Текст книги "История любви"

Автор книги: В. Гитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

От него произошли все породы английских терьеров: карликовый той-терьер, белый терьер, родственник итальянской левретки, шотландский (или скотч-терьер) и довольно оригинальный скай-терьер, очень вытянутый в длину при очень низком росте.

Скай-терьер Бобби вошел в историю тем, что после смерти своего хозяина прожил 14 лет на его могиле.

В Эдинбурге стоит памятник славному Бобби, на пьедестале которого высечена надпись: «Самой преданной в мире собаке».

От скай-терьер произошел выведенный в графстве Йоркшир маленький, но чрезвычайно живой и темпераментный йоркширский терьер, быстро завоевавший одно из самых почетных мест среди комнатно-декоративных пород.

В Бедлингтоне, на севере Англии, был выведен один из самых экзотических терьеров – бедлингтон-терьер, изумляющий всех своим сходством с ягненком. Тем не менее этот «ягненок» зарекомендовал себя прекрасным домашним сторожем и охотником на мелкую дичь.

Бедлингтон-терьер оставил заметный след в процессе формирования такой известной декоративной породы, как керри-блю-терьер, или голубой терьер. Впрочем, изысканная красота этих терьеров не мешает им быть вполне надежными сторожами.

Огромную популярность в Англии, да и во всем мире завоевал ирландский терьер, которого еще называли «рыжий дьявол из-за крайней нетерпимости и свирепости по отношению к крысам. Эта собака объединяет в себе множество ценнейших качеств: выносливость, неприхотливость, высокую скорость бега, спокойный, ровный характер в сочетании яростной агрессией в экстремальных ситуациях.

Породу ирландских терьеров восторженно воспел Джек Лондон в своих повестях: «Джерри – островитянин» и «Майкл, брат Джерри».

Классик мировой литературы, большой знаток собачьего мира так писал о терьере Джерри:

«Четвероногий честный мужчина. Пес-мужчина на четырех ногах, и не знаю, есть ли еще такой на свете.

Высшая порода, ей-Богу! Его кровь, умная голова и мужественное сердце проявятся в тысяче поколений…

Отбором предков Джерри руководили вдумчиво и любовно. Выживали только смелые. Его предки были сознательно и разумно отобраны людьми, которые где-то в далеком прошлом занялись дикой собакой и сделали ее такой, какой она представлялась им в мечтах и какой им хотелось ее видеть.

Она никогда не должна была сражаться в углу, как крыса, так как не должна была походить на крысу и забиваться в угол. Она не должна была отступать. Собаки, которые отступали, не были нужны людям».

Семейство терьеров разрасталось и множилось. Оно со временем пополнилось такими членами, как австралийский терьер, бостонский терьер (США), чешский терьер, московский терьер, немецкий сегдтерьер, группой бультерьеров и еще великим множеством пород, вобравших в свои названия чуть ли не всю карту Англии.

Особое место в этом огромном семействе занимает фокстерьер, или охотник на лис.

Эта небольшая, крепко сбитая собачка, задорно помахивающая королям хвостиком, сразу же стала фаворитом среди терьеров. Она с одинаковым азартом охотится на лис, на крыс, на барсуков, ей нипочем мороз, она смело бросается и в ледяную воду, и в подземные лабиринты лисьих нор, она – незаменимый помощник человека в охоте на водоплавающую дичь и на кабана, и она же превзойдет любую кошку в деле избавления дома от мышей…

И в наши дни фокстерьер является одной из самых популярных пород многоцелевого назначения.

Известный харьковский кинолог М.Раковский написал книгу «Сага о фокстерьере», где есть такие строки: «Вот она передо мной – небольшая деловитая собака, охотник на лис и на крыс, живая, веселая и отважная.

