Текст книги "Священный ужас"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Хорошо, но насчет этого не волнуйся: через три минуты ты будешь одним из незабвенных, ушедших в мир иной.

Дор потянулся к красной кнопке, чтобы начать новую игру.

– Не надо, – остановил его Хант.

– Как так?

– Давай доиграем эту.

– А, ну конечно. Я так и знал! Так я и знал, что тут какая-то хитрость. Ты хочешь фору? Так вот, я не дам тебе семь очков форы. Счет восемь – один. Ага, уже девять – один.

– Мое – одно очко, твои – девять. Играй, – сказал Хант и взялся за левую рукоятку. Точка мягко отскочила от правого нижнего угла экрана и полетела в его сторону.

– Заказывай гроб, – сказал Шрила. – Похороны я тебе обеспечу.

Хант не спеша нажал на рычаг. Вертикальная линия поползла вверх. Он поменял направление движения рычага, и линия поползла вниз. Ханту было наплевать, что светящаяся точка полетела беспрепятственно по экрану и ударилась о левый край.

– Десять – один, – сказал Дор. – Осталось одно очко.

– Ты его не получишь, – заявил Хант.

Он уже ощущал рычаг как часть себя самого. Он держал черную пластмассовую рукоятку, охватив ее пальцами так, будто и рукоятка и весь рычаг были изготовлены на заказ специально для него. Кончиками пальцев он ощущал движение вертикальной линии, малейшие изменения ее скорости. Он чувствовал, как и когда ее надо послать верх, когда – вниз. Без мыслей, с полностью отключенным сознанием, он знал, что надо делать. Подача опять перешла к Дору, и точка полетела в левый нижний угол экрана. Дор улыбнулся.

Хант медленно повел вертикальную черту вниз, точка ударилась о нижний край экрана и отскочила вверх, и как раз в этот момент Хант перехватил ее и послал вправо вдоль нижнего края. Дор встретил точку и послал ее назад по той же траектории.

Хант не сдвинул с места вертикальную черту – она была все в той же позиции, и точка должна была бы отскочить под прямым углом. Но в тот самый момент, когда точка должна была стукнуться о черту, Хант сделал резкое движение вверх, и точка полетела через экран по диагонали в правый верхний угол. Дор крутанул свой рычаг, и его вертикальная черта подскочила вверх, упершись в верхний край экрана под прямым углом, но точка перелетела через черту, и автомат запищал.

– Десять – два, – улыбнулся Хант. Он понял, что в верхней части экрана есть «мертвая зона», где вертикальная черта не может перехватить точку.

Теперь надо выяснить, есть ли такая зона в нижней части.

Игра продолжалась. Опять подавал Дор. В нижней части экрана тоже оказалась «мертвая зона». Десять-три, десять – четыре, десять – пять.

Раздражение Дора росло. Он то и дело орал на игровой автомат и на светящуюся точку. Хант молча, как бы невзначай, двигал свой рычаг.

Когда счет стал десять – десять, Дор со всего размаха хлопнул по автомату своей пухлой короткопалой рукой. На экране возникла надпись «Игра окончена», и вертикальные линии исчезли.

– Ладно, – махнул Шрила стоявшей в дверях четверке. – Все ушлепывайте отсюда.

Они ушли, а Хант сказал:

– Я играл правой рукой. Хочешь, я сыграю левой?

– Не хочу.

– А если левой рукой и с завязанными глазами?

– В эту игру с завязанными глазами не сыграешь. Как ты можешь играть, если ничего не видишь?

– А ничего и не надо видеть, – объяснил Хант. – Ты этого до сих пор не заметил? Звук совершенно разный при движении точки по верхнему и по нижнему краю. И кроме того, можно определить по свисту – быстро она летит или медленно.

– Знаешь, по-моему, ты мне не нравишься, – задумчиво проговорил Дор.

– Я бы обыграл тебя даже по телефону, – заявил Хант.

Дор внимательно посмотрел на него и прочитал в его глазах дерзкий вызов. А ведь, переступая порог комнаты, он выглядел таким неуверенным. Шрила решил, что лучше не отвечать на этот вызов, а с толком использовать талант Ханта.

– Сто тысяч долларов, – сказал он. – Убей их обоих.

– Имена?

– Все, что нам удалось узнать, это – Римо и Чиун. Они, по всей вероятности, в Сан-Франциско.

