Текст книги "Жизнь или смерть"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Он полностью оплатил заказ и пообещал новый контакт, в пять раз превышающий нынешний, если груз придет точно в срок. При этом Римо старался говорить предельно искренне, ибо собирался заняться большой политикой, а тот, кто занимается политикой, должен уметь выглядеть искренним, особенно когда лжет.

Хозяин лично отвез Римо в аэропорт. По дороге Римо упомянул несколько имен, которые знал по работе в КЮРЕ, – мафиозные связи этих людей в Штатах были широко известны. Хозяин тотчас сообразил, о чем идет речь, и заверил Римо в своей полной лояльности.

– Лояльность весьма способствует хорошему здоровью, – заметил Римо.

Хозяин целиком с ним согласился.

На прощание Римо подарил ему небольшой сувенир – пачку долларов в полдюйма толщиной.

– Так щедро с вашей стороны, – сказал хозяин, которому было страшно любопытно, каково истинное положение Римо в иерархии главарей преступного мира.

– Желаю вам потратить их, находясь в добром здравии, – произнес Римо. – Непременно в добром здравии!

Уже на борту самолета Римо прочел в местной газете полный отчет об ограблении. Блестящее, дерзкое, безупречно исполненное и отлично подготовленное. Газета сообщала, что двое мужчин, один из которых был ранен, одновременно ограбили казино двух крупнейших отелей. Считалось, что похищено два с половиной миллиона наличными.

Римо предстояло проверить точность подсчетов, как только его рыба прибудет в Майами, что должно было произойти всего через час после его собственного приземления. Впрочем, он сомневался, что сумма будет настолько велика. Вероятно, работники отеля, пользуясь случаем, стянули кое-что сами. А может, это поживились полицейские. Такое часто случается при крупных ограблениях. Римо вдруг охватило негодование оттого, что в мире так много мошенников. Уверенный в своей правоте и весьма довольный собой, он занялся «Нью-Йорк таймс». Там не было ни слова об ограблении. Оно произошло слишком поздно, чтобы попасть в утренний выпуск, который доставлялся в Сан-Хуан самолетом.

Где-то на последней странице газеты красовался портрет сногсшибательной блондинки в вечернем платье. Подпись под фотографией гласила, что это гений Мэдисон-авеню, Дороти Уокер из фирмы «Уокер, Хэндлман и Дейзер». В посвященной ей статье говорилось, что ее фирма еще ни разу не подводила клиентов и умеет как следует преподнести и продать любой товар. Римо вгляделся в лицо на фотографии. Элегантная, ухоженная, видно, что настоящий профессионал. А еще чувствовалось, что за спиной у нее мощная поддержка.

Итак, решено. «Уокер, Хэндлман и Дейзер», которые всегда на высоте, и возьмутся за ведение кампании по выборам в мэры предложенного Римо кандидата. Оставалось только найти кандидата в мэры, но это было совсем не сложно для человека, который, как говорилось в заметке об ограблении, был «блестящим, дерзким и талантливым организатором».

– Блестящий, – пробормотал он про себя, перечитывая статью об ограблении. Может, если бы КЮРЕ руководил он, а не Смит, такого прокола с утечкой информации, как в Майами-Бич, никогда бы не произошло. Ну ничего, он устранит утечку и выручит Смита из беды, а потом даст ему несколько рекомендаций, как лучше хранить государственную тайну.

Зря Чиун советовал Римо разграничивать то, что в его силах, и то, что выходит за пределы его возможностей. Он был не прав, ограничивая сферу своей деятельности тем, что делали его деды и прадеды. Таков восточный тип мышления. Но Римо – американец, он знает, что всегда существуют новые горизонты, особенно для талантливых и дерзких людей. А как Чиун опасается за тех, кто считает себя выдающимися личностями!

