Текст книги "Цена первой ночи (СИ)"

Автор книги: Ульяна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Отлично. Просто чудесно. Властный герой моего романа – недотитулованный граф! Могу себе представить ту маменьку… Во что я ввязалась, господи прости?

– Слушай, было вкусно, – постановил Игорь. – Готовь так каждый день!

– Спасибо, – сдавленно хмыкнула я. – Обязательно буду.

– Киношку посмотрим? Или сами устроим киношку?

– Как вам… тебе будет угодно, – собирая тарелки со стола, я пожала плечами, и Игорь решил:

– Тогда сначала киношку, а потом уже… Ну, киношку в постели. Ты что любишь? Только не говори: мелодрамы, потому что я тебя укушу.

– Детективы, – усмехнулась я от посудомоечной машины. Игорь взял пульт и включил телевизор:

– Детективы – это хорошо. Это очень-очень даже гут.

И мы смотрели «Зодиак», сидя на мягком диване, и я в восторженном ужасе пряталась у Игоря под мышкой, а потом уснула, наверное, там же.

Правило 13. Не спорь и не задавай вопросов

Разбудил меня телефонный звонок. Не будильник хоть, и то слава богу. Но всё равно – в воскресенье, в… Я посмотрела на свой телефон и ужаснулась: в девять утра! Застонала от досады, получила сонный поцелуй от лежавшего рядом мужчины, а потом он ответил:

– Слушаю.

Я накинула одеяло на голову, прижав к уху локтем. Но разговор слышала, будто через наушники.

– Батя, ну зачем?.. Да, знаю… Обязательно было матери настучать?.. Не по понятиям, да…

Длинная пауза.

– Ладно, приедем. Но ненадолго.

Интересно, куда это мы приедем? Не хочу никуда… Хочу провести нормальное воскресенье и не подрываться, не спешить, не краситься. Приготовить обед… Посмотреть телик, прекрасный АшДэ изогнутый…

Кровать прогнулась под тяжёлым телом, целостность моего укрытия нарушилась холодными руками, которые защекотали кожу и заставили меня сонно протянуть:

– Не-е-ет, спать хочу-у-у…

– Спать будешь, когда станешь старенькой и сморщенной, – фыркнули мне в ухо. – А сейчас я тебя разбужу качественно!

И меня разбудили. Как и было обещано – весьма качественно. С ласками, с поцелуями, с нежными поглаживаниями, с куннилингусом по всем правилам… Правда, мне показалось, что всё это было сделано из чувства ответственности и «говорил же, что будем заниматься сексом», но впечатление осталось самое положительное. А потом Игорь безжалостно отправил меня в душ. Даже по заднице шлёпнул для придания ускорения…

Как очень ответственная девочка, я использовала этот момент уединения, чтобы поправить депиляцию. У Катюхи между косметикой нашёлся специальный крем, правда, пришлось ждать, пока он подействует. А ещё я чуть было не депилировала полброви, но вовремя смыла мазок крема. На ноги и подмышки извела почти весь тюбик. Надо завтра посмотреть цены в ближайшем салоне красоты, Игорь хочет гладенькое тело у любовницы – пусть платит!

Когда я вышла из душа, то нашла своего рабовладельца в спальне у кровати, копающимся в моих вещах.

– Э! Что бы это значило? – спросила, готовая обидеться. Игорь поднял на меня взгляд и протянул джинсовую юбочку, короткую по самое «немогу»:

– Вот это наденешь. Есть у тебя какая-нибудь страшненькая майка? В идеале, под леопард или под тигра?

Подумав, я честно ответила:

– Такого ужаса нет. Есть топик с блёстками. Но там очень много блёсток… Красных.

– Отлично. И… и чулки! И сапожки эти твои с блескушками.

Игорь выглядел довольным. А я сказала:

– Знаешь, даже ради твоих прекрасных глаз я не надену всё это вместе.

Игорь прищурился и ответил жёстко:

– Так надо.

– Ты хочешь позлить свою семью связью с официанткой из Тихвина – окей, но чучелом я наряжаться не хочу.

– Ну, пожалуйста, – вдруг мягко попросил он. – Прошу. Малыш…

Такой тон не оставил мне ни единого шанса. Я сдалась сразу же и бесповоротно. Взяла юбку и вздохнула:

– Мне стоило бы попросить за это отдельную плату.

– Не наглей, солнышко, – Игорь шагнул ко мне, приподнял пальцами лицо и поцеловал в губы: – Одевайся и накрась ротик вишнёвой помадой!

