Текст книги "Чужая"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Аннотация: Смерть не прощает обмана, её невозможно обвести вокруг пальца, она будет идти за своей жертвой по пятам.Таковы законы природы. Анна – чужая в мире людей в прошлом, чужая в настоящем для бессмертных. Даже в ЕГО жизни она всегда будет чужой...если только ей не удастся совершить невозможное – разбудить страсть в том, кто давно уже не верит в чувства… Какой она будет – последняя любовь Короля? ПРОЛОГ Еще утром я слышала журчание воды, шелест листвы и пение птиц. Смотрела, как переливаются хрустальные капли росы на утреннем солнце. Прозрачная как стекло река касается моих босых ног. Я вижу своё отражение. У меня очень светлые волосы и сиреневые глаза. Я не знаю точно, сколько мне лет..., наверное, восемнадцать, если отсчитывать с тех пор, как я перестала быть ребёнком и стала девушкой. Я трогаю воду, и она расходится кругами... мне кажется, что там, в водной глади, позади меня не берёзы, а темно-сиреневые обои, картины, и смотрю я в зеркало, а не в воду. Изо дня в день меня преследуют мысли, что я знаю и иные звуки. Те звуки, которых не должно быть здесь, не существующие в природе. Я знаю языки, которых никогда не слышала... Я вижу лица. Они приходят ко мне во сне. Особенно часто я вижу ЕГО лицо. Я не знаю, кто это, но этот человек красив как дьявол. Хотя, я даже не уверена, что он человек, а ещё... я знаю, что люблю его. Люблю с тех пор, как помню саму себя. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Ведь я раньше никогда его не видела. Он живёт только в моих мечтах. У него удивительные карие глаза, бархатные и глубокие как омут. У него смуглая кожа и черные волосы. Его голос очень низкий и он всегда тихо разговаривает, но от этого звука по коже идут мурашки. Меня постоянно преследуют мысли, что все это уже было. Эта река, это шуршание листвы... а еще хуже, мне кажется, я знаю, что будет завтра. Я вижу, как горит в пламени моя деревня, вижу обугленные трупы моей семьи. Вижу повсюду смерть. Я хочу рассказать им об этом и не могу произнести ни звука. Я рисую... все самое страшное я переношу углём на холст и на клочки бумаги. А ведь я умела раньше говорить, я даже знаю, как звучит мой голос, я помню песни, которые пела сама, и которые пели мне. Это был мужчина... он очень похож на меня или я на него. Кто он мне? Почему все эти люди в деревне называют меня Чужая и боятся меня? Их всех пугают мои рисунки ... они вещие. В деревне меня считают ведьмой. Люди боятся, осеняют себя крестным знамением, когда я прохожу мимо них. Недавно сына мельника сожрала стая волков... а накануне я нарисовала человека, которого огромные чудовища разрывали на части. Люди сказали, что это я призвала хищников к деревне, накликала беду, потому что я ведьма. Мне страшно, что рано или поздно они все возненавидят меня и причинят вред моей семье. – Анна, беги! Беги! Беги! Я оборачиваюсь, и ветер швыряет волосы мне в лицо. Вдалеке, в вечерних сумерках, на меня надвигаются люди, и у них в руках факелы. Много факелов. Я знаю, что они идут за мной. Я подхватываю длинную мокрую юбку и бегу что есть сил. В босые ноги впиваются колючки, ветки царапают лицо, цепляются и рвут на мне одежду. Я слышу голоса все ближе, люди орут wiedźma*1, они размахивают ножами, кольями, вилами. Меня загоняют, как животное в чащу леса. Нет, это не моя деревня полыхает в пламени... это я полыхаю, на костре. Они сожгут меня на рассвете. Это мое тело будут лизать языки пламени...Люди не простят мне, что я чужая. 1 ГЛАВА Подлинное сочувствие – не электрический контакт, его нельзя включить и выключить, когда заблагорассудится, и всякий, кто принимает участие в чужой судьбе, уже не может с полной свободой распоряжаться своею собственной. (с) Стефан Цвейг. Нетерпение сердца Он никогда не видел столько мёртвых собратьев. Никогда за все годы правления Братством. Эти воспоминания стояли перед глазами короля всегда. Укором и пеленой дикой ненависти. Асмодей не пощадил никого: ни женщин, ни детей. Всех пленных пустили в расход, как только войско Черных и Северных Львов вместе с Нейтралами вошли на территорию захваченных Гиенами и демонами земель. Распластанные тела, развороченные грудные клетки, вырванные сердца и запах мученической смерти. Асмодей подчистил за собой все. Вина падала только на низший клан, следов преступления демона и его свиты не осталось. Виноваты сами вампиры и только. Нейтралы, как роботы, собрали улики и вынесли вердикт оставшимся в живых предателям Гиенам – казнь через сожжение. Полетело много голов. Королю – штраф в размере всех земель в Азии, включая нефтяные вышки и ограничение прав Братства на пятьдесят лет за то, что Влад допустил подобный бунт и чуть не нарушил Маскарад. В этом лишь его вина как никчёмного правителя, которого следует свергнуть с власти в мире смертных, и которому дан испытательный срок. И никакого правосудия над Верховным Демоном. Этот ублюдок снова вышел сухим из воды. Ничего, кроме свидетельства Николаса, но ему не поверили, все его слова поставили под сомнения во время суда. Более того, Верховный судья вменял князю участие в заговоре и обвинял в лжесвидетельстве. На Суде была выдвинута новая кандидатура на правление Братством – Альберт Эйбель, князь Северных Львов. Но разрозненное, поредевшее и истекающее кровью Братство все же отдало голоса за своего короля, которому присягнули в верности еще при Самуиле. Они преклонили колени, как только Влад Воронов вошёл в здание Суда. Нейтралы были вынуждены подчиниться большинству голосов. В этот момент Влад почувствовал, как в горле стал комок, сгусток вины перед теми, кто ему доверял. Он вышел из здания суда, с трудом сдерживая вопль…безумный крик отчаянной ярости. Все, чего они добивались, за что умирали его собратья, его воины и друзья – все пошло прахом. Асмодей даже не явился на суд, его просто не вызвали. Ни один демон не понес наказания. Ни один проклятый демон, из-за которых погибли сотни вампиров королевского клана… и Лина…Разве не Асмодей послал Миху подговорить обезумевшую Марго уничтожить его жену? Разве этот проклятый урод не приказал схватить его старшую дочь, завербовать Николаса, использовать Камиллу в своих черных ритуалах? Асмодей хочет войны? Он ее получит. Кровную войну, как проклятие. Войну по правилам самого демона – то есть без правил. Сейчас ход Влада, и он продумал его до мелочей. Он жалостливый? Слабак? Все так думают? Ничего, за последние три года он доказал, что от прежнего короля ничего не осталось. У них теперь новый властитель и он не знает слов «помиловать» и «простить». Слишком долго прощал, слишком многим спускал с рук. Он медленно менялся, сущность зверя начинала управлять им, а не он ею. Это пугало и доставляло удовольствие одновременно. Его не просто уважали, теперь его боялись и дело не только во власти, дело скорее в тех методах, которые применял король, безжалостно истребляя своих врагов. Их стало намного меньше, секретная организация, созданная самим Владом, тщательно проводила свою работу во всех кланах и мире смертных. После смерти Лины прошло три года. Для него ничтожно мало, как один день. Все так же больно, все так же хочется выть от тоски и одиночества…и сознания того, что все эти годы он жил во лжи. Время ничего не лечит, оно лишь учит привыкать к боли, срастаться с ней в единое целое. Возможно, ценить то, что все еще приносит радость и остаётся смыслом для существования. Все остальное тлен, маскарад… сплошные маски. И самое страшное, что под ними прячутся те, кто был ему дорог. Чем больше он думал о проклятых письмах, тем сильнее становилась боль и тем крепче росла внутри неконтролируемая ярость. Иногда ему хотелось ее ненавидеть, просто презирать настолько, чтобы утихла горечь утраты. Но болело сильнее и сильнее именно от невозможности понять, спросить. Он напивался до беспамятства, закрываясь один на один с собой в кабинете. Жалкий слабак. И даже жестокость к врагам и подданным не изменит того, что он просто идиот, которого водили за нос больше двадцати лет. Ведь всегда чувствовал, что она не с ним на все сто, всегда понимал, что любит сильнее и… прятал голову в песок, как страус. Его еще никогда не предавали женщины. Жалкая самоуверенность в собственной неотразимости. Он давал ей все – власть, любовь, спокойствие и мощную поддержку… А ей… ей нужна была страсть, яркие ощущения. Он ни разу ей не изменил за долгие годы. Ни разу не посмотрел на другую женщину. Это могло оскорбить ее, слишком ценил то, что имел, дорожил… как самым редким сокровищем в куче окружающего дерьма. Хотелось смеяться над самим собой до слез. Идиот. Да, за эти три года он, несомненно, наверстал упущенное. Но ни одна из них не заглушила воспоминания. Сколько их было? Сотни.. каждый вечер другая. Дикий секс и выпивка…подсознательное желание уйти от реальности. Он не помнил их лица, он не помнил их запахов – они слились в сплошную массу развратных удовольствий. А на следующий день… на следующий день Влад понимал, что просто истощён. На плаву держали обязательства, клан и семья. Черпать силы из того, что есть и из того, что станет его будущим. Будущим его вечности. К черту любовь. Ему не суждено. Не сложилось. Одиночество – удел сильных, слабые не выдерживают, а он привык. Хотя иногда Владу казалось, что он не просто слабак, а ничтожный и жалкий одиночка, не достойный искренности. Всем, черт раздери, что-то надо. Все – шлюхи в какой-то мере. Он платит им: кому-то деньгами, кому-то властью, кому-то услугой или расположением. Окружающий мир стал казаться болотом, грязью, засасывающей постепенно и неумолимо, когда уже и ему самому наплевать на иные ценности, кроме материальных. Он сжигал ее письма раз в год. Она писала их раз в год, а он уничтожал в тот же день. По письму. Избавляясь вместе с ними от частички боли, которой не мог поделиться ни с кем. Он ожесточился. Сам не замечал, как постепенно превращается в тирана. Безжалостные решения, подавления других кланов, ограничения. Он подписывал распоряжения о казни, не раздумывая, даже не заглядывая в бумаги, предоставленные Серафимом. Удержание власти стало теперь основным смыслом. За эти три года Братство разрослось. Много земель были выкуплены, взяты насильно. Договора заключались в считанные секунды, в случае неповиновения особо несговорчивых держали под солнечными лучами, пока результат не был достигнут. Иногда даже Николас пытался вмешаться и осадить короля, но тот был непреклонен. Время превращало его в деспота. Брат получил в распоряжение Европу и, как прежде, все чаще уезжал в Лондон вместе с семьёй. Марианне перестал нравиться их дом здесь. Ее можно понять, слишком много плохого произошло с ними под его крышей. Кристина и Габриэль переехали в Чехию после рождения дочери. Дом пустовал. Лишь в последнее время Фэй стала все чаще привозить к ним Анну. Присутствие девочки в доме на какое-то время оживляло мёртвую атмосферу особняка. Влад всегда чувствовал ее присутствие. Он привык к этим визитам. То топот ног в коридоре, то звучание клавиш рояля. Иногда она пряталась за дверью кабинета и заглядывала, наблюдая, как он работал, а, бывало, даже забиралась в кресло и, поджав под себя ноги, что-то читала. Влад бросал на неё короткие взгляды и продолжал изучать отчёты. Иногда откладывал бумаги и садился рядом, она что-то весело рассказывала, а он думал о своём, или наоборот – что-то рассказывал ей, а девочка внимательно смотрела на него огромными глазами и слушала. Очень часто она так и засыпала в его кабинете, а он переносил ее в спальню. Это напоминало те времена, когда Марианна и Кристина были еще совсем юными. Одиночество тянулось к одиночеству. Влад всегда с трудом переносил чужих в доме, но Анна не была чужой… хотя и не была своей. Человеческий ребёнок, который, в принципе, и не должен быть в их времени. Анна одинока, так же, как и он. Изгой немногословен, чаще всего его не бывает дома, а Диана занята стремительно взлетевшей карьерой. Конечно, они любят девочку, очень, но жизнь вносит свои коррективы. Изгой и Диана разъезжали по Европе, и девочке было безопасней в доме Влада, где о ней заботилась Фэй вместе со слугами и охраной. Странная она. Анна. Не увлекается тем же, что и ее сверстники, не зовёт одноклассников в гости, не просится гулять с ними, не общается по телефону или интернету, часами просиживает над книгами, или рисует, или гуляет в саду. Влад иногда наблюдал за ней, отодвинув плотные шторы в кабинете. Она напоминала ему фарфоровую куклу, очень хрупкую, красивую, ненастоящую. Очень похожа на Ками, и в тот же момент совсем другая. Когда вырастет – станет красавицей. Они так и не решили ее судьбу до сих пор. Все избегали этого решения. Никто не мог взять на себя ответственность и лишить Анну простых человеческих радостей, но Совет дал им сроки, сжатые сроки. Если они не обратят Анну по достижению совершеннолетия, они должны отпустить ее в мир смертных и стереть память, иначе Совет должен будет устранить ее. Таковы законы Братства, и они беспощадны даже к членам королевской семьи. *** Иногда король ходил по пустым залам и, закрыв глаза, слышал весёлый смех детей, любимой жены и свой собственный. С ее смертью все изменилось. Все они стали другими и, прежде всего, он сам. Неизменной оставалась только Фэй. Преданная Фэй, которая тщетно пыталась пробиться сквозь броню его льда. Иногда ей это удавалось. Фэй – единственная, кто знал о его пристрастии к выпивке. Она все чаще бывала в их доме. Дети выросли и проводили все время с родителями. Фэй, так же как и король, осталась одна. Казалось, он вернулся на двадцать пять лет назад. Туда, где и начинал, только сам сильно изменился. Так казалось всем… У него же были свои соображения на этот счет. Он выжидал. Месть – это то блюдо, которое подают холодным. *** –Ты уверен, что она здесь и что она та, кто нам нужен? – Я уверен, и я предоставил вам доказательства. Я выслеживал ее несколько месяцев изо дня в день. Я знаю все наизусть: ее увлечения, пристрастия и повадки. Расписание всех ее концертов. Даже запах ее духов и цвет нижнего белья. Влад совершенно не отреагировал на последнее замечание, а глаза Артура похотливо блеснули. – В мире сметных и вампиров? Такой риск? Ради чего? – пробормотал король, медленно рассматривая снимки, складывая их веером, как карты. Достал один из них и положил посередине. На фотографиях девушка с длинными белыми волосами в ярко-красной кожаной одежде и с макияжем, подчёркивающим броские черты лица. Позади неё огромная афиша с изображением ее самой и сверкающая надпись с кровавыми потёками «Смертельные объятия» – название рок-группы. Влад усмехнулся уголком рта. – Территория Асфентуса. Так называют это место. Вы знаете – она нейтральна. – В любом случае – это определённый риск для такой важной персоны, как она. – Сомневаюсь, Александра – дочь смертной и демона. Для нас ничем не отличается от человека, как и для людей. Так что риск минимален. Она росла среди них, под Его постоянным наблюдением, он учил ее всему, что знает сам. Асфентус – идеальное место, возможно, здесь она находит доноров среди вампиров, папочка потакает капризам единственной дочери, но у нее охрана из сорока телохранителей-демонов и плюс уверенность в неприкосновенности. Кто посмеет тронуть дочь самого Верховного Демона, даже если ее происхождение обнаружится? Она только начала меняться, ее сила ничтожна, но кто об этом знает? Этот маньяк Асмодей бережно охраняет ее от собственного мира. Кто бы мог подумать? Но она ценная для него. Ребёнок смертной и демона способен к зачатию и продлению рода, тогда как ни Берит, ни Лючиан, ни Аонес не имеют потомства. Привилегия Асмодея перед самим Повелителем. Концертный зал в Асфентусе – единственный, который имеет потайной ход через подвал в катакомбы Носферату. Мы пробили тоннель прямо до гримёрной. Во время антракта она обязательно зайдёт поправить макияж и переодеться. Визажист – наш парень, он вколет ей сильный психотропный препарат и ее почти парализует. Влад кивнул и прищурился. – Когда охрана обратит внимание на ее отсутствие? – В нашем распоряжении от получаса до сорока минут. Концерты истощают ее, она отдаёт энергию зрительному залу, этого не отнять, от того и настолько популярна. Поэтому во время антракта она выпьет пакет крови, восстановит силы и вернётся на сцену. – Ясно. Кто еще об этом знает? Ищейка склонился в глубоком поклоне. – Никто. Только вы, я и четверо моих подчинённых. Я хранил молчание, за тех четверых ручаюсь как за себя самого. Данная вам клятва не позволяет мне и им… Влад смотрел на склонённую голову вампира клана Гиен и стиснул челюсти. Он знал, что тот говорит правду. Король проверил его, и не один раз. Артур был предан ему. После того как Влад спас его жену и отца от казни во время бунта, он дал Артуру своей крови, тем самым ограждая и возвышая до уровня уважаемого воина, достойного носить плащ ищейки королевского клана. Он привязал их к себе кровно, и они зависели от него как от своего создателя. – Когда? – Влад поднял тяжёлый взгляд на Артура и тот отвёл глаза, не выдерживая энергетической нагрузки. – Завтра в одиннадцать вечера начнётся концерт. – Хорошо, я гарантирую тебе высокую плату за это задание. Договорился с Носферату? Они прикроют? Ищейка кивнул и поцеловал руку короля, блеснул перстень с Черным львом и обручальное кольцо. Артур вежливо откланялся и скрылся за мощной дубовой дверью кабинета. Влад отвернулся к окну… Осень, она нагоняла тоску. Есть ли предел, когда одиночество перестаёт съедать душу? Потери перестают отравлять существование, превращая его самого в бездушное чудовище? Еще три года назад он не мог равнодушно смотреть, как кто-то корчится от боли, сейчас он с наслаждением присутствовал на казнях и с едким, отравляющим душу удовольствием смаковал каждую секунду агонии врага. 2 ГЛАВА Когда вы чего–то очень сильно хотите – в игру вступает Закон притяжения. (с) Эндрю Карнеги Это было самое сладкое ожидание за всю его жизнь, ожидание, от которого бурлила кровь, и он в нетерпении бросал взгляд на часы. Месть…это то, что возвращает вкус жизни, это предвкушение головокружительного триумфа перед всесильным врагом, который не ожидает такого страшного удара. Никогда не стоит недооценивать противника – так всегда говорил Самуил и он был прав. Влад мгновенным движением оказался у окна и одёрнул тяжёлую занавеску. Чёрный мини-бус с затемнёнными стёклами въехал на территорию усадьбы и ворота бесшумно закрылись, сработала охранная система, провода над каменными стенами засветились неоновым блеском. Из мини-буса вытянули девушку, ее глаза были завязаны, руки скручены за спиной, она с трудом передвигалась, периодически у нее подкашивались ноги, и ищейки волоком тащили ее по двору к чёрному ходу. Влад задёрнул занавеску и удовлетворённо выдохнул. Вот и все. Ответный ход сделан. Шах и мат Великому Асмодею. Теперь его дочери позавидуют мёртвые в Аду. Влад спустился по каменным ступеням. Раньше он ненавидел этот запах сырости и чужого страха. Достаточно раз побывал в таких казематах за всю свою жизнь. Но последнее время именно этот запах возбуждал в нем жажду жить дальше. Пустовавшие веками клетки в усадьбе короля последнее время все чаще наполнялись узниками. Здесь работала его личная инквизиция, и никто не знал об этом месте. Никто, кроме Фэй, которая с укором смотрела на него, но молчала. В этих стенах было сделано много признаний, они хранили больше тайн, чем подвалы самого Асмодея или Берита. Влад лично присутствовал на пытках. Он больше не доверял никому, он предпочитал все узнавать сам. Одно дело Серафим, работающий на Братство в целом, а другое – Артур и его подчиненные, которые работали только на самого короля. Артур открыл перед ним железные двери и вежливо пропустил вперёд. Четверо ищеек держали девушку, выкрутив ей руки за спину, она яростно сопротивлялась, дёргалась. Видимо, действие препарата пошло на убыль. Влад медленно подошёл к ней и сорвал повязку с ее глаз. В полумраке сверкнули светло-серые глаза, они были полны дикого страха и ненависти. – Кто ты такой? Как ты смел меня похитить? Мой отец…он всех вас…он вас уничтожит. Влад усмехнулся и осмотрел ее с ног до головы – хороша…ривлекательна… как для смертных, так и для вампиров. Той дикой и ослепительной красотой, которой обладают только демоны. Высокомерна, как и ее гребаный папаша. – Для начала он должен тебя найти, – сказал Влад и достал из кармана серебряный портсигар, подаренный Самуилом. – Я дочь Асмодея. Родная дочь, – крикнула она и снова дёрнулась в руках ищеек. – А я твой самый жуткий кошмарный сон. Влад Воронов – король Братства вампиров. Тот самый король, которого твой отец пытался поставить на колени. Тот самый король, который похоронил сотни своих собратьев по вине твоего ублюдка-папаши. Наверное, ты слышала обо мне, – тихо сказал Влад и достал сигару, покрутил в длинных пальцах. Один из ищеек щёлкнул зажигалкой, и король закурил. Он посмотрел на девушку и увидел, как она побледнела. Несомненно, она слышала о нем. Но девчонка тут же вздёрнула острый подбородок и высокомерно сказала: – Король вампиров – ничто по сравнению с королём Демонов. Верни меня отцу, и он щедро заплатит за меня. Влад засмеялся. Громко, раскатисто, и эхо от его смеха прокатилось под сводами низких каменных потолков с зудящими лампочками, окружёнными мелкой мошкарой. – Заплатит. Не сомневайся. Он обязательно заплатит, когда я начну высылать ему тебя по частям. Девушка судорожно глотнула воздух. – Ты не посмеешь меня убить. Я слышала о тебе, король вампиров. Ты добр и великодушен, ты не тронешь беззащитную женщину. О тебе говорят, что ты самый мягкий король за все время существования Братства. Лесть. Очень умный ход, но не в этот раз и не с ним. Для него эти слова как красная тряпка для разъярённого быка. Они заставили Влада побледнеть, он стиснул челюсти и посмотрел ей в глаза: – Девочка, очень скоро ты поймёшь, насколько тебя обманули. Король слегка прищурился и очень тихо, отчеканивая каждое слово, сказал: – Двадцать плетей. Снимите на камеру и отправьте Асмодею в подарочной коробке, вместе с прядью ее волос. Презент от меня. И еще – проследи, чтоб она не сдохла, корми ее кровью крыс. Как поубавится спесь, сообщишь мне. – Ты пожалеешь об этом, – прошипела девчонка, все еще вырываясь, в тщетных попытках разорвать цепи и кандалы. Светлые волосы упали на бледное лицо, глаза сверкали дикой ненавистью. Красивая, и от того еще более презираемая. Не боится. Ничего, скоро начнет трястись от ужаса, потому что она здесь очень надолго. Пока Асмодей нужен Братству – до тех пор маленькая сучка будет находиться в этом доме и он превратит ее жизнь в Ад. Минута за минутой, секунда за секундой. Это и есть плата. Король медленно повернулся к Александре. – Запомни раз и навсегда – я никогда и ни о чем в этой жизни не жалею. Жалость – это удел слабых и ничтожных. Сказал очень тихо, невероятно спокойно, но именно его хладнокровие заставило девушку побледнеть ещё сильнее. За века правления король прекрасно знал, КАК действует на других его вкрадчивый, властный голос. Он умел внушать ужас шёпотом, заставляя собеседника прислушиваться к его словам. *** Влад вихрем поднялся по ступням и громко рассмеялся. Фэй уже в доме. Кто бы сомневался? Он знал, что она появится. Молчала, все еще не уверена до конца в своих видениях, пока не поняла, что ее чутье Чанкра не обманывает. Влад решительно толкнул дверь кабинета. Фэй стояла посередине комнаты и смотрела на него расширенными и сверкающими синими глазами, полными гнева и непонимания. – Что ты творишь? – прошипела она. – Это не ты. Я не узнаю тебя! Я не верила до самого последнего момента. Я могла понять все: и твою жестокость, и твой тираним, и отчуждённость, но это…мне кажется, что это не ты, а Ник. Ты теперь точная копия своего брата. Влад плеснул виски в бокал, покрутил его в пальцах и сделал глоток, потом повернулся к Фэй. – Ты считаешь это оскорблением? Это комплимент в нынешней ситуации, это просто лесть, моя любимая Фэй. Ведь для некоторых мой брат – эталон великолепного мужчины и самца. – Ты сошёл с ума! Гнев, ненависть и боль ослепили тебя, и ты просто… просто стал другим, Влад! Ты затеял низкую игру! – Почему? Я затеял отличную, великолепную игру. Тем более, когда Нейтралы контролируют каждый наш шаг, а Асмодей просто ждёт момента, чтобы свергнуть клан Черных Львов с правления Братством. У меня в руках ценный козырь, оружие против него. Фэй скрестила руки на груди. – Это оружие живое, Влад. Она совсем еще девочка. А ты…ты приказал бить ее как животное, чтобы потешить уязвлённое самолюбие и отомстить врагу! Кто угодно мог это сделать…но ты? Всё, что ты делаешь, может обернуться против тебя! Влад рассмеялся. – Моя великодушная, Фэй. Эта девочка, как ты выразилась, она – демон, такая же убийца, как и ее отец, которая рано или поздно будет уничтожать наших собратьев и плодить себе подобных тварей. – Она живая. Не предмет, не игрушка, а живая, ей больно и страшно. Я не узнаю тебя, это не ты. Что с тобой? Где твое сострадание и милосердие? Чем ты отличаешься от Асмодея в этот момент? – А почему я должен от него отличатся? Он король и я король. На войне все средства хороши, – Влад отвернулся от Фэй. – Почему я должен жалеть его выродка, когда моих детей он никогда не жалел, а устроил на них охоту как на животных? Демоны убили моего отца, демоны чуть не отняли у меня Марианну, Ками, из-за них началась война с ликанами, и я потерял…дьявол, Фэй. Не учи меня жить. Я поступаю так, как нужно для Братства. Я, прежде всего, думаю о своём народе и жизнь дочери проклятого демона волнует меня меньше всего. Поэтому она останется здесь и заплатит за все унижения и смерти. Влад подошёл к окну и захлопнул форточку. – Не смотри на меня, как на чудовище. Она – враг. Я никогда не жалел врагов. – Я поражаюсь твоему хладнокровию и жестокости. Лина бы никогда этого не допустила. В это момент Влад в ярости смел хрустальную вазу со стола. – Лины больше нет! Ее нет! Понятно?! И я принимаю решения сам! Меня больше не волнует, что бы она позволила, а что нет. Она больше не авторитет для меня, и ты прекрасно знаешь почему. Я чту ее память, я скорблю по ней и то, что творится в моей душе, там и останется. Но не считай меня идиотом. Фэй нахмурилась, потом переступила через осколки и обняла Влада за плечи. – Посмотри на меня…просто посмотри. Я знаю, как тебе больно, я чувствую твою боль как свою. Он отвернулся и стиснул челюсти: – Ничего ты не знаешь, Фэй…Ничего. Он сбросил руки Фэй и снова отвернулся от нее. – Ты сейчас шокировал меня, Влад. Впервые за все те годы, что я тебя знаю. Я разочарована. Ты больше не тот великодушный и благородный король. Ты превращаешься в чудовище. – Да! Я больше не тот идиот, которым можно управлять, надавливая на жалость и гребное сострадание. Я что папа Римский или мать Тереза? На меня не надо молиться. Чуда больше не будет. Я король Братства вампиров, а не плюшевых зайцев. Давно нужно было меняться, тогда был бы порядок как в кланах, так и в моей семье. А я слишком много вам всем позволял. Вы сели мне на голову и свесили ноги. Гиены заключают контракты у меня за спиной, Северные Львы строят козни с ликанами, Носферату выходят за блокпосты. Старшая дочь вышла замуж за последнего, кого я хотел бы видеть рядом с ней, младшая сбежала с ликаном и поплатилась за это, а моя жена…, – он резко замолчал и сжал руки в кулаки, – вы просто плевали на меня. Теперь все иначе. Значит, стоило измениться еще много лет назад, тогда бы никто не считал меня великодушным, добрым, надежным и…уютным! Твою мать! – Я не стану в этом участвовать, я не стану тебе помогать, и я не стану молчать! Влад оказался возле нее за считанные мгновения, он схватил ведьму за плечо: – Станешь. Станешь молчать, как молчала, когда моя жена заколола проклятого ликана, а ты помогла ей скрыть следы преступления. Возможно, если бы я знал, она была бы сейчас жива. Станешь, как ты молчала, когда знала, что она пишет эти проклятые письма, станешь, как ты молчала, когда она изменила, а ты внушала мне, что это не так. Ты будешь в этом участвовать, потому что если нет, то пойди и откопай своего мёртвого мужа и плюнь на его тело, на его прах. Ведь ты помнишь, почему он погиб? Помнишь или нет, Фэй? Или мне тебе напомнить? По щекам Фэй катились слезы… Влад отпустил ее руку, хотел вытереть слезу, но она отшатнулась от него как от прокажённого. – Ты не просто стал тираном…ты и правда чудовище, потому что бьешь по самым больным местам, бьёшь тех, кто тебя любит. – Ты останешься в этом доме и сделаешь все, чтобы никто, ни одна живая душа не узнала о ее существовании. Ты дашь ей какое-то зелье, не знаю, какую-нибудь дрянь, чтобы она ослабла и не могла уйти из этого дома. Ты поможешь мне, Фэй. Это твой долг перед Криштофом, перед Линой и, прежде всего, передо мной. Я редко тебя о чем-то прошу, Фэй. Она все еще плакала. – Ты не просишь, Влад. Ты приказываешь и заставляешь. Я повинуюсь тебе, король. Фэй вышла из кабинета, и Влад закрыл глаза, когда за ней захлопнулась дверь. – Мне надоело быть великодушным! Слишком нежным, – он разбил стаканы, сметая их на пол вместе с серебряным подносом, – слишком ласковым, – зазвенели стекла в шкафах и книги попадали на пол, – СЛЕПЫМ! 3 ГЛАВА Я просто еще одна пустая душа, что-то ищущая в темноте. (с) СайлентХил (Silent Hill) – (ВыходаНет) No Escape Она никогда не переживала подобного унижения от мужчин, с ней носились как с драгоценностью, на неё никто не повышал голос. Она не знала физической боли и страха. То, что она испытала, когда эти ничтожества сковали ей руки цепями и вдавили в холодный пол машины, было сродни шоку. Ей завязали глаза. Она не знала, кто посмел тронуть ее. ЕЁ, дочь самого Асмодея. Отец всегда говорил, что никто не осмелится прикоснуться к ней и пальцем. Он ошибся, или не досмотрел, или их кто-то предал. В любом случае её выкрали и связали как дикое животное. Каждую секунду дочь демона надеялась, что сейчас…или нет, вот сейчас, появится отец и разорвёт их на куски, этих ничтожных клыкастых ублюдков, которые посмели ее тронуть. Вампиры…разве они опасны для демонов? Ведь они питаются ими, это звено их пищевой цепочки. Разве вампиры могут отважиться на такое преступление? Отец говорил ей, что они жалкие и слабые, а их король –мягкотелый глупец, которого легко обвести вокруг пальца. Но отец не появлялся, а ее привезли в какое-то место и вытащили из машины за шкирку. Им было плевать, что у неё подкашиваются ноги, они волокли ее вниз по лестнице и Алекс несколько раз ударилась о ступени, счесала косточки на ступнях. Дурман постепенно отпускал и страх уже граничил с яростью. Они просто не знают, кто она такая… Как только скажет – сразу отпустят, испугаются. И все закончится. Тогда Алекс еще не понимала, с кем имела дело. Как же пожалела потом о том, что всецело доверяла высокомерным и самоуверенным словам отца, который настолько недооценивал своих врагов. Но тогда это было слишком непонятно для нее. Юная демоница смотрела на ситуацию с высоты своего положения и уверенности в собственной уникальности и неприкосновенности, в могуществе Верховного Демона. Когда с ее глаз сорвали повязку, она слегка прищурилась, даже тусклый свет клетки, в которую ее притащили сейчас, резал глаза. Перед ней стоял мужчина, она видела его раньше…не могла вспомнить, где, но, несомненно, видела. Это красивое, словно высеченное из мрамора лицо с пронзительными черными глазами, полными высокомерного презрения…к ней. Он возвышался над Алекс как гора и внушал ей ужас. Она не знала, почему, но, в отличие от тех, кто крепко держали ее за руки, от него исходила вязкая аура мощной силы, он подавлял как ее, так и своих плебеев, они его боялись, от них воняло страхом. Но она не хотела, чтобы он понял, насколько страшно ей самой. «Никогда не давай противнику почувствовать твои слабые места». Дочь Асмодея собрала все своё мужество и закричала, что отец найдёт ее. Она готова была кричать о чем угодно, лишь бы он испугался и отпустил ее. Боль в вывихнутых плечах становилась невыносимой, пальцы немели, а в висках пульсировал дикий страх. Она смотрела на вампира в чёрном элегантном костюме и лихорадочно пыталась вспомнить, кто он такой, почему его лицо знакомо ей, в отличие от остальных. А потом он представился, его глаза сухо поблёскивали непримиримой ненавистью, она ощутила эту ярость кожей. Но все же испытала проблеск надежды, старалась вести себя спокойно, не паниковать и не грубить. Действовать так, как учил ее отец – смутить противника как угодно: лестью, угрозами, ложью. Но просчиталась – каждое слово пробуждало в нем злость, а взгляд черных обсидиановых глаз становился тяжелее, он словно смотрел сквозь нее, будто она какое-то насекомое, животное, ничтожное и презренное. А никак не дочь Великого и ужасного Асмодея. В этот момент Алекс стало по-настоящему страшно – они знают, кто она такая, и это не только не пугает их, они знали об этом изначально. Она – часть их грандиозного плана. В таком случае ее вряд ли кто-то найдёт. Но ведь она зачем-то им нужна…мозг работал лихорадочно, быстро, выискивая пути к спасению. Может, им нужен выкуп, что-то от Асмодея. Ведь они не могли ненавидеть её лично. В этот момент король бросил взгляд поверх её головы и приказал отстегать девушку кнутом. Алекс казалось, что она ослышалась… это не могло происходить на самом деле. Не с ней. Она не одна из его плебеев низшей расы – она демон, и он не имеет права. На самом деле Алекс ещё не знала, как мало прав имела сама. И насколько отец лукавил, когда пренебрежительно отзывался о вампирах. Это самые опасные хищники в мире смертных, опасные даже для демона, а уж для такого слабого демона, как она, и подавно. Она закричала… Не помнила, что именно, хоть что-то, чтобы остановить это безумие, и вампир обернулся к ней. Ещё никогда в своей жизни она не видела такого ледяного равнодушия. Именно в этот момент Алекс поняла – её никто и ничто не спасёт. Она – его жертва и ей не будет пощады. Им не просто наплевать, кто она такая, а именно её происхождение и есть самая главная причина, почему с ней так обращаются. Её пытаются сломать. Как только король скрылся за дверью – начался настоящий кошмар. Но она не сдалась так быстро, яростно сопротивлялась, насколько позволяло её состояние и неравные силы. Демоница драла их ногтями, кусала руки, лица. Но не давала себя раздеть. Презренные вампиры расы Гиен не смеют прикасаться к ней. Она никогда не позволит, ни на секунду не перестанет сопротивляться. Но им все же удалось опрокинуть её на каменный пол, оглушить ударами по лицу, скрутить снова руки за спиной, надеть кандалы. Они держали Алекс впятером, сев ей на спину, задрав голову за подбородок и пытаясь засунуть в рот кляп. С неё содрали платье, приковали к балке под потолком. Помнила только их похотливые взгляды и свист кнута, щёлканье камеры и красный огонёк объектива. Они били очень медленно, после каждого удара тыкали камеру в лицо, но она не плакала, только закрыла глаза и думала о том, что когда отец найдёт её, она лично выдерет их паршивые сердца и высушит их досуха. Они сдохнут как собаки, вместе с их проклятым королем. Алекс все еще не понимала, что это лишь начало её ада. Она считала, что это самое страшное, что с ней может произойти. Она сильно заблуждалась. Самое страшное еще даже не маячило на горизонте. С ней лишь немного поиграли, устроили представление для отца. Когда все закончилось и ее сняли с цепи, швырнули на матрас, Алекс уже не чувствовала собственного тела. Один из них склонился к ней, приподнял её веко: – Живая, – сказал он и выдернул кляп из рта, – не кормить до утра, завтра дать ей немного человеческой крови. Следить, чтоб не сдохла – таков приказ Хозяина. Головой за нее отвечаете. *** Она пришла в себя, не зная, сколько времени провела здесь без сознания, регенерация тканей требовала срочного питания. С трудом разлепила веки и тихо застонала. Болело все тело, но не от кнута – от голода. Она так и не успела выпить крови в гримёрке и слишком долго не питалась. Возможно, в обычном состоянии Алекс бы протянула и дольше, но сейчас…ей было очень плохо, горло обжигала невыносимая жажда. Болели кончики волос, и даже ногти. Постепенно ею овладевало отчаяние… Она никогда не оказывалась в подобных ситуациях, даже не могла предположить, что все это может произойти с ней. С НЕЙ! У нее было все, что можно пожелать. Отец окружал её роскошью, заботой и оберегал от всего, что связано с его миром. Алекс знала, кто она такая, с самого детства. С того момента, как помнила себя. Её окружали обученные слуги и отец каждый день, точнее вечер, приезжал к ней. Теоретически она знала все, знала, что происходит за гранью человеческого мира. Знала о существовании иных рас и о своем предназначении. Знала ли Алекс, кто ее отец? Несомненно, но она об этом не задумывалась. Его мир был настолько далёк от нее, что она лишь иногда понимала, насколько он страшен и могущественен. Для нее же он всегда был просто отцом. Он вырастил её, заботился, потакал капризам. Можно сказать, у нее было счастливое детство. О своей матери Алекс знала только одно – она умерла при родах. Иногда её мучили кошмары, и она видела, как мать с ненавистью смотрит на нее и шепчет синими губами: «будь ты проклята, дьявольское отродье», но то были лишь сны и возможно…она видела их потому что подсознательно злилась на мать за то, что она покинула ее и отца. Мысли о прошлом не давали Алекс окончательно сойти с ума. Но физические мучения уже постепенно лишали силы воли, она прислушивалась к малейшему шороху, по лицу градом катился холодный пот, губы потрескались. Ей казалось, что она начинает задыхаться. Сейчас дочь Асмодея предпочла бы пятьдесят плетей, нет, сто плетей, а потом пакетик…драгоценный пакетик с кровью бессмертного. Наконец-то послышались шаги, и она приподняла голову, насторожилась – их было двое, она узнала по запаху своих похитителей и замерла. Если собрать все силы, напрячься, то она сможет побороть одного из них и впиться клыками в его горло. Только один глоточек, и ей станет намного лучше. Но сможет ли? Она никогда не нападала и не питалась из вены. Ей это было не нужно, она не хотела. Но твёрдо знала – если попросит отца, то у неё будут доноры всегда, без остатка, но не просила никогда. Они открыли клетку, и Алекс перестала дышать, затаилась. – Эй…кошечка, у нас для тебя лакомство. Если будешь хорошей девочкой – мы покормим тебя. Демоница не реагировала, а терпеливо выжидала. Пусть кто-то из них подойдёт к ней и склонится настолько низко, чтобы она могла впиться ему в яремную вену. Но…до нее донёсся запах и он окончательно лишил рассудка. Она встрепенулась и подняла голову. Они стояли в нескольких метрах от нее и ухмылялись, в руке одного из них – пакетик, вскрытый и готовый к употреблению. Он помахал им, завлекая Алекс, и она издала утробный звук, перед глазами появилась красная пелена. Её привлек совсем не пакет с человеческой кровью, а их запах. Она была слишком голодна, чтобы мыслить трезво. – Ты будешь покладистой и ласковой, а за это ты получишь свою порцию и даже больше – мы будем приносить тебе добавку, правда, брат? – он толкнул своего приятеля в бок и подмигнул мне. Алекс кивнула. Пусть только подойдёт. Облизала пересохшие губы, и они расценили это как призыв. Один из них шагнул к ней навстречу и в тот же момент она изо всех сил бросилась ему на шею. Её когти моментально вспороли плоть, и Алекс жадно поймала языком первую струю. В тот же момент почувствовала удар по голове, но не выпустила жертву, а вцепилась клыками в шею. Но они были сильнее, а она слишком слабая и истощённая. Второму удалось нанести сокрушительный удар по спине, а потом он за волосы оттащил демоницу от своего приятеля. – Сука! – заорал тот, которому она прокусила шею, он набросился на нее с ударами, и она упала на пол, закрыв лицо руками. Несколько глотков его крови заглушили голод, пусть на короткие секунды принеся облегчение, но зато теперь дочь Асмодея чувствовала каждый удар тяжёлого ботинка по рёбрам и животу. – Хватит! Ты забьёшь ее до смерти, хватит, я не знаю, как устроен ее организм…ты убьёшь ее, а потом Хозяин прикажет спустить с нас шкуру живьем, и поджарит на солнце. Удары прекратились. – Сука, проклятая бешеная сука! Она укусила меня, тварь, она пила мою кровь. Дьявол, дай мне что-то, рана не затягивается, она ядовитая, эта ведьма? Алекс приподняла голову и посмотрела на своих мучителей. Один из них зажимал рану на горле пальцами, но кровь била фонтаном, и он в панике таращился на друга, который стаскивал рубашку. – Посмотри на эту гадину, – она улыбается, эта тварь улыбается. Он бросился к ней и снова ударил по лицу. Алекс попятилась назад, по полу, ближе к матрасу. Укрыться от ударов, спрятаться, иначе восстановление снова отнимет все её силы, а она не хотела умирать. Она хотела вырваться отсюда. В этот момент в камеру зашёл еще один вампир, а демоница отползла к стене. – Какого черта здесь происходит? – Артур, эта сука меня укусила, смотри – я истекаю кровью, она… Тот, кого назвали Артуром, не слушал своего стонущего товарища, он склонился к Алекс и приложил палец к её пульсу, отбросив волосы с лица. Потом повернулся к ним и яростно прошипел: – Вон отсюда! Все вон! Иначе я сам вас убью. – Артур … – Я сказал не входить сюда, я сказал кормить ее через решетку. И я знаю, зачем вы пришли. Я потом поговорю с вами обоими. – Артур, только не говори Хозяину. Не говори ему, я умоляю. Мой брат – идиот, это его затея. Мы хотели немного развлечься. Совсем чуть-чуть. А она… она бросилась на него. Алекс скрутилась на полу, чувствуя тепло, разливающееся по телу после свежей крови из вены. Она не думала о боли, но знала, что она придёт. Непременно. Облегчение – всего лишь отсрочка, этого глотка ничтожно мало. Артур несколько минут смотрел на нее, потом приподнял и бросил на матрас. Он склонился и снова потрогал пульс на шее, потом лоб. Демоница опять покрылась испариной, и все её тело горело как в лихорадке. – Идиоты, – прошипел он и ушёл. Алекс закрыла глаза и тихо застонала. Её бросили умирать. Но он вернулся, она не знала, сколько времени прошло, минуты превратились для нее в столетия. Не один. С женщиной. Она скорее чувствовала их, чем видела и слышала. – Алекс, – впервые её позвали по имени, но она была слишком слаба, чтобы реагировать. – Алекс, ты меня слышишь? Если да, то просто моргни. Этот голос…он звучал иначе, чем у остальных. Он ей нравился. Она слегка приоткрыла и закрыла глаза. – Я здесь, чтобы помочь тебе. Не бойся, я просто ощупаю твое тело, тебе не будет больно. Но она уже не испытывала ту боль, о которой ей говорили, она сгорала в лихорадке от голода. Её организм нагревался, это кровь демона вскипала в венах и сжигала её изнутри. – Они сломали ей ребра, вывихнули ключицу, разбили лицо. Она слишком голодна, чтобы восстановиться. Помоги мне, Артур. Я забираю ее наверх. В свои покои. – Но госпожа, Хозяин … я подчиняюсь только его приказам… простите, я не могу. – Скажешь, что я тебя заставила. Подними ее и неси ко мне. – Она слишком опасна. – Она слишком слаба, чтобы быть опасной, твоему другу повезло, что она настолько беспомощна, иначе он был бы уже мертв. Женщина что-то надела Алекс на ногу и холодный металл обжёг её воспалённую кожу. – Это датчик, он не даст ей выйти за пределы усадьбы, а с остальным я справлюсь и без твоей помощи. Неси наверх, не то я и правда тебя заставлю, Артур. Демоницу легко подняли на руки и понесли. Но она уже перестала слышать, погружаясь в беспамятство и, наверное, в этот момент снова поверив, что видит кошмары. *** Фэй сидела на краешке постели и смотрела на бледное лицо девушки. Кровоподтеки постепенно исчезали, губы становились розовыми и дыхание менее хаотичным. Фэй потрогала ее лоб и с облегчением вздохнула – несчастной становилось лучше. Кровь вампира, которую ведьма влила ей внутривенно, быстро запустила полную регенерацию тканей. Фэй тяжело вздохнула и встала с постели, она прошлась по комнате и снова бросила взгляд на девушку – казалось, та спала. На самом деле Александра впала в состояние небытия. Демоны таким образом восстанавливаются после долгого голода, у них возрождаются и заново запускаются все процессы в организме. Так же, как и у вампиров, но намного быстрее. Ни один вампир не восстановился бы настолько быстро. Приехал Влад, и Фэй быстро вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Король уже стоял у нее за спиной, скрестив руки на груди. – Значит так, Фэй? Стоило мне уехать на несколько часов, и несчастная жертва уже перекочевала в твою комнату? Без моего ведома, без моего распоряжения. – Она могла умереть! – отчеканила Фэй и выдержала взгляд короля. – Твои слуги – мясники, они пытались ее изнасиловать и забили до полусмерти. Влад расхохотался, а Фэй захотелось зажать уши руками. – До полусмерти? Кого? Демона? – Да, черт возьми, демона. Вы заморили ее голодом. Сутки без еды, когда она должна питаться два раза в день. И без питья. Любая рана в таком состоянии смертельна. Куда бы делось твое орудие мести, если бы девчонка умерла? Влад перестал смеяться и нахмурился, а Фэй едва удержалась, чтобы не выдохнуть от облегчения. – Мне стало известно, что она напала на одного из охранников и искусала его… – ответил Влад. – Ты покрываешь убийцу. Ты пустила в свою комнату отродье Асмодея. Ты задумалась об этом, Фэй? – Неужели? А Артур не забыл тебе рассказать, зачем они пришли к ней в темницу? Не забыл рассказать, как ее били ногами и ломали ей кости? Двое здоровых мужиков и истощённая девчонка? Равный бой, ничего не скажешь. Если бы Артур не позвал меня, то сейчас ты бы закапывал труп и Асмодей ускользнул бы из твоих рук, как вода сквозь пальцы. Так что скажи мне «спасибо», король. – Как она? – спросил Влад и стиснул челюсти. – Надеюсь, живая? – Да, живая. Она останется в моей комнате, пока полностью не поправится, и впредь я буду следить, чтобы никто ее не трогал. – Место этой падали внизу, в клетке. Она не достойна ходить по этому дому и марать его своим грязным присутствием. – Это не падаль, Влад. И она пробудет здесь столько, сколько нужно. Иначе я не стану помогать тебе. Король усмехнулся, но Фэй уже не чувствовала того напряжения. – Ты неисправима, Фэй. Защитница бедных и обездоленных, да? Невзирая на то, что ее родня лишила тебя счастья и радости, любимого мужа, брата, подруги? В тебе находятся душевные силы выхаживать эту сучку, которая перегрызёт нам всем глотку, как только сможет. – Не сможет. Я влила ей огромную дозу лекарства, заглушающего её способности. От демона в ней останется лишь потребность в крови бессмертных. Ты лучше займись своими псами, которые ослушались приказов короля. Влад несколько секунд смотрел на Фэй, а потом тихо сказал: – Как только она придет в себя, пусть возвращается обратно в клетку. Там ее место. Я так решил. Можешь навещать ее в подвале. Я не возражаю. Он развернулся и пошёл к себе в кабинет, а Фэй облегчённо вздохнула. Она толкнула дверь спальни и замерла на пороге. Девушка стояла посреди комнаты и смотрела на неё сверкающими серыми глазами и в них, кроме дикого страха, отражалась вся ее ярость и ненависть. – Вернись в постель, – попросила Фэй и внутренне напряглась, она солгала Владу, лекарство все еще лежало в кармане ее халата, оно могло помешать восстановлению. – Зачем ты помогаешь мне? – спросила Алекс и смотрела прямо в глаза Фэй. – Потому что я давала клятву Гиппократа, – ответила ведьма и прошла мимо девушки, деловито взяла со стола банку с лекарством, налила в маленький стакан и развела водой, потом вылила из пузырька нейтрализующий эликсир. – Это обезболивающее. Прими, тебе станет легче. Кости срастаются дольше тканей и ребра могут ныть до завтрашнего утра. Фэй протянула стакан Алекс и, как ни странно, та взяла его из рук ведьмы, залпом осушила, а потом тихо сказала: – Ты напрасно это делаешь. Когда мой отец найдёт меня, а это обязательно случится, он не пожалеет никого из вас, а я не стану за тебя заступаться. Ведь ты поэтому помогаешь мне, да? Фэй машинально взяла из рук Алекс стакан. – Нет, не поэтому. Просто как врач я знаю, насколько тебе сейчас больно, а как ведьма – насколько страшно, и так же знаю, что если Влад держит тебя в своём доме, значит он сделал все, чтобы твой отец не только тебя не нашёл, но и не смог забрать. Ты пробудешь здесь ровно столько, сколько король сочтёт нужным, и поверь, тебе лучше смириться с этим прямо сейчас. – Я никогда не смирюсь с тем, что должна быть в плену у ничтожного вампира. Глаза девушки сверкнули высокомерным презрением. – Тем хуже для тебя! – ответила Фэй. – А теперь ложись в постель. Береги силы, они могут тебе понадобиться. Меня зовут Фэй. – Мне глубоко наплевать, как тебя зовут, я все равно забуду твое имя, как только выберусь отсюда, – упрямо заявила девушка. Внезапно внизу раздался дикий вопль, и Алекс инстинктивно бросилась к окну. Фэй даже не пошевелилась. Она знала, что там происходит. Через несколько минут девушка повернулась к ведьме, ее глаза были расширены от ужаса. – Только что твой обидчик умер одной из самых мучительных смертей для вампира. Если король настолько беспощаден к собратьям, которые его ослушались, насколько он может быть беспощаден к дочери своего кровного врага, Алекс? 4 ГЛАВА Покажи мне хоть что–нибудь в этом треклятом мире, что выглядит таким, каким оно есть в реальности! (с) ЧакПаланик. Невидимки Асмодей поставил размашистую подпись на письме и подул на чернила. Он удовлетворённо улыбнулся и щёлкнул пальцами. Словно из ниоткуда появился мужчина в черных одеждах и склонился в поклоне. – Отнеси адресату и проследи, чтобы тот вскрыл письмо при тебе, а потом сжег. Ответ мне нужен уже сегодня. Слуга осторожно взял конверт, потом припал к руке своего повелителя губами. В этот момент дверь кабинета распахнулась и появилась фигура в чёрном плаще, с которого стекала грязная вода. Незваный гость замер на пороге, сжимая в руках белую картонную коробку, покрытую бурыми пятнами. Асмодей резко повернул голову: – Самаэль, я ждал тебя. – Повелитель, гонец, отправленный вами к князю Альберту, обезглавлен. Асмодей даже не дрогнул, он внимательно смотрел на своего верного воина. – Обезглавлен… кем? – Ищейки Братства, свора псов Воронова перехватили гонца и собственноручно казнили по приказу короля. Демон ничем не выдавал своей ярости, он лишь повернулся к окну, и вспышка молнии осветила напряженное бледное лицо. Но Самаэль прекрасно знал, что за внешним безразличием может скрываться все что угодно: от гнева до безудержного веселья. – В который раз убеждаюсь, что на меня работают сплошные идиоты, – прошипел Асмодей и его зрачки на секунду изменили цвет на неоновый, как и вспышки молний за окном. – Голова гонца в этой коробке, – заметил Самаэль. – Сожги вместе с коробкой…Сукин сын …из-за него я теперь должен искать другие пути к Альберту и Северным Львам. – В коробке есть еще кое-что. Я думаю, это послание для вас, мой господин. Самаэль поставил коробку на стол, и Асмодей кивком указал на крышку. Слуга развязал ленту и открыл коробку. Никто не ужаснулся мёртвой голове демона с широко распахнутыми глазами, устремлёнными в никуда. Самаэль подал Асмодею пакет и замер, ожидая указаний. Верховный демон разорвал упаковку, и на стол выпал белый локон. В этот момент в воздухе возник запах гари –столешница под пальцами Асмодея задымилась. Он взял прядь и поднес к лицу, вдыхая аромат, его глаза закрылись и вдруг он проорал нечеловеческим голосом: – ПОШЛИ ВСЕ ВОН! ВСЕ ВОН! Через мгновение Демон остался один в полумраке. Он смотрел на локон, пропуская его между пальцами. Затем вскрыл конверт и достал маленький блестящий диск и свёрнутый вчетверо лист бумаги. Развернул письмо слегка подрагивающими пальцами. – Я раздеру тебя, Воронов, я выгрызу твое сердце зубами, если ты причинил ей вред. Я уничтожу тебя, твою семью, от твоего дома останется пепел, – прошипел демон, вглядываясь в ровный почерк. «Она жива. Пока жива. Если ты себя спрашиваешь, что мне от тебя нужно, я разочарую тебя – НИЧЕГО. Сейчас, на данный момент, мне совершенно ничего не нужно. Но если ты хоть пальцем пошевелишь против моего клана, против моей семьи или Братства в целом, я начну высылать ее тебе по кусочкам. Для начала. И запомни – я не убью ее быстро, я просто превращу ее жизнь в Ад. Она позавидует мёртвым. Так что сиди в своей берлоге, Асмодей, и не дёргайся. Когда мне что-то понадобится, я дам тебе знать. И еще – пошлёшь гонца к Альберту, я начну выполнять свои обещания. Ты же знаешь, я всегда держу свое королевское слово. А пока что желаю приятного просмотра. И в знак того, что мы друг друга хорошо поняли, я хочу, чтобы ты отрезал палец своего верного Самаэля и прислал мне. Договорились? Если для тебя это станет трудновыполнимой задачей, то думаю, что подарочек пришлю уже я. Что ты предпочитаешь получить в первую очередь? Ее глаза? Уши? Тонкие пальцы с черным лаком? Или я отдам ее на потеху Носферату и сниму для тебя пикантное домашнее видео? Что скажут твои собратья, когда узнают, что дочь самого Асмодея отымели вонючие, разлагающиеся Носферату?» Асмодей зарычал, этот звук был настолько мощным, что по стенам кабинета пошли тонкие трещины, а стеклянные бокалы полопались. Демон закрыл глаза, потом распахнул их и щёлкнул пальцами. Самаэль тут же появился в кабинете. – Перехвати послание, которое я только что отправил. И…охрану Алекс ликвидировать. Всех до единого, включая их жен, детей, собак, кошек и хреновых птичек и хомячков. Всех. Начальника охраны погрузить в чан с кипящим маслом и поджаривать живьем, пока не сдохнет. Ты все понял? Самаэль кивнул, он был бледен как полотно. – Прикажи принести мне ноутбук и пусть меня не трогают до завтрашнего дня…и еще… – Да, мой Господин. – Положи руку на стол. Слуга подчинился, но когда увидел, как Асмодей достал нож из ящика стола – побледнел еще больше. Через несколько секунд Самаэль, не издав ни звука, зажимал рану платком, а Асмодей положил свой страшный подарок в конверт и протянул слуге. – Проследи, чтобы в течение часа это доставили Воронову и убедись, что он получил послание. Ты все понял? Самаэль кивнул, стиснув челюсти. – Прижги вербой. Палец не вырастет, кинжал моего отца создан из особого сплава, он ядовит для демонов. В нашем мире для нас опасны только наши собратья. За палец получишь новый ранг и почести. Когда Самаэль вышел, Асмодей в ярости смел все со стола, его облик мгновенно изменился. – Сукин сын…хороший ход, мать твою. Идеальный. Но это только начало. Ты еще приползёшь ко мне на коленях. Но впервые Верховный Демон не был уверен в своих словах. Похищение Алекс означало полный крах. Это не только удар по его самолюбию, по его сердцу, которое вновь начало биться с рождением Алекс, это страшный удар по нему как по политику. За эти три года Асмодей передал правление армией двоюродному брату князю Элиону, Демону Второго ранга. Сам же был коронован как старший сын в семье и вступил в права наследия трона после гибели Берита. А сейчас не уберёг родную дочь, значит, он не сможет править миром смертных, а уж тем более бессмертных. Коронация станет недействительной, и трон отдадут Лучиану. Суд Нейтралов позаботится об этом. Проклятье…он обещал, что свергнет клан Черных Львов в ближайшее время и отдаст власть Альберту, обещал Верховному Судье в обмен на безоговорочную власть над миром смертных, где Северные Львы – лишь оружие в его руках и исполнители приказов Нейтралов. Теперь это стало невыполнимым…или. Или ему придётся пожертвовать единственной дочерью. Асмодей закрыл глаза и стиснул кулаки. Он любил Алекс. Любил и поражался этой любви, потому что это чувство было ему незнакомо. Когда жалкая смертная забеременела после ритуальной оргии, он охранял эту шлюху до последней секунды, а потом малышка убила свою мать. Смертные не могут выносить демона, а эта выносила, за что и поплатилась жизнью. Она тянула к девочке свои скрюченные пальцы и проклинала их обоих. Асмодей лично прекратил ее мучения одним верным ударом кинжала прямо в сердце и забрал дочь. Алекс значила для него слишком много. Она заставляла его забыть о том, кто он такой на самом деле. Алекс…его маленькая Алекс. Как же он берег ее от всего этого, он спрятал дочь в мире смертных, окружил самой надёжной охраной, он дал ей тот мир, в котором ей было комфортней всего. Асмодей видел для нее великое будущее. Королева, способная рожать прямых отпрысков династии правящих Демонов, может занять достойное место рядом с ним и править на тех же правах, что и наследник мужчина. А ее чистота священна для их семьи. Девственницу из династии Демонов Королей может возжелать сам Великий Повелитель во время ритуала возвращения, и тогда Асмодей завладеет всем. Ублюдку Лучиану ничего не достанется, а Асмодей возвыситься до высот властелина Двух Миров. И, возможно, выдаст Алекс замуж за него Самого. За Великого Повелителя. Все это может быть зачёркнуто, если правда о похищении выплывет наружу. Но Самаэль не проболтается, он слишком предан Асмодею, как верный пес. Как Миха…Проклятье, как же не хватает этого сумасшедшего безумца, он стоил десятерых Самаэлей в своей фанатичной преданности. Воронов знал, что похищение Алекс свяжет Верховного Демона по рукам и ногам. Свяжет втройне. Проклятый сукин сын, как он смог ее выкрасть? Кто предал? За какие блага? В Асфентусе, где соблюдается нейтралитет, под носом у сорока охранников, в здании, где мышь не пробежит незамеченной. Проклятый кровопийца основательно готовился, он изучал и искал. Никто не знал, где Асмодей прячет своё сокровище, а вампир нашел, выследил и забрал самое дорогое. Теперь остаётся только ждать, что он потребует взамен и молить дьявола, чтобы он не тронул Алекс. Если король отдаст Алекс Носферату, то Асмодею придётся лично убить свою дочь, чтобы скрыть этот позор. Демон в ярости разбил ноутбук о стену и откинулся в кресло. Он должен сделать ответный ход. Не менее болезненный ход, который обеспечит ему помимо алиби пути к отступлению, а так же гарантию того, что проклятые клыкастые не дадут против него показаний в суде. Он мысленно перебирал все варианты, он любил это делать по-особенному, словно листать картинки, смотреть прошлое каждого из членов этой проклятой семейки, которая торчит как заноза в заднице и мешает ему уже несколько веков. Воронов практически подписал Алекс смертный приговор. Если не отпустит ее в ближайшее время, то сам Асмодей отправит дочь к Изгнанным, в то черное болото, откуда нет дороги обратно. Проклятый король должен вернуть ему дочь. Демон закрыл глаза. С виду казалось, что он совершенно спокоен, ни одной эмоции на лице, ресницы подрагивают, и только пальцы отбивают дробь по столешнице. Прошло около часа. В песочных часах последняя крупинка упала на дно и цилиндр перевернулся. Асмодей внезапно открыл глаза и посмотрел на часы. Белоснежные крупинки снова падали на дно, освещаемые сиреневой неоновой подсветкой. Демон протянул руку и взял часы, пристально смотрел на них, а потом усмехнулся… «ларчик–то открывается совсем просто». Поставил часы на стол и взял в руки сотовый. Несколько секунд ещё подумал, а потом позвонил. – Я сейчас вышлю тебе данные девчонки – узнай о ней все. До малейшей детали. Я хочу, чтобы ты нашёл её и привёз ко мне. У тебя неделя на выполнение приказа. Ровно неделя. Меня совершенно не волнует, как ты это сделаешь. Подкупи охрану, стань школьной учительницей. Репетитором. Да, хоть ее комнатной собачкой – через неделю, максимум через две, в это же время она должна быть здесь. Никто ее не стережёт и не будет стеречь. Все заняты, особенно сейчас. Успокойся, Самаэль, Нейтралы не станут беспокоиться о той, кому не место в этом времени. Я выполняю великую миссию по восстановлению баланса в мире смертных! Он захохотал и его смех эхом задребезжал в хрустальных бокалах на сервированном для ужина столе. Отключил звонок и снова посмотрел на часы. – Поиграем в грязные игры и посмотрим, кто твой друг, а кто и готов тебя предать ради своих личных слабостей, Король. Асмодей откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза, уголки его рта подрагивали, он был возбуждён своей идеей. Она ему нравилась все больше и больше. Нет! Он не проиграл, наоборот, игры только начинаются, особенно учитывая то, что он задумал. Кровавые игры. Королю понравится, впрочем, как и всей его семейке, им всем скоро станет не до выборов. 