Текст книги "Обитатели стен"
Автор книги: Уильям Тенн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Я не потеряюсь, – холодно откликнулся Эрик. – У меня хорошая память и достаточно сообразительности, чтобы найти дорогу обратно. Кроме того, я – Эрик-Око, Эрик Око Человечества. Я не потеряюсь.
И с гордым видом он пошел прочь, даже не повернув головы. Пусть Чужаки знают, что он о них думает. Снобы. Самоуверенные болваны.
И тем не менее он чувствовал себя униженным, уязвленным – точно так же, как когда Рой-Бегун назвал его одиночкой перед всем отрядом. И последнее замечание, которое донеслось ему уже в спину: «Эти примитивные люди такие обидчивые!» – не улучшило ему настроения.
Погруженный в собственные мысли, он пересек громадное темное помещение, двигаясь на пятно белого света впереди. Мысли его были заняты совершенно непривычной переоценкой ценностей. Простота и свобода человечества находились на одной чаше весов, в то время как на другой – изощренная смекалка и разнообразие жизни Чужаков. С одной стороны, знание необходимых для выживания Человечества основ, с другой – многочисленные навыки и обилие предметов обихода, о которых Эрик даже никогда и не слышал. Конечно же, путь Человечества казался ему предпочтительнее и лучше.
«Зачем же дядя тогда связался с этими чужаками?» – недоумевал он, подходя к выходу из строения. Свернув налево, он миновал низкий вход, пройденный им ранее, и кинулся бегом к стене, отверстие в которой вело к родным коридорам. И почему все эти чужаки, явно принадлежащие к разным племенам, так единодушны в своем презрении к Человечеству?
Он уже свернул направо вдоль стены, и ему оставался последний отрезок пути до входного проема, когда пол под ним снова заходил ходуном, заставив его забыть об этих размышлениях. Его подбросило вверх, и, оглянувшись, он застыл на месте от ужаса.
Он оказался на открытом пространстве, и поблизости бродило чудовище. Оно снова двигалось в свою кладовую.
VI
В головокружительной дали Эрик различил невероятно длинное серое тело, о котором он слышал рассказы с детства, выше, чем сотня человек, стоящих на плечах друг у друга, и толстые серые ноги, каждая из которых была толще двух стоящих рядом самых крупных мужчин. Ему хватило одного испуганного взгляда на эту громадину, чтобы оцепенеть от страха.
Хорошо еще, что он вовремя спохватился и не выскочил вперед, и не бросился прочь от стены. Но удержало его лишь то, что бежать можно было только навстречу Чудовищу. На какое-то мгновение ему даже пришла в голову дикая мысль прорваться сквозь стену, прижавшись к которой он стоял.
И только тогда он вспомнил о дверном проеме – и то лишь потому, что мгновение назад направлялся туда. Его отделяло от входа не более тридцати или тридцати пяти шагов. Там он мог почувствовать себя в безопасности; там ожидал его дядя со своим отрядом. Человечество и коридоры – благословенные, потаенные, узкие коридоры!
И Эрик ринулся к дверному проему. Он бежал, как никогда в жизни еще не бегал; он даже представить себе не мог, что способен развить такую скорость.
Но даже во время этого безумного бега, когда слезы от напряжения выступили у него на глазах, его посетило несколько здравых мыслей – результат долгого и утомительного обучения будущих воинов. Ведь он находился гораздо ближе к строению, в котором прятались Чужаки и которое Артур-Организатор назвал предметом мебели Чудовищ. Надо было бежать в другую сторону и прятаться между ним и стеной. Там, если его только не заметило Чудовище, он мог переждать в безопасности, пока не представилась бы возможность вернуться обратно.
Но теперь возвращаться было слишком далеко. «Беги тихо, – напомнил он себе, – быстро, но бесшумно, абсолютно бесшумно. Воины не раз говорили: на таком расстоянии надо больше опасаться, что ты можешь быть услышан, чем увиден. Беги бесшумно. Если хочешь жить».
Он достиг двери. Она была поставлена на место!
