Текст книги "Птицы рождены летать (СИ)"
Автор книги: Ульяна Матвеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 9
Я мечтательно смотрела в окна, но практически не замечала того, как преобразовалась Барселона, едва на небесном потолке выключили свет и загорелся ночник, излучающий серебристый свет полной луны. Как по щелчку, в воздухе повсюду зажглись светлячки – фонари, витрины, окна… А в метре от меня сидел Николас, уверенно держа руки на кожаном руле, и вместе со мной искал тот самый пункт хранения вещей, где покоился мой чемодан. У нас оставалось менее получаса до их закрытия, а поиски все еще не увенчались успехом.
– Расскажи мне что-нибудь о здешней жизни. Если, конечно, это не слишком сильно отвлечет тебя от дороги, – попросила я, чтобы немного отвлечься и, к тому же, стать на шаг ближе к новому знакомому.
Немного подумав, Ник ответил:
– Сейчас здесь неспокойно. Люди делают забастовки, хотят независимости. Не самый удачный момент для туризма, – мягко добавил он, повернувшись ко мне лицом, в котором я успела прочесть интерес ко мне, пусть пока и скрываемый.
– Независимости? То есть, стать отдельным государством?
– Да.
– Но зачем?
Ник пожал плечами, изобразив равнодушие.
– Мне неинтересна политика. Я другой. Люблю спорт, люблю кататься ночью на машине, люблю красивых людей… Как ты…
Как я? Он считает меня красивой? Я воссоздала свой образ в мыслях и попыталась отыскать хоть какую-то зону тела, которую можно было бы вогнать в рамки красоты. Но тщетно, возможно, со второго раза получится… Но, тем не менее, от его последних слов внутри меня кто-то выпустил на волю бабочек, которые принялись щекотать меня своими крыльями.
– Спасибо, – я и не заметила, как такой унылый и безжизненный ответ вырвался из меня, еще и таким скрипучим голосом. Я решила немного помолчать, чтобы не добавлять больше дегтя в бочонок с медом.
Наконец, мы добрались до того самого пункта, который я сразу же вспомнила по рекламной афише за стеклом, но он уже был закрыт. Я не сдержала нервный смех и закрыла лицо руками, сползая спиной по стеклянной двери.
– Это ж я… Как же могло быть иначе?
– Пойдем. Я покажу тебе город.
От той ночи пахло счастьем. Она растекалась в реках романтики и трепета. Мы прогуливались по разноцветным бульварам, танцевали под музыку уличных музыкантов, рассказывали друг другу разные истории и не заметили, как наступил рассвет. Когда небо стало светлым, Ник задал мне вопрос:
– Хочешь почувствовать себя птицей?
Я и так уже давно парила в воздухе, пусть другим и незаметно, но я-то знаю… Конечно же, я согласилась, и вскоре очутилась за пределами города, на какой-то равнине рядом с берегом моря… У меня тряслись коленки. Так сильно, так смешно, я не могла удержать их, как и свою бессмысленную речь. Я что-то постоянно говорила, тараторила без умолку, пытаясь отвлечь этим саму себя, что, впрочем, в некоторой степени мне удавалось. Если бы впереди был кто-то другой, я, наверное, нашла бы тысячи отговорок, чтобы вылезти из пут этой диковинной летающей машины и, глупо улыбаясь, откланяться, пообещав «как-нибудь в другой раз». Но от моего обожаемого инструктора исходила такая уверенность в каждом действии, что я зажмурилась и громко ответила: «Si!». Он повернулся ко мне и широко улыбнулся. В каждых отношениях есть такой уникальный альбом с кадрами наиболее значимых для нас фрагментов наших историй, который мы закрываем на ключ и откладываем в потайной сейф, как мне кажется, где-то за грудной клеткой. Этот момент – то, как мне улыбнулся Николас, – полетел прямиком в мой личный альбом на главную страницу. Зашумевший мотор вряд ли перебивал барабанную дробь моего сердца, когда мы начинали отрываться от земли.
Я как-то задавала себе вопрос: «Зачем я родилась?». Да хотя бы затем, чтобы пережить эти мгновения! Я ощущала себя могущественной птицей, свободной от всего земного, не считая того, что прохладный поток ветра щекотал мне нос и уши. Душа ликовала и что-то кричала от восторга, но чувство страха, которое не сразу отпустило меня, заглушало ее голос. Все дальше от нас оставались пальмы, а все краски моря смешались в одно целое, укрывая глубокое песчаное дно и его тайны от любопытных человеческих глаз. Солнечный свет пробился из-за большой пушистой белоснежной тучи и ослепил меня. Я с наслаждением отдалась ему, подставив лицо исцеляющим лучам, которые, казалось, проникали сквозь меня, оставляя внутри легкий привкус счастья.
