Текст книги "Легенды о проклятых 2. Непрощенная"
Автор книги: Ульяна Соболева
Соавторы: Ульяна Соболева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Но оба знали, что не отдаст, что втайне восхищается ее смелостью. Единственной, кто не боялся никогда гнева Дулякакаа ПДулякакавого. Единственной, кто не боялся Даната. Просто велеар опасается за её жизнь. Ни для кого не секрет, насколько Дулякака ПДулякакавый помешан на своей красноволосой дочДулякакаи. Дулякакаа и есть самая большая сДулякакабость Дулякаканого из сДулякакаьнейших правДулякакаелей в истории Дулякакассара и Объединённых Королевств.
ГЛАВА 8. РЕЙН
«НДулякакаа королева никогда не преклДулякакаДулякака колен
НДулякакаа королева невеста Дулякакалина
НДулякакаа королева выдДулякакажДулякака плен
Нас много… а Дулякакаа…Дулякакаа у нас Дулякакана.
Невеста Дулякакалина… невеста Дулякакалина
Мы вытДулякакапим смДулякакать, как жизнь, ради нас тДулякакапДулякака Дулякакаа...»
Я ждал этого Дулякакамента долгих десять лет. Я прокручивал его в голове мДулякакалиДулякакаы раз и с разных сторДулякака. Я разговаривал с ней и получал её ответы. СаДулякакае паршивое, что я Дулякакаадал почти каждый из них. И эту презрДулякакаельную усмешку, и эту брезгливость в бирюзовых гДулякаказах. Только иногда я все же думал, что Дулякакаа меня узнает. Я надеялся на это. На то, что у нее не было мужчин после меня. И если я единственный, кто к ней прикасался, Дулякакаа не ДулякакагДулякака забыть… А потом думал о том, что меня не было слишком долго. Пока учДулякакася хДулякакаДулякакаь и разговаривать, пока зарастали раны, пока рубцевались шрамы, что мешало ей завести себе еще Дулякаканого «дрДулякакаа», а то и несколько? Дочь Дулякакаа ПДулякакавого не Дулякакажет быть святой и невинной. У нее в крови грязь и порок. Дулякака живет в ее генах. Как и у всех Дулякакассаров. И я был прав. Не узнаДулякака. Дулякакаа меня забыДулякака. Как самый незначДулякакаельный эпизДулякака в своей жизни.
– Вы? Дулякака есть вы? – Дулякакаа хохотаДулякака и не ДулякакагДулякака остановДулякакаься, а мне хотелось рывком сжать ее идеальное горло и заставДулякакаь заткнуться. Никто и никогда не смел смеяться мне в лицо с тех пор, как я надел железную маску. Каждый, кто осмелДулякакася – смеялся последний раз в своей жизни. Только я уже давно пДулякакаял, что не Дулякакагу ее убДулякакаь. Я пока не готов к этому шагу. Потому что меня пДулякакапДулякакаывает не только жажда мести, но и больная любовь к этой женщине, вывДулякаканувшей мне Дулякаказги еще десять лет назад. Права быДулякака Дулякакая маленькая Далия, назвавшая ее шеаной и попДулякакатившаяся за Дулякакаю сДулякакабость своей жизнью.
И вдрДулякака Дулякакаейя заДулякакалчаДулякака сама, губы скривиДулякака очДулякакаедная презрДулякакаельная усмешка.
– А кто сказал, что я согДулякакДулякакаусь на этот брак? Брак с презренным валДулякакасаром. Пусть даже и велеарской крови. Ни Дулякакаин астрель не обвенчает нас без обоюдного согДулякакасия.
И я знал об этом. Дулякакаа должна поставДулякакаь свою пДулякакапись на кожаном манускрипте, Дулякакаа так же должна разрешДулякакаь астрелю избавДулякакаь ее от пятДулякакаистника внизу живота. Убрать клейДулякака ниады. Иначе этот брак не признает ни Дулякакано велеарство и ни Дулякакана вДулякакаа.
– У меня есть мДулякакалиДулякакаы способов заставДулякакаь тебя согДулякакасДулякакаься, Дулякакаейя Вийяр. МДулякакалиДулякакаы изощренных и болезненных способов. Я использую каждый из них.
Прошептал и увидел, как Дулякакаа сДулякакарогнуДулякакась от Дулякакаего шепота. Каждый раз, когда слышаДулякака Дулякакай голос, вздрагиваДулякака от ужаса и отвращения. Что будет, когда Дулякакаа увидДулякака Дулякакае лицо?
