. Когда уже не было сил сдерживать вдох, он делал довыдох и очень медленно начинал вдыхать, после чего снова делал задержку. От этого накрывало еще сильней.

Вовку с Серегой унесло очень далеко. Дыхание стало таким, что Тараканов забывал, как дышит человек. И после целой вечности, которую длилась задержка, не мог сообразить, что же нужно делать дальше – вдох или выдох… Тараканов сделал долгий-долгий вдох, заполнив весь объем легких. Бесконечная задержка. А потом опять… вдох, такой же долгий и плавный!!! Что произошло, он понял не сразу. А когда понял, то испытал чувство ошарашенности и всемогущества.

Правда, ум через некоторое время начал зудить, что так не бывает. Он убеждал Вовку, будто после вдоха и задержки он сделал выдох, а показалось, что вдох. Какие только аргументы не выдвигались, чтобы сохранить привычную ограниченную картину мира! Тараканов от души посмеялся над тем, как беспомощно ум изворачивался, словно юркий угорь, который уже проглотил наживку и теперь извивался в сильных руках рыбака.

Чтобы не загреметь на пол, Вовка, прогибаясь в груди, приоткрывал глаза – и потолок Серегиной комнаты становился разверзающимся куполом грандиозных уникальных в своем роде миров, летящим на них с Серегой. Это зрелище напоминало купол в усыпальнице Тимура. Созерцая его, йоги превращались в неистовый ураган пламени!

Тараканов вновь ощутил себя играющим Богом. На задержке он заваривал вселенскую бесформенную кашу, а после выдоха выливал ее в форму. Вихри миров крутились вокруг него, а он был стержнем, неизменно пронзающим, соединяющим эти миры.

Но вот прикол! Только что Вовка был Богом, а выдохнув и открыв глаза, вновь с удивлением обнаруживал свое плотное тело, свою личность и отделенность от мира. Опять та же самая жопа! [29]29
  – Теперь, когда мы просветлились, мы все еще жопы?
  (Смех).
  – Жопа, – начинает Мишель с преувеличенным достоинством и торжественностью, – это машина, которая думает, что она не машина, – он делает паузу и многозначительно оборачивается на доску. Когда он поворачивается назад, его лицо расплывается в карикатурной улыбке, – Просветленный человек (смех) – это жопа, которая знает, что она – машина.
  (Смех и аплодисменты).
  Из книги Люка Рейнхарда «Трансформация».


[Закрыть]Жопа, которая «знает», что после вдоха должен быть выдох. Бог – Жопа, Бог – Жопа… Богожопа, да и только. Тараканов подивился, как в человеческом существе могут одновременно существовать два начала: Бесконечность и Ограниченность.

Вовка сконцентрировался на раскаленном стержне, который нес его все дальше. Вселенные вспыхивали, клубились и переплетались вокруг этой оси, подобно спиралям в молекуле ДНК.

Да, Богожопа-Вовка был стержнем. Да, он рождал миры. А что дальше? Этот вопрос исступленно гнал его вперед, за новыми открытиями. Каждое следующее откровение включало дополнительную мерность. Количество степеней свободы творчества росло по экспоненте. Наконец, критическая масса была достигнута, произошло расширение качественно другого порядка и…

Вовка вышел за границы и божественного стержня, и спирали мирозданий, и всякого представления ума… Ум попросту молчал, ему не было здесь места. Это был новый метауровень, включающий в себя все предыдущие уровни и много чего еще, чему пока не придумали названий. Расширение себя поверх космоса и Бога…

Музыка стремительно уносила в неведомые измерения. Каждый музыкальный инструмент, каждый звук, ритм и мелодия жили сами по себе и в то же время были пронизаны единой энергией. Звуки доносились из разных областей пространства. Барабаны стучали откуда-то снизу, превращая пол в дышащую подушку. Духовой инструмент хаотичными волнами гудел из дальнего угла комнаты. Сверху лился странный шелест, похожий на шум дождя. Время от времени Вовка отчетливо слышал глубокое ритмичное дыхание, словно кто-то поддыхивает в такт музыке. Транс глубочайший!

На одной из задержек послышался людской гомон, стук трещоток, гудки раритетных авто, пронзительные звуки индийской «гармошки» (вроде той, на которой играют кришнаиты), детские голоса. Вовка был уверен, что оказался на оживленной базарной площади в деревушке Юго-Восточной Азии, и в этой атмосфере витало почти забытое детское счастье и упоение родного Дома.

Сразу после этого трека диджей Серега возбужденным голосом объявил:

– Сейчас такая «Инш Алла» будет, закачаешься!

Из колонок потекла необыкновенно красивая арабская музыка. Женский голос, тонкий и звенящий, тянул: «Йаа-салам!», – а приглушенный мужской голос откуда-то из глубины подхватывал: «Ин-шяла!»

