Текст книги "Обезьянья лапа"

Автор книги: У. У. Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Джейкобс У У
Обезьянья лапа

Уильямс Джэкобс

ОБЕЗЬЯНЬЯ ЛАПА

Перевод С. Годунова

За окном стояла холодная сырая ночь, а в небольшой гостиной на вилле Лейкснэм шторы были задернуты и ярко горел огонь в камине. Отец и сын сидели за шахматами. Отец, поглощенный какими-то радикальными идеями относительно игры, так рискованно поставил короля, что даже пожилая седая дама, сидящая с вязанием у огня, не смогла удержаться от комментария.

– Только прислушайтесь, как взвывает ветер, – сказал мистер Уайт, слишком поздно заметивший роковую ошибку и пытающийся отвлечь внимание сына от своего неудачного хода.

– Я слышу, – не отрывая взгляда от доски и протянув руку, ответил тот. – Шах!

– Сомневаюсь, что он сегодня придет, – произнес отец, делая ход.

– Мат, – ответил сын.

– Нет ничего хуже, чем жить в такой глуши, – вдруг с неожиданным напором в голосе прокричал мистер Уайт, – вдали от всякой цивилизации, в этой непролазной ужасной дыре! Вместо дороги – болото какое-то. Не знаю, о чем там люди думают. Они, наверное, считают, что если у дороги осталось только два дома, то и дорога-то не нужна!

– Не переживай, дорогой, – пыталась успокоить его жена, может быть, в следующий раз выиграешь.

Мистер Уайт резко вскинул глаза и успел уловить, как жена и сын обмениваются понимающими взглядами. Слова застыли у него на губах, и он спрятал виноватую улыбку в жидкой седой бороде.

– А вот и он, – произнес Герберт, услышав стук хлопнувшей калитки и звук приближающихся тяжелых шагов.

Мистер Уайт поспешно поднялся и направился открывать дверь. Из прихожей послышалось, как он выражает пришедшему сочувствие по поводу тяжелой и длинной дороги, с чем тот полностью согласился. Гость оказался высоким и плотным господином с маленькими, словно бусинки, глазами и румяными щеками.

– Старшина Моррис, – объявил мистер Уайт.

Старшина пожал всем руки и, усевшись на предложенное ему кресло у камина, с удовольствием смотрел, как хозяин достает бокалы и бутылку виски и ставит на газ небольшой медный чайник.

После третьего бокала глаза гостя заблестели и, развалившись в кресле и расправив плечи, он принялся болтать. Все члены семьи собрались вокруг него и с интересом слушали, как он рассказывает о каких-то странных событиях и чьих-то доблестных поступках, о войнах и о каких-то необычных народах.

– Хотел бы я побывать в Индии, – проговорил Уайт-старший, – так просто, посмотреть страну.

– Лучше оставайтесь там, где живете, – качая головой, ответил Моррис. Он поставил пустой бокал, вздохнул и снова покачал головой.

– Мне все-таки хотелось бы посмотреть на старинные храмы, факиров и фокусников, – не унимался мистер Уайт. – Кстати, на днях вы начали рассказывать мне про какую-то обезьянью лапу, Моррис?

– Да так, ерунда, – быстро проговорил тот. – По крайней мере, ничего интересного.

– Про обезьянью лапу? – с любопытством спросила миссис Уайт.

– Ну, в общем, о том, что принято называть фокусами, как бы между делом ответил старшина.

Трое слушателей с нетерпением подались вперед. Гость рассеянно поднес пустой бокал к губам, затем поставил обратно на стол. Хозяин наполнил его виски.

– Если поглядеть с одной стороны, – сказал старшина, роясь в кармане, – это всего лишь обыкновенная маленькая засушенная лапка.

Он вынул что-то из кармана и протянул слушающим. Миссис Уайт с отвращением откинулась на спинку кресла, но ее сын взял лапу и принялся разглядывать ее.

– Ну и что в ней особенного? – поинтересовался мистер Уайт, после того как взял лапу у сына, рассмотрел ее и положил на стол.

– Ее заколдовал один старый факир, – ответил старшина, один святой человек. Он хотел показать, что судьба управляет жизнью людей и что те, кто пытаются вмешаться в нее, делают это себе во вред. Эта лапа заколдована им таким образом, что может выполнить по три желания трех человек.

– А почему бы вам не загадать желания, сэр? – поинтересовался Герберт.

