Текст книги "Нелюдь (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

Соавторы: Вероника Орлова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Это не секс, Джокер. Это так...мастурбация. А трахать по-настоящему ее буду я.

– А ты задумайся, почему она решила стать моей сукой и присылать мне свои фото вместо того, чтобы дать тебе прошлой ночью?

Ох, даааа...Он взвился от злости. Я чувствовал его ярость на себе. Чёрт, да, её нельзя было не ощутить. Мне казалось, даже лампочка над головой трещала этой самой яростью. Щёлкнул пальцами, взрывая на части неожиданно возникшую тишину.

– Секс в головах, Адам, а не в прикосновениях. Ты продолжай вдыхать запах ее волос и разглядывать ее лицо, пока она со мной. И плевать, что это мастурбация. Кончает-то она с моим именем! Кончает грязно и пошло....Маленькая девочка из богатой аристократической семьи матерится, выгибаясь на стуле перед компьютером, представляя, как вбиваюсь в нее Я, а не ты, веришь мне? И нет, парень, – засмеялся, глядя, как зазмеилась в его глазах ревность, отбрасывая темные тени на бледное лицо, – трахать ее буду только я. ТОЛЬКО. Я. Потому что это моя сука. Моя соска. Не имеет значения, кто. Но Моя.

Он пошел на меня, а я ударил первым за то, что смел прикасаться к МОЕЙ Принцессе. Бил и хохотал, пачкаясь его кровью, слушая, как хрустят костяшки моих пальцев, как я наношу удары один за одним и смеюсь…истерически, оглушительно громко под треск стекла и под музыку.

«Лицо фемиды скрыто маской

Ей важен лишь тариф,

Кто платит больше, тот и прав.

Гарант защиты – это сказка, -

Свобода – это миф

Триумф неволи – верный путь к майн кампф».

© «Louna» – «Свободное падение»

Я вынес разбитое зеркало на помойку, не забыв «поздороваться» с Лизаветой Ивановной привычным маршем и услышал из-за двери ее ворчание.

– Не к добру это…не к добру. Совсем с ума посходили все. Что за мода – зеркала бить?

Где вы здесь видели добро, Елизавета Ивановна? Нет добра. И не было никогда. Слышите, как орет музыка? Вы ненавидите её и не понимаете, что пока она раздирает вам барабанные перепонки, никто не умрет сегодня. Если выключить – зло взорвет тишину брызгами грязи и крови.

Захлопнул крышку мусорного бака и посмотрел на окна своей квартиры, откуда все еще доносилась музыка. Ублюдок, наверняка, бинтует изрезанные руки, а я чувствую, как по моим течет холодная кровь ярости и боли. Мне нравилось, как она капала на носки моих ботинок и растекалась под подошвами темно-алым узором ненависти.

Когда-нибудь я все же убью его. Самым последним будет он…для него у меня тоже имеется фееричный эпилог. Ему понравится.

«Остановись, мы на краю

Мы катимся вниз в Ад точка Ру

Остановись, нас тянет на дно

Мы падаем вниз в Гов точка Но».

© «Louna» – «Свободное падение»

***

«Чувствую дрожь, страх,

боль

И это сводит меня с ума

Я больше не могу притворяться

Бога ради,

Почему я выбрала не тот путь?

Неудачница – мое второе имя

А вообще-то, не так уж я и плоха

Кто-нибудь может мне сказать,

так ли это плохо сходить с ума

по тебе?

Сходить с ума по тебе

Сходить с ума...»

© «Hooverphonic» «Mad about you»

{«Joker:

– Давно хотел отыметь тебя, пока ты готовишь или моешь посуду.

Harley Quinn:

– Это так....ооох… чтобы я больше никогда не могла делать это спокойно?

Joker:

– К черту все прелюдии. Оставим их на следующий раз. Я хочу сделать всего три вещи: оттрахать тебя языком, пальцами и членом.

Ты выбираешь, какую из них ты хочешь первым делом.

Harley Quinn:

– Язык

Joker:

– Моя девочка возбудилась сегодня, когда я описывал как хочу ее вылизать?

Harley Quinn:

– Да….Представила.

Joker:

– Подошел к тебе сзади и резко повернул к себе, наклоняясь к губам, но не целуя. Вдыхая запах, сжимая аппетитную попку под короткими шортами. Знаешь, о чем я думал целый день, Харли? О твоих губах и о том, что есть между ними. Ты знаешь, что между ними прячется?

Поднял за талию и усадил на стол, все еще не целуя, прижимая тебя к себе.

