Текст книги "Вождь: Ленин, которого мы не знали"

Автор книги: В. Крутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Сталин любил повторять: «Лес рубят – щепки летят». В порыве сатанинского вдохновения коммунистические «вожди» обычно игнорируют живую разницу между человеком и щепкой. Марксисты рубят не лес, а человечество, превращая общественную жизнь в кучу щеповидных отходов своей идеологии. Маркс тоже, помнится, имел слабинку подставлять под удар чужие лбы, не забывая любыми способами спасать собственный.

Чтобы голодающие рабочие-партийцы не претендовали на личную материальную помощь их «вождя», Ленин усиленно рекомендовал всем своим содержателям скрывать истинные суммы высылаемых ему денег. В письме к А. Калмыковой, давшей Ильичу тысячу рублей, Ленин назидает: «Я бы лично склонился к тому, что лучше пока всей суммы не объявлять никому [24]24
  держать ее про себя


[Закрыть], о возможности получить всю сразу – тоже абсолютно никому, ибо теперь «возможных» предприятий тьма. Обилие побегов [25]25
  из тюрем и ссылок. – Примечание наше


[Закрыть] ставит «в распоряжение «Искры» кучу людей при условии содержать всех их, но если за это широко, легко и необдуманно взяться, то мы окажемся через 1/ 2 года – год без ничего» [26]26
  Ленин В. И. IICC, т. 48, с. 228


[Закрыть].

И далее следует рекомендация каждому заботиться о себе самостоятельно. Вот как отблагодарил добрый Ильич читателей своей агитки. Если бы он обеспечил деньгами всех бежавших из царских тюрем и ссылок рабочих, то через год у Ленина денег существенно поубавилось бы. Чем кормить всяких, пусть лучше в Сену кидаются. Сейчас Ленину нужны были рабочие в России, а не в Париже. Нужны были для агитации, для шума, для жертв, для материала к его статьям, для распространения ленинской лжи. Отшумевшие и отсидевшие рабочие, попавшие в заключение из-за ленинских подстрекательств, а затем прибывшие к «вождю» за наукой и спасением, Ленину были не нужны. Его черствый эгоизм закоренелого прагматика как нельзя лучше вырисовывался на фоне отношения к реальным человеческим нуждам рабочих еще задолго до октябрьского «лицедейства».

Регулярной материальной поддержкой «вождя» пользовались только избранные ленинские функционеры, среди которых один Бабушкин числился рабочим, хотя сидел в основном на содержании своего дяди-фабриканта. Богдан, Улитка, Медвежонок, Гуща, Лапоть, Матрена, Лошадь и Грызун составили тесную компанию доверенных содерженцев «вождя» и «вдохновителя. Кроме указанных лиц, к важным делам почти никто не допускался, а в святая святых ленинской затеи не были посвящены даже самые близкие соучастники. «… Он один понимал внутреннюю сущность… нашей партии», – говорил позднее его преемник Сталин [27]27
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 2, с. 130


[Закрыть].

Каждый из близких знал часть общего замысла, но не суть замысла в целом. Общие слова о свержении царизма, помещиков и буржуазии выражали всего лишь видимую часть реального вождистского замысла. Дальнейшая «революционная» ленинская практика невольно вскрыла значение его сокровеннейших желаний. Борьба с Троцким и выдвижение «наверх» второго эшелона своих соратников, массовый террор и неожиданно спешные переорганизации управленческого аппарата, бегство из цитадели переворота в московский Кремль и т. д. – все это во многом способствовало закреплению единоличной власти Ильича Первого. Год от года все кому не лень перемывают косточки сталинского культа личности, в пылу забывая о культе личности Ленина. Именно «скромный» дедушка Ленин был основоположником института своей личности в условиях первого этапа большевистского порабощения России, а до него в условиях безвластия эту идею формировал и отшлифовывал «отец» Маркс.

