Текст книги "Безумие Хэллока"

Автор книги: Уильям Тенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Обсуждала дела пациента? – Рэнсом подавил могучий зевок. – О чем вы говорите?

– Ее нигде не могут найти. Такое случилось в первый раз. Она очень ответственная и добросовестная медсестра. Ночная сиделка сказала, что Нила заступила на дежурство утром, пока Хэллок еще спал под воздействием успокоительного. Я пришел часом позже и обнаружил, что больной уже проснулся, а мисс Бадд исчезла. Никаких признаков ее присутствия, только Хэллок все время твердит о недоеденном финике на полу...

В голове Рэнсома как будто что-то щелкнуло. Облако сна моментально рассеялось, мозг заработал в полную силу.

– Хэллок утверждает, что она съела Плод?!

– Д-д-а-а, – голос доктора звучал весьма неуверенно. – Он говорит, что, когда проснулся утром, она заинтересованно разглядывала Плод, и он убедил ее съесть этот финик. Он утверждает, что она съела столько, что теперь является постоянной частью его кошмаров, и только вы можете извлечь ее оттуда. Конечно, это все противоречит здравому смыслу, но поскольку я не могу ее нигде найти и так как вы и она...

– Да! Ну, держитесь за свой стетоскоп – я сейчас буду у вас!

Рэнсом бросил трубку и моментально оделся.

Все плотно упакованное снаряжение для экспедиции в пустыню Африки находилось в соседней комнате. Морроу возблагодарил с десяток малых богов за то, что оказался самым молодым участником экспедиции и поэтому должен был тащить бóльшую часть оружия, предназначенного для использования в любых чрезвычайных ситуациях. Он вызвал по телефону такси, отобрал три неуклюжих тюка, обернутых в клеенку, и понес их вниз по лестнице.

Шофер помог затолкать тюки в машину. Его глаза округлились, когда он нащупал сквозь обертку дуло автомата и острые края коробок с патронами. Они стали еще круглее, когда Рэнсом, захлопнув дверцу, выкрикнул адрес больницы.

– В первый раз... – пробормотал он, усаживаясь за руль. – В первый раз вижу, чтобы несчастный случай сам доставлял себя туда, куда надо.

Доктор Пертиннет встретил его в коридоре и с ужасом уставился на тяжелые тюки.

– Господи, эт-то что?

– Пилюли и припарки, – пояснил Рэнсом. – Нитроглицериновые капли. Отличные сильнодействующие лекарства, которые как раз подойдут для того, что причиняет страдания Хэллоку. Я думаю, они могут излечить его. Эй, док, возьмите-ка вот это. Сверток слишком объемистый и все время вываливается у меня из рук.

Он вломился в палату старого исследователя, доктор, протестуя, тащился сзади. Потная медсестра преградила дорогу к кровати.

– Тихо, девочка. Уходи прочь. Отвали. Это работа для мужчин. Пойди поухаживай за каким-нибудь малышом.

Он решительно отодвинул женщину с дороги, и та, вздернув нос и пожав плечами, вышла из комнаты, повинуясь сигналу доктора.

Рэнсом опустился на колени и принялся сдирать обертку с оружия. Затем поднял глаза на улыбающегося Хэллока.

– Я готов. Командуйте.

– Хорошо, – раздался шепот старика. – Я прошу прощения, что я вынужден был уговорить мисс Бадд предпринять опасные действия, мой мальчик, но я начинаю отчаиваться. Я теперь провожу все больше и больше времени во сне и все больше и больше рискую никогда не вернуться. Я рассчитывал на то, что вы будете действовать немедленно, так что медсестре не придется долго пробыть там одной, но, клянусь, я вовсе не побуждал ее съесть так много Плода. Клянусь, я хотел, чтобы она вернулась.

– Что сделано – то сделано. Доктор, дайте ему снотворного. Да не смотрите на меня так – дайте ему снотворного!

