Текст книги "Музыка для братьев"

Автор книги: Ульяна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Алло, это кто? Антон? Антон! Я знал, я ведь знал, что ты найдешься!

А Антон… Он почему-то тогда осип. Совсем не вовремя, кстати… Только и смог проговорить:

– Шурка, ты меня прости!

… И как они встретились тогда! Как будто не виделись не месяц, а целую тысячу лет! Он никогда не забудет, как Шурка, всегда такой серьезный и внимательный, теперь улыбался. Таким счастливым в интернате он никогда не был. А здесь – сиял.

Как он тогда положил руки на Тошкины плечи и тихо сказал:

– Антон… Как я рад, что, наконец, увидел тебя!

У Антона будто тяжёлый груз с плеч свалился. И он свободно вздохнул… Хотя первый раз он так вздохнул, когда открыл глаза и понял, что он дома. И когда, посмотрев на родителей, понял, что об интернате даже разговора не будет. Вернее будет, но не о том, чтобы там жить, а о побеге и о той дороге. Никогда Антон не забудет её. Даже сейчас, хотя уже прошло полтора года, нет-нет да и приснятся ему эти бесконечные рельсы, мелькающие огни жёлтых окон, Славка за спиной… Но самым страшном во сне был маньяк… Иногда ему снилось, как в звенящей тишине чёрного леса тот кричит Антону: «Стреляй! Ну, что ты, стреляй!», а у него почему-то не срабатывает курок… Или пальцы перестают слушаться…И Славка рядом, и жутко сознавать, что сейчас ведь тот убьёт его… Дальше Антон испуганно просыпался. И потом ещё долго не мог заснуть, слушая тихое сопение младшего братишки и вглядываясь в тёмное окно, за которым тихонько качал ветками могучий тополь…

– Антон! – Славка в упор смотрел на брата, – Ты чего загрустил?

Антон встряхнулся:

– Да нет, ничего…

– Ты пойдёшь сегодня в музыкалку?

Ой, точно же. Как он мог забыть? Сегодня же последнее занятие перед каникулами. Надо… Хотя он и не любил этот неприятный урок сольфеджио, где нужно было писать нотные диктанты, или ещё хуже – ритмические, – так скучно! Но, может быть, после урока, он заглянет к своей учительнице и попросится поиграть на пианино… Жаль, что дома нет инструмента, а то он торчал бы за ним целыми днями. Хотя пока его нет, можно поторчать за компьютером…

– Тошка! – это уже мама появилась в дверях. Какой-то вид у неё растерянный… Или показалось?

– Мам, спасибо, всё вкусно!

– Хорошо… Ты сейчас пойдешь в магазин.

О, нет! Какой ещё магазин? Зачем магазин? Антон умоляюще посмотрел на маму:

– Мам…

– Не мам. Кто целую неделю идёт за картошкой? Чем отца кормить будем?

– Ну… Ты же приготовила… – Антон заметил металлические искорки в глазах у мамы и решил, что сейчас, наверное, лучше не спорить… Но всё же пробормотал, – ну хоть отдохнуть после школы…

Правда, какая картошка? Это же надо на рынок топать… Неохота, тем более, что погода такая – серо, холодно и ещё с мелкими брызгами… С другой стороны, он и правда неделю обещает…

– Два мужчины в доме у меня, а я должна сумки таскать?

– Тётя Оля, мы сходим! – это Славка уже не смог вынести упрёка. – Антон, пойдём! Прогуляемся.

Ладно, если со Славкой, тогда ещё ничего. Хотя лениво так… Нет, нужно идти. В интернете можно и потом посидеть, тем более, мама тогда точно не будет прогонять его от компьютера…

– Мама, а мы к Шурке поедем?

Губы у мамы дрогнули в улыбке:

– Поедем.

– Ура! – как это у них со Славкой вместе получилось?

Ну ладно, тогда никакая картошка не страшна.

Славка всё никак не привыкнет называть маму – мамой… Всё «тётя Оля», хоть и видно, что любит её… Может, потому, надеется найти свою? Как-то раз вечером, сидя за уроками, Антон заметил, что малыш притих. Обернулся, всего лишь на секунду – и снова уткнулся в тетрадку. Потому что Славка смотрел на старенькую фотокарточку и что-то шептал. Не нужно было догадываться, кто на ней… Единственная вещичка из прошлой жизни, единственная связь с ней, воспоминание.

