Текст книги "Жена Хана (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

И каждый вечер, изнемогая, ждать его к себе, стоять у двери, прислушиваясь и потом рыдать от разочарования вы подушку. Нет, не придет…и сегодня снова не придет. И я уже схожу с ума от мыслей, что он предпочитает мне других женщин, ласкает их, целует, берет, накрывает своим огромным сильным телом и врезается в их плоть вздыбленым членом. Как ужасно стыдно…но я хотела трогать его орган. Только я! Хотела сдавливать его ладонями и ощутить, как он вдалбливается в меня. Я, наверное, стала развратной и грязной. Но…но это он разбудил во мне женщину. Он научил испытывать с ним удовольствие и теперь желать его испытать снова. Мне кажется я согласна …согласна без нежности. Пусть только станет на шаг ближе ко мне.

Но Хан не давал мне этого шанса. Мы даже не разговаривали. Иногда, когда он видел меня утром, еще до того, как успел уехать, то скользил мимолетно взглядом, как скользят по предметам или мебели и уезжал. А я бросалась к окну и смотрела ему вслед, чувствуя, как разочарование и отчаянная, бессильная ярость сжирают изнутри.

Все свободное время я провожу с Эрдэнэ. Нас швырнуло к друг другу с невероятной силой. Теперь я завтракала в ее пристройке, обедала с ней и даже иногда ужинала. К ней приходили учителя, и я нагло напросилась заниматься вместе. Мы заключили сделку она учит меня монгольскому языку, а я учу ее музыке и хореографии. Мы называли это «танцевать руками». А еще она была очень гибкой и через несколько занятий села на шпагат и стала на «мостик». Научилась красиво взмахивать ручками, как самый настоящий лебедь.

– Я хочу быть, как ты. Я хочу делать все, что умеешь ты. – с восторгом говорила она, когда я пыталась уложить ее отдыхать. После чрезмерных тренировок она задыхалась и сильно потела.

– Ничего. Это ничего. У меня иногда бывает от усталости. Сейчас приму лекарство и все пройдет. Это ерунда.

Нянька начинала причитать по-монгольски и махать руками на нас обеих. Я тут же прекращала тренировки, и мы отдыхали, распластавшись на ковре вдвоем. Голова к голове, взявшись за руки. У нее такие тоненькие ручки с сухой кожей и очень худые пальчики.

– Нужно было еще. Я недостаточно много тренируюсь. Настоящие балерины проводят у станка по много часов. А я… что мне дадут эти два часа в день?

– Все постепенно. Я ведь училась этому много лет, и ты научишься. У тебя вся жизнь впереди. Смотри сколько всего ты уже выучила за это время.

– А если не вся? И я ничего не успею. Ты знаешь? Мне кажется все это время я спала. Как спящая красавица. В черной норе глубоко под землей. А потом пришла ты и я проснулась. Зачем нужны принцы, если есть красивые белые лебеди. Ты моя лебедь-фея, Вера.

– А ты моя маленькая спящая красавица.

– Безногая, уродливая бездарь и неудачница.

– Никогда так не говори о себе, Эрдэнэ. – наклонилась к ней и убрала непослушную черную прядь с матового личика. – ты не безногая. Ты просто девочка. Красивая, умная, добрая. Разве наличие ног, рук определяет какой человек?

Этим вечером мы лежали на ее кровати, она просила, чтоб я осталась с ней пока не уснет и перебирала ее волосы, как когда-то перебирала мои мама Света. По прядке прятать их за ушко, пока не уснет.

– Но у меня их нет. Ног. Ты понимаешь? Я не буду такой, как ты, как мои сверстники, как….кто-либо нормальный. Никто не полюбит меня такую. У меня не будет детей. На меня всегда будут смотреть косо. Даже мой отец не приходит ко мне, чтобы лишний раз не видеть, как я уродлива.

– Неправда. Он не приходит потому что…он занят, работает. Есть какие-то проблемы и…

– Не надо. Не ищи ему оправдания. Я тоже их искала. Но их нет. Есть правда – он не хочет меня видеть. И все. Человек либо делает что-то, либо нет. Время можно найти для всего, чего по-настоящему хочется.