Каждый соцлагерный «вождь» обречен на культ, закономерно вырастающий из семени большевистского «демократического централизма» – основы бытия единоличной власти красных диктаторов. Централизм этот вовсе не демократический. Ничего общего, собственно, с народовластием у него нет. Суть большевистского принципа «демократического централизма» сводится к обеспечению персонализированного централизма власти энного партийца над народом, а не наоборот. Если бы слова коммунистических идеологов о демократическом централизме соответствовали вытекающему из данной формулы содержанию, советская власть в настоящем ее виде просто перестала бы существовать и ни один Сталин – Брежнев не сумел бы руководить страною практически пожизненно. Какое ныне в России «народовластие», какие «выборы» и «демократизм» управления, знают все недовольные рабы КПСС «от Москвы до самых до окраин». Словесная оболочка теоретического обоснования большевистского «демцентрализма» создана для добротного сохранения лженосной сердцевины одного из важнейших средств идеологического одурманивания трудящихся, создана для обмана зрения, в расчете на массовую политическую близорукость участников и жертв коммунистического лицедейства. «Демократический централизм» коммунистической власти выполняет функцию красивой декорации, в тени которой творят свои некрасивые дела единовластвующие наднародные самоизбранники, в исполнении народной воли отнюдь не заинтересованные, ибо эта воля отвергает начисто коммунизм с его марксизмом-ленинизмом. Здравая воля русского народа никогда не создала бы на месте России антинародное государство СССР. Поэтому большевики прежде всего постарались заразить известную часть народа идеей «пролетарского интернационализма», парализовав здравую волю ложью несбыточных обещаний; в числе которых не последнее место занимало обещание «истинно народной власти», построенной на принципе демократического, т. е. народоправного, централизма. Теперь, когда советская власть дожила до пенсионного возраста, попробуйте в нормальной обстановке сказать рабочим, что советская власть – их, родная, что страной правят они, а не «генсек». Хорошо, если ноги окажутся быстры. Ведь фактически под убаюкивающие песенки на тему заботы партии и правительства о благе народа, коммунистическая «номенклатура» обратила трудовой народ в рабство.

Как «сам» Ленин относился к рабочим, можно было бы понять и ранее. Но те, кто понял Ленина вовремя, – либо в Сену кинулись, либо повесились или же спокойно отошли от его темной компании, примкнув к другим охмурителям народного сознания. Впоследствии по приказам «сердобольных» большевистских вождят, почти все перебежчики были физически уничтожены. Спаслись немногие. При советской власти много знать вредно. Власти строго блюдут чистоту обмана, заботясь о том, чтобы в мозги рабов под псевдонимом правды проникала только нужная, проверенная и утвержденная к «ширпотребу» ложь и никакой правдивой информации. Потому и расплодили так чекистскую псарню. Много работы у Феликсовой сволочи. Смотреть надо чуть не за каждым. Извели крестьянство, поубивали почти всех умных людей, запретили трудящимся человеческую жизнь, но сами каждый день по-ленински требуют большой кусок мяса, плюс тысячу других удовольствий.

Не потому ли в обильной землею и богатой всяким природным добром России народ питается чем попало и живет от получки до получки? Колхозы нельзя считать единственной причиной упадка землевладельческого хозяйства и продовольственного кризиса в стране, когда-то являвшейся крупнейшим экспортером зерна и всяческих продуктов питания. Помимо колхозов страну разоряет вся организация большевистского правления во всех сферах жизни – промышленной, торговой, культурной и т. д. Лучшее от плодов труда колхозников идет опять-таки не в желудок простых смертных, а без остатка сжирается жадной до разных дармовых благ «номенклатурой». Трудовому человеку достаются одни объедки и отходы. Слишком уж много дармоедов, и каждого нужно накормить от пуза и упоить до отвала. Ленин говорил о благе народа с единственной целью – обмануть людей, чтобы крепче сесть им на шею. Наш вывод жизнь подтвердила полностью. Видимо, «революция» делалась для тех, кому сейчас живется лучше всех. Ну, а кому сейчас живется на Руси весело и вольготно – известно. Ни крестьян, ни рабочих среди вольготно веселящейся публики вы не отыщете. О забывших серп и молот депутатствующих эккариусах мы здесь не говорим.