Ведь у Славки жива мама, просто он потерялся… Странно, сколько папа смотрел – он так и не нашёл информации о его родителях… И дядя Валера, Шуркин отец, он работает в полиции, – тоже ничего не смог узнать. Хоть Славка и потерялся рядом с тем городом, где живёт Шурка.

Как же всё-таки здорово, что он тогда не прошёл мимо стройки! Как бы он жил без него, названного младшего братишки? Счастье даже молчать рядом и слушать, как он тихонько посапывает, размышляя о чём-то, нахмурив светленькие брови…

Мама, как она сразу приняла Славку! И ни словом, ни жестом не показала, что он не её сын… И папа так обрадовался, когда вернувшись, увидел дома Антона вместе с малышом. Зря Антон переживал.

Славка шагал рядом и задумчиво смотрел в небо. Мелкие брызги то ли снега, то ли дождя капельками оседали у него на лице. Оказывается личико у него совсем не острое, а круглое. Просто прошлым летом он был очень голодным… Несколько минут он молчал, потом перевёл взгляд на Антона. В глазах светился вопрос.

– Антон… Я недавно слышал в песне, знаешь какие слова? Что звёзды – это не звёзды, это дырки в небе, сквозь которые виден свет из рая. Это так может быть?

Ох!.. Вот что ему ответить? Умеет же он задавать вопросы… Учителям в школе, наверное, нелегко.

– Ну… А почему бы и нет? Мы же там не были, не видели что там…

Славка довольно помолчал. Видимо ему нравилась эта идея.

– Тогда получается, солнце – это очень большая дырка? Там, наверное, очень яркий свет и поэтому всё сгорает, да? Так просто туда не попадёшь…

Антон даже споткнулся. Вздохнул. Поправил капюшон на Славке, внимательно посмотрел на него. Серые глаза без улыбки смотрели на него, словно сейчас для брата это было важным.

– Славка, да всё может быть… Хотя, с другой стороны – вот будет у вас астрономия в школе…

– Как же, тогда получается, что солнце – это не солнце?

– Почему же не солнце-то… Скопление света, которое называют «солнцем».

– Ой, а я так и не думал даже!

– Славка, а где ты эту песню-то услышал?

Славка замялся.

– В гостях у Данилки Гречко… Ну, он мелкий такой, со мной за одной партой сидит.

– Ты когда успел у него побывать?

– А, это когда тебя позавчера задержали, я к нему и пошёл. И Вовка ещё. Он просто напротив школы живёт.

Мда… Видимо прошлое лето ничему его не научило. Доверчивый, как слонёнок… А с другой стороны, что лучше – сидеть в школе и маяться от безделья?

– Антон, да не волнуйся ты! Данилка – хороший парень! Он всякие модельки танков, самолётов собирает, раскрашивает их. Он нам показывал. А потом его мама нас мантами угостила!

Антон молчал. Он не знал, что ответить малышу…

– Антон… – Славка уже с беспокойством вглядывался в лицо брата.

– Славка… Ты бы домой пошёл тогда, а мне бы позвонил.

– Я хотел позвонить, но у меня аккумулятор разрядился на телефоне. А он как раз позвал!

– Слушай, Славка, давай, когда в другой раз ты вдруг соберешься в гости или ещё куда, ты мне позвонишь? У ребят попросишь телефон. Хорошо?

Славка закивал.

– Позвоню! Антон, а я номер твой не знаю.

– Так выучи! Я тебе запишу. Мог бы и зайти ко мне.

– Ладно.

– Славка… – вот как ему сказать, чтобы он не обиделся? – Славка, пойми же ты… – тихо произнёс Антон, – я же не просто так!

– Да я понимаю, Тошка. Я не буду больше. Честно! То есть, буду звонить.

Добавилось ему лишняя капелька тревоги. Или она не исчезала никуда? «А что ты хочешь? – сказал он себе. – Все малыши вырастают… И становятся самостоятельными… И иногда даже очень…».

Славка высунул из кармана свою ладошку. И крепко взял его руку. Как раньше.

Глава 4.

Ночной разговор.

За окнами детской музыкальной школы густели лиловые сумерки. «Интересно, а почему они лиловые? – думал Антон, надевая куртку, – Ведь днём же небо было серым. Откуда синева взялась?». Рядом, завязывая шнурки на ботинках, пыхтел Кеша Сорокин, его одноклассник. В обычной жизни человек неповоротливый и медлительный, но очень способный в музыке. На фортепиано он играет виртуозно! Как его пальцы, которые так быстро летают по клавишам, не справляются со шнурками? Человек – существо загадочное…

– Антон, ты в среду на репетицию придёшь? – спросил Кеша, выпрямляясь.

