Текст книги "Управляемый эксперимент"

Автор книги: Том Пардом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Вэн увидел свой карт на новостных каналах. Как и ожидалось, он ехал слишком быстро, чтобы птицы сумели его засечь, но кто-то, очевидно, нацелил на них механическую медиасистему.

Другой карт свернул с дороги и занял позицию ярдах в пятидесяти позади их карта. Водитель направил на него камеру, и его дисплей показал новостной канал, предлагавший вид с земли.

Водитель, очевидно, решил проследить за знаменитостью:

– Привет. Это Джастин Деверо. Как видите, я в настоящее время следую за картом, в котором сидят Бад Уэлдон и его неустрашимый страж. Они выскользнули из дома Бада приблизительно пять минут назад, и наш маленький уголок сплетен разразился шумными дебатами, начавшимися через две минуты после того, как мы узнали, что они пустились в путь. Пытаются ли они тайком упрятать Бада в надежное убежище, опасаясь, что все мы обозлимся и взбесимся? Направляются ли в место, определенное на карте женой мистера Леванти, чтобы загнать в угол шутника, подарившего нам незабываемую ночь? Лично я уверен в последнем, учитывая общий образ действий нянечек Бадди. Мое послание Неустрашимому Вэну: я здесь не для того, чтобы обидеть вас. Но не думайте, что можете смыться от меня. Вы привлекли внимание самого Джастина Неумолимого. Куда вы, туда и Джастин.

Второй карт свернул на перекрестке и последовал за первым. Трое пассажиров жизнерадостно махали руками в камеры, словно вели избирательную кампанию для особенно привлекательного политического ведомства.

Вэна Леванти сопровождал настоящий парад. Карты, велосипеды, скутеры, всадники. Конечно, на дороге собралось не больше ста человек. Но процессия на новостных каналах выглядела крайне впечатляющей. Участники не собирались приветствовать меня широкими улыбками, что бы там ни думали о Баде и великом эксперименте. Мне следовало бы улизнуть, как только я понял, что обнаружен.

Я решил, что смогу продержаться, пока Вэн не доберется до поля для гольфа. Я по-прежнему не появлялся в новостях. Пожалуй, стоит надеть шляпу и первую маску, чтобы быть готовым, когда они меня засекут. Так зачем смываться сейчас, когда веселье в самом разгаре? Можно бы даже решиться на кое-какие маневры, чтобы продлить вечеринку. Я держал одного из носителей в зоне, через которую проезжал Вэн. Заодно с несколькими созданиями, вполне пригодными для игры.

Корова была вполовину меньше типичного немодифицированного представителя этого семейства – животное того рода, которое можно держать в домашних любимцах, если хочешь каждое утро иметь запас свежего молока на всю семью. Она перегораживала середину моста через речку, разделявшую поселок.

Вэн нажал клаксон и замахал руками, но корова, разумеется, не сдвинулась с места. Он подтолкнул ее в бок бампером карта, но животное продолжало безмятежно глазеть в темноту.

Что-то большое пролетело с правой стороны его визуального поля. Карт покачнулся. Птица с криком забила крыльями перед лицом Бада.

Вэн выбросил вперед левую руку. Перья хлестнули его по лицу. Пальцы Вэна сомкнулись на шее птицы. Он был правшой, но очень удачно поймал птицу, и сменить руку пока не представлялось возможным.

Взмахи крыльев становились все медленнее. Птица дергалась и изворачивалась, но Вэн держался, пока она не обмякла.

Он уставился на создание, свисавшее с его руки. Впервые в жизни он кого-то убил. С пяти лет он упражнялся в уничтожении виртуальных врагов, но сейчас на самом деле прекратил существование живого организма размером больше клопа.

Вэн огляделся, гадая, что делать, и наконец швырнул труп птицы в ручей. Все той же левой рукой.

Бад уже скорчился на сиденье и погрузился в сказочный электронный мир. Карт, принадлежавший Джастину Неумолимому, остановился ярдах в двадцати пяти. Процессия последовала его примеру.