И теперь, когда позади пятнадцать лет работы с этой породой, я не жалею о своем выборе. За эти годы перед моими глазами не только любителя, но теперь уже и эксперта-кинолога норных собак, прошли сотни фокстерьеров и тысячи собак других пород, но всех милее для меня жесткошерстный фокстерьер. Считаю его лучшей собакой в мире…

…Недавно я прочел в книге солидного зоолога следующую фразу об охоте с норными собаками: «…Эта жестокая и позорная травля зверя в его убежище, при которой животное ставится в безвыходное положение, не имеет ничего общего с любительской спортивной охотой…». Я позволю себе не согласиться с этим и хочу проиллюстрировать свое мнение одним фактом из практики, свидетелем которого я был.

Дело происходило 18 января, в субботу, а 26-го закрывался охотничий сезон. Лисья нора имела два отнорка. Один был основной, с большой площадкой перед ним, а в метрах пяти-шести, чуть выше по склону, – другой, более узкий лаз. Hора находилась на склоне небольшого оврага метрах в пятидесяти от оживленной трассы. Уже было три часа дня, когда собака ушла в нору… Прошло более часа, когда мы наконец решили послушать, что же происходит в норе. Ответом нам была гробовая тишина. Так до темна собака из норы и не появилась. Чтобы быть уверенным, что она не выйдет из норы ночью, мы плотно забили оба выхода палками, а утром, с рассветом, поспешили к норе.

При подходе к ней, наверху, над основным выходом, увидели следы лисицы с красноватыми пятнами.

Очевидно, это были последствия боя с собакой, а может, в норе был подранок.

У главного выхода одна из палок оказалась втянутой внутрь норы, а рядом с ней лисица прокопала небольшое отверстие, через которое и выбралась наружу.

Когда мы вытянули все палки и начали звать собаку, она отозвалась. Ее поскуливание доноси– лось с расстояния приблизительно в пять-шесть метров. Скорее всего, во время боя за ней осыпался грунт, и хотя какое-то отверстие оставалось (что спасло собаку от удушья), тем не менее, выйти из норы она без нашей помощи не могла. Если бы у нее была такая возможность, она бы еще ночью пробралась к выходу и теперь лежала бы перед загородкой из палок.

Таким образом, мы наглядно убедились в том, что безвыходное положение было не у зверя, а у собаки.

Во и судите, насколько легка работа у норной собаки и насколько спортивна такая охота…

Но мгновенья победной радости вашего фокса, наверное, и есть крупицы истинного счастья, которое дарит нам живая природа…»

Королем терьеров признан потомок староанглийского терьера, нескольких пород гончих, шотландской овчарки и бультерьера, получивший название «эрдельтерьер». Его триумфальное шествие по земному шару началось в 1891 году и не прекращается в наши дни. Вначале патриотически настроенные англичане решительно препятствовали вывозу этих собак с Британских островов, но, как говорится, нет такого запрета, который нельзя было бы нарушить, и эрдельтерьеры быстро распространились по всем странам Старого и Нового Света.

В Германии эти рослые красавцы сразу же попали на военную службу в качестве санитаров, подносчиков снарядов, связных и саперов.

В России эрдельтерьеры стали полицейскими собаками.

В 1917 году они, как и борзые, попали под жернова революции и лишь к середине 20-х годов возродились в России как массовая порода.

Начало XX века ознаменовалось весьма заметным событием в истории семейства терьеров. В Германии на основе английских фокстерьеров была выведена новая порода, получившая название «ягдтерьер». Эта порода соединила в себе все лучшие качества фокстерьеров, гончих и борзых, что вызвало огромный интерес на всех континентах и подтвердило заслуженную славу германских собаководов.

В России в последнее время возникла порода, называемая «черный терьер». В ее формировании участвовали эрдельтерьеры, ньюфаундленды, ротвейлеры и ризеншнауцеры.

Самая молодая порода терьеров получила широкое применение в розыскной и караульно-охранной службах.

Карлики и титаны (семейство пинчеров)

Как и терьеры, пинчеры происходят от древнего торфяного шпица.

Родиной пинчеров является Германия.

Вначале, как и терьеры, эти собаки развивались стихийно, и лишь в середине XIX века германские собаководы занялись их целенаправленным разведением и совершенствованием.

