Текст книги "Сталинград. 7 решающих дней"

Автор книги: Уилл Фаулер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

ОЖИДАНИЕ

18 октября немецкие атаки в районе заводов в Сталинграде достигли критической точки для советских войск. Под мощными ударами противника Чуйков впервые за шесть недель сражения приказал отступить на 200 м. У него практически не было выхода в этой ситуации – в 112-й стрелковой дивизии осталось 598 человек, а в 115-й отдельной стрелковой бригаде – 890. Это перемещение стабилизировало фронт, но ненадолго. К вечеру тяжелый бой завязался на западной окраине завода «Баррикады», где немецкая пехота прорвала линию обороны «Трамвайная улица» и отвоевывала метр за метром.

Заводские ополченцы вступили в бой наравне с передовыми войсками, и к концу дня из всех ополченцев завода «Баррикады» в строю осталось только пять человек. Полковник Камынин, офицер связи штаба Чуйкова, сообщил командующему, что на правом фланге, где практически в полной изоляции сражался отряд Горохова, положение улучшилось. Солдаты Горохова удерживали северные окраины Рынка и уже отбили атаку на Спартаковку, отчаянно борясь за плавучую пристань неподалеку от устья реки Мечетка. Передовые немецкие патрули, ранее дошедшие до Спартаковки, были уничтожены. Сейчас

Этот немецкий офицер использовал в качестве маскировочного покрытия для своей каски кусок камуфлированной ткани от советской армейской накидки, закрепив его с помощью резинки, вырезанной из автомобильной камеры. Автомат «ППШ-4!» в его руках не просто трофей, а очень ценное оружие в условиях уличных боев.

«Министр [Геббельс] запретил немецкой прессе и радиовещанию какие-либо упоминания о зимнем обмундировании для войск Вермахта. Этим распоряжением он пытается избежать скандала, подобного тому, что разразился в прошлом году, когда в прессе и выпусках новостей взахлеб рассказывали о замечательной зимней одежде, при том, что на самом деле к зиме практически ничего не было подготовлено».

Начальник пресс-службы рейха, из ежедневного основного доклада,

14 октября 1942 г.

Горохов удерживал небольшой участок на правом фланге площадью всего 8 кв. км.

На других участках советские войска также отражали атаки немцев и контратаковали на заводе «Красный Октябрь». Со времени начала сражения в Сталинграде 17 000 раненых немцев были эвакуированы на поездах или самолетах. Даже пилоты Люфтваффе начинали задаваться вопросом, действенны ли их удары и вообще вся тактика немцев. «Я не понимаю, как люди могут выживать в таком аду. Однако русские прочно засели в развалинах, ямах и подвалах и нагромождениях стальных каркасов, которые когда-то были заводами», – записал Херберт Пабст 18 октября. На юге продвижение 17-й армии из группы армий «А» в сторону черноморского порта Туапсе было остановлено из-за сложных условий местности и упорного сопротивления русских.

19 октября немецкие войска продолжали продвигаться к заводам Сталинграда, и Чуйков собрал все остававшиеся резервы, направил все имевшиеся боеприпасы и роты обслуживания на восточный берег на помощь пехоте, а также перевез через реку и пустил в бой всех кузнецов, сапожников и механиков. А в городе среди изнуренных боями советских солдат прошел слух, что сам Сталин прибыл в Сталинград, чтобы лично руководить обороной города. Возможно, эти слухи были распущены политруками, чтобы поддержать в войсках моральный дух, но один ветеран Гражданской войны, который воевал еще в Царицыне, уверял, что видел Сталина в городе своими глазами.

Но и немцам хотелось принимать желаемое за действительное. Геббельс приказал привезти в Берлин из Сталинграда всех кавалеров Рыцарского

Медсестра перевязывает раненого на развалинах Сталинграда. Медицинская помощь, которую получали раненые бойцы Красной Армии, часто была элементарной, ее оказывали молодые санитарки и студенты-медики, которые под огнем выносили раненых с поля боя.