Вэн вытянул из прорези рукоять ручного управления. Ширина ручья достигала пятнадцати футов. Берег у моста был крутым, но порос травой, и карт мог скатиться под углом, если бы сманеврировал на несколько ярдов вправо.

Я уже знал, что будет, когда Вэн съедет с моста задним ходом. Я подождал, пока его карт оставит мост позади, тогда я сдвинул корову с моста – как раз на нужное расстояние. Если бы он попытался форсировать ручей вброд, я бы поставил корову на берегу и заблокировал дорогу, когда Вэн попытается выбраться из воды. Я всегда бы смог вернуть корову на мост, откажись он от идеи форсировать ручей. Конечно, рано или поздно он поедет дальше, но я хотя бы позабавлюсь, донимая его.

Вся беда в Джастине, этом борове с камерой. На него я не рассчитывал. Он катился через мост с поднятой рукой, потрясая кулаком в камеру, и остановил карт между мостом и коровой. Вэн повернул назад, к мосту, и я прикинул расстояние, которое ему еще придется проехать. И решил, что настало время начинать процедуру выхода из боя.

Через пять минут после встречи с коровой Вэн свернул с проселочной дороги и покатил по полю для гольфа. Когда он пересек мост, Джастин помахал рукой. Вэн подыграл ему, расплывшись в улыбке, и выставил большие пальцы.

– Они сумели снять противника на камеру, – сообщила Роза. – Вот он.

Вэн открыл дисплей в нижней левой четверти визуального поля. Изображение выглядело так, словно было передано из источника, работавшего ниже уровня деревьев. Он ясно видел фигуру в пальто и шляпе, склонившуюся над грудой электронных компонентов.

– Он оказался почти там, где мы и предполагали, – продолжала Роза. – Почти в ста ярдах к западу от предсказанной нулевой точки.

– Это максимальное увеличение?

– Я прогнала изображение через максимальное увеличение, прежде чем послать тебе. Лучше все равно не будет.

– Знаешь, что это за источник?

– Птица. В этой зоне есть и механический источник, но он слишком велик, чтобы действовать под деревьями.

Вэн сменил место назначения на экране карта. Обвел пальцем маршрут.

– Шесть минут, – сказал он. – Самое большее – десять.

Мои сообщники включили систему саморазрушения в прибор, который дали мне. До чего же противно портить такое снаряжение! Я надеялся, что смогу взять его с собой. Возможно, поэтому и задержался дольше, чем рассчитывал.

Со мной было устройство, отпугивающее парковых птиц. Новостные камеры меня засекли, но я видел, что в парке находится всего одна птица.

Я впервые действовал в зарослях. Нет, я не раз пускался в проделки, в процессе которых приходилось много и долго скитаться, но никогда не делал броска через лес. Однако я знал, что это может произойти, когда составлял планы. Не то чтобы я никогда не видел леса, просто сейчас участок был слишком велик.

– Похоже, он идет не прямо к дороге, – передала Роза.

– И неудивительно. Он слишком умен, чтобы все испортить в последнюю минуту и дать нам рассмотреть номер его машины.

Карт поднялся на холм рядом с концом песчаной ловушки и покатился вниз по длинному скосу, к опушке леса. Свет фар имел малый радиус действия и предназначался только для дорожек. Но Вэн переключился с прямого видения на двухэлементный дисплей. Программа делала более четкой информацию, полученную посредством освещения, и объединяла ее с другой информацией, идущей от карт и визуальных записей, хранившихся в банках данных. Изображение за пределами действия фар было смоделировано, поэтому не следовало принимать его на веру.

– Других камер в зоне по-прежнему нет? – спросил Вэн.

– Я работаю над переходом на аварийный режим. Он, очевидно, использует прибор, не позволяющий парковым птицам его видеть, а значит, в системе наблюдения имеется слабое место или мертвая зона. Это очевидно, поскольку парковая система безопасности содержит ограниченное количество птиц, летающих произвольными маршрутами. Но сейчас я занимаюсь анализом.

