Текст книги "Детский сад. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

– Вы, леди С-селена, слиш-шком хорош-шо о нас думаете, – неохотно улыбнулся дракон. – Придумать вых-ход в подпрос-странс-ство из блокированной деревни, да ещё заклинание невероятной мощнос-сти.

– Дело хуже, – хладнокровно откликнулась Селена. – Я не просто думаю о вас хорошо, я ещё и верю в вас. Так что будьте добры...

– Заклинание, вытащившее из машинного демона душу, – рассеянно сказал Коннор и скосился на дракона. – Если попробовать...

Он замолчал. Колр нахмурился – кажется, его тоже осенило.

Зато Бернар оживился.

– Трансформировать это заклинание будет очень интересно и даже в чём-то любопытно. – Он изучающе воззрился на мальчишку-некроманта.

– Но первым делом – запруда, – железным тоном объявила Селена.

На строительство запруды вышли все, кроме женщин и малышей. Чтобы те не болтались под ногами, с ними в Тёплой Норе остались Селена и Аманда. Ещё велели не приближаться к строительству запруды Викару – всё ещё слишком слаб. Старший брат Берилла, как ни странно, от работы тоже не отказался.

Поэтому Селена воспользовалась его отсутствием. Она попросила Аманду некоторое время посидеть с остальными детьми, а сама затащила Берилла и малышей-оборотней на веранду, усадила на скамью вдоль стеклянной стены, и допросила их всех насчёт побега.

Малыш-вампир сначала расплакался, малыши-оборотни упрямо насупились, но потом рассказали – с помощью наводящих вопросов, конечно, что произошло.

Началось всё с того, что малыши-оборотни, привезённые дедом в город, огляделись и сообразили: городские оборотни – лодыри и плохие охотники. Они плохо чуют следы и плохо бегают. А ещё в городе малышам не понравилось, что нет земли: всё спрятано под камнем. И семья деда мало гуляет.

– От этого нюх портится, – объяснил один из малышей, Вилл. Двойняшек Селена друг от друга отличала с трудом, но сейчас она вспомнила, кто из них кто.

– А мы нюхаем хорошо! – похвастался Тармо.

– А почему вы сбежали? – спросила Селена. – Что вам не понравилось дома?

– Дед орёт, – лаконично ответил Вилл.

И замолчал. Поразмыслив, Селена сообразила: под словом "орать" малыши имеют в виду "командовать". Для них, не привычных к почти незнакомому огромному оборотню (три года для них как целая жизнь!), такое командование стало невыносимым.

В общем, ближе к ночи они сбежали из дедова дома. Все спали. И спали очень крепко – по представлениям братишек. Малыши сумели открыть запоры на двери, в коридоре высотного дома перекинулись, причём прихватили в зубы одёжку, сложенную узелками, и помчались на то место, где расстались с Бериллом и его братом, когда их всей компанией приехавших и детей проводили до одного из входов в пригород. Берилл сказал, что будет ждать их там.

– Что-о? – изумилась Селена, и малыши насторожённо замолчали. – Вы хотите сказать, что Берилл... – Она посмотрела на малыша-вампира, и тот отвёл взгляд. – Так. Не молчите. Мне надо знать всё. Иначе... – Она хотела сказать, что иначе отправит их домой, но споткнулась. Нечестно – угрожать.

– Берилл знал, где из города можно пройти в пригород, – признался Тармо. – Ему Мика сказал.

И тут-то Селена начала вспоминать. Когда детишек начали собирать, а потом отправлять, Мика то и дело подходил к Бериллу. Селена думала, что он утешает малыша-вампира, будучи сам, пусть и полукровкой, но вампиром. А оказывается – Мика объяснял дорогу! Ведь Мика часто раньше ходил в пригород, а значит, наверняка видел, откуда прикатывали, например, те же мотоциклисты, которые так жутко поступили с ним.

– А как вы нашли тот вход-выход из города?

– По следам, конечно, – удивлённо сказал Тармо. И снова хвастливо добавил: – Я же сказал, что у нас нюханье хорошее (Селена хотела поправить – "нюх", но пока не стала этого делать).

– Вы что же – следы машины запомнили?