– Тем хуже для них, – сказал Хант, и эти слова доставили ему удовольствие.

Глава 13

Сегодня, решил Римо, Джоулин похожа на человека. Весь предыдущий вечер она тихонько сидела и напряженно вслушивалась в слова лекции, которую читал Чиун девушкам из сан-францисского отделения Миссии Небесного Блаженства. Затем, поздно ночью, она попыталась составить Чиуну компанию на его циновке в огромной спальне, отведенной для него и для Римо.

Но Чиун отогнал ее легким движением руки, и, вынужденная довольствоваться Римо, она забралась в его постель, а он так устал за день и так хотел спать, что пришлось обслужить ее – хотя бы затем, чтобы не слушать ее болтовню.

Похоже, вчерашний пятиминутный эпизод в такси несколько ослабил ее безумную тягу к Шриле Гупте Махешу Дору, решил Римо, а ночное соитие, видимо, еще больше остудило ее пыл, потому что сегодня она говорила как достаточно разумное существо, а не как заезженная пластинка.

Чиун все утро стонал и жаловался, что насекомые всю ночь не давали ему спать, а когда Римо заметил, что лично его никакие насекомые не беспокоили, Чиун высказал предположение, что себе подобных они не трогают.

И вот теперь они втроем сидели на переднем сиденье взятого напрокат автомобиля – Джоулин как кусок мяса в гамбургере между Чиуном и Римо.

– Не понимаю, – сказала девушка.

– Слушайте, слушайте! – возгласил Римо.

– Если вы – истинный Великий Владыка, – продолжала Джоулин, – то кто же тогда Шрила?

– Маленьким людям нужны вещи маленького размера, – изрек Чиун. – Людям большим нужны вещи побольше. То же относится и к величию.

Джоулин ничего не сказала. Она крепко сжала губы и о чем-то крепко задумалась. Чиун глянул через нее на Римо.

– Куда мы едем? – спросил он. – Я не знал, что до Синанджу можно добраться на автомобиле.

– Мы едем не в Синанджу. И прекрати это.

– По-моему, он очень жестокий человек, – сказала Джоулин Чиуну, кивнув головой в сторону Римо.

– Ага, как хорошо ты его поняла! Видишь, Римо? Она тебя раскусила. Ты жестокий.

– Не забудь – самонадеянный, – сказал Римо.

– Да, дитя мое, – сказал Чиун, обращаясь к Джоулин. – Не забудь самонадеянный. А кроме того – неповоротливый, неспособный, ленивый и глупый.

– Но он ведь ваш ученик... – недоумевала девушка.

– Сделать прекрасным необработанный алмаз могут многие, – объяснил Чиун.

– Но сделать что-то мало-мальски приличное из бледного куска свиного уха совсем другое. Туг требуется Великий Мастер. Пока еще я просто пытаюсь сделать из него нечто похожее на человека. Красота и сияние придут позже. И он сложил руки.

– А вы могли бы сделать меня прекрасной и сияющей? – спросила Джоулин.

– Легче, чем его. У тебя нет его дурных привычек. Он – расист.

– Ненавижу расистов, – заявила Джоулин. – Мой отец расист.

– Спроси расиста, куда мы едем, – сказал Чиун.

– Куда мы едем, расист?

– Просто на прогулку – подышать свежим воздухом. Благовония, поклоны и суета ужасно действуют мне на нервы, – ответил Римо.

– Вот видишь, – гнул свое Чиун. – Он еще и неблагодарен. Люди с открытой душой распахивают перед ним двери своей обители, а он нос воротит и не ценит их гостеприимства. Истинный американец. Если он станет говорить, что отвезет тебя назад в Патну, не верь ему. Белые никогда не держат своих обещаний.

– Слушай, Чиун. Она такая же белая, как и я. Она из Джорджии, черт побери.

– Мне кажется, я больше не хочу возвращаться в Патну, – вдруг объявила Джоулин.

– Вот видишь, – сказал Чиун. – Она не такая, как ты. Она умнеет на глазах, а ты за последние десять лет жизни сумел усвоить меньше чем ничего.

Римо съехал на обочину и остановил машину.

– Ладно, все выгружайтесь. Пойдем прогуляемся.

– Вот видишь, – не унимался Чиун. – Смотри, как он нами командует. Охо-хо, какое вероломство!

