Текст книги "Письма к тайной возлюбленной"

Автор книги: Тони Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Осторожно отступайте назад по тропе, – велел Роб ровным голосом.

С этими словами он медленно встал с камня.

Линдси попыталась попятиться, как он ей велел, но вместо этого зацепилась каблуками и тяжело плюхнулась на утрамбованную землю, громко охнув от неожиданности.

С земли медведь казался еще громаднее. Она замерла, парализованная страхом, не в состоянии ни встать на ноги, ни даже пошевелиться.

И тут Роб, который тоже пытался осторожно отступить, споткнулся о ее вытянутую ногу и упал рядом с ней, пробормотав при этом:

– Вот дьявол!

Темные глаза медведя, казалось, смотрели прямо в глаза Линдси. Зверь продолжал идти к ним со скоростью, которую можно было бы назвать небольшой – если бы он всего за несколько секунд не оказался в опасной близости от них. При виде того, как медведь все приближается и приближается, Линдси решила, что у нее вот-вот разорвется сердце, и она лихорадочно ухватилась за руку Роба.

– Что ему нужно? – спросила она в панике. Несмотря на стресс, голос Роба был спокойно-насмешливым.

– Я очень похож на эксперта по медвежьей психологии?

– Нет, – ответила она. – Но… я очень боюсь.

Глава 5

Медведь встретился Робу в этих лесах впервые, хоть Милли и говорила ему, что в лесах их много. Он сразу же вспомнил ее наставления: не поворачиваться спиной, а спокойно пятиться назад.

Что он и попытался сделать, но Эбби в своих дурацких сапожках все испортила.

Роб теперь не хотел подниматься с земли, опасаясь, что резкое движение будет воспринято зверем как враждебное. А что еще говорила ему Милли?

– Дай мне твою сумочку, – велел он.

– Мою – что?

– Сумочку, чертову сумочку!

Не дожидаясь, пока Эбби ее отдаст, он вырвал ее у нее из рук. Она была красная.

Он поднял ее перед собой, демонстрируя гризли, и негромко сказал:

– Смотри-ка, приятель!

А потом он несильным движением отбросил ее в кусты и деревья ниже тропы.

Медведь остановился и перевел взгляд на то место, куда упала сумочка.

Затаив дыхание, Роб смотрел, как медведь медленно начал разворачивать свое массивное тело в сторону и пошел вниз. Пройдя необходимые три метра, он понюхал сумочку, а потом один раз тронул ее лапой.

После чего он как будто потерял к ней всякий интерес, побрел вниз мимо деревьев и вскоре скрылся из виду. Какое-то время еще было слышно, как он шуршит ветками кустарника, а потом единственными звуками стало щебетание какой-то пташки.

– Ну вот, он ушел, – сказал Роб, наконец. – Может, теперь ты разожмешь свою смертельную хватку? Ты мне всю кровь перекрыла.

– Ой! – тихо вскрикнула она, выпуская его запястье.

Он не ожидал, что она окажется такой сильной. После ее прикосновения его кожу начало покалывать, но теперь к его кисти снова стала поступать кровь.

– Есть такое правило, – проговорил он. – Если ты пятишься от медведя, а он продолжает на тебя идти, то полагается бросить какой-нибудь яркий предмет, который отвлечет его внимание. И, похоже, это действительно помогает… А сумочку мы сможем вернуть.

С этими словами он начал подниматься с земли, собираясь сойти вниз с тропы и забрать ее красную спасительную сумочку. И совершенно не ожидал, что ее пальцы снова сомкнутся на его запястье, хоть на этот раз и не с такой силой. Ее прикосновение было теплым. И каким-то напряженным.

Он посмотрел на нее – встретился с ее взглядом и прочел в нем искреннюю тревогу.

– Ты уверен, что он ушел? Тебе не опасно туда спускаться?

Дьявол! Почему он так возбудился? Просто из-за того, что он посмотрел ей в глаза? Он постарался свести все к шутке:

– Успокойся. Если он вернется и начнет мной завтракать, ты сможешь спастись бегством.

Ее это нисколько не позабавило.

