Текст книги "Без координат (ЛП)"

Автор книги: Трейси Гарвис-Грейвс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15 – Анна

Чувствую, как сердце будто раскалывается пополам. Лицо Оуэна выражает едва ли не больше, чем я в силах вынести, и совершенно очевидно, что его гложет отчаянное раскаяние. Ти-Джей обнимает меня, и я тихо оплакиваю Оуэна, Кэлию и в особенности Джеймса.

Страшно подумать, а сколько раз мы с Ти-Джеем были в опасности, даже не подозревая об этом. Сколько раз акулы проплывали мимо, почему-то решив нас не трогать? Вдруг хищница, убившая Джеймса, просто хотела прогнать его со своей территории? Возможно, куснула лишь для острастки, но в самом травмоопасном месте, отчего медицинских навыков Оуэна и Кэлии оказалось недостаточно, чтобы залечить рану или хотя бы остановить кровь. Джеймс шел на риск точно так же, как зачастую делал Ти-Джей в бытность нашу на острове. Помню, я ужасно разозлилась в тот день, когда увидела его по пояс в воде, хотя он отлично знал, что акула рыщет поблизости. Тогда я обвинила Ти-Джея в том, что он ведет себя так, будто неуязвим. Возможно, Джеймс тоже считал себя неуязвимым.

Разрываюсь между облегчением, что Ти-Джею не пришлось заплатить жизнью за свою отчаянность, и сожалением из-за того, что Джеймс расплаты не избежал. До чего же все случайно, произвольно, несправедливо. Множество почти идиллических событий, вдруг обернувшихся страшной бедой.

Не могу представить, каково им было на пляже в тот роковой день. Смотрю в лицо Оуэна, на котором написаны горе, боль и страдание, и надеюсь никогда этого не узнать.

Глава 16 – Оуэн

Самолет Кэлии должен был вылететь в пять вечера.

– Могу тебя сопроводить, – предложил я. – Помогу, когда доберешься домой, сделаю несколько звонков… Сделаю все, что от меня потребуется.

Мне не хотелось стоять ей поперек дороги, я чувствовал, что Кэлии необходимо какое-то время побыть одной с воспоминаниями о Джеймсе, но все равно казалось ужасно неправильным просто посадить ее в самолет.

– У меня есть несколько хороших подруг, которые мне помогут. Знаю, я кажусь беспомощной, Оуэн, но я вполне способна справиться сама.

Она улыбнулась. Слабой вымученной улыбкой, но даже такая стала значительным прогрессом по сравнению с почти кататоническим состоянием, в котором Кэлия пребывала последнее время.

– Я вернусь и заберу его, – пообещал я. Минуту она осмысливала мои слова, но в конце концов до нее дошло.

– Обещаешь? – спросила Кэлия.

– Да.

Она не попыталась скрыть отразившуюся на лице надежду, и я понял: это единственное, что я могу для нее сделать.

– Когда?

– Когда захочешь. Могу прямо сейчас, или же чуть погодя.

Слова прозвучали увереннее и смелее, чем я себя чувствовал. Возможно, более храбрый человек ничему не позволил бы себя остановить, но меня подташнивало при мысли о возвращении за телом Джеймса в ближайшую пару дней, после того как жара и влажность острова ускорили процесс разложения. Но я бы все равно полетел, если бы она попросила.

Должно быть, Кэлия тоже об этом подумала, потому что встревожилась и испугалась.

– Не хочу видеть его таким.

– Понимаю.

– С ним ведь все будет нормально, да?

– Да. Его не тронут и не передвинут. Никто даже не узнает, что он там. Я могу задержаться в этих местах, возможно, какое-то время поколесить по Таиланду, а в начале июня, после твоего возвращения из Африки, вернусь за Джеймсом. Потом мы его похороним. – Я не знал, сколько времени займет полное разложение, но, надеялся, что этих месяцев хватит. Также мне не были известны правила перевозки человеческих останков, но оставалось полно времени, чтобы все выяснить.

– Недалеко от моего дома есть маленькое кладбище. Мне бы хотелось похоронить брата там, Оуэн. Очень хотелось бы.

– Понимаю, значит, так и сделаем.

Кэлия вытащила из сумочки телефон.

– Запиши сюда твой номер.

Я создал новый контакт, нажал на «Сохранить» и вернул ей аппарат.

