Текст книги "Названные именем забытым (СИ)"

Знайте, девочки, знайте, дамы:

Вы убили много женщин.

Я – проекция из кармана,

Желающая конца всех дышащих.

Убейте ещё девочек-рожениц.

Убейте ещё младых мам.

Не будет больше дамского,

Не будет царить балаган.

Конец всему чёрствому слову,

Конец всему женскому произволу.

Верочка: Мы родились, чтоб жизнь остановить.

Сонечка: Миссия наша – опустошение, Мессия наша – Небытие.

Феклуша: Мы отряд смерти, мы несём разрушение.

Набугойка: Мы убьём всё, что являет себя.

Буревестница: Проекция, отведай крови.

Проекция залетает в бутылочку и остаётся там на мгновение жизни. Феклуша бросает камень в Проекцию и погибает. Буревестница бросается ей на помощь, но обретает лишь умершую свою сестру-борительницу. Сонечка и Верочка держат друг друга за руки и видят, как храм начинает полыхать.

Сонечка:

Женский цех сгорел навеки.

Погорел и храм из женщин.

Верочка:

Мы теряемся как дети.

Пусть закончится всё здесь.

Храм разрушается, и смерть воцаряется именно здесь, как и должно быть.

Проекция: Меня спасло стекло, но вас не спасет даже солнце. Ступайте вглубь храма. Вы остались одни. Идите к чудовищам и отыщите, что вы рождены для любви.

Сонечка: Я не буду любить. Я не буду рожать.

Верочка: Уж лучше нам с тобой умирать.

Проекция оборачивается большой темноватой радугой и своим излучением сжигает Набугойку и Буревестницу. Разрушившись, храм оставил в своём основании небольшую дверь, ведущую к нулю всякой жизни. Оставшиеся представительницы женской воли – Вера и София, нашли свой последний путь. Они прошли революцию и видели женскую кровь, хлестающую их нежные порывы. Они видели женскую войну, в которой убивали и наслаждались смертью своих соратниц. Женщины остались позади их. Теперь их ждёт встреча с чем-то удивительным и всеразрешающим. Возможно, всеразрушающим. Возможно, вселюбящим. Возможно, с обычным ничем женского единства.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ. СМЕРТЬ.

I

Разруха, голод и тоска.

Отрубленные ноги трупа.

На нас идут смертельные войска.

Закончимся скорей преступно.

Наш мозг увянет насовсем.

Наши тела умеркнут восвояси.

Мы молча скажем мёртвым всем:

"Живите вечно нашим мясом".

Нас мертвецы обнимут, как родных.

Их черепа подарят поцелуи.

И будут властны костяны уста,

Когда шепнут: "Сегодня побалуем".

Нас засыпают пеплом прошлых грёз.

Наш прах увенчан гнеющими днями.

Мы наконец-то встретим дом всерьёз,

И в нём останемся со всеми временами.

Отряд погиб, остались только две сестры мира – Верочка и Сонечка. Они спустись вглубь самих себя, найдя вход в несуществующем храме. На дне всякого храма находится зеркало, созданное из сока скелетов: оно должно показать всю бессмысленность женского движения и тяги к жизни.

Верочка: Я вижу темноту. Тут холодно и сыро.

Сонечка: Не ешь мой сыр, я тоже буду.

Верочка: Не надо задевать за мёртвое.

Возникает Проекция. Но теперь-то мы понимаем, что всякая женская проекция – это беременность бытия. И более того, мы знаем, что убить беременность – значит воссоединиться с чарующей пустотою, с властвующем небытием, с могущественной смертью, со сказочным ничто, с загадочной небылью.

Беременность Животика: Меня расстреляли и я похудела.

Соня набрасывается на Животик.

Сонечка: Воткнуть в тебя поострее воздух и всё станет так, как должно быть.

Верочка: Смотри-ка, у неё живот полимеризуется.

Беременность Животика понимает свою учесть и начинает понемногу надуваться.

Беременность Животика: Ты скальпелем своим меня не сможешь тронуть.

Сонечка: Не скальпель, а модельный нож.

Из вакуума появляется Лукашевичка.

Лукашевичка: Где моя сестра Лукошко? Погодите все немножко. Я не должна существовать.

Вешается. Из башмачка Лукашевички вылезает миниатюрная Алиска.

Алиска: Разве я хуже?

Вешается на трупе Лукашевички.

Сонечка: Нет выше идеи, чем идея уничтожения всего.

Беременность Животика: Нет, высшая идея – это самоликвидация во имя своеволия.

Верочка: Нет ни своеволия, ни живота. Есть только облик мира, который необходимо ликвидировать.

Беременность Животика: У вас в волосах сидит звёздная даль.

Сонечка нападет на Беременность Животика. Подбежав к ней, она прыгает со скальпелем в руках и разрезает Животик. Беременность вываливает наружу огромную пуповину, которая сразу же душит Сонечку.

Беременность Животика (морозится): Живот бытия беремен от мужчины, он давно замужем и рожает мальчика. Я выше всякой женской смерти.

Щупальца-пуповина душит Соню. Верочка не двигается с места и наблюдает за своей сестрой.

Беременность Животика: В моём королевстве Суицидии ничего не может быть, кроме меня. Я – порыв к пустоте. Я – движение вспять. Вы прошли театр и законурье. Вы прошли революцию и войну. Я видела вас, ибо вы были моими детьми. Я – роженица убийц. Я вездесущая кровь. Я закончу всякое женское начало. Имя мне – Конец всех, всея и всего. Но познайте, что я есмь То, чего нет и никогда не возникнет.

