Текст книги "Маруся в Приключандии. (Дважды приключенческая повесть-сказка)"

Автор книги: В. О. Ронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5. Нашего полку прибыло!

– Ведь вы, как я посмотрю, не чубарик? – спросил Чуб, пристально глядя профессору-арахнологу прямо в глаза.

Бенито Лоппак снял пенсне, протёр стёкла клетчатым носовым платком, улыбнулся одними уголками губ.

– Вы правы, друг мой. Я – не чубарик. Но и не карапут, если вас это так сильно волнует.

Марусёк присмотрелась к Лоппаку. Действительно, он совсем не походил на приключандских коротышек. Вместо взвихрённого чуба – копна всклокоченных рыжих волос, прикрытых отнюдь не береткой, как любит выражаться Буч, с пýпочкой, а клетчатым кепи с пышным помпоном. Одет не в кожаную лётную куртку, а в длинный, опять-таки клетчатый, плащ с пелериной (Прямо как у Шерлока Холмса, подумала Маша). Голос какой-то блеющий. Сам нескладный, длиннющий – на голову выше любого из чубариков. Худющий, что циркуль. Да ещё это дурацкое старомодное пенсне на длинном крючковатом носу. За стёклышками оптического прибора посверкивают карие с янтарными прожилками глазки. Кто угодно, но только не чубарик. И не карапут.

– Я – человек, – продолжал пауковед. Кивнул на Машу: – Как и эта девочка в пробковом шлеме. Предвосхищая ваш вопрос о моём малюсеньком росте, поясню: я получил специальное разрешение от Военного Консистория на использование Минимизатора Армейского Гуманного в строго научных целях. Дело в том, что всю свою жизнь я посвятил изучению арахнид – паукообразных. Если бы вы только знали, до чего утомительно, рассматривать пауков, скорпионов и клещей через мелкоскоп. А у меня, между прочим, от рождения весьма слабое зрение! – Как бы в подтверждение своих слов, Лоппак снял пенсне и демонстративно потряс им перед носом Чуба. – И вот совсем недавно я узнал, что армейские инженеры сконструировали прибор, способный уменьшить человека до размера букашки! Вы представляете, какое это выдающееся событие для арахнологии?! Отныне арахнид можно наблюдать в их естественной среде! И не через мощные оптические приборы, а невооружённым – (пенсне можно не считать) – глазом! Это же феноменально, друзья мои! Я бы сказал, грандиозус! – Пофессор сиял, что начищенная латунная пряжка на поясном ремне образцово-показательного солдата. – Я как узнал о магическом – прошу прощения за тавтологию – МАГе, так сразу написал прошение в Военный Консисторий. Так, мол, и так, прошу минимизировать меня вместе с моим всюдуплаволётоходом для произведения научных изысканий в районе Чёрной Пустоши.

– Но почему именно здесь? – удивлённо спросил учёного Буч. – Здесь же небезопасно. Карапуты, хищники, ужасный климат.

– Друг мой, – проблеял Лоппак. – Что вы говорите! Всё это сущие пустяки! Чёрная Пустошь – настоящий рай для арахнолога! Здесь обитает 127 видов пауков, 89 видов скорпионов, 75 видов фаланг, 64 вида сенокосцев. 58 видов…

– Мы вас поняли, – попытался остановить поток познавательной, но в данный момент всё-таки бесполезной и крайне отвлекающей от погони за похищниками информации Чуб.

– А ещё, – не сдавался воинствующий арахнолог, – только в Чёрной Пустоше обитает редчайший из арахнид – паук-павлин, или летающий паук! Вы представить себе не можете, какая это красотища – брачный танец маратус воланс[3]3
  Maratus volans (лат.) – летающий паук. Научное название паука-павлина.


[Закрыть]! – Лоппак аж зажмурился от удовольствия. – Это грандиозус!

Да у них здесь и латынь в ходу! – в очередной раз удивилась приключандским чудесам Маруся.

Профессор не успокаивался. Подхватил фалды своего длиннющего пальто, взметнул над головой, словно крылья, закружился на месте волчком – знать, пытался продемонстрировать всю красоту брачного танца пресловутого маратуса воланса.