Не веря своим глазам, с охватившим его животным ужасом он смотрел на изгибающийся желобок в стене, обозначавший контуры двери. Но такого никогда раньше не случалось! Это что-то неслыханное!
Потеряв голову, Эрик обрушился с кулаками на дверь. Удастся ли ему произвести достаточно шума, чтобы его услышали за нею? Или он всего лишь привлечет внимание Чудовища?
Он быстро обернулся – один взгляд, одно потерянное мгновение, чтобы оценить близость опасности. Ноги Чудовища передвигались очень медленно: его скорость могла вызвать смех, если бы не огромное расстояние, которое оно покрывало каждым шагом. И уж совсем ничего смешного не было в этой длинной узкой шее, почти такой же длинной, как само тело, и относительно маленькой головке, которая зловеще колыхалась на конце этой шеи. И эти жуткие розовые штуки вокруг шеи, сразу под головой…
Оно было гораздо ближе, чем несколько мгновений назад, но заметило ли оно Эрика и направлялось ли к нему, он не мог сказать. Что если постучать в дверь древком копья? Это может привлечь внимание, они должны услышать… Но и Чудовище не останется к этому равнодушным.
Оставалось единственное. Эрик отошел от двери и с размаху бросился на нее. Дверь слегка подалась. Еще одна попытка.
Сотрясающие пол шаги слышались уже так близко, что почти оглушали Эрика. В любой момент сверху на него могла спуститься огромная серая лапа и раздавить его в лепешку. Эрик снова разбежался, заставляя себя не смотреть по сторонам.
Еще один бросок сломя голову, еще один удар в дверь. Она определенно подавалась. Щель увеличивалась по всему периметру.
Суждено ли ему быть раздавленным? Или размозженным о стену?
Эрик уперся руками в дверь и налег на нее. Медленно и неохотно она начала уступать, покидая то место, в котором ее вырезали много незапамятных времен тому назад.
Где Чудовище? Насколько близко? Несколько близко?
И вдруг дверь плашмя обрушилась в коридор, увлекая за собой Эрика, который упал поверх нее и почувствовал внезапную боль от падения. С трудом он поднялся на ноги и ринулся дальше по коридору.
У него не было времени вздохнуть с облегчением. Его сознание повторяло слышанное им неоднократно, напоминая, как нужно дальше поступать в такой ситуации:
«Отбеги по коридору. Замри, стоя на цыпочках и готовясь к рывку. Набери в легкие как можно больше воздуха. Он может тебе понадобиться. Если услышишь шипение или свист, перестань дышать и бросайся наутек. Не дыши как можно дольше – сколько хватит сил! – затем сделай вдох и продолжай бежать. Беги, пока не удалишься на очень большое расстояние. Как можно дальше».
Эрик замер, стоя спиной к двери и готовясь в любой момент сорваться с места.
«Не оглядывайся, повернись в том направлении, куда тебе надо будет бежать. Думай только об одном, прислушивайся лишь к одному: шипящий или свистящий звук. Когда услышишь его, затаи дыхание и беги».
Напрягшись, готовый к мгновенному рывку, он ждал.
Время тянулось медленно. Память подсказала ему, что надо считать. «Если ты неторопливо досчитаешь до пятисот и за это время ничего не произойдет, скорее всего, все в порядке. Можешь считать, что Чудовище не заметило тебя». Так говорили опытные воины, попадавшие в подобные переделки.
Пятьсот. Он досчитал до пятисот и ради перестраховки, все в таком же напряжении, все так же готовый сорваться с места, еще раз до пятисот, дойдя до самого большого числа, известного человеку, – тысячи.
Никаких свистяще-шипящих звуков не последовало. Никаких признаков опасности.
Он расслабился, и из-за напряжения, в котором он только что пребывал, ноги его неожиданно подкосились, и он рухнул на пол, застонав от облегчения.
Все было позади. Он совершил свою Кражу. Он стал мужчиной.
Он столкнулся с Чудовищем и остался жив. Он повстречался с Чужаками и беседовал с ними как достойный представитель Человечества. Обо всем этом надо рассказать дяде!
