Текст книги "Власть тьмы"

Автор книги: Ульрике Швайкерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

СОЖЖЕННЫЕ ГРОБЫ

Следующим вечером занятия возобновились. Люди вернулись на поверхность, едва забрезжила утренняя заря. Естественно, им не удалось поймать ни одного вампира – если они искали именно их, что вызывало сомнение у Люсьена и Себастьена. Иоланта же, напротив, была убеждена, что люди замышляют что–то против клана Пирас. Чем вызывала добродушные насмешки Гастона и Клода.

– Что все–таки произошло с гробами в верхних пещерах под Люксембургским садом и в грязных квартирах на холме Шомон? Люди сожгли все гробы, которые им удалось найти в гипсовых пещерах!

– Да, они обнаружили несколько наших тайных убежищ, – отмахнулся Клод. – Ну и что? Они были не так надежно защищены, как пещеры под госпиталем Валь–де–Грас, но о них было известно всем, кто не хотел оставаться у нас на ночлег. Люди сожгли несколько гробов. Ну и что из этого? Мы можем оборудовать себе другие тайники. Кладбища разрастаются, и в криптах иногда можно найти драгоценности, если там похоронен кто–то из вельмож.

– Странно другое, – вмешался Гастон в их разговор, – и это вызывает у меня беспокойство. Ни у кого из этих людей не было с собой оружия, способного причинить нам вред. Как они смогли проникнуть в пещеры под Валь–де–Грас? Давайте вернемся немного назад. Мы все представители клана Пирас. Мы являемся прямыми наследниками нашего господина или людьми, которые в лабиринтах под городом встретились со своей судьбой, освободившей их от жалкого существования и давшей взамен бессмертие и постоянную жажду крови.

Он говорил о том, что в действительности произошло в пещерах под больницей.

Старики возвращались назад в свои глубокие пещеры, Немного выше облюбовали себе для ночлега пещеру молодое поколение семьи Пирас, а также Гастон, Иоланта и Клод. Сами же наследники коротали дни в верхней пещере, отделенной от других рядами гробов, где отдыхал господин Люсьен и его ближайшие советники. В дальней пещере находились гробы остальные членов семьи.

В то время как наследники кланов под неусыпным контролем отрабатывали свои навыки – причем им не дозволено бы ни покидать отведенную под занятия пещеру под Валь–де–Грае, члены клана Пирас двинулись в путь. С наступлением ночи патрули спускались под землю и рыскали в отдаленных районах, постепенно расширяя территорию поисков. Представители клана Пирас довольствовались тем, что следовали за людьми по пятам и наблюдали. Им не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы оставаться незамеченными. Этой ночью не случилось ничего, заслуживающего внимания, только в одной из пещер опять было сожжено несколько гробов и на севере на холме Бют–Шомон люди помешали трапезе нескольких вампиров, которым пришлось уйти, оставив своих ослабленных жертв Жертвами вампиров оказались двое старьевщиков, которые оборудовали себе ночлежку рядом с парком в одной из взорванных пещер. Патруль подобрал этих двух несчастных и доставил их в госпиталь Кошен. У вампиров не было объяснения, почему старьевщиков отправили именно в этот госпиталь.

Все это стало известно наследникам кланов только утром, когда Хиндрик, члены клана Пирас и другие вампиры вернулись назад. Остальные продолжали поиски главы клана, но пока безрезультатно.

Хотя Алиса и Франц Леопольд отличились на занятиях этой ночью, оба пребывали в скверном расположении духа.

– Что с вами сегодня приключилось? – спросил Лучиано, с нетерпением ожидая своей порции крови, которой обеспечивали наследников. – Занятия сегодня были не особенно сложными.

– С ними справился бы и младенец, – сказал Франц Леопольд.

– Да уж, на таком ограниченном пространстве нет места для творчества, – произнесла Алиса. – Справились даже Кьяра и Мари Луиза, хотя на них это и не похоже.