Пока доктор откидывал одеяло и протирал тампоном руку Хэллока, Морроу спросил:

– Что я должен сделать, чтобы вернуть Нилу? И доктора Ризбаммера?

– Я скажу вам; я буду с вами... там. Мы должны убить мать – Мать-Родоначальницу Кошмаров и Ужасов. У вас есть оружие?

– Все, кроме портативной водородной бомбы. Ружье – мощный винчестер, пулемет, два мачете и связка ручных гранат. Справимся?

Старый исследователь лег на спину и уставился в потолок.

– Чудесно! Если бы тогда, много лет назад, у меня хватило здравого смысла... Ничего этого не случилось бы. Я бы никогда не впал в беспомощное состояние, не оказался бы во власти кошмаров.

Его голос постепенно превращался в едва различимый шепот, под воздействием снотворного мысли путались и устремлялись куда-то вдаль.

– В Месопотамии, далеко на юг от Динры, где пустыня приводит к разбитой скале, которая выглядит как ледяной валун, оставшийся после сотворения мира... Никто из местных проводников не пойдет туда, хотя существует легенда, что Эдемский Сад и эти неслыханные сокровища... Сокровища! Там нет ничего, кроме дерева... Вы пробираетесь между острейшими скалами... и там и растет это дерево...

– Это дерево? – не выдержал доктор, прерывая затянувшуюся паузу.

– Древо Познания Добра и Зла, – тихо сказал Хэллок, не отводя взгляда от потолка. – Не так, как это было в Библии... Хотя какой-то предок человека, должно быть, действительно съел его плод... Оно растет в глубокой скалистой расщелине, куда не проникают лучи солнца и где не течет вода... И все-таки оно процветает... Его вершина представляет собой величественную корону листьев в форме перьев – пурпурных, красных и золотых – и Плод... десятки видов плодов, больше половины из них нельзя распознать, и все на одном дереве... Это дерево, оно не с нашей Земли, однако кто знает, какие существа поедали его плоды в прошлом и какой Плод был съеден волосатым Адамом и его Евой. Я не мог этого знать... Помоги мне, Боже...

Речь старика прервалась. Доктор Пертиннет приблизился на цыпочках, чтобы посмотреть, заснул ли он. Вдруг шепот послышался снова. Старый исследователь широко раскрыл глаза, облизал пересохшие губы.

– Я не мог знать... И мне было наплевать... Я сорвал финики с вершины, потому что их я узнал, и подумал, что со мной-то ничего не случится... решил, что уж я-то уцелею!.. Откуда я мог знать, какой плод уже попробовал человек... и тогда это началось!.. Я жил в собственных снах, снах моего прошлого... Но только на минуту... это было приятно... затем... Когда я дал немножко погонщику верблюдов и он ушел в сон... Затем я увидел Мать-Родоначальницу и то, что она посылала в мое сознание... Я не мог знать, какой плод уже был съеден человеком... Я не знал... какими людьми мы могли стать... какими людьми мы стали бы, будь тогда съеден иной плод... если бы тот, что я сорвал, был съеден раньше... раса, живущая в моих снах... странные возможности... что съели некоторые расы... динозавр, щиплющий плоды на верхушке... чудовища из всех геологических периодов, поедающие его... откуда мне было знать, который... какой плод...

Несчастный спал.

– Вот это да! – присвистнул Морроу, бросив быстрый взгляд на доктора. Тот нервно облизывал губы и не отрываясь смотрел на старого ученого.

– Идете со мной?

Доктор вздрогнул.

– Куда? Как?

– В безумие Хэллока или в его разум. Это сейчас одно и то же. Хотите со мной? Мне понадобится оруженосец.

– Послушайте, Морроу! Я и так стоял тут и позволял этой глупости...