– Ты садист, – пробормотала, разматывая полотенце.

– Это ты садистка, – ответил он, обняв меня жадным взглядом. – Нет, я в душ! А ты одевайся! Сегодня мы будем есть омаров.

Омаров? Только этой гадости мне и не хватало. Я даже не знаю, как их едят. Придётся отказываться, прикрывшись аллергией. Покачав головой, я натянула юбку на задницу, ругаясь на Катерину, которая позволяет себе носить такое дерьмо. Тут или живот оголять, или трусы будут видны… Я выбрала живот. Топик розовый, короткий на тоненьких бретельках, люрекс красный в виде сердечка. Пошлость неимоверная. Катька потеряла ещё один балл. Всё во мне противилось этой проститутской униформе, но Игорь попросил…

Когда он вышел из душа, я была готова. Сидела в кресле, закрашивая ногти жутким серым в лиловые разводы лаком. Улыбнулась Игорю вишнёвыми губами и протянула, имитируя ПТУшницу со жвачкой во рту:

– А мы в клуб па-атом па-аедем?

– Вот это уже будет слишком, – рассмеялся Игорь.

– Думаю, твои родители не поверят, что у тебя настолько дурной вкус! Но хозяин-барин.

– Поверят, – отмахнулся он. – Ладно, слушай легенду. Ты – официантка, приехала из Тихвина поступать в театральное, но провалилась. Снимаешь комнату на окраине, копишь на курсы, какие-нибудь там придумаешь…

– А как мы познакомились?

– Выдумывай, что хочешь, только не слишком фантазируй. Без треша.

– Договорились. Только потом не зверей!

– Звереть не буду, но покусать могу.

– Садист, что я говорила…

– Ты готова, дорогая? – осведомился Игорь, скрываясь в спальне.

– Готова, готова, – проворчала я, помахивая рукой с растопыренными пальцами, как веером. – Как пионэр всем детишкам примэр!

– Тогда ещё пять минут, и мы выезжаем. Надо ещё цветы купить, ты мне поможешь выбрать?

Я и цветы. Ога. Дважды. Он хочет меня подставить по полной программе. Одежда, букет ромашек, что ещё? Может, и правда, жвачку купить? Любаня из Тихвина должна перемалывать челюстями, как та корова.

– Ну что, поехали?

Игорь вышел из спальни – в серых джинсах и лёгком пуловере цвета шампанского. На ногах его красовались начищенные остроносые ботинки. Просто парень из рекламы Кристиана Диора. Рядом с ним я буду смотреться если не нелепо, то просто неуместно. А ведь мог бы купить мне платье, как Ричард Гир Джулии Робертс… Но нет. Свети, Любочка, люрексом и чёрными чулочками под полуприкрытой жопкой…

– Слушай, ну ты улёт, малыш!

Он едва смог удержаться от смеха, и я встала, поджав губы:

– Так вот что ты любишь? Даже не элитный эскорт, а вот это вот?

– Не дуйся. Ты произведёшь эффект разорвавшейся бомбы, – ответил он жарким шёпотом, обнимая меня за талию. – А потом мы вернёмся домой, и я тебя отшлёпаю, нехорошая девчонка! Посмотри на себя, что за вид?

Ах, мы любим ещё и ролевые игры? Ну-ну…

– Да-да, отшлёпай меня, папочка, – в тон ему сказала я голосом капризной сладенькой школьницы. Игорь отстранился, с подозрением глянул на меня:

– Девочка, сколько тебе лет?

– Я тебе показывала паспорт! Кто-то спешил, между прочим.

Тяжкий вздох был мне ответом. Мы вышли из квартиры под бурчание Игоря:

– Надо было ключи у бати отобрать… В следующий раз буду умнее.

Я только хмыкнула. Зачем вообще давать родителям ключи от собственной подпольно-явочной квартиры? Узнаю ли я когда-нибудь ответ на этот вопрос?

Мы заехали в цветочный, и Игорь купил два скромных букетика гербер. Я только покосилась на них – почему два? Что ждёт меня в этих гостях? Точнее, кто?