– Но это не причина, чтобы унывать, – пожал плечами Лучиано.

– Для такой неприхотливой личности, как ты, возможно, и нет, – ехидно заметил Франц Леопольд. – Но у меня есть дела поважнее, чем тратить свое время на подобные пустяки.

– Например? – Лучиано не собирался молча сносить насмешки Франца Леопольда.

– Например, увидеть своими глазами, что будет дальше, – сказал Франц Леопольд.

– Оттачивать свой ум дальше или повозиться с новой головоломкой, – не унималась Алиса.

– Или попытаться отыскать в библиотеке Эрика еще какую–нибудь информацию об этом загадочном седьмом клане вампиров, – продолжил Дракас.

– Или раздобыть платье, чтобы пойти в оперу, – подхватила наследница клана Фамалия.

– Нам нужно занять себя чем–нибудь полезным, а не тратить время впустую, – подвел итог Франц Леопольд, и Алиса с ним согласилась.

– Не знаю, что произошло, – поочередно взглянув на них, сказал Лучиано, – но то, что вы наконец нашли общий язык, мне не нравится. Хотя ваши постоянные перебранки и действуют мне на нервы, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это все же лучше, потому что вашей дружбы я не вынесу. – И Лучиано удалился пружинистой походкой.

Алиса и Франц Леопольд удивленно переглянулись.

– Что? Дружба и полное взаимопонимание? Да ни за что на свете! – крикнула Алиса и даже отошла немного от члена семьи Дракас.

– То, что мы сошлись во мнениях по этому вопросу, всего лишь досадное исключение из правил, – подтвердил Франц Леопольд, прежде чем присоединиться к своему клану.

Алиса проводила его взглядом.

– Если я правильно истолковала слова Лучиано, то мы с Францем Леопольдом придерживаемся одного и того же мнения, – обратилась Алиса к Иви, и ее лицо исказилось от отвращения.

– А что в этом плохого?

– Ты ведь пошутила сейчас, не правда ли? «Плохо» – неподходящее слово. Вернее было бы сказать «ужас», «катастрофа»! Но о чем это я? Все это полный бред. Мы с Францем Леопольдом абсолютно ни в чем не похожи.

– И поэтому пришли к одному мнению, – усмехнулась Иви.

– Не вижу в этом ничего смешного! – рассердилась Алиса. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: ничего непоправимого не случится, если иногда наши мнения будут совпадать.

– Но несмотря на противоречия во взглядах вы ведь друзья? Хотя я не считаю Франца Леопольда вампиром, достойным доверия, – сказала Иви серьезно.

– Ну если ты действительно так думаешь, – с сомнением протянула Алиса. – Хотя он смелый, и мне кажется, что в случае необходимости мы можем на него положиться. Но это все равно не значит, что между нами есть что–то общее.

Брэм Стокер бродил вокруг оперы. Он внимательно рассматривал здание со всех сторон, и это позволяло ему не выделяться на фоне других. Здание оперы было шедевром архитектурного искусства. Брэм отошел немного назад, чтобы охватить взглядом фасад. Классические колонны, консоли и карнизы, разноцветный мрамор, позолоченные бюсты и капители… Все до малейших деталей продумано и соединено в единое целое. Каждая сторона здания была увенчана скульптурной группой. Сверкающие золотом фигуры олицетворяли поэзию и гармонию. Как бы ни восхищался Брэм Стокер архитектоникой такого шедевра, как опера Гарнье, его мысли больше занимало то, что было скрыто в недрах здания. Точнее говоря, он интересовался обитающими там и не дающими покоя директору оперы сущностями. Брэм все еще ни на шаг не приблизился к Призраку. Как его можно выследить? Каждый вечер посещать оперу и надеяться на случай? Это нанесет ощутимый удар по его кошельку, особенно если заказывать себе места в ложе. Брэму было известно мнение Оскара об этом, незачем было и спрашивать. Хотя для Оскара было вполне в порядке вещей проводить каждый вечер с новыми друзьями в варьете или кабаре, таком, как, например, «Рейн Бланш», он не стал бы театралом, особенно по такой сомнительной причине, как возможность встретиться с Призраком. Он называл бы это сумасшествием. «Возможно, я действительно немного не в себе», – подумал, улыбнувшись, Стокер.