– Насчет красотищи не скажу, – умозаключил Буч, – но эдакой пляской, по-моему, вполне можно отпугивать хищников. Клянусь беретом с пýпочкой!

– Зря смеётесь, молодой человек! – обиделся Лоппак. – Я, между прочим, о танцующих пауках монографию пишу. Даже целый фильм на эту тему отснял. Эта кинолента произведёт фурор в научных кругах!

– Произведёт, – кивнул Чуб. – Если только эти самые, научные круги смогут его увидеть.

– Что вы имеете в виду, друг мой?

– А то, уважаемый профессор, что если мы не вернём похищенный у нас карапутами минимизатор, то вам придётся ждать, пока умники из военного ведомства не соберут новый МАГ. А учитывая, что, согласно предсказанию Пострадамуса, Приключандию букавльно через… – чубарик взглянул на свой наручный будильник, – …9 часов 52 минуты ждёт некая глобальная катастрофа, то ваши шансы вернуть себе нормальный рост и поделиться с научным сообществом результатами своих грандиозных открытий равняются практически нулю.

И без того длинное лицо Лоппака вытянулось от изумления, стало походить на веретено.

– Я отказываюсь вас понимать!

Чуб как мог, в двух словах, обрисовал арахнологу непростую ситуацию с минимизатором и предстоящим спасением Приключандии.

– Что же делать?! Всё пропало! – запричитал Бенито Лоппак. Теперь его блеяние более походило на кудахтанье. И главное – кудахтал профессор не о судьбе Приключандии, а о своих паучиных изысканиях. – А как же мой фильм? Мои исследования! Моя монография!

– Как вам не стыдно! – выступила вперёд Маша. – Судьба всей страны висит на волоске, а вы думаете лишь о своей научной карьере!

– Я, в первую очередь, думаю о науке! – взвился арахнолог. Тут же осёкся: – Хотя. Если сгинет Приключандия, кому будут нужны мои исследования. Вы правы, синьорина Марусёк. Стыд мне и позор… Но. Чем лично я могу быть полезен Приключандии?

– Как минимум, вы можете помочь нам догнать похищников и вернуть минимизатор. С вашей чудесной эксифибией, мы справимся с этой задачей в два счёта! Тем самым вы поможете не только нам, но прежде всего, самому себе. МАГ необходим вам не меньше нашего. Ведь вы хотите, чтобы мир узнал о ваших открытиях?

Лоппак расцвёл.

– Грандиозус! Синьорина Марусёк, вы – гений!

Чубарики разделили восторги профессора. С восхищением посмотрели на Марусю. Маленькая, а уже такая смышленая! Голова! Да, Пострадамус не ошибся с выбором Спасителя.

– Так что же мы сидим?! – спикировал с небес на землю арахнолог. – Вы говорили, что похищники были верхом! Значит, они успели прилично от нас оторваться. А вдруг поднимется ветер? Мы же останемся без следов, без единой зацепки, куда лететь! Надо спешить!

С этими словами Бенито Лоппак бросился к пульту управления. Надавил на какую-то педаль, щелкнул десятком тумблеров, ухватился за рулевое колесо. Всюдуплаволётоход дёрнулся и медленно поплыл над серыми песками.

Следы скаковых ящериц похищников были прекрасно различимы с высоты мушиного полёта. Две стёжки (знать, третью ящерицу карапуты так и не поймали; наверное, сильно спешили) параллельными ниточками тянулись прямо на юг.

– Включаю режим «турбо»! – крикнул пассажирам Лоппак. – Держитесь крепче! – Дернул за рычаг, выкрашенный в ядовито-оранжевый цвет.

Если бы заранее предупреждённые Чуб, Буч и Маша вовремя не ухватились за специальные поручни (кресло в рубке только одно, и оно в данный момент было занято пилотом) их, наверное, выдуло бы через открытый люк в полу судна. Всюдуплаволётоход летел, точно выпущенный из пращи камень.

Маруся подмигнула чубарикам, кивая на Лоппака: свой человек! Нашего полку прибыло! Про себя подумала: мы прямо как мушкетёры Дюма. Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян! Круто!