– Это не смешно!

– Ну-ну! А я удивляюсь, почему ты не болеешь за медведя. В конце концов, если ты от меня избавишься, то заполучишь прокат каноэ!

Ее глаза продолжали блестеть от страха и волнения, и Роб почувствовал прилив желания. Почему она его не возненавидела? Почему она вдруг кажется такой милой и так искренне озабоченной его безопасностью?

Он высвободил руку из ее пальцев.

– Бояться нечего, Эбби, – сказал он совершенно спокойно. – Со мной все будет в порядке.

Он нашел сумочку, лежавшую на подушке из ярко-зеленого мха, и, вернувшись на тропу, обнаружил свою спутницу по-прежнему на земле. Она привалилась спиной к большому корню, протянувшемуся поперек тропы. Он протянул ей сумочку:

– Держи.

– На ней царапина – след когтя! – отметила она.

– Считай боевым ранением.

Она кивнула, продолжая рассматривать сумку. Голос ее по-прежнему звучал как-то отстраненно: она все еще была в шоке.

И он протянул руку, чтобы помочь ей встать.

Секунду она недоуменно смотрела на его руку, а потом потянулась и ухватилась за него своей рукой. Вот черт!

Все эти проклятые держания за ручку сегодня – он впервые за долгое время ощутил тепло человеческого прикосновения, и от этого по его телу разбежались волны жара.

Он потянул ее, чтобы поднять на ноги, но когда она привстала, ее сапожки заскользили, и ей удалось снова повалить их обоих.

– Извини, – сказала она, глядя на него.

– Ничего, – пробормотал он, чувствуя, что не может оторвать взгляд от ее лица.

Щеки у нее ярко розовели – то ли от холода, то ли от испуга. Ее губы были только чуть ярче ее румянца и казались такими нежными, что ему ужасно захотелось провести кончиками пальцев по нижней пухлой губке.

– Послушай, – сказала она тихо. Она была так близко, что он ощутил ее прохладное дыхание. – Спасибо тебе.

Он наклонил голову к плечу и попытался ухмыльнуться, но ухмылка у него получилась не очень убедительная.

– Ты снова благодаришь меня?

Ее глаза тоже опустились к его губам и на секунду там задержались, из-за чего его желание еще усилилось.

– Я бы не пошла по тропе, если бы ты не согласился меня взять. А то, что мы только что пережили, – добавила она еле слышно, – было… просто потрясающе. Правда? – спросила она, как будто ей необходимо было убедиться, что она в этих чувствах не одинока.

И после такого прямого вопроса Роб отговариваться не смог.

– Да, – негромко согласился он. – Правда.

– То есть я, конечно, перепугалась… Но увидеть то, что мы только что видели, встретиться взглядом с таким огромным и прекрасным зверем… – Она замолчала и тряхнула головой. – Я просто улетела.

Он молча кивнул. И налился еще более сильным желанием. Он тоже улетел – но не только от встречи с медведем. Да, Линдси Брукс действительно не так проста, как ему вначале показалось.

Их лица оставались рядом друг с другом, и ему настолько сильно хотелось ее поцеловать, что он едва мог дышать.

Но – вот черт! Ему нельзя. Никак нельзя. Это как диета или курение. Стоит один раз оступиться, и ему будет хотеться еще.

И поскольку он никак не реагировал – просто лежал и смотрел на нее, она начала неожиданно… робеть и нервно затараторила:

– То есть – ого-го! А ты знал, что медведи такие огромные? Я понятия не имела. А ты видел, какие у него лапы? То есть одни только лапы! Размера этак шестидесятого, правда? Конечно, медведи обувь не носят, но ты меня понял.

Роб вздохнул и провел пальцами по волосам.

– У тебя все? – спросил он, когда она, наконец, замолчала.

– Наверное. – Она судорожно сглотнула.

Он решительно поднялся на ноги, надеясь, что не выглядит излишне торопливым, но понимая, что им определенно пора идти.

– Пошли, Эбби, – сказал он.

Он пошел впереди нее, явно желая поскорее закончить поход.