Старшина взглянул на него так, как обычно глядят на самонадеянную молодежь люди, умудренные жизненным опытом.

– Я загадывал, – спокойно ответил он, но лицо его побледнело.

– И что, эти три желания исполнились? – спросила миссис Уайт.

– Да, – сказал Моррис. Бокал, который он держал у рта, постукивал о его крепкие зубы.

– А еще кто-нибудь загадывал желания? – не унималась она.

– Да, человек, который первый держал эту лапу в руках. Не знаю, каковы были его первые два желания, но в третьем он желал своей смерти. Вот так лапа и оказалась у меня.

Тон его был настолько серьезен, что в комнате воцарилось гробовое молчание.

– Если вы уже загадали три желания, то теперь лапа вам больше не нужна, Моррис, – наконец нарушил молчание мистер Уайт. – Зачем вы ее храните?

Старшина покачал головой.

– Так, из прихоти, – медленно проговорил он. – Я подумывал о том, чтобы продать ее, но в конце концов решил, что не сделаю этого. Она и так уже принесла достаточно горя. Кроме того, никто ее не купит. Некоторые считают, что это все басни, а те, кто и верят, хотят сначала опробовать ее, а затем уже покупать.

– Если бы у вас была возможность загадать еще три желания, вы бы воспользовались ею? – уставившись на Морриса, спросил мистер Уайт.

– Не знаю, – ответил тот, – даже и не знаю.

Он взял лапу и, крутя ее между пальцами, вдруг бросил в огонь. Уайт, вскрикнув, нагнулся к камину и вытащил ее.

– Лучше бы ей сгореть, – торжественно произнес старшина.

– Если она вам больше не нужна, Моррис, отдайте ее мне, попросил мистер Уайт.

– Нет, – наотрез отказался тот, – я бросил ее в огонь. Если вы сохраните ее, не обвиняйте меня в том, что может случиться. Будьте разумны, бросьте ее обратно в огонь.

Мистер Уайт отрицательно покачал головой и принялся внимательно рассматривать свое приобретение.

– Что нужно сделать, чтобы загадать желание? – спросил он.

– Зажать лапу в правой руке и вслух произнести желание. Но помните, я предупреждал вас о последствиях.

– Прямо как в "Тысяче и одной ночи", – заметила миссис Уайт, поднимаясь и направляясь на кухню готовить ужин. – Не пожелать ли тебе, чтобы у меня было четыре руки, чтобы я быстрее со всем управлялась?

Мистер Уайт вынул из кармана талисман, и все трое, видя, как встревоженный старшина хватает его за руку, от души рассмеялись, а Моррис сказал:

– Если вы уж решили что-то загадывать, то что-нибудь разумное!

Мистер Уайт засунул лапу обратно в карман и, расставляя кресла, пригласил гостя к столу. Во время ужина о лапе позабыли, а затем все расселись и снова принялись слушать рассказы Морриса про его приключения в Индии.

Как только гость ушел, Герберт заявил:

– Если рассказ Морриса про лапу такое же вранье, как то, о чем он трепался весь вечер, то у нас ничего, конечно, не выйдет.

– А ты ему что-нибудь дал взамен за лапу? – пристально глядя на мужа, спросила миссис Уайт.

– Да так, пустячок; хоть он и упирался, но я все же заставил его взять. А он опять принялся уговаривать меня выбросить лапу.

– Какой кошмар! – с напускным ужасом воскликнул Герберт. – Ну уж нет, мы попросим у лапы богатства и счастья, чтобы ты, папа, стал императором и не сидел больше под башмаком у мамы!

Произнеся это, он метнулся вокруг стола, спасаясь от матери, которая, вооружившись салфеткой, ринулась за ним.

Тем временем мистер Уайт достал из кармана лапу и с подозрением принялся снова рассматривать ее.

– Даже и не знаю, что пожелать, – медленно произнес он. Кажется, у меня есть все, что я хочу.

– Если бы ты еще сделал ремонт в доме, ты был бы абсолютно счастлив, папа, не так ли, – проговорил Герберт, кладя руку на плечо отца. – Слушай, пожелай для начала двести фунтов.

Мистер Уайт, робко улыбаясь своему, легковерию, протянул перед собой на руке талисман; в это время Герберт, подмигнув матери, с торжественным видом сел за пианино и величественно ударил по клавишам.

– Желаю получить двести фунтов, – отчетливо прог

...

конец ознакомительного фрагмента