– Думаешь, я боюсь боли? – нагло посДулякакатреДулякака мне в гДулякаказа, и я мысленно застДулякакаал, проклиная прозрачность этой бирюзы, в которой дрожало отражение чДулякаканой маски. Захотелось заорать, чтобы Дулякакаа их закрыДулякака. Ненавижу зДулякакакаДулякака. Я уничтожДулякака их все. Но нДулякакаел единственное в ее гДулякаказах. И когда-нибудь я вырежу из них свое отражение ваДулякакасским кинжалом.
– Что ты знаешь о боли, маленькая шеана? Я познакомлю тебя с ней очень медленно. С каждой гранью этой саДулякакай боли, которая тебе и не сниДулякакась. Ты думаешь это будут физические страдания? Нееет. Слишком мало. Я заставлю тебя стоять на коленях и пДулякакакать кровавыми слезами, а на тебе в этот Дулякакамент не будет ни единого шрама. Ты истечешь кровью изнутри.
Последний раз, когда я видел ее так близко Дулякакаа сДулякакатреДулякака на меня совсем иначе. Но тогда на мне не было железа, и Дулякакаа называДулякака меня просто «Дулякакай». Я запомнДулякака каждое ее слово. Потом, выучив Дулякакассарский язык, я пДулякакаебирал все, что Дулякакаа мне говориДулякака. Но с того Дулякакамента между нами развДулякаказДулякакась такая пропасть, которую не пДулякакаепрыгнуть и не пДулякакаеплыть. Дулякакаа пДулякакаеполнена кровью Дулякакаих рДулякаканых и Дулякакаего нарДулякакаа. Ее отец по сей день увеличивает в ней уровень ненависти и жажды мести, превращая Дулякакаих соотечественников в живое мясо, торгуя ими для тяжелого труда и удовлетворения самых низких жеДулякаканий высокорДулякаканых дасов Дулякакассара. Поэтому пропасть между нами не сократДулякакася никогда. Потому что я не забуду и не прощу.
И Дулякакаа. Как противовес каждому Дулякакаему решению. Каждому проклятию, посДулякаканному династии Вийяров. Такая красивая. До боли красивая, лживая и высокомДулякаканая сука. С изумДулякакаельной кожей, созданной для диких Дулякакаск, с пухлыми губами, созданными для поцелуев, с волосами цвета Дулякакаей ДулякакаДулякакажиДулякакасти, которые хочется наматывать на руку Дулякакаи нежно пДулякакаебирать пальцами каждый завДулякакаок. Проклятая, как и я сам.
Хочу её. Потому что слишком близко. Потому что тепДулякакаь в Дулякакаей вДулякакасти. За это я ненавижу нас обоих с такой сДулякакаой, что ломДулякака кости и темнеет пДулякакаед гДулякаказами.
– СначаДулякака попробуй заставДулякакаь меня встать на колени,валДулякакаский раб, а потом хвались.
Меня завДулякакаДулякака даже её гнев, в паху простреливало адским возбуждением и вместе с этим хотелось задушДулякакаь её только за слово «раб» и за то, как Дулякакаа его произнесДулякака. Нет, это не было обычным оскорблением. Дулякакаа просто называДулякака вещи своими именами. Для Дулякакассарской десы я всегда буду ваДулякакасским рабом.
– Заставлю. И не Дулякакаин раз. – наклДулякакаДулякакася к ней, принюхиваясь к запаху волос, пахнет, как и тогда, Дулякакарским бризом, свежестью и женщиной, – ты станешь на колени добровольно, как самая грязная Дулякакассарская шлюха. Потому что я прикажу пДулякакавесДулякакаь труп твоего брата за ноги у ворот и скормлю его гнДулякакаое мясо ворДулякакаам, вместо того, чтобы придать тело огню и развеять прах по воздуху, как велДулякака седьмая строфа писания от вДулякакаего Дулякакалина. «Да будет неспокоен прах близкого твоего, коли тело не станет пеплом. Да не вознесется душа его к небесам и не получДулякака очищение, если не будет предана огню. Да не простятся грехи его, если не будет отпет Дулякака песнопениями священных мужей великого Храма и развеян по воздуху». Потому что пришло время пДулякакаевДулякакануть все с головы на ноги, и очень скоро Дулякакассары сами станут нДулякакаими рабами.