– Ну да, – закивал Вилл. А потом подумал и сказал: – Дорогу – лучше. Там сначала железным пахло, а потом вкусным. Потом пахло тряпками. В одном месте – гнилым. Потом пахло Микиными железками, а потом – ужином. Мы пошли наоборот.

Мысли – дыбом, но Селена постаралась вспомнить, что сегодня было самое ароматное на ужин. Ой, естественно – рыба. Не зря именно о ней заговорил Колр, и не зря именно по ней определились малыши-оборотни. Тряпки – это, наверное, магазин какой-нибудь. Впрочем, не об этом речь.

– Так. Вы прибежали, и Берилл уже стоял там.

– Ага. И мы побежали.

– И не боялись?

– Берилл – боялся. А мы всё слышали – и не боялись. – Тармо сморщил носишко. – Мы услышали "бумбума" и спрятались. Потом убежали от Ночного Убийцы.

– Это не Ночной Убийца был, – прошептал Берилл.

– Ну и что! Светился, – объяснил Селене Вилл. – Мы думали – Ночной Убийца. А утром услышали Мику. Берилл – услышал. Мика нам говорил и говорил, как бежать.

Содрогнувшись от запоздалого страха, Селена сообразила, кто светился – машина, похожая на текучее, живое серебро. Потом девушка представила, как малышня бежит сначала по ночному городу, прячась от любого движения, потом – по пригороду, старательно вслушиваясь во все страшные звуки, чтобы успеть спрятаться. И то и дело переводила дух, словно бежали не малыши, а она сама. Вот эти, которые головой до столешницы не достают, наверняка потому что голодали у Стефана, эти, которым ещё и семи нет, – и бежали по ночному пригороду? Может, она не учитывает, что главными в этой троице были малыши-оборотни, а они взрослеют быстрей?.. И ещё одно понимание: на прогулку в лес Мика прибежал последним. Значит, он сидел у Пригородной изгороди, направляя Берилла?

– А потом мы ка-ак побежали по полю! – Тармо захлопал глазами. – Думали – за нами "бумбум" гонится, а когда у речки были, Берилл сказал, что это его брат.

– Ладно. Оставим. Дальнейшее понятно. – И Селена взглянула на малыша-вампира. – Я понимаю, почему сбежали Вилл и Тармо. Но почему ты сбежал от брата?

Беловолосый малыш посмотрел на неё странным взглядом. Будто думая, можно ли говорить. Чисто серые глаза внезапно снова налились слезами. Берилл сполз со скамейки, подошёл к девушке и, уткнувшись в её колени, зарыдал. Перепуганная Селена подхватила его под мышки и усадила на колени, принялась раскачиваться – в надежде, что поможет утишить таким образом громадное горе, от которого в голос плакал Берилл.

– Берилл, пожалуйста, не плачь, маленький! Ничего не бойся! Теперь всё позади!

– А ды бедя не отдашь ему-у?! – прорыдал малыш-вампир. Крепившиеся, чувствуя себя взрослыми после рассказа, напугавшего Селену (они это видели!), малыши-оборотни после этого вопроса Берилла подхватили великий рёв друга.

Пришлось не только уговаривать прекратить "вселенский потоп", но и обещать не отдавать Берилла брату, что было делом лёгким: Селена как-то не представляла, когда именно Александрит сумеет вернуться в город... Вилл и Тармо уговаривать Берилла не смогли – скулили только, сочувствуя его беде.

Наконец, когда слёзы закончились и остался только насморк и вспухшие от плача веки, Берилл, заикаясь, длинно вздохнул и сказал:

– Он сказал, что не хочет умирать один.

И замолчал.

Селена тоже молчала, прижимая его к себе и гладя по белокурой голове. Кажется, малыш-вампир неправильно понял слова старшего брата. Тот не хотел умирать в одиночестве. А малыш решил, что придётся умирать вместе. И это после свободы в деревне, после роскошного общения с другими детьми – общения, безопасного во всех смыслах: можно играть, не опасаясь, что тебя убьют в первую же минуту игры; можно играть с такими же детьми, как ты сам, разве что отличающимися внешними признаками, да и то не всегда. Малыши-то оборотни редко во время игры перекидывались!