Она отвернулась к стенке и больше ничего не сказала. И я гладила ее волосы пока она не уснула. Потом вышла из пристройки и побрела в сторону дома. Взгляд невольно упал на вольер. Как-то пусто стало без Киары. Я не была привязана к кошке, даже больше – я ее смертельно боялась…но мне казалось, что дом опустел. И силуэт Хана с огромной тигрицей, прогуливающийся по утрам и вечерам вдоль своих владений, теперь казался таким далеким и ностальгически прекрасным. Сейчас здесь было очень тихо.

– Можно завести собак, мой Господин. Они бы охраняли территорию не хуже тигрицы. Несколько доберманов, овчарок или ротвейлеров специально обученных и…

– Киару никто не заменит. Зачем мне псы? У меня есть вы и, если ваш нюх и интуиция недостаточно развиты для охраны я вас уволю и заведу собак. Составь мне список вместо кого из вас мне взять доберманов или ротвейлеров.

Больше этот вопрос, как я поняла, не обсуждался.

Я вернулась в комнату, уже собралась раздеваться и принять душ, когда в дверь постучали.  На доли секунд сердце сжалось в надежде, что это Он…но тут же начало стучать ровно – нет, он бы не стучал. А открыл эту дверь своим ключом или вышиб ее к черту.  За дверью стоял слуга, он почтительно опустил голову и протянул мне красивую открытку с блестками и белыми цветами. Развернула и застыла с ней в руках.

«Ангаахай, вы приглашены на завтрак к Батыру Дугур-Намаеву. Завтра в 10:00 утра. В 9:00 за вами приедет машина».

Медленно закрыла приглашение и судорожно вздохнула. И что мне с этим делать? Рассказать Хану? Ведь он все равно узнает о моей поездке и, учитывая его конфликт с дедом, ему это может сильно не понравится. Я долго смотрела на открытку. Это приглашение в обход своего внука является своеобразным вызовом и мне, и ему. Слуга явно ожидал от меня ответа и молча, не шевелясь, смотрел в пол. Снова перевела взгляд на открытку. Мой муж…или хозяин, или кем сейчас является для меня Хан, предпочитает избегать встреч и общения со мной.

Может быть я слишком тиха и покорна, а от того незаметна? Может он забыл о том, что я существую? Пусть ему не понравится то, что я делаю. Что меня ждет в худшем случае? Смерть?

Ну так я ее уже не боюсь. Если долго кому-то угрожать одним и тем же острота восприятия меняется.

– Передайте господину Дугур-Намаеву, что я принимаю его приглашение.

В конце концов я называюсь женой Тамерлана, и он не запрещал мне общаться со своими родственниками…он вообще мне ничего не запрещает. И может настало время запретить или наказать непокорную жену.

ГЛАВА 6

  Лифт остановился на седьмом этаже, и Артур прошел по ковровой дорожке в строну массивной стеклянной двери главного офиса компании «Трастинг Строй».

  В офисе, как всегда, суета: кто-то носился с папками, уборщица гудела пылесосом, секретарша болтала по телефону и потягивала кофе из пластикового стакана. Сегодня Чернышев явился в офис раньше обычного. Света бросила на него удивленный взгляд и положила трубку.

  – Кофе, две ложки сахара, – бросил Артур, даже не поздоровавшись, и пошел в кабинет.

  – Артур Александрович, там...

  Он отмахнулся от нее как от назойливой мухи, но уже через секунду понял, что именно она имела в виду. Дверь кабинета была приоткрыта, на ней красовалась табличка не с его именем, он даже не стал читать, а бросил яростный взгляд на женщину, сидящую за его столом. Инга его не заметила, и не услышала, слишком громко гудел пылесос. Она что-то писала, и Артур невольно засмотрелся на нее. Длинные каштановые волосы распущены по плечам, тонкие пальцы сжимают ручку, на среднем поблескивает изящное колечко. Она забросила ногу за ногу, и Артур видел ее колени и стройные лодыжки. Инга играла туфелькой, то одевала ее, то сбрасывала снова. Артур почувствовал, как это невинное движение разожгло в нем пожар, словно переключился выключатель, и его обдало жаром. Маленькая ступня, затянутая в черный чулок, эротично проскальзывала в туфельку. Инга поправила прядь волос за ухо и прикусила кончик ручки зубами. Артур внезапно вздрогнул. Это движение, этот поворот головы и ресницы, бросающие тень на щеки. Она кого-то ему напомнила. Неуловимо, но очень отчетливо. Сердце мужчины пропустило несколько ударов, потом понеслось вскачь. Память старалась, напрягалась. Мозг лихорадочно сканировал воспоминания и – ничего. Он не мог знать эту красивую стервочку раньше. Такую шикарную женщину он бы не забыл никогда. От нее исходили такие флюиды, такой яростный запах секса, что он реагировал на ее присутствие мгновенно, распаляясь только от запаха духов, от взмаха ресниц. С ним еще никогда не происходило ничего подобного, он тут же ощутил сильнейшую эрекцию, словно у него не было женщины годами. Инга резко подняла голову.

