Текст книги "Гвардейцы первой штурмовой"

Автор книги: В. Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Королев В О
Гвардейцы первой штурмовой

Королев В.О.

Гвардейцы первой штурмовой

Содержание

Начало пути

В Сталинградской битве

Над Донбассом и Приднепровьем

В боях за Крым

В небе Белоруссии и Литвы

В Восточно-прусской операции

Список Героев Советского Союза

Примечания

Начало пути

В конце мая 1942 года полковник Горлаченко М.И. получил приказание срочно прибыть в Москву в штаб ВВС Красной Армии.

После недолгой беседы в управлении кадров он был назначен на должность командира 226-й штурмовой авиационной дивизии, сформированной несколько дней назад, 18 мая{1}.

В полках и эскадрильях служило немало бойцов и командиров, которые знали этого стройного, подтянутого полковника еще до войны. Одним, например, было известно, что в 1937 году Горлаченко добровольцем отправился в Испанию и там в составе интернациональных бригад мужественно дрался с фашистскими мятежниками. Другие знали, что зимой 193940 г. он во главе бомбардировочного полка активно участвовал в боях с белофиннами. Несмотря на сильные морозы, магнитные бури, туманы и снегопады, неоднократно водил большие группы самолетов на бомбардировку мощных укреплений линии Маннергейма и других важных военных объектов.

Ко времени назначения командиром дивизии Горлаченко имел богатый боевой опыт. С первых дней Великой Отечественной войны командовал штурмовым авиационным полком, который хорошо проявил себя в борьбе с гитлеровскими оккупантами.

– Мы даем в ваше распоряжение самолет У-2. Вот на нем и добирайтесь до своей дивизии, – сказали Горлаченко вместе с добрым напутствием в штабе ВВС.

И он полетел. Самолет взял курс на Елец. Горлаченко казалось, что очень медленно приближался он к месту назначения. Действительно, полет длился больше десяти часов. Полковника легко можно было понять: ему хотелось быстрее оказаться в кругу тех, с кем предстояло выдержать еще один серьезнейший экзамен на политическую и боевую зрелость. Не терпелось войти в курс дела, основательно познакомиться с людьми, поступившими под его командование.

На аэродроме комдива встретили начальник штаба дивизии подполковник П.Г. Питерских, а также старшие батальонные комиссары – военком дивизии С.А. Васин и начальник политотдела М.И. Тарасенко.

– Дивизия, – доложил подполковник Питерских, – входит в состав 2-й воздушной армии Брянского фронта. Воздушная армия пока в стадии формирования. Ее штаб и командующий Степан Акимович Красовский находятся тут же, в Ельце. На вооружении двух наших полков имеется тридцать исправных и восемь поврежденных в боях самолетов-штурмовиков "Ил-два".

Горлаченко, не мешкая, направился в штаб воздушной армии. Представился командарму, детально ознакомился с обстановкой. В тот же день распорядился собрать руководящий состав дивизии и полков. В простой, доходчивой форме, ничего не приукрашивая и не приувеличивая, комдив ввел подчиненных в курс боевой обстановки, подчеркнул, что она требует приложения максимальных усилий каждого.

Подобные же совещания, вернее, задушевные беседы комдива с летчиками, инженерами, техниками и младшими авиационными специалистами состоялись и в полках.

Дивизия в тот период состояла из 504-го и 800-го штурмовых авиационных полков. Первый из них с 11 самолетами базировался на аэродроме Логиново, второй – в Касторное. На его вооружении было 19 штурмовиков Ил-2{2}.

Что представляли собой части дивизии? 504-й штурмовой авиаполк был сформирован в начале сентября 1941 года. Командиром полка с начала его существования и до декабря 1942 года был капитан Ф.З. Болдырихин, а военным комиссаром старший политрук Т.М. Левченко.