– Нет. Я уезжаю.

– Куда уезжаешь? – не понял товарищ.

– К другу, куда… На каникулы.

Ого, пока они играли, на улице началась метель! Белые мелкие хлопья кружились и сразу таяли на чёрной холодной земле. Вертелись возле фонарей. Щекотали нос. Ничего, скоро всё наконец-то будет белым-белым!. Зиму Антон любил. А осень – нет. Особенно сырую, пасмурную и с голыми деревьями без листьев…

Ой, что это? Антон заметил на скамейки две очень знакомые фигурки: одну маленькую в синей курточке и бело-голубой шапке, а вторую – высокую, в тёмных брюках и чёрном пальто, с серебристой шевелюрой густых волос…

– Папка!

Он уже и забыл, как крепко умеет обнимать его отец! Надо же… А мама говорила…

– Пап, а мама говорила, что ты завтра утром приедешь!

– А я раньше! – отец всё смотрел на Антона. Как будто не видел его очень давно. И улыбался из-под усов… – Как ты, сын? Славка мне тут уже рассказал, что вы к концерту готовитесь? И что ты даже с двумя четвёрками четверть закончил?

– Ага, готовимся… – Антон вспомнил про Кешу, обернулся – тот стоял в сторонке, видимо ждал, – помахал ему. – Пап, как ты съездил? Расскажешь?

– Расскажу. Только не сегодня. Я устал немного…

– Ещё бы! Пойдём скорее домой, чай пить! Вы замёрзли, наверное?

Дома Антон включил компьютер. Залез в «контакт»33
  «Контакт» («В контакте») – социальная сеть в интернете.


[Закрыть]. Днём ему так и не удалось побывать в интернете, зато сейчас была куча времени. Отыскал в друзьях Сашу Карандашина, написал ему:

«Шурка, мы приедем! Завтра мама пойдёт за билетами, значит, в субботу вечером или в воскресение мы будем у тебя. Я тебе позвоню. Славка очень соскучился. Я тоже. И папа приедет!

ЗЫ: я прочитал про твой самолёт. Мне кажется, что двигатель у него нужно поменьше сделать. Потом объясню, почему. Да и вид красивее будет… Ты успеешь его дорисовать?»

И нажал кнопку «отправить».

Как же всё-таки здорово осенним вечером быть дома! И чувствовать себя счастливым. Наверное, самым счастливым человеком на свете! Завтра – пятница, а потом – целая неделя каникул! Славка утащил папин телефон – сопит тихонько и быстро жмёт на кнопки: играет… Мама кормит папу жареной картошкой, за который ему сегодня так не хотелось идти. А он тут, в интернете. Ой, фотки кто-то из ребят выложил. С моря, нужно глянуть. Им так и не довелось там побывать: летом решили купить компьютер и велик – из своего Антон вырос, он стал Славкиным, а ещё решили немного обновить их квартирку. Ну и ладно, ещё успеют! Это не главное…

Ночью Антон проснулся оттого, что захотелось пить. Он слез с кровати, мельком глянул на Славку: тот сладко спал без одеяла, раскинув руки. И такое беззаботное было у него выражение лица, что он не смог сдержать улыбки: какой же он всё-таки ещё малыш… Братишка.

Посмотрел в окно: старый тополь качал голыми ветками, и казалось, что ему холодно. Кружились снежинки, укрывая озябшую траву. Это – первый снег, и он ещё растает… Но сейчас было красивым это безмолвное ожидание зимы. Осень скребла по асфальту листьями и нехотя отступала. А зима застилала землю и прошлое белым, чистым покровом. Новые дела, новые мысли… Какими они будут?

Антон тихо вышел из комнаты, прошёл по коридору и замер: щели кухонной двери светились, из-за неё доносились голоса родителей. Он хотел уже пойти обратно в комнату, чтоб не мешать им, как неожиданно зацепил слух негромкий, но встревоженный голос мамы:

… – Боря, ну какая Швейцария? Это же с корнями себя выдирать!

Антон замер. Какая ещё Швейцария?

– Оль, я же сказал, нам там будет лучше…

– Кому – нам?

– Тебе.

– Мне? Ты меня спросил?