– Эй, погоди! – позвала она. – Вместе безопаснее. Тут ведь медведи водятся.

Через несколько шагов ноги Линдси уже не просто ныли: икры стали пронизывать резкие уколы острой боли. И мгновение нежности между ней и Робом вскоре начало казаться пригрезившимся ей одной – если учесть, что ей пришлось чуть ли не бегом бежать по склону, чтобы от него не отстать. И ей приходилось делать над собой неимоверные усилия, чтобы не вскрикивать при каждом шаге.

Ковыляя за ним, она все никак не могла успокоиться: потрясением было то, что ее чуть не съел медведь, но не меньшим потрясением было и то, что ее чуть было не поцеловал Роб Коултер. Его стремительное отступление – а вернее, вскакивание на ноги – заставило ее прийти к заключению, что на самом деле он все-таки считает ее дурным человеком за то, что она сделала с тетей Милли.

К тому моменту, когда они добрались до начала тропы и вышли из леса на дорогу, огибавшую озеро, Линдси была совершенно убеждена в том, что ее ноги никогда не поправятся. И хотя она, наконец, оказалась на ровной дороге, у нее появились серьезные сомнения в том, что она сумеет пройти остаток пути. Ей казалось, что у нее в сапогах разведен огонь. И она отставала все сильнее.

Наконец Роб остановился и повернулся к ней, скрестив руки на груди:

– В чем проблема, Эбби?

– Никаких проблем! – заверила она его, стараясь не морщиться. – Просто… любуюсь местностью. Разве мы куда-то спешим?

– На самом деле – да. Мне сегодня надо поработать.

– О! Ну, извини. Знаешь что? Иди вперед. Я отсюда и сама нормально дойду. Дорога ведь приведет меня в город, правильно?

– Правильно, – ответил он, но никуда не ушел.

Он просто стоял на месте и смотрел на нее, весь такой бесцеремонный и сельский в своей фланелевой рубашке и стеганом жилете, словно он – руководитель отряда девчонок-скаутов, дожидающийся, чтобы его догнали. Из-за чего идти стало еще труднее, потому что теперь ей к тому же приходилось следить, чтобы не морщиться от боли. До этого мучительные гримасы при каждом шаге немного ей помогали.

– Ну что же ты? – проворчала она. – Иди дальше. Уходи. У меня все в порядке. Спасибо за прогулку, еще увидимся.

Но вместо этого мощный красавец еще немного постоял, наблюдая за ней, а потом заявил:

– Нет, я подожду.

– Зачем?

– Не хочу, чтобы ты стала медвежьим обедом.

– Честно говоря, мне что-то в это не верится.

Он пожал плечами с совершенно серьезным видом, но, к своему величайшему удивлению, она увидела, что глаза его озорно поблескивают.

– И потом ужасно забавно наблюдать, как ты притворяешься, будто тебе не больно идти.

Услышав правду, Линдси поежилась и подняла нос чуть выше, готовясь это отрицать. Но вместо этого с изумлением услышала собственные слова:

– Все не так уж страшно.

Что на самом деле было не меньшей ложью.

– Да ты просто умираешь! – обвиняющим тоном заявил он. И вся ее решимость моментально улетучилась, а физическая и эмоциональная усталость, наконец, победили.

– Ну ладно, прекрасно. Пусть я сейчас уже едва ноги передвигаю. Что из того?

И тут – наконец-то! – Роб Коултер улыбнулся:

– Ничего. Мне просто хотелось, чтобы ты сказала об этом честно и остановила этот спектакль.

«Кто бы говорил про спектакли, приятель! Тебе так сильно хотелось меня поцеловать, что ты даже на вкус это чувствовал.

А потом ты имел нахальство делать вид, что ничего этого не было. Так как насчет этого, а?»

Но этого она говорить вслух не стала. Боль была слишком сильная. Она просто перестала идти и встала как вкопанная на краю асфальта. Потому что у нее выбора не было. Она просто не могла… сделать… больше… ни шага!

– Ну, я остановила спектакль, – сказала она. – И сама я тоже остановилась.