Карт скользнул под ветви первого дерева. Он оглянулся и отметил, что ситуация в этом направлении не изменилась. Джастин по-прежнему держался на расстоянии двадцати пяти ярдов. Позади светились фары машин сопровождения.

Я посчитал, что мое положение улучшилось, когда новостные птицы отстали. Немного повилял из стороны в сторону, чтобы сбить преследователей со следа. На всякий случай. И только потом помчался прямо к цели. До меня не дошло, что женщина сможет отыскать брешь в подаче информации от парковой системы наблюдения. Мои покровители дали мне хороший прибор ночного видения, такой классный, что будь все в цвете, я бы подумал, что иду по широкой дороге при свете дня. Я решил проскользнуть в торговый центр на западной опушке парка, где переоденусь и исчезну в толпе. Конечно, они смогут доказать, что я был в торговом центре, если проследят путь взятой напрокат машины, ну и пусть! Доказательств, что все это натворил я, так или иначе, не найдется.

– Почему вы не высадите меня? – спросил Бад. – Я вас задерживаю.

По мнению Вэна, одним из самых больших преимуществ возраста было то обстоятельство, что с годами он становился все более уравновешенным. Роза тоже заметила, что стала куда более сдержанной. Но даже при всех достижениях в эмоциональном взрослении и развитии Вэн едва удержался, чтобы не обернуться, когда голос с заднего сиденья помешал сосредоточиться на убегающей под колеса дорожке.

– Я могу посидеть и под деревом, – предложил Бад. – Зачем вам лишняя тяжесть?

Неужели Бад отмечал каждую мелочь все то время, пока был затерян в электронном мире? Значит, это одна из тех вещей, которым учатся в тюрьме? Погружаться в нечто воображаемое, сон наяву, чтобы легче было переносить заключение, в то время как некая часть сознания мониторит окружающее. С тем, чтобы выжить…

– Дело не в тебе, Бад, а в местности. Я, возможно, передвигался бы с большей скоростью, если бы просто вышел и побежал за ним.

– В таком случае, почему бы тебе не поступить именно так? Пока вы гонитесь за ним, я последую за вами на карте.

Вэн нахмурился. Бад вел себя так инертно и пассивно, что Вэн привык считать его бессловесной глыбой. Чем-то вроде переносимого с места на место груза.

Способен ли Бад выйти из защитной раковины и принять на себя часть ответственности после шестидесяти шести лет, проведенных в среде, где все командуют тобой, а ты сам не властен над своей жизнью? И разве не стоит дать ему шанс?

– А ты справишься с картом? Это совсем не то, что ехать по дорожке. Мы можем увеличить силу света, но карт не дает изображения каждой рытвины и выбоины, не говоря уже о древесных корнях.

– Я могу вести его в нужном направлении.

Вэн включил связь с Розой и представил изменения в плане как готовое решение.

– Если парень, за которым мы гонимся, окажется тем самым, я буду продолжать его преследовать, пока он не упадет или не попытается сбежать.

– Только не выпускай его из вида, – посоветовала Роза. – Постоянно помни об этом: не выпускай его из вида.

С физической точки зрения, особого труда задача не представляла. Придется пробежать пять миль до того места, где стоит торговый центр, но я не спотыкался в темноте. И путешествовал налегке: всего лишь сумка на длинном ремне, где лежали две смены одежды и двенадцатидюймовый арбалет плюс устройство для отпугивания птиц.

Поэтому я считал, что все в шоколаде. И так оно и было бы… если бы женщина не задействовала серые клеточки мозга. Я не знал, что Вэн бежит между деревьями, глядя на дисплей карты с серым овалом. Длина овала была примерно двести ярдов, ширина – вполовину меньше. И где-то в нем находился я.

Я бы не узнал, что Вэн совсем рядом, если бы он не пользовался освещением. Красным, но не очень ярким. И свет двигался вместе с ним. Поэтому я и заметил его, когда оглянулся. Я старался уловить шум мотора, но одновременно проверял, что находится у меня за спиной. Никогда не следует недооценивать детали, если участвуешь в большой игре.

