Текст книги "Приглашение на свадьбу"

Автор книги: Трумен Капоте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Хочешь напоить меня? – спросила она, усмехнувшись.

– Нет. Хочу помочь тебе. – Он заглянул ей в глаза. – И жду, когда ты сама соблаговолишь попросить о помощи.

– А если я не попрошу?

– Попросишь, Джулиана. Потому что твои глаза уже просят об этом. И еще о многом другом, – шепнул он, приблизив губы к ее губам. – Я не хочу тебя терять, Джулиана...

Его губы были горячими, влажными, настойчивыми, и она снова, забыв о благоразумии, отдавалась во власть его поцелуя со страстью и самозабвением. Будет ли кто-либо еще целовать ее так, как Эдвард Гарвин? Мужчина, который за какие-нибудь сутки пробудил в ней столько огня?

Но она снова вспомнила о Джоти. Превозмогая разливающийся по телу огонь желания, она оттолкнула его от себя и резко встала.

– Я... пойду к себе, – тяжело дыша, проговорила она, поправляя сбившуюся набок рубаху. – Так нельзя. Сейчас со мной, а до этого с...

Но она вовремя осеклась и, боясь посмотреть ему в глаза, бросилась бегом из гостиной.

Вбежав в спальню, она захлопнула дверь и упала на кровать.

Проклятие! Она опять позволила ему поцеловать себя. И ясно продемонстрировала свою ревность. Этот мужчина настолько овладел ее умом, что она почти не способна контролировать себя в его присутствии...

Она ворочалась в постели, пытаясь устроиться поудобнее, но желанное забвение не приходило.

Часы показывали половину первого ночи.

Она лежала, тупо глядя на светящиеся цифры будильника, когда услышала шаги по коридору, а потом тихий стук в дверь.

Затаившись, она натянула одеяло до ушей и стала ждать, что будет дальше. И услышала, как дверь ее спальни осторожно открылась.

– Джулиана, ты спишь? – услышала она его шепот.

Притворяясь спящей, она старалась дышать ровно.

– Знаю, что не спишь, – снова сказал он уже громче. – Потому что спящие так не дышат.

– А я дышу именно так, – сердито возразила она.

Эдвард рассмеялся, и ей отчаянно захотелось запустить в него будильником.

– Увидимся завтра, Джулиана. Извини, что побеспокоил. Спокойной ночи.

Она лежала и слушала его удаляющиеся по коридору шаги. Наконец, когда шаги утихли, она вздохнула, обняла подушку и ужасно удивилась, когда ее губы нежно прошептали его имя.

7

Джулиану разбудил задорный детский смех за окном. Она пролежала несколько минут, прислушиваясь к нему, и наконец, не выдержав, вскочила с постели и бросилась к окну.

Солнце, выглядывающее из-за гребней гор, блистало ярко и щедро. По лужайке перед домом, хохоча и визжа от восторга, бегала орава детишек. В руках у них были огромные пластмассовые шприцы, из которых они поливали друг дружку синими, зелеными, красными и оранжевыми струями.

Джулиана сначала раскрыла от удивления рот, а потом расхохоталась. Интересно, что это? Какая-то национальная детская забава? Эх, что будет, когда этих разноцветных сорванцов увидят их матери!

А может, это и есть фестиваль, о котором вчера говорил Эдвард?

Она быстро оделась, вышла и в коридоре наткнулась на Эдварда. Она сразу даже не узнала его: его волосы были местами зеленого, местами желтого цвета, лицо, как у индейца, было расписано разноцветными полосами, а рубашка пестрела разводами. Он широко улыбался и был похож на мифического фавна. Джулиана прыснула от смеха.

– Привет! А я собирался будить тебя, – сказал он. – Хорошо, что сама проснулась.

– Вовсе не сама. Меня разбудили дети. Это они так разукрасили тебя?

Она снова захихикала.

– Конечно. – Он взял ее за руку. – Пойдем, нам нужно поторопиться, а то пропустим главную часть фестиваля.

– А кофе? – спросила она, едва поспевая за ним по коридору.

– Нас покормят и напоят, не волнуйся.