От этой музыки сладко защекотало в сердце и энергия необусловленной Любви и благодарности чудесному миру забила жизнерадостным фонтанчиком.

Последним пунктом «программы» было пение мантр. Путешественники спели по три раза «Ом» и «Элль».

После одного из звуков Тараканов увидел-почувствовал-окунулся в непроглядную Бездну. Чернота была объемная, густая, яркая и чрезвычайно насыщенная. И эту глубокую тьму пронизывал красивейший узор, паутина из ослепительных нитей серебристо-неизвестного цвета.

Ум долго не мог объяснить происходящее. Аналогов не было. Возникло предположение, что это структура Матрицы, причинно-следственные связи, пронизывающие бездну изначальной Пустоты. Или Хаос, расколотый, опутанный линиями причинно-следственных связей. Каждый сектор внутри паутинки – это живой, неповторимый, завораживающий организм. Сознание воспринимало их по отдельности и одновременно все сразу. При этом Вовка мог выделить осознанием любой сектор, любой фрагмент мозаики. Они были разной формы, текстуры и рельефности. Какие-то были ближе к Тараканову, какие-то – дальше.

Необыкновенно волнующее знание-переживание, прикасание к величайшей Тайне из всех Тайн! Восхищение и трепет пред безграничностью этой черноты и сияющим изяществом и великолепием паутинки… Вот что переживал Вовка. Он вплывал все глубже в эту штуку… Один сегмент, похожий на пятиугольник (вроде социалистического Знака качества) подплыл к нему ближе всех, и Тараканов слился с ним…

Очухался космический странник в комнате. Он стоял прямо, устойчиво, вплавившись ногами-молниями в центр Земли, и выполнял задержку неизвестно какой длительности.

Серега предложил пустить энергию в созерцание. Колбаситься уже не хотелось, и Вовка поддержал идею. Усевшись перед компом, друзья стали рассматривать фотки из путешествия по Ташкенту и Самарканду, которые успел сделать Тараканов. Фото получились очень качественными, большого объема.

Едва на экране появился могучий заснеженный силуэт Чимгана, как Вовку с Серегой стало затягивать в картинку. Пейзаж был очень объемным, а краски – необыкновенно яркими. Фотография ожила! Видно было, как ветерок шевелит кустики на плато, где они еще недавно делали «Око возрождения»!

Тараканов и Серега переносились внутрь картинки, которая превращалась в реальное кино, особенно когда они сосредотачивались на каком-то объекте, вроде холма или минарета на заднем плане, но при этом рассматривали всю фотографию целиком. 3D-pictures представляет! Приятели подолгу созерцали каждый снимок, снова и снова насыщенно проживая запечатленный момент, радуясь тому, что все это было с ними! И не только было, но и есть…

Серегу посетила мысль, которую он тут же и озвучил:

– Возможно, после смерти мы так же соберемся вместе и будем рассматривать картинки своей жизни, оставляя закладки на самых любимых страницах «фотоальбома» и входя в самые дорогие фото всем своим существом.

– А что, очень даже может быть! – рассмеялся Вовка. – И прямо сейчас мы смотрим Оттуда на фото, где мы сидим за твоим компом.

После поездки в Узбекистан он стал записывать ключевые энергетические переживания и открытия в отдельной тетради. И вечером, после сильных впечатлений, пережитых днем, он написал такой стих:

 
Стрелой пронзая глыбь миров,
Взлетим над ней бушующим фонтаном,
И дух захватит вновь и вновь,
Едва зависнем мы над океаном.
 
 
По лезвию ножа скользим
И, приоткрыв завесу смерти,
Альбом той жизни полистаем
И похохочем: «Вот придурки!»
 
 
Там, где вдох-выдох,
Будет вечный вдох…
Так перепуталось дыханье,
Кто я, вихрь или человек?
 
 
И, позабыв слова и ихний смысл,
Махнем опять в неведомые дали,
Стряхнем с плечей плащ ярких брызг:
– Вперед, давай, крути педали!
 

Фестиваль «Танцующих Волшебников» под Самарой

Прибытие на фестиваль

Прошло два месяца с того времени, как Вовка и Серега объединили свои усилия в выполнении миссии по исследованию космических сокровищ йоги. В июле должно было состояться интереснейшее для них событие – недельный фестиваль «Танцующих Волшебников» в Самарской области. Это был дебют Болеслава! Первый фестиваль, который он решился организовать по многочисленным просьбам волшебников, побывавших на прошлогоднем танцевальном слете под Питером [30]30
  Этот слет подробно описан в нашем романе «Фейерверк волшебства».


[Закрыть]. Особенно наседала на Болеслава Маринка из Тольятти, убедившая мастера в том, что ему и палец о палец не придется ударять – всю организацию она берет на себя.