  – Доброе утро, господин Чернышев. Могли бы и постучаться.

  Артур демонстративно зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.

  – Шустренько ты здесь обосновалась. Не иначе, как в пять утра уже здесь была.

  Инга положила ручку на стол и посмотрела на Артура из-под длинных пушистых ресниц. От ее томного взгляда у него мурашки пробежали по коже.

  – Ну, кто рано встает – тому сам Бог дает.

  "Или дьявол. Ты у меня ассоциируешься с адским искушением".

  Вошла секретарша, многозначительно посмотрела на них обоих и поставила кофе Артура на стол.

  – Что-нибудь еще?

  – Можете идти, Светочка. Вы сегодня просились уйти пораньше насколько я помню – в три можете быть свободны.

  Артур побагровел от злости. Эта маленькая сучка дает здесь распоряжения, словно его и не существует вовсе. Секретарша победно ему улыбнулась и вышла, виляя внушительными бедрами. Когда-то он видел эти бедра без одежды, только приелась ему Светочка моментально и отношения кончились после первого же перепиха.

  – Какого черта ты ее отпустила? У нас по горло работы, заказы горят, клиенты обрывают телефоны!

  Инга спокойно закурила тоненькую сигарету и закинула ногу за ногу. Артур заметил светлую полоску кожи внутренней стороны бедер над кружевной резинкой черных чулок. В горле резко пересохло.

  – У Светочки болеет мама, она сейчас лежит в кардиологии после сердечного приступа. Ты мог бы хоть изредка интересоваться личной жизнью своих подчиненных. Кстати, Свету заменит Оксана, она превосходно справиться с этой работой.

  Артур даже хмыкнул от удивления. Ловко, ничего не скажешь – она всех знает по именам, она даже в курсе того, кто и кого может заменить. Кто она – эта Инга Орлова? Как долго она изучала дела компании, прежде чем приехала вместе с Новицким в город?

  – А мы с тобой, я так понимаю, уже перешли на "ты" еще вчера, так вот мы поедем и вместе осмотрим объект, который застоялся и должен был быть сдан еще неделю назад. Хочу лично проверить, в чем загвоздка.

  Артур взял со стола кофе, сделал глоток и посмотрел на Ингу с нескрываемым интересом. Несмотря на то, что она его бесила, Инга начинала Чернышеву нравиться. Несомненно, это не очередная пустышка, не кукла, а личность. Довольно сильная личность. От этого Орлова привлекала его еще сильнее.

  – Ты имеешь в виду гостиницу?

  – Вот именно. Гостиницу. Вы должны были сдать проект седьмого июля. Сегодня уже семнадцатое. Так что пошли, Чернышев, у нас сегодня много работы. Хотя, если хочешь, я могу поехать и одна.

  «Еще чего, одна! Я тебя ни на секунду из вида не выпущу, с удовольствием посмотрю, как ты будешь бегать по стройке на своих каблуках и в юбке».

  – Поехали, сейчас прорабу позвоню, пусть ждут гостей.

  – Нет! Никому не звони. Я хочу посмотреть, чем они там занимаются без предупреждения. Ты на машине? А то моя в ремонте после аварии.

  Артур самодовольно усмехнулся, конечно, он на машине. У него их три, если не считать авто жены. Сегодня он приехал на джипе. Его "ауди" тоже в ремонте.

  – Поехали.