Каждый из них не был новичком в своем деле. Так, на счету Болдырихина было 14 боевых вылетов, совершенных во время финляндско-советского конфликта, за что он был удостоен ордена Красного Знамени. Нравились людям пытливые глаза и добродушная улыбка комиссара Левченко, который также мастерски управлял штурмовиком и нередко водил на боевые задания группы "ильюшиных".

16 сентября 1941 года 504-й штурмовой авиаполк получил первые 20 самолетов Ил-2, а через десять дней перебазировался под Ленинград.

Свой первый боевой вылет полк совершил 4 октября 1941 года. Девятка "илов" нанесла успешный штурмовой удар по аэродрому противника Любань, в 100 километрах юго-восточнее Ленинграда. К цели штурмовики летели ниже сизых облаков, над холодными свинцовыми водами реки Волхов. Аэродром врага располагался на поле между лесом и рекой. В итоге налета штурмовики уничтожили 11 фашистских бомбардировщиков Ю-88.

Затем последовали штурмовки в районах Чудово, Тихвина, Грузино, Волхова, Мги, Луги...

Всего за время боев на подступах к Ленинграду летчики полка совершили 201 боевой вылет. Ударами с воздуха штурмовики уничтожили 13 самолетов, 18 танков и 197 автомашин противника, истребили 1620 гитлеровцев{3}.

С честью выдержав серьезный боевой экзамен, в феврале 1942 года полк отправился на доукомплектование. Оттуда в начале апреля перебазировался на Брянский фронт, где 18 мая вошел в состав 226-й шад.

На хорошем счету был и 800-й штурмовой авиаполк (командир подполковник П.М. Шишкин, военком капитан П.В. Поляков, начальник штаба майор Е.С. Иванов). Формирование этой части как 226-го скоростного ближнебомбардировочного полка в составе Киевского Особого военного округа было закончено 13 сентября 1940 года. С первого дня Великой Отечественной войны и до конца августа 1941 года полк, находясь в составе 36-й, а затем 62-й авиадивизий, действовал против немецко-фашистских войск, наступавших в направлении Дубно, Ровно, Житомир, Киев. За это время экипажи полка сделали 364 боевых вылетов, провели 34 воздушных боя, в которых сбили 7 самолетов противника. 26 марта 1942 года полк был преобразован в 800-й штурмовой авиаполк. В состав 226-й штурмовой авиадивизии был включен с первого дня ее существования{4}.

Время, отведенное на сколачивание 226-й шад, было весьма ограниченным. Через несколько дней после подписания приказа об ее сформировании она получила боевую задачу. Сплочение личного состава частей и соединений в целом продолжалось уже в ходе боевых действий.

Вскоре 226-я штурмовая авиадивизия была переподчинена командующему ВВС Юго-Западного фронта, а с 24 июня 1942 года вошла в состав 8-й воздушной армии того же фронта. Армией командовал генерал-майор авиации Т.Т. Хрюкин.

Впервые самолеты 226-й штурмовой авиадивизии перелетели линию фронта 30 мая 1942 года. Ее боевой счет открыл 800-й шап.

Оперативная сводка дивизии за 30 мая гласит, что с 7 часов 15 мин до 7 ч 20 мин шестерка самолетов Ил-2 800-го штурмового авиаполка во взаимодействии с истребителями 31-го истребительный авиаполк нанесла удар по аэродрому Курск-западный. Штурмовка производилась с высоты бреющего полета, с взмыванием для атаки на высоту 50-70 метров. Зенитная артиллерия противника оказала сильное противодействие. В результате удара было уничтожено и выведено из строя до 15 вражеских самолетов разных типов – "Хейнкель-111", "Дорнье-217" и "Хеншель-126". Подавлен огонь батареи малокалиберной ЗА и двух зенитно-пулеметных точек. Своих потерь не было{5}.

Ведущим группы шел кавалер ордена Красного Знамени штурман полка капитан П.А. Русаков. Хотя все участники полета на таком типе самолета вылетали в бой впервые, они действовали энергично и сноровисто. Группа точно вышла на заданную цель – аэродром, где стояло около 40 самолетов противника.