– А кроме брата, у вас есть родственники? – осторожно спросила Селена.

– Нет. – Берилл горестно шмыгнул и добавил: – Я последний.

– Не говори так, – строго сказала Селена. – У тебя есть Александрит.

– Он сказал, что всё равно умрёт. А потом я.

– Брат говорил ещё что-нибудь? – Селена чувствовала себя крайне неловко, расспрашивая Берилла, но ей нужно было знать, к чему быть готовой, расспрашивая потом Александрита.

– Он много говорил, – уже угрюмо сказал Берилл. – Очень много. Ходил-ходил туда-сюда, говорил-говорил, а я всё ждал, когда он спать ляжет. А он не ложился. И всё говорил, что это здорово, что я нашёлся.

Наверное, Александрит был очень одинок и в самом деле радовался, когда нашёл братишку. Только радовался – как приговорённый в камере-одиночке, которому приходится ожидать смерти в молчании. Как существо, которому теперь есть с кем поделиться адски страшными для него мыслями о неминуемой смерти. Он не обращал внимания на то, что братишка слишком мал, чтобы понять его. Главное – выговориться перед тем, кто хотя бы вынужден выслушать его. А малыш, наверное, сидел и думал только о своём – о побеге. О том, что может опоздать к месту встречи с друзьями-оборотнями.

Селена слегка отодвинула Берилла от себя, чтобы заглянуть в его глаза.

– Я думаю, что твой старший брат прав, – сказала она, стараясь исправить ошибку безжалостного по определённой причине Александрита. – Ему здорово повезло, что ты нашёлся. Если бы ты не нашёлся, он бы здесь не очутился. А ведь здесь здорово. Как ты думаешь, Берилл?

Он покивал, и она поставила его на ноги, чтобы он подошёл к друзьям по жизни в деревне, а теперь – и по побегу. Те его схватили за руки и потащили к двери веранды. На пороге оглянулись.

– Идите, – сказала Селена, и троица помчалась так, что аж пятки сверкали.

Девушка встала – посмотреть, куда первым делом "намылились" беглецы, и тихонько хмыкнула: конечно – в закуток Кама! И уже через секунду обеспокоенно подумала: а ведь Александрит ещё не знает, что его братишка частенько бывает у мальчишки-тролля. Надо бы придумать заранее, как предотвратить конфликт, если парень-вампир встанет в позу из-за Кама.

Со строительства запруды народ вернулся домой поздно, после захода солнца.

Когда все разошлись по комнатам, Селена обнаружила, что нигде не может найти старшего брата Берилла. Дошла вместе с Джарри до гостевого дома. В комнате Александрита пусто... Переглянувшись, оба поспешили к Тёплой Норе. Нашли вампира в гостиной. Он сел в кресло, стоящее в дальнем углу большой комнаты, в темноте и, кажется, собирался в нём спать.

– Что происходит, Александрит? – тихо спросила Селена, держа в ладони магический огонёк.

– В том доме я снова чувствую себя... – Он запнулся, но девушка поняла – одиноким. – А здесь мне как-то... теплей.

– Джарри, у нас ведь комната Сильвестра не занята, – напомнила девушка. – Александрит, вставайте. Мы проводим вас туда. Будете на одном этаже с детьми.

20

Несмотря на тяжёлый день, несмотря на физическую усталость, Джарри долго не мог уснуть. Сворачивать личное время на сон не решились. Тело не отдохнёт так, как в обычном сне. Хоть и будешь бодрым... Селена рядом лежала тихонько, как мышка. Семейный, стараясь её «не разбудить», время от времени всё же ворочался с боку на бок. Наконец девушка не выдержала. Поймав момент, когда он лёг на живот, обняв подушку руками в надежде, что эта поза удобней для сна, она привстала на локте и стянула с него одеяло. Секунду спустя она «оседлала» его, усевшись на поясницу.

– Лежи и молчи.