Дом родителей Игоря стоял почти в центре Сестрорецка. Воздух залива – морской, пряный, свежий – полностью забивал городскую пыль и выхлопы машин. Берёзы, сосны, цветущие кустарники веселили глаз. Меньше радовали высокие заборы, но, к счастью, посёлок был заселён очень давно, и жимолость с калиной уже заполонили улицы. Игорь притормозил машину у кирпично-железной ограды, перед точно такими же воротами под козырьком, нажал на кнопку брелока, и створки дрогнули, плавно открывшись внутрь. Во дворе было прохладно и просторно. Заасфальтированный кусок парковки под навесом оказался почти целиком забит машинами. Ярко-красная Мини Купер, скромная серая БМВ, невъе… охуи… очень большой квадратный чёрный Хаммер и жёлтый юркий Порш. Я даже рот открыла, хотя, конечно, видела такие машины на улицах Питера. Но не сразу на одной парковке и не в одно и то же время.

Игорь же поцыкал языком и покачал головой:

– Опа, а вот это очень плохо…

– Что такое? – забеспокоившись, я оглядела двор.

– Ничего смертельного, но мне не нравится маменькин план.

Он вышел из машины, я за ним. До сих пор не понимая – что плохого он узрел в скоплении машин на паркинге. Всучив мне один из букетов, Игорь оглядел мой лук с ног до головы и усмехнулся:

– Главное: не задавай лишних вопросов, ничему не удивляйся и не выходи из образа. Жвачку хочешь? У меня есть в машине.

– Ой, всё, – отмахнулась я. – Пошли уже, что ли… Красиво тут.

– Ага, так маменьке и скажешь.

– А у вас ничо так, красивенько, – поправилась я.

– Руку, дорогая? – он с усмешкой предложил мне согнутый локоть, и я ухватилась за него ладонью:

– С удовольствием, дорогой.

Игорь тихонько засмеялся:

– Официантка из Тихвина так никогда не скажет!

Я тряхнула головой, растрепав волосы рукой, и подняла лицо к нему, улыбнулась во все тридцать два:

– Клёво, зайчик!

– Батя будет от тебя в восторге. Про остальных такого сказать не могу.

– Ну, хоть один.

Ступив с паркинга на дорожку, вымощенную плиткой, Игорь сразу подобрался, выпрямился, окостенел. Я сразу почувствовала это преображение, но, наоборот, раскрепостилась. Летящей походкой (нет), от бедра, как в том фильме, свободная, как пантера перед прыжком, я стелилась рядом с Игорем, представляя, что я элитэскорт. В роль вошла.

Мы обогнули дом и оказались во внутреннем дворе, где вовсю дымил мангал. Вчерашний мужик в спортивном костюме суетился вокруг, и Игорь вскинул руку в приветствии:

– О, батя, здорово!

Тот обернулся, на его лице расцвела широченная улыбка:

– Игорёк, здорово, сына!

Мы подошли, мужчины обнялись, похлопав друг друга по спинам. Потом отец Игоря повернулся ко мне:

– Добрый день, добро пожаловать в наши пенаты!

Я тоже показала все свои зубы:

– Здрас-сьте! Оч приятно!

Удивление мелькнуло на его лице, он бросил быстрый взгляд на сына, а потом отвернулся к мангалу:

– Скоро за стол сядем.

– Бать, сегодня мясо замариновал? – спросил Игорь, с видом эксперта склоняясь над тазиком с мясом. Его отец взял шампур и принялся нанизывать на него кусочки свинины:

– Обижаешь, сынок! Вчера с вечера.

– Игорь, подойди хоть, поздоровайся, – раздался из-под навеса низкий голос. Обалденный шикарный альт. Я даже шею вытянула, впрочем, не выбиваясь из образа. Игорь, похлопав меня незаметно по руке ладонью, повёл меня вглубь навеса. Увидев обладательницу голоса, я чуть не села на месте.

Если батяня Игоря был типичным бывшим бандитом, остепенившимся и облагородившимся, то маменька оказалась элегантной дамой без возраста. Накрашенная лучше Заи, с причёской аля встрёпанная грива и зацементированной лаком, в свободном, но красивом платье, которое украшала брошь из огромного куска янтаря, с французским маникюром на пальцах, унизанных массивными кольцами…

Занятная особа, не вставая, протянула руку сыну, а Игорь, наклонившись, поцеловал кисть:

– Маменька, добрый день. Как ваше здоровье?

– Спасибо. Что за одеколон? Игорь, у меня начнётся аллергия.

Он промолчал, зато вступил ещё один голос – старческий, скрипучий:

– А мне представишь свою спутницу, Игорюша?

Обернувшись на него, я увидела благостную сухонькую старушку в ситцевом платье с передником, повязанным поверх. Седые волосы в гульке, а бесцветные глаза из-за очков смотрят с хитрым прищуром.