Сонечка из последних сыл вонзает скальпель в пуповину Роженицы. Щупальца вздёргивается и выбрасывает красную жидкость поверх окружающего черно-красного пространства. Всё начинает заполняться кровью Беременности Животика. Пуповина разорвана, Сонечка освобождена. Спустя мгновение Сонечка приходит в себя и ищет свою сестру Верочку, но никого не находит. Она бежит в красной реке, наполненной изначальной женской жидкостью. Наконец, она ходит Веру.

Сонечка: Верочка, Верочка!

Обнимает труп Верочки и замирает в муках.

Беременность Животика: Казнь женского начала начинаю. Прокляты будьте:

– роженицы;

– ребёночки;

– женщины;

– гребенные мысли;

– сандалии нежные;

– пушок на воде.

Окружающая небыль наполняется кровью. Сонечка плывёт вместе с трупом своей сестры, но ей не удастся спастись.

Сонечка: Разрезав пуповину Роженицы, мы захлебнулись кровью и погасаем во веки веков. Проекция раздулась и вышибла живот вон – туда, где не будет материнской зашиты и теплоты взгляда её. Матерь моя, к чему было рождение моё. Матерь моя, отпусти меня.

Беременность Животика: Скоро я отпущу тебя назад. Ты вернёшься в себя. Там не будет меня. Там не будет тебя. Там не будет совершающегося.

Сонечка растворяется в красной росе. Её больше не будет с этими буквами. Как не буде т ни вас, ни меня. Стоит ли продолжать? Да, мы ещё не со всеми и всем закончили.

II

Тихо плачут в тебе кости наливные.

Им не жалко судьбы павшей в кладовые.

Всё, что льют они – жалость от незнанья.

Успокойтесь мои чудные созданья.

Скоро вас придавлю царственной рукою.

Накормлю молодой вкусненькой вдовою.

И угасните вновь, накрываясь тенями.

Вы поплачьте со мной, как вы плачете днями.

На огромном космическом поле восседают беременные наездницы. Всадницы с животом гото вятся к величайшей битве за рождение. Космическое пространство ожидает от них нового бу дущего и новой жизни. В кругу битвы находится трон из мертворожденных девочек. Как известно, космические жен щины питаются ими и уверены, что эта пища омолаживает их пыл. Беременные всадницы видят восходящую свою императрицу Роженицу.

Конец Всего: Я не мужского пола.

Крики: «Я не мужского пола!».

Конец Всего: Копьё судьбы возьмите в руки, девы. На нас глядит богиня завтрашнего дня.

Крики: «Завтрашнего дня!».

Конец Всего: Да будет проклято наше сегодняшнее рождение и да увидим мы небыль нашего завтра.

Крики: «Небыль нашего завтра!».

Конец Всего: Бейтесь, убейтесь и уничтожьтесь, сестры и дщери мои.

Беременные всадницы срываются со своих привычных космических мест и идут в атаку против друг друга. Женщины падают в чёрное море, затягивающее их женские кости вглубь несущест вующего. Возникают небольшие горки беременных трупов, которые постепенно перерастают в одну огромную гору смерти беременности.

Конец Всего: Битва женщин должна продолжаться. Я хочу увидеть вашу войню и смерть.

Возникают все те, кого не унесла прошлая битва.

Фарелькина: Я была слепа. У меня были дети от моей любимой сестры. Теперь всё стерто. Всё забрала женская бойня. Я обливаюсь чужой кровью. Что-то с моим дыханием.

Падает замертво.

Перовская: Всю жизнь я отдала сцене. Но в моём мозгу происходят воспаления. Я вижу своих женщин, своё родное женское бытие и понимаю, что я утратила гармонию.

Умирает от лопнувшей головы.

Маршалик: У меня фсё такое байшое, фто я бегаю и меняюсь. Фубы мои вымерлись. А никто меня и не сбил.

Погибает под внезапно возникнувшими огромными колёсами смерти.

Чукиркина: Пелена с моих глаз выжглась. Нет более преград между мною и последним заветом женщины. Пусть я восстановлюсь в своих женских волях и приму всё женское предназначенье.

Выбрасывается из жизни навсегда.

Сошнева: Нет смысла много говорить перед великим событием.

Закалывается бритвой потустороннего.

Василискина: Чуть было не закончилась. Я буду жить ещё очень долго. Мне суждено встретить любимую и нарожать девочек. Я знаю, я увижу свою любовь прямо сейчас.

Рассыпается в кровавую пыль.

Валентина: Ответ на твой вопрос, увы, возможен.

Вываливает свои кишки на поступь всемогущества.

Юрия: Я, к сожалению, да.

Охранница: Я, к несчастью, тоже.

Шарикова: Я – продолжительность сна.

Наташа: И даже я, к счастью, нет.

Все хором запевают последнюю страницу мироздания.

Трупиха: Со мною всё понятно было ещё в тот момент, как я со стола прыгнула.

Падает и с треском сокрушается.

Иришка: Оля, ты ещё жива?

Ольга: Это может знать только Губашла.

Губашла: Девочки, мы живём всегда. Даже сейчас!

Оборачиваются чёрной водицей.

Конец Всего: Из разрезанного Животика мы увидели пуповину бытия. Я разрезал её во имя высшей власти. Выше всего не Конец Всего, но Своевольная Самоликвидация. Ею я и буду, но об этом никто не должен знать.