Текст книги "100 великих психологов"

Автор книги: В. Яровицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

АРИСТОТЕЛЬ.

Древнегреческий ученый Аристотель, философ, энциклопедист и основоположник логики, первым в систематическом виде изложил воззрения на душу.

Жил Аристотель в 384—322 гг. (IV в. до н.э.). Родился в Стагире, во Фракии (район Северной Греции), в семье медика, служившего при македонском царе. Аристотель готовился к врачебной деятельности, в связи с чем его первоначальное образование носило естественно-научный характер. Это во многом сказалось на его последующих воззрениях.

Семнадцатилетним юношей Аристотель пришел в Афины. Здесь он и получил основное образование в академии, которую возглавлял Платон. Аристотель был тесно связан с платоновской школой, однако в скором времени он порвал со своим учителем. Покинув Афины, он жил в различных городах Малой Азии, где не только учил, но и занимался научными исследованиями, преимущественно в области биологии. В 335 г. в Афинах ученый основал собственный ликей (лицей) – перипатетическую школу.

«Учеников своих он упражнял в рассуждениях на заданные положения и в красноречии» – писал Диоген Лаэртский. Из воспоминаний современников известно, что, помимо педагогической деятельности, Аристотель, как и многие другие великие греки, вел довольно праздный образ жизни. Так, история сохранила факт о том, что Аристотель недолго учительствовал в Афинах, а уехал к евнуху Гер-мию, тирану Антарнея, с которым породнился. Аристипп в книге «О роскоши древних» писал, будто Аристотель влюбился в наложницу Гермия, женился на ней с его согласия и «от радости стал приносить смертной женщине такие жертвы, какие афиняне приносят элевсинской Деметре», а в честь самого Гермия сочинил гимн.

Путешествуя, Аристотель побывал в Македонии, у царя Филиппа. Здесь ему довелось быть воспитателем сына Филиппа – Александра Македонского. Обучая Александра и имея на царя определенное влияние, Аристотель попросил восстановить родной город, разрушенный Филиппом, и добился этого. Он же написал законы для его жителей.

Великий ученик Аристотеля, Александр Македонский во время своих завоевательных походов приказывал отправлять своему старому педагогу в Афины образцы растений и животных из завоеванных стран, что являлось ценным источником для естественнонаучных исследований ученого.

Аристотель прожил 62 года и, по некоторым источникам, покончил с собой, выпив аконит (Евмел «Истории»). Прожил он жизнь весьма интересную, многое повидал, многому научился сам и многих выучил По словам Диогена Лаэртского, « .у Аристотеля Ста-гирского было много учеников; более всего из них выделялся Фео-фаст» Таким образом, учение Аристотеля и его психологические воззрения не канули в веках и были использованы многими учеными-психологами не только древности, но Средневековья и Нового времени (Франц Брентано и др.).

Психологическое учение Аристотеля строилось на обобщении биологических фактов, которое, в свою очередь, привело к преобразованию главных объяснительных принципов психологии: организации (системности), развития и причинности

Биологический, генетический, экологический подходы к организму – вот то, что определило аристотелевское понимание природы психического. Направленное против платоновского дуализма, оно восстанавливало (при некоторых колебаниях) единство, нераздельность души и тела и тем самым возвращало психологической мысли естественно-научную основу.

Аристотель приходит к выводу о том, что душа «как начало живых существ» (общее мнение древних) есть форма реализации способного к жизни тела «Необходимо душу признать сущностью, своего рода формой естественного тела, потенциально одаренного жизнью» «Правильно думают те, кому представляется, что душа не [может] существовать без тела и не является телом». Решительным итогом размышлений Аристотеля является его вывод: «души от тела отделить нельзя», что сделало бессмысленным все проблемы, стоявшие в центре учения Платона (о прошлом и будущем души, способах ее соединения с телом и т.д ).