Игорь весело откликнулся:

– Привет, бабулечка. Как ты себя чувствуешь?

– Ох, когда проснусь, и перестанет болеть, значит, померла, пора хоронить.

Он подтолкнул меня с намёком, и я поняла, кому предназначался второй букет. Преподнесла его бабушке, а Игорь вручил свой маменьке.

– Позвольте вам представить Любочку.

Мой выход. Я улыбнулась, снова показав пломбу на коренном зубе:

– Всем здрассьте! Красивенько у вас тут, просто шикарненько!

– О, а вот и недостающие гости приехали.

Обернувшись на голос, я увидела двух женщин. Пшеничная блондинка и яркая брюнетка подошли чуть ли не под ручку со стороны дома. А мне показалось – две кобры выползли из укрытия, раздув капюшоны.

При виде их рука Игоря напряглась так, что уже мне пришлось похлопывать его, как напугавшуюся лошадь. Но голос маменьки тут же показал, кто в доме хозяин:

– Ксюша, Алиночка, вы так быстро! Смотрите, кто приехал!

Кобры смотрели на меня, я смотрела в их глаза и понимала, что лишняя на этом празднике жизни. Игорь, не отпуская мою руку с локтя, сдержанно сказал:

– О, привет, девочки.

«Девочки» улыбнулись. Блондинка сладенько, брюнетка хищно. Я – придерживаясь образа, рискуя вывихнуть челюсть:

– Здрассьте!

Похоже, я возненавижу это слово на долгие годы! Всё ещё глядя на меня, брюнетка приблизилась к Игорю и потянулась щекой к щеке:

– Рада тебя видеть, Игорюша.

– А я удивлён.

Чмок-чмок.

– Но рад, надеюсь?

– Нет, совсем не рад, уж прости.

– Ты хам, Игорюша, – протянула брюнетка, совершенно не обидевшись. – Самый настоящий хам, но я тебя и таким люблю!

– А меня, меня ты рад видеть? – пропела блондинка, подставляя щёку для поцелуя.

Чмок-чмок.

– Нет, Алиночка, и тебя не рад. Хотя меньше, чем Ксюшу.

– Ты хам, Игорюнчик! – засмеялась она и фальшиво-доверительно сказала мне: – Он хам, остерегайтесь!

– Ничо, мне норм, – заверила я её, внутренне подобравшись, ибо взгляд блондинки мне совсем не понравился. Вот совсем.

– Девочки, идите уже к столу, дорогие, – позвала их маменька. – Игорь, возможно, ты хочешь вымыть руки?

– Мне не пять лет, маменька, – фыркнул тот. А мне показалось, что я слишком долго молчала. Так не годится. Надо всё время говорить, иначе они меня задавят своей безупречностью. Поэтому запустив пятерню в волосы на макушке, я поворошила их и громко сказала:

– Зайчик, где у вас туалет, мне нужно пописять!

И прямо физически, всей кожей ощутила взгляды со стороны стола, мангала и из глубины навеса. Но мне уже было море по колено. Я настолько вошла в роль официантки из Тихвина, беззаботной дурочки, что улыбнулась им всем и проныла «зайчику»:

– Ну, где-е-е?

Игорь сумел сохранить лицо и рассмеялся только в доме, куда немедленно повёл меня после сольного выступления. Скрывшись с глаз семейства, он прокашлялся, а потом спросил:

– Тебе серьёзно в туалет, или идём обратно?

– Кто эти две змеи? – кивнула я на дверь.

– Моя бывшая жена Ксения и моя бывшая невеста Алина.

– Это сейчас так называется? Бывшая невеста?

– Маменька хотела меня на ней женить.

– Ты сам вообще что-нибудь решаешь?

Он внимательно посмотрел на меня и растянул губы в улыбке, оставив глаза холодными:

– Ты же сейчас держишься за мою руку.

Я вырвала ладонь из-под его локтя и покачала головой:

– Они меня убьют. Я серьёзно, не смейся! Одна будет держать, а вторая заколет шампуром.

– Да ну, перестань! Это смешно.

– Мне не смешно, уж извини. Взгляды у них… – и я поёжилась, вспоминая, как на меня смотрела блондинка.

– Любовь, ты же понимаешь, что это всё не взаправду, – Игорь притянул меня к себе, наклонился, обжигая губы дыханием, чем завёл меня в одну секунду. Но не здесь же! Ещё не хватало, чтобы одна из кобр застала нас в определённом положении! И я отпрянула от Игоря, воскликнув:

– Перестань! Нас ждут там вообще-то!