Едва они вышли из дому, как дети бросились к ним и принялись щедро поливать из своих бесхитростных устройств. Джулиана завизжала, потом расхохоталась и стала прятаться за Эдварда. Он мужественно принял на себя атаку, а затем вытащил из кармана джинсов несколько пластиковых пакетов с краской и протянул ей.

– Держи. И делай как я.

Запустив руку в пакет, он набрал пригоршню малиновой краски и высыпал ей на голову. Она вскрикнула, но тут же, не растерявшись, швырнула в него горсть синего порошка из своего пакетика и отбежала в сторону. Эдвард бросился за ней и, догнав, поймал за руку и нежно провел зелеными пальцами по щеке. Глядя на них, дети еще больше раззадорились и принялись гоняться то за ней, то за Эдвардом, добавляя узоров на их одежде и телах. Лужайка еще ярче запестрела и наполнилась переливами детского смеха.

Наконец Эдвард поднял руку, угомонил детвору. Потом коротко о чем-то переговорил с ними, и они всей оравой резко снялись и помчались по тропинке. Джулиана остановилась посреди лужайки и, разведя руки и посмеиваясь, стала осматривать свою расписанную одежду. Он подошел к ней.

– А теперь поехали. Нас ждут Раджив и Джоти.

Она выпучила на него глаза.

– В таком виде?

– Да. Потому что не раскрашенным в день фестиваля Холи появляться на людях неприлично.

Он взял ее за руку и повел по тропинке к конюшне.

– И что же все это значит? – спросила она. – Какой смысл в том, чтобы ходить раскрашенным?

Он посмотрел на нее.

– Говорят, Кришна затевал подобные игры с пастушками-гопи, которые были влюблены в него. Так и появился этот фестиваль. В день фестиваля родственники рано утром отправляются друг к другу в гости и осыпают или поливают друг друга красками в знак особых чувств. – Он вывел из конюшни лошадей. – А еще говорят, что это тонкий способ прикоснуться друг к другу. В Индии молодым людям не позволено публично прикасаться друг к другу, вот они и раскрашивают тех, в кого влюблены. Ты не находишь, что это весело?

Джулиана пожала плечами.

– Нахожу. Но надеюсь, что эта краска легко смывается, – сказала она, похлопав свою лошадь по шее.

Он бросил на нее косой взгляд и ухмыльнулся.

– Не так чтобы очень. Боюсь, что на собственной свадьбе ты появишься в серо-буро-малиновых тонах.

– Это уже не смешно, Эдвард, – насупившись, сказала она и принялась глупо тереть лицо пальцами.

Он посмотрел на нее, рассмеялся, а потом быстро вскочил на лошадь.

– Не волнуйся, я помогу тебе отмыться. Будешь сиять, как ангел. Поехали, а то многое пропустим.

Она вздохнула: ничего не поделаешь. И села на лошадь.

Поляну перед домом Раджива запрудила толпа народа. Люди стояли или сидели на ковриках, расстеленных на земле. Все были размалеваны, как клоуны. Здесь же разгуливали такие же размалеванные животные: собаки, коровы, козы, овцы. Джулиана пожалела, что не прихватила с собой фотоаппарат.

Издалека она увидела радужную Джоти, снующую между гостями и подающую напитки.

– Это что, все родственники Раджива? – спросила она, когда они приблизились к поляне.

– Думаю, что не все, – усмехнулся он. – Обычно в индийских семьях насчитывается до пятидесяти человек.

Они соскочили с лошадей, и Эдвард привязал их у дерева. Увидев, что они приближаются, Джоти бросилась в дом, но вскоре появилась оттуда с пакетом краски и заспешила Эдварду навстречу. Он быстро оторвался от Джулианы, оставив ее позади.

Джулиана видела, как Джоти, что-то возбужденно щебеча, принялась сыпать на голову и плечи Эдварда цветные краски. Он смеялся, а потом запустил руку в свой пакетик и оставил на лбу индианки четыре жирных красных полосы.

Джулиана не могла больше видеть, как они любезничают, и отвернулась. Почти невыносимое одиночество охватило ее. В одной из компаний заметили, что она стоит в стороне, и замахали руками, приглашая ее присоединиться к ним. Она подошла.

