Текст книги "Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам"

Автор книги: Томас Балфинч

В данном случае Медея применила свои умения с благими целями, но настоящим исчадием ада она становится, когда применяет их с целью мести. Во всей красе она показала себя в случае с Пелием, дядей Ясона, который, как помнят наши читатели, узурпировал власть и лишил племянника царства. Но у него должны были быть и хорошие качества, потому что дочери любили его и, когда увидели, что Медея сделала для Эсона, захотели сделать то же со своим отцом. Медея сделала вид, что согласилась и приготовила такой же котелок, как раньше. По ее запросу была принесена старая овца и погружена в котелок. Очень скоро в котелке послышалось блеяние, и, когда крышка была снята, оттуда выпрыгнул ягненок и быстро поскакал в долину.

Дочери Пелия смотрели на опыт с восхищением и назначили время для того, чтобы подвергнуть своего отца той же операции. Но Медея приготовила котелок для него совсем другим способом. Она положила в него только воду и несколько простых трав. Ночью она с сестрами вошла в спальню старого царя, когда все его охранники беспробудно спали под воздействием чар, насланных на них Медеей. Дочери стояли у кровати с протянутым оружием, но не решались ударить, тогда как Медея бранила их за нерешительность. Потом, отвернув свои лица, ударами наугад они задели его своим оружием. Он, очнувшись ото сна, прокричал: «Дочери мои, что вы делаете? Вы убьете своего отца?» Их сердца изменили им, и оружие выпало из рук, но Медея нанесла ему роковой удар и не дала ему больше говорить.

Затем они поместили его в котел, и Медея поспешила удалиться на своей запряженной змеями колеснице, прежде чем раскроется ее вероломство, иначе их месть была бы ужасной. Хотя она убежала, но не велика была радость от ее преступления. Ясон, для кого она так много сделала, пожелав жениться на Креусе, коринфской принцессе, бросил Медею. Она, разъяренная от его неблагодарности, призвала богов к мести, послала ядовитый пеплос как дар невесте и, убив затем своих детей и поджегши дворец, взобралась на запряженную драконами колесницу и улетела в Афины, где стала женой царя Эгея, отца Тесея; и мы снова с ней встретимся, когда перейдем к приключениям этого героя.

* * *

Есть и другая история, связанная с Медеей, ужасно отвратительная даже для колдуньи, то есть существа такого рода, которому и древние, и современные поэты привыкли приписывать всяческое зверство. При побеге из Колхиды она взяла с собой своего юного брата Апсирта. Обнаружив, что судна Ээта нагоняют аргонавтов, она убила юношу и выбросала части его тела в море. Ээт, достигнув этого места, нашел жалкие останки своего убитого сына; и пока промедлил, чтобы собрать разбросанные части и предать их почетному погребению, аргонавты скрылись.

В трагедии «Медея» великий древнегреческий поэт Еврипид красноречи во описал страдания покинутой царицы:

 
…удел
Медеи стал иной. Ее не любят,
И нежные глубоко страждут узы.
Детей Ясон и с матерью в обмен
На новое отдать решился ложе,
Он на царевне женится – увы!
Оскорблена Медея, и своих
Остановить она не хочет воплей.
Она кричит о клятвах и руки
Попранную зовет обратно верность,
Богов зовет в свидетели она
Ясоновой расплаты.
Не поднимая глаз
Лица, к земле склоненного, Медея,
Как волн утес, не слушает друзей,
В себя прийти не хочет.
 

Перевод Иннокентия Анненского

От редактора. У прекрасного русского поэта Валерия Брюсова есть ряд стихов, посвященных античной мифологии. В их числе небольшая поэма «Лира и ось», в которой нашим глазам предстает легендарный возница, погонщик колесницы-квадриги на конных состязаниях древности, потерпевший поражение на скачках, но не сдавшийся. Он говорит:

 
Нет, я не выбуду из строя,
Но, силы ярые утроя,
Вновь вожжи туго закручу:
Уже на колеснице новой,
Длить состязание готовый,
Стою, склоняю грудь, лечу!
Драконы ли твои, Медея,
Триптолема ль живая ось
Меня возносит, пламенея, –
Но коням не помчаться врозь!
Стоб и грудь склоняю косо,
Как на земле, так в небеси:
Пусть в небе вихрятся колеса
На адамантовой[2]2
  Адамант– то же, что и алмаз.