Аристотель не принимает также и демокритовское учение об атомах души, толкающих другие атомы тела и тем самым перемещающих его в пространстве. Наиболее подробно разъясняет он несостоятельность взгляда на душу, изложенного в «Тимее» Платона. Считая тело инертным и пассивным, Платон вложил в него в качестве двигателя нематериальную душу, поэтому Аристотель относит его к исследователям, которые «стараются только указать, какова душа, о теле же, которое должно принять душу, они больше не дают никаких объяснений...»

В итоге Аристотель окончательно покончил с гилозоизмом – учением об одушевленности (жизненности) всех физических тел. Душа представляет собой начало органической жизни, но не материалистического мира в целом. Специфика этого начала заключается в способности живых тел стремиться к цели и реализовывать ее.

В своих трактатах «О душе», «О частях животных» и второстепенных психологических Сочинениях («О памяти», «О сновидениях» и др ) Аристотель изложил систему психологических понятий, выработанных на основе объективного и генетического методов. Во всех случаях он рассматривал сложные и более высокие проявления жизнедеятельности как продукт развития элементарных структур.

В качестве принципа жизни душа выступала у Аристотеля как первичное, далее неразложимое понятие В силу этого управляемые душой органические явления оказались противопоставленными неорганическому миру, а также разуму как уникальной способности одного лишь человека.

Исходную модель для изучения психических актов Аристотель почерпнул в области общебиологических связей организма со средой. Анализируя процесс питания (обмен веществ), он показывает, что его причиной не может быть какой-либо физический процесс сам по себе, например огонь (как полагали некоторые исследователи). Ведь огонь – неупорядоченная стихия По Аристотелю, питание происходит за счет внешнего вещества, но оно поглощается живым телом иначе, чем неорганическим, а именно – путем целесообразного распределения «в пределах границы и закона». Таким специфическим для живого организма способом усвоения внешних тел и является душа.

Согласно Аристотелю, душа – это целесообразно работающая органическая система: «Если бы глаз был живым существом, душою его было бы зрение» Таким образом, он определил душу как энтелехию (присущую органическим телам целостность и целесообразность поведения), целеполагающее начало Другими словами, душа организма – это его функция, деятельность. Трактуя организм как деятельность, Аристотель выделял в ней различные уровни способностей к деятельности.

Понятие о способности, введенное Аристотелем, было важным новшеством и прочно закрепилось в основном фонде психологических знаний. Оно разделяло возможности организма (заложенные в нем органические ресурсы) и их реализацию на деле. При этом намечалась схема иерархии способностей как функции души:

а) вегетативная (имеется и у растений);

б) чувственно-двигательная (у животных и человека),

в) разумная (присущая только человеку).

Функции души, по Аристотелю, являются уровнями ее развития. В связи с этим идея развития вводилась в психологию в качестве важного объяснительного принципа Функции души располагались в виде «лестницы форм», где из низшей и на ее основе возникает функция более высокого уровня (за вегетативной – растительной – формируется способность ощущать, из которой развивается способность мыслить).

Следуя принципу развития, Аристотель стремился найти звенья, ведущие от одной ступени к другой, и в поиске обнаружил особую область психических образов (фантазий – по Аристотелю), которые возникают без прямого воздействия вещей на органы чувств (сейчас они называются в психологии преде явлениями памяти и воображения). Эти образы подчинены механизму ассоциации – связи представлений.

Мозг, по мнению Стагирита, не орган психики, а аппарат, охлаждающий жар крови. Будучи вымышленными, с точки зрения физиологической реальности, эти представления вносили новый момент в трактовку центрального органа психической деятельности. Аристотелю принадлежит понятие об «общем чувствилище», корни которого уходят в область прямых связей организма со свойствами среды (сухим и влажным). С этим связана первая попытка определить физиологический механизм ассоциаций Он полагал, что душа обладает способностью посредством центрального ощущающего органа _ «общего чувствилища» – восстанавливать в органах чувств в уменьшенном объеме следы прежних движений и впечатлений в том порядке, в каком они производились внешними объектами

Психологическое учение Аристотеля имеет биологическую направленность, в нем доминируют материалистические тенденции.