– Я вот и спрашиваю… Оль, а разве нет? Ты одна здесь с мальчишками…

– А мальчишек ты спросил? Антона? Славика?

– Нет ещё. А почему они не согласятся? Там спокойнее. Условия лучше. И мы же – рядом… Славка – там, где Антон… Но в нём-то и вся загвоздка…

– Какая загвоздка? – напряжённо спросила мама. Антон тоже напрягся. Никогда папа не делал между ними различий…

– Ну, то, что мы его опекуны… Его не выпустят за границу!

Точно! После долгой волокиты родителям удалось оформить только опекунство над Славкой. Потому что нет сведений о том, что Славкины родители погибли или лишены родительских прав… Но это по бумажкам только! А сейчас получается… Антон еле сдерживал себя, чтобы не дёрнуть ручку двери.

– И что ты предлагаешь? – это мама.

– Оль, я не знаю… Я и советуюсь.

– Я думаю, что нужно всем вместе советоваться! С ребятами…

Молчание. Потом усталый голос отца:

– Я просто не знаю, как им сказать…

– Борь, что ты не знаешь? Ты уже всё решил. Уже подсчитал во сколько нам переезд обойдётся. Квартиру там подыскиваешь. Почему ты не спросил меня? Я не смогу жить в чужой стране!

– Оль, ну ведь раньше могла же. И ничего я пока не подыскиваю. Так, навел справки.

– Справки… Знаешь, Борь, раньше я много чего могла. Сына, например, в интернате оставить. И что из этого вышло?.. Борь, да не захочет он, пойми же ты!

– Откуда ты знаешь? Он ведь хотел ехать со мной… Оль, я когда приезжаю в Россию, знаешь, мне так грустно становится… Загадили страну.

– Правильно, и давай отсюда смотаемся! Так, да? Пусть дальше гадят…

«Что за чушь? Какая ещё заграница?!» – сердито подумал Антон. Так всё было хорошо, а тут… Чего им неймется-то?

– Я просто думал, что нам всем там будет лучше… И мы будем вместе. Я измучился так мотаться… – тихо сказал отец.

– Борь… Я тоже хочу быть вместе. Но я не смогу так. А Славку ты куда денешь?

– Нужно искать его родителей… Только как?

«Ага, хорошо придумал, пап… А ты не подумал, как я там без него буду? И без Шурки? Ты зачем меня рвешь на кусочки?»

Молчание нарушила мама:

– Борь, у них сегодня был медосмотр. У мальчика подозрение на ревматизм. Надо обследоваться. Какие-то там шумы в сердце…

Ох, ёлки! Антон услышал медленные удары своего сердца. Они проваливались в пустоту и были такими громкими, что он испугался – сейчас их услышат родители… Хотя, какая разница… Эх ты, Славка…

В тишине кто-то скрипнул стулом.

В тишине кто-то вздохнул.

Что такое «ревматизм», Антон не совсем понимал. Из книжек знал, что из-за этой болезни опухают суставы, и пальцы становятся сложно сгибать. И что ею можно заболеть, если человек долго мёрзнет и плохо ест…

– У кого? – бесцветно нарушил тишину отец.

– У Славика. Видимо, последствия жизни на стройке…

«И нашего путешествия…» – подумал Антон. Странно только, что в том году проходили медосмотр и – ничего не обнаружили… Да и Славка не жаловался, что у него что-то болит. Хотя, если вдруг случалось ему замёрзнуть или промокнуть под дождём – малыш шёл в ванную и отогревался там не меньше часа…

За дверью молчали. Антону почему-то ужасно захотелось лечь в постель и уснуть. Чтобы наутро проснуться и понять, что всё это – сон.

– Борь, я уже позвонила доктору, спросила. Он сказал, что нужно беречь ребёнка. С такими вещами живут до старости… Хорошо бы сердечко посмотреть.

– Оль, что ж ты молчала?

– А что, это разве что-то изменит? – мама говорила так тихо, что сложно было разобрать слова. – Как-то повлияет на твоё решение?

Папа ответил неразборчиво.

– Да ну, Боря… Разве тебя может что-то изменить?

Пол такой холодный почему-то. Антон осторожно переступил ногами.

– Там вообще климат не всем подходит… Зимой ветрено, летом дожди. Это на севере… Но… Оль, знаешь, мне иногда так страшно за вас! Я ночами не сплю, мысли всякие разные. Я даже молюсь… И так по мальчишкам скучаю! Оль, ты не представляешь, как бы мне хотелось быть с вами!