Интересны детали этого удара. Встреча с десятью ЛаГГ-3, истребителями прикрытия от 31-го иап, осуществлялась над аэродромом базирования последних (Кшень). Заход на цель производился с севера, вдоль стоянок вражеских самолетов. Атаковали одним заходом.

На другой день состоялся удар по аэродрому Курск-восточный, где находились до 50 самолетов противника. В налете участвовало восемь "ильюшиных-2" под прикрытием семи ЛаГГ-3 того же 31-го истребительного авиаполка. Полет проходил ранним утром. Из-за сильного огневого воздействия с земли и в воздухе сопровождающие истребители сначала потеряли из виду своих подопечных, и "ильюшины" пришли в район цели без прикрытия. Но потом "маленькие", как называли в радиопереговорах истребителей, прорвались к "ильюшиным" и сопровождали их до самой посадки на своем аэродроме.

После двух атак аэродрома над целью завязался воздушный бой с пятью "Ме-109". В итоге этого налета боевой счет 800-го штурмового авиаполка увеличился еще на десять уничтоженных и поврежденных самолетов противника{6}. Один Ме-109 был сожжен в воздухе. Противник сразу после второго налета "илов" перебазировался на аэродром, расположенный подальше от линии фронта.

В течение июня и июля 1942 года дивизия наносила штурмовые удары по противнику, наступавшему на харьковском направлении, откуда он вышел на правобережье Днепра. Вражеская авиация в этот период значительными группами (до 50 самолетов и более) подвергала бомбардировке советские войска на поле боя. Фашистские истребители занимались главным образом прикрытием районов сосредоточения своих войск и, устраивая засады в воздухе, препятствовала действиям наших штурмовиков.

Первая декада июня 1942 года запомнилась авиаторам соединения штурмовыми действиями по тактическим и оперативным резервам гитлеровцев в районе Моспаново, Волчий Яр, Михайловка, Граково. В последующем, продолжая базироваться на полевых площадках Уразовского аэроузла, экипажи частей 226-й штурмовой авиадивизии наносили удары по прорвавшимся танковым группам и подходившим резервам, а также по переправам на реках Северский Донец, Таволжанка и Старица. 800-й штурмовой авиаполк в первой половине июня уничтожал технику и живую силу противника на подступах к Купянску. Затем, получив новую материальную часть, действовал в составе другой дивизии.

Активное участие в июньских боях принимал и 504-й штурмовой авиаполк. 5 июня 1942 года девятка "илюшиных" майора Ф.З. Болдырихина вылетела на штурмовку скопления мотомехвойск гитлеровцев. Маршрут полета пролегал вблизи аэродрома Граково, расположенного километрах в 60 от Харькова. Там базировалось около 50 вражеских самолетов.

По команде ведущего штурмовики перестроились для атаки в "пеленг" и обрушили огонь по самолетам на стоянках. Противник был захвачен врасплох, этот налет явился для него полной неожиданностью. В воздух смогли подняться лишь два Ме-109. Одного из них комэск Ф.В. Янченко тут же поджег в воздухе{7}.

После второго захода по аэродрому на стоянках запылало полтора десятка ярких костров. Это горели фашистские самолеты. Особенно успешно действовали комполка Ф.З. Болдырихин и старший лейтенант А.И. Бородин.

После удара по аэродрому группа авиаполка подвергла штурмовке первоначально заданную цель, уничтожив при этом четыре танка, пять автомашин и восемь повозок. Несмотря на сильный обстрел зенитной артиллерии и атаки вражеских истребителей, штурмовики потерь не имели{8}.

Позднее дивизия наносила и более чувствительные удары по врагу. Но первые штурмовки, особенно аэродромов противника, не могли не впечатлять своей внушительностью и эффективностью. Ведь они совершались в условиях преобладающего превосходства немецко-фашистских войск в воздухе и на земле, в момент становления соединения.