[Закрыть] оси.
 

Мелеагр и Калидонская охота

Одним из героев экспедиции аргонавтов был Мелеагр, сын Ойнея и Алфеи, царя и царицы Калидона. Алфея, когда родился ее ребенок, увидела трех парок, которые, прядя нить судьбы, предсказали, что жизнь ребенка будет длиться столько, сколько будет гореть головня в очаге. Алфея схватила и вытащила головню и заботливо спрятала ее на годы, пока Мелеагр вырос до мальчика, юноши, зрелого мужчины. Случилось так, что Ойней, когда приносил жертвы богам, не оказал должных почестей Диане; и она, возмущенная пренебрежением, наслала дикого вепря огромных размеров опустошать поля Калидона. Его глаза были налиты кровью и сияли огнем, щетина поднималась дыбом как грозящие пики, клыки были как бивни индийского слона.

Созревающий хлеб был растоптан, садовые деревья, виноградники и оливы, разорены, стада разбежались в диком ужасе от убийцы. Все обычные средства не срабатывали; и Мелеагр созвал героев Греции присоединиться к смелой охоте на ненасытного монстра. Тесей и его друг Пирифой, Ясон, Пелей, будущий отец Ахилла, Теламон, отец Аякса, Нестор, тогда еще юный, но в своем возрасте несший оружие с Ахиллом и Аяксом в Троянской войне – они и многие другие присоединились к смелому предприятию.

Античная фреска сохранила для нас облик участников Калидонской охоты: Мелеагр, Аталанта, Тесей, Пирифой

С ними пришла Аталанта, дочь Иаса, царя Аркадии. Пряжка из полированного золота скрепляла ее одежду, колчан из слоновой кости висел за ее левым плечом, а в левой руке она несла лук. В ее лице смешилось женское очарование и привлекательность юноши-воина. Мелеагр увидел ее и влюбился.

Но теперь они были уже около логова зверя. Они натянули между деревьев сильные сети; они спустили собак, они пытались найти следы своей добычи на траве. Из леса был спуск на болотистую землю. Здесь вепрь, лежа в камышах, услышал крики своих преследователей и устремился на них. Один за другим охотники были сброшены и убиты. Ясон бросает свое копье с молитвой Диане об успехе; и благосклонная богиня позволяет оружию задеть, но не ранить, отклонив стальной наконечник копья в полете. Атакованный Нестор прячется и находит спасение в ветвях дерева.

Телемон устремляется на зверя, но, споткнувшись о выступающий корень, падает ничком. Но, наконец, стрела Аталанты впервые пробует кровь чудовища. Это была легкая рана, но Мелеагр увидел и радостно восхвалил ее. Анкей, взволнованный завистью к похвале, доставшейся женщине, громко хвалится своей собственной храбростью и бросает вызов вепрю и богине, которая его послала; но, когда он бросается на него, взбешенный зверь валит его смертельной раной.

Тесей бросает свой меч, но тот отклоняется в сторону из-за защищающего сука. Стрела Ясона не попадает в цель и убивает вместо зверя одну из ясоновых собак. Но Мелеагр после одного неудачного удара, ударил монстра копьем в бок, затем бросился на него и добил его повторными ударами.

Ключевой момент Калидонской охоты

В округе поднялся крик; все поздравляли победителя, столпившись, чтобы дотронуться до его руки. Он, встав ногой на голову убитого вепря, повернулся к Аталанте и посвятил ей голову и грубую шкуру, которые были трофеями его успеха. Но из-за этого зависть привела остальных к раздору. Плексипп и Токсей, братья матери Мелеагра, среди прочих оспаривали дар и отобрали у девушки трофей, который она получила. Мелеагр, охваченный яростью из-за такой несправедливости, а еще более из-за оскорбления, нанесенного той, кого он любил, забыл законы родства и погрузил свой меч в сердца обидчиков, забыв о том, что они приходились ему родными дядями.