5 ГЛАВА Насилие не лечит старых ран, но открывает новые. (с) Мохаммед эль–Барадеи К тому времени Алекс провела в комнате Фэй почти неделю. Она знала – ведьма прекрасно понимает, что ей намного лучше, она видела по ее глазам. Но Фэй продолжала поить демоницу лекарствами и обхаживать как больную. Это словно игра. Но играли они не друг с другом, а с самим королём. Они почти не разговаривали, обходились очень сухими вопросами и такими же односложными ответами. Алекс ей не доверяла. Особенно первые дни, когда приходилось обнажаться и отдавать тело ее умелым и осторожным рукам. Но благодаря Фэй демоница восстановилась очень быстро. А ей этого не хотелось, она очень хорошо помнила слова Воронова, как только ей станет лучше, она вернётся в клетку. Фэй принесла чистые вещи и повесила на спинку стула. – Надень их, пока я не найду для тебя что-то еще. Ты не вернёшься в клетку, ты останешься при мне. Я так решила. Будешь помогать. Я оборудую тебе комнату рядом с моей, там есть подсобка, я попрошу Артура вынести весь хлам, поставить там кровать и устроить для тебя местечко поудобнее. Будешь прислуживать мне. У меня никогда не было помощницы, это было не нужно. А теперь…я считаю, что пришло время взять кого-то. Почему бы не тебя? Она посмотрела на Алекс и девушка отвернулась, чтобы скрыть постыдную радость. Она не хотела в клетку, сама мысль об этом её пугала, вводила в ступор. – Я ничего не умею, – пробормотала очень тихо. – Научишься. Мне особо ничего и не надо. Иногда я надолго уезжаю в свою клинику и нужно убирать в моей комнате, а когда я здесь, ты можешь просто сопровождать меня на прогулки или болтать со мной. Ну, принесешь мне чашку чая или завтрак в библиотеку. Вот и все обязанности. – А он не станет возражать? – Станет, но оставь это мне, хорошо? Просто не попадайся ему на глаза. – Я его не боюсь, – упрямо ответила Алекс, а Фэй посмотрела на нее, словно в душу заглянула и прикрыла за собой дверь. Едва она ушла, и от этой бравады не осталось и следа. Демоница солгала. Она боялась его. Как огня. Только вспоминала ледяные черные глаза – и мороз пробегал по коже. Ей казалось, если бы мог – убил бы её на месте, содрал кожу живьем. Нет, он, конечно, может это сделать в любую секунду, но сейчас ему это невыгодно. Она просто нужна ему живая. Пока. Надолго ли? Вернёт ли он когда-нибудь её отцу? Черный, блестящий от капель дождя «Мерседес» притормозил во дворе. Один из слуг распахнул переднюю дверь, другой стоял рядом в ожидании указаний. А Алекс замерла, чувствуя смесь паники и волнения. Вот и пришёл конец её недолгой передышке. Король разговаривал по сотовому телефону, он махнул рукой слугам и облокотился на капот машины. Девушка отлично видела его силуэт и даже лицо, тогда как сама оставалась в тени. Несмотря на всю ее ненависть и презрение, она не могла не отметить, насколько он красив. Теперь она вспомнила, что видела его фотографии в газетах и по телевизору. В прошлом году его провозгласили одним из самых привлекательных и сексуальных бизнесменов страны. Вспомнила, как с подружкой внимательно рассматривали эти снимки в женском журнале и восхищались его красотой и мужественностью. А сейчас этот самый мужчина – её тюремщик, лютый враг. Алекс следила за ним взглядом, за тем, как он поправил воротник плаща, а порыв ветра взъерошил его длинные черные волосы. Как лунный свет бросал блики на смуглое лицо с широкими скулами и волевым подбородком, как блестят его обсидиановые глаза. В нем чувствовалась безграничная властность. Уверенность в каждом движении, скрытая мощь, способная снести этот мир к чертям в бездну. Хозяин вселенной, уверенный в своём превосходстве, наверняка женщины сходят по нему с ума. Он вдруг резко поднял голову, и она отпрянула в темноту, покрывшись мурашками от приступа панического ужаса. Одно дело рассматривать его, а совсем другое – попасть самой в поле зрения. Алекс отлично помнила, как хладнокровно он приказал пороть её, словно рабыню или провинившуюся служанку. Алекс вернулась в комнату Фэй и села на краешек постели. Сегодня она точно не сможет уснуть. Ей было страшно. *** Влад вернулся в паршивом настроении, ему ужасно хотелось выпить. Последнее время эта гадская потребность возрастала пропорционально его неудачам в бизнесе. Точнее, неудачам Ника. Тот сорвал важную сделку с азиатскими посредниками и Владу не удалось уладить конфликт, они повздорили с братом, Марианна попыталась их помирить, но в итоге Влад просто уехал и не остался на день рождения Ками. Отослал подарок почтой и покинул Лондон. К черту, он отделит европейское княжество от границ всего Братства и пусть Мокану сам разбирается со своими проблемами. Дочь позвонила ему, как только он вышел из автомобиля. Марианна пыталась сгладить острые углы, пригласить его на день рождения Сэми, но он ответил, что если ей так хочется его видеть – они могут приехать к нему сами. Марианна ответила, что без Ника никуда не поедет. Упрямая. Хотя о ее любви к мужу в Братстве ходили легенды. Иногда Влад с тоской думал о том, что так и не познал, какого это – быть любимым настолько, что исчезает все: гордость, достоинство, принципы, когда тебя любят безоговорочно и абсолютно, только за то, что ты есть. Что ж, возможно, не все умеют любить, как его маленький ангел с сиреневыми глазами. Едва вернулся в дом, как ему навстречу вышла Фэй, и он недовольно поморщился. Наверняка будет просить за девчонку. Он совсем про неё забыл за эти дни. После того, как получил «подарок» от Асмодея и уехал в Лондон, не думал о ней. И напрасно. Из-за ее проклятого папаши они лишились нескольких нефтяных скважин и теперь Ник вынужден налаживать поставки из Азии. Попадись она ему сейчас под руку, лично бы взял в руки кнут и за каждую скважину – по шраму. Удивительно, что именно к ней он испытывал изощрённое желание причинить боль. Никогда раньше он не замечал за собой ничего подобного, но дочь Асмодея…в ней словно воплотилось все, что было ему так ненавистно. – Влад, нам нужно поговорить. – Я думал, ты поздороваешься для начала, – бросил он и швырнул пиджак на кресло, дёрнул галстук, ослабляя узел, и провёл пятерней по растрепавшимся волосам, заглаживая их назад. Фэй подошла к нему, стала на носочки и чмокнула в щеку. Раньше это его успокаивало, но сейчас в нем словно тикал запущенный часовой механизм атомной бомбы. Огромным усилием воли он заставлял себя не взорваться. – Проблемы? С Ником, как всегда? – Ничего необычного, все в его репертуаре. Сдержанность и дипломатичность –не конек моего брата. – Ничего, скоро они приедут в гости и вы помиритесь. – Даже не сомневался. Упрямый осел через время осознает свою ошибку и приедет с бутылкой виски раскурить трубку мира. – Нам нужно поговорить, Влад. Я ждала, когда ты вернёшься. – Конечно, нужно! – Влад отвернулся и посмотрел в окно на круглый диск луны.– Я так понимаю, она все еще в доме. Не в подвале. Слишком отчётливо чувствую ее запах. Не удивлюсь, если даже разгуливает по этажам. Он устало прошёлся по кабинету и бросил взгляд на шкафчик, в котором пряталась бутылка шотландского виски. – Она в моей комнате и нигде не разгуливает. Алекс не вернётся в клетку. Она будет прислуживать мне. Влад с иронией кивнул и достал портсигар, повернулся к Фэй. – Алекс…Похвально, ты даже знаешь ее имя. Я так понимаю, что в эти обязанности входит болтать с тобой и иногда приносить тебе чашку чая в библиотеку? Почему бы не назвать ее гостьей, не поселить в комнате моих дочерей? Давай устроим прием в ее честь. Фэй, эта девка – моя заложница. Мой козырь против Демона. Асмодей пытается связаться с Альбертом за моей спиной. Ищейки поймали гонца и обезглавили. Но сколько может быть таких гонцов? Всех не изловишь. Нейтралы спят и видят, как свергнуть меня с трона. Любая заварушка – и клан Черных Львов лишится власти, и может быть истреблён. Или нам придётся прятаться, как Носферату. Она – наша гарантия, что никакого заговора за моей спиной не произойдёт. У нее в этом доме нет никаких прав, и твоя защита оскорбительна для меня. Хоть раз можно уважать мои решения? – А как же твоя дипломатичность? Я уважаю твои решения. Но ты воюешь с девочкой. С ребёнком. Она не виновата в том, что Асмодей… Влад вдруг швырнул портсигар о стену и повернулся к Фэй: – Черт возьми, Фэй! Мы что пристанище для военнопленных? Я не брал ее в плен – она моя добыча, трофей, который я собираюсь выгодно использовать. Но в мои планы не входит оказывать ей гостеприимство. Если ты хочешь, чтобы она прислуживала, так тому и быть. Но это не значит, что ты сделаешь из меня идиота. Влад посмотрел на Фэй и почувствовал, как от ее осуждающего взгляда в нем закипает ярость. – Она – мой личный враг. Для меня она насекомое, недостойное ступать по полу в этом доме, дабы не замарать память тех, кто умер из-за ее проклятой семейки. За последние годы мы похоронили троих. Это очень много для бессмертных. Это невосполнимая утрата. – Смерть и мучения этой девочки не вернут нам тех, кого мы потеряли… – сказала Фэй.– Но могут отнять, тех, кого мы любим, и кто нам дорог. – Не вернут…ты права. Никто и ничто не вернёт моим дочерям мать, а мне моего отца и друга, как тебе брата и мужа. Но ее мучения вернут мне способность дышать воздухом, а не серной кислотой. И еще! Мы больше никого не потеряем! Я даю слово Короля! Никто не умрёт в нашей семье. Фэй смотрела на него с недоверием. – Потеря не означает смерть. Ты мстишь, и тебе могут мстить. Так же жестоко и безжалостно. Подумай об этом. Ведь месть коснётся не только тебя! – Я сумею защитить мою семью. Если хоть кто-то пострадает – я лично живьём сдеру с нее шкуру и отправлю папочке в подарок. Фэй несколько секунд смотрела на короля, а потом сказала: – Ты жесток. По-настоящему. Это не всплеск эмоций, это не сгусток скорби, это ледяная жестокость. Ты никогда таким не был, но она жила в тебе, и сейчас ты дал ей волю, и не видишь дальше своей жажды мести. – Возможно, ты права. Не стану перечить. Он решительно налил себе виски и залпом осушил бокал. – Ее место в темнице, Никаких поблажек. Когда Фэй сообщила Алекс о пожелании короля, она не удивилась, этого можно было ожидать. Увидела, как слегка побледнело лицо её новой подруги и покровительницы, и ей стало не по себе. Видимо, Фэй все же старалась ради нее и ничего не вышло. Значит, такова ее участь. Придёт время и она выйдет отсюда. Отец сделает все, чтобы так и было. – Ваш король так благороден, передай ему мою личную благодарность я рада, что поживу еще какое-то время. Он очень великодушен. Дверь в спальню резко открылась – и она увидела самого Воронова, собственной персоной. Он стоял на пороге, в распахнутой белой рубашке, с ослабленным галстуком, слегка растрёпанные волосы падали на его идеальное лицо, вызывая в ней приступ восхищения и ненависти одновременно. Он посмотрел на демоницу невыносимо тяжёлым взглядом. – Какая покорность – признаться, удивлён, – вкрадчиво сказал он. – Ты вернёшься в свою клетку. Твой тюремщик с удовольствием проследит, чтобы тебе было комфортно среди крыс и тараканов, и чтобы тебя не забывали кормить раз в трое суток. Когда ты уже почти сдохнешь от голода – тебе дадут несколько капель крови…вампирской крови. Она неимоверно ценная для таких, как ты. Алекс судорожно глотнула воздух. В спальне стало тесно, как только он появился. Словно занял собой все пространство и этот взгляд. Она никогда не испытывала такой тяжести от мужского взгляда. Чувствовала себя ничтожно маленькой рядом с ним. Пылинкой. Она могла ненавидеть его как угодно, но, несомненно, в нем чувствовалось величие, которое порабощало его собратьев. Он умел показать своё превосходство даже взглядом. И да, Алекс его боялась. Впервые в жизни испытывая непреодолимый страх перед кем-то. Фэй смотрела на короля, стиснув челюсти, не смея ему перечить. – Вы можете запереть меня хоть на вечность, заморить голодом, но я не склоню головы, и вы не поставите меня на колени. Он вдруг оказался возле нее, очень близко, настолько близко, что ей захотелось зажмуриться от ужаса. – Я поставлю тебя на колени, если захочу этого. Я заставлю тебя валяться у меня в ногах и умолять хоть о капельке крови, если мне это будет нужно и интересно. Твоё мнение и твои желания в этом доме никого не волнуют. Ты здесь значишь не больше, чем грязь на моих сапогах. – Это взаимно, для меня вы и ваше племя значите ровно столько же, – ответила Алекс, вздёрнув подбородок и осмелившись нагло посмотреть в его черные глаза. Зрачки короля слились с радужкой, он прищурился. – Ты упрямая, да? Ты все еще думаешь, что твой папочка придёт за тобой? Он вдруг щелкнул пальцами и словно из ниоткуда появился Артур, склонился перед королем в поклоне. – Принеси мне конверт, который мне прислали до моего отъезда в Лондон, – он не смотрел на слугу, он смотрел на демоницу, – твой отец не только не придет за тобой, он сделает все, что я ему прикажу. Алекс истерически засмеялась: – Для моего отца вы – ничтожество и просто грязь на его ботинках, как вы сами выразились, он не согласится не на одно ваше условие. Он будет искать меня и найдет. – Неужели? Насколько твой отец привязан к Самаэлю? Девушка несколько раз удивлённо моргнула: – Он его дальний родственник и отец держит Самаэля при себе. Он ценит его как преданного воина. Появился Артур и подал королю конверт. Воронов вскрыл его, и Алекс почувствовала тошнотворный запах мёртвой плоти. Король сунул ей под нос отрезанный палец. – Это палец Самаэля. Я попросил…в знак понимания. Ей стало трудно дышать. Она знала Самаэля с детства и любила его как брата. – Отец любит меня, и это доказательство того, что сейчас он готов на все, чтобы вы не причинили мне вред, но он найдет меня непременно, и от вашего Братства останутся одни воспоминания. Алекс ожидала приступа ярости, но его не последовало, Воронов все так же смотрел ей в глаза. – Артур, посади ее на цепь, в карцер. Не кормить, не поить трое суток. Алекс смогла вздохнуть, когда он покинул помещение. Фэй судорожно выдохнула: – Не перечь ему. Так лучше для тебя. – Он меня не сломает! – Сломает… – тихо сказала Фэй, ее взгляд застыл, словно она видела что-то, недоступное для глаз Алекс. – Если захочет – сломает, раскрошит и втопчет в грязь. Ты слишком плохо его знаешь... да и я, видимо, тоже. Я постараюсь, чтобы ты вышла из камеры, но не обещаю. 6 ГЛАВА Бесконечна пытка тишиной, Тишина смеётся над тобой, (с) Ария – Пытка тишиной Влад усмехнулся и открыл папку с досье на очередного конкурента. Идея Фэй гениальна. Что толку томить ее в камере, если можно плюнуть врагу в лицо и обжечь ядом унижения. Он просто запретил ей появляться в левом крыле дома. Ослушается – точно сядет в карцер. И это только начало. Асмодей не сможет вывести ее в свет никогда. Слишком узнаваема будет его дочь, намного известнее, чем ее нынешний статус жалкой начинающей рок-звёздочки. Влад постарается, чтобы она приобрела гораздо более провокационную известность. Это будет шах и мат Асмодею после того, как тот выполнит все условия. А в том, что Верховный демон их выполнит, король не сомневался. Альберт Эйбель не станет королем Братства никогда. Если только Асмодей не переступит через свою дочь. Пока Фэй занята тяжёлой маленькой пациенткой в своей клинике, у Влада появляется много времени для осуществления плана. Король внимательно посмотрел на фотографию конкурента. Он его знал и знал неплохо, двоюродный брат Магды. Вспомнилась грациозная красавица с черными волосами и белоснежным телом. Он вздрогнул. Магда…она была его любовницей триста лет, она должны была стать королевой Братства и она его предала. Впрочем, кто кого предал – это спорный вопрос. Униженная и оскорблённая женщина способна на подлость. Влад бросил ее ради смертной. Ради Лины. Вспомнил и перед глазами поплыло. Проклятье, когда-нибудь он станет свободен от боли? Ему ее не хватало, дико не хватало. Образовалась настолько невосполнимая дыра, что ему хотелось выть от одиночества. Влад, конечно, не мог простить ей тех писем, но все уходило на второй план, когда он просто тосковал по ней. По ее голосу, советам, по ее присутствию в их доме. Тосковал не только по жене, он тосковал по другу. Лина была преданным другом, самым лучшим и чутким за всю его жизнь. И только она знала его лучше, чем остальные. Если бы все было иначе… Он даже смог бы простить ей эти проклятые письма. Двадцать лет она была рядом, разве это можно зачеркнуть злостью и ревностью? Особенно сейчас, когда ему до боли хочется кричать ей о своей обиде, а кричать некому. Возможно, они могли бы все исправить. Хотя…разве дал бы он ей ту дикость, на которую способен Ник? Нет. Их отношения были совсем другими. Влад любил Лину, но любил той самой сильной и крепкой любовью, которая не имеет ничего общего с темными страстями. Между ними этого никогда не было. Разве что однажды, когда узнал о ее связи с братом. Но он простил. Слишком поздно во всем этом копаться. Ничего изменить нельзя. Поверни все вспять, Влад понимал, что простил бы снова. И именно потому что не было того безумия, которое сжигало Ника по отношению к Марианне. Влада мучило чувство, что его использовали, считая удобным, но разве он сам не использовал? Разве не превратился в статистического мужа? Розы на день рождения, подарки по праздникам и секс раз в неделю без особой страсти, скорее, по привычке? Он интересовался, о чем мечтает она? Чего хочет его женщина спустя пять, десять, пятнадцать лет брака? У них было слишком много других проблем, чтобы заниматься своими отношениями. Лина…как же мне тебя не хватает. Влад перевернул страницу досье и подкурил сигару. Дурная привычка, которая появилась три года назад. Ей бы она не понравилась. Влад затянулся сигарой и вдруг подумал, что впервые за эти три года воспоминания не вызвали жгучего желания все бросить и идти в склеп, закрыться там и лежать на каменной плите. Возникло совсем другое – взять оставшиеся письма и швырнуть в огонь. Влад снова посмотрел в папку, стараясь сосредоточиться. Не все из семьи смогут приехать. Николас не бросит дела Братства в Лондоне, слишком важные сделки сорвались, и он ищет новые источники. Кристина и Габриэль тоже заняты построением своей империи. Влад дал им полную свободу. Земли Черных Львов уже поделили на три части. Две, совершенно равные король отдал дочерям. Но если Марианна далека от политики, то Крис успешно занимается всеми делами Братства и очень преуспела, за нее Влад спокоен. Габриэль сделал его девочку счастливой. Он – ее надёжная опора, та самая широкая спина, за которой ничего не страшно. С Марианной сложнее. Ее муж, чёртов маньяк, всегда даёт причину для беспокойства, но последнее время Марианне удается держать его в узде. У них родился сын и после всего случившегося Ник не оставляет семью ни на секунду. Влад все еще удивлялся, насколько Марианна предвидела все события, которые могут произойти, и не дала ненормальному Мокану броситься в пекло, вытащила его буквально за шкирку из самой сердцевины бездны. Ее любовь к мужу настолько глубокая, что она чувствует малейшие изменения в их отношениях. Черт, это как жить на пороховой бочке, но его принцесса справляется. Ей удалось укротить зверя и кормить с ладошки самого страшного хищника в Братстве. Изгой и Диана уезжают в Европу и сегодня Фэй привезёт Анну погостить на несколько недель. Анна уже выросла, ей двенадцать, и она самый обычный человеческий ребёнок. Обыкновенный, нежный ребёнок, который очаровывает простотой, живостью, свежестью. Только смертные дети столь непосредственны. Пока Анна подрастала на их глазах, они все забыли, какое страшное прошлое миновало ее благодаря их неестественному вмешательству. Влад закрыл последнюю страницу досье. Лучше узнавать конкурента лично. Все, что написано, не вызывает ни малейшего интереса, сам Влад знает об Эйбеле гораздо больше. Или это досье – фикция, или конкурент слишком прост. Но Влад никогда не верил в первое впечатление. *** В этот день с самого утра все вели себя очень странно. Словно к чему-то готовились, суетились. Алекс не замечали, ее лишь ввели в курс дела. Девушка в тайне радовалась, что Фэй все же удалось вытащить ее из камеры, теперь можно думать о побеге. Все носились по дому, натирая все до блеска. Когда Алекс спросила у Наташи, она была за главную среди них и проработала в этом доме больше двадцати лет, почему все так суетятся, она шикнула на неё и велела не болтаться под ногами и задавать меньше вопросов. Потом вдруг посмотрела на девушку и тихо спросила: – Ты всю работу закончила? Алекс кивнула. Она нахмурилась, махнула на нее рукой и собралась уйти, а потом внезапно вернулась. – Я знаю, что Артур не разрешает тебе ходить в правое крыло, но у меня чертовски не хватает времени. Смени постельное белье в спальнях. Там все равно никого нет. Хозяин вернётся ближе к ночи не один и ему будет не до нас. *** Фэй вернулась. Женщина ловко выскочила из машины. Маленькая, хрупкая, грациозная. Король подал ей руку, а следом за женщиной показалась девочка в голубом пальтишке, ее светлые волосы развевались на ветру. Алекс прильнула к стеклу, сгорая от любопытства. Давно не видела детей, а ещё более дико видеть ребёнка в доме вампиров. Влад заботливо надел на нее шапку и завязал под подбородком ленточки, пригрозив ей пальцем. Зачем бессмертному ребенку шапка? Боятся, что простудится? Даже отсюда Алекс видела, что девочка ему улыбается. Она что-то сказала и…невероятно, король присел на корточки, она вклеилась в стекло, стараясь рассмотреть, что он делает – офигеть, он завязывает шнурки на ее ботинках. Это как удар по голове. Как будто этот мужчина и тот, которого она знала, они совершенно разные. Безжалостный монарх самых страшных хищников в мире сметных, который одним взглядом ставил слуг на колени, сейчас совершенно преобразился. В этот момент Фей подняла голову, и Алекс отпрянула от окна, бросилась прочь из комнаты, прикрыла дверь и, быстро пробежав по коридору, юркнула в свою спальню. *** – Совсем некстати, – Влад прикрыл дверь кабинета и посмотрел на Фэй, – почему они не взяли ее с собой? Ведьма усмехнулась: – Анна – человек, таскать ее в турне по Европе, когда Диана будет всецело занята репетициями, а Мстислав ее охраной, не самая лучшая идея, особенно сейчас, когда участились убийства и нападения на кланы. Я забрала ее к себе, но и больница для смертной девочки не лучшее место. В отличие от нас она может подхватить вирус и заболеть. Влад задумчиво потёр подбородок. – Но в доме есть… хммм… гостья…о существовании которой в нашей семье никто не знает. – У меня не было выбора. Я не могла отказать Мстиславу. – Я понимаю. Служанка принесла поднос с чаем и удалилась. Влад положил несколько ложек сахара, размешал и подал Фэй. Посмотрел в окно. Начинался дождь с мокрым снегом. – Когда ты собираешься вернуть ее Асмодею? – Пусть остается здесь как залог неприкосновенности для Братства. – Как долго? – Какая разница, как долго, Фэй? Столько сколько потребуется. Меня больше беспокоят эти убийства, в которых подозревают наш клан, а убийца все еще не найден. Ловко увел разговор в другое русло. – Что говорит Серафим? Фэй села в кресло напротив короля и протянула руку за печеньем. – Ничего, бестолочи никак его не поймают и не могут выйти на след. Он их опережает. Где Анна? – Гуляет по дому. Наверное, пошла в комнату Ками, там есть чем позабавиться. Такая интересная девочка…Суровый Изгой и этот нежный ангелочек, который едва привык к нашему миру. Забавно, единственный человек в нашей семье. – Действительно забавно… – тихо сказал Влад. – У нас необычная вампирская семья, единственная, в которой есть дети. Анна – удивительный ребенок, мудрая не по годам. Я очень много времени провожу с ней. Она чудесная девочка. Жаль, что она настолько одинока в этом возрасте. Изгой и Диана хорошие родители, но понятия не имеют, насколько ребёнку важно внимание. Жаль, что у них нет своих детей. – У них есть Анна, это их ребёнок. Мы заплатили высокую цену за ее возвращение с того света, она жива, и она здесь, с нами. Придет момент, и мы должны будем принять решение насчет ее обращения, думаю, Изгой понимает, что иначе нельзя. Есть только два выхода: первый – обратить ее и сделать одной из нас, а второй – стереть ей память и отправить в мир людей. Третий …третий мы даже не рассматриваем. Они посмотрели друг на друга… Третий – это вернуть Анну обратно и позволить ей умереть. – Анна знает, кто мы такие. – Знает…но она еще не понимает, что вампиры – это не только сильные и могущественные люди, почти волшебники, но так же убийцы и хищники, поэтому в нашем мире нет места смертным. Влад посмотрел на Фэй. – Надеюсь, ты не станешь со мной спорить на этот счет. – Конечно, не стану. Ты прав, как всегда. – Сегодня у меня гости. Позаботься, чтоб Анна оставалась в безопасном месте, не приближалась к гостям и всеобщей вакханалии. Влад резко вышел из кабинета и хлопнул дверью. Фэй медленно выдохнула. У нее опять разболелась голова. Предшественник ведения, которое снова будет расплывчатым и совершенно не понятным. Изнуряющим. 7 ГЛАВА – Время всё меняет. – Это неправда. Только поступки что–то меняют. Если нет поступков, всё остаётся прежним. (с) Доктор Хаус – Вот ключи от спален, сними все белье и отнеси в прачечную, Алина потом постелет чистые простыни. И не задерживайся там. Постарайся закончить быстрее. Когда Алекс попала в правое крыло дома, снова вспомнила, что такое роскошь. К убогости никогда не привыкнуть. Эти покои не сравнить с нижним этажом, где обитала прислуга, с той жалкой комнатушкой, в которой она спала: с одной кроватью, тумбочкой и круглым ковром посредине. Ванная и туалет общий для всех слуг. Алекс почти закончила, даже быстрее, чем думала. Осталась последняя комната – и можно вернуться к себе. Сегодня все заняты на кухне, и никто не заметит её отсутствия. Убирать будут завтра. Нижний этаж свободен, а все остальные будут прислуживать за столом. Как и во всех других комнатах, здесь словно никто не жил. Стерильная чистота. Зачем менять постель, если в ней никто не спит? Но Алекс все же стащила простыни и покрывала, сбросила их в кучу в коридоре. Потом вернулась обратно и прошлась по спальне. Она отличалась от других. Стилем что ли. Если в остальных комнатах все было в мягких тонах, то здесь никаких украшений, зеркал. Только одно у трельяжа. Зашла одна из служанок, она занесла костюм, упакованный в чехол, аккуратно разложила его на маленькой кушетке. – Ненавижу, когда у Него гости, весь дом верх тормашками, – пробормотала она и посмотрела на Алекс. – Ты новенькая? Она кивнула, и женщина ей улыбнулась: – Я – Нина, работаю здесь, сколько себя помню. Моя семья живёт в этом доме еще с тех времен, когда был жив господин Самуил. Тебя как зовут? – Алекс. – Ты давно здесь? Артур взял на работу? Или как ты сюда попала? – Артур, – подтвердила она. – Понятно. Сегодня здесь будет шумно, посмотришь, как они развлекаются. Он давно не звал гостей, с тех пор, как не стало хозяйки. Но три года для траура достаточно, да и положение обязывает. Ладно, мне еще нужно принести его туфли и белую рубашку. Смени так же салфетки на трельяже и полотенца в ванной. Он любит, когда все новое, всегда замечает, если не поменяли. Ладно, поболтаем еще. Значит, это его комната. Довольно аскетически для короля. Ей казалось, он должен любить роскошь и вычурность. Зашла в ванную и сняла полотенце с крючка. Вот теперь она чувствовала его запах. Несомненно, это его спальня. И сегодня утром он принимал здесь душ. Это было как-то очень по-человечески. Алекс протянула руку к флакону с лосьоном и, приоткрыв крышку, вдохнула аромат, очень терпкий и горьковатый. В ней проснулось какое-то злорадное чувство – он запретил, а она не только зашла в эту часть дома, она еще и находится в его личной спальне. Можно себе только представить, как бы он разозлился. И в этот момент в дочери Асмодея проснулось дьявольское желание сделать что-то наперекор. Что-то такое, на что не решился бы никто из его слуг. Даже эта Нина. Она содрала с себя юбку, жилетку и блузку. Стащила нижнее белье и влезла в ванну. Это было непередаваемо. Искупаться в ванной самого короля, который сказал, что она значима не больше, чем грязь на его сапогах. Кто-то вошел в спальню… она не сразу услышала, потому что этот кто-то двигался совершенно бесшумно. Алекс просто почувствовала присутствие за дверью. Закрутила кран и насторожилась. Черт…вот черт. Если её здесь застанут – это будет скандал. Она перестала дышать, и сердце замерло, а потом забилось с такой силой, что у неё зашумело в ушах. Воронов стоял на пороге и смотрел на неё, такой же ошарашенный, как и она сама. За считанные секунды у неё отказали все конечности, её будто парализовало. Она настолько испугалась, что не могла даже прикрыться. Сейчас он убьет её. Прямо здесь. В этой белоснежной и блестящей ванной комнате. Она судорожно втянула воздух, когда вдруг поняла, что он невольно скользнул взглядом по её телу. Капли воды стекали по коже и мужской взгляд вспыхнул, когда задержался на груди с напряжёнными от прохлады сосками. Почему-то под этим взглядом по телу прошла волна жара, и она инстинктивно прикрылась руками. Его бровь удивлённо приподнялась, и Алекс начала дрожать, кожа покрылась мурашками. Король протянул руку за чистым полотенцем и швырнул ей в лицо, а потом молча вышел. Она прислушивалась в надежде, что он уйдёт из комнаты. Алекс вытерлась, с трудом натянула на влажное тело одежду и осторожно вышла из ванной. Вампир сидел в кресле, закинув ногу за ногу, и смотрел прямо на неё. – Поразительная наглость! – усмехнулся король. – Просто обескураживающая! Браво! У меня нет слов. Ты или настолько смелая или совершенная идиотка. Алекс прижимала к груди грязное полотенце, чувствуя, как подкашиваются колени. Ничего себе адреналин. – Я… просто убирала постельное белье. – Это я понял. Вопреки моему приказу не показываться в этой части дома. Но думаю, что тебя сюда послали, учитывая, что я должен был вернуться вечером. Или…, – он вдруг резко подался вперед, – ты так хотела оказаться в королевской спальне? Нездоровое любопытство – порок всех женщин, даже демониц? Только сейчас она осознала, что всего лишь пару минут назад стояла перед ним совершенно голая. Кровь прилила к щекам. –Подойди, – приказал он. Алекс стиснула челюсти, прикидывая расстояние до двери. – Она заперта… – сказал он и сложил руки на груди. – Ты осмелилась прийти ко мне в спальню, у тебя хватило наглости раздеться и влезть в мою ванную, а теперь ты боишься подойти ко мне? Она выпрямилась и дерзко посмотрела ему в глаза: – Я уже говорила вам, что не боюсь вас, могу повторить. Он усмехнулся, и ей стало не по себе, ничего хорошего эта усмешка не сулила. Она одна, в спальне своего врага, по собственной воле и даже если закричит, никто и никогда не осмелится сюда войти. – Подойди ко мне, я сказал, – теперь он смотрел ей в глаза, и девушка почувствовала, как от страха шевелятся кончики её волос. Но все же подошла. Он резко встал, и она ощутила, насколько он мощный, огромный по сравнению с ней. И снова ощущала его запах… необычный… он проникал в её сознание, будоражил. Действовал как мощный афродизиак. Алекс подняла голову и решительно посмотрела на него. На секунду ей захотелось зажмуриться. Она успела забыть, насколько он красив вблизи, насколько идеальны все черты его аристократического лица. Ни одного изъяна. На секунду сердце забилось быстрее. Ей овладело странное волнение от его близости, участилось дыхание. Он вдруг протянул руку к воротнику и принялся расстёгивать рубашку. Она снова оглянулась на дверь. – За свои поступки нужно отвечать, – сказал Воронов, а у неё внутри все похолодело. – Стань на колени, – приказал он и слегка прищурился. Она и не шелохнулась, её парализовало от его взгляда. – Нет, – едва слышно прошептала, голос сел от страха. Алекс снова обернулась к двери. – Нет? Она упрямо поджала губы. – Я буду сопротивляться, насколько мне позволят силы, пусть у меня их не так много как у вас, но когти демона и клыки оставят на вас следы надолго. Я не рабыня и не ваша собственность. Я не стану вас обслуживать таким способом. Он рассмеялся, и ей захотелось исчезнуть, раствориться. Черные зрачки расширились, и в этот момент Воронов схватил её за плечи и швырнул на пол. – А каким способом ты хочешь меня обслужить? – Никаким… Но мои желания вам вряд ли интересны, – прошипела она, внутренне готовая к борьбе. – Верно, твои желания – это последнее, что меня сейчас волнует. Завяжи мне шнурки! – скомандовал он и ткнул ей в лицо носком отполированной новой туфли с заострённым концом. – То, о чем ты подумала, меня на данный момент интересует меньше всего. У меня хватает тех, кто делает это добровольно. Он улыбался, но глаза холодно сверкали презрением. – Давай, ты и так отняла у меня слишком много времени. В ней опять закипала злость, он унижал её намеренно. – И не подумаю. Вы можете заставить меня выливать помои, но перед вами пресмыкаться я не стану. Алекс встала с пола и с вызовом посмотрела на короля, ощущая, как бурлит от ярости кровь. Она бы вцепилась когтями ему в лицо, если бы могла. – Что вы хотите от меня? Что вам еще нужно? Вы достаточно уже меня унизили, достаточно окунули в дерьмо. Зачем вам все это? – Ты так разозлилась, можно подумать, тебя обидело, что вместо того, чтобы расстегнуть ширинку, я приказал завязать мои шнурки. Впрочем, я могу предоставить тебе выбор. Алекс шумно дышала, чувствуя, как желание убить его начинает затмевать рассудок. Она с ненавистью посмотрела в его красивое лицо, на котором не дрогнул ни один мускул. Потом медленно опустилась на корточки и завязала его шнурки. По её щекам катились слезы злости и ярости. Она старалась их сдержать, но не могла. Лишь увидела, как он пошёл к двери, но у самого порога остановился. – Если ты еще раз подумаешь прийти в мою спальню – последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И вымой после себя ванну. 8 ГЛАВА До тех пор, пока у Вас есть способность мыслить – мыслите масштабно! (с) Дональд Трамп Он вернулся домой пораньше, чтобы успеть подготовиться к важным гостям и проверить лично меню и расписание развлечений на вечер. Последний раз собрание глав Братства проходило четыре года назад. С тех пор они встречались в не самой благоприятной обстановке. Последний раз в Суде Нейтралов. Где сам король предстал далеко не в выгодном свете. Поставили под сомнение его умение править Братством в целом и хоть голоса собратьев по-прежнему оставляли его лидером среди других претендентов, но эти претенденты появились, и за них тоже голосовали. Что делает правитель, если его народ сомневается, особенно перед выборами – правильно, он устраивает им праздники и зрелища. Стоило изменить обстановку, разрядить ее. Слишком много ограничений, войн, потерь. Все знали, что он в трауре, и с пониманием относились к решению короля повременить с подобными приёмами, но шло время, а его авторитет слишком падал в глазах собратьев. Нужно немедленно менять общественное мнение и соответствовать статусу. Сегодня знаменательная дата – день создания Братства. Ровно тысячу лет назад клан объединился и взял правление в свои руки, ничтожная горстка вампиров, гонимая охотниками, преследуемая Чанкрами. Мало кто знал историю возникновения единства всех вампиров, просто это стало многовековой традицией. Самуил чтил этот ритуал и ежегодно проводил приемы именно в этой усадьбе. Серафим помог подготовить охрану всего участка, где должно было проводиться мероприятие. Встреча четырёх глав самых больших кланов, а так же князей маленьких ответвлений – все они должны приехать сегодня вечером с разных концов мира в сопровождении своих семей и приближенных. Приглашены известные эстрадные певцы, танцевальные группы. Черт, раньше всем этим занималась Лина. Теперь он должен справляться один. Слишком важное событие, как и встреча с Альбертом. Понять, о чем думает важный конкурент, подготовиться. Влад всегда любил знакомиться с противником, прежде чем делать собственные выводы и важные политические шаги и решения. Он запросил досье на всю семью Альберта Эйбеля. Немецкий барон. Не такой древний вампир как Влад, но корни из императорской семьи. Провозглашён князем клана совсем недавно. Нет, не то досье, которое лежало в бронированных ящиках департамента ищеек, а то, которое было доступно для самих Нейтралов. Серафим сделал для него невероятный подарок – он достал это досье, и у Влада было всего лишь несколько часов, чтобы с ним ознакомиться. Влад вернулся домой пораньше в надежде спокойно прочесть и подумать над характеристикой конкурента. Поднялся к себе в расчете быстро принять ванну, переодеться и успеть ознакомиться с материалом. Присутствие кого-то постороннего в своей спальне он заметил моментально. Еще до того, как вошёл в комнату, услышал шум стекающей воды. Поначалу решил, что это кто-то из слуг, но когда распахнул дверь, насторожился. Нет, в ванной не убирали – там кто-то мылся. В его ванной! Последний раз это было…хммм, когда Ольга заночевала у него. Почти год назад. Обычно любовницы никогда не оставались в его спальне, да и не приводил он их к себе домой. С Ольгой так получилось, что обсуждение контракта перетекло из кабинета в его комнату, на кровать. Нет, не в их с Линой общую спальню, он бы не посмел. После ее смерти Влад переселился в другие апартаменты. Он не смог постоянно находиться в окружении ее вещей и запаха, он мог лишь приходить туда, подпитываясь воспоминаниями. Влад скорее из любопытства, чем опасений, выбил дверь ногой, желая застать наглеца врасплох и …Это были доли секунд. Те самые мгновения, когда он впервые за долгие годы впал в состояние прострации от неожиданности. В окутывающей дымке пара, перепуганная насмерть, стояла та, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть. Дочь его заклятого врага. Совершенно голая. «Твою мать», так бы выразился Мокану, и примерно то же самое вертелось сейчас у Влада на языке. Он давно не видел обнаженную женщину вот так просто, не собираясь при этом заняться с ней сексом. Перед ним та, кого он не только ненавидел, а презирал всеми фибрами своей души. Олицетворение если не грехов, то порока и грязи. Но сейчас, в этот момент, он еще не мог включить мозги, они отказали на несколько секунд. Девушка резко прикрылась руками, а он, все еще ошарашенный увиденным, инстинктивно швырнул ей полотенце и вышел из ванной. Влад прекрасно понимал – это знак протеста. Ритуал неповиновения. Словно нагадить врагу в ботинок. Вполне в стиле подростка, коим она являлась. Влад сел в кресло, нервно постукивая костяшками пальцев по отполированной ручке. Первым порывом было вышвырнуть эту маленькую сучку голой на лестницу. Черт…у него слишком давно не было женщины. Любовницы, с которой он встречался раз в пару недель, ничтожно мало. Ему нужна разрядка, постоянная. Демоны всегда действуют на вампиров непредсказуемо и это лишь задумка природы. Они должны привлекать свою жертву, проникать к ней в мозги и заставлять добровольно отдавать кровь. Представил ее на коленях перед собой и усмехнулся. Она там, внизу, с этим невинным лицом, нежными губами и горящим взглядом. Захотелось замарать, схватить за шелковистые волосы и притянуть к своему паху, член пульсировал от неожиданного и примитивного желания получить немедленную разрядку. Дочь Асмодея занимается с ним оральным сексом. Чем не наказание? Использовать маленькую сучку. Но почему-то презрение и дикий страх в ее глазах останавливали. Он не брал женщину насильно никогда. Ему претила сама мысль об этом. Будь она хоть трижды враг. Разве что отдать кому-то, кто это сделает по его приказу или унизить, но по-другому. Первое отвращало и вызывало тошноту. Не пришло на ум ничего, кроме как заставить ее завязать ему шнурки. Стало смешно даже самому. Но, увидев в ее глазах ярость и гнев, Влад понял, что даже этого достаточно, чтобы сбросить ее вниз…в грязь… и сбросил. Наслаждение было мимолётным. Гораздо проще выдрать сердце самому Асмодею. Влад не привык воевать с женщинами. С девочками. Пусть даже с дочерью врага. Еще неделю назад ему казалось, что это проще простого, но после того, как сейчас посмотрел в ее глаза, полные слез, обиды, ярости – почувствовал себя чудовищем. Но он не намерен отступать, пусть она хоть трижды красавица и юная. Демоны не отличаются разборчивостью в связях. Уж кому, как не Владу об этом знать. Просто нежная оболочка червивой сердцевины. Вряд ли бы ее шокировал вид мужского члена или минет. С ее боевым раскрасом, который он видел в первый день, а так же на афишах, образом жизни и нарядами, которые проще назвать сценическим костюмом стриптизерши из клуба для готов, она наверняка не отказывала себе в плотских удовольствиях. Он просто ушел, бросил напоследок пару оскорбительных фраз и заперся в кабинете. Он изменит тактику. Асмодей получит не просто оплеуху – он получит плевок в лицо, плевок в душу. Он будет отмываться от грязи и не отмоется. Влад поднял трубку внутреннего телефона и быстро набрал кнопку вызова. Артур появился через несколько секунд и склонился в поклоне. – Где заложница, Артур? – У себя в комнате. Они на сегодня закончили. Наверное, будут развлекаться на заднем дворе. – Пусть она прислуживает за столом. Глаза слуги округлились. – Но это же…им запрещено подниматься наверх. – Пусть прислуживает. Отправь ее к Нине, та научит, что делать. – Вы хотите перевести ее к слугам на втором этаже? Влад задумался на несколько секунд. – Пока нет. Просто не хочу, чтобы расслаблялась. Нечего веселиться, когда в доме дел по горло. Артур кивнул, но во взгляде все равно читалось недоумение. – Слуги этого не поймут. Низшие не прислуживают за столом. Это привилегия. – Мне совершенно неинтересно, что думают слуги. Какая к черту привилегия? Таскать тяжёлые подносы? Иди и скажи Нине, пусть позовёт ее и объяснит, как вести себя с гостями. 9 ГЛАВА В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства. (с) Омар Хайям В дверь постучали, и Алекс обернулась. Показалась та самая девушка, которую она видела в спальне короля. Нина улыбнулась и зашла в комнату, прикрыла за собой дверь. – Алекс…кусок торта тебе все же достанется. Ты сегодня прислуживаешь за столом. Это великая честь. Демоница нахмурилась, глядя на ее довольное лицо. Она в своем уме? Какая к черту честь? Прислуживать им? Тем, кто не смел даже приблизиться к её отцу. Она должна прислуживать ИМ? – Это привилегия, Алекс. Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Господин позволил тебе подняться выше остальных. Это милость. Возможно, скоро тебя переведут к нам. Ты перестанешь мыть посуду и чистить уборные. Ты будешь носить такую униформу, как у меня, у тебя появятся наличные деньги. Алекс, я так за тебя рада. И это было похоже на правду, она действительно радовалась. Глупая. Зато Алекс хорошо понимала, зачем он это сделал. О, это большее унижение, чем мыть унитазы и ванные. Об этом никто, кроме него, не знал, а вот заставить дочь Верховного Демона прислуживать за столом, кланяться и расшаркиваться перед его собратьями – это верх унижения. Ведь они ее запомнят. Все. – Я не хочу! – сказала Алекс и отвернулась к окну. – Мне не нужны ваши привилегии. Мне и здесь хорошо. Скажи, что я отказалась. – Я не хочу этого говорить. Тебя накажут, – прошептала Нина, глядя на неё как на безумную. Вот и отлично, пусть наказывают, она не позволит Воронову унизить отца настолько. Заставить его дочь прислуживать вампирам. Лучше снова сидеть взаперти, там внизу, чем такое унижение. Алекс прекрасно поняла, что он задумал. Она ожидала сейчас чего угодно, но не того, что случилось спустя ровно несколько минут. Зашел Артур, бледный как смерть. Он бросил на нее яростный взгляд, потом схватил за шкирку и молча потащил к двери. Сегодня она не собиралась встречаться с королем снова. Поэтому, когда увидела его, стоящего посередине кабинета, даже слегка вздрогнула. Он был одет совсем иначе, чем днём, слишком красив в своём чёрном костюме и белой рубашке с заглаженными назад блестящими волосами. И от него головокружительно пахло. У неё даже ноздри затрепетали от запаха его тела. – Значит, мы продолжаем игру в упрямую и несговорчивую? Этот голос, казалось, проникал в каждую пору, наполняя ее протестом и яростным желанием сопротивляться до последнего. – А кто вам сказал, что я играю? – дерзко бросила ему в лицо. – Правильно, никаких игр. Я приказываю, а ты выполняешь. И сейчас ты переоденешься и спустишься с Ниной на кухню, а потом будешь прислуживать за столом и выполнять пожелания моих гостей. – И не подумаю, – нагло ответила Алекс и посмотрела ему прямо в глаза. – А кто сказал, что ты имеешь право думать? Или должна думать? Ты просто сделаешь то, что я сказал. – С чего бы это? Не то запрете меня в темницу? Отхлещете плетью королевской ручкой? Что вы сделаете? – Я просто прикажу содрать с тебя одежду и выставить для моих гостей. Голую. Тебя привяжут прямо в зале среди десятка мужчин и женщин, как мою провинившуюся рабыню. А потом я прикажу дать тебе двадцать плетей в виде пикантного развлечения. Как ты думаешь, кого лучше запомнят: голую рабыню короля или служанку с подносом? Я прекрасно знаю, почему ты отказалась. Но разве я спрашивал твоего согласия? Я могу заставить и заставлю. Каким методом? Думаю, ты не захочешь об этом узнать, Алекс. Кровь бросилась ей в лицо. – Вы не посмеете. Я вам не вещь! Не рабыня! И не невольница с Арказара! Я не стану вам подчинятся. Я дочь Верховного Демона. И возможно меня узнают. Вы можете быть уверены, что никто из них не донесет моему отцу? Он оказался возле неё за считанные секунды. Слишком близко, чтобы она снова не почувствовала этот греховный запах, который постоянно вводил её в ступор. Он был не просто красив, нет, он ослеплял. Из разряда тех мужчин, на которых, наверняка, женщины были готовы наброситься сами или ползать в его ногах, умоляя о ласке, разрывая на себе одежду и истекая влагой от желания. Но за это Алекс ненавидела его ничуть не меньше, если не больше. Именно за это чувство, которое он пробуждал в ней своей внешностью полубога. – Не посмею? Ты слишком много вообразила о себе. Ты здесь никто и звать тебя никак. Ты моя вещь, добыча, мой военный трофей. Я буду делать с тобой все, что захочу. И мне плевать, узнает твой отец или нет. Ты еще не поняла этого? Он смотрел ей в глаза, и Алекс стало страшно. Нет, это не было блефом. Она вдруг отчётливо увидела себя привязанной к стулу посреди огромной залы со стеклянными люстрами, в окружении десятка вампиров, оскаленных и съедающих её взглядами, наполненными ненавистью и презрением. Готовых разодрать её на части, дай он им волю. И демонице стало не просто страшно, в ней поднялась волна паники. Это не было её воображением, это он «показал» ей, как все будет выглядеть. Вампир знал, что она может проникнуть в его мысли и впустил её туда. Пригласил посмотреть на то, что видел сам. – Ты правда думаешь, что кто-то из них пожалеет тебя или станет помогать твоему отцу? Они ненавидят тебя так же, как и я. Они разорвут тебя на кусочки. Так что забудь все, что ты знала о нас до сегодняшнего дня. Мы – твои самые страшные враги. Начинай бояться, девочка. Игры окончились и уже давно. Мы на войне. И неужели ты думаешь, что кто-то пожалеет дочь врага? Особенно те, чьи дети погибли по вине твоего отца? Алекс судорожно глотнула воздух. – Сейчас ты переоденешься и пойдешь прислуживать за столом, а я, так уж и быть, не скажу им, кто ты такая на самом деле. И да, ты права – все они хорошо тебя запомнят. Потому что однажды я крикну им «фас» и они набросятся на тебя и разорвут на клочки, на ошметки мяса только потому, что ты дочь Асмодея. Можешь в этом не сомневаться. Влад щелкнул пальцами и появился Артур, бледный и перепуганный. – Она сожалеет о своем неповиновении, желает переодеться и приступить к обязанностям. Через десять минут я хочу, чтобы гостям вынесли холодные закуски. **** Влад сидел во главе стола. Вечер проходил именно в той атмосфере, в которой и был запланирован. Никакого бизнеса, только развлечения. Уже давно играла музыка, вживую пели самые знаменитые звезды эстрады. Официанты сновали между столами, украшенными красными розами и шелковыми алыми скатертями, они разносили спиртные напитки и деликатесы. Но Влад не мог расслабиться, он постепенно впадал в тихую ярость – Альберт опаздывал. Единственный, кто посмел не приехать вовремя, и это говорило о том, что тот его не боялся и не высказывал должного уважения. Наконец-то появился господин Эйбель, король не пошел навстречу гостю, он лишь слегка повернул голову в его сторону и кивнул. Глава клана Северных Львов приехал в сопровождении секретаря. Типичный представитель своего клана: высокомерный, очень худощавый, с заостренными чертами аристократического лица. Его глаза холодно скользнули по гостям, и он поздоровался, потом направился к королю, и когда тот подал ему руку для поцелуя, выждал паузу и все же поцеловал запястье Влада холодными губами, потом уселся слева, и ему принесли бокал красного вина. Король не поинтересовался, почему гость опоздал, он поприветствовал Альберта и предложил попробовать самый изысканный деликатес – стейк, изготовленный по рецепту немецкого повара в честь гостя. Эйбель был польщен, что ради него на столе есть блюда немецкой кухни. То и дело гость бросал взгляды на окружающую обстановку и скептически поджимал тонкие губы, словно оценивая все, что его окружает, как на аукционе. – Господин Эйбель, я рад, что вы приехали к нам издалека и приняли мое приглашение… – сказал Влад. – Конечно, мы рассчитывали увидеть вас намного раньше, но, как сообщил ваш секретарь, рейс задержали из-за непогоды. – Совершенно верно! – барон кивнул и отпил вино. – Я задержался и очень сожалею об этом. Но наглый взгляд говорил об обратном, барон не только не сожалел, что опоздал, он был рад, что его ждали. Влад внимательно смотрел на собеседника. Что ж, в харизме ему не откажешь. Довольно самоуверенный тип. Видимо, он ожидал чего-то иного. Влад мог предположить, чего именно, но не высказал вслух. Многие вечеринки вампиров, особенно в Европе, проходили далеко не так сдержанно, как прием Влада, где обычно отсутствовали запретные удовольствия – охота на живую «дичь». – Мы изменили традиции этого дома… – улыбнулся король. – Сегодня наша встреча не носит официальный характер. Ведь годовщина Братства – великий праздник, и мы будем развлекаться. Глаза барона сверкнули, и он усмехнулся. – Развлекаться? Интересно. Каким образом? – Вы скоро увидите. Влад позволил себе излишество, то, чего никогда бы не произошло в прошлом. Феерическое эротическое шоу в честь тысячелетия создания Братства, с яркими и запоминающимися актерами, а также живые доноры, которыми под конец вечера «закусят» гости. Но никто не умрет. Просто запретное удовольствие для избранных, в угоду предвыборной компании. Ольга настояла на этом, хоть Влад и был против. Но женщина говорила, что сейчас не время отстаивать слишком строгие законы. После кровопролитной битвы, потерь нужно дать подданным возможность развлечься, забыть о лишениях и голоде. Показать, что король готов к переменам и послаблениям законов. Тем более, их никто не нарушит. Донорам хорошо заплатят, а затем сотрут память и отправят восвояси. Если ситуация все же выйдет из-под контроля – Серафим заметет следы. В этот момент к столу принесли сладкое, и Влад увидел девчонку. Девушка была слишком заметной, светлые волосы, осанка, великолепная фигура. Она с трудом несла поднос и старалась не смотреть по сторонам. Когда Алекс поставила последнюю пиалу и удалилась, король заметил, что Эйбель провел ее плотоядным взглядом и облизал пересохшие губы. – У вас очень красивые служанки, господин Воронов. Вы их сами отбираете? Или есть кто-то, кто находит для вас таких красоток? Барон отпил из бокала и посмотрел на короля. Его глаза стали масляно влажными. – Вот эта блондинка…она только за столом прислуживает? – Только за столом, барон. Для других развлечений скоро появятся наши танцовщицы – вот с ними можно получить удовольствия на любой вкус. Им за это заплатили. Эйбель отправил в рот кусочек торта и достал сигару. В руке его секретаря тут же появилась зажигалка. – Ну… для гостя можно сделать исключение… – Альберт улыбнулся и снова посмотрел вслед Алекс. – Например, отдать ему одну из служанок. Вам какая разница? А мне приятно. Вот эту, например. Молоденькая и очень красивая штучка. Влад медленно повернулся к гостю. – Мои слуги не для развлечения гостей. Они выполняют свою работу. – Гостям не отказывают в маленьком удовольствии… – уныло заметил он. – Это же служанка. Хотите, я ее куплю у вас? Влад быстро посмотрел на барона. Не шутит. Где-то в глубине души всколыхнулось удовлетворение. Дочь Асмодея хотят купить, чем не унижение. Но не сейчас. Чуть позже. – Нет, не хочу. Это моя собственность. Я не продаю своих слуг, мы не на базаре. Барон засмеялся. – Но она ваша вещь. Вы ее прибрели. А вещи продаются и покупаются. Назовите цену. Я заплачу. Влад медленно повернулся к барону и его глаза сверкнули. Немец начинал его раздражать своей назойливостью. – Если я сказал нет, это значит нет. Или я говорю на непонятном языке, барон? Я могу повторить для вас по-немецки. Поражала не так настойчивость, как наглость Эйбеля, который слишком фривольно вел себя в королевском доме. – Может быть, она вам самому нравится? Могли сразу сказать об этом. Я помню, вы хотели заключить со мной сделку о поставках нефти вашему брату. Я могу согласиться на ваши условия. Подумайте об этом. Влад сделал вид, что не услышал предложения, он демонстративно зааплодировал танцовщицам, которые извивались на сцене обнажённые. Потом повернулся к барону. – Я подумаю над вашим предложением. Вскоре танцы переросли в нечто большее, танцовщицы уже не извивались на сцене, они ходили между столами, завлекая гостей довольно откровенными телодвижениями, усаживаясь к ним на колени и предлагая свои вены для утоления жажды. Одна из танцовщиц подошла к Владу, и он поднял на нее взгляд. В самом начале вечера он не планировал участвовать во всем этом. Он собирался наблюдать со стороны, замечая поведение своего основного конкурента. Который должен был получать удовольствие от фееричного вечера и от праздника плоти, который устроил король впервые за все время правления. *** Танцовщица поднялась с колен и облизала губы, довольная собой, ожидая одобрения. – Спасибо, куколка…, Влад потрепал ее по щеке, – как, ты говорила, тебя зовут? Женщина жеманно повела плечами. – Вы уже спрашивали, мой Король…Жанна. В этот момент его сотовый затрещал в кармане брюк. Влад ответил, выслушал Серафима и сунул мобильный обратно. – Понятно, Яночка, – он снова потрепал ее по щеке и шлепнул по упругому заду,– было очень мило. Иди к гостям. Вам хорошо заплатят за этот вечер. – Жанна, – она обиженно надула губки. – Да…Жанна. Иди. Женщина выпорхнула из библиотеки, а Влад захлопнул за ней дверь и подошел к распахнутому балкону. Обычно он не привык затаскивать женщин в темные углы и заниматься сексом где попало, но сегодня вечером и вообще последнее время его просто достало постоянное напряжение. Танцовщица подвернулась как раз кстати, недвусмысленно отиралась возле короля и он решил – почему бы и нет? Голова работает лучше, когда член не стоит, а ему нужно трезво мыслить и оценивать ситуацию. Важный гость из Германии так и не подписал бумаги, сучий потрох, трахал ему мозги целый вечер и свалил, отложив контракт на неделю. Что ж, неделя так неделя. *** Я очень часто задумываюсь о том, кто я? Нет, я знаю, кто я, знаю, как меня зовут. Сколько мне лет. Я люблю своего брата и его жену, но я все же на самом деле не знаю, кто я такая. У меня нет прошлого. Я его не помню. Не помню ровным счётом ничего. Иногда по ночам я вижу кошмары, иногда меня мучают воспоминания того, чего никогда не могло быть, а иногда я вижу женщину. Точнее, я ее не вижу. Я ее чувствую и слышу. Мне кажется, что она незримо преследует меня, иногда во сне, а иногда наяву. Мне страшно, и я громко кричу по ночам, так громко, что Диана прибегает ко мне в спальню и долго сидит со мной, пока я не усну, потому что я боюсь темноты и голосов, которые слышу. Наверное, это ненормально, как и все, что меня окружает. Фэй сказала, чтобы я записывала свои страхи, тогда мне станет легче. Фэй хорошая, я ее очень люблю, как и Диану. У меня особенная семья и я не знаю, должно ли это пугать меня, или мне нужно гордиться. Они думают, что я ничего не знаю, а я делаю вид, что так оно и есть. Это удобно и мне и им. Страшно ли мне? Нет, я привыкла. Я не знаю другой жизни, я уже давно не удивляюсь, что у меня нет друзей, я читаю умные книги для взрослых и люблю фильмы с плохим концом, слушаю депрессивную музыку и люблю дождь с грозой. Меня возят на тренировки и постоянно сопровождает охрана. Там у меня появились бы друзья, но…мне они не нужны. Я знаю, что лучше никого не подпускать слишком близко, чтобы не водить к себе домой, вдруг и они догадаются. Впрочем, я терпеливо жду, когда придёт время узнать всю правду и перестать делать вид, что я маленькая и наивная дурочка. Девочки шепчутся о мальчиках, об одноклассниках, а мне нечего им рассказать, мне не интересны эти пустоголовые идиоты, они смешны, наивны, мне не о чем с ними говорить. Мне нравится тот, кто никогда не станет моим, тот, о ком я бы стеснялась рассказать даже Диане или Фэй. Нравится так давно, сколько я помню. Я еще маленькая, но понимаю, что даже когда вырасту, ОН вряд ли заметит меня или обратит внимание как на девушку. Никаких иллюзий, в отличие от девочек моего возраста. Я их не питаю. Могу только любоваться им издалека, украдкой рассматривать, когда приезжает к нам или когда я гощу у него дома. Иногда я думаю о том, что, скорее всего, это пройдёт, гормоны, переходный возраст, мои вкусы изменятся, а потом понимаю, что наоборот. Когда я стану старше – ничего не произойдёт, а я так и буду смотреть со стороны и тихо мечтать. Я знаю о нем все. Да, иногда часами по ночам сижу в интернете и смотрю его фотографии, читаю о нем. Мне интересно буквально все, что касается его. Я могу смотреть записи с его выступлениями на политических конференциях, новости. Я прячу все это в нижний ящик стола, там двойное дно, точнее, это я придумала, чтоб никто не нашёл мой дневник и фотографии. Скоро мне исполнится тринадцать, и я жду этот день, но не потому что мне привезут много подарков, а потому что приедет он. Как всегда, в день моего рождения, и привезёт нечто особенное, поднимет, закружит, поцелует в лоб и отпустит, а мне будет жалко умываться вечером, чтобы не смыть то место, где он прикоснулся ко мне губами. В этот вечер он будет сидеть за столом, пить виски, разговаривать с Мстиславом, иногда смотреть на меня и тепло улыбаться, а я буду сидеть и думать о том, чтобы это вечер никогда не заканчивался. Сейчас я счастлива. Мне хочется, чтобы это время растянулось навечно. Я скучаю по Мстиславу и Диане, но разве можно скучать, когда они привезли меня к нему? Когда я вижу его несколько раз в день? Мне хочется, чтобы эти дни не заканчивались. Я смотрю в окно, на пролетающие мимо улицы, деревья, дома и вспоминаю, как недавно ночью он пришел ко мне в спальню, потому что я кричала от страха. Долго сидел со мной, даже поднял на руки, чтобы я успокоилась, а мне хотелось, чтобы кошмары снились теперь каждую ночь. Только это ничего не изменит, я могу только ждать еще много лет и надеяться, что может быть… Хотя, возможно, к тому времени он уже не будет один. Вокруг него всегда много женщин, они слетаются как вороны, и я всех их ненавижу, даже Алекс, которую называют пленницей за глаза, даже ее, потому что он смотрит на нее иначе, не как на ребенка. Ненавижу всех этих разукрашенных пустых женщин, которые часто появляются в доме, ненавижу Миру, его секретаршу. Мне так и хочется кричать ему, что они его не любят, никогда не любили и не будут любить так, как я. Я бы выросла и подарила ему столько любви, сколько воды в бесконечном океане, потому что он достоин. Говорят, его покойная жена любила, возможно, так оно и есть. Я часто захожу в ее комнату и смотрю на портреты в блестящих рамках. Она красивая. Даже очень. Он проводил здесь раньше очень много времени, а потом перестал, сейчас почти не заходит. ногие думают, что прошло время и ему стало легче, а мне кажется, он просто злится на нее, не знаю, за что, возможно, за то, что она ушла, и он остался совсем один. Да, он очень одинок, я это чувствую. Несмотря на свою многочисленную свиту и родственников, он совершенно один. Мы приехали, я выхожу из автомобиля, над моей головой держат зонтик, и я иду по широким мраморным ступеням. Еще не зашла в дом, а уже знаю, что он не дома. Всегда знаю. Мой сотовый запищал, пришла смска от Мстислава, я, улыбнувшись, написала ему ответ, потом прочла предыдущую смс. Видимо, она пришла, когда я тренировалась. «Если завтра ты выйдешь из зала на час раньше, я кое-что покажу тебе. Твой друг». Осмотрелась по сторонам и написала ответ. – Не знаю, кто ты. Мгновенно пришло сообщение: – Твой друг, я раскрою тебе тайну, ведь ты хочешь знать все о себе, да? – Хочу. – Выйди пораньше и узнаешь. Спустись к фонтану – я буду ждать тебя там. – Хорошо. – Проследи, чтоб не было охраны, иначе я уйду. – Прослежу. Захлопнула крышку сотового и снова осмотрелась по сторонам – в доме пусто. Я поискала Фэй и даже Артура, который вечно за мной следит, но они слишком заняты вечеринкой и важными гостями. 