– Между ними прячется самая охренительная вещь на свете – твой оргазм. Я думал о том, как буду их целовать, – а рука скользит между твоих ног, по шортам, шелку трусиков, отодвигая их вбок, – как проведу сначала по ним пальцами,..,– Даааа, Принцесса, по этим губам.

Резко внутрь средним пальцем под твой выдох, глядя в распахнувшиеся глаза с тихим рычанием от ощущения тесноты. Другой рукой сильно до боли сжал грудь. Ущипнул сосок через материю майки. И ты громко всхлипнула.

Опустился на колени, раздвинул твои стройные ноги в стороны, содрал шорты к чертям, поставив одну ногу на стол и отодвигая трусики дальше, провел языком по твоей плоти, чувствуя, как разрывается член от желания тут же тебя взять. На этом кухонном столе.

Медленно между розовыми складками, отыскивая языком клитор, скользя по нему. По кругу и сбоку, отыскивая, какое прикосновение заставит тебя взвиться и застонать сильнее. Справа или слева...? Или чуть ниже у входа в лоно, где так влажно и вкусно блестят твои соки. Скользнуть языком в сладкую мякоть и тут же выскользнуть наружу, раздвигая плоть пальцами, возвращаясь к клитору, и ударяя по нему все сильнее и сильнее, обхватывая губами и сильно всасывая в себя, одновременно погружая в тебя сразу два пальца. Какая же ты вкусная, Харли. Как же мне нравится сосать тебя, трахать, пытать. Под твои стоны и всхлипы, под вращение бедрами навстречу моим губам и, выскальзывая пальцами наружу, погружать в тебя язык, сжимая клитор и растирая его, чтобы снова обхватить губами и вонзиться пальцами глубже.

И начать двигать языком быстро и жестко, не меняя темпа, сильно трахая тебя пальцами. Ритмично и глубоко. Не давая передышки.

Бл**ь! Как же это ... Так ты хотела? Хотела, чтоб я вылизал тебя? Кричи для меня, маленькая, кричи и пульсируй у меня во рту, изливайся мне на язык влагой, сжимай мои пальцы и кричи. Громко. Сейчас.

– Это красноречивая пауза девочка? Успеваешь работать пальчиками между написанием ответов? Погладь себя между ног и пиши дальше.

Harley Quinn:

– Впилась руками в твои волосы, прижимая за голову к себе и выгибаясь навстречу твоему языку.

Безумие вот так...возбудиться сразу. От одного только взгляда и хриплого шепота. Возбудиться настолько, чтобы молча позволять изучать тело, которое ты знаешь лучше меня самой. Подаваться вперед бедрами, сходя с ума от адреналина, который взорвался в крови от первого же прикосновения. Обжигающего, горячего, подобно пламени. Язык сменяют пальцы, заставляя кричать от удовольствия

И тут же пальцы уступают языку, и я не сдерживаю стоны, скатившиеся с губ.

Поднимаешь голову, глядя в глаза, изучая мою реакцию, а меня разрывает от вида твоих влажных губ и темного взгляда.

Провела по своим губам, представляя, что это ты их целуешь. Скользнула двумя пальцами в рот, уловив ритм твоих движений.

Смотри, представляя, как я точно так же вылизываю твой член, как обхватываю его губами, вбирая всё глубже.

Застонать громче от резких движений, прижав сильнее твою голову к себе, и взорваться, бесстыже сокращаясь вокруг твоих пальцев. Взорваться прямо на твоем языке, откинувшись назад, с закрытыми глазами, ощущая полное бессилие перед этим безумием.

Joker:

– Сжимаешь меня плотью, а я рычу от возбуждения, глядя, как ты сосешь свои пальцы. Маленькая сучка, знаешь, КАК это сводит меня с ума. Специально заводишь, подстегиваешь, лишаешь самообладания и гребаного контроля, которого с тобой и так никогда не бывает.

Я не дождался, пока стихнут спазмы, пока перестанешь сокращаться, резко встал на ноги, перевернул тебя на живот, вдавливая в стол, не сдирая с тебя трусики, а отодвигая в сторону, и рывком вошел сзади.

– ДА МАТЬ ТВОЮ! – заорал и вцепился зубами в твой затылок. Первый толчок, и меня уносит на хрен. Раскачиваясь, пытаюсь сдержаться и не могу, бл**ь. Рвет вперед. В тебя. Коротко, быстро, хаотично и резко, глубоко, прижимая твою голову к столу, сминая другой рукой ягодицы, до синяков, ногтями.