Он рассматривал въезд в королевскую ложу, в которой сам король никогда не был. Время шло, а строительство стояло на месте. Последствием войны и мятежа стало отречение короля от престола. Переворот случился прежде, чем расходы на строительство и отделку западной галереи с отдельным входом должны были быть оплачены из уже превысившего свой лимит бюджета императора Наполеона Третьего и его жены Евгении. Поэтому эта часть оперного театра не блистала роскошью, оставаясь простой и незавершенной. Западную галерею еще можно достроить, если на престол Франции когда–нибудь взойдет король.

Стокер пошел дальше, но неожиданно застыл на месте, почувствовав на себе чей–то взгляд. От этого взгляда у него мороз пошел по коже. «Вампир», – была первая мысль, которая пришла ему в голову, но мгновение спустя он со смехом отбросил ее. «Вампир? Среди бела дня? А не сошел ли я с ума? Не мешало бы сходить к врачу». Он хотел уже продолжить свой путь, но чей–то взгляд упорно продолжал сверлить его затылок, и Брэм не мог не обернуться. Кто еще, кроме вампиров, обладал взглядом такой силы? Призрак? В этот момент сердце Брэма пропустило удар, но только для того, чтобы потом забиться еще быстрее. Его глаза оглядели толпу. Многие люди прогуливались, наслаждаясь теплыми лучами солнца, но никому из них не было дела до ирландца. Кроме худощавого мужчины, кожа которого была немного темнее, чем у местных жителей. У него были седые волосы, хотя в пору его молодости они были определенно черными. Темные глаза уставились неподвижно на Брэма. Если это и в самом деле Призрак, то все истории о нем просто нелепые выдумки. Этот мужчина был довольно привлекателен, и его лицо совсем не напоминало лицо мертвеца. У него были проницательные глаза – неужели за все это время он моргнул только один раз? – но он не владел магией и уж тем более не внушал смертельного страха. Стокер нервно улыбнулся. Бред какой–то, этот человек не может быть Призраком. «Но почему он не сводит с меня глаз?» – подумал Брэм и подошел к незнакомцу.

– Месье, могу ли я вам чем–нибудь помочь?

– Помочь? Нет, с какой стати? – Густые брови незнакомки удивленно поползли вверх.

Стокер размышлял о том, откуда родом этот человек. Не только темные глаза и смуглая кожа выдавали в нем иностранца, Он не вписывался в окружающую обстановку. Мужчина был одет по последней моде, но не броско, хотя его накидка была непривычно яркой, а головной убор выдавал в нем жителя Востока. Он мелодично выговаривал слова.

– Вы так пристально на меня смотрели – можно даже сказать, рассматривали, – что я подумал, вы хотите меня о чем–то спросить, – продолжил Стокер, не переставая следить за реакцией незнакомца, в уголках глаз которого появились Морщинки от смеха.

– Рассматривал, да, пожалуй, точнее и не скажешь. Я с интересом наблюдал, как вы, полностью погрузившись в свои мысли, собирались уже в третий раз обойти вокруг оперы.

– Вы так долго наблюдаете за мной?

Незнакомец кивнул, и Стокеру стало стыдно, ведь он заметил его только что.

– Я знаю, что это невежливо, – продолжил незнакомец, – но собираюсь и впредь наблюдать за вами.

– Зачем? Чем я вас заинтересовал?

– Тем, что вас интересует Призрак.

– Откуда вам это известно? – Брэм был настолько ошарашен ответом незнакомца, что некоторое время просто молча смотрел на него. – И кто вы? – произнес он наконец.