В дни июньских боев отличился старший лейтенант И.И. Пстыго (ныне маршал авиации). Ранним утром 14 июня звено самолетов, возглавляемое Пстыго, вылетело на штурмовку автоколонны и эшелонов противника на железнодорожной станции Приколотное. Несмотря на дождь, плохую видимость и отчаянный огонь с земли, штурмовики с различных направлений дважды заходили на цель и подвергали ее тщательной обработке. Все окуталось густыми клубами дыма. Это горели три подожженные цистерны с горючим и около двух десятков автомашин. На свой аэродром звено возвратилось в полном составе.

С начала боевых действий на этом участке фронта дивизия произвела 260 боевых самолето-вылетов, в результате которых уничтожила и повредила несколько десятков самолетов противника на его аэродромах. Кроме того, три самолета были сбиты в воздушных боях. Противник лишился также большого количества танков и бронемашин, автомобилей, орудий полевой артиллерии. Огнем "ильюшиных" было уничтожено до 2450 гитлеровцев, разбита переправа через Северский Донец.

18 июня в состав 226-й штурмовой авиадивизии влился 505-й шап. Он был сформирован 16 сентября 1941 года. Командиром полка был майор Д.Н. Годин, военкомом до 16 ноября 1942 года капитан В.С. Гонта, начальником штаба майор В.Т. Макаров{9}.

Боевую деятельность полк начал 6 октября 1941 года, участвуя в обороне Москвы. Он совершил здесь 25 боевых вылетов, а затем убыл в Куйбышев за новой материальной частью.

25 января 1942 года вместо погибшего майора Д.Н. Година командиром полка назначается майор Л.К. Чумаченко, а комиссаром – старший политрук Н.П. Сидоров. Полк с 29 мая до включения его в состав 226-й штурмовой авиадивизии двумя эскадрильями уничтожал танки и мотопехоту противника, наступавшего на Валуйки, Купянск, Изюм.

Временное затишье в боевой страде командование дивизии и полков использовало для боевой учебы личного состава, обмена опытом, дальнейшего сколачивания экипажей. Так, 6 июля в масштабе соединения был проведен однодневный сбор летного состава, своего рода теоретическая конференция. Она посвящалась обмену боевым опытом. Командиры полков рассказали о том, какие задачи выполняли их части, сделали выводы из анализа прошедшей боевой работы, вносили деловые предложения.

Затем по этим же вопросам слово было предоставлено летчикам. Начальник штаба дивизии подполковник П.Г. Питерских напомнил о правилах организации управления группами в воздухе и оформления боевой документации. Старший батальонный комиссар С.А. Васин проанализировал состояние партийно-политической работы.

12 июля 1942 года Ставка ВГК, учитывая определенную самостоятельность сталинградского направления и значительные силы, сосредоточенные здесь, решила на базе управления Юго-Западного фронта создать Сталинградский фронт. В него вошли все соединения и части 8-й воздушной армии{10}, в том числе и 226-я штурмовая авиадивизия.

После пополнения самолетами дивизия передислоцировалась ближе к Сталинграду. С 21 июля 1942 года она базировалась на аэродромы в 50-60 километрах западнее города. Отсюда и началась ее боевая работа на сталинградском направлении.

В Сталинградской битве

Центром военных событий второй половины 1942 года был Сталинград, битва за который в общей сложности длилась шесть с половиной месяцев – 200 незабываемых дней и ночей.

Отдавая должное беспримерному подвигу славных сынов и дочерей нашей Родины в Сталинградской битве, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев на открытии мемориального ансамбля в Волгограде 15 октября 1967 года говорил: "Здесь, на этой земле, они повернули ход судьбы, заставив ее идти от мрака к свету, от порабощения к свободе, от смерти к жизни"{11}.

Воины 226-й штурмовой авиадивизии были горды сознанием того, что принимали активное участие в этой исторической битве, вписав в свою ратную летопись ряд замечательных побед и подвигов, совершенных ими в боях с немецко-фашистскими захватчиками под Сталинградом.