– Сын мой, как только ты начинаешь считать себя выдающимся человеком, – говаривал он, – ты приходишь к глупости, ибо сразу же отключаешь центры, которые предупреждают тебя о твоих уязвимых местах. А тот, кто не знает, в чем его слабость, не способен накормить младенцев Синанджу.

Глава 11

Ураган «Меган» прошел, и Майами-Бич вновь засиял своей тропической красотой. Мастер Синанджу сидел на балконе, греясь в лучах заходящего солнца, и размышлял о трагедии человека, который, являясь учеником Синанджу, позволил себе снизойти до политики. Размышления его были малоприятными.

За всю жизнь у Чиуна было двое учеников. Один оказался ни на что не годным, хотя был корейцем, родственником и жителем деревни Синанджу.

Второй же приятно удивил Мастера своими способностями и, хотя был белым, к тому же американцем, с поразительной быстротой осваивал непростое учение Синанджу.

И вот Чиун выучил его. Ему удалось сделать белого человека почти достойным занять место Мастера Синанджу. С японцем такое едва ли было бы возможно. С белым же это было вообще немыслимо. Но Чиун совершил это, сумел научить белого человека, как использовать силы организма и природы, сделал его способным прокормить деревню Синанджу, когда для нынешнего Мастера настанет время вернуть свое тело реке вечности.

И вот теперь этот ученик собирается агитировать толпу голосовать за каких-то людей. Эта мысль повергла Чиуна в крайнее уныние – словно у него на глазах прекрасный лебедь пытался ползти по грязи, как червяк.

Необходимо объяснить это Римо, но тот умел воздвигнуть между собой и Чиуном глухую стену непонимания.

Размышления его прервал звонок в дверь. Мастер Синанджу пошел открывать. Пришла миссис Этель Хиршберг с подругами, чтобы вместе скоротать время.

Чиуну нравились эти женщины, особенно миссис Хиршберг, которая так выручила его в аэропорту. Они умели понять человека в горе и скорби. Знали, каково иметь детей, которые не ценят, что родители сделали для них.

Любили дневные телесериалы – лучшие произведения искусства, какие создал западный мир. И к тому же умели играть в маджонг. Если милые дамы и не подозревали, что находятся в обществе самого страшного убийцы всех времен и народов, так это вовсе не от недостатка проницательности. Люди в состоянии понять лишь то, о чем знают, поэтому, глядя на этого хрупкого старого человека с такими приятными чертами лица и слушая его рассказы о младенцах Синанджу, они искренне верили, что он занимается сбором средств для поддержки сирот, поскольку сами частенько собирали деньги на благотворительные цели. Они не догадывались, что младенцы Синанджу кормятся за счет убийств, совершаемых Мастером за соответствующий гонорар.

Они так привязались к Чиуну, что, узнав накануне вечером о появлении в здании гостиницы грабителя, тут же похватали кастрюли и горшки и бросились спасать старца, который, насколько им было известно, в это время прогуливался перед сном. К счастью, грабитель был найден мертвым в лестничном проеме. Полиция высказала предположение, что он был убит ударом кувалды в грудь, хотя кувалды поблизости обнаружить не удалось, а коронер в тесном кругу заметил, что для такого удара кувалда должна была быть сброшена с высоты четырех миль. Впрочем, коронер не стал оповещать об этом широкое общественность, поскольку грабитель он и есть грабитель, и слава Богу, что так или иначе удалось от него избавиться. Таково было мнение коронера.

По мнению же милых дам, главное, что Чиун остался в живых. Это было для них большим облегчением.

И вот они приготовили Чиуну сюрприз. Дело в том, что сын одной из дам написал сценарий самого популярного приключенческого телесериала в этом году. Чиуну, вероятно, будет в высшей степени приятно узнать, что в нем действуют герои восточного происхождения.