Роб молча смотрел на нее целую минуту, пока она пыталась придумать, что делать. Было слишком холодно для того, чтобы скинуть сапоги, тем более что под ними у нее только тонкие носки. Но, наверное, другого выхода у нее нет. Она уже собралась наклониться, задрать штанину и расстегнуть молнию, как случилось чудо.

Роб подошел к тому месту, где она стояла, повернулся к ней спиной и пригнулся.

– Залезай, – предложил он.

Она была рада, что ему не видно изумления, которое наверняка ясно читалось у нее на лице.

– На закорки?

– А ты можешь предложить что-то получше? – бросил он через плечо.

Она улыбнулась ему и обхватила его за плечи, готовясь к неловкой попытке обхватить его со спины ногами и не веря тому, что этот утренний поход помог ей подобраться ближе к Робу Коултеру столь многочисленными и разнообразными способами. Не то чтобы она уже садилась в сексуальное седло, но она садилась верхом на Роба, что было лучше, чем ничего. И это было шагом в нужном направлении – как с точки зрения возвращения в седло, так и с точки зрения покупки у Роба лодочного проката.

Роб думал, не отнести ли эту женщину на спине до самой гостиницы «Гризли» – просто для того, чтобы от нее отвязаться, но решил, что тогда она слишком легко отделается. Поэтому когда они оказались у дорожки, которая вела к его дому, он повернул направо.

– О! Мы остановимся тут? – спросила она, подняв голову над его левым плечом.

Ее руки были сцеплены у него на груди, а грудь прижималась к его спине, что ощущалось даже сквозь плотную ткань. Он решил, что это еще одна веская причина, чтобы закончить эту поездку на закорках. Она была слишком теплая, слишком женственная, слишком… вообще вся слишком, если принять во внимание невольное влечение, которое у него к ней возникло. И если подумать о том, что за время их прогулки она стала казаться ему симпатичной, и он едва удержался, чтобы не поцеловать ее, когда они лежали вместе на земле… Да, самое время прекратить физический контакт.

– Ты тяжелая, – соврал он и в следующую секунду сгрузил ее на качели на крыльце.

– Уй! – охнула она, шумно рухнув на качели.

– Перестань ныть, – негромко проворчал он, поворачиваясь к ней лицом. – Тебе здорово повезло, что я решил тебя понести.

Только, похоже, поворачиваться к ней лицом было неразумно. Ему удалось почти не смотреть на нее во время прогулки, и теперь это заставило его вспомнить, почему именно ему хочется ее поцеловать. Хочешь не хочешь, а надо признать, что она красивая. И привлекательная. И джинсы демонстрируют ее длинные стройные ноги. И хотя ее приталенное пальтишко только намекает на то, что находится под ним, он до сих пор почти ощущает пышную грудь, которая только что прижималась к его спине – как и то, как она забросила ноги ему на бедра, чтобы обхватить его сзади. Пока они шли, он держал ее за ноги выше колен – иначе нельзя было, – и, несмотря на усталость от перехода и от того, что он нес свою спутницу последние полкилометра, он снова стал наливаться желанием.

В этот момент он заметил, что рассматривает ее фигуру довольно откровенно, и поспешно поднял взгляд к ее глазам.

Дьявол! Теплая страсть, которую Роб там увидел, сказала ему, что она это заметила. Так что он был только рад, когда она с усилием сменила это выражение на нечто более веселое и непринужденное и спросила:

– И что теперь?

Она сказала это так, словно они договорились, что проведут весь день вместе, чего он определенно ей не обещал. Пусть радуется уже тому, что добилась прогулки.

– Теперь ты уходишь, а я иду работать.

– Карла из «Ленивого лося» сказала, что ты занимаешься строительством. А что ты строишь?

Вопреки своим благим намерениям Роб начал рассказывать ей о своих планах на этот день, которые заключались в работе у Стива Фишера. Она обладала явным талантом заставлять человека разговаривать независимо от того, хочется ему этого или нет.

– Хотя, – объявила она, когда он замолчал, – когда я спрашивала «что теперь?», то не имела в виду прямо сейчас. Я имела в виду, что мы еще можем сделать, чтобы я хоть немного могла почувствовать себя на месте тети Милли?

