355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » В. Клембовский » Тайные разведки (военное шпионство) » Текст книги (страница 1)
Тайные разведки (военное шпионство)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 04:10

Текст книги "Тайные разведки (военное шпионство)"


Автор книги: В. Клембовский


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Генерального штаба подполковник
Клембовский В. Н.
Тайные разведки (военное шпионство)

Предисловие к 1-му изданию

Во всех руководствах по тактике, стратегии, в пособиях для производства военных рекогносцировок и т. п., упоминается, что для получения сведений о противнике и местности можно пользоваться услугами шпионов. Наша военная литература не идет дальше подобных кратких указаний, между тем как в иностранной, в особенности французской, вопрос о военном шпионстве разработан довольно подробно. Имея это в виду, решаемся поделиться с читателем теми сведениями, которые нам удалось собрать.

Вероятно, найдутся лица, которые скажут: «Как можно писать о столь позорном деле, как шпионство! Как можно проповедовать его!» – Почему же нет? Ведь сведения о противнике составляют основу каждого шага на войне, а следовательно все средства, клонящиеся к сбору их, должны быть разработаны возможно полнее, что послужит залогом успешного применения их на деле. Ведь в военное время начальник каждого самостоятельного отряда сочтет себя не только вправе, но и обязанным воспользоваться услугами лазутчиков, даже в том случае, если он не будет сочувствовать их ремеслу. А если это так, то желательно, чтобы вопрос о тайных разведках подвергся гласному обсуждению в мирное время. Читатель, который согласится с таким взглядом, наверно не осудит нас за первую попытку в этом направлении.

Да и самое шпионство не так позорно, как кажется с первого взгляда. Отрешившись от предвзятых убеждений и огульного осуждения, невольно приходишь к тому заключению, что могут быть случаи, когда деятельность лазутчика не заключает в себе ничего преступного и, скажем даже больше – достойна поощрения. Мысль эта не нова, она не раз высказывалась известными писателями и мыслителями.

С 1815 г. до 1871 г. во Франции почти совсем не пользовались услугами лазутчиков, и когда речь заходила о них, каждый считал долгом высказать свое негодование, подчас и напускное; лица, проповедовавшие тайные разведки, встречали сильный отпор и подвергались резкой критике. Но факты доказали справедливость их слов, и после франко-прусской кампании произошел решительный переворот: французы занялись изучением вопроса о военном шпионстве и поставили себе задачей не только не отстать в этом отношении от своих соседей, но даже превзойти их.

Нам могут сделать еще упрек в том, что мы придаем чрезмерное значение тайным разведкам. Во избежание этого оговариваемся, что отнюдь не равняем шпионства с кавалерийскими разведками, которые незаменимы. Но не всегда есть кавалерия под рукой, а с другой стороны, есть данные, которых не выяснит никакая кавалерия; так, например, в период стратегического развертывания армии пленные вместе со шпионами представляют чуть ли не единственное средство к сбору сведений о противнике (г. Леер). Следовательно, не возлагая чрезмерных надежд на тайные разведки, нельзя и отрицать пользы их.

В заключение позволим себе повторить слова г. А. Скугаревского:

«В военное время надо пользоваться всеми средствами, всеми даже мелочными обстоятельствами, чтобы склонить успех на свою сторону; такие мелочи в сумме составляют нечто большое. Будет очень жаль, если мы, пренебрегая тем, о чем говорила нам военная литература в мирное время, увидим пользу предлагаемого лишь на войне, после удачных результатов его у противника. Тяжело учиться только собственным опытом…»

В. Клембовский

Предисловие ко 2-му изданию

В течение 18 лет, протекших со времени первого издания труда о тайных разведках, военное дело значительно усложнилось, вооруженные силы почти всех государств увеличились и попутно с этим возросло и усовершенствовалось шпионство как средство узнать военные тайны соседей.

Минувшая Русско-японская война доказала, какое значение придавалось этому средству нашими тогдашними врагами и какую пользу они извлекли из него. Тем не менее, насколько нам известно, ни в нашей, ни в иностранной военной литературе новых трудов по этому вопросу не появлялось, если не считать отдельных газетных статей и книги Лануара, не имеющей характера систематического военного исследования. Все изложенное в связи с тем сочувственным приемом, который был оказан первому изданию Тайных разведок у нас и за границей, побудило нас пересмотреть его и выпустить второе издание, дополненное и в некоторых частях заново переработанное.