  Артур окинул ее жадным взглядом, замечая каждую мелочь. Одета неброско, но со вкусом. Каждая деталь наряда продумана, сексуальна и подчеркивает ее индивидуальность. Кремовая блузка расстегнутая на груди на две пуговки, еще немножко – и будет видно соблазнительную ложбинку, легкий черный жакет, элегантный, приталенный, юбка чуть выше колен, из тонкой материи того же цвета, повторяющей каждый изгиб стройных бедер, сбоку небольшой разрез и неизменные туфли на высокой шпильке. Черт, эти проклятые туфли его возбуждали. Ему нравились женщины в такой обуви и черных чулках. Ее длинные волосы крупными волнами спускались до самых бедер. Инга непринужденно заколола их сзади заколкой. Идеальное лицо, остренький подбородок, высокие скулы, слегка курносый ровный нос и глаза. Как часто он говорил женщинам, что у них красивые глаза, подразумевая совсем другое, но у этой они и в самом деле необыкновенные – ярко-зеленые, как у кошки, миндалевидные, умело подчеркнутые неброским макияжем. Глаза с поволокой. Когда она возбуждается, они темнеют? Она кричит во время оргазма? Артур был уверен, что кричит. Такие женщины отдаются полностью, точнее берут от секса и от мужчины все. От этих мыслей в паху заныло, и он снова почувствовал эрекцию. Разозлился на себя, увидел, как она красноречиво посмотрела на его ширинку, тонкие брови взлетели вверх и она усмехнулась.

  – Рассмотрел все? Можем идти, или повернуться к тебе с разных ракурсов?

  "Вот зараза. Знает, какое производит на меня впечатление, и рада этому. Дразнишь зверя, девочка, я могу и разозлиться".

  Хотя он лгал сам себе: чем больше смотрел на Ингу, чем больше с ней общался, тем меньше мог ее ненавидеть. Девушка пошла впереди него, прекрасно зная, что он рассматривает ее украдкой. Ну и походка, от бедра, юбка обтягивает аппетитные ягодицы при каждом движении. Артур стиснул зубы и постарался отвлечься, не смотреть на ее попку, на длинные ноги. Давно он не хотел женщину так сильно, что все мысли сводились только к одному – примитивному желанию овладеть ею.

  Инга забралась на переднее сиденье, бросила сумочку назад и по-хозяйски включила радио. Артур повернул ключ в зажигании, и машина сорвалась с места. Он то и дело поглядывал на ее колени, на вырез блузки, иногда замечая черное кружево бюстгальтера. Ее грудь казалась пышной, упругой. В этот момент в ее сумочке зазвонил сотовый. Инга перегнулась назад, чтобы его достать, и Артур выругался про себя матом. Мать ее так, какие красивые ноги, гладкие, кожа матовая, ровная. Если прикоснуться к ней ладонью, раздвинуть эти бедра, коснуться ее. Да что, черт возьми, с ним происходит? Он будто под кайфом, или женщины не видел лет сто. Последний раз таким голодным Артур помнил себя только после армии.

  – Да, милый, конечно, я тоже соскучилась, – ее голос изменился, завибрировал, стал низким и томным. Таким голосом говорят только с любовниками, мужчинами, с которыми занимаются горячим и безудержным сексом. Артур почувствовал раздражение. Мысль о том, что она говорит таким голосом с кем-то другим, его разозлила. Он хотел ее, хотел, чтобы она принадлежала только ему. Получить ее и потом пусть трахается с кем хочет, только не тогда когда он ее так желает. Она позволяет своему любовнику то, что не позволяет ему и не позволит. Нет, он ее получит, всеми правдами и неправдами от этой женщины Артур не отступится.

  – Герман, дорогой, я вчера просто ужасно устала и поэтому не смогла ответить. Конечно, я была дома. Знаю, милый, я тоже думаю о тебе каждую минуту... и я...можешь не сомневаться... тоже очень...

  Посмотрела на Артура и, растягивая каждое слово, томно сказала:

  – Хочу тебя...Целую.

  "Хочу тебя" она произнесла так, словно говорила не со своим любовником, а с Чернышевым, и у него встал. Мгновенно. От резкой эрекции заболел низ живота, а змейка узких джинсов впилась в горящую плоть. Черт бы побрал эту девку. Ведьма. Инга забавлялась его реакцией, она играла с ним в те же игры, в которые он любил играть с женщинами. Артуру не нравилось быть ее жертвой. Он приходил в бешенство. Чернышев даже не представлял, что бы с ним начало твориться, если бы Инга сказала эти слова ему самому.