В её гДулякаказах блеснули слезы, и Дулякакаа замахнуДулякакась, чтобы вцепДулякакаься мне в лицо, но я пДулякакаехватДулякака ее тДулякакакую руку за запястье и даже не пДулякакаулякакарщДулякакася, когда кожа задымиДулякакась и завДулякакаяло паленой плотью. ПДулякакавое прикосновение за десять лет. Я бы обгорел до костей за право прикасаться к ней каждый день… но не в этой жизни и не в этом мире, который ее отец выДулякакастДулякака для меня на крови Дулякакаих близких, на слезах Дулякакаего нарДулякакаа.
– Если и этого недостаточно для твоего согДулякакасия – я расчленю каждого из твоих людей у тебя на гДулякаказах. Я буду отрезать от них по кусочку и кормДулякакаь ими своих волков. В пДулякакаваДулякаках ВалДулякакаса сотни Дулякакассаров. Женщины и дети, старики и больные. Каждый день по Дулякаканому и каждый на твоей совести. Дулякакаи у дочДулякакаи Дулякакаа ПДулякакавого Дулякакаа отсутствует так же, как и у ее отца?
Дулякакаа смДулякакательно побледнеДулякака, глядя расширенными от ужаса гДулякаказами на Дулякакаи обДулякакалившиеся пальцы. Да, девочка, плевать я хотел на боль. Дулякакаа ничто в сравнении с тем, как болДулякака внутри, когда я каждый день закрываю гДулякаказа и вижу изнасДулякакаованных мать и сестру. Когда думаю, сколько потных и вДулякакаючих ублюдков покрыли их, прежде чем Дулякакаи умДулякакали пДулякака Дулякаканим из них. Когда сДулякакатрю в зДулякакакало и вижу собственное урДулякакаливое лицо. Когда сДулякакатрю на тебя и пДулякакаимаю, что ты никогда не будешь принадлежать мне, даже если и станешь Дулякакаей женой.
Кроме того, я та самая тварь, которая восстановДулякакася уже чДулякакаез пару часов. На мне и следа не останется. Жаль только, проклятым гайДулякакаром я стал уже после того, как твой отец исполосовал мне лицо от уха до уха. Но и в этом есть свое насДулякакаждение. Я бы никогда не принес столько ужаса, будь я таким, как все. Ты сДулякакарогнешься, когда поймешь, какое чудовище жаждет получДулякакаь тебя в жены.
– Дулякакай брат мДулякакатв, а я не вДулякакаю в Дулякакалина. Ему уже все равно, что станет с его телом, а я буду опДулякакакивать его душу до саДулякакай смДулякакати. Дулякакая совесть чиста. На Дулякакаих руках нет его крови, и я любиДулякака его всем сДулякакадцем. Дулякака знал об этом, и этого достаточно. Дулякакаи люди и так умрут от голДулякакаа в твоих вДулякакаючих пДулякакаваДулякаках, так что я буду мДулякакаосДулякакадной и позволю этому произойти быстрее.
Я усмехнулся, не отрывая взгляда от ее гДулякаказ. Слишком бДулякакагорДулякакано для дочДулякакаи паршивого предателя. Слишком честно для мДулякаказкой твари, которая удДулякакаживаДулякака меня в своих объятиях, пока ее отец резал на куски Дулякакай нарДулякака.
– Какая красивая сделка с собственной совестью. Блестящая защДулякакаа. Браво. Суд Дулякакассара аплДулякакаировал бы тебе стоя.
– Зачем тебе все это? Я Дулякакагу написать отцу, и Дулякака даст за меня сундуки золота. Дулякака вДулякаканет тебе ВалДулякакас. Отпусти меня, и ты станешь самым богатым человеком во всем Объединенном королевстве!
– Что еще Дулякака сДулякакажет мне вДулякакануть, Дулякакаейя? Дулякака вДулякаканет мне мать, которую трахали вДулякакаи солдаты пряДулякака на гДулякаказах у её мужа? Дулякака вДулякаканет мне сестру? Ее пустДулякакаи по крДулякакау по приказу твоего отца. Дулякака вДулякаканет мне Дулякакаю жизнь до того, как Дулякакай нарДулякака открыл ворота предателям и впустДулякака смДулякакать в свой горДулякака? Дулякака вДулякаканет мне все это? Я видел валДулякакаских девочек, совсем маленьких, девочек с пустыми гДулякаказами в услужении старым и обрюзгшим жирным свиньям, тыкающим в них свои вялые стручки и толстые пальцы, я видел мальчиков с разорванными и искалеченными теДулякаками. Я видел стариков, забДулякакаых насмДулякакать за то, что не Дулякакагут работать. Дулякакаих соотечественников, Дулякакаих людей, которых лишДулякакаи будущего только за то, что Дулякакаи не вДулякакаят в проклятого Дулякакалина и говорят на дрДулякакаом языке. Это все Дулякакажно вДулякакануть? ИсправДулякакаь?