Буч сверкнул сахарнозубой улыбкой, радостно продекламировал свежеиспечённый стишок:

 
Летят, летят чубарики
На воздушном шарике!
Баранки и печенья,
Ждут их приключения!
 

– А при чём здесь воздушный шар? – полюбопытствовал додельный Чуб. – Тебе же сказали: этот аппарат называется эксифибия.

– Так это я для рифмы, – честно признался незадачливый вития.

– Тогда понятно почему баранки и печенья, – буркнул Чуб. – Чтоб складно было?

Буч кивнул.

– Складно, да бессмысленно, – махнул рукой Чуб. – Рифма есть, а смысла нету! Эх, рифмоплёт.

– Зато со стихами веселее, – не согласился с товарищем Буч…

Лоппак уверенно вёл эксифибию по следам похищников. Не отрывая взора от иллюминатора, бросил через плечо:

– Друзья мои, вас изрядно вымотал переход через пустыню. Да и схватка с чёрным скорпионом далась вам не без потерь. Вон холодильник с продуктами. Пока есть немного времени, подкрепитесь немного. Попейте воды, перекусите.

Весьма своевременное предложение, подумала Маша, открывая холодильник. Тут и Чуб с Бучем подоспели.

– Правда, у меня одни консервы, – на всякий случай предупредил профессор. – Научная экспедиция, знаете ли, дело такое, никогда не знаешь как долго она продлиться. А в Чёрной Пустоше, как известно, с водой и едой большие проблемы. Я же не карапут какой-нибудь, чтобы питаться пауками. – Усмехнулся: – Я изучаю арханид, а не ем их.

Никогда ещё Маша не пила обыкновенную чистую воду с таким удовольствием. А уж в какой неописуемый восторг привели её обычные консервированные ананасы! Чубарики же подналегли на галеты и сосиски. Уплетали с аппетитом, аж за ушами трещало.

Когда Чуб напару с Бучем добивали третью по счёту банку сосисок, Лоппак вновь подал голос. На этот раз тон рыжего арахнолога был лишен давешнего восторга и энтузиазма, скорее уж преисполнен неподдельного смятения:

– Боюсь опечалить вас, друзья мои, но у меня для вас весьма недобрые вести. У нас ЧП. В смысле – чрезвычайное происшествие!..

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ПОД ЗЕМЛЁЙ

1. Во чрево Дракона!

– Чрезвычайное?! – едва не подавился сосиской Чуб.

– Проифефтвие?! – пробубнил Буч. Вообще-то он хотел сказать «происшествие?!», но с набитым ртом, знаете ли, не до высот ораторского искусства.

Маруся закинула в рот ещё один ананасовый кубик, – когда теперь удастся как следует поесть? – подскочила к иллюминатору.

Точно – ЧП! Да ещё какое! Парная колея ящеричных следов, по которым следовал всюдуплаволётоход, внезапно исчезала! Точнёхонько у входа в пещеру в основании огромной чёрной скалы, походившей издалека на голову ужасной рептилии. Вот гребень, вот хищно прищуренные глаза, вот раздувшиеся ноздри, а вот и жуткие острые клыки. Прямо-таки взъярившийся Змей Горыныч!

– Я знаю это место! – выпалил Чуб.

– Драконья Пафть! – конкретизировал Буч. Он никак не мог прожевать галету, и вместо слова «пасть» у него вышло «пафть».

– Точно, – кивнул Лоппак. – Эта пещера служит входом в подземное царство карапутов. Меня предупреждали в Военном Консистории, чтобы я держался от этого места подальше.

– Говорят, пещера усиленно охраняется, – заметил Чуб. – Мол, мимо и блоха не пролетит.

– Что вы, милейший! – всплеснул руками арахнолог. – Блохи не летают. У них нет крыльев. Они перемещаются прыжками.

– Не важно, – отмахнулся чубарик. – Главное, раз малютке-блохе не проскочить мимо кордона карапутов, то нам и подавно не пробраться в пещеру незамеченными.