10 ГЛАВА Рано или поздно, всё-таки, наступает то самое прекрасное время, когда какие-то определённые воспоминания перестают что-либо значить... (с) просторы интернета Влад плеснул себе еще виски и залпом осушил двойную порцию. Вытер рот костяшками сжатых в кулак пальцев, и медленно поставил пустой бокал на стол, все еще глядя на дверь. Как скоро она почувствует голод? Как они устроены, эти твари? Насколько они сильны? Несмотря на то, что Фэй поила Алекс каким-то зельем, девчонка совершенно не утратила той дикой привлекательности демона для вампира. Возможно, ушла лишь физическая сила, но все остальное явно при ней. Впрочем, это сделает его месть приятней, чем он думал. Каждый раз, свергая ее с пьедестала, Влад испытывал какое-то извращенное наслаждение, словно плевал в морду Асмодею, смачно схаркивал всю ту кровь, в которой Братство захлебнулось в последние годы. Каждое унижение демоницы королевской династии доставляло Владу удовольствие. Это синдром жертвы и мучителя, чем больше она растоптана и сломлена, тем больше хочется ломать. С Алекс эта игра становилась интересней, потому что она ломалась медленно, по кусочкам. Влад чиркнул зажигалкой, и посмотрел на беснующееся пламя, усмехнулся и потянул узел галстука, достал из портсигара длинную сигару, постучал ею по столешнице и подкурил. Он прекрасно владеет всеми методами жесткого подчинения, как психологического, так и физического, но с Алекс плохо работает насилие…тогда посмотрим, как с ней сработает целенаправленное сексуальное давление. Давно он не пользовался своим шармом и умением заставить женщину ползать у его ног и молить о ласке. Когда-то, очень давно Влад любил развлекаться подобным образом, чаще всего в политических играх, в тот самый момент, когда Самуил возвысил новообращённого вампира к трону Братства. Европейские земли были отданы вампирам одной очень соблазнительной княжне, которая подписала все бумаги в тот самый момент, когда Влад ее бросил после жестокого штурма в течение нескольких месяцев. Для того, чтобы он вернулся ней, княжна готова была продать душу дьяволу…и она продала ее Владу. Что, впрочем, одно и то же. Если Владу не изменяет память – несчастная покончила с собой, когда поняла, что ее использовали. Кажется, она сожгла себя на солнце. Значит, пришло время вспомнить старые добрые времена, когда принципы морали не имели никакого значения для Владислава Воронова, новообращённого вампира, который ставил на колени своих собратьев, древних и умудрённых опытом вампиров, которые не привыкли, чтобы ими управляли интеллектом, а не грубой силой…Измотать и опустошить врага можно, не обнажая клыков, главное –изучить его слабости, страхи, пристрастия, и бить…жестоко, удар за ударом, выбивая почву из-под ног. Не важен метод – важен результат. Самуилу понравилась хватка Влада, понравился напор и трезвый ум, просчёт каждого шага с минимальными потерями для Братства. Это был путь к власти. То, чего не смог сделать Николас, готовый перегрызть глотку всем и каждому за свое место…Влад всего лишь умело манипулировал, и противники это место уступали сами. Благодаря связи Влада с Магдой было достигнуто мирное соглашение с Северными Львами, то самое соглашение, которого Самуил не смог добиться веками, а Николас не получил даже силой. Влад пошёл другим путем, он заставил Магду саму принять это решение…заставил, когда изысканно совращал опытную, красивую вампиршу…и получил то, что не удалось никому – Северные Львы стали союзниками, а не врагами. Гиены вынуждены были отступить под давлением двух сильных кланов, Носферату склонили головы. Это была победа Влада как политика…стратегия, выстроенная в постели. Если бы в жизни Влада не появилась Лина, то он бы женился на Магде и объединил оба клана навечно. Но ломать и подчинять демоницу намного интереснее, чем Магду. Алекс юная и строптивая, избалованная маленькая сучка, которая думает, что весь мир крутится вокруг нее по щелчку пальцев Асмодея. Когда девчонка добровольно придет к нему в постель – это будет пик эстетического наслаждения победы над врагом, когда Влад будет грязно трахать Алекс, он представит себе, как снова и снова окунает Асмо в дерьмо, погружает по самые яйца в болото. Хороший пинок ниже пояса для демона, когда его дочь станет просто шлюхой короля вампиров. Влад позаботится, чтобы об этом узнали все. Пискнул сотовый и Влад мимоходом взглянул на смску. Со счета снялась приличная сумма. «Магазин женской одежды Даркнесс». Пленница сделала заказ гардероба… После того, как они заключили перемирие, и он сделал некоторые поблажки, дабы усыпить её бдительность. Она, как всегда, в своем стиле, конечно. Выброшенные на ветер деньги, потому что в его доме никто не будет носить эти идиотские тряпки. *** Алекс покрутилась перед зеркалом, злорадно поправляя тонкие бретельки черного кожаного топа и одергивая подол мини-шортиков. Она соскучилась по кожаным вещам. Словно сейчас влезла в свою шкуру и чувствовала себя почти что дома. Поправила голенища высоких сапог, расчесала длинные волосы и удовлетворённо прищёлкнула языком – вот теперь это она, а не непонятная курица в жалкой униформе. Демоница накрасила губы алой помадой и снова повертелась на каблуках, рассматривая свое отражение. Не так вызывающе, как она любит, но все же ее стиль. Дверь приоткрылась, и Алекс резко обернулась – пришла Нина, её личная служанка, которая все еще пребывала в состоянии легкого шока от внезапных перемен в её статусе. Девушка не знала, как все остальные к этому отнеслись, но эта явно не понимала, чем она заслужила подобную милость. – Можно? – Ага…заходи. Женщина зашла в комнату и остановилась у дверей. Она больше не выглядела исполненной превосходства, как вчера перед банкетом. – Мне приказано выполнять любые ваши пожелания. – Нина…давай на «ты»…так проще. Я не отношусь к этим напыщенным индюкам, хозяевам этого дома. – Я пришла, чтобы сказать, что он ждет тебя к ужину. Он не любит, когда опаздывают. Девушка фыркнула и, цокая высокими каблуками, направилась к двери. – И еще…я не думаю, что он одобрит вот этот наряд… Алекс резко обернулась. – В этом доме так не принято, – заключила Нина и выразительно посмотрела на её голые ноги в коротких шортах и высоких сапогах. – Да что и говорить…здесь никто так не одевается. Даже Кристина…младшая дочь Хозяина всегда старается для отца изменить свой стиль одежды. – А мне плевать, – отрезала демоница и вышла в коридор, спустилась по широкой лестнице и решительно распахнула двойные тяжелые двери залы, в которой вчера прислуживала за столом. Король даже не повернулся к ней, официант наполнял его бокал вином, а он читал газету, но едва она сделала один шаг, то услышала его голос. Почему каждый раз от этого низкого тембра её бросает в дрожь? Словно сам голос проникает под кожу и раздражает нервные окончания. – Вернись к себе и переоденься. – Мне не сказали, что для ужина предусмотрен дресс-код, – огрызнулась Алекс, но все же не решилась подойти к столу, хоть и чувствовала головокружительный запах еды. – Это подразумевалось само собой, Алекс. В такие тряпки рядятся дешевые шлюхи, а дешевые шлюхи не ужинают со мной за одним столом. Так что у тебя есть два выбора – или переодеться, или останешься голодной. От ярости в ней задрожал каждый нерв, а он наконец-то отложил газету и посмотрел на девушку. На секунду черные глаза вспыхнули и тут же погасли. – В этом доме есть правила, и ты будешь их соблюдать, если не хочешь вернуться в свою каморку и жрать помои вместе с остальными слугами. – Мне не во что переодеться, – Алекс жадно смотрела на то, как он режет сочный бифштекс, запивает его красным вином и невозмутимо поглядывает в газету. – Можешь надеть свою униформу. Она тебе очень к лицу, – прозвучало как издевка, точнее, он действительно издевался. Алекс передернуло от раздражения. Все это перемирие – какой-то странный маскарад. – Лучше тогда ходить голой, – ответила она. – А ты и так почти голая, так что особо ничего не изменится, а если учитывать, что там нет ничего такого, чего бы я не видел, когда ты нагло купалась в моей ванной, так вообще не может быть сомнений. Не волнуйся, насиловать я тебя сегодня не буду. Только от одной мысли, что это могло бы произойти, Алекс бросило в холодный пот, и далеко не от страха. – Я тебя не боюсь, – бросила с вызовом и гордо вздернула подбородок. – Напрасно… – Влад положил вилку на стол и откинулся на спинку кресла. – Ты недооцениваешь противника, а это ошибка, которая многим стоила головы. – Ты сказал, что у нас перемирие. Влад подался вперед и тихо, вот этим вкрадчивым, проникающим под кожу голосом, сказал: – Даже во время перемирия крупные звери иногда раздирают более мелких и неосторожных, когда те теряют бдительность. – Мы не звери. – Верно…мы намного хуже зверей, потому что живем не только инстинктами, а умеем мыслить. – Да пошел ты! Алекс сделала несколько шагов к двери и вдруг почувствовала, как во рту выделилась слюна. Запах крови…едкий, отчетливый, ноздри затрепетали, и она медленно обернулась. Король вылил в бокал содержимое пакета с кровью и посмотрел на нее. – Она свежая, Алекс. Через десять минут она перестанет быть таковой и не утолит тебя, а следующую порцию ты получишь только завтра. Он отправил в рот кусок бифштекса и усмехнулся. – Здесь все живут по моим законам, я приказываю – они повинуются. – Я никому не повинуюсь, я не одна из ваших слуг, я не смертная. – Для меня ты хуже смертных, для меня ты – враг, Алекс. Жалкий, помилованный мною враг, которого надо сломать. Не вынуждай меня делать это. Мы заключили перемирие и ты в моей власти, так что уважай мои правила. Сегодня я сделаю для тебя исключение, но только сегодня, завтра тебе привезут новую одежду, а весь этот хлам я прикажу вернуть в магазин. Где ты его заказала? В секс-шопе? Её раздирало от противоречивых чувств, с одной стороны хотелось есть, до безумия, выкручивало от желания осушить стакан с кровью до дна, а с другой… она не хотела ломаться. Не хотела показывать, что ею можно манипулировать. Тем более, он оскорблял её, намеренно унижая, и в тот же момент жестом приглашал к столу. В его черных глазах затаилась насмешка. – Спасибо, я сегодня побуду на диете, чтобы не портить вам аппетит. Алекс закрылась в комнате и забилась в угол на постели. Ближе к полуночи её начинало морозить от голода. Черт, почему так быстро? Утром она получила свою порцию, вчера тоже, а казалось, что не питалась уже несколько суток. Её организм реагировал выбросом токсинов, от которых пересохло в горле, и в груди нарастал страшный жар. Спустя час Алекс уже искренне жалела, что показала свое упрямство, ей хотелось вернуться обратно и умолять его дать хоть капельку, хоть немножко, но она не смела. Уткнулась лицом в подушку, в висках пульсировало. Еще через час демоница уже не могла спокойно лежать. Встала с постели и несколько раз прошлась по комнате, потом толкнула дверь и вышла в коридор – слуги уже легли спать, а её ломало, на коже выступили капельки холодного пота. Ей нужно выйти отсюда, она подышит свежим воздухом и станет немного легче, но легче не ставилось, все тело болело, как сплошной синяк. Алекс вернулась в дом и теперь, как призрак ходила по темным коридорам, пока ноги сами не принесли её апартаментам короля…внизу под дверью виднелась полоска света. Голод стал сильнее рассудка и чувства гордости, она тихо постучала в дверь. – Открыто, – голос прозвучал как всегда властно. Алекс вошла и замерла на пороге – он сидел в кресле и смотрел на огонь в камине. Затуманенным взглядом посмотрела на бутылку виски у его ног, на небрежно наброшенную на голое тело рубашку. Совсем забыла, что вампиры не спят…в отличие от них, демонов. – Мне плохо, – едва шевеля губами прошелестела она и, пошатнувшись, облокотилась воспалённым лбом о косяк двери. – Я знаю… – ответил он, не глядя на неё. – Но это было твое решение. Запас донорской крови окончился. Партия прибудет завтра, последний пакет ты испортила, мне нечего тебе предложить. От отчаянного разочарования Алекс тихо застонала, и он наконец-то посмотрел на неё. Смакует победу, и она об этом знала. Только сейчас ей было настолько плохо, что она не могла реагировать, все расплывалось перед глазами. – Пожалуйста… – тихо попросила она и медленно сползла на пол. – Немножко… От чувства неизбежности унижения в глазах запекло, и в горле застряли слезы. – Ничем не могу тебе помочь, Алекс. До рассвета тебе придется терпеть голод. «Если бы могла терпеть, проклятое чудовище, я бы никогда не пришла к тебе». Алекс закрыла глаза, чувствуя, как от слабости дрожит все тело и начинается новый приступ боли в костях и мышцах. – Я …не…доживу…до рассвета. – Доживёшь… Его голос доносился издалека, она теряла сознание. Увидела, как он приближается, блестящие носки начищенных до блеска элегантных туфель оказались прямо у неё перед глазами…. Мучитель медленно присел на корточки и приподнял её голову за подбородок. – Попроси хорошо, Алекс, и, может быть, я придумаю, как тебе помочь, – его лицо расплывалось, двоилось, но она видела, что черные глаза внимательно её изучают, оценивая степень разрушения организма. – Мне больно… – Алекс закашлялась и согнулась пополам, прижимая руки к животу, где внутри все горело от начинающегося разложения тканей. По её щекам потекли слезы, непроизвольно. От невыносимых мучений, которые терпеть стало практически невозможно. Влад резко привлёк ее к себе и заставил посмотреть в глаза. Сколько боли в ее взгляде. Она унижена и ничего не может с этим поделать. Голод сильнее. Этот зверь ломает любые преграды. Влад знал, что такое настоящий Голод и как тяжело с ним бороться. Он поднес руку к ее губам, и в этот момент она словно засомневалась. В ее взгляде промелькнуло нечто, не поддающееся определению, а потом Алекс сказала то, чего он меньше всего ожидал от сломленной и голодной девчонки, сходящей с ума от боли и жажды: – Не боишься? Отчаянная, полумертвая, цепляющаяся за его руку, с безумным взглядом, и все еще пытается трепыхаться. Влад засмеялся: – Я не помню, когда в последний раз испытывал страх. Пей…я смогу тебя остановить. Давай, пока не передумал. *** Вот теперь его план начнёт осуществляться гораздо быстрее. Демоница причмокивала от удовольствия, а Влад смотрел в одну точку и думал о том, что очень скоро он схватит демона за яйца и сожмёт так сильно, что тот пожалеет о каждой секунде, проведённой его дочерью в мире смертных. – Хватит… – хрипло прошептал он. – Хватит! Схватив Алекс за горло, резко отшвырнул от себя. Она упала на пол, откинувшись назад, а он тут же вскочил на ноги. Влад выдохнул и сжал переносицу двумя пальцами. Он мысленно заставил себя успокоиться. Внутри все претило этому кормлению, а еще ему хотелось взять ее и покончить вообще с этим гостеприимством. Влад собрал немало информации о демонах. Она выпила достаточно, чтобы его кровь впиталась в каждую пору ее тела и вызвала зависимость. Стойкую тягу к нему, ее донору. Это лишь начало. Грязная игра началась и на данный момент он ведёт, и будет вести, пока не столкнёт ее в пропасть. Эта игра обещала быть незабываемой. *** Алекс вернулась в комнату и захлопнула за собой дверь, прижимая ладони к пылающим щекам. Кошмар, она никогда не испытывала ничего подобного. Её сердце бешено билось, и готово было разорвать грудную клетку. Восторг. Возбуждение. Стыд. Эйфория. Экстаз. Желание. Слишком много всего. Она бросилась в ванную и плеснула в лицо холодной водой, а потом еще и еще, посмотрела на свое отражение – дрожащая с приоткрытым ртом, блестящими глазами с расширенными зрачками. Точно, как наркоманка после дозы красного порошка. Только наркотиком оказался тот, от кого она меньше всего ожила подобного жеста. Ей было нереально хорошо…словно она дотронулась до чего-то запретного, непозволительного, тело пылало в огне, она стащила с себя кожаные вещи и шагнула под душ, под ледяные струи, но возбуждение не отпускало, оно лишь усилилось, когда вода потекла по воспаленной коже, раздражая соски, сползая по животу Её руки непроизвольно скользнули вниз, туда, где все пульсировало и, едва дотронувшись до себя, она в удивлении распахнула глаза. Все тело пронзило миллионом иголок дикого наслаждения, на секунду лишив возможности дышать. Приоткрыла рот в немом крике, сжимая бедра, чувствуя, как конвульсивно вздрагивает её тело, с горла вырвался вопль, и девушка упала на колени, согнувшись пополам, все еще зажимая руку между ног…Что это…что это, черт раздери, только что произошло? Она вымылась и вылезла с душа, вытерлась большим полотенцем. То, что с ней происходит…это не поддаётся описанию. И самое мерзкое – она не уверена, что дело только в его крови. Её влечёт к нему. Непреодолимо. До утра Алекс пролежала на кровати, глядя в потолок. Сон не шел, она была полна энергии и как только услышала, что все разъехались, тут же вскочила с постели. Она прошлась по пустым коридорам, заглядывая в комнаты. Любопытство – её порок. Девушка обошла почти весь дом. Слишком быстро. Пришла к спальне Влада. Там она тоже побывала и уже не раз. На мгновение вспыхнули щеки, от воспоминаний. 11 ГЛАВА Ничего не ждите и вы ни в чем не будете разочарованы (с) просторы интернета – Ты удивлена, да? Алекс не поняла ее и, прикусив соломинку, вопросительно приподняла бровь. – Удивлена человеческому ребенку в этом доме, отношению Влада к ней. Считала его монстром, верно? Девушка поставила стакан на стол и облокотилась о спинку кресла, поглядывая на телевизор. Да, она считала его кровожадным, хитрым и подлым предводителем кровососов. Да, она удивлена. Только незачем копаться у неё в голове, она и так перестала понимать, что там происходит. – Влад – глава семьи. У него сильно развито чувство ответственности, и он очень любит своих близких. – Зато ненавидит всех остальных, – сказала Алекс, не отрываясь от экрана. – Нет, это не ненависть, Алекс, это месть, способ манипулировать врагом. – Врагом? Никто не начинал с вами войны. Мы все жили в мире. Он выкрал меня и теперь шантажирует моего отца. – Твой отец стал причиной многочисленных смертей в этом доме и в нашем Братстве. – Демоны не развязывали войну с вампирами. – В открытую нет, это тихая война, опасная и неожиданная, как нападение из-за угла. Мой муж погиб от рук наёмника, которого послал твой отец. Алекс смотрела на Фэй, ее лицо оставалось в тени, но она видела, как блеснули зрачки. – Отец Самуила умер от рук Берита, твоего дяди. Жена Влада погибла по вине твоего отца, который развязал войну ликанов и вампиров. Три года назад Братство захлебнулось в крови, которую пролили демоны, натравив кланы друг на друга. Погибли сотни: женщины, дети. Их морили голодом. Они умирали в страшных мучениях. Ты знаешь, что такое Голод, Алекс? Она знала, что такое голод…сегодня ночью корчилась в самом болезненном приступе за всю её жизнь. – При чем здесь я, Фэй? Я не верю, что мой отец способен на такое. Да, он демон, мы высшая раса, но мы не вмешиваемся в ваши дела. Мы правим Мендемаем. Зачем нам мир смертных? – Идем со мной, Алекс, я кое-что тебе покажу. Фэй протянула ей руку, и Алекс взялась за прохладные тонкие пальцы, от которых исходило странное, успокаивающее тепло. Они пришли в небольшую комнату, в которую Алекс заглядывала днем. Фэй щелкнула выключателем. – Это спальня Камиллы. Дочки Марианны. Она родная племянница Влада. Видишь эту девочку? Она похожа с Анной, верно? Алекс заметила сходство, глядя на портрет ребёнка. – Три года назад эту девочку ждала жуткая смерть, ее хотели принести в жертву сатанисты на самом безжалостном ритуале. Тринадцатая рождённая вампирша должна была умереть вместе с другими детьми, по приказу твоего отца. Мы чудом ее спасли. Вернули домой. А это Марианна, ее мама, приемная дочь Влада. Он удочерил ее, странно, не правда ли, для такого чудовища, каким ты его считаешь? Марианна три года назад была продана в Арказаре. Она вернулась домой после немыслимых истязаний, которым ее подвергли в плену. А это отец Влада – Самуил. Его убил Хамелеон. И Лина, покойная жена короля, ее заколола ликан, натравленная твоим отцом для того, чтобы начать войну между расами. Алекс судорожно сжимала пальцы и смотрела на фотографии, и в этот момент Фэй повернулась к ней: – Как ты считаешь, Влад имеет право мстить твоему отцу? – Я не знаю. Все, что ты говоришь… я была далека от всего этого. Меня растили в этом мире, у меня были самые обычные друзья, моя музыка, учеба. Я всего этого не видела. Отец всегда оберегал меня и заботился обо мне. В глазах Фэй мелькнуло сожаление, она вдруг крепко сжала руку девушки. – У демонов не рождаются дети от смертных. Такой союз невозможен, так как совокупление с мужчиной-демоном грозит женщине погибелью. От внутренних разрывов, от когтей и клыков. Во время черной мессы смертные идут на жертву, обычно сатанинские секты практикуют такие ритуалы. – И что это меняет? Я родилась. Я – дочь Асмодея. Но я не совершала всех тех ужасов, что ты рассказываешь. Я просто жила. А вы отняли у меня свободу. – Я просто хочу, чтобы ты поняла, почему. В библиотеке есть полка с манускриптами. Древний язык заложен в тебе самой природой. Ты можешь их прочесть. Летописи ведутся тысячелетиями. Почитай, ты многое поймешь. – Мне это не интересно. Не нужно мне говорить, что наша раса звери. Не нужно меня в чем-то убеждать. Мы враги, и ты не объективна. Ваш король возомнил себя высшей силой, он калечит мою жизнь. Мою. Я не убивала ваших родственников. Это трусливо – выкрасть ребенка, чтобы манипулировать отцом. Начните открытую войну. Слабо? Объявите ее демонам и идите на поле боя. Дверь комнаты резко распахнулась, и они обе вздрогнули. Влад стоял на пороге, его зрачки яростно сверкали в полумраке. Он шагнул к Алекс, и она инстинктивно попятилась назад. – Трусливо? А не явиться в суд после убийства сотен женщин и детей не трусливо? Схватить и пытать маленькую девочку не трусливо? Прятаться за спины наемников, стравливать расы и кланы не трусливо? Что ж он не идет за тобой, твой папочка? Или венценосная задница приклеилась к трону? Если пойти в открытую и обратиться в суд нейтралов – он может получить тебя обратно. Почему он этого не делает? Влад вдруг резко схватил Алекс за руку чуть выше локтя и дернул к себе. Его глаза горели гневом, он сильно сжал пальцы, заставляя её морщиться от боли. – Знаешь, почему? Потому что в суде я могу обвинить его. Потому что нейтралы начнут копаться и найдут улики. Потому что никто не должен знать, что у великого и страшного Асмодея кто-то смог выкрасть дочь. Имя и титул важнее маленькой Алекс, которую, возможно, бьют и насилуют. Вот почему. Я бы за своего ребенка драл когтями любого. Сдох, но вернул бы обратно. Вот какая разница между мной и твоим папочкой, Алекс. Он бездушное чудовище. А мы – мы боремся за свободу и справедливость. Демоны не будут править в этом мире, пока я жив, и если ради этого мне нужно будет содрать с тебя шкуру живьем – я это сделаю. Глаза вампира засверкали красным. Он смотрел на неё с ненавистью, испепеляя и уничтожая взглядом. *** Алекс не знала, зачем пришла в залу для танцев, щелкнула выключателем, повернула ролик, приглушая свет, и закрыла глаза… Подошла к роялю и приоткрыла крышку. Провела пальцем по клавишам. Палец сам двигался по гладкой поверхности, извлекая звук. Она его не слышала…точнее, он вибрировал внутри неё. Где-то очень и очень глубоко. Вместе с тоской. – Впервые слышу эту музыку. Вздрогнула и открыла глаза, хотела захлопнуть крышку рояля, но сильные пальцы короля удержали. Она увидела, как сверкнул перстень и обручальное кольцо. Стоит позади неё, очень близко, она улавливает слабый запах виски, табака и его тела. – Сыграй еще раз… Завораживает. Она судорожно сглотнула, но ничего не ответила. Его голос. Совсем не похожий на то свирепое рычание, которым Влад оглушил её несколько часов назад. Очень тихий …интонация…она иная. Как же все это действует на неё, словно оттенки эмоций зависят от этого низкого тембра, от него слегка кружится голова. – Играй, – шепот обжег шею, и Алекс перестала дышать, медленно набирая темп аккордов. Она никогда не представляла себе, что может ТАК реагировать на мужчину. Мужчину, который всего пару часов назад с ненавистью смотрел ей в глаза, и она видела в них свою смерть… сейчас её сердце почти не билось, оно затаилось. Она почувствовала, как его ладонь, едва касаясь, нежно гладит её руку от локтя, поднимаясь выше и заставляя её трепетать, захлёбываться восторгом и невероятным обжигающим возбуждением. Словно под его пальцами кожа наэлектризовывается и становится до боли чувствительной. Дыхание участилось. Она не понимала, что сейчас происходит, но ей нравилось…настолько нравилось, что закружилась голова. Ничего более эротичного она никогда не испытывала, даже когда пила его кровь. Пальцы скользнули под рукав к плечу. Алекс играла медленно, чувствуя, как закрываются глаза. Ладонь скользнула по ключице к шее и легла на горло, слегка касаясь кожи. – Твоя кожа…она нежнее шелка. Гладкая и горячая. Очень горячая. Алекс не понимала, что сейчас происходит, но её опять накрывало это лихорадочное возбуждение, жажда, изнеможение. Теперь его пальцы повторяли очертания плеч, шеи, скул, коснулись губ, и она снова замерла. – Играй! – приказал властно. – Что играть? – спросила и поняла, что готова исполнить что угодно, лишь бы это не прекращалось. – Что-нибудь… Музыка, казалось, врывалась в сознание и сплеталась с прерывистым дыханием. – Когда я прикасаюсь к тебе, ты дрожишь… Он словно говорил сам с собой, опутывая её этим голосом, погружая в какое-то лихорадочное безумие. Он вдруг резко крутанул стул вместе с ней и облокотился руками о рояль. Раздался нестройный рев аккордов. Их взгляды встретились. – Что ты чувствуешь, Алекс? Посмотри на меня, – она и так на него смотрела, не могла отвести взгляд, её парализовало от этой близости. – О чем ты сейчас думаешь? «Чтобы ты не прекращал ко мне прикасаться…» Медленно опустил глаза и посмотрел на её бешено вздымающуюся грудь, под футболкой чётко проступали напряженные соски. Его большой палец поглаживал её нижнюю губу. Он подался вперёд, и девушка непроизвольно потянулась навстречу. Голова закружилась от дикого всплеска адреналина. Теперь он почти касался её губ губами, оттеснив её вместе со стулом к роялю, вынуждая слегка прогнуться, чтобы видеть его лицо. – Ты так тяжело дышишь…твое сердце бьется очень быстро…Чего ты сейчас хочешь, Алекс? Она непроизвольно уперлась руками ему в грудь…пусть поцелует…пожалуйста. – Когда ты вчера пила меня…ты чувствовала то же самое? Хотела, чтобы я прикасался к тебе? Гладил твою кожу…целовал тебя…ласкал твое тело. Мучительно нежно или жадно до боли? Как ты любишь, Алекс? Она не ответила ни на один его вопрос, но каждый из них заставлял её внутренне корчиться от какого-то чудовищного наслаждения, словно голосом можно раздражать все нервные окончания на теле. Ей захотелось вцепиться в воротник его рубашки и самой ненасытно впиться в его губы, прокусывая их, почувствовать его вкус. Желание стало невыносимым, и Алекс подалась вперед, но он слегка отпрянул. – Это так опасно…Алекс…так запретно, да? Желать того, кого ненавидишь…Думать …смотреть…презирать и трепетать… – Я люблю нарушать запреты, – прошептала с вызовом и посмотрела ему в глаза. Влад вдруг легко поднял её за талию и усадил на рояль. Она чувствовала себя кроликом перед удавом, который играется с жертвой, прежде чем ее сожрать. Играется нежно, изысканно, утончено. А ей вдруг захотелось, чтобы сожрал…сейчас. Алекс почувствовала, как внизу живота все скручивается в узел, как она увлажняется…как остро пульсирует её плоть в предчувствии чего-то мощного и разрушительного, в предвкушении болезненных эмоций, похожих на безумие. Он наклонился и провел губами по её губам, она в изнеможении закрыла глаза. – Влад, – прозвучало жалобно… и его губы осторожно коснулись её губ, она тихо застонала и в тот же момент он вдруг схватил Алекс за волосы и резко дернул назад. Она распахнула глаза и встретилась с ним взглядом – пьяным, голодным… сбрасывая её в пропасть, а потом хрипло прошептал, глядя на девичьи губы: – Иногда живешь, наслаждаешься жизнью, любишь, мечтаешь, а кто-то просто ждет момента, чтобы вырвать тебя из этого счастья болью. Сковырнуть твою жизнь в тот период, когда ты веришь, что все самое паршивое уже произошло и закончилось…Боль…она заставляет видеть вещи без прикрас, остро чувствовать реальность, в которой нет места слабости. Ты знаешь, что такое настоящая боль, Алекс? Когда душу раздирает на ошметки и вместо нее остается дыра…ноет, разлагается, кишит червями ненависти? Разжал пальцы, и она ухватилась за клавиши, чтобы не упасть. Сердце оглушительно билось в горле. Тогда Алекс не понимала, что он имеет в виду…гораздо позже она будет вспоминать каждое его слово, ей стоило их записывать, чтобы сложить пазл и понять… 12 ГЛАВА Ограничений не существует – чем больше ты стремишься к чему-то, тем дальше сумеешь продвинуться (с) Майкл Фелпс Иерархия кланов соблюдалась веками. Ступенчатая лестница, которую никто не смел нарушить или переиграть. Но всегда существовала угроза переворота. Таков зыбкий мир, как у смертных, так и бессмертных. Влад прекрасно это понимал, даже когда ввязался в авантюру с похищением. Путей к отступлению не существовало и не могло существовать в принципе. Всё шло по чёткой схеме, продуманной годами. Теми самыми годами, когда он в одиночестве мерил шагами свой кабинет и взвешивал все шансы на проигрыш и на успех. Аналитический анализ всех предыдущих ошибок, мятежей, неудачных переворотов, многочасовые изнурительные схемы и планы, перепись всех членов Братства и ответвлений. Он не мог упустить ни одной мелочи. Он и не упустил. Не учёл только масштабов. Мятежи начали разгораться как по цепочке, когда горит одно сухое дерево, а затем огонь перекидывается на соседние, а в результате полыхают леса и города. Асмодей пошёл ва-банк, ему удалось всколыхнуть осиное гнездо и таки заставить мятежников выйти на улицы. Что ж, Влад предвидел и это. Сорвать выборы – вот основная цель на первом этапе. Никто не пойдёт за Королём, у которого творятся под носом беспорядки. Ищейки не справляются с наплывом провокаций, человеческая полиция ещё не вмешивается и их удаётся сдерживать, но это ненадолго. Вот когда Асмодей обвинит Короля в срыве Маскарада, вот тогда и появятся те самые козыри. Нужно созывать семейный совет и начинать свою войну, к которой он неплохо подготовился. После выборов. Сейчас самое главное – удержать место в парламенте, и он его удержит. Ищейкам отдан приказ – уничтожать мятежников. Смертная казнь. Никаких поблажек. Подавлять жестоко и безжалостно. На данный момент это даст время, такое необходимое для всех них. Влад рассматривал снимки обгоревших трупов, сожжённых дотла зданий, и чувствовал, как внутри закипает ярость. Сайты Братства пестрели лозунгами, призывающими сбросить действующую власть, которая не в силах обеспечить безопасность клана. Они правы. По-своему. Он не мог. Точнее, механизм запущен, и эти жертвы просто перемололись жерновами начинающегося урагана, который унесёт ещё очень много жизней. – Выборы через несколько дней, их пытаются сорвать. Влад прищурился и закрыл браузер интернета, поднял взгляд на Миру. С последней встречи прошло несколько дней. Все эти дни он лихорадочно думал. Правда, кое-что мешало полностью сосредоточиться на политике, но и это «кое-что» он собирался рано или поздно использовать в своих целях. Только оттягивал этот момент, сам не понимая почему. Дальше тянуть некуда. Пора. Объект созрел полностью, да и у самого Влада уже нет выбора. – И каковы твои прогнозы? Мира остановилась напротив стола и задумчиво поджала губы. – Говори, как есть. Я должен знать. – Прогнозы неутешительны, мой Король: Альберт, скорей всего, обойдёт тебя на выборах, если в этих районах начнутся мятежи… – Мира повернулась к карте и провела тонким пальцем с ярко красным лаком по отмеченным цветными кнопками местностям. – То и они не пойдут за тобой. Мы потеряем тридцать процентов голосов. Это равносильно проигрышу. Влад медленно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Он смотрел на Миру и одновременно думал о том, как сдержать разрастающиеся мятежи, и заодно вспоминал, откуда она взялась. Мира. Его личный аналитик. Женщина, которая уже несколько веков прогнозирует самые важные события в Братстве и анализирует все происходящее, выдавая почти стопроцентные прогнозы на будущее. #286645903 / 20-ноя-2015 Красивая, безупречная, аристократичная. Он усмехнулся. Когда-то была воровкой, проституткой. Торговала собой за кусок хлеба под мостом. Её обратили против воли. Создателя казнили за то, что нарушил законы Братства, а Мира попала под его покровительство. Сейчас и не скажешь, что эта утончённая брюнетка сто лет назад выглядела, как драная облезлая кошка. Преданная ему кошка. Вот на чем держится власть. Каждый тебе за что-то обязан. Кто-то жизнью, кто-то властью и деньгами. Они все чем-то обязаны своему Королю. Все, кто рядом и преданно заглядывают в глаза, готовые сдохнуть за него. Нет, Влад этим не гордился, он просто намеренно окружал себя должниками. Когда-то он её трахал, у них был бурный роман, а потом все сошло на нет, но она осталась рядом. Влад резко подался вперёд. – Я не собираюсь проигрывать эти выборы Альберту. Подумай хорошенько, как мне победить. Мира повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза. – Действовать методами врагов, Влад. Переверни ситуацию наоборот и подумай, как поступил бы он, а не ты, чтобы спасти своё положение. У тебя есть козырь, так используй его. Хватит ходить вокруг да около. Влад слегка прищурился и посмотрел на женщину. – Тебе её не жаль? Женская солидарность, все такое? – Тебе ведь не было жаль меня. Почему я должна жалеть демоницу? Ради чего? Влад усмехнулся уголком рта – верно, ради чего? Потянулся к телефону и сорвал трубку. Кивнул Мире на дверь, и та медленно вышла из кабинета. – Артур, скажи Алекс, пусть переоденется, мы едем на встречу с моими партнёрами, она будет меня сопровождать. Привези её через час к зданию концерна. Для нас заказана ВИП-зона, перепроверь охрану клуба. Повесил трубку на рычаг и потянул за узел галстука. Взгляд невольно остановился на портрете покойной жены, он долго на него смотрел, потом медленно встал, снял с гвоздя и спрятал в ящик стола. Подошёл к карте, рассматривая местность. Он не проиграет эти выборы, даже если придётся вести грязную игру. Зазвонил внутренний телефон, и секретарь сообщила, что звонит Серафим. Чёртов сукин сын никогда не звонит просто так. Влад ответил, медленно вытаскивая кнопки с карты и переставляя на другие места, визуально расширяя территории Братства. – Да, Зорич. Я тебя слушаю. – Поступила информация о похищении некой Наталии Вороновой. Вам это имя ни о чем не говорит? Влад на секунду застыл, потом медленно вытащил ещё одну кнопку. – Говорит, естественно. Кто и когда? – Вчера она исчезла с благотворительного бала в Испании. Полиция не нашла ни одного следа. Влад собрал кнопки в ладонь и сжал пальцы. – Может, она попала под машину, заблудилась, сбежала от родителей, передоз…да что угодно может случиться со смертными. Король подошёл к столу и аккуратно высыпал кнопки в вазу. – Если бы это было так, то я бы вас не беспокоил. – Тогда какого дьявола ты беспокоишь и не говоришь, в чем дело? Кому нужна моя дальняя родственница, и к тому же человек? Да, я оказываю этой семье покровительство, да, они мои… хммм…потомки, но не более того, Серафим. Не ищи в этом тайный смысл. Я, конечно, польщён, что ты успеваешь следить даже за моей второй семьёй из мира смертных, но это лишнее. В трубке воцарилось молчание на несколько секунд, а потом Зорич сказал: – Мы оба прекрасно знаем, что в одном из поместий Мадрида есть нечто, что может вам навредить. Нечто, вывезенное иммигрантами в 1906 году из России. Тайно. По вашему указанию. Влад смахнул со стола вазу с кнопками и те рассыпались по ковру. – Ты слишком много знаешь, Зорич. Я удивлён, как ты до сих пор жив. – Я жив именно потому, что много знаю, Мой Король. Влад сел обратно в кресло. – Кому это могло понадобиться? Есть варианты? – Пока никаких. Но я ищу. Есть несколько деталей, которые наталкивают на мысль, что девчонку похитил кто-то из наших. – Ищите. Если это не связано…сам знаешь с чем, то это не мои проблемы, а её родителей. Напряги человеческую полицию, пусть ищут. – Все и так на ушах, ваша семья далеко не последние люди благодаря родству с вами. – Жду отчёта от тебя в ближайшее время. И что там с Гиенами? Разрулили неприятности? Что говорит Рэм? – Ублюдок самоуверенный не идёт ни на какие сделки на данный момент. – Пусть с ним Ник разбирается, он его избрал на своё место, да и ты с ним неплохо знаком. – Шакал что-то затеял, и я подозреваю, что они очень скоро переметнутся на сторону Альберта. Где кость дадут послаще – туда Шакал отведёт свою стаю. – Так дайте кость послаще, мать вашу. – Не берет. У него свои условия. – Какие? – Полностью получить в своё распоряжение европейские каналы поставок наркотрафика и оружия. – Перебьются, они должны быть под контролем. Нашим контролем. – Зато Альберт может пообещать отдать этот контроль. – Пообещать могу и я. Зорич, разбирайтесь с этим болотом сами, Ник – князь Европейского ответвления, возьмите их в узду. Я не хочу больше слышать о Гиенах. Я хочу получать отчёт о том, сколько денег они принесли в казну Братства, всё остальное меня не должно волновать, а оно волнует, Зорич. А знаешь, почему? Потому что вы не выполняете свою работу. Влад отключил звонок. Проклятье. Сукин сын. Он действительно слишком много знает и гордится этим. Только этого дерьма сейчас ему не хватало. Именно сейчас, когда все и так шатко–зыбко. Если Зорич прав, то кто-то ищет компромат на Короля, и рано или поздно его найдут. Бросил взгляд на часы и поправил галстук. Скоро приедет Алекс. На это время нужно отключиться от проблем и заняться самой основной из всех – ею. В этот момент зазвонил сотовый, и металлический голос Серафима произнёс в трубку нечто, заставившее Влада остановиться и смертельно побледнеть: – Анна пропала. *** Влад медленно положил телефон в карман и сильно сжал челюсти. До хруста. Закрыл глаза, пытаясь унять рев ярости. Они провели в поисках около десяти часов. Обыскали каждый проклятый угол в этом городе. Они даже обратились в человеческую полицию, но девочка исчезла. Растворилась. Никаких следов, ничего, что могло бы привести к ней. Уехала с двумя охранниками, которые исчезли точно так же, как и она, исчез даже автомобиль, бронированная махина, оснащённая по первому слову техники, предназначенная для него лично. Это похищение. Влад не сомневался ни на секунду. По прошествии десяти часов надежды найти маленькую Анну таяли с каждой секундой. Тот, кто похитил ребёнка, не был человеком. Смертные не справились бы с двумя охранниками-вампирами и водителем. Как упрёк ему – заплаканная Фэй, смотрящая в одну точку и теребящая край своей шерстяной юбки. Даже она не видит Анну. Если бы видела, не сидела бы сейчас с опухшими глазами, которыми взирала на Влада с немым укором. – И что теперь? – тихо спросила она, когда король яростно ударил кулаком по столу. – Не знаю. Он требует встречу на нейтральной территории. Там скажет свои условия. Фэй отвела взгляд и стиснула пальцы так сильно, что побелели суставы. – Она жива? – Он не ответил на этот вопрос. Встреча состоится только через три часа. Он специально хочет, чтоб за это время мы сошли с ума от волнения. – Это месть! – сказала Фэй и резко встала с кресла. – Ты прекрасно знаешь за что! Ты устроил все это. Я говорила изначально, что… – Хватит! – рявкнул так громко, что зазвенели стекла. – Не я притащил смертного ребёнка в этот дом, зная, что здесь за особенные, мать их так, гости. Фэй побледнела, а Влад резко отвернулся к окну и распахнул шторы. Ему было душно, дёрнул узел галстука и отшвырнул «удавку» на пол. – Она живая. Иначе у него нет козырей. – Нужно сказать Изгою и Диане. Болезненно поморщился и распахнул окно настежь. Вдохнул полной грудью холодный воздух. – Узнаю условия Асмодея и позвоню Мстиславу. – Она такая маленькая, Влад, она ребенок, такой нежный, живой…ей, должно быть, так страшно! Влад сжал подоконник с такой силой, что по нему пошла трещина. – Он ее не тронет. Не посмеет. – Мы сейчас говорим об Асмодее, Влад! – Я понимаю, что не о Санта Клаусе. – Он захочет вернуть дочь в обмен на Анну? – Это слишком просто! – Влад тяжело выдохнул. – Слишком! Он захочет что-то еще. Сукин сын спланировал это очень тщательно. Фэй снова закрыла лицо руками, ее пальцы мелко подрагивали. – Ты сделаешь все, о чем он попросит? Ведь так? Да, он сделает все, о чем попросит этот сукин сын! Потому что мысли о том, что маленький ребенок томится в заключении у такой твари как Асмодей, разрывала Владу мозг. – Почему ты ее не видишь, Фэй? Тебя блокируют? – Нет. Не вижу так, словно она мертвая. Словно она не в нашем мире. Я сканирую и не могу найти. – Он ее спрятал. Как Крис когда-то. Не паникуй. Мы найдем Анну. Обязательно, и вернем домой. Ты мне веришь? – обернулся и сделал несколько шагов к ведьме. – Верю… – она всхлипнула и обхватила плечи руками. – Когда ты выезжаешь? – Через час. Я жду Серафима. Он уже знает. 13 ГЛАВА Каждый живет, как хочет, и расплачивается за это сам. (с) Оскар Уайльд Влад кивнул официанту, презрительно повёл плечами, когда тот отодвинул стул. Король смотрел на Асмодея, который вальяжно развалился в кресле и потягивал из бокала темно-бордовый напиток. Нарочно выбрал злачное место, которое само по себе унижало короля, заставляя присутствовать в этом второсортном заведении Асфентуса, наполненного шлюхами, ошалевшими клиентами и сутенерами. Влад сел напротив и резко махнул официанту рукой, отказываясь от выпивки. – Сам король вампиров почтил своим визитом. Какая честь. Это стоило даже похищения моей дочери. Видеть, как брезгливо морщится твой лоб, Воронов. Не привык к таким заведениям? Неужели твой братец тебя ни разу не водил в свое любимое место? – Ближе к делу. Где девочка? Асмодей покрутил в пальцах бокал, а взгляд короля стал тяжёлым как свинец. – А моя где, Воронов? Где моя дочь? Куда ты так торопишься? Наслаждайся. Демон намеренно тянул время и выводил Влада из себя. – Твоя дочь в безопасности, Асмодей. Чего ты хочешь за Анну? Не тяни, говори, и покончим с этим. Асмодей улыбнулся. – Признай, что ты проиграл. Признай, что сейчас ты сам будешь унизительно просить не трогать маленького ангелочка с белыми волосами. Изгой уже знает? О! Нет! Ты не сказал ему, что его сестру, такую любимую сестрёнку, ради которой он продал душу дьяволу, похитили под носом у самого Короля? Он доверял тебе, Влад, да? А ты прошлёпал… Это смешно! Как тебе мой ответный удар? Влад медленно выдохнул и слегка подался вперёд. – Не зли меня, Асмодей. Один мой звонок – и ты получишь ее по частям. – Так же, как и ты маленькую Анечку, она будет кричать от ужаса, когда мои демоны будут ее насиловать. Она такая красивая девочка, такая белая, такая нежная и юная. Влад стиснул челюсти, больше всего ему сейчас хотелось убивать. В эту секунду. Драть этого демона на части, пока он не сдохнет. – Какая жажда смерти у тебя в глазах, Влад. Она жива. Хотя… кто знает, может ей бы лучше умереть. – Это не тебе решать. Говори свои условия. – Ты так нетерпелив. Мои условия…они тебе не понравятся. – Если ты вернешь Анну, мне все понравится. Асмодей снова засмеялся. – Верну? Ты наивен, Влад. Если решил, что все так просто. Я могу гарантировать, что она жива. Возвращать я тебе ее не намерен. Влад закрыл глаза и сильно сжал столешницу руками. – Так вот, в обмен на ее жизнь ты вернёшь мне Алекс. Через двадцать четыре часа ты привезёшь ее на границу с Асфентусом, и тогда я скажу тебе, где ваша Анна. – А почему бы тебе не привезти ее и не устроить обмен? – Потому что я так решил, а ты разозлил меня, Влад, сильно разозлил. Ты тронул то, на что не имел право. Мою дочь. Ты думаешь, что легко отделаешься испугом? Все! Я сказал свое. Привезёшь Алекс на границу и получишь местонахождение Анны. – Мне нужны гарантии, что она жива. – Жива. Доказательства получишь завтра в это же время. Разговор окончен. Всю обратную дорогу Влад думал о словах проклятого демона. Он чувствовал нутром, что пока демон не лгал – Анна живая, но в тот же момент знал, что Асмодей придумал ребус и теперь эта тварь насладится агонией Влада сполна. Что ж…возможно, Асмодей и умен, но он не учел одного – Влад ждал этого часа достаточно долго, чтобы все закончилось вот так. Асмодей получит Алекс живой. Больше ему никто и ничего не обещал. Если маленькая сучка вернется к отцу, у Влада должны быть гарантии, что она не сдаст его Нейтралам в тот же день. *** Сейчас Влад поглядывал на Алекс, разговаривая с партнёром по ресторанному бизнесу и поглаживал тонкую ножку хрустального фужера, пуская колечки дыма. Взял с собой. Она надеялась на что-то особенное, но ничего не произошло, он засел с несколькими партнёрами за столом, а её отправил танцевать под наблюдением охраны. Даже не смотрел в её сторону…не заметил, как медленно она напивается и у неё срывает все планки. Она извивалась эротично и вызывающе, глядя на него в упор. Не могла ничего с собой поделать. *** – Ты меня соблазняешь, Алекс? Или у меня буйная фантазия? – голос хриплый, и от звука этого голоса у неё соски превратились в твёрдые болезненно ноющие камушки, грудь налилась, а внизу живота заныло. – Соблазняю, – выдохнула Алекс, и Влад резко развернул её спиной к себе. – У тебя хорошо получается, Алекс…ещё одно такое движение… – И что? – дерзко спросила она, повернув голову. – Ты меня трахнешь, король? – Потише, девочка, – прошептал ей на ухо, – полегче… тебя заносит. Ты много выпила сегодня. – Артур отвезёт тебя домой. Ты пьяная. – Я никуда не поеду! – заорала ему в лицо и бросилась прочь из проклятой сверкающей залы, на ходу вытирая помаду с губ, размазывая слезы. Дура. Жалкая идиотка. Она бежала по коридору в поисках выхода с клуба. Выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. Забежала на лестницу и почувствовала резкую боль в ноге. Браслет. Дверь на лестничной площадке распахнулась, и король, сильно затягиваясь сигарой, захлопнул ее ногой, глядя на неё, отшвырнул окурок. – Куда? Забыла, что ты не можешь уйти? – кивнул на браслет. – Привязана ко мне, помнишь? – Не забыла. Ты притащил меня сюда, на кой черт, никому не ясно. Ты. А мне это было не нужно. Я, может, жить хочу, нормальной жизнью девушки моего возраста. Ты лишил меня всего этого, – истерически выкрикнула ему в лицо и сбросила туфли, – я нужна тебе лишь как ширма, как залог твоей победы, а я живая…у меня есть желания. – Желания? – он усмехнулся. – Какие? Разве я не приказал выполнять любые твои прихоти, кроме свободы? – Я хочу жить… а не быть вечной пленницей… Хочу гулять, петь…трахаться…смешно быть девятнадцатилетней девственницей. – Девственницей, значит…становится все интересней… – улыбка исчезла окончательно. – Значит тебе хочется трахаться? – отчеканил каждое слово. Это прозвучало настолько эротично…именно от него. Такого педанта, аристократа. Эти идеальные губы, которые произносят ругательства. Черт…она почувствовала, какие влажные у неё трусики и как все внутри сжимается от яростного возбуждения. – Да, хочется. Нормальное здоровое желание. Я, если ты не заметил, девушка. У меня физи… – Похоже, тебе нравится это слово, да? Хорошо, перейдём на твой лексикон, Алекс. И кто же это? С кем ты хочешь трахаться, сосать его член и стоять перед ним на коленях, голая? – она ментально кончила от каждого слова. – Кого ты решила настолько осчастливить? Его глаза сверкнули в темноте. – Тебя, – сказала Алекс. От собственной наглости закружилась голова, она задрожала, ожидая реакции. – Уверена? – Как то, что я жива. Влад взял её за подбородок, и заставил посмотреть ему в глаза: – Мы уезжаем отсюда…– сердце ухнуло вниз и от разочарования сдавило горло. – Почему? – прозвучало очень жалобно… Резко привлёк её к себе и посмотрел в глаза: – Я хочу тебя на постели, Алекс…на удобной мягкой постели, хочу опрокинуть тебя навзничь, и смотреть тебе в глаза, когда ты будешь кричать моё имя, а если мы сейчас не уедем, я возьму тебя прямо здесь, потому что я с трудом держу себя в руках. – Мне все равно, где ты возьмёшь меня, только возьми, пожалуйста, – прошептала она. Он зарылся пальцами в её волосы и, глядя на её губы, хрипло прошептал: – Не просто возьму, а буду трахать тебя часами…пока ты не охрипнешь и не попросишь пощады…я тебе обещаю. Асмодей получит не принцессу, а шлюху вампира. Ребус на ребус. 