Текст книги "Наследники Великой Королевы"

Автор книги: Томас Костейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

Многолетние усилия тети Гадилды привить мне бережливость в отношении праздничной одежды принесли свои плоды, и сегодня утром я как всегда надел будничную одежду, собираясь переодеться перед тем, как отправиться во дворец. Теперь мне придется появиться на торжестве в сером запачканном чернилами камзоле и в плохо сидевшем на мне трико того же цвета.

Я был так огорчен этим, что подумывал даже попросить Слита немного отложить наше отправление во дворец, с тем, чтобы переодеться. Местный портной, сшивший мой новый наряд, был маленького роста и походил на кузнечика. Однако он оказался настоящим кудесником. Мое черное шелковое трико, украшенное на лодыжках золотым шитьем, облегало ноги без единой морщинки. Камзол синего бархата, отделанный черным атласом сидел на мне так, будто его сшил лучший лондонский портной. Шляпу мою украшали голубые страусиные перья. Наряд довершали изящные туфли из мягкой голубой кожи. Как мне хотелось покрасоваться в этом великолепном костюме перед донной Кристиной и увидеть в ее глазах отражение того восхищения, которое несомненно вызвал бы мой наряд у Кэти Лэдланд!

Однако я не рискнул спорить с капитаном Слитом, ибо тот, взглянув на линию горизонта заявил, что к вечеру возможен шторм. Я понимал, что непогода добавит нам хлопот, тем более что Слит собирался взять с собой как можно меньше матросов. Остальные его люди должны были пьянствовать на свадьбе и тем самым отвлекать общее внимание от нашего отплытия. Поэтому мне пришлось примириться с мыслью о том, что я буду играть роль пугала на празднестве. Про себя, однако, я поклялся, что в жизни никогда больше не поддамся унизительной скаредности.

19

Новые стены бело-голубого дворца были так высоки, что подойдя к воротам, мы могли разглядеть лишь грибообразные верхушки угловых башен. Из-за стен доносился такой шум и гомон, будто там проходил карнавал. Я слышал громкие голоса, горланившие английские песни, шарканье ног, веселые выкрики. На улице стояли группки местных жителей. На их лицах застыло явное презрение к пьяным выходкам белокожих варваров. Я уже начал испытывать сомнения по поводу того, стоило ли вообще устраивать подобное празднество.

Мои сомнения еще более усилились, когда я услыхал пронзительный женский крик, перекрывший прочий шум. Слит и я бросились к воротам, и ирландец бешено заколотил по их створкам. Ворота распахнулись и ворвавшись внутрь, мы увидели служанку донны Кристины, Луизу, в окружении полудюжины наседавших на нее матросов. Остальные стояли чуть поодаль и улюлюкали, подбадривая товарищей. Одежда на Луизе была порвана, и моряки с вожделением разглядывали ее полные плечи и грудь. Она отступила к фонтану и в следующее мгновение вся компания рухнула в бассейн.

– Какое вино испортили! – произнес капитан.

Прежде чем мы успели вмешаться, в арке внутреннего дворика появилась донна Кристина в сопровождении двух прислужников. Судя по всему, они помогали на кухне, так как лица обоих так и пылали от кухонного жара. Один из них смачно сплюнул на землю. Не обращая внимания на свой парадный наряд, донна Кристина ринулась в толпу орущих матросов, стараясь протолкнуться к фонтану.

– Сейчас я все улажу, – произнес Слит. Его темное лицо почти почернело от ярости, вокруг глаз появились белые ободки. – Вытащите женщину, а я займусь этими горлопанами.

Он нанес стоявшему рядом матросу такой удар в спину, что тот повалился ничком на землю. К тому времени, как я вытащил изрядно наглотавшуюся вина Луизу из бассейна, он выстроил всех матросов в ряд и обратился к ним со следующей тирадой.

– Следовало бы, обожравшиеся скоты, заставить вас ползать на животе перед дамой и молить ее о прощении. И я непременно заставил бы вас это сделать, если бы не был уверен, что ей неприятно будет вдыхать ваш свинюшный запах. И запомните, негодяи, если кто-нибудь из вас хоть раз поднимет голос или позволит себе какое-нибудь безобразие, я собственноручно отрежу тому уши. А теперь разойдитесь, мерзавцы, и ведите себя как джентльмены, если только вы понимаете значение этого слова.

Он повернулся к Кристине и поклонился с любезной улыбкой.

– Больше они не причинят вам никаких хлопот, мадам и не произнесут ни словечка, которое оскорбит ваш слух.

Луиза, с каждым шагом распространяя запах хорошего вина, уже скрылась в доме. Взяв Кристину под руку, я повел ее обратно во внутренний дворик.