В середине июля 1942 года вышел приказ Наркома обороны СССР об использовании самолетов Ил-2 как дневных бомбардировщиков. В нем говорилось: "Мы располагаем штурмовиками Ил-2, которые являются лучшими дневными бомбардировщиками против танков и живой силы противника. Таких ближних бомбардировщиков нет ни в одной другой армии.

Мы можем и должны значительно увеличить наши дневные бомбардировочные удары по противнику, но для этого надо немедля покончить с вредной практикой недооценки самолетов Ил-2 как дневных бомбардировщиков и добиться того, чтобы ни один самолет Ил-2 не вылетал в бой без полной бомбовой нагрузки".

Приказ предписывал увеличить бомбовую нагрузку самолета Ил-2 с 400 кг бомб до 600, то есть в полтора раза.

Нелегко далось выполнение этого приказа. Некоторые авиаторы опасались за прочность конструкции самолета при такой нагрузке, предполагали ухудшение его аэродинамических качеств. Однако первые вылеты с увеличенной бомбовой нагрузкой рассеяли опасения маловеров. Штурмовик выдержал. И еще как выдержал!

Пример мужества и мастерства в те дни показал, в частности, летчик 504-го штурмового авиаполка старший сержант Н. Иванов.

Многотиражная газета 226-й штурмовой авиадивизии "На штурм врага" 26 июля писала: "В овраге у населенного пункта скопилось большое количество вражеских машин. Пехоту и военные грузы, боеприпасы, имущество фашисты подтягивали к линии фронта, к тихому советскому Дону. Мы получили приказ разбомбить вражескую автоколонну. Вышли на цель. Сбросили бомбы и, не обращая внимания на зенитный огонь, спикировали и начали прочесывать овраг и прилегающие дороги. Летчик Николай Иванов обнаружил новую цель и начал атаку. Он мастерски расстреливал гитлеровцев пушечным и пулеметным огнем, удачно отбомбился и уже начал выходить из атаки, когда неожиданно на него обрушились два "мессера".

Иванов как раз подходил к ведущему. Он открыл ответный огонь, но вражеские истребители атаковали внезапно.

Фашистский снаряд прошел через верх кабины. В голову Иванова впился горячий осколок.

Надо иметь большую силу воли и выдержку, чтобы при таком ранении продолжать вести машину, да еще под огнем.

Николай Иванов нашел в себе достаточно сил, но вот второй снаряд повредил шасси. Третий... разорвался в кабине.

Мы заметили, что Иванов хоть и не отставал, но шел ниже нас, на совсем малой высоте.

С "мессершмитами" завязали бой наши ястребки. Мы успели заметить, как один из стервятников врезался в землю.

А Иванов вел машину напрягая последние силы. Мы не могли даже предположить, что он ранен, думали, только подбит самолет.

Летчик-герой, славный наш товарищ Николай Иванов довел самолет до своего аэродрома. Прямо с ходу он умело совершил посадку."

Под заметкой подпись: А. Бородин. Тот самый Бородин который летал вместе с Ивановым и вскоре стал Героем Советского Союза. Но не все читатели газеты знали, что Иванов летал с увеличенной бомбовой нагрузкой, что посадку он производил на одно колесо, что, едва приземлившись, летчик от большой потери крови и физического перенапряжения потерял сознание. За этот подвиг Н. Иванов был награжден орденом Ленина{12}.

Достойно проявил себя в те дни командир 505-го штурмового авиаполка майор Л.К. Чумаченко. Он находил время на все – и на обучение летчиков, и на выполнение боевых заданий, и на участие в партийно-политической работе. Очень любил летать. Машиной управлял виртуозно, воевал храбро. Смело вступал в воздушные бои с самолетами противника и сбивал их. Однажды в его машину попал снаряд вражеской зенитной пушки. Он пробил броню капота, повредил картер двигателя. В кабину ударило горячее масло и с головы до ног окатило командира. И все же майор отбомбился по заданной цели и с неимоверными усилиями дотянул до своего аэродрома.