Мыслитель полагал, что идейное богатство мира воплощено в конкретных, чувственно воспринимаемых вещах и раскрывается только благодаря земному общению с ними в процессе эмпирических исследований.

Таким образом, Аристотель внес свою лепту в развитие теории чувственного образа. Он трактовал сенсорный образ как запечатле-ние формы предмета (а не его материи, как полагали его предшественники Эмпедокл и Демокрит). По его словам, «ощущение есть то, что способно принимать формы чувственно воспринимаемых [предметов] без [их] материи, подобно тому, как воск принимает оттиск печати без железа и без золота». Решение Аристотеля составляет одну из граней современного представления о работе сенсорной системы.

БЕРГСОН АНРИ.

Анри Бергсон родился 18 октября 1859 г. Его отец Мишель Бергсон был композитором и музыкантом, профессором Женевской консерватории Анри Бергсон получил классическое образование, соответствующее кругу французской интеллектуальной элиты. В 1878 он окончи . лицей Кондорсе в Париже и поступил в Высшую нормальную школу. После окончания в 1881 г. Высшей школы Бергсон преподавал в лицее города Анжера. В 1883 г. он получил место на кафедре философии в лицее Блеза Паскаля в Клермон-Ферране

В это время Бергсон занимался переосмыслением понятия времени и разработал концепцию «чистой длительности», изложенную им в первом крупном труде «Опыт о непосредственных данных сознания», изданном позже, в 1889 г. Полемизируя с теориями психологического детерминизма и психофизики, он описывает человеческое сознание как непрерывно изменяющуюся, творческую

реальность, как поток, в котором мышление составляет лишь поверхностный слой, подчиняющийся потребностям практики и социальной жизни. В глубинных же своих пластах сознание, по его мнению, может быть постигнуто лишь усилием самонаблюдения и интуицией Интуицию Бергсон противопоставляет интеллекту, полагая, что интеллект – это орудие оперирования с материальными, пространственными объектами, тогда как интуиция дает человеку возможность схватывать суть «живой целостности» вещей, явлений

В 1896 г. Анри Бергсон написал работу «Материя и память», в которой показал, что материя и сознание, тело и рассудок – это явления, реконструированные самим рассудком из фактов непосредственного опыта, той первичной интуиции, которая открывает нам нераздельную движущуюся непрерывность. Основу познания составляет чистое восприятие, но в реальном познавательном процессе оно всегда взаимодействует с памятью, и этот процесс образует различные уровни, «планы» сознания.

Теория памяти имеет большое значение в творчестве Бергсона. Он говорил, что понятием «память» обычно объединяют две радикально отличные вещи, и подробно рассматривал это различие. Причину этого он видит в двух различных формах переживания прошлого.

Во-первых, оно существует в виде двигательных механизмов. Объяснял это Анри Бергсон следующим образом. Например, о человеке говорят, что он помнит стихотворение, если может повторить его наизусть, т.е. если он приобрел некоторую привычку или механизм, позволяющие ему повторить ранее проделанное действие. Но он мог бы, по крайней мере теоретически, быть способным повторить стихотворение, и не помня тех предыдущих случаев, когда он его читал. Таким образом, этот вид памяти не включает осознания прошедших событий.

Второй вид, который, по мнению Бергсона, только один и заслуживает названия «памяти», представлен воспоминаниями тех отдельных случаев, когда человек читал стихотворение. Каждый такой случай не похож на другие случаи и связан с определенной датой. Это не вопрос привычки, ведь каждое событие происходило только однажды и произвело впечатление сразу. Предполагается, что каким-то образом все, что когда-нибудь с нами случалось, помнится, но, как правило, доходит до сознания только то, что полезно Кажущиеся провалы в памяти, как доказывает Бергсон, являются в действительности провалами не психической памяти, а моторного механизма, вводящего память в действие Эта теория была подтверждена физиологами, а также клиническими случаями потери памяти, из которых, как утверждает Бергсон, следует, что истинная память не является функцией мозга

В 1888 г. Бергсон переехал в Париж, где стал преподавать вначале в лицеях Людовика Великого и Генриха IV, затем в Коллеж Роллен (1889—1900) и Высшей нормальной школе.

