Текст книги "Блотт в помощь"

Автор книги: Том Шарп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

14

Решение лорда Ликема о том, что трасса автомагистрали должна проходить через Оттертаун, вызвало неоднозначную реакцию. Жители Уорфорда не скрывали своего торжества, в пивных, принадлежащих Хэндименам, посетителей угощали бесплатно. Зато в Оттертауне член парламента Фрэнсис ПакерингТон, которого издергали телефонными звонками и засыпали негодующими письмами, не выдержал и снова занемог. В Лондоне премьер-министр, обрадованный тем, что на сей раз в Уорфорде обошлось без массовых беспорядков, в разговоре с министром по вопросам окружающей среды воздал должное той сноровке, с какой вверенное ему министерство справилось с поставленной задачей. В свою очередь министр по вопросам окружающей среды воздал должное мистеру Рису, который назначил официальным посредником такого умелого специалиста. Однако никто в министерстве восторгов начальника не разделял.

– Ну и влипли мы из-за этого чертова остолопа Дандриджа, – ворчал мистер Джойнсон. – Я с самого начала знал, что нельзя ему поручать такую работу. И вот пожалуйста: из-за того, что дорога пройдет через Оттертаун, ее прокладка обойдется нам в лишних десять миллионов.

– Заварил кашу – не жалей масла, – отозвался Рис. – По крайней мере, мы его сбыли с рук.

– Как же, сбыли. Завтра же он вернется в Лондон и начнет похваляться, как ловко уладил конфликт.

– Не вернется, – успокоил Рис. – Он нас подкузьмил – ему и отдуваться. Министр одобрил его назначение на должность инспектора департамента дорожного строительства в центральных графствах.

– Инспектор департамента дорожного строительства? Что-то не слыхал я про такую должность.

– А ее прежде и не было. Придумали специально для Дандриджа. Зачем – ума не приложу. Знаю только, что ему протежируют какие-то шишки из Южного Уорфордшира. Тут хитрая механика.

Новость об очередном назначении повергла Дандриджа в замешательство. Выходные он безвылазно промаялся у себя в номере: боялся пропустить звонок мисс Боулз и вдобавок не хотел оставлять без присмотра деньги, полученные от сэра Джайлса, – не таскать же их повсюду с собой. Но никто так и не позвонил. В довершение всех бед его жгла мысль о том, что он опустился до взятки. Как ни старался Дандридж убедить себя, что это всего-навсего ставка в споре, ничего не помогало.

– Три года тюрьмы, – пробормотал Дандридж и уже было собрался вернуть деньги, но вспомнил про фотографии. Еще вопрос, сколько лет полагается за те действия, которые ему приписывают.

Расследование возобновилось в понедельник. К тому времени нервы у Дандриджа были уже на пределе. В зале суда он забился в дальний угол и не слышал ни слова из показаний, которые давали свидетели. Толпа полицейских, которых нагнали в зал, чтобы предотвратить новую вспышку насилия, тоже не слишком его порадовала. Дандридж неверно истолковал их присутствие и, не успел лорд Ликем огласить решение, выскользнул за дверь. Он томился в фойе на первом этаже, когда ликующие возгласы, донесшиеся из зала, возвестили об окончании расследования.

Первыми поздравили Дандриджа сэр Джайлс и леди Мод. Они вышли из зала и спустились по лестнице в сопровождении генерала Бернетта и супругов Буллетт-Финч.

– Хорошие новости, – объявил сэр Джайлс.

Леди Мод схватила Дандриджа за руку.

– Мы перед вами в неоплатном долгу, – сказала она, поглядывая на него со значением.

– Пустяки, – смутился Дандридж.

– Вовсе не пустяки, – возразила леди Мод. – Вы мне доставили такую радость. Перед отъездом непременно приходите к нам в гости.

Сэр Джайлс многозначительно подмигнул (Дандриджа от этого подмигивания уже тошнило) и шепнул, что пари есть пари. А Хоскинс упорно тянул его в пивную кое-что обмыть. Дандридж удивился: что им обмывать?

– Не зря же у вас рука при дворе, – уклончиво ответил Хоскинс.

– Рука при дворе? Вы о чем?

