Текст книги "Эльдорадо"

Автор книги: Том Лигон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Том Лигон
Эльдорадо

Виктор Гендег дал глазам время приспособиться, разглядывая бугристый шар из грязного льда. Его освещал только свет звезд, особенно одного яркого светила с расстояния 3,3 световых дня, и Виктор напряженно вглядывался, стараясь рассмотреть хоть какие-то детали. Он так близко прильнул к окну, что оно запотело от дыхания. Виктор протер его и уставился на шар снова. – Компьютер, включить голосовой журнал. – Это наверняка он. Классический выброс после удара. Здесь точно было столкновение с меньшим и более плотным объектом.

Он проверил показания магнитометра. Действительно ли по мере приближения стали проступать следы магнитного поля?

– Да! Да, у него есть магнитное поле. Это должен быть он! – Виктор взглянул на мониторы, которые показывали объект намного четче невооруженного человеческого глаза, потом вернулся к окну, чтобы установить личную связь с маленькой планетой. – Эврика! В точности там, где тебе положено быть! Ах ты, сукин сын: думал, что тебя фиг кто найдет, если ты спрячешься в облаке Оорта, да? Но Виктор Гендег выследил твою побитую задницу! Четыре миллиарда лет уверток и пряток, но теперь ты мой, приятель. Я теперь так свински богат, что даже Астрофеллеры мне позавидуют. Я нашел Эльдорадо!

Солнечная система была молода, когда Юпитер и Сатурн вошли в орбитальный резонанс с соотношением 2:1

[1]

[Закрыть]. То было интересное время для всех прочих небесных тел, оказавшихся неподалеку. Пока два гиганта кружились в орбитальном танце, в Солнечной системе царил хаос. Два крупнейших после Солнца космических тела играли в перетягивание каната, и в этой схватке Юпитер победил, а все мелкие наблюдатели проиграли.

Больше всего не повезло двум небольшим каменистым планетам, каждая из которых имела ядро из железа и других металлов, и ее мантия уже преобразовалась в твердый камень. Их орбиты превратились в курс на столкновение. До этого оставались еще сотни миллионов лет, но оно было неизбежно.

Когда это произошло, обе планетки лишились каменистой коры, а их металлические ядра обнажились. Столкновение расшвыряло обломки во всех направлениях. Некоторые улетели в глубины космоса, другие – внутрь системы, где их со временем ждал драматический конец. Были и такие, которые обрушились на третью планету и ее спутник: люди когда-нибудь назовут это «поздней тяжелой бомбардировкой». Многие просто образовали пояс, форму которому придал гравитационный резонанс с Юпитером и несколькими другими массивными сферами. Одно из ядер осталось в безопасности пояса, покрытое толстым слоем обломков столкновения – частично собственных, а частично принадлежавших другой невезучей планетке. Второе оказалось на эллиптической орбите, опасно флиртующей с доминирующим газовым гигантом. Его тоже покрывали обломки, а вокруг обращалась свита из таких же каменных фрагментов.

Виктор нетерпеливо ждал, пока его кораблик совершал маневры перед мягкой посадкой на ледяную планетку. Теперь показания магнитометра были совершенно недвусмысленными. У этого ледяного шара есть железное ядро, тут никаких сомнений. Здесь, в одной пла-нетке, имеется все необходимое для постройки в космосе нового города.

Города?

– Черт, да я с этой хреновиной могу создать целую страну! Ведь у нее такое большое ядро, каких еще никто не видел. И металла в нем, наверное, больше, чем люди выжали из земной коры за всю свою историю. Да еще взгляни-ка на состав льда. Столкновение, должно быть, поработало со льдом не хуже обогатительной фабрики! Он просто сочится дейтерием и гелием-3

[2]

[Закрыть], здесь этого добра под завязку. Я так чертовски богат, что стану императором этих богом забытых космических задворок. А с нынешними медицинскими технологиями…

Подумай: среднюю продолжительность жизни сейчас увеличивают быстрее, чем человек успевает стареть. Если у тебя есть бабки, то, может быть, тебе уготована вечная жизнь! Ты только представь: Виктор – бессмертный император Оорта!