креста и организовать для них встречи с прессой. Среди кавалеров этой одной из высших нацистских наград был генерал Иенеке, командовавший 4-м корпусом. Один из солдат 389-й пехотной дивизии с горечью писал домой: «Наш генерал Иенеке, так его зовут, позавчера получил Рыцарский крест. Цели он своей достиг». Геббельс приказал вывесить в немецких городах огромные плакаты, показывающие расстояние до Сталинграда, чтобы продемонстрировать, как далеко продвинулся Вермахт. Однако 22 октября он специально под-

черкнул, что никаких сведений о том, насколько тяжелые бои идут в районе заводов, которые условно назывались «Красными», не должно разглашаться, так как это может воодушевить «слои населения, зараженные коммунизмом».

Тем временем Донской фронт развернул контрнаступление северо-западнее Сталинграда, а 64-я армия контратаковала немцев с юга. Эти удары не принесли больших территориальных завоеваний, но ослабили натиск на 62-ю армию. Бои в Сталинграде приостановились, что дало Чуйкову возможность переправить измученные полки через Волгу и обучить новые пополнения. Допросы немецких военнопленных свидетельствовали, что моральный дух 6-й армии снизился еще больше.

ДОМ ПАВЛОВА

Во вторник 20 октября в 300 м от Волги небольшой советский гарнизон вступил в бой с четырьмя немецкими танками, сопровождавшими группу пехоты. Один танк был выведен из строя, а пехотинцы рассеялись в поисках укрытия. Сержант

СЕКРЕТНЫЙ ОТЧЕТ СД ПО ВНУТРЕННИМ ДЕЛАМ № 328 ОТ 22 ОКТЯБРЯ 1942 г. [фрагмент]

Струя пламени, пущенная из советского огнемета. Это оружие имело сттное психологическое воздействие, которое часто превосходило его тактическую эффективность. Огневые вспышки часто были непродолжительны, так как действие огнемета ограничивалось объемом его топливного бака.

1. Сообщение об установлении неблагоприятной погоды на Восточном фронте заставило многих сравнить военно-политическую ситуацию в начале этой зимы с ситуацией в начале прошлой зимы.

Крайне интенсивные, все новые и новые атаки русских на центральном и северном участках фронта подтверждают всеобщее убеждение, что русские все еще располагают обширными резервами в живой силе и вооружении. Бои на Восточном фронте, как считают немцы, на многих участках превратились в окопную войну, а что касается Сталинграда, то он стал вторым Верденом. Очевидно, что боевые действия на Северо-Африканском фронте зашли в аналогичный тупик.

42-го стрелкового полка Яков Павлов возглавлял оборону, защищаясь от вражеских танков с помощью пулеметов и противотанковых ружей, стрелявших с верхних этажей здания, куда танки не могли направлять свои пушки. Из подвала дома вели огонь добровольцы из числа местных жителей, среди них женщина, которую звали Мария Ульянова. В попытке захватить дом Павлова погибло больше немцев, чем при взятии Парижа в 1940 г.

Преимущество защитников выгоревших каменных и кирпичных домов состояло еще и в том, что немцам было нечего поджигать при нападении. Опорные пункты русских были самых разных размеров, некоторые оборонялись небольшими отрядами, другие – целыми батальонами. Они строились таким образом, чтобы вести круговую оборону н даже в окружении продолжать бой в течение нескольких дней. Солдаты выкапывали ходы сообщений и пользовались канализационной системой для соединения опорного пункта с окружающими постройками. Подразделения немецкой 6-й армии, пытавшиеся пробраться между двумя опорными пунктами, попадали под пере-

Немецкая минометная команда готовится к продвижению на новую позицию в заводском районе. Три человека несут три составляющих 8-см миномета, еще у одного на плече легкий миномет калибра 5 см.

крестный огонь или натыкались на заграждения и минные поля. Чуйков писал: «Несколько опорных пунктов, объединенных общей артиллерией и единым командованием, приспособленных для круговой обороны, являлись центральными узлами сопротивления».