14 ГЛАВА Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос. (с) Омар Хаям Альберт разложил фотографии в ровную линию и откинулся на спинку кресла. Ублюдошный сукин сын Тибор сделал все, как ему приказали – вот она, еще одна Воронова, окровавленная, с затравленным взглядом, больше похожа на животное, а не на человека. И кому отправить этот беспредел? Сразу Владу или все же чокнутому папаше этой маленькой сучки – Эдуардо. Уже несколько недель этот упрямый осел не выдаёт местонахождение сундука. Жизнь собственной дочери оказалась не дороже ломаного гроша. Что за преданность? Фанатичная убогая преданность Владу. В этой жизни все продаётся и покупается. Альберт привык этим ловко пользоваться. Нет, ещё рано настолько давить. Пусть поищут. Пусть поймут, что девка не вернётся, и тогда Альберт начнёт действовать. Сейчас слишком рано. Достаточно мятежей. Пусть пройдут выборы. Нельзя рисковать. Ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. Что может быть в этом сундуке? Что именно имел в виду Асмодей, когда говорил, что в нем заключена смерть всего клана и что эти тайны утащат всех в Ад? Что мог скрывать правильный до мозга костей Король Братства? Альберт сломал голову над этим ребусом. Он изучил летописи Братства от «а» до «я» и не нашёл ни одного компромата. Так, по мелочи. Клан пережил много потрясений за последние годы и всегда оставался на плаву. Свергнуть Черных Львов невозможно, к этому выводу приходил каждый, кто мечтал увидеть себя во главе Братства. Фон Эйбель был удивлён, когда Архи Демон сам лично пригласил князя на встречу. Альберт испугался, более того, он настолько запаниковал, что уже готовился к самому худшему. Предложение Асмодея повергло его в шок. Особенно после того, как Фон Эйбель так и не заключил сделку с Вороновым, тянул время и, как оказалось, не напрасно. Демон сделал предложение намного выгодней. Сделку, в которой Фон Эйбель получал самый главный приз – корону Братства. Для этого всего лишь нужно найти чертовый сундук, вывезенный семейкой Воронова в 1906 году в Испанию и поднять мятежи, разжечь междоусобицы. Задание казалось более чем лёгким. Только на первый взгляд. Собственноручно Фон Эйбель этого сделать не мог, хотелось усидеть одной задницей на двух стульях и не быть замешанным во все это дерьмо до последнего. Асмодей сказал не стеснять себя в средствах и способах добычи информации. Альберт лихорадочно раздумывал несколько часов, пока наконец-то не понял, что для этой цели подойдёт тот, кто не гнушается любой грязью и чья репутация и так подмочена. Шакал – лучшая кандидатура. Скользкий, жадный тип, готов за деньги продать кого угодно. Впрочем, достойный предводитель Клана Гиен. Никто не удивится, если Шакал появится в Испании – это его Родина, более того, даже если и заподозрят, то тот ловко заметёт следы. В этом можно не сомневаться. Все шло как по маслу до тех пор, пока проклятый Эдуардо не заартачился, и не пришлось выкрасть его дочь. Вот теперь или «пан», или «пропал». Достать сундук нужно раньше, чем Воронов лично вмешается в это дело и подключит своих проклятых ищеек. Эйбель посмотрел на фотографии и сунул их обратно в конверт. Сегодня сеньор Эдуардо получит эти снимки по электронной почте. Пусть подумает. Еще есть время. *** Алекс смотрела на Влада расширенными от страха и возбуждения глазами, пока он вёл машину, слегка отстранённый, невозмутимый, как всегда. Она не знала, куда они едут, да и ей было все равно. Зазвонил его сотовый, Влад ответил, бросил на неё быстрый взгляд и прикрутил громкость музыки. Несколько секунд сжимал трубку побелевшими пальцами, а потом тихо и невозмутимо сказал: – Ничего не предпринимать, следить за каждым его шагом. Убрать, если будут подозрения о сливе информации. Да, Серафим, ты не ослышался – убрать. С политиками часто происходят несчастные случаи. Уничтожив объект шантажа, мы избавимся от опасности. Я понимаю. Значит, такова её участь. С каким спокойным выражением лица только что кому-то вынес приговор, наверняка, уверен в своей правоте, по всем законам Братства. Иначе и быть не могло. Когда придёт время Алекс, он избавится точно так же? Влад резко нажал на педаль газа, и машина с рёвом сорвалась с места. Они приехали в отель. Алекс это сразу поняла. Внутри зарождалась волна страха и протеста. Влад повернулся к ней, несколько секунд смотрел в глаза, потом вышел из машины и, взяв под руку, повёл за собой. – Я не хочу так, – прозвучало жалобно, но он словно её слышал, сдавил руку сильнее, увлекая за собой. – Как так? Его голос прозвучал угрожающе – Вот так, в гостиничном номере, как с…, – голос сорвался. – Как с кем? Он усмехнулся и глаза блеснули триумфом, словно он хотел, чтобы Алекс это сказала. – Как со шлюхой, – прошептала она, чувствуя, как внизу живота снова болезненно ноет, как она быстро переходит из состояния паники к состоянию неконтролируемого возбуждения. – Как со шлюхой? – переспросил он. – Разве ты не предлагала мне себя, как шлюха, Алекс? Разве не готова была отдаться прямо на лестнице? Так чем гостиничный номер хуже ступенек? – Разве ты не умоляла тебя трахнуть, Алекс, а? С этими словами он стянул бретельки её платья с плеч, она слегка дёрнулась в его руках, загипнотизированная тяжёлым взглядом. Несмотря на грубые слова, он осторожно провёл кончиками пальцев по её груди, задевая сосок, сжал его, перекатывая между большим и указательным пальцем. – Ты ведь знала, что мы едем не о звёздах беседовать, – прошептал ей на ухо и прижался губами к шее, заставляя запрокинуть голову, невольно наслаждаясь лаской. Другая рука скользила по её бедру, приподнимая подол платья, обхватывая голые ягодицы и вжимая Алекс в себя. Девушка ничего не успела сказать, рука, сжимающая её ягодицы, спустилась ниже, и она почувствовала, как наглые пальцы ласкают плоть, слегка прикасаясь, слегка проникая вовнутрь сзади, дразнят, безжалостно сводят с ума. Её начал бить озноб, она действительно дрожала. – Какая влажная, возбуждённая… Алекс всхлипнула, и в этот момент он развернул её спиной к себе, прижимая к стене, продолжая ласкать пальцами, сжимая другой рукой грудь и покусывая мой затылок. – Чего ты хочешь, Алекс, скажи мне сейчас… чего ты хочешь в эту секунду? Пальцы отыскали набухший узелок между складками горящей плоти, готовый взорваться каждую секунду: Алекс дрожала от звука его голоса, от прикосновений, от запаха. – Тебя, – прошептала она и всхлипнула. – Вот так? Пальцы вошли глубоко в лоно, и она вскрикнула, закусив губу. Несколько секунд тишины, дрожащие колени отказывались держать её. Он вдруг резко развернул Алекс к себе, и она зажмурилась, чтобы не смотреть ему в глаза. Внезапно почувствовала его губы на своих и крепко обняла его за шею. Он целовал её долго, проталкивая язык в рот, лаская изнутри, осторожно исследуя её тело ладонями, сжимая грудь, но уже по-другому, иначе. Она не могла назвать это нежностью, скорее осторожностью. Он всё понял. Ей не нужно было говорить. Слишком опытный, чтобы не понять. Она все ещё дрожала, когда Влад поднял её на руки и отнёс на постель, Сегодня все изменится. Она больше не просто непонятно кто, она – его женщина. Он сделал её своей. Наверное, в этот момент она строила планы, утопала в иллюзиях, представляла их совместное будущее. Её мечты длились ровно столько, сколько Владу потребовалось времени принять душ. Он вышел оттуда, завёрнутый в полотенце, с мокрыми волосами, капли воды застыли на мощном бронзовом торсе. Посмотрел на неё и, не сказав ни слова, принялся одеваться. Алекс приподнялась на локте и тихо спросила: – Ты уезжаешь? Влад как раз застёгивал рубашку, его брови удивлённо приподнялись: – А ты хотела остаться здесь до утра? Она хотела. Не он. Влад застегнул последнюю пуговицу, повязал галстук. – Через пару минут тебя проводят, я заказал тебе такси. По её щекам потекли слезы, а когда она посмотрела ему в глаза, то её затошнило – она увидела там жалость. Проклятую, унизительную мерзкую жалость. Пусть уходит. Сейчас. Немедленно. Пусть убирается вон. Сделал пару шагов к ней. – Не надо… – процедила сквозь зубы. – Не подходи. Спасибо, что хоть денег не положил на тумбочку. Закрыла глаза, когда он склонился к ней, почувствовала поцелуй в макушку и стиснула челюсти. – Твой подарок был бесценным. Я благодарен. Охрана вывезет тебя в другом автомобиле, через несколько часов ты вернешься к отцу. Ты расплатилась за свою свободу. Когда он вышел из номера, Алекс швырнула ему вслед хрустальную пепельницу и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку. Все было не так. С первой секунды. С первого мгновения. Она должна была это понять и прекратить…Проклятый король вампиров унизил ее специально. Когда-нибудь она отомстит за это унижение. *** Встреча состоялась на нейтральной территории. Несколько машин плотным кольцом охватили место передачи дочки демона. Густой лес Асфентуса, дикий и непроходимый, с единственной дорогой у окраины – идеальное место для подобных встреч. Охрана Влада за его спиной образовала шеренгу, удерживая демона на прицеле. Хотя пули могли нанести лишь временный ущерб, демону они ничем не грозили. Влад знал, насколько рискует, приезжая на эту встречу. Но демон боится Нейтралов и это самый главный козырь Короля. Алекс удерживало несколько охранников, приставив к ее горлу меч из голубого сплава. Влад сделал несколько шагов навстречу демону, который пристально смотрел на дочь, слишком пристально, как посчитал Влад. – Твоя дочь цела и невредима, Асмодей. Ей не причинили вреда. Я жду информацию об Анне. Только потом ты получишь свою Алекс. Демон медленно повернулся к Королю и его глаза обесцветились, став белесыми горящими точками, как неоновая вспышка. – Никакого вреда, кроме того, что ты ее трахал, ублюдок! – процедил сквозь зубы демон. Влад усмехнулся уголком рта. – Твоя дочь сама этого хотела, домашнее видео ждет тебя дома, посмотришь на досуге, насколько хорошо твоя дочь провела время. Асмодей прищурился. Шли секунды… он молчал, а Влад давал ему время прийти в себя после хорошего плевка в эту холеную физиономию, впрочем, одна из масок. Он видел, как сильно Асмодей хочет сжечь его одним взглядом, но не может, Алекс тут же лишится головы, и демон прекрасно об этом знает. – Сукин сын, – тихо сказал Асмодей и сжал челюсти, – думаешь, смог задеть меня? – Уверен в этом! – ответил Влад и бросил взгляд на пленницу, потом снова на Асмодея. – Я должен был обезопасить себя от Нейтралов, которым ты не задумываясь отправишь все подробности похищения. Так что у меня есть доказательства добровольного пребывания твоей дочери в моем доме. Опять возникла пауза, полная напряжения, которое раскалило даже воздух, макушки высоких елей не шевелились и стих малейший ветерок. – Женись на моей дочери, Король. Замнем все это дерьмо и породнимся. Это могла бы быть отличная сделка. Владу показалось, что он ослышался, но смысл сказанных демоном слов постепенно рисовал картинку всего, что произошло сейчас в голове у демона. Унижение – это лишь вершина айсберга, существует нечто, что боится потерять Асмодей вместе с девственностью своей дочери. Если предложил такое, значит он по уши в дерьме, из которого выбираться будет не просто. – Я не стану предлагать два раза низшему. Поэтому думай быстрее, Король! Скорей всего Асмодей не может вернуть дочь в свой мир, сейчас пытается спасти положение любым способом. Влад сделал один шаг навстречу демону, а потом процедил: – Запомни – шлюха короля не станет женой короля никогда! Забирай свою дочь, Асмодей. Я выполнил свою часть сделки. Асмодей несколько раз быстро моргнул, видимо, переваривая отказ, его глаза заполыхали. – Я сгною тебя, Воронов, ты пожалеешь об этом и будешь жалеть до конца своей жизни. Я надеюсь, ты хорошо подумал об этом. Вражда стала личной! Ты нанес оскорбление мне! – Если бы это было не так, я бы сам перерезал себе глотку. Асмодей усмехнулся. – Гордыня, Влад, она сыграет с тобой злую шутку. Слишком высоко взлетел, больно будет падать и разбиваться, а я твою агонию превращу в вечность. – Моя вечность и так похожа на агонию, Асмодей. Не тяни время. Где Анна? – Там, где и должна быть, Влад. Я восстановил баланс. Она вернулась туда, откуда вы ее забрали. Влад с недоумением смотрел на демона, а тот сложил руки на груди и все еще скрежетал зубами. – Что это означает, мать твою? Демон пожал плечами. – Всего лишь, что она все равно сдохнет, но так, как положено и тогда, когда ей положено. Она вернулась в прошлое, король, и тебе ее не достать. Можешь только найти ту могилу, где ее закопал много веков назад твой брат и помолиться за ее невинную душу. Влад резко выдохнул, сердце забилось с утроенной силой. – Ублюдок! Это нарушает условия сделки! – Ничего подобного! Она жива! Цела и невредима! Ты можешь вернуть ее снова, Король. Что скажешь? Сунешься в прошлое за сестрой Изгоя? Подставишь свою королевскую задницу под удар? Или пошлешь за ней кого-то? Впрочем, мне похрен, как ты это сделаешь. Но я сдержу условия сделки. Асмодей протянул Владу флакон с жидкостью. – Это моя кровь, Влад. Сделаешь глоток и станешь моим рабом навеки! Станешь Палачом, которого я могу призвать в любой момент и заставить сдохнуть ради меня! Но только мой Палач сможет преодолеть барьер времени! Впрочем, ты можешь оставить ее там, где ей самое место. Влад сжал челюсти и с трудом сдержал стон разочарования. Тварь продумала все до мелочей. Дала возможность спасти и отобрала саму возможность это сделать. – Тварь! – Мы стоим друг друга, Воронов. Ты тоже далеко не благороден, как слагают о тебе легенды. Око за око! Так гласит человеческая библия. Ты читал библию, Влад? Влад взял флакон из пальцев демона и кивнул охране, чтобы те передали Алекс Асмодею. – Твои мозги лихорадочно работают? Тяжёлый квест, Влад, я, пожалуй, запасусь попкорном и буду наслаждаться каждым твоим шагом. Ведь ты сунешься туда. Сунешься обязательно. Твой умишко начнет искать лазейки. Чтоб тебе сложнее думалось, для достижения цели придется потрудиться. У Нейтралов будет весь материал по возвращению девчонки из прошлого, вы совершили самое страшное преступление по законам бессмертных – вы вмешались в ход времени! Если ты вернешь ее – то предстанешь перед судом и лишишься власти, короны и своей головы. Влад молчал, он лишь смотрел на демона, а потом тихо сказал: – С каждого помещения есть выход, если был вход. – Вот и ищи эти лазейки, Воронов. Я буду следить за тобой. Я знаю, каким будет твое решение и очень скоро на твоей холеной ладони запылает плоть и появится метка моего раба. Впрочем, ты можешь послать за ней Николаса. Кажется, это он когда-то придушил ее, чтоб не мучилась. Асмодей сел в машину и помахал Владу рукой, стекло медленно поднялось, машина тронулась с места, и король увидел взгляд Алекс, которая смотрела на него со слезами и ненавистью, поморщился. Хреновый метод, но разве у него был выбор? Король так и остался стоять посреди леса. Как только автомобиль без номеров скрылся из вида, снова поднялся ветер, он трепал волосы короля. Влад медленно повернулся к ищейкам: – По машинам. Представление окончено. *** – Я звоню Изгою! – НЕТ! Влад рухнул в кресло и обхватил голову руками: – Если есть вход, есть и выход, – пробормотал он. – Что это значит? Фэй нервно мерила кабинет шагами, она периодически останавливалась напротив короля и смотрела на него, но тот тёр подбородок, стучал костяшками пальцев по столу, иногда тоже смотрел на Фэй. – Должен быть выход! – сказал он, – Должен! Фэй в который раз прошлась по кабинету. – Какой? Принять это вонючую кровь и стать рабом Асмодея? – Я – Король! Я не могу стать его Палачом, пока возглавляю братство – это всего лишь унижение. – Я не верю тому, что слышу. Ты собрался туда идти! Ты, Король! Среди назревающей войны? – А что ты предлагаешь? Отправить туда Ника? Когда они с Марианной наконец-то живут счастливо? Или Изгоя, который уже не пройдет через портал? Кого? Тебя? Я идеален для этого мероприятия и Асмодей знал, что я пойду. – Бред! И что потом? Суд Братства! Всех нас бросят в темницу и приговорят к высшей каре! Всех, кто участвовал в этом! Да еще и метка. Тебе никогда не скрыть ее и не избавиться. Влад откинулся на спинку кресла и снова обхватил голову руками. – Что там с порталами, Фэй? Как часто они появляются, и в какое время я попаду? Ведьма тихо выдохнула, стон разочарования сорвался с ее губ. – Ты упрям, как осел! Но она все же положила на стол сверток и развернула потрепанную карту. – Когда Ник с Изгоем спасали Ками, они шли через этот портал. Но ты не должен идти через Мертвые земли. Ты можешь появиться здесь. На границе с Польшей! По времени компас указывает, что ты заберешь ее как раз, как только она появилась. Мы знаем, где она может быть. Влад подался вперед и скинул пиджак, расстегнул первые пуговицы рубашки. Воздуха катастрофически не хватало. Адреналин пульсировал в висках с невероятной скоростью. Он внимательно смотрел на карту и провел пальцем от портала по пунктирной линии. – Здесь у отца было поместье, там мои слуги. Я могу двинуться в путь с помощью, не один. В это время я как раз покинул поместье и отправился впервые в Румынию с отцом. Никто не удивится, если я появлюсь там. – Хорошо, допустим, тебе удастся ее найти. Выйти ты сможешь там же, ровно через сутки. Если не успеешь – будешь ждать несколько лет. – Успею. Мы пересечем границу за четыре часа. Около десяти часов на поиски и еще четыре часа, чтоб вернуться. Я успею. Фэй посмотрела на Влада. – А потом? Потом все пойдем под суд? – Фэй, Анна должна вернуться назад, мы не можем ее там оставить! Это моя вина, мои амбиции, моя месть. Я не могу отнять у Изгоя это счастье, не могу, понимаешь? Ради нее он пятьсот лет был рабом Асмодея. Пятьсот лет, Фэй! Я перечеркнул все эти годы за несколько недель. – Все бы стало на свои места… – тихо сказала ведьма. – Это преступление, Влад. Оно не сойдет нам с рук во второй раз. – Перечитай законы Бессмертных, Фэй. Должна быть лазейка. Мы не можем быть первыми. Кто-то уже это делал до нас, иначе не существовало бы порталов. Черт возьми, если туда кто-то попадал до нас и после нас, то какого черта мы не можем сделать этого? Фэй отошла к окну, теперь она смотрела, как ветер швыряет ветки деревьев в стекло. – Да, не первые, и лазейка есть, но она так же безумна, как и вся эта ситуация. – Какая? Говори. Время идет! Фэй провела пальцем по стеклу, рисуя невидимый узор. – Короли Братства, Верховные демоны, короли ликанов имеют право нарушать ход времени лишь в одном случае. Если проводят сквозь портал кровного родственника или свою законную пару. Это подпункт, он затерт, он всего в одно предложение, но он существует. Впрочем, для нас он невозможен. Анна ни то, ни другое для тебя. – Что это значит? – Это значит, что будь Анна твоей дочерью или женой, ты бы имел право последовать за ней через время. Удочерить ты ее не можешь, есть официальные документы, по которым она является дочерью Изгоя и Дианы. И они хранятся как в Совете, так и у Нейтралов. – Но…нет бумаг, что она чья-то жена, – тихо сказал Влад и Фэй резко обернулась. – Таких бумаг не может быть в силу ее возраста. Ей всего двенадцать, она не может быть чьей-либо женой. Влад прищурился и достал сигару. – По законам смертных. А у нас есть такие законы? – Нет. Есть закон не обращать несовершеннолетних, а насчет брака такого закона нет. – Фэй смотрела на короля расширенными глазами. – Что ты задумал? – Через час во всех картотеках братства должна появиться регистрация брака, брачный контракт или другая ерунда, которая должна быть оформлена задним числом. Фэй усмехнулась и покачала головой. – А вот и выход, оттуда, куда был вход. – Верно. Вот он – выход. Когда все утихнет, я расторгну брак и дам свободу Анне. А потом мы как раз решим на счет обращения. Фэй несколько секунд смотрела на Влада, потом зажмурилась и болезненно поморщилась. Влад знал, что, скорее всего, ее снова мучают видения. Последнее время она переносит их очень мучительно. Когда Фэй открыла глаза, Влад протянул ей стакан с водой. Она медленно подняла взгляд на Короля. – Все может быть не так, как мы хотим. Все, Влад. – Это не имеет значения. Я верну Анну, тогда начнем разбираться с мятежами и моими испанскими родственниками. Я звоню Изгою. Пусть возвращается. Нам потребуется его согласие. Прочти внимательно этот пункт, желательно отсканируй страницу и сохрани. Уверен, что нам это пригодится в суде. – Влад! – Фэй вцепилась в рукав его рубашки. – Мы забыли о самом главном. – О чем? – Смертная не может стать женой Короля Братства. А ребенка нельзя обратить!!! – Этого нигде не написано! – Да, но ты не можешь разглашать тайну маскарада! – Но я могу жениться на смертной, и нигде не сказано, что не могу! Хороший адвокат найдет здесь кучу лазеек. – Как и обвинитель, Влад! Король взял ведьму за руки и сильно сжал. – Посмотри на меня. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты винишь себя за то, что когда-то помогла вернуть ее. Думаешь, что если бы она не вернулась, мы бы избежали многих бед, да? Так вот, Фэй, ты не виновата! Анна вернулась, потому что так было нужно, это и была ее судьба, не ты ее изменила, ее изменил случай и вмешательство демона. Благодаря Анне жива Марианна. Я верну девочку, и все станет на круги своя. Вот увидишь! – Я боюсь, что уже ничего не вернется на круги своя никогда, если ты ее вернешь. – С каких пор мы начали бояться трудностей? Вечность была бы безумно скучной, если бы мы каждый день жили жизнью обычных смертных – я бы повесился от тоски. Когда Фэй покинула кабинет, Влад набрал номер Серафима. – Зорич, ты должен приехать ко мне в офис в течение часа. Подними все свои связи в человеческих инстанциях, мне нужны бланки регистрации брака, печати и подписи, заверенные нотариально. Затем мне потребуется, чтобы эти бланки попали в картотеки Совета и Нейтралов задним числом. Это возможно? – Все возможно при желании и готовности заплатить больше, – усмехнулся ищейка. – Не стесняю тебя в средствах. Через час бланки у меня на столе? – Через полчаса, Влад, все бланки у вас на столе! 15 ГЛАВА В жизни должна быть любовь – одна великая любовь на всю жизнь… (с) Омар Хаям Польша. 1590 г. Еще утром я слышала журчание воды, шелест листвы и пение птиц. Смотрела, как переливаются хрустальные капли росы на утреннем солнце. Прозрачная как стекло река касается моих босых ног. Я вижу свое отражение. У меня очень светлые волосы и сиреневые глаза. Я точно не знаю сколько мне лет...наверное, восемнадцать, если отсчитывать с тех пор, как я перестала быть ребенком и стала девушкой. Я трогаю воду и она расходится кругами...мне кажется, что там, в водной глади, позади меня не березы, а темно-сиреневые обои, картины и смотрю я в зеркало, а не в воду. Изо дня в день меня преследуют мысли, что я знаю и иные звуки. Те звуки, которых не должно быть здесь, несуществующие в природе. Я знаю языки, которых никогда не слышала...Я вижу лица. Они приходят ко мне во сне. Особенно часто я вижу ЕГО лицо. Я не знаю, кто это, но этот человек красив как дьявол. Хотя, я даже не уверена, что он человек, а еще...я знаю, что люблю его. Люблю с тех пор, как помню саму себя. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Ведь я раньше никогда его не видела. Он живет только в моих мечтах. У него удивительные карие глаза, бархатные и глубокие как омут. У него смуглая кожа и черные волосы. Его голос очень низкий и он всегда тихо разговаривает, но от этого звука по коже идут мурашки. Меня постоянно преследуют мысли, что все это уже было. Эта река, это шуршание листвы...и что еще хуже, мне кажется, я знаю, что будет завтра. Я вижу, как горит в пламени моя деревня, вижу обугленные трупы моей семьи. Вижу повсюду смерть. Я хочу рассказать им об этом и не могу произнести ни звука. Я рисую...все самое страшное я переношу углем на холст и на клочки бумаги. А ведь я умела раньше говорить, я даже знаю, как звучит мой голос, я помню песни, которые пела сама, и которые пели мне. Это был мужчина...он очень похож на меня, или я на него. Кто он мне? Почему все эти люди в деревне называют меня Чужая и боятся меня? Их всех пугают мои рисунки ... они вещие. В деревне меня считают ведьмой. Люди боятся, осеняют себя крестным знамением, когда я прохожу мимо них. Недавно сына мельника сожрала стая волков...а накануне я нарисовала человека, которого огромные чудовища разрывали на части. Люди сказали, что это я призвала хищников к деревне, накликала беду, потому что я ведьма. Мне страшно, что, рано или поздно, они все возненавидят меня и причинят вред моей семье. – Анна, беги! Беги! Беги! Я оборачиваюсь, и ветер швыряет волосы мне в лицо. Вдалеке, в вечерних сумерках, на меня надвигаются люди, и у них в руках факелы. Много факелов. Я знаю, что они идут за мной. Я подхватываю длинную мокрую юбку и бегу что есть сил. В босые ноги впиваются колючки, ветки царапают лицо, цепляются и рвут на мне одежду. Я слышу голоса все ближе, люди орут wiedźma*1, они размахивают ножами, кольями, вилами. Меня загоняют как животное, в чащу леса. Нет, это не моя деревня полыхает в пламени...это я полыхаю, на костре. Они сожгут меня на рассвете. Это мое тело будут лизать языки пламени...Люди не простят мне, что я чужая. Они бросили меня в глубокую яму и присыпали ее ветками ели. Старый колодец, все еще сырой, с влажными стенами и грязью под ногами. Здесь держат приговорённых к смерти. Много лет назад мне рассказывали об этом, к колодцу боялись приближаться, люди верили, что призраки казнённых преступников бродят здесь по ночам. Я посмотрела наверх и увидела сквозь ветви звездное небо. Сколько часов осталось до рассвета? Они уже принесли ветки и хворост? Установили столб? Меня будут судить? Или сожгут просто так? Я присела на сырую землю и обхватила колени руками. Мне очень страшно, так страшно, как никогда еще не было за всю мою странную жизнь. Я смутно помню, как появилась в деревне. Обрывочно, кусками. Помню лес, дикий холод, вой волков и снег на моем лице. Помню людей с факелами и их голоса. Кто-то кричал не приближаться ко мне. Потом я проснулась в доме, полном людей, мне принесли тарелку супа с куском хлеба, а когда я попыталась заговорить, то поняла, что не могу произнести ни слова. Я только знала, что здесь меня быть не должно, что я была до этого совсем в другом мире…или сошла с ума. Потому что сейчас я нахожусь среди людей в странной одежде, говорящих на другом языке, но, тем не менее, я их понимала. Даже больше, именно сейчас я слышала свой родной язык, словно знала его всегда. Я помнила песни на польском. Моя семья… они любили меня и приняли как родную. Мои неродные братья заботились обо мне. Шли годы, я привыкла к ним, я полюбила эту деревню, я забыла о том, как появилась здесь. Только люди так и не приняли меня, я слышала, как они шепчутся у меня за спиной. Как плачет Агнешка по ночам и говорит мужу, что нужно бы отвезти меня в город, подальше от деревни, не то заклюют. Видела, как братья приходят в рваных рубах и синяках, когда дерутся из-за меня с деревенскими. Я часто промывала ссадины Лешека после боев. Он не говорил, что дрался, потому что сын мельника поливал меня грязью после того, как Агнешка и Василий отказались выдать меня за него замуж. Точнее, я отказалась, а они передали это Патрику-мельнику. Жирному борову, старейшине деревни. Его сын, Джером, ему под стать: низкого роста, коренастый, светловолосый. Похож на кабана. Как представлю, что такой будет касаться меня своими короткими пальцами – и к горлу тошнота подступает. Я бы за Лешека вышла, если бы не было выбора. Он бы женился на мне. Я знаю. Только теперь никто мне не поможет, даже он. После того, как Джерома загрызли волки, а меня обвинили в колдовстве, мельник притащил в деревню священника и солдат. Я сбежала в лес, но они нашли меня. Им нужен был виноватый, жертва, кровопускание. Люди ожесточились из-за изнуряющей гражданской войны, голода, притеснений, постоянных налогов, уведенного скота и отобранного урожая. Священник обыскал наш дом вместе с военными и нашли те самые вещи, в которых я попала в дом к Агнешке и Василю. Их признали сатанинскими, дьявольскими ритуальными тряпками, мои рисунки изъяли как доказательства того, что я призывала злые силы, замышляя преступления. Агнешке и Василю пригрозили сжечь дом и расстрелять сыновей. Они бы не спасли меня, а я бы и не просила об этом. Я чужая для них. Пусть лучше помолятся за мою душу. – Анна! Шепот привлек мое внимание, и я подняла голову, старясь рассмотреть, кто там. Узнала голос Лешека. – Анна, лови. Мне на колени упал сверток с куском яблочного пирога. – Мама спекла. Поешь. Снаружи послышался топот копыт, голоса. Лешек исчез, а я вжалась в сырую стену колодца. Кто-то приехал в деревню. Кто-то из знати, раз я слышу суету и звуки шагов повсюду. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем все снова стихло. – Анна! Лешек вернулся. Я встрепенулась, вскочила на ноги, стараясь рассмотреть его в проеме среди веток и кольев. – Я в город еду, Анна. К нам некий князь заезжал, ребенка искал. Обошли все дома, Патрик испугался и побежал мешки с мукой перепрятать, в яму у леса, я его выследил, за это ему надерут его жирную задницу. Приведу солдат. Я не дам им тебя сжечь. Будет заварушка, а я вытащу тебя, сестренка. Я люблю тебя, Анна, слышишь? Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Я бы хотела крикнуть ему, что тоже люблю их всех, но не могла, только помахала рукой. К городу несколько часов ходу, а рассвет уже близко. Пешком он не успеет, а лошадей в деревне мало осталось. Почти всех увели солдаты. 16 ГЛАВА Упавший духом гибнет раньше срока (с) Омар Хаям После преодоления портала его скрутило пополам. Казалось, разламывает все внутренности и из носа пошла кровь. Заложило уши. Наступила та самая временная прострация, о которой говорила Фэй. Это бывает не у всех, но Влад ее почувствовал сполна. В воспалённый мозг, который словно вот-вот взорвётся от боли, врывались обрывки фраз и воспоминаний. Слова Изгоя, скрытые и явные упрёки, плач Дианы, севший голос Фэй и проклятая метка, которая вспыхнула на его ладони, как только он выпил крови демона. Горящая плоть и знак раба. Влад сжал дрожащие пальцы, которые свело судорогой, и зажал метку, обжигая подушки пальцев, пережидая вызов Асмодея. Дальше нужно идти пешком, через деревни. Для него достали одежду, подходящую к этому времени, но она превратилась в лохмотья после прохождения портала, который сжигал все, кроме плоти вампира, хотя это и происходило за считанные секунды, но Влад видел, как на нем задымилась ткань. Теперь ему предстояло добраться до поместья отца. Без золота и пешком. Преодолевать расстояния мгновенно он сейчас не мог. Скоро его начнёт мучить голод и придётся охотиться самым примитивным методом, который он в последний раз использовал более двадцати пяти лет назад. Или животные, или люди. Иначе ему здесь не выжить. Влад попал в то время, когда законы Братства были иными, у вампиров еще не было нового устава Самуила, запрещающего охоту на людей. К поместью он добрался спустя несколько часов, хотя рассчитывал потратить на это меньше времени. По дороге убил несколько крупных оленей, но этого было ничтожно мало, не насыщало, не давало сил, которые ему понадобятся для прохождения портала вместе с Анной. Перед самой деревней, недалеко от поместья он сделал то, чего не делал веками – он взял вену человека. Одного из лесорубов, отставшего от своих. Погружая клыки в плоть дрожащего под гипнозом парня, Влад презирал себя и в тот же момент осознавал, что выбора нет, не в этих условиях. Приоритеты расставлены. Огромным усилием воли остановил себя, чтобы не осушить несчастного до конца и положил его у обочины, в надежде, что тот выживет. В поместье удивились его появлению, оказывается, он удалился всего несколько часов назад, но слуги не привыкли задавать вопросов, а Влад окинул их взглядом, от которого все внутренне сжались и поспешили выполнять приказы. Влад быстро смыл с себя дорожную пыль, переоделся, борясь с соблазном и ностальгией обойти дом. Уже через час отряд из десяти ищеек и Королем во главе тронулись в путь верхом. Они прочёсывали деревню за деревней, но безрезультатно. Время шло, каждая минута на счету, да что там – каждая секунда. Но никто не видел необычной девочки с сиреневыми глазами и светлыми волосами. Никто не встречал такого необычного ребёнка, чью внешность можно было запомнить. Не оставалось времени для того, чтобы искать вместе, пришлось разделиться и искать поодиночке. Место встречи обговорили заранее, и когда спустя несколько часов Влад первым вернулся ни с чем, им начало овладевать отчаяние. А что, если Фэй ошиблась с порталом? Со временем? Все могло быть, ошибки возможны всегда и во всем, особенно со временем, с ним шутки плохи. Время – самый безжалостный палач, который ставит на колени и слабых, и сильных, время умеет лечить и калечить, оно не подвластно никому, ни одной высшей силе. Почти все вернулись спустя полчаса, последний ищейка задерживался, и Влад надеялся, что для этого есть положительные причины. Они обошли всю местность в радиусе нескольких миль. Загнали трех лошадей. У них больше не оставалось времени. Если Фэй ошиблась с географическим положением, то у них огромная проблема, потому что Владу нужно вернуться в течение двух часов. Это катастрофически мало. Последний ищейка показался не один, он тащил за шиворот смертного, волок на вытянутой руке и когда приблизился, швырнул под ноги Влада, прямо к заляпанным грязью и дорожной пылью сапогам. – Какого черта ты его притащил, Иван? Мне нужна девчонка, а не этот оборванец! Влад с яростью посмотрел на ищейку, им овладевала бессильная злость, отчаянная и испепеляющая. Шансы найти Анну становились равны нулю. – Этот польский мальчишка утверждает, что видел такую девочку, и что сейчас она стала взрослой, ее должны сжечь на рассвете за колдовство. Лжет, сукин сын. Видимо, хочет спасти свою шлюху и не знает, как. Да, гаденыш? – Иван пнул парнишку носком под ребра и тот вскрикнул, поднял голову и посмотрел на Влада. – Я говорю правду, Ваша Светлость. Мы нашли ее в лесу. Шесть лет назад в странной одежде. У нее сиреневые глаза и белые волосы. За это ее называют ведьмой. Завтра утром старейшина деревни лично поднесёт факел к хворосту возле столба и сожжёт ее. Влад нахмурился, рывком поднял парня с земли. Всклокоченные черные волосы и лицо, перемазанное грязью, только взгляд открытый и честный. За пять веков существования он научился распознавать ложь в глазах смертных. – Он говорит, что его сестру зовут Анна, но гаденыш мог подслушать, когда я искал. Мы зря потеряем время. Зря! Влад не отрываясь смотрел в глаза мальчишки: – Сколько лет назад? – Шесть. – Сколько лет ей было тогда? – Одиннадцать-тринадцать, Ваша Светлость. На ней было платье с застёжкой…застёжка такая, как змея…странная застёжка. – В дорогу. Возьми его к себе, Иван, мы едем в эту деревню. Рассвет вот-вот наступит. Сколько добираться? Спросил у мальчишки. – Верхом очень быстро, я покажу короткий путь. С юга идут войска Максимилиана, нам лучше через лес. – Трата времени! – Не спрашивал твоего мнения! Едем в его деревню! *** Меня привязали к столбу толстыми веревками, скрутив руки за спиной. Первые лучи рассвета тронули небо, окрашивая его в темно-сиреневый цвет. Я смотрела на поднимающееся зарево и думала о том, что в последний раз им любуюсь. Как странно, когда приближается твой час уходить, страх куда-то исчезает… И мне уже не было страшно, крестик на моей шее дотрагивался до кожи, я тихо молилась за души этих грешников, ведь их ждёт кара за смерть невинных, которых они сожгли на столбе по разным причинам. Толпа собралась посмотреть, как я умру, их глаза блестели жаждой зрелища и крови. Руки занемели за спиной, а сердце билось в горле. Я надеялась, что Агнешка, Василь и мои названые братья не придут на казнь. Они не вынесут этого, а ещё хуже – их закидают камнями прямо здесь или изгонят из деревни. Я лишь волновалась за Лешика, который пошёл в город и все еще не вернулся. Лес кишит разбойниками, мародёрами, беглыми солдатами и голодными волками. Священник размахивал кадилом и читал молитву, обходя меня с разных сторон и поливая святой водой. Он изгонял из меня дьявола, когда дьявол жил в каждом из них, в их гнилых сердцах. Зачем искать демонов в других, когда сам полон ими? Истреби своих, и тогда чужие не будут так очевидны, если твои помыслы чисты. Но кто любит видеть свое уродливое отражение в зеркале? Хворост покалывал тело сквозь подол платья и у меня заледенели ноги. Зима не за горами, а я стояла босиком на ледяном ветру. Как же мучительно холодно. В небе каркали вороны, они слетались поближе к огню и сборищу ошалелых от жажды моей смерти людей. Если огонь, то будет и пища. Вороны –умные птицы. Но не в этот раз. В этот раз им ничего не достанется. Патрик запалил факел и подошёл к куче хвороста. Пламя освещала его одутловатое лицо и маленькие глазки, налитые кровью, так же как и крест на его шее. Он посмотрел на меня и процедил сквозь зубы: – Немая сучка, ты заплатишь за смерть моего сына. Ты будешь гореть как в аду и на земле, и в пекле. Гиена огненная поглотит тебя, и ты будешь мучиться, а мой сын смотрит сверху и улыбается нам улыбкой ангела-мученика. Тот самый ангелочек, который сжигал бродячих собак, вспарывал животы пленным солдатам Максимилиана… Я захохотала, и Патрик позеленел от ярости, он поднёс факел к хворосту и тот запылал. Я продолжала смеяться. Если б могла, то проорала бы им всем, что лучше сгореть на костре, чем стать женой живодера. – Сжечь ведьму! Сжечь! Послышался топот копыт и все повернули головы в сторону. Дым разъедал мне глаза, я не видела, кто приближается к нам. Неужели Лешек привел солдат? Но как он успел? Я не понимала, что происходит, люди перепугано кричали. Их голоса напоминали крики ужаса и боли. Они бросились врассыпную. Я вертела головой, но дым разъедал мне глаза и ноги нагревались все быстрее и быстрее. Огонь подбирался ко мне, окружая плотным кольцом. Я закашлялась. Вокруг царил непонятный мне хаос. Голоса людей, их крики доносились издалека. Что-то брызнуло мне в лицо, и я поняла, что это кровь. – Дьяволы! Демоны! В этот момент я увидела, как сквозь огонь ко мне приближается мужчина. Это было слишком медленно. Он шёл сквозь пламя, и огонь лизал только его одежду. Черные как смоль волосы, бледное, нереально красивое лицо и тёмные глаза, сверкающие красными сполохами, словно в них пляшут те самые языки пламени, которые через мгновение поглотят меня. Легко рванул верёвки на моей груди и подхватил на руки. Он обхватил моё лицо пятерней, и какие-то доли секунд мы смотрели друг другу в глаза. Мне казалось, что я рванула с высоты в бездну. Потому что я узнала эти глаза. ЭТО ОН. Его я видела, его я помнила. Вот эти самые глаза – черные, как ониксы. От дыма мои собственные слезились, и он вытер большим пальцем слезу с моей щеки. Я видела, как сошлись на переносице его брови, он смотрел на меня, словно изучая. Какое нереально красивое лицо, мне хотелось зажмуриться, но я не смогла, его взгляд гипнотизировал, и вдруг вспомнила его имя. Оно запульсировало в висках, но я не могла произнести его вслух. Увидела, как сильно сжались его челюсти, и он рывком прижал меня к груди, а потом крикнул: – Сжечь деревню дотла! От звука его голоса сердце забилось в горле. Нет! Не сжигать! А Агнешка?! А Василь?! Братья! Нет! Я изо всех сил вцепилась в ворот его рубашки рукой, а другой повернула его за лицо к себе. Он в недоумении посмотрел на меня, а я отрицательно качала головой, очень быстро. – Мы уже уходим. Я увезу тебя отсюда, не бойся. Я пришёл за тобой. Но я продолжала отрицательно качать головой, потом в ужасе увидела, как его люди скачут с факелами к домам. Снова вцепилась в воротник рубашки Влада и у меня на глазах появились слезы. – Что? Не молчи? Ты обожглась? Тебе больно? Я показала рукой на его людей и снова покачала головой. – Ты не можешь говорить? Закрыла утвердительно глаза и снова с ужасом посмотрела на всадников с факелами. – Не сжигать их? Ты хочешь оставить их в живых? Об этом ты меня просишь? Оставить в живых тех, кто приговорил тебя к смерти? Я снова закрыла глаза и открыла. Влад несколько секунд смотрел мне в глаза, потом крикнул: – Отбой. Уезжаем. Никого не трогать. Он прижал меня к себе и вместе со мной ловко запрыгнул на коня. – Следуйте в поместье, я скоро вернусь. – Князь, что сказать Самуилу? – Ничего не говорить. Вообще ни слова о моем возвращении. Шкуру спущу. И направил коня в чащу леса. Я обхватила руками его за шею и прижалась всем телом, чувствуя под щекой железные мышцы и слыша его сердцебиение. Я не вполне осознавала, что именно происходит, но мне было все равно. Конь под нами мчался так быстро, что у меня захватывало дух, и я зажмурилась от этой невероятной скорости. Мы ворвались в лес, он пришпорил коня еще сильнее. Ветки били по моему телу, и я, то и дело, чувствовала, как он прикрывает меня одной рукой, наклоняется вместе со мной. Я не знала, от кого мы убегаем так быстро, но с ним мне не хотелось ни о чем думать. Я в безопасности. Я знала это интуитивно. Наконец-то конь заржал и стал как вкопанный, мой спаситель спешился вместе со мной и осторожно поставил на землю. Я смотрела на него во все глаза, узнавая каждую черту, сердце билось быстро и хаотично…словно вижу мечту наяву. Влад вдруг глянул на какой-то предмет, довольно знакомый мне, на своём запястье. – Успели. Ещё полчаса. Потом вдруг сильно прижал к себе, провел рукой по моим волосам – Жива. Я искал девочку… а ты такая взрослая. Несколько минут так и стоял со мной, прижав к себе, потом поднял моё лицо за подбородок. – Что с голосом? Я пожала плечами. Опять нахмурился, и я сглотнула, глядя на него снизу вверх. Мне не верилось, что я не сплю… я готова была гореть на том костре снова, если он будет рядом. – Фэй разберётся. Анна, ты что-то помнишь из прошлого? Меня помнишь? Я кивнула и слегка улыбнулась. Конечно, я его помню. Мне кажется, что только его я и помню. – Вот и хорошо, девочка…вот и хорошо, – снова прижал к себе, а я затрепетала, закрыла глаза, наслаждаясь моментом. – Сейчас здесь появится огненный проем, мы пройдём его вместе. Ничего не бойся. Пока ты со мной – ничего не случится. А я и не боюсь, когда я с тобой. Ничего не боюсь. Ты настоящий, а я не сумасшедшая. – Мы возвращаемся домой, Анна. Больше ты сюда не вернёшься. «Князь? КОРОЛЬ! Да…он король, так его называли в моих видениях…Влад – Король Братства вампиров…вот почему огонь не причинил ему вреда…он не человек, и он пришёл за мной сквозь время». 17 ГЛАВА Родственные души разговаривают молча. Чужие, даже произнося слова, молчат (с) Тхиен Зуен Переход обратно он выдержал намного мужественней, не хотелось при девочке сгибаться пополам и блевать черной кровью. Стиснул челюсти до хруста и перетерпел жуткий приступ головной боли. Она ослепила на доли секунды, именно когда столп света начал рассеиваться, а сквозь туман показались очертания деревьев и вечернее небо. Мгновенное отрезвление, бросил взгляд на Анну, которую крепко держал за тонкую руку, так крепко, что, пожалуй, на ее запястье остались синяки, разжал пальцы, осторожно отпуская хрупкое запястье, и тихо застонал, сжимая переносицу, все еще чувствуя, как пульсирует в висках кровь от перепада давления. Посмотрел на девушку, казалось, она без сознания. Влад слышал, как бьется её сердце, нормальный ритм, словно спит. Ее платье превратилось в лохмотья на хрупком теле, местами обгорело, и виднелись участки молочно-белой кожи. На секунду Влад испугался ожогов, осмотрел ее с ног до головы, но запаха крови и обгоревшей плоти не почувствовал. Скорей всего, переход через портал на смертных действует иначе, не причиняет вреда телесной оболочке. Черт раздери все эти порталы, он вообще искал ребёнка, он мог не успеть, мог не найти ее, да много всего могло произойти. Как Фэй так просчиталась? Или все это настолько не изучено, что просто невозможно что-то точно прогнозировать? Если бы Влад задержался на пару минут, это человеческое быдло превратило бы Анну в обугленный скелет. Примитивные идиоты. Он пришел в такую ярость, что мог бы сжечь в этой чёртовой деревне все дотла. Камня на камне не оставить. Как только узнал Анну в этой мечущейся в огне светлой фигурке, ненависть зашкалила. Впрочем, он и так поотрывал головы нескольким из зачинщиков, даже сам не заметил, как хрустнули шейные позвонки ублюдка, который поджигал хворост. Долгие поиски, голод и нервное напряжение на доли секунд выпустили монстра, но этих мгновений хватило, чтобы порвать троих психопатов, вообразивших себя судьями. Ничтожные голодранцы, посмевшие поднять руку на одну из…Из кого? Влад поморщился. Она не одна из них, хоть и принадлежит к их семье. Анна все же чужая и рано или поздно перед всеми станет выбор. Влад посмотрел на часы. Скоро закат, нужно убираться отсюда. Наклонился к Анне и подхватил её на руки. Очень легкая, невесомая. В голове вспыхнула мысль, что он не поднимал женщин на руки уже много лет. От Анны пахло костром и едва уловимым ароматом полевых цветов. Снова посмотрел на ее лицо, от того ребенка, что он помнил и видел всего несколько дней назад, почти ничего не осталось. Она неуловимо изменилась. Четкий овал лица, очень длинные тёмные ресницы, бросающие тень на бледные щеки, ровный нос, аккуратные губы, словно нарисованные. Она идеальная. Неестественно красивая, хрупкая, как прозрачная. На щеках остались потеки от слез. Возникло дикое желание вернуться в проклятую гбевйд деревню и выжечь там все к чертовой матери. Светлые тонкие локоны упали девушке на лицо, и Влад указательным пальцем убрал их со щеки. От мысли, что Анна могла сгореть там живьём, в то время как он бесполезно искал по деревням ребёнка, в груди неприятно заныло. Что бы он сказал Изгою? Как бы посмотрел ему в глаза? Проклятый Асмодей, как все это не вовремя. Машина стояла там, где ее оставили по его приказу, спрятанная за деревьями, с полным баком горючего. Влад осторожно уложил Анну на переднее сидение и сел рядом за руль, откинул спинку ее кресла, пристегнул ремнем безопасности. На заднем сидении коробка с запасом крови для него и пакет со сменной одеждой, он быстро переоделся и повернул ключ в зажигании. В бардачке машины зазвонил сотовый, он нажал на громкую связь, вглядываясь в лицо девушки и застёгивая на ходу пуговицы рубашки. – Влад! Где ты? – голос Фэй нарушил тишину, а он вырулил на трассу с узкой лесной дороги. – На условленном месте. Через час буду в ближайшем городе. Гостиницу забронировала? – Да, на двоих. Как она? Влад, не томи! Король бросил взгляд на девушку медленно выдохнул. – Без сознания, прохождение через портал. Сколько времени может продлиться это состояние? – Не знаю. Не думаю, что долго. У нее просто резко поднялось давление, и она отключилась. Открой окна в машине, думаю, очень скоро Анна придёт в себя. Главное, что ты нашёл её. – Я вообще мог её не найти, Фэй. Влад снова посмотрел на девушку, ее ресницы слегка дрогнули. – Почему? Мы что-то не так просчитали? –Всего лишь то, что я искал двенадцатилетнего ребенка, а нашел восемнадцатилетнюю девушку. Воцарилась тишина. Он нажал сильнее на газ. – Я еду в гостиницу, поговорим позже. Звони только по безопасной связи. Изгою скажи, что пока с ней говорить не стоит, мне кажется, она многого не помнит. Я подготовлю ее. У нас есть время, пока доберемся домой. Я еще наберу тебя, думаю, в связи с этой ошибкой с возрастом у меня возникнет еще не мало проблем. Отключил звонок и открыл все окна в машине. Холодный воздух сквозняком загулял по салону. Сейчас, когда они удалялись от леса вблизи Асфентуса, он начинал постепенно успокаиваться. Напряжение сходило на «нет». Все позади. Он сделал то, что должен был сделать. Послышался шорох, и Влад обернулся. Анна открыла глаза и приподнялась, испуганно оглядываясь по сторонам. – Все хорошо, милая. Сначала переночуем в гостинице и завтра утром вылетим домой. Все ждут тебя. Девушка кивнула и улыбнулась ему, потрогала тонкими пальцами ручку на дверях машины, потом бардачок. Безошибочно открыла его и снова улыбнулась, повернулась к Владу. Сиреневые глаза светились триумфом, и он улыбнулся в ответ. – Рада, что вернулась? Помнишь хоть что-то из этого мира? Она снова кивнула и высунулась в окно, протянула руку, словно хватая воздух. Он засмеялся и сильнее нажал на газ. – Нравится быстрая езда? Казалось, Анна его не слышит, она всматривалась вдаль, трогала все вокруг себя и вдруг засмеялась очень громко, заливисто. Потом повернула регулятор громкости на приёмнике и когда музыка завибрировала в салоне, повернулась к Владу – её глаза сияли. – Хочешь есть? Фэй для тебя кое-что припасла. Посмотри в бардачке. Девушка достала шоколадный батончик, развернула и, откусив кусочек, с наслаждением закрыла глаза. Влад снова усмехнулся. – Вкусно? Кивнула и протянула ему. Теперь он рассмеялся. – Ешь, я не люблю шоколад. Но Анна не убрала руку. Наклонила голову к плечу, все еще предлагая откусить батончик. – Хорошо. Я попробую эту гадость, но только потому что ты попросила. Откусил, прожевал и улыбнулся. Совсем ребенок. Давно он не возился ни с кем, с тех пор как его собственные дети покинули дом. Очерствел за это время. Зазвонил внутренний сотовый и Влад, увидев, кто звонит, сунул в ухо наушник. – Да, Серафим. Едем домой. Высылай охрану к гостинице. – Через километр вас примет сопровождение. – Отлично. – Все чисто, мы следим за вами со спутника. Когда свернете на городскую трассу, вас будут сопровождать. – Отлично сработано. – У меня плохие новости. «Еще бы! Когда у тебя бывают хорошие?» – Какие? – Пресса! Человеческая пресса вынюхала о браке. Кто-то слил информацию в департаменте. – Твою мать! Быстро посмотрел на Анну, та мяла тонкими пальцами обёртку от шоколада. – Брак с несовершеннолетней, обвинение в педофилии. Этим воспользуются ваши враги и конкуренты. – Анне восемнадцать! Пауза. – Ты не ослышался, я вернул восемнадцатилетнюю Анну. Не спрашивай, как? Я сам не знаю, как. Выкручивайся с этим свидетельством. Меняйте даты, возраст. – Тогда мы не в таком дерьме, как я думал. Вам придется вывести ее в люди, чтобы Нейтралы не засомневались в подлинности брака. Влад выдохнул и дернул воротник рубашки. – Значит, выведем в люди! Звони Мире, пусть будет готова официально объявить о браке. Снова бросил взгляд на Анну – девушка нашла зеркальце и теперь внимательно рассматривала себя. На секунду Влад потерял нить разговора, он видел, как она трогает кончиками пальцев пухлые, капризные губы, прячет тонкие пряди волос за маленькое ухо. Засмотрелся. Какие-то секунды, но в эти мгновения успел снова отметить, насколько она красивая. Мистическая красота. Ослепительная. Не от мира сего. Лунные вьющиеся пряди волос, идеальный профиль, загнутые вверх длинные ресницы, тонкий овал лица…Возникло желание тряхнуть головой, чтобы образ стал более приземленным, но этого не произошло. – Влад! – Да! – посмотрел на дорогу. – Я спросил, как быть с выборами? Откладываем, пока утрясётся скандал с браком? – Нет! Скажи Мире, что мы наоборот не станем ничего скрывать. Разве политики не имеют право жениться? – Ну…даже по человеческим меркам она слишком юна для вас. Двадцать пять лет разницы. – Я доверю это Мире. Придумает душещипательную историю любви. – Нужна фальшивая биография. – Так займись этим, Зорич! Я полагаюсь на тебя. Создай такую биографию, чтоб не подкопаться. – Будет сделано. Отключился и шумно выдохнул. Ну и как сказать малышке, что теперь она его жена и ей, черт возьми, какое-то время придется играть эту роль для них всех. Проклятье, была б здесь Фэй, было бы проще. На секунду бросил взгляд на ее ободранное платье и чуть не выругался вслух. Там, сзади, в пакете лежит одежда для ребенка, эдак на четыре размера меньше. В таком виде в гостиницу нельзя. – Анна, у нас проблема. Она подняла на него огромные глаза и слегка нахмурилась. Снова не смог отвести взгляд от ее лица, оно завораживало этой неестественной красотой. Особенно глаза. – Твоя одежда. Нам придется купить тебе новую. Увидел в зеркало заднего вида, как с обочины съехали три мерседеса, и последовали за ними. А вот и охрана. Отлично. Можно въезжать в город. Набрал снова номер на сотовом. – Мира! – Да, Влад. Серафим мне все передал. – Мира! У меня возникла щекотливая ситуация. Бери мой личный самолет и вылетай ко мне. Он даже знал, о чем она подумала, и в тот же момент поморщился. – Зачем я понадобилась моему Королю? – Мне нужно сопровождение для Анны. В городе. Как только пронюхают, нас примут журналисты. Послышался тихий смех. – Могла бы догадаться, что вам нужна нянька для ребенка, на котором вы женились. – Мира, а еще ты могла бы догадаться, что я не нуждаюсь в твоих комментариях. Вылетай. Отключил звонок и свернул на центральную улицу в городе, заскользил между рядами модных бутиков, затормозил у одного из них и припарковался. Сопровождение тут же окружило его автомобиль, и охрана вышла первой, переговариваясь по рации. Влад сбросил пиджак и протянул Анне. – Набрось на себя. Скажем так, твой вид не соответствует эпохе. Она кивнула и натянула его пиджак на плечи. Влад ободряюще улыбнулся и помог Анне выйти из машины. Несколько секунд помедлил и направился с ней к дверям одного из магазинов, удерживая ее за руку. Черт…кажется, он еще никогда не занимался этим. Не ходил по женским магазинам. Продавщицы бросали удивлённые взгляды на Анну, но как только Влад протянул золотую кредитку и распорядился одеть ее с ног до головы, не стесняясь в расходах, они тут же забыли, как выглядит его спутница и услужливо бросились выполнять поручение. Сам сел в кресло и закрыл глаза. Сейчас он чувствовал себя уставшим. Проклятые последние дни окончательно вымотали. Такого напряжения он не чувствовал давно. Взял газету и принялся листать, стараясь расслабиться. От мыслей его отвлекли голоса продавщиц. Влад поднял голову и на секунду застыл. Уже в который раз за последний час. Анна вертелась перед зеркалом, то поднимала волосы, то собирала на затылке. Она улыбалась продавщице, исчезала за ширмой и снова появлялась в другом наряде. Влад сам не заметил, как отложил газету и наблюдает за ней. За лицом, на котором детское выражение сменяется лукавым, капризным, соблазнительным и снова детским. Как она поправляет рукава платья, подол юбки, наклоняется поправить задник модных туфель, рассматривает ожерелье на шее, склонив голову к плечу, иногда бросает на него любопытные взгляды через зеркало, а он снова смотрит в газету, а потом опять на нее. Как зачарованный. Не отдавая себе в этом отчёт. Он любуется. Именно так. Ему нравится смотреть на нее, и это отнюдь не любование ребёнком, потому что от его взгляда не укрывается шов на чулках, колени, тонкие лодыжки, стройная спина, ключицы и длинная шея, ложбинка между грудей в вырезе легкого платья, тонкая талия и стройные длинные ноги. Отложил газету и нервно встал с кресла. Бред. Анна совсем ребёнок. Сестра Изгоя. Девочка. Он всего неделю назад завязывал ленты на ее шапке. Отошел к окну и посмотрел на улицу, на охрану. Если Зорич все сделает как надо, то уже завтра все газеты будут пестреть заголовками о его женитьбе. Анну нужно будет представить Совету, заручится поддержкой, доказать, что брак не фиктивен. От мыслей взорвётся скоро голова. Кто-то тронул его за плечо, и он резко обернулся. Анна смущённо кусала губы и смотрела то на Влада, то на сияющую, как неоновая вывеска публичного дома, продавщицу. – Я вначале выбирала все в розовых тонах, такая молоденькая…но она настаивала на этих цветах. Гардероб полностью подобран для всех случаев. Как для бизнес-ланчей, так и для прогулок, дома, верховой езды, театров, тусовок, остались вечерние наряды и вот здесь возникла дилемма. Что скажете? Ей нравится этот наряд, а по мне, так слишком тяжёл для молоденькой девушки. Влад посмотрел на Анну и снова поймал себя на мысли, что глядя на нее, ему хочется закрыть глаза и тряхнуть головой. Темно-бордовый бархат оттенял матовую кожу и очень светлые волосы, серебристые и переливающиеся в ярком освещении магазина. От цвета материи глаза Анны казались темнее на несколько тонов. Она выглядела старше. Осмотрел ее всю и нахмурился, когда девушка покрутилась, приподняв руками волосы, и заглянула ему в глаза, как бы спрашивая мнения. Мужской взгляд таки скользнул по ее шее, обнаженным плечам, высокой груди и тонкой талии и снова вернулся к лицу. Собственный пульс слегка участился. – Вижу, и вам нравится этот выбор. Сначала не услышал голос продавщицы, протянул руку и взял Анну за запястье, вынуждая оставить волосы. Те снова заструились по плечам. Тронул пальцем локон и тот намотался на палец, медленно отпустил, и почувствовала напряжение во всем теле…точнее, напряжение между ними. Анна больше не ребенок…и он сам прекрасно это видит…даже больше, реакция его тела на нее предсказуемо примитивна. Бред. Полный бред. Он не может на нее ТАК реагировать. Не на Анну. Инцест какой-то. Она младше Марианны… Хотя, разве в его вечности существует такое понятие, как возраст? – К этому наряду есть ювелирные украшения. Рубиновое колье и серьги. Хотите посмотреть? Влад резко повернулся к продавщице. – Покажите это моей спутнице – если ей понравится, то да, заверните. Нажал на кнопку в наушнике. – Смените меня здесь. Я выхожу к машине. Через десять минут выезжаем к гостинице. В этот момент Анна взяла его за руку и снова заглянула в глаза, отрицательно качнула головой. Влад несколько секунд смотрел на нее, а потом усмехнулся. – Очень нравится. Правда. Ты красивая. Ее глаза засияли, и она улыбнулась. Дьявол. Наваждение какое-то. От ее улыбки снова участился пульс. Двое охранников вошли в залу магазина, он хотел уйти, но Анна удержала его за руку. Она смотрела на него и внутри все переворачивалось… но он мог поклясться, что понимает этот взгляд. Она не хочет, чтоб он уходил. – Хорошо. Я здесь. Переодевайся, и мы едем в гостиницу, тебе нужно поспать. Снова эта улыбка. Ему нужен свежий воздух. Немедленно. Когда Анна скрылась за ширмой, Влад медленно выдохнул и поправил воротник рубашки. – Ваш пиджак, его погладили. Натянуто поблагодарил продавщицу. – Я директор этого магазина. Ваша жена прелестна, господин Воронов. Такая красавица. Твою ж мать! Откуда они знают?! Что за… – Мы вчера прочли в газетах…это такая новость. Там, правда, исказили информацию, но мы не поверили. В этом городе все голосуют за вас. И мы сразу решили, что это клевета. Мы оказались правы, конечно, очень юная…но совершеннолетняя. Такая красавица. Влад несколько раз кивнул, поблагодарил, сказал списать с карты десять процентов от покупки за великолепное обслуживание и тут же набрал Зорича. – Твою мать! Что там конкретно пишут в этих гребаных газетах? – Всего лишь, что вы женились на двенадцатилетней девочке. – Черт вас всех раздери! – Я вам сказал об этом полчаса назад. – Твою мать! – Кстати, поздравляю с женитьбой! – Иди ты…! Отключил звонок и в тот же момент увидел, как Анна идет к нему с пакетами. Сияющая, в новой одежде. Такая юная, но в то же время взрослая. И как он ей скажет, что они женаты? Дьявол все это раздери. 