С каждым толчком сатанея все больше. Узкая и горячая. Все еще вздрагиваешь и стонешь. Черт! Только от твоих стонов можно кончить! Только от них рвет нервы и терпение, а яйца становятся каменными.

– И этого тоже хотела? Чтоб оттрахал как сучку? Отодрал грязно и больно? Говори! Кричи. ДА! Я ХОТЕЛА! – сильно вбиваться в тебя и застонать, – ХОТЕЛА, ЧТОБ ТЫ, – за волосы к себе, надавливая на поясницу, – МЕНЯ ОТТРАХАЛ, КАК СУЧКУ! ГОВОРИ И КРИЧИ МОЕ ИМЯ!

Harley Quinn:

– Даааа...хотела!

Жадный. Ты не позволил ни одного лишнего мгновения наслаждения без тебя. Еще секунду назад я умирала и начала воскресать в твоих руках, а сейчас ты грубо переворачиваешь меня на живот и рывком входишь сзади, заставляя закричать от неожиданности и удовольствия, от дикого наслаждения, прострелившего в позвоночник снизу-вверх, растекшегося по венам с каждым твоим толчком. Я цепляюсь за поверхность стола, ломая ногти от резкой боли в затылке. Животное. Ты грубое и похотливое животное. Кричу твоё имя с громким всхлипом, и мое больное удовольствие слезами из глаз, по щекам и подбородку. Не могу оглянуться, увидеть твой взгляд – не разрешаешь, вдавливая голову в стол. Злой. Такой злооооой, что только от понимания этого колотит всё тело.

Тело, которое болит без прикосновений, это твое наказание. Мне, себе. Не трогать, не ласкать, а вот так грубо брать, показывая мое место. И самое страшное – я кричу, но не от боли, а от наслаждения. Потому что хочу тебя сегодня именно так. Именно под тобой и бесправной, чтобы до синяков на груди, на спине, на бедрах. Чтобы ломать ногти и срывать горло. Чтобы ощущать каждый толчок вот так...как маленький апокалипсис.

И срывающимся голосом. Громко. Всхлипывая и злясь в то же время.

– ДА! ХОТЕЛА! ДЖОКЕЕЕЕР....Хотела таааак.

Под твоим напряженным взглядом. Уже одними губами, искусанными до крови

– Как сучку, Джокеееер... дааааааа…

Закрыв глаза, закричать от дикого наслаждения, ослепившего яркой вспышкой. Его брызги по всему телу, цепной волной, заставляя дрожать и стонать, сжимая тебя изнутри до боли.

Joker:

– ДААА, МОЯ ДЕВОЧКА СЛАДКАЯ! ВОТ ТАК!

Кричишь... как же сладко ты кричишь. Пошло и грязно. Без контроля. Сумасшедшая и дикая от похоти. И я зверею от твоих криков, меня простреливает от каждого. Нет, маленькая, я не злой. Я голодный. Вечно дико голодный на тебя! Но не злой... мой голод граничит с яростью и болью. Мне больно, когда я хочу тебя! Понимаешь? Удерживая за волосы, продолжая двигаться под твои крики и стоны. Подхватывая последние судороги и чувствуя, как готов кончить сам. А перед глазами эти пальцы у тебя во рту, эти втянутые щеки и резко очерченные скулы. Если б знала, какая ты красивая в этот момент.

Сдернул тебя со стола, опуская на колени, надавливая на подбородок и проводя воспаленной головкой по губам. Резко качнулся тебе в рот, удерживая за затылок. Любуясь твоими заплаканными глазами, мокрыми ресницами, взъерошенными волосами и этой челкой, сбившейся набок.

– Соси, Принцесса. Облизывай, соси и глотай. Я хочу кончить тебе в горло.

Harley Quinn:

– Впиваюсь ногтями в твои ягодицы, намеренно царапая и тут же лаская кончиками пальцев.

Обхватила языком член и провела по нему вверх – вниз, едва не заурчав от бешеного наслаждения чувствовать его у себя во рту. Проводя по каждой выступающей вене и выпустить наружу, удерживая губами головку. Поднимаю лицо, не отрывая от тебя взгляда, дразня языком уздечку, слизывая выступившие капли смазки и спускаясь по стволу вниз, прикусывая одними губами.

Смотри, Джокер, как я опускаю руку вниз, дотрагиваясь до себя. Между ног еще пульсирует, и отголоски оргазма почти причиняют боль. Особенно когда смотрю на тебя вот так.