– Да мне тут сорока на хвосте принесла, кое-кто замолвил за вас словечко. Подождите, скоро сами все узнаете.

Но Дандридж ждал другого. Он снова засел у себя в номере в надежде, что мисс Боулз все-таки даст о себе знать (хотя слово «надежда» тут едва ли подходит). Однако вместо требования уплатить тысячу фунтов он получил письменный приказ о новом назначении.

– «Инспектор департамента дорожного строительства в центральных графствах, ответственный за координацию работ». Этого только не хватало! – пробормотал Дандридж и бросился названивать в министерство. Он пригрозил, что, если его не отзовут в Лондон, он подаст в отставку. Однако, услыхав восторженные поздравления мистера Риса, тут же передумал.

Даже Хоскинс, которому вроде бы не было причин радоваться, что Дандридж назначен его начальником, остался доволен.

– А я что говорил? – воскликнул он, когда Дандридж поделился новостью. – Рука при дворе, рука при дворе.

– Да ведь я ничего не смыслю в строительстве. Я администратор, а не инженер.

– Чего тут смыслить. Знай следи, чтобы подрядчики укладывались в сроки, – вот и все, – объяснил Хоскинс. – Остальное уж моя забота. Ваше дело работать с людьми, а не с техникой.

– Но я же отвечаю за координацию строительных работ. Видите, вот написано. – Дандридж помахал приказом. – В мои обязанности входит «решать проблемы, связанные с охраной природы и экологией человека». Выходит, это мне предстоит разбираться с жильцами из Оттертауна.

– Ах, вот вы про что. Нашли из-за чего беспокоиться. Я так рассуждаю: пока травка подрастет, воды много утечет.

– Ну разве что так. Просто я еще как-то не привык к этой мысли.

– Подыщу-ка я вам какое-нибудь помещение для работы. А вы присмотрите себе квартиру.

Два дня Дандридж мотался по Уорфорду, выбирая себе жилье. Наконец он снял квартиру по соседству с Уорфордским замком. Дандридж был не в восторге от такого соседства, однако у квартиры имелись свои достоинства: она была оснащена почти всеми удобствами и вообще выгодно отличалась от убогих комнатушек, которые предлагали Дандриджу до нее. Кроме того, в квартире имелся телефон и кое-какая мебель. Особенно важное значение Дандридж придавал телефону. Он вовсе не хотел, чтобы мисс Боулз поняла его действия в том смысле, что он-де не собирается платить тысячу фунтов за фотографии и негативы. Время шло, мисс Боулз о себе не напоминала, и Дандридж мало-помалу успокоился. Может, это просто дурацкий розыгрыш? Он даже отважился спросить у Хоскинса, что за девушка была в тот вечер в гольф-клубе, но Хоскинс уверял, что плохо помнит вечеринку, притом больше половины тогдашней публики он прежде в глаза не видел.

– Хоть убей, не помню, – твердил Хоскинс. – Одно помню: погудели славно. А что это вы про ту девицу спрашиваете? Разыскать хотите?

– Да так, – отмахнулся Дандридж. – Дай, думаю, узнаю, кто такая.

И он отправился к себе на работу обдумывать торжественную церемонию, которая ознаменует начало строительства автомагистрали.

Леди Мод, напротив, только и думала, как бы поскорее отбросить всякие церемонии и установить с Дандриджем более близкие отношения. И вот однажды, когда сэр Джайлс объявил, что на пару недель уезжает в Лондон, она пригласила Дандриджа на ужин. Получив официальное приглашение, Дандридж взял напрокат смокинг и поехал в Хэндимен-холл. Он ожидал застать там многолюдное общество и заранее тушевался – пришлось взбодрить себя парой стаканов крепкого джина.

К приходу гостя леди Мод надела совершенно сногсшибательный наряд. Не то чтобы он так-таки и сшибал с ног, но и устоять на ногах при этом зрелище удавалось не без труда.

– Как славно, что вы приехали, – сказала она, взяв Дандриджа за руку, едва он вошел в дом. – К сожалению, муж по делам отбыл в Лондон. Но я надеюсь, вам со мной будет не очень скучно.

– Как можно, – возразил Дандридж и, как всегда в присутствии леди Мод, почувствовал дрожь в коленках.