Рациональная постановка шпионства требует, как и всякая отрасль военного дела, предварительного основательного изучения вопроса.

Цель предлагаемой книги – помочь этому изучению.

В. Клембовский. 10 апреля 1911 г.

I Цель военного шпионства. – Мнения военных писателей о пользе и необходимости его. – Краткие исторические данные о применении военного шпионства в различные эпохи. – Общие выводы

Пока идеи о всеобщем разоружении и о всесветном мире не вышли из области мечтаний, каждое государство должно быть готово к войне со своими соседями. Готовность выражается не только в соответственном вооружении, снаряжении, обучении и организации армии, в фортификационном усилении своей пограничной полосы, и т. п., но и во внимательном изучении средств борьбы сопредельных государств. Пренебрежение к силе соседа может иметь гибельные последствия для страны; так, в 1870 г. Франция не знала немецкой армии, опрометчиво ввязалась в борьбу и в результате была разгромлена; то же повторилось и с нами: семь лет тому назад мы не знали японцев, считали их армию слабой и плохо подготовленной, думали легко и быстро расправиться с нею и… потерпели полную неудачу.

Сильное развитие железнодорожных и телеграфных линий, прогрессирующий рост прессы, обсуждение государственных вопросов в парламентах и сеймах значительно облегчили изучение соседних стран, приподняли завесу над тем, что прежде держалось в секрете; так, например, производительность края, провозоспособность железных дорог, система комплектования армии и тому подобные сведения, имеющие большое значение на случай войны, могут быть почерпнуты теперь из официально объявляемых распоряжений и отчетов соответствующих министерств. Но наряду с этим существуют такие данные, разглашение которых недопустимо ради безопасности государства; и насколько одно государство заинтересовано хранением в тайне сведений, касающихся его, настолько соседнему правительству выгодно еще до войны раскрыть эту тайну.

Главнейшие секретные данные, которые желательно добыть еще в мирное время, могут быть сведены в четыре группы: сведения о вооруженных силах соседних государств, сведения о местности в предполагаемом районе военных действий, сведения о населении и, наконец, сведения о производительности края.

1) Вооруженные силы сопредельного государства должны быть изучены в отношении следующих секретных данных: степень обучения войск, дух каждой войсковой части, общая характеристика корпуса офицеров, подробная оценка высших начальствующих лиц, характер каждого из них, темперамент, недостатки и служебные качества; предполагаемый план перевозки войск к границе, пункты сосредоточения и время готовности к открытию военных действий; меры, которые предполагает принять соседнее государство, чтобы помешать нашей мобилизации и замедлить ее; состояние и вооружение крепостей и укрепленных пунктов; новейшие технические усовершенствования, например, в области воздухоплавания, и т. п.

Обязанность доставлять военным министерствам указанные сведения ложится на посланников [1]1
  Вот почему Викфорт называет посланников «благородными шпионами, пользующимися покровительством международного права».


[Закрыть]
, консулов, военных агентов и офицеров, официально командируемых в другие государства. Но и для этих лиц почти единственное средство получения нужных данных заключается в том, чтобы обратиться к услугам шпионов.

Полковник Роллен, стоявший одно время во главе бюро, ведавшего контршпионством во Франции, свидетельствует, что обстоятельные донесения германских дипломатов и консулов служат ценным подспорьем и дополнением к сведениям, добываемым тайной разведкой немецких военных властей; многие из названных лиц, не в пример нашим дипломатам, не особенно стеснялись в выборе средств для достижения преследуемой цели; некоторые из консулов и торговых представителей являлись настоящими руководителями тайной разведки.

Во время самой войны в отношении вооруженных сил врага капитальное значение приобретают следующие вопросы: где и в каких силах находится противник, что он делает теперь и что намерен делать в будущем? «Если бы знать всегда и заблаговременно намерения противника, то можно было бы заручиться превосходством даже при численно слабейшей армии» [2]2
  Фридрих Великий. Generalprincipia vom Kriege.


[Закрыть]
. «Сведения о неприятеле ложатся в основу каждой идеи и каждого действия на войне» [3]3
  Клаузевиц.


[Закрыть]
.

Бесспорно, что лучшее средство для выяснения этих данных заключается в высылке вперед кавалерии, составляющей глаза армии. Но нередко разрешение такой задачи в полном ее объеме не под силу кавалерии, не говоря уже о тех случаях, когда при отряде почему-либо нет кавалерии.