– Я так рада, что вы пришли, дон Роджер, – прошептала она. – Я была очень напугана. Не знала, что с ними делать.

– Ничего худого они бы не сделали, – заверил я ее, – просто они очень давно не видели ни одной белой женщины.

– Я думала, что все будет как на свадьбах у нас в Испании. Мы пляшем, поем и все очень счастливы. Но эти люди! Они хотят лишь пьянствовать и драться. Это ужасно.

– Они ничуть не хуже, чем моряки других стран. Но боюсь, было ошибкой звать их сюда.

Во внутреннем дворике гостей не было. Он был наполнен благоуханием алоэ и мимозы. Стены сверкали девственной белизной. Балконы были украшены богатыми коврами и шалями. С одного из них на меня гордо глядела какая-то туземная девушка, но когда я поднял глаза, она сразу же исчезла.

Мы уселись на скамью, и моя спутница глубоко вздохнула.

– Все идет вкривь и вкось. Пудинги какие-то странные на вкус, а бычья туша подгорела. Не понимаю, как может понравиться такая еда.

– Я бы на вашем месте не беспокоился. Лучшего они не заслуживают. Было бы достаточно вина, остальное их не волнует. А где Клим?

– Я уже давно не видела его. Должно быть переодевается. – Она стала рассказывать мне о приготовлениях к церемонии.

– Невесту уже две недели держат в ее комнате и кормят каким-то блюдом под названием элуда, для того, чтобы она поправилась. Перед этим ей на лодыжки надели медные кольца, и вчера ее отец с гордостью заявил мне, что снять их можно, лишь распилив. Так она располнела. Только бы не рассмеяться, когда мы увидим ее.

– Климу это понравиться. Он любит толстых женщин.

– Да, наш славный Клим выглядит сегодня очень счастливым. Мне кажется, все довольны. Видите ли, по местным законам, если невеста недостаточно толста, ее семья имеет право лишь на половину выкупа. Теперь же они получат выкуп за невесту целиком. Отец потребовал выплатить его золотом. Я уже приготовила и отдам ему деньги, когда он приведет невесту. Они в великолепном кожаном кошельке. Он так красив, что мне жалко с ним расстаться.

Для меня было большим облегчением узнать, что Клим пребывает в благорасположении. Поначалу он всячески противился свадьбе и согласился лишь после моих долгих увещеваний. Сам он хотел просто увести девушку из семьи силой, а потом спустя некоторое время отпустить ее. На неприятности с местными властями, которые непременно последовали бы, ему было наплевать. Ведь это были темнокожие, а следовательно обращать внимание на них не стоило.

Из задних дверей дворца появилось великолепное видение.

– А вот и жених, – заметил я с невольным восхищением.

На Климе был потрясающий пурпурного цвета камзол. Ноги его были обтянуты трико в желтую полоску. Шляпу из небесно-голубого бархата украшали ярко-красные страусиные перья. Было ясно, что он потратил все свои богатства на приобретение этого сказочного наряда. Весь он буквально раздувался от гордости. Моя спутница не удержалась и захихикала.

– Ну, разве он не великолепен? Я очень полюбила нашего великана Клима. Он просто большой мальчишка. Иногда, дурной мальчишка. Очень часто дурной.

– В битве он настоящих лев. Я тоже его очень люблю. Я рассказывал вам, что он спас мне жизнь?

Клим, гордо улыбаясь, спустился во дворик.

– Прошу прощения, мэм, но я хотел бы побеседовать со своим приятелем, прежде, чем начнется церемония, – сказал он.

– Я очень горжусь вами, – произнесла сеньорита, – вы выглядите так красиво и нарядно.

Он прошелся перед нами взад-вперед, выгнув грудь колесом и искоса наблюдая за моей реакцией – по достоинству ли я оценил его великолепие.

– Я купил этот костюм у грека, принявшего местную веру. То-то все будут пялиться на меня, когда я пройдусь по Чипсайду, верно? Как тебе нравятся эти красные перья? Красиво, правда?

– Сказать – красиво, значит ничего не сказать. Рядом с тобой я выгляжу просто ощипанным воробьем, Клим.

Кристина, казалось, только сейчас заметила, что я не надел свой новый наряд.

– Вы не сдержали своего слова, дон Роджер, – укоризненно произнесла она. – Неужели вы приберегаете ваш наряд для свидания с какой-нибудь другой дамой?

– У меня не было времени переодеться. Мне необходимо сегодня вечером срочно отплыть на поиски капитана Уорда, – но ни слова об этом, – обратился я к Климу, который глядел на меня, широко раскрыв глаза. – Никто не должен знать об этом, пока мы не отплывем.