Он нервно взглянул на панель связи. На дисплее появились новые сообщения в сетевом чате. Поскольку объекты в облаке Оорта разделяли десятки миллионов километров, то есть нескольких световых минут, голосовая связь между ними была редкостью. Большая часть сообщений посылалась в текстовом виде с вложенными файлами – в форме электронной почты и постов на форумах. Судя по этим сообщениям, другие старатели, работающие по соседству с Виктором, позабыв обо всем, обсуждали новость о направленном радиосигнале, поступающем от какого-то источника на расстоянии двух десятков световых лет.

– И что с того, если кто-то решил сказать нам «привет»? Вот и пусть развлекаются, пока я не зарегистрирую заявку. Эти придурки и понятия не имеют, где я нахожусь. – Он легко оттолкнулся от пола в сторону панели связи, помня, что сила тяжести здесь почти отсутствует, и уселся перед клавиатурой.

Последним пунктом своего полетного плана Виктор указал визит к довольно скучному ледяному шарику, дрейфующему неподалеку от станции «Рандеву-3» – всего в шестнадцати миллионах километров. Все ожидали, что он посадит там свой маленький корабль-разведчик, роботы пробурят скважину, и он проверит, есть ли там стоящий разработки лед или минеральная пыль. Они предполагают, что на связь он станет выходить нерегулярно, но все же время от времени будет сообщать, как у него дела. Виктору меньше всего хотелось, чтобы за ним явилась спасательная команда, поэтому он оставил станцию релейной связи и ретранслятор на этой маленькой комете, взяв на ней ровно столько льда, чтобы потом выпустить его долгой и мощной струей сжатого газа и переместить корабль подальше от кометы.

А затем, оказавшись достаточно далеко, чтобы никто этого не заметил, включил термоядерные реакторы на небольшую мощность, скормил им богатую дозу рабочего тела

[3]

[Закрыть], превратив ее в тяговую струю релятивистских электронов, и украдкой отправился исследовать более удаленный объект, который счел заслуживающим особого внимания.

Если бы кто-нибудь специально отслеживал его перемещения, то план не сработал бы. Но станция «Рандеву» служила базой лишь для горстки кораблей. Никакого диспетчерского контроля не требовалось, а корабли обычно выходили на связь между собой самостоятельно. Объем пространства, который исследовали старатели, был огромным и пустынным, им не на кого было положиться – только друг на друга.

– Да, так и я предполагал. Эти идиоты вместо геологической разведки ищут зеленых человечков. Черт, я бы и сам этим занялся, если бы всего в нескольких километрах меня не ждало открытие, которое выпадает раз в тысячу жизней! Если я не присоединюсь к их трепу, то они, наверное, решат, что я помер. Надо почитать… Что? Ну и бре-дятина!.. Зато теперь понятно, почему они так всполошились…

Рокхаунд:

– Досмотрщик, ты где, приятель? Тебе что-то пришло из «Лиги SETI»

[4]

[Закрыть].

Досмотрщик:

– Только что получил, Каменный Пес. Попридержите лошадей, это большущий файл, да еще зашифрованный. Ну-ка, посмотрим, могу ли я вам о нем рассказать… да, он не секретный, просто они захотели, чтоб я первым его увидел. Ого, он от самого доктора SETI! Погоди-ка… ни фига себе, Пес, команда аналитиков лиги действительно начала извлекать крупицы смысла из этого сигнала. Очевидно, он содержит нечто вроде розеттского камня. Проблема в том, что в случае розеттского камня мы знали один из языков. А тут у них есть лишь смутная идея о нескольких словах, потому что они сопровождаются изображениями. Что за чушь?! Но тут он пишет, что, по их мнению, это сообщение есть не что иное, как – держись за шлем – религиозный трактат!

Айсмен:

– А-а-аххх! Как нам повезло! У нас появились соседи, и они чертовы реорганизованные родись-заново-на-седьмой-день инопланетные евангелисты!

Кто-нибудь получал в последнее время весточку от Винера? Этому парню нужно почаще высовывать голову изо льда и оглядываться. Тут такое происходит, а у него на уме только дырки сверлить.

– Виктор, черт побери. А не Уиннер. И не Винер

[5]

[Закрыть].

Но Виктор предпочитал скрывать свои чувства. Причиной, по которой другие старатели упорно использовали этот его псевдоним, как раз и служил тот восторг, с каким они читали его протесты и возражения.

Винер:

– Я здесь, Айс. Спускался в скважину освободить застрявшего робота.