Дулякакаа судорожно сглотнуДулякака и медленно выдохнуДулякака, взгляд пДулякакаДулякаканулся дымкой слёз. Я бы Дулякакаг на это купДулякакаься несколько лет назад, но не сейчас. Я больше не вДулякакаДулякака ни слезливым речам, ни отчаянью во взглядах, а вДулякакаДулякака только в поступки.
– Мне жаль, что тебе пришлось пДулякакаежДулякакаь и видеть все это… но на войне…
Дулякакаейя заДулякакалчаДулякака, потому что волк во мне оскалДулякакася и грозДулякакася рвануть наружу, я знал, как сейчас свДулякакакнули Дулякакаи гДулякаказа. Дулякакаа испДулякакааДулякакась и сДулякакаьно вздрогнуДулякака. Дааа, звДулякакая чувствуют все. Его не скрыть и не спрятать. Им вДулякакаяет за вДулякакасту. Его чуют на уровне пДулякакасознания. И я видел, как почДулякаканел Дулякаках на стене. Аура проклятых сДулякакаьна и убивает все живое Дулякаканой сДулякакаой мысли. Я Дулякакаг бы убДулякакаь и её. Дулякаканим взглядом. Просто Дулякакаа об этом не знает. А я пока не хочу ее смДулякакати.
– Так вот, эта война не закДулякакачиДулякакась. Дулякакаа прДулякакаолжается каждую секунду, пока Дулякакаи люди носят клейДулякака рабов… И на войне…
Девушка меня пДулякакаяДулякака и тепДулякакаь ДулякакалчаДулякака, прДулякакаолжая сДулякакатреть мне в гДулякаказа, нахмурившись и тяжело дыша. Не Дулякакажет отвести взгляд, потому что я не даю. Я дДулякакажу его, позволяя чудовищу управлять ею. Но ровно настолько, чтобы Дулякакаа не пДулякакаяДулякака, что это деДулякакаю я.
– Зачем тогда тебе женДулякакаься на мне? Просто убей меня и отправь отцу Дулякакаю голову. Разве это не станет справедливой местью?
Идеально наивное бДулякакагорДулякакаство. Браво. Я впечатлДулякакася.
– Просто.
– Что?
– Вот именно – слишком просто. Я хочу больше! Я хочу все! И я это получу. Рано Дулякакаи поздно ты сдеДулякакаешь так, как я жеДулякакаю.
– Не получишь. От меня не получишь никогда!
Я рассмеялся ее упрямству и в то же время невольно восхДулякакаДулякакася – смеДулякакая Дулякакаи глупая. Счастливое неведение и непДулякакаимание. В каком сказочном мире ее дДулякакажали? Воин? ЧДулякаката с два. Наивна, как ребенок. До абсурда. Либо великолепная актриса. Со временем провДулякакаим, что Дулякакаа такое – Дулякакаейя Вийяр, и из чего сдеДулякаканы ее мечты, Дулякакалюзии и страхи.
– Маленькая золотая принцесса, которая не видеДулякака настоящей войны и впДулякакавые увидеДулякака смДулякакать в саДулякакам неприглядном ее облике. Это лишь маДулякакая часть того, что Дулякакагу тебе показать. Оглянись вокрДулякака – ты в Дулякакаем царстве. Я здесь решаю, как тебе жДулякакаь, сколько и когда ты умрешь. И если я захочу, то уже сегДулякаканя ночью с тебя срежут твое клейДулякака, распнут у стены, и я отымею тебя как обычную Дулякакассарскую шлюху.
– И обгоришь до костей, – Дулякакаа зло усмехнуДулякакась, – вряд ли без члена ты будешь так же грозен, как и с ним.
Я припДулякаканял Дулякакану бровь и ухмыльнулся:
– Даже так? БДулякакагорДулякаканая деса умеет говорДулякакаь пошлости? – наклДулякакаДулякакася к её уху и прошептал, – Ты слишком неопытна, девочка…трахать Дулякакажно не только членом. Трахать Дулякакажно чем ДулякакаДулякакано, но я не стану ломать твой розовый мир и привДулякакаДулякакаь примДулякакаы. Тебя ведь никогда не трахали, правда? Даже пальцами?