Как бы в подтверждение этих слов с земли, со стороны Драконьей Пасти, в сторону всюдуплаволётохода вылетела туча стрел с каменными наконечниками. Одна стрела даже влетела через открытый люк и впилась в обшивку кресла пилота в одном пуле от руки Бенито Лоппака.

– Ого! – Глаза профессора округлились, он резко крутанул штурвал, уводя воздушное судно на безопасное расстояние. – А известно ли вам, друзья мои, что карапуты смазывают наконечники своих стрел и копий ядом императорского тайпана?

– Что ещё за тайпан такой? – спросила Маша.

– Самая ядовитая змея Приключандии! Одна капля убивает лошадь!

– Прямо как никотин.

– Перед поездкой в Чёрную Пустошь я, конечно, сделал прививку от этой отравы, но всё-таки мне бы не хотелось быть утыканным карапутскими стрелами. Мне не идёт наряд дикобраза.

– Вам повезло, – сказал Чуб, косясь на отравленную стрелу, едва не угодившую в арахнолога. – А вот нам – не очень. Нас заметили. Прошмыгнуть потихоньку явно не удастся.

– Неужели всё пропало?! – захлопал изумрудными глазищами Буч. – Неужели мы опоздали?! – Странно было наблюдать никогда неунывающего чубарика в таком подавленном состоянии.

Маруся на минуту задумалась. Применила методу, которую величала про себя «А как на моём месте поступил бы Ермолай Ковригин?»

Как известно, величайший искатель приключений и путешественник всех времён и народов никогда не искал прямых путей. Он любил приговаривать: «Раз через какую-то точку на местности нельзя пройти, то её завсегда можно… обойти!»

Эврика! Ну, конечно же!! О-бой-ти!!!

Маша обратилась к Лоппаку:

– Профессор, вот вы говорили, что ваша чудо-машина способна перемещаться и под землёй. Это правда?

– Естественно! – вспыхнул арахнолог. – Я всегда говорю только правду! Готов подписаться под каждым своим словом! Моя эксифибия уникальна – может передвигаться абсолютно в любой среде!

– Отлично! – потёрла ладони Маруся. – Мы в пещеру не пойдём, мы пещеру обойдём!

– Это моя прерогатива – разговаривать стихами! – надулся Буч. Но тут же остыл, заинтересовался предложением Спасательницы.

– Мы зайдём в царство карапутов с чёрного хода, – принялась объяснять суть своего плана Марусёк. – Через подземный тоннель, что пророет для нас эксифибия синьора Бенито.

– Грандиозус! – возликовал хозяин чудо-транспорта.

– Как я понимаю, – продолжала девочка, – охрана стоит лишь у входа в пещеру. Дальше, скорее всего, дорога не охраняется. А зачем, коль единственный ход надёжно перекрыт? Вот мы и зайдём им в тыл. А то и сразу – махнём прямиком в столицу этих ваших карапутов. Есть ведь у них какая-нибудь столица?

– Точно неизвестно, – пробормотал Чуб, – но поговаривают, где-то под землей у карапутов есть огромный город – Карапутжан. С дворцами, улицами, проспектами и даже фонтанами! Якобы в Карапутжане и располагается резиденция их королевы.

– Королевы?! – аж присвистнула Маша. – Карапутами, этими татуированными головорезами, управляет женщина?! Ну и дела!

– Да, королева, – подтвердил Буч. – Карапуты испокон веков исповедуют матриархальный культ Мансипа. Власть у мансипанцев передаётся исключительно по женской линии. И все карапутские королевы носят одно и то же имя – Зиновия. Если мне изменяет память, нынешнюю правительницу величают Зиновия XIII.

– Зиновия, – повторила Маруся. Вспомнила название одной из Дедушкиных книг – «Зина – королева воинов». – Зина, значит. Ну-ну. Нагрянем в гости к этой вашей тёте Зине.

Бенито Лоппак совершил отвлекающий манёвр. Чтобы усыпить бдительность стражей, сделал вид, что улетает в том же направлении, откуда только что прибыл. Затем, заложив приличный крюк, облетел скалу в виде головы дракона вне пределов видимости из пещеры, приземлился с противоположной стороны.