Львиную долю своих грехов коммунисты сваливают на капитализм. Напрасно. На деле наличие «чистого» капитализма в ряде промышленно развитых стран сейчас коммунистическим тиранам необходимо как воздух. И наоборот, ультраправые богачи Запада извлекают прямо или косвенно из существования на Востоке соцлагернсй системы рабовладения немалые выгоды. Поэтому реальные хозяева двух «противоборствующих» социальных структур не заинтересованы в полном уничтожении своего внешнего антипода. Разомкнутые крайности лишат их возможности гонять человечество по заколдованному кругу своих эгоистических интересов.

Первокоммунисты пользовались широкой материальной поддержкой крупных капиталистов своего времени отнюдь не случайно [28]28
  кстати, и поныне пользуются коммунисты услугами миллионеров, это уже не секрет


[Закрыть]. Нам пришлось повторить это в связи с появлением на биографическом горизонте третьего «вождя» некоего Парвуса. Проживая в Мюнхене, Ленин не только полностью изолировал себя от русских эмигрантов из мюнхенской колонии. Он ни разу не встретился ни с одним немецким социал-демократом, что, по-видимому, не способствовало расширению интернациональных связей РСДРП и несколько разрушало завет о соединении пролетариев всех стран в единое коммунистическое стадо. Вероятнее всего, стадо изначально решили поделить пополам. Из расколотой скорлупы пить нектар общей выгоды намного удобнее. Точный перевод лозунга «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» суть: «Разделяй и властвуй!» Вот почему в ряде случаев Ильич Первый в международных связях с левой оппозицией совсем не нуждался. Он принадлежал к оппозиции «организованной», к оппозиции, на которую сделана хорошая ставка.

С кем же встречался «вождь» в Мюнхене? По словам Крупской, Ленин и его семейство «встречались только с Парвусом, жившим неподалеку… в Швабинге, с женой и сынишкой… Тогда Парвус… интересовался русскими делами» [29]29
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1968, с. 1, с. 261


[Закрыть]. «Минога» права. Ильич нуждался в Парвусе, а Парвус в Ильиче. Взаимный интерес надолго и крепко связал двух заинтересованных в антирусских делах хитрецов. Им было о чем поговорить, о чем договориться. Это были действительно деловые разговоры, содержание которых хранилось и хранится по сей день в глубокой тайне. В курсе «Истории КПСС» [30]30
  т. I, 1964 г.


[Закрыть] имя А. Д. Гельфанд [31]31
  он же Парвус


[Закрыть] встречается всего один раз, и то в контексте попытки Потресова каким-то образом использовать его против Ленина. Друг его преподносится как враг. Еще одна ложь. И нигде, ни в одном учебнике по истории КПСС, не говорится о том, что Парвус – Гельфанд был одним из виднейших представителей марксистской буржуазии и ворочал огромными капиталами.

В шушенской ссылке Ильич, валяясь в кровати со своей «Миногой», мечтал о том, что когда-то они примут участие в крупной первомайской демонстрации, возглавляя грандиозное шествие «сознательных» пролетариев. Супругам предоставился случай участия в первой первомайской демонстрации немецких рабочих. Демонстрация была грандиозной, однако Ильич со своей супругой вскоре отделился от демонстрирующих и пошел бродить по Мюнхену в весьма скверном настроении. Сбылись мечты и вдруг – дурное настроение? Надо понимать Ленина. Он должен был идти впереди, возглавлять, руководить, вопить с высокой трибуны, а тут – конфуз. Рабочие пошли за другими «вождями». Ильичу пришлось пристроиться сбоку, никто его не замечал, никто не нес с криками «ура» на трибуну. Супруги обиделись. Ушли. Отомстят потом. А сейчас – в гости к Парвусу.

Господин Гельфанд не был единственным кормильцем революционной семейки. В ряду ленинских содержателей мы видим, например, члена богатейшей московской купеческой династии Николая Шмидта, владевшего к тому же лучшей мебельной фабрикой в России. О получении денег от Шмидта, кроме Ленина и его семейки, знал один Богданов, тогда еще очень друживший с «вождем» и ведавший сбором дани в его казну. В конце концов Шмидт попадает в тюрьму и через год гибнет там при весьма загадочных обстоятельствах. После смерти Шмидта его капиталы переходят в руки Ленина.