Когда Алфея приносила дары благодарности в храме за победу своего сына, тела убитых братьев попались ей на глаза. Она кричала, била себя в грудь и поспешила сменить праздничные одежды на траурные. Но когда убийца становится известен, горе уступает место твердому желанию отомстить сыну. Она принесла роковую головню, которая когда-то была спасена из пламени, головню, которую парки связали с жизнью Мелеагра, и приказала развести огонь. Потом четырежды она пыталась положить головню в огонь, и четырежды вытаскивала ее обратно, трепеща при мысли об уничтожении ее сына. В ней боролись чувства матери и сестры. Она то бледнела при мысли о возможном деянии, то снова пылала яростью на поступок своего сына. Как судно, уносимое в одну сторону ветром, а в другую – волнами, мысли Алфеи были подвешены в неопределенности.

Но вот сестра победила мать, и Алфея, держа роковое полено, воскликнула:

– Обернитесь вы, фурии, богини возмездия! Обернитесь, чтобы увидеть жертву, которую я приношу. Кровь должна быть искуплена кровью. Как будет Ойней радоваться победе сына, когда дом Фестия опустошен? Но, увы! Зачем я его родила? Братья, простите слабость матери! Моя рука мне изменяет. Он заслужил смерть, но не я должна была бы уничтожить его. Но как он будет жить, и торжествовать, и править Калидоном, когда вы, братья мои, скитаетесь не отомщенные среди теней? Нет! Я подарила тебе жизнь; теперь умри за свое преступление. Верни жизнь, которую я дважды дала тебе, в первый раз – когда родила, и снова – когда вытащила эту головню из пламени. О, так умри же! Увы! Злосчастное соревнование; но, братья, вы победили.

И, отвернувшись, она бросила роковое полено в горящий костер. Оно издало, или показалось, что издало, смертельный стон. Мелеагр, отсутствовавший и не знавший причины, почувствовал внезапную острую боль. Он горел, и только мужественной гордостью преодолевал боль, которая убивала его. Он скорбел только от того, что гибнет бескровной и бесславной смертью. С последним вздохом он взывал к своему старому отцу, братьям, и к своим любимым сестрам, и к возлюбленной Аталанте, и к матери, не знаемой причине его роковой судьбы. Пламя разгорается, а с ним и боль героя. А вот утихает; теперь оба угасли. Головня стала пеплом, а жизнь Мелеагра развеяна странствующими ветрами. Когда дело было сделано, Алфея наложила на себя руки.

Безутешные сестры Мелеагра оплакивали своего брата до тех пор, пока Диана, сжалившись над домом, которой некогда вызвал ее гнев, не превратила их в птиц.

Аталанта и ее спортивные достижения

Невинной причиной такого большого горя была девушка, чье лицо, по правде говоря, было чересчур мальчишеским для девочки и слишком девичьим для мальчика.

Ее судьба была предсказана и сводилась к следующему: «Аталанта, не выходи замуж; замужество будет твоим крахом». Устрашенная оракулом, она избегала общества мужчин и посвятила себя охотничьим забавам. Всем поклонникам (а их было у нее много) она навязывала условие, которое было в общем эффективным, чтобы уменьшить их приставания: «Я буду наградой тому, кто победит меня в беге; но смерть будет наказанием тому, кто попытается и проиграет». Несмотря на это жесткое условие, некоторые пытались. Гиппомен был судьей в беге. «Возможно ли, что найдутся такие безрассудные, что будут так сильно рисковать ради жены?», – сказал он. Но когда он увидел ее, сбросившей платье для бега, он изменил свое мнение и сказал: «Извините меня, юноши, я не знал награды, за которую мы соревнуетесь». Когда он осматривал их, то желал, чтобы все они проиграли, и переполнялся завистью ко всякому, кто, казалось, мог победить.