В программе фестиваля были только танцы и йога, зато дважды в день. Но главная идея заключалась в том, что на энергетическое пиршество, как мотыльки на свет, слетались фонтанирующие Огнем и вылетающие из тел крутые «космонавты» с глазами-прожекторами, которые и отличали их от других людей. Многие были участниками семинаров Болеслава, а часть людей узнала о фестивале из книг или из Интернета.

За три недели до этого события Тараканов встретился с Болеславом с намерением поделиться своим открытием о задержке. Тогда, придя к мастеру домой, Вовка с порога заявил:

– Не терпится показать тебе одну энергетическую игрушку. Задержка после вдоха с прогибом назад. Если понравится, будем делать после каждого танца. Думаю, было бы здорово ставить такую точку в финале любого энергетического действия, например, йоговского комплекса, пранаямы или танца.

– Очень любопытно, показывай, – с азартом попросил мастер.

Тараканов закрыл глаза и медленно, небольшими порциями, начал вдыхать воздух, постепенно прогибаясь. Сначала он потянулся макушкой вверх, потом отклонился назад и потянулся вверх лбом, затем горлом, грудью. В конце Тараканов прогнулся в области поясницы и стал тянуться ею вверх. Вдруг в солнечном сплетении произошел мощный взрыв, и во всем теле началась высокочастотная вибрация. Вовка успел сделать шаг вправо, иначе бы рухнул на землю, чуть согнул ноги и слегка присел, приняв более устойчивую позу. Затем он стал делать довдохи. Частота вибраций увеличилась, фантастическая сила стала медленно подниматься от центров стоп по ногам, туловищу и, выйдя через макушку, окутала тело Тараканова плащом жара с огненным капюшоном. Вскоре Вовка начал выдох. Сила придавила его к земле, он упал на колени, сотрясаемый сильнейшей вибрацией.

Медленно Тараканов приходил в себя, а когда открыл глаза, еще некоторое время недоумевал: кто он такой, где находится и кто стоит рядом с ним. Болеслав дождался, пока Вовка полностью придет в себя, и восхищенно ахнул:

– Вот это да! Теперь я попробую.

– Воздух вдыхай маленькими порциями, с перерывами, а не весь сразу, – наставительно предупредил Вовка.

– Да я и так все понял, ты здорово показал, – похвалил Тараканова мастер.

Болеслав постепенно прогибался назад, делая редкие, едва заметные вдохи, а потом замер в прогибе, потянувшись вверх всем телом. Неожиданно он вздрогнул и начал быстро переминаться с ноги на ногу, исполняя замысловатый танец, напоминающий движения пьяного человека, который пытается сохранить равновесие и не упасть. Вдруг тело мастера обмякло, и он медленно завалился на правый бок. Болеслава сотрясала мелкая дрожь. Через минуту он поднял голову и изумленно уставился на Вовку, пытаясь осознать, что с ним произошло и как он оказался на полу.

– Ну, ты и диверсант! – вскоре произнес Болеслав.

– Да ты сам – экстремал и авантюрист! – парировал Тараканов.

– Однозначно будем практиковать на фестивале, – потирая руки, заявил мастер. – Вот это экстаз! А падать обязательно? – поинтересовался он.

– Вовсе нет. Навостришься и будешь стоять. Сначала Сила играет тобой, потом вы с Силой играете вместе, а потом сам будешь играть Силой. Ты не представляешь мощь этой задержки после какого-нибудь комплекса йоги! Даже после простейшего «Поклонения Солнцу». Ананда в чистом виде! Можно, я на твоем фестивале буду вести экстатическую йогу? Начнем с простейших йоговских комплексов, затем пранаямы, пропевание звуков, а на сладенькое – задержки стоя с прогибом назад.

– Конечно, такую игрушку надо продемонстрировать народу и обкатать.

– Ах, спасибо, начальник! Уважил старика! – утрированно запричитал Тараканов.

Вот такая, можно сказать, историческая встреча состоялась перед фестивалем.

Юлька не смогла вырваться в Самару, зато Наташка с энтузиазмом согласилась участвовать в слете. Ну, а Серега, поскольку был вольным дизайнером, регулярно позволял себе отлучаться на недельку-другую из Москвы.

В пятницу утром Вовка, Серега и Наташка вылетели из Москвы в Самару. В аэропорту Домодедово произошел любопытный эпизод. Опасаясь утренних пробок на московской кольцевой автодороге, друзья выехали пораньше и приехали в аэропорт за два с лишним часа до вылета. Регистрация еще не началась, и Серега предложил попить чаю. Компания поднялась на второй этаж, где и находилось небольшое кафе. Оказалось, что маленький пластиковый стаканчик чая здесь стоит каких-то нереальных денег. Тогда Серега предложил попить предусмотрительно взятый из дома брусничный морс «Чудо-Ягода». Тараканов, отхлебнув освежающего напитка, прищелкнул пальцами и произнес:

– Пора бы уже в Домодедово открыть «Елки-Палки»! Отличный же ресторан!