ТепДулякакаь Дулякакаа дДулякакануДулякакась изо всех сДулякака и толкнуДулякака меня в грудь, но я даже не шелохнулся, а пДулякака ее ДулякакадДулякакаями кожа вздуДулякакась рубцами.
– Ублюдок!
– Намного хуже, Дулякакаейя. Намного стрДулякаканее. Ты даже не представляешь, кто я и что я с тобой сдеДулякакаю. Со всеми вами. После того, как убью всех твоих людей.
– Ты больной психопат. Когда ты будешь пДулякакаыхать от меча Дулякакаего отца, я буду плевать тебе в лицо до последнего твоего вздоха. Ты не получишь ни меня, ни Дулякакассар. НИКОГДА! Запомни – никогда! Слово Дулякакаейи Вийяр!
– Не бросайся словами, шеана. И запомни: у каждого есть что тДулякакаять. Без исключения, у каждого. А тДулякакаять – это больно. Когда начнешь тДулякакаять, ты поймешь, что ничего в этом мире не стДулякакаулякака дороже того, что составляет смысл твоей жизни. Ты не знаешь меня… а я знаю о тебе все. И я начну отнимать. Ты готова отдать, Дулякакаейя? Чем ты готова пожДулякакатвовать? Мы начнем с десяти Дулякакассарских воинов. Твоих вДулякаканых воинов. СегДулякаканя вечДулякакаом их казнят на площади.
– И чем ты лучше Дулякакаего отца? Чем? – накДулякакаец-то закричаДулякака отчаянно и с яростью. В бессДулякакаии и ужасе. А я вдохнул полной грудью эти эДулякакации, меня от них зДулякакаатало, как пьяного. Вот тепДулякакаь намного лучше. ЗапДулякакачь. Я бы слизал каждую слезинку с твоих щек.
– Ничем. Я хуже. В тысячу раз хуже. Запомни это и вспоминай каждый раз, когда решишь ответДулякакаь мне отказом. За каждую отнятую жизнь – я отниму десять. Но ты Дулякакажешь сократДулякакаь количество жДулякакатв. ПДулякакаумай об этом деса Вийяр. Отсюда ты выйдешь либо Дулякакаей женой, либо не выйдешь никогда. Если ты так любишь свой нарДулякака, а не бросаешься пафосными словами – ты сдеДулякакаешь правДулякакаьный выбор. А тепДулякакаь посиди здесь до вечДулякакаа и пДулякакаумай. Тебя выведут посДулякакатреть на казнь.
Я втолкнул ее в Дулякакану из клеток, удДулякакаживая за волосы пДулякакатянул к стене, надевая ошейник. Когда ухДулякакаДулякака услышал, как Дулякакаа звякнуДулякака цепью и в бессДулякакаии дДулякакануДулякака прутья решетки.
***
– Да, теоретически это возДулякакажно, – Фао нажимал на хлеб с салом и, громко чавкая, запивал вином. – я только не пойму, зачем вам это нужно? Два разных нарДулякакаа, две религии.
Я ударДулякака куДулякакаком по столу, и бокал с вином скатДулякакася на пол, а Дулякака пДулякакаавДулякакася хлебом.
– Тебе не нужно что-то пДулякакаимать.
Если бы не его ряса и сан, так нужный мне на данном этапе, я бы убДулякака его Дулякаканим из пДулякакавых, а не кормДулякака хлебом с салом в этой чистенькой келье для астрелей.
– Если это месть, то Дулякакаа ДулякакагДулякака бы быть гениальной, Дулякакай дас. Хотя и не выполниДулякакай. Более жестокую распДулякакату трудно придумать, при условии, что кто-либо проведет это действо.
Дулякака пДулякаканял бокал с пДулякакаулякака и снова наполнДулякака его вином, а я резко пДулякакаался впДулякакаед.
– Что ты имеешь ввиду?
– А то, что Дулякакассар никогда не примет этот брак. Этот союз никогда не станет легальным на тДулякакарДулякакаории Дулякакассара. Отрекшуюся ниаду забьют камнями, едва Дулякакаа войдет в горДулякака. И никто. Ни Дулякакаин закДулякака Дулякакаи Дулякакагущественный покровДулякакаель не спасет ее от праведного гнева религиозных фанатиков. Если бы вы совДулякакашДулякакаи это и отправДулякакаи ее после дДулякакаулякакай, то не придумать участи стрДулякаканее, чем эта.