Другим многолетним кормильцем Ильича и его партии был известный миллионер Савва Морозов. Савва щедро откупался от большевиков ежемесячной дотацией в две тысячи рублей на издание «Искры» и плюс к тому покрывал многие другие личные расходы и партийные нужды Ильича. После прихода к власти «вождь», в память о друге, приобрел в свои руки подмосковный дворец Морозовых в Горках, где одно время жил и там же умер. Были у Ленина и другие содержатели, масштабом помельче, числом побольше.

Деньги шли к Ильичу регулярно. Иногда «вождь» даже затруднялся сказать, от кого пришли к нему деньги и за что. 15 февраля 1917 года он пишет сестре: «Дорогая Маняша! Сегодня я получил через Азовско-Донской банк 808 фр., а кроме того 22.1 я получил 500 фр. Напиши, пожалуйста, какие это деньги… за что именно и мне ли… Я не могу понять, откуда так много денег; а Надя шутит: «Пенсию стал-де получать». Ха-ха» [32]32
  Ленин В. И., ПСС, с. 55, с. 368


[Закрыть].

Когда человеку нечего кушать и нечем платить за квартиру, он все силы бросает на поиски любой работы. Грязная эта работа или нет, вредная, тяжелая, малооплачиваемая – в данном случае значения не имеет. Лишь бы выжить. Но если человек не работает многие годы и разъезжает по курортам… «Ха-ха».

Каждое лето у Ильича появлялась потребность в приятном отдыхе и лечении. У «своих» партийных докторов не лечится. Заболит животик – мчится в Швейцарию к знаменитому доктору Мермоду. Приболела «Минога» – Ильич везет ее из Польши опять же в Швейцарию, в Берн, к другой мировой знаменитости – Кохеру. Бесплатных большевистских докторов Ильич избегал, предоставив возможность пользоваться их услугами товарищам пролетариям. Заметим, что эта ленинская традиция тщательно охранялась и недурно сохранялась благодаря усилиям высших партийно-государственных начальников в СССР, где все Политбюро предпочитает в критических случаях пользоваться услугами зарубежных беспартийных светил, безыдейно ставя идейно преданных лекарей в сторонку. Разумеется, услуги загрансветил оплачиваются по-королевски щедро и не из своего кармана.

Свое здоровье «вожди» берегут и знают, кому можно доверять, а кому нельзя. Об этом более чем откровенно пишет Ленин в своем письме к Горькому в ноябре 1913 года. «Известие о том, что Вас лечит новым способом «большевик», хотя и бывший, меня ей-ей обеспокоило. Упаси боже от врачей-товарищей вообще, врачей-большевиков в частности. Право же, в 99 случаях из 100 врачи-товарищи «ослы», как мне раз сказал один хороший врач. Уверяю Вас, что лечиться [33]33
  кроме мелочных случаев


[Закрыть] надо только у первоклассных знаменитостей. Пробовать на себе изобретения большевика – это ужасно!» [34]34
  Ленин В. И. ПСС, т. 48, с. 224


[Закрыть]. Редкое откровение! Кто из нормальных «простых» советских людей не согласится здесь с Лениным? Правда – есть правда. Пробовать на себе большевистские изобретения действительно ужасно.

Будучи в Лондоне, Ленин любил кататься на омнибусах. Крупская вспоминает: «Ильич изучал живой Лондон. Он любил забираться на верх омнибуса и подолгу ездить по городу… Тихие скверы с парадными особняками, с зеркальными окнами, все увитые зеленью, где ездят только вылощенные кэбы, и ютящиеся грязные переулки, населенные лондонским рабочим людом, где посередине развешано белье, а на крыльце играют бедные дети… Наблюдая эти кричащие контрасты богатства и нищеты, Ильич сквозь зубы повторял: «Two nati ons» [35]35
  «Две нации»


[Закрыть]]

[36]36
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1968, т. 1, с. 263


[Закрыть].