18 ГЛАВА Знаешь, что важно взять из детства во взрослую жизнь? Мечту. (с) Эльчин Сафарли Он думал, что я сплю, а я не спала, я смотрела на него сквозь ресницы и не могла отвести взгляд. Каждое движение, поворот головы…я впитывала все жадно, глубоко, так, чтоб отпечаталось в памяти. Как и тогда, когда была ребенком и смотрела на него как на Бога. Постепенно я многое вспоминала. Точнее, вспоминала все. Меня не удивляли больше звуки проезжающих автомобилей, музыка, доносящаяся из радиоприёмников, телевизоры, ноутбук, поблёскивающий светлым экраном на столе возле зеркала. Цивилизация. Я вспоминала все то, что пыталась забыть, считая себя ненормальной с галлюцинациями. Нет. Я нормальная, просто я живу с теми, кто не явлеются частью привычного для людей мира. В их мире все иначе. И так получилось, что я если и не одна из них, но все же имею к ним отношение. Имею настолько сильно, что какие-то силы перемещают меня во времени. Я пока не поняла, что происходит и в какую игру я замешана, но в том, что я часть гигантской и очень сложной головоломки, я уже не сомневалась. Мой брат Мстислав много об этом рассказывал…мой брат. Скоро я увижу Мстислава. Боже! Я не видела его больше шести лет, тогда как он попрощался со мной всего несколько дней назад. Почему-то, когда я думала о нем, внутри поднималась волна нежности, и так же боли, чего-то скрытого, недоступного мне. Словно есть нечто, очень неприятное, связанное с нами. Какие-то события, о которых я тоже не помню. Но ведь это не важно. Я вернулась. Я здесь, и мне хорошо. Особенно, когда ОН рядом. Я ловила себя на мысли, что с ним мне было бы хорошо, где угодно. Даже там, в прошлом. Сейчас я украдкой наблюдала за мужчиной, сидящим в кресле у камина. Блики от огня – единственное освещение в номере. Он завораживал… мне казалось, я никогда не видела такой красоты. Идеальной. Все в нем вызывает дикое, неудержимое восхищение, граничащее с экстазом. Начиная с низкого голоса, походки, властного взгляда и заканчивая даже тем, как он подпирает голову длинными пальцами и задумчиво смотрит на огонь. У него чётко очерченные скулы, волевой подбородок, густые, ровные брови и невероятно красивые глаза. Такие выразительные, большие, в них можно увидеть целую вселенную. Его мир, в котором нет места для меня. Разве он воспримет всерьёз восемнадцатилетнюю немую девчонку? Наверняка вокруг него тысячи нереально красивых и на все готовых самок. Взгляд Влада застыл на языках пламени, они отражались в темно-карих радужках и бросали тени на его лицо. Слишком идеальное для человека. Но он не человек. Он хищник. Завораживающий, смертоносный. Я знала, кем он является для его собратьев. Какую ступень иерархии занимает среди них. Он Король. И самое странное, что в этом не возникает ни капли сомнений. Достаточно одного взгляда. Король от кончиков черных волос, слегка растрёпанных, падающих ему на лоб, и до носков начищенной до блеска обуви. Я видела, КАК на него смотрели охранники, сопровождающие нас в поездке, как незаметно кланялись, открывали перед ним дверцы машины и в их глазах, помимо уважения, читался страх. Они его боялись. Значит, у них на то были веские причины. После того, как Влад с лёгкостью обезглавил старейшину голыми руками…эти причины не казались мне беспочвенными. Самое странное, что мне не было страшно. Меня не пугала ни его сущность, ни сущность Мстислава и Дианы. Не пугала тогда, не пугает и сейчас. Возможно, я вижу лишь одну сторону медали. Но каким могуществом нужно обладать, чтобы от твоего взгляда трепетали взрослые мужчины, чтобы они опускали глаза в пол и не смели даже ответить? Бесконечным. Я уверена в этом. Его могущество бесконечно. Мое сердце начало биться чуть быстрее, я вспоминала, что раньше уже рассматривала его…точно так же, замирая, боясь пошевелиться, вздохнуть. Только тогда я была слишком юной, чтобы понимать, какие чувства он во мне вызывает. Сейчас все иначе. Я уже не ребёнок и многое успела повидать. Я видела жуткие вещи, не знакомые этому напыщенному цивилизованному миру. На моих глазах убивали, насиловали, сжигали, пытали. Там, в прошлом, человеческая жизнь не значила ровным счётом ничего. Тебя могли казнить только за то, что ты видишь странные сны и рисуешь необычные рисунки. В деревню могли ворваться солдаты и на глазах у детей вспарывать животы их матерям. Что может быть страшнее этого? Я видела достаточно, чтобы понимать вкус жизни и цену свободы. Моя детская влюблённость сейчас превратилась в нечто более сильное, и от этих эмоций сердце то билось быстрее, то замедляло ход. Влад…даже от его имени по коже пробегали мурашки. В том магазине, где каждая из продавщиц лезла из кожи вон, пытаясь ему понравится, я вдруг поняла, что хочу, чтобы он не видел во мне ребёнка. Чтобы посмотрел на меня иначе. Смотрел как на женщину. Ведь я взрослая. Когда-то в моем возрасте уже выходили замуж и рожали детей. В двадцать можно было считать себя старухой. Сын мельника сосватал меня, когда мне было пятнадцать. Я взрослая. Достаточно взрослая, чтобы разбираться в собственных эмоциях. Достаточно взрослая, чтобы так же понимать, что мне не светит. Я могу только мечтать и вот так, украдкой, иногда наблюдать за ним. А потом Влад отдаст меня Мстиславу. Вот и все. Возможно поэтому я не выбрала все те идиотские розовые вещи, которые мне тыкала безмозглая крашеная дурочка с длинными перламутровыми ногтями и накладными ресницами. Я выбирала сама, и когда увидела, как карие глаза Влада немного потемнели, и он осмотрел меня с ног до головы, вся кровь бросилась мне в лицо. А он отвернулся и внутри поднялась волна разочарования, я почувствовала себя обузой, каким-то довеском, который причиняет неудобства и за которым пришлось сильно погоняться, чтобы вернуть домой. Я хотела знать, почему именно он пришёл за мной, а не мой брат. Почему именно он? Ответов на эти вопросы пока не было, но я прекрасно понимала, что вряд ли в этом поступке был тот смысл, которого хотелось бы мне. Внезапно Влад повернулся ко мне, и я не успела закрыть глаза. Слегка улыбнулся, и от этой улыбки по телу прошла волна дрожи, сердце снова забилось в горле, которое пересохло. Неужели можно смотреть на него спокойно? Я уверена, что женщины сходят от него с ума. – Не спится? Отрицательно качнула головой и приподнялась, облокотившись на локоть. – Снятся кошмары? Когда ты рядом – нет. Ничего не снится. Вообще спать не хочется. – Может, ты голодна? Когда он смотрел на меня, внутри все переворачивалось и постоянно предательски краснели щеки. Я кивнула. – Сладкое? Опять кивнула и улыбнулась. – Много шоколада со сливками? Торт с орехами? Мороженное? Я продолжала кивать, и он улыбался, а мне хотелось зажмуриться, сильно, так, чтобы внутри начали летать разноцветные мушки. – Ты лопнешь. Просто лопнешь, понятно? У тебя испортятся все зубы, и придётся ставить пластины. Я смеялась заливисто и теперь уже отрицательно качала головой. Много лет назад именно ему удавалось заставить меня смеяться, ничего не изменилось. – Они уже у тебя испортились, если ты ешь столько шоколада. Я склонила голову на бок и молитвенно сложила руки. – Хорошо. Заказываю. Но тебе придётся все съесть. Поднял телефонную трубку и, ткнув в меня указательным пальцем, серьёзно произнёс: – Здесь есть одна ненасытная юная особа, она хочет съесть все, что у вас имеется на десерт из шоколада. Доставьте в наш номер все шоколадные десерты, которые есть в меню. Нет. Не шучу. Все. Что там у вас есть? Я прыснула со смеху. – Все несите к нам в номер. И еще…у вас там есть шарики? Какие? Воздушные. В этот момент я перестала смеяться. Мне вдруг отчётливо стало понятно – для него я все же ребёнок. Маленький чужой ребёнок, которому можно заказать сладости, шарики и кукол. Он не хочет купить мне кукол? Мишек? Зайцев? – Что такое? – Влад вдруг нахмурился и закрыл трубку ладонью. – Тебе не нравятся шарики? Я вздохнула и поправила волосы за ухо. Нет, мне не нравятся шарики. Я бы выпила с тобой шампанского, я бы долго смотрела на тебя, пока ты не прочёл бы в моем взгляде, что я к тебе чувствую. – Нет, шарики не нужно, – сказал он и повесил трубку, а потом долго и внимательно смотрел мне в глаза. Какой тяжёлый у него взгляд. Пронизывает. Насквозь. Прожигает плоть и проникает вовнутрь. Мне стало нечем дышать, и я отвернулась. Через несколько минут в номер вкатили сервированный столик, который ломился от сладкого. Увидев, как заблестели мои глаза, Влад снова усмехнулся. А я сбросила одеяло и свесила ноги с кровати, совершенно забыв, что на мне тонкая ночнушка из бордового шелка, вся в кружевах на глубоком декольте. – Съешь все? Как обещала? Хотелось сказать, что я ничего не обещала, но я засмеялась, взяла ложечку для десерта и попробовала шоколадное мороженое. В этот момент раздался странный звук, похожий на жужжание, я вопросительно посмотрела на Влада. Тот расхохотался, увидев, как я лихорадочно оглядываюсь. Он достал из кармана предмет, покрутил им, показывая мне, и я сразу вспомнила, что это такое, особенно когда он ответил на звонок. Бросил на меня быстрый взгляд и подошёл к окну. Я так и застыла с ложкой у рта, когда Влад сбросил пиджак на кресло и расстегнул первые пуговицы белоснежной рубашки. Я сглотнула, увидев его сильную шею, тонкую цепочку и тёмную поросль волос на груди, резко контрастирующую с белым шёлком. Сильные пальцы застыли на одной из пуговиц, на них поблёскивали кольца. Одно как печатка, а другое похоже на обручальное. – Да, слушаю. Помешал, мы ужинаем. Что это значит, Серафим? «Серафим»… в голове сразу возник образ высокого мужчины с ледяными серыми глазами. Худощавого, высокого, с наушником в ухе. Начальник охраны. Я часто видела его в доме Влада. – Бред! Кто такое говорит? Да плевать на прессу! Мы официально объявим об этом в субботу. Что значит, не дают времени? Я встала с кровати и на носочках подошла к нему сзади. В этот момент Влад резко обернулся, и я растерялась, протянула ему ложку с мороженным. Несколько секунд он смотрел на ложку, потом на мое лицо, а потом осмотрел меня с ног до головы, и я увидела, как дёрнулся его кадык, и заблестели глаза. Протянула ложку к его губам, и он вдруг съел с нее мороженное, подмигнул мне и снова отвернулся к окну. – Скажи насчёт официальной церемонии, где я представлю ее Совету. Хорошо. Хорошо, я все понял. Сдерживайте журналистов. Какими угодно взятками. Я появлюсь на пресс-конференции вместе с ней. Да. Ты не ослышался. Сдержи их до утра. Мы вылетаем утренним рейсом, и я буду там. Я отвечу на все их вопросы. А она? Повернулся ко мне и тут же отвернулся. – Она не ответит. Анна не разговаривает, Серафим. Пока не знаем почему, но на конференции нам это на руку. Да. Собирай этих чёртовых ублюдков. Я выступлю перед ними, если они так этого хотят. Что с беспорядками? Они участились, верно? Кто это контролирует? В каких районах это происходит? Твою мать! Пусть наши семьи эвакуируются в Европу. Это все, что им остаётся, пока не пройдут выборы. Что с документами? Готовы? Вот и отлично. Я рассчитываю на тебя. Он выдохнул и швырнул аппарат на стол, повернулся ко мне и несколько секунд смотрел в глаза. – Анна, нам нужно с тобой поговорить. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала и помогла мне, хорошо? От его тона и от того, какими пронизывающими и черными стали его глаза, я почувствовала, как по телу прошла волна дрожи. Он сделал шаг ко мне и взял из моих рук пиалу с десертом, поставил на столик. – Ты сейчас многого не поймёшь, но я обещаю, что со временем постараюсь все тебе объяснить. Просто доверься мне, хорошо? Посмотри на меня. Ты мне доверяешь? Я кивнула. – Анна…ты знаешь, кто мы. Дьявол! – Влад отвернулся и громко выдохнул сквозь стиснутые зубы, потом снова повернулся ко мне. – Помимо нас, есть и другие страшные твари в этом мире. Твари, с которыми мы враждуем, твари, которые мечтают нас уничтожить. Одна из таких тварей отобрала тебя у нас и отправила в прошлое. На долгие шесть лет, Анна. Я внимательно слушала, а сердце гулко билось. Но он смотрел мне в глаза, и я не могла отвести взгляд. Я готова была слушать его вечно. – Я вернул тебя обратно. Не всем это понравилось, Анна. У нас свои законы. Для того, чтобы нас не покарали, мне пришлось…мне пришлось фиктивно на тебе жениться. В этот момент мне показалось, что я перестала дышать. – Только не пугайся, хорошо? Не пугайся, девочка. Это все ненастоящее. Только бумажки. Посмотри на меня. От тебя ничего не требуется. Потом мы с этим разберёмся. Просто тебе какое-то время придётся ради всех нас изображать мою жену. Это временно и, естественно, ни к чему тебя не обязывает. Я обещаю, а пока что нам нужна твоя помощь. Я слышала его, как сквозь вату. Жену? Его жену? О Божеее!!!! Это правда то, что он говорит? Мы женаты? Я с ума сейчас сойду. Я хочу сесть. У меня дрожат колени. – Анна, ты не нервничай. Это все фиктивно. Завтра мы срочно вылетаем домой, но по пути мы заедем в одно место. Там будет много журналистов. Много людей. В их мире я выполняю очень серьёзные обязанности. Тебе придётся быть там со мной. Как моей жене. Так вот почему он сказал, что им на руку немота? Я во все глаза смотрела на него и не могла пошевелиться. Вот этот нереальный…невозможно красивый мужчина…мой муж? МОЙ МУЖ? Пусть даже фиктивно …пусть ненадолго… – Аня, ты слышишь, что я тебе говорю? Он вдруг взял меня за руки, и я вздрогнула, Влад тут же отпустил их, а кожу обожгло, и я невольно потёрла то место, где прикоснулись его пальцы. – Ты справишься. Утром приедет Мира, это моя помощница, она побеспокоится о твоём наряде, имидже, причёске. Она будет постоянно рядом, как и я. Посмотри на меня. Они не должны усомниться в подлинности этого брака. Сделай это ради твоего брата, ради меня. Сможешь? Ради тебя смогу, что угодно…только попроси. – Вот и хорошо. Все будет хорошо. Дьявол! Он развернулся и взял со стола графин с виски, отпил прямо из горлышка и вытер губы тыльной стороной ладони. – Черт их всех раздери! Я видела, как он нервничает, ощущала это физически. Мне не хотелось, чтобы Влад переживал из-за меня. А мне казалось, что он именно переживает. За мою реакцию. Я сделала несколько шагов к нему и взяла его за руку, Влад резко повернулся ко мне. Сейчас я проклинала свою невозможность говорить. Я хотела, слова вертелись на языке, и не могла. Я коснулась его щеки, и он нахмурился. Я почувствовала, как Влад напрягся, а сама тонула в его глазах. Словно погружалась в омут, в какое-то дикое безумие. Он несколько секунд смотрел на меня, а потом спросил: – Ты доела свой десерт? *** Анна уснула под утро, а Влад снова сел в кресло у камина, поглядывая на часы. До рассвета осталось немного, а у них ничтожно мало времени. Потом посмотрел на девушку – она спала, свесив тонкую руку с постели, слегка приоткрыв рот, а ее длинные ресницы бросали тень на бледные щеки. Очень юная. Слишком. Только смотреть на нее, словно касаться чего-то очень запретного и недоступного. Кощунственно, но не мог не смотреть. Особенно на округлое плечо, линию скул, пухлые губы, колено, выглядывающее из-под одеяла. Кровь по венам побежала быстрее, в горле пересохло, и он резко отвернулся. ЕЕ запах дразнил его уже несколько часов, заставляя слюну выделяться во рту и клыки рваться наружу…и это не жажда ее крови. Это другое желание, и Влад прекрасно понимал какое. От этого стало душно. Сжал переносицу двумя пальцами. Бредовая ситуация. Самая идиотская, какую можно было придумать. Проклятые судьи, проклятые Нейтралы. Везде суют свой нос. Какая им нахрен разница, что думает человеческая пресса. Какого черта они лезут в его жизнь? Статус Короля Братства позволяет жениться, обращать, убивать. Просто его власть пошатнулась и уже даже в Совете не уверены в том, что трон продержится за ним. Вот почему такие санкции. Нейтралы намерены свергнуть Влада с трона уже давно, сейчас медленно, но уверенно начинается война против него. Скоро она достигнет иных масштабов. Бросил взгляд на десерт и невольно усмехнулся – девчонка заставила его съесть и шоколад, и мороженое. Так естественно, ненавязчиво. Просто не смог сказать «нет». Всем всегда мог, а ей…Посмотрел в сиреневые глаза, в которых искрилось веселье, и не смог. С ним вообще рядом с ней происходило что-то странное, и он не мог понять, что именно. Анна вызывала в нем яркую палитру эмоций: от щемящей нежности до очень острых реакций. Особенно, когда вскочила с постели в этом бордовом пеньюаре, в кружевах, такая нереально красивая, женственная, юная. У него в горле пересохло от того, что успел заметить и упругое тело под шёлком, и высокую грудь, и крутые бедра, даже маленькую родинку у левой ключицы. А когда она коснулась ладонью его щеки, ему стало жарко. Именно душно. Невыносимо захотелось прижаться к ее ладони губами, а потом зарыться пятерней в ее локоны и, сжав на затылке, смотреть долго в эти сиреневые глаза, чтобы понять, какого хрена с ним происходит. Влад даже тряхнул головой от наваждения. Возможно, сказываются месяцы одиночества. Или черт его знает, какая дрянь с ним происходит. Утром приедет Мира и, наверное, ему стоит возобновить их отношения. Любовница – это всегда постоянство, секс и возможность отвлечься. Черт, если Анна не справится на конференции, его ждет много вопросов на Совете и ненужное расследование, где Нейтралы без проблем обнаружат подлог документов. А вот и Мира…запах ее духов он уловил, еще когда та подошла к портье. Открыл дверь номера, прежде чем секретарь успела постучать. – Вовремя, – посмотрел в оливковые глаза Миры и прикрыл дверь, не впуская ее вовнутрь. – Я старалась. – Спустимся, поговорим на улице. – Почему не у тебя? – Анна спит. Тонкие брови женщины удивлённо приподнялись. – Детям и положено спать в такое время, вряд ли мы ей помешаем. Влад бросил на нее раздражённый взгляд, на круглое симпатичное лицо, алые губы. Нет. Он ее не хочет и уже не захочет. И, черт раздери, лучше бы хотел. – Идём. Я не хочу ее разбудить, она полночи не спала. Поговорим у меня в машине. *** – Ну что там с выборами? – Не хватает голосов по предварительному анализу. –Дьявол! – Влад яростно ударил кулаком по рулю. – Нужно сорвать выборы, – тихо сказала Мира, – их не должно быть на этой неделе. – Каким образом я сорву выборы, которые проходят под наблюдением Нейтралов? – Войной. – Против кого? Против Альберта? Это глупо. – А он уже воюет против тебя. Мятежи, поджоги. Асмодей, с которым он спелся, уже обратился к Нейтралам, обвиняя тебя в похищении. Обыск и аресты не за горами. Если это начнётся раньше выборов – то мы все в конкретной заднице, и ты об этом знаешь. – Знаю. Но если не пройдут выборы, могут назначить временное правительство Братства, а это еще хуже. – Хуже, но у нас нет выбора. Если Нейтралы заподозрят тебя в мятежах, ты пропал, если узнают про твою недавнюю вылазку, а они узнают, то ты пропал втройне, и мы вместе с тобой. Все. Вся твоя семья. Как ты собираешься завтра показать им тринадцатилетнего ребенка и доказать, что твой брак не фиктивен? – Восемнадцатилетнюю девушку, Мира. На секунду ее рот приоткрылся буквой «о», а Влад закурил сигару и откинулся на сидение. – Да. Каким-то дьявольским образом она попала на шесть лет назад. – Тогда не все потеряно, – констатировала факт Мира и тоже закурила, – ты ей сказал? – Да. Сказал. У нас совершенно нет времени. Займись ее гардеробом, поговори с ней…Черт. Ты с ней не сможешь поговорить, она не разговаривает. Мира усмехнулась: – Последнее время сей недуг зачастил в вашем семействе. Влад бросил на нее яростный взгляд: – Комментарии оставь при себе. Займись своей работой. У тебя есть несколько часов, чтобы подготовить ее, иначе мы провалимся уже сегодня. – С тобой что-то происходит, Влад. И это не из-за выборов. – А из-за чего по-твоему? Он вспылил и посмотрел ей в глаза. – Из-за чего? У меня все срывается, все катится к такой-то матери. Все рушится. – Нет…ты…ты словно возбуждён… – она вдруг обхватила его рукой за шею и привлекла к себе. – Я могу помочь расслабиться. Влад сбросил ее руку и открыл дверь машины. – Не сейчас. – Разве ты позвал меня не для этого? Король вышел из машины и посмотрел на окна своего номера. – Нет. Я позвал тебя за помощью, Мира. За помощью иного рода. Внезапно он напрягся, словно почувствовал что-то ещё до того, как понял. – Ты это чувствуешь? – Что? – Мира остановилась рядом с ним. – Мы не одни. Влад медленно повернул голову в сторону и прищурился. Да, они не одни. Их окружили. Бросил взгляд на небо. Час до рассвета. Всего лишь час. – Не шевелись. – Где охрана? – шепотом спросила Мира. Влад бросил взгляд на две стоящие рядом машины охранников, несколько секунд смотрел не моргая. – Они мертвы, Мира. – Ты вооружен? – голос женщины дрогнул. –Нет. Держись спиной к машине. Они нападут одновременно. Это новорождённые. В здании гостиницы послышался дикий человеческий крик. – Началось, – едва слышно прошептал Влад. 19 ГЛАВА В этом мире неверном не будь дураком: Полагаться не вздумай на тех, кто кругом. Твердым оком взгляни на ближайшего друга -Друг, возможно, окажется злейшим врагом. (с) Омар Хаям Влад смотрел на здание гостиницы, потом бросил взгляд на Миру. Темные глаза девушки округлились, она прислушивалась так же, как и он. – Какого … – Тихо. Король осмотрелся по сторонам, а потом снова на окна гостиницы. У него заняло несколько секунд, чтобы понять, что происходит. – Оставайся здесь. Жди нас. Заведи машину. Через мгновение он уже запрыгнул в одно из открытых окон на третьем этаже. Замер, прислушиваясь к тишине. Слишком тихо…где-то работает телевизор, но не слышно голосов, сердцебиений, шорохов... Ничего, кроме запаха крови. Сильного, навязчивого. Уже через несколько мгновений Влад стоял, склонившись над Анной и зажимая ей рот ладонью. Сиреневые глаза смотрели на него с ужасом. Он приложил указательный палец ко рту, и она кивнула. Влад схватил девушку за руку и увлёк за собой. Бесшумно ступая по толстому ковру, удерживая Анну у себя за спиной, он пошёл по коридору к лестнице, оглядываясь по сторонам, готовый к любому нападению. Толкнул дверь одного из номеров и шумно выдохнул – все стены забрызганы кровью, посреди номера три разодранных трупа. Твою ж мать! Резко закрыл Анне глаза ладонью и привлёк девушку к себе. Ее трясло как в лихорадке, но она молчала. Пошёл вместе с ней, прижимая лицом к груди, он уже знал, что увидит в других номерах. Это похоже на ужастик, где психопат-маньяк или толпа больных ублюдков разделалась с постояльцами, как со скотом на бойне. Все залито кровью, реками крови, и ни одного вампира, кроме него самого. Словно здесь прошла эпидемия, и людей разорвало на части, всех одновременно. Только Влад чувствовал запах других вампиров. Они здесь были. Много. По меньшей мере, пятнадцать. Внизу, на зеркальном мраморном полу лежала женщина, зажимая рану на горле. Она была жива. Анна сильно сжала руку Влада, и тот бросил на нее быстрый взгляд, а потом посмотрел на женщину и потащил Анну к двери, но девушка уперлась, она отрицательно качала головой и смотрела на женщину. Черт! Влад бросился к раненой, перевернул на спину. От едкого запаха свежей крови клыки прорвались наружу, несчастная смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Король взглянул на жуткую рану, потом снова в глаза женщине, стиснул челюсти – она умрёт, мучительно долго, истекая кровью, но умрет. Он еще мгновение медлил, успокаивая ее взглядом, а потом быстро свернул несчастной шею. Анна вскрикнула, и он бросился к девушке, сжал ее лицо ладонями, долго смотрел в глаза. Анну колотило в истерике, она захлёбывалась слезами и в ужасе зажала рот ладонью. – Посмотри на меня, милая, посмотри мне в глаза. Все хорошо. Все будет хорошо. Смотри на меня. Давно он не стирал никому память, очень давно, но сейчас не было выбора, не было времени на объяснения и истерики. Влад вёл Анну к чёрному ходу, он не понимал, что происходит, но что-то происходило…нечто очень странное. И это не покушение на Короля. Они спустились вниз, и Воронов приподнял девушку за талию, удерживая на весу, чтоб не ступала босыми ногами по холодной земле. В машине никого не оказалось, только дверь со стороны водителя открыта настежь. Осмотрелся по сторонам в поисках Миры, пока не увидел вдалеке ее труп. Тонкая полоска на шее от лезвия меча, скорее всего, ее обезглавили. У него не было времени на то, чтобы увезти тело. Ни секунды времени. Пусть она простит его, но ей уже никто не поможет… Открыл дверь машины с другой стороны, запихнул Анну на сидение и молниеносно сел за руль, скрипя покрышками, на бешеной скорости вылетел с территории гостиницы. – Все будет хорошо… – он словно говорил сам с собой. – Все будет хорошо. Только внутри возникало навязчивое чувство, что только что он принял участие в спектакле. Сыграл главную роль. Да, мать их так, его явно подставили. Везде в этой долбаной гостинице будут его следы, его и охраны. Они единственные вампиры, зарегистрированные там на ночь. Никто не станет искать виновных, если они уже есть. Бросил взгляд на Анну, та тёрла плечи ладонями и смотрела на дорогу. – Ты как, девочка? В порядке? Она кивнула, а у самой зуб на зуб не попадает. Озноб – реакция на гипноз и утренний холод. Влад скинул пиджак и протянул девушке, та улыбнулась и накинула его на плечи. Потом посмотрела на себя и снова на него. Он одет, а она нет. – На нас напали, пока ты спала, пришлось нести тебя сонную к машине, – солгал Воронов и увеличил скорость. На ходу набрал Зорича, потом опомнился и зашвырнул сотовый в окно. К черту. Могла быть прослушка, иначе как узнали, где он остановился. – Не волнуйся, мы едем в аэропорт. Сейчас я остановлюсь, и ты переоденешься. Влад бросил взгляд на часы. – Мы вылетаем через час. Так что есть время сменить одежду и напудрить нос. Улыбнулся ей и включил музыку. Ему нужно подумать. Немного подумать и понять, что происходит. Миру убили. Если это подстава, то какого черта убирать охранников? Впрочем, зачем свидетели обвиняемому? Если останется в живых только он, то кто ему поверит? Впереди виднелась лесопосадка. – Я остановлюсь вон там, у деревьев, ты сменишь одежду, и я кое-что тебе скажу хорошо? Девушка только кивала, немного напуганная, бледная. Владу захотелось привлечь ее к себе и долго гладить по волосам, чтоб она успокоилась. Из огня да в полымя. Притащил ее в этот мир, а здесь не лучше, чем там, если не хуже и, кажется, он притянул ее в самое пекло. Проклятье. В то пекло, где быть женой Влада Воронова уже далеко не так престижно и безопасно, если не наоборот. 20 ГЛАВА Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью. (с) Пауло Коэльо Он ждал, пока она оденется, курил сигару и смотрел в лобовое стекло, на пасмурное небо, затянутое сплошной серой тучей. Доберётся в город и узнает, что за чертовщина произошла в отеле. Может, он ошибся, нужно поднять ищеек на ноги и найти новорождённых, допросить и уничтожить, если потребуется. Но ими явно управляли, руководили. Слишком слажено поработали, тихо, не засветились. Внезапно посмотрел в зеркало дальнего обзора и подавился дымом, замер с сигарой и в горле резко пересохло. Девушка стояла у багажника. До половины обнажённая, спиной к нему, но Влад отчётливо видел линию позвоночника, поясницу и даже ямочки над ягодицами. Юбка с заниженной талией полностью открывала ее бедра. Она накинула тонкую блузку, повернулась в профиль, и он закрыл глаза, зажмурился до боли и снова открыл, не в силах сопротивляться желанию пожирать взглядом. В расстёгнутой блузке, стоя боком к нему, она закалывала волосы на затылке, и ветер развевал тонкий сиреневый шелк, открывая упругую грудь с торчащими сосками. Влад сжал челюсти до боли, но взгляд не отвёл. Анна застегнула все пуговки, достала с коробки чулки и пока она надевала их, поставив то одну, то другую ножку на багажник, Владу показалось, что он несколько раз умер и родился. От возбуждения простреливало виски, в паху болезненно заныло. Наконец-то отвёл взгляд и ударил кулаком по рулю. Да, Влад, самое время сейчас. Самое, так его, время думать о сестре Изгоя как о сексуальном объекте, сидеть с эрекцией как у подростка и подглядывать в зеркало. Самое время, когда ты оставил после себя гору трупов в гостинице, везёшь фиктивную жену на конференцию…самое время, чтоб у тебя встал и потекли слюни на девочку, которая младше твоих дочерей. Браво, Воронов! Охеренно! Зашибись! Анна юркнула на сидение, и Влад снова невольно бросил взгляд на ее грудь под тонкой блузкой, потом на длинные стройные ноги в черных чулках, которые виднелись из-под элегантной юбки с разрезом на боку. Девушка внимательно смотрела ему в глаза, словно чего-то ожидая. Да! Болван! Скажи хоть слово! Не пялься, как полный идиот! – Очень красиво. Тебе идет сиреневый цвет, – ее глаза засияли, а Влад почувствовал себя одновременно и извращенцем, и глупцом, потому что потерялся в ее глазах. Это мгновения, но они очень яркие, глубокие. Резко отвернулся и снова закурил. – Анна…сегодня должна была приехать девушка. Помощница для тебя, но она не смогла… – вспомнил обезглавленный труп Миры и выдохнул. – Мы едем на очень важную конференцию. Это журналисты. Они будут задавать нам много вопросов. Разного характера. В том числе и интимного. Для них мы женаты на полном серьёзе. Снова вдох–выдох и взгляд в упор. Кажется, не боится. – Нам должны поверить, понимаешь? Если поймут, что брак – фикция, у всех будут большие неприятности. Огромные. Анна вдруг ткнула пальчиком ему в грудь. – Да, у меня прежде всего. Она кивнула. – Постараешься? Анна вдруг взяла его за руку и показала пальцем на кольцо, а потом на свою руку. Верно, девочка, верно. Нет кольца. Черт, как же он не подумал об этом. – В городе заедим в ювелирный и купим. Ты все поняла? Ничего не бойся, я буду рядом. Она улыбнулась, а руку его не выпустила, вдруг сжала его пальцы, а по телу Влада прошла волна электричества. – Поехали. У нас мало времени. *** В самолёте она уснула. Склонила голову ему на плечо. Это было так неожиданно, пока Влад снова лихорадочно думал обо всем, что произошло в гостинице, девушка устроилась у него на плече и сейчас он слушал ее размеренное дыхание, сердцебиение и чувствовал запах ее волос. Они щекотали ему нос, аромат врывался в вены и отравлял их снова этим запретным, странным чувством, когда внутри все переворачивается. Поднял руку и коснулся кончиками пальцев ее волос, провёл по ним осторожно, а потом зарылся в них пятерней. Закрыл глаза сам. Какие шелковистые, нежные. Девушка во сне прижалась к нему сильнее, и он невольно обхватил ее за плечи. Мимо прошла стюардесса, она улыбнулась, и Король кивнул ей в ответ. Посмотрел в иллюминатор и снова медленно втянул запах ее волос. Давно с ним не происходило ничего подобного. Слишком давно. Внутри поднялось чувство протеста, и он осторожно уложил Анну на ее кресло. Закрыл глаза, сжимая руки в кулаки. Как все не вовремя. Не в тему. Не к месту. *** Он думал, что стер мне память. Я знаю, что когда вот так долго вампиры смотрят в глаза людям, они их гипнотизируют. Только не меня. На меня это не подействовало. Я вообще не от мира сего, со мной происходят самые невероятные вещи. Я все помнила и все отлично видела, только лихорадило меня от того, что я испугалась за него. Еще когда только открыла глаза и услышала крики, когда увидела, что в номере Влада нет. И я поняла, почему он убил ту женщину – Влад уже ничем не мог ей помочь. Просто он не знал, сколько боли и смерти я успела повидать за свою короткую жизнь. Намного больше, чем сегодня, я привыкла к смерти, она окружала меня тогда повсюду. Только там я дико боялась, а рядом с ним разве можно чего-то бояться? Ведь он такой сильный. Я проснулась, когда мы приземлились в частном аэропорту. У трапа самолёта нас встретил именно тот тип. Я вспомнила его – Серафим. Он бросил на меня очень любопытный пронзительный взгляд и поздоровался с нами обоими. Влад держал меня за руку, а вдалеке щелкали камеры журналистов. Я сплела свои пальцы с его прохладными пальцами, и он вдруг резко посмотрел на меня, словно не понимая, а я наслаждалась прикосновениями, бросила взгляд на журналистов, и он усмехнулся. Решил, что я подыгрываю, а не пользуюсь жадно каждым моментом, чтобы прикоснуться к нему. – Мне нужны обручальные кольца. Немедленно! Сер, поезжай вперёд и купи, мы не сможем, нас увидят, каждый наш шаг фиксируют камеры. – Что произошло? – Потом, Зорич. Все после конференции. Я увидела, как ищейка кивнул, снова царапнул меня взглядом и скрылся в тонированном мерседесе. Нас же охрана сопроводила к джипу. Я нервничала. После того, что Влад сказал, я ужасно боялась не оправдать его надежд и все провалить. По дороге мы остановились и несколько минут чего-то ждали. Наконец-то с нами поравнялся мерседес Серафима, тот быстро распахнул дверцу машины и протянул Владу две бархатные коробочки. Я видела, как он несколько секунд думал, прокручивая на пальце другое обручальное кольцо, и меня впервые кольнуло что-то острое. Нечто ядовито-болезненное, как игла, смоченная в спирте. Он не расставался с тем кольцом несмотря на то, что его жена давно умерла…наверное, он очень сильно ее любил. В этот момент Влад решительно снял кольцо, сунул во внутренний карман пиджака. Вдруг, неожиданно для себя, забрала у него коробочку. Влад смотрел на меня, и я медленно достала его кольцо, он протянул мне руку, чтобы надела его ему на палец. Залюбовалась, насколько красивые у него руки, такие сильные…вдруг представила, как эта ладонь сжимает мою грудь, и кровь прилила к щёкам. Он взял меня за руку и осторожно надел кольцо на безымянный палец. Ободряюще улыбнулся. Словно просил прощения за весь этот фарс, а меня снова кольнуло разочарование – это все ненастоящее. А ведь я отдала бы жизнь за то, чтобы хоть один день почувствовать, что такое быть его настоящей женой. Пусть бы не любил, но просто был моим. Ненадолго. Когда мы вошли в зал, битком набитый людьми с камерами и микрофонами, у меня началась паника, и я сильнее сжала руку Влада. В ответ он стиснул мои пальцы. В основном говорил он, отвечал на вопросы, обнимая меня за талию, а я глупо улыбалась, иногда кивала, но больше смотрела на него – такого уверенного, сильного, властного. Смотрела, как рокочет толпа, как выкрикивают вопросы журналисты, с каким восхищением смотрят на него женщины и как красиво он им всем отвечает. Такой неприступный, холодный, слишком недосягаемый для них и для меня. На него можно смотреть бесконечно долго, если только не ослепнуть от совершенства. – Господин Воронов, почему вас обвинили в педофилии, откуда такая информация? – Возможно, кому-то показалось, что моя жена слишком юная. Впрочем, вы видите сами – Анна совершеннолетняя. – Как давно вы женаты?Почему до сих пор не было официальной церемонии и будет ли? – Да, мы планируем устроить официальную церемонию венчания, но не в столь тяжёлый политический период для нашей страны. – Многие утверждают, что ваш брак фиктивен. Это правда? Влад растерялся и быстро посмотрел на меня, в этот момент я прильнула к его плечу и посмотрела на него со всей страстью, на которую была способна. Пусть все видят. Если я не могу говорить голосом, то смогу показать все глазами. Влад слегка нахмурился, потом усмехнулся и посмотрел в зал: – Я не стану опровергать сей факт. Господин, как вас там, посмотрите на мою жену. Как вы думаете, вы смогли бы остаться с ней наедине и думать о погоде в Нью-Йорке или цунами на Таити? Раздался смех, а я вспыхнула. Нам задавали ещё много вопросов, к концу конференции я уже морально устала. Мне все время казалось, что вот-вот что-то пойдёт не так. Наконец-то все закончилось. Держа меня за талию, Влад начал выводить меня из залы. – Поцелуйте жену, господин Воронов. Для журнала «Семейная жизнь политиков». Он наклонился к моим губам и посмотрел мне в глаза, я моргнула в знак согласия, и он коснулся губами моих губ. По моему телу прошла волна дрожи, даже колени подогнулись. Хотел отстраниться, а я в этот момент обвила его шею руками и прижалась губами сильнее, выдыхая ему в рот. От неожиданности мужские руки стиснули меня за талию, и мне показалось, что я лечу в пропасть на бешеной скорости. 21 ГЛАВА В поисках счастья не мешает время от времени делать паузу и просто быть счастливым. (с) Гийом Аполлинер От прикосновения к ее губам Влад на секунду потерял чувство реальности, особенно когда она вдруг ответила на поцелуй. Это было неожиданно. Неожиданно вдвойне, потому что слишком смело для этой девочки. Он резко стиснул в ее объятиях, инстинктивно сминая ее губы своими и чувствуя, как от вкуса и запаха дыхания все тело прострелило током в двести двадцать и перед глазами потемнело. Оторвался от ее губ и еще несколько секунд смотрел ей в глаза. То, что он увидел и почувствовал, на мгновение поразило, как вспышка молнии, а потом окатило, как ледяной водой. Он слишком хорошо знал вот этот влажный блеск в женских глазах, а запах ее тела стал ярче, он въедался в мозги…и тоже изменился, он слышал, как участилось дыхание, как ускорился ритм сердцебиения. Взял ее за руку и повёл вниз к машинам. Кажется, девочка начала воспринимать весь этот фарс иначе, чем было задумано и это ни к чему, ни ей, ни ему. Они вернутся – и Влад отдаст ее из рук в руки Изгою и Диане. *** Только далеко они не уехали, через несколько километров Зорич приказал всем машинам тормозить и съезжать в лесопосадку. Влад вышел из джипа. – Какого дьявола, Сер? – Там два контрольно-пропускных. Тормозят все машины. В городе хаос. Я должен узнать, кого и что ищут. Только тогда вы проедете там. В данной ситуации это может быть небезопасно. – Делай свою работу. Серафим взял нескольких ищеек, и они исчезли за деревьями. Влад повернулся к джипу и увидел, что Анна с тревогой смотрит на него. Открыл дверцу машины и подал ей руку. – Маленькая остановка. Выходи, подыши свежим воздухом. Она вышла, улыбнулась ему, и сердце снова забилось иначе, особенно когда ее пальчики переплелись с его пальцами. Поймал себя на мысли, что выпускать ее руку совсем не хочется, но все же выпустил и отошёл подальше. Только Анна обошла его и заглянула в глаза. – Все хорошо, не волнуйся. Серафим проверит трассу, и мы поедем. Она кивнула и облизала губы кончиком языка. Поймал себя на том, что смотрит на них – и во рту выделяется слюна, а скулы сводит от желания снова почувствовать вкус ее рта. Девушка вдруг прижалась к нему, и ничего не оставалось, как обнять Анну за плечи. Ей страшно, и он единственная защита, поэтому и льнёт к нему…Черта с два! Ее сердце бьётся так быстро, что можно подумать, Анна пробежала стометровку. Вернулся Зорич и Влад отстранил Анну от себя. – Разворачиваемся. Вы не можете въехать в город. Начались беспорядки. Едем в резиденцию на границу с Асфентусом. Влад смотрел на начальника охраны и понимал, что тот не договаривает в присутствии Анны и охранников. Зорич выглядел сильно обеспокоенным. – По машинам! – скомандовал он *** – Вы не можете вернуться в ваш дом, Влад. Теперь это невозможно. Механизм запущен и ничего нельзя изменить. Вам нужно переждать несколько дней и бежать. – Дьявол меня раздери, если не я решаю, когда запускать подобные механизмы, Зорич! Влад нервно взъерошил волосы и посмотрел на экран телевизора, где шла прямая трансляция с пылающего здания Парламента. – Вы отдали приказ сорвать выборы, и они сорваны. Мы выпустили мятежников, перестали сдерживать, все здания в огне. При такой ситуации не будет выборов. При такой ситуации вообще ещё очень долго ничего не будет. Король смотрел на начальника личной охраны и ему хотелось врезать этому холодному и рассудительному типу в челюсть. Прошло всего два часа после конференции и за эти проклятые пару часов их жизнь изменилась настолько круто, что теперь Владу казалось, он медленно сходит с ума. – Это уже не мятеж, Зорич – это война. – Верно. Это война, и уже поздно давать задний ход. Мы эвакуировали из вашего дома всех. Вернуться туда – это самоубийство. Вам нужно переждать здесь или бежать в Европу. – Что???!!! Бежать? Мне? Как крысе с тонущего корабля? Он сам не понимал, как его крик перешёл в рычание, а клыки вырвались наружу. – Пусть и крысы, но живые, а не дохлые, как десятки семей нашего клана за последние сутки. Через секунду Серафим был прижат к стене за горло. – Ты что говоришь сейчас? То, что ты принял решение за меня? Зорич бесстрашно смотрел Королю в глаза, он был уверен в своей правоте, и от этого у Влада по спине прошла дрожь. Проклятье, эта уверенность правильная, все, что говорит Серафим, все, мать его, правильно. – Это самое лучшее решение. Переждать. Смиритесь – на данный момент вы ничего не измените. Пойти против Нейтралов и взбесившейся толпы нереально, особенно сейчас, когда вы между двух, а то и трех огней, когда вас разыскивают за нарушение Маскарада, переход во времени, похищение дочери Демона и так же за самое страшное преступление, которое вы совершили. Они найдут сундук – это вопрос времени. Влад сдавил горло ищейки сильнее, сердце забилось где-то в горле. – Бред! Я – Король! Я не собираюсь бежать, и они не посмеют! – Уже посмели… – хрипло ответил Серафим. – Вы больше не Король. С минуты на минуту провозгласят временное правительство, и Вы будете вне закона. – Усиль охрану, Зорич. Только верных, только преданных. Пусть все соберутся здесь. Серафим, не моргая, смотрел королю в глаза. – Преданных почти не осталось, Влад. Многие уже или сбежали, или мертвы, или перешли на сторону противника. У Вас есть я, Артур, несколько моих парней и все. Остальные прячутся в ужасе перед линчем озверевших собратьев. У них нет тайных резиденций. Их ждет расправа рано или поздно. Город отсечён от Асфентуса. Мы поделены на два лагеря. Сдерживать мятежников у границы мы не сможем. Нас слишком мало. Через некоторое время они выйдут на резиденцию. Проклятый ищейка, умная, скользкая сволочь, всегда все знает. Все и обо всех. Разжал пальцы, и Серафим упал на пол, сжимая горло обеими руками. – Значит, собери тех, кто остался. Семьи, которым негде укрыться, перевозите сюда. Места всем хватит. Постепенно нас станет достаточно много для того, чтобы дать отпор. Зорич молниеносно встал с пола. – А крови, Влад? Крови хватит для всех? И если да, то насколько? Через какое время они все выйдут на улицу в поисках жертв? Я бы Вам советовал уехать, а не играть в благородство и отвагу. В Европе мятежи еще не вспыхнули, в том же Лондоне какое-то время будет безопасно. – Вот именно, какое-то время… и я разве спрашивал твоё мнение? Мы можем собрать наше войско и идти против них теми же силами. Пусть всех раненных и кому негде прятаться везут сюда. Места хватит. Найди Фэй, она, скорее всего, в клинике. Забирай ее оттуда – там небезопасно. Король повернулся к Серафиму. Он смотрел на ищейку несколько секунд. Недаром этот сукин сын начальник их личной охраны. Дерзкий, наглый, но преданный. – Да, можно собрать народ, но нас будет значительно меньше. – Вот и отлично, соберём, не в численности сила, Сер. Давай, действуй. Разговор окончен, и мои решения не обсуждаются. Или тоже больше не считаешь меня Королем? Проклятье. Через сутки Нейтралы объявят клан вне закона по всем странам мира. Ровно через сутки. И Серафим прав…лучше ему уехать…но он не может отступить и подарить власть Эйбелю. Этого не будет. Лучше сесть на кресло смертника, чем сдаться без боя. *** Влад шумно выдохнул – как быстро всё закрутилось, ещё вчера ситуация была под контролем и уже сегодня он вынужден скрываться в тайной резиденции. Вот и пришло время поднимать всю семью, теперь будет опасно и в Чехии, и в Лондоне, пора раскрывать все карты. Он несколько секунд раздумывал, сжимая тот, другой сотовый в руках и наконец набрал номер Николаса: – Здравствуй, брат. У меня плохие новости – через сутки весь клан Черных Львов могут объявить вне закона. Срочно вылетай ко мне. Отодвинул тяжёлую штору на окне и посмотрел во двор, нахмурился – хрупкая фигурка гуляла между засохшими кустарниками диких роз. Прошло несколько часов с тех пор, как они въехали в тайное поместье недалеко от Асфентуса. А Владу казалось, что прошло столетие. За эти двое суток он прожил больше чем за последние три года. И, черт раздери, за это время он еще никогда не ощущал себя настолько беспомощным. Вся эта игра, брак с Анной – они обесценивались. Это ничего не изменило и никого не спасло. Наоборот, сделало его уязвимым. У него появилась личная ахиллесова пята. Смертная. Хрупкая, нежная. Не создана для мрачных реалий их мира. Теперь жена опального Короля в такой же опасности, как и он сам. Она мишень, притом такая лёгкая, такая ничтожно слабая. На секунду вспомнил, как девушка жадно поцеловала его после конференции на глазах у всех журналистов, и застонал от злости на самого себя. Они переиграли. Точнее, погубили сами себя…даже хуже – это он потянул Анну вслед за собой. Как быстро изменилась ситуация, на данный момент подозрения в фиктивности брака могли уберечь ее от преследования. Она бы отправилась в мир смертных и стала недоступной для Нейтралов, мятежников, конкурентов…а сейчас они заставили всех поверить в подлинность этого брака. Какой же он идиот! Ведь сразу понял, что там, в отеле, это была подстава, так какого черта не позаботился об Анне? Девушка вдруг подняла голову и посмотрела на него, сердце забилось в два раза быстрее – ветер трепал ее льняные волосы, бросал их в лицо, а сиреневые глаза сияли, она улыбалась. Ему. Наивная и доверчивая девочка, которую он втянул в такую игру, откуда она, скорее всего, живой не выйдет. С этим нужно что-то делать. Возможно, вывезти ее из страны и спрятать. Временно. Пока все не уляжется. Пусть Изгой позаботится о ней. Она вдруг махнула ему рукой и что-то протянула, показывая. Её глаза засияли еще ярче, и Владу захотелось снова зажмуриться от ее красоты. Девушка нашла среди мёртвых цветов уцелевший бутон. Он задёрнул штору и, как всегда, зажал переносицу двумя пальцами. Через несколько недель он позаботиться, чтоб Анну вывезли из страны. За это время нужно пробить, кто еще остался предан Владу, кто пойдет за ним после полного падения и после начала откровенного преследования Нейтралами. Если Николас поможет со своими воинами и охраной, у них есть все шансы свергнуть временное правительство и заставить Нейтралов начать судебное разбирательство, а там Влад сможет доказать свою невиновность. Абсурдное обвинение. Все шито белыми нитками. Отошёл от окна и приложился к графину на столе. Сделал несколько глотков и даже не почувствовал вкус спиртного. Захотелось напиться до беспамятства. Через час начали привозить раненых и семьи, чьи дома уже были сожжены, и кому удалось уйти от преследования. Они наполняли дом со скоростью звука. Серафим с минуты на минуту привезёт Фэй. Крови для всех хватит ненадолго. Через сутки нужно организовывать вылазку в город за новыми запасами. Он вернулся к окну, снова одёрнул штору и вдруг почувствовал, как занемел затылок и похолодели кончики пальцев. Анна! Единственная смертная в доме, полном вампиров. Раненных, голодных, обозлённых. Ей нельзя оставаться одной. Она должна быть рядом с ним, ручаться за своих собратьев он больше не мог. Влад нашёл Анну внизу, где как раз заносили раненых из мини-вена, только что въехавшего во двор. Девушка с ужасом смотрела на раненых в дорогой, но потрёпанной одежде, озверевших от преследования, сочащихся черной кровью и такими же слезами. Пока вдруг один из них не протянул к ней руки, намереваясь схватить. В голове у Влада потемнело, перед глазами появилась красная пелена, и прежде чем вампир успел дотронуться до Анны, Влад впился ему в ворот рубашки пальцами: – Не смей! Ты в моем доме и здесь действуют мои законы. Тронешь – пристрелю как собаку. Схватил Анну за руку и потащил за собой. Девушка не сопротивлялась, и когда они оказались в комнате Влада, она выдернула ладонь и вопросительно на него посмотрела. – Нечего тебе там делать. Это не безопасно! Она махнула на него руками, и Влад впервые увидел, как в ее глазах блеснула ярость. – Они вампиры, а ты человек. Ты их еда. Никогда не забывай об этом. Анна нахмурилась, а потом ткнула ему в грудь пальцем. – Да! Я тоже вампир. Но я это я, Анна. Я могу контролировать голод и инстинкты, я работал над этим веками, а они нет. Они чувствуют твой запах и раздерут тебя в любую секунду. Поняла? Анна отвернулась и сложила руки на груди, которая бурно вздымалась. – Ты останешься в моей комнате. Ты больше не станешь появляться там одна, пока Изгой не приедет и не заберёт тебя. Пока что для него это невозможно. Анна отвернулась, она несколько секунд смотрела в одну точку, тяжело дыша, потом вдруг взяла его за руку и показала на нож. Влад нахмурился, не понимая, что именно она хочет сказать, а девушка сжала его запястье сильнее и поднесла к своим губам, а потом снова посмотрела на него…и невероятная догадка пронзила мозг – а ведь малышка знает гораздо больше, чем все они думают. Гораздо больше. И если он не ошибается, она так же знает, что если дать ей его крови, то ни один из вампиров не осмелится ее тронуть, так как она будет источать его запах. Только одного не учла…или учла… его кровь вызовет в ней привязанность. Стойкую и непреодолимую тягу. Так привязывают доноров и помечают, обозначивая принадлежность одному хозяину. Жертва – ещё не вампир…но она уже и не совсем человек, она пахнет иначе, чем человек. – Нет. Мы обойдёмся без этого. Просто ты не будешь спускаться вниз, Анна. Ты останешься здесь, наверху, и Артур будет охранять тебя. Поняла? Девушка резко выпустила его руку и отошла к окну. Влад несколько секунд смотрел ей в спину, а потом решительно вышел из комнаты. Нужно собрать всех, кто готов и может физически нести патруль по территории резиденции, и дать указания. Нескольких отправить на разведку. Искать пути к банку крови. Завтра она им понадобится 22 ГЛАВА Всегда говори то, что чувствуешь и делай то, что думаешь! Молчание ломает судьбы. (с) Пауло Коэльо Я так и не обернулась, когда он вышел. Это не было яростью, скорее, диким разочарованием. Никто бы никогда не догадался, насколько я безумная, больная, совершенно спятившая идиотка. Да, я была рада, что все так произошло, я эгоистично смаковала каждое слово Серафима, я слышала их. Всё, там, на дороге. Больше всего я не хотела возвращаться. Зачем? Что ждет меня рядом с Мстиславом и Дианой – извечные турне и мой брат в виде плечистой блондинистой охраны? Я любила их, конечно, я соскучилась...