В Германии выведен целый «букет» разновидностей пинчеров. Это прежде всего карликовый пинчер, потомок гладкошерстного пинчера и левретки, аффен-пинчер или обезьяний пинчер), потомок гладкошерстного пинчера, терьера и карликового шнауцера, и, конечно же, прославленный доберман-пинчер, которого собаковод-любитель Луис Доберман создал в результате скрещивания старонемецкого пинчера, пастушьей собаки и ротвейлера.

Работа была чрезвычайно долгой и кропотливой, но энтузиаст настойчиво добивался желаемого результата, который многим из специалистов тогда казался неосуществимой мечтой самонадеянного дилетанта.

И вот наконец-то в пятом поколении собак Л. Доберману удалось вывести оригинальную породу, которая принесла заслуженную славу как своему автору, так и всему семейству пинчеров.

Доберманы признаны во всем мире непревзойденными ищейками и успешно несут полицейскую службу во многих странах мира.

История сохранила для потомков поразительный случай, когда в 1909 году московский доберман-пинчер по кличке Треф обнаружил трех убийц за 115 километров от места преступления.

И в наши дни доберман считается одной из самых лучших сторожевых и розыскных собак, умных, бдительных и бесстрашных.

Бравые усачи (семейство шнауцеров)

Представителей этого семейства можно увидеть на рисунках Альбрехта Дюрера, датированных 1492—1495 гг.

Там изображена довольно забавная собака с длинными, торчащими, как иглы дикобраза, усами.

Эти собаки-усачи стали называться шнауцерами (от немецкого «шнауцбарт» – усач).

Шнауцеры появились в Баварии и других княжествах Южной Германии в раннем средневековье, представляя собой, вероятно, результат скрещивания пинчеров, европейских овчарок, терьеров и брудастых борзых.

Эти собаки быстро завоевали себе огромную популярность в германских землях.

Они одинаково успешно сражались с крысами, которые были настоящим бедствием для средневековой Европы, а также охотились на мелкого и среднего зверя. Зачастую шнауцеры использовались и как пастушьи собаки.

В настоящее время известны три основные подвида этого семейства: цвергшнауцер (или карликовый шнауцер), миттель-шнацуер (или средний шнауцер) и ризеншнауцер (или большой).

Шнауцеры проявили себя и как прекрасные охотники, и как полицейские ищейки, и как бдительные, неподкупные таможенники, способные обнаружить в багаже пассажиров не только духи и табачные изделия, но и любой из ста видов наркотических веществ, огнестрельное оружие и взрывчатку, даже если она находится в пластиковой оболочке, крайне затрудняющей ее обнаружение.

Шнауцеры успешно определяют места скрытых повреждений газопроводов и месторождения полезных ископаемых.

Представители этого семейства вписали не одну славную страницу в историю Мира Собак и пользуются заслуженным уважением и любовью в Мире Людей.

Впрочем, нет правил без исключений. Известен случай, когда один из главарей колумбийской наркомафии назначил в 1989 году награду в 10 000 долларов за голову ризеншнауцера по кличке Клод, который нанес огромный ущерб преступникам, обнаружив их тщательно замаскированные тайники.

И этот случай не единичен.

Шнауцеры, да и собаки вообще, издавна зарекомендовали себя как активные борцы со злом во всех его проявлениях.

Эта борьба продолжается, как и вечное противостояние света и тьмы, а наши четвероногие соратники в этой борьбе проявляют Мужество и самоотверженность, достойные самых высших наград и благодарной памяти.

Косматые патриархи (семейство шпицев)

История собачьего племени была бы неполной без упоминания о семействе, которое имеет все основания оспаривать древность происхождения и у догов, и у борзых. Действительно, прародителем современных представителей семейства шпицев является не кто иной, как древний торфяной шпиц – самая старинная из всех собачьих пород. Это подтверждают археологические раскопки стоянок первобытного человека на севере Европы. Среди домашних животных наших пращуров были собаки, останки которых указывают на явное родство с современным шпицем.

Собака, названная древним торфяным шпицем, является генетическим корнем происхождения подавляющего большинства существующих пород.