ПИСЬМА С ФРОНТА

Даже в разгар самых жестоких боев советские солдаты находили время, чтобы написать письма родным. Эти солдатские письма часто занимали одну страницу, в них преобладали три основные темы: семья, оставшаяся дома, вера в победу и сами бои. Лейтенант Чарносов из 384-го артиллерийского полка писал слова любви своей жене Шуре и посылал «поцелуи нашим птенцам Славику и Лидусе. Я здоров. Меня дважды ранили, но это были просто царапины, так что я продолжаю командовать своей батареей. В городе Сталина сейчас идут тяжелые бои. В этих тяжелых боях я мщу за свой родной Смоленск, но по ночам я спускаюсь в подвал, где живут двое светловолосых детей. Они напоминают мне о Славике и Лиде». Это было последнее написанное им письмо. Его нашли на убитом вместе с письмом от Шуры, в котором она написала: «Я рада, что ты так хорошо сражаешься и что тебя наградили медалью. Бейся до последней капли крови и ни за что не сдавайся в плен, это хуже смерти».

Советские солдаты писали также о большой значимости Сталинградского сражения. Один лейтенант написал своей жене: «Ты можешь меня упрекнуть, если я скажу, почему я сражаюсь за тебя. Но я не разделяю вас – тебя и мою Родину. Вы для меня – одно и то же».

Однако не все письма были такими смелыми и уверенными. Многие жаловались на скудный паек, и фронтовики, зная, что жить им, скорее всего, осталось недолго, не боялись описывать те условия, в которых они оказались. Один солдат 245-го стрелкового полка написал: «Наверное, там, в тылу, они кричат, что все делается для

ПАРАЛЛЕЛЬНАЯ ВОЙНА

На рассвете 23 октября за тысячи километров от Сталинграда, в Северной Африке, 1 000 орудий открыли заградительный огонь по позициям итало-немецких войск, и началась битва у Эль-Аламейна. В наступление двинулась британская 8-я армия генерала Монтгомери. После 20-минутной бомбардировки четыре пехотные дивизии 30-го корпуса британцев вступили на немецкие минные поля, протянувшиеся по всему десяти километровому фронту. 9-я австралийская и 51-я Хайлендская дивизии атаковали в направлении кряжа Кидни, а несколько южнее 2-я новозеландская дивизия при поддержке 1-й южноафриканской дивизии нанесла удар в сторону горной цепи Митейрия.

На следующий день британские 1 -я и 1 0-я бронетанковые дивизии были брошены вперед к брешам в минных полях, проделанным войсками 30-го корпуса. Действовавший южнее 1 3-й корпус своими ложными атаками сковал немецкую 2 1 -ю танковую дивизию, но к рассвету 15-я танковая дивизия немцев провела серию контратак против брешей на участке 30-го корпуса. Весь день бои не ослабевали. К вечеру передовые части британской 1 -й бронетанковой дивизии выбрались с минных полей, но 10-я бронетанковая дивизия прочно завязла немного южнее. Дивизии двигались плотными боевыми порядками и несли большие потери от огня немецкой артиллерии.

26 октября атаки с обеих сторон продолжались, но только 9-я австралийская дивизия незначительно продвинулась в сторону побережья. Военно-воздушные силы союзников господствовали в воздухе, сметая боевые порядки немецких танков. Танковые соединения стран «оси» начали испытывать острую нехватку горючего. Положение усугубилось, когда по пути из Италии потонули два танкера с горючим – «Прозерпина» и «Тергеста». Скорее всего, это была хорошо спланированная операция, подготовленная на основе данных, которые британская разведка смогла перехватить и расшифровать с помощью специальной аппаратуры, созданной в рамках проекта УЛЬТРА.

фронта, но на фронте у нас ничего нет. Еда плохая, и ее очень мало. То, что говорят, – неправда». Другие солдаты писали своим родным о резком снижении довольствия, об отчаянных поисках еды и о дизентерии. Цензоры 62-й армии сообщали, что с 1 по 15 октября «военные тайны» были разглашены в 12 747 письмах. Один лейтенант, который написал, что «немецкие самолеты очень хороши... и наши зенитчики сбивают лишь очень немногие из них», был арестован как предатель.