Они прошли в гостиную, хозяйка принялась готовить коктейли.

– Я хотела пригласить генерала Бернетта и Буллетт-Финчей, но генерал иной раз никому слова сказать не дает, а Айви Буллетт-Финч не слишком интересная собеседница.

Дандридж пригубил коктейль и удивился: что она сюда намешала? С виду питье безобидное, а на вкус… Зато наряд леди Мод, не в пример двуличному напитку, был куда как откровенен. Покрой шелкового одеяния должен был подчеркивать формы, однако платье явно предназначалось для дамы посубтильнее. Вместо того чтобы где надо скрадывать выпуклости, оно их обтягивало, шелк при движении не шуршал, а взвизгивал. В довершение ко всему платье так туго облегало пышную фигуру, что леди Мод едва могла вздохнуть полной грудью. Проникшись ее страданиями, Дандридж и сам начал задыхаться. Необычной казалась не только внешность леди Мод – непонятная перемена произошла и с ее голосом. Теперь она говорила с какой-то странной хрипотцой.

– Вы, говорят, сняли квартиру? – Леди Мод опустилась рядом с Дандриджем, скрипнув шелковыми доспехами. – Ну и как она вам?

– Снял? Что я снял? – не понял Дандридж, который в ту минуту думал лишь о том, какое это мучение – узкое платье. – Ах, вы про квартиру. Квартира славная.

– Я хочу ее посмотреть. Пригласите меня как-нибудь в гости. Если, конечно, не боитесь, что я вас этим скомпрометирую.

Леди Мод вздохнула, грудь ее взметнулась, как набегающий вал.

– Скомпрометируете? – переспросил Дандридж. Какие пустяки. Можно подумать, подобный тет-а-тет скомпрометирует его сильнее, чем те поганые фотографии. – Что вы. За счастье почту.

Леди Мод кокетливо хихикнула:

– После столичной жизни вам, наверно, будет у нас скучно. Но мы уж постараемся, чтобы вас не заела тоска.

Пока что тоска Дандриджу не грозила. Он примерз к дивану и не знал, куда девать глаза от умопомрачительных прелестей собеседницы.

– Налить вам еще? – нежно, с придыханием проговорила леди Мод, и Дандридж вновь подпал под ее чары. Коктейль, аромат духов, а пуще всего решительность, которую излучала леди Мод, ударили ему в голову. Пускай ни комплекцией, ни апломбом она не походила на идеал Дандриджа, он был готов простить все за ее уверенность в себе. Сам Дандридж этим свойством не обладал (разве что в малой степени. Ничего: разбогатеет, сделает карьеру – появится и уверенность). Поэтому само присутствие леди Мод опьяняло его. Если она держится так уверенно оттого, что за ее спиной несколько поколений знатных предков, значит, родовитость – более ценное качество, чем казалось Дандриджу. Он сделал еще глоток и улыбнулся хозяйке. Та в ответ тоже улыбнулась.

Наступило время ужина. Дандридж уже разошелся вовсю. Он открыл перед хозяйкой дверь, он взял ее под локоток; усаживая ее за стол, он отодвинул стул и снова придвинул так, что краешек стула игриво ткнул ее сзади; он так залихватски откупорил шампанское, будто пьет его чуть ли не каждый день, а когда пробка угодила в люстру и зазвенели стеклянные подвески, он залился беззаботным смехом. Сидя за столом, на котором вслед за устрицами появилась холодная утка, Дандридж махнул рукой на условности. Вдохновленный одобрительной улыбкой леди Мод (можно было подумать, что она зевает или хочет кого-то проглотить), Дандридж решил быть самим собой. И он действительно был самим собой. Впервые в жизни он добился, чего хотел, и даже превзошел себя. Еще одна пробка взмыла под потолок, утку сменила клубника со сливками, и Дандридж пустился во все тяжкие. Он даже не задавался вопросом, не слишком ли предосудительно ужинать вдвоем с замужней женщиной, супруг которой отлучился из дома по делам. Была охота думать о такой ерунде, когда веселье бьет ключом и леди Мод смотрит на него с благосклонной улыбкой. Ощутив под столом толчок коленом, Дандридж убедился, что правильно понял ее улыбку. А тут еще леди Мод положила ладонь ему на руку и принялась слегка поглаживать его пальцы. После кофе она взяла его за руку и предложила потанцевать. Дандридж не раздумывая согласился. Они под ручку прошли в бальный зал с покоробившимся полом. Только когда в огромном зале ярко вспыхнули люстры и на проигрывателе закружилась пластинка, Дандридж сообразил, что попал в дурацкое положение. Дело в том, что танцевать он не умел.