Не знаем, всерьез ли сипел сквозь зубы Ильич Первый о двух нациях. В Советском Союзе каста партократов-рабовладельцев давно оформилась в особую номенклатурную «нацию». Бледные дети, играющие в темных коридорах советских рабочих общежитий, не вызывают у партийного начальства гнева на несправедливость своей власти. Утопающие в зелени особняки советской аристократии бдительно охраняются «доблестными» чекистами и специальной милицией. Вопиющие контрасты визуально подчеркивают строгое классовое разделение общества страны недостроенного коммунизма. Злые люди создавали марксизм-ленинизм. Злые и несправедливые. Одни мерзавцы выдумывали, другие творили, а третьи дотворяют, пожиная и пожирая плоды усилий основоположников их нечестивого счастья. Наивно полагать, будто можно пронять их проповедью любви к ближнему или ссылками на ими же выдуманные законы. Соцлагерные партократы в свою власть вцепились крепко. Эта власть – их власть, их судьба. Они до тех пор будут сидеть на шее народа, пока их не сбросят силой.

Ненужных легенд большевики не сочиняют. Мы немало места уделили одной из них – легенде о нищете Ильича Первого. Теперь подумаем, для чего нужна была эта легенда, и выясним, с чего и когда она вошла в большевистский пропагандический обиход. Дело в том, что трудящиеся «страны советов» и сейчас живут небогато, а после октябрьского переворота, исключая НЭП, добрые полвека влачили существование в сплошной полосе бедствий. «Руководители» никаких лишений не знали, но, чтобы не злить народ зрелищем своего нескончаемого пира, постарались хорошенько свою роскошь спрятать за высокими заборами «персональных» особняков и широкими спинами чекистов. Постепенно трудящихся обучили грамоте, чтобы они могли читать разрешенные к чтению книжки, нужные новым господам для упрочения своей незаконной власти. Среди этих разрешенных к чтению книжек особо выделялись книжки обязательные не только к чтению, но и к изучению. В такого рода «литературе» первейшее значение и место занимают биографии «отцов-осноноположников». Описанная в них нищета и скромность в потребностях главных «вождей», разумеется, чистейшая ложь. Но ложь эта была создана с целью душевного и духовного сближения на расстоянии, причем сближения одностороннего с видимостью обоюдного. «Вождей» нужно было сделать «своими» для народа. Ленин тут прямо артист – сам помог сближению, сменив при въезде в Россию щегольской «котелок» на мятую кепочку. Мол, видите, я сам такой же, как и вы, товарищи рабочие. Народ голодает. Но ведь и Ленин жил впроголодь, питаясь одной картошкой из солдатского котелка, уверяют советские биографы. Народ ютится в подвалах, «коммуналках», общежитиях и по «углам» частников. Создаются «Магнитки», «Беломорканалы» и тому подобное, а людям жить негде, домой для них строится плачевно мало. Не ворчите, товарищи рабочие. Великий Ленин – и то жил где попало, даже в шалаше, всю жизнь скитался по чужим «углам», но не роптал на судьбу, а денно и нощно трудился для вашего будущего блага, увещевают народ «знатоки» ленинской жизни.

Как ни странно покажется с первого взгляда, основоположником легенды о бедствиях Ильича Первого был рабочий Владимиров, бывший наборщиком большевистской типографии в Париже. Сей товарищ в 1924 году выпустил с помощью Государственого издательства Украины брошюру «Ленин в Женеве и Париже», которая вышла в свет сразу после смерти Ленина. В ней Владимиров со слезами завирается о страшных бедствиях своего кормильца и покровителя, подкрепляя сказанное «фактами». Например, говоря о парижской квартире Ленина на улице Бонье, Владимиров утверждает, будто она состояла из одной комнаты с альковом и маленькой спальней. Но эти «правдивые» свидетельства рабочего Владимирова резко расходятся с описанием той же квартиры другими очевидцами и, в частности, самими квартиросъемщиками. Но версии Владимирова, Ульяновы жили вчетвером в одной комнате с альковом. Крупская и Ленин пишут иное.