– Вы приехали к мистеру Гарвину?

– Вы его подруга?

– Вы впервые в Индии?

– Вам нравится наш фестиваль?

Вопросы посыпались на Джулиану со всех сторон. Она улыбнулась и принялась бойко отвечать на них. Женщины разглядывали ее с удивлением, мужчины – с восхищением. И все дружно, с пониманием, кивали головами.

Неожиданно за спиной послышался голос Джоти.

– Не скучаешь? Как тебе наш фестиваль?

Джулиана обернулась.

– Забавно...

Миловидное лицо Джоти, украшенное разноцветными пятнами, сияло. Ее неожиданное дружелюбие насторожило Джулиану.

– Значит, ты действительно приехала сюда по поводу завещания? Проделала такой путь?

– Да, Эдвард скоро разбогатеет и тогда наконец сможет жениться, – сказала Джулиана, пытаясь скрыть досаду.

– Не уверена, что он к этому стремится. Кстати, он и так не беден. – Джоти вздохнула. – Женщины липнут к нему, как пчелки к меду, но никто по-настоящему не любит его, все стремятся только использовать.

Джулиана прикусила губу. Намек был слишком ясен, чтобы сделать вид, будто она не расслышала его.

– Я в этом плане абсолютно безопасна, – подавленно сказала она. – Ты ведь знаешь, в следующую субботу я выхожу замуж.

– Правда? – удивилась Джоти. – А Эдвард сказал...

Высокая фигура Эдварда неожиданно выросла между ними.

– А Эдвард сказал, что он ужасно голоден, милая, – вставил он с усмешкой.

Джоти вдруг стала серьезной и с тревогой посмотрела на него.

– Ну что? Ты поговорил с ним?

– Поговорил, милая. Он постепенно смиряется с этой мыслью. Думаю, что скоро смогу окончательно убедить его. Наберись терпения.

Джоти вздохнула и коротко коснулась его руки.

– Спасибо, Эд. Устраивайтесь здесь, сейчас принесу вам завтрак.

И с этими словами индианка упорхнула. Джулиана не смогла понять, о чем они говорили, но короткая беседа заинтриговала ее, наводя на самые противоречивые мысли. Странно, что девушка перестала воспринимать ее враждебно. И от этого ее чувство вины только усилилось. Джоти, несомненно, любит Эдварда и заботится о нем. Только что за переговоры Эдвард ведет с кем-то?

– Успели посплетничать? – прервал ее размышления Эдвард.

– Немного. Джоти оказалась милой девушкой. Она действительно любит тебя.

– А тебя это удивляет?

– Да. Потому что ты не честен с ней.

– А ты честна с Нилом?

В это время из дома появилась Джоти с подносом, заставленным маленькими тарелочками с едой, и заторопилась к ним. Джулиана была рада прервать неприятный разговор.

После обильного завтрака они отправились в обратный путь.

– Кстати, нам не помешало бы наконец заняться твоими бумагами, – сказала Джулиана, как только они вошли в гостиную. – Завтра утром я уезжаю, и ты, если не забыл, обещал проводить меня до Дхарамкота. Уговор есть уговор.

Он остановился посреди гостиной и посмотрел ей в глаза.

– Я хорошо помню об этом. Только я собираюсь проводить тебя до самой Англии, – сказал он просто.

Джулиана нахмурилась.

– Не думаю, что твое присутствие там будет необходимо. Тебе в Англии делать нечего.

– А я так не думаю. Помнишь, ты пригласила меня на свою свадьбу? И ты думаешь, что я смогу отказать тебе, Джулиана?

Чувствуя, что снова начинает закипать, она резко повернулась и вышла.

Чтобы смыть с тела последствия фестивальных забав, ей пришлось проторчать под душем около часа. Одежду она, конечно же, оставит Эдварду на память. Может, его следующей домохозяйке удастся отстирать ее и найти применение.