но это означало снова вернуться в мое одиночество. Не физическое, а душевное. Я хотела оставаться рядом с Владом, как мотылек, который хочет полетать у костра, рискуя опалить крылышки. Мне не страшно стать этим мотыльком. Я была согласна. На все. На любые испытания, если он позволит остаться, но он бы не позволил. Это обстоятельства. Да, жуткие, да, я не понимала до конца, чем нам всем это грозит, но у меня была вот эта кратковременная возможность находиться рядом. Позже я пойму масштабы этой войны, но сейчас я еще не понимала. Да и куда мне было понять… Хотя они сильно недооценили любопытство влюбленного подростка, когда, фанатея, я узнавала обо всем, что касалось объекта моей безответной любви. Вскоре начали привозить раненых. Изодранных, с загнанными взглядами, с диким выражением лиц, и я бросилась помогать. Ведь Фэй многому научила меня, когда я была маленькой. Я часто оставалась с ней и впитывала знания. Да, у меня был этот талант – все запоминать, просто фотографическая память. Я связывала ее с немотой. Ведь когда человек теряет одну из природных способностей, обостряются другие. Там, в прошлом, я использовала эти знания и поплатилась за них. Еще никогда не видела Влада настолько взбешенным. Он запретил даже приближаться. Словно выстраивая между нами ту грань, за которую мне никогда не переступить. Отделяя нас друг от друга. Они – это высшая каста, а я чужая. Я знала, что он мог сделать то, о чем я попросила, но не захотел. Возможно, я недостойна испробовать крови Короля. А я ненавидела свою беспомощность. Всю жизнь, живя рядом с Мстиславом, я ждала. Того самого дня, когда они примут решение и я стану одной из них. Я даже не допускала мысли, что может быть иначе. Я слышала, как Мстислав говорил об этом с Дианой. Только они колебались, а я ни секунды не сомневалась. И дело не в бессмертии и способностях, просто я хотела быть с ними, стать частью этого мира. Я знала о них настолько много, насколько они даже не могли себе представить. Я впитывала тогда как губка любую информацию. У меня было одно дикое желание – не быть чужой. Не быть той, которую рано или поздно можно выкинуть за борт даже с самыми благими намерениями. Я села на широкую постель и громко выдохнула, осмотрелась по сторонам. Никогда раньше не была в его спальне. В кабинете, библиотеке, а в спальне никогда. Слишком просто, никакой вычурности. Словно он здесь и не бывает. Все начищено до блеска, ни пылинки. На стене картины, плотно задернуты шторы, ноги утопают в пушистом ковре. Я откинулась на спину и закрыла глаза. Если бы хоть когда-нибудь я оказалась в этой спальне по иной причине. Щеки вспыхнули, и сердце забилось быстрее. Перевернулась на живот и легла на подушку. Она сохранила запах его волос. Значит, иногда он все же бывает здесь, я обняла перину и вдруг, что-то нащупала под ней, выдернула руку, и сердце болезненно сжалось. Это фотография женщины и я знала, кто она. Все знали. Значит, настолько сильно любил? Я рассматривала красивое лицо, бирюзовые глаза, завитки рыжих волос и невольно сравнивала с собой. Куда мне до нее? Здесь такая красота, женственность, порода… и я – пигалица белобрысая, со странным цветом глаз и волос, кроме того, слишком молодая и глупая, чтобы тягаться с этой соперницей, пусть и мертвой. Я еще не осознала, что такое ревность в полной мере, но, кажется, сейчас это была самая настоящая отрава. В глазах той, кого уже нет среди живых и, тем не менее, она живет в его сердце. Что может быть хуже этого? Мертвые сильнее живых – о них помнят только хорошее. О них дико тоскуют и мечтают вернуть. Кто может тягаться с мечтой? Еще несколько минут смотрела на снимок и сунула обратно под подушку. Резко встала с постели и решительно пошла к двери. Я не ребенок. Мне нельзя что-то запрещать и решать за меня. Прошли те времена, когда я слушалась их всех. Я тоже изменилась, я видела достаточно за свою короткую жизнь и докажу, что могу быть полезной, а не обузой. Толкнула дверь ладонью и быстро спустилась по ступеням вниз. Я зашла на кухню. Здесь раньше был шкафчик Фэй со снадобьями и мазями. Когда-то я играла с этими баночками, а потом, когда выросла, дотошно расспрашивала ее о назначении каждой из них. Прошли годы, а я все еще помнила, что она мне говорила, когда снова расставляла их на полке. Если судить из слов Влада, то исчезла я всего несколько дней назад, это для меня прошло шесть лет, а для них нет. Я открыла шкафчик, безошибочно взяла несколько коробок и аптечку Фэй, решительно пошла по коридору. Скорее всего, раненых разместили в библиотеке, как во временном госпитале, потому что это самая большая комната в доме. Я переступила через порог и увидела около десятка лежащих или сидящих на ковре вампиров. В одно мгновение их головы повернулись ко мне. Словно произошел щелчок, и на меня уставились десятки пар горящих красных глаз, они светились фосфором. А потом я услышала тихое утробное рычание. Дверь позади меня закрылась, и щелкнул ключ в замке. Я резко обернулась – несколько вампиров стояли позади меня. Судорожно сглотнула. Я даже не могу закричать или что-то сказать им. Они голодны, они затравлены. Влад был прав. Ни о каком соблюдении законов в таком состоянии речи быть не может. Теперь они окружили меня плотным кругом и рассматривали, скорее как добычу, чем из любопытства. По коже прошел мороз, и все волоски встали дыбом. ТАКИМИ вампиров я никогда не видела. Те, кто меня окружали, полностью контролировали свой голод, а эти почти потеряли человеческий облик. Один из них вдруг оказался прямо передо мной, загораживая от остальных, и сделал им предостерегающий жест. От страха у меня задрожали колени, я смотрела на этого монстра и видела жуткое лицо с сетками вен и красные горящие глаза, а так же глубокую рану у него на щеке. Я открутила дрожащими пальцами склянку с мазью, ускоряющей регенерацию после ожога вербой. Поддела немного мази кончиками пальцев и протянула руку к его лицу. Монстр склонил голову к плечу, а я коснулась пальцами его раны, он отшатнулся. Но я все равно размазала мазь по его лицу. Рана начала затягиваться на глазах, и я увидела, как жуткий блеск в его глазах гаснет и они обретают человеческий цвет. *** Я переходила от одного к другому, смазывая раны, накладывая повязки. Видела, как трепещут их ноздри, как поблескивают клыки во рту, но продолжала свою работу. Меня никто не трогал. Возможно, это временно, но пока что они позволяли мне их лечить. Когда приедет Фэй она, конечно, сможет помочь лучше меня. А потом раздался треск, и дверь библиотеки разлетелась в щепки. Я резко обернулась и увидела Влада, он смотрел исподлобья на раненых вампиров, потом перевел взгляд на меня с банкой в руках, склонившуюся к женщине с порезанным до кости плечом. И вдруг на моих глазах произошло невероятное. Все эти израненые, ослабевшие, но, тем не менее, самые опасные хищники вдруг преклонили колени. Я так и застыла с банкой в руках. В эту секунду мужские пальцы легли мне на запястье и сжали с такой силой, что у меня потемнело перед глазами, и я выронила банку. Влад развернул меня лицом к себе и долго, не моргая, смотрел мне в глаза, а потом выволок из комнаты и, прижав к стене, прошипел: – Что неясного было в том, о чем я попросил? Какое из моих предостережений ты не поняла? Я говорил на незнакомом языке? Мне повторить по-польски? По-румынски? Написать на бумажке? Так ты вроде немая, а не глухая. Я задохнулась от обиды, сердце заколотилось прямо в горле. Попыталась выдернуть руку, но он сжал сильнее. – В этом доме есть законы, Анна. Все, кто переступают порог, обязаны их соблюдать. А закон в этом доме – это мое слово. Если я сказал сидеть в своей комнате – ты должна была это сделать! Поняла? Я несколько раз моргнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Поняла? – прорычал мне в лицо, и я закрыла глаза и кивнула. Внезапно его пальцы разжались, и кожа больно засаднила. Приоткрыла веки и увидела, что он стоит совсем рядом, опираясь о стену обеими руками над моей головой. Внимательно смотрит мне в лицо. Постепенно его радужки вместо черных становятся светло-карими. Даже в гневе он ослепительно красив. Мое сердце забилось в несколько раз быстрее, заколотилось как бешеное. – Они могли разорвать тебя…– голос показался чуть хриплым – Слышишь? Они могли разорвать тебя на кусочки, и никто бы не осудил их в таком состоянии. Ненормальная. По моим щекам потекли слезы, и я увидела, как между бровей Влада пролегла складка, протянул руку и вытер большим пальцем слезу со щеки. Жалость? К черту его королевскую жалость! Я хотела помочь! Я слышала, как он говорил, насколько им важна численность и сейчас называет меня ненормальной. Я сбросила его руку и бросилась наверх по лестнице, толкнула первую попавшуюся дверь и захлопнула за собой. К черту! К черту! Сначала наорал как на нашкодившего ребенка, а потом пожалел? Пусть детей своих жалеет! Мне не нужна его жалость! *** Когда наверху хлопнула дверь, он силой ударил кулаком по стене. Да, он испугался, сильно, безумно испугался, когда понял, куда она пошла. Влада не было больше часа, за это время от Анны мог остаться только труп, который даже невозможно будет опознать. Около пятнадцати голодных, раненных вампиров способны опустошить ее за несколько секунд, превратить плоть в кровавое месиво. Когда ворвался в библиотеку, уже не ожидал увидеть ее живой, мысленно вынес приговор каждому, кто там находился, мысленно стоял, склонив голову, перед Изгоем, мысленно рвал на себе волосы и поэтому, когда увидел ее там, склонившуюся над одним из хищников с какой-то склянкой в руке, вначале опешил. А потом его ослепил гнев, ярость, сам не понял, как выволок девушку оттуда и впечатал в стену. В этот момент Влад перестал контролировать себя. Все выплеснулось наружу. И горькое послевкусие от встречи с Ником, и дикий страх за судьбу Братства, и панический ужас за эту маленькую, глупую смертную, из-за которой у него уже больше недели нет ни секунды покоя. Вернулся в библиотеку и обвел своих подданых тяжелым взглядом. – Нам предстоят тяжелые времена. В этой войне мы остались одни. На Европейские кланы можно не рассчитывать. Братство раскололось на две части. Так что полагаться можем только на себя. Все те, кто немного пришли в себя, идите вниз. Артур составит списки и выдаст вам оружие. Вы будете нести ночной патруль вокруг резиденции. Завтра мы выйдем в город, и наша цель – банк крови, иначе сдохнем здесь с голоду. Если кто-то в чем-то сомневается или хочет уйти – он может это сделать прямо сейчас. Посмотрел на каждого из собратьев, но они молчали. Ни слова возражения и ни одного вопроса. Влад кивнул и направился к двери, переступив порог, вдруг обернулся. – Анна – не просто смертная, она – моя жена, и каждый, кто не справится с голодом и тронет ее хоть пальцем, может считать себя мертвецом. Поднялся по лестнице и зашел к себе в кабинет. Как только за ним закрылась дверь, обхватил голову руками, зарываясь пальцами в волосы. Твою ж мать, как все херово! Как все полетело к чертям. Рассыпалось в прах. Схватил бутылку виски из бара и приложился к горлышку, сделал несколько жадных глотков, чувствуя, как спиртное обжигает горло, потом яростно швырнул бутылку в камин. Языки пламени взметнулись к потолку. Проклятье! Сегодня он лишился не только трона, но и брата. По щелчку пальцев. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Нет, это был не нож в спину, это был плевок в лицо и удар под дых. В открытую, но смертоносно, так, что потом оправится довольно сложно. Когда Ник позвонил, что не может пересечь границу, они встретились на нейтральной территории. Их разделяла невидимая стена под лазерными лучами. Они могли стоять вплотную друг к другу, но ни один не мог пересечь границу. Только через КПП, а там их примут обоих. 23 ГЛАВА Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. (с) Аль Пачино – Какого черта здесь происходит, Влад? Что за херня творится на твоей территории? – У нас серьезные неприятности. – Это я уже понял! – Ник усмехнулся и закурил сигару. – Прости, я бы предложил и тебе, но не хочется остаться без пальцев. Тебе известны причины восстаний? Влад посмотрел на брата и тут же отвел взгляд: – Это битва за власть, Ник. Так бывало и раньше. – Но не в таких масштабах. Только битва за власть? И ничего личного? – Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Ник. Не играй со мной в словесные шахматы. Говори, что это за намеки. – Это ты. НЕ играй. С нами. Со всеми. Влааад! Я не намекал! Я всего лишь хотел дать тебе возможность самому мне всё рассказать! – Рассказать о чем? Влад слегка прищурился и посмотрел на брата, да, он все знает. Это читалось в яростном взгляде синих глаз, пронзающем Короля насквозь. Где-то кольнула совесть и тут же затихла. – Не о чем! О ком? Например, о своей очаровательной маленькой пленнице! Влад резко выдохнул дым. Интересно, как давно Ник знает об Алекс. – Она должна была стать залогом нашего мира, я собирался рассказать, когда гостил у тебя – ты не дал мне. Все это имеет непосредственное отношение к битве за власть. – Я не дал??? Да я раз пять дел тебе возможность рассказать, но ты строил из себя непонимающего! – Дочь Асмодея могла стать гарантией нашей неприкосновенности! – Но не стала! Не стала, Влад! – Ник сплюнул на землю и в гневе отшвырнул сигару. – Вместо этого ты подставил нас всех! Себя, меня, свою семью, Братство! Всех! Ради чего? Ради твоих амбиций? Жажды мести? – Ник, твою мать, не нагнетай. Да, я скрыл, у меня были на это причины. – Проклятье, Влад, о какой причине может идти речь, если в нескольких странах мятежи, и, чтоб ты знал, за Марианной кто-то установил слежку! Какая к черту может быть причина, а? Глаза Мокану заполыхали красным, и он сжал руки в кулаки. – Успокойся! Я предвидел такое развитие событий. Смотри, – он достал из внутреннего кармана карту и тряхнул, раскрывая ее. На ней секторы семей клана Черных Львов были отмечены черным, семьи поднявшие бунт – красным. – Вот эти семьи не присоединились к мятежу, вот здесь наши территории будут надежно охраняться резервистами. Я выступлю перед народом и пойдем на Асмодея войной. Мы свергнем его правление раз и навсегда в нашем мире. Вместе мы сила, брат. Это шанс отправить его прямиком в Ад. Поверь, я, прежде всего, забочусь о благополучии клана и Братства. Ник презрительно фыркнул и закурил еще одну сигару. – Ты показал мне жалкую кучку своих союзников и хочешь сказать, что искренне веришь, что с их помощью можешь победить Асмодея?! Очнись, Влад! Он не просто бессмертный! Он высший демон! Ты даже не представляешь, КАКУЮ опасность он представляет! Ты уже вне закона, Влад! Уже! Я уверен, что у Асмодея давно припасена необходимая бумажка с жалобой на тебя Нейтралам. И нам остаётся лишь ждать, когда он её им предъявит. И что ты намерен делать тогда? Влад поморщился. «Уже предъявил...его мать, уже!» – Напасть первыми, Ник! Взять его гребаное поместье и найти доказательства его вины. Я не прощу этой суке смерти наших близких. Я не прощу ему ни одну смерть наших собратьев. Он уйдет из нашего мира с позором и поджав хвост, но мне нужна ваша помощь. Ваше доверие. – Влааад, ты просто не понимаешь, о чём говоришь! Ты даже не представляешь, с кем начал эту грёбаную игру! Если не веришь мне, спроси у Мстислава, что из себя представляет Асмодей! – Да плевать, что он из себя представляет! У меня есть козыри. Есть план. И я хочу, чтобы ты пошел за мной. Мы ударим его, так как никто и никогда не бил эту тварь. Нас будет много. Со временем, но будет. В этом мире закон – это МЫ! – И ты готов сейчас развязать встречную войну? Готов рискнуть всем? Оказаться один на один с Асмодеем и Нейтралами? Готов к тому, что, возможно, всех нас отправят под суд и казнят? Готов? Если ты – да, то я – нет! У меня есть жена и дети! И я не хочу лишиться семьи из-за твоих великих планов мести, Влад! Я пас! Все, что я могу – это предоставить тебе пристанище на моей территории. Влад не верил, что слышит это от него. Стало больно дышать, и сигара дрогнула между пальцами. – Твою мать, Ник, только не говори, что ты сейчас отворачиваешься от меня. Ты это серьезно? Что значит, ты пас? А о чем забочусь я? Не о семье? – Я не знаю, о чём ты заботишься! Может, и о семье, но твой ход в корне неверный, брат! Я уже побывал в том аду! Твою мать, Влад, твоя дочь тоже там побывала. Нашей семье этого дерьма хватило по горло! – Дьявол, Ник. Это наш шанс, наш единственный долбанный шанс избавиться от этого урода навсегда и на законных основаниях. Не отворачивайся. Эй! Ник! Мать твою, мы сколько прошли вместе. Демоны убили нашего отца, Лина погибла по их вине. Вспомни, сколько наших собратьев погребены под руинами проклятого банка крови? Вспомни! Он вышел сухим из воды! Ник, посмотри мне в глаза и скажи, что не пойдешь за мной. Посмотри мне, сукин ты сын, в глаза, и скажи, что бросаешь меня сейчас! Странно, но Мокану не вспылил вместе с Владом, не загорелся как спичка. И это, мать его, очень паршиво. – Влад, каждое твоё слово–правда! И я абсолютно согласен с тобой! И так же, как и ты, я готов убить Асмодея! Я готов делать это каждый день тысячами разных способов. Мочить этого гада...Но с меня хватит! Я устал трястись в страхе за свою семью. Твои дети уже взрослые, Влад. А мои слишком малы. Я не могу, брат! Я не принимаю твой план! Мы придумаем другой способ. Не сейчас. Позже. – Я больше не Король Братства, Ник. Позже уже не будет никогда. Только сейчас. Я возьму его за яйца, и буду сжимать так сильно, пока они не лопнут! Брат... я не верю, что ты говоришь мне это. Я не верю. Я рассчитывала на тебя. Я.РАСЧИТЫВАЛ. НА.ТЕБЯ. МОКАНУ!!!! – Значит, в этот раз ты ошибся, Воронов! Я своё слово уже сказал! И это слово НЕТ! Это развал семьи. Вот в этот самый момент. Полный крах надежд опального Короля. От гнева и боли в груди Владу казалось, что он задыхается. Но, тем не менее, он тихо сказал, глядя Нику в глаза: – Значит, я пойду в этот бой один, и я подниму клан без тебя, Ник. – Какой клан, Влад? Уже нет никакого клана! Ты сам отлично знаешь, что он сейчас расколот как минимум на две части! И одна из них не поддерживает тебя. Более того, они готовы выдать тебя и всех твоих родных Асмодею, лишь бы только прекратился тот ужас, который сейчас с ними со всеми происходит. Так что ты представляешь сейчас только половину клана! Отдай мне вторую часть, Влад, и я постараюсь поднять её и успокоить. Шах и мат. Нокаут мать его, убил. – Ты...ты хочешь расколоть клан, Ник? Ты не только отворачиваешься от меня, ты хочешь разделить нас на части? – Нет, Влад! Он уже давно расколот! С тех самых пор, как начались мятежи. Тогда Чёрные львы перестали быть одним единым! И я не отворачиваюсь от тебя. Ни в коем случае. Но если я вижу, как ты ведёшь нас всех к верной гибели, я сделаю всё возможное, чтобы спасти стольких, скольких смогу. Зачем тебе подданные, которые будут мечтать о твоей смерти, готовые предать тебя при первой возможности? Отдай их мне. Влад медленно выдохнул и стиснул челюсти, испытывая непреодолимое желание дать ему по морде. Он прекрасно понимает, что сейчас делает. Отрезает себя от нас. Марианну и их детей от семьи. – Все! Хватит! Я тебя понял. Завтра тебе пришлют по электронной почте все бумаги. . Я мог...черт...я мог быть не таким наивным идиотом, спасибо, Мокану, что тыкнул меня в это дерьмо еще раз и показал мне, чего ты на самом деле стоишь. Давай, убирайся, трусливо поджав хвост. Я подпишу. Все это по праву твое. Забирай и катись к такой-то матери. Ты всегда хотел власти, теперь ты ее получишь. – Влад! Твою мать, Влад! Посмотри на меня и хорошо запомни мои слова: если бы сейчас я был один, я бы играл на твоих условиях! Но сейчас у меня есть семья. Это же и твоя семья, Воронов. Твоя дочь и внуки! И я должен, понимаешь, должен, заботиться о них. Потому что больше некому! И моя жажда власти здесь абсолютно не при чём. А насчёт бумаг – я хочу подписать их сегодня. Завтра может и не быть для нас! Так что поторопись с этим. У меня всё. – Позаботься о моей дочери и внуках, Ник. Поклянись, что сделаешь все, чтобы они остались в живых, и уведи их, когда я введу армию в твой город, пройду победным парадом по твоим улицам, и рядом со мной знамя победы ты не будешь держать. Иди, Ник. Это твое право. Сейчас я рад, что отец мертв, ему было бы больно, как и мне. – Поверь, Влад, я, как никто другой, хотел бы, чтобы твои слова оказались вещими. НО я знаю, что это не так! Клясться я не буду, потому что никогда не даю клятв! Влад глухо застонал и достал еще одну бутылку виски из бара, было больно, он тяжело осел на стул, обхватил голову руками. Самуил стремился их объединить, а они таки раскололись на части самым нелепым образом в тот момент, когда семья больше всего нуждалась в крепких узах и поддержке. Дьявол раздери этого проклятого Асмодея. Но это еще не все. Это не последний удар. Серафим тоже переметнулся на сторону Мокану. Вежливо извинился и слинял, сукин сын, в Европу. Они все его бросили. Как крысы с тонущего корабля. Свалили те, кому Влад доверял как самому себе. Теперь остался Изгой и Габриэль. Чью сторону примут они? Проблема в том, что пока что они не могут воссоединиться. Нейтралы четко разметили территории и проставили КПП. Нужно искать лазейки. К черту всех. Он вспомнит те времена, когда рядом никого, кроме отца не было, и он боролся за власть в Братстве. То время, когда в нем самом не было ни капли человечности. Возможно, придется засунуть все свои моральные принципы поглубже, и выпустить монстра, живущего внутри. Проклятье! И Анна здесь, и пока это никак не изменить. Приподнял голову и слабо усмехнулся, услышав знакомый женский голос внизу. Фэй приехала. Серафим все же выполнил последний приказ и перевел ведьму через границу. 24 ГЛАВА Иногда полезно все потерять, чтобы понять, чего тебе действительно не хватает. (с) К.С. Льюис Когда я увидела Фэй, я расплакалась. Как ребёнок. Там, в прошлом, я думала о ней больше, чем о Диане и Мстиславе. Ведь я проводила с ней очень много времени. Фэй заменяла мне мать, сестру, подругу. Я бывала в ее клинике чаще, чем кто-либо из моей родни. Она любила меня, а я ее. И когда увидела в окно, как Фэй заходит в дом, выскочила из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Чуть не скатилась кубарем. Когда сжала ее в объятиях, по щекам покатились слезы. Она обнимала меня так же сильно, гладила по волосам, совсем как в детстве. Что-то шептала мне на ухо. Только Фэй не видела меня меньше недели, а я не видела ее больше шести лет. Сжимала ей пальцы, заглядывала в глаза, пытаясь выразить всю бурю эмоций, снова обнимала, чувствуя, как тонкие руки обнимают меня в ответ. – Я тоже скучала, милая, очень. Каждый день думала о тебе и плакала. Каждый день. Я ей верила. Пожалуй, Фэй была единственной, кому я всегда могла раскрыться и доверяла. Впрочем, зачем раскрываться, если она видит меня насквозь. – Наконец-то ты приехала. Пошли в кабинет, прикажу принести тебе кофе. Я вздрогнула от звука его голоса, но объятий не разняла. Прижалась к Фэй еще сильнее, а сердце забилось чаще, громче. Как и всегда в его присутствии. С каждой минутой меня засасывало в него как в бездну, в которой нет конца ни края, бездну, на дне которой я сама потеряюсь. Меня сводило в нем с ума всё. Каждый его жест, каждое слово, его запах, величие. – Здравствуй, Влад. Ты иди, я сейчас. Побуду немного с Анной и присоединюсь к тебе. – Хорошо, жду тебя в кабинете. Отдохнуть с дороги не получится. – Это я уже поняла. Я отстранилась от неё, когда Влад ушёл, и внезапно Фэй обхватила мое лицо руками, долго смотрела мне в глаза. От ее взгляда по телу пошли мурашки и в голове зашумело. Проникала в сознание стремительно и быстро, сопротивляться этому было невозможно. Да я бы и не сопротивлялась. – Значит, не прошло… – тихо сказала она, продолжая пронзать меня темно–синими глазами. – А я думала, что спустя столько лет детское увлечение исчезнет. А оно крепнет с каждой секундой. Я отвела взгляд, но она снова повернула меня к себе. – Твой голос, он пропал, как только ты там оказалась? Я кивнула. – Ты больше не произнесла ни слова. Все эти шесть лет молчала. Ты ведь не немая, Анна. Это не дефект и не недостаток. Ты можешь говорить, но не хочешь. «Очень хочу. Больше всего на свете». Я сжала руки Фэй и отрицательно качала головой. – Не хочешь. Было что-то, что заставило тебя замолчать. Что-то очень нехорошее, Анна. Что-то страшное, но ты не помнишь. Твоё сознание блокирует эти воспоминания, и ты не помнишь. Мы попробуем это исправить, хорошо? Позже. А сейчас я пойду к Владу. Здесь нужна моя помощь. Я кивнула, а потом сильнее сжала ее руки и заглянула ей в глаза. – Он правильно сделал, Анна. Тебе не стоит там находиться. Это очень опасно. Он волнуется за тебя. Слишком волнуется, – добавила она и задумчиво посмотрела куда-то, в одну точку. Потом выпустила мои руки и пошла в сторону кабинета. Я проводила ее взглядом, восхищаясь хладнокровию, спокойствию, которое она распространяла на всех и вдруг услышала голоса на улице. – Заносите их! Осторожнее, укладывайте прямо здесь. Двери распахнулись, и я увидела, как в дом заносят обожжённых до струпьев и костей раненых. Моё тело содрогнулось в приступе тошноты, а сердце болезненно сжалось. Я даже не хотела представлять, какую дикую боль они испытывают. Влад и Фэй выскочили из кабинета. – Какого дьявола, Артур? Откуда они? – Их загнали в одно здание и держали в подвале, поливая вербой. Видимо, пытали. Это исчезнувшие семьи, о которых говорил Серафим, они пропали месяц назад. Семьи состояли в Совете Братства. Черные Львы. Мы тогда посчитали, что они бежали заграницу, а их пытали и бросили там умирать, чтобы это сочли делом наших рук. Все женщины мертвы, не выдержали пыток, остались только мужчины. Фэй посмотрела на Влада, тот сильно сжал челюсти, до скрежета. В его черных глазах полыхнула ненависть. К тем…к мятежникам, которые отнимали жизни у его собратьев. Влад слишком переживал за каждого из них. Их боль как своя, и я видела, как вздымается его грудь. Он настоящий Король. Это то, что безумно восхищало в нем и заставляло всех преклонять колени, как тех раненых в библиотеке. – Разместите их пока здесь. Что у нас с пакетами, Артур? – Хватит с натяжкой на всех, но только на одну ночь. – Им нужно вливать внутривенно, Влад. Это потребует двойных порций. Я смотрела на всех по очереди, потом снова на раненых, содрогаясь от неприкрытого пиршества смерти, где все уродство жестокости на лицо. – Значит, выдвигаемся этой ночью, Артур. Бери всех тех, кто сможет помочь. Остальных на охрану резиденции. Сам тоже останешься здесь, – перевел свинцовый взгляд на ведьму. – Через сколько времени ты поставишь их на ноги, Фэй? Женщина осмотрела несчастных и повернулась к Владу. – Через сутки, возможно, они смогут самостоятельно передвигаться. До полной регенерации дня три, не меньше. – Хорошо. Приступай. – Я не справлюсь сама. Их много. Влад быстро на неё посмотрел, потом взял под руку и повёл за собой. Я медленно выдохнула, когда они снова скрылись за дверью его кабинета. *** – Я не могу ей позволить так рисковать. Они опасны для неё сейчас больше, чем новорождённые. Ты знаешь, что такое раненный вампир?! Знаешь! Все силы идут на регенерацию. Это инстинкты. Мозг в это время не работает, ты понимаешь? Он отключен. Фэй села в кресло и отпила большими глотками крепкий кофе. – Если дать достаточную дозу крови, они не нападут на нее. Я не справлюсь одна. Или все затянется намного дольше. – Насколько? – В три раза дольше. Анна могла бы накладывать повязки с бальзамом в тот момент, как я делаю инъекции. Мы бы управились за несколько часов, Влад. Одна я закончу к завтрашнему вечеру. Все твои люди на вес золота. Половину ты сейчас заберёшь с собой, а половина охраняет территорию. И каждый из них важен на своём месте. Влад несколько раз прошёлся вдоль кабинета, а потом остановился напротив Фэй. – Какие гарантии того, что это их остановит? – Достаточно большие. При этом, даже если и нападут, кровь Анны не будет столь привлекательной, она начнёт иметь привкус крови вампира. Это сродни каннибализму. Не слышала, чтоб твои собратья были к этому склонны. Носферату – да, но не все остальные кланы. Кроме того, в случае фатального исхода Анна не умрет, а станет одной из вас. – Ты знаешь, что своей крови я дать не могу. Это может иметь необратимые последствия. Фэй резко подняла голову и посмотрела на Влада: – Здесь последствий и без твоей крови хватает, хуже не будет – пробормотала Фэй. – Ладно, я дам ей пакет из своих запасов. Они достаточно велики в этом доме? Влад задумался, потом подошёл к противоположной стене и нажал на кнопку. Открылась ниша с встроенным шкафом для оружия. Разнокалиберных автоматов и снайперских винтовок около дюжины. – В этом доме есть большой запас крови всех членов семьи. Но я бы, все же, выбрал кровь Марианны, пусть чувствует тягу к ней, чем ко мне или кому-то другому. Это безопасней всего. – Хорошо. Как только ты уедешь, я выделю порцию. Когда вы уходите? – Ближе к рассвету. Ночью они слишком опасны для нас. Если погода не сыграет с нами злую шутку и не станет снова пасмурно. – Да полудня будет солнце, потом обещали дождь со снегом. Так что вам придётся поторопиться. Влад засмеялся и взял одну из винтовок, проверил затвор, достал коробку с патронами. – Это сведения из гидрометцентра, Фэй? – Что-то вроде того, – ведьма тоже усмехнулась и подошла к нему сзади, – даже сейчас ты думаешь о ней. Король обернулся и посмотрел Фэй в глаза: – Вот именно, и мне это совсем не нравится. – Знаю. Ведьма взяла другую винтовку и тоже щёлкнула затвором. – Так же, как и мне, как и любому в нашей семье. Но эмоции не спрашивают нашего мнения. У тебя они зашкаливают. Влад промолчал. Вставил все патроны в магазин и подбросив винтовку поймал ее другой рукой. – Что с немотой, Фэй? Это можно исправить? Ведьма вздохнула: – Можно попытаться. Анна не немая. Это не физический дефект. Если ты попробуешь ввести ее в состояние гипнотического сна, я вытащу причины немоты из глубины ее сознания. Может, встретившись с тем кошмаром, что отнял у нее голос, снова, Анна заговорит. – Ты уже знаешь, что клан раскололся, и мой брат меня бросил? Знаешь, что я в этом дерьме остался один? Фэй промолчала, и Влад почувствовал, как внутри поднимается все та же чёрная волна гнева и боли. – Да, я знаю. – И что скажешь? – Скажу, что время покажет. Влад хрипло рассмеялся. – Не нужно время, чтобы понять, кто всадил тебе нож в спину. Ник получил то, чего хотел и к чему стремился полвека. Сегодня я выслал ему документы об отречении от Европейского клана. Теперь он Король. Полноправный князь всех Европейских земель. – Влад! – Тихо! – он зашипел и швырнул винтовку на стол. – Ни слова, Фэй! Ни одного слова! Для меня его больше не существует. Когда все это дерьмо закончится, я увижу дочь – и на этом все. У меня нет брата. Он умер. Три года назад. Именно тогда, когда и должен был умереть, а мы вытянули его с того света. Тогда, когда я лично подписал бумаги о его казни, а все вы меня остановили. Впрочем, если моя дочь счастлива с этим предателем, я готов смириться. – Влад! Ты себя сейчас слышишь? Ты говоришь о Нике! – Прекрасно слышу! И плевать, что я слышу, Фэй! Главное, что я чувствую, а я, – он сделал шаг к ведьме навстречу, – я чувствую, что меня предали за кусок земель и за власть. За те блага, которые даёт корона! Все! Иди к Анне, и займитесь раненными. У меня, мать её, армия из полумёртвых вампиров и десяти ищеек. Остальные свалили. Меня могут линчевать в собственном доме. Да и не только меня. Всех нас. А мой брат нежится в Лондоне в роскошной ванной и подсчитывает прибыль со своей части. Вот что я вижу. Влад пересёк кабинет в несколько шагов и решительно вышел, оставив Фэй одну. *** Кровь на вкус оказалась терпкой, меня стошнило, и я едва справилась с порывами к рвоте, а ещё я поняла, что хоть и получила разрешение помочь Фэй, но, все же, не удостоилась крови самого короля. Мне выдали пакетик. Фэй сказала пить большими глотками, как лекарство, закрыв глаза. Я так и сделала. Какое-то время мне было очень плохо, желудок взбунтовался, голова превратилась в тяжёлую свинцовую гирю. Это состояние длилось несколько минут. Все это время Фэй поглаживала меня по спине и успокаивала. Едва я пришла в себя, как привезли ещё раненых. С этого момента у нас не было покоя. Мы перевязывали раны, смазывали мазями и поили несчастных настойками. Фэй бегала на кухню и готовила новые эликсиры, я приносила их в библиотеку, которая теперь напоминала военный госпиталь и снова трогала жутко истерзанную плоть, бинтовала, стирала бинты, несла новые. Помогала Фэй присоединять мешки с кровью к капельницам, которых катастрофические не хватало, иногда мне приходилось стоять между двумя раненными и держать пакеты на вытянутых руках, поднятых кверху, заменяя держатель. Через несколько часов беспрерывной работы я так устала, что уже не чувствовала ног, но не смела уйти. Я не хотела быть слабой. Слабее их. Вот это осознание, что я чужая… не хотела этого. Я должна доказать, что могу быть нужной и полезной. Фэй подбадривала меня, а Артур приносил нам кофе. Я пила его беспрерывно, потому что время перевалило за полночь. Мне хотелось спать, мои руки и ноги занемели. Наконец-то мы перевязали последнего раненого, я села рядом с ним на пол, придерживая его руку у себя на коленях, так как капельница была одна двоих, с двумя жгутами. Я начала засыпать на ходу. Прямо там, на полу. Пока вдруг не почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили меня и не услышала голос Влада: – Я уношу ее, пусть тебе поможет Артур. Хотела возразить, но сил не осталось даже голову поднять. Прислонилась щекой к его груди и закрыла глаза. Ноги и руки зудели от усталости, а мне хотелось счастливо улыбаться. Наверно, я даже улыбалась, но сон сморил меня, я словно провалилась в темноту. Только помню, что обняла Влада за шею и хотела, чтоб ступени никогда не кончались. *** Их было ничтожно мало, слишком мало, чтобы противостоять в случае нападения. И половина все ещё слабы, хоть и полны дьявольской решимости рвать противника клыками и когтями. Влад выдал всем оружие. Многие из них не держали его в руках. Вампиры цивилизации, вампиры, не знающие войн и противостояний. Молодое поколение Черных Львов, обращённые несколько лет назад. Зелёные и неопытные. Влад смотрел на свою «армию» и горько усмехался. Раньше он мог собрать тысячное войско, а сейчас это то, что осталось. Он показывал им карту, объясняя, каким способом придётся взять ближайший КПП. Половина останется там, поддерживать видимость работы пункта, отвечая по рации, а остальные войдут в город и последуют с Владом к банку крови. Они проникнут с чёрного хода, подгонят машину. На загрузку у них будет не больше получаса. За это время им нужно пополнить запасы, хотя бы на несколько суток. Следующая вылазка не будет столь безопасной. Более того, по их следу могут пойти. Он раздавал указания прямо в холле резиденции, иногда бросал взгляды на двери библиотеки. Женщины творили там невозможное, они поднимали на ноги истерзанных и обречённых на смерть. Если за несколько дней те станут на ноги, воино встанет около пятидесяти. При условии, что этой ночью все вернутся обратно. Несмотря на то, что все его мысли были заняты предстоящей вылазкой в город, он все равно думал о ней. Иногда смотрел в распахнутые настежь двери, видел, как девушка без устали бинтует раненых, как стоит с пакетами, удерживая на весу, и поражался тому, насколько в этом хрупком создании много упорства и внутренней силы. Стоять среди голодных вампиров и ни капли страха, он не чувствовал запах ужаса, который привык улавливать от всех смертных. Девчонка либо бесстрашна, либо не понимает, что именно ей грозит. А потом увидел, как она засыпает, на полу, придерживая руку одного из несчастных, и не выдержал, оставил воинов и пошёл в библиотеку. Он подхватил ее на руки как раз тогда, когда она снова закрыла глаза. Бросил взгляд на Фэй – та кивнула, показывая, что они управились. Теперь им мог помочь Артур, а Анне нужен отдых. Влад понёс ее к себе в спальню. Снова поразился, насколько она лёгкая и невесомая. Сквозь запах вампирской крови, лекарств и эликсиров слабо пробивался ее собственный, тот самый, который кружил ему голову с первого мгновения. Почувствовал, как девушка прижалась к нему, как обвила шею руками, и прислонился щекой к ее волосам. Анна пахла чем-то очень незнакомым и давно забытым. Она пахла тем, о чем он себе запретил думать и надеяться. Она пахла счастьем и мечтой о том самом чувстве, в которое Влад больше не верил. Только в этот самый момент, когда прижал ее к себе, до головокружения захотелось поверить, окунуться в нее, забыться… Осторожно опустил девушку на шёлковое покрывало, снял с ее ног обувь, на несколько секунд задержав в руках холодные ступни. Замёрзла. В резиденции нет отопления. Она не рассчитана на смертных. Присел рядом на край постели и, поддавшись внезапному порыву, пропустил через пальцы серебристый локон, провёл тыльной стороной ладони по прохладной щеке. Прикасаться к ней – это все равно, что трогать лучи солнца, сняв кольцо. Очень опасно, обжигает и оставляет памятные шрамы, но не на плоти, а внутри. И это невинное касание, а что будет, если сжать ее в объятиях и жадно сминать руками это тело, ища в нем намного больше. Его влечёт к ней, и отрицать это бессмысленно, как и его сущность, как и невозможность этого влечения. Провёл кончиками пальцев по плечу, вдоль руки. Внутри что-то болезненно сжалось…а ведь вот оно…это самое хрупкое чувство, едва уловимое, о котором он уже успел забыть и отголоски сожаления появились внутри. Вдруг почувствовал, как она сжала его пальцы, и быстро посмотрел ей в лицо – Анна открыла глаза. Она вдруг поднялась и рывком обняла его за шею. Он замер на несколько секунд, а потом обнял в ответ. Девушка отстранилась и обхватила его лицо ладонями, она долго смотрела ему в глаза, и он знал, что она хочет сказать…как ни странно, ему не нужны были слова. В ее глазах читалось все: страх, боль, нежность…там было так много всего, что он мог в них смотреть целую вечность. – Все будет хорошо… – сказал и сам не понял, как зарылся пальцами в ее шелковистые волосы на затылке, лаская, перебирая, наслаждаясь прикосновениями. – Ложись спать. Я вернусь быстрее, чем ты думаешь. Прохладные пальцы на его скулах прожигали кожу и хотелось сжать их до хруста, потому что видел в ее глазах то, чего не видел очень много лет в глазах женщины. Посмотрел на ее губы и от воспоминаний, какие они мягкие и податливые, его бросило в жар, он сглотнул. Провёл по нижней губе большим пальцем и желание впиться в ее рот, чтобы снова почувствовать их мягкость, запульсировало в висках острой потребностью. Настолько сильной, что он вздрогнул и отнял руки. Неправильно все это. Неестественно. Так быть не должно. Не с ней, так точно. Резко встал, накрыл ее другим краем покрывала и не оборачиваясь ушёл. 26 ГЛАВА Обещания, которые чаще всего нарушаются – это обещания, данные самому себе.. (с) просторы интернета Когда Влад ушёл, я так и не смогла заснуть, я смотрела в полумрак комнаты и трогала свои пальцы в тех местах, где он к ним прикасался. Меня разрывало от эмоций. Впервые я увидела во взгляде Влада то, чему не могла найти объяснения, но инстинктивно, глубоко внутри я чувствовала, что не ошибаюсь. Его взгляд изменился, он больше не смотрел на меня как на ребёнка. Не сегодня. Не в эту минуту. И его руки ласкали меня по-мужски. Совсем не так как гладят маленькую девочку. Так прикасаются к женщине. Возможно, я не так хорошо разбираюсь в отношениях, но я видела достаточно, чтобы понимать разницу, и внутри все взорвалось от триумфа. Родилась надежда. Самая первая и такая хрупкая. Это был тот момент, когда женщина инстинктивно чувствует власть над мужчиной, едва уловимую, на подсознательном уровне. Конечно, эта власть слишком слаба, возможно, даже неприменима именно к этому мужчине, но она появилась. Я закрыла глаза и все же провалилась в сон, продолжая прикасаться к своим губам, вспоминая, как Влад провёл по ним пальцем в неосознанном порыве. Меня разбудили крики, гул снаружи, рокот, выстрелы. Я подбежала к окну и чуть не закричала от ужаса – возле железных ворот стояли толпы вампиров. Они что-то громко скандировали и швыряли горящие факелы за ограду, через которую пустили лазерные лучи. Охрана выстроилась плотным рядом изнутри и сдерживала натиск мятежников. Двери спальни распахнулись, и я увидела Артура, он был весь перемазан чёрной кровью. – Анна, мы уходим. Давайте, быстрее. Ничего не берите с собой. Нет времени. Я вскочила с кровати, на секунду задержала взгляд на начальнике охраны, и он словно угадал мой вопрос. – Он знает, где мы можем быть в случае такой ситуации. Это его распоряжение. Следуйте за мной. Я сбежала вниз по лестнице, на ходу закручивая волосы в узел на затылке. Парадная дверь содрогалась от ударов. Ее явно пытались снести с петель. Пока безуспешно, но я слышала треск дерева – скоро сюда ворвётся обезумевшая толпа монстров. Стены дома дрожали, гул снаружи походил на рокот одичавших зверей. – Они прорвались в дом с северной стороны! Всем туда! Расчистить дорогу! Анна! Быстрее! Артур махнул рукой и несколько охранников пошли за ним, а мы следом, по широкому коридору в северное крыло резиденции. Фэй уже ждала меня там, как и все наши раненные, которые еще настолько слабы, что еле стоят на ногах, бледные до синевы. Фэй сунула мне в руки пакет с кровью. – Пей. Так надо. Быстро. Нет времени думать, чувствовать – пей. Это может спасти твою жизнь. В этот момент парадная дверь разлетелась в щепки и в холл ворвалась толпа вооружённых мятежников, они швыряли факелы на пол, и ковер занимался заревом. Я зажала рот руками, увидев, как они сцепились с ранеными, которые шли сзади. От ужаса занемел затылок. Я видела нечеловеческую сущность, видела, как рвётся плоть под натиском клыков, как разлетаются в разные стороны брызги черной крови. – Пей! – голос Фэй вывел из оцепенения, и я сделала несколько больших глотков, еще и еще, продолжая смотреть словно под гипнозом на то, как один из раненых, тот самый, чья рука лежала у меня на коленях…как он вырвал сердце сопернику и отшвырнул в сторону, потом бросил на меня взгляд и улыбнулся жутким кровавым оскалом. Но в этот момент на него сзади напал другой мятежник, послышался звериный рев и снова звук рвущейся плоти, клокотание, предсмертные крики боли и агонии. – Не смотри, милая, не смотри. Идем. Давай. Они дают нам возможность уйти. Не смотри. – Уходим! – крикнул Артур. – Впереди все чисто? – Да! Зачистили! Перед нами открылся проем в стене. Узкий коридор, освещённый тусклыми лампами. Нашу шеренгу замыкали вооружённые охранники. Ворота сдали мятежникам, и я слышала, как бились стекла в доме. Проем закрылся, и мы пошли по коридору. Где-то шумела вода, а стены были влажными и пахли плесенью. Так страшно мне еще никогда не было. Даже там, у костра, где меня приговорили к смерти, я не боялась настолько. Мы шли бесконечно долго, или мне так казалось. Я дрожала от страха и холода. Босая, в лёгком тонком платье, я замерзала, превращалась в ледышку. Но никто этого не замечал. Только Фэй, но на ней самой была лёгкая одежда и она ничем не могла мне помочь. Только сжимала мои пальцы, согревая в своих. – Держись, девочка, держись. Главное, что мы все живы. Потом отогреешься. Не думай о холоде. Наконец-то коридор закончился, и мы вышли в лес, под ногами мёрзлая земля и вокруг покрытые инеем деревья. – Идем на север, к Асфентусу. Не отставать и не растягиваться. Мы на нашей территории, но никто не знает, может, лес полон лазутчиков. В нескольких километрах есть убежище, там остановимся и дождёмся Влада. Фэй сжала мои пальцы. – Иди за мной, еще не долго. Потерпи. Я вцепилась в ее руку, от холода зуб на зуб не попадал. Вдруг кто-то протянул мне куртку. Я обернулась, и увидела горящие красным глаза того самого парня, с которым провозилась очень долго и чью руку около часа удерживала у себя на коленях. Куртку взяла и закуталась в нее. Кивнула в знак благодарности, и мы снова пошли вперёд. Я спотыкалась, и мои ноги окоченели. Потом тот же парень подхватил меня на руки и понес. Дальше меня передавали из рук в руки. Несли по очереди, и я согревалась в чужих стальных объятиях. Где-то внутри просыпался дикий восторг. Осознание. Ведь это те самые раненные, которых я спасала этой ночью, а сейчас они возвращают мне долг. Значит, все не напрасно. Пока не услышала голос одного из них: – Наша Королева не должна замёрзнуть на смерть. Но вместо ликования внутри кольнула боль дикого разочарования – они не знают, что никакая я не королева. Я – фикция. Меня и нет вовсе. Мы двигались очень быстро, на невиданной скорости, деревья мелькали перед глазами. – Это здесь! Несколько вампиров растащили ветки, на земле, сдвинули поваленное дерево, и я увидела вход в подземелье. Мы спустились по лестнице и там, внизу, оказалось огромное помещение с голыми комнатами, освещённое факелами. На полу тюфяки, видимо вместо стульев. Здесь давно никто не бывал, и со стен свисала хлопьями паутина. – Дожидаемся Влада и двигаемся в Асфентус. Там легко затеряться. Послышался голос Фэй. – А если? – Артур посмотрел на ведьму. – «Если…», то мы двигаем туда сами, но «если» не будет. Он жив, и я чувствую это. Прекратите панику. Он задерживается на час. Внутри меня тоже все похолодело, по коже пошли мурашки, каждый волосок стал дыбом. Я не хотела думать про «если». Ищейки развели костёр, и я села возле него, кутаясь в куртку, пропахшую потом и кровью. Я согревалась, но зубы все равно стучали. – Дайте ей виски или водки. Она так стучит зубами, что ее слышно за километры! Все засмеялись, и один из парней протянул мне флягу. Я сделала глоток, закашлялась, потом ещё один и по телу разлился жар. Наконец-то смогла осмотреться по сторонам. Фэй опять кого-то бинтовала и смазывала раны. Все затихли. Они ждали, и я ждала. Вслушиваясь в тишину, звуки леса, карканье воронов снаружи. Постепенно мной овладевала паника, я понимала, что Влад задерживается, и видела, как переглядывается Артур со своими ищейками, как смотрит на Фэй, но та говорит ждать, и это вселяет в меня надежду. Мы ждем. Иногда кто-то тихо разговаривает, но в основном все молчат. – Слышу! – Артур вскочил с пола. – Идём навстречу. Им нужна помощь. Я хотела броситься следом, но Фэй удержала меня за руку. – Жди здесь. А сама пошла за Артуром. Я стиснула пальцы до хруста. Каждая минута ожидания превратилась в пытку. Через несколько секунд я не выдержала и все же бросилась к лестнице, ведущей наверх, босые ноги обжигал дикий холод, куртка спала с моих плеч, но я ничего не замечала. Я только понимала, что вниз никто не спускается. Увидела толпу, стоящую кольцом, растолкала всех. Когда поняла, что Фэй склонилась над кем-то, и это Влад лежит на земле, неподвижно, окружённый толпой своих собратьев, я бросилась на колени рядом. Увидела раны у него на груди и зажала рот руками. Вся рубашка продырявлена и окровавлена. Я всхлипнула, чувствуя, как меня начинает лихорадить. – Мы вернулись ни с чем! Нас приняли на КПП, их было слишком много. Словно ждали. Проклятье! Черт их раздери! Суки! Влад шел первым и пострадал больше всех. Голоса доносились сквозь вату. Фэй ощупывала раны тонкими пальцами. – Изрешетили всего… пули, смоченные вербой, половина из них внутри, в его плоти, – бормотала она, а я прижимала руки к груди и смотрела на бледное лицо с закрытыми глазами, трогала Фэй, но она не видела и не слышала меня. – И нет крови, ни одного пакета? Вскинула голову и посмотрела на вампиров, те отрицательно качали головами. Я вцепилась в руку Фэй с такой силой, что она наконец-то заметила меня. «Я человек! Можно взять мою кровь! Мою!» – Несите его вниз, осторожно. Ищейки подняли короля и понесли, спускаясь по лестнице, я бежала следом, спотыкаясь и уже не чувствуя холода. На каменном полу набросали верхней одежды и на нее уложили раненного Короля. Я опустилась на колени рядом с Фэй. – Всем выйти наружу! Я не хочу, чтобы запах ее крови разбудил ненужные инстинкты. Вы слишком голодны. Все наверх. Ее послушались и через несколько секунд помещение опустело. Фэй достала из-за пояса нож. – Я разрежу твою вену. Она быстро заживёт. В тебе кровь вампира. Я приоткрою его рот, а тебе придётся давить на запястье пока он не почувствует и не возьмет твою вену. Я остановлю его, не бойся. Ты готова? А я и не боялась. Если бы она сейчас сказала, что Влад должен выпить меня досуха, чтобы выжить, я бы даже не думала дважды. Я кивнула и протянула руку. Фэй быстрым движением вспорола мне запястье, надавила на подбородок Влада, и моя кровь потекла по его губам. – Дави и поднеси ближе. Он должен взять вену сам. Я надавила, закрывая глаза, вдавливая запястье в его холодные губы. – Ну, пей же! – голос Фэй доносился словно издалека. – Пей! Пару глотков, Влад! Пару! И я смогу начать доставать из тебя пули. Давай же! Черт! Она сама начала давить мою руку, нанесла еще один разрез и теперь кровь лилась ему в рот, но он не реагировал. Внутри меня все похолодело, мне казалось, что моё сердце бьётся все тише и тише, и я не могу вздохнуть. Наклонилась к нему совсем близко, надавливая на запястье изо всех сил: – Пожалуйста, пей…пожалуйста. Немножко. Пожалуйста! От звука этого голоса я вздрогнула. Это не Фэй! Это чужой голос! О Господи! – Анна! Еще! Еще! Говори! Он глотает! Говори же еще! Мои глаза расширились… это не могу быть я. Просто не могу быть я. – Я хочу, чтоб ты жил. Я – Анна. Ты меня слышишь, Король? Я хочу, чтоб ты жил! На моё запястье легли сильные пальцы и сжали, болезненный прокол, и я почувствовала тянущую боль, но она исчезла, как только холодные губы обхватили рану. С триумфом посмотрела на Фэй, та улыбалась, хоть ее щеки и были мокрыми от слез. Она одёрнула мою руку через несколько минут, когда я успела начать чувствовать лёгкое головокружение и тут же перехватила ее бинтом, стягивая потуже. – Теперь начнём доставать пули. Это не долго, но очень болезненно для него. Как только достанем последнюю – начнётся быстрая регенерация. Ты умница! Ты такая умница, Анна! Он услышал тебя. Именно твой голос! Я невольно подалась порыву и, схватив его руку, поднесла ее к лицу, прижалась щекой, всматриваясь в его лицо. Боже! Даже такой бледный, беспомощный он настолько красив…невероятно красив. Веки Влада дрогнули, и он приоткрыл глаза. Наши взгляды встретились, а я продолжала прижимать его ладонь к щеке. – Влад! Ты меня слышишь? Фэй склонилась к нему: – Сейчас мы будем доставать пули, тебе придётся терпеть, или мне связать тебя? Справишься? Он очень медленно вздохнул и перевёл взгляд на Фэй. – Справлюсь, – голос прозвучал как шелест. Я хотела положить его руку, но он сильнее сжал мои пальцы, и я не выпустила. Он не хотел, чтоб отпускала и теперь, даже если в меня будут стрелять в упор, я не сдвинусь с места, а буду держать его за руку. Фэй рванула рубашку на его груди, и я всхлипнула, прикрывая глаза – вся грудь в дырках, как решето. – Тут не меньше чёртовой дюжины пуль. Кто-то хотел, чтоб наверняка, а ты живуч оказался. Я увидела нож в руках Фэй и вздрогнула. – Смотри на меня, – хрипло попросил Влад, и я снова встретилась с ним взглядом. Я не видела, как нож погружается в его плоть, иначе потеряла бы сознание, но я видела этот взгляд, иногда его веки вздрагивали, и он сжимал челюсти до хруста. В этот момент я понимала, насколько ему больно. Если бы я могла взять часть его боли себе, я бы это сделала, но я не могла. Только смотреть в глаза, как он попросил, и я смотрела, и руку сжимала сильнее, не понимая, как по моим щекам катятся слезы. – Четыре достала. Еще девять как минимум, – Фэй громко выдохнула и полила чем-то на грудь Владу, от чего он поморщился, но взгляд не оторвал, удерживал меня. Тронул пальцем мои слезы, вытирая. – Скажи мне ещё что-нибудь, девочка. Скажи. Я сглотнула, но все же произнесла: – Холодно. Он улыбнулся краешком губ и снова поморщился. – Еще пять пуль. Терпи, Воронов, они тебя в ситечко превратить хотели. Поди, только в тебя и целились. – Еще что-нибудь, – попросил Влад и медленно выдохнул. – Боялась, что не вернёшься, – смотрю в глаза и понимаю, что уже не смогу без этого взгляда, такого пронизывающего, откровенного. – Еще, Анна, еще! – Две пули! И будешь как новенький! – слышался голос Фэй. – Если бы не вернулся, я пошла бы за тобой. Он несколько раз моргнул и его глаза закрылись, а я расплакалась, уткнувшись лицом в его ладонь. – Все! Тише…Ань. Тише. Он ослаб, но жить будет. Еще крови твоей выпьет, и через пару часов двинемся в путь. А потом положила руку мне на плечо и тихо добавила: – Ему тоже холодно. Так холодно, Анна, что ты даже и не представляешь. Весь инеем покрыт…а ты согреваешь. Тепло ему, когда ты рядом. Я чувствую. Поделись своим огнём – Владу это необходимо. 27 ГЛАВА Чтобы плыть против течения, рыба должна быть сильной. А плыть по течению может даже мертвая рыба. (с) Джон Кроуи Давно он уже не чувствовал физической боли, чертовски давно и, как ни странно, именно эта боль сейчас позволяла трезво мыслить. Точнее, сопоставит факты и понять некоторые детали, понять, почему его план провалился и около пятидесяти воинов остались голодными. Через несколько часов этот самый голод приобретёт чудовищные масштабы, и Влад совершенно не был уверен, что даже половина из них согласится с охотой на животных. Впрочем, он бы и не стал предлагать. НЕ в том состоянии все сейчас находятся, чтобы думать о законах Братства. Да и какой к черту закон, когда они все за его гранью. Главное – добраться в город. В Асфентусе у Влада были проверенные и преданные ему агенты, которые обеспечат проживание и разместят воинов. Воины…захотелось рассмеяться. Горстка несчастных, голодных, все еще слабых после пыток вампиров. Вот и вся армия. Придется поступиться принципами, гордостью и отправится к катакомбам у границы. Пора встретится с Нолду спустя двадцать восемь лет после их последнего свидания, после которого тот едва унес ноги и больше никто его не видел. Влад открыл глаза и, стиснув зубы, приподнялся с пола. Такое впечатление, что по нему прокатились катком для укладки асфальта. Кости ломило, раны зверски болели. Фэй, конечно, смазала его всякими чудо-травками, но это лишь заживляло ткани, но не обезболивало. Впрочем, чувствовать боль – это значит чувствовать себя живым…и злым. Достаточно злым, чтобы сделать все то, что он задумал. Придерживаясь за стену, сделал несколько шагов и перед глазами пошли разноцветные круги. Выпрямился и стиснул челюсти. Твердым шагом вышел из комнаты. В круглом помещении, прямо у лестницы развели костер. Влад заметил ее сразу и, когда увидел, напрягся. Девушка грела руки у огня. Влад невольно засмотрелся…даже боль во всем теле отошла на второй план. Ее волосы, растрепанные, выбившиеся из косы, сияли от бликов огня, и кожа казалась перламутровой. В который раз от этой естественной и в то же время до дикости редкой красоты у него дух захватило. Он повидал достаточно женщин на своем веку, чтобы не восхищаться каждой смазливой физиономией, его нельзя было уже чем-то удивить. Пресыщенный, разборчивый, педантичный, он смотрел на них как на средство удовлетворения физических потребностей. Последнее время у него даже не было особых предпочтений. С Анной с первого же взгляда внутри что-то перевернулось, и он как завороженный мог смотреть на нее часами, пялиться, как мальчишка, как восторженный придурок, как будто никогда раньше не видел женщин. Сейчас вот такая бледная, растрепанная, она все равно продолжала ослеплять его красотой. Впрочем, как и многих других мужчин. Отряд столпился на улице, Влад слышал их голоса. Уже почти стемнело, и они ждут распоряжение короля, чтоб двинуться к городу. А он смотрел на Анну и на какие-то минуты совсем забыл, в каком дерьме они все сейчас увязли. Её помятая блузка, перепачканная кровью, четко обрисовала ее тело, ворот распахнут, несколько пуговиц висят на нитках, ему видно ключицы и тонкий изгиб длинной шеи. Память выдала другую картинку. Немедленное воспроизведение до мельчайших деталей – плавный контур груди, полной, вздернутой вверх, как у многих юных девушек, с маленькими розовыми сосками. Такой Влад увидел ее у машины в лесу. От немедленного возбуждения заныло в паху. Остро и требовательно. Неконтролируемая реакция тела. Скользнул взглядом вниз и сглотнул, увидев разрез на ноге до самого бедра, точнее, юбка разошлась по шву, видимо, когда они бежали. На секунду представил, как скользит по ее бедру жадными пальцами и в висках запульсировало желание сделать это немедленно. Заметил, что девушка слегка дрожит. Замерзла! Ещё бы. Начало зимы, а она босиком и без верхней одежды. Один из ищеек появился сзади, он подошел к Анне и протянул ей кружку. – Кофе. Вас это немного согреет! Анна обернулась и, благодарно улыбнувшись, кивнула. Молчит, видимо, не хочет, чтобы все поняли, что она заговорила. От одной мысли об этом сердце Влада забилось быстрее. Он вспомнил звук ее голоса, именно этот голос вырвал его из пучины мучительной боли, когда тело хотело смириться с неизбежным и Влада тянуло во мрак небытия. Ему хотелось позволить клеткам распадаться, заставить все тело затихнуть, органы перестать качать кровь и пусть верба доделает свое дело. Только ее слова и выдернули его на поверхность, возвращая к реальности. – Я найду для вас куртку и обувь, город недалеко… Влад нахмурился, ему кажется, или этот еще недавно обгоревший полутруп сейчас пытается заигрывать с Анной? Влад видел, как плотоядно ищейка смотрит на девушку и облизывает пересохшие губы кончиком языка. Чертов ублюдок. – Вот и найди вместо того, чтобы болтать! Все резко обернулись, и Анна чуть не выронила кружку, она тихо вскрикнула, посмотрев на Влада, и ее сиреневые глаза загорелись дикой радостью в ответ. Влад почувствовал, как внутри разливается огонь, как плавится его кровь от этого взгляда. – Возьми с собой троих ищеек и идите по тропинке на восток, рынок Асфентуса в трех кварталах от центральных ворот. Заодно разведаете, что там происходит. Ищейка кивнул. – Давай! Пошел! Выполняй! В несколько шагов преодолел расстояние между собой и Анной, стал у нее за спиной. – Нравится смотреть на огонь? – наклонился и шепотом спросил у самого ее уха, глядя на прозрачную мочку, по которой захотелось провести языком, заставляя её вздрогнуть. Она кивнула и подошла ближе к костру, так что босые ступни едва не касались горящих дров. – Скажи мне что-нибудь! Ты ведь заговорила! Я хочу услышать твой голос еще раз! – Вы живы, – сказала едва слышно, а у него снова сердце пропустило несколько ударов. Смотрел сзади на ее волосы и боролся с диким желанием зарыться в них пальцами и вдохнуть ее запах. – Благодаря тебе, – сказал так же тихо, как и она. Анна протянула руки к огню, и Влад увидел бинт на ее запястье. Внутри все болезненно сжалось, представил, как впивался в эту тонкую руку клыками, сжимал пальцами и пил из нее жизнь, и перед глазами потемнело. Внезапно схватил ее за талию и развернул к себе, удерживая на весу. – Было больно? – Нет! – Уже нет? Или не было совсем? Встретился с ней взглядом и не отпускал его, чувствуя, как пересыхает в горле и становится нечем дышать. Отобрал у нее кружку и отшвырнул в сторону, а она даже не заметила. – Немножко! Влад поставил ее к себе на ступни, сверху, чтоб не касалась босыми ногами каменного пола. Понимал, что сейчас делает что-то противоречащее всем его принципам, а остановиться не мог. Чувствовал сквозь материю блузки ее тело, и пальцы словно прожигало до костей. С ним чертовую тучу времени не происходило ничего подобного. Он забыл эти эмоции. Они были ненужными, он больше в них не верил, а с ней вибрировал каждый нерв на теле, ее взгляд проникал под кожу и дотрагивался до сердца. Дотрагивался и уже не отпускал. Как легкая паутина, слой за слоем. Взял ее руку и размотал бинт, внутри снова все сжалось – на нежной коже багровые кровоподтеки от его пальцев, две круглые ранки и едва затянувшиеся разрезы. Не больно…а ему больно смотреть. Настолько больно, что задохнулся от своих эмоций, они разорвали его бронь. Оболочка за оболочкой. Такая тонкая рука, почти прозрачная и на ней эти следы, как свидетельство, кем на самом деле является Влад – монстром. – Прости, я не хотел, – посмотрел в сиреневые глаза и все внутренности скрутило в узел, он не верил в то, что видел там. В то, что читал в ее взгляде. Анна провела ладонью по его колючей щеке, Влад невольно накрыл ее руку своей и прижался губами к запястью, покрывая поцелуями шрамы. Почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, и сам задрожал в ответ. Провел языком по круглым ранкам, и она вздрогнула, рывком прижал к себе и резко выдохнул, почувствовав ее грудь через ткань рубашки. Дыхание рвалось сквозь стиснутые зубы, сердце билось в горле. Анна провела пальцем по его губам. – Что ты делаешь? – шепот прозвучал слишком громко в пустом помещении, а она вдруг отняла руку от его рта и поднесла пальцы к своим губам, касаясь теперь их. От этого невинного жеста Владу показалось, что он летит в пропасть, сжал ее сильнее, и даже боль в едва затянувшихся ранах не отрезвила его. – Что ты делаешь? – повторил вопрос и склонился ниже. – Не знаю, – так же тихо ответила она и опять коснулась его рта, – у тебя мягкие губы. На вид твердые…как высеченные из гранита, а когда трогаю – очень мягкие. Влад склонил голову так низко, что теперь они соприкасались лбами, перевел взгляд на ее рот и снова посмотрел в глаза. От внезапной догадки все тело прострелило током – она прекрасно знает, что делает. Это не невинный жест. Маленькая женщина поняла, как это действует на мужчину. – Взрослая игра…слишком взрослая, Анна. – А я не ребенок! Приподняла голову и теперь почти касалась губами его губ. – Ребёнок, – хрипло пробормотал и зарылся пальцами в ее волосы. Умопомрачительный. Безумно красивый, соблазнительный ребенок, который пахнет возбуждением, и чей запах сейчас снесет ему все планки. – Нет, – упрямо сказала она и тоже зарылась пальцами ему в волосы. Его накрыло дикой волной возбуждения. – Да, – прошептал ей прямо в губы и сорвался, опомнился, когда уже жадно сминал ее рот, проникал в него языком, сжимая волосы на затылке, с трудом сдерживая стон наслаждения, дрожа всем телом, прижимая ее к себе так сильно, что, казалось, сломает ей кости. Она отвечала на поцелуй с той же страстью и, тяжело дыша, вцепилась ему в плечи. Такая податливая, нежная и внутри столько огня. А в нем проснулся зверь, какой-то дикий монстр, который рычал от голода внутри. Ничего подобного он никогда не чувствовал. Вместо нежного влечения к ее хрупкости и невинности в него вселился дьявол, который жадно захотел получить все себе: и этот взгляд, и эти губы, и это тело. Немедленно! Отрезвление пришло мгновенно, неожиданно и болезненно остро пронзило все тело. Посмотрел в ее пьяные, полузакрытые глаза и почувствовал себя больным психом. Впервые в жизни. Она совсем девочка. Такая юная. Неопытная. А он как голодное животное накинулся на нее! Дьявол! Всего чуть больше недели назад он завязывал шнурки на ее ботинках. Твою ж мать. Увидел, как вздымается ее грудь, почувствовал, как сильно она дрожит в его руках, и разжал объятия. Ищейки вернулись. Влад поставил ее на пол и сделал несколько шагов назад. – Черт! Твою мать! Прижал руку к груди и резко отнял, одна из ран открылась, увидел, как Анна шагнула в его сторону, и сделал предостерегающий жест. – Фэй посмотрит. Пей свой кофе. Мы скоро уходим. Он поднялся по лестнице наверх. Прежде чем они двинутся в путь, их станет на одного меньше. Как только собратья увидели его – разговоры смолкли. Влад обвел их тяжелым взглядом, а потом очень тихо сказал: – Раздевайтесь! Снимайте всю верхнюю одежду и складывайте на землю, – повернулся к Фэй, которая сидела на поваленном дереве, сжимая кружку с кофе в тонких руках, – через сколько времени исчезают ожоги и шрамы от вербы? Ведьма спокойно подняла глаза, поставила кружку рядом со своими ногами, на землю. – Через десять часов исчезнут ожоги, через несколько суток, при хорошем питании – пропадут шрамы. Влад снова посмотрел на воинов. – Снимайте верхнюю одежду. Я жду! Ну, кто из вас, а? Кто? Стало совсем тихо, все начали расстегивать рубашки, сдергивать свитера, как вдруг один из них подорвался и побежал, но Артур сбил его с ног точным ударом и тот упал на землю, прижатый тяжелым сапогом ищейки. Влад медленно подошел к парню и посмотрел сверху вниз на бледное лицо, покрытое несколькими шрамами. – Как тебя зовут? – Антон… я не виноват. Я… – Молчать. Просто ответь – кто тебя подослал и кто научил как выключить сигнализацию? – Я не понимаю, о чем вы! Нас пытали, нас поливали вербой, мы… – Заткнись, падаль! – голос короля стал едва слышным и все затаили дыхание, особенно те, кто знал, что это означает. – Не виноват, говоришь? Артур, поищи на нем жучки. Ищейка наклонился, ощупал все тело, выворачивая карманы, пока не нашел маленькую булавку за отворотом свитера. Бросил булавку в кружку с кипятком. – Новейшая технология. Не только дает четкий звук, а еще и записывает на маленькую карту памяти и работает как навигатор. – Кто? – Влад склонил одно колено и боль в рёбрах и развороченной пулями груди, заставили его поморщиться. – Мне это подсунули я…, – бледное лицо стало синим от ужаса. Влад схватил парня за горло и когти продырявили плоть: – Еще одна ложь – и я вырву тебе язык, а потом залью вербу прямо в глотку. Кто тебя послал? Кто руководил тобой? – Я не знаю, я их не видел. Влад поднял голову и посмотрел в бледные лица вампиров: – Предательство в нашем клане не прощают. А ты продал своих собратьев ради денег, мразь! Повернулся к парню, а потом посмотрел на Артура: – Вырвать сердце и отрезать голову. Тело сжечь. – Нет! Влад, нет! Я умоляю, нет! Внутри клокотала ярость и ослепляющий словно молнии бешеный гнев. Слишком часто его безнаказанно начали предавать. Резко повернул голову и увидел Анну, которая смотрела на него, прижав руки к груди. Она отрицательно качала головой, но Влад отвернулся и, схватив её под руку, потащил за собой к лестнице. – Тебе нечего здесь делать, девочка. – Он дал мне куртку, когда я замерзла, …он первый поднял на руки и нес меня. От ее слов гнев стал иным, скорее черным. Бросил взгляд на Анну: – Какое это имеет значение к предательству, когда вы все могли погибнуть еще в доме? Ты сейчас среди вампиров, девочка, а не своих жалких инквизиторов в шестнадцатом веке. Здесь все гораздо жестче. Анна разжала пальцы и попятилась назад. – Но зачем убивать? Можно наказать. Влад хищно усмехнулся. Какая же она наивная! – Наказывают провинившихся детей, а не бессмертных вампиров, которые прекрасно осознают, что делают. Несколько секунд смотрел ей в глаза – огромные, перепуганные. Потом повернул голову к Артуру и крикнул: – Приковать за руку к дереву. Его накажет рассвет. Настоящими ожогами. Если повезет освободиться – он выживет. Оставь ему топор. Топор, смоченный в вербе. Лучше остаться без руки, чем мертвым. Хороший урок для труса и предателя. Снова посмотрел на Анну: – Я дал ему шанс. Вот как наказывают у нас – не людей! Через несколько минут отряд пошел в сторону города. Влад посматривал на Анну, она шла рядом с Фэй, иногда спотыкалась, но не ныла и не жаловалась. Немного великоватый длинный свитер скрывал ее фигуру, а сапоги болтались на стройных ногах. Но лучше так, чем никак. До города три часа пути, они могли бы добраться быстрее, но все слишком истощены. От голода уже начало сводить скулы. Влад знал, что жажда одолевает не только его, но и всех остальных. Скоро они дойдут до того состояния, когда перестанут себя контролировать и тогда вся эта свора уставших и озверевших вампиров набросятся на Анну, и Влад их не остановит, если только сам не превратится в чудовище, готовое рвать на части все живое. – Мы далеко не уйдем, – голос Артур вырвал его из раздумий. – Знаю. – Что делать? Влад посмотрел на Артура. – То, что мы бы сделали эдак лет четыреста назад. Артур сжал челюсти, и они несколько минут смотрели друг другу в глаза. – Здесь неподалеку колония смертников, – тихо сказал Влад. Артур сглотнул и медленно выдохнул. Он знал, чего стоило его королю принять такое решение. – А они? – кивнул на Фэй и Анну. – В запасе есть два пакета. Останешься с ними. Артур кивнул. – Делаем остановку. Вы все – за мной. Мы идем на разведку. Фэй и Анна, а вы останетесь с Артуром. Мы скоро вернемся. Фэй посмотрела на Влада, и тот отвел взгляд, не выдержав ее взгляд. Ведьма прекрасно поняла, куда и зачем они идут. Но у него, мать их так, не осталось выбора. Приоритеты расставлены. Если он не сделает этого, то вампиры набросятся на Анну, а потом начнут нападать на каждого, кто встретится на их пути – отряд распадется. Голодные вампиры превратиться в зверей, в психопатов– маньяков, которых будет заботить только насыщение. Это провал! На войне все средства хороши. Это один из них. Приходится выбирать. Вот и вернулись те времена, когда не было законов Братства и сейчас тот, кто мог казнить за их несоблюдение, сам поведет собратьев на самую жуткую охоту. Охоту на людей. 