Аталанта была первой спортсменкой, которой пришлось выбирать между спортом и семьей

Пока он так думал, дева устремилась вперед. Когда она бежала, то казалась еще прекраснее, чем всегда. Ветры словно давали крылья ее ногам; волосы развевались за плечами, а серая бахрома ее одежды разлеталась за ней. Румянец окрасил белизну ее кожи, как малиновый занавес на мраморной стене. Все соревнующиеся были оставлены позади и без жалости преданы смерти. Гиппомен, не устрашенный таким результатом, вперился глазами в деву и сказал: «Что хвалиться победой над этими слабаками? Я предлагаю тебе соревноваться со мной». Аталанта посмотрела на него с жалостью и не знала, рада ли она будет победить его. «Какой бог может убедить его, такого молодого и привлекательного, убраться? Я жалею его, но не за красоту (хотя он прекрасен), а за молодость. Я хочу, чтобы он отказался от бега или, если он будет столь сумасшедшим, надеюсь, он сможет обогнать меня». Пока она сомневалась, прокручивая эти мысли, нетерпение зрителей возросло, и отец сказал ей приготовиться.

Потом Гиппомен обратился с молитвами к Венере: «Помоги мне, Венера, потому что это ты ведешь меня». Венера услышала его мольбу и была к ней благосклонна. В саду ее храма на ее острове Кипре было дерево с желтыми листьями, и желтыми ветвями, и золотыми плодами.

И вот она сорвала три золотых яблока и, не видимая никем другим, дала их Гиппомену и научила его, как их использовать. Сигнал был дан; оба стартуют и несутся по песку. Их бег столь легок, что вы почти думаете, что они могут без погружения пробежать по поверхности реки или по волнующемуся полю. Крики зрителей подбадривали Гиппомена: «Давай же, давай, старайся изо всех сил! Быстрее, быстрее! Ты нагоняешь ее! Не расслабляйся! Еще одно усилие!» Не известно, кто слышал эти крики с большей радостью: юноша или дева. Но его дыхание начало изменять ему, горло пересохло, финиш был еще далеко. В этот момент он бросил одно золотое яблоко. Дева была в полном изумлении. Она остановилась и подняла его. Гиппомен рванул вперед.

Со всех сторон вырвались крики. Она удвоила свои усилия и скоро нагнала его. И снова он бросил яблоко. Она снова остановилась, но снова сравнялась с ним. Финиш был близко; остался последний шанс. «Теперь, богиня, – сказал он, – пусть твой дар будет плодотворен!» И он бросил последнее яблоко в сторону. Она смотрела на него и сомневалась; Венера побудила ее повернуть в сторону за ним. Она так и сделала и была побеждена. Юноша унес свой приз.

Влюбленные были столь полны своим счастьем, что забыли оказать должный почет Венере; и богиня была рассержена их неблагодарностью. Из-за нее они нанесли оскорбление Кибеле. Эту могущественную богиню нельзя было оскорблять безнаказанно. Она лишила их человеческого обличья и превратила в зверей, которые соответствовали им по характеру: охотницу-героиню, торжествующую в крови своих поклонников, она сделала львицей, а ее господина и хозяина – львом, и запрягла их в свою колесницу, где их можно видеть и сейчас на всех изображениях богини Кибелы в скульптуре и живописи.

* * *

Кибела – это азиатское имя богини, которую греки называли Реей, а римляне – Опс. Она была женой Кроноса и потому именуется «матерью богов» (и, в частности, самого Зевса). В произведениях искусства она выражает дух матроны, который характеризует Юнону и Цереру. Иногда она изображается покрытой вуалью и сидящей на троне, а рядом с нею изображены львы; иногда она ведет колесницу, запряженную львами. Она носит корону, зубцы которой вырезаны в форме башен и зубчатых стен. Ее жрецы назывались корибантами.

Байрон в описании Венеции, которая построена на низком острове в Адриатическом море, сравнивает ее с Кибелой:

 
Ты кажешься Кибелою морскою,
Что поднимается из моря с головою,
Увенчанной тиарой башен гордых,
Царица вод и их божеств придонных,
Свежа, торжественно ты движешься вдали.
 

Чайльд Гарольд, IV.

В «Ритмах в дороге» Мур, говоря об альпийском пейзаже, упоминает об истории Аталанты и Гиппомена следующим образом:

 
И даже здесь, как вижу я, в стране мечты
Ложь истину легко оставит позади,
Иль, словно Гиппомен, с пути сбивает
Фальшивым золотом, что под ноги бросает.
 