Изумлённый, Джарри не то чтобы последовал её приказу лежать и молчать, а просто затаился в ожидании, что последует далее. А ничего особенного. Селена начала с его рук, поглаживая их и постепенно всё жёстче разминая их, а потом перешла на зону плечевого пояса. Массаж она делать не умела, но поглаживать и понемногу массировать застывшие мышцы – это нетрудно. Сначала напряжённый, Джарри постепенно расслабился. Где постукивая краем ладони, где вминая кулак, где просто ласково скользя уже горячими ладонями по тёплой коже семейного, Селена добилась своего: в очередной раз уже поглаживая ощутимо обмякшую спину Джарри, она услышала его глубокое дыхание. Уснул. Она осторожно прилегла рядом и потянула одеяло на обоих. Плечи немного замёрзли, и Селена прижалась к семейному, а он, наверное во сне почувствовав её движение, обнял её.

Вскоре, согревшись, уснула и она, уткнувшись макушкой под его подбородок...

Сон был спокоен, но посреди какого-то плохо запомнившегося эпизода, где повторялся побег от Лесной изгороди, что-то словно торкнуло. Совершенно чётко Селена прямо во сне вспомнила, что забыла надеть блокирующее братство кольцо.

После посильной помощи со сном своему семейному Селена, так уж получилось, легла на внешнем краю кровати. Поэтому осторожно выбраться из-под его руки и из-под одеяла было нетрудно. Но, делая в глубокой темноте привычных три шага к столу, она замерла от мысли: здесь, в этом мире, она должна бы давно запомнить, что такое неожиданное пробуждение бывает не потому, что оно естественно. Не случилось ли чего в Тёплой Норе?

Нашарив кольцо на столе, Селена легонько похлопала рукой по стулу рядом, взяла одежду и вышла. На бывшей "кабаньей" веранде она быстро оделась и первым делом пошла проверять гостиную дома.

Интуиция, обретённая за пару месяцев в Тёплой Норе, не подвела. Затеплив на ладони магический огонёк, она оглядела пустынную гостиную и увидела Хельми – в том кресле, где сидел перед сном Александрит. В этом месте кресла вообще были сдвинуты вокруг маленького столика таким образом, что сидящие могли видеть друг на друга.

Мальчишка-дракон улыбнулся ей, когда понял, что она смотрит на него. Но ничего не сказал. Из чего она сделала вывод: лучше не спрашивать, пока не видит его полностью.

И опять оказалась права.

Он сидел, поглаживая голову лежащего на коленях волчонка. Вади. Маленький оборотень поднял морду со слезящимися глазами на Селену и тяжело вздохнул.

– Что случилось? – тихо спросила Селена, затеплив свечу на столике и присаживаясь в кресло рядом с мальчишками.

– Я выходил во двор, – немного смущаясь, объяснил Хельми. – А когда начал подниматьс-ся наверх, ус-слыш-шал, как кто-то плачет. Вади прис-снилис-сь маш-шины у Лес-сной изгороди. Ночные кош-шмары.

Селена подумала, что сегодняшней ночью кошмары наверняка приснились многим. И посреди ночи не один, возможно, встал, чтобы утешить плачущего или испуганного. Просто Вади в последнее время спит в закуте у Кама, а подростка-тролля трудно добудиться... Поразмыслив, Селена только хотела предложить Хельми передать ей Вади, чтобы самому пойти поспать до утра. Но услышала тихие шаги с лестницы и оглянулась.

Спускался Мирт, неся спящую Оливию. Обществу у свечи нисколько не удивился. Сам присел в одно из кресел и только затем сказал:

– Оливия во сне заволновалась. Я побоялся, что она может разбудить всех, и вышел.

– Она всё ещё спит посредине вашей пентаграммы? – негромко спросила девушка.

– Да. Ей там спокойней.

– Девочка заволновалась не из-за Хельми? Не из-за того, что его нет в пентаграмме?

– Нет, не из-за меня, – спокойно сказал Хельми. – Коннор давно выш-шел, а она ещё долго с-спала пос-сле его ухода.

Сердце снова стукнуло – и очень больно.

– Куда вышел Коннор?

– Он о чём-то договаривался с Бернаром ещё с вечера, – пожал плечами Мирт. – Собирались встретиться. Нам не сказал. А мы не стали спрашивать. Наверное, дело очень тонкое, что о нём нельзя говорить, пока его не сделали.

Уже чуть-чуть полегче. Если с Бернаром.