Обмотавшись полотенцем, она наконец вышла из душа. Достала из-под кровати свою сумку, нашла чистую рубашку. Потом стащила со стула джинсы, которые он принес ей вчера, сказав, что их забыла его сестра. В этих джинсах ей придется ехать в Англию. А свои она оставит здесь. Интересно, может, он со всеми женщинами, являющимися в его дом, затевает игры с переодеванием?

Она едва успела натянуть джинсы и рубаху, как послышался стук в дверь.

– Минуточку! – крикнула она, торопливо застегивая молнию на джинсах. – Я еще не одета!

Но он уже стоял в дверях и что-то весело насвистывал.

– Тебе помочь? – спросил он, видя, как неловко она возится с пуговицами рубашки. – Помнится, однажды у меня это получилось намного лучше, чем у тебя.

– Спасибо.

Она метнула на него сердитый взгляд, потом смущенно отвернулась и стала нервно перебирать пальцами непослушные пуговицы.

Продолжая насвистывать, он подошел к ней, и, почувствовав нежное прикосновение его пальцев к своим, она зачарованно замерла. Он осторожно убрал в сторону ее руки и неторопливо расправился с пуговицами, не переставая насвистывать.

– А тебе, как я погляжу, весело, – с трудом сказала она, как только закончилась эта нестерпимо сладкая пытка.

– Это благодаря мысли о путешествии в Англию. Не смогу отказать себе в удовольствии увидеть, как ты воссоединишься с Нилом. – Его глаза странно блеснули.

– Воссоединение, как ты его называешь, произойдет в Саффолке, в доме моих родителей. И ты вряд ли будешь свидетелем тому, потому что в Саффолке тебе абсолютно нечего делать.

– А вот здесь ты ошибаешься, – сказал он спокойно. – Если верить тем бумагам, которые ты привезла с собой, мне досталось довольно приличное наследство, на которое не помешает взглянуть.

Он вынул из-за пазухи стопку документов. Джулиана замерла.

– Откуда ты взял их? – спросила она.

– Из твоей сумки, – невозмутимо ответил он.

– Как ты посмел залезть ко мне в сумку? – вскипела она.

Он пожал плечами.

– А что мне оставалось делать, если ты совсем забыла о своих обязанностях? Впрочем, сожалею, что так поступил, и прошу прощения, – притворно виноватым тоном сказал он.

Джулиана сверкнула на него глазами.

– Ни о чем ты не сожалеешь!

Он рассмеялся, глядя в ее горящие от возмущения глаза.

– Ты права. Да, я ни о чем не сожалею, потому что получил море удовольствия, читая эти бумаги.

Джулиана нахмурилась.

– Я не могу запретить тебе ехать в Англию, но...

– Да, ты еще раз права, – перебил он. – Ты не можешь запретить мне ехать в Англию.

– Но хочу сказать, что даже если ты задумал какую-то глупую шутку, чтобы сорвать мои планы, не надейся. Я все равно в субботу выйду замуж, – протараторила она.

Он удивленно поднял брови.

– Как ты могла обо мне такое подумать?

А потом взял ее за руку и притянул к себе. Оказавшись в его объятиях, она мгновенно обессилела.

– Отпусти... – тихо пролепетала она.

– Не могу, – страстно прошептал он ей на ухо.

– Эдвард, ты – самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала...

– А как же Нил?

Она резко вывернулась из его рук.

– А как же Джоти? Как ты можешь так подло дурачить ее?

– А кто тебе сказал, что я ее дурачу?

– Я сама все вижу. Подумай о ней, Эдвард, о ее чувствах...

– А ты думаешь о чувствах Нила? – спросил он спокойно.

– У него нет никаких чувств, – выпалила она, не подумав.

– Ага. У него есть любовница, и он шантажирует тебя, – безжалостно продолжал он.

Джулиана несколько секунд стояла, совершенно опешив.

– Ну и что, – наконец выдавила из себя она. – Почему ты так волнуешься об этом? Лучше побеспокойся о Джоти.

Он опустил голову, и ей показалось, что он усмехнулся.

– Джулиана... – наконец сказал он, снова подняв на нее глаза.

Она подняла руки и затрясла ими в воздухе.

– Хватит, Эдвард, прошу тебя, хватит! Я больше не могу вынести этого!