Глава IV. Герои силы и красоты

Деяния Геркулеса

Геркулес был сыном Юпитера и Алкмены. Так как Юнона всегда враждовала с отпрысками своего мужа от смертных матерей, она объявила Геркулесу войну с самого его рождения. Она послала двух змей, чтобы уничтожить его, лежащего в колыбели, но не по годам развитой наследник задушил их своими руками. Однако из-за хитростей Юноны он был в услужении у Эврисфея и должен был исполнять все его приказы. Эврисфей возлагал на него ряд отчаянных авантюр, которые были названы «Двенадцать подвигов Геркулеса». Первый из них была битва с немейским львом. Ужасный лев осадил долину Немея. Эврисфей приказал Геркулесу принести шкуру этого монстра.

Геракл и Немейский лев. С картины Мигуэля Коимбра

После безуспешных попыток одолеть его булавой и стрелами Геркулес задушил животное голыми руками. Он вернулся со шкурой мертвого льва на плечах; но Эврисфей при ее виде и этом доказательстве силы героя был так испуган, что приказал в будущем оставлять трофеи его подвигов за пределами города.

Следующим подвигом было убийство гидры. Это чудовище опустошало страну Аргос и поселилось в болоте около источника Амимона. Источник был открыт Амимоной, когда страна страдала от засухи, и Нептун, который любил ее, позволил ей ударить по скале его трезубцем, и из трех отверстий хлынул поток. Здесь обосновалась гидра, и Геркулеса послали уничтожить ее.

У гидры было девять голов, и та, что в середине – бессмертная. Геркулес разбивал головы булавой, но на месте разбитой головы сразу же вырастали две новые. Наконец, с помощью верного слуги Иола, он сжег головы гидры и похоронил девятую, бессмертную, под огромной скалой.

Геракл и гидра

Следующим подвигом была чистка Авгиевых конюшен. У Авгия, царя Элиды, было стадо из трех тысяч голов, и их конюшни не чистились тридцать лет. Геркулес направил через них реки Алфей и Пеней и очистил конюшни их в один день.

Следующий его подвиг был более деликатного свойства. Адмета, дочь Эврисфея, захотела получить пояс царицы амазонок, и Эврисфей приказал Геркулесу пойти и добыть его. Амазонки были народом женщин. Они были очень воинственные дамы и имели несколько процветающих городов. У них был обычай растить только девочек; мальчиков они высылали в соседние страны или предавали смерти. Геркулес в компании нескольких добровольцев и после разнообразных приключений, наконец, достиг страны амазонок. Ипполита, царица этих воинственных женщин, приняла их дружелюбно и согласилась уступить ему свой пояс, но Юнона, приняв вид амазонки, пришла и убедила остальных, что чужеземцы увезли их царицу. Амазонки тотчас вооружились и в большом количестве пришли на корабль. Геркулес подумал, что всё это вероломно подстроено Ипполитой, убил ее и, взяв ее пояс, уплыл домой.

В другой раз ему было поручено привести Эврисфею скот Гериона, чудовища с тремя сросшимися телами, который жил на острове Эрифия (красный), который так назывался, потому что находился на западе под лучами заходящего солнца. Это описание, видимо, относится к Испании, царем которой был Герион. Пройдя через разные страны, Геркулес, наконец, достиг границы Африки и Европы, где он воздвиг две горы Кальпа и Абила как памятники своего путешествия, или, согласно другому источнику, разорвал одну гору на две, образовав Гибралтарский пролив, две горы которого стали называть столпами Геркулеса. Скот охранял гигант Эвритион и его двухголовый пес, но Геркулес убил гиганта и его пса и привел скот в сохранности к Эврисфею.

Самым сложным подвигом было принести золотые яблоки Гесперид, потому что Геркулес не знал, где их найти.

Это были яблоки, которые Юнона получила на свою свадьбу от богини земли и которые доверила охранять дочерям Геспера с помощью бдительного дракона.