Девушка с волнением смотрела на меня.

– Что-нибудь случилось? У вас дурные вести?

– Я расскажу вам об этом позже.

Пока мы беседовали, я услышал позади нас гомон туземных голосов. Клим вернулся к дверям, из которых вышел, и заглянул внутрь. Потом снова подошел к нам с широкой глуповатой ухмылкой.

– Она там, – объявил он. – Ее посадили на мула. Вся в цветах и лентах. Думаю, дома в Англии многим бы понравилась невеста на муле, вся в цветах и лентах, верно, приятель? – Он помолчал, а потом неуверенно покачал головой. – Может быть, не следовало сажать ее на мула. Наверное, лошадь была бы лучше. Красивая арабская лошадь. И хорошо, что на лице у нее вуаль. Уж больно она темнокожая.

– А сейчас что они делают? – поинтересовался я.

Он совершил еще одно путешествие к дверям и вернулся с еще более глуповатой улыбкой.

– Надевают на нее еще какие-то украшения с басурманскими наговорами. А другие женщины держат для нее наготове какое-то питье.

– Из молока и меда, – объяснила Кристина. – Это первая часть церемонии. Думаю, нам уже пора выходить.

Клим приобрел себе турецкий ятаган в облупленных ножнах и пристегнул его к поясу. Оружие путалось у него между ног. Я боялся, что он споткнется и упадет. Улыбнувшись, я взглянул на Кристину, но она важно и торжественно смотрела прямо перед собой. Должно быть все женщины воспринимают свадебную церемонию, какой бы странной она не казалась, с абсолютной серьезностью.

Во внешнем дворике и саду собралось больше сотни матросов, но под бдительным взглядом капитана Слита все они держались довольно чинно. Однако когда они узрели Клима во всем его великолепии, то разразились приветственными криками и истошными завываниями.

– Ай да жених, вырядился на славу! – заорал один из матросов, стоявший в середине толпы. – Кого ты ограбил, парень? – вопил другой. – Уступи мне свою одежонку, и я сам женюсь на этой темнокожей бабенке, – надрывался третий.

Слит резким голосом оборвал все это веселье, потребовал тишины. Кристина знаком велела жениху встать посередине двора, и вместе со мной подошла к нему. Мы встали с одной его стороны. Все взоры обратились к высокому сводчатому выходу, откуда появилась брачная процессия.

– Не хватает музыки, – прошептала Кристина. Какая же это свадьба без звуков органа.

– Это не свадьба, а просто церемония, которая позволит нам сохранить мир с местными жителями, – ответил я. – Клим должен пройти через это, но он вовсе не обязан навек оставаться с этой жирной кадушкой.

Она с упреком посмотрела на меня, а потом отвернулась, чтобы наблюдать за процессией. Родственники невесты в полном молчании один за другим выходили во двор. Они были одеты в белоснежные одежды. Лица всех женщин были плотно укутаны покрывалами. Последней шествовала невеста. Она была еще толще, чем я ожидал и так переваливалась с боку на бок, что среди матросов раздался громкий смех. Даже капитан Слит громко фыркнул. Кто-то сзади произнес.

– Ну и туша! Бедному Климу придется нелегко.

Ее отец нес какой-то длинный сверток, перевязанный лентой. Благодаря своим грозно торчавшим усам он гораздо больше походил на пирата, чем наши матросы. Сверток он передал невесте, которая опустила его на землю и начала длинную речь, произнося слова в нос.

– Что она говорит? – спросил я свою спутницу.

– Это слова торжественной свадебной клятвы, – прошептала Кристина. – По-моему, они прекрасны. В переводе звучит примерно так! «Как этот предмет притягивается к земле, так и я тянусь к моему супругу. И как ничто кроме силы не способно оторвать эту вещь от земли, так лишь смерть может лишить меня его любви и защиты».

– Очень хорошо, что Клим не понимает слов. Эти чувства вряд ли нашли бы отклик в его сердце.

Клим выглядел таким же довольным как и в начале церемонии. Он озадаченно взглянул на донну Кристину и спросил.

– Что мне нужно ответить, мэм?

– Ничего, – ответила она, – обряд закончен.

Круг матросов распался как морской вал, набежавший на каменистый берег. Они окружили своего товарища, хлопая его по спине и предлагая ему различные шутливые советы. Я слышал, как один из них спросил.

– Должны мы поцеловать невесту? Или может просто хлопнуть ее по толстой спине? Вряд ли она поймет разницу.

Несколько человек хором затянули шутливые куплеты о новобрачных. К нам подошел капитан Слит.