  – Ты проехал поворот, – она засмеялась и поправила волосы.

  Дьявол, и правда проехал, пришлось сделать круг. По радио заиграла красивая песня, и Чернышев сделал громче. Но уже после первых аккордов Инга переключила на другую станцию. Артур вернул обратно:

  – Мне нравится музыка, не трогай, – проворчал он и закурил. Инга странно напряглась, приоткрыла окно. Артуру песня показалась знакомой, словно он ее уже где-то слышал, и голос тоже слышал. Точнее похожий голос. Словно эту песню исполняла другая певица или эта же, только много лет назад. Голос сильный, с надрывом, певица выкладывалась, в каждом слове душа, в каждом вздохе страсть. Надо же так петь, что каждый, кто слушал, принимал эти слова на свой счет. Когда песня закончилась, диктор сказала "спасибо" прекрасной певице Инге Орловой за чудесное исполнение.

  – Ух, ты, а поешь здорово... Мне даже кажется, что когда-то я уже слышал эту песню и возможно даже в твоем исполнении.

  Инга нервно закурила еще одну сигарету.

  – Не мог слышать, это из нового альбома, – отрезала она.

  Артур пожал плечами. Она и комплиментам не рада. Странная какая-то, нервничает. Может, не любит когда ее обсуждают или стесняется, хотя эта вряд ли знает, что такое смущение.

  Они приехали к обнесенному желтыми лентами участку с высоким вычурным зданием посередине. Ни живой души, подъемный кран стоит в стороне, явно без управления. Инга сама вышла из автомобиля, приподняла ленту и ступила на асфальт. Приложила руку к глазам, щурясь от яркого солнца:

  – Ну и где чертовы работнички? – спросила она, и яростно посмотрела на Артура, тот пожал плечами и пошел в сторону караванов, где обычно отдыхали строители.

  Работнички сидели за столом и распивали водку, играли в карты, прораб откусил соленый огурец и наполнил свой стакан алкоголем.

  – Мать вашу! Это так вы работаете? Где все остальные?

  Они подпрыгнули от неожиданности, обернулись к гостям. Прораб выронил огурец и тут же вскочил. Инга вышла вперед и толкнула стол носком лакированной туфельки, потом презрительно посмотрела на прораба и спросила:

  – Ты Денисюк?

  Тот кивнул, окидывая девушку восхищенным взглядом, и Артуру захотелось поставить ему под глаз красочный "фонарь". Этот плебей не имеет права рассматривать Ингу так бесцеремонно.

  – Значит вот что, Денисюк, через пять минут ты предоставишь мне списки тех, кто должен был сегодня выйти на работу и не пришел. Передашь им всем, что они уволены, расчет получат в бухгалтерии.

  Прораб тут же растерялся:

  – Но... там проблемы были.. Там один заболел и...

  – Справку от врача пусть принесут. Дашь мне график работы и всех отсутствующих за неделю. Ваш перерыв окончен и два дня вы работаете без отдыха. Водку на работу не приносить. Бухать дома, это вам не сходка алкоголиков. Завтра сюда приедет мой человек, он будет смотреть за работой. Проект окончите максимум за неделю.

  – Но тут работы на месяц, – заныл Денисюк и посмотрел на Артура, который молчал, и лишь посмеивался над тем, как хрупкой женщине удалось напугать шесть здоровенных мужиков. Они лихорадочно убирали на столе, прятали карты, выбросили бутылку в мусор.

  – Значит ночью будете работать, без сверхурочных. Вы проект когда должны были сдать? Если бы не прогуливали и работали добросовестно, сдали бы раньше времени. Иди за мной, а вы – марш на рабочее место.

  Артур проводил девушку взглядом, засмеялся, когда увидел, как Денисюк бежит следом, на ходу подхватывая две каски, одну из них протянул Инге. Девушка умело одела каску и пошла к стройке. Чернышев поспешил следом за ними. Огонь, а не девка. Даже у него так хорошо не получалось прикрутить горе работничков. Если честно, то он на объектах почти никогда не бывал, лишь обзванивал прорабов и узнавал о ходе работы.

  – Какого черта вы тянули? Здесь остались лишь ремонтные работы, шлифовка, проект почти готов. Управитесь за неделю, никуда не денетесь. Завтра вам добавят работников. Смотри, вот здесь пошла трещина по цементу, переделать сейчас же.