После различных приключений Геркулес прибыл к горе Атлас в Африке. Атлас был одним из титанов, которые воевали с богами, и, после того, как они были побеждены, Атласу приказали держать на своих плечах небо. Он был отцом Гесперид, и, как думал Геркулес, мог, если вообще кто-то может, найти яблоки и принести их ему. Но как отпустить Атласа с его места, или держать небо, пока его не будет?

Геркулес принял ношу на свои плечи и послал Атласа искать яблоки. Атлас вернулся с ними и, хотя и несколько неохотно, снова взял свою ношу и дал Геркулесу вернуться с яблоками к Эврисфею.

У Мильтона в «Комосе» Геспериды сделаны дочерьми Геспера и племянницами Атласа:

 
…Где в садах благоуханных
Золотом плодов румяных
Дерево трех Гесперид
Взор чарует и слепит;
 

Перевод Ю. Корнеева.

Поэты по аналогии с прекрасным видом западного неба на закате считали запад областью блеска и славы. Поэтому там они поместили Острова Блаженства, красноватый остров Эрифия, на котором пасся знаменитый скот Гериона и остров Гесперид. Яблоки, по некоторым предположениям, могли быть испанскими апельсинами, о которых греки имели весьма смутное представление.

Знаменитым подвигом Геркулеса была его победа над великаном Антеем.

Антей, сын Терры, земли, был сильнейшим гигантом и борцом, которого нельзя было победить, пока он касался земли, своей матери. Он заставлял всех чужеземцев, которые приходили в его страну, бороться с ним с условием, что побежденный (какими все они и становились) должен был быть предан смерти. Геркулес столкнулся с ним и обнаружил, что нет смысла бросать его наземь, потому что он встает с новой силой после каждого падения, и он поднял его над землей и поборол в воздухе.

Как был огромным гигантом, который жил в пещере горы Авентина и разорял ближайшие страны. Когда Геркулес вел домой скот Гелиона, Как украл часть стада, пока герой спал. Чтобы их следы не могли показать, куда они уведены, он вел их в свою пещеру задом наперед; так что их следы показывали движение в обратном направлении. Геркулес был обманут этой хитростью, и не мог найти свой скот, если бы случайно, когда остаток стада проходил мимо пещеры, где стояли украденные, последние не начали мычать, обнаружив себя. Как был убит Геркулесом.

Последний подвиг, который мы опишем, заключался в том, чтобы привести из нижнего мира страшного трехголового адского пса Кербера. Геркулес спустился в Аид в сопровождении Меркурия и Минервы. Он получил разрешение у Плутона вывести Кербера на белый свет, если удастся сделать это без оружия; и, несмотря на борьбу монстра, он схватил его, крепко держал и принес Эврисфею, а затем вернул его обратно. Когда он был в Аиде, то добился освобождения Тесея, своего почитателя и подражателя, который был там заключен за неудачную попытку похитить Прозерпину.

Однажды Геркулес в припадке безумия убил своего друга Ифита, и за это стал рабом царицы Омфалы на три года. На этой службе природа героя, казалось, изменилась. Он жил как женщина, носил женское платье, прял со служанками Омфалы, пока царица носила его львиную шкуру. Когда служба закончилась, он женился на Деянире и мирно жил с ней три года. Однажды, когда он путешествовал со своей женой, они прибыли к реке, через которую кентавр Несс переносил путешественников за назначенную плату.

Несс попытался убежать с ней, но Геркулес услышал крики и послал стрелу в сердце Несса. Умирающий кентавр сказал Деянире взять часть его крови и сохранить, т. к. ее можно было использовать для колдовства, чтобы сохранить любовь ее мужа.

Деянира так и сделала и скоро нашла повод применить ее. Геркулес в одном из своих завоеваний взял в плен прекрасную девушку по имени Иола, которую любил больше, чем одобряла Деянира. Когда Геркулес собирался принести жертвы богам в честь своей победы, он послал к своей жене за белым одеянием для этого дела. Деянира, подумав о хорошей возможности испытать свое приворотное колдовство, окропила одежду кровью Несса. Как мы предполагаем, она позаботилась о том, чтобы смыть все ее следы, но магическая сила осталась, и как только одежда нагрелась на теле Геркулеса, яд проник во все его члены, и началась сильнейшая агония. В бешенстве он схватил Лихаса, который принес роковое платье и бросил его в море.