– Прошу прощения, меня зовут Надир, – поклонился незнакомец. – Когда–то я был Дарога из Персии, начальником полиции персидского шаха, – продолжил он, видя замешательство на лице Стокера. – Но сейчас я просто одинокий старый человек на чужбине. Если я не ошибаюсь, вы – Брэм Стокер, ирландец, менеджер Лондонского театра и по совместительству журналист?

– Да, все так, как вы и сказали. Но помилуйте, вам–то это откуда известно? – Удивлению Стокера не было предела.

Надир повернул руки ладонями вверх, как бы извиняясь.

– У меня свои способы сбора информации. Я слышал, что вы необычайной настойчивостью собираете сведения о Призраке. И я подумал, что за этим скрывается нечто большее, чем праздное любопытство человека, что–то слышавшего об Эрике.

– Эрике? – повторил Стокер. – Вы лично знакомы с Призраком?

– Давайте прогуляемся, – предложил Надир, – и вы расскажете мне, зачем вам понадобился Эрик. Что вы будете делать, если, уж не знаю, на свое счастье или беду, повстречаете его? Хотите добиться славы охотника, убившего Призрака, или писателя, рассказавшего его историю? Никто не говорил вам, что, разыскивая Призрака, вы рискуете жизнью? Он могучий маг и может быть очень опасен, если загнать его в угол.

– Ваше первое предположение абсолютно абсурдно, – ответил Стокер. – То, что я слышал о Призраке, заставило меня проникнуться к нему симпатией. Охота и трофеи меня не интересуют. Я собираю истории о необычных происшествиях и существах, которые по всем законам логики просто не могут существовать.

– Например?

– Например, о вампирах, – произнес нерешительно Стокер, не сводя глаз со своего собеседника – ему хотелось увидеть его реакцию.

Надир задумчиво кивнул.

– Всю свою жизнь я собираю истории об этих существах и когда–нибудь напишу о них книгу.

– Я слышал о подобных созданиях, еще когда жил в Персии, но мне казалось, что они обитают в Карпатских горах или в Трансильвании. Вы полагаете, что Призрак тоже вампир?

– Не знаю. Вы назвали его Эриком. Откуда вам известно его имя?

– Эрик был магом и архитектором при дворе шаха, точнее говоря матери шаха, Кханум. Никогда не стоит недооценивать женщину! По приказу Кханум я сам выследил его на ярмарке в России и уговорил поехать со мной в Персию.

– Значит, Призрак, то есть Эрик, – обычный человек?

– Человек – да, это точно, – кивнул Надир. – Но обычный ли? Его можно назвать выдающимся во всех отношениях. Он талантлив, необычайно умен и изобретателен. Но его лицо изуродовано, а вместе с ним пострадала и его душа. Внешность Эрика является источником его агрессии. Он одновременно чрезвычайно одаренный ангел, талантливый музыкант и архитектор, и демон смерти – на его совести больше жертв, чем я могу себе представить.

Некоторое время Брэм хранил молчание, обдумывая услышанное, а потом спросил:

– А что вы здесь делаете?

– Однажды Эрик оказал мне услугу, и я не остался в долгу. К сожалению, из–за этого я впал в немилость к Кханум и мне пришлось спасаться бегством. Дорога привела меня в Париж, Возможно, это моя судьба – быть единственным другом Эрики и, по возможности, его защитником. Проверять, держит ли он данное мне слово, а если нет – то стать его судьей и палачом.

– Что же такого он вам пообещал? – спросил Стокер, чувствуя, как по спине струится холодный пот.

– Убивать только в случае крайней необходимости, – честно ответил Надир.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спросил Брэм, когда они снова очутились напротив центрального входа в оперу.