Роб сумел только со вздохом поинтересоваться:

– Ты серьезно?

Она моргнула, словно такая реакция ее ошеломила.

– Совершенно серьезно.

Он опустил голову, скрестил руки на груди и ответил ей со всей прямотой:

– Ты хотела пойти по горам – и мы пошли по горам. Я думал, что теперь буду свободен.

Но, похоже, Эбби его откровенность нисколько не смутила.

– Поход был чудесный! – сказала она. – Но тетя Милли жила здесь полной жизнью – жизнью, которую ты вроде как… в чем-то взял себе. И если я хочу узнать о ней еще что-то (а я хочу), то обращаться мне надо к тебе.

– Как же мне повезло! – суховато отозвался он. Конечно, он прекрасно понимал, что может ей отказать – точно так же, как отверг ее идиотское предложение о покупке проката. Но она сказала правду: он действительно в чем-то взял жизнь Милли себе. Она доверила ему свой образ жизни.

И как еще верно сказала Эбби, Милли хотела бы, чтобы он выполнил просьбу Эбби. Если он наотрез ей откажет, то словно бы предаст память Милли. И пусть он способен быть довольно суровым, но предавать Милли… Этого он не сделает никогда.

– Ну, так как? – сказала она, закидывая ногу на ногу, – Что у нас дальше в программе?

Роб прикинул имеющиеся варианты и нашел такой, который показался ему неплохой идеей. Потому что, возможно, он поможет Эбби избавиться от желания и дальше находиться на месте Милли.

– Можешь помочь мне открыть прокат на сезон. А это работа. Тяжелый труд. Как по-твоему, ты это выдержишь?

К его изумлению, на ее лице заиграла искренняя (и очень милая) улыбка.

– Конечно! Я готова на все.

На все, да? Вопреки его решимости ее страстное заявление довершило процесс его возбуждения. Он игнорировал это – насколько мужчина вообще способен игнорировать мощную эрекцию – и попытался сосредоточиться на деле. Конечно, сейчас она полна энтузиазма, но они еще посмотрят, какое у нее будет настроение, после того как ей придется хорошенько поработать.

– Приходи к прокату завтра после ленча, примерно в час, – распорядился он. – И на этот раз надень спортивные тапочки – если у тебя такие вообще имеются.

К его удивлению, она, наконец, смутилась из-за ситуации с ее обувью.

– Имеются, но я их не захватила.

– Зайди в универмаг, он почти сразу за «Лосиным рынком». Там есть всего понемногу, так что, наверняка, найдется обувь и для тебя.

Вид у нее был озадаченный. Роб догадался, что мисс Модная Картинка наверняка мысленно содрогается при мысли о том, чтобы купить обувь в универмаге, но надо отдать ей должное: она промолчала. Только бросила взгляд на свои остроносые сапоги и сказала:

– Жалко, что до него так далеко.

– Не волнуйся, – сказал он, решив сжалиться над ней еще раз – и в последний раз на сегодня. – Жди меня здесь.

Зайдя в дом, он почесал Кингу ухо, а спустя минуту вышел снова с парой старых красных баскетбольных ботинок, извлеченных из глубины шкафа. Он бросил их на крыльцо рядом с ее ногами:

– Можешь надеть это.

– Спасибо, – тихо откликнулась она, но Роб решил, что на лице у нее особой благодарности не читалось. Скорее, там был написан ужас.

Тем не менее, она спокойно расстегнула молнии на своих сапогах и у него на глазах высвободила из них свои ноги. Под сапогами на ней оказались тонкие нейлоновые носочки, что заставило его подумать: «Теперь понятно, почему у нее так адски болели ноги». А еще он невольно подумал, что у нее славные ножки – особенно когда она наклонилась, чтобы помассировать их. Ему даже вроде как захотелось самому взяться за это дело: сесть рядом с ней на качели, поднять ее ноги себе на колени и разминать их пальцами. И…

«Прекрати! Ты ведешь себя как шестнадцатилетний юнец!» И он перестал на нее смотреть, а вместо этого перевел взгляд на озеро, понимая, что для его глаз это зрелище будет гораздо безопаснее.