Отличительный признак этого семейства – пушистая шерсть, пышный хвост и острая, похожая на лисью, мордочка, из-за которой, собственно, и возникло название шпиц, что в переводе с немецкого означает «острый».

Среди пород семейства шпицев можно выделить три основные группы.

Прежде всего это карликовый, или померанский шпиц – маленькая собачка ростом чуть выше четверти метра, живая, смышленая, легко поддающаяся дрессировке. Зачастую карликовые шпицы выступают в цирке с трюками, требующими наличия высокоразвитого интеллекта.

Средний шпиц примерно на 10 сантиметров выше карликового. Он такой же, как и его миниатюрный собрат, живой, подвижный и ласковый.

В средние века карликовый и средний шпицы были сугубо декоративными собачками.

Большой шпиц и его ближайший собрат вольф-шпиц (волчий шпиц) отличаются от карликового и среднего шпицев довольно высоким ростом и особенностями окраса. Если мелкие шпицы имеют целую гамму оттенков от черного до оранжевого и белого, то большой шпиц бывает только черным, коричневым и белым, а волчий шпиц – только серебристо-серым с черными пятнами на морде и на кончике хвоста. Именно этот окрас и послужил основанием для названия «волчий».

В средневековой Германии большие шпицы не пользовались теми привилегиями, которые имели их маленькие собратья, и выполняли функции дворовых собак, охраняя дома и конюшни своих хозяев.

Современные шпицы также успешно несут самую разнообразную службу: от караульно-охранной до комнатно-декоративной.

Любимцы публики (семейство пуделей)

Семейство это крайне немногочисленно, но вовсе не потому, что пудель не представляет собой никакого интереса для селекционеров. Это обстоятельство объясняется лишь тем, что представители этой породы настолько ярки, настолько своеобразны, что просто не нуждаются в каких бы то ни было поправках и дополнениях.

Предпринимались, правда, попытки «улучшить» пуделя то в плане экстерьера, то с целью придания ему желаемой агрессивности, но эти попытки так и не оказали заметного и положительного влияния на эту вполне совершенную породу.

Трудно с уверенностью сказать, какие именно породы участвовали в возникновении пуделя в его современном виде, но и его экстерьер, и повадки прямо указывают на то, что здесь не обошлось без пастушьих и охотничьих собак. Как показали испытания, у пуделя сохранились врожденные способности овчарки и в то же время он очень любит воду, охотно подавая брошенные с берега предметы.

Так или иначе, но процесс формирования этой породы происходил в глубокой древности, и пудель дожил до наших дней, не претерпев каких-либо заметных изменений.

Исключая, конечно, пуделя-пойнтера, который является самостоятельной породой, все классические пудели разнятся только лишь своими размерами (большие или королевские, средние и карликовые), а также характером шерстного покрова (курчавые или шнуровые). Во всем же остальном пудели, как говорится, все на одно лицо.

Пудели известны еще с незапамятных времен, но лишь XVII век стал для них «золотым», когда их будто бы вдруг заметили, оценили и единодушно признали всеобщими кумирами.

Именно тогда пудель становится престижной собакой аристократов, неизменным спутником студентов Берлина и Парижа, компаньоном скучающих дам и премьером цирковых представлений.

Эту породу будто, заново открыли и замерли от восторга. Именно в галантном XVII веке этот кудрявый красавец приобрел ту всеобщую популярность, которую сохранил и до наших дней, став знаменитым персонажем литературных произведений, живописных полотен и кинофильмов.

«Узкими горными тропинками, от одного дачного поселка до другого, пробиралась вдоль южного берега Крыма маленькая бродячая труппа. Впереди обыкновенно бежал, свесив набок длинный розовый язык, белый пудель Арто, остриженный наподобие льва. У перекрестков он останавливался и, махая хвостом, вопросительно оглядывался назад. По каким-то ему одному известным признакам он всегда безошибочно узнавал дорогу и, весело болтая мохнатыми ушами, кидался галопом вперед».