– А теперь, – объявил арахнолог, – небольшая трансформация!

Пробежался пальцами по пульту управления всюдуплаволётоходом, как пианист-виртуоз по клавишам рояля. Эксифибия словно ожила. Всё сразу пришло в движение, процесс, что называется, пошёл!

Лопасти винта сложились, точно телескопическая удочка, и быстро, как рожки испугавшейся улитки, втянулись в корпус аппарата. Как известно, свято место пусто не бывает: из отверстия, в котором только что скрылся винт, показался стальной наконечник бура. Со стороны это выглядело так, словно из гигантского яйца выклёвывается птенец с металлическим клювом. Тут же на меридианах, делящих корпус эксифибии от острого конца до тупого (как глобус от полюса до полюса), появились специальные винты – для уборки раздробленной буром породы, и маленькие шипастые колёсики – для передвижения по подземному тоннелю. Одновременно с проклёвыванием бура и появлением винтов и колёс, все люки и иллюминаторы, как по мановению волшебной палочки, сами собой задраились специальными металлическими шторками. Внутри рубки загорелось дополнительное освещение. Чудеса, да и только!

– Грандиозус! – спародировал Лоппака Буч. – Я многое познал-изведал, но такого мне ещё видывать не доводилось! Клянусь беретом с пýпочкой!

– Впечатляет, – согласился с товарищем более сдержанный в проявлении эмоций Чуб.

Маша воздержалась от восторженных восклицаний, скептически заметила:

– Бур, как я понимаю, расположен сейчас у нас над головой. – Профессор-арахнолог кивнул. – Тогда вопрос: что же будет с нами, когда он начнёт работать? Бурить-то он будет землю, а не воздух. А земля у нас под ногами, а не над головой. Нам что, придётся путешествовать вверх тормашками?

Лоппак расхохотался:

– Ну, что вы, синьорина Марусёк! С моей стороны было бы верхом бестактности, заставить друзей вояжировать, стоя на головах. – Объяснил, разъяснил, расставил все точки над «i»: – У меня всё продумано! Рубка, в которой мы сейчас с вами находимся, представляет собою специальную герметичную шарообразную капсулу, не меняющую своего положения в пространстве, вне зависимости от перемещения внешней оболочки аппарата. Эксифибия хоть кувырком может катиться под гору, словно мяч – рубка по-прежнему будет сохранять горизонтальное положение. Нас, ну разве что немного потрясёт.

Один раз уже «немного потрясло», припомнилось Маше перемещение в пространстве. Чуть наизнанку не вывернуло. Транспорт в Приключандии, конечно, суперский, можно сказать, сказочный, но вот трясёт в нём – безбожно.

– Я смотрю, учёные-пауковеды оснащены у нас лучше, чем военные, – добродушно усмехнулся Чуб.

Лоппак задрал нос к потолку, величественно скрестил руки на груди – стал похож на памятник самому себе.

– Я всегда говорил: затраты на войну, не должны превышать расходы на науку! В приоритете – знания и жизнь, а не тлен и невежество!

– Главное, – вмешался в разговор о выдающихся достоинствах всюдуплаволётохода Буч, – чтобы ваша чудо-машина не попала в дурные руки. К тем же карапутам, например. А то из идеальной научно-исследовательской машины получится совершенное орудие разрушения.

Арахнолог не на шутку встревожился:

– Сплюньте, друг мой! Не дай Бог!

– Ничего, – поспешил успокоить профессора Чуб. – Прорвёмся! Ведь с нами Спасательница!

Маше вновь стало немного не по себе. Ещё ничего не сделала, а на неё уже разве что не молятся…

Бенито Лоппак посмотрел на часы, ойкнул. Словно вспомнил что-то безотлагательно важное. Суетливо достал из кармана пузырёк без этикетки, высыпал на ладонь три ярко-зелёные таблетки, закинул в рот, проглотил не запивая. Виновато улыбнулся, как бы извиняясь, промямлил:

– Витамины. Доктор прописал.

– Это нормально, – махнула рукой Маруся.