– Я бы посоветовал вам, мадам, как можно скорее избавиться от этих смутьянов.

– Семья невесты будет праздновать в доме, – ответила она, – и если вы сумеете удержать матросов здесь во дворе, я уверена, что все обойдется благополучно.

– Обещаю вам это, мадам.

– Климу нужно быть со своей невестой. Его там ждут. Слит усмехнулся.

– Готов побиться об заклад, что бездельник предпочел бы бражничать со своими приятелями. Но он теперь человек женатый, и его место, конечно, рядом с женой. Не беспокойтесь, мадам, я прикажу ему именно так и поступить.

Когда начался пир, мы с Кристиной удалились на затененный балкон, с которого были хорошо видны расположившиеся амфитеатром белые крыши города. Перил балкона касались листья, и я мог сорвать плод, лишь протянув руку. Моя спутница со вздохом облегчения опустилась на скамью.

– Скоро все закончится, – сказала она. – Я получила большое удовольствие от церемонии, пока матросы не начали безобразничать. Ничто не занимает женщин так, как свадьба, дон Роджер. Я сама вникала во все приготовления. – Несмотря на то, что мы находились в тени, было очень жарко, и она начала обмахиваться маленьким черным веером.

– Вам известно, почему Клим так не хотел жениться на этой девушке? Ему очень нравится Луиза. Но Луиза никогда не выйдет за него замуж. Она не переносит иностранцев.

– Значит она еще не привыкла к нам?

Кристина грустно улыбнулась.

– Она становится несчастнее день ото дня, моя бедная Луиза. Каждое утро она начинает с разговора о спасении моей души. Во время еды она становится позади меня и нашептывает мне о моих грехах и адских муках, которые несомненно уготованы мне. Иногда она по нескольку часов проводит в церкви, молясь о моем спасении. Она не может ни о чем больше думать. – Она снова улыбнулась. – Временами мне даже хочется дать ей хорошего тумака.

– Мы можем отослать ее назад.

Кристина энергично запротестовала.

– Но тогда я останусь совсем одна. Как не трудно мне порой бывает с ней, без нее мне будет совершенно невыносимо.

Я рассказал ей о том, что случилось утром. Пошел я на это не без колебаний. Она была испанка и несмотря на любовь к Джону, ее симпатии должны были оставаться на стороне кастильского флота. Она молча слушала меня и не прерывала до тех пор, пока я не упомянул о своей сделке с капитаном Слитом. Я не вдавался в детали, но она очевидно поняла, что капитан Слит изменил свое первоначальное намерение не просто так и тут замешаны деньги. Она решительно покачала головой.

– Мы в Испании знаем, как обращаться с такими людьми, – заявила она.

После того, как я закончил свой рассказ, она некоторое время молчала.

– Боюсь, что никогда больше не увижу вас, – наконец сказала она.

Я поспешил уверить ее, что перспективы не столь уж мрачны.

– Мы можем одержать победу, – сказал я, – если Джон сумеет сделать так, что сразимся с нашими врагами поодиночке. По моему мнению Джон решил бы сначала отбросить флот венецианцев, а затем повернуться против испанцев. Совместными усилиями они легко раздавили бы нас, так же как Великая Армада разгромила бы английский флот, если бы наши капитаны не сумели расколоть ее на части. В любом случае определять стратегию придется Джону.

Мы помолчали. Между нами стоял маленький инкрустированный слоновой костью столик, на котором стоял поднос с кофе в маленьких золотых чашечках. Она взяла чашечку и сделала несколько маленьких глотков. Я никогда не пробовал кофе, но аромат его мне очень понравился.

– Корабль Джона окажется в самом пекле этих сражений, – сказала она.

– Не нужно бояться за него. Джону еще суждено совершить великие дела. Он не может погибнуть сейчас. Никак не может. Он вернется. – Я коснулся пальцами ее судорожно сжатой руки. – Он вернется и возможно мы сыграем еще одну свадьбу. На этот раз настоящую, с красивой невестой и волнующей душу музыкой.

Кристина поставила чашечку на желтую слоновую кость. Рука ее слегка дрожала.

– Нет, Роджер. Свадьбы не будет. Ни один священник не обвенчает нас, а любая другая церемония не свяжет нас сильнее… чем мы уже и так связаны сейчас. – Она помолчала. – Джон не думает о женитьбе. Видите, у меня нет никаких иллюзий на счет своего будущего.

Она налила еще одну чашечку кофе и протянула мне.

– Слишком уж невеселый получается у нас разговор. Давайте выпьем за нашего жениха и пусть он будет так же счастлив, как вы, когда женитесь на вашей Кэти Лэдланд.