– Это сериал как раз сейчас идет! – воскликнула миссис Хиршберг. Расположившись на широком диване между миссис Хиршберг и миссис Леви, Чиун терпеливо просмотрел первые кадры, где герой с трудом тащился по бескрайним пескам, но тут же подался вперед, лишь только герой начал вспоминать детство, проведенное на Востоке, и пройденный им курс восточных единоборств. Чиун просидел так все время, пока шел сериал, чуть покачивая головой, но, едва кино закончилось, он пожелал дамам спокойной ночи, сославшись на усталость.

Когда пришел Римо, он все еще сидел на диване.

– Сегодня вечером по телевизору шла очень нехорошая вещь, – произнес он, не успел Римо войти в комнату.

– Да?

– Да, очень-очень нехорошая вещь.

– Неужели? Позволь узнать, что же это за вещь?

– В фильме рассказывалось о жрецах Шао-Линя как о мудрых и хороших людях, – сказал Чиун срывающимся от негодования голосом и посмотрел на Римо, ища сочувствия.

– Ну и что? – поинтересовался Римо.

– Все Шаолинцы были ворами, которые скрывались от правосудия в монастыре. А поскольку было лучше, чтобы они жили в монастыре, чем в деревнях, где они воровали цыплят, им разрешили поселиться там и маскироваться под жрецов.

– Ясно, – сказал Римо, хотя абсолютно ничего не понял.

– Ничего тебе не ясно, – обиделся Чиун. – Это нехорошо – обманывать людей, заставляя их думать хорошо о тех, о ком можно сказать только плохое!

– Но ведь это всего лишь фильм, сделанный специально для того, чтобы выжать слезу, – объяснил Римо.

– Ты лучше подумай о тех, кто будет им обманут!

– В таком случае напиши письмо продюсеру и выскажи свои соображения.

– Думаешь, это поможет?

– Нет. Зато тебе будет спокойнее.

– В таком случае я не стану этого делать. Я поступлю иначе.

Римо пошел в душ, а выйдя, застал Чиуна сидящим за кухонным столом, перед чистым листом бумаги и с ручкой в руках.

Он посмотрел на Римо.

– Как имя того, кто распоряжается всем вашим телевидением? – спросил он.

Глава 12

Конечно же, Уиллард Фарджер помнит Римо. Разве можно забыть человека, который так замечательно умеет брать интервью! Нет-нет, он вовсе не нервничает, просто когда в округе Дейд весенняя жара, он всегда обливается потом. Да, именно так. Даже у себя дома, где всюду установлены кондиционеры.

– Это хорошо, – заметил Римо. – Человеку, который собирается стать новым мэром в Майами-Бич, не мешает немного попотеть.

Фарджер внимательно посмотрел на Римо, чтобы убедиться, не шутит ли тот, затем в течение некоторого времени обдумывал эту мысль; потом улыбнулся, поскольку идея была ему явно по душе, после чего покачал головой с грустной покорностью судьбе.

– Возможно, когда-нибудь, но уж не в этом году.

– Почему? – удивился Римо.

– Слишком поздно. Выборы на следующей неделе. Уже поздно выставлять свою кандидатуру.

– Что, никаких шансов?

– Никаких. Я слишком поздно решился на этот шаг. – Он начал потихоньку расслабляться, поскольку с каждым новым мгновением росла его уверенность в том, что Римо в данный момент не собирается топить его в болоте или втыкать ему в ухо шило.

– А могли бы вы заменить, скажем… умершего кандидата? – холодно спросил Римо, и Фарджер снова напрягся и выпрямился, словно аршин проглотил.

– Нет. Я четвертый заместитель помощника председателя избирательной комиссии. Я знаю закон. Никаких шансов.

Римо откинулся на диванчике и положил ноги на журнальный столик, облицованный пластиковой плиткой.

– Ладно, тогда так. Если вы не можете быть мэром, то станете руководить избирательной кампанией. Итак, кого мы поддерживаем?

