Текст книги "Первые бои на Кубани"

Автор книги: В Леонтович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Леонтович В
Первые бои на Кубани

Леонтович В.

Первые бои на Кубани

Содержание

От автора

I. Предисловiе

II. Введенiе

III. Генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй

IV. Первыя добровольческiя формированiя въ Екатеринодаре

V. Первыя бои на Кубани:

а) Бой подъ разъездомъ Энемъ

б) Бой подъ станицей Георгiе-Афипской

VI. Встреча Отряда въ Екатеринодаре. Сформированiе отряда полковника Лисивицкаго. Выступленiе частей на Кавказскiй и Тихорецкiй фронты

VII. Бои на Тихорецкомъ и Кавказскомъ направленiяхъ. Выселки. Неравная борьба и отходъ отрядовъ на Екатеринодаръ. 28ое февраля 1918 г. – оставленiе Екатеринодара

VIII. 1-14 марта 1918 г. Аулы Тахтамукай, Шинджiй, Тлюстенъ-Хабль. Бой подъ станицею Пензенскою. Соединенiе съ армiею генерала Корнилова

От автора

Его Императорскому Высочеству Великому Князю Андрею Владимiровичу за высокое покровительство и одобренiе по изданiю этой книги всепреданнейше приноситъ глубокую благодарностъ

Авторъ.

* * *

Я былъ бы несправедливымъ, если бы при выпуске моего посильнаго труда не вспомнилъ съ сердечною благодарностью лицъ, которыя мне, неискушенному въ литературе человеку, такъ много способствовали по изданiю настоящихъ моихъ воспоминанiй.

Эти лица поняли, что только любовь моя къ Родине, только желанiе безпристрастно и верно отметить для будущаго историка Русской смуты сужденiя очевидца о значенiи героической деятельности и силе нацiональнаго чувства борцевъ белаго движенiя, руководили мною, когда я писалъ свои очерки.

Въ такомъ моемъ настроенiи здесь – въ вынужденной эмиграцiи – меня поддержали графъ Д. М. Граббе и князь Н. В. Масальскiй.

Земно имъ кланяюсь.

Авторъ.

Мюнхенъ

I. Предисловие

Мученическая кончина преисполненнаго любви къ своей Родине Монарха, наглый обманъ народа и развалины еще такъ недавно цветущей Россiи, – вотъ все, что дала намъ "Русская революцiя", столь настойчиво проводившаяся сторонниками и деятелями интернацiонала.

Не следуетъ скрывать правды: народъ Русскiй объ революцiи и не думалъ. Желала революцiю незначительная по составу горсть левыхъ депутатовъ государственной думы, увлекшая за собою народныя массы шумомъ крикливыхъ многообещающихъ, но, въ сущности, утопическихъ фразъ.

Действительно, они достигли успеха: народъ поднялся.

Разве это была революцiя? Нетъ это былъ бунтъ безсмысленный и безпощадный.

Въ стихiйномъ вихре действа разнузданной темной черни гибли здоровые умы, культура, необходимые запасы, дворцы, старинныя картины, премированный [X] скотъ, леса – словомъ все, что слишкомъ бережно и вдумчиво охранялось до смуты теми, кто убежденно понималъ и ценность сберегаемаго и пользу его для будущаго.

Одурманенныя фалынивыми лозунгами, – "вся земля – трудящимся", "долой капитализмъ", "вся власть пролетарiату" и, наконецъ, "на развалинахъ стараго строя мы создадимъ земной рай", – массы населенiя Царской Россiи пошли за тми вожаками, которые произносили передъ непонимающими людьми фактичееки неосуществимыя общанiя дальнйшаго народнаго благополучiя.

Массы народа... поврили! И пошли за лидерами, громко возглашавшими то, чего, конечно, исполнить эти авантюристы не могли. Но вдь интернацiоналышмъ вожакамъ Россiйской смуты нужна была только смута, въ перiодъ которой они моглибы обогатиться за счетъ старой Россiи, т. е. за счетъ бывшихъ владльцевъ цнностей, а затмъ они, премированные Европою, представители власти уйдутъ, или улетятъ на аэропланахъ, – не все ли равно – какъ спасаться отъ неминуемаго для нихъ народнаго гнва.

Напрасно сравниваютъ и искусственно находятъ равнозначущiе этапы во французской революцiи съ происшдшямъ въ Россiи переворотомъ, ёй навязаннымъ. [XI]

Во Францiи когда-то народъ дйствительно изнемогалъ подъ бременемъ непосильныхъ налоговъ, боролся противъ злоупотребленiй королевскихъ чиновниковъ и слишкомъ четко распознавалъ и различалъ поведенiе и образъ жизни отдльныхъ классовъ населенiя.