Айсмен:

– Ты заставил нас понервничать, парень. Брось ты этого робота, пошли другого. Если, конечно, он не нашел что-то интересное. Ты обнаружил какой-то металл?

Айсмен:

– Винер? Ты куда ушел, парень? Винер:

– Извини. Был занят, чинил кое-что и не смотрел на экран. Металл отыскал, но скорее астрономический, а не инженерный. В этом ледяном шаре столько карбида кремния, что можно открывать фабрику по производству наждачки. Он буквально жрет оборудование.

Айсмен:

– Плюнь ты на него. Здесь таких ледышек триллион, и не менее половины из них будут получше этой. Ты там уже давно болтаешься. Возвращайся на «Рандеву» и пробегись несколько раз при хоть какой-нибудь, но гравитации.

Айсмен:

– Эй, Ви-инер? Похоже, у этого парня малый объем внимания. Винер:

– Опять был занят. Я не могу бросить робота. Ты когда-нибудь пытался добиться здесь гарантийного ремонта? Я его уже почти высвободил, просто вернулся за кое-какими инструментами. Слушай, я знаю, что у кого-то из вас, старых пердунов, нет занятия получше, чем пялиться в экран и болтать в чате, но уж дай мне поблажку, если я не всегда буду отвечать сразу, договорились? Айсмен:

– Понял. Ладно, только возвращайся раньше, чем твои кости превратятся в кашу. Конечно, если такое случится, у тебя останется еще и неплохой кораблик. Я уж точно найду, кому его толкнуть.

Винер:

– Я все нужные упражнения делаю. А тебе, думаю, просто хочется, чтобы в твоем баре постоянно был теплым еще один стул.

Айсмен:

– Сейчас со смеху помру! Что ж, и это тоже. Но уж поверь мне: тянуть резиновые ленты полчаса в день – совсем не то, что гравитация, пусть даже искусственная. Именно поэтому я больше никуда не летаю – угробил всю мускульно-скелетную структуру… Облако существует треть возраста Вселенной. И никуда уже не денется. Какой смысл в богатой находке, если ты к тому времени станешь тряпичной куклой? Так что возвращайся, когда будет возможность, и мы все поднимем тост за то, что нам позвонили инопланетяне.

Винер:

– Скоро вернусь, но мне надо оплачивать счета. До связи!

Ядро совершило тысячи оборотов, пока не наступило судьбоносное событие – оно наконец-то слишком приблизилось к Юпитеру. Гигант потянул его к себе. Сотни каменных обломочков, вращающихся вокруг ядра, заколебались на своих орбитах, сформировав спиральное жемчужное ожерелье, но все же потянулись следом за более крупным телом, начавшим описывать завершающую петлю вокруг газового гиганта. Следующий проход был очень близким, почти нырком в глубину атмосферы, и закончился бы гибелью. Но ядро совершило резкий поворот вокруг массивной планеты и, подобно скейтбордисту, потянувшему за тормозную рукоятку, изменило направление. Оно приобрело дополнительную скорость в направлении орбиты Юпитера, но при этом еще и направилось под углом к плоскости эклиптики. В ходе этого маневра произошло два события. Во-первых, ядро увеличило скорость – до величины, почти достаточной, чтобы совсем преодолеть притяжение Солнца. Во-вторых, огромные приливные силы начали терзать наружный слой обломков. Некоторые из них высвободились, а ядро обрело вращение из-за несбалансированного нырка в резкий градиент юпитерианского гравитационного колодца. По мере его удаления от большой планеты все больше каменных обломков вылетало с его экватора, а другие рушились на их место, возмещая утраченное. Некоторые из беглецов падали обратно, вышибая новые обломки. Другие преодолевали слабое притяжение ядра и начинали разлетаться. Но все они летели примерно в одном направлении – к холодным, темным и почти пустым дальним пределам Солнечной системы.

Виктор едва сдерживал возбуждение, когда корабль преодолевал последние метры до поверхности ледяного планетоида, и затаил дыхание, услышав негромкий хруст – посадочные опоры потревожили древний снег. Пока компьютер выполнял процедуру выключения двигателя, он повернулся к панели управления роботами и приготовился к отправке бурильщика.