Крупская пишет следующее: «Квартира была нанята на улице Бонье, недалеко от парка Монсури. Квартира была большая, светлая и даже с зеркалами над камином [37]37
  это было особенностью новых домов


[Закрыть]. Была там комната для моей матери, для Марии Ильиничны, которая приехала в это время в Цариж, в Сорбонну, учиться языку, наша комната с Владимиром Ильичом и приемная» [38]38
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1968, т. 1, с. 347


[Закрыть].

По-видимому, в данный период бедствия сводились в основном к отсутствию кухарки, поскольку в обязанности прислуживающей «мадам» не входило приготовление пищи и мытье посуды. Quelle horreur! Фи-фи!

«Суровые» условия жизни «вождя» вызывали сочувствие родственников. «Как-то в феврале, помнится, приехал из своего путешествия по Японии Марк Тимофеевич, муж Анны Ильиничны, обедал у нас. Посмотрел он, как мы хлопочем около кухни, как по очереди с Марией Ильиничной моем посуду, и говорит: «Лучше бы вы «Машу» какую завели» [39]39
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1968, т. 1, с. 347


[Закрыть]. Ценный совет дал товарищ Елизаров, но с «Машами» в Париже было нелегко. «Машу» в Париже найти труднее, чем Пашу в Сибири, да и двумя с полтиной не откупишься. «Вождь» жил шикарно, однако, по каким-то соображениям, предпочел в то время обходиться услугами одной консьержки и теми «саламандрами» которые носили ему уголь, топили и чистили камины. А господа сами себе готовили, сами подавали на стол и даже мыли после себя посуду.

19 декабря 1908 года «вождь» пишет сестре Анне бодрое письмо, из которого мы опять узнаем нечто противоположное грустной сказке Владимирова: «Мы едем сейчас из гостиницы на свою новую квартиру: М-е VI. Oulianoff, 24. Rue Beaunier, 24 Paris [40]40
  XIV-me


[Закрыть]. Нашли очень хорошую квартиру, шикарную и дорогую: 850 frs.+налог около 60 frs.

… По московски это дешево [41]41
  4 комнаты+кухня+чулан, вода, газ


[Закрыть], по здешнему дорого. Зато будет поместительно и, надеемся, хорошо… Квартира… около парка Montsouris. Тихо, как в провинции… Парижем пока довольны» [42]42
  Ленин В. И. ПСС, т. 55, с. 264


[Закрыть]. Любой советский рабочий был бы доволен такой квартирой не только в Париже, но и в Пензе, только бы дали. Но не дадут. По советским законам семье рабочего из четырех человек не положено иметь четырехкомнатную квартиру. В идеальном случае он может рассчитывать только на трехкомнатную и, конечно, без каминов. А что касается Ленина, так «вождь» по-советски не жил ни до, ни после октябрьского переворота.

Почему так нагло врал старый большевик Владимиров? Потому, что он был русским Эккариусом, типичным пролетарским Иудой. Подлый наймит большевиков отрабатывал свои сребреники. С его, Владимирова, грязной руки пошла гулять-куролесить легенда о стесненных жилищных условиях Ильича Первого в годы эмиграции.

Через год жилищные условия жизни Ленина действительно изменились. Сестра Маняша доучила французский язык и укатила из Парижа. Оплачивать явно лишнюю комнату не было смысла. Ленин нашел другую квартиру, на улице Мари-Роз, трехкомнатную на троих, без каминов, зато с центральным паровым отоплением. Своими ежедневными визитами истопницы сильно раздражали «великого мыслителя», поэтому он был несказанно рад возможности жить в квартире с паровым отоплением, о чем неоднократно с восторгом писал своим родственникам. Теперь эту квартиру превратили в музей Ленина и обязательно показывают всем блатным, попавшим в качестве туристов в Париж.