28 ГЛАВА Жизнь полна проблем и способов их решения. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся либо уничтожают нас, либо делают нас сильнее. (с) Рик Уоррен Я смотрела в полумрак, а на самом деле ничего не видела. Я полностью погрузилась в мысли о нем, наверное, я сумасшедшая. Мы сидим здесь в неизвестности, в холоде, я даже не знаю, что ждет нас через минуту, а мне на все наплевать. Мое сердце бьется как сумасшедшее, в крови зашкаливает адреналин, мне нечем дышать, эмоции бьют через край. Мне кажется, что я взлетела и парю так высоко, что у меня дух захватывает от этой высоты. От его поцелуя во мне все перевернулось. Словно жизнь разделилась на «до» и «после». Как будто я стала совсем другой. Меня обожгло каждое прикосновение, отпечаталось на теле, как клеймо. Я ведь не думала…нет, я даже не могла предположить, что ОН просто обратит на меня внимание. Просто посмотрит не как на сестру Мстислава, а как на женщину. Безумно влюбленную в него женщину, готовую ради его взгляда на все, даже на преступление. Моя страсть набирала сумасшедшие обороты, я понимала, что меня просто толкает в бездну, и я лечу за эту грань, где потеряю себя. Да и разве когда он рядом, есть я? Есть он…а я вращаюсь вокруг него как маленькая ничтожная планетка вращается вокруг солнца и если приблизится ближе, то сгорит. Таких планеток может быть тысячи, а он один. Они сгорают, рассыпаются, приближаются и удаляются и только сам король, как солнце или луна, остается неизменным. До самой последней секунды я не верила в происходящее. Моя любовь к нему безответная, мучительная, долгая и невероятная, я никогда не смела даже надеяться. Он идеален, насколько вообще может быть идеальным мужчина. На него больно смотреть, рядом с ним больно дышать, только от осознания, что ты настолько приблизилась, захватывает дух. Для меня он был Богом, который сошел с темных, мрачных небес, чтобы управлять другими и вести их вперед. Я никогда раньше не задумывалась куда – вперед. К свету или к мраку. Впрочем, я бы пошла за ним даже в самую непроглядную тьму. После того, как он властно привлек меня к себе, я потеряла голову, окончательно решила принадлежать только Владу, даже если между нами никогда и ничего больше не будет. Прикосновение его губ раскрошило мое представление о поцелуе, растворило все мои глупые мечты и фантазии, потому что реальность оказалась дикой и обжигающей, невероятной и безумной. Меня лихорадило, меня просто трясло в его руках. Мне казалось, я умираю, плавлюсь, таю. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. На меня никто так не смотрел. Даже Лешик, когда мы целовались…иногда и тискались на сеновале, но Боже…разве можно это сравнить с бешеным ураганом, который разгорелся во мне от хриплого шепота Влада, от властных сильных рук, от осознания, что я былинка в его руках, от сумасшедшей потребности в нем. Если до этого моя любовь напоминала тихую гавань, мечту несбыточную и недосягаемую, то сейчас меня раздирало от неизведанных желаний, от порочных фантазий, от осознания того, что это лишь жалкая часть того, что он может мне дать. Его поцелуй походил на захват, поглощение и порабощение. Он брал. Именно брал мое дыхание, мою волю, мои эмоции, разрывая меня на части, обнажая мои нервы, овладевая моим разумом и превращая меня в безумицу, которая посмела желать несбыточного. Какая насмешка судьбы! Из всех, кого я могла полюбить или возжелать, я захотела самого недосягаемого, самого недоступного, самого непредсказуемого из мужчин. Фэй внезапно положила руку сверху на мою и сильно сжала: – Не думай так. Ты можешь многое, ты можешь то, что никто не смог до тебя. Я никогда не видела его таким. Ты вселяешь в него силы и желание бороться. Возможно, именно ты и будишь в нем самые примитивные инстинкты, но именно они помогают всем нам выжить. Ты – стимул. Я продолжала смотреть во мрак. – А она? Какой была она? Фэй сильнее сжала мои пальцы. – Не такой, как ты. Вы очень разные. – Но он любил ее. Фэй повернула меня к себе за плечи: – Ему пятьсот лет. Ты думаешь, что за это время в его жизни не было женщин, которых он бы любил? Я перехватила ее руки. – Да! Верно! Но она мать его детей и жена. Фэй усмехнулась и ее синие глаза блеснули в темноте: – Ты тоже его жена! Что мешает тебе стать ею на самом деле? Не вороши прошлое. Рядом с тобой и он прекратил ворошить. От ее слов вспыхнули щеки, но Фэй не разжала пальцев. – Ты женщина, Анна. Красивая женщина. Я за все свои годы жизни не видела никого красивее тебя. Это я…а мужчины просто с ума сходят, когда смотрят на тебя. Я вижу их взгляды. Влад тоже мужчина. Больше чем кто-либо из них, и он не слепой. – Я для него ребенок, Фэй, и он не раз дал мне это понять. Ведьма загадочно на меня посмотрела, словно проникая мне под кожу и обволакивая моё сознание. – Разве? И час назад, когда целовал тебя? Разве ТАК целуют детей? Вернулся Артур. Он выглядел посвежевшим и взбодренным. Присел на поваленное дерево рядом с нами. – Я получил сообщение от Влада – они возвращаются. Через несколько минут двинемся в дорогу. И он не обманул, отряд вернулся спустя четверть часа. Я не понимала, что именно произошло, но, казалось, все они изменились. Многие из раненых словно и не были обожжены вербой всего несколько суток назад. На них не осталось и следа. Влад подошел к нам с Фэй, скользнул по мне взглядом и посмотрел на Артура. – В трущобах Асфентуса нас четверых встретит Рино-полукровка, ты его помнишь, он занимался поставками с Гиенами для Носферату. Рино разместит нас в своем особняке, расположенном у самой границы. – Особняк – это громко сказано, – усмехнулся Артур. Все остальные пусть разбредутся по городу. Такой толпой мы не можем войти в Асфентус, поэтому мы все разделимся. Вот рации, раздай их для каждой группы. На связь выходить на четвертой волне и каждый час. Все пусть доложат, где остановились. Деньги обменяете на золото в обменниках. – Проклятое местечко! – Не спорю, но здесь легко затеряться, и нет никакой власти. Абсолютная анархия. – Нейтралы могут выставить патрули. – Могут и, скорее всего, так и сделают. Поэтому нужно быть осторожными. Как только встретимся с Рино и разместимся в его особняке, – теперь уже Влад усмехнулся, – я уйду в катакомбы. – Вы не пойдете туда один. Это слишком опасно. – Кто-то должен остаться с женщинами, Артур. Нолду не тронет, не посмеет. Особенно когда услышит, что я хочу ему предложить. Да и Рино прикроет, я пойду с его ребятами. – Я бы не стал доверять полукровке. Влад сжал плечо Артура. – Этот полукровка был мне больше чем брат пятьдесят лет назад, и знаю я его по меньшей мере четыреста лет. Гораздо дольше, чем тебя, Артур. Рино свой. Артур кивнул и протянул Владу несколько кинжалов. Тот расстегнул рубашку и распределил их за поясом. – Изгой выходил на связь? – Да, он добирается к нам. Через несколько дней будет в Асфентусе Я смотрела то на Артура, то на Влада, и не могла понять, что изменилось. В них словно кипела энергия, сила. А потом я заметила на серой рубашке Короля несколько пятен алой крови и все поняла. Нет, я не пришла в ужас, не закатила глаза, мне не стало страшно. Я знала, среди кого нахожусь, среди кого росла. Конечно, я знала, что в Братстве самый главный закон – это запрет охоты на людей, но я так же понимала, что в нынешней ситуации у них просто не было выбора. Ведь у Влада не получилось выкрасть пакеты с кровью. Я постепенно начинала вникать в то, что происходит, пока не осознавая, кто враг и от кого мы бежим, и что собрался предпринять Влад, но я уже знала, что происходит нечто очень масштабное, нечто, что может перевернуть и мой мир тоже. Фэй тронула меня за плечо, и я повернулась к ней: – В Асфентусе все иначе, Анна. Это город нечисти, в нем почти нет людей. Все, кого ты там увидишь из смертных – это доноры, которые последовали за своими хозяевами. Смертники, чья жизнь зависит от прихоти господина. Асфентус – это хаос. Полное беззаконие. Поэтому ты должна быть рядом со мной всегда, если поблизости нет Влада или Артура. Здесь все не такое, каким кажется на первый взгляд. Самое безобидное заведение может оказаться притоном торговцев живым товаром, порталом в иной мир. Я шла за ними следом, едва поспевая, сжимая руку Фэй. Сзади нас замыкал Артур, который постоянно оглядывался по сторонам и переговаривался по рации с другими группами воинов. Когда мы вошли в город, я поняла, что Влад имел в виду. Это место отличалось от привычной всем цивилизации. Оно скорее напоминало некий перевалочный пункт. Я почти не увидела автомобилей, только несколько мотоциклов. Город словно пострадал от урагана или стихийного бедствия. Тусклые, редкие фонари освещали покосившиеся здания и деревья без листвы, покрытые серебристым инеем, неоновые вывески увеселительных заведений били по глазам резко сменяющимися картинками. В основном город утопал во мраке. Все улицы грязные и пустые напоминали промзону. Нет дорог, точнее, они когда-то может и были здесь, но сейчас все что от них осталось – это испещрённые трещинами и канавами развороченные куски асфальта. Ржавые бочки, сваленные у обочин, сгоревшие до «скелета» автомобили, дополняли картину полного развала и хаоса. Мы шли по каким-то темным закоулкам, между домами, а впереди виднелись огни. Я поняла из разговоров Влада с Артуром, что там находится площадь. Через несколько кварталов мы остановились возле покосившейся башни с огромными часами, позади нее виднелась свалка и несколько домов с разбитыми окнами и забитыми досками дверьми. Влад осмотрелся вокруг и дернул затвор пистолета, Артур сканировал местность через прицел винтовки. – Все чисто. Ну и где этот сукин сын? – Здесь! Кто-то стремительно спрыгнул на землю с карниза одного из полуразвалившихся домов, и я вздрогнула, когда увидела того, кого мы ждали. Жуткий тип – лысый череп, заостренные большие уши, но черты лица довольно привлекательны, хотя больше напоминают звериные, чем человеческие. Вся щека с правой стороны покрыта сетками вен, как раз ее и освещал тусклый фонарь, раскачиваясь на ветру и создавая отвратительный скрип, от которого на зубах появилась оскомина. Он был одет в длинный черный плащ с огромным капюшоном и сливался с темнотой. Страшные, светящиеся то красным, то белым глаза царапнули и меня и Фэй. – Добро пожаловать в город грехов, Ваше Величество. Я не поверила своим глазам, когда Влад обнял этого монстра и похлопал по плечу. – Рино! Чертовски давно тебя не видел. – Полтинник годков, Влад. Пол века. Но…помнишь, я говорил, что придет день, и мы встретимся, друг? – Помню. Я смотрю, эта дыра нисколько не изменилась. – Нисколько, за исключением того, что теперь она моя! Я хозяин Асфентуса, поэтому я смогу прикрыть твою задницу, как ты когда-то прикрыл мою. Потом он обнял Фэй и та обняла его в ответ. – А ты выросла, ведьмочка. Помню, меня пытались убедить, что это невозможно. – Рино, в нашем мире все возможно, ты же знаешь. – Красавица, – пальцы с длинными заострёнными ногтями погладили волосы Фэй, – мы с твоим братом как-то спорили, какой ты могла бы стать, если бы повзрослела. – Самуила больше нет с нами, – грустно сказала Фэй. – Знаю. Мне жаль. Очень жаль. Затем Рино посмотрел на меня, и я дернулась от ужаса. Один его глаз горел красным фосфором, а второй белым. – Смертная. Не донор. Зачем? Влад заметил, что я вся покрылась мурашками, и вдруг резко привлек меня к себе. – Моя жена, Рино. Анна. Монстр усмехнулся, оскалившись, и я сильнее прижалась к Владу. Меня пугал этот тип. Слишком отталкивающая внешность. Ужасно уродлив, для человеческого глаза. Словно персонаж старого фильма ужасов про вампиров, когда тех изображали больше похожими на летучих мышей. Да, точно – он похож на летучую мышь. – Помню, ты не собирался обзаводится семьей. А теперь еще одна жена. Однако шустрый наш король Братства оказался, – надтреснуто захохотал и так же резко перестал смеяться, – от нее должно пахнуть кровью вампира, Влад, иначе…сам знаешь, небезопасно тут для смертных. Ну что? Готовы смотреть мои хоромы? Он свистнул, и несколько теней отделились от стены. – Мои ребята сопроводят нас. В городе грехов без охраны никак. *** Влад осматривался по сторонам, когда они вошли в огромное здание, похожее на заброшенный завод. Внутри оно полностью было обустроено как гигантская квартира. Странное убранство, но чисто и, пусть необычно для глаза, все же, цивилизованно. Стереосистемы, стеклянные шкафы, ковры на полу, ультрасовременная мебель. – Неплохо устроился, Рино. Помню, раньше это убежище напоминало скотобойню. Влад сел в кресло и взял из рук Рино бокал с виски. Он смотрел на полукровку и думал о том, что их объединяло. Адское создание мрака и короля вампиров. Само существование такой необычной твари, как смесь Носферату и вампира из Клана Черных Львов уже было отрицанием всех законов бессмертных. Никто не знал, каким образом Рино вообще появился на свет, но, тем не менее, полукровка –прямое доказательство тому, что даже среди вампиров бывают вот такие мутанты. Тайну происхождения этого монстра знал только Влад. Впрочем, как и много других тайн, связанных с этим вампиром, который долгое время был связующим звеном между кланом Летучих Мышей и остальными кланами Братства. Пока на него не объявили охоту за убийство собрата. Влад и Самуил помогли Рино замести следы и бежать в Асфентус, несмотря на постановление Совета Братства о казни. *** – Времена меняются. Сейчас этот город принадлежит мне. – Неофициальная власть Асфентуса? Влад закурил последнюю сигару и сунул портсигар в карман. – В городе анархии нет власти. Есть тот, кто может решать проблемы, сдерживать беспредел и поставлять в это гиблое место товар. Этим занимаюсь я, и поэтому все зависит от меня – будет ли у них достаточно доноров, шлюх, выпивки, красного порошка или все сдохнут от скуки и голода. Влад откинулся в кресле. – Торговля живым товаром, Рино? Полукровка засмеялся, но его смех больше походил на оскал и в полемраке сверкнули острые клыки. – Не качай здесь права, друг – это не твой мир смертных. Асфентус – перевалочный пункт и нейтральная территория. Граница с Мендемаем. Выживаем как умеем. Основной доход – это смертные. – И где вы их берете? – Все довольно просто. Выкупаем шлюх в борделях, кто-то привозит своих доноров. Так же Нолду охотно меняет свой живой товар на красный порошок. Есть еще пару способов, но тебе не нужно о них знать, дабы совесть Короля была спокойна. – Я больше не король, Рино. Полукровка рассмеялся, а потом налил себе и Владу виски. – Это временное недоразумение. Ты вернешь себе трон, я в этом не сомневаюсь. – Если только Нейтралы не поджарят меня раньше. – Не поджарят. За этим ты здесь, верно? – Нолду даст своих воинов? – Даст, – Рино откинулся на спинку кресла, достал из кармана прозрачный пакет, вскрыл вену на запястье острым ногтем и всыпал туда красные кристаллы, – Нолду нужен я, Нолду нужен ты. Власть Асмодея не дает никаких гарантий. Тот не станет заботиться о том, чтобы у моего сводного брата было достаточно мяса. Ему будет насрать, а если Носферату поднимут бунт – их просто убьют. Всех. Проведут зачистку по катакомбам. – Именно так и будет. Ни Эйбелю, ни Асмодею не нужны голодные рты в виде клана Носферату. – Вот и все. Мой брат – не идиот, и прекрасно это понимает. Воцарилась тишина и за стеной послышались женские голоса. – Эта малышка в самом деле твоя жена? – Фиктивный брак. Это сестра моего друга. Так было нужно. Рино осушил бокал до дна и поставил на стол, удерживая длинными пальцами дорогое стекло, и прокручивая по кругу. – Фиктивный…хммм…а мне показалось, девчонка смотрит на тебя как на Бога. Когда хочешь идти в катакомбы? – Твои парни…они, надеюсь, не голодны? – Обижаешь! В моем доме не тронут гостей. Никогда. Можешь быть спокоен. – Тогда выходим прямо сейчас. У меня нет времени. Ни секунды лишней. Эйбеля провозгласят временным правительством и тогда охота начнется в открытую. – Я тебя огорчу, друг – его уже провозгласили. Влад силой сжал бокал и тот разлетелся на осколки. – И это тоже временно. Так что тебе нужно от Нолду? – Его воины. Чем больше, тем лучше. Я хочу пойти открытой войной на Асмодея. Напасть и разгромить его жилище, найти доказательства, что этот гад фальсифицировал все мятежи и убийства. – То есть ты хочешь убить Верховного Демона? – Ну если не убить, то изрядно потрепать. Изгой – брат моей жены, он бывший Палач. Мы располагаем достаточным количеством голубых клинков, чтобы завалить всех, включая Асмодея. Но нам нужна численность. Носферату сильны, очень сильны. – Нолду понравится эта идея. Если ты разрешишь сожрать всю охрану демона. Рино расхохотался, и Влад вместе с ним. – Легко. Вместе с Эйбелем. – В таком случае считай, что сделка состоялась. Нолду даст тебе поддержку. Я сам, черт возьми, поучаствую. Давно не кушал Северных Львов. – Последняя трапеза стоила тебе многого, – заметил Влад и стряхнул осколки бокала тыльной стороной ладони со стола. – Она не была бессмысленной, и ты прекрасно об этом знаешь. – Знаю, иначе мы бы сейчас не разговаривали. Рино подался вперед. – Нейтралы, надеюсь, не доберутся до азиатского ящика Пандоры? Влад слегка прищурился и, открыв пустой портсигар, постучал им по столу. Рино щелкнул пальцами, и один из парней в таком же черном балахоне положил на стол коробку дорогих кубинских сигар. – Угощайся, друг. Влад приподнял бровь и прищелкнул языком: – Я смотрю, ты неплохо устроился. Закурил и облокотился локтем на стол. – Ящик Пандоры надежно спрятан, Рино. Так надежно, что я сам не знаю, где он. – Не хотелось бы оказаться в списке на уничтожение. – Мы все в этих списках, главное, чтобы их не нашли. КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU ПОКУПАТЕЛЬ: Рузана ([email protected]) ЗАКАЗ: #286645903 / 20-ноя-2015 КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО! 29 ГЛАВА Любимое часто ослепляет любящего. (с) Платон Я слышала, как они ушли. Точнее, почувствовала, вскочила с постели и выглянула в огромное окно, но никого не увидела, только непроглядный мрак этого проклятого города. Ночная тишина, она как живая. Кажется, ее можно почувствовать. Каждый шорох, дуновение ветра, скрип половиц, капанье воды и даже шелест снега за окном. Я вернулась в постель и закуталась в одеяло. Спать не хотелось совсем. Перед тем, как лечь в кровать, приняла душ в красивой зеркальной ванной комнате, переоделась в довольно странную одежду, оставленную для меня, пока я мылась, молчаливыми слугами Рино и вышла посмотреть, где Фэй. Она устроилась в библиотеке с множеством старинных книг и, видимо, попала в свою стихию. Читала полулежа на диване, поджав под себя ноги. Заметив меня, подняла голову и улыбнулась. – Да, мода Асфентуса не идет в ногу с цивилизацией. Зато идет тебе. Я посмотрела на свое темно-бордовое платье до колен, скорее напоминающее по фасону стиль тридцатых годов этого века и пожала плечами. Когда переодевалась, мне было все равно, главное – чистая одежда. Я даже не задумывалась, как выгляжу в ней. Выйдя из ванной, обнаружила платье, туфли и переоделась. Мои собственные вещи находились в плачевном состоянии. – Я выбирала, Рино лишь приказал купить заказанное из каталога. Пришлось и самой переодеться. Не совсем мое, но лучше, чем ничего. Иди поспи, они скоро вернуться. Не стоит переживать – все будет хорошо. Прими только свою дозу крови. Не забудь. Это необходимо. Я кивнула ей и ушла к себе в комнату, которая больше напоминала некий альков в очень дурном вкусе, весь в красно-черных тонах. Чем больше я пила из пакетов, которые давала мне Фэй, там меньше чувствовала усталость. Меня уже не тошнило от привкуса крови, я начала к ней привыкать, у меня даже появилось ощущение, что я от нее зависима, потому что долгое отсутствие микродозы заставляло меня чувствовать слабость. Я так и пролежала на постели в одежде, не смогла уснуть. Приподняла голову и вслушалась в тишину. Да, я не ошиблась – они вернулись. Тихо переговаривались где-то внизу, а потом голоса смолкли. Я встала с постели и босиком на цыпочках спустилась по каменной широкой лестнице вниз. В доме снова стало тихо, но сейчас я чувствовала его присутствие так же остро, как и отсутствие. Потому что когда Влад рядом, мне самой становилось тесно. В одной из комнат увидела под дверью полоску света, тихо подошла, и в этот момент она распахнулась настежь. Я так и замерла на пороге, потому что дверь открыла женщина. Ее одежда не оставляла простора для воображения. Кружевной корсет, мини-юбка, чулки в сетку и туфли на высоченной шпильке. Так одеваются только…шлюхи. Иного слова я не смогла подобрать. Женщина осмотрела меня с ног до головы огромными темными, накрашенными до безобразия глазами, потом повернула голову, тряхнув рыжими кудрями, и крикнула: – У нас здесь маленькая смертная гостья, мальчики. Теперь я четко различила в полумраке лысого монстра Рино, сидящего на подоконнике, и короля, который развалился в кресле и потягивал виски из бокала, в его пальцах дымилась сигара, а ворот черной рубашки был распахнут. Он подался вперед, когда заметил меня, а женщина отошла в сторону. – Рино, ты не говорил, что нас будет четверо. Она не успела закончить фразу, как я развернулась на пятках и бросилась прочь. Жалкая тупая идиотка. До безобразия глупая и наивная дура. В кожу словно впилась сотня маленьких иголок, точнее, в мясо, потому что кожу с меня словно содрали живьем. Я бежала по холодному полу, и сама не знала, куда бегу, пока не распахнула двойную дверь в конце коридора и не оказалась в каком-то помещении, напоминающем склад мебели. Захлопнула ее за собой и, попятившись назад, села на один из столов. Я не понимала, что со мной происходит. Еще никогда в своей жизни я не чувствовала ничего подобного, но мне казалось, я задыхаюсь. Почему? Почему эта разукрашенная, бесспорно красивая, но, все же, продажная женщина, а не я? Почему она? Почему, когда он знает, КАК я к нему отношусь? Ведь знает. У меня на лбу написано, у меня в глазах светится только его отражение. Впрочем, ответ напрашивался сам собой – я неинтересная, слишком юная и я чужая. Я не его круга, не его вкуса, не под его настроение. Да и имею ли я право…что-то хотеть. По щекам покатились слезы бессильного отчаяния. Я такая жалкая и ничтожная, такая глупая. Дверь приоткрылась, и я вздрогнула, обхватила плечи руками, слегка подрагивая от прохлады. – Сбежала? – его голос прозвучал довольно тихо, а для меня каждое слово громче, чем удар в колокол, отозвался в биении сердца. – Скорее, не хотела мешать, – отвернулась, надеясь, что темнота скроет мои мокрые щеки. Склад освещал только тусклый лунный свет из окна. Он проливался на пол светлыми квадратами, отбрасывая чудовищно огромные тени от предметов. – Поэтому спряталась на свалке Рино? – усмехнулся. Я скорее угадала, чем увидела. Конечно смешно, маленькая девочка сбежала поплакать туда, где ее никто не сможет найти, а ее нашли, потому что она и прятаться толком не умеет. Я промолчала, а он сделал несколько шагов в мою сторону. В каждом движении скрытая и смертоносная сила. – Совсем необязательно было искать, – ответила я. Секунда – и Влад уже рядом. Совершенно незаметно для человеческого взгляда. Молниеносные передвижения, но я привыкла. – Неужели? – голос так близко, что я снова невольно вздрогнула, но на него так и не посмотрела, только тихо спросила: – А зачем? Вам там было не скучно. Он вдруг резко взял мое лицо за подбородок и развернул к себе. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как пересохло в горле. При таком слабом освещении он походил на дьявола. Слишком красив, порочен, недосягаем. Влад осторожно вытер слезы с моих щек, провел большим пальцем по моей нижней губе. От него восхитительно пахло дорогими сигарами, виски и ароматом его кожи. Неповторимым, едва уловимым, особенным, от которого кружилась голова, сердце начинало биться где-то в горле и все тело пронзило словно током, настолько сильно, что мне показалось, я лечу в пропасть. Не переставая гладить пальцем мою щеку, повторяя линию скулы, подбородка, продолжал смотреть мне в глаза, а у меня от прикосновений пошли мурашки по коже. Когда его рука легла мне на шею, я почувствовала, как пьянею от этой близости, мое сердце билось о ребра с такой дикой скоростью, что мне казалось, я задыхаюсь. В тот же миг все прекратилось, и я в удивлении распахнула глаза, готовая застонать от разочарования. – Иди спать, девочка, – осмотрел меня с ног до головы и добавил, – сейчас! Слегка прищурился, выжидая, а я перехватила его руку за запястье, а потом прижалась к ней щекой и неожиданно для себя прошептала: – Почему? Я хуже, чем они все? Твои женщины? Я не такая красивая? Я твоя жена…хочу стать ею по-настоящему. Хочу принадлежать тебе. Пусть все иллюзия…пусть. Мне все равно. – Хочешь быть на их месте? – в полумраке его глаза хищно блеснули. – Не боишься? – Нет…тебя не боюсь. – Напрасно, – тон его голоса снизился до вкрадчивого шепота, – беги, пока не поздно. Я сильнее сжала пальцами его запястье и отрицательно качнула головой. – Давай же…беги, девочка…пока я готов отпустить, – зарычал мне в лицо, а я дерзко вздернула подбородок и каким-то совершенно чужим гортанным голосом сказала: – Нет! Влад вдруг рванул меня к себе, усадил дальше на стол, оказавшись так близко, что я всхлипнула от неожиданности. Несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом жадно набросился на мой рот, и мне показалось, что меня разрывает на части. Он сжимал одной рукой мое лицо, а другой властно привлек к себе, раздвинув мне ноги коленом, так, что теперь стоял между ними. От вкуса его губ я начала задыхаться. Внутри поднималась невероятная первобытная волна дикого восторга и темного, тягучего чувства одержимости и безумия. Его губы не давали ни секунды передышки, они то терзали мой рот, проникая в него языком, то нежно касались, и тут же снова набрасывались, сминали. Пальцы сжимали мои скулы, и я почувствовала, как все тело наполняется жаром, невыносимым, сжигающим все внутренности, испепеляющим желанием дать и взять намного больше. Я невольно застонала, обнимая его за сильную шею, прижимаясь всем телом. Задыхалась и чувствовала, как в ответ учащается и его дыхание, как хаотично он гладит мою спину, зарывается в волосы пальцами, сжимает мой затылок, не давая оторваться от его губ. О Боже…я превратилась в оголенный нерв, я изнывала, не понимая, что происходит с моим телом. Мне было и хорошо, и больно одновременно. Почувствовала, как его рука скользит по моей ноге сбоку, по талии выше, а потом жадная мужская ладонь легла мне на грудь, и я перестала дышать. Влад оторвался от моих губ, и я как рыба, выкинутая на берег, задыхаясь, потянулась в дикой жажде продолжения, а он дразнил, скользя влажными горячими губами по моим губам, доводя до безумия, а потом снова набросился, алчно сминая, терзая до боли. Он целовал мою шею, подбородок, скулы, ключицы, накрыв мою грудь обеими руками, касаясь сосков большими пальцами, дразня их сквозь тонкую материю платья. Я задыхалась, запрокидывая голову, закатывая глаза от наслаждения. Мне казалось, что я умираю. Его руки блуждали повсюду, по моей спине, груди, зарывались в волосы, а потом заскользили по моим бедрам, поднимая подол платья, и я замерла, когда ладони сжали мои ягодицы, и он требовательно рванул меня к себе. Снова оторвался от моих губ и хрипло прошептал, глядя в глаза: – Останови меня…сейчас останови. Скажи «хватит». Ты же боишься…ты знаешь, что сейчас может произойти…девочка…ты же знаешь… Видеть его лицо так близко, бледное, искаженное от страсти, с влажными губами и безумным блеском в глазах, чувствовать, как он дрожит от страсти и остановить? – Нет, – прошептала так же тихо и жадно поцеловала сама, застонала, чувствуя вкус его дыхания, но Влад вдруг удержал меня за волосы на затылке. – Нет? – спросил и приоткрыл рот, словно готовый снова целовать, но, не прикасаясь, всего в миллиметре от моих губ. – Нет, – всхлипнула и потянула к себе за ворот рубашки, а он продолжал удерживать меня, собрав мои локоны в хвост, запрокидывая мне голову. Жадно прижался губами к моей шее, и я невольно застонала, прогибаясь навстречу поцелуям. Сзади щелкнула змейка на платье, и я почувствовала, как горячие мужские ладони спускают материю с моих плеч. Задрожала от смущения, напрягаясь, но не пытаясь вырваться, задыхаясь от незнакомых прикосновений, выгибаясь назад и в тот же момент инстинктивно желая прикрыться руками. – Тсссс! Хочу смотреть на тебя, – сжал мои запястья, убирая руки с груди, и я закрыла на мгновение пьяные глаза, а потом снова открыла. Увидела, как Влад сглотнул, рассматривая мое тело, и сжала пальцы в кулаки от порыва снова закрыться. Сейчас его глаза обжигали, испепеляли диким голодом и жаждой обладания. Меня это свело с ума. Видеть, что он меня хочет, ощущать это, впитывать, задыхаясь от восторга и сумасшедшего возбуждения. Закрыла глаза в изнеможении… Почувствовала, как его губы накрыли мои, теперь уже нежно, словно успокаивая, пальцы осторожно касаются сжатых в болезненные комочки сосков, а потом его губы сомкнулись на одном из них. Меня разрывало на части от этих ласк. Я вздрогнула и впилась в его волосы дрожащими пальцами, почувствовала скольжение языка, как разряд по натянутым нервам. Его ладони сжали мои ягодицы так сильно, что я невольно подалась бедрами вперед. Внизу живота все горело и пульсировало. Влад оторвался от моих губ, стянул пиджак и, удерживая меня за талию, бросил его на стол сзади, снова привлек к себе, приподнял, задирая подол платья на бедра, стягивая трусики. Я напряглась, но он нашел мои губы, целуя все так же жадно, продолжая распалять, дразнить, сводить с ума. Внутри уже бушевала дикая похоть с примесью панического страха. Он не вампир…нет, он дьявол, потому что искушает меня, превращает в обезумевшее животное. Казалось, он знает все секреты женского тела... моего тела. Влад снова прижался жадными губами к моей шее, провел языком по коже, заставляя плавиться от прикосновений. – Ты сладко пахнешь, девочка, так сладко…. Я дрожала от звука его голоса, мужские пальцы порхали у самого входа в лоно, не проникая, дразня, окончательно лишая силы воли. Я изнывала, ловила губами воздух, сдерживая стоны, рвущиеся из пересохшего горла. Я даже не подозревала, что способна так громко стонать, царапать его затылок, впиваться ногтями в запястье руки, он словно тянул с этим моментом проникновения, а мне уже невыносимо хотелось большего. До боли, до агонии. Его язык лизнул мочку уха, а пальцы чуть сильнее надавили на горящий узелок плоти, пульсирующий, готовый в любую секунду взорваться. – Пожалуйста, – я сжала его запястье, дрожащими руками подталкивая к ноющей плоти, стараясь прижать сильнее, создать то самое трение, приближающее к долгожданной развязке, на грани которой я балансировала, словно на острие ножа. – Какая ты нежная…невероятно красивая, – его хриплый голос действовал посильнее любого спиртного напитка. Он обжигал, проникал под кожу, заставлял вздрагивать от неконтролируемого возбуждения. Словно удары по оголенным нервам. Я задыхалась, прижимая его руку сильнее, раздвигая ноги, теряя всякий стыд, напряжение граничило с болью. Пальцы скользнули вовнутрь, наполняя до упора, и я застонала, чуть вздрогнув от новых ощущений, и в то же время испуганная и возбуждённая до предела. Пальцы тут же выскользнули наружу, снова нежно лаская. Я всхлипывала, извивалась, изгибаясь назад и теряя всякий контроль над эмоциями. Я просто захлебнулась в диком наслаждении. Экстаз был острым, жгучим и опустошающим. По моим щекам текли слезы, я парила в воздухе, невесомая и в то же время слишком тяжелая, чтобы пошевелиться. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Его жаркое дыхание жгло мою кожу на шее. Его ладонь легла мне на затылок, а губы накрыли мой задыхающийся рот. Влад опрокинул меня на стол, лихорадочно стягивая рубашку, придерживая мои ноги под коленями, склонился ко мне. Меня ослепила паника, я смотрела в его бледное искаженное страстью лицо и чувствовала, как мною овладевает первобытный страх. – Боишься? Скажи «нет». Но я сама потянулась к его губам, обхватывая руками его сильные плечи: – Да…, – прошептала и замерла. Когда он начал медленно погружаться в меня, я закусила губу, чтоб не закричать. Он остановился и теперь целовал мое лицо, и я чувствовала, как он трясется от нетерпения, как покрылось потом его тело. Я все же вскрикнула и зажмурилась, когда Влад резким толчком вошел до упора. От боли перехватило дыхание, а он снова остановился, нашел мои губы, нежно проскальзывая языком мне в рот, скользя по моему телу горячими ладонями. Он такой большой... с трудом поместился во мне. Боль стихала, и я понимала, что, хочу его всего, принадлежать…отдавать…И он словно чувствовал меня, притянул к себе, заставляя прогнуться еще сильнее и принять его целиком. Задохнулась от наполненности, впиваясь ногтями ему в спину. Каждый толчок подводил все выше и выше за грань безумия, от осознания его полной власти надо мной. И это только начало...Влад обрушил на меня шквал новых ласк, его руки и губы были повсюду, он ласкал мою грудь терзал мои соски, не прекращая двигаться внутри меня. Я слышала его рычание, свои тихие стоны и наше рваное дыхание. А потом Влад сжал меня сильнее, двигаясь все быстрее и быстрее, глядя мне в глаза, и я увидела, как он закатывает свои, как мутнеет его взгляд, как вдруг он запрокинул голову, приоткрыв рот, громко застонал, сжимая меня пальцами за ягодицы. В этот момент его красота была настолько ослепительной, что мне стало больно. Приподнял и прижал к себе. – Ты такая сладкая, девочка…такая невероятно сладкая, – шептал мне в волосы, прижимая к себе. – Люблю тебя, – прошептала едва слышно, но он услышал. Приподнял мое лицо и долго смотрел в глаза, потом улыбнулся, но взгляд остался все тем же обжигающим и в тот же момент немного отчужденным. – Тебе так кажется. И прежде чем я успела возразить, снова поцеловал меня. 30 ГЛАВА Я верю, что ничто не проходит бесследно и что каждый малейший шаг имеет значение для настоящей и будущей жизни (с) Чехов А.П. Самое паршивое – это попасть снова в ловушку, снова потерять себя самого, отдать власть женщине и стать тряпкой. Именно таким он был с Линой. Пластилином, из которого та лепила все, что хотела. Все годы их брака. Когда один любит и боится потерять, а другого вполне устраивает, чтобы его так любили. Он не хотел никаких отношений больше, ничего, что могло связывать, обязывать, давать иллюзию счастья. Именно иллюзию, потому что счастье слишком эфемерно. Его нет на самом деле. Это просто название искусственного кайфа от собственных заблуждений, идиотской самоуверенности и оптимизма. Только глядя в глаза Анне, Влад забывал об этом. Он растворялся в ее взгляде, словно исчезали все его убеждения, недоверие, сомнения. Она казалась ему искренней. В ее глазах он видел то, чего никогда не видел во взгляде женщины. Никогда за все пятьсот лет. Видел страсть, нежность, восхищение, ненависть. Много чего. В глазах Анны он видел самого себя. Влад не знал, как это объяснить, но это сводило с ума, заставляло его сердце биться быстрее. Дьявол его раздери, если он не старался не думать о ней как о женщине. Он бы держался и дальше. Если бы не встреча с Нолду и не выпитое количество виски, когда разум был полностью заглушен диким желанием и алкоголем. Носферату согласились на сделку, в этом Влад не сомневался. Он сомневался в другом – выживут ли они после этого нападения? И чем больше думал об этом, тем больше понимал, что он совсем не уверен. Скорее всего, он ведет всех на верную смерть. Они полягут там безымянными трупами и, возможно, посмертно их проклянут и обвинят в еще более страшных преступлениях. Только Нолду поверил в его план, даже Рино поверил, а сам Влад понимал, насколько его затея безрассудна. Как карта ляжет. Та самая карта, которую бросит он сам, не зная точно, как она упадет: крапом вверх или обнажит все их слабые стороны. Проклятье! Если бы Мокану не свалил, если бы дал ему поддержку, их бы было в разы больше. Как минимум на сто воинов. Через несколько суток они выйдут из этого здания и, вероятнее всего, обратно не вернутся. Им банально не хватит численности, их слишком мало, даже включая Носферату, которые порядком поредели за это время. Влад рассчитывал, что их не меньше сотни, а их оказалось всего сорок. Один демон стоит десяти вампиров с их недюжинной силой. Ворваться в дом Асмодея, устроить там хаос…это из области суицида. Но если он не попытается, то вечно проживет в бегах. Рано или поздно попадет в лапы Нейтралов и будет казнен с позором. Постоянный выбор. Распутье, состоящее из еще миллиона извилин, каждая ведет в неизвестность. Влад не располагал информацией о численности охраны, мог только предполагать. До сегодняшнего вечера, пока ему не прислали анонимный мейл с планом здания. Отследить информацию на данный момент было невозможно. Впрочем, Влад не торопился ей доверять. Это мог быть блеф и среди них вполне способен затесаться еще один предатель, типа того, которого они казнили по пути в Асфентус. Итак, что он имел? Войско меньше сотни, которое нужно провести по катакомбам Носферату и вывести к северной части Асфентуса, прорвать границу, взять КПП и окружить здание, которое так же является порталом. На КПП они оставят по меньшей мере около двадцати собратьев трупами. Затем около десяти должны будут сдерживать подоспевшую помощь. Остальные шестьдесят, если очень повезет, войдут в здание, которое охраняется тринадцатью демонами-воинами. Если каждый из них может осилить десять вампиров, то Владу, по меньшей мере, не хватает еще семьдесят воинов. Эта вылазка – самоубийство. Вот почему он пил виски и не мог остановиться, он хотел не думать о цифрах, а аналитический ум уже давно все просчитал. Шанс, что они выполнят миссию, равен двум из ста. Рино позвал какую-то шлюху, а Влад даже не посмотрел в ее сторону. Ему было не до шлюх. Мозг лихорадочно щелкал, голова раскалывалась на части. Бокал за бокалом – и никакого облегчения. А потом пришла Анна. Увидел ее и понял, что обязан быть рядом. В эти последние дни. Она необходима как кислород, как отдушина…как нечто светлое в его постоянном и хаотичном мраке. Дотронулся до нее, и тормоза отказали. Полностью. Отключились напрочь. Ни доводы рассудка, ни совесть. Ничего не осталось. Эгоистичное, дикое желание владеть тем, что ему предлагали. Взять. Немедленно. И он взял…его обуял дикий голод, словно понимал, что, возможно, это последние женские объятия в его долгой и бессмертной жизни, которая подходит к логическому концу. Все чувства обострились, эмоции оголились и пульсировали как обнаженные нервы. Он хотел бы, чтоб с ней все было иначе. Дьявол свидетель, он бы сделал все, чтобы она запомнила эту ночь на всю свою жизнь, но у них ничтожно мало времени. Слишком мало, чтобы тратить его на ухаживания, хоть Анна и достойна самого лучшего. Какое удивительное противоречие. Именно с ней, такой юной и нежной, он сходил с ума как по щелчку пальцев. Превращался в чудовище, жаждущее брать и снова брать. От ее запаха сносило все планки, от ее прикосновений и стонов кровь кипела в жилах. Не смог остановится, да и не хотел. Когда увидел в ее глазах отражение собственной страсти – просто забил на все. Он ее хотел. Этого достаточно. Хотел так, как никогда и никого до нее. Даже свою жену. Ласкал юное тело, гладил, целовал, лизал и озверевал, сатанел от возбуждения. Рычал и не мог остановиться, овладевая ею. Еще и еще, словно измученный долгой жаждой. Ее «люблю» подстегивало сильнее, чем если бы она умоляла взять ее. Понимал, что это несерьезно, что это эмоции, но ему хотелось верить. Безумно хотелось верить, что она действительно его любит. Сейчас она спала, обняв его за шею тонкими руками и склонив голову ему на грудь, а он смотрел в темноту, в предрассветный сумрак и касался пальцами ее плеча, чувствуя шелковистую, гладкую кожу. В воздухе витал ее запах, вместе с запахом секса и затхлостью старого здания завода. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз спал с женщиной. Именно спал. Вот так как сейчас: голый, лежа на спине, расслабленный. Чертовски давно. С тех пор, как…поморщился и медленно выдохнул. С тех пор, как Лина стала вампиром. О ней он не думал уже больше нескольких недель. Словно мысли исчезли. Те самые навязчивые и постоянно пульсирующие в висках, когда все что угодно могло напомнить о ней. Не думал с того самого момента, как вернул Анну. *** Я открыла глаза уже утром…боялась пошевелиться, потому что спала у него на груди. Чувствовала, как сильные руки обнимают меня за плечи и не могла вздохнуть. Это больше, чем счастье – это опустошающая лавина сумасшедшей эйфории. Сродни экстазу, длительному и безумному. Все тело ломило, ныл каждый мускул, мне казалось, я не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Вспомнила, как он отнес меня к себе в спальню. Как мы стояли под душем и гладили друг друга, снова целовались. Я сходила с ума… мне было страшно, тчо это всего лишь сон. А потом он брал меня снова…мучительно нежно и долго, опустошая самыми утонченными ласками, самыми бесстыдными поцелуями, стирая весь стыд…отнимая у меня все, и я жадно отдавала, с каким-то отчаянием. Каждую секунду боясь, что все закончится, исчезнет, пока не уснула у него на груди, утомленная и до сумасшествия счастливая. – Поспи еще, – голос прозвучал очень тихо и нежно, – поспи…набирайся сил. Я прижалась к нему и закрыла глаза. – Не хочу спать. Втянула запах его кожи и по телу прошла волна дрожи. Теперь я полностью принадлежу ему. Зарылся лицом в мои волосы. Пальцы на моем голом плече сжались сильнее. – Не жалеешь, девочка? Я резко приподнялась и посмотрела ему в глаза, задохнулась от того, что увидела, насколько они светлые и грустные…словно это он сожалел и внутри стало больно. – Жалею о каждой минуте, что провела не в твоих объятиях. Он улыбнулся, ослепляя меня, заставляя все тело покрыться мурашками. – Ты такая …, – провел костяшками пальцев по моей щеке, – такая еще маленькая и наивная. – Уже не маленькая, – дерзко ответила я, – уже женщина. Твоя женщина. Увидела, как его радужки потемнели и в горле снова пересохло. – Моей женщиной быть непросто, Аня. Подумай хорошо, прежде чем говорить, что ты моя. Я провела пальцами по его губам. – Я твоя уже больше восьми лет. Только твоя. Он внезапно зарылся пятерней в мои волосы и резко дернул к себе. – Быть моей – значит полностью принадлежать мне. Целиком. – Я уже принадлежу тебе. Влад жадно прижался губами к моим губам, а потом вдруг резко оторвался и тихо сказал, глядя мне в глаза. – Принадлежать мне слишком опасно, милая. – Опасно быть вдали от тебя…потому что я начинаю задыхаться. Не отпускай меня никогда, пожалуйста. Не отпустишь? Влад снова властно привлек меня к себе на грудь. – Через несколько дней приедет Изгой. Ты ждешь его? Я зажмурилась, чувствуя, как эйфория сходит на нет, и ее сменяет страх – неужели Мстислав заберет меня? Но я ошиблась, нет, я даже не могла предположить, что услышу то, что услышала. Ведь все эти дни я провела как в сказке, рядом с ним. Больше двух недель мы ожидали Мстислава. И каждое утро я просыпалась в объятиях того, о ком раньше не смела мечтать. За это время я словно взлетела в самую лазурную синеву неба и парила там, у того самого солнца, оно грело и не обжигало. Мы дурачились, гуляли по засохшему саду, играли в покер. Да, он учил меня играть в покер, и я раз сто проиграла. Потом мы целовались, как ненормальные и снова играли…он смотрел, как я ем, смеялся, и я замирала от его улыбки, блеска в глазах, от звука его голоса, от тихого или хриплого «девочка», он клал кусочки еды мне в рот, слизывал с моих губ сливки, а я улыбалась и пачкала ему лицо кремом, чтобы потом жадными поцелуями поедать его, наслаждаясь самой нереальной близостью с ним. Ближе не бывает. По вечерам я сидела у него на плечах и смотрела в бинокль на границу с иным миром, в существование которого могла только верить. В промежутках между всем этим он брал меня снова и снова. Везде, где можно и где нельзя. Брал властно, иногда яростно, иногда очень нежно, иногда только ласками доводил до безумия, а иногда врывался в мое тело, как одержимый. За эти дни из испуганной девственницы я превратилась в изнывающее от страсти животное, жадное до удовольствий. Я просто была невероятно счастлива. А потом приехал Мстислав. Я задохнулась от радости, встретила его, раскрыв объятия, уткнувшись лицом ему в грудь, понимая, как сильно я скучала по нему. Он, как всегда немногословен, просто гладил меня по волосам и смотрел в глаза. В его взгляде, я, как в детстве, читала намного больше, чем если бы он произнес хоть слово. А потом сильно прижал к себе, нашептывая в ухо по-польски слова любви. Когда они ушли в дальнюю комнату все вчетвером, у меня появилось тянущее чувство тревоги, оно зародилось где-то внутри и поднималось волной легкой паники. Я несколько минут смотрела им вслед, а потом не выдержала и пошла к той комнате, за дверью которой, как я знала, решается и моя судьба. *** – Даже если ты, Влад, победишь Асмодея, никакой гарантии, что Нейтралы тебя оправдают не будет. Даже наоборот, если учитывать все обвинения, выдвинутые против тебя, ты в полной жопе, Воронов, и мы все вместе с тобой. Влад смотрел на Рино, потом перевел взгляд на Мстислава. Палач оставался невозмутимым, как в любой другой ситуации. – Асмодей сейчас слишком расслабился и он уязвим. Я заручился поддержкой семерых палачей, которые могут активизироваться в любой момент, что, естественно, удесятерит наши силы. Изгой облокотился спиной о косяк двери и бросил взгляд на Рино. – Какие обвинения выдвинуты, полукровка. Просвети нас, если ты настолько осведомлен? Рино усмехнулся и провел пятерней по лысому черепу. – Я достаю сведения там, где вам и в голову не придет их искать. Так вот, сегодня я получил точную информацию, что бывший Король в розыске и обвиняется по трем самым страшным статьям нарушениям закона Бессмертных. Самый главный из них – это возврат в прошлое, откуда он притащил девчонку, которая должна была умереть! Мы не имеем права вмешиваться в ход времени. Смерть невозможно обмануть. Есть четкий закон для всех нас – не мешать ангелам смерти вершить свое правосудие и свой баланс распределения душ. Вы его нарушили дважды! Нейтралы нашли бумаги о фиктивном браке, а, может, эти бумаги им кто-то мило подсунул. Дальше, что не менее страшно – подстрекательство к мятежам с целью сорвать выборы, и последнее – похищение дочери Верховного Демона. Этих обвинений достаточно, Влад, чтоб от тебя осталась горстка пепла, проклятие на века и полное лишение всех прав твоей семьи и твоего клана, который поддерживал тебя. И ты, когда пришел в мой дом, ничего об этом не сказал. Ты попросил помощи и я, закрыв глаза, пообещал ее тебе. Влад стиснул челюсти и кулаки, слегка прищурился. – Рино, когда я вытаскивал твою задницу из полного дерьма, то я тоже мало знал про то преступление, что ты совершил. Тем не менее, я протянул тебе руку помощи, потому что есть нечто большее, чем бизнес. Рино цокнул языком и молниеносно переместился на край письменного стола, облокотился и сложил руки на груди. – Верно. Спасибо, что напомнил, брат, о том, о чем я и так не забывал все эти годы. Но речь не о том, что я упрекаю тебя, а о том, насколько бессмысленной может быть эта бойня! Нейтралам прежде всего нужна девчонка, иначе их собственные головы полетят с плеч! Вот почему они так в тебя вцепились! – Что ты предлагаешь? – спросил Изгой. – Я предлагаю вернуть смертную девчонку Нейтралам или через портал обратно в прошлое. Да, она умрет, как предначертано ее ужасной судьбой, – Рино театрально закатил разного цвета глаза, – но выживут сотни! В том числе и ты, бывший Король Братства! Изгой оскалился, а Влад метнул на Рино яростный взгляд: – Это не просто девчонка, это моя жена! Полукровка расхохотался: – Фиктивная, Влад. Ненастоящая. Смертная. – Уже не фиктивная. Влад сглотнул и посмотрел на Мстислава, чьи брови сошлись на переносице. Он переводил взгляд с Рино на Короля и обратно. – Ловко! Круто! Но, опять же, ничего не меняет! Вы этого не докажете. Мало ли с кем она могла спать. В два прыжка Изгой настиг полукровку и швырнул о стену. Тот мгновенно поднялся на ноги и тут же был опрокинут на пол. Изгой с рыком сжал его шею руками и сдавил до хруста. – Я вырву твой язык, а потом оторву тебе башку! – Эй! Палач! То, что ты меня сейчас убьешь, участи твоего друга не изменит! Уймись. Твой друг оприходовал твою сестренку, сверни ему башку первому. Я лишь констатирую факты! Она должна была умереть! Ангелы смерти требуют ее душу у Нейтралов! И нет никакой причины, чтобы те отказали высшей силе правосудия, которую сами же и представляют! Мои люди не должны умирать из-за этого! Стряхнул с себя Изгоя и поправил воротник черной плотной рубашки. Повернулся к Владу. – Я сказал свое мнение. Самое первое, что нужно предпринять – это вернуть девчонку в прошлое или отдать Нейтралам. Все. Дальше у нас всех появятся шансы! – Исключено! – сказал Влад. – Анна останется здесь, со мной. Она моя жена. И мне не нужно никому ничего доказывать. Она будет жить! Я так решил! Асмодей в сговоре с Эйбелем. В его доме должны быть бумаги, договора, накладные. Что угодно. Всегда остаются следы. Вот что нужно нам добыть. Рино отошел к окну и посмотрел на черное небо без звезд: – Эта вылазка бессмысленна! Они устроят охоту на девчонку и на всех, кто связан с тобой, Воронов. Влад посмотрел на Изгоя и почувствовал, как сердце болезненно сжимается. – Мстислав, сотри Анне память и вывози из Асфентуса. Отправь ее в мир смертных, они не найдут. А мы разберемся с Асмодеем. Мстислав тяжело вздохнул и сжал виски пальцами, потом кивнул на Рино. – Пусть выйдет, я хочу поговорить с тобой, Влад. Полукровка снова расхохотался. – А очаровательная ведьмочка останется? Или составит мне компанию? Посмотрел на Фэй и та прожгла его взглядом, полным ярости. – Иди к черту, Рино, свои пошлые шуточки оставь для шлюх Асфентуса. Рино поднял руки кверху и демонстративно, пятясь спиной, вышел за дверь. – Это правда? – Изгой стиснул челюсти и посмотрел на Влада исподлобья. – То, что ты сказал полукровк, аправда? Влад выдохнул и, бросив взгляд на Фэй, тихо ответил: – Да, правда. – И какого черта ты это сделал? – прорычал Мстислав. – Мало шлюх, баб, готовых раздвигать перед тобой ноги? Почему Анна? Почему? Влад промолчал и, вздохнув полной грудью, отвел взгляд. – А сейчас ты говоришь стереть ей память и отправить в мир сметных? Вот так все просто, Влад? Мою сестру? Девочку, которую ты растил вместе со мной! Твою мать, похоть затмила тебе разум? Король в несколько шагов оказался возле Изгоя и сжал его плечо пальцами: – Это не было развлечением. Я хотел, чтобы она осталась со мной! Понимаешь? Я этого хотел. Со мной. Моей женой. Рядом. Всегда! Но, сейчас это слишком опасно. Слишком. Поэтому я хочу отпустить ее. Это верное решение. Если ты задумаешься, то это самое верное решение. Меня ждет смертная казнь или вечное заточение. Я потащу ее за собой! Изгой стряхнул руку Влада. – Я доверил тебе самое дорогое, что у меня было! – Анна дорога мне не меньше, чем тебе! – Ложь! – фыркнул Палач и его глаза засветились фосфором. – Ты ее не любишь! Ты…дьявол, Влад, сейчас мне самому хочется убить тебя! – Я еще не понял, что я чувствую. Но я хочу, чтобы она осталась жива! Есть что-то важнее этого, Мстислав? Есть хоть что-то важнее ее жизни? Изгой резко выдохнул, а потом врезал кулаком по стене. – Нет! Нет! Дьявол тебя раздери, Воронов! – Тогда найди ее, сотри ей память и вывози отсюда, пока не поздно. Утром мы пойдем на Асмодея. Вернись к тому времени обратно! – Я приведу ее сюда, и ты сам сотрешь ей память, Воронов. Будешь смотреть ей в глаза и стирать! Изгой оттолкнул Короля и вышел из комнаты. Влад глухо застонал, обхватил голову руками. – Почему, Фэй? Почему? Какими силами ада я проклят? Почему снова сейчас? Ведьма подошла к нему и положила руки на плечи. – Потому что ты Король…потому что ты должен думать о жизнях своих собратьев. Вот почему. В этот момент дверь распахнулась, и Изгой застыл на пороге. – Ее нигде нет! Она исчезла! 