Уже через несколько минут буровая головка с компьютерным управлением вгрызлась в лед. По мере погружения она нагревала вынутый грунт, испаряя самые летучие газы и используя их для выброса снега через гибкий трубопровод. Твердые фракции выдувались на поверхность, образуя необычную баллистическую метель. Часть этого снега со временем облетит вокруг планетоида и нежно припорошит корабль белыми снежинками. Образовавшееся в результате кольцо рано или поздно станет видимым, но к тому времени заявку Виктора на этот объект уже зарегистрируют.

Часть газа он прогнал через мембраны с избирательной проницаемостью. Ценные дейтерий и гелий-3 были сохранены, а заодно и образцы менее летучих материалов. Виктор жадно разглядывал результаты анализов:

– Хороший материал. Вкусный материал! Немного смолы на поверхности и обычная смесь различной пыли, но пока это почти чистый лед. Легко бурится, но мы, наверное, скоро упремся в более твердый лед. До ядра еще далеко. О, мамочка бы мной гордилась! Ее мальчик будет самым богатым засранцем в системе.

Динамик на панели управления роботами пискнул, подавая сигнал, что бурильная головка только что прошла отметку в сто метров. Виктор восторженно тряхнул головой:

– Что ты сказал?.. Да, наверное, ты прав, я много ругаюсь. Но ведь ты не против? Уже летал со старателями?.. Нет, я не всегда так разговариваю. Обычно – когда один.

Гидравлический цилиндр в брюхе корабля негромко простонал, компенсируя возросшую нагрузку. Виктор ухмыльнулся:

– О, ты считаешь себя моим напарником? И хочешь стать моим другом, ведь я теперь самый богатый сукин сын, с тех пор как был найден братец этого шарика. Черт, наверное, даже богаче, поскольку тот булыжник был настолько сухой, что по сравнению с ним Сахара покажется болотом… Да, теперь все захотят дружить с Виктором Гендегом! Но ты? Ведь я даже тобой не владею. Я тебя арендовал. Пожалуй, ты не сукин сын, ты – шлюха, разве не так? Паршивая наштукатуренная дамочка, которую сутенер одалживает любому старателю, положившему на нее глаз. Ты хоть понимаешь, что я, когда вернусь и зарегистрирую заявку, сразу запущу коготки в корабль побольше?

Зашипел регулятор давления в системе жизнеобеспечения – она пополнялась кометным газом.

– Но ты не волнуйся, симпатяшка. Может быть, я сделаю Айсу интересное предложение, а тебя все равно оставлю себе. Может быть, отгрохаю себе дворец, а тебя поставлю на вершине вместо шпиля, буду туда подниматься, смотреть в окна и обозревать свою империю.

Он взглянул на анализатор.

– Гм-м-м, интересный карманчик… Оливин, немного бора и алюминия. Думаю, в этой куче мусора есть всего понемногу. Но к самому ценному мы пока не подобрались.

Виктор открыл ящик и достал похожий на подушку мешочек, а из него – кусок любопытного материала, наполовину каменного, наполовину металлического.

– Компьютер, включить видеожурнал кабины… Привет, малыш, ты знаешь, где ты сейчас? Думаю, я только что нашел твою маму. И мы не смогли бы это сделать без тебя!

Свободной рукой он сунул чашку с сифоном в раздатчик воды.

– Теперь у нас есть свежая вода из Эльдорадо. Настало время поднять тост. – Он извлек чашку из раздатчика, надел крышку и открыл клапан. На нем образовалась большая капля, которую он стряхнул. Капля поплыла к осколку астероида. – Первая дегустация – твоя. – Когда капля ударилась о камень, Виктор поднес чашку к губам, сделал глоток и слегка поморщился. – Э-э… не помешало бы побольше растворенного кислорода и, может быть, чуток виски. Но теперь все официально, мой маленький друг: мы с Эльдорадо стали единым целым.

Ядро улетело в темные окраины Солнечной системы, в ее замерзшие владения, где доминировал лед, а не камень. Но расстояния между ледяными телами были настолько большими, что пространство могло считаться пустым. Первоначальное ожерелье крошечных лун, сопровождавших ядро к Юпитеру, давно разлетелось. Тысячи кусочков мусора, вырванные с его поверхности, все еще летели рядом – большинство не крупнее гальки. Ядро уже потеряло большую часть скорости, но и притяжение звезды, причастной к его рождению, тоже почти исчезло. Если бы оно после окончательной встречи с Юпитером приобрело чуть больше кинетической энергии, то улетело бы в межзвездное пространство. Но вместо этого оно медленно пролетело по все более изгибающейся орбите среди рассеянного льда, почти остановилось, а затем развернулось и направилось обратно. Во время этого первого вторжения в облако Оорта длительностью более миллиона лет почти невидимая пленочка инея покрыла ядро и его спутники.