* * *

Блотт спустился с холма, на котором стоял Уилфридов замок. Вот уже неделю он не ездил в Гильдстед Карбонелл, носа не казал в «Ройял Джордже» и не пользовался милостями миссис Уинн. Вместо этого он повадился в пивнушку по дороге от Оттертаунского шоссе к церкви. Конечно, до «Ройял Джорджа» этой забегаловке далеко: скамьи вдоль стен, бочонок хэндименовского пива в углу – вот и все удобства. Но убогая обстановка вполне соответствовала мрачному настроению Блотта. Сегодня он в молчании выпил восемь кружек, почувствовал, что его клонит в сон, и поплелся домой. Неровной походкой поднявшись на холм и миновав церковь, он остолбенел. Окна бального зала Хэндимен-холла, который виднелся внизу, были ярко освещены. Блотт уж и не упомнит, когда там зажигали свет – по крайней мере, после свадьбы леди Мод ни разу. На лужайке перед домом лежали желтые прямоугольные отсветы, за стеклами оранжереи, примыкавшей к бальному залу, сияние озаряло зеленые листья папоротников и пальм. Блотт проковылял вниз по склону, прошел через мост и вступил в сосновую рощу. Вокруг стояла непроглядная темень, но Блотт чутьем угадывал путь. Он вошел в ворота усадьбы, пересек лужайку и направился к террасе. До него донеслись звуки музыки – музыки, которую в наше время уже не услышишь. Блотт обошел дом и заглянул в окно.

Леди Мод танцевала. А может, училась танцевать. А может, учила кого-то танцевать – Блотт так и не понял. Она кружилась по залу, освещенному огромными люстрами, с такой милой неповоротливостью, что у Блотта захватило дух. Она двигалась взад-вперед, туда-сюда, описывала широкие круги, вертелась на месте. Пол под ней заметно прогибался, руками она обхватила какого-то заморыша, лицо которого выражало глубочайшую сосредоточенность. Блотт его узнал. Это же тот самый деятель из министерства, который обедал тут на прошлой неделе. Он и тогда Блотту не понравился, а уж сегодня – тем более. И сэра Джайлса как раз нет дома. Какая мерзость! Блотт чуть не налетел на клумбу и побрел прочь. Пойти да и выложить им все начистоту. А толку-то? Когда Блотт, пошатываясь, проходил мимо парадного, на глаза ему попалась стоявшая возле дверей машина. Он пригляделся. Машина заморыша. А пусть-ка он топает домой пешком. Так ему, поганцу, и надо. Блотт опустился на колени и вывернул ниппель. Потом открыл багажник и выпустил воздух из запасного колеса. Будет знать, скотина, как клеиться к чужим женам. Доковыляв до сторожки, Блотт забрался в постель. Сквозь круглое окошко ему были видны освещенные окна Хэндимен-холла. Блотт уснул, а они все горели, и в ночном воздухе разносилось негромкое пение тромбонов.

15

Если угощение, напитки и усердное кокетство леди Мод воодушевили Дандриджа, то в бальном зале от его воодушевления не осталось и следа. Особенно обескуражила его манера хозяйки исполнять медленный вальс – он даже заподозрил, что пластинку заело. А что касается танго, то Дандридж лишь чудом не надорвался. Как ни уговаривал он партнершу, та ни за что не хотела переключиться на какой-нибудь менее трудоемкий танец.

– У вас прекрасно получается, – уверяла она Дандриджа, наступая ему на ногу. – Вам надо только чуть-чуть поупражняться.

– Давайте станцуем что-нибудь посовременнее.

– Современные танцы такие неромантичные, – поморщилась леди Мод и поставила новую пластинку: куик-степ. – Никакой интимности.

Но интимностью Дандридж был готов поступиться.