28 июля 1942 года Нарком обороны СССР издал приказ No 227.

В нем с суровой прямотой указывалось на смертельную опасность, нависшую над Родиной. К воинам предъявлялось категорическое требование: прекратить дальнейшее отступление, остановить натиск врага. В приказе, в частности, говорилось: "Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами... Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования"{13}.

На второй день после выхода в свет этого приказа Главное политическое управление РККА издало директиву о работе командиров, политорганов и партийных организаций по разъяснению существа приказа No 227. Разъясняя этот приказ, командиры и политработники, партийные и комсомольские активисты подчеркивали, что его требования – выражение воли партии, правительства и всего советского народа. Сознание этого поднимало боевой дух авиаторов. Они глубже сознавали свою огромнейшую ответственность за судьбу Отчизны и завоеваний Великого Октября.

Командование дивизии и полков строго руководствовалось требованиями приказа Наркома обороны и неуклонно приводило их в жизнь.

В конце июля 1942 года полки дивизии действовали с аэродромов Пичуга и Конный. Последний был в свое время полевым аэродромом военного училища летчиков и располагался на правом берегу Волги, в 40 километрах северо-западнее Сталинграда. Но враг наступал, и дивизия, чтобы не подвергать себя опасности, перелетела на базовый аэродром 8-й воздушной армии. Здесь полки пополнились самолетами и летчиками, а с начала сентября стали действовать с аэродромного узла.

Штурмовики не давали покоя врагу. Они уничтожали танки и артиллерию, помогали наземным войскам, атаковали неприятельские аэродромы.

Все дни были заполнены интенсивными боевыми действиями 226-й штурмовой авиадивизии. Тогда своей отвагой и мастерством блеснул старший лейтенант из 504-го полка И.И. Пстыго. 9 июля Пстыго, вылетая с увеличенной бомбовой нагрузкой в 600 кг, всей своей группой в составе восьми экипажей сделал два очень эффективных захода на цель, сбросив бомбы и выпустив по ней 57 реактивных снарядов. В результате слаженной штурмовки в районе хуторов Кустовский и Кумпинский группа уничтожила и повредила до 20 вражеских танков и 45 автомашин.

4 августа старший лейтенант летал во главе пяти "илов" на разведку под Сталинград. Попутно летчики штурмовали боевые порядки частей 4-й танковой армии гитлеровцев, которая наступала на город с юга. Донесение штаба полка об этом полете заканчивалось словами: "... вся пятерка штрмовиков в неравном бою погибла смертью храбрых".

Однако буквально через несколько часов в вышестоящий штаб пошла новая телеграмма, опровергавшая первоначальное сообщение. И Пстыго и трое его ведомых оказались живы. Произошло вот что.

Вначале штурмовиков прикрывали 11 истребителей – прикрытие по тому времени солидное. Все складывалось благополучно. Но потом в районе разведки на "илы" набросилось два десятка "мессершмитов". Яки вступили с ними в бой и настолько увлеклись, что даже потеряли штурмовиков из виду. Тем временем "ильюшины" на дороге Аксай-Абганерово обнаружили большую колонну танков и автомашин противника. Ближние балки и населенные пункты кишели гитлеровцами.

Все это воздушные разведчики не только зафиксировали на фотопленку и отметили на полетных картах, но и подвергли стремительной атаке. Здесь штурмовики были сами атакованы. На них набросились не менее 20 "мессеров". Видимо, противник усиленно оберегал скопление своих войск.

Итак, истребители против штурмовиков. Двадцать "мессершмитов" против пяти "ильюшиных"! Соотношение сил явно неравное. Но советские летчики не пали духом. Все их помыслы были направлены на то, чтобы непременно передать командованию данные разведки. Они приняли навязанный бой, стремясь оттянуть его ближе к своей территории. Фашистские летчики заходили с разных направлений, стреляли беспрерывно. Один штурмовик загорелся и со снижением пошел а юго-восток.

Остальные не только оборонялись, но и сами атаковали врага.