Но после двух тысяч прохождений слой инея стал гораздо толще. И при каждом возвращении во внутреннюю систему иней таял и просачивался в трещины. А при каждом возвращении в ледяной мрак влага снова замерзала, но уже чуть глубже. В конце концов лед полностью вытеснил камешки на поверхность, и они из-за слабой гравитации остались лежать там, где оказались. Но иногда – во время прохождения через внутреннюю систему или после редкого столкновения с крошечным фрагментом кометы – один из этих кусочков выбрасывало с поверхности. Часто они присоединялись к свите таких же обломков и кусочков, обращающихся вокруг ядра. Они восполняли эту популяцию, когда другие кусочки увлекало прочь из-за гравитационного взаимодействия с другими телами.

Ядро оставляло за собой след из «хлебных крошек», по которому его можно было отыскать.

– Взгляни на это! – Виктор поднял странный камень, словно желая показать его кораблю. – Ты хоть представляешь, что это такое? Это, мой новый жестяной друг, ключ к сундуку с сокровищами. Один из многих ключей, но важный. Кусок железа в этом ледяном шаре – самая большая часть, оставшаяся от планетки, которую разнесло вдребезги примерно четыре миллиарда лет назад. Люди находили ее обломки по всей Солнечной системе. Некоторые из них породили часть кратеров на Луне. Другие люди находили на Меркурии, Марсе и каждом спутнике всех внешних планет, за исключением Плутона, но это неважно, потому что Плутон в этом месяце планетой не считается. Пояс астероидов ими буквально кишит. Множество кусков болтается и в Троянских точках

[6]

[Закрыть] Юпитера. Но самое приятное – действительно приятное! – то, что кусочки этой планетки влетают в облако Оорта и вылетают из него.

Ты ведь занимаешься старательским бизнесом. И ты уже была подружкой старателя. Ты знаешь, что здесь все хотят найти металл, хороший металл, из которого можно что-то построить… а искать здесь почти нечего. Само собой, из кусочков вроде этого, где сбоку прилепилось несколько сотен граммов железа, много космических флотов не сделаешь. Но такие кусочки подсказывают, где находятся большие куски. Они настолько важны, что правительство дает гранты парням вроде меня, чтобы они их отслеживали и выясняли их историю.

Я нашел этот кусочек, когда он летел из облака во внутреннюю систему. Я отлично представлял, где следует искать, потому что там были найдены и все остальные куски. Стоит на него посмотреть, и любой эксперт скажет, что это осколок границы между ядром и мантией. Анализ повреждений, нанесенных его поверхности космическими лучами, подсказывает, как давно он перестал быть частью ядра. А это указывает на дату, когда ядро еще обращалось по свободной орбите. И никто пока не находил более молодых обломков.

Не секрет, что у всех этих обломков один прародитель и что его орбита время от времени пересекала облако Оорта. Люди десятилетиями рассчитывали, где проходила эта орбита, надеясь отыскать беглеца. В расчетах они учитывали, когда именно вблизи нашей системы проходили другие звезды, все взаимодействия с внутренними планетами и ледяными гигантами, и даже точно рассчитали, когда – 3,748212 миллиарда лет назад – эта штуковина слишком близко пересекла орбиту Юпитера и оказалась выброшена из внутренней системы. Мы знаем, где ей следует быть: достаточно близко, чтобы нашарить ее радаром.

Но ее там нет.

Вот я и спросил себя: как может вот так взять и исчезнуть большое железное ядро, которому положено отражать радар со страшной силой? Все искали упущенные и неучтенные пертурбации в орбитальной механике. А я понял, что большая часть этих теоретических пертурбаций слишком мала, чтобы иметь значение. Период обращения этого ядра составлял чуть более миллиона лет, поэтому оно совершило всего лишь пару тысяч проходов через внутреннюю систему, а все пертурбации во внутренней системе отлично известны. Облако Оорта не хаотично, оно замечательно предсказуемо. Как только все близкие прохождения других звезд были занесены в каталоги, а все ледяные гиганты учтены, вероятность того, что какая-нибудь пертурбация окажется пропущенной, становится очень маленькой. Фрагменты вроде этого вылетают оттуда, откуда им положено вылетать. Значит, нет никаких неучтенных пертурбаций. Поэтому я начал искать событие, которое было настолько маловероятным, что никто всерьез о нем не думал. А какова вероятность, что это пушечное ядро где-то здесь, в облаке Оорта, врезалось в кучу снега?