В жизни «вождя» все-таки случались некоторые временные неудобства. Так, спасаясь от суда Временного правительства, Ильич ночевал в известном шалаше. В первые дни после захвата власти пришлось жить в защищенном пулеметами и пушками Смольном дворце. Условия жизни Ленина в Смольном описал будущий член ВЦИК и комендант Кремля, а тогда первый комендант Смольного, Мальков. «Это была небольшая комната, разгороженная пополам перегородкой… В комнате – небольшой письменный стол, диванчик да пара стульев – вот и вся обстановка. За перегородкой… кровати Владимира Ильича и Надежды Константиновны, две тумбочки, шкаф. Больше ничего. Прикомандировал я к «квартире» Ильича солдата Желтышева. Он убирал комнату, топил печку, носил обед из столовой… В то же время за квартирой Ильича начала присматривать мать одного из старейших питерских большевиков – Александра Васильевича Шотмана… Она взяла под свое руководство Желтышева, наводила чистоту, следила за питанием Ильича». [43]43
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 3, с. 81–82


[Закрыть]. Как видим, в тесноте, да не в обиде. И опять слуги, слуги…

Вскоре господа-товарищи Ленины обзавелись новыми просторными апартаментами, увеличилось число лакеев и стражей. Потом развернулись шире, въехали в Кремль и заодно в загородный морозовский дворец. Но не удалось Ильичу в полной мере насладиться жизнью, не удалось! Не дожил до славной эпохи пьянок в царских дворцах, не дожил до хоромов Ливадии.

Ранее мы не раз указывали на лицемерие товарища Ленина. Кратко поведали о ленинской «нищете» и о том, когда и с какой целью родилась эта легенда. Теперь коснемся иных личных качеств Ильича, поговорим, в частности, о жалкой трусости «вождя» и о его недоверии к партийному большевистскому активу и к рабочим.

Советским рабам со школьной скамьи становится известно, как совсем еще молодой Ильич приступил к организации рабочих кружков в Петербурге. На сотнях картин запечатлен молодой пламенный революционер с протянутой рукой в окружении живописно скомпонованных групп, просветленных счастьем созерцания «вождя», сознательных товарищей рабочих. «Родной наш!» – кричит каждый жест и взгляд мастеровых. И «вождь» шагает к ним не только с распахнутым пиджачком, но вроде бы и с душой нараспашку. На самом деле все было гораздо прозаичнее. Никто из рабочих, даже из числа руководителей кружков, настоящего имени своего обманщика не знал, никто не знал, где он живет, какая у него профессия, на какие средства себя содержит и, разумеется, никаких указаний о его социальном, как говорят у нас, происхождении. Рабочие знали его как бесфамильного Николая Петровича. «Вождь» страдал шпиономанией, на занятия в кружках всегда опаздывал. Дабы скрыть свою личность, «вождь» даже в летнее время к немалой потехе сыщиков ходил в осеннем пальто с поднятым воротником и в большой, нахлобученной на глаза шапке. После ареста Ильич страшно волновался. Узнав о мягком приговоре, сразу «оттаял». Эх, было б от чего дрожать! Ведь не к своим же чекистам попал, а к царским «палачам».

Позднее, убегая в Разлив, Ленин обманул выделенных для его сопровождения членов ЦК, из-за чего товарищ Серго Орджоникидзе расстался со своими роскошными усами и шевелюрой. Что означает для кавказского мужчины потеря усов, лучше спросить у самих кавказцев. Ленин ушел с другими. Членам ЦК пришлось несколько дней разыскивать своего беглого «вождя», который, кстати, не забыл полностью обрить и себя. Ленин сбрил бороду, усы и даже жалкие волосики с затылка. Советский художник М. Соколов погрешил против истины, изобразив Ленина у шалаша со всем его волосяным покровом, да еще на пеньке. Не было монгольской бороденки, не было легендарного пня. Был обыкновенный чурбан. Днем Ильич никогда из шалаша не выходил, поэтому вся картина Соколова выглядит издевательством над истиной и традициями реализма. «Вождь» не пребывал в одиночестве. Его охранял Николай Емельянов, впоследствии крупный советский начальник, и присоединившийся позже [44]44
  а еще позднее расстрелянный


[Закрыть] член ЦК Зиновьев. Для них на картине Соколова места не нашлось.

В дальнейшем Ильича спасали финские «товарищи». Но даже в Хельсинки Ленин выходил на улицу только после захода солнца, в парике и неизменно в сопровождении своего финского друга Ровно, бывшего в то время начальником городской полиции. Ленин жил в его квартире и оказанных услуг не забыл. В 1918 году, после провала коммунистической авантюры в Финляндии, господин Ровно сбежал в «страну советов» и двадцать лет находился на ответственной партийной работе. В 1938 году его жизненный путь оборвался. Как нам известно, в те годы смертность среди партийных начальников резко возросла.