– Я, пожалуй, этот танец пропущу, – решил он и захромал к стулу. Не тут-то было. Леди Мод выволокла его на середину и, широко ступая, принялась кружить его по залу. При этом она прижимала партнера к груди такой мощной хваткой, что сопротивляться было бесполезно.

Когда музыка смолкла, Дандридж попытался вежливо, но решительно отвертеться от танцев.

– Я, кажется, у вас загостился.

– Уже уходите? Так рано? Ну выпейте еще во-от такусенький бокальчик шампанского, – засюсюкала леди Мод, хотя впадать в детство ей было как будто рановато.

– Ну хорошо, – сдался Дандридж, выбрав из двух зол – вина и танцев – меньшее.

Они взяли бокалы, перешли в оранжерею и на минуту остановились среди папоротников.

– Дивная ночь. Пойдемте на террасу, – предложила леди Мод и взяла гостя за руку. На террасе они облокотились на каменную балюстраду и уставились в темноту сосняка.

– Не хватает только луны, покровительницы влюбленных, – мурлыкнула леди Мод, повернувшись к гостю. Дандридж взглянул в ночное небо. Время было уже позднее, и Дандридж, хоть и хлебнул шампанского, все-таки прекрасно понимал, что попал в щекотливое положение. В последнее время он прямо-таки не вылезает из щекотливых положений, и вот опять. А ну как сэр Джайлс неожиданно вернется из Лондона и увидит, как Дандридж с его женой на террасе распивают шампанское. Чтобы уйти от разговора о покровительнице влюбленных, Дандридж заметил:

– Похоже, дождь собирается.

– Глупенький, – проворковала леди Мод. – Погода чудесная. Вон какое звездное небо.

– В самом деле. Знаете, мне действительно пора. Спасибо за прекрасный вечер.

– Ну, пора так пора.

Гость и хозяйка вернулись в дом.

– Еще бокальчик? – предложила леди Мод, но Дандридж покачал головой и, хромая, побрел к выходу.

– Заходите еще, – сказала леди Мод, когда он садился в машину. – Не пропадайте надолго. Давно я так не веселилась.

Она помахала ему рукой, и машина отъехала от дома. Но далеко она не уехала: что-то стряслось с управлением. Автомобиль все время сносило влево, слышался какой-то шлепающий звук. Дандридж остановился, вылез и ощупал переднее левое колесо.

– Черт! – вырвалось у него. Колесо спустило. Дандридж вынул из багажника домкрат. Пока он поднимал машину домкратом и снимал колесо, свет в доме погас. Вытащив из багажника запасное колесо, Дандридж поставил его на место поврежденного и убрал домкрат в багажник. Потом он сел за руль, включил двигатель и тронулся с места. Раздалось то же шлепанье, и машину опять повело влево. Дандридж чертыхнулся и снова затормозил.

– Наверно, поставил вместо запаски снятое колесо, – проворчал он и полез за домкратом.

Опечаленная леди Мод потушила свет в бальном зале. Вечер удался на славу; жаль только, что закончился он так скучно. А то уж леди Мод казалось, что Дандридж готов плениться ее скудным обаянием.

Раздевшись, она подошла к зеркалу и окинула себя придирчивым взглядом и презрительно процедила:

– Эти мне мужчины.

Спора нет, по нынешним понятиям она не красавица, но что ей за дело до нынешних понятий? В мире, по законам которого она жила, во всем ценилась основательность: если женщины, то крупные, если мебель, то тяжелая, если аппетит, то зверский, если чувства, то могучие. А вся эта новомодная блажь – разговорчики о сексе, женоподобные мужчины, мужеподобные женщины, всякие там диеты для похудания – нужны ей как прошлогодний снег. Эх, встретить бы сильного мужчину – такого, что в постели не сробеет, не дурак поесть и сумеет подарить ей наследника. От Дандриджа, как видно, этого не дождаться.

– Знал бы, что теряет, голова садовая, – буркнула леди Мод и нырнула в постель.

Между тем садовая голова уже поняла, что теряет. Время, вот что. Поменяв колесо во второй раз, Дандридж снял домкрат и обнаружил, что шина запасного колеса действительно проколота. Он сел в машину и принялся раздумывать, что ему теперь предпринять. Неподалеку в траве прошуршала какая-то грузная тварь, вскрикнула ночная птица. Дандридж захлопнул дверь. Но не ночевать же тут. Он вылез из машины, побрел обратно к дому и позвонил в дверь.