  Артур наблюдал, как она рассматривает стены, залезла на стремянку и трогает потолок, постукивая пальцами. Снизу ее ноги выглядели идеально, Артур не смог отказать себе в удовольствии и подойти поближе.

  – Вот тут нужно снова штукатурить, если такое происходит по всему объекту, я тебя, Денисюк, первого уволю, понял?

  Прораб быстро закивал.

  – Иди, приготовь мне списки на увольнение.

  Инга наклонилась чуть вперед, пристально рассматривая какой-то изъян, и Чернышев выругался про себя матом. Юбка задралась выше, ему стали видны упругие ягодицы и шелк черных трусиков, прикрывающих соблазнительные полушария. Внезапно Инга пошатнулась, вскрикнула, Артур тут же протянул руки и резко снял ее со стремянки. Она оказалась в его объятиях так стремительно, что он даже сам не понял, как это произошло. По его телу прошла судорога как от удара током, каждый мускул стонал от дикого напряжения. Он так сильно прижал ее к себе, что теперь его красноречивая твердая выпуклость в брюках упиралась ей в живот. Посмотрел в ее глаза и полетел в пропасть, сердце остановилось, а потом заколотилось с бешеной силой, ему казалось, что у него сломаются ребра. Ее грудь касалась его груди, и Артур готов был поклясться, что чувствует ее острые, напряженные соски. Из груди рвалось рычание. Руки девушки лежали у него на плечах, а его ладони крепко стискивали ее бедра и невольно жадно скользнули к тонкой талии. Ее глаза потемнели, загорелись, или ему показалось? Артура ослепило неконтролируемое желание впиться в ее губы поцелуем, ворваться языком в ее рот, пить ее дыхание, овладеть ею немедленно, прямо здесь. Это длилось всего лишь мгновение, а затем она резко оттолкнула его от себя, поправила юбку.

  – Спасибо, только можно было и не лапать. Пошли. Здесь больше нечего делать. Денисюк поджал хвост, завтра уволим всех прогульщиков и возьмем стажеров. Так работа заладится быстрее. Чернышев, перестань на меня пялиться и пошли. Я же вроде не голая.

  "Если я увижу тебя голой – я кончу" – зло подумал Артур и медленно поплелся следом за ней, чувствуя, как набухший член мешает идти, а трение о джинсы доставляет неудобство. Артур шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки, и ему это не удавалось, отчего он злился еще больше.

  – Отвези меня домой, если не трудно, в офис я сегодня не вернусь.

  "Трудно. Мне трудно дышать, когда ты рядом, чертова стерва".

  – Без проблем. Ловко ты этого Денисюка уделала, мне понравилось. В тебе есть жилка начальника.

  Она засмеялась.

  – Конечно есть, просто нафиг всех уволю, вот и все. И он знает, что я не шучу.

  – Инга?

  – Да?

  – А давай заключим сделку...

  Она снова усмехнулась:

  – В чем подвох?

  Не доверяет, умная девочка, правильно делает.

  – Ни в чем, у меня выгодное деловое предложение. Акции ты уже получила, так что можешь меня не бояться.

  Она фыркнула:

  – Бояться? У тебя мания величия, Чернышев.

  – Допустим. Так тебе интересно, что я хочу предложить в обмен на мир и обоюдное сотрудничество?

  Инга посмотрела на него с иронией:

  – Думаешь, я не знаю, что именно ты хочешь предложить? Оставь эту тупую кобелиную затею, Артур. Придумай что-нибудь поинтересней, как мужчина ты меня не возбуждаешь.

  И он разозлился, резко остановил машину и рванул ее к себе за шиворот.

  – Правда, тогда почему твои соски стоят торчком с самого утра? Почему ты облизываешь свои губки и смотришь на меня с призывом?

  Она не вырвалась, но когда ответила, у него кровь прихлынула к щекам с такой силой, словно ему влепили сразу две пощечины:

  – Вчера мой любовник уехал, а я не привыкла оставаться надолго без него, вот услышала его голос и возбудилась. Попустись, Чернышев. Причина не в тебе. Мне не нравятся такие как ты.

  – Какие такие? – зло спросил Артур и перевел взгляд на ее губы, они находились слишком близко, ее дыхание щекотало ему подбородок.