Есть и другой класс фрагментов, который людей очень интересует. Тем, кто живет в поясе астероидов, летучие вещества нужны столь же отчаянно, как нужен металл тем, кто прозябает здесь – только в поясе астероидов людей гораздо больше. И что они делают? Гоняются за маленькими кометами, которые регулярно проносятся мимо. И что они выяснили? Подумать только: у многих маленьких комет тоже есть общие родители. Но кометы – это другой департамент, и никто, кажется, не задумался, есть ли тут связь с астероидами.

Поэтому мне надо было лишь заглянуть в базу данных всех фрагментов комет, сравнить орбиты их прародителей с возможными орбитами ядра – и рассчитать, где могло произойти столкновение. У меня получилось совпадение орбит, но произошло это почти миллиард лет назад. Я не мог знать точно, что произошло в этом столкновении, зато я определил, с какого направления ударило ядро. Все кометы разлетелись по радиусам, исходящим из одной точки, и это поведало мне, что столкновение было лобовым, в самый центр. Благодаря этому я узнал, какой диапазон изменений произойдет с орбитой объекта, получившего удар. Я предполагал, что результирующий объект будет плотнее, чем ему следует, а несколько «странных» параметров орбиты дали мне «пояс», в котором он может находиться. И еще я знал, какого класса этот объект и что у него должны наблюдаться следы столкновения очень конкретного типа. Все это сократило список кандидатов до нескольких тысяч известных небесных тел. Глядя на них, я мог прикинуть, соответствуют ли их массы «странности» тех орбитальных параметров. В результате у меня осталось сотни две кандидатов.

Заурчали корабельные трубопроводы, когда поток сжиженного газа переключился от наполненного бака к еще пустому. Виктор улыбнулся и кивнул.

– Что привело меня именно к этому объекту? Все очень просто. Два лучших кандидата находились ближе всего к этому космическому поселению. А мне оказалось по средствам сюда добраться.

Он взглянул на часы.

– Пожалуй, надо бы пропинговать сеть, чтобы парни узнали, что я еще жив.

Досмотрщик:

– Так, парни, доктор SETI только что прислал новости насчет перевода. И я понемногу начинаю тревожиться. Расшифровщики все еще думают, будто это религиозный трактат, но не похоже, что нас пытаются обратить в свою веру. Больше напоминает адское пламя и проклятия. Они смогли перевести несколько фраз. Одна вроде бы звучит, как «вы – мерзость мироздания». Другая – как «посмотрите сюда», далее идет текст, который они не смогли понять, а затем «увидите свое проклятие». А ближе к концу сообщения они говорят «поглощенную огнем».

Рокхаунд:

– Когда я был мальчишкой, был у меня сосед, который постоянно болтал примерно такую же чушь.

Айсмен:

– До тех пор, пока они остаются там, а мы здесь, я не очень-то и волнуюсь.

Фрости:

– Фрости на связи. Я возвращаюсь с полным грузом летучих, но ничего примечательного не нашел. Мужики, я всю жизнь хотел получить весточку от инопланетянина. А теперь он предлагает нам отправиться в ад? Да что мы ему такого сделали?

Рокхаунд:

– Привет, Фрост, рад снова получить от тебя известие… Как знать, а вдруг старина инопланетянин ловил наши телепередачи? Даже я считаю некоторые из них весьма мерзкими.

Винер:

– Винер на связи. Мама велела мне не спорить насчет религии, поэтому я воздержусь. Когда вернусь, буду регистрировать заявку. Конец связи.

Айсмен:

– Будем тебя ждать, парень. Все-таки решил открыть ту фабрику по производству наждачной бумаги и пустить корни?