Он вздохнул и почесал затылок.

– Извини. Но я хотел бы рассказать тебе кое-что о Джоти.

– Не нужно. С меня довольно фальшивых извинений и объяснений! Поверь, я немало выслушала их до тебя.

Он открыл рот, чтобы что-то еще сказать, но она инстинктивно приложила ладошку к его губам. Он быстро накрыл ее своей ладонью и прижал к губам. Она вздохнула.

– Ну почему мы не можем быть просто друзьями? – спросила она умоляющим голосом. – Почему... – Он продолжал покрывать мелкими поцелуями ее ладошку, и ей становилось трудно и говорить, и дышать. – Почему, когда ты прикасаешься ко мне...

Он исподлобья посмотрел на нее.

– Что, Джулиана? – тихим низким голосом спросил он.

Она резко выдернула у него свою руку.

– Ничего. Забудь об этом.

– Ладно, не буду настаивать. – Он в несколько шагов пересек комнату и остановился у двери. – Я отправляюсь в соседнюю деревню за продуктами. И моющими средствами. Вернусь к обеду. Не скучай.

Как только он вышел, Джулиана снова ощутила невыносимое одиночество.

Она опустилась на кровать. Опять она не поговорила с ним о делах. И чем только она здесь занимается? С каждой минутой все больше и больше влюбляется в Эдварда Гарвина? Который теперь, к тому же, собирается отправиться с ней в Англию. А может, он сказал это просто так, чтобы поиздеваться над ней?..

Черт, нужно было забрать у него бумаги. Почему этот мужчина постоянно сбивает ее с толку? Как она могла забыть о делах?

Но теперь нет смысла сидеть и жалеть об этом. Может, будет неплохо, если она займется уборкой? И без моющих средств она сможет навести порядок в этой спальне и в спальне Эдварда.

На уборку обеих спален ушло около двух часов. Наконец, уставшая, она спустилась в гостиную и была приятно удивлена. По гостиной разливался аппетитный незнакомый запах. Любопытство заставило ее пойти на кухню, где она застала Эдварда, склонившегося над кастрюлей.

– Ты готовишь обед? – спросила она, не в силах сдержать улыбку.

– Уже почти приготовил, – ответил он, покосившись на нее.

– И что же ты приготовил?

– Один из индийских деликатесов. Называется кари-пакора. Пальчики оближешь.

– Решил побаловать меня?

– Я ведь уже говорил тебе, что забота о своих работниках – моя обязанность. Можешь вымыть руки и приготовиться к обеду, – мягко приказал он.

Она послушно кивнула и удалилась. Он бывает таким необыкновенно милым, легким и душевным, заметила она про себя, направляясь к умывальнику в коридоре.

Вскоре на столике перед софой появилась кастрюля с незнакомым блюдом кари-пакора, и изрядно проголодавшаяся Джулиана жадно набросилась на еду. Во время еды она отрывалась от тарелки только для того, чтобы спросить Эдварда, из чего он приготовил такую вкуснятину, и похвалить его угощение.

– Спасибо за обед, – наконец сказала она, отодвинув от себя тарелку. – Кари-пакора была божественной. Теперь у меня останется хоть одно приятное воспоминание о пребывании в Индии.

Он с насмешливым удивлением поднял брови.

– А фестиваль Холи? Тебе не понравилось играть с красками?

А мои поцелуи? – прочла она в его глазах. Неужели не они были самым приятным, что ты пережила в этом доме?

– Знаешь, фестиваль был забавным, но роль клоуна успела мне немного надоесть. Собственно, я приехала сюда, чтобы заняться бумагами о твоем наследстве. Так что давай после обеда приступим к делу, – деловым тоном проговорила она.

Он вытер салфеткой рот и покачал головой.

– Успеем разобраться с бумагами, Джулиана. Я хочу показать тебе своих лучших лошадей. Я их развожу.

И прежде, чем она успела что-либо ответить, он взял ее за руку и повел к выходу. Он шел огромными шагами по направлению к конюшне, а она, едва поспевая, семенила за ним. Наконец перед конюшней он остановился.

