Текст книги "Рождество в лесу"
Автор книги: Ульф Старк
Соавторы: Эва Эриксон
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Ты – гном? – спрашивает она.
– Не твоё дело, – отвечает Бука.
– Мы пришли за тобой, – говорит Ника.
– Никуда я не пойду, – говорит Бука.
Правда, тут же идёт к плите и ставит на огонь кастрюлю воды, чтобы искупать крольчат. От холода у них зуб на зуб не попадает. После купания их надо хорошенько накормить. И уложить спать, укрыв толстыми одеялами.
– Ох, ну и забот с вами, – ворчит Бука, спеша в большой дом за одеялами для малышей. – То шмели, то заблудившиеся дети. Ни минуты покоя. И всё на мне.
23
А тем временем в кроличьей норе родные Нины и Ники не находят себе места от беспокойства.
Прошла длинная чёрная ночь.
И ещё почти целый день.
– Куда они могли уйти в такую ужасную погоду? – плачет мама.
– Вечно ей на месте не сидится, – говорит Анки про Нину.
– Вдруг их схватила лиса? – сокрушается дедушка.
– Не говори ерунды, – отвечает ему тётя Инка. – Наверняка они просто хотели построить домик в снегу или набрать веток. И заблудились.
Папа сидит, положив на колени шляпу, и рыдает так, что слёзы оставляют на подкладке новые пятна.
– А вдруг это всё из-за шляпы? Вдруг она расстроилась, когда я отчитал её за снежного кролика?
– Конечно, расстроилась, – говорит мама. – Да убери ты уже этот злосчастный цилиндр!
Папа запихивает шляпу в шкаф.
Потом кладёт лапу дедушке на плечо.
– Я так по ним скучаю, – вздыхает он. – Ты ведь у нас самый умный, может, придумаешь что-нибудь?
– Могу попробовать, – отвечает дедушка.
Какое-то время он размышляет, потирая лапой седую морду, потом говорит:
– Если о ком-то думать сильно-сильно, то этот кролик – ну или другое животное – наверняка это почувствует. Давайте сядем в кружок, возьмёмся за лапы и подумаем о Нине и Нике. Они наверняка это почувствуют и вернутся домой.
– Какая блестящая мысль, – соглашаются все.
Они берутся за лапы – кролики, барсук, ежиха, белка, мыши – все, кроме мышат, потому что те спят в своих спальниках, – и думают о Нине и Нике.
Вспоминают, как они все вместе веселились. Какие маленькие были Нина и Ника в детстве и как беспомощно ползали в траве.
Иногда кто-нибудь выглядывает за дверь – проверить, не идут ли дети. Но вскоре, качая головой, снова занимает своё место.
– Темнеет, – говорит папа.
Один из самых непослушных малышей выбежал на улицу сделать последний кувырок и пописать перед сном.
И тут же вернулся с криком:
– Гном идёт! Гном уже здесь!
– Хватит глупостей, – строго обрывает его папа.
24
Но это и правда он! Гном. С носком на голове. А с ним – дети. И шмель в маленьком коробке.
Они едут на санках, которые Бука нашёл в столярке. Санки тянет лисица, пообещавшая в честь Сочельника хорошо себя вести и никого не трогать. Спереди Бука прицепил фонарь и маленькие латунные бубенцы, которые красиво звенят на ходу.
Ведь гном не может ехать абы как.
– С Рождеством! Я привёз вам ваших детей! – кричит он.
– А мы привезли вам гнома! – кричат Нина и Ника и спрыгивают с санок.
Мама с папой крепко обнимают их. А крольчата, мыши и полёвки радостно хлопают гнома по плечу.
– Да отстаньте вы от меня! Что это ещё такое? – шипит гном, правда, довольно дружелюбно.
– Хлопушки, хлопушки! Так полагается на Рождество, – объясняют они.
А папа всё-таки надевает свою шляпу, чтобы снять её перед гномом и поклониться.
– Милости просим, дорогой Гном, – говорит он. – Спасибо, что привёз наших детей.
Бука снимает носок и тоже кланяется.
– Я просто не хотел, чтобы они оставались у меня дома, – объясняет он.
И тогда дедушка запевает приветственную песню. Он поёт её даже два раза, потому что она довольно короткая.
О, тёмная ночь, только снег блестит.
О, Гном, как нас радует ваш визит.
Будем мы пировать – скорее к столу!
Если гном пришёл – Рождество в лесу.
Потом они водят хороводы вокруг ёлки. А потом спускаются в нору и едят до отвала – ореховую запеканку, пюре из кореньев, козинаки из шишек, черничное печенье и фрикадельки из листьев.
И, наконец, все вручают гному подарки.
Чего ему только не дарят! Но особенно он рад красному вымпелу – ведь это его любимый колпачок.
– Спасибо! – говорит он. – Как раз то, что мне нужно. И по размеру в самый раз. Лучшего Рождества я и не припомню.
– Мы тоже, – говорит Нина. – А можно задать тебе вопрос?
– Да, только если на него не придётся долго отвечать.
– Почему празднуют Рождество?
– Потому что Дитя пришло к нам в мир, – объясняет гном.
– Так будем праздновать вдвойне! – говорит папа. – Ведь к нам пришло целых два ребёнка!
И папа смотрит на Нину и Нику.
– С РОЖДЕСТВОМ! – кричит он и подбрасывает шляпу. Шмель просыпается и тоже взлетает в воздух.
25
Когда все, наконец, улеглись, устав от танцев, веселья и угощенья, Бука берёт лопату и на цыпочках выбирается из норы. Он собирает снег в огромную кучу и утрамбовывает её лопатой, плотно-плотно. В лунном свете кажется, будто на земле лежит половинка луны.
Бука приносит воды и заливает этот холмик.
К утру мороз сковывает его ледяной коркой. Бука прорубает дверцу и выгребает изнутри весь снег, так что остаётся только большая ледяная скорлупка.
Потом зажигает в ледяном домике свечки и будит остальных.
– Вставайте! – рявкает он. – Рождественская утреня!
– Утреня? А что это такое? – спрашивает Нина.
– Такая торжественная штука, – отвечает Бука. – Надо тихо сидеть. Не танцевать. Не есть. Не хлопать. Просто сидеть и радоваться тому, что на свете есть дети. Можно молчать. Но можно и петь. Идите скорей и захватите что-нибудь, на чём можно сидеть!
Все берут стулья, табуретки, подушки, набитые травой и мхом, и отправляются в ледяной домик гнома.
– О! – говорят они.
А ещё:
– Не может быть!
И:
– Вот это да!
Потому что ничего прекраснее они в жизни не видели.
Сквозь ледяную крышу светят звёзды. На полу отражается пламя свечей. Они сидят и радуются – всем детям, которые пришли в этот мир.
Чёрные дрозды поют. И малиновки тоже. Шмель жужжит. А остальные просто сидят и радуются. Они сидят до самого рассвета – и восходящее солнце окрашивает их домик первыми красными лучами.
Бука встаёт и тихонько пятится к выходу.
– Ты придёшь к нам в следующем году? – спрашивает Нина.
– Может быть, – говорит Бука. – А может быть, и нет, – добавляет он, вспомнив о том, что он – Бука.