Вспомнив, что где-то слышала: если человека разговорить о том, что его мучает, он потом лучше себя чувствует, Селена спросила:

– А вы сами? Как вы себя чувствуете? Не снились кошмары с участием машин?

– В пентаграмме мы можем убирать любые кошмары, – ответил Мирт. – Но только если дело касается нас, братства. Я не сообразил, что Оливию надо было освободить от воспоминаний о Лесной изгороди до сна. Она принесла свои кошмары в общий сон – пришлось выйти вместе с ней, чтобы не разбудить Колина и Мику.

На шорох сверху они все разом подняли головы.

Селена, ожидавшая, что выйдет кто-то из упомянутых Миртом мальчишек, даже удивилась, когда узнала Александрита. Что ж... Наверное, не спится на новом месте.

На половине пройденной лестницы он остановился, видимо заметив не только свечу, а потом нерешительно спустился и подошёл к полуночникам.

– Доброй ночи, Александрит, – сказала Селена, – присаживайтесь. Дети не спят, потому что видят во сне кошмары после вчерашнего нашествия машин.

Вампир немного поколебался, но сел. В лёгком трепете пламени его лицо казалось ещё уродливей. Хельми смотрел на него спокойно, машинально поглаживая Вади по шерсти (тот съёжился при виде парня), а Мирт просто сидел, задумчиво глядя на огонёк свечи и продолжая убаюкивать сестрёнку. Александрит был полностью одет. Как будто решился даже погулять. И Селена спросила:

– Вам тоже не спится?

– Мне показалось – меня позвали, – неуверенно сказал вампир.

– А, это значит – с-скоро придёт Коннор, – отозвался Хельми.

– Тот мальчишка? А он тут при чём? – недоумённо спросил Александрит.

Селена поняла.

– Он и Бернар ищут средство против прОклятого увечья? – спросила она.

Хельми кивнул.

Александрит заметно напрягся.

– Почему... Почему они помогают мне?

– Ну, вас не настолько знают, чтобы помогать вам, – сказала Селена. – Знают и любят в Тёплой Норе Берилла. До сих пор никто не знал, что ему грозит, если умрёте вы. Теперь, когда угроза стала явной, Коннор и Бернар ищут пути сохранить вам жизнь. Ведь, насколько я поняла, после вашей смерти метка прОклятого увечья перейдёт на Берилла?

– Эту метку снять никто не мог, – с сомнением сказал Александрит, но глаза его вспыхнули надеждой. Или он пошевелился так, что в его глазах блеснул свечной огонь?

– Пока их нет, Александрит, не могли бы вы рассказать, откуда в вашей семье эта метка? – попросила девушка. – Поверьте, это не просто любопытство.

Вампир немигающе смотрел на огонь свечи.

– Нашу семью прокляли три поколения назад. Семья враждовала с другой семьёй, не очень богатой, но могущественной. У вампиров редко бывают в роду маги. – За ужином Александриту рассказали, что Селена из другого мира и здесь недавно, и, кажется, он счёл нужным объяснять ей некоторые реалии мира здешнего. – В нашей семье магов не было. Но в той был – и очень сильный. Вражда была из-за похищенной женщины-вампира. Нашему родичу показалось, что она делает ему знаки внимания. Он решил, что она благоволит ему. Но, как потом выяснилось, она просто кокетничала. Вернуть её мирно не удалось. Похититель не тронул её, но её семья была сильно оскорблена самим фактом похищения. Был вызов. На поединок вышел похититель – он был неплохой воин. И с той стороны – брат похищенной, тот самый маг. Наш родич не хотел драться всерьёз. Он хотел соблюсти обычаи – и больше ничего. Но увлёкся боем и смертельно ранил мага. Тот-то лишь поцарапал ему щёку. Умирая, маг-вампир проклял моего родича на кровь, текущую из царапины на щеке. Проклятие было таким сильным, что с тех пор мальчики в нашей семье уже рождались с этой царапиной. И семья, бывшая всегда многочисленной, быстро начала умирать. У нас не было ни средств, чтобы заплатить сильным магам за снятие проклятья, ни связей, чтобы найти того, кто согласился бы снять увечье за... – Он споткнулся на слове. Помолчав, бесстрастно добавил: – Я был согласен пойти в рабство – за спасение. Но оказался никому не нужен. А потом началась война. Берилл был с нашей матерью у её брата, нашего дяди, в пригороде. Когда в течение полугода я пытался их найти среди беженцев в самом городе, я понял, что они погибли. И... стал ждать, когда умру сам.