– Это не глупость, – перебил его Морроу. – Вам давно уже следовало понять. Вы не можете найти Нилу, а я смогу. Вы не можете установить причину исчезновения Хэллока, а я могу. Вы не решаетесь попробовать хоть чуточку этого плода, который ваша лаборатория считает химически чистым, тогда как я...

– Ну, хорошо. Хорошо. Я признаю, что ситуация оборачивается неожиданной стороной...

– Самое сдержанное высказывание тысячелетия. Теперь наденьте этот пояс с гранатами и возьмите коробки с патронами. Поглядите, удастся ли вам сунуть под правую руку этот мачете... Вот та-ак... Я понесу ружье и другое мачете.

Морроу вытащил из шкатулки слоновой кости два финика и улыбнулся доктору, согнувшемуся под тяжестью снаряжения.

– Откуда вы знаете, – пробурчал старик, – что, отправляясь неизвестно куда, мы сможем прибыть туда со всем – со всем этим чертовым арсеналом?

– Не знаю. Я только предполагаю, основываясь на инструкциях Хэллока и исходя из того факта, что свой прошлый визит туда я нанес, не расставаясь с вещами. Ну, ешьте финик. Давайте, берите его!

Психиатр взял плод, с сомнением повертел его в руках и наконец, следуя примеру Рэнсома Морроу, сунул его в рот.

– М-м-м, неплохо, – пробормотал он. – Вкус у него...

Они падали. Вниз и вниз, сужающимися кругами. Вокруг них – только странно перемещающаяся темнота. Морроу ощутил давящий страх, панику, желание с криком убежать без оглядки.

– ...Точно такой, как у фруктового кекса, когда больничная повариха в хорошем настроении, – продолжал говорить доктор. Его голос звучал совершенно спокойно, с легкой ноткой удивления. – Интересно, что это начинается с ощущения падения. Я думаю, наиболее разумное объяснение подобному факту может быть...

Полет завершился. Опять не осталось никаких воспоминаний о самом моменте приземления. Доктор поднялся и стряхнул несуществующую пыль с белого больничного халата. Затем близоруко огляделся и продолжил:

– Самое разумное объяснение этому можно найти у Фрейда. Не у того Фрейда, чьи умственные способности явно стали приходить в упадок, но у более раннего – ученого с невероятно острым умом.

Рэнсом Морроу потряс головой и начал снимать с доктора оружие.

– Док, – сказал он. – Вы просто чудо, у вас совсем нет нервов.

– А? Возможно. Так вот, к вопросу об ощущении падения. Фрейд объяснил бы его... – Он обернулся и увидел старика в изодранном халате, который испуганно смотрел на пришельцев. – Ризбаммер! Ризбаммер! Так вот куда вы делись! Где ваши записи, дружище?

– Мои... записи?

– Ну да, ваши записи по поводу случая Хэллока. Ну же, вспоминайте, они нам просто необходимы. Это непростительно – исчезнуть и не оставить никаких указаний для больничного персонала. Я трижды перерыл все папки и дважды обшарил ваш кабинет. Куда вы их засунули?

Его собеседник провел рукой по редким волосам.

– Мои записи. А вы... вы не посмотрели в коробке от сигар? Мне почему-то кажется... Я... я думаю, что оставил их в коробке от сигар. Я... я прошу прощения за доставленные неприятности.

– Ну, ничего страшного, – великодушно отозвался Пертиннет. – Раз так, мы сможем найти их и вложить в нужные папки.

Медики отошли в сторону и негромко заговорили между собой, как это делают психиатры всего мира у постели больного. У Ризбаммера на самом деле имелось на носу пятнышко от ожога.

– Небольшая медицинская конференция в подсознании Хэллока, – пробормотал Рэнсом. Он закончил заряжать ружье и выпрямился.

– Нила! – позвал он. – Эй, Нила!

Молодого человека удивила та скорость, с которой пришел ответ на его зов. Рыдающая фигурка в белом вылетела из темноты и бросилась ему на грудь. Морроу обнял ее и принялся утешать поцелуями.

