355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Уоррен Мэрфи » Исцеление смертью » Текст книги (страница 9)
Исцеление смертью
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 11:35

Текст книги "Исцеление смертью"


Автор книги: Уоррен Мэрфи


Соавторы: Ричард Сэпир

Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава девятнадцатая

Ночью круизное судно, сверкающее гирляндами разноцветных лампочек, с залитыми светом прожекторов палубами напоминает разгуливающую по морям шлюху.

В противоположность ему военное судно можно сравнить с девушкой из рабочих кварталов бедной, но гордой и честной. Никаких излишеств, никаких украшений, все естественно и предназначено для долгого и трудного семейного счастья, а не для кувыркания в сене.

Линкор «Алабама» – именно такой корабль, – думал Римо, стоя на пирсе, омываемом волнами, и вглядываясь в Чесапикский залив, где в четырехстах ярдах от берега покачивался на волнах линкор – гора металла, вспыхивающая темно-серыми отблесками от случайного луча света.

На таком расстоянии трудно было рассмотреть дюжину вооруженных до зубов людей в комбинезонах морских десантников-подрывников, которые по распоряжению адмирала Краста охраняли его каюту, имея приказ стрелять без предупреждения при любом подозрении.

Сам адмирал находился в это время в каюте капитана, расположенной за ходовой рубкой, и возлежал на широкой кровати, именуемой в соответствии с уставами ВМС койкой.

Адмирала занимали мысли, далекие от военных дел и личной безопасности. Подобно матросам-первогодкам, отправившимся в конце недели в увольнение в незнакомый порт, он думал только об одном: как бы трахнуться с какой-нибудь красоткой. После пяти лет вынужденного воздержания было приятно вновь почувствовать себя в форме, которую он обрел благодаря Литии.

Лития Форрестер, – мысленно повторил он дорогое имя. – Моя жизнь опустеет без тебя… опустеет, но не закончится. Ты подарила мне возможность наполнить ее. Твой бесценный дар будет приносить радость и счастье без тебя, но благодаря тебе.

Адмирал Джеймс Бентон Краст был уверен, что влюблен в Литию, но это не исключало других женщин. Он намеривался проверить на практике эту заманчивую теорию. Многократно проверить! – хохотнул он про себя, предвкушая необыкновенные похождения, на пороге которых он стоял.

А в это время к борту корабля бесшумно подошла небольшая моторная лодка и тихо закачалась на волнах под носовой частью линкора, где не просматривалась с палубы. Расстояние до ватерлинии составляло примерно шесть футов.

Римо Уильямс привязал лодку к толстому якорному канату и, оттолкнувшись от сиденья, ловко, как обезьяна, полез вверх. Ухватившись за палубный леер, он подтянулся, чтобы лучше рассмотреть через прорези в стальном борте, что происходит на корабле. Почти у самого борта прошел автоматчик в хлопчатобумажной куртке защитного цвета, надетой поверх спортивного свитера. Чуть подальше виднелись еще двое вооруженных парней.

Дождавшись, когда автоматчик повернулся к нему спиной, Римо легко перемахнул через невысокое палубное ограждение, бесшумно в несколько прыжков преодолел двадцатиярдовое расстояние до боковой двери в палубной надстройке и тенью юркнул внутрь. Оказавшись в узком коридоре, Римо быстро снял свою спортивную рубашку и надел ее застежкой назад. В сочетании с темными брюками этот маскарад делал его похожим на матроса.

Не теряя времени, Римо направился к центру корабля, полагая, что где-то там должна находиться каюта капитана. Через три пролета он повернул налево по переходу и оказался у люка и траповый колодец, который и вывел его к центру корабля. Перед одной из дверей стоял вооруженный автоматом матрос. Вероятно, это и была каюта капитана.

Не долго думая, Римо снял со стены огнетушитель и, держа его на руках, как держат обычно младенцев, направился по-матросски вразвалочку в самый конец коридора с заветной дверью посередине.

Завидев его, матрос, охранявший каюту командира, насторожился. Римо приветливо кивнул ему, продолжая что-то тихо напевать.

– Стой! – крикнул матрос. – Куда идешь?

– Вон туда, в конец коридора. Велено заменить огнетушитель, – ответил Римо, держа баллон так, чтобы не была видна рубашка. – Старый пойдет на перезарядку.

Матрос сначала заколебался, потом махнул рукой.

– Ладно, иди. Только побыстрее.