Не то было у насъ, въ Россiи. Впослдствiи безпристрастный историкъ изложитъ и сравнитъ вс блага старой Россiи, которая крпла, ширилась и была могу – щественною страною и которую никакъ нельзя сравнить съ ныншнею жалкою, рабскою, одичавшею Русью.

Не хочется приписывать лично себ такiя мысли. Когда выше я упомянулъ о Русскомъ народ я имлъ въ виду только его темную массу.

Но въ народ, какъ въ конгломмерат силъ, существуютъ и положительные элементы.

Таковыми явились лица, вошедшiя въ составъ Добровольческой армiи. Что руководило этими добровольцами? Куда они шли въ своемъ движенiи ? Чего они добивались, чего хотли достичь, для чего жертвовали своею жизнью ?

Повторяю, этотъ весьма серьезный перiодъ Русской смуты ждетъ своего объективнаго историка, который, изучивъ вс матерiалы, выскажетъ свой безпристрастный взглядъ на то исключительное предпрiятiе, котороэ задумали совершить Блыя армiи, – и совершить на [XII] свой страхъ и рискъ, безъ всякой надежды на постороннюю помощь... Не будемъ вдаваться въ непрiятныя для другихъ детали . . .

И сейчасъ ясно, что добровольцы желали только освобожденiя Россiи отъ захватчиковъ власти и предоставленiя самому народу распорядиться дальнйшимъ своимъ существованiемъ. Они пытались мрами извн дать возможность толщ Русскаго населенiя понять, что онъ, народъ, обманутъ и что путемъ выявленiя своего характера и силы Россiя можетъ быть избавлена отъ интернацiоналышхъ кандаловъ.

Увы! Изнуренное голодомъ, фактически обезоруженное и терроризованное совтскою властью населенiе – неспособно подняться.

Такова фактическая сторона дла. Но въ каждомъ вопрос есть и сторона этическая.

Добровольческое движенiе!

Пусть потомъ скажутъ свое слово историки, бытописатели, даже историческiе романисты, но теперь очень важно и прямо необходимо заносить на страницы лтописи все то, что окружало блыхъ.

Каждый штрихъ въ описанiи этого подъема любящихъ свою Родину людей очень и очень важенъ для будущаго историка.

Вотъ почему слдуетъ всемрно привтствовать изданiе, которому предпосылаются эти строки. [XIII]

Воспоминанiя автора, это – фотографiя. Тмъ боле она цнна для будущаго историка. Въ изложенiи автора нтъ субъективизма, тенденцiи.

Настоящая книга посвящена памяти серьезнаго героя спасенiя Россiи отъ ея угнетателей.

Авторъ справедливо и проникновенно отмчаетъ В. Л. Покровскаго, какъ истиннаго вождя той сознательной части Русскаго народа, которая должна вывести нашу Родину на историческiй и Богомъ уготовленный путь!

Хорошо знали враги Россiи моральное и реальное значенiе В. Л. Покровскаго. Они ршили его убить, что и исполнили, дабы онъ своимъ исключительнымъ авторитетомъ не мшалъ задуманному серьезно длу обращенiя Россiи въ пустыню.

Да, это тяжело, нестершшо. Но пусть каждый читатель этихъ очерковъ пойметъ и настроенiе автора, и настроенiе добровольцевъ, и великiй смыслъ жгучей, одушевляющей всхъ Русскихъ патрiотовъ мысли:

Великая, Единая, Недлимая Россiя.

А. В.

"... Вчная память павшимъ героямъ,

вчная слава героямъ живымъ..."

(Слова походной псни добровольцевъ.)

II. Введенiе

Черныя тучи сгустились надъ Югомъ Россiи къ концу 1917 года. Пало временное правительство. Волны большевистскаго океана захлестывали тихiй Донъ. Бурлилъ Терекъ. То тамъ, то здсь по привольной Кубани вспыхивали зловщiе огни.

Ясно было, что и крпкому казачеству не удержаться подъ напоромъ стихiйныхъ силъ большевизма.

Грозно пронеслись гiервые выстрлы по городамъ, станицамъ и хуторамъ. Здсь – доблестный Донской Атаманъ Калединъ, въ тщетныхъ попыткахъ спасти честь и достоянiе войска, жертвенно принесъ свою жизнь на благо ро; тго края, тамъ, подъ ревъ одурманенной большевистскимъ ядомъ солдатской банды, на станцiи Прохладной, зврски былъ убитъ первый выборный Терскiй Атаманъ Михаилъ Карауловъ.

Казаки дрогнули. Зловщiе призраки грядущаго распада встали передъ ними. Но было поздно. Темныя силы творили свое дьявольское дло и казачество, какъ и вся Россiя, было обречено на великiя жертвы, страданiя, на попиранiе всего, чмъ живо, славно и крпко оно было многiя сотни лтъ.

Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтахъ молодежь, ринувшись къ своимъ станицамъ, несла съ собою духъ разложенiя и въ казак, въ распоясанной защитнаго цвта гимнастерк, уже нельзя было узнать недавняго лихого джигита и природнаго стрлка-пластуна.

Сформированныя къ тому времени краевыя правительства, съ выборными атаманами были безсильны и потокомъ рчей, воззванiй и бумажныхъ угрозъ не могли успокоить и заставить повиноваться казакОвъ.

Новочеркасскъна Дону, Екатеринодаръна Кубани, Владикавказъна Терек еще держались, и вотъ въ эти оазисы съ осени 1917 года стали стекатъся со всхъ сторонъ вс лучшiе и честные люди, которые твердо ршили скоре умереть съ оружiемъ въ рукахъ, нежели оставаться въ униженной, обездоленной погубленной Россiи.

Въ то время въ Новочеркасск уже были Лавръ. Корниловъ, М. В. Алексевъ. Около нихъ группировались другiе старшiе начальники и шли первыя офицерскiя формированiя. Такъ – въ Екатеринодар – В. Л. Покровскiй, во Владикавказ Мистуловъ. Все происходившее тогда, насколько позволяли общiя условiя, было объединено Новочеркасскомъ.

III. Генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй

9го ноября 1922 года въ г. Кюстендил, на границ Болгарiи и Сербiи, погибъ отъ предательской руки одинъ изъ сознательныхъ патрiотовъ земли Русской генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй. Это былъ энергичный, горячаго темперамента, образованный, самоотверженный, гуманный, вдохновенно проникнутый и фанатически преданный иде борьбы съ большевизмомъ человкъ.

Это тотъ Покровскiй, который первымъ изъ Рускихъ военныхъ летчиковъ во время европейской войны захватилъ въ воздушномъ бою въ плнъ непрiятельскiй аппаратъ съ летчикомъ и наблюдателемъ и тмъ въ самомъ начал военныхъ дйствiй сразу покрылъ славою имя молодой тогда Русской авiацiи.

Это – тотъ Покровскiй, который, среди крайне тяжелыхъ условiй, первымъ поднялъ знамя борьбы на Кубани за освобожденiе Росеiи отъ ея угнетателей.

Погибъ онъ въ полномъ расцвт силъ, въ то время, когда, какъ вождь, прибылъ къ своимъ старымъ соратникамъ, чтобы имъ, среди тягостей изгнанiя, помочь, вдохнуть, и поддержать ихъ гаснувшiя силы и увлечь на новый подвигъ.

Онъ не могъ мириться съ срою эмигрантскою жизнью. Присущiя ему исключительная идейность, высокое чувство нацiонализма и любовь къ Россiи всегда увлекали его на самопожертвованiе для горячо любимой имъ Родины.

Два года зарубежной жизни протекли для покойнаго въ непрерывной научной работ. Онъ въ совершенств изучилъ ныншнее общее политическое и экономическое положенiе Европы и въ частности совтской Россiи, написавъ о немъ громадный въ пяти частяхъ трудъ своего анализа.

Слишкомъ тяжело ему было жить и работать среди парижской, берлинской и внской эмиграцiи, въ большинств своемъ ушедшей въ область личныхъ матерiальныхъ заботъ жизни.

Въ конц 1922 года онъ покинулъ Берлинъ и направился въ страну, гд, среди особенно тягостныхъ условiй, живутъ кадры армiи, – та категорiя Русскихъ эмигрантовъ, которая вынесла на своихъ плечахъ всю тяготу вооруженной борьбы, походовъ и эвакуацiй, но продолжающая всетаки стойко и идейно врить въ скорое паденiе власти совтовъ, – въ Болгарiю. Его появленiе въ Болгарiи вызвало охоту по немъ со стороны коммунистовъ.

Онъ былъ дважды преданъ имъ, зорко слдившимъ, въ лиц чекиста Чайкина, измнника Секретева и другихъ – за этимъ генiальнымъ организаторомъ. Первый равъ его предалъ, продавшiй свою шпагу большевикамъ, генералъ Муравьевъ. – "Къ счастью, хотя и въ послднiй моментъ, писалъ В. Л. Покровскiй 30го октября 1922 г., но все же это было замчено". Пришлось покинуть Софiю и перехать вь г. Родомiръ. Увы!.. Онъ спасся отъ одного предателя, а тамъ его поджидалъ уже другой. И кто? Извстный ему уже четыре года офицеръ. Сотникъ Артемiй Соколовъ.