Чиун вышел из машины и огляделся по сторонам.

– Это Диснейленд? – громко спросил он.

Римо в удивлении посмотрел по сторонам. Примерно в полуквартале от них, на автостоянке был устроен парк аттракционов для сбора средств в пользу римско-католического храма Св. Алоизия.

– Да, – солгал Римо. – Это Диснейленд.

– Я прощаю тебе, Римо, твой расизм. Я всю жизнь мечтал побывать в Диснейленде. Забудь о том, что я говорил тебе, – сказал он Джоулин. – Человек, который ведет своего Мастера в Диснейленд, – еще не совсем пропащий.

– Но... – начала было Джоулин, но Римо оборвал ее.

– Тише, детка, – прошептал он, крепко стиснув ей локоть. – Вот тебе Диснейленд, так что забудь все заботы и радуйся жизни. – И нажал посильнее.

Она поняла.

А Чиун тем временем дрожал всем телом – он словно подпрыгивал от восторга, хотя ноги его крепко стояли на тротуаре. Его необъятных размеров шафранное кимоно было похоже на наволочку, надуваемую порывами ветра, – оно то наполнялось воздухом и взлетало вверх, то плавно опускалось, то взлетало, то опускалось.

– Обожаю Диснейленд, – в восторге воскликнул Чиун. – Сколько раз я могу прокатиться?

– Четыре, – сказал Римо.

– Шесть, – сказал Чиун.

– Пять, – сказал Римо.

– По рукам. У тебя есть деньги?

– Есть.

– Достаточно?

– Да.

– И для нее тоже?

– Да.

– Идем, дитя мое. Римо ведет нас в Диснейленд.

– Сначала мне надо позвонить.

* * *

Фердинанд Де Шеф Хант медленно вел машину назад в Сан-Франциско. Город приводил его в смятение лабиринтами улиц, которые сбегали с одного холма, взбегали на другой, а потом, казалось, бесследно исчезали.

Не без труда он нашел Юнион-стрит и с еще большим трудом – здание, в котором разместилось сан-францисское отделение Миссии Небесного Блаженства.

Если эти двое – Римо и Чиун – искали Дора в районе Сан-Франциско, то, по всей вероятности, должны были сюда заглянуть.

Он не ошибся.

– Они были здесь. Были, – сказал старший гуру Кришна. – У него был значок, – добавил он.

– И где они теперь?

– Они только что звонили. Они в парке аттракционов у Рыбацкой Пристани.

– А они знают, где Дор?

– Послушай, да откуда им знать? Даже я этого не знаю.

– Если они вернутся сегодня вечером, не говори им обо мне, – сказал Хант. – Если мне повезет, то они не вернутся.

– Кто ты такой, чтобы отдавать приказы? – спросил Кришна.

Хант достал из бумажника сложенный листок бумаги. Кришна развернул его и прочитал нацарапанные Дором строчки, в которых тот рекомендовал Ханта как своего личного представителя.

– Круто, – сказал Кришна, возвращая письмо. – А ты видел Его?

– Да.

– О, да святится его Всеблагое Совершенство!

– Да, да, святится. Когда они ушли?

– Час назад. Если снова увидишь Всеблагого Владыку, скажи ему, что наша Миссия с восторгом ожидает, когда он пожалует в наш город.

– Ладно. Это произведет на него неизгладимое впечатление, – сказал Хант.

Хант сошел с высокого каменного крыльца здания Миссии. В машине, припаркованной на противоположной стороне улицы, сидел Элтон Сноуи и внимательно следил за ним.

– Ну, и что скажешь, Элтон? – спросил его один из двух мужчин, сидевших на заднем сиденье.

– Не знаю, Пьюлинг, но, по-моему, надо ехать за ним.

Хант забрался в свой старый рыдван и мягко отъехал от обочины.

– Ну что ж, поехали за ним, – сказал Пьюлинг. – Если окажется, что он ни при чем, это здание никуда не убежит.

– Тогда – вперед, – сказал Сноуи, завел мотор и отчалил.

– Следуйте за ним! – со смехом произнес Пьюлинг.

Его сосед издал боевой клич армии южан.

– Сейчас мы этого похитителя разделаем! – сказал человек, сидевший на переднем сиденье рядом со Сноуи.

Сноуи вздохнул и поехал вперед.