Он рвал на себе одежду, но она прилипла к его плоти, и с нею он отрывал целые куски своего тела. В этом состоянии он погрузился на корабль и отправился домой. Деянира, увидев, что она невольно сделала, повесилась. Геркулес, приготовившись к смерти, поднялся на гору Эту, где устроил погребальный костер из деревьев, отдал свой лук и стрелы Филоктету и возлег на костер, положив под голову булаву и накрывшись львиной шкурой. С ясным видом, словно занял место за праздничным столом, он приказал Филоктету разжечь огонь. Пламя быстро распространилось и вскоре охватило всю кучу.

От редактора. А. С. Пушкин приводит такое описание последних часов жизни Геркулеса:

 
Покров, упитанный язвительною кровью,
Кентавра мстящий дар, ревнивою любовью
Алкиду[3]3
  «Алкид» – «потомок Алкея» (Алкеем звали отца Амфитриона, отчима Геракла). Таково было имя Геракла до его визита в Дельфийский храм. За его подвиги пифия дала Алкиду имя «Геракл» (т. е. «прославленный богиней Герой»).


[Закрыть] передан. Алкид его приял,
В божественной крови яд быстрый побежал.
Се – ярый мученик, в ночи скитаясь, воет;
Стопами тяжкими вершину Эты роет;
Гнет, ломит древеса; исторженные пни
Высоко громоздит; его рукой они
В костер навалены; он их зажег; он всходит;
Недвижим на костре он в небо взор возводит;
Под мышцей палица; в ногах немейский лев
Разостлан. Дунул ветр; поднялся свист и рев;
Треща горит костер; и вскоре пламя, воя,
Уносит к небесам бессмертный дух героя.
 

Сами боги были встревожены, видя, как скончался чемпион земли. Но Юпитер с радостью обратился к ним следующим образом: «Мне приятно видеть вашу озабоченность, дети мои, и я рад чувствовать, что являюсь правителем преданного народа, и, что мой сын пользуется вашей любовью. Поэтому, хотя ваш интерес к нему возрастает от его благородных деяний, это все же не меньше удовлетворяет меня. Но теперь я скажу вам, не бойтесь. Он победил все, и не будет побежден пламенем, которые вы видите пылающим на горе Эта. В нем может погибнуть только материнская часть; то же, что он унаследовал от меня – бессмертно. Я возьму его, мертвого для земли, на небеса и прошу вас всех любезно принять его. Если кто-то из вас и печалится, что он удостаивается такой чести, никто не может отрицать, что он ее заслужил». Все боги одобрили это; только Юнона слушала последние слова с неудовольствием, потому что это было указание на нее лично, но не достаточным, чтобы сожалеть о решении ее мужа.

Затем Юнона, уже примирившаяся с Геркулесом, отдала ему в жены свою дочь Гебу.

Ахелой и Геракл

Речной бог Ахелой принимал за своим гостеприимным столом Тесея и его друзей, когда они задержались в путешествии из-за наводнения в его водах. Закончив свой рассказ о превращениях других героев, он добавил: «Но почему я рассказываю о превращениях других, когда сам обладаю такой силой? Иногда я становлюсь змеей, иногда – быком с рогами на голове. Вернее я должен говорить, что раньше мог так; но теперь у меня только один рог, другой я утратил». И здесь он застонал и замолчал.