– Хм-хм… – Игорь закрыл мне рот поцелуем, обнимая за талию, прислонил к стене, чуть подняв, и я задрыгала ногами, пытаясь освободиться:

– Пусти!

– Фу, какая ты! – засмеялся он, поставив меня на пол. – Ну, пошли тогда. Шашлычок у бати всегда знатный получается.

Я только головой покачала. Ну что у него в голове, у этого мужчины?

Когда мы вернулись, все уже сидели за столом. Отметив этот факт – не подождали – я села на садовый стул, который Игорь задвинул за мной. У меня в тарелке оказалась ложка салата из помидор, шампур шашлыка, батя налил в бокал красного вина. Но закономерно, как только я отпила глоток и отгрызла кусок мяса, прозвучал первый вопрос:

– Люба, а давно вы знакомы с Игорем?

Я чуть не поперхнулась, но вежливо ответила с набитым ртом:

– Ой, а я даже не помню! Зайчик, мы сколько уже встречаемся?

«Зайчик» вздрогнул – видимо, ещё не привык к прозвищу – но сказал:

– Эм… Три недели, да?

– А, ну да! Три недели, точно.

– А где вы познакомились? – маменька не унималась, весьма изысканно наколов кусочек помидора на вилку и отправив его в рот. Эх, раззудись плечо, развернись гармонь…

– Так у меня в кафе!

Я уже устала беззаботно улыбаться. На работе я всегда отделывалась такой улыбкой и пустыми глазами, когда клиент попадался придурошный и настырный. Вот и сейчас я представляла, что напротив сидят придурошные.

– У вас есть кафе? – маменька даже встрепенулась, а Ксюша заинтересованно спросила:

– В Питере? Где именно? Мы зайдём!

Я обвела их взглядом, выдержав паузу, как будто перед публикой в театре, и расхохоталась до слёз:

– Ну что вы! Ой, какие вы смешные! Я там официанткой работаю!

Кобры синхронно фыркнули, выражая этим звуком своё презрение, маменька разочарованно взмахнула вилкой, потеряв помидорку, а батя невежливо гыгыкнул:

– Во даёте!

Я же вдохновлённо продолжала:

– Ну вот. И однажды зайчик зашёл пообедать, я его обслуживала, мы мило поболтали, а потом он попросил мой номер телефона. И я ему дала!

После ещё одной паузы спохватилась:

– В смысле, телефон дала, конечно!

А потом, махнув рукой и ища поддержки во взгляде бати, добавила со смехом:

– Ну и так потом тоже дала!

Пользуясь полным ошеломлением зала, продолжила беззаботно:

– А теперь мы с зайчиком стали жить вместе! Ну как же, надо же пожить до свадьбы, узнать друг друга, да и кушать мне надо хорошо, а то вдруг анемия ребёночку передастся?

И я допила бокал вина до дна.

Игорь повернулся ко мне с большими глазами, с молчаливым вопросом в них. Я со стуком поставила пустой бокал на стол и спросила в полной тишине:

– А что, я тебе не сказала? Вроде бы сказала утром, нет? Не сказала? Ну, вот теперь говорю.

Правило 14. Всегда и во всём ищи хорошую сторону

Во всеобщем молчании я слегка струхнула. Нет, наверное, это уже слишком. Ох, сейчас меня скушают, намазав на хлебушек…

Игорь толкнул меня ногой под столом, и я ожила:

– Зайчик, ты не рад? О-о-о-о!

– Рад! – решительно ответил он и отставил подальше полупустую бутылку вина: – Этому столику больше не наливать!

– Ой, это же просто винчик, – махнула я рукой, но Игорь пододвинул мне пакет сока и стакан:

– А это просто сок.

Разбавив паузу, мы спасли положение. Все сразу задвигались, заговорили, маменька перекрыла шум своим глубочайшим альтом:

– Ксюшенька, ты всегда была знатоком рыбы, попробуй судака! Я вот не знаю, Зина новый рецепт нашла…

А батя принялся разливать вино по бокалам, но потом бросил это дурное занятие и достал из-под стола бутылку водки:

– Сына, махнём? За внука?

Меня одарили зверским взглядом, но Игорь кивнул:

– А махнём!