Сжимаю пальцами член у основания и вбираю его глубоко. Чтобы задвигаться в одном ритме.

Хочу трахать тебя губами столько, сколько ты позволишь.

Joker:

– Довольная мартовская кошка. Моя грязная и развратная девочка. Тебе нравится стоять передо мной на коленях с моим членом во рту. Двигаешься по нему языком, а я слежу за тобой сквозь ресницы и рычу от возбуждения. Немного игры... остыть, чтобы потом взорваться, трахая твое горло. Трогаешь себя пальцами, красную воспаленную плоть, и вздрагиваешь. Слишком чувствительно. Я бы облизал там все еще раз, собирая наш вкус и запах… но сейчас я хочу наблюдать, как ты сосешь меня. Вот так. Заглатывая глубоко. А мне мало. Я хочу большего. Я хочу тебя трахать.

Подхватил под руки, отнес обратно на стол, укладывая на спину, свешивая голову с края и врываясь в твой рот глубоким толчком, до самого горла, сжимая его пальцами, чтобы чувствовать, как вхожу в него. Слезы из твоих глаз, как безудержный кайф. Задыхаешься, а я толкаюсь в твой рот, как оголтелый, одновременно растирая клитор пальцами. ДА! МАТЬ ТВОЮ, ДА!

Заорал, изливаясь, погрузив в лоно пальцы и содрогаясь в твоё горло короткими толчками, чувствуя, как ты сглатываешь, а меня трясет от адского наслаждения, разветвившегося под кожей паутиной электричества. Нирвана в несколько секунд агонии. Пока выстреливаю в тебя своим безумием и голодом.

Опустился на колени, глядя на тебя сверху вниз, вытирая слезы большими пальцами и наконец-то впился в твой рот поцелуем. Сжирая свой вкус с твоих губ, спетая язык с твоим языком.

– Не только ты этого хотела. Прежде всего этого хотел я. Соскучился маленькая. Дико соскучился»}.

***

Тикают часы, и в комнате тихо звучит голос Наоми,¹ и я голая засыпаю на влажных простынях с телефоном на соседней подушке. В окне занимается рассвет… а я улыбаюсь, слыша, как пришла смска. Я не смотрю. Я знаю, что он написал. «Спи, маленькая. Я напишу тебе завтра».

***

{« Harley Quinn:

– Я на работе.

Joker:

– Что делаешь?

Harley Quinn:

– Ну, я же сказала – на работе.

Joker:

– Мммм… на работе можно заниматься чем угодно. Ну так что делаешь, Харли?

Harley Quinn:

– Безумно хочу кофе. И машинка сломалась…А я полусонная муха. Кто-то не давал мне спать до пяти утра.

Joker:

– И кто это?

Harley Quinn:

– Один ужасно озабоченный тип с гримом на лице.

Joker:

– Хочешь, чтоб я оторвал ему яйца?»} .

Засмеялась в голос и тут же обернулась на Никиту, который два дня назад вернулся обратно в кабинет с таким видом, будто ничего и не было. Правда, с пластырем на носу и багровыми синяками под глазами. Кто-то недавно набил ему физиономию. Да так, что те два дня он провел дома.

– Я смотрю у тебя в ноуте интересней, чем с реальными людьми.

– Поверь, намного интересней.

Всё же заставила себя заняться лежавшим на столе проектом договора лизинга и очнулась, только когда в дверь постучали и тут же заглянула секретарша Вера.

– Слава, тут посыльный принес кофе со сливками.

Обернулась к ноуту и быстро написала:

– Тыыыыы.

{«Joker:

– Что? Иди забери, пока не остыл.

Harley Quinn:

– Спасибо»}.

Вернулась с кофе, посмотрела, как Никита демонстративно говорит с какой-то женщиной по телефону, и снова повернулась к компьютеру.

{«Joker:

– Вкусно?

Harley Quinn:

– Очень. Но горячо. Язык обожгла.

Joker:

– Я бы пососал твой язык, Харли, если бы ты была рядом.

Harley Quinn:

– А ты на работе или дома?»}.

Перевела внимание на договор, пока Джокер набирал ответ, и снова открыла вкладку в компьютере.

{«Joker:

– У меня выходной сегодня.

Harley Quinn:

– Тогда представь, что я там с тобой.

Joker:

– В моей рубашке и без трусиков?»}.

Отложила бумаги подальше.

{«Harley Quinn:

– Ох...дааааа, а еще обязательно подойти совсем рядом...и, встав на цыпочки, потянуться за чем-нибудь на сааааамом верху шкафа.