– Есть! – отчеканил Римо и сделал шаг в сторону матроса. Поравнявшись с ним, он ударил охранника огнетушителем по голове. Матрос рухнул на пол.

Надеюсь это надолго, но не навсегда, – подумал Римо и шагнул к двери каюты.

Адмирал Краст сидел на кровати, собираясь позвонить Литии. Ему безумно хотелось ее увидеть и ради этого он готов был подключиться к ее глупым лечебным программам.

Неожиданно дверь каюты распахнулась и тотчас закрылась. Перед удивленным взором адмирала предстал неизвестный ему молодой человек.

– Адмирал Краст? – спросил он бесцеремонно.

– А вы искали здесь Джона-Пола Джоунса? Какого черта вы вламываетесь без стука а мою каюту? Кто вы?

– Все это не имеет значения, адмирал, – сказал Римо спокойно. – Я пришел сообщить, что ваша жизнь в опасности.

Еще один псих явился предупредить о Римо Дональдсоне, – подумал Краст. Но, взглянув повнимательнее в холодные глаза незнакомца, понял, что перед ним стоит Римо Дональдсон собственной персоной. Теперь от умения вести себя в столь щекотливой ситуации зависела его жизнь.

– Входи, приятель! – пригласил адмирал. – О чем все-таки речь?

– Адмирал, я знаю, что вы знакомы с доктором Литией Форрестер, не так ли?

– Да, это так.

– Она намерена убить вас. Более того, она абсолютно уверена, что я сейчас убиваю вас ради нее, – сказал Римо тихо.

– Я встречался с этой красивой женщиной всего два раза в жизни, – удивленно поднял брови адмирал. – Зачем ей понадобилось убивать меня? Не понимаю.

– Она участвует в антиправительственном заговоре, адмирал. Мне неизвестны его детали, но вы каким-то образом мешаете им, поэтому вас решили убрать.

– А ты кто такой? – воскликнул ничего не понимающий Краст. – Откуда ты обо всем этом знаешь?

– Я всего-навсего простой государственный служащий, адмирал, – сказал Римо, делая шаг по направлению к Красту. – Мне по службе положено знать это.

– Какие действия следует предпринять? – спросил адмирал деловито.

– Удвойте охрану на корабле. Прикажите не пускать к вам никого из посторонних в течение ближайших двух-трех дней.

– А что будет потом?

– Думаю, через пару дней все закончится, – сказал Римо. – У меня мало времени, адмирал. Но поверьте мне и не показывайтесь нигде хотя бы два дня. Особенно опасайтесь контактов с доктором Форрестер. Будьте бдительны и осторожны! Извините, что не могу рассказать больше.

– Секретно?

– Совершенно секретно.

Внезапно за спиной Римо распахнулась дверь, и он почувствовал приставленное к шее дуло автомата…

– С вами все в порядке, адмирал? – спросил вошедший.

– Да, а что с матросом, стоявшим у двери?

– Лежит без сознания. Мы заметили его в коридоре и решили прорываться к вам.

– И правильно сделали, – кивнул адмирал, продолжая сидеть на кровати.

Наступившую тишину нарушил телефонный звонок. Адмирал жестом приказал охранникам подождать и снял трубку.

– Да, Лития, – проворковал он. – Одну секунду. – Адмирал улыбнулся Римо, отчего у того засосало под ложечкой: попался в западню и так по-глупому. – Матросы! – обратился Краст к охране. – Проводите господина Римо Дональдсона до берега. Сделайте все возможное, чтобы это маленькое путешествие стало интересным, – заключил он, улыбаясь.

– Будет сделано, адмирал! Он запомнит это путешествие! – сказал матрос, державший Римо под дулом автомата, и, подтолкнув пленника к выходу, добавил: – Ну, пошел! Чего размечтался?!

Боже! Какой же я идиот! – сокрушался Римо. Попался на пустяке, как школьник. Докторша расставила ловушку, а я, как полковой оркестр, вошел в нее сходу под барабанный бой. Шумно и по-дурацки!

Уходя из каюты, Римо оглянулся и увидел, что Краст прижал трубку к уху, а глаза его маслянеют. Поплыл, – подумал Римо сокрушенно. Адмирал слушал так, словно на другом конце провода обещали путевку в рай, а потом запел все ту же знакомую мелодию.

Римо готов был укусить самого себя, проклянуть за потерю бдительности. Адмирал знал мое имя еще до того, как я пришел, – думал он раздраженно. – Лития предупредила его. А теперь позвонила, чтобы удостовериться в результатах своей работы. Жаль, что расплачиваться будут вот эти трое!