Дядя. Но где он? Где отряд?
Наконец, полностью осознав обилие странных происшествий, Эрик поднялся на ноги и осторожно двинулся назад к дверному проему. Коридор пустовал. Они не дождались его.
Но это невероятно! Прежде чем признать посвящаемого погибшим, отряд обычно дожидался его в течение полных двух дней. Естественно, в отсутствие вождя периоды сна отмерялись военачальником. Любому отряду полагалось выждать два дня, прежде чем оставить надежду и повернуть домой. А что касается его дяди, так он бы стал ждать и еще дольше – в этом Эрик не сомневался. Но он же быстро обернулся! Что же тогда случилось?
Он подполз к дверному проему и выглянул наружу. На этот раз у него даже не закружилась голова; зрение быстро привыкло к другим расстояниям. Чудовище было чем-то занято у противоположной стены кладовой. Когда он боролся с дверью, оно просто шло по своим делам без всяких намерений преследовать его или нападать. Скорее всего, оно даже не заметило Эрика вовсе.
Потрясающе! И это несмотря на весь произведенный им шум! Несмотря на всю его беготню и удары о дверь!
Чудовище резко повернулось и, сделав несколько гигантских шагов, скрылось за строением, в котором Эрик повстречал Чужаков. Все вокруг – пол, стены – вздрогнуло несколько раз в такт передвижению огромного существа и снова замерло.
В полном изумлении Эрик понял, что чудовище всего лишь улеглось на строении. Оно действительно оказалось предметом мебели и не более.
Интересно, что сейчас ощущают Артур-Организатор, Вальтер Охотник за Оружием и остальные, спрятавшиеся в основании? Эрик ухмыльнулся. Надо думать, это слегка поколебало их заносчивость.
Но Эрика ждали свои дела: надо было во всем разобраться.
Подпихнув руки под лежащую на полу дверь, он начал тянуть ее вверх. Какая тяжесть! Он толкал ее медленно и осторожно, налегая то с одной, то с другой стороны, продвигая к проему. Последнее усилие – и она встала на место, и лишь узкая щель подсказывала, что здесь есть выход.
Теперь Эрик мог спокойно осмотреться.
Тут произошла схватка – в этом сомневаться не приходилось. Короткая и жестокая борьба. Внимательно изучая близлежащее пространство, Эрик повсюду наталкивался на безошибочные признаки происшедшего.
Сломанное древко копья. Пятна крови на стене. Оторванный от ранца кусок. Естественно, никаких тел. После схваток трупов никогда не оставалось. Все люди в коридорах знали, что победа обязывала воинов избавиться от трупов. Нельзя оставлять погибших противников разлагаться и загрязнять коридоры.
Значит, сражение. Он не ошибся – отряд его дяди не просто ушел, покинув его на произвол судьбы. Они явно подверглись нападению превосходящих сил: какое-то время отряд сражался и был вынужден отступить, понеся потери.
Хотя подобная догадка явно противоречила здравому смыслу. Во-первых, военные отряды Чужаков никогда не подходили так близко к территории Чудовищ. Нападениям обычно подвергались коридоры, населенные Человечеством, которые находились гораздо дальше. А в этих местах можно было встретить в лучшем случае экспедицию за фуражом, по своей численности не превышающую отряд Капканолома.
И воинам его дяди, находящимся при оружии и соблюдающим все меры предосторожности, ничего не стояло бы разделаться с кучкой ткачей, кузнецов и торговцев из дальних коридоров. Захватив несколько пленников, они отразили бы их нападение и продолжали бы дожидаться Эрика.
Оставалось два варианта: или очень странная военная экспедиция с участием двух, а то и трех отрядов, или еще более странное нападение воинов какого-то свирепого неведомого племени, тоже проживающего в передних коридорах. Но такие племена редко бродили в непосредственной близости от территории Чудовищ: у них имелись собственные выходы, и вряд ли они стали бы пользоваться чужими. Уже не говоря о том, что такие отряды тоже предпочитали вести войны с жителями дальних коридоров.