В перекрестии прицела Пстыго оказался "мессер". Короткая очередь – и фашист, объятый пламенем, устремился вниз. Такая же участь была уготована еще одному "мессеру". Оба они врезались в землю в расположении советских войск. Командование стрелковой дивизии прислало потом в авиационный штаб подтверждение об этом и восторженный отзыв о действиях "горбатых".

Между тем бой продолжался. Штурмовикам становилось все труднее обороняться. Вскоре еще один загорелся и упал. Осталось трое. Вражеские истребители пытались расправиться с ними поодиночке. Им удалось перебить рули управления на машине младшего лейтенанта В. Батракова. Летчик совершил вынужденную посадку. Неуправляемым стал самолет еще одного ведомого. Из пятерых в воздухе остался один – Пстыго. По нему со всех сторон строчили пять "мессеров". Пришлось приземлиться и Пстыго, только уже не на своем аэродроме, а на мало-мальски подходящем клочке земли. А на самолете, кажется нет ни одного живого места. Повреждены шасси, тросы и рычаги управления. Покорежена лопасть винта, пробит масляный радиатор...

"Теперь скорей, скорей доставить сведения о разведке", – торопил себя Пстыго. Слов нет, в полете устал и физически и морально, но надо спешить. Сначала пешком добрался до ближайшей дороги, а уж там упросил шофера попутной машины поскорее подвести его до первого попавшегося аэродрома.

Разведывательные данные были получены вовремя. Они позволили уточнить расположение и своих и вражеских войск, а потом нанести по фашистам удар с воздуха и приостановить их наступление на этом участке фронта.

С самой лучшей стороны И.И. Пстыго проявил себя и впоследствии. Только в боях за Сталинград он кроме двух самолетов уничтожил 22 танка и до 70 автомашин{14}.

За мужество и отвагу, проявленные И.И. Пстыго в Сталинградской битве, а также в последующих боях с немецко-фашистскими захватчиками, за большой вклад в подготовку войск и повышение боевой готовности их в послевоенный период, за освоение сложной боевой техники Родина в апреле 1978 года удостоила его звания Героя Советского Союза.

Битва за Сталинград накалялась. В середине августа войска противника находились в 60-70 км от города на западе и в 20-30 км на юге. Соотношение сил на земле и в воздухе было все еще в пользу врага. Он превосходил советские войска по артиллерии и авиации в два раза. Земля дрожала от взрывов бомб, снарядов и мин. Зловеще полыхал огонь, стлался дым пожаров.

Во второй половине дня 23 августа начался массированный налет фашистской авиации на Сталинград. Южный ветер далеко окрест разносил непрерывный гул бомбовых разрывов и зенитно-артиллерийской стрельбы. В тот день враг сделал около 2000 самолето-вылетов. После бомбардировки город представлял собой гигантский костер, зарево его было видно на много километров. Воздушные пираты, рыская повсюду, расстреливали женщин и детей, стариков, переправляющихся на левый берег Волги. Даже могучая русская река и та покрылась многими очагами пожаров: горела нефть, она вытекала из хранилищ и пылающими кострами увлекалась вниз по течению.

Советские летчики и зенитчики оказывали упорное сопротивление вражеской авиации. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии только 23 августа было сбито 120 немецких самолетов.

В августе самолеты 226-й штурмовой авиадивизии 250 раз пересекали с грузом бомб и реактивных снарядов линию фронта. Они наносили удары по колоннам и скоплениям войск противника, который, форсировав Дон, развивал наступление к окраинам Сталинграда.

12 сентября линия фронта в отдельных местах проходила всего в 2 км от города. Враг охватил Сталинград с трех сторон. Фашисты нещадно бомбили советские войска. Противник прилагал все усилия к тому, чтобы сорвать железнодорожные перевозки нового пополнения личного состава, боевой техники, боеприпасов, продовольствия, снаряжения, без чего не могли сражаться защитники Сталинграда. На железнодорожных станциях Красный Кут, Астрахань, Верхний Баскунчак, Сталинград и перегонах между ними авиация противника беспрерывно держала под воздействием эшелоны с войсками и воинскими грузами.