Фарджер глубоко вздохнул и сказал:

– Выслушайте меня, мистер Римо. Я поддерживал мэра Картрайта с тех пор, как он впервые выставил свою кандидатуру, и не собираюсь ему изменять, особенно сейчас, когда он оказался под ударом, пав жертвой гнусных посягательств федерального…

– Может, вы хотите последовать за вашей машиной? – перебил его Римо.

Фарджер покачал головой.

– Хорошо. Значит, отныне вы руководите избирательной кампанией. Ну, и кто же будет нашим кандидатом? Конечно, за исключением Картрайта.

– Но… ведь я потеряю работу!

– В жизни бывают потери и посерьезнее.

– И право на пенсионное обеспечение!

– Ну, до этого еще надо дожить.

– А моя семья? На что они будут жить?

– Сколько вы получаете в год?

– Пятнадцать тысяч, – промычал Фарджер.

Римо достал из внушенного кармана пиджака две пачки банкнот и бросил их на стол.

– Здесь ваше жалованье за два года. Итак, кого мы поддерживаем на предстоящих выборах?

Фарджер посмотрел на деньги, на Римо, потом снова на деньги. Мысль его судорожно работала, так что от напряжения он даже прищурил глаза.

– А Картрайта никак нельзя поддержать?

– Нет, – отрезал Римо. – Нельзя допускать к этой должности человека, который так бессовестно оклеветал федеральное правительство… заставил лгать такого честного, благородного человека, как вы. Кто еще баллотируется?

– В том-то все и дело, – ответил Фарджер. – Больше никого.

– Послушайте, – возмутился Римо, – этот ваш Картрайт, он король или что? Наверняка должен быть еще кто-нибудь!

– Конечно, есть люди, – промямлил Фарджер, и в голосе его прозвучала неприязнь. Если бы в этот момент записать его голос на пленку, то ему навсегда пришлось бы расстаться с мечтой стать президентом.

– Кто, например?

– Некая миссис Эртл Мак-Баргл. Возглавляет организацию «Аборты – немедленно!». Потом еще Глэдис Твиди из Общества борьбы против жестокого обращения с животными – хочет превратить город в приют для бездомных кошек и собак…

– Нет уж, – перебил Римо. – Никаких женщин!

Фарджер со вздохом пожал плечами.

– Есть еще Мак Полани.

– Ну?

– Он уже в сорок седьмой раз выставляет свою кандидатуру на выборный пост. В прошлый раз баллотировался на пост президента. Каждый раз, проиграв, заявляет, что страна еще не созрела для него.

– Чем он занимается?

– Он ветеран, инвалид войны. Получает пенсию. А живет на лодке, приспособленной для жилья, чуть ниже по заливу.

– Сколько ему лет?

Фарджер пожал плечами.

– Наверно, за пятьдесят.

– Честный?

– До того честный, что прямо тошнит. Когда он вернулся из армии, все старались чем-то помочь ветеранам, и вот кому-то в голову пришла идея устроить его на государственную службу в округе. Ну, тут известность, газетная шумиха и все такое.

– И что же?

– Он уволился через три недели. Сказал, что не может целыми днями бить баклуши. Насколько я помню, еще он заявил, что иначе и быть не могло, поскольку в окружной администрации никто не умеет работать и там даже понятия не имеют, чем занимаются. И все в таком духе.

– Похоже, наш человек. Честный, заслуженный ветеран с большим политическим опытом.

– Недоделанный рифмоплет, который не наберет и тысячи голосов.

– А сколько народу предположительно примет участие в выборах?

– Тысяч сорок или около того.

– В таком случае нам требуется набрать всего лишь двадцать тысяч голосов. Как, говорите, его зовут?

– Мак Полани.

– Ясно. Мак Полани. Мэр Полани. Мэр Мак Полани. Выбор народа.

– Да о таком мечтает весь мир! – съязвил Фарджер. – Настоящий кретин.