Буч, по привычке, перевёл всё на стихотворно-шутливый лад:

– Апельсины, мандарины; ешьте, дети, витамины! – И лукаво подмигнул арахнологу.

Тот зарделся маковым цветком.

– Шутки в сторону! – скомандовал Чуб. – Мы и так выбились из графика! Заводите эту вашу экзифобию.

– Эксифибию, – поправил чубарика Лоппак и вновь ухватился за штурвал. – Ну что ж, друзья, вперёд, во чрево Дракона!

2. В недрах Земли

Бенито Лоппак рванул на себя оранжевый рычаг, вдавил в пол какую-то педаль, мощно крутанул штурвал. Эксифибия дёрнулась и резко развернулась на 180 градусов – острым концом вниз. Однако сидевшие внутри и впрямь не перевернулись вверх ногами. Внутренняя шаровидная капсула-рубка, не взирая на вращение внешней яйцеподобной оболочки, сохранила своё изначальное положение. Теперь бур оказался как раз под ногами у пассажиров.

Техника на грани фантастики, подумала Маша. Но вслух ничего не сказала. Надо стараться соответствовать образу всезнающей и всемогущей Спасательницы Приключандии. Эх, как бы ещё быть такой на самом деле…

Тем временем всюдуплаволётоход, подобно кроту – передовику производства, вбуравился в песок. Лишь неприятный скрежет за бортом и лёгкая килевая качка давали знать, что эксифибия движется.

– Здорово! – визжал от восторга Буч. – Если космических путешественников называют астронавтами, то нас впору величать недронавтами! А что? Буч и Чуб – пионеры недронавтики! Звучит! Клянусь беретом с пýпочкой!

Чуб держал марку, молчал. Но по незабудковым глазам было видно: звание «пионера недронавтики» весьма льстило его самолюбию.

Маше же вспомнился роман «Подземные приключения Евлампия Ковригина». Сцена, когда бесстрашный путешественник низвергается на потерявшей управление вагонетке в бездонный тоннель. А тут его ещё и подземные пираты – (да-да, друзья мои интересующиеся, бывают и такие!) – обстреливают из митральезы… Хорошо хоть по всюдуплаволётоходу ещё никто не стреляет. Пока…

– Кстати, – сказала Маруся. – А как нам узнать, в том ли направлении мы движемся?

Лоппак успокоил девочку:

– И такое у меня предусмотрено. Эксифибия оснащена мощнейшим радиолокатором. Он сканирует пространство вокруг нас, обнаруживает пустоты и полости, выводит на специальный экран схему рельефа, просчитывает оптимальный маршрут и время вероятного достижения цели. Вот, смотрите.

Арахнолог щёлкнул тумблером, над штурвалом замерцал небольшой овальный монитор. Проявившееся изображение напомнило Маше схематическое изображение самого большого краба в мире – краба-паука. Вот посередине – туловище, от него отходят длиннющие, немного кривоватые лапы. Правда, их не 10, как положено, а всего 7. И расположены они не так симметрично, как у настоящего краба. Ну, так ведь это и не краб-то вовсе, а схема подземного царства карапутов.

– По всей видимости, в этой огромной подземной полости, – Лоппак указал на «туловище краба», – и располагается главный город карапутов – Карапутжан. Видите, все тоннели сходятся именно сюда.

– Вот туда-то нам и нужно, – сказал Чуб. – Похищники скорее всего спешат в столицу. Вот бы ещё знать – зачем? Что они собираются сделать с минимизатором? Продать, обменять, преподнести кому-нибудь в дар?

– Да-с, закавыка, – тяжело вздохнула Маруся. Повернулась к Лоппаку: – А как долго ваша эксифибия будет добираться до Карапутжана?

– Минуточку. – Профессор покрутил колесико под монитором – на экране загорелась махонькая красная точка, запульсировала неподалёку от оконечности одной из «крабьих лап». – Это – мы. До Карапутжана по прямой – примерно четверть буля. При максимальной скорости, моему всюдуплаволётоходу работы на полчаса. – Лоппак вновь принялся колдовать над пультом управления. – Задаём точку прибытия, устанавливаем нужную скорость, включаем автоматическое управление. А сами – можем немного отдохнуть. Мне кажется, силы нам скоро понадобятся. Ещё никто не забирался так далеко в царство карапутов!