Мама молчала. А Антон никогда не слышал такой тоски в голосе папы… Да уж… Нелегко ему…

– Борь, если хотелось бы – можно было что-нибудь придумать, разве нет?

– Вот я и думаю… Если я буду работать здесь – мы так долго не протянем… И Тошке в институт нужно будет поступать…

Какой институт?.. Это ведь через четыре года! Вечность.

– Оль, я завтра попробую спросить у Антона, что он думает… Да не волнуйся ты! Я просто спрошу, я же не настаиваю…

– Спроси… Я днём пойду за билетами. Мальчишки очень соскучились по своему другу. Ты не передумал ехать?

– Нет. Я хочу увидеть Валеру… Может он чего посоветует. В следующее воскресение у меня самолёт. Вас провожу и поеду обратно.

– Боря… Ты ведь знаешь, я тоже очень скучаю…

– Оля, Оля… Помнишь, как девчонкой ты не хотела расставаться даже на день? Ты почему-то очень грустила тогда…

– Боря, я помню. Только, пожалуйста, давай не будем повторять прошлого?! Вспомни, к чему нас это чуть не привело.

– Оль… Да кто же спорит… Главное, что все живы и здоровы.

«Почти все!»

– Почти, – откликнулась мама, – а вспомни, как ты в прошлом году сам смеялся, что искали одного, а нашли двоих…

– Двоих оболтусов.

– Без которых мы не можем жить…

– За которыми нужен глаз да глаз. И суровая мужская рука.

– Это точно. Борь… Тебя нельзя одного надолго оставлять, а то у тебя там всякие мысли заводятся!

– А как не оставлять?

Антон уже не мог стоять и тихо пошёл обратно. Предательски скрипнула половица под линолеумом. Ну и пусть… Он, кажется, хотел пить? В сумке же оставалась бутылка воды, что ж его понесло на эту кухню?

В его комнатке царили сон и спокойствие. Славка тихонько дышал, сложив свои ладони под щечки. Одеяло валялось на полу. Антон аккуратно поднял его, накрыл братишку. Забрался к себе наверх и улегся на живот. Задумчиво уставился в тёмное окно. Сейчас только тополь разделял его тревогу. Обиду. Страх за Славку. Вину… Тоску по отцу и той счастливой жизни, которая так далека от него и бывает так редко… Горечь расставания… И сквозь этот комок – несмелая радость ощущения дома… И его, этого дома, может не стать?

Антон любил свой дом. Свою маленькую квартиру. И тихий зелёный дворик, и школу, которая порой надоедала уроками и ранними подъемами тёмной зимой, но она была тоже неотрывной частью его, Тошкиной, жизни. Такая цепочка из прочных звеньев: дом, Славка, родители, школа, его город… Ни одно не вырвешь! При чём тут другая страна? Зачем?!

Папа сказал, что там спокойнее. Может быть и так – Антон там не был. Но он любил свою страну: пусть тревожную и нескладную, но его! И Шуркину… И тех ребят, которые помогали ему… Он тоже немного узнал прошлым летом о том, какая она… Когда вместе со Славкой добирался домой… «Загадили…». И что с того? Не всё и не везде! Она разная, да, его Родина, но она же – своя!

Бывает, рука у человека болит, или нога – её же не выбросишь. Лечить её надо. И о Родине – заботиться. А не бросать.

Антон думал, что ничего не изменится, а ведь вот… Получается – может? Или всё же – нет?.. Неужели не бывает такого – чтобы всем было хорошо? И чтоб не уезжать никуда… И Славка… Эх, надо было летом ехать на море! Как же сделать его здоровым?

Антон не знал. Тополь молчал. Мысли вертелись, как неугомонные снежинки за окном. Наверное, ответы знает только Бог… И Он сейчас тоже не спит.

Глава 5.

Не поеду!

Антон, забравшись с ногами в кресло, читал «Гарри Поттера». Не любил он сказки, но сейчас книга поглотила его настолько, что он не мог оторваться. Чем-то близки были ему герои – такие же мальчишки, как и он сам, и их проблемы, которые можно было решить с помощью волшебной палочки… Хотя, кажется, далеко не все.

Славка отправился с мамой за билетами. Папа спал, устав от дороги и ночных посиделок. А были ли они, посиделки? Сейчас Антону казалось, что ночной разговор про переезд, про Славку – приснился… Но тянущее тоскливое чувство, с которым он проснулся сегодня утром было уж очень реальным…

И всё-таки каникулы – хорошая вещь! Немного, а уже повышают настроение. А предстоящая поездка – отвлекает от грустных мыслей. Можно будет поговорить с Шуриком о своих переживаниях… Если это, всё же, не сон.

Почему-то захотелось вдруг горячего какао с круассанами. Странно, вроде обедал недавно… Антон отложил книжку и пошёл на кухню. Заглянул в шкафчик. Какао он не нашёл, круассанов, конечно же, тоже. Зато отыскал ванильные сухарики и шоколадку. Ну и ладно, сухарики – тоже неплохо.

Славка любит грызть их так и запивать чаем, а Антон – макать в него. Тогда они становятся мягкими и тают во рту. Жалко, что чай быстро заканчивается… А французы опускают круассаны в кофе. Или в какао… Кажется странным, но это вкусно, он не понимал сначала, пока сам не попробовал. И какао почему-то кончается тогда, наоборот, медленнее.

Он встал, сделал себе ещё одну чашку, задумчиво опустил туда очередной сухарик…

Скрипнула дверь.

– Антон, – негромко позвал его папа. Непонятным таким голосом.

Антон не обернулся.

– Антон…

Не получилось у него обернуться. И ответить – тоже. Не приснилось. Сейчас Антон отчётливо помнил, как переминался он с ноги на ногу в тёмном коридоре. Колючий комок осел в горле и не дал говорить. Сухарик размяк в чае.

Тёплые ладони отца легли ему на плечи. Тогда Антон произнёс:

– Я. Никуда. Не. Поеду.

Почувствовал, как закаменели ладони. И сам замер. Потому что по застывшему пространству их мира пошла слабая трещинка. Как по тонкому льду, если наступить на него краем ботинка…

Папа убрал руки с его плеч. Придвинул стул, сел напротив. Антон поднял глаза. И испугался. Потому что в синих глазах отца увидел своё отражение.

Ну, не его конечно отражение… В смысле, не внешность. В них он увидел чувства… Вину. Тоску. Тревогу. И обиду… Всё, как у него. Зеркало.

Папа молчал. Как в его молчании могли умещаться настойчивость и нерешительность? Или это уже Антону показалось? Он ждал, пока отец заговорит первым. Чтобы понять, что же он хочет. И что для него важнее.

– Выходит, ты вчера слышал наш разговор? – в упор спросил отец.

Антон кивнул, не отводя взгляда. В глазах папы вспыхнули сердитые огоньки, но он промолчал. Потом спросил:

– Ты понял, о чём мы говорили?

– Я не дурак.

– Я знаю… Антон, я хотел посоветоваться с тобой… Я думаю, что нам там будет лучше. Потому что там обстановка в стране спокойнее, и мы будем все вместе…

Антон ничего не ответил, а папа продолжил:

– И ещё, там мы с мамой сможем обеспечивать вашу жизнь и будущее…

– Чье – наше? Ты же не хочешь брать Славку!

– Как не хочу? – удивился отец. – Хочу…

– Но не можешь?

Папа покачал головой.

– Но эта проблема решаема. Нужно узнать, где его родители. Если мы их не найдём – усыновить его.

– А если найдём?!

Папа отвёл глаза.

– Я никуда не поеду!

– Антон…

– А Шурку ты тоже с собой возьмешь? И этот кусок земли с нашим домом?

– Ну, допустим, дом там будет и побольше…

– А мне не надо побольше!

– Мы сможем ездить в экспедиции.

Антон покачал головой.

– На море… И сюда будем приезжать. К Шурке.

Антон молчал.

– Ты найдешь себе новых друзей. Язык выучишь.

Этого он уже вынести не мог.

– Пап… А может ты найдёшь себе нового сына? – и замолк. Потому что папины глаза вспыхнули такой горечью, какой он ещё не видел. Он видел их разными: и счастливыми, и грустными, и тоскливыми, и даже такими, будто он увидел что-то невероятное… Но такими, как сейчас – никогда. Казалось, будто это целый океан печали…

– Пап…

Отец поднялся. Аккуратно задвинул стул. Вздохнул, глядя в окно: там плакало небо. Вчерашний снег растаял.

– Прости, сын. Я, наверное, и вправду слишком много думаю о себе. Или о тебе… – сказал он негромко и вышел из кухни.

Антон сжался в комок. Захотелось заплакать. Господи… Ну и что теперь делать? Хотелось кинуться за отцом, обнять его… Но вместо этого он почему-то упрямо повторил:

– Не поеду!

Хлопнула входная дверь – послышались весёлые голоса. Через минуту довольный, с мокрыми сосульками отросшей чёлки и порозовевшими щеками Славка уже был на кухне и смотрел на Тошкины сухарики.

– Антон, а мы билеты купили! На завтра!.. А ты чего, такой, Антон? – осёкся он.

Антон встряхнулся, прижал к себе Славку.

– Ничего… Братишка…

***

– Мам!

– Чего?

– Мам, сделай пирожков!

Мама, растрепанная и в пушистом халатике оказалась на пороге. Пригладила мокрые волосы.

– Это чего это вдруг?

– Завтра Антон приедет!

– Правда? Здорово… – обрадовалась мама. Подошла сзади к Сашке, посмотрела через его плечо на светящийся экран.

– Ох, Сашка, оторвал бы ты свой нос от монитора, хоть на часок!

– Угу… Я сейчас закончу… Он будет считать, и оторву… Оторвусь…

– «Закончу»… Сколько ты уже заканчиваешь? День? Неделю?

– Ну, мам… Потом сама будешь удивляться, как красиво получилось!

Мама выпрямилась. Постояла недолго, осторожно провела рукой по жёсткой щётке Сашкиных волос.

– Давай, заканчивай, пойдёшь помогать мне. Папке-то сказал?

– Неа… Так ему, наверное, дядя Боря уже позвонил…

– Ну, мало ли… Может, и не звонил. Они все вместе приедут?

– А как же!

– Соскучился?

Сашка довольно вздохнул. Ещё бы! С лета не виделись.

В школе у него были друзья. Не сразу, конечно, появились. Серьезный Дениска Коновалов и озорной Никита Володин – такие разные, противоположные по характерам, но оба – интереснейшие люди. С Дениской он часами мог болтать о книжках. Мама про него сразу сказала, что он очень «интеллигентный мальчик». «Интеллигентный мальчик» любил фантастику, параллельные миры и будущее. И такие же фильмы, обязательно с дисков, чтобы без надоедливой рекламы, и с чипсами. А весёлый Никитка – в параллельные миры не верил, будущее его интересовало мало, а про фантастику он говорил, что это «сказки для взрослых, которым скучно в жизни». Его увлекало 3Д моделирование. Из-за него сначала Сашка с ним и подружился.

Удивительно, но втроём они не спорили ни о фантастике, ни о будущем. Точнее, спорили иногда, но так, достаточно деликатно. Потому что Сашке нравилось рисовать 3Д-шные самолёты из будущего. Это их и объединяло.

Была ещё Ася. Но про неё – отдельный разговор. Сашке просто нравилось быть рядом с ней и слушать, как она рассказывает. Не важно, о чём. Просто было хорошо вместе. Да, ещё они с ней рисовали. Только не на компьютере, а в альбоме. Ася ходила в художественную школу и рисовала масляными красками. Сашка сначала никуда не ходил и рисовал чем попало: и простыми карандашами, и пастелью, и акварелью. А в прошлом году, когда познакомился с Асей – тоже записался в художку. Чтобы подружиться с ней. Конечно, никому он этого не говорил, даже ей… Никому, кроме Антона.

А с Антоном он мог говорить обо всём на свете. И вот ведь как интересно: далёкий друг был ему ближе остальных. Не то, чтобы Шурка сильно скучал, да скучал, конечно, но… Просто когда Антона рядом не было – у него возникало такое стойкое чувство, будто нет какой-то части. Части себя, что ли… А приезжал Тошка – и всё становилось на свои места. Как будто не хватало пазла в мозаике, и вот – он нашёлся, и ты любуешься законченной картиной. Спокойно на душе. Так спокойно, как никогда – сейчас всё правильно и всё хорошо…

Тошку он знал давно. Ещё с интерната. Они подружились сразу, в первый день появления там Антона. Как они познакомились – он уже не помнил. Кажется, Сашка предложил ему пойти поесть. И показывал в альбоме свои неумелые рисунки… Или рисунки он показывал уже потом?

Не важно. Сейчас та жизнь в интернате казалось ему далёкой и ненастоящей. Как и та тоска, которая затягивала его, когда Антон сбежал оттуда… Сашка тогда никого не слушал, не верил, что друг погиб, он ждал. Надежда, сперва яркая, тлела маленьким огоньком, который с каждым днём становился всё меньше. И когда он почти потух – раздался телефонный звонок.