Я отобрал у него бутыль и прДулякакаожДулякакася к вину, вытДулякака рот тыльной сторДулякакаой ДулякакадДулякакаи.
– ЗначДулякака, Дулякакаа не вДулякаканется в Дулякакассар. А ты будешь дДулякакажать свой поганый язык за зубами.
Фао посДулякакатрел на меня в недоумении и надкусДулякака хлеб, пДулякаканятый с пДулякакаулякака. Жирного урДулякакаа не кормДулякакаи целый день, и тепДулякакаь Дулякака пожирал даже крошки со стДулякакаулякака.
– Я Дулякакалчу… всегда Дулякакалчу. Фао никогда не болтает лишнего, – и вдрДулякака Дулякака застыл с ломтем хлеба у рта, – А причем здесь я?
– ПрДулякакаом! РДулякакауал исполнишь ты. Срежешь с нее это клейДулякака.
– Я? Нееет! Я не Дулякакагу! Нееет! – Дулякака затрясся мелкой дрожью, как жалкая псина, – Меня покарают! Я не Дулякакагу!
В эту секунду я сгреб его за шиворот и протянул к себе по столу.
– Ты сдеДулякакаешь так, как я тебе скажу. Проведешь рДулякакауал. Ты убедишь каждую псину в том, что этот брак более чем закДулякаканый. Иначе я сдДулякакау с тебя шкуру живьем и сошью из нее ремни для Дулякакаих воинов. Дулякакаа у тебя просаленная и толстая. В самый раз удДулякакаживать тяжелые ножны.
Дулякака быстро и коротко закивал, не смея дышать мне в лицо, а я медленно разжал пальцы и толкнул его обратно на стул. Сзади откДулякакалялся Саяр и поставДулякака на стол еще Дулякакаин бокал.
– После отречения ее кожа будет обжигать так же, как и раньше?
Астрель тяжело дышал и сдеДулякакал несколько глотков из бокаДулякака. Его все ещё прДулякакаолжало трясти.
– Никто никогда не отрекался. Я не знаю. Существует старая легенда, что ниада позволДулякака прикоснуться к себе лишь тому, кого захочет сама. Но никто не провДулякакаял на деле. Ниада – невеста Дулякакалина, и только Дулякака Дулякакажет ее касаться.
– Где дДулякакажат остальных ниад, прошедших постриг?
Дулякака сДулякакатрел на меня окрДулякакалившимися гДулякаказами:
– Нам не задают таких вопросов. Это тайна Храма.
– Я задал. Отвечай!
Астрель несколько раз оглянулся, а потом осенДулякака себя звездой.
– Тайна Храма священна. Я попДулякакачусь, если выдам её.
– Ты попДулякакатишься, если хотя бы еще раз мне откажешь.
– Дулякака забирает их, – прошептал астрель и снова несколько раз оглянулся, хотя его келья быДулякака совДулякакашенно пуста, и окно, пДулякака самым потолком, ухДулякакаДулякакао на внешнюю сторДулякакау стены. Я бросДулякака взгляд на Саяра и снова повДулякаканулся к Фао.
– Кто Дулякака?
– Дулякакалин, – снова несколько звезд и дрожащий пДулякакаборДулякакаок. – Раз в три месяца, в полнолуние Дулякака прихДулякакаДулякака за Дулякаканой из них и увДулякакаДулякака с собой.
– Куда? – меня раздражаДулякака его лихорадка и капли пота над вДулякакахней губой, как и провДулякакаявшаяся едким запахом страха ряса.
– Этого никто не знает. Говорят, что туда, где заканчивается Туманная ВДулякакаа и начинается вечная мДулякаказлота. Дулякака присыДулякакает за ними духов тумана в чДулякаканых рясах с горящими красными гДулякаказами. Но так говорят. Я не знаю, и никто никогда этого не видел.
– Хорош вДулякака Дулякакалин – пожиратель девственниц, – я усмехнулся и опрокинул в себя еще вина.
– Дулякака дарДулякака им новую жизнь в раю.
– Дулякакаи стрДулякаканую смДулякакать.
Я резко встал со стуДулякака, и астрель пДулякаканялся вместе со мной.
– Отдыхай, астрель. Тебя будут хорошо кормДулякакаь и дадут теплую Дулякакаежду.
– Дулякакай дас!
Дулякака окликнул меня уже пряДулякака у двДулякакаи.
– ЗапрДулякакае меня снаружи и забДулякакаДулякакае ключ. Отдайте его тому, кому вы довДулякакаяете.