Письма, отправляемые домой многими немецкими солдатами, свидетельствовали об утрате ими

Ночью действия британских сил зашли в тупик: не удавалось преодолеть минные поля вдоль южного коридора, войска несли огромные потери. Однако Монтгомери приказал продолжить атаки, и к утру передовая бригада 10-й бронетанковой дивизии успешно миновала опасный участок. Монтгомери несколько изменил план операции, направив 9-ю австралийскую дивизию блокировать итальянские и немецкие соединения, которые все еще удерживали рубеж между побережьем и северной точкой прорыва. Роммель, болевший желтухой и проходивший курс лечения в Германии, вернулся и встал во главе изрядно потрепанного Африканского корпуса. [В действительности генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель тогда командовал Немецко-итальянской танковой армией, которую составляли Немецкий Африканский корпус (ЭеЫзсЬез А!пка Когрз) и три итальянских армейских корпуса (10, 20 и 21).– Прим, ред.]

Немцы усилили северный фланг и укрепили оборону вдоль береговой линии, и 29 октября Монтгомери переместил основное направление удара на центральный участок итало-немецкой позиции у Эль-Аламейна. Контратаки немцев натолкнулись на неприступную оборону австралийских войск. На следующий день 9-я австралийская пехотная дивизия прорвала немецкие укрепления и заняла прибрежное шоссе, отрезав несколько частей войск стран «оси».

К 2 ноября Монтгомери, одержавший окончательную победу в войне снабжения, начал вторую танковую атаку, которая была отбита немецкой противотанковой артиллерией. Роммель немедленно ответил массированной контратакой, но она лишь истощила его лучшие войска: в тот день немецкие танковые формирования были практически полностью уничтожены британской артиллерией и авиацией. Это поражение оборвало «африканскую мечту» Роммеля и стало началом конца Африканского корпуса в Северной Африке.

прежних иллюзий и веры в победу. Лейтенант Оттен написал своей жене: «Я часто спрашиваю себя, зачем все эти страдания? Может, человечество сошло с ума? Эти ужасы не пройдут бесследно для многих из нас». Молодой ефрейтор Гельман написал своему отцу: «Ты всегда говорил мне: «Будь верен своей стране, и ты победишь». Ты не забудешь эти слова, так как для каждого здраво-

В середине ноября 6-я армия не сомневалась, что скоро Сталинград будет взят. К тому времени советская 62-я армия была вытеснена с территории завода «Баррикады•> и удерживала за собой лишь несколько небольших «карманов» вдоль правого берега Волги.

БОИ НА ЗАВОДЕ «БАРРИКАДЫ»

Положение советских войск на 17 октября

Положение советских войск на 19 октября

Положение советских войск на 12 ноября ишпл ^агроззЬ. ги

завод “Баррикады»

завод

«Красный Октябрь»

Тело немецкого пулеметчика лежит на Мамаевом кургане, по изрытому снарядами склону которого поднимается боец из частей НКВД. После войны на этом месте татарского захоронения был построен огромный мемориальный комплекс.

мыслящего человека в Германии пришло время проклясть безумие этой войны. Невозможно описать то, что здесь творится. В Сталинграде сражаются все, у кого есть голова и руки, даже женщины». Другой солдат выразил общее настроение обреченности, охватившее 6-ю армию: «Не волнуйся за меня и не огорчайся, ведь чем скорее я буду под землей, гем меньше я буду страдать. Мы часто думаем, что Россия должна капитулировать, но эти дикари слишком глупы, чтобы осознать это». В Берлине начальник пресс-службы Третьего рейха, имея в виду мрачную зиму 1941/42 г., объявил: «Зима уже наступила на некоторых участках Восточного фронта. На данный момент мы храним молчание по поводу зимы до тех пор, пока ОКВ не выпустит официального распоряжения по этому поводу».