Он замолчал, опустив глаза. Воцарилось такое тягостное молчание, что Селена решилась рассказать ему то, о чём он не знал: Берилл не захотел или не успел рассказать.

– Берилл сначала так и жил в доме вашего дяди. Один. Абсолютно. Я по его рассказам поняла, что он продержался в одиночестве недолго. Где-то несколько месяцев. Потом он пошёл искать тех, с кем бы вместе мог прятаться от машин в пригороде. Он поменял несколько групп выживших. Иногда потому, что группы погибали, наткнувшись на машины, а остатки разбегались. Иногда потому, что ему трудно было оставаться с теми, кто понимал, что он вампир. Потом он попал к Стефану. Этот негодяй заставлял детей искать продукты и нажирался тем, что припрятывал от них. Там, у Стефана, мы и нашли Берилла. И привезли его сюда. Если бы я знала вашу историю раньше, я бы прошлой ночью привезла и вас вместе с ним – от того вагончика.

– Когда ваш мальчик, Коннор, ударил меня, я решил, что настал час моей смерти, – хмуро сказал Александрит. – Я видел, что он сильнейший маг и что он злится на меня. Потом я увидел машинного демона... – Уродливый оскал вампира дрогнул, а в голосе появились грустно-насмешливые нотки. – И решил, что смерть моя последует от этого чудища. А потом увидел эту вашу вторую волну. И подумал, что моя судьба прОклятого – умереть в этой деревне. Никак не ожидал, что мне здесь могут... нет, даже захотят помочь. Пусть даже имея в виду не меня, а брата.

Судьба иногда выделывает невероятные выверты – подумалось Селене. Но состояние существа, видящего во всех поворотах лишь пророчество смерти, – это ужасно.

– Меня удивило, что Берилл так быстро получил помощь около деревни, – ровно, без вопросительных интонаций, но явно поинтересовался Александрит. – Такое впечатление, что его здесь ждали. Он бежал так уверенно. И теперь, когда я видел машинного демона, я не понимаю его уверенности, что он мог бы проскочить мимо него.

Пришлось Селене рассказать о братстве, в которое нечаянно попала и она, и Берилл. Когда она замолчала, Александрит долго и недоумённо смотрел на неё.

– Нашей расе пришлось приспособиться к обычному питанию теплокровных, – наконец сказал он. – Кровь для нас – это экстремальный случай, когда вампир нуждается в спасении. Я не совсем понимаю... Вы так просто дали кровь Бериллу?

– Ребёнок плакал от боли, – резко сказала Селена. – По-вашему, я должна была сидеть и смотреть на его боль?

– Простите, я не думал обидеть вас, леди Селена.

– Да, с-сейчас-с, – вдруг в воздух сказал Хельми и обернулся к Александриту. – Мы проводим вас-с на кладбище.

Не сразу сообразив, девушка всё-таки спустя секунды поняла: мальчишку-дракона "позвал" Коннор. Но почему Хельми и Мирт сразу после "вызова" озадаченно переглянулись, а потом одновременно опустили глаза на спящих Оливию и Вади?

Вот оно что...

В своём кресле Селена чуть отодвинулась в сторону и сказала:

– Мирт, давай сюда Оливию, ко мне, на колени. Хельми, положи Вади сюда, на кресло. Он, если проснётся, увидит меня и плакать не будет. Идите.

И парень-вампир ушёл в сопровождении мальчишек.

А Селена переложила крепко спящую Оливию так, чтобы она удобно приникла к ней, и задумалась. С завтрашнего дня надо готовиться в поход. То есть с утра. В чём – в чём, а уж в том, что мужчины и братство найдут возможность переходить в каких-то пространствах, девушка была уверена. Кто пойдёт в дорогу? Джарри, Колр – обязательно. Старик Бернар – под вопросом. Александрит – тоже. Ну, братство, естественно. Надо бы придумать, что взять с собой... Селена, и так сидевшая спокойно, застыла: стоп, а кто остаётся из взрослых в Тёплой Норе? Вилмор, который всё ещё передвигается на костылях? Викар, который всё ещё ходит так, что его от еле заметного ветерка качает? Асдис, которая побаивается ребят повзрослей?