В коридоре стонал матрос, оглушенный огнетушителем, но никто не обратил на него внимания. Он остался лежать в той же неудобной позе, в какой оставил его Римо.

– И как же ты проник сюда, красавец? – спросил тот, которого двое других называли «шефом». Он не был похож ни на одного из тех морских десантников-подрывников ВМС, которые изображаются во многих голливудских фильмах. Шеф напоминал широкую приземистую бочку с жиром, увенчанную шапкой кудрявых, но местами редеющих волос. По мнению Римо, его место было за прилавком конфетной лавки где-нибудь в Бронксе, а не на борту военного корабля.

– Приплыл, – ответил Римо коротко.

– Хорошо, наверное, плаваешь? – спросил шеф не без ехидства.

– Держусь на воде… малость.

– А почему одежда сухая? – продолжал допрашивать шеф.

Римо не хотел говорить о маленькой моторной лодке, привязанной к якорному канату, она могла пригодиться. Если мне повезет… и им тоже, я не стану убивать охрану, – решил Римо.

На главной палубе в центре корабля, куда они вышли, было пустынно. Их окружал плотной стеной влажный, пропитанный солью воздух. Внизу у бортового трапа стоял небольшой катер, куда должен был спуститься Римо в сопровождении трех матросов – один впереди, двое сзади. Его усадили посередине. Первый матрос занял место на носу, шеф продолжал держать Римо под дулом автомата, а третий матрос пошел на корму готовить катер к отплытию. Отвязав линь и отшвартовавшись от линкора вручную, он нажал сначала кнопку электростартера, а потом педаль дросселя, и катер начал быстро удаляться в чернильную тьму Чесапикского залива. До берега было не более четырехсот ярдов: огни жилых домов и других построек на берегу подмигивали им, словно зазывали в гости.

Однако не пройдя и сотни ярдов, катер остановился.

– Конечная остановка твоего маршрута, мистер Дональдсон, – хохотнул шеф.

– Такова жизнь, – заметил Римо философски. – А вы не передумаете, если я добровольно поступлю к вам на службу? Конечно, нет. Я же понимаю, что не захотите. Вы – ребята бывалые, а я… – Римо на секунду замер, а потом испуганно вскрикнул: – Что это за чертовщина впереди?!

Сидевший на носу матрос был простым моряком, а не полицейским, поэтому он повернулся взглянуть, что же такое увидел пленник. Римо, не теряя ни секунды, крутанул головой, чтобы отбросить холодившее затылок дуло автомата, толкнул шефа в грудь и перевалился вместе с ним за борт. Автомат вывалился из рук охранника и с легким всплеском ушел на дно.

Старшина Бенджамин Джозефсон, которого все называли шефом, был отличным подводником-подрывником, хотя, глядя на его расползающееся тело, этого не скажешь. Однако на смену мастерству скоро пришло ремесленничество, а профессиональной уверенности – самоуверенность. Уважение к собственной персоне успешно соперничало с искренним уважением товарищей к его опыту и умению работать к воде и под водой.

Но Римо не оценил его талантов. Бесцеремонно обхватив старшину за шею, он старался отплыть подальше от катера, понимая, что пока они вместе, матросы стрелять не будут.

Неожиданно Джозефсону также удалось зацепить Римо за шею, увлекая под воду. Через минуту они вынырнули на поверхность. Джозефсон прорычал:

– Ты мертвец, Дональдсон!

– Не спеши, старая каракатица! – огрызнулся Римо и потянул шефа за собой на дно.

Драться в воде было бесполезно, поэтому Римо ухватил Джозефсона за кисти рук и так сдавил их, что повредил нервные волокна. Пальцы охранника, душившие Римо, разжались.

Они оба вновь всплыли на поверхность, чтобы набрать воздуха в легкие и погрузились обратно. Джозефсон попытался ударить Римо головой, но тот увернулся, и удар прошел мимо.

Римо усиленно работал ногами, стремясь отплыть как можно дальше от катера. Всплыв опять, он осмотрелся и понял, что это ему удалось. Не было слышно и шума мотора: судя по всему, оставшиеся на судне матросы продолжали поиски своего шефа в воде, двигаясь в сторону берега. Римо решил плыть назад к «Алабаме». Теперь они находились вне досягаемости пуль, и Римо мог до конца разобраться с Джозефсоном.

Он поднырнул под него сзади и, захватив его шею «в замок», прошептал в самое ухо:

– Ты хочешь жить, старина?