Нагруженные снаряжением, включающим котелки, плащ-палатки, мешки с пайками, а также оружие и боеприпасы, немецкие солдаты пробираются по территории одного из заводов. Искореженные огнем металлические листы – фрагменты топливной цистерны или крыши здания – свидетельствуют о предыдущих артобстрелах этого района.

ОПТИМИЗМ

21 октября немцы сосредоточили свои атаки на заводе «Баррикады» и рабочем поселке завода, за два дня боев захватив половину территории. Они также продвинулись в районе завода «Красный Октябрь».

Однако советские самолеты, к большому удивлению немцев, теперь господствовали в ночном небе над Сталинградом. В штабе Гитлера царил оптимизм по поводу Сталинграда. Фельдмаршал Вильгельм Кейтель записал: «Фюрер убежден, что русские накануне полного краха».

Такой же оптимизм появился и в штабе 6-й армии, когда 22 октября 79-я пехотная дивизия, поддержанная танковыми подразделениями, усилила свои атаки в районе завода «Красный Октябрь»; в результате тяжелых боев немцы прорвали советскую оборону и вытеснили оборонявшихся из заводского комплекса. И только когда они укрепились на небольшом плацдарме в северо-западном углу завода, их продвижение было остановлено.

Теперь в руках немцев находился тракторный заводибольшая часть завода «Баррикады». Однако достались они ужасной ценой. Хоффман записал в своем дневнике: «Сколько наших солдат полегло! Шагу невозможно сделать, не споткнувшись об

«ЮНКЕРС»^-87 0-1

Двухместный одномоторный пикирующий бомбардировщик «.Ь-87», известный под названием «Штука» (от немецкого акронима 51г1Г21<атрШцд2ецд – пикирующий боевой самолет), завоевал репутацию чудовищной военной машины во время Польской кампании 1939 г. Вой пикирующего самолета наводил ужас на людей, находившихся на земле. Психологическое воздействие усиливали устанавливавшиеся на некоторые самолеты сирены, прозванные «иерихонскими трубами», которые крепились к шасси. В качестве двигателя пикирующий бомбардировщик «_|ц-87» использовал авиамотор «_|цто 21 Ц-1» мощностью 1400 л.с., позволявший ему развивать скорость до 410 км/ч на высоте 3840 м и достигать дальности полета в 1535 км. Незагруженный самолет весил 3900 кг, а с максимальной загрузкой – 6600 кг. При размахе крыльев, равном 13,8 м, его длина составляла 1 1,5 м и высо

та – 3,9 м. На вооружении каждого «.111-87» имелись два 7,62-мм пулемета «МС-17», неподвижно установленные в крыльях машины, и того же калибра спаренные пулеметы «МО-8 1 7», расположенные в задней кабине; максимальная бомбовая нагрузка составляла 1 800 кг. Это был необычайно эффективный самолет для поддержки наземных операций в зонах, свободных от действий зенитной артиллерии и истребителей противника. Однако советские силы ПВО разработали тактику борьбы со «Штуками», которые для атаки сначала набирали высоту от 1 000 до 2000 м, затем совершали переворот через крыло, чтобы сбросить бомбу под углом 70 градусов, и выходили из пикирования на высоте менее 900 м. Зенитчики научились открывать непрерывный огонь и поражать эти самолеты в высший момент пикирования или когда их скорость снижалась по мере выхода из пике.

очередной труп. Днем мы задыхаемся: тела убирать некуда и некому, и они разлагаются на наших глазах. Еще три месяца назад кто бы мог подумать, что вместо радости победы мы будем испытывать столько страданий и нести такие потери, и конца это му не видно... Солдаты называют Сталинград братской могилой Вермахта. В каждой роте осталось по несколько человек. Нам сказали, что наша часть будет скоро отведена для пополнения».