Уже привыкшая к мысли о том, что она идёт вместе с мужчинами в поход, Селена нахмурилась. Она бросает Тёплую Нору, чтобы... Пришлось задуматься. Какой от неё помощи могут дождаться мужчины в походе в тот город, где самопроизводятся магические машины? Не будет ли она в этом походе, наоборот, в тягость? Магичить ей нельзя. Магии почти не знает – только самое примитивное в ней. А мужчины, знающие, что она в положении, постоянно будут не только следить за тем, чтобы она не пыталась магичить, но и за тем, как бы уберечь её от опасностей. Не уподобляется ли она дурочкам-девицам, в историях-страшилках открывающих именно ту дверь, за которой таится самый жуткий кошмар?

А здесь, в Тёплой Норе... Она взглянула на спящих детей. И внезапно её бросило в жар. А если в деревне что-нибудь случится без неё? От самого лёгкого: раздерутся мальчишки – до самого страшного: магические машины прорвут защиту изгороди? А в промежутке между лёгким и страшным – вдруг заболеют? Справятся ли с бедой взрослые, которые здесь остаются? И вообще... Приемлемо ли это – хозяйке места в трудное время оставлять деревню?

Несколько минут она просидела, бездумно глядя на пламя свечи. Очень уж неожиданным оказался поворот в соображениях.

Хорошо. Тогда займёмся тем, что попробуем определиться: как лучше организовать поход мужчин и братства. Правда, вместо этих мыслей вперёд полезли размышления о том, что неплохо бы оставить в деревне и братство. Ведь в самом деле... Случись что здесь, справиться ли Селена без мальчишек?

Мысли понеслись вразброд. Основная была очень даже важная: как сделать так, чтобы мужчины обошлись без братства и сами бы вернулись быстро?

И лишь позже Селена в размышлениях зацепилась за слово, которое сказал Хельми.

Кладбище. Понятно, почему Александрита повели на кладбище. Заклятие на шрам было произнесено умирающим магом. Если бы он был жив ещё некоторое время, прОклятое увечье было бы легче снять. Но он проклинал умирая. Значит, проклятие стало сильным в момент перехода от состояния жизни к смерти. Значит, помощь мёртвых сейчас необходима. Но... Почему кладбище стало ассоциироваться с Ривером? Вот это конкретное деревенское кладбище?

И вообще... При чём здесь недоступный сейчас Ривер?

В следующую секунду Селена была готова плясать от радости!

И гладить себя по умной головушке!

Нет, ну ведь думала же она раньше, что ей, чужачке, со стороны видней!

Итак. Надо поднять на кладбище мертвеца, который умер и был похоронен последним! И спросить у него, где сейчас находится Ривер! Чёрный дракон сказал же, что ему нужны ориентиры, – и тогда он сможет добраться до Ривера. Но ведь и Ривер наверняка не пошёл куда глаза глядят, чтобы устраивать испытательный полигон для своих заклинаний! Значит, у магов этой деревни есть определённое место, которое известно только им! Вот пусть покойник и скажет про это место Колру!

И тогда... Селена торжествующе улыбнулась. Тогда мужчины пойдут вместе с Ривером, который ещё не знает про наступление второй волны магических машин, быстро уничтожат заводы и вернутся. И наступят общий рай и благодатные времена!

Она задержала вздох, улыбнувшись уже снисходительно самой себе. Если бы всё было так просто... Думая уже о завтрашнем дне, о хозяйственных хлопотах, она задремала... И проснулась лишь оттого, что даже в дремоте почувствовала нечто.

Открыв глаза, сразу не поняла, кого видит. Тем более в темноте, в неверном огне свечи. Впрочем, темнота не так уж и плотная. Из окон, очерчивая их смутными прямоугольниками, тянулась ранняя утренняя серость.

Свеча на столике всё ещё горела.

– Селена, я сейчас заберу у тебя Оливию, – прошептали рядом.