31 ГЛАВА Порой мне кажется, что выхода и нет, порой миром правит ложь. (с) просторы интернета Влад мерил кабинет шагами, периодически врезая кулаком по стене. Изгой сжимал рукоятку меча и крутил его пальцами, затянутыми в перчатки. В воздухе повисло дикое напряжение, ощутимое на физическом уровне. – Где этот гребаный полукровка? Мы ждем уже больше трех часов? Какого хера так долго? Изгой оттолкнулся от стены и сел на стол, вонзив меч в пол. Сейчас он походил на большую белую пантеру перед прыжком. Он застыл на корточках прямо сверху на столешнице. В этот момент зашел Рино, на ходу скидывая мокрый плащ, с которого ручьями стекала вода, он швырнул его на пол и смахнул мокрый снег с лица. – Кажется, у вас очень большие проблемы, потому что смертная ушла с одним из моих парней, дьявол раздери их обоих. Влад медленно повернулся к Фэй, и та резко встала на ноги. Все это время она молча сидела в кресле и смотрела в огонь. – Я не видела этого! Не видела. Она закрыта для меня. Влад! Закрыта, понимаешь? – Что значит, с одним из твоих парней? – прорычал Изгой. – Это значит, что ваша девочка оказалась умнее вас и облегчила нам всем задачу. Вот что это значит. – С кем она ушла? – Влад смотрел на полукровку и его глаза наливались кровью. – С Ферни. Он не так давно у меня. Проверенный парень. Не думал, что он, сука, потенциальный смертник и способен на предательство. Его семья… – Мне похер на его семью, Рино! Мне вообще на все похер! Организуйте погоню! Немедленно! Рино покачал лысой головой. – Ферни вывел ее через портал. Она уже не подвластна ни мне, ни вам. Скорее всего, девчонка у Нейтралов, или окажется у них в ближайшее время. – Твою мать! Влад схватил Рино за шкирку и впечатал в стену, глаза короля вспыхнули красным фосфором, и он оскалился. Клыки блеснули ослепительно белым цветом. Рино даже не вздрогнул. – Твоих рук дело? Говори, Рино. – Нет. Я бы этого не сделал, брат. Хоть и считаю правильным. В этот момент Влад упал на колени и сжал запястье дрожащими руками, корчась от боли. Все застыли, увидев, как на ладони короля загорелась кожа и выступили огненные координаты. – Гребаный Ад! – цветные глаза Рино расширились. – Что за…. Влад медленно поднял голову и посмотрел на Изгоя, а потом хрипло прошептал: – Она не у Нейтралов. Она у Асмодея. Он хочет встретиться прямо сейчас. В лесу. На границе. *** – У нас с тобой сплошные свидания, Воронов. Мы зачастили, ты не находишь? Асмодей облокотился о капот своей машины и, усмехаясь уголком рта, поглядывал на короля. Осунувшегося, бледного, с щетиной на скулах и сжатыми до хруста челюстями. – Как тебе мой способ вызвать тебя на встречу? Понравился? – К делу, – глухо сказал Влад и посмотрел демону в глаза. – Ну, к делу, так к делу. Думаю, ты в курсе, что девочка сама пришла ко мне в руки? Правда, я умен, Влад? Восхитись мною. Я продумал все твои ходы наперед. Даже то, что рано или поздно ты обратишься к полукровке. Мои люди повсюду, Воронов. Везде. Я могу активизировать каждого из них, как террористическая группировка своих смертников. Щелкнул пальцем – и мой слуга готов сдохнуть за своего Хозяина. А кто готов сдохнуть за тебя, Воронов? Король болезненно поморщился: – Разве это имеет отношение к тому, зачем ты позвал меня сюда? – Не имеет. Это я так – потешил своё эго. Ну что, ты готов к новой сделке? – Смотря, что ты предложишь? Асмодей засмеялся и его скрипучий голос запутался в макушках елей. – О, благородный Король готов на все, чтобы спасти жизнь своей новой жены. Я долго смеялся, Воронов, когда понял, насколько ты увяз. Не ожидал, если честно. Совсем не ожидал. Но жизнь непредсказуема. Тебе понравилась девчонка, да? Юная, свежая, нетронутая. Асмоей оказался рядом с Владом: – Скажи, это у вас болезнь – трахать одних и тех же баб? У тебя и твоего братца? Он трахает, а ты на них женишься? Влад стиснул челюсти так, что заскрипели зубы и клыки впились губы. – Молчишь. Держишься изо всех сил. Боишься сказать что-то лишнее и навредить ей, да? Правильно боишься. Но она мне не нужна. В отличие от Нейтралов. Я, конечно, с удовольствием бы отымел ее или отдал моим демонам, но ты мне дороже. Даааа! Ты прямо бесценный для меня. Поэтому я поступлю иначе. Ты сам сдашься Нейтралам. Ты признаешь себя виновным, откажешься от трона, и они сожгут тебя на глазах у всех как бешеное животное. Взамен на это я отпущу твою Анну. Правда, она станет вдовой. Но кто знает, возможно, скоро она повстречает другого вампира, или, может, твой брат ее утешит. Я слышал, у него с твоей дочерью не все гладко. Так что скажешь, Король? Точнее, бывший Король. Принимаешь предложение? Влад отвернулся от Асмодея, а потом поднял голову и посмотрел на небо. – Ты ведь знаешь ответ, верно? Снова скрипучий хохот. – На рассвете ты сам поедешь на КПП в северной части. Как только ты сдашься Нейтралам, Анна сядет в машину к Изгою. Влад посмотрел на Асмодея: – Как поживает, Алекс? Ты передашь ей привет от меня? Усмешка мгновенно пропала с лица демона. – Один неверный шаг, Воронов, и я выпущу кишки твоей девке. Понял? Я вспорю ей живот вместе с тем отродьем, которое там сидит. Я буду смотреть, как ее внутренности вываливаются на землю и пока она будет дышать, я скормлю их псам. – Что ты сказал? – Влад молниеносно оказался возле демона. – Что ты только что сказал – повтори! Асмодей смотрел в глаза королю не моргая. – Да ты не в курсе, я смотрю, Воронов! Ты в полном неведении. Так я просвещу тебя – твоя девка беременна. Какими силами ада произошла эта дрянь, мне неизвестно, но она носит твое отродье. Очень мелкое, еще незаметное ей самой, но ты бы уже услышал сердцебиение. Ваши кровопийцы чертовски быстро развиваются. Влад схватил Асмодея за воротник, но тот отшвырнул короля, не пошевелив пальцем. – Ты шокирован, Воронов? О да! Ты шокирован! Спроси у своей ведьмы, как такое могло произойти, она наверняка тебя просветит. Впрочем, это возможно лишь тогда, когда смертная пьет кровь падшего ангела или демона. Именно так мать Алекс понесла. Я скармливал этой суке свою кровь литрами, она блевала ею, но пила. – Асмодей бросил взгляд на небо, а потом прошипел. – Все, хватит болтать – у тебя четыре часа до рассвета. Когда Влад скрылся во мраке леса Асфентуса по направлению к границе, Асмодей в ярости посмотрел на деревья, выкорчёвывая их одним взглядом из земли. Потом повернулся к своим демонам-воинам и прошипел: – Вы узнали, кто выкрал все бумаги? – Да, нашли. Доступ был всего у нескольких. Самаэль выслал вам имя. Посмотрите. Асмодей сунул руку в нагрудный карман и, достав сотовый аппарат, посмотрел на дисплей. Затем он смял мобильный, кроша его в пыль. Его утробное рычание спугнуло воронов на деревьях и те ринулись в небо, освещенное полной луной. – Бесполезное стадо баранов, вас всех нужно сжечь живьем и выдрать ваши сердца, нанизать на голубые клинки и отдать церберам Мендемая. Девку убрать, как только Нейтралы примут клыкастого. Этот сукин сын все же выйдет сухим из воды, так пусть изведет себя сам, оставшись вдовцом во второй раз. *** – Да, это возможно, – шептала Фэй и смотрела в записи на ноутбуке, – как я могла это упустить? Мы поили ее около месяца, каждый день. Ее кровь уже давно мутировала, перестали вырабатываться антитела на твои клетки. Тот самый редкий генотип крови, который есть только у ангелов и демонов, он сейчас преобладает в ее организме, делая его восприимчивым. Ведь мы именно этого и добивались – полную замену крови в ее организме, чтобы она не вызвала жажду у других вампиров, и мы этого добились. Влад смотрел в одну точку, обхватив голову руками, а Изгой впервые мерил кабинет нервными шагами. Рино в своей обычно манере хлестал бренди из горлышка бутылки и, слегка прищурив страшные глаза, смотрел на короля. – Значит так. Мы все равно будем действовать по плану – сказал Влад и бросил взгляд на Изгоя. – Мы возьмем этот КПП и вырвемся за черту границы по направлению к особняку Асмодея. Как только Анна сядет в машину Изгоя, вы нападете на вампиров, охраняющих пропускной пункт. Дальше действуем по плану. Ты, Фэй, вместе с Анной потеряетесь в мире смертных. Если выживу, я вас найду. – А если нет? – спросил Изгой. – Если никто из нас не выживет? Влад отобрал бутылку у Рино и сам сделал несколько глотков. – Если нет, то Крис и Габриэль позаботятся об Анне. Фэй выйдет с ними на связь. Что у нас с кодом от сигнализации и лазерных лучей? Удалось найти? – Не только удалось, а твой доброжелатель прислал его мне на мейл, пока ты общался с несостоявшимся тестем, – усмехнулся Рино и, взяв у Влада бренди, в несколько глотков осушил бутылку до дна и швырнул ее в камин. – Узнали, кто это? – спросил Влад – Нет. Пока не узнал. Нет доступа. Серафим тоже не выходит на связь. Влад усмехнулся: – А зачем? С Мокану теплее и надежнее, чем со свергнутым королем. – Твой доброжелатель слишком много знает, Воронов. Это должно настораживать. Он прислал зашифрованное послание. – Какое? – Влад удивленно вздернул бровь – В логове змеи слишком много яда, сунешься и превратишься в тлен. На рассвете гадюки злы и опасны, а чуть позже можно получить противоядие, и змея перестанет жалить. Терпение и вера вознаграждаются. Изгой почесал затылок: – И что это за фигня? Что это значит, мать его? Типа умный сукин сын? Какая на хер змея? Влад обхватил переносицу двумя пальцами, все замолчали, пока он лихорадочно думал, потом вскинул голову и посмотрел на Рино. – Как мы называли Асмодея между собой, разве не змеей? – Гадюкой. Подлой тварью! – ответил Рино и его разные глаза загорелись в полумраке. – Хочешь сказать, что твой доброжелатель советует обождать? Влад резко встал с кресла и сделал несколько шагов к Рино. Остановился напротив. – Думаю, именно это он и пытается нам сказать. Только почему мы должны ему верить? И о каком противоядии идет речь? – Черт его знает. – Не важно. Действуем по намеченному плану. Собери всех, Рино. Свяжись с Нолду, к рассвету мы все должны быть готовы. Носферату откроют вход в катакомбы сразу за КПП, мы пройдем под землей и выйдем недалеко от цели. Чтобы там не произошло, мы все равно нападаем. Не важно, кто из нас там ляжет и не встанет, остальные идут дальше. Наша цель – бумаги. Есть договор с Эйбелем. Он должен быть! – А, может, стоит подождать? – Чего подождать? Я обязан прийти туда на рассвете. У нас нет времени в запасе. Ни минуты. Я должен убедиться, что Анна свободна. Рино подошел к Владу. – А теперь послушай меня, и послушай внимательно. Если демон не лжет, и твоя женщина беременна от тебя – это и есть то самое доказательство нефективности вашего брака. Ее беременность бессмертным ребенком обеспечит ей неприкосновенность. Никто не станет требовать ее смерти. Все изменилось, и по закону она теперь носитель бессмертного ребенка. Остается всего два обвинения, Влад. Это мятежи и похищение дочки демона. Если мне не изменяет память, то демоница с тобой переспала, и у тебя есть запись. А с мятежами ты как-нибудь управишься. – Предлагаешь сдаться в лапы Нейтралов? – Думай сам. Я лишь высказал свои соображения на этот счет…плюс обещанное тебе противоядие. – Это может быть ловушкой. – Может. Не спорю. До рассвета остался час. Влад посмотрел на Изгоя: – Подгонишь машину к пропускному пункту. Как только появится Анна, гони, что есть мочи! – Я буду гнать, А Изгой пусть идет с тобой, Влад. Я позабочусь об Анне! Все повернули головы к Фэй, она стала посредине комнаты, сжав руки в кулаки. – Хорошо! Гони в центр города. Бросай машину, и затеряйтесь в людном квартале. Потом возьмешь такси и поедешь в гостиницу. Долго там не задерживайся, сними квартиру, и сразу переезжайте. Я найду вас. Фэй вдруг рывком обняла короля и спрятала лицо у него на груди. – Мне страшно! Я ничего не вижу, Влад! Совсем ничего! Меня так сильно блокируют, что от мыслей раскалывается голова! Мне так страшно! Влад обхватил ее лицо руками: – Все будет хорошо. Вот увидишь. Аню береги. Ради меня! Думай только о ней. Она намного дороже моей жизни и чьей-либо еще. Фэй быстро закивала, вытирая слезы, а потом всхлипнула: – Я не хочу больше кого-то терять, Влад! Не хочу! – Ты никого не потеряешь, милая, я обещаю тебе. Мы больше никого не потеряем. Сделаешь все, как я сказал? – Да! Все, как ты сказал. – Рино, свяжись с Нолду. Предупреди. Изгой, ты отвечаешь за то, чтобы воинов никто не заметил до назначенного времени. Как только Анна сядет в машину Фэй – нападайте. Не смотри на меня. Просто бери штурмом этот КПП. Ну что? Все готовы? Изгой спрыгнул со стола и подошёл к королю. – Обидишь мою сестру, Воронов, я лично тебя казню. Влад усмехнулся. – Если я ее обижу, я сам себя казню у тебя на глазах. – Ага. Харакири сделает… – Рино отсалютировал им двумя пальцами и скрылся за дверью. – Давайте. Я первый. Двигайтесь за мной. Разделитесь. КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU ПОКУПАТЕЛЬ: Рузана ([email protected]) ЗАКАЗ: #286645903 / 20-ноя-2015 КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО! 32 ГЛАВА Кому-то не хватает одной женщины, и он переключается на пятую, десятую. А другому не хватает жизни, чтобы любить одну единственную. (с) К. Хабенский Темно и страшно…Сколько раз уже за свою жизнь я успела посидеть в темноте в очередной темнице, яме, сарае, подвале. Не счесть. В этот раз меня просто заперли в багажнике машины и бросили где-то на окраине города. Я слышала звуки проезжающих автомобилей, голоса, но кричать не могла, мне заклеили рот. Руки затекли, ноги вообще онемели. Не знаю, сколько часов я здесь провела. Единственное, на что я надеялась – лишь бы не напрасно. Я могла все перетерпеть, только бы знать, что пришла, к кому надо и смогу все вернуть назад. Когда я услышала, что все из-за меня…Что я и есть та самая причина, по которой Владу и клану угрожает опасность – решение пришло само собой. И я ни о чем не жалела. Ни на секунду. Если бы я могла и знала, то я сделала бы это раньше. Я все равно понимала, что со мной он не будет. Я чувствовала это на подсознательном уровне. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком красиво, чтобы сказка длилась долго. Рано или поздно я нашла бы себя где-то в темноте, с широко раскрытыми глазами, без слез, с мертвым сердцем, от которого остались одни лохмотья, но даже об этом я тоже не жалела. Я бы пошла до конца. Вот до того самого момента, когда он вернул бы меня с небес на землю, и я разбилась бы об острые камни реальности. Первая любовь совершенно безжалостна именно к тем, что она никогда не проходит. Я дышала им с самого первого момента как увидела, я тонула и захлебывалась в моей сумасшедшей любви и даже сейчас я была счастлива. Когда-нибудь, если я останусь жива, я буду нанизывать эти воспоминания на ниточку памяти и сходить с ума снова и снова, прятать эти сокровенные часы и минуты где-то очень глубоко, и каждый день доставать, чтобы ментально их потрогать. Если…но я не боялась смерти, я, скорее, боялась того, что все напрасно: и моя жертва, и мое стремление выторговать собой жизнь для него. Я это поняла, когда меня заперли в этом проклятом багажнике. Никому не было до меня дела, от меня просто на время избавились…и мне казалось, что я сделала только хуже – теперь, возможно, именно мною могут шантажировать Влада. Охранник, который привез меня в лес и оставил там до того, как за мной приехала машина с солдатами, сказал, что меня отведут к демону и тот решит, что со мной делать, и, несомненно, я спасу своей жертвой весь их клан. Он даже целовал мои руки в благодарность. Я смотрела в темноту, и мне снова было больно дышать, меня бросало то в пот, то в холод, мне казалось, что я разрываюсь от жажды, а тошнота и духота давят на меня, и я вот-вот лишусь сознания. Это была не просто жажда, а мучительная потребность …и нет…не в воде. Я каждую секунду думала о своей дозе крови, я видела в подсознании, как капля за каплей она попадает мне в рот и течет по венам. Похоже, меня ломало. Но никто не сказал, что это может вызвать зависимость. Теперь я отчетливо понимала, что может. Я без крови уже несколько часов и время принятия было очень давно. Фэй «кормила» меня три раза в сутки. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. От тошноты свело скулы и перед глазами все завертелось. Казалось, все мои внутренности выворачивает наизнанку. Я не знала сколько времени еще продержусь…и я так сильно хотела увидеть Влада. Хотя бы один раз и тогда можно уходить…навсегда. Ведь я получила свою мечту, я дотронулась до нее, я впустила ее в себя и срослась с ней. Теперь она останется во мне. *** Сканируя местность взглядом, он нащупал за поясом рукоятку кинжала и сильно сжал пальцы, ощущая резной узор и то, как клинок холодит кожу. Если успеет, то нескольких точно уложит. Молниеносно. Голубой клинок ядовит, как для демонов, так и для вампиров – он смертелен. Влад быстро разжал пальцы и запахнул полы плаща, ускорил шаг, прислушиваясь к каждому шороху. Их не слышно, и это хорошо. Значит, они осторожны. Фэй изготовила снадобье, отбивающее запах и, возможно, им всем повезёт – на КПП не почувствуют, что Влад далеко не один. От осознания масштабности затеянного адреналин кипел в мозгах и в крови. Ему хотелось рвать и метать, загрызть там всех сейчас. Бешеная злоба, не ведомая ему ранее, просто взрывала мозг. В чем-то свержение с престола срывало с него все маски и тормоза отказывали. Предвкушение бойни вспенивало его черную кровь. Приблизился к пункту, расположенному на обочине дороги. С виду напоминает военный КПП, который создается при чрезвычайном положении по всей территории местности человеческими властями. Влад мысленно сосчитал охрану. Их больше, чем он предполагал. Все замаскированы под военных, с оружием за спинами, обвешаны лентами с патронами. Переговариваются по рациям. Все из Северных. Круто. Успели обзавестись армией. Эйбель, ублюдок, работал над этим явно не один и не два дня. Такая масштабная операция заняла много времени. Он готовился к ней. Возможно, в течении нескольких лет. У него под носом. Обещая партнерство и выискивая любую лазейку, чтобы усыпить бдительность. Изнутри снова поднималась волна ярости. Как ему осточертело быть правильным, соблюдать законы, балансы…Всех драть на части, как в старые времена, когда не было никаких запретов. Асфальт, блестящий от грязи и растаявшего мокрого снега, дымился под колесами пролетающих автомобилей по встречной. Его заметили и разговоры стихли. Влад усмехнулся, почувствовав запах панического страха. Суки. Боятся. Несмотря на то, что он один, а их пятнадцать, и они вооружены до зубов. Через секунду на него были направлены автоматы, наверняка заполненные деревянными пулями до отказа. Влад поднял руки вверх и сделал еще несколько шагов. – Кто у вас главный? Заскрипели покрышки автомобиля, и Влад краем глаза заметил машину Фэй. Отлично, она уже здесь. – Избавьтесь от оружия, Воронов, а пока что стойте, там, где стоите. – На мне нет оружия. Они переглянулись. Думают, верить ему или нет. Все же репутация – охеренная вещь. И когда она плохая, и когда хорошая. Все знают – Влад Воронов никогда не лжет, так же как и все знают, насколько он опасен. – Снимите плащ, рубашку. Медленно. Очень медленно. Репутация не спасла. Влад лихорадочно поискал глазами укрытие, где могут держать Анну, но кроме двух военных автомобилей, припаркованных сразу за КПП, ничего не увидел. Внутри появилось липкое и противное чувство, что Асмодей мог обмануть, обвести его вокруг пальца. Впрочем, отряд Влада неподалеку и если не вернут Анну – все полягут здесь трупами. Хотя….они полягут при любом раскладе. Влад снял плащ, сбросил на асфальт, затем расстегнул рубашку. Засверкали рукоятки кинжалов. – Оружие отбросить в сторону. Без лишних движений и очень медленно. Влад видел, как, тот, Северный, что говорил с ним, кивнул двоим. Только он бросит оружие – его скрутят. – Вы пришли сдаться. Значит, прекрасно знаете, что солдаты временного правительства Братства вас арестуют и отвезут в здание суда Нейтралов? – Верно, знаю. – Где вы дадите добровольное признание во всех своих преступлениях. Какой пафос. Этот фанатик явно верит, что такие преступления имеются. Влад засмеялся. – Вначале я хочу убедиться, что Асмодей выполнит свою часть сделки. А потом будет и добровольный арест, и признания, и, может, я для вас спою и станцую. Предводитель нахмурился, понимая сарказм сказанной фразы и удерживая Влада на прицеле. Сузил глаза, когда увидел, как один из солдат подошел к машине и, открыв багажник, за волосы выволок оттуда Анну. Проклятый сукин сын первый сдохнет. Влад с диким удовольствием снимет с него скальп и оторвет ему руки. Девушка споткнулась, но не упала, ублюдок дернул ее за волосы, удерживая на ногах. Сердце болезненно сжалось. Влад судорожно сглотнул, заметил на ее глазах повязку, руки связаны за спиной. Твари! Она пролежала в этом багажнике несколько часов, пока они ждали его. Девушка пошатнулась, и солдат снова подхватил ее, но теперь под руку. Она дрожала как осиновый лист и Влад физически ощущал ее страх. Чувствовал запах паники и отчаяния – сердце забилось сильнее. – Девочка! Я здесь! Не бойся! – крикнул и увидел, как она вздрогнула, повернула голову на звук его голоса. На секунду в груди стало невыносимо больно. Как осознание своего страха за нее. Он уже забыл, когда последний раз испытывал эту дикую панику. – Твари, – процедил он и, достав кинжалы, отшвырнул их в талый снег. Есть еще один кинжал, за голенищем ботинка, но им он сейчас вряд ли воспользуется. Возле него молниеносно оказалось двое солдат, они завели ему руки за спину и щелкнули на его запястьях сталью с шипами, которые вспороли плоть и впились в кость. Верба. Стиснул скулы, чувствуя запах собственной горелой плоти – внутри наручников жидкость, она просачивается сквозь шипы ему под кожу. Около получаса в этих браслетах, и его руки обуглятся до костей. Восстановление будет долгим. Все предусмотрели. – Вели отпустить ее, – крикнул предводителю и почувствовал, как от боли клыки рвутся наружу. Тот кивнул солдату, который удерживал Анну за плечо. – Тайна маскарада, она останется с завязанными глазами, пока не уедет отсюда. Влад сглотнул, тело начала бить мелкая дрожь от боли в запястьях. Плевать, лишь бы его девочка выбралась отсюда живой. Короля по-прежнему держали на прицеле. Боятся, твари безмозглые. И недаром боятся – через пару минут от этого долбанного КПП камня на камне не останется. Вотрет этих ублюдков в асфальт. Анна сделала несколько шагов вперед. Посмотрел на ее ноги и сглотнул – снова босая, пальцы сбиты. Медленно выдохнул. – Иди ко мне, – громко позвал, – иди на звук моего голоса. Бросил взгляд на Фэй – та сидела в машине и кусала губы. Двигатель рычит – заведен. Дьявол, Влад видел, какая Фэй бледная. Она что-то чувствует? Что не так? Обвел взглядом солдат. Эти твари уложат, по меньшей мере, около двадцати его воинов и поднять их на ноги будет некому – Фэй не сможет. Она уедет. Сердце начало пульсировать как ненормальное. Посмотрел на Анну, она медленно шла к нему. – Да, милая…да. Иди сюда, – боль в запястьях становилась невыносимой. Он сжимал челюсти и запрещал себе концентрироваться на жжении, – еще несколько шагов. Анна неуверенно ступала по асфальту, и он вздрагивал каждый раз, когда ее босые ступни касались ледяных луж и утопали в грязи. А она смелая девочка. Отважная. Никакой истерики. Настоящая королева. Его королева. Никуда не отпустит. Если вернется после этой мясорубки, каждый день будет рядом с ней. – Да, моя хорошая… Еще несколько шагов, и она прижмется к нему. Снова посмотрел на Фэй – она хотела выйти из машины, но Влад отрицательно качнул головой. Он хотел вдохнуть запах Анны, и только потом отпустить. Кто знает, а вдруг он не вернется? Один раз.. этот неуловимый аромат счастья. Она приблизилась вплотную, и Влад почувствовал, как в области груди защемило с такой силой, что ему стало нечем дышать. И не прикоснуться к ней…а ее руки связаны за спиной. – Прости…, – прошептала она, и из-под повязки на глазах по щеке скатилась слеза. Прижался щекой к ее щеке и зажмурился с такой силой, что заболели веки. Потерся щетиной о нежную кожу, чувствуя влагу. До скрежета в зубах захотелось прижать ее к себе. Наклонился и сдернул зубами повязку с ее глаз. Посмотрел в них и захлебнулся в ее эмоциях. Как он мог хоть на секунду подумать, что сможет отпустить ее от себя? Сейчас это казалось таким абсурдом. Она его девочка. Возможно, поэтому ей и суждено было пройти все, что она прошла, чтобы Влад вернул ее в свою вечность. Зашел со спины, опустился на колени и перегрыз веревку, встал с колен, глядя ей в глаза снова. – Хочу быть с тобой…может быть, когда-нибудь ты сможешь полюбить меня, – прошептала едва слышно, обхватывая его лицо руками, – пусть не так сильно, как я тебя…но чуть-чуть…совсем немножко. – Я…, – не успел договорить, в этот момент раздался характерный свист. Взгляд метнулся вверх, в сторону, прежде чем понял, услышал мягкий щелчок – так пуля входит в плоть. Девушка дернулась, падая на него, цепляясь руками за ворот его распахнутой рубашки. Отстранилась, поднимая к нему голову, хватаясь за плечи Влада всё сильнее. Медленно перевел взгляд на Анну, ее глаза так же широко распахнуты, как и его, а потом она начала падать, оседать на асфальт…Он взвыл, пытаясь освободить руки. Осознание еще не пришло…точнее, оно пронзило мозг, но не сердце. Сердце не хотело признавать. Оно застыло. Когда она упала на спину к его ногам, раздался рык настолько оглушительный, что из автомобилей повылетали стекла. Силой рванул руки – затрещала плоть и кости. Браслеты с лязгом упали на землю. Он упал на колени…не замечая, как к нему бросились солдаты. Влад подхватил Анну окровавленными, изодранными в лохмотья, руками. С хрустом срастались переломанные кости. Дыхание участилось, в горле пересохло, глаза расширились, взгляд застекленел, посмотрел в толпу, сканируя. КТО?! Увидел, как предводитель опустил автомат и посмотрел Владу в глаза с самодовольной усмешкой, и в тот же момент солдаты начали падать замертво, сраженные кинжалами. Голубые клинки врезались в плоть, грудь, головы. Через секунду все превратилось в кровавое месиво. На асфальт брызгали мозги, вырванные сердца, катились оторванные головы. Рычание, треск разрываемой плоти, грязная брань и выстрелы раздавались со всех сторон, но Влад их не слышал, он смотрел на Анну…в ее широко распахнутые сиреневые глаза с застывшим взглядом…он уже знал, что это означает, но принимать отказывался. Только не так…не сейчас. Не сейчас…!!! – Девочка…ты слышишь меня? Анна! Прижал к себе и почувствовал, как намокли его ладони, и черная кровь смешалась с алой. Ему казалось, он сходит с ума, сердце перестало биться. От паники по телу градом струился холодный пот. – Влад! – издалека доносился голос Фэй…но Влад будто онемел, он сильно сжимал Анну и погружался в какое-то черное безумие, глядя в никуда…в невидимую точку. – Влааад! Положи ее. Дай, я посмотрю. Положи! Поднял на ведьму горящие красным глаза и медленно опустил Анну к себе на колени. Голова девушки беспомощно откинулась назад…глаза все так же оставались открытыми. – Фэй… голос сорвался, – она…? Он боялся спросить. Хоть и знал уже ответ на свой вопрос. Фэй прижалась ухом к ее груди, приложила палец к горлу. Влад слышал только сердцебиение ведьмы. Только ее. Его собственное сердце не билось. Оно замерло. – Фэй, – еле слышный хрип. Ведьма взметнула руку. Несколько секунд смотрела на Анну…потом подняла взгляд на Влада. Он прочел ответ в ее взгляде и начал задыхаться, оглядываясь по сторонам, с обезумевшим взглядом. – Мне так жаль, – прошептала Фэй синими губами, – мне безумно жаль…. – Ребенок, – едва слышно прошептал Влад. – Я знаю…она еще совсем ребенок, – всхлипнула Фэй и из ее синих глаз полились слезы. Влад наклонился и прижался щекой к еще теплому телу Анны, к животу. Когда услышал слабое сердцебиение, очень хаотичное и тонкое. Такое щемящее и нежное. Внутри все перевернулось. Резко вскинул голову, в какой-то глупой и отчаянной надежде: – Она…она беременна. Ребенок жив. Фэй! Сделай что-нибудь, Фэй!!! Что-нибудь! Фэй откинула его руку, и сама прижалась ухом, потом подняла голову и едва слышно прошептала: – Не надолго…еще минуты. Прости…я ничего не могу сделать…ничего. Ничегооо! – она зарыдала и стиснула руки Влада. – Прости! Влад продолжал прижимать руки к животу Анны и лихорадочно слушать тихие удары сердца ребенка…пока они не начали затихать и не смолкли совсем. – Все, – прошептала Фэй и рывком обняла Влада. А он окаменел. Ему казалось, что он превратился в пульсирующий сгусток боли. Сейчас она поглотила его целиком. Все слилось в одно. Зашкалило, погребло под собой. Дьявол!!! Какими силами ада он проклят, если теряет самое дорогое?! Теряет так часто, что у него осталось моральных сил вынести это. – Влад! Надо уходить. Все зачищено! Ребята останутся здесь, но это ненадолго. У нас ничтожно мало времени. Король поднял голову и посмотрел на Артура, а тот бросил взгляд на Анну и снова на короля. Сглотнул. – Идемте. Я оставлю пару ребят, они позаботится о теле. Влад встал вместе с Анной на руках, прижал ее к себе, жадно целуя спутанные волосы. Вдохнул ее запах и закрыл глаза, чувствуя, как в нем поднимаемся волна отчаянного протеста. Дикого разочарования и ненависти. – Не хоронить, пока я не вернусь. Повернулся к Фэй: – Не хоронить, поняла меня? Та кивнула, вытирая слезы. Влад передал тело Анны одному из воинов. Не удержался, погладил костяшками пальцев нежную щеку, убрал прядь волос, а потом хрипло приказал: – Осторожней с ней. Уважение к королеве! Поднял с залитого кровью асфальта автомат, перекинул через плечо. – Уходим! – Ваши руки! Надо забинтовать! – К дьяволу! Слушать всем – новый приказ. Никого не оставлять в живых. Драть всех, кого встретите в доме. Всех. Плевать – смертные, не смертные. Превратить его дом в мясорубку. Если он там – рвать и его на части. Кому страшно, может валить прямо сейчас. Мы идем туда умирать и убивать. Нас вернутся единицы. Бросил взгляд на воина, который аккуратно укладывал тело Анны на заднее сидение машины. Стиснул челюсти до хруста. – Пошли! – Рино сжал его плечо пальцами и Влад, вскинув голову, посмотрел на друга, – давай, брат! Держись! Порвем их всех! Как звери! – Изгой, – снова хриплый шепот. – Он с Носферату. Нолду нужна была помощь, катакомбы завалило снаружи. Расчищали выход. Сердце заледенело от мысли, что еще нужно будет сказать Изгою о смерти Анны. На секунду отчаяние зашкалило, и Влад закрыл глаза. – Они уходят, Влад…всегда уходят те, кого мы любим. Кто-то рано, а кто-то поздно. Кто-то ненадолго, а кто-то вот так, навсегда. Это была ее судьба. Слишком рано! Хотелось заорать и не смог, в горле застрял ком. – А ты можешь только отомстить. Идем! Время! У нас его нет! Смерть не прощает обмана, её невозможно обвести вокруг пальца, она будет идти за своей жертвой по пятам...Таковы законы природы. Эта девочка уже была мертва…с кратковременной отсрочкой. Пальцы сжали его плечо сильнее, а разные глаза потухли, и теперь отчетливо было видно, что один глаз у Рино светло карий, а другой голубой. – Плата за бессмертие высока…мы все это знаем. В этот момент к Владу подтащили все еще живого предводителя отряда солдат временного правительства. Тот бился в истерике от ужаса и боли. Его швырнули в ноги короля, но Влад даже не посмотрел на него. – Снять кожу живьем, сорвать скальп и медленно поливать вербой. Жечь до костей, но чтоб был живой, когда я вернусь. Прошел мимо, поправляя автомат. Внутри все омертвело, и он чувствовал, как проснулся монстр. Жадный и беспощадный. Тот самый о существовании которого он забыл. 33 ГЛАВА Любовь никогда не оставит нас в покое. (с) Bob Marley Фэй не видела дороги из-за слез. Парень, сидящий рядом, молчал, а она понимала, что внутри нее самой все выжжено, как пустыня. От жалости к ним всем, от того дна, на которое все спустились. Семья рассыпалась на части, а она ничего не могла сделать. Не могла ее склеить обратно, вернуть, что-то изменить. Ее саму истязали жестокие видения и запрет на них, который взрывал мозг раз за разом, лишая ее саму сил и энергии. Нет ничего страшнее, чем видеть и чувствовать боль тех, кого ты любишь. Боль Влада она чувствовала на физическом уровне. Второй раз это его полностью сломало, он изменился за секунду. Словно кто-то невидимый щелкнул внутри всеми предохранителями и наружу вырвалась бездна боли и сожрала его. Всего лишь несколько дней назад она видела счастье в его глазах. Наконец-то за эти годы. Он ожил. Словно второе дыхание, вторая жизнь, второй шанс. Анна подарила ему то, что не смогла дать ни одна женщина до неё. Безусловная любовь. Безоговорочная, бескорыстная. Фэй чувствовала, что именно с этой девочкой король был бы счастлив. Не на время, а навечно. Какая жестокая ирония. Анна повторила свою судьбу точь-в-точь, как и в прошлом, когда Ник хоронил ее вместе с нерождённым ребенком. История повторилась до мелочей. Фэй в который раз смахнула слезы и свернула на пустынные городские улицы, опустошенные и грязные после беспорядков и мятежей. – Что это было? Она даже не посмотрела на парня, медленно скользя вдоль тротуаров по набережной в поисках отеля. – Вы это слышите? Фэй бросила взгляд на него и увидела, что тот слегка бледен. – Что именно? – Сердцебиение и дыхание. Фэй резко вдавила тормоза, и машина остановилась как вкопанная, заскрипев покрышками, резко повернула голову и посмотрела на Анну. Бледные щеки девушки пылали. Фэй сглотнула, выскочила из машины, открыла дверцу и склонилась над телом, схватила руку, нащупывая пульс. – Да, да, да!!!! Черт возьми! ДА! Прижалась ухом к животу: – О Боже! Да! Девушку начала бить мелкой дрожью, а веки подрагивали. – Твою ж мать! Что происходит?! Разве мы не труп везли?! – парень смотрел на Фэй расширенными от удивления глазами. – Она…это обращение. О Боже, да! Обращение! Садись за руль и паркуйся! Давай же, немедленно! Нет, стой…ох! – она растерялась, даже покрылась капельками пота, её начало лихорадить от перевозбуждения. Она трогала щеки Анны, сжимала тонкие запястье. –С ума сойти. Запасов крови хватило. Не должно было. Так надолго! – Посмотрела в никуда. – Шесть часов прошло…но как? Да, черт возьми! Эй ты! Иди сюда, давай же быстрее! Заверши обращение! – Но…разрешение Совета! – К дьяволу разрешение! Давай! Твою мать! Я сама тебя превращу в комок грязи, выверну твои мозги наизнанку, не сиди истуканом, поторопись. Заверши обращение! Вампир надкусил вену на запястье и поднес к губам Анны, черная кровь полилась в бледные губы. – Дааа, девочка! Давай! Пей! Первый раз такое вижу! Час, два…три! Но шесть! Снов прижалась ухом к животу – сердце плода билось очень хаотично, но отчетливо и громко. Переживут ли они обращение? Такая слабая, беременная, полностью истощенная и плод слишком мал. Парень отнял руку, зализывая рану, а Фей положила голову Анны к себе на колени. Обращение будет долгим и мучительным. Им нельзя появляться в гостинице. – Едь к торговому центру на нижнюю парковку. Найди донора или пакеты с кровью. Не важно кого. – Где мне его взять? Все улицы пустые. Как после всемирного потопа! – проворчал парень. – Где хочешь. Из-под земли достань. Как только закончится обращение, ей будет нужна кровь, – и добавила себе под нос, – в два раза больше, чем неврождённому вампиру. Развитие пойдет слишком быстро. Фэй сжимала пальцами дёргающееся в конвульсиях тело. Эти муки она облегчить не могла. Только быть рядом и все. Обращение – это процесс индивидуальный, но всегда болезненный. У несчастной ломит все кости, их выкручивает, они словно крошатся, тянет и сводит судорогой мышцы. Сердце работает в удесятеренном ритме, кровь носится по венам как ненормальная. Мутируют все клетки, меняет свою форму мозг и другие органы. – Давай, миленькая, только продержись. Давай! Он заслужил это счастье! Больше, чем кто бы то ни было. Держись, девочка! Ради него! Глаза Анны то отрывалась, то закрывались, пальцы рук и ног судорожно сжимались и разжимались, со рта шла пена, и Фэй вытирала ее влажными салфетками. Самое мучительное обращение из всех, что она помнила. Даже Габриэля так не ломало. Наконец-то девушка перестала изгибаться и затихла. Фэй прислушалась к сердцебиению – оно приходило в норму. Как вдруг глаза Анны распахнулись, и она сделала судорожный вдох. Хотела вскочить, но Фэй ее удержала, по щекам ведьмы катились слезы. Ну вот и все. Все кончено…все наконец-то кончено. Баланс вернулся. Смерть получила свою жертву и вернула обратно сама. Прижала Анну к себе, и та обняла ее за шею. – Влад…, – с ума сойти, у нее болит каждая клеточка тела, а она спрашивает про него. – Он скоро вернется. Фэй судорожно вздохнула. Она искренне в это верила. Потому что не знала – страшные видения не посещают её потому что всё будет хорошо, или потому что ее блокируют. Вернулся охранник, он тащил на себе какого-то несчастного, и сердце Фэй сжалось от жалости. Она посмотрела на бледную Анну, потом на охранника, который распахнул дверцу машины. – Какой-то бродяга. Это все, что я нашел. Анна смотрела расширенными от ужаса глазами. – В бардачке есть одноразовые стаканы. С яремной вены будет быстрее. Давай! – сказала она и почувствовала, как сама покрывается бледностью. – Только не убивай. Анна отрицательно качала головой, ее глаза застыли, когда она увидела, как вампир вспорол горло несчастного, и кровь полилась в пластиковый стакан. – Пей! Попятилась назад и сглотнула. – Пей! Анна! Пей! Если ты не сделаешь этого – ты умрешь. *** – Мы отключим систему безопасности дистанционно. Код у тебя, Рино? Влад смотрел на кирпичную стену из-за веток голых кустарников, Артур пристроился справа и наблюдал за домом в прицел винтовки. – Да! Вот здесь, – хлопнул себя по лбу ладонью. – Мы можем снять охрану, но мы не проникнем так просто в дом. Как только начнется перестрелка, под лазером будет полностью все, даже периметр вокруг дома. – Что ты предлагаешь? – Рино потянул носом и залег на чуть талый снег, приподняв голову в капюшоне и сверкая глазами в темноте, как кошка. – Я думаю. – Ну уж сделай это побыстрее, время идет. Это ты у нас с колечком, а мы тут все поджаримся. Мои братья по крови и так смердят как разложившиеся трупы, а представь вонь горелой мертвечины. – Твою мать, Рино! – Артур сплюнул на снег. – Можно без подробностей? Ты-то сам как вонь выводишь? – А мне досталась от мамы ароматная кожа Черных Львов. – Зато рожа тебе явно досталась от папы! – хохотнул Артур, но смешок получился нервным. – Мне много чего досталось от папы, ищейка! В том числе когти и двойные клыки…так что не зли меня, красавчик, а то твоя рожа будет сейчас намного страшнее моей. – Ты что у нас ядовитый? – Заткнитесь! – зашипел Влад и посмотрел на Рино, тот оскалился и подмигнул Владу. – Умный малый близок к истине. – Значит так, мы берем их штурмом. У нас нет выбора. Нолду ждет знак? – А то. – Отлично. Главное, чтоб Носферату убрали охрану очень тихо. Два демона– воина. Справятся? – С голубыми клинками эльфов – да. – Сейчас ты, Рино, снимай лазерную систему и закрывай камеры наблюдения. Мы идем полной зачисткой. Не щадить никого. Держаться вместе. Давайте. Погода нам на руку. – Думаешь, найдешь? – Это не имеет значения. Они молниеносно оказались у ограды. Рино запрыгнул на стену и сорвал несколько каменных плит, швырнул Артуру и тот, ловко поймав, осторожно положил их на землю. Полукровка быстро набрал код, голубые лучи погасли. Бросил взгляд на Влада и издал низкий гортанный звук, похожий на карканье ворона. На ограду запрыгнули темные фигуры, они двигались хаотично, напоминая пауков, соскакивали во двор. – Пошли. Все превратилось в месиво черной крови. Влад слышал предсмертные крики своих собратьев. Мысленно считал потери, и сердце переставало биться на несколько секунд. Все они погибали там внизу, чтобы он нашел доказательства. Проклятые твари казались неубиваемыми, клинки впивались в их плоть, но они словно не собирались умирать, но убивали молниеносно, разрывая более слабых противников на части, на ошметки. Влад чувствовал, как горят раны на теле, нанесенные мечами демонов, и понимал, что время идет на секунды. Если не найдёт бумаги – он труп. Яд начнет действовать незамедлительно, заставляя плоть разлагаться живьем. Проклятье. Ни в одной из комнат нет того сейфа, о котором он знал. Ищейки, кажется, ошиблись, черт их раздери. Если сейф каждый день переносили из комнаты в комнату и прятали в тайниках, то где эта проклятая коробка может быть сегодня? Если ее нет на том месте, которое указал Серафим. Твою ж мать. Этот проклятый архи демон как заноза в заднице. Влад застыл в бесконечном идущем по спирали коридоре с десятками дверей, как зеркальные отражения. Проклятье, их здесь не меньше сотни или это оптический обман. Перед глазами все поплыло на несколько секунд и зрение восстановилось. Влад закрыл глаза, и перед ними замелькало лицо Анны – вот она, маленькая, тянет к нему руки, потом костер и в языках пламени – это неестественно красивое лицо, а потом она в его объятиях, под ним, с плывущим взглядом сиреневых глаз и последняя картинка, где ее взгляд застыл с его отражением в зрачках. Стиснул челюсти и зажмурился сильнее. Двери…закономерность…каждая шестая. Распахнул глаза и отсчитал шесть дверей, толкнул одну из них и тут же почувствовал, что сзади кто-то есть, резко обернулся. Оранжевые глаза демона сверкнули в полумраке. Влад отскочил в сторону, когда голубой клинок рассек воздух в миллиметре от его головы. Демон обрушил на него град ударов, но он сам истекал черной кровью, которая сочилась из многочисленных ран на теле. Влад не пытался нападать, он только оборонялся, то исчезая, то появляясь рядом с демоном. Изнуряя тварь монотонностью, чувствуя, как сам еле держится на ногах. Нанес демону удар между ребер. Вертикальный смертоносный выпад, подпрыгнув высоко вверх, но тварь не упала, а сгребла короля когтями и пригвоздила к стене, замахнулась мечом, но в тот же момент голова демона отлетела и покатилась по полу. Рино возник из ниоткуда. Его лицо покрылось потом, рот залит черной кровью в глазах безумие и жажда смерти. – Сукин сын неубиваемый, мать его! Жив? Влад кивнул, чувствуя, как его начинает лихорадить. Кровь сворачивается от яда. – Бл**ь, тебя зацепило да? – Он снова кивнул – Как давно? – Давно, – процедил Влад и со всех сил налег на одну из дверей, разнес ее в щепки. Нащупал на стене помещения кнопку и открылось углубление с сейфам. – Есть! – хрипло выкрикнул и открыл дверцу, набирая код, дверца приоткрылась и… – Твою ж мать! Твою мать! Заорал Влад и обессилено ударил кулаком по стене – сейф оказался пуст. – Уходим, – сказал Рино и посмотрел на Влада, – нет времени у тебя. Совсем. Все кончено. – Нет! Оно должно быть здесь, понимаешь? Должно! – Понимаю. – Давай искать. Рино смотрел на короля, покрытого кровавыми каплями пота. – Нет. Мы уходим. Влад застонал и облокотился спиной о стену, несколько раз ударился головой о стену. – Это конец, Рино! Нет доказательств! Нас казнят за это вторжение! За эти смерти! – Нет доказательств. – Трупы? – Вынесли на солнце, – тихо ответил Рино и Влад застонал снова, зажмурился. Озноб увеличивался. – Сколько? – Пятнадцать? – Погибло? В надежде шумно выдохнул. – Нет, – глухо ответил Рино, – осталось. Сейчас будет четырнадцать. Пошли. Все. К черту. Давай, брат. Уносим отсюда задницы, и взрываем это логово к чертовой матери. – Изгой? – Жив, подгоняет машину. Рино схватил короля и поволок на себе, спускаясь вниз. Вся лестница и пол залиты кровью, забрызганы кусками плоти, отрубленными конечностями. Они вышли на улицу, за ними закрылись ворота. – Весь дом во взрывчатке. Тонны тротила. Нолду поработал. – Он жив? – А то. Мы живучие. Все, уносим ноги. *** Я смотрела в одну точку и раскачивалась из стороны в сторону. Фэй молчала, она подходила к окну и снова отходила, а мне казалось, что время не движется. С того момента, как я проснулась в машине, и меня заставили выпить крови, прошло несколько часов. Все это время меня беспощадно рвало, а Фэй вливала в меня кровь снова и снова. Она приносила ее стаканами, и мне было страшно спросить, где она ее берет. #286645903 / 20-ноя-2015 Меня мучила тошнота и жажда. Боль во всем теле пульсировала и не отпускала. Вначале я отказывалась пить, но потом Фэй сказала мне то, что заставило меня сойти с ума от счастья и неожиданности. От дикого удивления и эйфории. Она сказала, что внутри меня жизнь, и что я обязана поддерживать ее, я не имею право думать только о себе. С этой секунды я пила, меня выворачивало, а я снова пила и молилась, чтобы он вернулся живым. Наконец-то запищала рация нашего охранника, он схватил ее и, глядя на нас ответил, назвал адрес дешевого отеля. Фэй крикнула: – Скажи, что она жива. Скажи! Тот кивнул. – Анна жива. Он смотрел на нас не моргая, а я прижала руки к груди. – Обращение. Потом вдруг протянул рацию мне. – Хочет услышать вас. Скажите что-нибудь. Я сглотнула, глядя на черную трубку с антенной: – Возвращайся, пожалуйста. Я жду тебя… мы тебя ждем. В рации что-то затрещало, и я услышала сдавленное: – Девочка… А потом голос Рино: – Фэй, готовь снадобье. Клинок демона. Больше трех часов. И отключился. Я быстро повернулась к Фэй. – Что это значит? Она резко выдохнула. – Все хорошо. У меня есть. Я была к этому готова. Он жив и возвращается к нам. Она посмотрела на парня с рацией, тот выглядел очень бледным. – Они проиграли, – тихо сказал он, – бумаг там не оказалось и у них огромные потери. Почти все мертвы. Мы возвращаемся в Асфентус. Ни с чем. Фэй опустила голову и болезненно поморщилась, а потом тихо добавила: – Значит, так должно было быть сегодня, а завтра может быть иначе. Машина подъехала к гостинице спустя несколько минут, и я вскочила с постели, но Фэй рванула меня за руку обратно. – Не торопись. Но я вырвала руку и распахнула дверь, рванула вниз по обшарпанным ступеням к выходу, спотыкаясь, задыхаясь от волнения, от сумасшедшего адреналина. Выскочила на морозный воздух и, едва увидев его бледного, едва стоящего на ногах, бросилась к нему в объятия. Сжала так сильно, что у меня заболели руки, почувствовала, как его ладони легли мне на спину, сминая, поднялись вверх, пальцы зарылись в мои волосы. Я подняла к нему лицо и увидела насколько уставшие и потухшие у него глаза, но они вспыхнули при взгляде на меня. Он молчал, ничего не говорил, да и не нужны били слова. – Влад! – голос Фэй донесся как сквозь туман. – Она прижалась к нему, и король обнял нас обеих. – Уходим. Нас могут искать. Двигаемся на Асфентус. Фэй, займись Владом в машине. *** Я сидела рядом и сжимала его руку, пока Фэй смазывала жуткие раны, на которые я не могла смотреть, а Влад не отрывал взгляда от моих глаз. – Я больше не король, Анна, – тихо сказал он и поморщился, когда Фэй приложила повязку к ране под ребром, – более того, я гоним и меня будут искать. Рано или поздно мне придется сдаться Нейтралам. Это может быть очень скоро. Ты должна выбрать чего ты хочешь. Я сильнее сжала его пальцы. – Я уже выбрала. Я хочу быть рядом с тобой. – Гонимая и преследуемая? Родить ребенка в таких условиях? Прятаться? Я не верила, что он отказывается от меня сейчас, а Влад делал именно это – он отказывался. – Мы переправим тебя в Чехию. Там нет беспорядков. Ты останешься с Крис, Габриэлем и Велесом. – Нет! – крикнула я и вырвала руку. – Я никуда не поеду. Мое место с тобой. Я хочу быть рядом! Никуда не поеду! Не гони меня! Или ты хочешь этого? Хочешь, чтоб я уехала? Он вдруг прижал мою руку к губам и тихо сказал: – Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была жива и счастлива. Я чуть не потерял тебя. – Без тебя я буду мертвой, – прошептала так же тихо и прижала ладонь к его щеке, я хочу стать твоей женой по-настоящему. Я хочу быть всегда рядом с тобой. Мне все равно, что произойдет завтра, и если тебя возьмут под суд – я пойду за тобой. Не гони меня… – Рядом со мной всегда? Я кивнула, глотая слезы. – В таком случае тебе придется выйти за него снова по всем законам Асфентуса, – усмехнулся Рино, оборачиваясь к ним. – Асфентус не признает брака смертных, только вечный союз. Влад посмотрел на Анну, его глаза блеснули: – Разделишь вечность с гонимым королем Анна? – Я разделю вечность с любимым, а король ты или нет – это не имеет значения. ЭПИЛОГ Кто не понял своего прошлого, вынужден пережить его снова. (с) Будда На мне не был наряд обычной невесты, мы соблюдали траур по семидесяти погибшим собратьям, поэтому я смотрела в зеркало и поправляла черное кружевное платье. Да и какая разница, какого цвета у мен платье, если все тело дико ломит после бурной ночи, в волосах запутался его запах, а на коже остались следы от его пальцев. Я бы вышла за него даже в мешковине. Лишь бы он сжимал мою руку и шептал, как сегодня ночью, жадно врываясь в мое тело, что любит меня. Ради этого можно было сто раз умереть и воскреснуть. Фэй заплетала мои волосы, что-то тихо говорила, а мое сердце билось как ненормальное. Внизу нас ждали гости, которых позвал Рино, и наш брак должен был заключить некий лорд, чьего имени никто не называл. Он являлся представителем власти Асфентуса и бывшим Нейтралом по совместительству. Обладал властью регистрировать браки бессмертных. Фэй повернула мен к себе. – Иди к нему. Он ждет тебя. Я кивнула и медленно выдохнула. Мне казалось, мое сердце вырвется из груди. Я спустилась по каменным ступеням, увидела целую толпу гостей, и теперь мне стало нечем дышать. Ступала шаг за шагом и понимала, что, спускаясь вниз, я внутренне взлетаю вверх. Я поискала глазами Влада, но так и не нашла. Пошла в сторону кабинета Рино и услышала голоса. Прибавила шаг. Дверь оказалась приоткрытой. Я увидела полукровку с каким-то мужчиной. – Не лучшая идея была приехать сюда после всего, что произошло, Мокану! – Да к черту все. Я же вовремя, и мой брат женится. Я с подарками, – мужчина отпил из окала, я видела его полубоком, но успела заметить, что у него очень яркая внешность. – Черт, ну и когда же мы сможем лицезреть саму госпожу Воронову? Он вдруг резко обернулся, и я застыла на месте, когда увидела, как лицо этого красивого мужчины покрылось смертельной бледностью при взгляде на меня. По его телу прошла дрожь, и он шагнул ко мне, а я сделала шаг назад. Мне показалось, что в его светлых глазах блеснули слезы. Внутри стало очень неуютно. А потом он протянул руку и коснулся моих волос. – Anna... moja Anna.. – вдруг привлек к себе, а я почувствовала волну дикого протеста, я не понимала, что происходит. Я совершенно его не знаю, – Anna...moja dziewczyna... Шептал по-польски, а я силой оттолкнула его. Да кто это такой, чёрт возьми! В этот момент услышала голос Влада за спиной: – Какого дьявола ты здесь делаешь, Мокану? Взгляд мужчины метнулся поверх моей головы, потом снова посмотрел мне в глаза и, казалось, лицо этого мужчины исказила гримаса боли. – Анна… – Моя жена! – отчеканил Влад и рвану меня за руку к себе. – А ты убирайся к дьяволу, Мокану. Тебя сюда никто не звал. Ты предатель и тебе не место рядом с опальным королем. Давай, вали в Лондон к Эйбелю. Отпляши на костях тех, кто умер, защищая Братство сегодня, а ты трусливо прятал свою задницу. Давай, Мокану, убирайся. Ты для меня сдох в тот момент, как отрекся от нас. Мужчина снова посмотрел на меня, потом на Влада. Я прижалась к Владу, вопросительно заглядывая ему в глаза. – Я все понял, брат. Мне все ясно. – Я тебе не брат. У меня нет братьев предателей. В моей семье нет предателей, Николас Мокану. Мужчина горько усмехнулся. Он подошел к нам, и Влад сильнее прижал меня к себе. – Убирайся, пока я не вышвырнул тебя лично. На секунду синие глаза мужчины сверкнули яростью, дикой и непередаваемой, от которой все сжалось внутри, а потом перевел взгляд на меня: – Ты нисколько не изменилась…ты такая же. Живая…Анна… Он резко вышел из кабинета, Влад зарылся пальцами мне в волосы, а потом тихо спросил: – Когда он приехал и что хотел? – А хер его знает. Твой брат непредсказуем. Сказал, привез подарок. – К дьяволу его, вместе с подарками. – Мокану – сильный союзник… – Мокану – предатель и трус. Вот он кто. Все. Закрыли тему. Влад вдруг посмотрел на меня: – Ты помнишь его, девочка? Я пожала плечами: – Нет…никогда не видела…только тебя помню. Только тебя вижу. Влад снова прижал меня к себе и коснулся губами моих волос. Я слышала, как сильно колотится его сердце. Ритуал мало чем напоминал обычную свадьбу. Некое существо в красном плаще и капюшоне, полностью скрывающем лицо. Что-то бормотал на совершенно неизвестном мне языке. Очень долго, как заклинание. Все это время Влад смотрел на меня и, слегка опустив взгляд к вырезу моего платья, вздернул одну бровь, и я тут же покраснела. Он перевел взгляд на мужчину в плаще. Тот как раз достал кинжал, поставил на стол кубок из странного сплава. Скорее, похожего на бронзу, но блестящий как золото. Влад протянул ему руку и тот вскрыл ему вену, полил какой-то жидкостью, и кровь закапала в кубок. Влад взял меня за руку и протянул мою, я зажмурилась, когда лезвие вспороло мне кожу. Наша кровь смешалась в кубке. Я с удивлением видела, что моя теперь такая же черная. Фэй сказала, что совсем скоро я начну чувствовать сильные изменения, пока что ребенок отбирает все мои силы, он тратит их на свое обращение. Влад сделал несколько глотков из кубка и протянул мне, я сделала несколько глотков. – Вот и все, теперь ты моя, – шепнул мне на ухо. А потом нас поздравляли. Мне казалось, что от счастья меня сейчас разорвет. Я держала Влада за руку и сходила с ума. Пока к нам не подошёл Рино и не отозвал Влада в сторону. – Нам надо поговорить. – У меня нет секретов от моей жены. Внутри все заполыхало, сердце забилось в горле. – В таком случае держи. Свадебный подарок Мокану. И еще мне только что поступило сообщение с именем твоего тайного доброжелателя. Влад взял папку из рук Рино, открыл первую страницу, и она выпала на каменный пол, он смотрел на Рино и сильно сжимал мою руку. – И кто? – Влад судорожно сглотнул. – Кто этот доброжелатель? КОНЕЦ 8 ЧАСТИ