Бои на заводах «Баррикады» и «Красный Октябрь» продолжались, советские войска удерживали печи, а немцы находились в дальнем конце литейного цеха и на «Баррикадах». Советские 37-я гвардейская, 193-я и 308-я стрелковые дивизии, в которых еще неделю назад числились 20 000 человек, теперь могли ввести в бой всего несколько сотен солдат. Лейтенант Иоахим Штемпель из 108-го мотопехотного полка, входившего в состав 14-й танковой дивизии, оставил воспоминания о том, как его часть захватила в этот день административное здание Центрального хлебозавода:

«Ну что ж, пора. Перед нами здание администрации хлебозавода. И вот они летят – наши «Штуки»! Мы наступаем! Метр за метром мы пол

зем вперед, вслед за бомбами, которые бросают наши «Штуки». Вой сирен, взрывы, разрушения, треск, фонтаны грязи от разрывов бомб! Залпы орудий, некоторые снаряды разрываются до тошноты близко, мы стараемся спрятаться. И затем сверху раздается рев нашей артиллерии, надеюсь, надолго! Но вдруг такой же рев слышится с другой стороны! Целая серия залпов советской артиллерии сотрясает землю, взрывная волна обрушивается на заводские стены, которые продолжают стоять и лишь продлевают звук – похожий на поезд подземки, прибывающий на станцию. Невероятно, ничего невозможно уже понять. Мы продолжаем прыгать из воронки в воронку, из земляной кучи к обломкам стены! Затем скорее к дому. Очередному укрытию. И снова он настигает нас – огонь советских орудий! Дальше! Мы должны завладеть последней сотней метров, отделяющей нас от Волги! Но русские упорствуют, отчаян-

Советский зенитчик наблюдает в бинокль за приближающимся самолетом Люфтваффе. Зимнее обмундирование этого бойца ПВО составляют: шапка-ушанка из искусственного меха, ватные телогрейка и штаны, а также русские войлочные сапоги – всыенки. У него имеется противогаз, который он носит на левом боку в матерчатой сумке, лямка которой перекинута через его правое плечо.

Пикирующий бомбардировщик «Юнкере» ди-87был превосходным самолетом непосредственной поддержки наземных сил, но при этом уязвимым для продолжительного зенитного огня и из-за его невысокой скорости – для истребителей противника. Зенитчики открывали огонь, когда самолет максимально приближался к земле

–

на входе и выходе из пикирования.

но борются за каждую яму и каждую развалину – а еще повсюду снуют снайперы, которые отстреливают нас на фланге, нанося кровавые потери. Они прячутся повсюду, но увидеть их невозможно...»

ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ

Когда 25 октября немецкая 100-я егерская дивизия находилась в исходном положении вдоль железнодорожной насыпи, готовясь нанести удар в районе завода «Баррикады», во время предварительной авиационной атаки в нее по ошибке попали бомбы «Ш тук», и наступление было отложено. Немцы захватили центральную часть Спартаковки и уже почти достигли Волги, но были отброшены вовремя подошедшими кораблями Волжской фло-

РУЧНАЯ ГРАНАТА

Немецкая «5Не1дгапа1е 24» (ручная граната образца 1 924 г.) имела 35,6 см в длину и 7 см в диаметре. Ее общая масса составляла 0,596 кг, из которых 0,1 7 кг весил наполнитель из взрывчатки. Как только металлическая крышка у основания ручки отвинчивалась, высвобождался фарфоровый шаровой наконечник воспламеняющего шнура. После того как за него дергали, оставалось еще 4,5 секунды до взрыва, который поражал площадь до 1 3 кв. м. Расстояние, на которое бросали эту немецкую гранату, менялось в зависимости от ситуации, но в среднем это было 35 м, что превосходило дальность действия британской гранаты «36». Относительно тонкая оболочка «5Ие1дгапа(е 24» позволяла использовать ее и в качестве оборонительного, и в качестве наступательного оружия, так как кидающий ее солдат мог не опасаться осколочных ранений от разрыва гранаты.

тилии, обеспечившими поддержку огнем прямой наводкой.

Часть советской 124-й отдельной стрелковой бригады, составленной из ополченцев и рабочих тракторного завода, попыталась пересечь линию фронта и перейти на немецкую сторону. Один солдат не хотел этого делать, но все же пошел с остальными. В последний момент он побежал обратно, к советской линии фронта. Он попал под трибунал за то, что «не сообщил командирам о готовящемся преступлении и не предпринял попыток помешать предателям дезертировать».