В 1900 г. Бергсон был избран профессором Коллеж де Франс Его лекции вызывали огромный интерес у образованной публики, на них же основывается и его главный труд – «Творческая эволюция», изданный в 1907 г. «Творческая эволюция» принесла Бергсону славу не только ученого, но и писателя, и в 1927-м он получил Нобелевскую премию по литературе.

В этой работе Бергсон показал картину эволюционного процесса, метафорически названного «жизненным порывом». Развертывание этого процесса приводит к возникновению и развитию жизни на Земле; главные линии эволюции – инстинкт и интеллект. Бергсон утверждает, что сознание и жизнь принципиально недоступны позитивной науке, которая ограничена сферой «неорганизованной материи» и может постигать лишь отношения между вещами. Следует же опираться на непосредственное видение вещей, на интуицию, и в конечном итоге совокупность интуиции должна дать целостное представление о реальности.

Бергсон понимал эволюцию как творческий процесс. Побуждение к действию, неопределенное желание существует заранее, но пока желание не удовлетворено, невозможно знать природу того, что удовлетворит это желание. Так, Бергсон приводил пример того, как происходит процесс творческой эволюции. Мы, писал он, можем предполагать наличие у лишенных зрения животных некоторого смутного желания, чтобы быть осведомленными об объектах до соприкосновения с этими объектами. Отсюда усилия, которые в конце концов привели к созданию глаз. Зрение удовлетворило это желание, но заранее зрение нельзя было представить. На этом основании эволюцию нельзя предсказать, и детерминизм не может служить средством опровержения защитников свободы воли.

Рассматривая главные линии эволюции, Бергсон сравнивал их, причем это сравнение было явно в пользу инстинкта. Интеллект, по его мнению, – это несчастье человека. Различие между интеллектом и инстинктом является основным в психологии Бергсона. Инстинкт в своем лучшем проявлении называется интуицией. Интеллект, разделяющий вещи, согласно Бергсону, – это род сна: он не активен, как должна быть вся наша жизнь, но чисто созерцателен. Когда мы спим, говорил Бергсон, наше «Я» рассеяно, наше прошлое разбито на куски; вещи, которые в действительности взаимопроникают друг в друга, кажутся отдельными твердыми телами.

Интеллект в творчестве Бергсона связан с пространством, а инстинкт или интуиция связаны с временем Одной из наиболее примечательных черт его психологии является то, что в отличие от большинства мыслителей он рассматривает время и пространство как принципиально различные субстанции. Пространство – это характеристика материи, оно в действительности иллюзорно, полез-

но в некоторой степени на практике, но вводит в заблуждение в теории. Время, наоборот, есть существенная характеристика жизни или разума. Но время, о котором говорится, – это не математическое время, не однородное собрание взаимно внешних моментов. Математическое время, согласно Бергсону, есть на самом деле форма пространства; время, являющееся сущностью жизни, он называет длительностью. Понятие длительности – одно из основных в его учении.

В дальнейшем Бергсон развивал свои идеи, выпустил большое количество статей и книгу, посвященную теории относительности Альберта Эйнштейна. Он также читал курсы лекций в США, Англии, Испании. В 1914 г. был избран президентом Академии моральных и политических наук и членом Французской академии наук. В период Первой мировой войны Бергсон проявил себя на дипломатическом поприще в Испании и США.

В 1922 г. Анри Бергсон стал первым президентом Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству. В конце 1920-х гг. из-за болезни он постепенно отошел от практической деятельности и целиком посвятил себя научному творчеству.