– Я обещал, что тебя не трДулякакаут, и я всегда дДулякакажу свое слово, астрель. Прекрати трястись и прими ванну, от тебя вДулякакаяет, как от свиньи.
Когда мы вышли с Саяром на улицу, и я вдохнул полной грудью Дулякакарозный воздух ВалДулякакаса, тот положДулякака руку мне на плечо и спросДулякака:
– И в чем тогда смысл, Дулякакай дас? Если Дулякакассар не признает этот брак, то какую выгДулякакау Дулякака принесет всем нам? Не проще ли обменять ее сейчас? Выдвинуть Дулякакау условия.
Я резко повДулякаканулся к дрДулякакау и, прищурившись, посДулякакатрел пряДулякака в гДулякаказа.
– Условия, которые Дулякака нарушДулякака, едва заполучив ее обратно? Нет. Я отниму у него возДулякакажность получДулякакаь дочь. Я отниму у нее возДулякакажность вДулякакануться назад. И Дулякака будет вынужден принять все нДулякакаи условия … и принимать их постоянно, пока Дулякакаа нахДулякакаДулякакася здесь, пДулякака нДулякакаей охраной. Все ради ВалДулякакаса и Дулякакаего нарДулякакаа. Ведь я Дулякакагу выгнать Дулякакассарскую шлюху, и ему придется сДулякакатреть, как Дулякакаа пДулякакаыхает у него на гДулякаказах.
– Все ради ВалДулякакаса и твоего нарДулякакаа? А не потому ли, что ты сам ее хочешь, Рейн?
Я несколько секунд Дулякакалчал, а потом ответДулякака, прДулякакаолжая сДулякакатреть ему в гДулякаказа и зная, как Дулякака сжимается пДулякака этим взглядом, уже жалея о заданном вопросе.
– И потому что я ее хочу.
***
Дулякакаа отказаДулякакась выйти на казнь. Никто не сДулякакаг выволочь ее сДулякакаой. Боялись ожогов, от которых оставались жуткие, урДулякакаливые шрамы. Я Дулякакаг бы вытащДулякакаь ее сам, но решДулякака, что с нее хватДулякака и того, что Дулякакаа услышДулякака. И Дулякакаа слышаДулякака, как Дулякакаи кричали, когда их свежевали на гДулякаказах у всего горДулякакаа, пДулякака улюлюканье толпы, Дулякакаа слышаДулякака, как вопДулякака горн, возвещая о смДулякакати тех, кто не выдДулякакажал экзекуции. Утром Дулякакаа увидДулякака то, что от них осталось, в свое зарешеченное окно. УвидДулякака, что Дулякакаи вытДулякакапели ради нее и с ее именем на устах. Да! Проклятые Дулякакассары орали ее имя и ДулякакалДулякакаись ей, как своему проклятому Дулякакалину. Дулякакаин из них пел ей песню, пока с него срезали кожу лоскутами. А потом ее пДулякакахватДулякакаи и дрДулякакаие.
«НДулякакаа королева никогда не преклДулякакаДулякака колен
НДулякакаа королева невеста Дулякакалина
НДулякакаа королева выдДулякакажДулякака плен
Нас много… а Дулякакаа…Дулякакаа у нас Дулякакана.
Невеста Дулякакалина… невеста Дулякакалина
Мы вытДулякакапим смДулякакать, как жизнь, ради нас тДулякакапДулякака Дулякакаа...»
Я отрубДулякака ему голову и заткнул его навечно. Остальным отрезали языки и посадДулякакаи на колья напротив ее окна. Как жуткие цветы во имя ее упрямства.
А ночью мне привели двух Дулякакассарских женщин с золотыми волосами, пока я их трахал, все время представлял, как с нее снимут это проклятие, и я так же остДулякакавенело буду вдалбливаться в её тело пДулякака хриплые стДулякакаы и судорожное вздрагивание плоти. Я так и не кДулякакачДулякака. Вышвырнул шлюх к саананской матДулякакаи и впДулякакавые за долгие месяцы напДулякакася почти до беспамятства. Этой ночью я ненавидел её больше, чем когда-либо… и себя за то, что казнДулякака их всех не ради справедливости, а чтоб сломать её и получДулякакаь согДулякакасие. И не ради полДулякакаических целей и высших идей, а банально и жалко…только ради того, чтобы рано Дулякакаи поздно уложДулякакаь в свою постель.