– Никто, кроме пропавших послов, – уточнил Чуб, любитель пунктуальностей и скрупулёзностей. – Хотя никто не скажет точно, достигло ли посольство Карапутжана, или нет. Последний раз они выходили на связь из лагеря, что разбили неподалёку от Драконьей Пасти.

Бенито Лоппак как-то странно посмотрел на Чуба. Или Маше почудилась эта странность во взоре арахнолога? Впрочем, неудивительно. Столько всего сразу навалилось: знакомство с чубариками, уменьшение до размера мизинчика, перемещение в пространстве, нападение похищников, блуждание по пустыне, схватка с гигантским скорпионом, путешествие на удивительной чудо-машине: сперва по воздуху, теперь вот под землёй. И не знаешь уже, на что стоит обращать внимание, а от чего надо просто отмахнуться, как от неважной пустяковины.

Теснота рубки не располагала к комфортабельному отдыху, но выдавшиеся полчаса свободного времени следовало провести с максимальной пользой для дела. Утомлённая давешними бурными перипетиями Маша решила немного вздремнуть. Свернулась клубочком в капитанском кресле (владелец эксифибии не уступал чубарикам в джентльменстве). Сам джентльмен колдовал над пультом управления: что-то высчитывал, прикидывал, расчерчивал. Буч, насвистывая себе под нос какой-то бравурный марш, пытался заштопать располосованную скорпионьей клешнёй куртку. Чуб молча уселся прямо на полу. Подогнул причудливым образом ноги, руки ладонями вверх положил на колени, пальцы собрал в щепоть. Ещё бы чалму на голову вместо беретки – вылитый индийский йог.

Так и путешествовали они под землёй. Умная машина сама прокладывала маршрут (выбирая самый оптимальный), буравила грунт, откидывала породу, двигалась вперёд к заданной цели – к Карапуджану. Экипаж отдыхал.

Но, что называется, потехе час (в нашем конкретном случае не потехе, а отдыху, и не час, а полчаса), а делу – всё остальное время.

Вот и наступило время для дел. Шум за бортом утих, всюдуплаволётоход остановился. Все разом оживились. Маша выпрыгнула из кресла, Чуб открыл глаза и поднялся, Буч накинул подлатанную куртку. Бенито Лоппак сказал:

– От полости, в которой, по нашим подсчётам, расположилась столица карапутов, нас отделяет перегородка толщиной чуть меньше зуля. Прежде чем пробуравить эту тонкую стену, я предлагаю узнать, нет ли где поблизости ненужных свидетелей. Карапуты, говорят, быстры на расправу. Сначала нашпиговывают тебя стрелами, – арахнолог покосился на извлечённый не так давно из спинки кресла пилота метательный снаряд с кремнёвым наконечником, – и лишь потом уже разбираются.

– Но как мы это выясним? – поинтересовался Буч.

– И на этот счёт имеются у меня наработки, – самодовольно улыбнулся Лоппак. – Тепловизор! Прибор способный фиксировать присутствие любого теплокровного существа (а карапуты, вне всякого сомнения, являются таковыми) на расстоянии до 50 зулей! Я полагаю, нам этого вполне достаточно.

– А как же отделяющая нас от тоннеля стена? – изумился Буч.

– Для моего тепловизора, – гордо заявил арахнолог (особо выделил слово «моего»; избытком скромности профессор явно не отягощён), – это не помеха! Мой прибор способен чувствовать тепло даже через более толстые преграды. Он даже…

– Меньше слов, больше дела, – прервал сеанс саморекламы основательный Чуб.

– Да-да, конечно, – осёкся Лоппак. Вновь забарабанил по клавиатуре пульта управления. Торжественно возвестил: – Включаю тепловизор!

Экран моргнул – (карта-схема подземного царства карапутов исчезла) – и погас.

Несколько секунд наши герои всматривались в непроглядную чернильную мглу на мониторе.