Вэн бежал так легко, что даже не запыхался: следствие многих лет занятий бегом. Он начал после тридцати. Прежде чем понял, что достижения медицины помогут ему прожить столько, сколько понравится болтаться на этом свете. Он снял зажим камеры со свитера и приклеил ее на щеку, под левым глазом, чтобы получить возможность более четкого изображения местности. Конечно, это довольно грубое решение проблемы ночного видения. Но в экстренных случаях все сойдет, особенно если помнить – полученное изображение несколько отличается от того, что ты способен увидеть собственными глазами.

И это действительно сработало, тем более что сквозь деревья пробивался звездный и лунный свет. Мистер пакостник находился всего в тридцати ярдах, когда Вэн его заметил.

– Я его вижу. Бежит на запад. Он ярдах в пятидесяти от центра твоего овала, немного слева. Через несколько шагов я уменьшу разрыв между нами.

– Это необходимо?

– Я едва вижу его, дорогая. Но он зря старается. Я его поймаю.

Я знал, что не смогу удрать, уже через пять минут после того, как он появился у меня за спиной. Я много раз натыкался на фанатов бега, еще с тех пор как очутился в детском саду, где псих-воспитатель устраивал гонки на трехколесных велосипедах. Еще двадцать минут – и я начну задыхаться, согнусь вдвое, в боку заколет, а он будет по-прежнему лететь вперед, как заведенный.

Я на всякий случай взял с собой арбалет, но не просто запихал его в сумку. Предварительно все обдумал. И захватил с собой оружие самообороны, которое хранил в квартире, зная, что в любой момент смогу его использовать. На бегу я взвел спусковой рычаг. Оборачиваясь, вложил в канавку болт.

Вэна швырнуло влево, на землю, в холодный осенний запах грязи и мертвых листьев. Он поднял голову и увидел смотревшего на него в упор Керта Дэмила. Это должен быть Керт, потому что он держал в руках арбалет. Керт отвернулся, и Вэн медленно встал. Откинул голову и уставился на ветки. С пиджака что-то свисало. Яркая звезда царила в треугольном кусочке неба. Марс? Юпитер? Следует ли послать запрос?

Женский голос что-то говорил ему в ухо.

– Что происходит? Ты в порядке?

Деревья. Ветки. Лес. Все изменилось, когда ты обернулся. Все изменилось.

– Ты видишь его, Бад? Кто-нибудь видит Вэна?

Мир сдвинулся. Он смотрел на штуку, свисающую с пиджака, и понимал, что это стрела… вернее, болт, если речь идет об арбалетах. Он вытащил болт и уставился на иглу наконечника.

– Я в порядке, Роза. Все хорошо.

– Я слышала стон. А потом – тишина.

На дисплее по-прежнему серел овал. Он не видел Керта, но знал, в каком направлении идти. Сколько времени прошло? Минута?

– Говорю, все в порядке. Я потерял его из виду. Но скоро найду.

Он и не думает сдаваться. Мне говорили, что множество людей сдается, получив укол дезориентатора. Но, очевидно, он не из таких.

Я чувствовал, как сердце выбивается из ритма. Еще немного, и я перестану понимать, где нахожусь. Только в моем случае начну беспорядочно кружить по лесу, теряя сознание из-за недостатка кислорода.

На этот раз я заорал, чтобы он стоял там, где стоит.

«В следующий раз, – пообещал я, – ты точно не встанешь».

Он остановился. Я думал, он увернется, как тогда, но он стоял как вкопанный. Руки взметнулись вверх.

Я понял, что нужно действовать. До этого я ни разу не стрелял в живую мишень, даже в белку, но времени для колебаний не осталось. И лучшего шанса попасть в него у меня не будет.

Я опустил арбалет и, прежде чем он успел понять, что я делаю, выстрелил ему в правое бедро. Это оказалось совсем легко. Нужно было лишь забыть о последствиях, если что-то пойдет не так и болт попадет не в бедро, а еще куда-то.