– Видите ли, я без ложной скромности могу сказать, что достаточно хорошо разбираюсь в людях, и вы не производите на меня впечатления человека, который так просто откажется от поставленной цели из–за мистического предостережения. Напротив, я полагаю, что теперь вы еще настойчивее будете искать встречи с Призраком. Собрав о вас информацию, я пришел к выводу что только откровенностью и воззванием к вашей человечности можно убедить вас оставить Эрика в покое и забыть его историю. Пишите о чем хотите – о необычайных событиях, о вампирах и других обитателях ночи, попрошу вас забыть и Призраке, если вы не хотите, чтобы произошло нечто ужасное. Когда на него открывают охоту, он ведет себя как загнанный в угол хищник. Это может стоить жизни многим невинным людям. Согласны ли вы взять такой грех на душу?

Стокер был тронут словами этого человека, но все же не собирался отказываться от своих замыслов.

– Разве на Призрака уже не объявлена охота? По прибытии в Париж я слышал, что его удалось выследить и поймать.

– Это всего лишь слухи, – покачал головой Надир, – и вам самому об этом хорошо известно. Да, на Эрика была объявлена охота, ловушки расставлены, но они не смогли причинить ему никакого вреда. Он ускользнул и на время спрятался в убежище. Конечно, администрация оперы не в восторге от такого соседства, к тому же Эрик требует выплачивать ему ежемесячно дань, но страх мешает дирекции прижать его к стенке. Сейчас наблюдается некоторое равновесие, но всем нужны гарантии.

Брэм сомневался, что директор оперного дома и Надир одинаково смотрят на сложившееся положение.

– Кого же тогда поймали в лабиринтах под зданием оперы? – поинтересовался Стокер.

– Я задавал себе тот же вопрос. – Выражение лица Надира стало задумчивым. – Сначала я подумал, что слух о его поимке был распущен специально, чтобы создать видимость успеха этой операции. Можно было предположить, что Призрак снова сбежал, но Эрик заверил меня, что им все же удалось кого–то поймать. – Надир поднял на Стокера испытующий взгляд. – А вы что думаете по этому поводу? Кто попал в их сети?

– Вампир? – предположил Брэм.

– Да, – кивнул Надир, – и судя по всему, они держат его у себя для экспериментов. По крайней мере так думает Эрик. Если хочешь уничтожить своего врага – сначала изучи его.

Стокер кивнул. Надир подождал некоторое время, но так как его собеседник продолжал хранить молчание, произнес:

– Я взываю к вашему чувству добра и справедливости. Забудьте о Призраке и займитесь лучше вампирами. Это ведь неплохая тема для исследований, не так ли? Напишите книгу, а Эрика оставьте в темноте, которую он сам для себя выбрал.

На следующую ночь люди не появились. Позже также не было замечено людских патрулей, но покой в катакомбы Парижа так и не вернулся. Отряды рабочих лазили по канализации и старой каменоломне на юге города, прокладывали трубы и сооружали странные машины. Рабочие четко придерживались расписания и старались вернуться к своим семьям еще до захода солнца, чтобы не дай Бог не повстречаться с просыпающимися как раз в это время вампирами. Группа Пирас осматривала стройку. К счастью, в этот раз Пирас были не против, чтобы наследники кланов провели разведку, потому что подземное строительство проходило недалеко от Валь–де–Грас.

– Что здесь хотят построить? – спросила Иви. – Эти трубы не похожи на водопроводные, которые проходят под потолком всей канализационной системы. И прежде всего, что это за машина?

Иви терзало любопытство. Лучиано не знал ответов на эти вопросы и посмотрел вопросительно на Алису.

– Это загадка как раз для одного из клана Фамалия, так называемого знатока человеческих изобретений, – насмешливо произнес Франц Леопольд. – Давайте–ка послушаем, какую еще адскую машину создали люди.

Алиса не спешила с ответом. Она обошла машину несколько раз, внимательно осмотрела трубы и элементы соединения и только потом повернулась к застывшим в нетерпении друзьям.

– Эти трубы не для воды, а для воздуха, – сказала она.

– Не вижу в этом смысла, – промолвил Лучиано и улыбнулся.

– В них воздух находится под большим давлением. Люди называют такой воздух сжатым.