Леди Мод соскочила с кровати и зажгла свет. Стало быть, голова садовая все же вернулась. Гость застал леди Мод врасплох. Она схватила губную помаду, впопыхах подвела губы, напудрилась и обильно подушила за ушами «Шанелью». Потом скинула пижаму, натянула полупрозрачную ночную рубашку и, спустившись в прихожую, отперла дверь.

– Извините, что я так врываюсь, – смущаясь, сказал Дандридж, – но, по-моему, у меня лопнула шина.

Леди Мод понимающе улыбнулась:

– Шина лопнула?

– Да. И даже две шины.

– Ах, даже две?

– Да. Две, – повторил Дандридж. Он и сам чувствовал, что слова его звучат не слишком правдоподобно: трудно поверить, что у автомобиля могут лопнуть разом две шины.

– Да вы заходите, – всполошилась леди Мод.

Дандридж колебался.

– Разрешите мне от вас позвонить в гараж и…

Но леди Мод и слушать не хотела.

– Ни в коем случае, – объявила она. – Все равно никто не приедет: слишком поздно.

Она взяла Дандриджа за руку, втащила в дом и заперла дверь.

– Вы уж извините за беспокойство, – бормотал Дандридж.

Леди Мод только рукой махнула.

– Вот глупенький, – проворковала она. – Пойдемте, присмотрим вам спаленку.

– Ну что вы, право, – начал Дандридж, но леди Мод оставила его слова без внимания. Она повернулась и надушенным, туго надутым парусом поплыла вверх по мраморной лестнице. Дандридж сконфуженно плелся за ней.

На площадке второго этажа леди Мод остановилась и зажгла свет.

– Вот хоть в этой комнате. Я вам постелю, а вы пока можете спуститься и принять ванну.

– Ванну? – выпучил глаза Дандридж. В прихожей было темновато, и он только теперь разглядел необъятные стати своей очаровательницы. Поразило его и лицо хозяйки.

Улыбка леди Мод напоминала глубокую оскаленную рану. И духи впридачу.

– Ванная внизу. Налево по коридору, – подсказала леди Мод.

Дандридж заковылял по коридору, заглядывая то в одну, то в другую комнату. Наконец он отыскал ванную, юркнул внутрь и запер дверь. Когда он вышел из ванной, в коридоре было темно. Дандридж ощупью пробрался на второй этаж. Где же это спальня, которую отвела ему леди Мод? Дверь одной из комнат оказалась не заперта, свет внутри не горел. Дандридж потянулся к выключателю, но не нашел: как видно, выключатель был расположен в другом месте.

– Есть тут кто-нибудь? – прошептал Дандридж.

Никто не ответил. в

– Наверно, здесь, – решил Дандридж и закрыл дверь. В тусклом сиянии, лившемся из окна, он прокрался по комнате и нащупал край кровати. Раздеваясь, Дандридж обратил внимание, что в спальне все еще стоит густой запах духов леди Мод. Дандридж подошел к окну, распахнул и осторожно, чтобы не зашибить обо что-нибудь ноги, двинулся обратно. Едва Дандридж прилег на кровать, как вдруг – о ужас! – из-под одеяла пахнуло «Шанелью Э 5», а вслед за тем оттуда же вынырнула и сама леди Мод собственной персоной. Она обвила Дандриджа руками и с хриплым стоном: «Ах, проказник!» впилась в его губы. В тот же миг он утонул в разгуле настырной плоти. Жуткие жаркие телеса, огромные ножищи, ручищи, губищи, носы, бедра приподняли, облепили его и придавили всей своей тяжестью. Дандридж яростно затрепыхался, но, как видно, леди Мод поняла его сопротивление в обратном смысле, и поглотившая Дандриджа громада от радости заходила ходуном. Единственное, что ему удавалось в таком положении, – думать. Думать и не терять головы. Барахтаясь в объятиях леди Мод, он лихорадочно искал объяснение этому происшествию, а объяснения лезли одно другого гаже: он ошибся дверью; хозяйка в него влюблена; он попал в постель к нимфоманке; она хочет дать мужу повод для развода; она его соблазняет. На этот счет сомневаться не приходится: соблазняет. Ибо только так можно истолковать действия, которые она производила руками – особенно левой. До сих пор Дандридж возбуждался, лишь грезя о воображаемой сборной женщине, и неумелые ласки реальной женщины – а леди Мод была одновременно и реальной, и неумелой – оказались для него непосильным испытанием.