Там, на высоте 400 метров, все мои земные заботы растворились и превратились в полупрозрачное облачко. Изнуряющая учеба, вечный поиск подработок, устрашающее будущее, скрытое густым туманом, разбившиеся вздребезги идеалы семейной жизни – все, как оказалось, имеет силу тяжести и при полете души и тела остается прикованным к земной поверхности. Сейчас они были такими же маленькими и незначительными, как те зеленые пятнышки, что, вероятно, с обычной человеческой высоты кажутся нам высокими и могучими деревьями. Угол зрения… Как же сильно он влияет на нас!
Плавно возвращаясь на землю, я так старалась запомнить эти ощущения, что пропустила другое – удовольствие вновь ступить на землю, покрытую пушистым зеленым ковром. Мои мысли не сразу приземлились, а некоторое время продолжали витать в небесной синеве. Я видела и слышала все, что говорил Николас, и даже отвечала, но ничего не чувствовала телом, будто меня ввели в транс. И лишь чашка горячего латте с круассаном потихоньку вернули мой румянец, призвали и распределили одурманенные свободой мысли по местам и, не успели они закрыть ворота моего сознания, как туда вновь прошмыгнули проблемы, страхи и прочий мусор. Мне вдруг пришло в голову, что я, должно быть, растрепала волосы в полете и неплохо было бы привести себя в порядок, пока Ник не скрылся по-английски. Зеркало, которое вначале отпугнуло меня, не передало блеска моих глаз, а может, я попросту не обратила на это внимание, сосредоточившись на недостатках внешности. Потому как, вернувшись и услышав восхищенный комплимент от самого прекрасного мужчины на свете, я не поверила, но, что греха таить, была до неприличия польщена.
– Есть одна проблема, Ник, – сказала я, чтобы оставить тему моей внешности в сторонке и не добавлять красок моим и без того горящим щекам.
Он остановился и зафиксировал обеспокоенный взгляд на мне, чем еще больше помешал сосредоточиться.
– Я теперь постоянно буду рваться туда, – я жестом показала на небо. – Отныне я небесный наркоман. Нет, свободный наркоман. Боже, это звучит отвратительно…
– Я такой же, – усмехнулся Николас и взял меня за руку. Бросив быстрый взгляд в обе стороны и убедившись, что никого рядом уже нет, он притянул меня к себе и подарил долгий, нежный поцелуй. Я мгновенно очутилась снова там, где парила несколько минут назад, но на сей раз я явственно ощущала свое тело и его зарождающиеся потребности. Кровь закипала от страсти и требовала продолжения. Некоторое время мы обманывали самих себя и друг друга, неспешно прогуливаясь по горячей земле Испании, делали вид, что любуемся красотой природы, но при этом внутри романтической оболочки сидело два диких зверя, борющихся со страстью. В конце концов, нам обоим надоело играть в эти игры, и случилось то, что, вероятно, и должно было случиться. А романтика осталась висеть на спинке стула вместе с моей белой туникой.
Эти три дня я бережно упаковала в чемодан, омываемый слезами от тоски предстоящей разлуки. Каждая ступенька самолета, который собирался отвезти меня домой и оторвать нас с Ником друг от друга, отзывалась острой болью. Оказавшись в салоне самолета, я просто отвернулась от окна, не в силах видеть землю, на которой я впустила в свою жизнь любовь и которая вскоре скроется из виду. К счастью, рядом со мной никто не сидел, и я могла больше не сдерживать себя и дать эмоциям поглотить меня целиком. Если бы только он попросил меня остаться… Меня бы здесь не было. У меня началась бы новая жизнь, полная любви и радости. Но Ник молчал, когда мы прощались. Он, как и я, не хотел расставаться, прижимал меня к себе, словно не желая когда-либо отпускать, но, как только я вошла в «зеленый коридор», он повернулся и ушел. Должно быть, он не любит долгих прощаний, а может быть, решил скрыть свое угнетенное состояние и поскорее оказаться в одиночестве, без свидетелей. Я взяла в руки телефон и отправила ему сообщение: «Я вернусь. Как только смогу». Через несколько минут пришел ответ: «Хорошо. Буду рад».