В этот период своей жизни Бергсон разрабатывал этико-религи-озную концепцию, изложенную им в «Двух источниках морали и религии» в 1932 г. В этой работе он противопоставлял два типа обществ: закрытое, стремящееся к самосохранению и опирающееся на принципы авторитаризма и насилия, и открытое, воплощенное в великих личностях – моральных героях, христианских мистиках и т.п. С этими обществами Бергсон связывал два типа морали и религии – статический и динамический. Возможность дальнейшего прогресса человеческого общества Бергсон видел лишь в открытом обществе, в динамической морали, выделяя в качестве главных принципов любовь к человечеству, «дух простоты», отказ от искусственных потребностей, вызванных преимущественным развитием тела человечества в ущерб его духовной культуре.

Анри Бергсон умер 4 января 1941 г. Его воззрения можно определить как генеральное возражение против материалистически-механистического и позитивистского направления науки. Наиболее важно его учение об интенсивности ощущений, о времени, о свободе воли, о памяти в ее соотношении со временем, о творческой эволюции и роли интуиции в постижении сущего. Его стремление построить картину мира, которая по-новому объясняла бы эволюцию природы и развитие человека в их единстве, сыграло значительную роль в развитии европейской общественной мысли.

БЕРН ЭРИК.

Эрик Берн (настоящее имя Леонард Бернстайн) родился 10 мая 1910 г. в канадском городе Монреаль в семье практикующего врача. Его отец умер от туберкулеза в возрасте 38 лет, и сын решил, подобно отцу, связать свою жизнь с медициной: в 1935 г. он получает степень доктора медицины в Медицинской школе университета Макгилл.

Закончив интернатуру уже в США, Леонард Бернстайн в течение двух лет работал в больнице Инглвуд в Нью-Джерси. Затем он принимает американское гражданство и меняет имя на то, под которым он и вошел в историю психологии, – Эрик Берн. В 1940 г. он открывает частную практику, ас 1941 г. обучается психоанализу в Нью-Йоркском психоаналитическом институте. Некоторое время (1943—1946) он состоит армейским психиатром. После этого он в течение двух лет обучается психоанализу у Эрика Эриксона. Отойдя от традиционного психоанализа, он разрабатывает свой метод психотерапии, названный «трансакционный анализ».

Одним из наиболее известных трудов Эрика Берна является «Трансакционный анализ в психотерапии», работа, поистине заслуживающая звания основы и костяка его теории. В этой книге Берн изложил свое видение человеческих взаимоотношений и психической патологии, развивающейся на основе их проблематичности. Теория трансакции была предназначена автором в качестве метода анализа психопатологии и лечения больных различными психическими заболеваниями в основном пограничного статуса.

В основе учения Эрика Берна о трансакции лежит на первый взгляд очень простая и известная каждому человеку идея, состоящая в следующем: любой из нас ежедневно, практически ежеминутно находится в состоянии игры. Игры сопровождают нашу жизнь постоянно, не давая возможности освободиться. Более того, ни один человек и не желает освобождаться от них, бессознательно или даже сознательно генерируя все новые и новые игровые ситуации. На любое событие в своей жизни мы реагируем той или иной игрой, общение с окружающими нас людьми также происходит в виде игр. Даже стоя перед зеркалом или ведя с самими собой внутреннюю беззвучную беседу, мы играем, распределяем роли, придерживаемся того или иного сценария.