– Ты нас разыгрываешь. Сжатый воздух? Для чего он нужен? Не думаешь ли ты, что парижане своими дымящими фабричными трубами настолько отравили воздух, как и воду, отходами, что теперь по километровым трубам к ним будет поступать не только чистая вода, но и воздух?

Алиса пожала плечами.

– Хоть это и выглядит абсурдно, но чего только не придумают люди. – Она посмотрела на Джоанн, которая как раз шла по направлению к ним. – Ты не знаешь, для чего используют сжатый воздух?

– В любом случае, – усмехнулась Джоанн, – не для того, чтобы им дышать, хотя в некоторых кварталах города это было бы неплохой идеей. Мы должны радоваться, что вампирам не нужно дышать. Сжатый воздух используют в качестве часов.

– Я не понимаю. Не могла бы ты объяснить? – попросила Алиса.

– Два года тому назад на всемирной выставке во Франции один человек по имени Виктор Попп, инженер из Австрии, был награжден серебряной медалью за изобретение способа унифицирования всех часов.

Молодые вампиры удивленно смотрели на нее.

– Сжатый воздух устанавливает одинаковое время – уж как, я не знаю. На открытых местностях было установлено четырнадцать часов, соединенных трубами друг с другом. Видимо, это полезное изобретение, потому что такие трубы стали прокладывать повсеместно, и многие ремесленные мастерские и фабрики содействовали этому. Но в нашем случае, я думаю, речь идет не о часах. Сжатый воздух используют также для облегчения хода машин. По такому принципу работают лифты в больших отелях. Теперь такое устройство будет еще и в больнице. – Она показала на крышку. – Мы находимся под госпиталем Кошен.

– Тогда получается, что это строительство не имеет ничего общего с патрулями, которые сожгли гробы, – предположил Франц Леопольд.

Джоанн пожала плечами.

– Выходит, что так. Господин Люсьен и Себастьен беспокоятся, потому что люди проложили соединительный трубопровод через проход сразу за нашей пещерой и чертовски близко к нашим гробам. Старейшины и несколько опытных теней работают с высоким давлением, усиливая магическую оборону всех входов в наших катакомбах, чтобы люди случайно не нарушили наш покой.

– И это в самом деле работает? – недоверчиво спросил Лучиано.

– Но ведь в Золотом доме Нерона это работает, – ответила Джоанн немного насмешливо.

– Да, конечно, – произнес Лучиано, растягивая слова, ведь этот способ защиты придумали Носферас.

– И?.. Не хочешь ли ты сказать, что Пирас не в состоянии создать нечто подобное?

– Я только хочу напомнить о сожженных за последнее время гробах.

– Пещеры, в которых находились гробы, были не защищены, – напомнила Джоанн. – Не так–то легко поддерживать магическую защиту, поэтому она распространяется только на главные пещеры. Оставишь ты свой саркофаг под защитой или нет – личное дело каждого.

– Благодаря этим инцидентам многие одиночки встали на путь истины и вернулись в лоно семьи, – сухо заметил Франц Леопольд.

– Нам следует вернуться и посмотреть, не можем ли мы чем–нибудь помочь, – предложила Иви.

– Помочь? При возведении магической защиты? – переспросил Лучиано.

– Именно это я и имела в виду, – подтвердила Иви.

Лучиано скорчил гримасу.

– Почему у тебя такой кислый вид? – спросила Джоанн. – Ты не можешь или не хочешь нам помочь? Не ты ли только что хвастался способностями Носферас?

– Я и рад бы помочь, но не могу. Пока не могу, – смущенно пробормотал он. – У нас этим занимаются старейшины.

Франц Леопольд уже открыл было рот, по Алиса его опередила:

– К сожалению, я тоже ничем не могу помочь. Я не имею ни малейшего представления, что нужно делать.

Тут все взглянули на Иви.

– Ну, я могла бы предложить свою помощь.

– Ты? – уставилась на нее Джоанн.

Друзья обменялись взглядами. Иви сама загнала себя в угол. Кроме них и Мэрвина, никто не знал, что Иви – не наследница Лицана, а нечистокровная, разменявшая уже вторую сотню лет. Так и должно было оставаться впредь. Сеймоур тихим рычанием выразил свое неудовольствие.

– Знаешь ли ты, что у нас это считается искусством, которому нужно долго учиться. – Иви виновато взглянула на друзей, извиняясь за эту ложь. Но это была не совсем ложь, скорее небольшое отклонение от истины, как назвала бы это Алиса.

– Ты не должна раскрывать своих секретов, – сказала Фамалия чуть позже. – Будет жаль, если тебя отчислят из академии.

– Я знаю, – тяжело вздохнула Иви.

Сеймоур заскулил и утешающе уткнулся носом в ее руку.

– Как было бы замечательно, если бы во всех семьях не существовало разделения на чистокровных вампиров и укушенных. Тогда мне не пришлось бы притворяться, чтобы учиться в академии.

– К сожалению, этого не добиться никакими конференциями и договорами. – Алиса кивнула. – По крайней мере не так скоро. И пока мы не пройдем обучение у клана Дракас, тебе ни в коем случае нельзя разглашать свою тайну. Дракас не принимают никаких извинений, когда речь идет об иерархии. Посмотри только, как Анна Кристина или Франц Филипп обращаются со своими тенями! Жаль, но мы ничего не можем исправить. Да и Франц Леопольд не особенно ласков с Матиасом.

Иви вздохнула еще раз.

– Своими отлучками он мешает выполнять Матиасу его обязанности. Что? Почему ты смеешься?

Иви потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться.

– Наследник, доставляющий хлопоты своему защитнику и постоянно пускающийся в опасные приключения? Ты сейчас и вправду говоришь о Франце Леопольде и Матиасе? Не знаешь ли ты еще кого–нибудь, кто поступает так же?

Алиса капризно надула губы.

– Не имеешь ли ты в виду меня и Хиндрика?

Иви сделала вид, что задумалась.

– Такая мысль и правда приходила мне в голову.

– Довольно, – обиделась Алиса. – Ты опять сравниваешь меня и Франца Леопольда. Смотри, не заведи себе привычку валить все в один котел.

– Ты и я в одном котле? – раздался удивленный голос за их спинами. – Я себе этого не представляю. Позволено ли мне будет спросить, о чем речь? Мною движет искреннее любопытство. Я подозреваю, что этот рецепт был подсмотрен в поваренной книге самого дьявола.

Иви засмеялась.

– Ты точно туда попадешь, если будешь и дальше дразнить Алису.

Франц Леопольд окинул Фамалию взглядом с ног до головы

– Возможно, ты и права. Давление пара растет и вскоре сорвет крышку котла напрочь, если мы продолжим делиться кулинарными рецептами.

Иви рассмеялась, в то время как Алиса попросила его прикусить язык. Она набросилась на Франца Леопольда, чем заслужила удивленный взгляд.

– Что я не так сказал? Я думал, что Фамалия обладают чувством юмора, но, по–видимому, ошибся.

Иви положила ладонь ему на плечо. Франц Леопольд ощутимо вздрогнул, но руки не убрал.

– У Алисы есть чувство юмора, и тебе это прекрасно известно, – сказала Иви. – Но иногда ей не хватает уверенности. Тебе нужно научиться проявлять снисхождение, вместо того, чтобы постоянно задевать и злить ее.

– Неуверенность? У Фамалия? У тех, кто лучше всех все знают и умеют? – возразил Франц Леопольд.

– Это не имеет ничего общего с темой нашего разговора, и ты это прекрасно понимаешь. Или ты хочешь сказать, что больше не пытаешься залезть в мысли и чувства других? Прости, Лео, но я тебе не верю.

Франц Леопольд уже открыл было рот, чтобы выразить несогласие, но потом закрыл его, так ничего и не сказав. Его лицо стало задумчивым.

– Да, ты права. Это странно. Очень странно.

Он попрощался кивком головы и ушел.