  – Наглые. Вечно озабоченные.

  – С чего ты взяла?

  Инга положила руку на его член и тихонько сжала, Артур вздрогнул, перехватил ее запястье.

  – Ты что делаешь? – спросил он севшим голосом.

  – У тебя тоже стоит с самого утра, – проворковала она и умело погладила твердую плоть надавливая сильнее. Артур стиснул зубы, но руку ее не убрал. Наклонился к ее губам с чувством триумфа, но Инга отстранилась, не позволяя поцеловать. Ее пальцы ловко расстегнули брюки, оттянули резинку трусов и пальцы обхватили напряженный до изнеможения член, высвобождая наружу. Артур хрипло застонал, глядя ей в глаза, чувствуя, как бешеное желание рвется наружу вместе с воплем победителя. Он напрягся, сдерживая крик наслаждения, дрожал каждый мускул, но он испытывал удовлетворение от того, что она к нему прикоснулась так дерзко... сама. Ломалась и так быстро сдалась. Он ждал ее реакции на свое внушительное орудие, которое с трудом обхватывали тонкие пальчики. "Мать ее, умелые пальчики... Что она делает?...Дьявол!... Охренеть!"... Да он сейчас кончит ей в руку. Артур не мог оторвать взгляда от ее ведьминских глаз с расширенными зрачками. Пальцы девушки вытворяли с его членом нечто невообразимое, ТАК его еще никогда не ласкали: дразнящее, уверенно, словно создавая вакуум и вытягивая из него хриплые стоны. Вдруг она сжала головку члена, и он почувствовал, как приближаются спазмы оргазма, неожиданно и резко, словно он разучился контролировать свое тело. В тот же миг Инга резко убрала руку.

  – Я же сказала, что ты слишком высокого мнения о себе, Чернышев. Пять минут игры ручкой, и ты готов разрядиться. Неинтересно и слишком быстро, для меня, по крайней мере, может другим этого достаточно. Я дальше на такси. Счастливо.

  Артур схватил ее за локоть с такой силой, что девушка охнула. От одной мысли, что она ускользает, оставляет его в таком состоянии, у Артура почернело перед глазами. Да он сейчас покажет этой сучке пять минут, он распластает ее на сидении автомобиля и будет трахать до утра, выколачивая из нее крики наслаждения, выбивая оргазм за оргазмом. Черт подери, он хочет услышать, как она орет его имя, хочет почувствовать, как она царапает ему спину, как будет извиваться под ним ее упругое сочное тело.

  – Ты куда это собралась?

  – Тебе забыла рассказать. Ширинку застегни и успокойся. Кстати, тут бордель недалеко, можешь пойти выпустить пар, – цинично заметила Инга и усмехнулась.

  – Ты..., – Артур задыхался от бешенства, – ты, твою мать, совсем охренела?

  Инга выдернула руку.

  – С женой так будешь разговаривать, а со мной не смей. Отвянь, Чернышев, я не буду с тобой трахаться, ясно? Так что смотри на меня как на партнера по бизнесу, а если не можешь, так уволься – я подпишу все бумаги с превеликим удовольствием.

  В этом Чернышев не сомневался. Нет, так просто он не сдастся. Или именно этого она добивалась своим поведением? Довести его до ручки? Черта с два. Не на того напала. Сами доводить умеем.

  Инга вышла из машины и хлопнула дверцей. Артур быстро застегнул джинсы и посмотрел ей вслед, возле девушки уже затормозил какой-то урод на спортивной тачке. Чернышев выскочил из джипа и грубо выкрикнул мужику:

  – На хрен пошел, она со мной.

  Мужик явно прикинул силы противника, а потом сорвался с места и правильно сделал, лучше вернуться домой с целыми костями, Артур способен их поломать в два счета, сейчас он просто в ярости, а от неудовлетворенного желания – перед глазами пелена. В таком состоянии он челюсть любому сломает, если вообще не изобьет до смерти.

  Артур схватил Ингу за руку и потянул к машине.

  – Поехали, я отвезу тебя домой. Не трону, не бойся.

  – Да пошел ты, я и сама доберусь.

  – До ближайшего лесочка? Тебя не учили не ловить попутки? Успокойся – сказал не трону, значит не трону. Сядь в машину.