– Пошел ты, мертвец поганый!

Джозефсон попытался звать на помощь, но вместо крика в горле у него что-то забулькало.

– Э-э, ребята… – прошептал он и замолк.

– Извини, парень! Тебе не повезло, – сказал Римо, отпуская обмякшее тело. – Поднять якорь!

Какое-то время на поверхности воды колебались длинные кудри Джозефсона, напоминая отрубленную голову Медузы Горгоны, пока морская пучина не поглотила его совсем.

Римо полной грудью вдохнул влажный соленый воздух и быстро поплыл к линкору. Позади ничто не нарушало тишину: матросы на катере продолжали поиски.

Доплыв до корабля, Римо забрался в лодку, отвязал ее от якорного каната и, не запуская мотора, пошел на веслах к берегу.

Неожиданно за его спиной раздался скрежет и страшный грохот. Лодка подпрыгнула и Римо почувствовал, как вздыбился и завибрировал океан. Линкор «Алабама» запустил двигатели. Римо отложил весла, включил мотор и, оставляя пенистый след, помчался к берегу. На полпути он увидел катер с двумя матросами. Отказавшись от дальнейших поисков, они спешили на линкор.

Здорово она провела меня! – вспомнил Римо о Литии Форрестер. – Пока счет в ее пользу, но еще есть время.

Мощные двигатели линкора «Алабама» продолжали набирать обороты. Куда он направляется? – подумал Римо, когда его лодка входила в порт. – Может, мелодия, которую напевал адмирал Краст, призывала его к очередному разрушению и новым смертям?

Глава двадцатая

Солнце уже поднялось над Манхэттеном, пробиваясь с трудом сквозь дневной смог, когда линкор «Алабама» вошел в Нью-Йоркский залив.

На пороге ходовой рубки матрос пытался объяснить что-то вахтенному офицеру.

– Мне кажется, с ним не все в порядке, сэр.

– Что ты имеешь в виду?

– Видите ли, сэр, перед тем, как выгнать меня, он напевал какую-то странную мелодию.

– Напевал мелодию?

– Так точно, сэр!

– Ну, и что же тут плохого? – спросил офицер. – Адмиралу захотелось петь… Хорошее настроение…

– Ничего плохого, сэр! Но это не все, сэр.

– Что еще?

– Я не знаю, как сказать, сэр.

– Скажи, как есть.

– Адмирал… – Матрос замялся, не решаясь вслух произнести то, что вертелось на языке.

– Что адмирал? – спросил офицер нетерпеливо.

– Адмирал… ну, он играл сам с собой, сэр.

– Что такое?

– Играл сам с собой, сэр. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

– А может, тебе следует показаться врачу? Пройди-ка в медицинский отсек.

Матрос ушел в полной растерянности.

– Да-а, дела-а, – протянул вахтенный офицер, почесывая затылок.

Адмирал Джеймс Бентон Краст и правда «играл сам с собой», как выразился матрос. Однако теперь он решил лучше петь, петь без слов. Порой, чтобы разнообразите программу, он начинал насвистывать.

Время от времени, отдавая приказ этим лодырям и симулянтам, которые не знают толком, что такое морской флот, адмирал кричал в переговорник:

– Прибавить ходу! Полный вперед!

В машинном отделении недоумевали: линкор от самого Вашингтона шел на предельной скорости.

Адмирал Краст, напевая, с интересом рассматривал рубку, где каждая панель отполированного дерева хранила атмосферу и традиции военно-морского флота, дела жизни настоящих мужчин. Адмирал Джеймс Бентон Краст – отличный моряк, умелый дипломат, превосходный любовник – отвечал всем высшим требованиям.

Линкор шел полным ходом к намеченной цели. Уже виднелись окутанные дымом нефтеперерабатывающие заводы Бейонз, просматривался Бруклин и проявлялись величественные очертания Манхэттена. Чуть левее – остров Свободы и статуя Свободы с высоко вознесенным в небо факелом. Медная облицовка местами позеленела: милосердная улыбка навеки застыла на каменном лице, обращенном к людям. За спиной статуи притаился, как в засаде, Джерси-Сити. О делах этого Богом проклятого места статуе Свободы лучше бы и не знать, – подумал Краст.

– Добавить ходу! – крикнул он в переговорник. – Что вы там спите, трюмные крысы?! Это военный корабль, а не экскурсионный катер, черт побери! А ну, подбавьте жару!