7го ноября Покровскiй послалъ Соколова въ Софiю для выполненiя нкоторыхъ порученiй и приказалъ ему на слдующiй день съ опредленнымъ* поздомъ прибыть въ г. Кюстендиль, гд и должна была состояться ихъ встрча. Передъ отправкою Соколова, бывшiе вмст въ генераломъ Покровскимъ офицеры заявили послднему, что они не довряютъ Соколову и опасаются, какъ бы онъ ни предалъ его.

"Я его знаю 4 года лично, онъ и вс, кто со мной – люди вн подозрнiй", отвтилъ Покровскiй.

Но на слдующiй день съ условленнымъ поздомъ Соколовъ не прибылъ; это еще боле вызвало подозрнiе у бывшихъ съ Покровскимъ лицъ, предложившихъ ему перехать въ другой городъ. Однако онъ ршительно отвергъ это предложенiе.

9го ноября, около 10 ч. вечера въ Кюстендиль на автомобиляхъ прибыли чекисты Чайкина и, окруживъ вмст съ болгарскими солдатами домъ, гд находился Покровскiй, открыли стрльбу. Покровскiй выбжалъ, выстрлами изъ револьвера ранилъ двухъ чекистовъ и прорвался черезъ нападавшихъ во дворъ; здсь былъ раненъ болгарскимъ солдатомъ штыкомъ въ бокъ и упалъ; подбжали коммунисты, схватили раненаго, положили на автомобиль и увезли. По дорог его истязали, ограбили и, наконецъ, зврски добивъ, бросили изуродованное тло въ моргъ Кюстендильской больницы.

На просьбу родственниковъ убитаго, обращенную въ прокурору Софiйскаго суда о производотв слдствiя объ ограбленiи В. Л. Покровскаго и объ истязанiяхъ, послдствiемъ которыхъ была его смерть, болгарскiя власти не сочли нужнымъ даже отвтить. Предатель Соколовъ, получивъ за свое мерзкое дло 10000 болгарскихъ левъ, остался въ Софiи подъ защитой коммунистовъ и ихъ прислужниковъ.

Прошлое этого выдающагося человка весьма интересно. Оно выявляетъ и его исключительныя дарованiя, рдкую любовь къ Родин и твердую, непоколебимую вру въ возрожденiе Россiи.

В. Л. Покровскiй изъ Одесскаго кадетскаго корпуса поступилъ въ 1906 году въ Павловское военное училище, которое онъ окончилъ первымъ и затмъ былъ произведенъ въ офицеры въ Гренадерскiй Малороссiйскiй полкъ. Заурядная служба въ полку его не удовлетворяла: онъ, еще совсмъ юный, мечталъ о болыпой работ, о широкой дятельности. Весь свой досугъ онъ отдавалъ чтенiю, научнымъ занятiямъ и особенно заинтересовался авiацiею. Онъ врилъ въ ея будущее, въ ея громадное значенiе на войн и ршилъ посвятить себя этой области.

Въ 1912 году онъ поступилъ въ Петроградскiй Политехническiй Институтъ, въ классъ авiацiи, гд съ исключителышмъ интересомъ изучилъ технику летательныхъ аппаратовъ, а затмъ перехалъ для прохожденiя практическихъ занятiй въ Севастопольскую авiацiонную школу. Закончивъ курсъ и сдавъ въ Ноябр 1914 г. экзаменъ, онъ немедленно отправился въ Дйствующую Армiю, съ столь дорогимъ для него званiемъ военнаго летчика.

Мсяца не проходитъ чтобы отважный летчикъ не совершилъ выдающагося подвига. Одна за другой боевыя награды украшаютъ его грудь. Вотъ небольшая выписка изъ послужнаго списка Покровскаго всего за два мсяца его дятельности:

Военный летчикъ поручикъ Викторъ Покровскiй, въ перiодъ времени съ 16го мая по 15ое iюля 1915 г. произвелъ, исключая перелеты, 40 воздушныхъ развдокъ, каждый разъ выполняя данныя заданiя, давая штабамъ корпусовъ цнныя свднiя о противник. Развдки эти производились подъ сильнымъ орудiйнымъ, пулеметнымъ и ружейнымъ огнемъ непрiятеля. За означенный перiодъ времени Покровскiй, согласно оффицiальной реляцiи, пробылъ въ воздух надъ противникомъ 141 часъ; участвовалъ въ четырехъ воздушныхъ бояхъ, обстрливая непрiятельскiе аппараты и дважды препятствуя имъ произвести развдку; помимо сего 16го мая участвовалъ въ воздушномъ бою съ германскимъ аппаратомъ и произвелъ развдку, несмотря на то, что аппаратъ его былъ поврежденъ пулей противника, причемъ въ 35 верстахъ отъ своихъ позицiй и весь путь до нихъ подвергся обстрлу германскаго аппарата, летящаго прямо надъ головой, и перешелъ позицiи на высот всего 700 метровъ. 7го iюня обстрлялъ германскiй аппаратъ и заставилъ его спуститься. 15го iюня совершилъ ночной полетъ для отысканiя батарей противника и обнаружилъ шесть непрiятельскихъ батарей. 27го iюня преслдовалъ аппаратъ противника и заставилъ его повернуться и спуститься. 9го iюля во время развдки тыла противника, попавшей въ моторъ пулей – свернутъ клапанъ и тяга цилиндра аппарата Покровскаго и, несмотря на то, что цилиндръ былъ приведенъ въ полную негодность и моторъ въ 11 верстахъ въ тылу у противника выключился, сумлъ спуститься на своей территорiи, не повредивъ аппарата.