  Удивительно, но Инга послушалась, правда всю оставшуюся дорогу они не разговаривали и друг на друга не смотрели. Чернышев остановил джип в престижном спальном районе города, возле роскошной виллы с кирпичной оградой. Инга ушла не попрощавшись.

  "Вот дрянь! Черт, ну это же просто невыносимо! У меня крышу снесло окончательно! Сегодня же по бабам, позвоню Пашке и поедем в клуб. Гадина, сделала как мальчишку, откуда только научилась этим трюкам?"

  От мысли, что Инга могла проделывать такое и с другими, у него потемнело в глазах, образ девушки не вязался с дешевкой или гулящей. Такая знает себе цену, и очень большую цену. Похоже, сам Чернышев готов заплатить сколько угодно лишь бы хоть раз оказаться между ее стройных ножек. И он ее получит. Рано или поздно, но получит. В том, что он нравится Инге, Артур не сомневался, только соблазнить ее труднее, чем других, но он постарается, очень постарается.

ГЛАВА 7

  Я захлопнула за собой дверь и сползла по ней на пол. Сказать что меня колотило, это не сказать ничего. Меня бил озноб, все мое тело покрылось мурашками. Проклятый Чернышев, сволочь, скотина. Как ему удавалось выбить у меня почву из-под ног одним прикосновением. Я уже забыла, как реагировала на его взгляды раньше, какую власть он имел надо мной тогда. Мой первый мужчина. Герман учил меня сексу, технике, играм. Он превратил меня в машину, которая умела дарить ему удовольствия. Для него я научилась танцевать стриптиз, дарить ему изысканные ласки, превращаться то в рабыню, то в хозяйку, умела доводить его до экстаза несколькими движениями пальцев или мучительно долго не давать разрядку. Я любила познавать мир секса не потому, что получала удовольствие, а потому что знала, что таким образом могу манипулировать им, а потом и другими мужчинами. Оргазмы я имитировала умело, даже мышцы моего лона сокращались, так что Герман пребывал в святой уверенности, что он неотразимый любовник. Только он не знал, что все эти семь лет я ему лгу, я притворяюсь и играю свою роль бесценной и податливой куклы. Только на самом деле я уже забыла, что такое удовольствие, мне это было не нужно, и чем яснее оставалась моя голова, тем лучше я справлялась со своей ролью. А сейчас я вновь испытала сумасшедшую дрожь желания именно к тому, кого ненавидела всеми фибрами своей души. Мое проклятое, предательское тело помнило, какие умелые у него пальцы, какой Артур страстный любовник, неудержимый и яростный. Черт бы его побрал, заметил, как напряглась моя грудь, как затуманился взгляд и пересохли губы. Да, я хотела его и ничего не могла с этим поделать, я не могла это чувство контролировать. Нужно научиться справляться с неумолимым желанием принадлежать ему снова. Физическое влечение к Артуру поразило меня еще в первую встречу, а сегодня я убедилась, что оно становится еще сильнее, когда увидела, как потемнели от желания его синие глаза, как нервно ходит кадык на его горле и как сжаты челюсти. Я узнавала эти признаки страсти, я помнила, КАК он умел смотреть на меня, разговаривая взглядом и порабощая мою волю. Если бы он меня поцеловал или дотронулся до моего тела, я не знаю, как долго смогла бы продержаться. Но одно я знала точно – Инга сводит его с ума, она затуманила ему мозги и он сгорает от примитивного желания забраться ей под юбку, но это слишком мало, ничтожно мало. Таких, как Артур, не удержать сексом, тут нужна игра, тонкая психологическая ловушка. В следующий раз я буду осторожней и не позволю себе расслабиться, не позволю втянуть себя в собственные сети. Я буду наблюдать со стороны и продолжать играть с ним в эту игру. Черт, от возбуждения у меня вспотели ладони и насквозь промокли трусики. Я бросилась в ванну, стянула одежду и стала под теплые струи воды. Проклятый ублюдок все еще имел надо мной власть, все еще сводил меня с ума одним взглядом, и за это я ненавидела его еще сильнее, да и себя тоже. Подонок. Он считал меня новой легкодоступной игрушкой, которую он затащит в постель и получит двойную выгоду – любовницу, а заодно и акции. Это мы еще посмотрим, кто чья игрушка.