– Спасибо, что готов перевезти Джеймса домой, – поблагодарила она.

– Для тебя я сделаю все, Кэлия, – пообещал я. А потом поймал машину, и мы поехали в аэропорт.

* * *

Прямо перед объявлением начала посадки я взял лицо Кэлии в ладони и нежно ее поцеловал. Потом прижал к себе и кое-что прошептал ей на ухо. Она ответила мне также шепотом, в последний раз обняла и пошла в самолет.

* * *

Кэлия так и не позвонила.

Я ожидал сообщения, что она нормально долетела до Фарнэма, и в первые несколько дней не отходил далеко от мобильного. Проверял его раз за разом, на случай если по какой-то причине пропустил звонок.

Поначалу я оправдывал ее крайней занятостью: наверняка по приезде ей пришлось уделить внимание куче всяких дел, вот она и забыла обо мне.

Но как можно забыть о таком звонке?

А еще я ожидал негодующего звонка от ее дяди. Правда, Кэлия говорила, что ему будет все равно, но разве можно остаться равнодушным к такой беде? Немыслимо, чтобы дядя хотя бы не попытался перевезти тело племянника домой, вне зависимости от того, какие между ними сложились отношения, ведь так?

Но я совершенно не ожидал полного молчания.

Спустя неделю после ее отъезда у меня случился нервный срыв. Выписавшись из отеля, я снял небольшую квартирку в Мале и там почувствовал, что стены буквально схлопываются. Меня поглотило отчаяние, и я убедил себя, что Кэлия винила меня в гибели Джеймса и жалела, что вообще со мной повстречалась. Что она и не собиралась мне звонить, а пообещала, просто не желая меня обижать.

Я казался себе донельзя эгоистичным и поистине брошенным на произвол судьбы. И никак не мог смириться с тем фактом, что это я разрушил жизнь Кэлии. Мои легкомысленные решения непредумышленно погубили единственного родного ей человека. Чувство вины и угрызения совести не покидали меня, и случались дни, когда я, обессилев, почти не вставал с кровати.

Осознав, что уже несколько недель ничего не делаю, а только пребываю в прострации, я стал тянуть себя из болота за шкирку. Неохотно поднялся, принял душ, кое-как оделся и на пять минут вышел на улицу. Потом вернулся и снова лег. Но на следующий день опять встал и отправился гулять по улицам Мале. День за днем я заставлял себя вставать, и в конце концов это перестало представлять для меня сложность. Я отправился путешествовать: провел по месяцу в Таиланде, Шри-Ланке, Вьетнаме и Камбодже. Странствия здорово помогали скоротать время.

В начале июня я набрал знакомый номер.

– Мне нужно, чтобы вы доставили меня обратно на остров.

– Почему, сынок? – спросил капитан Форрестер. – Зачем тебе туда возвращаться?

– Потому что я пообещал.

Он не пытался меня отговорить, а как всегда согласился помочь.

– Встречаемся завтра в девять в доке, Оуэн.

Совсем как в старые добрые времена.

* * *

Я прождал все утро, но капитан так и не появился. Увидев группку пилотов, болтающих в доке, я спросил, нет ли каких новостей.

Так я и узнал, что гидросамолет капитана Мика Форрестера рухнул в океан с двумя пассажирами из Чикаго на борту.

Глава 17 – Оуэн

Поначалу Анна и Ти-Джей молчат, и тишина такая, что, клянусь, я слышу, как тикают мои часы. Горло горит из-за долгого рассказа, и голос звучит хрипло.

Анна выходит из комнаты и возвращается со стаканом воды со льдом. Вручает его мне, я выпиваю половину и ставлю напиток на стол. Заставляю себя продолжить, потому что пока не сказал им самого худшего.

– Есть кое-что еще, – говорю я. – Я знал, где находится остров. Однажды по дороге обратно из очередного полета за припасами я спросил об этом у капитана. Большую часть его ответа я не понял: много незнакомых слов о навигационном оборудовании, направлениях полета и так далее. Поэтому я тогда достал из спортивной сумки дневник и ручку и попросил Форрестера повторить. Так что я легко мог бы нанять другого пилота, чтобы долететь до острова. Мог бы оказаться там уже следующим утром. Я почти два часа просидел на скамейке в терминале аэропорта, пытаясь решить, стоит возвращаться или нет. – В этот момент я колеблюсь, говорить ли дальше, потому что именно следующего признания я и боялся. – И там на скамейке я решил, что не стоит – внезапно эта затея для меня утратила смысл. Да, я мог найти остров, но что в этом толку, если Кэлия неизвестно где и не дает о себе знать? Поэтому вместо возвращения в злосчастную робинзонию я собрал чемодан и улетел первым же самолетом. Вот почему я приехал к вам сюда. Не могу передать, как я жалею о том решении.