– Произошла ужасная оши… – пискнул он, когда леди Мод оторвалась от него перевести дух. Но она тут же снова припала к его губам, прервав его возражения на полуслове. Так недолго и задохнуться! Отчаяние, охватившее Дандриджа при этой мысли, придало ему решимости. Поистине титаническим усилием он рванулся и вместе с леди Мод, которая прилипла к нему, как пиявка, сверзился на пол. С грохотом повалилась тумбочка. Дандридж вскочил на ноги и пулей вылетел в коридор. Леди Мод, шатаясь, добралась до кровати и дернула шнур выключателя. Огорошенная столь бурным отпором, оглушенная ударом (при падении она стукнулась виском о тумбочку), она проковыляла в коридор, но Дандриджа и след простыл.

– Чего ты робеешь? – крикнула она.

Ответа не последовало. Она прошла в соседнюю комнату, включила свет. И тут никого. Заглянула в следующую – и там его нет. Она ходила из комнаты в комнату, зажигала свет, звала – Дандридж как сквозь землю провалился. Даже незапертая ванная была пуста. Куда он запропастился? И тут со стороны лестницы донесся шорох. Леди Мод вернулась на лестничную площадку, зажгла свет в прихожей и увидела, как Дандридж на цыпочках крадется вниз по ступенькам. На миг он застыл, как окаменевший сатир, устремив на нее жалобный взгляд, а потом опрометью скатился по лестнице и припустился по мраморному полу – только бледные тощие ноги засверкали. Леди Мод перегнулась через балюстраду и расхохоталась. Держась за перила, чтобы не упасть от хохота, она сошла по лестнице.

Смех разносился по пустой прихожей, отдавался в коридорах.

Донесся он и до Дандриджа, который притаился в темном уголке возле кухни. Дандридж содрогнулся. Куда он попал? В жутком хохоте хозяйки ему почудились нотки безумия. Пока он соображал, что ему теперь делать, в конце коридора появился гигантский силуэт преследовательницы. Хохот умолк, теперь она пристально вглядывалась в темноту.

– Да ладно тебе. Выходи, – позвала она.

Нашла дурака. Теперь-то Дандридж понимал, почему у его автомобиля проколоты две шины, почему его пригласили именно в тот день, когда сэр Джайлс в отлучке. Леди Мод – буйная нимфоманка. И вот он, раздетый, беспомощный, оказывается в громадном доме, в богом забытой глухомани, по дому нагишом рыскает дюжая психопатка. И чтобы он к ней вышел? Да ни за что на свете!

Леди Мод затопала по коридору. Дандридж кинулся прочь, наткнулся на стол, врезался в металлические перила и взлетел по лестнице для прислуги. Внизу вспыхнул свет. Дандридж обернулся и поймал взгляд леди Мод. Так и есть, его опасения подтверждаются. Размазанная губная помада, наложенные пятнами румяна, всклокоченные волосы… Полоумная, как есть полоумная! Он что было духу помчался по коридору, а в спину ему несся клич, от которого пропадали последние сомнения насчет ее ненормальности:

– Ату его! Уходит!

Дандриджа как ветром сдуло.