И еще одно. Если только весь отряд не был уничтожен до последнего человека – а это Эрик сразу же отверг как в высшей мере неправдоподобное – уцелевшие по долгу чести и из верности воинским обычаям по завершении операции должны вернуться, чтобы встретить посвящаемого, возвращающегося с Кражи. Ни один воин не имел права предстать перед женщинами, если он пренебрег этим долгом.
Может быть, нападение произошло совсем недавно. Может быть, отряд находится где-то неподалеку, с оружием в руках прокладывал себе путь по коридору; и как только им удастся разделаться с врагом, они вернутся за ним.
Но в этом случае до него доносились бы звуки схватки. В коридорах царила зловещая тишина.
Эрик вздрогнул. Одному, без спутников воину не полагалось находиться здесь. Он слышал о Чужаках-одиночках, он помнил, как в детстве наслаждался изощренной казнью, которой был подвергнут человек, изгнанный за какое-то преступление из своего племени и в отчаянии бродивший по соседству с Человечеством. Но такие одиночки не считались людьми: человек должен жить в племени, отряде, сообществе.
Ужасно оказаться одному. Немыслимо.
Несмотря на мучивший его голод, Эрик не стал есть и поспешно двинулся вперед по коридору. Через некоторое время он перешел на легкий бег. Ему хотелось как можно скорее оказаться дома, вернуться к своим сородичам.
Закинув руки за спину, он вытащил два копья. Не слишком приятное занятие идти по коридорам в одиночестве. Вокруг было пусто, и стояла такая мертвая тишина, какая никогда так остро не ощущалась им, когда он ходил в экспедиции с отрядом. К тому же этот отвратительный пугающий сумрак. Эрик никогда раньше не задумывался, какал разница между освещением от одной налобной лампы и от полудюжины, когда идешь с отрядом. Он чувствовал, что с каждым поворотом страх его все больше возрастает – он начал шарахаться от любой случайной тени. Особенно угрожающе выглядели черные провалы разветвляющихся коридоров.
На каждой такой развилке его мог поджидать враг, заблаговременно оповещенный о приближении Эрика звуком его шагов. Возможно, тот самый враг, который напал на дядин отряд, – банда жестоких убийц из племени Чужаков. А может, и еще хуже: на память ему пришли легенды о неведомых существах, таящихся в пустых коридорах, которые скрывались при приближении большой группы людей, но бесшумно нападали на одиночек. Об огромных тварях, которые пожирали людей целиком, и мелких гадах, которые нападали сотнями, разрывая человека на части. То и дело Эрик резко оглядывался, чтобы, по крайней мере, его не застали врасплох.
О, как ужасно быть одному!
И все же, несмотря на свои страхи, он то и дело возвращался к загадочному исчезновению своего дяди. Эрик не мог себе представить, что именно такое серьезное с ним случилось: за плечами у Томаса-Капканолома было слишком много сражений, он отлично умел оказывать сопротивление превосходящим силам противника. Так куда же он тогда исчез? И где его отряд?
И почему он не подавал ни знака, ни звука на всем протяжении этих бесконечных мрачных туннелей?
Какое счастье, что он был Оком. Он прекрасно знал обратный путь и без малейших колебаний мчался вперед. Проектор не ошибся: он никогда не потеряется. Только бы благополучно добраться до Человечества, и он станет Эриком-Оком.
И снова он запнулся: кто не ошибся – Проектор или его дядя? Видение, выбравшее ему имя, ниспослал Проектор, но его дядя утверждал, что это – всего лишь результат тайного сговора. Видение и имя Капканолом выбрал и предложил женщинам задолго до самой церемонии. А сам его дядя, являясь приверженцем Чуждой Науки, замышлял вместе с Чужаками воздвигнуть алтарь новой религии в коридорах Человечества, собираясь ниспровергнуть священную власть Оттилии-Предсказательницы…
Эрик чувствовал, что последние два дня были насыщены важнейшими событиями, которые во многом поколебали его представление о мире. Казалось, сами стены коридоров изменились и все больше напоминали владения Чудовищ, а не человеческое пристанище.
До дому оставалось совсем немного. Знакомые коридоры словно излучали гостеприимство. И несмотря на крайнюю степень усталости, он заставил себя бежать еще быстрее. Он хотел скорее вернуться домой, быть официально провозглашенным Эриком-Оком, сообщить Человечеству о происшедшем, чтобы за дядей тут же послали спасательную экспедицию.
Эта дверь, ведущая на территорию Чудовищ: кто поставил ее на место? Если произошла стычка, и отряд дяди был вынужден с боями отступить, неужели нападавшие стали бы задерживаться, чтобы аккуратно вставить дверь в проем? Никогда.
Неужели враги напали внезапно, и отряд Капканолома полностью уничтожен? Только в этом случае, перед тем как оттащить трупы, у неприятеля могло быть время на установку двери. Проход на территорию Чудовищ являлся общим достоянием, важным как для Человечества так и для Чужаков – к чему рисковать, оставляя его открытым?
Но кто – или что – способно внезапно напасть я полностью истребить лучший отряд Человечества? На это смогут ответить разве что другие военачальники или одна из мудрых старух Женского Сообщества.
Вступив в пределы владений Человечества, Эрик перешел на шаг. С минуты на минуту ему предстояло выйти к сторожевому посту, и у него не было никакого желания быть пронзенным копьем. А караульный обязательно попытается убить несущегося на него из темноты человека.
– Эрик-Одиночка! – начал выкрикивать он на каждом шагу, оповещая о своем прибытии. – Это Эрик-Одиночка. – Потом он с гордостью вспомнил о своей краже и изменил свое имя. – Эрик-Око. Это Эрик-Око, Эрик-Глаз, Эрик, ищущий Путь для Человечества. Эрик-Око идет.
Как ни странно, никакого отклика не последовало. Эрик начал недоумевать. Неужели все Человечество подверглось нападению и теперь изгнано из своих коридоров? Караульный должен был откликнуться на знакомое имя. Случилось кто-то необъяснимое.
Наконец он достиг последнего поворота и увидел в дальнем конце коридора караульного. Вернее, он увидел даже троих. Они смотрели на него, не спускал глаз. Стефен Сильная Рука и еще двое воинов из его отряда. Вероятно, он появился как раз в тот момент, когда происходила смена караула. Это объясняло присутствие Стефена и еще одного воина. Но почему они не отвечали на его призывы?
Пока он приближался, они стояли не шелохнувшись и не говоря ни слова, не опуская копий и продолжая держать их наперевес.
– Эрик-Око, – в недоумении повторил Эрик. – Я совершил свою Кражу, но что-то случилось с…
Слова застряли у него в горле, когда с мрачным видом и вздувшимися мышцами к нему приблизился Стефен.
– Но шевелись, – произнес он, упирая ему в грудь острие копья. – Барни. Джон. Свяжите его.
VII
Забрав у Эрика копья и крепко связав ему руки за спиной лямками его собственного ранца, пинками и тычками его погнали в центральный коридор Человечества.
Здесь все изменилось до неузнаваемости.
Перед Тронным Холмом толпа женщин под руководством Оттилии возводила помост. Подобные действия при постоянной нехватке строительных материалов, которую испытывало Человечество, казались по меньшей мере странными, и они пробудили в Эрике какие-то очень неприятные воспоминания. Но у него не было времени, чтобы как следует вспомнить почему: вокруг происходило столько невероятных событий, и его волокли с такой скоростью, что он не успевал сосредоточиться.
Однако он заметил, что две женщины, являвшиеся признанными членами Женского Сообщества, не работали под руководством Оттилии. Связанные по рукам и ногам, они лежали у стены в дальнем конце пещеры. Обе были покрыты кровоподтеками, и весь их вид свидетельствовал о том, что их подвергали долгим и мучительным пыткам. Насколько Эрик мог судить, они уже едва дышали.
Когда его пинками проталкивали мимо них, он узнал обеих. Это оказались его тетки – жены Томаса-Капканолома.
«Ну подождите только дядиного возвращения: кто-то здорово поплатится за это», – подумал Эрик, скорее ошарашенный, чем испуганный. Он чувствовал, что ни в коем случае нельзя поддаться страху – стоит его впустить и он наполнит все его мысли и возродит воспоминания, которые юноша инстинктивно пытался подавить.
То и дело мимо пробегали вооруженные воины с поручениями от своих военачальников. Под ногами, тут и там сновали дети, поднося материалы работавшим женщинам. Запах пота и монотонный гул распоряжений «Пойди туда», «Принеси то то», «Поторапливайтесь». Вокруг все кипело и бурлило. И Эрик почувствовал не только запах пота, но и гнев, ярость и страх Человечества.
На Тронном Холме стоял Франклин Отец Многих Похитителей, держа копья в полных, непривычных к оружию руках. Он беседовал с группой воинов, военачальников и – так оно и есть! – Чужаков. Даже несмотря на свое незавидное положение, Эрик почувствовал искреннее изумление.
Чужаки в самом сердце Человечества! Свободно разгуливают с оружием в руках!
Вождь заметил Эрика, и лицо его расплылось в ехидной усмешке. Подтолкнув стоящего рядом Чужака, он указал на пленника.
– Вот он, – заметил Франклин. – Его племянник. Тот самый, который заявил Кражу третьей категории. Теперь они все в наших руках.
Чужак не улыбался. Он лишь бросил на Эрика взгляд и отвернулся.
– Рад, что ты так думаешь. По мне, так ты перестарался.
Улыбка Франклина превратилась в гримасу неуверенности.
– Ну, ты меня понимаешь. Несчастный дурак сам вернулся, освободив нас от лишних сложностей.
Не получив никакого ответа, Франклин пожал плечами и распорядился, властно взмахнув своей вялой рукой:
– Сами знаете, куда его. Мы возьмемся за них в ближайшее время.
В спину Эрика снова вонзилось острие копья, понуждая его двигаться к темному проему в стене. Однако еще не дойдя до него, он услышал за спиной голос Франклина, обращавшегося к Человечеству:
– Люди мои, вон идет Эрик. Эрик-Одиночка. Теперь они все у нас в руках.
На мгновение всякая деятельность прекратилась, и Эрик почувствовал, как на него обратились взоры всех присутствующих. Со всех сторон послышался низкий приглушенный вой ненависти и злобы, в особенности со стороны женщин, и Эрик ощутил, как его тело начинает сотрясаться от невольной дрожи.
Кто-то бросился к нему. Хэрриет-Рассказчица. Лицо девушки было искажено яростью. Она вытащила из волос заколку, которая удерживала огненные пряди, и те, рассыпавшись по ее шее, заплясали словно языки пламени.
– Ах ты негодяй! – завизжала она, целясь Эрику прямо в глаза. – Грязный, мерзкий отщепенец! Ты продал себя Чуждой Науке!
Эрик увернулся, но она тут же бросилась на него снова. Охранники Эрика схватили девушку, но, пока ее оттаскивали в сторону, в последний момент она ухитрилась одним ударом заколки располосовать ему всю правую щеку.
– Оставь остальным, – принялся увещевать ее охранник, считая, что приводит убедительнейшую из причин. – В конце концов, он принадлежит всему Человечеству.
– Как бы не так! – вскричала Хэрриет. – Мне он принадлежит больше всех остальных. Я собиралась спариться с ним после его возвращения с Кражи, скажи, мама?
– Ну, в действительности ничего не произошло, – услышал Эрик голос Риты-Летописицы в то время, как он пытался остановить струйку крови, прижимая плечо к ране. – И не могло ничего произойти, пока он не стал мужчиной. Ток что тебе придется дожидаться своей очереди, Хэрриет, – ты им сможешь заняться только после старших. Не волнуйся, на твою долю хватит.
– Как бы не так! – надула губы девушка. – Знаю я вас. Мне уже ничего не достанется.
Эрика снова толкнули к проему в стене, и когда он очутился напротив него, один из охранников с такой силой ударил его по спине ногой, что у Эрика перехватило дыхание. Он полетел вперед, судорожно пытаясь восстановить равновесие, пока не врезался в стену. Уже падая и не имея возможности смягчить удар руками, он услышал, как сзади раздался взрыв смеха. В полуобморочном состоянии он перекатился на бок. Рана на щеке снова начала кровоточить.
Это мало походило на то, как он представлял себе свое возвращение домой, даже совсем не походило! Что творится вокруг?
Он знал, где он находится. В маленьком тупиковом коридоре, прилегавшем к центральному коридору, где проводились собрания, – что-то вроде ниши, которая использовалась в основном для хранения продуктов. Здесь хранились излишки пищи и других предметов, выкраденных у Чудовищ, пока их не накапливалось достаточно для снаряжения торговой экспедиции в дальние коридоры. Иногда здесь же содержались пленники, захваченные в боях, пока Человечество выясняло, представляют ли они достаточную ценность для своего племени, чтобы получить за них приличный выкуп.
И если они не представляли ценности…
Эрик вспомнил странное сооружение, которое возводили женщины перед Тронным Холмом, и вздрогнул. Воспоминания, которые он отгонял всеми силами, ожили в мельчайших подробностях. И поведение Хэрриет и слова ее матери, Риты-Летописицы, вполне соответствовали им.
Нет, они не могли замышлять такое против него! Он был членом Человечества, почти получившим звание воина. Так не поступали даже с Чужаками, захваченными в плен, по крайней мере с обычными Чужаками. К воину всегда относились с должным уважением: даже в самом крайнем случае его ждала быстрая и легкая смерть. Если только не… Если только не…
– Нет! – вырвался из него крик. – Нет!
Охранник, оставленный на посту у входа в коридор, обернулся и бросил на него насмешливый взгляд.
– О да, – промолвил он. – И совершенно точно. Мы хорошо развлечемся с вами обоими, как только женщины закончат свое дело, – он кивнул со зловещей неторопливостью и снова отвернулся, чтобы не упустить ничего из происходящего.
«С вами обоими»? Только тут Эрику пришло в голову осмотреться. В помещении было почти пусто, но у дальней стены в свете своей налобной лампы (как Эрик гордился, когда дядя отдал ему ее у входа на территорию Чудовищ!) он увидел еще одного человека, лежащего на полу.
Своего дядю.
Эрик подогнул колени и, отталкиваясь ногами, пополз к нему. Это оказалось довольно болезненным: кожа его тело не настолько огрубела, как ступни ног, которые уже привыкли к жесткой шероховатой поверхности пола. Но двумя ссадинами больше, двумя ссадинами меньше – теперь это уже не играло роли.
Капканолом едва ли находился в сознании. С ним жестоко обошлись, и выглядел он не намного лучше, чем его жены. Кровь в волосах запеклась плотной коричневой коркой: вероятно, голова была разбита древком копья – догадался Эрик. На правом плече и чуть выше левого бедра зияли глубокие, сочащиеся кровью раны.
– Дядя Томас, – произнес Эрик. – Что случилось? Кто это с тобой так поступил?
Раненый открыл глаза, и по его телу пробежала дрожь. Взгляд его блуждал, словно Томас считал, что с ним разговаривают стены. Мощные руки, напрягшись, попытались разорвать путы, стягивающие их за спиной. Наконец, глаза его остановились на Эрике, и он улыбнулся.
Напрасно он это сделал. Большая часть его передних зубов была выбита.
– Привет, Эрик, – пробормотал он. – Ну и схватка была, а? Как с остальными членами отряда – кому-нибудь удалось спастись?
– Не знаю. Об этом-то я и спрашиваю тебя! Я вернулся с Кражи – тебя нет, отряда нет. Я пришел сюда, а тут все как с ума посходили! По нашим коридорам разгуливают Чужаки с оружием в руках. Кто они?
Глаза Томаса потемнели. Теперь его взгляд стал совершенно осмысленным, и в нем как в зеркале отразились испытываемые им мучения.
– Чужаки? – тихо переспросил он. – Да, с отрядом Стефена Сильной Руки пришли Чужаки. Они сражались против нас. Наш вождь – Франклин – связался с ними после нашего ухода. Они обсудили положение и пришли к выводу, что им надо держаться друг друга. Человечество, Чужаки – какая разница, когда угроза нависает над их вшивой Наукой Предков? Жаль, что я не вспомнил.
– О чем? – взмолился Эрик. – О чем ты должен был вспомнить?
– Именно так они разделались с Чуждой Наукой во время предыдущего восстания. Вождь есть вождь; и у него гораздо больше общего с другим вождем, даже если тот – Чужак, чем с собственным народом. Выступая против Науки Предков, ты одновременно угрожаешь их власти. И тогда они начинают действовать сообща. Они делятся воинами, оружием, сведениями, они делают все возможное, чтобы оказать сопротивление своему общему врагу. Единственным людям, которые действительно хотят отомстить Чудовищам. Я забыл об этом. Проклятье предков, – простонал Капканолом, скривив разбитые губы, – я видел, что вождь и Оттилия что-то подозревают. Я должен был догадаться о том, что они собираются предпринять. Они призвали Чужаков, обменялись сведениями и объединились против нас!
Эрик, плохо понимая, смотрел на своего дядю. Значит, кроме тайной организации сторонников Чуждой Науки, которая не различала межплеменных границ, существовало негласное соглашение между вождями, которых объединяла Наука Предков – основная опора их власти. И если уж на то пошло – единственная опора глав Женских Сообществ. Все свои привилегии они черпали из знания Науки Предков: стоит это знание у них отнять, и они окажутся обычными женщинами, владеющими магией лишь настолько, насколько требуется, чтобы определить, съедобна добытая пища Чудовищ или нет.
Застонав от боли, Томас-Капканолом сел и прислонился к стене, не переставая трясти головой, словно пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний.
– Они напали на нас, – с трудом проговорил он. – Стефен Сильная Рука и его отряд атаковали нас сразу после того, как ты ушел на территорию Чудовищ. Отряд Человечества с сообщением от вождя – кто бы что-нибудь заподозрил? Они могли послать их за нами с вестью, что на наши коридоры напали Чужаки. Чужаки! – из него вырвался лающий смех, и по подбородку заструилась кровь. – Чужаки были вместе с ними – прятались в глубине коридора. Толпы Чужаков.
Перед глазами Эрика начала возникать картина происшедшего.
– И тогда, подойдя к нам вплотную и видя, что большинство убрало свои копья, они напали на нас. Нам здорово досталось, Эрик. Мы настолько не ожидали этого, что на самом деле им и не нужна была помощь. По-моему, от нас уже мало что осталось, когда подоспели Чужаки. Меня сбили с ног, и я дрался голыми руками, как и остальные члены отряда. Чужаки только оттаскивали трупы. Но я мало что помню, так как сразу получил такой удар по голове, что думал, вообще уже никогда не приду в себя. – Голос его становился все более хриплым и тихим. – И лучше бы не приходил.
Грудь Капканолома заходила ходуном, издавая странные протяжные хрипы.
– Они принесли меня сюда. Мои жены… Они мучили моих жен. Эти ведьмы из Женского Сообщества – Оттилия и Рита – они выволокли моих жен и измывались над ними у меня на глазах. Я то терял сознание, то приходил в себя, то терял, то приходил в себя: я видел, как они…
Голова его упала на грудь, а слова снова превратились в бессвязное бормотание. Лишь на некоторое время он еще вернулся к осознанной речи.
– Они были хорошими женщинами, – проговорил он. – Обе. Хорошими добрыми девочками. И они любили меня. У них была возможность занять куда более высокое положение – сколько раз Франклин предлагал оплодотворить их, и всякий раз они отказывали ему. Они любили меня, действительно любили.