У напитка был горький вкус. Я невольно скривился. Моя спутница рассмеялась. – Он вам придется по вкусу, когда вы к нему немного привыкнете. Со мной в первый раз было то же самое.

Я сделал еще один глоток и напиток показался мне не таким противным. То, что она рассказала Мне о своих отношениях с Джоном заставило меня задуматься.

За последние три месяца, во время своих визитов на берег, Джон всегда останавливался во дворце. Поначалу у него были для этого достаточные основания – необходимость наблюдать за переделкой дома, но и после того, как все работы были закончены, он продолжал там останавливаться, уже не предлагая по этому поводу никаких объяснений. Я много раз бывал с ними вместе и старался не замечать того, что происходит. Их отношения вовсе не носили односторонний характер, как я того опасался. Кристина относилась к Джону со страстной нежностью, но и он испытывал к ней, пожалуй, не меньшую страсть. Их вкусы были весьма схожи, и это еще больше сближало их. Они оба любили музыку, и я много раз слышал глубокий баритон Джона, который пел морские песни под аккомпанемент ее мандолины. Оба они обладали живым чувством юмора, и оно нередко выручало их во время неизбежных ссор. Ссорились они довольно часто, но все время из-за пустяков, по большей части из-за грубоватости манер и выражений Джона. О том, что по-настоящему волновало их, они никогда не говорили. Казалось они не хотели, чтобы неопределенность будущего портила им прекрасные минуты настоящего. Неожиданно Кристина спросила.

– Она красива?

– Кэти Лэдланд?

– Да.

– Мне трудно рассказать вам о ней. В ней есть какая-то прелесть, которую невозможно передать словами. Думаю, она красива.

– Джон тоже так считает?

– Полагаю, да. Но я слышал, как он говорил, что вы самая красивая женщина, которую он когда-либо видел.

– Благодарю вас. Я уверена, что Джон – тонкий ценитель женщин, и я должна испытывать гордость по поводу столь высокой оценки. – Она резко сменила тему разговора.

– Джон должен быть очень доволен тем, что вы совершили сегодня.

– Мне очень повезло, что я вовремя узнал об этом. Теперь у нас по крайней мере есть шанс.

– Можете вы положиться на этого капитана Слита? Я ему не доверяю. Очень уж у него недобрые глаза.

– Думаю, он сдержит свое обещание. Я доверяю ему не больше чем вы, но на этот раз быть честным ему очень выгодно.

Она воскликнула с неожиданной силой.

– Надеюсь, вы победите в этом сражении! Для меня сказать такое – кощунство! Я испанка. Я люблю свою страну. Горжусь ею. И все-таки я желаю ей поражения, лишь бы остался жив и невредим Джон Уорд, ее злейший враг!

– Я передам Джону то, что вы сказали. Быть может это поможет ему принять окончательное решение.

Она покачала головой.

– Нет, не нужно. Ведь мне даже думать так не подобает. Пожалуйста, не говорите ему об этом. Боюсь, я и так достаточно унизила себя в его глазах.

К нам на балкон вошел Слит. Его светло-серые глаза с жадностью разглядывали мою прелестную спутницу.

– Время собираться в путь, мой отважный Роджер, – сказал он. – Извините, если приходится прерывать ваш разговор с такой прелестной собеседницей.

– Как там Клим? – спросил я.

Он подмигнул.

– Клим как следует напился, как и подобает уважающему себя жениху.

– Нам не опасно оставлять здесь сеньориту?

– Я отдал всем матросам приказ убираться отсюда через полчаса. Они знают меня, и я не сомневаюсь, выполнят мое распоряжение, иначе им самим накладнее будет.

Я встал. Кристина взяла мою руку в обе свои и крепко ее сжала.

– Вы обязательно возвратитесь. И вы и Джон. Мои молитвы будут хранить вас.

Слит и я вышли из дворца через боковые ворота, так что никто нашего ухода не заметил. Солнце палило еще нещаднее. Было тяжело дышать. Влажной от пота рукой я расстегнул ворот камзола и уныло подумал о том, что нам придется шагать по такому пеклу через весь город.

– На борту ждет дюжина моих лучших матросов, – сказал Слит. – Мне нужно будет поговорить с Пули и Блантом. Придется наболтать им всякой чепухи, чтобы успокоить. Он посмотрел на меня и подмигнул.

– А ведь лакомый цыпленочек, верно? Какой блеск в глазах, а изгиб талии… ! Думаю, мне нужно было забрать у Уорда эту девушку, а не камни.

– Украсть алмазы легче, капитан Слит, – ответил я.