Он не успел упасть, как я снова побежал. И, по-моему, услышал его крик.

Боль из острой стала вполне терпимой, как только улегся первоначальный шок. На брюках расплывалось кровавое пятно, но он достаточно разбирался в основах первой помощи, чтобы знать: если бы болт попал в артерию, кровь вырывалась бы из раны толчками.

– Мы прибудем минут через двадцать, мистер Леванти, – пообещал старший бригады «скорой». – Подъедем к опушке парка, а дальше – пешком. Лежите спокойно, старайтесь не двигаться. Мы остановим кровотечение, как только прибудем.

– Можно попросить Бада подвезти тебя к ним на карте, – предложила Роза.

– Думаю, будет лучше, если я останусь на месте.

– Судя по вашим словам, рана чистая, – продолжал старший.

В этот момент по деревьям прошелся луч света. Бад выскочил из карта и упал на колено. Его большие мясистые руки нависли над болтом.

– Как вы? Можете немного полежать?

– Все в порядке, Бад.

Бад тяжело поднялся.

– Тогда я иду за ним.

– Ты вовсе не обязан это делать, – запротестовала Роза. – Мы сможем его отыскать. Наличие арбалета доказывает, что это Керт Дэмил.

– Разве Вэн видел его лицо? Сделал снимок? Вам понадобятся неопровержимые улики.

– Однажды он уже воспользовался этим арбалетом, Бад. Должно быть, сейчас мечется в поисках выхода.

– Поздно, – вздохнул Вэн. – Бад уже ушел.

Теперь у меня на хвосте висит еще один помешанный на спорте псих. Не знаю, упражнялся он в беге или нет, зато уж точно каждый день ездил на велосипеде. И сидел в карте все то время, что я пытался удрать от его няньки.

Я мог бы дезориентировать и его. Одним выстрелом. Но уже знал: этот тоже не сдастся. Мне нужна не пара минут. Мне нужно безоговорочное прекращение погони.

Ион не дурак. Знает, что у меня арбалет. Не отставал от меня, но держался под прикрытием. Подумать только, такой здоровяк, а знает, как сделаться незаметным.

Я повернулся, готовый выпустить очередной болт, но он упал на колени и выставил что-то перед собой. Ага, это пиджак: настоящий болт пробьет его насквозь, а вот игла застрянет в ткани, если я применю дезориентатор.

Я сделал две попытки. Это помню точно. Но сейчас дурнота накатывала с такой силой, что цифры путались в голове. Он падал на колени каждый раз, прежде чем я успевал выстрелить. И держал перед собой пиджак.

В последний раз – не знаю в который – я вырвал болт из канавки и поднял над головой, чтобы он увидел: все очень серьезно.

«Этот проткнет тебя насквозь, – пообещал я. – Пробьет пиджак и застрянет у тебя в груди. Встань. Повернись. И беги в обратном направлении».

Я нацелил стрелу ему в грудь. На таком расстоянии не промахнешься. Он знал, что я смогу его прикончить.

Я дал ему еще один шанс.

«По-другому тебя не остановишь, – сказал я ему. – И это мой единственный шанс смыться».

Могу точно повторить, что он сказал, слово в слово:

«Давай, убей меня. Туда я никогда не вернусь. Вместо меня туда сядешь ты».

Роза приличествующим случаю образом тревожилась до того момента, как медики вытащили стрелу и стало ясно, что Вэн может спокойно добраться до больницы. К тому времени как она сама добралась до больницы, пришлось снова проверять дисплеи и бегущие строки аналитических обзоров. Что же до чувств к мужу, Роза, очевидно, перешла в режим укоризненного покачивания головой с видом «конечно-я-люблю-его-но-взгляните-только-за-кого-я-вышла-замуж?!». В этот режим она неизменно впадала, когда ее многолетний спутник делал нечто такое, о чем нормальный человек и помыслить не мог.