За свою холеную шкурку Ильич дрожал не напрасно. Временное правительство располагало рядом обличительных документов, свидетельствующих о сотрудничестве Ленина с германским генеральным штабом. Невинный легко мог доказать свою невиновность, благо суд готовился гласный, открытый, по всем статьям не советский суд. Для большей гарантии объективности Временное правительство согласилось даже на то, чтобы Ленина в процессе суда охраняли его сторонники красногвардейцы. Несмотря на все гарантии, «вождь» предпочел спрятаться в болоте.

С обвинением в шпионаже и добровольной болотной самоссылкой Ленина более-менее тесно связан ряд предшествовавших и последующих событий, до сих пор, на наш взгляд, исследованных недостаточно глубоко. Не претендуя на полную безошибочность наших взглядов, осмелимся по ходу повествования высказать некоторые предположения, открывающие возможность понимания ряда политических событий того времени несколько в ином ключе сравнительно с большевистской интерпретацией. Как известно, вскоре после большевистского переворота Финляндия и Прибалтика обрели полную независимость, а, например, за Туркменистан Ленин приказал бороться изо всех сил. Почему на долю финнов и прибалтийцев выпала особая честь? Не потому ли, что финны прятали Ильича от суда, а латыши бдительно оберегали его от народной мести, выдвинув из своей среды целую «плеяду» звероподобных чекистов? Рассказы о зверствах и садизме красных латышских стрелков леденят кровь. Не было им равных в свирепости, как не было равных им в преданности Ленину и всей его узурпаторской шайке. Они были верной палочкой-выручалочкой «вождя», не на жизнь, а на смерть, с невероятным фанатизмом сражаясь в годы гражданской войны с антибольшевистскими войсками. Самые крупные восстания русских рабочих и крестьян против советской власти утопили в народной крови они же, действуя заодно с большевистскими иностранными наемниками – «интернационалистами». Кому-кому, а латышам, недовольным советской властью укрепившейся на их земле, не стоит сверх меры упрекать в своем несчастье русских, наобум валя с больной головы на здоровую. За что вы, товарищи латыши, боролись, на то, извините, напоролись.

Наш вам совет – чем русские грехи считать трудиться, не лучше ли к своим грехам оборотиться. Финны и прибалтийцы оказали Ленину и его советской власти немало услуг. Но дело не только в этом. Как нам кажется, данная история имеет еще одну, малозаметную с первого взгляда подоплеку. Здесь, как и всюду в ленинской практике, на первый план выходят не интересы трудового народа указанных нам стран, а нечто иное, к народным нуждам никакого отношения не имеющее.

Перед отъездом в Россию большевики заключили соглашение с германским правительством, которое обеспечило быструю доставку «вождя» и его соратников в Швецию, откуда все они вскоре выехали в Россию. В Швеции большевиков ожидал весьма теплый и дружеский прием. Об этом писал в своих воспоминаниях большевик Миха Цхакая. «В Швеции нас встретили радушно и гостеприимно», – пишет Цхакая. «… Нас тепло встретили и отвезли для отдыха в первоклассную гостиницу… Нас с Ильичом повезли по магазинам, чтобы одеть поприличнее. После экипировки нас повезли на банкет, в котором участвовали шведские товарищи во главе со стокгольмским мэром. Здесь же мы составили официальный акт, засвидетельствующий все [45]45
  все ли? – Реплика наша


[Закрыть] обстоятельства нашего путешествия… Все наши старые эмигрантские документы и письма мы оставили в Стокгольме…» [46]46
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 2, с. 384


[Закрыть].

Достигнув порога России и пройдя таможенный досмотр, Ильич весело расхохотался. Обняв Миху, Ленин проговорил: «Наши испытания, товарищ Миха, окончились. Мы на своей земле, и мы им покажем, – тут он погрозил кулаком, – что мы достойные хозяева будущего [47]47
  Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 2, с. 384


[Закрыть].