Анна, похоже, вот-вот расплачется. Или упадет в обморок. Или ее стошнит. Ти-Джей тоже выглядит не лучшим образом: аж побелел. Наверное, они вспоминают свой первый день на острове и отчаянную надежду увидеть, как над головой кружит самолет и приземляется в лагуне. Ти-Джей берет Анну за руку. Анна не плачет, но на ее лице застыло то же самое похожее на транс выражение, что и у Кэлии после смерти Джеймса.

Знаю, что никакими словами не смогу изменить их чувства, поэтому молча жду, пока муж и жена заговорят.

– Ты в порядке, дорогая? – спрашивает у Анны Ти-Джей.

Она кивает, делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.

– Нормально.

Ти-Джей щелкает пальцами.

– У нас с Анной такая философия: «Что было, то было». Эту фразу Анна как-то раз сказала мне на острове. Мы нашли там твой дом и пластмассовый контейнер, куда ты собирал воду. Если бы посудина обнаружилась с самого начала, не пришлось бы пить воду из пруда, а значит, мы бы не отравились и были бы на пляже, когда над островом пролетал спасательный самолет, который нас искал. Второй мы увидели, уже прожив там почти год. Если бы хоть со второго нас заметили, то спасли бы раньше, и Анна успела бы повидаться с родителями до их смерти. Но этого не случилось. Что было, то было. Мы вряд ли вправе винить тебя за решение, которое ты принял, не имея понятия, как оно на нас повлияет. Мы все равно победили, Оуэн. Выжили и, сам видишь, нашли свое счастье. Понимаю, почему ты приехал и зачем поведал нам свою историю. Но теперь, покаявшись, давай-ка, заканчивай самоедствовать, хорошо?

Не припомню, чтобы когда-либо в жизни меня настолько захлестывали эмоции. Не могу произнести ни слова, потому что боюсь сорваться прямо перед ними. Поэтому киваю и отвожу взгляд, стараясь дышать ровно. Худо-бедно взяв себя в руки, говорю:

– Я собираюсь вернуться на остров, чтобы выполнить обещанное. Узнав, через что вы прошли, я понял, что это единственный для меня способ завершить этот цикл. Надолго я там не останусь – всего на одну ночь, – но вот какая мысль возникла, а ты не хочешь составить мне компанию, Ти-Джей?

– А остров еще существует? – спрашивает Ти-Джей. – Мы думали, цунами его смыло.

– Он никуда не делся. Я специально нанимал пилота, который, ориентируясь по моим записям, убедился, что остров уцелел.

Поначалу Ти-Джей не отвечает, но потом бросает взгляд на Анну и говорит:

– Спасибо за предложение. Пожалуй, я пас.

– Понимаю, – киваю я. – Просто показалось, что следует спросить.

Раздается детский плач – такой громкий, что я пугаюсь. Ти-Джей спешит на другой конец комнаты и выключает стоящую на журнальном столике радионяню.

– Пойду ее проверю, – вызывается Анна. Подходит ко мне и обнимает. – Спокойной ночи, Оуэн. Была рада познакомиться.

Уже поздно, и Ти-Джей провожает меня до двери.

– Когда улетаешь? – спрашивает он.

– Рейс до Мале через неделю. Достаточно времени, если передумаешь. Билеты и прочие расходы беру на себя.

– Анна будет бояться.

– Как я уже говорил, полностью все понимаю.

– Вылетаешь из аэропорта О’Хара?

– Да.

– Тогда приходи к нам завтра вечером. Поужинаем еще разок вместе. Я приглашу своего друга Бена. Уверен, ему будет интересно с тобой познакомиться.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Приду. Спасибо за все.

Ти-Джей кивает.

– Не за что. Значит, до завтра.

Глава 18 – Ти-Джей

Позже, когда Оуэн уже уехал в гостиницу, я захожу в детскую. Анна сидит в кресле и укачивает Пайпер, которая никак не угомонится.