Joker:

– Нарываешься, да? И вот так, сидя, смотреть снизу-вверх и гладить по ногам. Так бы и отымел тебя в этой рубашке на полу»}.

К черту лизинг, дышать стало тяжело. Отпила из картонного стакана, и пальцы пробежались по клавиатуре.

{«Harley Quinn:

– Или сесть на тебя, и, отобрав чашку, нагло выпить половину твоего кофе, не отводя взгляда...кофе со вкусом твоих губ...пока я потираюсь о твои джинсы голой промежностью.

Joker:

– Нееет, маленькая, ты бы пила ее, уже сидя на моем члене. Я внутри. А ты не можешь двигаться – у тебя в руках кипяток»}.

Поперхнулась кофе и сжала сильно колени, чувствуя уже знакомую пульсацию.

{«Joker:

– Сжала колени?

Harley Quinn:

– Черт. Да!

Joker:

– Хорошо нарисовал, значит

Harley Quinn:

– Только осторожно…очень осторожно раскачиваться вперед-назад и в стороны. И потом…пока не снесет крышу так, что будет наплевать на любые ожоги, лишь бы только чувствовать твои толчки в себе

Joker:

– Да, бл**ь, тихонько…очень тихонько, и я смотрю тебе в глаза и сдерживаюсь чтобы не выпустить голодное животное и не наплевать на то, что ты обожжешься»}.

О.Мой.Бог! Он ненормальный. Я же на работе, и Никита что-то там бубнит по телефону. Повернула ноут в сторону и закинула ногу за ногу.

{«Harley Quinn:

– Я завожусь от одного твоего предложения. Ты что творишь, Джокер?! Я же в офисе!

Joker:

– Плевать! На хер чашку с рук выбить и начать насаживать тебя на себя, как одержимый.

Harley Quinn:

– Вцепиться в твои плечи, вонзая ногти. Глубокооооо.... кусая твои губы...остервенело...пытаясь отобрать инициативу

Joker:

– Даааа, маленькая невинная шалость закончилась тем, что я тебя сейчас трахаю, Харлиии!!!!

Harley Quinn:

– Боже, да я готова шалить так двадцать пять часов в сутки.

Joker:

– Сильно, быстро и глубоко, сдирая с тебя зубами рубашку, кусая твои соски и впиваясь пальцами в твои бедра, насаживаю на себя со всей дури. Чёёёёрт, как же внутри тебя охренительно и горячо!»}.

О, БОЖЕ! С ума сойти!

{«Joker:

– Опрокинуть навзничь, развести ноги в стороны и драть, как сучку, пока не начнешь орать. А еще слизывать с тебя разлитый кофе

Harley Quinn:

– Ораааать? Оооо...я буду орать, срывать голос прямо в твои губы...Хрипло шептать на ухо, кусая за мочку. Оплетая ногами твои бедра и прижимаясь сильнее. Отталкивая и выгибаясь. И царапая спину, плечи, кусая ключицы...Хочу свои следы на тебе.

Joker:

– Подхватить твои ноги под колени, поднимая к груди. Перехватить твои запястья, завести за голову. И, опираясь на локти, долбиться в тебя до озверения, рыча и кусая твои губы. Пока не начнешь сокращаться вокруг моего члена и закатывать глаза.

Harley Quinn:

– Дааааааааа…Снова криком. Громким. Сжимая тебя изнутри, чувствуя, как сгорает кожа везде, где ты дотрагиваешься...Вздрагивать в твоих руках, распадаясь от наслаждения на части. О наслаждения и от ощущения твоего тела надо мной. А потом укусить тебя за шею, снова за ключицы, отталкивая тебя назад. На пол. Оседлать, задирая майку, и вонзаясь ногтями в кожу груди и живота....Продолжая извиваться на тебе. Быстрее и быстрее...Не отрываясь от твоего взгляда.

Joker:

– Маленькая сучка!!! Смотреть на твою грудь в разорванной рубашке и резко схватить за горло, сжимая все сильнее, толкаясь быстрее и глубже, чувствуя, что меня сейчас на хрен разорвет на части. И только в глаза… пока оргазм подкатывает издалека. Бешеный острый, слишком быстрый.

Извиваешься на мне, запрокидывая голову и стараясь вздохнуть, а это уже мой кайф – видеть, как ты задыхаешься, а я остервенело трахаю тебя, насаживая все сильнее и быстрее, пока не разжимаю пальцы как раз в тот момент, когда меня накрывает, и рывком тебя к себе, впиваясь жадными поцелуями в шею. Целовать до синяков и кончать в тебя, сжимая до хруста. Доигралась, маленькая?