Зареванная, всхлипывающая, я шла по зданию аэропорта Шереметьево, когда услышала свое имя знакомым, родным голосом Андрея. Он догнал меня и крепко обнял, причиняя боль физическому телу и облегчая страдания духовного.
– Господи, что с тобой? Что случилось?! – спросил он, когда увидел мое состояние.
– Не спрашивай ни о чем пока, ладно?
Я чувствовала, что не смогла бы рассказать ему без новых слезных фонтанов. Он кивнул и помрачнел, очевидно, догадываясь о том, что произошло. Андрей взял мой чемодан и повел меня к парковке, стараясь даже нечаянно не задеть меня, что несколько обидело меня. Словно я внезапно стала грязной, и он боялся испачкаться. По пути домой я уснула, убаюканная знакомыми покачиваниями и ароматом сандала, который источал подаренный мной флакончик на какой-то из праздников Андрею и его «Ауди», а, проснувшись, долго не могла понять, что происходит. За окнами начинался рассвет, на мне лежал флисовый плед, оба передних сидения были опущены, а Андрей стоял позади машины и курил. Я обернулась в плед и вышла, окончательно проснувшись от пронзительной свежести летнего утра. В воздухе витало что-то необъяснимо легкое, невесомое, успокаивающее, а пение птиц вдали затрагивало глубинные струнки души. Странно, но я чувствовала себя прекрасно. Вчерашний дикий зверь, раздирающий когтями душу, уснул или сбежал – этого я еще не знала, но знала, что этот миг запомнится мне навсегда: сиреневый рассвет, рассыпавшаяся по сочной зелени и распускающимся головкам цветов хрустальная роса, прозрачный воздух и милый друг, чем-то расстроенный. Я поспешила к нему, чтобы развеять его грусть, с благодарностью, с теплотой отогревшегося сердца. Я присела рядом и улыбнулась. Но он не взглянул на меня, а потянулся за новой сигаретой. Его пальцы дрожали, и, хотя он попытался скрыть от меня это, как и свое раздражение от тщетности этой затеи, мой взгляд сразу же это приметил. Я решила рассказать ему все, как есть, чтобы он не надумывал себе страшных историй обо мне:
– Андрюш… Я, кажется, влюбилась.
Он вздрогнул и, наконец, повернулся ко мне. Я почему-то боялась встретиться с его взглядом и сделала вид, что любуюсь облаками. Андрей тихо спросил меня:
– В испанца?
Я кивнула. И продолжила:
– Я не знаю, что будет дальше. И, по правде сказать, не хочу знать. Это сложно описать словами… Будто внутри меня образовался вулкан, и время от времени из него выплескивается горячая лава и обжигает меня, проникает в кровь, но остается под кожей. И мне это нравится, понимаешь? Мне больно, но я хочу испытывать эти ощущения как можно чаще. Теперь я буду работать больше, чтобы почаще летать к нему.
– А он? Что он думает делать дальше? – спросил Андрей.
– Я… я не знаю, мы не говорили об этом, – призналась я. Я боялась допустить мысль о том, что Нику все равно, как часто мы будем видеться и встретимся ли вновь. – Не бойся, он не причинит мне зла.
Андрей вздохнул и ответил:
– Хотелось бы в это верить. Но я рад, что ты начинаешь взрослеть.
– А ты когда-нибудь влюблялся по-настоящему?
– Было дело, – отозвался он. Но продолжать явно не хотел.
– И? Что было дальше?
– Жизнь. И ее уроки, – Андрей пожал плечами. – Поехали, я отвезу тебя домой.
Я вернулась домой, но больше не чувствовала себя дома. Я вообще теперь не понимала, где мой дом. Прохлада простыней добавляла холод, который не покидал меня даже после горячей ванны. В памяти то и дело всплывали воспоминания тех счастливых дней, а если не всплывали, то я тут же спохватывалась и ставила их на бесконечный повтор, зачем-то терзая и без того истерзанную себя. Люблю, люблю, люблю – мой внутренний диалог стал настолько скудным, что приходилось оставлять постоянно включенным телевизор, чтобы не сойти с ума. Самым любимым занятием стала интернет-переписка с Ником, а точнее, те редкие минуты, когда он был в сети. Все остальное время я тосковала и злилась на себя за то, что мне не хватает знаний и опыта, чтобы зарабатывать больше и быстрее полететь к нему.