Герой известного произведения Александра Куприна «Белый пудель был не столько «собакой своих хозяев», сколько их кормильцем, главным источником существования, выступая в их незамысловатых цирковых представлениях.

Славный пудель Арто грандиозно танцевал, делал кульбиты, прыгал через прутик, а затем, держа и зубах хозяйский картуз, обходил ряды почтеннейшей публики, собирая скромный артистический гонорар, который, по всем нормам человеческой справедливости, должен был бы принадлежать ему одному.

Пудель по праву называется собакой «артистической» породы.

Действительно, и в наши дни редкое цирковое представление обходится без участия пуделей.

Первое упоминание о пуделе в Англии совпало с одним из важнейших исторических событий XVII века.

Набравшая силу и вес английская буржуазия заняла главенствующее положение в парламенте, вступив в открытую конфронтацию с королем Карлом I и возглавляемой им партией старой феодальной аристократии.

Разгорелась кровопролитная гражданская война, первое решающее сражение которой произошло 14 июня 1645 г. у – селения Hейзби, севернее Оксфорда. Это сражение, вошедшее в мировую историю как переломное в ходе Гражданской войны 1645—1648 гг. в Англии, отразилось в истории собачьего мира как начало массового распространения пуделей на Британских островах.

…Едва лишь первые лучи солнца заиграли в вершинах тополей вдоль дороги на Hейзби, как обе армии построились в боевом порядке.

В центре каждой из них застыли полки пехоты, ощетинившейся лесом копий, а по флангам – отряды кавалерии.

На пригорок, расположенный между королевской пехотой и левым флангом – Легковооруженной конницей – поднялся Карл I в сопровождении группы военачальников.

Прямо против них, на противоположной стороне поля, несколько фигур, облаченных в сверкающие доспехи, слушали невысокого плотного человека, который что-то говорил, указывая рукой на правый фланг королевских войск.

Это был Оливер Кромвель, предводитель вооруженных сил парламента.

– Ваше величество, – обратился к Карлу граф Левен, Командующий шотландской пехотой, – судя по жестикуляции этого пивовара, его «железные ребра» (так называли конных латников Кромвеля) будут атаковать наш правый фланг.

– Думаю, что левый он также не забудет, – усмехнулся Карл, – а он у нас наиболее уязвим… Легкая кавалерия против кирасиров, да еще на такой местности, ровной, как стол…

– Ваше величество забывает, – вмешался в разговор лорд Монтроз, командующий кавалерией, – что кирасиры принца Руперта Рейнского уже на подходе…

– «Hа подходе» – еще не значит, что они здесь! – резко бросил Карл, – От Лейчестера всего лишь час хорошей скачки, и я не понимаю, почему их до сих пор нет. Возможно, принц задержался потому, что причесывал свою диковинную немецкую собаку, о которой все вокруг только и говорят. Вы ее видели, Монтроз?

– Да, – ответил лорд. – Это довольно странное существо, более похожее на овцу, чем на собаку. Я было решил, что принц, будучи большим оригиналом, привез нам из Пруссии…

В это время с неприятельской стороны послышались звуки труб и тяжелый топот огромных, закованных, как и всадники, в стальные латы, коней.

Битва началась.

Вопреки ожиданиям графа Левена объектом первой атаки войск Кромвеля стал именно левый фланг короля.

Грохочущая лавина «железных ребер» мгновенно смяла изящно-парадную легкую кавалерию Карла I и, не останавливаясь, с крутой дуги разворота ударила в тыл королевской пехоте, которая вынуждена была, разделившись на две части, отражать атаки латников с одной стороны, а с другой – подоспевшей пехоты Кромвеля.

Правый фланг королевских войск составляли кирасиры, которые в создавшейся ситуации также должны были разделиться на две части, так как латники Кромвеля, смяв тылы королевских пехотинцев, ударили по левому флангу кирасиров, а их правый фланг был атакован легкой кавалерией парламентских войск.

Положение становилось критическим. Победа Кромвеля была уже предрешена.