Летчики дивизии не только отгоняли фашистские самолеты, но и сбивали их, не давали гитлеровцам безнаказанно разбойничать в воздухе.

20 сентября 1942 года вышел приказ войскам Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. Он обязывал все части и соединения действовать решительно и смело, быстро и храбро, а штурмовикам и бомбардировщикам бесстрашно атаковать и уничтожать прицельным огнем врага на земле. "Ни одной бомбы по пустому месту!" – требовал приказ. И он стал боевой программой действий.

В сентябре 1942 года штурмовики дивизии базировались около деревни Столярово. Аэродромом служил высохший лиман, поросший жухлой травой.

22 сентября всю дивизию облетела весть о доблести, проявленной летчиком И. Ведениным из шахтерского городка Горловка. В тот день ему довелось участвовать в штурмовке сталинградского аэродрома. До войны Веденин бывал на нем и отлично представлял его расположение, места стоянки самолетов. Это пригодилось ему при сбрасывании бомб и реактивных снарядов.

Обратный маршрут пролегал через горящий Сталинград. Летчик знал, что у него еще неизрасходованы два эрэса и часть боекомплекта пушек и пулеметов. "Надо использовать их поразумнее", – решил про себя Веденин и стал пристальнее просматривать через остекление кабины разрушенные кварталы города. Еще на земле ведущий говорил, что, если попадется хорошая цель, он разрешает каждому проявить самостоятельность. Теперь этот момент настал: в поле зрения летчика оказалась незамаскированная колонна вездеходов-автоцистерн. Соблазн был так велик, что Веденин отвернул от группы, перевел самолет в планирование и открыл огонь по колонне. Атака оказалась неожиданной для врага, они успели сделать лишь несколько беспорядочных выстрелов по самолету Веденина.

Из планирования он вышел на уровне крыш домов. "Здесь, – вспомнил Веденин, – раньше размещалась школа, а теперь, по данным разведки, немецкий штаб". Да вот же оно, трехэтажное здание! Отважный пилот почти в упор выпустил по штабу эрэсы и боевым разворотом пристроился к группе. А внизу горели вездеходы и цистерны с бензином. Пылал и штаб.

Только за свои 17 боевых вылетов, совершенных в период Сталинградской битвы, И. Веденин лично уничтожил 13 танков и столько же автомашин врага, 130 фашистских солдат и офицеров{16}.

Ровно через неделю после того памятного вылета, 29 сентября, И.Веденин совершил новый подвиг, о котором узнала вся страна. Это был его 22 боевой вылет.

С утра небо заволокла низкая облачность, моросил мелкий нудный дождь. Семерка "ильюшиных", в которой Веденин летел ведомым комэска старшего лейтенанта М.И. Смильского, наносила удар по скоплению пехоты, танков и автомашин в балке Сухая Мечетка. С первого захода Веденин поджег танк. Успешным был и второй заход: эрэсы, пушечно-пулеметные очереди ложились кучно и метко. Но тут на штурмовиков, как коршуны, набросились восемь "мессеров". Парами они атаковали "илов" сверху, сзади и в лоб. Группу советских самолетов обстреливали и с земли. В момент выхода из атаки снаряд вражеской зенитки попал в мотор самолета Веденина. Языки пламени обволакивали машину, проникая в кабину пилота.

Пылающий самолет неудержимо приближался к земле. Но по его эволюциям можно было понять, что он еще повинуется пилоту. Летчик направил его прямо в центр танковой колонны, втянувшейся в балку. Раздался сильный взрыв, потрясший все вокруг. Высоко в небо поднялось облако от взрыва самолета, сознательно направленного в ненавистного врага твердой рукой верного сына Родины и Ленинского комсомола Ивана Веденина. Вместе с остатками самолета горели и вражеские танки{17}.