Что же в сущности своей представляет игра? Это некое взаимодействие, акт общения, единица соотношения одного человека с другим. Иными словами, игра представляет собой трансакцию. Действительно, способность к общению с себе подобными представляет собой едва ли не то преимущественно человеческое свойство, которым мы отличаемся от животных (нельзя сказать, что животные не общаются между собой, но способность к вербализации отношения к другому присуща исключительно человеку). Берн отмечает, что наблюдения за маленькими детьми показали следующую закономерность в их поведении: лишенные возможности коммуникации дети значительно чаще страдали психическими заболеваниями, отличались общей нервозностью и в последующей жизни имели проблемы в общении. Часто такие дети заболевали и даже умирали. Отмечались случаи, когда внешне благополучный ребенок, тихий и спокойный, не вызывал родительской заинтересованности и, следовательно, лишенный достаточного количества заботы, оказывался в сенсорной изоляции и погибал от той или иной болезни. Родители пытались лечить ребенка от болезни, совершенно не догадываясь о том, что действительной причиной заболевания является трансакционная недостаточность.

Подобные же явления наблюдаются и у взрослых людей, лишенных достаточной степени внимания и общения. По причине указанной недостаточности становятся возможными различные психические расстройства и отклонения. Наиболее характерным примером здесь может служить судьба преступников, заключенных в одиночные камеры. При этом важно отметить, что недостаточность общения у взрослых, точно так же как и у детей, может вызывать не только сугубо психические, но также и соматические изменения, т.е. различные заболевания, иногда со смертельным исходом. Берн пишет о том, что сенсорное голодание представляет собой явление, во многом схожее с обычным голодом: «Такие термины, как «недоедание», «насыщение», «гурман», «разборчивый в еде», «аскет», «кулинарное искусство» и «хороший повар», легко можно перенести из сферы насыщения в сферу ощущения», совершенно справедливо отмечает он в своей книге «Игры, в которые играют люди».

С этой же аналогией связана также и проблема выбора игры. Понятно, что каждый человек выбирает из множества игр ту, которая чем-то ближе ему, которая предоставляет ему некие возможности, дает преимущества, позволяет добиться желаемого, получить определенный приз. Как пишет Берн, выбор игры в конечном счете определяется личным вкусом каждого человека. Совокупность всех игр представляет собой своего рода припасы, из которых изготавливаются блюда и составляется меню человеческого общения.

Для того чтобы разобраться в том, каковы механизмы трансакции, Берн предпринял подробный анализ всех форм человеческого общения, начиная от невербального их уровня и заканчивая уже упоминавшимися выше играми во всем их многообразии. После того как анализ был проведен, психолог систематизировал свои выводы в книге «Игры, в которые играют люди», ставшей всемирным бестселлером. В этом труде, помимо теоретических выкладок, Берн поместил подробный разбор основных видов игр, распределив их по определенным категориям (игры на всю жизнь, супружеские игры, игры на вечеринках, сексуальные игры, игры преступного мира, игры в кабинете психотерапевта, хорошие игры), охватив тем самым практически все возможные ситуации, в которых может пребывать каждый из людей.

Каждая игра анализировалась соответственно нескольким пунктам: название (характеризует сущность данного вида игры), тезис (сущность игры), цель (чего желает добиться человек, выбирающий в качестве основы поведения данный вид игры), роли (чью роль берет на себя каждый из участников игры, сколько всего участников), динамика (как развивается игра), примеры, парадигма (описание важнейших трансакций на социальном и психологическом уровнях), ходы (все возможные для данной игры действия), вознаграждения (все виды удовольствия, покоя, стимуляции и компенсации, получаемые в ходе данной игры), родственные игры.

Из чего же возникает потребность человека в игре? Как считает Берн, первоначальный младенческий сенсорный голод с возрастом трансформируется в «потребность в узнавании», т.е. стремление человека быть узнанным, обнаруженным среди множества других людей со всеми своими единственными в своем роде особенностями. Потребность в узнавании может проявляться с большей или меньшей силой, и в зависимости от этого человек будет более или менее настойчиво стремиться к тому, чтобы стать известным, обращать на себя внимание.