Они махнули под осуждающими взглядами маменьки и кобр, а я налегла на шашлык. Кстати, он был очень вкусным, мягким и нежным. Видать, батя поднаторел в искусстве маринования мяса. Ксюша попробовала судака, и они втроём с маменькой и Алиной оживлённо осуждали вкус, аспект, соус и всё такое. Я наяривала на шашлык и сок, помалкивая. Интересно, какую реакцию вызовет моё заявление? Конечно, я понимала, что сразу сейчас вот тут на месте никто не будет выяснять отношения. Ни Игорь, ни маменька, ни кобры. Но от Игоря я отбрешусь потом. А вот остальные… Мне было любопытно, как они начнут донимать сыночку. И когда.

Однако сначала все доели шашлык, отвалились на спинки стульев, зато подхватилась бабушка:

– Погодите, соберу тарелки.

Никто не шелохнулся, только я встала:

– Ой, давайте я вам помогу!

– Сиди уж, сиди, – отмахнулась бабушка, но уж, конечно, усижу я. Подхватив стопку грязных тарелок, понесла её вслед за старушкой. Та, хоть и выглядела немощной, двигалась чуть ли не по-кошачьи, легко и почти грациозно. Это явно не маменькина мать. Да и умом она явно превзошла потомственную аристократку, потому что, оглянувшись на стол, бабуля подтолкнула меня локтем и шепнула:

– Хорошо ты их! Так им, змеюкам!

Я даже зазевалась на миг от неожиданности, а бабуля отобрала у меня тарелки и поставила в раковину:

– Ну, что смотришь? Будто я своего внука не знаю. Да и тихвинские другие, оне так не говорят. А ты петербурженка. У меня глаз намётанный.

Я только хмыкнула, сражённая наповал проницательностью старушки. Ведь маменька с кобрами на полном серьёзе верили в мою легенду! Бабулька пустила горячую воду и по-простому велела:

– Давай мой, а я буду вытирать.

Вот это я понимаю. Мне же не в тягость, я привыкла. Видимо, бабушка Игоря это поняла, поэтому проэксплуатировала меня по полной. Пока мы мыли посуду, я поймала себя на мысли, что, если бы я каким-то чудом вошла в эту семью, со старушкой мы подружились бы.

Потом мы ели пирожные и торт Наполеон, пили кофе, и я предпочла помалкивать. Хотя и ляпнула ещё пару раз невпопад, такого успеха, как с предполагаемым ребёнком, уже не имела. Да и утомилась уже от этого общества. Кобры вели себя прилично, меня не замечая, а обращаясь исключительно к Игорю. Тотальный игнор со стороны женщин восполнял батя. Он то и дело спрашивал меня о родителях, о кафе, о моей работе, но я больше молчала, отделываясь короткими репликами.

В конце обеда я попросила Игоря проводить меня в туалет, который так и не посетила ещё, а, выходя из него, замерла, услышав разговор отца и сына. Вначале даже не поняла, что говорят они обо мне.

– Ну, посади её в свой предбанник, пусть работает секретаршей, что ли…

– А Нина? Она меня загрызёт!

– Игорёк, ну что ты как маленький! Дай Любе ставку… ну хоть помощницы. Пусть кофе тебе носит. В конце концов, она это умеет делать.

– С Ниной тогда сам разбирайся, я с себя ответственность снимаю, – рассмеялся Игорь.

– Ну и разберусь! Не дело, чтобы мать твоего будущего ребёнка таскала тарелки в кафе!

– Да там ещё неизвестно ничего, – пробурчал Игорь тихо.

– Известно, не известно… – сердито сказал батя, ткнув его кулаком в плечо. – Всё равно, ты же с ней живёшь, побеспокойся.

– Побеспокоюсь, не кипешуй.

Я почувствовала в его голосе улыбку. Да, подставила я мужчину знатно! Но сам виноват, дал мне карт-бланш, я её использовала. Разрешу ему меня отшлёпать в виде исключения.

Но в машине, когда мы ехали обратно из Сестрорецка, мой рабовладелец улыбался. Сам себе, тихонечко посмеиваясь, но был весел. Я крепилась, не желая спрашивать о причине, но всё же не выдержала:

– Чего ты фыркаешь?

– Вспоминаю обед, – отозвался Игорь. – Тебе надо было поступать в театральное, это точно.

– Ой, прям…

– Не «прямкай»! Маменька посетовала, что не может, как в старые добрые времена, лишить меня наследства и отлучить от семьи.

– А папенька проникся тяжкой долей Любочки из Тихвина и посоветовал устроить к тебе на фирму, – язвительно продолжила я.

– Подслушивала? – он с подозрением глянул на меня.

– Вот ещё! Просто услышала.