15го iюля Покровскiй совершаетъ настолько значительное по отваг и цнности результата дло, что вскор по представленiю Верховнаго Главнокомандующаго, награждается офицерскимъ крестомъ Св. Георгiя 4ой степени и имя его попадаетъ на страницы многочисленныхъ приказовъ, газетъ и журналовъ.

Это было на австрiйскомъ фронт, у Золотой Липы, гд стоялъ 2ой Сибирскiй корпусный авiацiонный отрядъ, въ которомъ служилъ покойный.

Утромъ 15го iюля Покровскiй вмст со своимъ наблюдателемъ корнетомъ Плонскимъ, совершивъ обычную развдку, вернулся сильно утомленнымъ на аэродромъ отряда.

Въ тоть же день около полудня, вдругъ появился у Золотой Липы большихъ размровъ австрiйскiй "альбатросъ", который держалъ направленiе на расположенный недалеко отъ 2го Сибирскаго авiацiоннаго отряда штабъ армiи, видимо съ намренiемъ бросить туда бомбы.

Это замтилъ Покровскiй: забывъ усталость, онъ приказалъ наблюдателю Плонскому садиться въ аэропланъ. Мигомъ они вскочили на "фарманъ" и аппаратъ сталъ брать высоту, держа путь прямо на австрiйскiй альбатросъ. На высот около двухъ верстъ, почти надъ самымъ штабомъ армiи, Покровскiй ветупиль въ бой съ австрiйскимъ летчикомъ. Мткой стрльбой и поразительно искуснымъ управленiемъ аппарата, Покровскiй вызвалъ замшательство на альбатрос и австрiецъ, повернувъ, сталъ уходить. Но Покровскiй сумлъ занять позицiю надъ нимъ и началъ прижимать его къ низу. Противникъ снижался и затмъ, опасаясь ссть на верхушки лса, вынужденъ былъ спуститься. Тогда Покровскiй поспшилъ снизиться саженяхъ въ 40 отъ альбатроса и выскочилтГ изъ своего фармана; приказавъ Плонскому охранять его, самъ бросился къ австрiйцамъ, которые спшили поджечь свой аппаратъ. Покровскiй стремительно подбжалъ въ летчику и ударомъ рукоятки револьвера сбилъ его съ ногъ, а на наблюдателя, офицера австрiйскаго генеральнаго штаба, направилъ маузеръ. Обезоруживъ офицеровъ и поставивъ ихъ впереди себя съ заложенными назадъ руками, онъ слдовалъ лично за ними и такимъ образомъ привелъ плнныхъ въ штабъ армiи, а затмъ доставилъ въ авiацiонный отрядъ совершенно исправный австрiйскiй аппаратъ.

Имя Покровскаго стало въ войскахъ популярнымъ. Въ сентябр 1915 г. онъ срочно былъ вызванъ въ Ставку, гд ему дано было чрезвычайно важное заданiе по развдк глубокаго тыла противника. Данное порученiе было блестяще имъ выполнено.

Въ январ 1916 года Покровскiй, въ чин капитана, былъ назначенъ командиромъ 12го Армейскаго авiацiоннаго отряда, стоявшаго въ Риг. Ежедневные налеты нмецкихъ "Таубе" длали работу отряда крайне напряженной, поотоянныя развдки сопровождались очень часто воздушными боями. Сильно пордлъ составъ отряда, самъ Покровскiй, и безъ того уже израненный, получилъ контузiю, переломъ двухъ реберъ и отморозилъ себ руки. За то его отрядъ стяжалъ славу неустрашимаго и побилъ рекордъ пребыванiя въ воздух.

Наступила революцiя, а съ нею разложенiе армiи. Не могъ перенести и примириться съ несмываемымъ позоромъ "великой и безкровной" истый воинъ и, бросивъ любимое дло, похалъ въ Петербургъ, гд примкнулъ къ организацiямъ Корнилова и Колчака. Посл октябрьскаго переворота, не теряя вры въ дло спасенiя, пробрался на Донъ къ Каледину, а затмъ на Кубань, – въ Екатеринодаръ, гд сталъ во глав первыхъ добровольческихъ формированiй.