Глав 10
Я сдержала обещание, данное себе по возвращении. Сдав последний экзамен, я устроилась на работу диспетчером до конца лета, чтобы заработать как можно больше денег на возможность прожить несколько дней рядом с любимым человеком. Погруженная с головой в работу настолько, что бесконечные звонки проникали даже в мои редкие сны, я не сразу заметила, как отдалился от меня Андрей. Я приписывала это повышенной занятости нас обоих и не слишком беспокоилась на этот счет. По правде сказать, меня вообще мало что беспокоило, поскольку мои мысли были сосредоточены на будущем, а настоящее утекало сквозь пальцы. Я перестала общаться с подругами и приятелями с группы, они стали мне неинтересны. Я уползла в свою раковину и ждала… ждала…
Через пару месяцев по пути домой я встретила Андрея с какой-то шатенкой. Они выходили из кинотеатра и, по всей видимости, обсуждали фильм.
– Нужно было все-таки почитать аннотацию сначала… Что это было, ты поняла хоть что-нибудь? – возмущался Андрей, направляясь к парковке. Я окликнула его и, вместо прежней радости, увидела в нем что-то незнакомое. Я с любопытством уставилась на его спутницу, удивляясь тому, насколько мои предположения отличались от реальности. Мне казалось, что Андрей очень избирателен к противоположному полу и, если и будет с кем-либо встречаться, то непременно с умницей и красавицей в высшей степени. Но передо мной стояла простушка в нелепом платье в цветочек, серенькая и неприметная. Может быть, они коллеги? Впрочем, не мое дело.
Они неохотно сделали несколько шагов мне навстречу. Я была лишней. В их компании, в его жизни… Они по очереди зачем-то задавали вежливые пустые вопросы, а я даже не знала, о чем спросить в ответ. Не слишком напрягаясь в поисках оригинальных ответов, я сослалась на дела и ушла прочь с его пути. Я была права. Как только Андрей найдет себе девушку, нашей дружбе наступит конец.
По пути к дому меня настиг ливень. Я шмыгнула в кулинарию и заказала себе сразу три больших пирожных. Сев у окна, я согревалась горячим чаем и зачарованно глядела на преображение природы. Казалось, все тучи нашего региона скопились над Тверским бульваром и теперь изливают на асфальт ведра дождевой воды, омывая и обновляя все живое. Я рассматривала отражение архитектуры в лужах, искажающееся от каждой новой капли, и размышляла о последних событиях, перевернувших мою жизнь, как вдруг услышала голос Жени, моей дорогой подруги, которая съехала с квартиры полгода назад и переехала в другую часть города.
– Вот это да, вот это сюрприз! Иди сюда, я тебя расцелую!
Вдоволь наобнимавшись, мы принялись осыпать друг друга вопросами, словно прошло не полгода, а несколько десятков лет.
– Ну что, как у вас там с Андреем? – снова принялась подшучивать Женька.
– Дружба того самого… ушла в небытие, как только он начал встречаться с девушкой, – спокойно ответила я, привыкшая к поползновениям Жени свести нас с ним, как пару.
– Ой, какая жалость! Ну ничего, не стенка, подвинется… А не подвинется, мы ей поможем.
– Да ну, нет, не стоит вмешиваться. Она миленькая, пусть встречаются себе. Мне теперь тоже не до дружбы. Я влюбилась, по уши, представляешь!
Она смотрела на меня с таким восхищением, будто я рассказывала о каком-то своем геройском подвиге. Не выдержав ее пристального взгляда, я расхохоталась, хотя еще совсем недавно хотелось реветь навзрыд.
– Ну продолжай, продолжай, не томи. Хочу знать все и в подробностях! Хотя я все-таки за Андрея, даже если ты встретила самого Джонни Деппа.
– У Деппа скверный характер. А Ник… прекрасен во всех отношениях. И все бы ничего, если бы он жил поближе.
– А где он живет? – спросила Женя.
– В Испании.
От неожиданности Женя присвистнула и минуту молчала.
– И что теперь? Когда думаешь переезжать?
Мое веселье угасло так же быстро, как и началось:
– Там… все сложно. Меня и не звали. Пока. То есть, он звал приехать, но о переезде речи не было.
Я не заметила, как доела второе пирожное и принялась за третье. Это не ускользнуло от внимательных глаз Жени.
– А ты уверена, что он любит полненьких?
Я махнула рукой и продолжила свое умиротворяющее занятие. Должно быть, в сладости добавляют какое-то успокоительное, раз они действуют так безотказно. Женька нетерпеливо продолжала:
– Потом доешь… Дело о первой влюбленности моей лучшей подруги еще не закрыто, продолжаем вести следствие. Так и какой он? Высокий? Похож на Иглесиаса?