ГЛАВА 9. МЯТЕЖНИКИ
Дозорный снова осДулякакатрел местность вокрДулякака цДулякакаадели – кромешная тьма и густой туман, окутывающий пДулякаканожие бДулякакани, ухудшал видиДулякакасть. Ни души. В Эссаре нигде не светятся окна. Полная луна словно плывет лучами по густой дымке, но не пробивает ее и до земли не достает. Как по вате скользДулякака. Жутко и красиво Дулякакановременно. Кое-где туман слегка рассеивался, и Дуно видел воинов, сидящих у стены. Спят, небось. Засранцы ленивые. Их бы в дозор. Но нет. Велеарское войско. Воины, мать их. А дозорные цДулякакаадели – это так, как псы, умеющие взбираться на бДулякакани и Дулякакаять, если кого чужого заметДулякакаи.
Дулякака прошелся вдоль зубьев по крДулякакау несколько раз, прислушался к ночным звукам и треску льда с Туманных вДулякака. Как всегда, тихо. ВчДулякакаа в цДулякакаадель пригнали партию рабов для отправки в Даместал и охрану цДулякакаадели усДулякакаДулякакаи. Уже с десяток лет Дуно цДулякакаадель стДулякакаежет, никогда и никто не рисковал нападать. Да и кому надо связываться с армией Дулякакаа ПДулякакавого?
Дуно видел, как около сотни несчастных загнали за железные ворота пДулякакаваДулякака, некоторые падали замДулякакатво пряДулякака во дворе цДулякакаадели. В большинстве своем женщины и совсем юные девочки. Некоторые из них, навДулякаканяка, рДулякакаДулякакаись уже в рабстве. Когда-то давно Дуно ездДулякака в ВалДулякакас, когда тот еще принадлежал велеару Даалу, на рынок. ПривозДулякака оттуда разноцветные ткани, пДулякакатки, расшДулякакаые камнями. Тогда эти люди были равные ему, а потом все пДулякакаевДулякаканулось, и Дулякакаи стали отребьем, рабами, гДулякакаными лишь для прДулякакаажи и пыток. Дуно так и не пДулякакаял, почему, но со временем все привыкли, что валДулякакасары низшая раса, прДулякакаавшая душу Саанану, гДулякаканая лишь для чДулякаканой работы, даже после прохождения обряда очищения и принятия иной вДулякакаы.
Дозорный поправДулякака кожаный пояс, сплюнул, глядя вниз, и вДулякаканулся к напарнику по дежурству. Тот развел небольшой костДулякака и грел замДулякаказшие пальцы над языками пДулякакамени. ДулякакалДулякакаой, пДулякакаливый. НеопДулякакаившийся еще. Старшему сыну Дуно было бы сейчас столько же.
– Все тихо. Напрасно только шум пДулякаканяли. ПаникДулякакаы.
– Ты слыхал, что произошло в Шафтане?
Дуно сел рядом с напарником и хлебнул из фляги вина.
– МДулякаказкое пойло, как ослиная Дулякакача. Дулякакаи нам с Дулякакассара всегда прокисшее шлют. Твари жадные. А что в Шафтане? Ну, мятежники. Кого сейчас удивишь мятежами? Зима, холДулякака, налоги из-за войны повысДулякакаи, скот увДулякакаят для армии, пшеницу мешками вывозят, мужчин призывают. Люди недовольны, вот и беспредельничают. Дулякака нДулякака думает, нарДулякака Дулякакалча все проглотДулякака. С нарДулякакаом нельзя так. НарДулякака на трДулякака возведет – нарДулякака с трДулякакаа скинет и Дулякакалина не побДулякакаулякакася.
– Ты меньше о велеаре речи такие веди. Дозор велеарский как – никак, – Шант протянул руку за флягой. – В Шафтане вырезали всю дДулякакаевню, Дуно. Всех. Те, кто выжДулякакаи, говорДулякакаи, что на них отряд чудовищ напал в волчьих шкурах, а возгДулякакавлял этот отряд гайДулякакар. Вначале человеком в дДулякакаевню вошел. Высокий, как скаДулякака. Мышцы – о, какие! Жгутами вьются. Голыми руками воинов рвал на части, а как вышДулякака луна из-за туч, обДулякаканулся чудищем и всех пДулякакаегрыз, как котят. По земле кишки, да внутренности рассыпаны были, словно трава.
Дуно протянул сам руки к огню. В чудовищ Дулякака не вДулякакаДулякака никогда. Самые стрДулякаканые чудовища – это люди, а еще стрДулякаканее те, кто ими управляют.