А теперь зайди в туалет и кончи для меня, Харли»}.

Ты, случайно, не похмелье от которого

Утром будет болеть голова

Или просто мина,

Которая рванет

без предупреждения?

Отдай мне всю свою ненависть

И в нашей постели я превращу ее

В невиданную страсть, невиданную страсть

Это все потому, что я без ума

от тебя

Без ума от тебя

Без ума от тебя

Без ума…

© «Hooverphonic» – «Mad about you»

{«Harley Quinn:

– Как бы я хотела вот так тебя. Спонтанно. В любое время суток. Джокер…я хочу увидеть тебя по-настоящему. Пожалуйста.

Joker:

– Иди в туалет и кончи. Сейчас.

Harley Quinn:

– Джокер, я прошу тебя. Один раз.

Joker:

– Сейчас»}.

***

Вышла из уборной, поправляя юбку и все еще сжимая смартфон пальцами. Адам тоже вышел с чашкой чая. Смотрит вопросительно, приподняв одну бровь. Бросила взгляд на его руку – костяшки пальцев сбиты. Перевела взгляд на его лицо.

– С тобой все в порядке, Белозерова?

– Да, Гордеев, более чем.

Взгляд на телефон. И снова смотрит мне в глаза. Вид у него еще тот. Словно всю ночь не спал и провел в каком-то баре или в драке.

– Сладкая ночка была, Гордеев?

Он, казалось, не услышал меня или намеренно проигнорировал.

– Я тут нарыл кое-что. Ты просила. Надо поговорить. У тебя точно всё нормально, Белозерова? Ты наркоту не принимаешь?

– Нет, Гордеев не принимаю. Настроение хорошее.

– Угу. Вижу. Неадекватная …будто тебя…

– Что меня?

– Только что отымели. – усмехнулся уголком рта.

– Да, иди ты.

– Ты там точно одна была?

Кивнул на уборную.

– Адам, ты издеваешься надо мной?

– Нет. Так что? Хочешь заехать ко мне после работы?

Снова смотрю на телефон. Молчит. Не пишет. Ждет моего ответа. Адам, как же ты не в тему сейчас!

– Во сколько?

{«Ты это сделала, Харли?»} – уведомление с мобильной почты высветилось на дисплее.

– Давай часов в шесть, подойдет?

{«Не долго ли, девочка? Обычно ты справляешься быстрее»}.

– Подойдет.

– Вот и чудно, Гордеев. Спасибо. До вечера.

Зашла в кабинет и, прислонившись к стене, выдохнула с облегчением, увидев, что Никиты нет.

{«Harley Quinn:

– Сделала

Joker:

– А теперь насчет твоей просьбы, Харли.

Harley Quinn:

– Да.

Joker:

– Я не совсем нормальный…девочка.

Harley Quinn:

– Нормальней не придумаешь. Смеешься?

Joker:

– Да, смеюсь.

Harley Quinn:

– Мне плевать. Хоть карлик или урод…Мне все равно, понимаешь?

Joker:

– Это ты не понимаешь… Хочешь развалить то, что есть между нами? Хочешь испортить или прекратить игру?

Harley Quinn:

– Нет…хочу чувствовать. До боли. Понимаешь? Я хочу тебя чувствовать. Руки твои, запах. Я…

Joker:

– Что ты, Харли?

Harley Quinn:

– Я люблю тебя»}.

И пауза потянулась длиной в вечность. А меня трясти начинает. Я взглядом в его «онлайн» впилась. Если выйдет – я закричу. А потом так просто, но будто выстрел в абсолютной тишине всего три слова.

{«Joker:

– Я немой, Харли.

Harley Quinn:

– Ну и что?!…Господи! Какая разница?!

И снова молчание…а потом так неожиданно.

Joker:

– Хорошо.

Harley Quinn:

– Что?

Joker:

– Хорошо. Мы встретимся. Только с одним условием. Ты завяжешь глаза. И не снимешь повязку до конца встречи.

Harley Quinn:

– Но если ты… Если я тебя не услышу и…

Joker:

– Ты меня почувствуешь. Ты же этого хотела?

Harley Quinn:

– Да. Я этого хотела. Когда?»}.

«Кто-нибудь может мне сказать,

так ли это плохо быть без ума

от тебя?

Без ума от тебя

Без ума...»

«Hooverphonic» – «Mad about you»

Но точка «онлайн» в этот момент погасла, а я, тихо застонав, закрыла глаза.