Хант увидел в зеркальце заднего вида большой черный автомобиль, но не придал этому никакого значения. Мысли его были заняты тем, что ждало его впереди, и он испытывал приятное покалывание по всему телу. Он ехал по направлению к парку аттракционов, где должен был исполнить то, что его семья так мастерски исполняла в течение столетий, и заранее ликовал. Казалось, вся его жизнь представляла лишь прелюдию к тому, что должно случиться сегодня.

– Я хочу покататься на лодке.

– Нельзя. Лодки – для маленьких детей.

– Покажи, где это написано, – обиделся Чиун. – Покажи мне, где?

– Вот тут. – Римо вытянул палец. – Вот тут, на табличке, написано:

«Город малышей». Как, по-твоему, что это означает?

– По-моему, это не означает, что мне нельзя прокатиться на лодке.

– Ты не боишься, что будешь выглядеть глупо? – спросил Римо, рассмотрев лодки – их было четыре, все размером не больше ванны, и плавали они в круглой канавке с водой, шириной два фута и глубиной шесть дюймов.

Металлические трубы соединяли лодки с мотором в центре канавы. Служитель в грязной драной тенниске и с кожаным ремешком на правом запястье стоял у калитки в четырех футах от водоема, совмещая в одном лице должности карусельщика, кассира и контролера.

– Только глупец выглядит глупо, – возразил Чиун – И только дважды глупец беспокоится по этому поводу. Я хочу покататься на лодке. – Он обернулся к Джоулин:

– Скажи ему, что мне можно покататься на лодке. Вы оба – белые, может, он тебя лучше поймет.

– Римо, пусть Великий Владыка покатается на лодке.

– Ему жалко двадцати пяти центов, – заявил Чиун. – Я не однажды видел, как он тратил впустую целый доллар за раз, а для меня ему жалко двадцати пяти центов.

– Ладно, ладно, ладно, – сдался Римо. – Но мы с тобой договорились, что ты покатаешься пять раз. Три раза ты уже покатался.

– Римо, клянусь тебе всем святым. Если ты дашь мне прокатиться на лодке, я не стану больше ни о чем тебя просить.

– О'кей, – согласился Римо.

Римо подошел к служителю и выудил из кармана четверть доллара.

– Один билет, – сказал он.

Служитель ухмыльнулся, выставив напоказ редкие зубы:

– Надеюсь, скорость не покажется тебе слишком большой.

– Это не для меня, дорогой. А теперь давай-ка сюда билет, пока я не сообщил полиции тринадцати штатов, что нашел тебя.

– О'кей, умник. – Служитель оторвал билет от длинной бумажной ленты и протянул Римо. – Держи.

Римо отдал ему монету.

– И будь добр, окажи себе еще одну услугу, – напутствовал его Римо. – Когда этот билет пойдет в дело, не говори ничего.

– Чего-о?

– Не позволяй себе никаких замечаний и не лезь на рожон с дурацкими остротами. Постарайся не причинять вреда самому себе и держи свою широкую пасть на замке.

– Знаешь, ты мне не нравишься. Очень хочется дать тебе по мозгам.

– Понимаю. Ты бы дал, только боишься, как бы я не сообщил тюремной администрации, что зря тебя выпустили под честное слово раньше срока. Делай, как я сказал. Захлопни пасть.

Римо вернулся к Чиуну и девушке и протянул старику билет. Чиун был явно разочарован.

– А ей?

– Она не говорила, что хочет прокатиться.

– Хочешь прокатиться, девочка? Не стесняйся, – сказал Чиун, – Римо очень богатый. Он может себе это позволить.

– Нет, спасибо, не надо, – отказалась Джоулин.

Чиун кивнул и направился к «лягушатнику». Римо шел рядом.

– Знаешь, я даже рад, что она отказалась, – признался Чиун. – Женский визг меня раздражает.

Чиун протянул билет контролеру. Тот посмотрел на хлипкого старика-азиата, потом на Римо. Римо прижал указательный палец к губам, давая понять служителю, что комментариев не требуется.

– Не забудь пристегнуть ремни, папаша, – дал Чиуну наставление служитель. – Мне бы не хотелось, чтобы ты вывалился и утонул.