В кампании 1870–1871 гг. многочисленная германская кавалерия находилась в особенно благоприятных условиях: неприятель не оказывал никакого противодействия ее рекогносцировкам; французская кавалерия, не отходившая ни на шаг от своей пехоты или бесполезно слонявшаяся между колоннами, как бы совсем отсутствовала. Соответствовали ли этой обстановке результаты деятельности германской конницы?

3 августа начальство 3-й немецкой армии, авангард которой находился в 10 верстах от французов, не имело достаточных сведений о противнике, что ясно видно из диспозиции на 4-е число. Вследствие этого 4 августа под Вейсенбургом 8 французских батальонов в течение шести часов держатся против 32 прусских и затем спокойно отступают с поля сражения.

Тотчас после боя прусская кавалерия теряет след отошедшего противника. В результате на другой же день, 5 августа, не зная в точности, какие силы стоят у Верта, и совершенно ошибочно предполагая присутствие значительного отряда за Гагенауским лесом, начальство 3-й армии отдает очень неопределенную диспозицию и разбрасывает свои войска на два фронта. В разыгравшемся затем сражении не принял участия почти целый германский корпус, а армия Мак-Магона временно избавилась от плена.

15 августа главная немецкая квартира находилась в полном неведении относительно положения армии Базена, а между тем в ее распоряжении находилось 220 эскадронов, и расстояние, отделявшее немцев от ближайших неприятельских корпусов, равнялось только 6–8 верстам. В результате 16 августа 67 тыс. немцев приходится сдерживать натиск 130 тыс. французов.

Таких примеров в войну 1870 г. мы видим много. Правда, что неудовлетворительная работа немецкой конницы объясняется недостатком предприимчивости ее начальников и отчасти несоответственной ее организацией и плохим вооружением. Во вторую половину кампании кавалерийское начальство уже усвоило себе правильный взгляд на задачи конницы, и результаты не замедлили обнаружиться [4]4
  Что, судя по показаниям французов, совпадает с наибольшим развитием немецкого шпионства.


[Закрыть]
. Но даже в первые периоды войны вышеуказанные недостатки с избытком вознаграждались крайне благоприятной обстановкой, на повторение которой впредь отнюдь нельзя рассчитывать.

В большинстве случаев даже самая предприимчивая кавалерия не сможет разгадать намерений противника, не сможет заглянуть вглубь его расположения; она только разъяснит его силы и расположение на фронте и на флангах (что мы замечаем у немцев в период их действий против Мак-Магона с 24 августа по 2 сентября). Между тем шпион имеет возможность забраться в тыл противника, рассмотреть все подготовительные работы, совершающиеся там, и своевременным извещением своей армии упредить донесения кавалерии.

Наглядное доказательство этому находим в минувшей нашей кампании. В декабре 1904 г. наши шпионы донесли о появлении значительных японских сил в д. Сяобейхэ, к западу от железной дороги Ляоян – Мукден; в январе 1905 г. шпионы же сообщили о подготовке японцами железной дороги Гаубандзы – Синминтин для массовой перевозки войск; наконец, 3 февраля они донесли о движении 4 тыс. японцев на Синминтин, в обход нашего правого фланга. Уже по этим данным можно было с уверенностью сказать, что японцы готовятся нанести главный удар на наш правый фланг. Первые же сведения от кавалерии о наступлении армии Ноги поступили только 14 февраля, когда обход вполне назрел.

Вторым средством для выяснения обстановки, т. е. сил, расположения и намерений противника, служат извлечения из иностранных газет, журналов и из перехваченной официальной и неофициальной неприятельской корреспонденции. Конечно, возможны случаи получения таким путем весьма важных сведений; так, о движении Мак-Магона из Реймса в 1870 г. немцы узнали из лондонской депеши. Но в общем подобные случаи очень редки и на них отнюдь нельзя рассчитывать.

Столь же малонадежно третье средство ориентировки, заключающееся в опросе местных жителей, дезертиров и пленных. Местные жители несведущи в военном деле и склонны к преувеличению; дезертиры рисуют все в мрачном виде, чтобы оправдать свою измену; пленные малоразвиты или обратно – интеллигенты; в первом случае их показания очень малосодержательны, во втором – они упорно молчат или же умышленно искажают истину.