Мне вспомнилось его красивое лицо. Николас, должно быть, был мечтой всех девчонок. Мне не очень хотелось делить его с кем-либо, даже в мыслях, и я решила ограничиться максимально простым описанием его внешности:
– Нет, не очень. Правда, тоже брюнет, с темными, почти черными глазами, прямым носом. Высокий, спортивного телосложения… Так достаточно, мадмуазель Всюдуноссунутье? Теперь я могу спокойно прикончить Наполеона?
Женя хихикнула и продолжила допрос:
– Наполеон твой никуда не убежит, а вот мне скоро нужно бежать на собеседование. И что вы там делали? Ну в смысле… где бывали, что видели? Не только ж друг на друга глазели поди.
Я окончательно погрузилась в сладостные моменты недавнего прошлого и с глуповатой улыбкой рассказала о полете на дельтаплане, о первом поцелуе, прогулках по городу, который я, честно признаюсь, практически и не увидела, поскольку все внимание было приковано к одному из его жителей. Не забыла я упомянуть и о том, как рисковала остаться там без вещей и ночлега.
– А я и не удивлена, – усмехнулась моя бывшая соседка, – скорее, я бы обеспокоилась, если у тебя все было бы гладко и скучно. В общем, я рада за тебя, несмотря на расстояние. Моя мама, кстати, так познакомилась со своим бывшим… – и тут же спохватилась, – Ой, извини, вдохновитель с меня сегодня так себе. Отношения на расстоянии возможны и существует масса примеров. Тяжело, конечно, это все, а что делать? Может, твой мачо-мучачо и надумает чего посерьезнее, чем регулярное спонсирование авиакомпаний. Если что, я рядом. Пореветь в компании с мартини или порадоваться… можно с ним же. Я побегу, ладно? – и приобняв меня на прощание, она скрылась так же быстро, как и появилась.
Я открыла календарь и принялась за обдумывание своего нового путешествия. С виду, пустой и безликий, календарь казался мне шкатулкой, полной сюрпризов. Смотришь на эти цифры и даже не догадываешься, что готовит для тебя этот день. Или же назначаешь сам для себя «неделю счастья», после чего отрезки «до» и «после» окрашиваются в соответствующие оттенки предвкушения или тоски. В такие мгновения ощущаешь себя всесильным хозяином своей жизни, способным взять в свои руки бразды правления и смело чихать на судьбу, окружающих и камни в пути. Как жаль, что нам обычно не хватает смелости управлять своей жизнью самостоятельно, без страхов и беспокойного озирания в поисках опасностей. Но для этого необходимо было пройти долгий путь, который только начинался.
Глава 11
Я сидела у окна самолета и зачарованно вглядывалась в дальние дали с высоты небес. До посадки оставалось менее десяти минут. Теперь, когда долгожданный момент уже стоял за дверью, мне почему-то хотелось подольше оставаться в полете, в тысячах метров над облаками, томясь от сладостного ожидания встречи, сотни раз прокручивая в воображении, как я обниму Ника и не отпущу его вплоть до самого отъезда. Несмотря на то, что я скучала по нему так сильно, что обертки от конфет летали вокруг меня чаще, чем осенние листья в парке, в глубине души мне нравились такие отношения. Котелок страсти постоянно кипел и бурлил, над пламенем, в которое щедро добавлялись разделявшие нас часы и мили. В эту историю вряд ли могли проникнуть ссоры, ревность или выяснения отношений. У нас на это попросту не было времени.
Непривычный стук собственных каблуков звучал для меня так же неестественно, каким представлялся и мой внешний вид в целом. На мне было обтягивающее бордовое платье-футляр, в котором было трудно дышать. Но в нем моя фигура приобретала мягкие очертания, а распущенные волосы, завитые в локоны, завершали образ красотки. Наверное, от макияжа следовало отказаться, поскольку тогда еще я не понимала, как правильнее сглаживать мои неправильные черты лица, но отважно пыталась, покрываясь испариной от напряжения. Совсем скоро я выйду в зал ожидания и потеряюсь в объятиях любимого человека… Я старалась вспомнить, как ходят голливудские актрисы по красной дорожке и жаждала хоть немного походить на них. К моей походке ненадолго добавились кокетливость и уверенность в себе, когда передо мной распахнулись двери, и перед моим взором оказалось множество незнакомых, нетерпеливо выглядывающих лиц. Николаса среди них не было. Такого поворота событий, я, признаться, не ожидала, и сильно растерялась. А ведь не так давно я шла по этим отполированным полам в удобных казаках и раздувалась от счастья и гордости собственной смелостью… Через двадцать минут гипертренировки зрения, я, наконец, увидела знакомую высокую фигуру и вздохнула с облегчением. За те доли секунд, что оставались до моего обнаружения среди толпы похожих женщин, я успела смахнуть с себя несколько слезинок и расправить плечи.