Глава 6

Быстро перекусив в «Прибрежном кафе», где ей представилась возможность рассказать Мэри Бет, Элеонор и еще одной симпатичной немолодой женщине по имени миссис Биксби о встрече с медведем (включая демонстрацию сумочки со следами его когтей), Линдси удалилась к себе в номер, чтобы прийти в себя после дня, который выдался на редкость бурным.

Однако она скоро убедилась в том, что слишком возбуждена, чтобы задремать. Поэтому она позвонила матери и рассказала ей о походе и медведе и призналась в том, что ей придется приложить немало усилий к тому, чтобы убедить Роба Коултера продать ей прокат. А потом она снова оказалась за столиком и точно так же открыла окно, позволяя аромату гиацинтов заполнить комнату благоуханием… и села за свой ноутбук.

Что неизбежно привело Линдси к ее блогу.

Она обнаружила там несколько новых ободряющих комментариев: еще некоторые из ее читателей умоляли ее вернуться. Постоянные читатели Вильгельм Телль и Крис Мари заявили ей, что Гаррет – идиот, раз от нее отказался, и так получилось, что это придало ей мужества написать новый пост.

« Дорогие влюбленные!

Простите меня за то, что меня так долго не было, но порой жизнь отправляет в вашу сторону хитро закрученный мяч, и скажу вам честно: когда жизнь в меня им стрельнула, я не успела вовремя уклониться. Короче говоря, если вы еще об этом не знаете – моя помолвка внезапно пришла к концу. Вот-вот: никаких сказочных туфелек, которые можно перекрашивать, никакого букета из миниатюрных тюльпанов, никакого свадебного шоколадного торта…»

Тут она прервалась и поняла, что ей необходимо отойти от своего обычного жизнерадостного образа из «Писем влюбленных» и стать настоящей, во всем настоящей. Другого пути нет.

« Но не думайте, пожалуйста, что я шучу над этой потерей! Конечно же, разорванная помолвка – это не просто туфли и торт. Я оказалась в неприятной ситуации: обнаружила, что мужчина, за которого я хотела выйти замуж, на самом деле меня не любил, а это разбило мне сердце и заставило почувствовать себя, как будто… ну, обманщицей в том, что касается советов. Вот почему я в последнее время не вела блог и почему в ваших газетах появляются повторные публикации старых колонок.

Но вчера я, наконец, набралась смелости вернуться в Интернет – и постарайтесь представить себе, как же меня тронула ваша поразительная поддержка. Вы проявили просто потрясающее понимание, и это невыразимо согрело мне сердце. И потому я снова вступаю в блогерские воды, проверяя, что из этого получится. Я думаю, что кто-то из вас может теперь отказаться следовать моим советам, касающимся вашей личной жизни, но пока мне достаточно просто знать, что у меня так много друзей.

Что до того, как я прихожу в себя после этого финта судьбы… Ну, я обратилась за поддержкой к родным, что для меня пока свелось к тому, чтобы узнать свои корни и сделать шаг назад, к более простой жизни. Вы все удивитесь, услышав, что сейчас я нахожусь в маленьком городке в штате Монтана и что этим утром я даже пошла в пеший поход! Да-да: Линдси Брукс в необжитых землях!

Я даже встретилась с большим медведем гризли, но мой спутник, который больше знает о таких делах, спас положение, отбросив с тропы мою любимую красную сумочку от Фенди, чтобы отвлечь внимание огромного зверя. Теперь мою сумочку украшает „шрам“, который демонстрирует ее роль в спасении положения: наш медведь на самом деле оставил на ней след когтей! Так что это доказывает: и в более простой жизни может произойти масса захватывающих событий, правда?

Завтра я познакомлюсь с радостями катания на каноэ и даже купила ради такого случая тенниски (правда, ребята, теперь Линдси Брукс стала обладательницей пары кедов!). Я расскажу вам, как все пройдет. Ободряет уже то, что медведи по воде не ходят.