Король приказал начать отступление в сторону Лейчестера.

Сам он с небольшим отрядом легкой кавалерии каким-то чудом вырвался из плотного кольца «железных ребер» и поскакал по лейчестерской дороге.

Hо два отряда кавалеристов Кромвеля, видимо, получив приказ любой иеной захватить живым английского короля, уже с двух сторон мчались наперерез…

Пожалуй, Гражданская война в Англии закончилась бы на три года раньше, чем это было предопределено ходом истории, если бы из рощи на краю лейчестерской дороги не выбежало белое лохматое существо, которое громким лаем привлекло внимание Карла, что заставило его резко свернуть в поле, раскинувшееся сразу за рощей.

А его преследователей встретили затаившиеся в роще кирасиры принца Руперта Рейнского. Теперь уже соотношение сил было не в пользу конников Кромвеля и после короткой, но яростной стычки они вынуждены были спасаться беспорядочным бегством.

– Как зовут этого… пса? – спросил Карл I, указывая на странную собаку, самозабвенно гоняющуюся за бабочками в поле.

– Этого пуделя зовут Бой, ваше величество, – ответил Руперт Рейнский.

Король снял с шеи ленту с орденом Святого Духа, помедлил немного и сказал: – Этот малый вполне заслужил орден за спасение короля, но так как у нас, в Англии, не принято награждать собак, я вручаю орден хозяину этого героя. А пудели пусть отныне и навсегда называются королевскими собаками. И с тех пор стали называть большого пуделя королевским.

По крайней мере, так гласит старая легенда.

Герои белого безмолвия (семейство лаек)

Говоря о собачьих семействах, нельзя не упомянуть множество разновидностей преданных друзей человека и скромных тружеников – лаек.

Суровые условия Севера способствовали формированию лучших качеств в представителях этой породы: силы, выносливости и крайней неприхотливости. Эти качества сформировались в ходе жесточайшего естественного отбора, обусловленного суровыми условиями Арктики с ее полярной ночью, свирепыми морозами и снежными бурями.

Ввиду отсутствия коммуникаций, малые народы Севера жили обособленно друг от друга, поэтому их лайки к концу XIX века сохраняли индивидуальные черты, присущие определенной группе собак, живущей на определенной территории.

Из таких местных разновидностей наиболее известна ненецкая лайка, охраняющая оленьи стада и работающая упряжной собакой.

Чукотские ездовые лайки издавна славились и на азиатском, и на американском континентах, где они, скрестившись с эскимосскими лайками, образовали знаменитую породу «хаски».

В конце прошлого века были широко известны л камчатская, и гренландская и местная порода Аляски – лайка «маламут», вошедшая в историю покорения американского Севера.

Лайки «хаски» стали победителями многих гонок на собачьих упряжках, ставших популярными в начале XX века.

В освоении Арктики, Дальнего Востока и Антарктики лайки сыграли огромную, едва ли не решающую роль. Они доставили на Северный полюс б апреля 1909 года экспедицию американского адмирала Роберта Пири, а 14 декабря 1911 года – Рауля Амундсена на Южный полюс нашей планеты.

Пожалуй, ни одна из полярных экспедиций не могла бы осуществиться без помощи ее четвероногих участников. Им обязаны своими открытиями и Ф.Hансен, и Р.Скотт, и С.Челюскин, и братья Лаптевы и многие-многие другие исследователи.

В историю собачьего мира вошел пес по имени Дубби, который в начале нашего века был вожаком упряжки знаменитого Скотти Алена, друга не менее знаменитого Джека Лондона, который посвятил писателя в тайны Белого безмолвия Севера и его скромных героев – ездовых лаек.

По инициативе Скотти в 1908 году были организованы марафонские гонки собачьих упряжек, так называемые «Большие гонки», ставшие традиционными. О «Больших гонках» 1908 года было написано множество книг, а впоследствии им посвящались кинофильмы и телесериалы.

Имя Скотти Алена стало синонимом не только спортивной удачи, но и беспримерного мужества, как имя его пса Дубби было известно всей Америке, называвшей его «Величайшей собакой Аляски».