– А что, это может быть весело. Пойдёшь ко мне в секретарши?

– Мне кажется, эта работа называется «делопроизводитель», – пробормотала тихо, и Игорь хмыкнул:

– Где-то я это уже слышал. Так пойдёшь? Или предпочитаешь сидеть в квартире и подтачивать ноготки?

Я только головой покачала. Ну что за человек? С ним вообще получается не жизнь, а сплошное развлечение. Так, стоп. Он что, серьёзно?

Глянув на профиль Игоря, я подозрительно спросила:

– А зарплата у меня будет?

– Мой бог, какая ты корыстная женщина! – изумился он с таким видом, будто я попросила виллу на Канарах и трёхметровую яхту в придачу. А потом махнул рукой:

– Будет тебе зарплата. А если доведёшь мою секретаршу до нервного срыва, как ты, полагаю, отлично умеешь делать, получишь премию.

– Вообще-то это не мой профиль, – с наигранной задумчивостью ответила я. – Но попробую, что уж там.

– Отлично! – восхитился мой рабовладелец. – По рукам!

– На дорогу смотри, – отмахнулась я от его «пятюни». – А мне на работу тоже ходить в таком виде?

Его взгляд скользнул по моему телу. Ещё чуть-чуть, и Игорь облизнулся бы, но, к счастью, он себя сдержал. Иначе я бы его стукнула.

– Нет, в таком, пожалуй, не стоит… А то я работать не смогу. Купим тебе костюмчик, договорились?

– Хм-хм.

– Что такое?

– К костюму нужны туфли. И колготки. И блузка.

– Любовь, – строго ответил Игорь, – я знаю. Купим всё.

– Щедрый ты…

– А это плохо?

Я пожала плечами, не ответив. Для меня хорошо, конечно. Вон, без звука дал денег для мелкой. Завтра они с Катюхой улетают в Асклепиос… Ой! Уже завтра?!

– Игорь, – робко обратилась я к нему, – а можно я заскочу домой на секундочку? Мне надо забрать… одну вещь.

– А где ты живёшь, Любочка из Тихвина? – усмехнулся Игорь.

– На Автово, я покажу.

Мой рабовладелец потянулся к навигатору:

– Я там точно заблужусь. Ох ты ж… Это там крутить…

– Главное, в развязках не запутаться, – усмехнулась я.

Дорога заняла у нас почти час. Хоть и по скоростной дороге, но всё равно долго. Навигатор подсказал Игорю самый короткий путь, нужный съезд и дорогу к моему дому. А я привычно предупредила:

– Осторожно, там помойка торчит.

Игорь вильнул рулём и пробурчал:

– Давно торчит? Задвинуть не вариант?

– Предлагаешь мне задвинуть? – поинтересовалась я, но он пожал плечами:

– Мужиков во дворе нет?

– Да проще сказать, что торчит, чем мужиков собрать и заставить подвинуть.

Чистая правда, между прочим. У нас во дворе все или алкаши, или пашут днём и ночью, или старики. Да и привыкли все уже.

Притормозив возле подъезда, Игорь спросил:

– Я зайду?

– Как хочешь. Я буквально на минутку.

Он вышел из машины вслед за мной и усмехнулся:

– У нас сегодня день знакомства с родителями.

А я только профейспалмила. Нет уж, дорогой мой рабовладелец, с моими родителями ты никак не познакомишься! Мать, надеюсь, всё ещё заперта в клинике, а отца у меня никогда не было. Даже в свидетельстве о рождении прочерк стоял. У Катьки хотя бы было нормальное отчество, родного отца, который когда-то был, а потом куда-то сплыл, а мне дали отчество по деду, маминому папе, который умер лет пятнадцать назад. От кого мать меня зачала, никто не знал. Походу, и она сама не знала…

Мы поднялись по унылой лестнице, и я открыла дверь ключом. Привычно бросила связку на полочку под зеркало, потом со вздохом забрала обратно. Я же на минутку! Сказала Игорю:

– Садись, подожди меня.

Из кухни выглянул Николай:

– О, хозяйканама! Запах пельменей учуяла?

– Спасибо, я только что с шашлыков, – рассмеялась я. А Николай углядел за моей спиной незнакомого ему гостя и нахмурился:

– Добрый день.

– Добрый, – откликнулся Игорь. Хм, наверное, их надо представить? Или ну его нафиг?

Однако мужчины справились и без меня.

– Николай.

– Игорь.