– Зубки? – спрашиваю я.

Анна кивает и говорит:

– Скорее всего. Один уже вот-вот прорежется. Дала ей немного ибупрофена.

Пересекаю комнату, наклоняюсь к креслу-качалке и глажу головку малышки.

– С тобой все в порядке?

Анна опять кивает.

– Уверена?

– Да. – Она выглядит хрупкой, словно способна в любую секунду разлететься на миллион частичек. Но этого не случится; моя жена намного сильнее, чем кажется с виду.

– Было трудно все это слушать, – замечаю я.

– Да, – соглашается Анна. – Ему потребовалось немало мужества, чтобы сюда приехать.

Я знаю, что Анна не винит Оуэна, и сам сказал ему чистую правду. Мы уже проходили весь лабиринт «если только…» и давно решили, что нет смысла пережевывать то, что не в силах изменить. В общем и целом мы считаем себя счастливчиками. Но за годы, проведенные на острове, Анна потеряла больше, чем я. Готов поспорить на деньги, что сейчас она думает о родителях и том, как по ним скучает.

– Итак, ты хочешь вернуться на остров с Оуэном, – говорит она.

Открываю рот, чтобы отпереться, но Анна отрицательно качает головой.

– Я тебя изучила вдоль и поперек. Да у тебя на лице все написано, Ти-Джей.

Она совершенно права.

Я действительно хочу туда поехать. Хочу на этот раз прилететь и улететь по собственной воле, а не рухнуть в океан или оказаться смытым с пляжа. Мне хочется постоять на том песке, зная, что я на острове на своих условиях. Зная, что пока я на берегу попираю прошлое, жена и дети дома, в безопасности, и ждут меня.

– Пока мы там выживали, у нас не было ни единой возможности выбора, – говорю я. – Да, кажется заманчивым потоптаться на том пляже, когда все в моихруках.

– Ты же знаешь, я никогда не стану удерживать, если тебе чего-то хочется, – вздыхает Анна. – Наверное, тебе действительно стоит полететь с Оуэном.

– Ты ненавидишь остров, – возражаю я.

– Верно, – кивает она. – Отвратительно даже думать, что такое красивое место, от которого захватывает дух, едва нас не погубило. Но без него у меня бы не было тебя. И если ты хочешь вернуться – поезжай. Я тебя благословляю.

Киваю и в который раз ловлю себя на мысли, что Анна – самый лучший человек из всех, кого я знаю.

– Приду через минуту, – предупреждает она. – Еще немного покачаю Пайпер.

Малышка уже перестала ерзать и уснула. Стало быть, слова Анны означают, что ей необходимо немного побыть наедине с воспоминаниями, и поэтому целую обеих своих девочек и шепчу:

– Хорошо.

Глава 19 – Оуэн

Следующим вечером я сижу в гостиной дома Анны и Ти-Джея, и тут раздается звонок в дверь.

– Это, наверное, Бен, – говорит Ти-Джей. Открывает дверь, приветствует друга и приглашает его войти.

Я встаю со стула и иду к ним.

– Это Оуэн, – представляет меня Ти-Джей.

Бен делает шаг ко мне и протягивает руку для пожатия.

– Привет, я Бен. Рад знакомству. Ти-Джей пересказал мне твою историю. Знаешь, мужик, это просто чума.

– Взаимно рад, – киваю я.

– Дядя Бенни! – кричит Мик, вбегая в комнату и несясь к Бену.

– Привет-привет, Микки Маус! – Бен подхватывает мальчика и кружится. – Как дела, малыш? – Он кружится все быстрее и быстрее, а Мик хохочет так, что не может ответить.

Заходит Анна с дочкой на руках.

– Если его стошнит, как в прошлый раз, убирать будешь ты, – предупреждает она.

Бен постепенно останавливается и ставит Мика на пол. Мальчик сразу же падает, но просит:

– Еще!

– Больше нельзя, – разводит руками Бен. – Если тебя стошнит, твоя мама на меня вызверится. Только не говори ей, что я сказал это слово при тебе, лады?

– Вызверится! – тут же вопит Мик.

Джози подходит к Бену и протягивает ему игрушечную чашку. Он и бровью не ведет и понарошку заглатывает содержимое.

– Спасибо, Джоз. Можно еще?