На основании приведенных соображений едва ли нужны особые доказательства пользы правильно организованного шпионства в военное время. Оно безусловно необходимо при обороне, осаде или блокаде крепостей, укрепленных позиций и при подобных действиях, связанных с продолжительной остановкой войск на месте. Во всех остальных случаях оно составляет большое и необходимое подспорье к кавалерийским разведкам и имеет тем большее значение, чем слабее, численно или количественно, наша кавалерия по сравнению с неприятельской. Один надежный лазутчик, знакомый с военным делом, может добыть и передать такое важное сведение, которого не доставит целый ряд образцово организованных кавалерийских разведок. Шпион может не только увидеть, где и в каких силах находится в данную минуту неприятель, но и услышать, что именно он намерен предпринять. Если кавалерия – это глаза армии, то лазутчики – ее уши.

2) Знание местности оказывает также большое влияние на ход военных действий. Уже в мирное время необходимо тщательно изучить театры предполагаемых войн, отметить важные оборонительные линии, особенно сильные позиции, ознакомиться с сетью железных дорог и вообще путей сообщения, с проходимостью гор, рек, лесов и болот; короче – необходимо иметь подробные географические и топографические сведения о сопредельных с ними государствах, а также возможно полные планы и карты. Эти данные, полученные путем гласным, должны быть проверены и до мельчайших подробностей дополнены путем негласным, что возможно сделать в мирное время только через посредство лазутчиков.

«Для ознакомления с известной страной с военной точки зрения одних карт недостаточно, – говорит Рюстов [5]5
  Die Feldherrnkunst des XIX Jahrhunderts.


[Закрыть]
. – Они не могут дать тех подробностей, знание которых необходимо военному. Даже по лучшим топографическим картам нельзя составить себе достаточно ясного понятия о конфигурации гор и их доступности, о свойстве рек и их проходимости, о железных дорогах и искусственных сооружениях, наконец, об устройстве укрепленных пунктов. Соответствующие подробные данные могут быть добыты в мирное время посредством наведения всевозможных справок, изучения специально относящихся до этого сочинений и помощью рекогносцировок, производимых путешествующими офицерами».

Война 1870–1871 гг. убедительным образом доказала, что немцы умеют переходить от слов к делу. «Небезызвестно, – говорит генерал Войде [6]6
  Победы и поражения в войне 1870 г. и действительные их причины.


[Закрыть]
, – что немецкое начальство простирало вообще прозорливость свою до того, что заблаговременно, еще до войны, изучило все обстоятельства так точно и подробно, до малейших мелочей, что оно не раз у Меца заранее указывало своим разъездам пункты, с которых открывался большой кругозор на окрестности».

Приведем еще два факта. 31 августа 1870 г., находясь с армией у Седана и рассчитывая отступить на Мезьер, Наполеон и Мак-Магон были уверены, что немцы не помешают этому движению, причем император особенно надеялся на то обстоятельство, что им неизвестно существование дороги из С.-Манж через С.-Альбер и Вринь-о-Буа, так что отступление французской армии по правому берегу Мааса будет для немцев полной неожиданностью. Император сам нанес эту дорогу на лежавшей перед ним карте, на которой она не была указана. «Но император сильно заблуждался, – замечает Официальная прусская история войны 1870–1871 гг., – эта дорога была уже обозначена на картах, выданных немецким войскам».

Несколько позже штаб французской Луарской армии руководствовался картой, изданной в Глогау и представлявшей копию с той же карты французского издания; но на первой были указаны все железные дороги, которыми пользовались французы для перевозки войск при объявлении войны, между тем как на второй, т. е. на составленной и изданной во Франции, железные дороги вовсе не были обозначены.

3 и 4) Последние две группы сведений, знание которых необходимо для правильного направления военных действий, составляют все данные, касающиеся населения и производительности известного края, как то: примерная густота населения, состав его по племенам и вероисповеданиям, настроение жителей, их нравы и обычаи, род занятий, степень зажиточности; административное устройство края, количество и характер населенных пунктов, и т. д.

Полиен говорит по этому поводу следующее: «Каждый полководец, начинающей войну с какой бы то ни было нацией, должен основательно изучить ее обычаи, учреждения и наиболее свойственные ей военные хитрости» [7]7
  Les ruses de guerre.


[Закрыть]
.