– Привет, Элеонор, – с небольшим акцентом воскликнул он, с проклятой осторожностью обнимая меня. Мне вспомнилось, как при встрече в Шереметьево Андрей сгреб меня в охапку и чуть было не раздавил. Я проглотила что-то похожее на обиду и широко улыбнулась ему.
– От моих укусов тебя спасет только оправдание в виде того, что тебя похитили и пытали до тех пор, пока ты не уложил их всех на лопатки, – подмигнула я ему, но в ответ услышала лишь:
– Что, прости? Я не очень понимаю.
Я подавила в себе недовольное рычание и добродушно улыбнулась. «Забудь», – сказала я и снова обняла его, на сей раз так, как хотелось мне.
Все эти неприятные мелочи вскоре затерялись во времени и вспомнились лишь через несколько месяцев. А тогда я беспечно порхала по живописным уголкам полюбившегося города и его окрестностей, много фотографировала, много улыбалась, искоса любуясь моим прекрасным возлюбленным.
– Я так скучала по тебе, – снова и снова повторяла я, изо всех сил сжимая его руку.
И каждый раз он оборачивался, останавливался, с белоснежной улыбкой отвечал «Я тоже скучал» и целовал. Он не мог спокойно пройти мимо цветочных лавок и каждый день покупал мне розы. Их неповторимый аромат дурманил, вводил в то самое состояние, когда ощущаешь себя Гермесом в его крылатых сандалиях. А может быть, дело вовсе не в них…
К вечеру он привез меня к бухте Кала-Живерола, с которой я была уже заочно знакома по привезенному мамой магниту с одной из ее командировок. Много лет я сидела на подоконнике с чашкой какао и бессмысленно глядела на облепленный вплотную магнитами холодильник, лениво переводя взгляд с одного пейзажа на другой, и даже не подозревала, что через некоторое время увижу одно из этих мест вживую. Ни одна фотография не передает дух и атмосферу тех мест, которые мне посчастливилось посетить с моим дорогим спутником. Хотя мне кажется, что даже если бы он показал мне гаражи или городскую свалку, и то я отыскала бы в них особую прелесть. А в нашем случае мой термометр счастья и восторга зашкаливал настолько, что, казалось, добавь в мое поле зрение еще хоть одну яхту, он бы взорвался, разорвав меня на тысячи осколков.
Поднимаясь на вершины холмов, мы поймали последние лучи уходящего солнца, которое напомнило мне сливочное масло на раскаленной сковороде. Облака заслонили первые вечерние звезды, но они так мало волновали меня, когда рядом стоял Ник.
– Когда самолет полетел, я сожалел, что не оставил тебя здесь, – произнес он. Видя, как он старается говорить на моем языке, меня неизменно захлестывала волна нежности и благодарности. Интересно, если бы он не знал русского, наши отношения зародились бы? И смогли ли бы они сохраняться так долго?
– А я жалела, что у меня с собой не было парашюта, – призналась я.
– Когда ты полетишь назад?
«Никогда, если ты попросишь остаться», – подумала я, но не нашла в себе столько духу, чтобы сказать об этом Николасу. Я просто назвала тот день, что был обведен черным квадратом в моем личном календаре.
– Хорошо, – кивнул он, – я постараюсь не потерять тебя… эээ… время.
Что он имел в виду? Мне стало плевать на красивый пейзаж и на всю Испанию в целом. Волнение поглотило меня целиком, а фантазия уже обмакнула кисти в краски, чтобы нарисовать картину того, как Ник протягивает мне то самое колечко с тем самым вопросом. Время остановилось, все стало незначительным… Я спросила себя, действительно ли я хочу стать его женой. И, пока бесята внутри меня совещались по этому поводу с тараканами, я услышала:
– Я хочу сказать… У нас большая программа. Много мест.
Нет, эта поездка вряд ли станет чем-то большим, чем просто очередным туристическо-романтическим приключением. Госпожа Фантазия, выругавшись на своем фантазийном языке, бросила кисти в воду и оставила лист пустым. А тараканы уныло побрели в свои каморки.