Да, Все еще Одинокая из Саванны, если ты это читаешь, то, пожалуйста, дай мне знать, как у тебя дела. Я вспоминала тебя и гадала, как складываются твои с парнем отношения, и надеялась, что не направила тебя по ложному пути.

До завтра, влюбленные! Еще раз спасибо вам за то, что вы понимаете, что у всех есть недостатки и что хотя любовь полна чудес и красоты, она может также – как показывает опыт многих людей – стать и полем битвы. Сейчас я залечиваю раны, но знайте: я по-прежнему всем сердцем верю в любовь. Она где-то рядом и просто ждет, чтобы все мы ее нашли».

Затаив дыхание, Линдси нажала кнопку «Отправить» и стала смотреть, как написанный пост возникает в ее электронном дневнике. К лучшему или к худшему, но блог «Письма влюбленных» снова начал действовать.

Солнце стояло высоко и ярко светило, и, судя по показаниям старомодного градусника, прикрученного к наружной стене сарая для лодок, температура уже дошла до восемнадцати градусов. Роб скинул фланелевую рубашку, оставшись в вылинявшей синей футболке, которую поддел вниз, но перед тем как приняться за работу, постоял минуту на краю причала, глядя на спокойную воду озера. Отчасти он радовался приближению летних уик-эндов, когда озеро будет усеяно разноцветными каноэ, и люди будут жизнерадостно сновать во все стороны. Но еще больше озеро нравилось ему таким, каким было сейчас: тихим, безмятежным и, наверное, мало чем отличающимся от того, каким оно было сто лет назад… или даже пятьсот лет назад…

Он не знал, сколько лет простояли здесь желтые сосны, но он всегда ощущал в лесу нечто первозданное, сильное своей огромностью. Он никогда не ощущал жизнь так полно, как в те моменты, когда поднимался по одной из этих троп, со всех сторон окруженный деревьями. Это была жизнь настолько мирная, безмолвная и всеобъемлющая, что вскоре после приезда сюда он уже точно знал, что ему не найти лучшего места для того, чтобы вести то спокойное существование, к которому он стремился.

Накануне он представил Стэнли Боббинсу смету, а после этого хорошо поработал над пристройкой для Стива Фишера, так что теперь был не прочь сделать передышку на вторую половину дня пятницы, чтобы начать подготовку лодочного проката. В основном она будет состоять из уборки и проверки прочности и надежности причала и всех каноэ.

Конечно, у него будет помощь… или помеха. Это еще предстояло проверить.

Но гораздо более актуальным вопросом было то, как это вообще могло получиться. Как этой девице удалось проникнуть в его жизнь? Когда он представлял себе приход весны и подготовку лодочного проката к работе, он определенно не думал, что его «помощницей» станет жеманная девица, которая в жизни не носила удобную обувь и которую он почему-то желает.

Ну, после сегодняшнего дня с этим будет покончено. Она слишком соблазнительная. А порой – слишком настырная.

Он со вздохом скрестил руки на груди. Ладно, будем говорить правду: на самом деле она не такая плохая, как он думал раньше, но все же… Ему нельзя поддаваться желанию, а это будет гораздо проще делать, если вокруг него не станет вертеться хорошенькая и привлекательная женщина.

Переведя взгляд на ближайшее каноэ, лежащее на причале кверху дном, он наклонился, чтобы рассмотреть царапину на стекловолоконном корпусе. Всю зиму каноэ были сложены в сарае для лодок – он вытащил их оттуда только на прошлой неделе, – но он все равно собирался проверить их плавучесть и убедиться, что ни одно не получило повреждений или износа, которых он не заметил. Однако перед этим ему нужно было все их тщательно отмыть, снаружи и изнутри, – и вот тут-то и должна была вступить в дело Эбби.

Роб прошел в сарай, к шкафчику, в котором Милли хранила все необходимое, и вытащил пару двадцатилитровых ведер, мочалки и бутылку с жидкостью для мытья посуды. И он как раз вышел обратно на солнце… когда увидел направлявшуюся в его сторонуЭбби.