Донесения посланников и военных агентов, географические, статистические и этнографические очерки, официальные отчеты и тому подобные документы дают обширный материал для ознакомления с населением и производительностью края. Но и в этом отношении деятельность шпионов может принести несомненную пользу. Живя за границей и действуя в известном, сравнительно ограниченном районе, они уже в период мира завязывают сношения с более влиятельными лицами, стараются приобрести их доверие, тщательно изучают характер населения, намечают лиц, которые могут быть полезны войскам в военное время в качестве проводников, заложников или шпионов; одним словом, они делаются своими людьми в этом крае и, доставляя важные сведения содержащему их правительству, тем самым создают себе прочное основание для деятельности во время самой войны.

Имея в виду именно такую цель, тайный агент Бисмарка, некто Штибер, в 1864 и 1865 гг. организовал в Богемии шпионство на строго обдуманных началах. Результат ярко сказался в 1864 г., во время австро-прусской войны. «По свидетельству Бисмарка, Мольтке, фон дер Гольца, бывшего германским послом, прусского консула Рамберга и корреспондентов всех газет, в том числе и французской le Siucle, следовавших при прусской армии, никак нельзя было рассчитывать, что ей окажет такие громадные услуги один человек, заблаговременно объездивший и изучивший театр военных действий и поставивший на всех стратегически важных пунктах своих надежных людей-шпионов, которые через шесть месяцев оказались на указанных им местах. На каждом ночлеге квартиры для генералов и их штабов были заранее отмечены; крестьянин в блузе и в сабо (деревянные башмаки) выходил на встречу авангардам, где ему связывали руки по заранее составленному уговору; затем этот „крестьянин“, а в действительности шпион, под влиянием притворных угроз и побоев указывал начальнику отряда намеченные дома, давал определенные сведения о силах и расположении противника, о настроении населения и о продовольственных припасах всякого рода» [8]8
  Loyal F. L'espionnage allemand en France.


[Закрыть]
.

Польза и необходимость шпионства сознавались писателями и мыслителями разных эпох.

В XVI столетии Макиавелли писал по этому поводу следующее: «Чтобы разведать намерения противника и узнать его распоряжения, некоторые полководцы отправляли к нему послов, которых сопровождали ловкие офицеры, переодетые лакеями; пользуясь случаем, эти последние осматривали неприятельские войска, замечали их слабые и сильные стороны и таким путем изыскивали средства для одержания победы. Другие полководцы подвергали мнимому изгнани ю доверенных лиц, которые искали убежища у неприятеля, раскрывали его намерения и передавали их своим военачальникам». В другом месте Макиавелли выражается еще определеннее: «Отечество надо защищать честным или хотя бы бесчестным образом. Все средства хороши, лишь сохранена была бы целость его. Когда приходится обсуждать вопрос, отрешения которого единственно зависит спасение государства, не следует останавливаться ни перед каким соображением справедливости или несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора, но, отбросив всякие соображения, решиться на то, что спасает и поддерживает свободу» [9]9
  «Государь» и «Рассуждения на первые три книги Тита Ливия».


[Закрыть]
.

Знаменитый писатель XVII в. Гуго Гроций говорит, что, по установившимся взглядам, пользоваться лазутчиками можно, так как даже Моисей прибегай к их услугам, а Иосий сам принял на себя роль соглядатая [10]10
  Jus gentium.


[Закрыть]
.

Еще определеннее высказался не менее известный полководец той же эпохи Монтекуколли, по мнению которого шпионы и проводники столь же необходимы главнокомандующему, как глаза для головы [11]11
  Маршал Саксонский. Mes rêveries.


[Закрыть]
.

В XVIII столетии, в течение которого совершились коренные преобразования в устройстве и в способе действий почти всех европейских армий, вопрос о шпионстве затрагивался многими писателями. Так например, Гримуар в своем сочинении Traité sur le service de l’état-major général des arméesговорит, что «государь, министр и полководец, не зная в точности, что происходит во враждебном или даже в дружественном государстве и в его армии, не должны пренебрегать никакими средствами, чтобы добыть хороших шпионов разных категорий, годных для всевозможных поручений».

Король прусский Фридрих Великий придавал большое значение заблаговременному сбору сведений о противнике через шпионов. Вот что мы читаем по этому поводу в его труде « О военных учреждениях»:«На войне приходится действовать то с отвагой льва, то с лукавством лисицы; где не берет сила, там возьмет хитрость. Поэтому безусловно необходимо пользоваться и той, и другой; это составляет один лишний шанс на успех. Часто сила не уступает силе, но часто также хитрость берет верх над силой».