– Мне все равно, как ты выглядишь. Мне все равно, кто ты. Все равно…

Шепчу и понимаю, что у меня дежавю…ОНА говорила мне о нем тоже самое.

ГЛАВА 8. Аля

Владимир Романович Шестаков проводил взглядом высокую блондинку в маленьких шортах и коротком топе, открывавшем взору ее упругий живот с какой-то стекляшкой в соблазнительном пупке, и, призывно просигналив, тяжело вздохнул, когда она посмотрела на него через плечо и прошла мимо.

Стар он, конечно, девочек таких цеплять – у самого дочка примерно того же возраста. Но природу не обманешь – мужской взгляд на то и мужской, чтобы оценивать красоту женских форм, независимо от возраста. Правда, не сказать, чтобы сейчас он сильно расстроился. Наоборот, сейчас его тело дышало самым настоящим предвкушением.

Проехал мимо красавицы и выругался, зацепив очередную яму. Эта дорога деревенская еще недешево обойдется его новенькому джипу. Владимир Романович с трогательной нежностью провел ладонью по рулю, хорошо, что решился на кредит, не послушал жену, утверждавшую, что сейчас не время для покупки автомобиля. А то до сих пор бы на своей старой железяке ездил. Не сказать, чтобы он плохо зарабатывал: на дом, на обучение обоих детей и ежегодный отпуск хватало с лихвой. Но проклятая дача съедала все свободные средства. А если быть честными, то и не дача вовсе, а маниакальное желание жены его, Ларисы, не уступать ни в чем соседям, отстроившим полгода назад самые настоящие хоромы недалеко от города. Тогда Шестакову пришлось едва ли не впопыхах перекраивать проект дома и отдавать строителям. А не то вынесла бы ему дражайшая супруга весь мозг своими претензиями. Была бы его воля: поставил бы он одноэтажный уютный домик, во дворе установил мангал и разбил огород. Речка совсем рядом протекает. А что еще для счастья мужику надо? А пришлось кучу денег потратить на какое-то вычурное двухэтажное здание с нелепыми башенками, пузатыми балконами и кричащей ярко-красной крышей.

Когда увидел рисунок жены, едва не сплюнул с досады. Но за долгие годы совместной жизни привык Владимир Романович слушать свою суженую и беспрекословно ее желания выполнять. Тем более что выторговал он у нее в свое полное распоряжение небольшую пристройку возле дома. Жена, догадавшись, для чего требует благоверный площадь, глаза, конечно, закатывала, но согласилась.

Владимир Романович Шестаков любил изредка расслабляться не совсем традиционным способом. Подарили как-то мужики ему на юбилей абонемент в один клуб, оказывавший определенного вида услуги, Шестаков тогда долго смеялся вместе с ними, а с утра на трезвую голову понял, что глупость это всё. Никогда не зайдет он в дебри эти. Стыдно даже произнести было эту аббревиатуру – БДСМ. Срам для любого нормального мужчины. Решил передарить кому-нибудь, якобы в шутку, но слишком долго тянул с этим, и когда подошло окончание срока действия абонемента, всё же потянул его какой-то черт туда.

Не позвонил заранее, не записался –представить не мог, как о чем-то подобном вообще разговаривать можно. Когда заходил в ничем не примечательное снаружи здание с бежевой дверью, даже как-то успокоился. Администратором оказалась улыбчивая девушка в офисном костюме, которая поняла запинающегося Шестакова и, оглядев его странным взглядом, пригласила пройти за ней в цокольный этаж.

Тогда уважаемый доктор едва дара речи не лишился – настолько отличались два этажа. Здесь внутри царила палитра красных и черных оттенков, много бархата и странные приспособления, висевшие на стенах: какие-то черные маски с пустыми глазницами, нечто вроде кляпа в виде шарика. Шестаков даже порно такое не смотрел, а тут шел за стройной девушкой, покачивавшей соблазнительными бёдрами, и чувствовал, как пот катится градом по спине.

Именно там он познакомился с Инессой, которая открыла ему заново его самого. Правда, она запрещала его звать себя по имени – только Госпожой. Женщина была настолько красива в обтягивающем корсете, открывавшем большую голую грудь с торчавшими кверху сосками, что Шестаков потерял дар речи. Только слушал её голос, изредка кивая и выполняя её приказы, как в каком-то полусне. Гораздо позже обнаружил себя связанным и на четвереньках, задница горела от плетки, но он самозабвенно вылизывал Госпожу, все ниже прогибаясь и постанывая от удовольствия, которое волнами пробегало по позвоночнику от каждого удара. В тот раз он впервые получил настолько мощный оргазм, даже не войдя в женщину.