Известен случай, когда Скотти Ален, застигнутый в пути многодневной снежной бурей, оказался перед весьма жестокой, но, увы, банальной в условиях Арктики дилеммой: либо он отыщет хижину, которая, по его данным, должна была находиться как раз на его пути, либо, не найдя ее, замерзнет в снегах, так как припасы подходили к концу и на много миль вокруг не было никакой растительности, которую можно было бы срубить для костра. Полярная ночь, мороз, пурга…

Вдруг Скотти увидел вдалеке огонек, который показался ему светом в окне заветной хижины. Воспрянув духом, он развернул упряжку в направлении спасительного огонька, но, к изумлению погонщика, Дубби решительно отказался выполнять его команду. Скотти никогда не оскорблял своего четвероногого друга ударами бича, но сейчас, в отчаянии от грозившей ему, – да и собакам тоже, – гибели и взбешенный открытым неповиновением Дубби, погонщик обрушил на него град ударов. Пес, будто не ощущая их, продолжал вести упряжку по прежнему маршруту. Скотти даже заплакал от бессильной ярости. Вышедшая из-под контроля упряжка мчалась все быстрее…

Вдруг собаки остановились и начали рыть лапами снег. Дубби неожиданно провалился в какую-то яму, которая оказалась лазом, ведущим к той самой спасительной хижине, которая была полностью скрыта под снежным покровом и за огонек которой Скотти принял звезду на горизонте.

Когда погонщик и собаки немного отогрелись в хижине, Скотти извинился перед вожаком упряжки.

Дубби, будто поняв его слова, улыбнулся и лизнул руку человеку, которого он уже не раз выручал из очень опасных ситуаций, ставших темой бесчисленных рассказов и легенд о героях американского Севера. Многие из этих ситуаций были описаны в «Северных рассказах», в «Белом Клыке» и других произведениях Джека Лондона, узнавшего о них из первых уст.

Действительно, можно ли только лишь силой писательской фантазии воспроизвести следующее:

«Упряжка состояла из семи собак. Всем им исполнилось по девять-десять месяцев, и только одному Белому Клыку было восемь. Каждая собака шла на отдельной веревке. Все веревки были разной длины, и разница между ними измерялась длиной корпуса собаки. Соединялись они в кольце на передке саней. Передок был загнут кверху, чтобы сани – берестяные, без полозьев – не зарывались в мягкий, пушистый снег. Благодаря такому устройству тяжесть самих саней и поклажи распределялась на большую поверхность. С той же целью – как можно более равномерного распределения тяжести – собак привязывали к передку саней веером, и ни одна из них не шла по следу другой.

У веерообразной упряжки было еще одно преимущество: разная длина веревок мешала собакам, бегущим сзади, кидаться на передних, а затевать драку можно было только с той соседкой, которая шла на более короткой веревке. Однако тогда нападающий оказывался лицом к липу со своим врагом и, кроме того, подставлял себя под удары бича погонщика. Но самое большое преимущество этой упряжки заключалось в том, что стараясь напасть на передых собак, задние налегали на постромки, а чем быстрее катились сани, тем быстрее бежала и преследуемая собака. Таким образом, задняя никогда не могла догнать переднюю.

Чем быстрее бежала одна, тем быстрее удирала от нее другая и тем быстрее бежали все остальные собаки. В результате всего этого быстрее катились и сани.

Вот такими хитрыми уловками человек и укреплял свою власть над животными».

Лайки таежной зоны издревле были охотниками. Диапазон их применения весьма широк: от охоты на лося, кабана и медведя до белки, куницы и соболя. Охотники-промысловики всегда оказывали лайке предпочтение перед ружьем: ценный мех добытых зверей оставался не тронутым пулей или дробью.

К концу XIX века, по мере освоения Севера и Дальнего Востока, лайки разных северных народов и племен стали смешиваться образуя породы, которые известны в наше время карело-финская лайка, западносибирская, восточносибирская, русско-европейская, лапландская; емтландская и другие.