– Поддерживаю! – в один голос ответили Серега и Наташка.

Волшебники прогуливались по зданию аэропорта, заглядывая в многочисленные магазинчики. Тараканов купил полкило чернослива в шоколаде, Серега поставил в CD-плеер Джеймса Ашера «Барабаны шамана», и наслаждаясь этими благами цивилизации троица неспешно прогуливалась по второму этажу аэровокзала. Вдруг Наташка с изумленным взглядом развернула парней в левую сторону, указывая на весьма характерную стилизованную деревянную изгородь. Разинув рты и не веря своим глазам, волшебники замерли на месте. За изгородью стояли знакомые пластиковые дубы с извилистой шершавой корой, столики и стулья, стойки с яствами. Над заборчиком красовалась знакомая надпись «Елки-Палки». Друзья переглянулись.

– Вот это скорость материализации! – смог выдохнуть Вовка.

Волшебники взяли подносы.

– Девушка, а когда вы открылись? – с загадочным видом поинтересовался Серега, глядя на молодую девушку в белоснежном халате и колпаке, стоящую у стойки с салатами.

– Две недели назад, – шепотом ответила девушка с таким же заговорщическим видом.

Приятно удивили цены, ничуть не отличавшиеся от тех, что в городе. Никакой аэропортовской наценки! Когда друзья расселись за столиком, Серега стал вслух размышлять:

– Не могла же она ответить, что они открылись пятнадцать минут назад. У нас точно крыши бы сорвало…

– Это уже вряд ли сорвет, – ответила Наташка, сверкая глазами.

В Самарском аэропорту компанию встречал известный ульяновский волшебник Бодрец на своей «Волге», с которым Вовка познакомился еще на прошлогоднем питерском слете. Бодрец – это не имя и даже не фамилия, а прозвище, точнее ник, под которым ульяновец зарегистрировался на конференции волшебников в Интернете. Бодрец действительно выглядел очень энергичным и бодрым, а под легкой рубашкой угадывались рельефные мышцы накачанного тела. Крепкими дружескими объятьями он поприветствовал Вовку, Серегу, а затем, как медведь, сграбастал и Наташку, крепко, со смаком обняв красавицу.

Богатырь с юмором описал заброшенную турбазу «Мир», где и планировалось проводить фестиваль:

– Осмотр показал, что турбаза была заброшена давно, и бросок был удачным. Возможно, что турбаза еще не долетела, но находится уже где-то рядом с конечной точкой заброса. Чтобы получить об этом месте более полное представление, рекомендую полистать книги «Как закалялась сталь», «Архипелаг ГУЛАГ» и посмотреть кино «Сталкер». Короче, жить в «Мире» очень некомфортно. Сквозь дырки в крышах домиков можно любоваться звездным небом. А в общественных туалетах есть опасность провалиться в выгребную яму, уж больно предательски скрипит и прогибается под ногами пол.

– Я не могу жить в таких условиях, – испуганно произнесла Наташка.

– С такими-то ногтями! – не удержался Серега. – Ногти красавицы сердце волнуют и увлекают, страсть предвещая.

– Не беспокойтесь, барышня, – ответил Бодрец. – Рядом полно комфортабельных турбаз, есть даже пансионат, не более пятнадцати минут ходьбы. Предлагаю недорогую «Радугу»: в номере холодильничек и телевизор, но удобства и душ на улице, есть сауна.

– Мы согласны, – переглянувшись, ответили Вовка с Серегой.

– Ну, тогда и я, – нехотя согласилась Наташка, по которой было видно, что и туалет на улице, и отсутствие душа в номере стали для нее настоящей трагедией.

Бодрец развлекал компанию смешными историями и анекдотами, и друзья не заметили, как очутились перед воротами турбазы «Радуга». Деревянные домики были вполне уютными, хотя Вовка с Серегой, и особенно Наташка, с заметным сожалением покосились на двухэтажные каменные коттеджи, которые, по словам Бодреца, были давно забронированы. Быстренько разгрузив вещи, компания снова уселась в «Волгу», и уже спустя несколько минут все четверо стояли у большого здания со стеклянными стенами. Оказалось, это была столовая.

На крыльце суетился народ во главе с организатором фестиваля Маринкой. Прибывшие москвичи оплатили участие в фестивале и получили бейджики, которые являлись пропуском на фестивальные мероприятия. Вовке Болеслав пообещал бесплатное участие за то, что тот будет вести йогу.