– Руководитель его избирательной кампании не должен так говорить, – напомнил Римо. – Какова его предвыборная платформа? На что мы должны сделать особый упор, чтобы победить? – Он однажды слышал, как какой-то руководитель избирательной кампании произносил нечто подобное.

Фарджер осмелился улыбнуться – улыбка вышла змеиная.

– Минуточку, – произнес он. – Вот, смотрите сами.

Фарджер протянул Римо номер «Майами-Бич джорнал», открытый на нужной станице.

Взяв газету, Римо прочел небольшой заголовок: «Кандидат призывает к приостановке кампании». Текст заметки гласил:

"Мак Полани, выставивший свою кандидатуру на пост мэра, выборы которого состоятся через неделю, призвал сегодня всех кандидатов приостановить всю деятельность, связанную с избирательной кампанией.

– Стоит прекрасная погода, – отметил он, сообщив, что это будет его единственным заявлением для прессы. – Самое время заняться рыбалкой. Поэтому приглашаю всех: кандидатов в мой плавучий дом, чтобы вместе порыбачить в заливе. Только так люди могут насладиться хорошей погодой, а уж никак не слушая болтающих на каждом углу политиканов. (Женщины-кандидаты могут пригласить подруг, мэр Картрайт может взять своего егеря.) При всех условиях солнце лучше любого политикана, а рыбная ловля незаменима для душевного спокойствия. Итак, что вы на это скажете, господа и дамочки, не устремиться ли нам всем вместе в синие волны богоданного океана?

Остальные кандидаты от комментариев отказались".

Римо положил газету на стол.

– Это как раз то, что нам нужно, – сказал он. – Это первый из всех известных мне политиков, который держит руку на пульсе народной жизни.

– Погодите, – продолжал упорствовать Фарджер. – Это еще не все. На прошлой неделе он призвал к роспуску полицейского управления, сказав, что если все дадут слово не совершать преступлений, то полиция будет просто не нужна. К тому же это позволит снизить налоги.

– Неплохая идея, – заметил Римо.

– Но прежде, – продолжал Фарджер, в душе которого явно нарастало отчаяние, – он хочет отменить управление по уборке улиц. Если его изберут мэром, заявил он, то члены городского совета будут по очереди ходить по городу и подбирать фантики от конфет.

– Ясно: это человек с активной жизненной позицией, – подытожил Римо. – Он хочет включиться в работу и честно противостоять проблемам, которые стоят перед нами.

– Нет! – крикнул Фарджер и сам испугался своего крика. Уже тише, он произнес: – Нет, нет, нет! Если я свяжусь с ним, то окончательно погублю собственную карьеру.

– А если откажетесь, то погубите собственную жизнь. Итак, выбирайте.

После секундной паузы Фарджер сказал:

– Избирательной кампании понадобится штаб.

Глава 13

Плавучий дом Мака Полани был привязан к старой шине, закрепленной на хлипких мостках, которые были построены на маленькой заболоченной речушке, впадающей в залив. Будущий мэр Майами-Бич был одет в зеленые шорты в цветочек, красную майку в сеточку, черные кроссовки на босую ногу и ярко-зеленую бейсболку. Когда подъехал Римо, он сидел на складном стульчике на палубе своего жилища, нанизывая наживку на крючки.

– Мистер Полани? – спросил Римо.

– Вряд ли тебе это поможет, сынок, – бросил Полани, не поднимая головы.

На вид Римо дал бы ему лет пятьдесят – пятьдесят три, но по голосу гораздо меньше.

– Что мне вряд ли поможет? – поинтересовался он.

– Я не назначу тебя министром обороны. Ни за что. Честно говоря, не думаю, что Майами-Бич вообще нужен министр обороны. Может, в Лос-Анджелесе он бы и пригодился. Я хочу сказать, любой, кто хоть немного знаком с этим городом, знает, что они запросто могут ввязаться в войну. Но Майами-Бич – никогда! Нет. Так что, сынок, шансов у тебя никаких. Поэтому иди своей дорогой. – И, словно желая подтвердить свои слова, он сильнее нагнулся вперед, казалось полностью уйдя в свое занятие.