Уехал оттуда с чувством полного удовлетворения…и омерзения к самому себе. Так как настоящему мужчине точно нельзя было кончать от такого унижения. Пришел домой, оттрахал жену на кухне, но скинуть с себя ощущения брезгливости так и не смог. Ненавидел себя и Инессу, друзей, подаривших гребаный сертификат, целый месяц. Злился на детей по поводу и без, срывался на пациентах и медсестрах. А через месяц снова оказался стоящим на коленях перед Инессой с кляпом во рту и связанными за спиной руками.

Жена обнаружила его наклонности, наткнувшись на переписку на одном из форумов. Была глубоко шокирована, кричала и ругалась, устроила истерику, а потом, забрав детей, уехала из дома. Сколько ни старался с ней Владимир поговорить, попросить прощения – тщетно.

А так как Лариса работала в одной с ним больнице медсестрой, то плюнул он на всё и оформился работать на «скорой». Больше года они не жили вместе, но он упорно навещал детей у тещи и звонил ей каждые выходные. Правда, тоже без особого успеха. Пока однажды не вернулся домой и не обнаружил жену со стеком в руках и в обтягивающем кожаном костюме. Простила его Лариска, а он о подобном и мечтать уже к тому времени не смел. Со временем снова вернулся в хирургию, опять же по настоянию жены. Правда, вынес из работы на «скорой» много воспоминаний для себя, которые вдруг налетали неожиданно и не всегда в подходящее время. Как сейчас, когда стоял на светофоре, и взгляд зацепился за рекламную растяжку местной кондитерской с улыбающейся девочкой. В бумажном праздничном колпаке. Чёртов колпак. Мужчина невольно вздрогнул, почувствовав мгновенное оцепенение. Такое с ним происходило нечасто. Всё же врач – это профессия, которая не прощает состояния паники. Шестаков был отличным врачом, потомственным хирургом. Благо, хватило ума вернуться в хирургию после пары лет работы на экипаже.

Чего только он не перевидал в годы этой работы. Казалось бы, работников хирургического отделения сложно удивить, но всё же «неотложка» требовала куда более стойкой психики. В белых стенах больницы и пациенты, и родственники ведут себя иначе, чем в собственных квартирах или в общественных местах. Здесь они чувствуют себя куда увереннее, на своей территории могут и оскорбить фельдшера, и угрожать ему, и даже избить. Шестаков любил травить байки о тех годах своей жизни. И как убегал от наркоманов в ломке, скрутивших его и требовавших «дозу»; и как дрался с озверевшим отцом ребенка, потому что тот требовал вколоть малышу с небольшой температурой жаропонижающее; и как бабушка одна звонила каждый день в одно и то же время и ждала его с накрытым столом.

Но бывали и такие истории, о которых Шестаков не то, что рассказывать не любил, он запрещал себе вспоминать о них. Вот только память, сука редкостная, любила поиздеваться над ним. Как сейчас, когда этот плакат проклятый увидел. На секунду лишь глаза прикрыл, а перед ними девочка мёртвая, истекшая кровью в точно таком же колпаке. Конечно, он не чувствовал своей вины за ее смерть, в тот день, он как вчера помнил, застряла их машина в пробке – такое случалось каждый день. «Скорую помощь» водители, торопившиеся по своим делам, давно перестали пропускать на дорогах. Вот такой банальной была причина смерти маленькой девочки, а не множественные ножевые ранения, указанные в заключении эксперта. Но, тем не менее, он иногда видел её вот так, неожиданно. Словно память играла с ним в какую-то одной ей известную игру, своеобразная проверка на стойкость.

Загорелся зеленый, и тут же зазвонил сотовый, возвращая водителя в реальный мир. Жена. Поставил телефон на вибрацию, не имея никакого желания говорить с ней сейчас. Иногда ему ее становилось отчаянно мало, да и сама жена порой не выказывала особого желания проводить сессии, как раньше. Быстрый секс раз в неделю перестал удовлетворять Шестакова, и он часами мог зависать в интернете на определенных сайтах. Ничего крамольного – просто виртуальное общение с полунамеками, от которых у него каменел член и текли слюни. Или же вполне откровенное описание секса, которое он раз за разом перечитывал, закрывшись в комнате темной ночью и мастурбируя. Всё зависело от стиля, который выберет Госпожа.