Девушка проморгалась и, наконец, определилась, кто в гостиной. У дальнего окна стоял Александрит. Напротив, в креслах – Бернар и Колр. Причём – Бернар, похоже, спал? Колр же просто смотрел в окно. Кажется, одно из кресел сбоку от Селены облепили Хельми и Колин с Микой, возбуждённо перешёптываясь. У двери в гостиную стоял Джарри и шептался с недовольным, часто качающим головой Коннором, время от времени поглядывая на семейную. Увидев, что она смотрит на него, помахал рукой и бесшумно пошёл к ней. Взглянул спокойно – на сонную, плохо понимающую, что происходит, вынул из её рук девочку-эльфа и передал Мирту.

– Не получилось? – прошептала она, кивая на Александрита.

– Что ты... Всё получилось, – успокоительно сказал Джарри – уже негромко, потому что старый эльф зашевелился и открыл глаза.

Коннор от двери медленно прошёл по периметру комнаты, зажигая одну за другой свечи в канделябрах, приготовленные с вечера Веткиным. Сам домашний озабоченно бегал с кувшином между собравшимися (Малиныч след в след за ним – с чашками), предлагая налить холодного компоту всем желающим. Желающих оказалось много... Вскоре стало так светло, что Селена разглядела шрам на щеке Александрита, обернувшегося к ним, и сердце сжалось от разочарования, несмотря на слова Джарри.

– Но тогда почему?.. – начала она, растерянно глядя на парня-вампира.

И удивилась, когда он попытался улыбнуться ей.

– Это не уходит с-сразу, – сказал усталый Колр. – Увечье будет пропадать пос-степенно, пока с-совсем не ис-счезнет.

– Но вы так быстро...

Семейный принёс скамейку на двоих и сел на неё. С обеих сторон от него сели Колин и Хельми, а Мика непринуждённо уселся на подлокотник рядом с Селеной и, улыбаясь, смотрел на Вади, робко помаргивающего на свет, обнаружив, что он находится под рукой Селены.

– Рассказывайте, – предложила Селена, полностью выходя из шаткого сна.

– Рассказывать нечего, – проворчал Бернар. – Приходил ваш Ривер с двумя помощниками. Самолично провёл ритуал вызова самого сильного мёртвого некроманта их сообщества. Призрак затем провёл обряд над вашим вампиром и снял с него проклятие увечья. – Старик задумался, недовольно поджав рот. – У них тут настоящий исследовательский центр: таких заклинательных технологий я никогда не видел.

– Подождите... – До Селены дошло, что именно сказал старый эльф. – Приходил Ривер, вы говорите? Но как он узнал, что вы будете проводить обряд с прОклятым увечьем? Или вы вызывали его?

– Никто не вызывал, – сказал Джарри. – Они сами на нас вышли.

– У них тут заклинание на заклинании – всё взаимосвязано, – снова пробурчал Бернар. – Мы только на кладбище вошли, только начали искать могилу сильнейшего, а как нашли, не успели к ритуалу приступить, а они – уж спускаются из своего убежища. Оказывается, у них тут, в деревне, каждая могила – на... – Старик споткнулся. – На заклинании-сигнализации.

Селена с трудом смяла улыбку. Бернар и в самом деле раздражён, если употребляет такие слова. Успокоившись, она спросила:

– Вы узнали у него – о заклинании против магии машин?

– Он велел сидеть и не рыпаться, – резко сказал Коннор. – Он сказал, что никуда ходить не надо, потому что они нашли портал, спускающий к заводскому району, где производятся такие машины. Мне это не нравится. Я должен сидеть в деревне и ничего не делать? Когда я спросил, почему я должен сидеть в деревне, бездельничая, этот Ривер сказал, что я должен изучить те машины, с которыми столкнулся вчера. Зачем? Чего он добивается?

– Коннор, – предостерегающе и размеренно, по своему обыкновению, сказал Хельми. – Ривер прав. Ес-сть какая-то с-связь между тобой и той маш-шиной. Неужели тебе не хочетс-ся изучить её? Я бы не против пос-смотреть на неё с-снова. Мне кажетс-ся, маш-шины с-сделали что-то новое на ос-снове с-старых магичес-ских приёмов. Вс-спомни, как она оттолкнула тебя!