Они смотрели друг на друга по-разному. Оба не понимали, кто перед ним, и во взгляде Игоря я прочитала удивление. Ну да, на папу не похож, а брат бы меня так не назвал. Пришлось уточнить:

– Это мой жилец.

А, повернувшись к Николаю, успокоить:

– Это мой хороший знакомый.

– А-а-а, – неопределённым голосом протянул жилец. – Ну-ну.

– Чего «ну-ну»? – с ленцой и скрытой угрозой спросил Игорь. Я посмотрела на них обоих удивлённо, покрутила головой. Ой всё. Сейчас ещё подерутся. Зря я Игорю позволила подняться. Надо хватать то, за чем приехала, и вытаскивать его из квартиры. Но главное – с улыбкой!

– Так, мальчики, минуточку! – весело объявила я. – Мне только рюкзак взять.

Отодвинув Николая с прохода, я сгребла незаконченное шитьё и сунула его в пластиковый пакет. Подумав, добавила туда все свои нитки и кусочки тряпок – мало ли, вдруг придёт в голову идея. Жилец спросил, понизив голос:

– Твой парень, что ли? Не нравится он мне…

– Главное, чтобы мне нравился, – усмехнулась я. Ну, в самом деле, не посвящать же Николая в мои личные, глубоко интимные дела! Он пока ещё просто жилец, несмотря на попытки поцеловать.

– Твои же завтра улетают в Германию? – сменил тему тот. Поразительное самообладание.

– Да, завтра, из «Пулково» в час дня. А что, хочешь проводить?

– Ага, а что, нельзя?

С усмешкой покачала головой:

– Можно, конечно.

– Я тебе позвоню, скажешь, где вы.

– Договорились.

Игорь выразительно посмотрел на часы, когда я вышла в коридор. Предупреждая ворчание, показала ему пакет:

– Всё, можно ехать.

Уже в машине мой рабовладелец спросил неприязненно:

– Этот жилец – твой парень, что ли?

– С чего ты взял? – удивилась я. – Просто жилец.

– Смотрел он на тебя… Как-то так…

– Я же тебе справку показывала, – я со смешком полезла в пакет, проверяя, где оставила иголку. – Ты был первым мужчиной.

– Ну, мало ли. Разные обстоятельства в жизни бывают.

– Никаких таких обстоятельств лично у меня не было. Николай снимает комнату. Да, он хороший человек и помог мне несколько раз. Но он просто жилец.

– Если я узнаю, что, пока ты со мной, ездишь к нему трахаться…

Игорь не закончил фразу, но в этом не было необходимости. Мне ужасно захотелось вмазать ему. Аж поджилки затряслись. Пришлось глубоко вздохнуть несколько раз и ответить спокойно:

– Между прочим, кто-то собрался устроить меня к себе на работу, чтобы держать под боком двадцать четыре часа в сутки.

Это вышло отчего-то слегка язвительно, но зато помогло. Игорь фыркнул:

– Один-один. Ничья.

И завёл мотор.

По приезду домой, как только за нами закрылась дверь, я мгновенно оказалась в объятиях Игоря. Как в клещах! Он прижал меня к стене, задирая майку, полез рукой под юбочку, а когда я попыталась освободиться, впился губами в рот, пресекая всякие попытки сопротивления.

– М-м-м…

– Тш-ш-ш, – сказали мне на ухо. – Ты моя! Забыла, да?

– Ну, не так же сразу… – я упёрлась руками в его грудь. – Подожди же…

– Сразу! Сейчас! Немедленно!

Игорь подхватил меня на руки, понёс в спальню, невзирая на мой визг и продолжая шептать:

– Я с самого утра тебя хочу! Вот как увидел в таком наряде, так и… Не можешь себе представить, что я вытерпел на обеде!

– Агрессор ты, – бормотала я, растворяясь в его ладонях, которые скользили по моему телу, будто желая вобрать его в себя.

А потом меня перевернули на живот, без лишних прелюдий, правда, с небольшой заминкой, подняли попой кверху… Член вошёл снова, как по маслу, потому что я завелась буквально с пол-оборота. Для меня было достаточно одного касания, одного стона, одного звука его хриплого дыхания… Я выгнулась, приникнув грудью к одеялу, чтобы не пропустить ни одного миллиметра плоти, закусив угол подушки, чтобы не кричать от наслаждения, закрыв глаза, чтобы не отвлекаться ни на что… Потому что отвлечься – значит, упустить вожделенный миг поднимающейся волны, которая грозит смести всё на своём пути. Но не сметает… Видно, всё же отвлекаюсь…