– Он, вероятно, думает, что у нас здесь матросы до сих пор бросают уголь лопатами, – заметил один из техников машинного отделения. – Интересно, где мы сейчас находимся?

– Не знаю, – ответил молоденький лейтенант, – но если идти на такой скорости, то второпях можно попасть черти-куда.

Оставшись в рулевой рубке один, адмирал Джеймс Бентон Краст повернул штурвал.

Постепенно линкор, уходя влево, вышел из своего фарватера и пересек фарватер судов, идущих обратно, в южном направлении. Адмирал выправил штурвал, и корабль взял курс на статую Свободы.

Краст продолжал напевать прилипшую мелодию. При хорошей погоде и большой скорости движение корабля не ощущается. Казалось, что статуя Свободы сама плывет по поверхности воды ему навстречу.

Расстояние сокращалось, а Краст все пел и пел, ускоряя темп, пока не начал подпрыгивать, хлопая ладонями по бокам.

– Прибавить ходу! Полный вперед! – взвизгнул адмирал в переговорник.

Корабль летел по волнам, оставляя за собой пенистый бурун, который перевернул парусник «Отдых» и каноэ с двумя членами муниципального совета, решившими прогуляться перед обедом. Экскурсионное судно, направлявшееся к статуе Свободы, избежало столкновения с линкором только благодаря опыту капитана, который вовремя прибавил скорость. Правда, от сильной качки двое туристов все-таки свалились в воду.

Военные самолеты, кружившие над «Алабамой» с того самого момента, когда линкор без всякого приказа снялся с якоря и, не отвечая на радиозапросы, пошел полным ходом к Манхэттену, передавали тревожные сообщения на ближайшую авиационную базу ВМС.

До берега оставалось двести ярдов, когда нос огромного корабля начал вгрызаться в илистое дно залива. Двигатели натужно ревели. Корабль больше не плыл, а как бы скользил по дну, пока не воткнулся в каменный пирс, срезав его, как срезают тонкий слой с замороженного брикета масла. Наконец, огромная махина линкора замерла, войдя наполовину в тело острова, основу которого составлял спрессованный мусор. Двигатели продолжали реветь, прокручивая винты, поднимавшие фонтаны грязи и ила.

Корабль, содрогаясь и кряхтя, повалился набок, напоминая фыркающего раздраженного бегемота. А на острове в ужасе метались служащие парка.

Адмирал Краст выбежал из рубки и направился в машинное отделение. Матросы в панике разбегались по кораблю, не обращая внимания на команды офицеров. Некоторые попрыгали на берег, хотя не было никакой опасности, судно уже не могло перевернуться или затонуть. Воздух вокруг наполнялся воем судовых сирен и ответными гудками прогулочных катеров, торговых барж и буксиров, находившихся в это время поблизости и готовых прийти на помощь попавшему в беду линкору.

Адмирал Краст словно ничего не видел и не слышал. Весело напевая, он бежал по палубе, приветственно помахивая рукой знакомым матросам.

– Всем немедленно покинуть корабль! – скомандовал он, появляясь в машинном отделении.

Матросы толпой бросились к выходу.

– Выходить организованно! – приказал адмирал сердито, и они пошли по одному быстрым шагом.

– Слушаюсь, адмирал! – вытянулся командир машинного отделения – старший лейтенант. – Могу я быть чем-то вам полезен?

– Да, можете! Убирайтесь отсюда! Быстро!

– Слушаюсь, сэр! А как вы?

– Адмирал покажет вам, глупым почитателям современного флота, как должен умирать старый моряк: вместе со своим кораблем!

Прокричав это, он выгнал лейтенанта из машинного отделения, задраил все двери и, радостно напевая, открыл кингстоны.

Черная, маслянистая, смешанная с илом вода начала заливать машинное отделение. Когда она поглотила громадные дизельные двигатели, которые зачихали и остановились, помещение наполнилось вонючим маслянистым паром.

– Паруса! Паруса! – захихикал адмирал. – Ребята, скорее ставьте паруса! Йох-хо-хо! И бутылку рому… – пропел он возбужденно.

– Адмирал! Впустите меня! – стучал в дверь старший лейтенант.

– Я знаю, что делаю! Именно так поступают настоящие моряки! – прокричал он в ответ.

Лейтенант еще стучал какое-то время, а потом не осталось уже никого, кто мог бы его услышать. Адмирал Джеймс Бентон Краст оказался прижатым давлением воды к металлическому потолку машинного отделения. Даже умирая, он продолжал петь какую-то мелодию – последнее, что он делал в этом мире.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю