Текст книги "Девочка – загадка (СИ)"

Автор книги: Ульяна Тюмень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Я слушала ругань красной метлы не три дня, а пять, магистр задержался.

Никогда я так никого не ждала.

Я привыкла к этому противному эльфу, он уже не казался таким длинноносым и белобрысым.

Ну, братиков я ведь тоже не выбирала!

– Нет, чем ты думала?!

Был и плюс в этой плохой ситуации, я слышала теперь красную метлу, Умницу.

– Уми, да я не успела вообще ничем подумать.

– Вот именно!

– Понимаешь, мы же слушаемся преподавателей, а это маг из самого Совета! Сказал – я и сделала.

– Так почему ты не услышала своих магистров из Академии? Они тебе сказали – не лезь!

– Нет, мне сказали – не лезь к артефактам. – Да при мне твой ректор сказал – здесь все артефакты!

– Уми, я виновата, не спорю…

– Нет, чем ты думала?! Знаешь, наши ведьмы ругались и поминали чертей. Не знаю, кто эти черти, может, насекомые какие, так ты натворила черт знает что!

И так по кругу.

– Уми, скажи, у меня шанс есть вернуться?

Тут метла отворачивалась, и этот этап разговоров заканчивался.

– Уми, а ты с другими метлами разговариваешь?

– Нет, мы не умеем говорить, но слышим друг друга, как сейчас тебя.

– И не видите?

– А ты видишь?

– Вижу.

– Нет, и ты не видишь. У тебя нет рта и, соответственно, нет и связок, у тебя нет ушей, у тебя нет и глаз.

– Подожди, но я же вижу тебя!

– Нет, не видишь, ты меня чувствуешь, это магия ведьм, и другой уровень общения. Заметь, что и днем, и ночью, на свету и в темноте ты ориентируешься абсолютно одинаково.

– Я не замечала.

– Ты не замечаешь вещей очевидных.

– А ты мне скажи!

– А ты сама подумай! Ни черта не думаешь!

На этом заканчивался второй этап разговоров.

– Уми, ну не сердись! Расскажи о себе. Ты сама из этого мира?

– Да, мы, оставшиеся метлы, все из этого, нас в жертвы принесли, и ведьмы предложили посмертное существование, я согласилась не сразу, в последний, девятый день.

– А ты понимала, что будешь именно метлой?

– Конечно, мне показали светлую метлу, она старше всех, даже расы не знаю, и случайно попала на Рандиан.

– Подожди, а почему в последний день?

– Не могла решиться сразу.

– Почему в девятый?

– Девять дней ведьмы видят твой дух после смерти.

– Вот смотри, ты же ведьм любила по-своему?

– Да, и уважала.

– А ведь не будь ведьм, не было бы жертвенников, и ты бы жила.

– Нет, все не так. Жертвенники появились гораздо раньше ведьм, у нас могли предложить богам и разумных, и животных, думали, боги оценят жертвы и помогут: пошлют урожай, вернут пропавших мужей, лодки которых унесло в море, усмирят вулканы. Любые невзгоды приписывали богам, и старшие сразу готовили жертвы. Ведьмы очень скрывались, и медленно меняли убеждения у всех рас, что боги предпочитают жертвы животных. Я слышала, что ведьм в своих мирах ловили и сжигали тысячами, и они сразу стали вмешиваться в эти ужасные обряды.

– Подожди, но они сказали, им нужны жертвы, они собирали энергию, необходимую для переносов!

– Разумеется, жизненную энергию животных, и не одно не погибло, ведьмы научились окутывать жертвенник мглой, животные исчезали, у них отбирали часть энергии, лечили довольно долго, почти всех приносили с ранами, а потом их выпускали опять. Со временем ведьмы научились накапливать магическую энергию, не преобразовывая ее из жизненной. – Хорошо, допустим, а вулканы?

– А вот вулканами они очень серьезно занимались, изучали их, обучались сдерживать в поселениях, отпускать там, где было необходимо или там, где было можно, искали возможность заполучить энергию очагов землетрясения. Рандиан очень молодой мир, внутренние процессы бурные, особенно в полнолуние.

– А директор рассказывал, что в полнолуние из-за ведьм все выходить боялись.

– Ну, разумеется, ведьмы во всем виноваты, как же! Наоборот, в полнолуние ни одна, а несколько ведьм слушали вулканы, существует прямая зависимость землетрясений от положения обеих лун, как раз ведьмы и спасали Рандиан, как могли, сводя все разрушения к минимуму.

Дежурные ведьмы по вулканам, их несколько было, на суше и в морях, дежурная ведьма по жертвенникам, дежурная по расам, а больше всего занимались магией, изучали, записывали, пока совсем не постарели. Перенеслись в тот мир только две ведьмочки, которые родились уже здесь, и две метлы с ними, водная и земляная, по их стихиям.

– А эти ведьмы, которые перенеслись при мне?

– Ну, какие они ведьмы? Их обучали и готовили, что бы переселить в метлы, но они отказались. В своем мире они погибли, и на призывы старших ведьм их души откликнулись, обмен произошел, но там им не возродиться, так и останутся призраками.

– Они об этом знали?

– Знали, конечно, они дружили с теми двумя ведьмочками, и хотели им помогать обживаться в прежнем своем мире. И планировали связь между нашими мирами. Но последняя настоящая ведьма тоже ушла по старости, давно уже. И призраки сами активировали готовые заклятия на тебя и твою мать. Нельзя бросать здесь все, вулканы могут смести поселения. Вы и должны были тут дежурить, как теперь будет – и не знаю даже. Вот ведь черт!

– А про мою маму расскажи! И куда ведьмы по старости уходили?

– Про маму и заклятия ничего не могу сказать, но есть все записи, только ты в этом виде ничего прочесть не сможешь.

– Как это? Ты ведь читала?

– Нет, я вообще не умела читать, и не умею. Так запоминала, ведьмы говорили вслух, когда записывали. Если много раз повторяют и уточняют – запомнишь волей-неволей. Вот твой магистр правильно сказал – держать себя в тонусе, иначе знания потеряешь. Я многое забыла. А ведьмы уходили по старости умирать кто куда: в воду, в землю, некоторые в огонь… кто как хотел, по стихиям…А у тебя теперь чертовски сложная ситуация! Как вернуть тебе облик – есть в записях, только там про души, и где гарантия, что ты будешь живой. Но и прочесть ты не сможешь в таком виде. Магистры могут попасть в хранилище, но тоже не смогут прочесть, и выйти не смогут без тебя. Замкнутый круг, понимаешь…

Я понимала.

Эх, адептка…

Чем я думала…вот ведь черт!

Глава 25

Школа начала работать как-то тихо, хотя открыли сразу три отделения: артефакторов, целителей и бытовиков.

Пока отличий в программах практически не было, всем давали основы. В каждой группе было по 10–12 учеников.

А саму школу построили на тысячу учащихся, на вырост.

Спортивных площадок было шесть, и одна с очень сложными препятствиями, я поглядывала на нее с завистью, когда там бегали магистры – преподаватели. Принимал площадку преподаватель Иван, мой бывший тренер. Площадка его почти устроила, что-то там усложнил, а потом спросил про меня, где я.

Что ему ответил ректор – я не знаю, но преподаватель Иван больше ничего не спрашивал и на меня не смотрел.

А что смотреть на метлу?

Метла – она и есть метла.

Постоянных преподавателей в школе только двое, артефактор магистр Шон – директор, и его заместитель – целитель магистр Грог.

Остальные приехали на один семестр, а потом приедут другие. И в планах еще приезды выпускных курсов, адептам разрешили тут, на территории школы, делать свои дипломы.

В Академии дипломы выпускников очень сложные, там и сады, где фрукты чуть ли не сами собирались, и не требовали специального ухода, и фонтаны с музыкой и подсветкой, и исчезающие мостики и переходы, и многое другое.

Адепты очень обрадовались, что есть, где развернуться, заявок больше ста – Шон доволен, для проживания дипломникам отвели целое крыло, и в столовой учащихся даже на вид меньше, чем адептов Академии. Кроме того, им еще и делали экскурсии по Рандиану, многие тут впервые.

Школьники учились только пять дней в семидневку, на два дня подростков разбирали по домам.

По утрам меня приносил в свой директорский кабинет магистр Шон, и я была в курсе всех школьных проблем, а выходные посвящались магическим наукам по всем областям.

У школьников каждое занятие я выслушивала по три раза, и поняла, о чем мне передавала Уми. Действительно, хочешь – не хочешь, а знать будешь. А уже после всех занятий Шон оставался в лаборатории и делал браслеты учащимся, опять все мне объясняя.

Иногда магистр приносил меня к целителям, тоже на занятия, в эти дни он по делам был в Элании. Деканом целителей стал магистр Грог, он мне понравился еще в Академии.

И он тоже после занятий оставался у себя в целительской и рассказывал мне очередную тему, только рассказывал гораздо больше, так же, как и сам магистр Шон.

На зимние каникулы, когда подростки уехали по домам, появились маги Совета, много преподавателей, ректор и магистр Ридарр, менталист. Они дружно отговаривали Шона от какого-то эксперимента, а артефактор просил его сменить на посту директора школы.

Что из себя могла представлять идея Шона, никак не понимала, вот тут он при мне молчал, а спросить я не могла.

Первый курс прилично сдал и зимние, а потом и летние экзамены, комиссии из Академии радовались, опять приняли новичков, в этот раз группы получились больше, уже по 14–15 учащихся в каждой.

Шону все-таки разрешили отпуск с формулировкой – по семейным обстоятельствам!

Я расстроилась почему-то очень, думала, что у него своей семьи нет, только родители и брат. Брат был старший, магистр факультета Теоретиков Академии, и женат не был, я и решила, что мой наставник тоже не женат.

Ошибалась.

Директором временно назначили магистра Грога, он похлопал глазами и отказался, иначе он будет отставать по целительству.

Но его уговорил магистр Андрис на период эксперимента, пообещав ему бокс последней разработки!

Привезли бокс сразу, и собрали его за два дня.

Грог был счастлив, и всех, кого встречал, таскал в этот бокс, что-то там записывал себе, и радовался, как ребенок.

Все уже побывали в этом боксе. Все. Кроме меня.

На деревяшку бокс рассчитан не был.

Глава 26

Вернулся Шон не один, с ним прибыли два менталиста. Один из них был очень расстроенный магистр Ридарр, а второго притащили чуть ли не на носилках, так он был стар.

Я таких древних и не видела никогда! Мне кажется, столько и не живут. И кто он по расе – тоже не поняла, глаза широко расставлены, голова большая, а тело почти высохло, очень старенький.

Сутки его держали в новом боксе, рядом с ним безотлучно дежурили магистры Андрис и Грог.

А потом и случился этот самый эксперимент магистра Шона.

Началось все с того, что магистр Ридарр опустил меня и Шона в хранилище! Следом перенесли все мои гримуары, красную метлу, много бумаг для записей, продукты, одеяла, всякие припасы, а последним и прибыл этот древний менталист.

Я понимала одно – Шон и менталист попали в хранилище навсегда. Возврата не будет. Если меня не вернуть к нормальной жизни.

Шанс мизерный. И был ли он вообще.

Я опять загоревала – моя вина во всем! Магистры тоже поставили на себе крест, им больше не выйти отсюда.

Смотреть на них было мучительно, себя казнила и казнила, а что толку?

Как ни странно, у магистров горели глазки азартом, даже старенький менталист чему-то радовался.

Мне казалось, я их не старше, но взрослее, и понимала, что первая серьезная неудача эту тягу к знаниям просто придушит. Они ведь должны понимать, что являются заложниками.

Черт, черт!

Шон продолжил мои записи по зонам, внимательно их рассмотрел, и даже шепнул – молодец! А менталиста он возил на специальной тележке, в виде удобного стула, только на колесах, по всем неотмеченным зонам. Нарисуют – и дальше.

Меня воткнули тоже в эту тележку, за спинку стула, я ездила с ними.

В первый день дополнили записи еще тремя зонами, а сами обустроились на ночевку в зоне тринадцатой, где стоял ящик с остальными метлами. На него сразу обратил внимание старенький менталист, кряхтя, слез со своего стула, долго рассматривал метлы, а потом вдруг вытащил светлую метелку!

Моя умница очень удивилась, сказала, что на ее памяти на светлую вообще никто внимания не обращал.

Шон проводил менталиста к речке, а потом постелил ему у ящика и помог лечь.

А тот с собой уложил и метлу, даже обнял ее.

Шон тоже сбегал к речке, вернулся весь мокрый, долго вытирался, постелил и себе, сказал Умнице – "а ты дежурная", забрал меня, прижал к себе и заснул.

Я привыкла к его рукам, если бы он меня не забрал – я бы… обиделась?

Ну, не знаю.

А так – мне даже было приятно. Чертовски!

Глава 27

Рабочих зон всего оказалось двадцать семь, у семнадцатой нашелся удобный подход к речке, и купальня там была, а чуть дальше от реки удобства. В результате у этой зоны и сделали основной пункт ночевки.

Раз в три дня Шон, вместе со мной, возвращался к жертвеннику, принимал продукты, иногда одежду, что-то передавали и менталисту. Связь по браслету работала, рассказывали новости по школе, как сдали зимние экзамены, как ставили купол на жертвенник, а то второй курс решил посмотреть, что там такое, как защитили первые дипломы адепты Академии, и теперь на территории есть три поющих фонтана, все разные, по одному на каждый курс.

Я только вздыхала про себя: эх… адептка…

А если бы осталась на боевом – училась бы на третьем курсе, а если бы осталось на подготовительном – на втором…

Черт!

Шон подружился с этим стареньким менталистом, оба были влюблены в артефакты, и целыми днями обсуждали то накопители, и сравнивали их, то браслеты, то амулеты. Шон признался, что браслеты адептов – его юношеская дипломная работа. Менталист был с другого мира, и у них были не браслеты, а кулоны, но действия были сходными. Подарили друг другу свои артефакты, я внимательно слушала и старательно повторяла про себя все, что узнавала.

Время не шло, а бежало, иногда так ускорялось, что действительно заподозрила магию ведьм в абсолютно других законах.

Поражал меня старенький менталист, и гораздо больше, чем магистр Шон.

Наставник мой хотя бы внешне не менялся, а вот менталист уже не катался на этом стуле, а сам ходил по зонам, что-то сортировал по своему, приносил и уносил, и мне казалось, что он даже бегает иногда! Очень было жалко, что Шон этого не замечал, или его браслет так действовал, и он замечал, но молчал?

Мне бы насторожиться, но… эх…

Еще одно событие не показалось мне настолько важным, что бы обратить на него внимание.

Шон стал водить менталиста к жертвеннику забирать продукты.

Сводил два раза, и они устроили торжественный ужин. Как будто это уж такое достижение!

В ту ночь Шон крутился, спал плохо, переворачивал подушку, вставал, опять ложился.

Позавтракали они в полной тишине, даже не разговаривали. Шон сбегал к реке, вернулся мокрый, вытирался полотенцем, магией опять не пользовался. Снял с себя браслет, положил на стол к другим браслетам, где лежал и мой, и заготовки для школьников, и сказал одно слово:

– Все.

Меня взял, и мы куда-то пошли. Шли довольно долго, даже миновали последнюю зону, и опять шли и шли.

Совсем далеко от жилых зон стоял обычный столик, судя по всему, рядом тоже жертвенник, только не наш, туннель сделан по-другому. Под туннелем тупик, глухая стена, и все приготовлено для разведения огня – много сухих крупных веток.

Менталист, оказывается, шел за нами на отдалении, Шон крикнул ему – вернись немного, ты близко.

Шон положил меня на столик, и первый раз за все время в хранилище воспользовался магией – выкрикнул незнакомое заклинание, огромный костер вспыхнул на всю стену, и меня коснулось пламя.

Обожгло совершенно по другому, это я потом восстанавливала все события.

А в тот момент просто заорала – показалось, он меня сломал о колено и бросил в костер. Я орала беззвучно и вдруг услышала свой крик, он несся по хранилищу.

Плакать я перестала еще в детстве, отучилась, наверное, и крик был мне незнаком, только горло выворачивало, и я руками схватилась за него.

Моими руками!

Горло еще судорожно дергалось, и тело тряслось, руки дергались, и я никак не могла их рассмотреть.

– Тише, тише, девочка, уже все позади – шептал мне чужой голос, и кто-то чужой, с чужими запахами прижимал меня к себе.

– Шон! – мне было все равно, что он магистр, и я звала его так, как привыкла про себя за этот год, – Шон!!

– А вот Шона нет, пока нет. Но он будет. Потом будет.

Меня скручивала тянущая боль, такая мерзкая, все тряслось, я подняла глаза и поняла, что рядом менталист, не мой наставник.

– А где Шон, как потом?!

– Шон. Он будет.

Менталист держал в руках метлу, странную, не такую, как я видела. Обугленную, больную метлу.

Я потянулась к ней – и поняла, что это Шон и есть.

Глава 28

Как я ругалась!

Обнимала, прижимала к себе, и ругалась, поминая всех чертей и ведьм, вместе взятых. Залезла в речушку и сидела там, пока истерика не притупилась. К менталисту я подошла, уже связно разговаривая:

– Значит, так, – сказала ему, – сможете получать еду на нас? Я буду читать, не отвлекаясь, мы найдем все, что нужно. Если у меня будут вопросы – я к вам. Да?

– Да, конечно.

Если не найду, что надо сделать, так прокляну всех ведьм, что их просто выбросит из тех мест, куда они уходили умирать! Проклятия уже у них посмотрела, и посмертные были очень жестокие.

Всех прокляну, за все века!

К чертям!!!

Я не читала эти гримуары, я вгрызалась в них.

Гримуары притащила в семнадцатую зону, попросила стул на колесах и привезла за два раза. И ящик из тринадцатой привезла, но Уми только разводила веточками на все мои вопросы

Среди ведьм были те, кто склонен к порядку и организованности, к нормальному анализу и логике.

В гримуарах не только перечень глав с названиями, но и краткое содержание, почти голые формулы.

Собственно, не будь ситуация такой острой, я бы даже получала удовольствие.

Но память моя никуда не делась, спасибо всем магистрам.

Шону особенно.

Больше года я была метлой, и он каждый день не давал мне погибнуть, каждый день подвига, растянутого на год.

А теперь я искала, как вернуть живую форму метле-мужчине.

Кроме того, сама метла явно пострадала, имею ли я право применять бытовую магию? А вдруг я сниму кожу? А вдруг он сейчас мучается? А вдруг каждый его день в этом образе – как в огне?

Я внимательно читала все оглавления и тщательно переводила для Шона вслух.

Вечером ложилась в ту же постель и так же, как он меня, обнимала его.

Ела без аппетита, что протягивал мне менталист, то и жевала, понимая, что силы мне нужны.

Ни на бег, ни на разминки время не тратила, все-таки возможность заниматься собой – это роскошь, далеко не всем доступная.

Спала четыре часа, иначе уже ничего не соображала.

Учеба на боевке вспоминалась, как сладкий сон, мягкий и щадящий.

Через три дня сжался мой браслет.

Ректор.

– Адептка, я спускаюсь к вам, магистр мне все рассказал.

Видеть никого не хотелось.

– Хорошо, я иду навстречу, магистр Рональд.

Ректор был не один, с ним спустился магистр Ридарр.

– Рика, не трясись, успокойся! Верь, все, что можно сделать, мы сделаем. Остаюсь с вами.

Я перевела дыхание.

– Да, может, что-то по косвенным признакам найдем, очень объем большой, просто огромный.

– Ридарр, я понимаю, что еще кого-то сюда отправлять – бессмысленно?

– К сожалению, да. Язык гримуаров не только шифр, но и плетения другой магии, другой логики, и адресован женщине под заклятием с рождения. Иначе я бы вытащил что-то в бункер, навесил щиты и попробовал бы разобраться.

– Нет, не рискуй!

– Я и не хочу. Буду смотреть все, что доступно, ломать ничего не буду.

– Да. Хватит уже. Наломали достаточно. Связь держим.

Ректор погладил Шона, хотел что-то сказать. И промолчал.

Ридарр отправился к менталисту, а мы с Шоном пошли провожать и поднимать ректора.

Мы шли и тоже молчали.

Единственно, ректор спросил, есть ли просьбы, и как вулканы, я до сих пор чувствую их?

– Да, что-то у восточных гор назревает, я посмотрю по карте, а вот карты самые свежие, для сравнения, надо бы.

– Хорошо, все, что найдем, передам.

Попрощались, побежала назад, к гримуарам.

Каждый день мы с Шоном знакомились с двумя гримуарами, довольно подробно.

Главу, где шел разговор о метлах, нашла быстро. Там вскользь упоминалось о том, причем в виде небольшой дискуссии, возможен ли обратный обмен.

Но он был мужчиной.

И он был живым.

Разговор о том, что сделал сам Шон со мной, был короткий, старенький менталист все рассмотрел, но хитрый Шон сделал упор на свои чувства ко мне.

– Это как?

– Ну, он к тебе нежно относился… относится, и обошел заклятие…ищем дальше!

Ищем!

По вечерам мы собирались за ужином, и я задавала все вопросы, что у меня возникали. В первый день спросила:

– Магистры, мне кажется, сначала надо понять принцип разделения зон. Куда я вообще не захожу?

– Не так все просто, Рика. Вдруг, где-нибудь в уголочке, есть маленькое такое примечание.

– Да, может быть и так, только вероятность все же меньше?

– Рика, давай поступим так: мой наставник занимается артефактами, я смотрю все карты, и все, что мне доступно, без взломов. С классификацией зон мы занимаемся попутно, в последней, двадцать седьмой, собраны все данные об аномалиях, просмотришь свои гримуары, приходи туда. Я иду тебе навстречу, ты ж с первой начала?

– Да, веду отсчет от жертвенника. Меня еще стопка светлых книг ждет.

– Читай, и Шону основное рассказывай.

– Так и делаю. До вечера!

– До вечера, Рика, сама ничего не предпринимай.

Разумеется!

Белые книги меня потрясли.

В красных книгах упор сделан на огненные расы, тех, кто владел огнем.

В черных – на некромантию, независимо от рас.

В зеленых – на силы природы.

А вот в белых – все расы, в том числе малоизученные, и их магические особенности. Легенды, сказания, и фактический материал, очень много всего. Я пролистала все до конца, но о ведьмах здесь не было ничего.

Где же записи о ведьмах, хотела бы я знать.

Неужели именно о себе они писали только в сравнениях? И непонятно, куда они себя относили, к людям?

Я опять открыла обзорный том, нашла перечень малоизученных рас. И сразу наткнулась на рисунок – скелет дракона!

Вот это да!

А ведь знала, что драконы существуют, в Океании, к примеру, но что они могли быть у нас, на Рандиане, даже не слышала.

Но раз скелет найден, следовательно, и у нас были драконы! Тогда почему они ушли? Может быть, есть какая-то связь с моим поиском?

Судорожно вспоминала все, что учили о драконах. Очень важны пары, это главное, уходят из миров только тогда, когда уменьшается магия, или есть такие аномалии, с которыми сами драконы справиться не могут. Самая долгоживущая из известных рас, до тысячи лет… Особенности развития, кладка яиц и прочая информация не пригодится… Что же еще… Магия драконов особенная, все менталисты и целители, отдельно целительство, как дисциплина, не очень развита…

Интересно, почему оставлено несколько чистых лист, кто-то должен был записывать дальше?

Ответов не было. Да, интересно, но пока не к нам!

От отчаяния меня спасали Шон и река. Вода была с пузырьками и запахами, но после нее усталость не была такой давящей.

И Шона я обмывала, его обугленность меня просто доводила до истерики. Нежно вытирала и обнимала. Как он, в сознании или в беспамятности, не понимала.

Встретились мы с магистром Ридарром в тринадцатой зоне. Собственно, встретились мы все, в зоне у ящика с метлами сидел чем-то довольный старенький менталист.

– Ульрика! – позвал он меня и хитро посмотрел на магистра Ридарра, – иди сюда с Шоном, и клади его в этот ящик.

– Зачем?!

– Лечиться!

В ящике уже лежала светлая метла.

– Клади, не бойся. Белая его должна подлечить.

– В смысле?

– Она – дракон.

– Магистры, что вы можете знать о драконах!?

– Внук, – улыбнулся старший менталист, – отойди туда, там больше пространства.

Дед и внук!

Ридарр отошел, посмотрел на меня, отошел еще дальше, я не успела перевести дыхания и взвизгнула!

На месте Ридарра сидел огромный дракон.