– А как же мы будем противостоять возрастающей угрозе кубинского ракетного удара? – спросил Римо. – Они всего лишь в девяноста милях от нас и нацелены нам в самое сердце.

– Вот! Именно это я и имел в виду. – Тут Полани встал и впервые взглянул на Римо. Это был загорелый до черноты, высокий худой человек; от его глаз разбегались веселые лучики, отчего глаза казались почти щелочками. – Вы, милитаристы, все одинаковы. Одна бомба, две бомбы, четыре бомбы, восемь бомб… к чему мы так придем?

– А если шестнадцать бомб? – предложил Римо.

– Шестнадцать бомб, тридцать две бомбы, шестьдесят четыре бомбы, сто двадцать восемь бомб, двести пятьдесят шесть бомб, пятьсот двенадцать бомб… сколько там будет после пятисот двенадцати?

– Пятьсот тринадцать?

Полани засмеялся, и глаза-щелочки закрылись совсем. Но он тут же широко раскрыл их.

– Просто отлично! – сказал он. – А как насчет должности городского казначея?

– Вообще-то мне больше бы понравилось быть министром обороны, но я принимаю ваше предложение. Только если мне не придется мошенничать.

– Я никогда от тебя не потребую ничего подобного! – воскликнул Полани. – Только голосуй за меня. И время от времени улыбайся. Попомни мои слова, малыш, кубинская ракетная угроза рассосется сама собой, если мы только дадим им такой шанс. Так всегда бывает с угрозами и кризисами. Если хочешь, чтобы угроза превратилась в реальность, а кризис обострился, попытайся немедленно их решить. А если предоставить их самим себе, то все будет хорошо.

– Вы так легко раздаете должности, – заметил Римо.

– На этот счет можешь не сомневаться. Ты триста двадцать первый человек, которому я предлагаю должность казначея. – Из-под стоящего на палубе ящика от кока-колы он извлек записную книжку. – Как тебя звать? Надо бы записать твое имя.

– Меня зовут Римо. Но как же так можно – обещать всем подряд одну и ту же должность?

– Запросто, малыш. Меня все равно не выберут.

– Политики так не говорят!

– Это я-то политик? Не смеши! Все, что я знаю о политике, – что я все равно не смогу победить.

– А почему?

– Во-первых, меня никто не поддерживает. Ни один дурак не станет голосовать за старого рыбака. Во-вторых, у меня нет денег. В-третьих, я не могу добыть денег, поскольку не желаю вступать в сделки с людьми, у которых они есть. Вот почему я проиграю. Что и требовалось доказать.

– А зачем же вы баллотируетесь?

– Я считаю долгом каждого человека внести посильный вклад в дело формирования органов управления.

– Большинство выполняет сей долг путем голосования.

– Все верно, малыш. Но я не голосую. По крайней мере, в нашем городе.

Не за этих же негодяев голосовать! А раз я не хочу голосовать, значит, я должен сделать что-то еще. Вот я и баллотируюсь. И проигрываю.

Потрясенный этой безукоризненной логикой, Римо на какое-то время умолк. Наконец он спросил:

– А как бы вы отнеслись к тому, чтобы все-таки победить?

– Кого я должен буду пришить?

– Никого, – ответил Римо. – Это по моей части. Вам же потребуется всего лишь быть предельно честным. Не наживаться за счет других, не вымогать взятки за контракты, не идти на сделки с местными воротилами.

– Черт побери, сынок, но это же проще простого! Я в жизни не делал ничего подобного!

– В таком случае вам следует всего лишь оставаться самим собой. Вы согласны?

Полани вновь опустился на складной стул.