Лучше всего характеризуетъ Покровскаго сама же Кубань въ своихъ многочисленныхъ постановленiяхъ объ избранiи его почетнымъ казакомъ освобожденныхъ имъ отъ большевиковъ городовъ и станицъ. Простой, безыскусный языкъ постановленiй казачьихъ сборовъ называетъ его героемъ Кубани, освободителемъ области отъ изувровъ болыневиковъ, защитникомъ закона и справедливости, покровителемъ обездоленныхъ. 95 станицъ Кубанскаго Войска избрали его своимъ почетнымъ старикомъ. Это же почетное званiе онъ получилъ отъ 8 черкесскихъ ауловъ, 7 станицъ Терскаго Войска, 5 – Войска Донского и 3 Войска Астраханскаго. Екатеринодаръ, Новороссiйскъ, Майкопъ, Ейскъ, Анапа, Темрюкъ и Туапсе избрали его своимъ почетнымъ гражданиномъ.

Самостоятельно поднявъ въ декабр 1917 г. возстанiе на Кубани, разгромивъ большевиковъ на Новороссiйскомъ направленiи, организовавъ героическую оборону Екатеринодара и взявъ въ январьскихъ и февральскихъ бояхъ въ плнъ боле 4000 человкъ, 16 орудiй, 60 пулеметовъ, Покровскiй, уже въ должности Командующаго Войсками Кубанской Области, благополучно 28го февраля 1918 г. вывелъ Армiю изъ Екатеринодара  и 14го марта соединился съ Армiей генерала Корнилова.

Для выполненiя заданiя генерала Корнилова, онъ, что называется, съ коня, среди всхъ тягостей 1го Кубанскаго похода, приступилъ къ организацiи регулярныхъ частей 1ой Кубанской казачьей дивизiи. Къ этому длу онъ приложилъ строго продуманный планъ и къ маю 1918 г. сформировалъ первые 4 полка этой дивизiи и тмъ возродилъ Кубанскую конницу. Формируя и въ то же время ведя со своими полками бои, Покровскiй съ апрля по августъ ликвидировалъ Батайскую и Таманскую красныя армiи, очистилъ отъ большевиковъ Задонскiй районъ и вс Черноморскiя и Закубанскiя станицы. Участвовалъ со своей дивизiей при занятiи Екатеринодара и, посл непрерывныхъ боевъ, овладлъ городами Темрюкомъ, Анапой, Новороссiйскомъ, Майкопомъ, Туапсе и Ейскомъ.

Въ качеств Командира 1го Кубанскаго Казачьяго Корпуса съ августа 1918 по февраль 1919 года, Покровскiй разгромилъ и плнилъ 11, 12 и 13 совтскiя армiи и овладлъ почти всмъ Свернымъ Кавказомъ, съ городами – Георгiевскъ, Моздокъ, Грозный, Кизляръ, – при чемъ взялъ въ плнъ 119000 красноармейцевъ, 171 орудiе, 426 пулеметовъ и 19 бронеповдовъ.

Въ феврал 1919 года 1ый Кубанскiй и 2ой Донской корпуса, подъ общею командою Покровскаго, были переброшены на Донъ, гд тогда положенiе блыхъ сильно ухудшилось. Онъ велъ неустанные бои на подступахъ къ Новочеркасску, заставилъ большевиковъ отойти и овладлъ Д онецкимъ каменноугольнымъ бассейномъ, 2мъ Донскимъ и Сальскимъ округами и, что весьма важно, произвелъ полный разгромъ конницы Думенко.

Въ ма 1919 г. Покровскiй въ состав Кавказской Армiи повелъ походъ на Царицынъ и въ iюн уже участвовалъ въ захват послдняго.

Все лто 1919 года Покровскiй командовалъ войсками Волжской группы; разбилъ 8, 9 и 10 совтскiя армiи и овладлъ Камышинскимъ и приволжскимъ укрпленными районами, вплоть до 1ой линiи фортовъ Саратова, причемъ взялъ у красныхъ въ плнъ 52000 человкъ, 142 орудiя, 396 пулеметовъ, 2 бронепозда.

Во время этихъ боевъ Покровскiй проявилъ исключительную личную храбрость и былъ раненъ. За занятiе Камышина Главнокомандуюшiй генералъ Деникинъ произвелъ его въ генералъ-лейтенанты.

Въ октябр тогоже года Покровскiй былъ назначенъ преемникомъ генерала Врангеля, покинувшаго постъ КЪмандующаго Кавказской Армiей.