Блотт проснулся и посмотрел в круглое окошко. Вдали ниже кромки холмов неясно вырисовывались очертания Хэндимен-холла. Блотт собрался было повернуться на другой бок и снова уснуть, но внезапно в окне второго этажа вспыхнул свет. Почти тут же осветилось еще одно окно, потом еще. Блотт сел в кровати и стал наблюдать, как то в одной, то в другой комнате зажигается свет. Он взглянул на часы. Десять минут третьего. Тут он заметил, что крыша из цветного стекла над прихожей тоже озарилась светом. Блотт поднялся, открыл окно и продолжал наблюдение. Вдруг до него долетел истерический смех. Или плач. Голос леди Мод. В доме что-то неладно. Натянув брюки и сунув ноги в шлепанцы, Блотт схватил двустволку, сбежал вниз и во весь опор помчался к Хэндимен-холлу. В темноте он чуть не налетел на автомобиль Дандриджа. Ага, паскудник еще здесь. Наверно, гоняет хозяйку по комнатам. Вот отчего зажигаются окна, вот откуда истерический хохот! Ну ничего, Блотт живо прекратит это безобразие. Стиснув ружье, он пересек конный двор и открыл дверь на кухню. Кухня была ярко освещена. Блотт приблизился к двери в коридор и прислушался. Тишина. По коридору он вышел в прихожую и остановился. Должно быть, они наверху. Блотт уже начал подниматься по лестнице, но тут из коридора наверху, задыхаясь, вылетела леди Мод в чем мать родила. Она замерла на верхней ступеньке и смерила Блотта взглядом. Садовник разинул рот. Там, на возвышении, стояла та, которую он любил. Она была прекрасна в любом наряде, но сейчас, без всякого наряда, она была само совершенство. Огромные груди, живот, роскошные бедра – Блотт воочию видел свой идеал. И вдобавок – вот так удача! – ей явно грозит какая-то опасность. По нарумяненным щекам, оставляя грязные разводы, катились слезы. Вот когда он совершит ради нее подвиг!

– Блотт, – окликнула хозяйка. – С какой стати вы тут сшиваетесь? И зачем ружье?

– Я весь к вашим услугам, – объявил Блотт, из почтения к даме выражаясь как настоящий рыцарь.

– К моим услугам? – Леди Мод даже не замечала, что для беседы со своим садовником об услугах она одета не самым удачным образом. – Какие еще услуги? Ваше дело смотреть за садом, а вовсе не шляться тут по ночам в домашних тапочках, да еще с ружьем.

Блотт готов был сквозь землю провалиться.

– Я хотел защитить вашу честь, – пробормотал он.

– Честь? Защитить мою честь? С ружьем? Вы в своем уме?

Блотт уже ничего не понимал. Он-то представлял: ворвется в дом, а хозяйка лежит там поруганная, убитая или хотя бы молит злодея о пощаде. А она вместо этого стоит на лестнице и делает Блотту выговор. Непорядок.

Леди Мод тоже заметила кое-какой непорядок. Она сбегала в спальню и вернулась уже в ночной рубашке.

– Так что вы тут за околесицу несли насчет моей чести? – осведомилась она более уверенным тоном.

– Мне показалось, вы звали на помощь, – пролепетал Блотт.

– Скажите, пожалуйста, «на помощь», – фыркнула леди Мод. – Никого я на помощь не звала. Просто вы опять перебрали. У нас с вами уже был разговор касательно пьянства, и больше я к этой теме возвращаться не собираюсь. И запомните: если вдруг кто-то, с позволения сказать, посягнет на мою честь и мне потребуется защитник – а я вам ручаюсь, что такого не произойдет, – то и в этом случае я не желаю, чтобы вы вламывались сюда с охотничьим ружьем. А теперь ступайте в сторожку и ложитесь спать. И чтобы я этих глупостей больше не слышала, понятно?

Блотт кивнул и понуро спустился с лестницы.

– Свет перед уходом можете погасить.

– Хорошо, мэм. – И Блотт, уязвленный новой несправедливостью, поплелся в кухню, потушил свет, погасил люстры в бальном зале.

Потом через оранжерею вышел на террасу и хотел было закрыть за собой дверь, как вдруг заметил фигуру, притаившуюся среди папоротников. Чиновник из министерства. И тоже нагишом, как леди Мод. Блотт хлопнул дверью и спустился по ступенькам террасы. Он пылал жаждой мести. Ну разве не обидно: он прибегает сюда с самыми благородными намерениями – избавить хозяйку от гнусных домогательств бессовестного охальника, а его отчитывают, оскорбляют, обзывают пьяницей. За что? Посреди парка он остановился, вскинул ружье и выпалил в воздух из обоих стволов. Вот какого он мнения об этом паскудном мире. Вот на каком языке надо с ним разговаривать. На языке силы. Блотт решительно зашагал к сторожке и поднялся к себе в комнату.