Безжалостность, характерная для этих дней, распространялась даже на детей. Солдаты б-й армии использовали русских детей-сирот для поденной работы, заставляя их, например, разливать воду по бутылкам, но когда советские снайперы видели, что эти дети работают на немцев, пусть даже для того, чтобы остаться в живых, они стреляли и в них. Дети собирали остатки зерна в разрушенном элеваторе, воровали пайки у немцев. Женщины и дети в спешке разрубали на куски туши только что убитых лошадей – прежде чем они станут добычей для собак и крыс.

Когда стали приближаться холода, немцы начали окапываться, готовясь к предстоящей зиме. В безопасности, вдали от боевых действий, офицеры одного из полков баварской 376-й пехотной дивизии пригласили своего дивизионного командира, генерала Эдлера фон Даниэльса, на соревнования по стрельбе, устроенные по случаю мюнхенского праздника «Октоберфест». Повсюду советские военнопленные и местные жители начали копать траншеи и бункеры для зимнего размещения штабов. «Картина здесь не очень привлека-

«ХИВИ» – ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ СЛУЖАЩИЕ ВЕРМАХТА

С 1942 г. немецкие дивизии, воевавшие на Восточном фронте, стали пополняться так называемыми «вспомогательными служащими Вермахта», или «хиви» (Шмп, от немецкого Н|1км||||де) – добровольцами из числа местных жителей и советских военнопленных, согласившихся сотрудничать с немцами. В одной только 6-й армии насчитывалось 70 000 «хиви». В 71-й и 76-й пехотных дивизиях было по 8000 «хиви» в каждой, приблизительно столько, сколько к середине ноября 1 942 г. в этих дивизиях оставалось немецких солдат. Точных цифр не существует, но, по приблизительным оценкам, за время войны в рядах Вермахта прослужило до 1 500 000 советских граждан. С первых дней войны на Востоке военнопленные и дезертиры, находясь в немецком тылу, предлагали свои услуги в качестве шоферов, поваров, санитаров и конюхов. Это позволяло высвобождать немецких солдат и направлять их на передовую. В боевых подразделениях советские волонтеры подносили боеприпасы, служили саперами и связными. «Хиви» получали стрелковое оружие для самообороны.

Сначала «хиви» продолжали носить советскую военную форму и советские знаки различия, но затем им стали выдавать немецкую форму. Подчас только нарукавная повязка с надписью «1т 01еп$1с1ег ЭеЫзсЬеп Л/еЬгтасЫ» («На службе немецкого Вермахта») доказывала, что «хиви» принадлежали к Вермахту. Русские «хиви» должны были подчиняться строгой дисципли-

тельная, – писал солдат 113-й пехотной дивизии. – Куда ни глянешь, не увидишь ни деревень, ни лесов, ни деревца, ни кустика, не найдешь ни капли воды». Дивизии разослали машины с группами рабочих собирать деревянные бревна от разрушенных домов для строительства бункеров. 275-я дивизия выкопала пещеры в склонах оврагов для размещения лошадей, припасов и целого полевого госпиталя.

Сейчас все немцы, от простого рядового до самого Гитлера, осознали, что надвигается зима. Гитлер издал приказ по танковым войскам окопаться и укрыться в бетонных бункерах, но оборудование для их строительства так и не прибыло. В штабе 6-й армии готовились к предстоящей зиме и даже заказали учебный фильм финского производства «Как построить сауну в поле». Немецкие снабженцы начали раздавать солдатам зимние комплекты одежды. Некоторым достались замечательные двусторонние (с одной стороны белого, с другой – «полевого серого» цвета) ватные штаны и телогрейки с капюшоном.