Командуя Армiей до февраля 1920 года, когда, было ему приказано отступить, – разгромилъ 34, 35, 37 и часть 38 совтскихъ стрлковыхъ дивизiй.

За все время командованiя войсками, въ бояхъ противъ совтскихъ силъ плнныхъ и трофеевъ взято было генераломъ Покровскимъ: плнныхъ – 239000, орудiй – 454, пулеметовъ– 1193, бронепоздовъ – 34, бронеавтомобилей – 19, канонерокъ – 3, мониторовъ – 6, болиндеровъ – 7.

И въ результат этой непостижимо колоссальной работы, долгихъ лтъ войны, раненiй, чрезвычайныхъ усилiй и лишенiй, спасенiя сотенъ тысячъ человческихъ жизней – предательство, мученическая смерть и осиротлая, безъ средствъ къ существованiю, семья съ тремя малолтними дтьми.

Даже прахъ Покровскаго до сихъ поръ не вывезенъ изъ Болгарiи въ Сербiю, о чемъ такъ проситъ несчастная вдова покойнаго.

Съ мечемъ карающимъ въ рук, въ терновомъ внц ушелъ отъ насъ еще одинъ рыцарь долга и чести. Погасла его яркая звзда, въ которую онъ такъ неизмнно врилъ. Прервалась кипучая жизнь, имвшая столь большое значенiе въ Русскомъ нацiональномъ дл.

Еще мрачне стало на душ горсти оставшихся въ живыхъ его соратниковъ.

Но пусть каждый изъ насъ, среди общихъ Русскихъ страданiй, почаще вспоминаетъ слова Покровскаго, которыя онъ всегда говорилъ въ тяжелые дни прошлой борьбы: "Чмъ ночь темнй, тмъ ярче звзды"...

IV. Первыя добровольческiя формированiя въ Екатеринодар

Нелегко приходилось вначал первымъ Кубанскимъ добровольцамъ и въ особенности пришлымъ, не имвшимъ въ город ни друзей, ни родныхъ. И краевое правительство и войсковой штабъ подозрительно относились къ бжавшей отъ большевиковъ и еще ничмъ незарекомендовавшей себя молодежи. Интеллигентный обыватель, несмотря на то, что большевизмъ уже былъ у порога Кубанской столицы и признаки его позли изъ всхъ угловъ и щелей большого города, всетаки упорно выжидалъ и пока не раекрывалъ души, сердца и дверей своего дома бойцамъдобровольцамъ или, какъ ихъ тамъ вначал называли, – партизанамъ.

Растерянность была удломъ если не всхъ, то болынинства и много видныхъ казачьихъ именъ оставалось въ бездйствiи: многiе не знали, за что и какъ браться, съ чего начать.

Привычка стараго офицерскаго состава къ военной организацiи, къ вполн опредлешшмъ въ законахъ и уставахъ требованiямъ службы, и на этогь разъ, среди полнаго развала и исчезновенiя даже признаковъ прежняго, не толкнула его на путь самодятельности и проявленiя почина. Это обстоятельство, столь повредившее блому дниженiю, къ сожалнiю осталось съ нами и до послднихъ дней борьбы.

Я вспоминаю съ теплымъ чувствомъ благодарности такихъ людей, какъ бывпiаго*предедателя Екатеринодарскаго биржевого комитета А. А. Литовкина, братьевъ генераловъ Карцевыхъ, всю семью горнаго инженера В. И. Винда, Екатеринодарскаго городского голову, И. Дицмана, семью Бурсакъ, Е. Ф. Бабкина, барона Б. Л. Штейнгель, семью Николенко и многихъ другихъг широко откликнувшихся на нужды формированiй отрядовъ и въ сознанiи добрыхъ и честныхъ порывовъ буквально позабывшихъ, что ждетъ ихъ, если блые не выдержатъ и въ городъ придутъ большевики,

Многiе изъ нихъ впослдствiи заплатилй за свои симпатiи къ намъ, иные увы! – жизнью, а другiе изгнанiемъ.

Вмст съ тмъ мою память тяжелымъ свинцомъ давятъ имена людей, которые въ силу своего авторитета и служебнаго положенiя сыграли совсмъ  отрицательную роль въ дл поднятiя на Кубани возстанiя противъ большевиковъ.

Конечно говорить о вышедишхъ изъ подполья темныхъ элементахъ, о "представителяхъ Екатеринодарскаго пролетарiата", каковыми именовали себя Турутинъ, Полуянъ, фабричный инспекторъ Семеновъ, Либерманъ, Тальбергъ, Хейфецъ, Рондо, Юшко и другiе, – не приходится, но дйствiя такихъ лицъ, каковыми въ то время являлись генералы Букретовъ и Блоусовъ, заелуживаютъ того, чтобы ихъ запечатлла безпристрастная исторiя.