Тесей спросил его о причине его горя и как он утратил свой рог. На этот вопрос речной бог ответил так:

– Кто любит рассказывать о своих поражениях? Но я не буду колебаться в том, чтобы рассказать о моих, утешая себя мыслью о величии своего противника, ибо это был Геракл. Возможно, вы слышали о славе Деяниры, прекраснейшей из дев, которой добивался сонм поклонников. Геракл и я были в их числе, и другие уступили нам двоим. Он убеждал от своего имени происхождением от Зевса и подвигами, которыми он выполнял требования Юноны, своей мачехи. Я со своей стороны сказал отцу девушки: «Смотри на меня, царя вод, которые текут через твою землю. Я не пришелец с чужих берегов, но принадлежу твоей стране, часть твоего царства. Пусть не стоит на моем пути то, что царственная Юнона не питает ко мне вражды и не наказывает меня тяжелыми заданиями. Что касается этого человека, который хвастается, что он сын Зевса, то это либо ложные притязания, либо позорно для него, если правда, потому что это может быть правдой только через позор его матери». Когда я это сказал, Геракл бросил на меня свирепый взгляд и с трудом сдерживал ярость. «Моя рука ответит лучше моего языка, – сказал он, – Я уступаю тебе победу на словах, но докажу свое на деле – битвой». С этим он надвинулся на меня, и мне было стыдно уступить после сказанных слов. Я сбросил свое зеленое одеяние и приготовился к борьбе. Он пытался сбросить меня, атакуя то мою голову, то тело. Меня защищала моя массивность, и его нападения были тщетны.

На время мы остановились, потом вернулись к борьбе. Оба мы сохраняли свои позиции, не собираясь уступать, нога к ноге, упершись лбами; я – склоненный над ним, сжимая его руку в моей. Трижды Геракл пытался сбросить меня, и на четвертый ему это удалось, он бросил меня на землю и навалился на мою спину. Скажу правду, это было так, словно на меня упала гора. Я боролся, чтобы освободить руки, задыхаясь и истекая потом. Он не давал мне шанса оправиться, но схватил за горло. Мои колени были на земле, рот – в пыли.

Поняв, что я ему не ровня в борцовском искусстве, я прибег к другим и выскользнул в форме змеи. Я свил мое тело в кольцо и шипел на него своим раздвоенным языком. На это он презрительно усмехнулся и сказал: «Это было моим делом во младенчестве – побеждать змей». Сказав так, он сжал мою шею своими руками.

Я почти задохнулся и боролся, чтобы высвободить шею из его хватки. Побежденный в этой форме, я попытался сделать последнее, что мне оставалось, и принял форму быка. Он схватил меня за шею и, притянув мою голову к земле, бросил меня на песок. Мало того, своей беспощадной рукой он оторвал рог с моей головы. Наяды его взяли, освятили и наполнили благоуханными цветами. Изобилие приняло мой рог и сделало своим собственным и назвало его «Рогом изобилия»».

Древние любили находить скрытые значения в своих мифических рассказах. Они объясняют эту битву Акелоя с Гераклом, говоря, что Акелой был рекой, которая в сезон дождей выходила из берегов. Когда в рассказе говорится, что Акелой любил Деяниру и искал союза с ней, это означает, что река в своих поворотах течет через часть царства Деяниры. Говорилось, что он принимала форму змеи из-за извивов русла, а форму быка – потому что шумит и ревет в своем течении.

Когда река переполнена, она образует новое русло. Так и голова Акелоя была с рогами. Геракл предотвратил сезонное наводнение насыпями и каналами; и потому о нем говорят, что он победил речного бога, сломав его рог. Наконец, затопленные при наводнении земли, когда оно закончилось, стали очень плодовитыми, и в этом смысл рога изобилия.

Есть и другое представление о происхождении Рога изобилия. Когда родился Юпитер, его мать Рея поручила его заботе дочерей Мелисея, царя Крита. Они кормили божественного младенца молоком козы Амалфеи. Юпитер сломал один из рогов козы и отдал своим нянькам, наделив его волшебной силой наполняться всем, что может пожелать его владелец. Этот рог был назван «рогом изобилия.

Имя Амалфеи некоторые авторы также приписывают матери Бахуса. Так оно используется Мильтоном в «Потерянном рае» (кн. IV):

 
…остров Ниса на Тритон-реке,
Где древний Хам, – язычники зовут
Его Аммоном и Ливийским Зевсом, –
От Реи злобной Амалфею скрыл
С младенцем Бахусом…
 

Перевод Арк. Штейнберга

От редактора. Афанасий Фет упоминает козу Амалфею в стихотворении, посвященном юности царя богов Юпитера (Зевса):