– Прошу. Таких красавцев ты вряд ли сыщешь даже в Англии. Особая порода, – с гордостью сказал он.

Джулиана стала ходить от стойла к стойлу, рассматривая великолепных, сильных, гривастых лошадей. Она не могла удержаться, чтобы не похлопать их по шее или погладить. Лошади приветливо храпели и били копытами землю.

– Тебе они нравятся? – спросил он.

– Очень, – с восхищением ответила она. – Они просто великолепны. Но для чего ты их разводишь?

– Продаю местным проводникам, которые водят туристов в горы. И просто люблю заниматься ими. Люблю проводить время в их компании.

– Понятно. Именно поэтому не очень нуждаешься в людях.

Они вышли. Увидев сарай, стоящий рядом с конюшней, Джулиана, сама не понимая зачем, вошла в него. Сарай наполовину был забит пахучим сеном.

– А здесь, как ты сама видишь, я держу запасы сена, – услышала она за спиной его голос и обернулась. Он стоял в дверях сарая и выглядел высоким темным силуэтом, окутанным слепящими лучами солнца. – Здесь нечего больше смотреть. Сарай, забитый сеном. Я хотел еще показать тебе свой маленький огород.

Его голос был волнующе хрипловатым. Джулиану охватило опасное волнение. Кровь забарабанила в висках.

– Я просто... – пробормотала она, пытаясь пройти мимо него к выходу.

Но стоило им поравняться, как их пальцы непроизвольно переплелись. Джулиане показалось, что ее сердце на миг остановилось, когда Эдвард наклонился и поцеловал ее в губы. Горячо, нетерпеливо, страстно.

Терпкий запах его тела, прикосновения его рук – все в этом мужчине казалось ей теперь знакомым, близким, желанным. Она замерла, когда он расстегнул заколку в ее волосах и освободившиеся пряди тяжело упали ей на плечи.

Он снова впился в ее губы и, прогнувшись, она почувствовала, как его руки забрались ей под рубашку и стали ласкать спину. Она все крепче прижималась к нему, осознавая, что нуждается в нем. Нуждается сейчас, и будет нуждаться всегда.

А как же Джоти?

Воспоминание о Джоти, как всегда, отрезвило ее. Резко оттолкнув его, она отошла в сторону и дрожащими руками принялась приглаживать растрепанные волосы.

– Джулиана... – позвал он из темноты.

Не в силах что-либо ответить, она опустила голову и заметила, что все пуговицы на ее рубашке расстегнуты. Внезапно ослабев, она бессильно опустилась на колени.

– Джулиана? Что с тобой? Ты в порядке?

Он присел на корточки и положил руку ей на плечо.

Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и наконец осмелилась посмотреть ему в глаза.

– Эдвард, нам не следует этого делать. Подумай о Джоти.

Он тяжело вздохнул и уселся на копну сена.

– Правда, Эдвард. Так нельзя, – продолжала она подавленным голосом. – Джоти очень милая девушка. И я чувствую себя виноватой перед ней, Эдвард.

Развалившись на сене, он молча ждал, что она скажет дальше.

– Кроме того, в субботу я выхожу замуж. Потому что я... люблю Нила, – мрачно добавила она.

– Замечательно. – Он слегка приподнялся. – Ты все сказала? Подумай, может, что-то забыла?

Он замолчал, словно ожидая ее ответа. Она видела, как в полумраке поблескивают его глаза.

– А теперь выслушай меня, Джулиана, – наконец снова заговорил он. – Только, прошу тебя, постарайся не перебивать. – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что она готова его выслушать. – Итак, во-первых, мы с Джоти – просто друзья...

Джулиана открыла рот, но он поднял руку, призывая ее к терпению.

– Да, Джулиана, мы с Джоти – всего лишь друзья. Вот уже третий год. Сначала я обучал ее английскому, потом – езде на лошади. Теперь помогаю ей выйти замуж за парня, которого она любит, веду переговоры с ее отцом. Знаешь, по индийской традиции межкастовые браки неприемлемы. Вот я и пытаюсь убедить ее отца Раджива в том, что любовь важнее кастовых правил.

– Но почему ты не сказал мне об этом раньше? – возмущенно спросила она.