– По-моему, ваш тепловизор не работает, – робко предположил Буч.

– Наоборот, друг мой! – Профессор лучился самодовольством. – Наоборот! Если бы за стеной были живые существа, то мы бы увидели на экране ярко-оранжевые силуэты. А раз мы ничего не наблюдаем, значит…

– …Тоннель за стеной пуст! – закончила за арахнолога фразу Марусёк. – Там никого нет!

– Точно! – возликовал Лоппак.

Чуб вскочил, что ужаленный.

– Так что же мы сидим! Десантируемся!

– Постойте-постойте, друг мой торопливый! – охладил пыл торопыги арахнолог. – Во-первых, нам необходимо пробуравить перемычку. Не знаю как вы, а я не привидение, и не умею проходить через стены, пусть даже толщиною в один зуль. А во-вторых, как вы собираетесь разгуливать по улицам Карапуджана? В этих ваших весьма примечательных беретках и кожаных куртках? Да вас же первый встречный карапут изобличит и сразу вызовет стражу.

Чуб нахмурился, задумался.

– Да, проблема.

– Не проблема, – опять-таки не без самодовольства улыбнулся Лоппак. – И на этот счёт я побеспокоился. – Открыл встроенный в стену шкаф, извлёк из него три комплекта карапутской одежды: чёрные балахоны, мохнатые шапки, плащи из крысиной шкуры.

– Дивлюсь я на вас, профессор, – восхитился запасливости арахнолога Буч. – Вам бы не за пауками, а за шпионами и диверсантами гоняться. Вы – идеальный сотрудник для Тайного секретариата. Всё-то у вас есть! Как у какого-нибудь разведчика экстра-класса.

Маше вновь показалось, что во взоре Лоппака мелькнул некий странный огонёк. Мелькнул и сразу же угас. Или вновь показалось? Да, наверное, показалось.

Профессор попытался развенчать версию о своей причастности к военной разведке:

– Всё куда как проще. Не забывайте, я же длительное время работал в Чёрной Пустоши. А это – вотчина карапутов. Прежде чем выйти из всюдуплаволётохода, я всегда надевал костюм местного жителя. На всякий случай.

– Но зачем вам три комплекта? – поинтересовался подозревающий всех и вся Чуб.

– Просто я очень запасливый, – скромно потупил взор профессор.

– К чему все эти разговоры, – вмешалась в беседу Маруся. – Костюмов-то всего три! А нас четверо, как мушкетёров.

– Как кого? – переспросил любопытный Буч.

– Не важно, – отмахнулась Маша. – Главное – маскировочной одежды на всех не хватает!

– А на всех и не нужно, – сказал Чуб. – На разведку пойдём только мы с Бучем. А вы с господином Лоппаком останетесь здесь.

– Ну вот ещё! – возмутилась Маруся. – Пострадамус меня назвал Спасательницей Приключандии, а не вас. Значит, мне и идти!

– Чего вы спорите, – вторгся в диспут Буч. – Костюма три? Вот и пойдём втроём. А профессор будет нас прикрывать на своей чудо-машине.

– Да-да, – кивнул Лоппак. – Я, как человек, далёкий от военных забав, лучше останусь здесь. Так сказать, в тылу. В Карапуджане я вам только под ногами буду мешаться. К тому же, – арахнолог развёл свои длиннющие руки в стороны, – ну какой из меня карапут? Я только на очень большом расстоянии мог ввести кого-нибудь в заблуждение.

Чуб кивнул, заключил:

– Так и поступим. Профессор остаётся.

На том и порешили. Разведчики переоделись в карапутские наряды (Буч, правда, отказался снимать приносящего удачу «Улыбчика», а вот Маше пришлось-таки на время расстаться с пробковым шлемом), запаслись фонарями, водой, приготовились к высадке. Бенито Лоппак вновь привёл в движении бур, проделал в стене, отделяющей их от тоннеля, небольшое отверстие, достаточное для того, чтобы на выдохе мог пролезть человек.

– Милости просим в подземное царство карапутов! – подмигнул друзьям Буч и первым нырнул в узкую нору.