– Ты не ранена? – в голосе Морроу явственно слышалась тревога.

– Нет, я не ранена. Но это место – это ужасное, жуткое место! – Она перестала всхлипывать и пригладила волосы. – Я, должно быть, выгляжу... ох, так же ужасно, как Ризбаммер. Когда бедняга в первый раз увидел меня, то убежал прочь, но кошка вела себя дружелюбно, и он через некоторое время тоже успокоился. Ризбаммер был в совершенном отчаянном состоянии, когда я сюда попала. Удивительно, но даже краткий человеческий разговор просто чудеса творит!

– Ну, ты же не просто человек, – заверил ее Морроу. Он бросил взгляд поверх ее головы и остолбенел. Этот топи – тропический шлем из пальмовой сердцевины... эти шорты... эти развевающиеся черные волосы... Перед ними, несомненно, стоял Уэллс У. Хэллок, но такой, каким он был пятнадцать, нет, даже двадцать лет назад. Кот с любовью терся о его шерстяные носки цвета хаки.

– Какая живописная сцена! – произнес Хэллок звучным молодым голосом. – Пертиннет и Ризбаммер держат совет; Бадд и Морроу держат в объятиях друг друга. Все снаряжение доставлено? – Он резко шагнул вперед.

Пока два доктора нерешительно приближались, он выбрал мачете и зарядил автомат. Затем привесил к поясу пару фанат.

– Вы не возражаете, если я возьму пистолет-пулемет? Я лучше, чем вы, знаю уязвимые места. Предоставим докторам нести амуницию.

Хэллок двинулся в колеблющуюся тьму, Морроу поспешил следом.

– Куда мы идем? Я не хочу брать Нилу туда, где опасно.

– Ну, местоположение постоянно меняется, но мы скоро туда доберемся. И не беспокойтесь о Ниле, ей безопаснее быть с вами. Кстати, вы оба, равно как и Пертиннет с Ризбаммером, застряли здесь: вы съели слишком много Плода. Ваша единственная надежда – уничтожить Мать-Родоначальницу. С моей точки зрения, после ее гибели весь этот кошмар рассеется. Я не знаю, достаточно ли у нас снаряжения, чтобы справиться с ней, но если недостаточно... – Он содрогнулся.

Нила шла прямо за ними, со страхом поглядывая на уродливых чудовищ, скользивших мимо них в темноте. Доктора, с трудом тащившие тяжелые ящики с боеприпасами, замыкали процессию. Кошка брела сбоку от маленькой группы и старалась держаться как можно ближе к людям.

– Каким образом вам удается сохранять молодость? – спросил Морроу.

– Не знаю. Это одна из до сих пор не решенных мною загадок: я остаюсь в том же возрасте, в каком был, когда впервые попробовал Плод. Еще одна таинственная закономерность: любой, кто съедает Плод, почему-то попадает в мой сон, а не в свой собственный. Возможно, потому, что я оказался первым, кто его отведал, и он был тогда свежим, только что сорванным. Удобно, однако, оставаться молодым, и я часто думал, что, если бы не все эти ужасы, разгуливающие тут... Ну, вот вам и здрас-с-сьте!

Из серой тени к ним опускалась крошечная красная голова на гибкой шее. На голове виднелись три глаза и что-то вроде хобота вместо рта. Другой конец гибкой, как стебель, шеи уходил во вздувающуюся красную массу, растянувшуюся ярдов на десять.

Когда голова лениво поползла вниз, Рэнсом выстрелил прямо в центральный глаз. Он услышал, как Хэллок выпустил пулеметную очередь, и голова, отделенная от тела, упала и сразу же растворилась в алой жидкости. Почти немедленно на тонкой извивающейся шее начала образовываться новая голова.

– Стреляйте в тело – вон туда! – заорал Хэллок.

Рэнсом вытащил из-за пояса гранату, зубами выдернул чеку и метнул ее в туловище твари. Затем...

– Ложись! – завопил он.

Все упали на землю, а жуткий взрыв разнес над их головами осколки стали и ошметки красной пульсирующей плоти. Когда они поднялись, чудовища не было.

– Вы болван! – в ярости кричал Хэллок. – Дурак с безумными глазами, который только и думает, что палит без разбору куда попало! Потратить гранату на такую тварь, когда мы вполне могли прикончить ее просто патронами. Нам понадобятся все наши гранаты для Матери-Родоначальницы. – Он угрюмо подсчитал оставшиеся гранаты. – Всего пять. Придется обойтись ими.

– Разве это не была Мать-Родоначальница? – спросил Морроу. Он все еще нетвердо стоял на ногах, но крепко обнимал одной рукой Нилу, пытаясь успокоить девушку.

– Это? Мать-Родоначальница? Господи, да это всего лишь был один из ее несущественных отпрысков – часть кошмара, который привиделся мне десять лет назад в Тунисе. Когда вы увидите Мать-Родоначальницу, вы ее наверняка узнаете!

– Как?

– Увидите – сразу поймете! Пошли.

Нила вцепилась в плечо Рэнсома.

– Если мы встретим одного из более крупных детишек этой мамочки, я хочу быть как можно ближе к тебе, Рэн, – прошептала она.

– Крепись, – отозвался Морроу. – Я и сам рад бы удрать без оглядки, но нам придется собраться с духом. – Он решительно двинулся за Хэллоком.

За спиной слышалось сопение докторов, тащивших тяжелую амуницию.

– Вы заметили странное проявление красного цвета в этом монстре, Ризбаммер? – говорил доктор Пертиннет. – Помните, что пишет Пискудберри о появлениях красного в снах психически нестабильных пациентов?

– Вы имеете в виду работу Пискудберри «О мнимом гипнотизме» или его монографию «О спектральных цветах и подсознании»?

– Ну конечно монографию! О чем вы только думаете, Ризбаммер? Что еще я мог иметь в виду, кроме монографии? Так вот, согласно теории Пискудберри...

Их голоса стали тихими и профессионально доверительными. Рэнсом и Нила улыбнулись друг другу. Тот факт, что впереди шел именно Хэллок, придавал им уверенности.

Количество отвратительных тварей вокруг, кажется, возросло, но ни одна из них вроде бы не собиралась нападать. Они миновали сотни фантастических лиц, с которых на путников пялились тысячи безумных глаз. Запах, который они ощущали последние несколько минут, внезапно стал сильнее и теперь достоин был только одного названия – вонь.

– Однако, – заметил Рэнсом. – Так должен пахнуть, пожалуй, прапрадедушка всех вонючек. Как будто вся грязь и тухлятина сконцентрированы в одном месте.

Свет разгорался все ярче, пока видимость не стала почти совершенной.

Дрожавшая от напряжения кошка бежала впереди. Она остановилась, посмотрела вперед и выгнула спину горбом. Дикое, полное ненависти шипение вырвалось из ее пасти. Затем животное стало медленно отступать, пока не уперлось в ноги Хэллока. Кошка проворно скользнула между ними и затаилась.

Хэллок остановился и посмотрел вперед.

– Вот она, – произнес он тихим испуганным голосом. – Мать-Родоначальница. Заряжайте оружие и готовьтесь.

Двое мужчин проверили свое оружие, убедились, что гранаты легко вынимаются из-за пояса и ни за что не зацепятся. Затем заткнули за ремни мачете. Нила помогла им прикрепить обоймы.

– Ты стой здесь, – прошептал Рэнсом. Он повернулся к докторам, в тоскливой беспомощности застывшим рядом. – Позаботьтесь о ней. – С этими словами молодой человек отдал Пертиннету одну из своих гранат и направился к Хэллоку, с глубоким вздохом расправлявшему плечи.

– Сумерки богов, – сказал Хэллок. – Последняя решающая битва.

Они осторожно, шаг за шагом, двинулись вперед, нащупывая твердую почву под ногами. Кошка кралась рядом, почти касаясь брюхом земли.

Все более мощные и плотные волны зловония накатывали на них, затрудняя дыхание. Рэнсом вцепился в ложе своего винчестера, отчаянно пытаясь разглядеть то, что ждало их впереди.

И вот наконец их глазам предстало... Что?

Перед ними на много миль в длину и в ширину расстилался огромный ковер живой плоти, лежащий в колыбели собственной слизи. Огромная протяженность плоской, волнообразно колеблющейся материи – зеленой, желтой и нездорово-оранжевой. Время от времени какое-нибудь чудовище приближалось к краю органического ковра и отплывало прочь. Затем, прямо на глазах потрясенных ученых, оно принялось плодиться.

В густой липкой слизи вздымалось и колыхалось нечто, а исходивший от него запах невозможно было описать. Затем Рэнсом разглядел, что поверхность материи не всюду оставалась одинаковой: на ней через равные промежутки судорожно открывались и закрывались чудовищные рты.

Хэллок бросился вперед, и Рэнсом, облизнув губы, которые почему-то стали словно сухой картон, двинулся за ним. Морроу понимал, что им нужно действовать не торопясь, подкрадываться осторожно и что стрелять можно только тогда, когда они будут знать наверняка, куда следует целиться, чтобы нанести сокрушительный удар. Однако представший его глазам кошмар и явственно читавшийся на лице Хэллока ужас лишили Рэнсома способности трезво рассуждать и заставили очертя голову броситься вперед.

Хэллок остановился у кромки слизи и стал снимать с пояса гранаты. Он выдергивал чеку и по большой дуге одну за другой швырял гранаты в монстра. Загремели взрывы, и куски ужасной плоти полетели в разные стороны.

Хэллок упал на колени и, выкрикивая проклятия и смеясь одновременно, обрушил на ковер из живой материи целый град пуль.

В ответ раздался вопль десяти тысяч глоток.

Огромная волна пробежала по всему одеялу плоти, от рта к рту. И вдруг дальняя сторона ковра вздыбилась, поднимаясь все выше и выше, – чудовище восставало из слизи!

Рэнсом поспешно швырнул гранату – один из ртов мгновенно превратился в истекавшую слизью дыру. Мгновенно оказавшись рядом с Хэллоком, молодой человек стал палить в поднимавшееся чудовище.

Эти рты – нет, это не только рты, это фрагменты отдельных лиц с различимыми глазами и носами – жуткие алые пасти и кошмарные физиономии... Рэнсом мучительно пытался сообразить, что же они ему напоминают...

– Стреляй в тот бугор... в центре... – выдохнул Хэллок. – Похоже, это жизненно важное место!

Рэнсом выстрелил прямо в пульсирующую алую кляксу точно в центре чудовища. Срикошетило! Броня! Морроу выдернул чеку последней гранаты. Их обдало слизью. Он швырнул гранату, но та взорвалась далеко от красного пятна.

Они хором чертыхнулись и попятились, не переставая стрелять. Монстр, колыхаясь, двигался вперед, открытые пасти на гребне волны приближались.

Рэнсом вспомнил о гранате, которую отдал Пертиннету, и помчался назад, к тому месту, где оставил Нилу и докторов. На бегу уронив винчестер, он не стал останавливаться, чтобы поднять его.

Нила уставилась на кошмарную тварь, которая, перекатываясь, надвигалась на них.

– Рэн, о, Рэн, – простонала она.

Пертиннет рассматривал гранату, задумчиво вертя ее в руках.

– Странное устройство, – заключил он. – Полное отсутствие спускового механизма. Судя по всему, простота была одним из основных факторов...

Рэнсом выхватил у него из рук гранату и резко повернулся. Хэллок теперь стрелял прямо вверх, но веер пуль приносил не больше результата, чем если бы это были комочки жеваной бумаги. Когда закончились патроны – или заклинило спуск? – он отбросил ружье в сторону и выдернул из-за пояса мачете.

– Назад, Хэллок, – крикнул Рэнсом. – Назад!

Но ученый, казалось, не слышал его и продолжал брести по щиколотку в слизи.

Рэнсом выдернул чеку, прицелился и метнул гранату прямо в красное пятно. Алая опухоль словно вывернулась наизнанку. Вновь раздался слаженный вопль множества голосов, и чудовище стало поспешно скручиваться, однако Хэллок наступил на него и отчаянно взмахнул мачете.

Он принялся кромсать тварь, в стороны полетели огромные куски, но тут кромка жуткой материи изогнулась внутрь и унесла с собой несчастного, вопящего от ужасающей боли, а потом швырнула его прямо в агонизирующие рты.

Мир раскололся. Миллионы разрозненных музыкальных тарелок оглушительно грохнули друг о друга. Вокруг посыпались огромные шматы чего-то серого.

Чувствуя, что падает, Рэнсом уцепился за Нилу. Их крутило и швыряло в рассеивающемся мраке. Со всех сторон он видел фрагменты раздутых зеленых тел, плавающих в спирально поднимающихся испарениях, красные и фиолетовые участки изгибались в пустоте. Пертиннет и Ризбаммер, тоже вцепившись друг в друга, медленно плыли вниз неподалеку.

Нила прижалась к Рэнсому теплым дрожащим телом.

– Эти лица, – простонала она. – Эти лица! Ты видишь, чьи они? Хэллока! Ужасно! Жуткий, невероятный кошмар!

Теперь Рэнсом это понял – они действительно принадлежали Хэллоку. Десять тысяч дьявольски гротескных карикатур – все лица Матери-Родоначальницы – были не чем иным, как лицом Уэллса У. Хэллока. И в тот последний момент, наступив на монстра, Хэллок, должно быть, понял это!

Они остановились среди слепящей белизны и закрыли глаза, терзаемые невыносимым светом, а когда осторожно открыли их снова, сияние потускнело и, поначалу неотчетливо, затем все яснее и яснее, постепенно приобретая четкие очертания реальности, начала проявляться окружающая обстановка.

И наконец... Никаких уродливых форм, никаких искаженных видений – они снова были в больничной палате, все четверо. Рэнсом и Нила все еще дрожали от волнения. Доктор Пертиннет осторожно прикрыл одеялом окровавленное месиво на постели.

– Я... Я принесу нам всем успокоительное, – наконец произнес он. Ризбаммер вышел вслед за ним.

– Вечно доктор Пертиннет носится со своим успокоительным! – истерически всхлипнула Нила.

Рэнсом подошел к тумбочке и поднял маленькую шкатулку из слоновой кости.

– Может, это и противоречит интересам науки, Нила, но, я думаю, нам следует уничтожить то, что здесь осталось.

Девушка выхватила у него шкатулку.

– Безусловно, – согласилась она. – Я брошу это в больничный мусоросжигатель. Фиников с меня хватит до конца моих дней. Но знаешь, я готова обойтись рисом.

– Договорились, – улыбнулся он. – Если кому-то это интересно, некто по имени Рэнсом Морроу по горло сыт приключениями – ему хватит до старости и будет что рассказать внукам!

Нила неуверенной походкой направилась к двери. Минуту спустя Рэнсом услышал, как открылась дверца мусоросжигателя. Он закурил и улыбнулся кошке. Вот кому явно повезло – ведь она не обладает человеческой памятью.

И вдруг улыбка исчезла с его лица. Потому что кошка держала в зубах что-то круглое и черное. И это была не мышь.