– Потому что ты, как всегда, сделала самостоятельный и поспешный вывод, после чего заявила, что не желаешь слушать моих объяснений. Помнишь?

Джулиана кивнула.

– Значит, вы с Джоти – друзья? – все еще не в силах поверить, переспросила она. – Но почему она была так недружелюбна со мной до сегодняшнего утра? И почему сказала, что любит тебя?

– А ты считаешь, что друзья не могут любить друг друга? А что до ее недружелюбия, то здесь все дело в том, что я приехал сюда с женщиной, которую мой счет в банке интересовал гораздо больше, чем я. И Джоти знает об этом.

– И все же... Почему ты, видя, что я сделала неверный вывод, позволил мне думать, что Джоти – твоя...

Он усмехнулся.

– Джулиана, ревность – великая вещь. Потому что благодаря ревности многие другие чувства появляются на поверхности.

– Я не ревновала тебя, – покраснев, бросила она. – Я просто поспешила с выводами.

Он сел рядом с ней.

– Ладно. Но как бы там ни было, а тебе следует подумать о себе. Значит, ты говоришь, что любишь Нила и готова смириться с его изменой и шантажом?

– Ты преувеличиваешь, – подавленно сказала она. – Да, мы с Нилом слегка повздорили. Вот и все. Завтра я уеду, а в субботу выйду замуж. – Она встала и принялась нервно отряхивать пыль с джинсов. – А теперь давай вернемся в дом и займемся бумагами.

Она вышла из сарая и быстро зашагала к дому. Но он догнал ее и поймал за руку.

– Джулиана...

Она отдернула руку.

– Что?

Он заглянул ей в глаза.

– Подумай о том, что, если ты выйдешь замуж за Нила, тебе придется проводить вечера в одиночестве. В то время как он будет веселиться с любовницей...

Она опустила глаза, с трудом сдерживая слезы. Заметив, что она готова расплакаться, он притянул ее к себе.

– Не нужно, Эдвард, – пробормотала она дрожащим голосом. – Прошу тебя.

Он отпустил ее, и они молча дошли до дома. Оставив ее в гостиной, Эдвард поднялся к себе в комнату и вскоре вернулся с бумагами. Она сидела на софе, выпрямив спину, положив руки на колени, с неестественно строгим и серьезным лицом.

Он сел рядом с ней и положил руку ей на плечи.

– Джулиана, расслабься. Прошу тебя, – усмехнулся он.

– Дай мне бумаги. – Она передернула плечами, пытаясь стряхнуть его руку. – И давай забудем о том, что между нами было.

– Как прикажете, Ваша Честь. И скажи, как мне вести себя, когда мы приедем в Англию. Я сделаю, как ты пожелаешь.

Он убрал с ее плеча руку. Но она резко повернулась к нему.

– Ты не поедешь со мной в Англию!

– Почему? Ведь ты приглашала меня?

Мысль о том, что он встретится с Нилом, ужасала ее.

– Нет, – ответила она неуверенно. – Просто тебе незачем туда ехать. Это глупо.

– Совсем не глупо, потому что у меня там есть теперь собственность, – сказал он с улыбкой.

– Какая собственность?

Он протянул ей бумаги.

– Взгляни. Я получил в наследство поместье в Саффолке.

Она выдернула бумаги из его рук и принялась быстро и сосредоточенно читать.

– Что за манеры, Ваша Честь, – усмехнулся он, но она не обратила внимания на его замечание.

Прочитав, она подняла на него изумленные глаза.

– Не могу поверить... – пробормотала она. – Ты унаследовал поместье сэра Уильяма. Он был лучшим другом моего отца...

– Он был также двоюродным братом моей матери, – усмехнувшись, сказал он. – Будем соседями.

– Эдвард, тебе незачем ехать туда. Там нет гор... И... и я могу продать это поместье для тебя, – отчаянно проговорила она.

– Мне не нужны деньги.

Она вскочила с софы и топнула ногой.

– Эдвард! Я не хочу, чтобы ты появлялся на моей свадьбе!

Он покачал головой.

– Успокойся, Джулиана. Никакой свадьбы не будет.