Не зря он верил. Нашёлся его друг! И вернулся не один, а со Славкой. Надо же по дороге найти себе младшего брата!

Сашка сразу полюбил Славика. Как его можно не полюбить? Одна его бесхитростная улыбка чего только стоит! И не задиристый, добрый характер… Славка часами мог тихонько молчать и наблюдать, как Сашка рисует. А мог – за одну секунду рассмешить любого человека… Ещё Антон говорил, что Славка ничего не боится. Правда малыш, если это слышал, почему-то хмурился и останавливал брата: «Боюсь. Потеряться»… Понятное дело… Если потерять родителей на вокзале!

Сашкин папа, хоть и занимался розыском пропавших людей, Славкиных родителей не нашел. Хотя, по правде, Сашка сомневался, а нужно ли их вообще искать? Ведь Славке хорошо с Антоном и его родителями… А с другой стороны – мама есть мама. И Антон как-то сказал Сашке, что Славка скучает по ней.

…– Саша! Ты идёшь или нет? – донеслось до него.

– Иду! – откликнулся он. Надо же так замечтаться! Ещё пару минут он повозился за компьютером, потом поднялся и ойкнул: замечтался – засиделся. Выключил свет и пошёл на кухню.

Глава 6.

Колокол.

Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Вдруг. Потому что за окном лил дождь со снегом, а Сашка торчал в душе. Захотелось погреться. Горячие струйки пронизывали тело тысячами тёплых иголочек, щекотались, попадали в нос, отчего Сашка громко фыркал. Разноцветные брызги играли на мокрых ладонях, переливались в ресницах, медленными дорожками струились по стенам ванной. На зеркале оседали клубы пара.

Звонок как-то резко ворвался в тёплое пространство. Сашка не обратил внимания. Потом услышал голос мамы за дверью, выключил воду. Сразу стало прохладно.

– Сашка, иди гостей встречай!

Ой… Это Антон, что ли, уже приехал? Неужели он ошибся со временем! Безобра-азие… Сашка завернулся в полотенце, крикнул:

– Иду!

Почему так медленно надевается футболка, да ещё и прилипает к мокрой коже? Не вовремя совсем! И штаны неудобно завернулись…

– Тошка! – Саша выскочил из ванной, уже на ходу поправляя штаны.

– Шурка! – выдохнул Антон.

– С лёгким паром, – засмеялся Славка.

Шурка встал перед ними и замолчал. Ох, как же он всё-таки соскучился! Он уже и забыл, какие синие у Антошки глаза!

Антон тоже молча стоял перед другом. Сырая куртка холодила, но он этого не замечал. Шурка – встрепанный, мокрый и такой счастливый. Давно они не виделись!

– Саша, иди, поставь чайник, – вернул их к реальности мамин голос. – Антон, Славка, раздевайтесь! Ой, как вы промокли!

– Да, погода ещё та, – вздохнул Антон и стал расстегивать куртку.

– Твои где? – спросил Саша. – С папой?

– Да, они идут.

Чай, чай… Вот почему только у него, у Сашки, получается наливать воду из фильтра так, что она всегда попадает мимо чайника? Да ещё и такая холодная! Ой, вот и папка с Тошкиными родителями: слышно, как они поднимаются. Он давно научился распознавать папины шаги…

Когда приезжают гости, дом сразу оживает, наполняясь весёлым шумом. Словно выходит из дрёмы и нехотя раскачивается, шумя закипающим чайником и обнимая всех теплом из духовки с маминым пирогом… Ой, какие же все мокрые! Погода совсем негостеприимная… В суете, на секунду, Сашка попытался прислушаться к какой-то тихой ноте, гудевшей внутри него. Хватило секунды, чтобы понять, что чего-то не хватает. Неуютно. Почему?

– Здравствуйте! – сказал он Тошкиным родителям.

– Привет, Саша, – ответил дядя Боря.

Неосознанно он обернулся на Тошку, выходившего из ванной. Что не так?

За столом отец Антона ни разу не обратился к сыну. А Антон – ни разу не посмотрел на него. Мама разговаривала с тётей Олей, Сашкин папа расспрашивал мальчишек. Поссорились, что ли? Не похоже на Антона, он ни разу не видел, чтобы тот обижался на отца. И отец его очень любит…