– Обязательно, обязательно, – заверил его Чиун. Он миновал контролера и обошел вокруг водоема. Сначала он сел в голубую лодку, аккуратно расправив свое кимоно на узком сиденье, потом вдруг быстро вылез и направился к красной лодке. Как раз в этот момент к той же самой лодке вприпрыжку приближалась девочка лет пяти – на лице ее сияла улыбка, золотые кудри развевались вокруг головки, коротенькое платьице подпрыгивало при каждом шаге. Чиун увидел ее и перешел на бег.

К лодке они подоспели одновременно.

Оба остановились.

Чиун показал на небо.

– Смотри! Смотри! – воскликнул он, изобразив крайнюю степень удивления. – Смотри, что там такое!

Девочка подняла глаза и посмотрела туда, куда указывал палец Чиуна. Чиун, воспользовавшись моментом, проскочил мимо нее и прыгнул в красную лодку.

Когда взор девочки вернулся назад, Чиун уже удобно расположился на сиденье.

Ее лицо скривилось, она была готова расплакаться.

– Голубая лодка лучше, – сказал Чиун.

– Я хочу покататься в красной, – заявила девочка. – Пойди покатайся в голубой.

– Но я хочу в красной.

– Я тоже, – заупрямился Чиун. – И я пришел раньше. Уходи.

Девочка топнула ногой.

– Убирайся из моей лодки!

Чиун сложил руки на груди.

– Покатайся в голубой, – сказал он.

– Не хочу, – стояла на своем девочка.

– Что ж, я не заставляю тебя кататься в голубой, – гнул свое Чиун. Можешь стоять здесь до конца жизни, если тебе так хочется.

– Убирайся из моей лодки! – закричала девочка.

– Эй, старикашка, убирайся из ее лодки! – заорал и контролер.

Римо похлопал его по плечу.

– Ты уже забыл, что я тебе говорил, дружок, – сказал он. – Помнишь? Никаких неосторожных высказываний. Сделай себе одолжение, заткнись, пожалуйста.

– Я тут распоряжаюсь. Пусть он освободит красную лодку.

– Хочешь сказать ему лично?

– Пошел ты в задницу! – огрызнулся контролер, поднимаясь с места. Именно это я ему и скажу.

– Куда отправить твои бренные останки? – поинтересовался Римо.

Контролер потопал к девочке и, остановившись рядом, обратился к Чиуну:

– Убирайся из лодки!

– Она может покататься на голубой, – возразил Чиун. – А ты – на желтой.

– Она будет кататься на красной.

Чиун сел так, чтобы не видеть лица контролера.

– Запускай карусель, – сказал он. – Мне надоело ждать.

– Не запущу, пока ты не уберешься.

– Римо! – крикнул Чиун. – Заставь его запустить карусель.

Римо отвернулся, чтобы никто не мог подумать, что они с Чиуном знакомы.

– Все вы, белые, заодно, – проворчал Чиун.

– И нечего распускать язык, – огрызнулся контролер. – Если тебе не нравится наша страна, почему бы тебе не вернуться туда, откуда ты взялся?

Чиун вздохнул и повернулся к нему лицом.

– Хороший совет. Почему бы тебе самому ему не последовать?

– Я родом из этой страны.

– Вовсе нет, – возразил Чиун. – Разве не сказано в вашей книге: «Из праха ты вышел и в прах возвратишься»?

Услышав эти слова, Римо обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чиун встал с сиденья. Взметнулось кимоно – и не успел Римо моргнуть глазом, а контролер уже лежал распластанный поперек маленькой фиберглассовой лодки.

Лицо его находилось под водой.

– Чиун, хватит, перестань! – закричал Римо, направляясь к лодке.

– Правильно, давай, защищай его, – обиженно сказал Чиун, по-прежнему удерживая под водой голову судорожно дергающегося контролера.

– Отпусти его, Чиун! – крикнул Римо.

– Не отпущу.

– О'кей, пусть так, – сказал Римо. – Больше ты кататься не будешь. – И отвернулся.

– Погоди, Римо. Погоди. Смотри, я отпустил его. Видишь? С ним все в порядке. Видишь? Скажи ему, что с тобой все в порядке. – Чиун похлопал контролера по щекам – Перестань задыхаться, идиот, и скажи ему что с тобой все в порядке!

Контролеру наконец удалось перевести дух, и он отодвинулся подальше от Чиуна. Бросил полный ужаса взгляд на Римо, но тот пожал плечами я-же-тебе-го-ворил.

– Лучше будет, если ты запустишь карусель, – сказал он.

Контролер вернулся на свой стул и нажал кнопку. Мотор закашлял, и лодки поплыли по кругу. Девочка подняла крик. Римо достал из кармана доллар и протянул ей.

– Возьми, – сказал он. – Пойди купи себе мороженое, а в следующий раз прокатишься в красной лодке Девочка выхватила бумажку из руки Римо и умчалась. Лодка Чиуна медленно проплыла мимо Римо.

– Я смотрю, тебе удалось избавиться от этой сопливой маленькой негодницы, – сказал старик. – Молодец.

– Пусть покатается подольше, – сказал Римо, проходя мимо контролера, и присоединился к Джоулин.

* * *

К тому времени, как Фердинанд Де Шеф Хант добрался до парка аттракционов, он уже был твердо уверен, что большой черный автомобиль его преследует Поэтому он припарковал свою машину на стоянке у входа в какой-то ресторан в одном квартале от парка, проскользнул в боковую дверь, пробежал через зал и черным ходом вышел на соседнюю улицу.

Внимательно озираясь по сторонам, Хант прошел по пирсу из дерева и бетона и примерно через полквартала оказался напротив парка аттракционов. Обернулся назад – преследователей не было видно. Тогда он не спеша двинулся по направлению к парку.

– А теперь надо найти этих двоих – как их там?.. – Римо и Чиуна.

Чиун перегнулся через деревянный барьер и осторожно кончиками пальцев подбросил пятицентовую монету. Монета полетела вверх и вперед, перевернулась всего один раз и плашмя приземлилась на площадку, чуть приподнятую над уровнем асфальта. Монета попала в самый центр маленького красного кружка одного из многих сотен красных кружков на белом линолеуме. Диаметром эти кружки лишь немного превосходили диаметр монеты. Если монета попадала в самый центр кружка и не залезала краем на белое поле, игрок получал приз.

– Я опять выиграл! – воскликнул Чиун.

Служитель аттракциона воздел глаза к небу, как бы моля о снисхождении.

– На этот раз я хочу розового кролика, – попросил Чиун. За спиной его стояли Римо и Джоулин, держа охапки плюшевых и резиновых зверушек, коробки с настольными играми и много всего прочего. На указательном пальце правой руки Римо небрежно болтался круглый аквариум с золотыми рыбками.

Служитель снял с полки маленького розового плюшевого кролика и протянул его Чиуну.

– О'кей, – сказал он. – Вот ваш кролик. А почему бы вам не пойти куда-нибудь еще?

– А потому, что я хочу играть именно в эту игру, – ответил Чиун.

– Да, но так вы меня разорите, – взмолился служитель. – Вы уже выиграли девятнадцать призов!

– Да, и я хочу выиграть еще.

– Только не здесь! – в гневе возопил служитель.

Чиун через плечо обратился к Римо:

– Поговори с ним. Пригрози, что пожалуешься мистеру Диснею.

– Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще? – Римо попытался отвлечь Чиуна.

– Ты тоже не хочешь, чтобы я выиграл, – заявил Чиун. – Ты завидуешь.

– Точно. Я завидую. Всю жизнь я мечтал о золотых рыбках, о трех резиновых утках, о семи плюшевых кошках, о карманных шашках и еще о двух охапках сена.

Служитель удивленно посмотрел на Римо. «Сено» – так на профессиональном жаргоне работников увеселительных заведений назывались все эти игрушечные призы.

Он повнимательнее присмотрелся к Римо. Римо заговорщически кивнул и подмигнул ему. Служитель понял: этот парень – вымогатель, собирающийся пощипать перышки старому желтому попугаю. Служитель едва заметно кивнул в ответ.

– Конечно, папаша, – сказал он Чиуну. – Валяйте, играйте дальше.

– Следи за мной, Римо, – сказал Чиун. – Я сделаю это с закрытыми глазами. – И он крепко зажмурился. – Ты следишь, Римо?

– Да, папочка.

– Ты меня видишь?

– Да. Это у тебя глаза закрыты, а не у меня.

– Хорошо. Смотри внимательно.

Чиун перегнулся через барьер. Глаза его по-прежнему были закрыты. Он подбросил монетку с ногтя большого пальца правой руки. Монетка взлетела высоко, почти к полотняному потолку палатки, бешено вращаясь, описала дугу, перевернулась еще раз и плашмя приземлилась в самом центре красного кружка.