Во вторую половину минувшего века вопрос о шпионстве получил особенно широкое развитие. Жомини, Бюжо, де Брак, Тибо, Ла-Рош-Аймон и другие писатели единогласно признают пользу и необходимость систематически организованного шпионства, служащего важным подспорьем к военным рекогносцировкам.

За последние двадцать лет в иностранной литературе, преимущественно французской, появилось несколько сочинений, довольно подробно и всесторонне обсуждающих вопрос о шпионстве и пытающихся наметить организацию этого дела, принимая за основу слова маршала Бюжо: «шпионство составляет весьма существенный отдел военного искусства; полководец, который сумеет воспользоваться им, извлечет большие выгоды: он избавит свои войска от лишних передвижений и боевых столкновений и очень часто без потерь и риску достигнет таких результатов, которые по неимении сведений он купил бы ценой крови и бесконечными маршами и контрмаршами… Было бы полезно завести в каждом корпусе специальный орган шпионства… Не следует ничем пренебрегать, чтобы подыскать лазутчиков все понимающих, все знающих и все угадывающих. Шпионство не импровизуется мгновенно; поэтому все штабные офицеры должны даже в мирное время выработать в себе сноровку обучать нижних чинов исполнению роли лазутчиков, посылать их в разных направлениях на разведки, сверять их донесения, и т. д. Следовало бы даже составить небольшое руководство по этой службе» [12]12
  Apercus sur quelques détails de la guerre.


[Закрыть]
.

Впрочем не все писатели признают важность шпионства уже после открытия военных действий. «К услугам шпионов, – говорит фон дер Гольц [13]13
  La nation artmée.


[Закрыть]
, – можно прибегать в подготовительный к войне период, когда они имеют еще возможность пользоваться обыкновенными средствами отправки корреспонденции и когда немедленная передача донесений не столь необходима, как в период военных действий. Для операций, столкновений и сражений имеют значение только совершенно свежие сведения, а их-то шпион не может доставить. Он не может пользоваться телеграфом для сношений с той стороной, которой служит. Если он пожелает сделать словесный доклад, ему придется совершить кружный обход, чтобы дойти до своих; следовательно, в большинстве случаев он запоздает. Он будет играть роль прежних шпионов только тогда, когда в военных действиях настанет временное затишье, при осадах и при расположении в укрепленных лагерях или на укрепленных оборонительных позициях».

О пользе шпионства довольно красноречиво свидетельствует военная история. Уже в древности почти все полководцы прибегали к услугам шпионов, чтобы выяснить все происходившее у противника. «Они имели сведения о местности, силах, расположении и даже о средствах неприятеля, между тем как последний не знал ничего или почти ничего. Этим объясняются успехи одних и неудачи других» [14]14
  Gén. Lewal. Tactique des renseignements.


[Закрыть]
. Не задаваясь мыслью написать историю шпионства, ограничимся следующими примерами.

Во время борьбы с этрусками (298–290 гг. до Р. X.), по поручению консула Кв. Фабия Максима, брат его отправился осмотреть лес, положение которого не было известно римлянам. Свободно владея местным наречием, он переоделся этруском, прекрасно выполнил свою задачу и даже привлек несколько городов на сторону римлян [15]15
  Frontin. Stratagèmes.


[Закрыть]
.

Лет тридцать спустя карфагенский полководец Ганнон, находясь со своими войсками в Сицилии, узнал, что четыре тысячи подчиненных ему галлов намерены перейти на сторону римлян вследствие неуплаты им жалования. Ганнон не наказал их, боясь вызвать этим открытый мятеж, но придумал следующую хитрость: он подослал к римлянам ложного шпиона, который предупредил их о месте, где карфагеняне предполагали произвести фуражировку; затем, временно успокоив волновавшихся галлов, Ганнон послал их в назначенный пункт на фуражировку. Предупрежденные шпионом, римляне напали на них из засады и истребили почти поголовно [16]16
  Ibid.


[Закрыть]
.

За 203 г. до Р. X., во время войн с Карфагеном, Корнелий Сципион послал Лелиуса для рекогносцировки лагеря Сифакса. Лелиус взял с собой нескольких офицеров, переодетых слугами, и отправился к Сифаксу под предлогом каких-то переговоров. Когда один из сопровождавших его офицеров был случайно узнан неприятелем, Лелиус приказал дать ему публично несколько палочных ударов, чтобы убедить всех, что наказанный не более как простой лакей. Желая же подробнее высмотреть расположение врага, Лелиус тайно выпустил на свободу одну из своих лошадей и, под предлогом розыска ее, обошел весь лагерь нумидийцев [17]17
  Frontin. Stratagèmes.