– Может, поднимешься на борт и расскажешь мне что к чему.

Римо вспрыгнул на перила, легко соскочил на палубу и уселся на ящик из-под кока-колы рядом с Полани.

– Так вот, – начал он. – Я считаю, что вы можете победить, и готов вложить в это деньги. Я же найму управляющего кампанией и весь необходимый персонал, а потом займусь рекламой в газетах и на телевидении.

– А что я буду делать? – поинтересовался Полани.

– Да что хотите. Можете немножко порыбачить. Если пожелаете, то примете участие в кампании. – На мгновение задумавшись, Римо быстро добавил: Нет, пусть лучше этим займутся профессионалы. Посмотрим, посоветуют ли они вам принимать участие в кампании или нет.

– Хорошо, малыш. Теперь твой черед честно отвечать. Что ты-то с этого будешь иметь?

– Сознание того, что помог очистить от скверны прекрасный город, посадив на должность мэра честного человека.

– И все?

– И все.

– И никаких контактов на прокладку канализации?

Римо покачал головой.

– И не будешь строить школы из некачественного цемента?

Римо снова покачал головой.

– И не станешь указывать, кого назначить комиссаром полиции?

– Даже кого назначить городским казначеем.

– Хорошие ответы, сынок. Потому что если бы ты дал хоть один утвердительный ответ, то плавал бы сейчас в речке.

– Я не умею плавать.

– А я – играть в мяч.

– Отлично. В таком случае, мы поняли друг друга.

Полами отложил крючки, которые держал в натруженных мозолистых руках, и пристально посмотрел на Римо светло-голубыми глазами.

– Если у тебя действительно такие деньжищи, то как это мэру Картрайту не удалось тебя подцепить? Он постоянно подстерегает богатую добычу вроде таких, как ты.

– Я не могу быть союзником Картрайта, – ответил Римо. – После всего, что он наплел насчет документов Лиги, после всех его дешевых нападок на федеральное правительство? Да ни за что!

Полани прищурившись посмотрел на Римо, затем тыльной стороной ладони вытер лоб.

– Ты не похож на психа.

– А я и не псих. Просто человек, который любит Америку.

Полани вскочил на ноги и приложил шапку к сердцу, отдавая гражданский салют. И тут Римо увидел на корме американский флаг, какой можно за гроши купить в любом магазине. Но едва у него мелькнула мысль, что сцена выглядит довольно смешно, как Полани крепкой рукой поднял его на ноги.

– Отдай честь, мальчик. Это полезно для души.

Приложив руку к сердцу, Римо встал рядом с Полани. Смотрите на нас, думал он, двух самых безумных жителей Западного полушария. Один псих хочет стать мэром, а другой собирается помочь ему исполнить это желание.

Наконец Полани опустил руку, но шапку надевать явно не торопился.

– Я вверяю тебе мою жизнь, – торжественно заявил он. – Говори, что мне делать.

– Отправляйтесь на рыбалку. Только не ловите жирную рыбу, я ее не люблю. Позже я сам с вами свяжусь.

– Сынок, – сказал Полани, – ты настоящий псих.

– Точно. Это чистая правда. А сейчас нам надо выиграть выборы. И не забудьте – жирную рыбу не ловить.

– А если сделать это девизом нашей кампания?

– Боюсь, он не найдет понимания среди толпы. Но зато у меня есть идея, в какое рекламное агентство обратиться. Пусть они сами придумают нам девиз.

С этими словами Римо спрыгнул на мостки и направился к машине, но по дороге обернулся.

– Эй, Мак! – крикнул он. – Почему вы решили, что я хочу стать министром обороны?

Полани уже снова трудился над своими крючками. Не поднимая головы, он крикнул:

– Я видел, как ты вылезал из машины. Ты похож на человека, который способен начать войну. – Он поднял глаза. – Я прав?

– Скорее, я положу ей конец, – отозвался Римо.