Чиун все еще не открывал глаза.

– Я не смотрю, не смотрю. Я выиграл?

Римо глазами показал на монетку. Служитель носком ботинка чуть-чуть сдвинул ее так, что монетка оказалась наполовину на белом.

– Нет, ты проиграл, – солгал Римо.

Потрясенный Чиун открыл глаза.

– Ты лжешь! – воскликнул он и посмотрел на монетку, лежавшую наполовину на красном, наполовину на белом. – Ты обманул меня.

– Более того, – продолжал лгать Римо, – теперь тебе придется вернуть все призы.

– Никогда. Никогда я не расстанусь со своими золотыми рыбками.

– Все, кроме золотых рыбок, – уступил Римо и вернул служителю все, что было в руках у него и у Джоулин. Служитель со счастливым видом расставил призы на полках. Аквариум с золотыми рыбками остался у Римо.

– Ты обманул меня, – повторил Чиун. Голос его был на удивление спокоен. – Скажи мне правду: ты ведь обманул меня?

– Да.

– Зачем?

– Затем, что нам не нужно все это барахло.

– Согласен. Очень может статься, что руки тебе понадобятся свободными.

Глаза Чиуна сузились, он, казалось, к чему-то принюхивался.

– В чем дело? – удивился Римо.

– Ни в чем, – ответил Чиун. – Пока. Не урони рыбок.

Когда Фердинанд Де Шеф Хант увидел молодого белого с руками, полными призов, и старика-азиата, бросающего монетки, он сразу понял: это они. Те, кого он искал. Странное ощущение возникло у него – словно в горле застрял комок, который никак не удавалось ни проглотить, ни выплюнуть. Это было новое чувство – интересно, испытывали ли такое многие поколения рода Де Шефов, когда выходили на дело?

Пока те играли, Хант остановился у соседнего аттракциона. Он заплатил двадцать пять центов и получил три бейсбольных мяча. Ими надо было сбить шесть бутылок, стоявших на бочке Хант отвернулся и не глядя кинул первый мяч. Служитель улыбнулся, но мяч попал в бутылку, стоявшую посередине, и повалил все бутылки на бок. Потом мяч прокатился по кругу и сбил их на пол.

Служитель перестал улыбаться, когда Хант проделал то же самое со вторым мячом. Потом Хант глянул через плечо и увидел, что двое его подопечных и девушка в розовом сари уходят прочь. Он кинул третий мяч служителю.

– Ваши призы, – сказал тот.

– Оставьте их себе, – отказался Хант и легким прогулочным шагом пошел вслед за троицей.

Он отпустил их от себя ярдов на двадцать. Они были заняты разговором, и он знал, что они еще не почувствовали за собой слежку.

Чиуна, действительно, в этот момент больше всего интересовало содержание разговора.

– Я покатался всего четыре раза, – заявил он. – А ты обещал пять.

– Ты сказал, что если я разрешу тебе покататься на лодке, ты не станешь больше ни о чем просить.

– Не помню, чтобы я это говорил, – возразил Чиун. – А я всегда помню, что говорю. С какой стати я должен быть доволен четырьмя разами, если ты обещал пять? Можешь придумать какую-нибудь причину, по которой я мог бы это сказать?

– Сдаюсь. – Римо пришлось уступить.

– Вот и хорошо, – обрадовался Чиун. – Вон на чем я хочу покататься. Он протянул руку вперед, в сторону аттракциона, который назывался «Летающая корзина» Потом наклонился к Джоулин:

– Ты можешь покататься со мной. Римо заплатит.

– Все, что пожелаете, – устало отмахнулся Римо, и все трое Чиун впереди – пошли по узкому проходу среди лавчонок и аттракционов по направлению к «Летающей корзине».

Это была огромная карусель вроде «чертова колеса», где на стальных тросах болтались пластмассовые кабинки, формой напоминающие корзины.

Когда все трое завернули за угол, Хант потерял их из виду и ускорил шаги.

И тут на плечо ему легла чья-то рука. Он резко обернулся и увидел очень красную и очень злобную рожу. Рядом стояли еще три такие же косные и такие же злобные рожи.

– Вот он, ребята, – сказал Элтон Сноуи. – Вот он, похититель. Где моя дочь?!