[Закрыть]
.

По свидетельству Полибия, задолго до своего похода в Италию Ганнибал отправил туда шпионов, поручив им собрать самые точные сведения о плодородии долины По и подошвы Альп, о населении этих местностей и его боевой готовности, в особенности же о степени нерасположения или враждебности жителей к римскому правительству. Эти агенты были также обязаны склонить на сторону Ганнибала всех предводителей галлов по обе стороны Альп. Один из шпионов пробрался даже в самый Рим, где был схвачен только несколько дней спустя. Вообще шпионы Ганнибала, зная римское наречие и надевая римские одежды, не раз забирались в различные итальянские города и облегчали Ганнибалу взятие их.

Во время третьего похода Цезаря в Галлию (56 г. до Р. X.) один из его подчиненных, Сабинус, прибыл с тремя римскими легионами в область унеллов и расположился в укрепленном лагере на очень удобном месте. Значительно сильнейшие войска галлов, под начальством Веридовикса, стали в двух милях от лагеря и ежедневно, хотя тщетно, вызывали врагов на бой. Желая окончательно убедить галлов в трусости римлян, Сабинус подослал к Веридовик-су ложного шпиона, который уверил его, что римляне собираются отступить ночью и двинуться на выручку Цезаря. При этом известии галлы бросились на неприятельский лагерь. Но римляне уже приготовились к отпору, быстро перешли в наступление двумя отрядами и наголову разбили врага [18]18
  Commentaires de César.


[Закрыть]
.

Во время седьмого похода Цезаря, не рассчитывая победить римские легионы, Верцингеториск, вождь восставших галлов, приказал сжечь все населенные пункты в окрестностях Аварикума (нынешний Бурж в Оверне) и уничтожить продовольственные запасы, чтобы вызвать голод среди римлян. Но жители Аварикума упросили Верцингеторикса не жечь их город, обязавшись защищать его от римлян. Цезарь осадил Аварикум, а Верцингеторикс расположился в пяти милях от него, на очень сильной позиции, окруженной болотами и лесами. Преданные ловкие шпионы постоянно доносили Вер-цингеториксу обо всем происходившем в городе и передавали туда его повеления; они же подробно извещали его о тех пунктах, куда римляне посылали за продовольствием и фуражом [19]19
  Ibid.


[Закрыть]
.

Приведенные примеры доказывают, что в древние века шпионство применялось в широких размерах, и редкий полководец не прибегал к этому средству для сбора сведений о противнике. Отличительная черта шпионства той эпохи заключается в том, что оно практиковалось почти исключительно уже после объявления войны. Другую особенность составляет отсутствие какой бы то ни было организации шпионства, случайный характер его и простота мер для введения противника в заблуждение: в большинстве случаев шпионы проникали в неприятельский лагерь или в качестве слуг при лицах посылавшихся туда для фиктивных переговоров, или в качестве перебежчиков, подвергшихся истязаниям и побоям в своей армии; при втором способе, чтобы придать больше веры своим словам, шпионы добровольно истязали себя.

В средние века шпионство практиковалось в значительно меньших размерах; рыцари признавали только открытый бой, и тайные подсылки слишком противоречили понятиям о рыцарской чести. Тем не менее, изучая войны за этот период, мы встречаем несколько случаев шпионства. Так, например, король англосаксов Альфред Великий лично взял на себя роль шпиона и перед битвой при Эддингтоне в 878 г. под видом английского барда проник в лагерь датчан, где, забавляя их своими песнями, высмотрел положение и силы неприятеля, а затем разбил его наголову [20]20
  Иловайский. История средних веков.


[Закрыть]
.

Во второй половине XIV в., с учреждением постоянных войск, шпионство входит в прежнюю силу и достигает наибольшего развития во Франции в правление Ришелье и Мазарини, а в Пруссии при Фридрихе Великом. Вместе с тем оно практикуется не только во время военных действий, но и в период мира, и из сферы исключительно военной переносится в область международных политических сношений. При помощи этого тайного органа Ришелье, Мазарини, Кромвель и другие государственные люди той эпохи внимательно следили за политической и военной организацией иностранных государств, сообразно с полученными сведениями направляли свою дипломатию и делали соответствующие приготовления в своих армиях.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю