Текст книги "Письма Яхе"

Автор книги: Уильям Сьюард Берроуз

Соавторы: Аллен Гинзберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ (1960)

10 июня 1960

Эстафета Коррео,

Пукалльпа, Перу

Дорогой Билл,

Я все еще в Пукалльпе – столкнулся с маленьким пухлым приятелем, Рамоном П. – другом Роберта Фрэнка (оператора нашего фильма) в «46-м или около того. Рамон взял меня к своему курандейро – в которого он безоговорочно верил и о сверхъестественных исцеляющих Силах которого говорил много, лаже слишком много – Маэстро, как он его называл, оказался очень мягким и на первый взгляд простым парнем лет приблизительно тридцати восьми – и на следующий вечер он приготовил нам троим напиток; а прошлой ночью я в числе тридцати других мужчин и женщин посетил обычное питейное собрание в хижине у Курандейро, – в заросших джунглями предместьях Пукалльпы, рядом с площадкой газового завода.

Впервые действие оказалось гораздо сильнее, чем у того напитка, который я пробовал в Лиме. Айахуаску можно разливать по бутылкам, перевозить и она останется эффективной, пока не забродит – нужна хорошо закрытая бутыль. Выпил чашку – слегка устаревший продукт, простоявший несколько дней, а также немного забродивший – прилег и спустя час (в бамбуковой хижине по соседству с хибарой, где он готовил) – начал видеть или чувствовать то, что, как я полагал, было Высшим Существом, или неким ощущением Его, приближающимся к моему сознанию как большая влажная вагина лежал в таком состоянии какое-то время – единственный образ, которому я мог соответствовать – это большая черная дыра Божественного Ока, сквозь которую я всматривался в мистерию – и черная дыра окружалась всем сотворенным особенно цветными змеями – все реально.

Я чувствовал себя как то, что этот образ представлял, и ощущение его было невероятно реально.

Глаз – придуманный образ, чтобы придать жизни рисунку. Испытывал к тому же великое ощущение удовольствия в своем теле, никакой тошноты. Это продолжалось в различных фазах около двух часов – воздействие сошло на нет после трех – галлюцинация сама по себе продолжалась от трех четвертей часа после того, как я выпил раствор, до более менее двух с половиной часов.

–

Вернулся и говорил с Маэстро, дал ему 35 солей (1, 50 доллара) за услуги, побеседовал с ним о пейоте и ЛСД – он слышал о пейоте – Маэстро метис, обучающийся в Сан-Мартине (верхняя территория Хуаллага) – он дал мне образцы его раствора – при подготовке использовалось молодое растение айахуаски, выращенное в его садике за домом, и смесь около половины на половину с катализатором, известным как „мескла“, другим растением, известным на языке индейцев Чиму, как кахуа (произн. „коура“), а местное название, данное ему в Пукалльпе, звучит как чакруна. Сказал, что он может дать мне еще больше образцов, чтобы отправить их в Музей естественной истории в Лиме для определения. Весь день вместе готовили смеси и фильтровали раствор, устроив высушенным листьям вторую готовку. Во всяком случае приготовление раствора не такой уж секрет – я думаю, что Шульц видел и знает как это делать. Можно еще добавить листьев других растений, я не знаю, как проверить эти комбинации – он, казалось, в общем интересуется наркотиками – серьезное отношение – и вовсе не корыстное – хороший тип имеет здесь довольно много последователей – лечит болезни тела, это его специальность.

Ладно, чтобы изложить долгую историю короче, вернусь к официальному групповому собранию в хижинах прошлой ночью – на этот раз напиток был свежесваренным и представленным с полной церемонией – Маэстро нежно напевал вполголоса (и дымил сигаретой или курил трубку) над полной чашкой за несколько минут до того – (эмалевая чашка, я помню твою пластиковую чашку) – затем я прикурил сигарету, выпустил струю дыма над чашкой и осушил ее до дна. Увидел падающую звезду – аэролит – перед тем как совершить погружение, и полную Луну – он обслужил меня первым – потом прилег, ожидая Бог знает какое другое приятное видение, и тут меня начало накрывать – и весь этот гребанный Космос вокруг меня вырвался на свободу, по-моему самое сильное и худшее переживание, которое у меня когда-либо было до этого – (Я отложил на крайний случай опыты в Гарлеме, быть Естественным в состоянии неопределенности. ЛСД было Совершенством, но не отправляло меня так глубоко и ужасно внутрь) – Впервые я начал осознавать свое беспокойство относительно москитов или проблева – Глупость, так как здесь была великая ставка Жизни и Смерти – Я чувствовал, что встретился лицом к лицу со Смертью, череп в моей бороде качался взад и вперед на веранде на соломенном тюфяке и стабилизировался, наконец, словно в репродукции последнего физического движения, которое я сделал, перед тем как опуститься в реальную смерть, – начало тошнить, выскочил наружу и начал блевать, весь покрытый змеями, как Змеиный Серафим, цветные сияющие змеи повсюду вокруг моего тела, и я чувствовал себя как змея, блюющая из Вселенной – или как Хиваро в головном уборе с ядовитыми зубами змеи, выблевывающими осуществление Убийства Вселенной – моя смерть на пороге – смерть каждого на пороге – все не готовы – я не готов – всюду вокруг меня в деревьях шум призрачных животных, выблевываемых (нормальная часть собраний Исцеления) другими людьми, выпившими раствор в ночи в своем ужасном одиночестве во Вселенной выблевывающими свою волю к жизни, законсервированную в этом теле, почти Пошел обратно и лег – Появился Рамон, заботливый и чуткий, как нянька (он не пил, выполнял роль адьютанта, помогающего страждущим), и спросил меня, все ли в порядке, и был ли я „Bien Mareado“ (хороший и пьяный?) – Я сказал „Bastante“ и снова стал внимать фантому, который приблизился к моему сознанию – Вся хижина, казалось, светилась призрачными созданиями всех переживающих преобразование контакта с загадочным Существом, которое было нашей судьбой и рано или поздно собиралось убить нас – Курандейро вполголоса напевал, сохраняя очень проникновенный тон, повторяя и меняя простую мелодию, удобства ради, казалось, чтобы обозначить какое-то явление, с которым я еще не был способен контактировать – Я был напуган и просто лежал, а на меня, волна за волной. накатывал страх смерти, испуг кружился вокруг меня, пока я мог его выдерживать и не хотел спасаться бегством, отказавшись от него, как от иллюзии, хотя он был слишком реальным и слишком близким – особенно когда, будто репетируя Последнюю Минуту Смерти, моя голова моталась взад и вперед на шерстяном одеяле и, наконец, уравновесилась в окончательном положении спокойствия и безнадежного смирения перед Бог знает какой Судьбой – моего бытия – чувствовал себя полностью потерянной, неприкаянной душой – вне контакта с неким Существом, которое казалось настоящим – и еще было ощущение, что я могу тотчас же столкнуться с Вопросом, выберу смерть и все пойму – и оставлю мое тело, которое найдут утром – и, по-моему, причиню всем горе – не мог вынести, что оставлю Питера и отца такими одинокими – боялся умереть сразу и так и никогда не воспользоваться Шансом (если здесь был какой-то Шанс, наверное, все-таки был) – так же, как если бы каждый человек на этом собрании находился в центральном радиотелепатическом контакте с той же проблемой Высшее Существо внутри нас самих – Возвращаясь с проблева, увидел какого-то мужчину, его колени были прислонены к грудной клетке, и я подумал, что видел его череп, как рентгеновский луч, и осознал, что он припал к земле с полотенцем, обмотанным вокруг лица, в качестве зашиты от москитов, проходя через то же испытание и разобщение – Думал о людях, ясно видел их образы, тебя – мистически ты, очевидно, знаешь больше, чем я сейчас, но почему ты не общаешься, или ты не можешь, или я игнорирую это? Саймон в своей аннигиляции суеты – Ангел на вид и дает впредь новую жизнь в детях – „Если какие-нибудь межпланетные новости прорвутся к нам, – сказал он, – я первым буду их транслировать, чтобы их никто не облажал“. – Франсин, его жена Тип Женщины-Ангела, и все женщины (как и все мужчины) одни и те же призрачные создания, мистически помещенные сюда жить, быть живыми Богами, и пережить Распятие смертью подобно Христу, и либо сбиться с пути и умереть в душе или войти в Контакт и дать новое рождение, чтобы продолжить Процесс Бытия (хотя они сами умирают, или же нет?) – и я потерян и бедный Питер, зависящий от меня, потерян для каких-то небес, до которых я не добрался – и я продолжаю отвергать женщин, которые приходят, чтобы служить мне – решил каким-то образом иметь детей, революция в Галлюцинации – но страдание было таким сильным, что я едва мог его вынести, и мысль о еще большем страдании повергала меня в отчаяние – чувствовал, все еще чувствую себя, как потерянная душа, окруженная ангелами-хранителями (Рамоном, Маэстро, тобой, всем Обычным Миром Умерших) – и моя бедная мать умерла в Бог его знает каком страдании – Я не мог вынести этого – проблевался опять (рядом появился Рамон и сказал мне, что если я снова захочу блевать, то надо блевать с веранды, где я лежал; очень внимательное доброе отношение, я имею в виду, хорошая ли эта компания – я помню твои слова, что необходимо смотреть, чье видение ты обретаешь – но Бог знает, я не понимаю, в кого обратился в конце концов, когда духовно приходит решающий час и я должен зависеть от собственной Змеиной сущности воспоминаний о Счастливых Прозрениях Блейка – или зависеть от ничто и войти в эту жизнь иначе однако переступить порог чего? Смерти? – и в этот момент – по-прежнему блюю, чувствуя себя Великим потерянным Змееангелом, блюющим в сознании происходящего преобразования – с Радиотелепатическим ощущением Существа, чье присутствие я еще полностью не прочувствовал – по-прежнему слишком ужасно для меня – принять сразу же факт тотального общения с мнением всех вечных ангелов, мужчин и женщин – и я, потерянная душа, ищущая помощи ладно, медленно интенсивность переживания начала спадать, я был не в состоянии духовно двигаться в любом направлении – не зная, на кого смотреть и чего высматривать – не доверяясь полностью спросить Маэстро – хотя в видениях этой сцены именно он был местным логическим Ангелом-Хранителем, которому можно доверять, если кому-то вообще можно доверять – подошел и сел рядом с ним (как вежливо предложил Рамон), чтобы стать „окуренным“ – он вполголоса напевал песню, чтобы исцелить мою душу и выдувал на меня дым довольно успокоительное присутствие – хотя сейчас чрезмерный страх миновал – нашел в себе силы подняться и взять мой кусок ткани от москитов, принесенный с собой, и отправился в лунном свете домой с толстяком Рамоном – который сказал, что чем больше ты насыщаешь себя Айахуаской, тем глубже отправляешься – посетишь луну, увидишь мертвых, увидишь Бога увидишь Истинных Духов и т. д.

У меня едва ли хватит духа и нервов вернуться, опасаясь настоящего безумия, Преобразованной навсегда Вселенной – хотя предполагаю, что изменить ее мне когда-нибудь придется – гораздо меньше, чем планировалось до того – отправляюсь вверх по реке на шесть часов, чтобы выпить с племенем индейцев – полагаю, что я должен – а покамест подожду здесь в Пукалльпе еще неделю и выпью несколько раз с той же группой – я надеюсь, что понял кто, если и есть кто, работает здесь с этим знанием, и знает, кто я есть или что я есть. Я надеюсь, что смогу услышать от тебя. Думаю, что пробуду здесь еще достаточно долго и до меня может дойти твое письмо – пиши

Аллен Гинзберг

–

Если покину это место раньше, чем через две недели, и придет письмо, то оно будет безотлагательно направлено мне в Лиму, так что услышу от тебя там, и я действительно хочу услышать от тебя, Билл, так что, пожалуйста, пиши, и посоветуй мне, что бы ты мог, если можешь. Я не знаю, собираюсь ли я сойти с ума или нет и это тяжело воспринимать – хотя я предполагаю, что окажусь в состоянии защитить себя, обращаясь с этим состоянием сознания, как с временной иллюзией, и вернусь к временному нормальному состоянию сознания, когда воздействие сойдет на нет – (я начал мельком улавливать Заклятье Гаитянского Вуду) – но это почти шизофреническое изменение сознания ужасно – и также ощущение незнания кто, лично, окажется рядом со мной, и обнаружит это. Я уже договорился, чтобы доставить немного Айахуаски обратно в Нью-Йорк, но я почти боюсь сделать это – Я не Курандейро, я потерян сам, и боюсь предоставить кошмар, который не смогу остановить, остальным – таким как Питер.

Я не знаю, как все это звучит для тебя, но ты довольно хорошо понимаешь меня, так что пиши быстрее, пожалуйста.

Все в порядке, я полагаю, и в случае если все это излишне обеспокоит тебя, я буду в порядке:

С любовью,

Аллен

P.S. Часом раньше, покупая эту ручку в книжном магазине, услышал старую ностальгическую пластинку Нельсона Эдди „Maytime“, которую привык крутить в детстве, и она была словно напоминанием о Смерти, так печально: „Будешь ли ты любить меня вечно?“

Дополнительно прилагаю „Притяжение“ – некоторые выдержки из эфирных записок в минорном ключе. Я принимал его две недели назад в Лиме.

Звенящий звук во всех ощущениях

во всем, что только было когда-либо Создано во всех сочетаниях, приходящих на ум снова

и снова, как раньше – Каждая возможная Комбинация Бытия – все старцы все старые Хинду. Сабахоподобные-множественные вселенные звенящие в Высокопарности

Бородатого Соприкосновения со всеми их минаретами и залитыми лунным светом

башнями, окованными железом или оплетенными богатым узором, все существовали

и Мудрецы с седыми волосами, что сидели, поджав ноги,

по-турецки на женском ложе – внимая любой музыке, приходящей

из леса или улицы, любой птице, что щебетала на рынке любой ноте, кою пробивали часы, чтобы сказать

Время

любому наркотику, или дуновению, они дышали чтобы заставить себя думать так глубоко или слышать так просто, что

проносилось мимо как машина, проезжающая по улице 1960 года рядом с президентским дворцом

в Перу, этой Лиме, в тот год, что я пишу

Будда словно в древности, с гудками

любой техники, издающей звенящий шум на улице.

И уличное освещение отражается в переднем окне фасада ЖД станции в воде небольшого порта, вспененной винтом парохода во мраке любой забытой легендарной

Цивилизации Вечности:

с часами ЖД станции, пробившими полночь, как будто бы сейчас,

и ожидая шести, чтобы написать какое-то слово, и коней последнего колокольного перезвона – помни, что эти двенадцать ударов пробили раньше и никогда не пробьют снова; оба, и я отпрянул с балкона, где стоял

взирая на Крест (испуганный)

и звезды думая о БХОНГЕ полуночи

мудрецы Азии, или седые бороды в Персии, делая небрежные заметки на полях их манускриптов

изысканными чернилами вспоминая со слезами древний колокольный звон их

городов и городов, которые были – и

Подтверждаю со смеющимися глазами мир, каким мы его видим,

мужской и женский, минует как миновал на протяжении многих лет,

как и раньше, как и будет, наверное со всеми его бесчисленными жемчугами

И всеми кровавыми носами Вечности

и всеми старыми ошибками

включая это старое состояние сознания, которое видело само себя раньше – (как стрекот саранчи древности в бессонные часы моей барабанной перепонки)

Я набрасываю

пустяки, страницу за страницей проникновенного

ничто, как набрасывала Древняя Геба, когда

она написала Адонис или Единственный

все развлекались или делали деньги или обманывали

О ВРЕМЯ КОЛОКОЛА, ПРОЗВЕНИ

ПОЛНОЧЬ ДЛЯ МИЛЛИАРДОВ

ЗВУЧАЩЕЕ ВРЕМЯ, ТЕБЯ Я СЛЫШУ СНОВА!

21 июня 1960 года

Предначертанное Время

Карго

Америкэн Экспресс

Лондон Англия

Дорогой Аллен,

Нечего бояться. Vaya Adelante. Смотри. Слушай. Услышь. Твое сознание АЙАХУАСКИ более ценно, чем „Нормальное Сознание“. Чье „Нормальное Сознание“? К чему возвращаться? Почему ты удивлен тем, что можешь видеть меня? Ты следуешь по моим стопам. Я знаю путь. И да, знаю эту область лучше, чем ты думаешь. Сколько раз я пытался ввести тебя в контакт с тем, что знаю. Ты не хотел или не мог слушать. „Ты не можешь показать кому-либо то, что он еще не видел“. Брайон Гайсин [4]4
  Брайон Гайсин – английский художник, партнер и друг Берроуза со времен Танжера, предложивший ему для написания композиции применение техники художников XX века – коллаж. «Голый Ланч», таким образом, был закончен как коллаж коротких историй. Памфлеты «Остались Минуты» (Two Cities Press, Париж 1960) и Дезинсектор. о (Auerhahn Press, Сан-Франциско 1960) были подготовлены Гайсином, Берроузом, Грегори Корсо и другими как графическое изложение немедленного ухода от временных литературных и феноменологических проблем через коллаж техники разрезок – А. Г.


[Закрыть]вместо Хассана ибн Саббаха. Слушаешь? Возьми копию этого письма, положи в конверт. Разрежь по строчкам. Перетасуй их как карты – первая против третьей, вторая против четвертой. А сейчас громко прочитай и ты услышишь Мой Голос. Чей голос? Слушай. Разрежь и перекомпонуй их в любой комбинации. Прочитай громко. Я не мог выбирать, кроме как слышать. Не теоретизируй. Пробуй. Сделай то же самое со своими стихами. С любыми стихами и любой прозой. Пробуй. Ты жаждешь „Помощи“. Вон она. Положись на нее. И всегда помни. „Ничто не Истинно. Все Дозволено“. Последние слова Хассана ибн Саббаха, Старца с Горы.

СЛУШАЙТЕ МОИ ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА В ЛЮБОМ ИЗ МИРОВ, СЛУШАЙТЕ ВСЕ ВЫ, МИНИСТЕРСТВА, СИНДИКАТЫ, ПРАВИТЕЛЬСТВА. И ВЫ, СИЛЫ, В ЧЕЙ ВЛАСТИ ГНУСНЫЕ ДЕЛИШКИ, СВАРГАНЕННЫЕ В НЕИЗВЕСТНО КАКИХ СОРТИРАХ, ЧТОБЫ ЗАХВАТИТЬ ЧУЖОЕ ДОБРО. ЧТОБЫ ПРОДАТЬ ЗЕМЛЮ ИЗ-ПОД НЕРОЖДЕННЫХ НОГ. СЛУШАЙТЕ. ТО, ЧТО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ПРЕДНАЗНАЧЕНО ДЛЯ ВСЕХ МУЖЧИН ПОВСЮДУ. Я ПОВТОРЯЮ ДЛЯ ВСЕХ. НИ ОДИН НЕ ОТВЕРГНУТ. БЕСПЛАТНО ДЛЯ ВСЕХ, КТО ПЛАТИТ. БЕСПЛАТНО ДЛЯ ВСЕХ, КТО ПЛАТИТ БОЛЬЮ.

ЧТО НАПУГАЛО ВАС ВСЕХ И ЗАГНАЛО ВО ВРЕМЯ? ЧТО НАПУГАЛО ВАС ВСЕХ И ЗАГНАЛО В ВАШИ ТЕЛА? В ДЕРЬМО НАВСЕГДА? НЕУЖЕЛИ ВЫ ХОТИТЕ ОСТАТЬСЯ В НЕМ НАВСЕГДА? ТОГДА СЛУШАЙТЕ ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА ХАССАНА САББА-ХА, СЛУШАЙТЕ, СМОТРИТЕ ИЛИ ДЕРЬМО НАВСЕГДА. СЛУШАЙТЕ, СМОТРИТЕ ИЛИ ДЕРЬМО НАВСЕГДА. ЧТО НАПУГАЛО ВАС И ЗАГНАЛО ВО ВРЕМЯ? В ТЕЛО? В ДЕРЬМО? Я СКАЖУ ВАМ. СЛОВО. ВАШЕ БЛЯДСКОЕ СЛОВО. В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО. НАПУГАЛО ВАС ВСЕХ В ДЕРЬМО НАВСЕГДА. ВЫХОДИ НАВСЕГДА. ВЫХОДИ ИЗ ВРЕМЕНИ СЛОВА НАВСЕГДА. ВЫХОДИ ИЗ ТЕЛА СЛОВА НАВСЕГДА, ВЫХОДИ ИЗ ДЕРЬМА СЛОВА НАВСЕГДА. ВСЕ ПРОЧЬ ОТ ВРЕМЕНИ И В КОСМОС. НАВСЕГДА. НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ. НИЧЕГО НЕТ ТАКОГО В КОСМОСЕ. ЭТО ВСЕ ВСЕ ВСЕ ХАССАН САББАХ. НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ СЛОВА. НЕТ НИКАКОГО СЛОВА. ЭТО ВСЕ ВСЕ ВСЕ ХАССАН САББАХ. ЕСЛИ ХОТИТЕ, Я ЗАЧЕРКНУ ВСЕ ВАШИ СЛОВА НАВСЕГДА. И СЛОВА ХАССАНА ИБН САББАХА Я ТОЖЕ ЗАЧЕРКНУ. ВЗГЛЯДОМ ПРОНЗИВ НЕБЕСА УЗРИТЕ МОЛЧАЛИВОЕ ПИСАНИЕ БРАЙОНА ГАЙСИНА ХАССАНА ИБН САББАХА. ПИСАНИЕ КОСМОСА. ПИСАНИЕ ТИШИНЫ.

СМОТРИТЕ СМОТРИТЕ СМОТРИТЕ

AMIGOS MUCHACHOS A TRAVES DE TODOS SUS CIELOS VEA LA ESCRITURA SILENCIOSA DE BRION GYSIN HASSAN SABBAH. LA ESCRITURA DE SILENCIO LA ESCRITURA DE ESPACIO. ESO ES TODO TODO TODO HASSAN SABBAH.

VEA VEA VEA

Когда ты вернешься…? Метод „Разрезок“ уже объяснен в „Остались Минуты“, которая только что вышла в Штатах. Я пришлю тебе копию, но куда? Джордж Уитмэн просил поискать в Панама-Сити его старого друга Сильвестра де Кастро. Он связан с муниципальным симфоническим оркестром и Университетом Hasta Al Vista Amigo.

Всего,

Уильям Берроуз

По поручению Хассана Саббаха

Fore! Хассан Саббах

PS. НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК В СВОИХ ОШУШЕНИЯХ НЕ МОЖЕТ ДОВЕРЯТЬ „ВСЕЛЕННОЙ“. УНИЧТОЖЕННЫЕ МОШЕННИЧЕСТВОМ МИЛЛИОНЫ СТОЯТ ПЕРЕД УКАЗАТЕЛЯМИ. КТО КОГДА-ЛИБО РАСПЛАЧИВАЛСЯ КЛЕЙМОМ ГУКА ОБЕЗЬЯНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЖИВОТНОГО? НЕТ ТЕЛА КРОМЕ ХАССАНА ИБН САББАХА

ЭПИЛОГ (1963)

Сан-Франциско

28 августа 1963

Тем, кто имеет к этому отношение:

Вопреки всему мое «Я» расшифровало эту корреспонденцию: видение ангелов-хранителей моего дорогого друга и женщины впервые промелькнуло в полной мере, пока Курандейро мягко напевал вполголоса человеческое в трансовом состоянии 1960 года под Айахуаской, пророческом в преобразовании самосознания от неприкаянного умственного восприятия вечного испуга до воплощения тела чувствующего настоящее блаженство. Теперь это стало актуальным в 1963-м.

Старая Любовь, как всегда

Аллен Гинзберг

Я УМИРАЮ, МИ-ИСТЕР?

Панама прилипла к нашим телам – Наверное, обрезанные – Все, что угодно сотворило эту мечту – Она уничтожила покупателей допотопного оргазма Столкнулся со своим старым приятелем Джонсом – Так нуждался, забытый, кашляя в фильме 1920 года – Водевильные голоса теснят больное дыхание рассвета смены постельного белья – Идиот Мамбо обрызган сзади – Я почти задыхался, прислушиваясь к дыханию мальчика – Это Панама – Азотистая плоть сметена твоим голосом и антенной принимающего устройства – Пожирающие мозг птицы патрулируют низкую частоту мозговых волн – Почтовая открытка, ожидающая забытых жителей, и все они бесхребетны, ми-истер – Панама фото города – Мертвая почтовая открытка джанка.

Вялая рука обращает вспять течение времени – Закладная гениталий обнажила его член, стянула несвежее белье – Грубый мальчик на экране все время безудержно хохочет над моими трусами – Шепот темной улицы в Пуэрто-Ассисе – Ми-истер улыбается деревенскому бездельнику – Оргазм сифонирует ответной телеграммой: «Джонни стянул штаны» – (Этот затхлый летний рассвет пахнет в гараже – Виноградные лозы обвивают сталь – Босая нога в собачьих экскрементах.)

Панама прилипла к нашим телам от Лас-Пальмаса до Давида в сладких камфарных запахах готовящегося парегорика – Засветил республику – Аптекарь не плишел плиходи пятниса – Панамские зеркала под клеймом 1910 года в любой аптеке – Он пошел на попятный, утренний свет в холодном кафе…

Джанк продолжал пилить меня: «Пьянствовал в восточном Сент-Луисе, я знал ты придешь ободранный до костей – Если был однажды джанки, то навсегда остался гнусным паразитом – Я знал твою жизнь – Джанковая ломка длилась там четыре дня».

Стол протухшего завтрака – Едва уловимая кошачья усмешка – Запах боли и смерти его болезни в комнате со мной – Три сувенирных снимка Панама-Сити – Пришел старый друг, оставался весь день – Лицо съедено «я хочу больше» – я заметил это в Новом Мире – «Ты идешь со мной, ми-истер?»

И Хозелито переехал в Лас Плайас во время распродажи товаров первой необходимости – Застрял в этом месте – Флуоресиируюшие лагуны, болотистая дельта, газовые вспышки – Пузырьки светильного газа по-прежнему говорят «A ver, Luckees!» через сотню лет с этого дня – Балкон из гниющего тикового дерева подпирается Эквадором.

«Брухо принялся напевать особый случай – Как идти под эфиром в глаза сморщенной головы – Онемевший, покрытый слоем хлопка – Не знаю, получил ли ты мои последние советы, пытаясь избавиться от этого онемелого головокружения с китайскими персонажами – Все, что я хочу, это убраться отсюда – Поторопись, пожалуйста – Стал обладать мной – Сколько сюжетов организовало подобную ботаническую экспедицию еще до того, как они могут иметь место? – Театральные железные дороги – Я умираю, распятый, под винными парами – Я повторял снова и снова, „сменялись комиссии, где трепетали на ветру тенты“. Вспышки напротив моих глаз, твоего голоса и конца строки.

Эта скулящая Панама прилипла к нашим телам – Я отправился в Бар „Чико“ с заплесневелой закладной, ожидая в фильме 1920 года рома с колой Азотистая плоть под этот хонки-тонк сметена твоим голосом: „Вбивайте гвозди в Мой Гроб“ – Пожирающие мозг птицы патрулируют „Твое Одураченное Сердце“ Мертвая почтовая открытка ожидающая забытое место – Световое сотрясение фильма 1920 года – Случайные подростки подверглись особой армейской процедуре – Ветер обдувает обнаженную плоть мальчика – Продолжал пытаться коснуться во сне – „Трюк старого фотографа, поджидающего Джонни“ – Здесь появляется мексиканское кладбище – на набережной встретил мальчика в красно-белой полосатой майке – Городок Пи Джи в пурпурном сумраке – Мальчик стянул с себя несвежее белье обдирая эрекцию – Теплый дождь бьет по железной крыше – Под потолком висит обнаженный вентилятор смены постельного белья – Тела касаются электрического фильма, контактные искры покалывают Вентилятор обдувает молодой член, стирающий юношескую майку – Запахи крови утонувших голосов и конца строки – Это Панама – Печальное кино дрейфует к островам мусора, черным лагунам и рыболюдям, поджидающим забытое место Допотопный хонки-тонк сметен вентилятором под потолком – Трюк старого фотографа игнорирует их.

„Я умираю, ми-истер?“

Вспышки напротив моих глаз обнаженные и мрачные – Гнилой рассветный ветер во сне – Гниль смерти на фотографии Панамы, где трепещут на ветру тенты.

Уильям Берроуз