Девочка спешит к игрушечной кухне, обустроенной в углу гостиной.

Анна возвращается в комнату.

– Ужин готов. Кто хочет тако?

– Я! Я! – наперебой кричат дети, и мы следуем за ними в кухню.

* * *

После ужина Ти-Джей говорит, что все-таки хочет съездить со мной на остров, если предложение еще в силе.

– Конечно, – удивленно киваю я, и вправду не ожидавший такое услышать. – Почему передумал?

– Из-за Анны, – отвечает Ти-Джей. Смотрит на жену, а она улыбается ему, но мне отчего-то кажется, что дело не только в этом. Ти-Джей обнимает Анну, и та кладет голову ему на плечо.

Бен наклоняется ко мне.

– Они постоянно друг друга лапают, – бормочет он. – Привыкнешь.

– Кто бы говорил, – усмехается Ти-Джей. – Будь Стейси здесь, она бы уже сидела у тебя на коленях и облизывала ухо.

– Это точно, – улыбается Бен и переводит взгляд на меня. – Стейси – это моя невеста. Женимся через несколько месяцев. Она обещала сегодня прийти, но опять меня кинула, потому что увязла в предсвадебных хлопотах. Прямо-таки зациклилась на нашей свадьбе. Но мне без разницы, потому что я ее люблю.

– Поздравляю, – улыбаюсь я.

Анна встает и отодвигает стул.

– Пойду уложу детей, а потом почитаю в спальне. Оставляю вас поговорить, ребята.

Ти-Джей тоже встает.

– Помогу тебе с детьми. – Он останавливается у буфета, открывает дверцу и достает бутылку виски. – Оуэн? – предлагает он.

– Конечно, – киваю я.

Анна подходит к холодильнику.

– Бен, я купила для тебя пива.

– Я, пожалуй, выпью виски, – не соглашается он.

– Уверен? – переспрашивает Анна. – Смотри, я припасла легкий «будвайзер». – Она улыбается, словно поддразнивая его. Вынимает из холодильника бутылку с длинным горлышком и показывает. – Позавчера купила в супермаркете специально для тебя.

– Нет, мне и виски сгодится, – стоит на своем Бен.

– Не ходи со мной, Ти-Джей. Я сама могу уложить детей.

По дороге к двери Анна задерживается и дарит мужу долгий поцелуй. Бен показывает на свою щеку и прочищает горло, а Анна смеется и быстро чмокает его в щеку.

– Твоя жена только что меня поцеловала, Ти-Джей. Ты, верно, теперь забеспокоишься и постараешься не упускать нас из виду.

Ти-Джей ставит на стол три стакана и открывает бутылку.

– Вот еще, – фыркает он и наливает виски в стаканы.

– Обидно, чувак, – смеется Бен. – Чертовски обидно.

* * *

– Что мне хочется знать, – говорю я два часа спустя, – так это почему мой шикарный дом вдруг стал «хижиной», а ваша лачуга – «домом»? – Внезапно выскочивший вопрос кажется мне малость смешным, но это, наверное, из-за того, что уровень виски в бутылке значительно ниже, чем в начале импровизированного мальчишника.

– Не пойми меня неправильно, – отвечает Ти-Джей. – Ты построил отличный дом. Очень добротный. Но жара и влажность не щадят дерево. – «Или трупы», – мог бы добавить я, но не хочется никому портить настроение. – Некоторые доски подгнили. – Он делает еще глоток виски. – Зачем ты вообще затеял строить в лесу? Там же крысы так и кишат.

– Я думал, что деревья хоть немного защитят меня от гроз – и не прогадал. Хотя всегда боялся, что какое-нибудь из них упадет прямо на дом.

– Ти-Джей еще рассказывал мне о здоровенных пауках, – вставляет Бен.

– Коричневые охотники, – киваю я. – Жуткие до жути.

– Точно, – соглашается Ти-Джей и наклоняется, чтобы чокнуться со мной.

– Ты не против поспать на пляже? – адресую я ему вопрос.

– Конечно. Чай, не впервой.

– Я путешествую налегке. Палатку брать не планирую. Просто сумку, спальный мешок и запас еды и воды примерно на сутки.

– Согласен. А вот этому городскому неженке понадобилось бы дорогое туристическое снаряжение, – усмехается Ти-Джей. – Он ведь работает в банке. Каждый день носит галстук. Пьет кофе латте.