Генералъ Букретовъ былъ командующимъ войсками Кубанской области. Политика его была двойственна и крайне неопредленна.

Въ сущности онъ тормозилъ дло добровольческихъ формированiй, но въ тоже время велъ переговоры со всевозможными политическими и профессiональными союзами, полковыми комитетами и прочими, – выросшими въ революцiонную эпоху, какъ грибы, – учрежденiями и лицами.

Когда, въ въ начал января 1918 г., добровольцами былъ схваченъ на станцiи Тимошевская и привезенъ въ Екатеринодаръ бандитъ – комисаръ Хачатуровъ, Букретовъ настоялъ на его освобожденiи; онъ дошелъ даже до того, что лично, прибывъ въ отрядъ, обратился съ "высокомилостивымъ" словомъ къ добровольцамъ и просилъ ихъ отпустить Хачатурова.

Къ счастью этотъ человкъ вскор покинулъ свой постъ и его мсто занялъ генералъ Гулыга.

Посл оставленiя въ феврал 1918 г. Кубанскою армiею Екатеринодара, Букретовъ остался тамъ, завелъ молочную ферму и благополучно пребывалъ у большевиковъ до занятiя города, въ август того же года, войсками генерала Деникина.

Въ успх побды и въ исключительномъ желанiи войти въ Россiю и избавить родную страну отъ поработителей истинные борцы добровольческой армiи, какъ всегда, забывали наказывать заблуждавшихся карьеристовъшкурниковъ, больше думавшихъ о себ, чмъ о Родин.

Вотъ почему въ то время не до него, не до Букретова было дло.

А онъ прибыльно для себя устроился и занялъ "хлбное" мсто въ одномъ изъ отдловъ краевого министерства продовольствiя.

Въ конц 1919 года, за рядъ должностныхъ преступленiй, онъ былъ судимъ военнополевымъ судомъ, но на фон катастрофическаго отката отъ Орла, "Кубанскаго дйства" и Новороссiйской трагедiи, – вновь всплылъ въ роли Кубанскаго войскового атамана....

На этотъ постъ онъ былъ выдвинутъ лвымъ крыломъ Кубанской рады.

Въ феврал 1920 г., Букретовъ съ болынинствомъ Кбанскихъ частей откололся оть войскъ армiи генерала Деникина и подъ Сочи, на позорнйшихъ условiяхъ, сдалъ три четверти Кубанской армiи большевикамъ.

На генерала Блоусова войсковымъ штабомъ были возложены обязанности наблюдающаго за добровольческими формированiями.

Не знаю, чмъ руководствовался штабъ при этомъ назначенiи. Остается предполагать лучшее и отнести избранiе, на такую важную по существу и моменту должность, этого человка къ полной апатiи и безразличiю штаба къ длу назначенiя столь отвтственныхъ должностныхъ чиновъ.

Съ душою стараго интендантскаго чиновника, абсолютно не разбираясь въ происходящемъ, генералъ Блоусовъ пристушшъ къ выполненiю возложенныхъ на него обязанностей. Въ гостинниц Губкина онъ открылъ свой "штабикъ" или, какъ его удачно называли добровольцы, "лавочку" и началъ чинить всмъ и во всемъ препятствiя.

Сейчасъ у меня въ памяти одинъ изъ очень характерныхъ эпизодовъ его дятельности.

Требовалось оружiе для воинскихъ, частей отправляемыхъ для пополненiя на фронтъ. Полученiе оружiя должно было пройти въ порядк спшности и, конечно, безъ всякихъ задержекъ.

Среди отрядной сутолоки было составлено соотвтствующее отыошенiе и съ офицеромъ отправлено на распоряженiе Блоусова. Послднiй нашелъ "бумагу" оставленною не "по форм" и возвратилъ въ отрядъ "съ надписью на семъ же", а потомъ пошла волокита. Наконецъ, посл ряда повторныхъ обращенiй и настойчивыхъ требованiй, разршенiе на выдачу было получено, но когда прiемщики отправились за оружiемъ на склады, то караулъ какогото пластунскаго батальона отказался исполнить распоряженiе генерала о выдач оружiя. Тогда была назначена особая команда, которой пришлось силою удалить этотъ "караулъ", замнить его своими людьми и доставить оружiе въ отрядъ.

Оь отпускомъ провiанта и другихъ видовъ довольствiя дло обстояло не лучше и получить чтолибо отъ Блоусова было равносильно подвигу.

Когдаже, наученные горькимъ опытомъ, къ нему перестали обращаться, – онъ принялся, въ чрезвычайно тяжелую боевую страду, "инспектировать" отряды.