не – если на марше они выходили из строя, в них стреляли, – кроме того, их имена были известны советским властям, и в случае возвращения им грозила тюрьма. Советские власти называли «хиви» не иначе как «бывшими советскими гражданами». Многие сотрудничали с немцами из антикоммунистических убеждений, но большинство хотели избежать медленной смерти в лагерях военнопленных и просто выжить. Полковник Гроскурт из 1 1 -го корпуса заметил в письме к генералу Беку: «Меня беспокоит, что нам приходится пополнять свои ряды за счет советских военнопленных. Согласитесь, это странное положение вещей, когда эти «животные», с которыми мы сражаемся, живут теперь с нами в полном согласии». 1 2 декабря 1 942 г. внутри Сталинградского котла немцы сформировали из «хиви» дивизию фон Штумпфельда. Это соединение было обеспечено большим количеством трофейного советского оружия, а кое-какие противотанковые средства ему предоставила 9-я зенитная дивизия. Сначала командные кадры дивизии, от высшего звена управления до ротных командиров, состояли из немцев, но постепенно их заменили бывшие советские офицеры. Так, например, место Каменберга, первого командира «батальона Каменберга», занял бывший майор Красной Армии Тучимов. В феврале 1943 г. дивизия фон Штумпфельда была практически уничтожена в ходе боев за Сталинградский тракторный завод, который она обороняла.

В большинстве частей, однако, негде было помыться, и все свободное время солдаты ловили скопившихся в их летней одежде вшей, которых они окрестили «маленькими партизанами». «О том, чтобы помыться, мы тогда и мечтать не могли, – писал один немецкий солдат. – Сегодня я убил целую кучу вшей». Местные жители посоветовали немцам закопать всю одежду, оставив только один уголок над землей: вши соберутся на этом уголке, и их можно будет выкурить. 6-я армия от-правияа-в тыл 150 000 рабочих лошадей, быков и верблюдов, чтобы сэкономить на корме. Грузовой транспорт и ремонтные подразделения были также отправлены за Дон. Однако этот, как тогда казалось, рациональный шаг сделал невозможным передвижение медицинских частей, зависящих от лошадей.

Настроение в немецкой армии, во многом зависевшее от писем от родных, и без того далекое от оптимизма, упало совсем, и штабисты 6-й армии, пытаясь облегчить положение, наметили отпуска для солдат, отдавая предпочтение тем, кто воевал на Восточном фронте с июня 1941 г.

БОИ НА ЗАВОДЕ «БАРРИКАДЫ»

36-й танковый полк 14-й танковой дивизии нанес удар по хлебозаводу, расположенному на территории заводского комплекса «Баррикады». Немцы попали под сильный артиллерийский огонь. После того как были убиты командир роты и командир взвода, самым старшим по званию оказался унтер-офицер Эссер. Он вскочил во весь рост, крикнул «Вперед!», и взвод, следуя за ним, пробежал под огнем 55 м по заводскому двору. Добежав до противоположной стены, они пробили в ней брешь подрывным зарядом. Ворвавшись внутрь здания, Эссер и его люди в упор расстреляли его советских защитников из своих автоматов «МР-40». Таким образом, Эссер всего с двенадцатью уцелевшими солдатами его взвода овладел– зданием, захватив при этом 80 пленных, одну противотанковую пушку и 16 станковых пулеметов.

Через дорогу на грудах развалин, среди воронок сражался 103-й мотопехотный полк под начальством лейтенанта III гемпеля, откомандированного из штаба 14-й мотопехотной бригады 14-й танковой дивизии на замену погибшим офицерам.

Полк понес огромные потери. Немногим более 20 солдат добрались до Волги, где они встретили решительную контратаку со стороны русских. Штемпель запросил подкреплений, и вскоре им на помощь прибыло 70 человек. Но советские части продолжали контратаковать, и немцам так и не удалось подойти к берегу.

ТЯЖЕЛАЯ БОРЬБА

26 октября стал еще одним днем тяжелых сражений в Сталинграде: немецкая 79-я пехотная дивизия атаковала только что прибывшую 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Под огонь попал штаб 62-й армии, и опять рота охраны была послана в бой для поддержки фронта. Немцы уже находились между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь», менее чем в 400 м от Волги. Последняя