Текст книги "Константин"
Автор книги: Ульяна Лебеда
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Ульяна Лебеда
Константин
1
Когда-то, давным-давно мне уже приходилось бывать в здешних местах. Абсолютно ясно помню, что вон за тем поворотом находилась древняя колонка, на которую выходили окна двухэтажного домишки, по нелепой случайности названого «Гостиница»
Ещё в те времена от гостиницы мало что оставалось, наверняка сейчас она закрылась или вовсе снесена. Завернув за угол я с удивлением обнаружил, что гостиница все ещё на месте, мало того
вполне себе действующая.
Валлер– крошечный городишко, находится на отшибе. Гости здесь в диковинку. Не мудрено, что мало кому приходит в голову тащиться в этакое захолустье. Но как говорится, в тихом омуте черти водятся. Так и здесь, в свое время, бушевали весьма нешуточные страсти.
Сейчас из старожил мало кто остался в живых. Перемерли как мухи. Хотя, одного из них, Дулита Мастерса, я видел вчера у закусочной. Вытянув циплячью шею, старикашка с любопытством вглядывался сквозь пыльную, в разводах, витрину, на такие же пыльные, каменные с виду, пироги.
Не знаю, успел он забыть или до сих пор помнит ту давнюю историю, заставившую городок волноваться, словно воды тихого лесного озерца при резком порыве ветра. Спрашивать я не рискнул, прошагал мимо как ни в чем ни бывало. А сам Дулит, на мгновение бросив в мою сторону мутный взгляд слезящихся старческих глаз, так же безразлично отвернулся, как и я сам. Не узнал, а если и узнал, то не захотел показывать вид. Да и бог с ним. Я приехал не за тем, чтобы ворошить прошлое.
Амалия Бредерик, наконец отмучилась и отдала богу душу. Перед этим составив завещание, где и был упомянут ваш покорный слуга и ее племянник Роял Ведринсон. Не то, чтобы я нуждался в получении наследства от почившей тётушки. Да и какое наследство может оставить старая женщина давно живущая на жалкое пособие. В последние пять лет, распрощавшись с остатками разума, она бродила по улицам городишки, рассказывая нелепые истории всякому желающему ее выслушать. Судя по ее систематическим звонкам, желающих в последние два года, значительно поубавилось. Так что терпеть бредовые россказни Амелии приходилось любимому племяннику, то бишь мне. Воспитание не позволяло послать старуху ко всем чертям и положив трубку, более никогда ее не поднимать. Воспитание и конечно, давнее происшествие, так повлиявшее на тётушку, что она предпочла избавиться от страданий, выбрав более лёгкий путь – безумие.
Похороны были назначены на завтрашний день. Так что, после полудня, отдав все положенные почести и выслушав формальное завещание, зачитанное адвокатом Амалии, я буду свободен как ветер.
Скорей бы уж, к тётке я и при жизни нежных чувств не испытывал, тем более теперь, после ее смерти хотелось лишь одного – как можно быстрее смотаться из Валлера.
Особенно не возникало желания оставаться на ночь в доме тётушки. В этом, дышащем на ладан, полу-мертвом склепе печали и скорби. Каждая комната, пропахшая плесенью и пылью, казалось вопила о горе, когда-то постигшем их бывшую хозяйку. Дом скрипел, потрескивал и вздыхал, когда я сегодня утром впервые за долгое время, переступил его порог и прислушавшись, невольно поежился.
Понятия не имею, как Амалия здесь жила, но все три комнаты оказались запущенными до безобразия, захламленными. Натасканное с местных свалок и помоек, барахло нещадно смердило и разлагалось по углам дома. Отовсюду слышался писк мышей и шуршание прусаков.
Единственное, что удерживало от того, чтобы немедленно броситься прочь и снять более-менее приличную комнату на ночь, это воспоминание о состоянии единственной гостиницы города.
Решив, что не стану рисковать и укладываться в одну из двух кроватей, каждая из которых наверняка кишит клопами, а просто усядусь в кресло– качалку у окна, в котором и стану дожидаться утра, я заметно повеселел. Слава богу, мои мучения не продлятся долго, завтра я вернусь в собственный уютный домик, как следует высплюсь и забуду пережитый кошмар, словно страшный сон.
Как было задумано, так я и поступил. Наскоро поужинав и прихватив с собой пару бутылок сидра, из ближайшей закусочной, вернулся в дом. И первым делом как следует вычистил старое кресло, сбросив с него облезлый, напоминавший половую тряпку плед, и накинув кусок парусины взятый из собственного авто, с удовлетворением прицокнул – Вот так-то лучше.
Оглядевшись и пытаясь сообразить, где находится выключатель, я отогнул край настенного коврика, выглядевшего ничуть не лучше накидки с кресла и обнаружив искомое, ткнул в пожелтевшую от времени клавишу.