В Элтоне Сноуи Хант признал того человека, который сидел за рулем черного автомобиля, преследовавшего его всю дорогу от Миссии Небесного Блаженства.

Он пожал плечами:

– Не знаю, о чем вы. Вы, вероятно, ошиблись.

– Не пытайся запудрить мне мозги, сынок, – прорычал Сноуи и крепко схватил Ханта за локоть.

Трое других тут же обступили его и быстро оттащили через узкий проход между двумя палатками на поросшую травой лужайку, где было на удивление пусто и тихо, хотя шумная площадь находилась всего в нескольких ярдах.

– Послушайте, сэр, я ничего не знаю о вашей дочери, – повторил Хант. Он не хотел тратить слишком много времени на выяснение отношений – нельзя было упускать своих подопечных.

– Что скажете, ребята, может, обработаем его немного, чтобы развязать ему язык?

Все четверо навалились на Ханта и опрокинули его на землю.

Двое держали его за ноги, двое – за руки, весом своих тел вжимая их в мягкий дерн.

– Сейчас этот сукин сын заговорит, – сказал Сноуи.

Хант шарил пальцами левой руки по земле и наткнулся на трехгранный металлический колышек, за который был зацеплен трос брезентового навеса.

Кончиками пальцев он выдернул колышек из земли и зажал в кулаке. А тем временем лицо его ощущало периодически повторяющиеся пощечины.

– Говори, ублюдок? Вор, мразь? Что ты делал в этой Блаженной Миссии? Где моя девочка?

Пальцы правой руки Ханта судорожно скребли землю. Он зачерпнул пригоршню пыли, среди которой попался камешек размером с виноградину Пыль он просеял сквозь пальцы, а камень оставил.

– Это ошибка. Я не знаю вашу дочь. – Сноуи, до того державший левую руку Ханта и одновременно хлеставший его по щекам, издал яростный клич и попытался обеими руками вцепиться Ханту в горло, чтобы выдавить из него правду.

Левая рука Ханта получила свободу. Легким движением кисти он пустил в полет металлический колышек.

– А-а-а-а! – раздался дикий вопль за спиной Сноуи. Тот обернулся.

Колышек вонзился глубоко в правый бицепс того из друзей Сноуи, который держал левую ногу Ханта. Видимо, была задета артерия. Кровь залила белую рубашку с короткими рукавами и струей выбивалась из раны при каждом ударе пульса. В ужасе человек схватился левой рукой за правое плечо и, шатаясь, попытался встать на ноги.

И почти в тот же момент камешек вылетел из правой руки Ханта, просвистел в воздухе и попал в левый глаз того, кто держал правую ногу Ханта. Тот закричал и опрокинулся навзничь, обеими руками схватившись за лицо.

Сноуи сначала растерялся, потом гнев его удвоился, и он с новой энергией устремился к горлу Ханта. Но у его предполагаемой жертвы уже освободились обе ноги и левая рука. Хант повернулся на правый бок. Руки Сноуи ткнулись в грязь. В тот же самый момент Хант снова набрал полную пригоршню пыли и швырнул ее в лицо человека, все еще державшего его правую руку. У того перехватило дыхание, он закашлялся и ослабил хватку, и Хант сделал еще поворот направо, подтянул ноги и встал Человек, истекающий кровью, был в шоке. Тот, в которого попал камень, по-прежнему держался обеими руками за лицо. Третий все еще пытался откашляться и очистить от пыли легкие. Сноуи стоял на коленях, как бы пытаясь задушить человека-невидимку. Но жертва была уже у него за спиной.

Хант поднял ногу, надавил Сноуи на задницу и сильно пихнул. Очень сильно. Сноуи растянулся, уткнувшись лицом в землю.

– Последний раз повторяю, – произнес Хант. – Я не знаю вашу дочь. Если вы еще когда-нибудь встанете у меня на пути, вы уже никогда и никому не сможете об этом рассказать.

Он отряхнулся и пошел прочь, надеясь, что его подопечные еще не ушли.

Элтон Сноуи глядел ему в спину, судорожно пытаясь найти подходящие слова такие, чтобы точнее выразить чувство отчаяния и гнева, переполнявшее его Губы его шевелились. Мысленно, не отдавая себе в этом отчета, он одно за другим отвергал все ругательства, которые казались ему недостаточно обидными. Наконец он изрек получился не столько крик, сколько шипение.

– Поцелуйся со своим черномазым!