В предельном состоянии потребность в узнавании, выплескиваемая людьми во время общения друг с другом, превращается в ритуальное действо, повторяемое каждый раз при каждой новой встрече. Ритуалы, которые берут на себя нагрузку должных взаимоотношений, становятся соблюдением хорошего тона, т.е. манерами и этикетом, ритуалы же, не преследующие своей целью поддержание принятого и допустимого между двумя людьми, маргинализи-руются, превращаясь в девиантные игры (например, преступные, некоторые супружеские и сексуальные игры).

При этом необходимо отметить, что по мере узнавания людьми друг друга количество ритуалов первого вида уменьшается, второго вида – увеличивается Сближение начинает сопровождаться выработкой каждым участником трансакции индивидуальной программы поведения, в которой каждый закрепляется в желанных ролях. Эти выбранные каждым программы и есть собственно игры. Следует заметить, что только игры как следствие близкого общения и узнавания могут удовлетворить отмечавшийся выше сенсорный голод, т.к. ритуализированное общение «на расстоянии» не дает человеку возможности быть понятым во всей разносторонности и неповторимости.

Как считает Берн, каждый из людей имеет свой собственный набор схем поведения, которые он вырабатывает, начиная с раннего детства, и которые применяет, разыгрывает в течение всей жизни. В этот набор могут входить совершенно не связанные между собой и даже на первый взгляд противоположные роли и игры, однако, как показывает анализ, на самом деле они прекрасно дополняют одна другую и служат для задействования в различных жизненных ситуациях и состояниях. Всего основных состояний насчитывается три: состояния «Я», представляющие собой преобразованные и систематизированные образы отца и матери; состояния «Я», стремящегося к объективности, и состояния «Я», представляющие собой задействование архетипов поведения, накопленных в раннем детстве. Кратко Берн называет эти три состояния «Родитель», «Взрослый» и «Ребенок». Таким образом, в каждом из нас одновременно находятся как бы три человека, мы как тот, кто стремится быть похожим на родителей; мы как взрослый самостоятельный человек и мы как ребенок. Патологизация хотя бы одного из них ведет к психическим отклонениям и заболеваниям.

Три указанных состояния могут быть по отдельности или одновременно задействованы в игре. Игра всегда имеет определенную цель, к которой стремятся играющие. Помимо этого, каждый игрок имеет свой мотив, который он скрывает. Желанность игры определяется тем, что по ее окончании каждого ждет выигрыш. Возможность выигрыша обусловливается намеренным пересечением играющими трансакционных векторов. Например, один из игроков, начав как ребенок, может продолжить игру как взрослый, совершенно изменив тем самым ее ход и итог. Пересечения могут быть самыми разнообразными, что определяет сложность игры и ее анализа, проводимого психологом.

Конечно же игра, в которой каждый стремится к выгоде и получению приза, не может проходить честно. Она обязательно содержит подвох, который может приводить поистине к драматическим концовкам. Часто игры могут быть вовсе безрадостными, даже трагическими. Так, одной из самых мрачных и ужасных игр Берн называет войну. Психолог считает, что наиболее подвержены играм люди с неуравновешенной психикой и повышенным уровнем тревожности. Он выделяет два основных типа людей, постоянно играющих в игры: это брюзга и ничтожество. Первого заставляет постоянно играть злоба на мать, которая не уделяла ему в детстве достаточного внимания. Ничтожество же – это человек, полностью подчиненный родителями их воле, уже с раннего возраста подавляемый и оттесняемый. Эти люди, несмотря на ожидание внимания со стороны окружающих, сами совершенно не способны на душевное тепло и настоящую близость, и по этой причине их игра никогда не может быть прекращена.

В заключение Берн говорит о том, что проявление внимания по отношению друг к другу часто становится для нас настоящей обузой, т.к., занятые исключительно эгоистическими интересами, мы забываем о ближних, о родных. И большинству людей лучше оставаться игроками, поскольку, попытавшись избавиться от пристрастия к игре, они могут ранить других своей бессердечностью.

В 1970 г. Эрик Берн перенес два сердечных приступа, последний из которых, произошедший 15 июля, повлек за собой смерть ученого.