Ничего не произошло. Проклятье, кажется Амалия не заботилась даже об оплате за электричество. Ладно, ничего. Насколько мне помнится в соседней комнате я видел масляную лампу, надеюсь хоть она в исправном состоянии.
Заглянув в смежную комнату, я тут-же и увидел ее, стоящую на прикроватном столике. Удостоверившись, что лампадка в рабочем состоянии и полна масла, я уже было собирался вернуться обратно, как взгляд мой упал на небольшой секретер в углу.
Немного поколебавшись, все-же приблизился и осторожно опустил довольно тяжёлую крышку шкафчика.
Внутри все пространство было заполнено счетами, выписками и прочим неинтересным барахлом. Однако на нижней полке я заметил пачку писем, перевязанных бечёвкой и судя по виду, весьма старых.
Протянув руку выудил пожелтевшие от времени конверты и прищурившись, беззвучно шевеля губами, прочел имя адресата – Константин Грауб.
Ох, давненько я не слышал этого имени. С тех пор, как в последний раз гостил у Амалии. А было это более десяти лет назад. Тогда ещё была жива Марика, а жизнь казалась беспечной и несущей лишь радость и веселье. Пока не появился он. Константин.
Немного поразмышляв и наконец решив, что Амалии уже абсолютно все равно, кто прочтет любовную переписку ее несчастной дочери, я прихватил лампу и пачку писем, вернулся обратно.
Поставив горелку на столик возле кресла, сам удобно расположился в качалке и взглянув в окно на пламенеющий закат, пробормотал – Завтрашний день обещает быть солнечным.
Письма были сложены как попало
На конвертах отсутствовали и даты и почтовые штампы. Странно, то ли Марика так и не решилась отправить послания, предпочитая писать в стол. То ли Амалия успевала перехватить письма прежде, чем дочь отнесет их на почту. Пересчитав конверты, я тихо пробормотал – Тридцать четыре. Больше трёх десятков неотправленных писем, наполненных тоской и любовью.
Но были и те, что достигли своего адресата. Я знал об этом лучше кого-либо другого. Потому что самолично передавал их Константину.
В те времена, будучи пятнадцатилетним подростком, увлеченным соседской девчонкой, хохотушкой Люсиль, я искренне негодовал строгости Амелии. Она казалась злобной мегерой, ставящей преграды двум влюбленным. И подрабатывая тайным почтальоном, я упивался своей властью над тёткой.
А когда произошло страшное, малодушно струсил, так никому и не признавшись, что именно я виновник случившейся трагедии. Бедная Марика. Ведь именно я передал то злополучное послание, в котором Константин умолял о встрече свою любимую, именно я помог девушке покинуть дом, отвлекая внимание Амалии на какую-то придуманную мной чушь.
Это был последний вечер, когда её видели живой. Последний вечер, когда она с благодарностью улыбнулась мне и шепнув – Спасибо – скрылась в ближайшей роще, за домом.
Через два дня ее, почти не узнаваемую, раздутую и растерзанную, выловят из пруда. Амалия будет кричать без остановки и бросаться на коронеров, пытаясь отнять тело дочери.
Константин же как в воду канет. Поиски парня так ни к чему и не приведут. А через неделю после того, как дочь Бредерик найдут мертвой, кто-то подожжет дом Константина, и в течении пары часов, тот сгорит дотла.
Вздохнув и вырвавшись из тяжких воспоминаний, я откупорил первую бутыль с сидром, и отхлебнув приличный глоток, ворчливо протянул – Так себе питье, кислятина.
Неожиданно, позади меня, что-то громко брякнуло. Подскочив от неожиданности и выплеснув на себя изрядную порцию напитка, я резко обернулся. Ничего, лишь неясные застывшие тени древней мебели да тихое попискивание мышей под покоробленными половицами.
Немного подождав, я пожал плечами и сетуя на испорченный джемпер, постарался оттереть куском свисающей с кресла парусины, разползающееся в районе груди, пятно. Размазав сидр по всему передку джемпера в сердцах плюнул и оставил все как есть. Когда просохнет, там и увидим. В крайнем случае у меня есть с собой запасной. Не хотелось бы явиться на похороны в неподобающем виде.
Вытянув из пачки запечатанный конверт, я вскрыл его и углубился в чтение. Однако, через пару минут, залитый краснотой по самую макушку, свернул послание и сунув обратно в общую кучу, смущённо буркнул – Кто бы мог подумать.
Оказывается мысли Марики были не столь целомудренны, как я полагал. Вернее, даже наоборот, воображение ее ввело меня, теперь уже взрослого искушённого жизнью мужчину, в полнейший ступор. Девица, описывала свое плотское влечение к любимому в таких подробностях, что даже мое тело невольно среагировало на столь откровенные признания.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