– Я люблю свою работу – и свои латте, – поэтому можешь катиться к черту, Каллахан, – отмахивается Бен, но одновременно улыбается Ти-Джею, и по тону ясно, что он шутит. Молодец парень. Стабильная работа, любимая девушка. Что еще желать?

– Почему бы тебе не поехать с нами? – предлагаю я.

– Мне? – ошарашено переспрашивает Бен.

Наверное, он думает, что это я спьяну сболтнул, но я абсолютно серьезен.

– Ну да, – говорю я. – У тебя же есть паспорт?

– Ага, – кивает Бен.

– Сможешь взять пару дней отпуска?

– У меня осталось несколько неотгулянных дней, о которых я не сказал Стейси. Понимаешь, боялся, что вместо отдыха меня припрягут к бесконечным свадебными делами.

– Ти-Джей?

– Будет здорово, если Бен полетит с нами.

– Значит, решено. Договорились, – подводит итог Бен. – Стейси, наверное, слетит с катушек, но как-нибудь переживет.

– Так выпьем же! – призываю я, и мы поднимаем стаканы.

– За что пьем? – интересуется Бен.

– За то, чтобы вернуться домой целыми и невредимыми, – произносит Ти-Джей, и мы пьем до дна.

Глава 20 – Ти-Джей

Предлагаю Бену лечь в кабинете; Оуэну достается диван в гостиной. Никто не напился вусмерть, но за руль ни одному из нас садиться не стоит. Выключаю свет и запираю дверь, затем иду по коридору. Джози спит на спине, сжимая в кулачках любимое одеяльце. Подтыкаю ей одеяло и иду в комнату Мика. Он просыпается, когда я вкладываю ему в ручки выпавшего плюшевого медвежонка. Сонный сын смотрит на меня и просит:

– Папочка, принесешь попить?

Иду в кухню и наливаю воды в яркую чашку. Отношу Мику. Он делает несколько глотков и снова засыпает. Пайпер спит на животе, вверх торчит крохотная попка в памперсе. Тоже накрываю ее одеялом, хотя бестолку: она мигом его стряхнет.

Проверив детей, захожу в нашу спальню и радуюсь, что Анна еще не спит. Закрываю за собой дверь.

Анна лежит поверх одеяла, подпершись парой подушек. На ней только майка на тоненьких бретельках и крохотные черные трусики. Жена закладывает страницу и с улыбкой кладет книгу на тумбочку.

Раздеваюсь – полностью – и плюхаюсь на кровать.

– От тебя пахнет виски, – говорит Анна, когда я обнимаю и целую ее. Пробегает руками по груди и скользит ниже, отчего моя радость возрастает. – Мне нравится твой вкус. Поцелуй меня еще разок.

И я целую. Одновременно стягиваю с жены майку и легонько провожу пальцами по коже. Анна тихо вздыхает. Для меня она всегда красива, но в такие моменты – особенно, потому что я вижу, чувствую и слышу, что делают с ней мои прикосновения.

– Я хочу тебя, – шепчу я.

– Я вся твоя.

Знаю, что Анна часто ложится в постель усталой – трое детей ее здорово выматывают, – но она очень редко мне отказывает. Она по-прежнему опасается, что вернется рак, и однажды призналась, что считает подарком каждый раз, когда мы занимаемся любовью. Я тоже так думаю. Но не потому, что есть повод беспокоиться о моем здоровье, а потому что Анна выбрала жизнь со мной, и я знаю, как мне с ней повезло.

Медленно снимаю с жены трусики и начинаю ее ласкать. Анна стонет, говорит, как ей приятно, просит не останавливаться. Она отдается мне целиком и полностью и ни в чем меня не ограничивает.

– Сейчас, – зовет она, притягивая меня к себе, принимая в себя. Мне запредельно хорошо, лучше просто не бывает, но с нами так уже было, было, было... и вот уже я стону и шепчу Анне на ухо, что люблю ее, люблю.

У последней черты жду, пока она не начнет содрогаться вокруг моего члена, и лишь потом расслабляюсь. Анна крепко прижимает меня к себе и снова и снова повторяет мое имя, пока мы восстанавливаем дыхание и остываем.

Я могу слушать, как она произносит «Ти-Джей», целую вечность, и все равно мне будет мало.