Проклятие! На ней была коротенькая юбочка, которая идеально демонстрировала ему ее невероятно длинные и стройные ноги, и тесная футболка, обтягивавшая ее грудь так, что у него моментально возникла эрекция. А на ногах у нее были симпатичные и удобные теннисные тапочки, благодаря которым она почему-то выглядела просто очаровательной.

Она как раз перешла через дорогу от гостиницы «Гризли» и теперь шла вдоль берега в сторону причала. Она приветственно помахала ему и широко улыбнулась… и Роб смог только ошеломленно поднять руку в ответ. Эта идея о совместной работе оказалась крайне неудачной, и он теперь мог только удивляться тому, что сам это предложил.

Пока она шла к нему, Роб заставил себя смотреть лишь на ее лицо, не позволяя своему взгляду опуститься ниже. Вот только ее глаза вроде как сверкали на солнце, и он видел ее лицо гораздо лучше, чем раньше, потому что она стянула свои длинные каштановые волосы в конский хвост. От одного вида того, как она идет к нему, у него стиснуло грудь – и он встревожено подумал о том, не может ли она прочитать по его лицу его реакцию.

– Ты принесла обратно мои ботинки? – спросил он, когда она вышла на причал.

Она приподняла пластиковый пакет с торговым знаком универмага.

– Конечно. А что? Сегодня начинаются занятия в школе для клоунов?

Он с трудом сдержал улыбку. Принял пакет и ответил:

– Они только на тебе выглядят клоунскими. На мне они совершенно нормально смотрятся.

Она пожала плечами:

– Если считать, что красные ботинки на мужчине – это нормально.

На этот раз он все-таки улыбнулся, несмотря на все свои усилия.

– После тех вещей, которые я видел на тебе, не тебе бы говорить.

Она уперла руки в бока.

– Имей в виду, что в Чикаго я на острие моды. И кстати, об этом, – она оглядела себя, – это нормально для того, что мы будем делать?

У Роба заныло сердце – потому что, конечно же, его глаза последовали за ее взглядом. Вниз по облегающей футболочке и крошечной юбочке.

– Обувь хорошая, – пробормотал он. – А вот юбка может оказаться слишком короткой.

Не успели эти слова сорваться с его губ, как он уже готов был дать самому себе оплеуху.

– Не беспокойся, – разуверила она Роба, и в следующую секунду потрясла его тем, что повернулась и задрала подол своей юбочки – чтобы продемонстрировать оказавшиеся под ней шорты.

Однако вид ее шорт нисколько не умерил его беспокойства, а лишь еще больше возбудил его. Что за черт! Ведь на секунду ему показалось, что она собирается перед ним заголиться, и хотя это оказалось не так, чертовы шорты все равно обтягивали ее попку слишком туго и заставляли его слишком много думать о ее теле.

– Видишь? – заявила она. – Там шорты. Так что я одета практично, верно?

Вот черт!

Приходилось только радоваться, что прокат ее, похоже, интересовал больше, чем он сам. Стоя на месте, она осмотрелась.

– Так вот она, знаменитая лодочная станция, – проговорила она с удовольствием, но в тоже время немного грустно.

Он решил не замечать грусти: они уже об этом говорили. Сейчас его задача настолько загрузить ее работой, чтобы она решила, что с нее хватит.

– Заходи внутрь, – пригласил он и первым прошел через старую, деревянную дверь, которую он прошлой осенью по просьбе Милли выкрасил в красный цвет.

Внутри все было довольно скромно: письменный стол, несколько стеллажей, табурет у окошка, где расплачивались клиенты. Открыв другую дверь, они попали на крытую часть причала, где над единственным местом для швартовки была подвешена моторная лодка для рыбалки, а на пустом складе еще недавно находилась пара каноэ, нуждавшихся в ремонте.

– Ого! – сказала она, разглядывая старинные некрашеные деревянные балки. – Деревенский стиль? Круто!

Наверное, в Чикаго таких заведений не было. Поддавшись порыву, он указал ей на пустое птичье гнездо в углу:

– Видишь? Прошлым летом у нас был домашний крапивничек с детишками. Милли вся издергалась: боялась, что из-за вибрации гнездо упадет.