– Итак, что вы собираетесь делать с Бадом? – спросила Роза Стаймана.

– Губернатор оценивает ситуацию.

– Обзоры соответствуют прогнозам нашей дочери, – продолжала Роза. – Первая реакция семидесяти процентов комментаторов – гнев, направленный на людей, которые все это затеяли.

– Нам это известно. Губернатор примет все это в расчет.

– А как насчет участия Бада? Разве это в расчет не принимается? Его поступок – главная тема разговоров.

– Губернатор попросил передать вам обоим его благодарность. Ваша работа произвела на него огромное впечатление.

– Мы рады, что он остался доволен, – вмешался Вэн. – Можете сказать ему, что я вернусь к работе через два-три дня.

– Обязательно скажу, – заверил Стайман и, учтиво распрощавшись, прервал связь.

– Так и вижу их, – заметила Роза. – Стайман, губернатор и все остальные сидят в губернаторском кабинете и ОЦЕНИВАЮТ.

– Я сказал бы, что весы склоняются в пользу Бада. За него голосует большинство, – объявил Вэн.

– Знаю. Но все же.

– У нас по-прежнему есть работа, Роза. Мы по-прежнему здесь. По-прежнему вместе.

Роза улыбнулась. Мягкая улыбка стерла с лица приобретенную с годами суровость. Эту улыбку было дано видеть только Вэну.

– И это главное, – согласилась она.

Должен признать, что едва не пошел на попятный, увидев их реакцию, когда я сказал, что могу опознать только двух связников. Но они продолжали допрашивать меня, требуя сказать больше. А я продолжал твердить, что эти люди были единственными посредниками между мной и теми, кто все это устроил. Иногда мне приходилось туго. Но им, похоже, было наплевать на законы и правила ведения допросов. Потом мне показали несколько видеозаписей, и я уверенно опознал всех. После этого ситуация улучшилась.

Не знаю, что они сделали с полученными от меня данными. И, возможно, никто не узнает. Полагаю, их использовали, чтобы заключить некую сделку с политическими врагами нашего вечно улыбающегося губернатора. Сделку, которая даст ему лишний козырь, когда настанет время подняться на следующую ступеньку карьерной лестницы.

Пакостников в тюрьму не сажают. Нас ловят, мы делаем то, что приходится. И все это понимают: одна из основных причин, по которым пакостники обычно работают в одиночку. Мы не какое-то секретное общество, члены которого дают клятву держать рот на замке, даже если при этом с них сдирают кожу заживо. Я бы дал им больше информации, если бы она у меня имелась. Но того, что я им выложил, было явно недостаточно.

В новостях долго расписывали мой ножной браслет, подчеркивая, что он может остановить других пакостников, поскольку мы боимся позора. Но это была не обычная проделка. Я позволил себе зайти слишком далеко. Как Бад в свое время. Позволил им соблазнить меня. Однако остановился, пока дело не обернулось трагедией.

Бад был не самым красноречивым в мире человеком. Он был одиночкой еще до того, как его закрыли, и шестьдесят шесть лет заключения не дали ему особой возможности отточить искусство общения с людьми. Но я знал – он не лгал, когда говорил, что мне придется убить его, чтобы остановить. Будь вы там, тоже ему поверили бы. И на моем месте вы отреагировали бы точно так же, когда услышали, каким тоном он обещает, что я займу его место в тюрьме.

Я пакостник. Не убийца. И могу выдержать два года домашнего ареста. Мне нравится думать, что я вынес бы три или четыре года в настоящей тюрьме. Если бы, конечно, пришлось. Но я не собираюсь, подобно Баду, отсидеть в клетке следующие полвека.

Бад Уэлдон был пакостником. Он действительно нагадил людям и заплатил за это по полной программе. Но всё же был пакостником. И попал в беду, потому что набросился на людей, считавших себя в полной безопасности. Но нельзя же, чтобы пакостники разгуливали повсюду, пытаясь убивать пакостников! На что тогда будет похож этот мир?!