Досмотрщик:

– Слушайте, никто из вас не пытался подсчитать, на каком расстоянии можно поймать сигнал телепередачи? Пролетев двадцать световых лет, он становится очень слабым, и вам понадобится огромная антенна размером примерно с планету и с большим коэффициентом усиления. И ее следует направить точно на нас, сканируя широкий диапазон частот. И даже в этом случае вы, вероятно, не сможете извлечь из сигнала какую-либо информацию. Мы, SETEr^, искали такой сигнал более столетия. Примерно раз в двадцать лет мы ловили огрызок чего-то, что выглядело как сигнал, и начинали радоваться, но мы никогда не принимали ничего четкого, непрерывного и недвусмысленного. Ни разу, пока не примчался этот сигнал. Вот я и гадаю: может быть, они уловили наши радарные импульсы, ведь мы тут очень активно составляли карты с помощью радаров.

Айсмен:

– Тогда почему этот сигнал такой сильный, если наши столь трудно засечь?

Досмотрщик:

– Скорее всего, у них есть нацеленная на нас антенна с большим усилением и размером с планету, и они закачивают в нее несколько миллионов ватт. А у нас есть расположенные в глубоком космосе антенны большого размера, нацеленные на все подходящие звезды в пределах семидесяти световых лет, и каждая из них снабжена совершенным оборудованием для прослушивания сигналов. Мы не знаем, что они засекли, но почти нет сомнений – сообщение предназначено нам. Основная часть моего задания сводится к сравнению мощности сигнала здесь с измерениями его мощности на этом же расстоянии, но под прямым углом. И здесь, вблизи от «Рандеву», сигнал льется точно нам в глотку – от той маленькой желтой звезды прямо к нашей маленькой желтой звезде, и наше поселение находится на этой линии, плюс-минус двести миллионов километров.

Рокхаунд:

– И все равно послание очень напоминает моего соседа. Такое впечатление, что само наше существование его оскорбляет.

Досмотрщик:

– Есть новости. Они решили воспринять «посмотрите сюда» буквально. Позвонили кое-каким друзьям, те навели туда большой телескоп и увидели объект нового класса, который они не могут распознать – прямо на фоне звезды, откуда идет сигнал. Очень горячие гамма-лучи. Теперь они просят направить туда один из массивов датчиков в дальнем космосе – вдруг удастся разглядеть его получше? Можете назвать меня параноиком, но у меня появилось нехорошее чувство: а вдруг инопланетяне запустили к нам какое-то оружие судного дня? Скажем, большой шар из антивещества? Пока он еще вроде бы очень далеко, но как знать? Слушайте, я хочу, чтобы вы были готовы, если нас попросят что-нибудь сделать – провести измерения или даже смонтировать какую-нибудь защиту. Рокхаунд:

– Можешь на меня рассчитывать. Айсмен:

– Станция «Рандеву-3» в твоем распоряжении. Вайолет:

– Вайолет на связи. Вы, ребята, знаете, что я всегда делаю то, о чем меня просят.

Фрости:

– Все, что потребуется, только скажи. Красти:

– Красти на связи. Я довольно далеко к востоку. У тебя есть мои координаты на случай, если я окажусь на нужной позиции, чтобы что-то сделать.

Вонючка Пит:

– Вонючка на связи. Я севернее вас на две А.Е.

[7]

[Закрыть] и в вашем распоряжении.

Досмотрщик:

– Я пересылаю код дешифровки всех сообщений от «Лиги SETI». И тем сделал вас, ребята, почетными членами лиги. Разрешаю вам читать мою почту.

Ядро прошло через облако Оорта почти три тысячи раз, прежде чем пересекло орбиту древнего, нетронутого и первобытного снежного кома. Ледяное тело было достаточно большим, чтобы иметь округлую форму и многослойную структуру. По некоторым классификациям оно могло быть причислено к карликовым планетам класса Плутона. Но ему предстояло создать собственную, новую классификацию.

Относительные скорости обоих тел были невелики, а их слабые силы притяжения лишь немного ускорили сближение. По астрономическим стандартам столкновение оказалось мягким. Ядро вошло в ледовый шар буквально лоб в лоб, угодив почти в центр. Углубляясь, ядро выталкивало перед собой лед и выбросило с противоположной стороны фонтан ледяных обломков – так угодившая в спелую дыню пуля вышибает из нее струю брызг Оставшаяся энергия столкновения перешла в тепло. Его было немного, но для космического тела с температурой, близкой к абсолютному нулю, эффект оказался таким, словно его пронзили раскаленной кочергой. Лед вблизи ядра растаял и вскипел, а из трещин ударили струи пара.

Через несколько тысяч лет объект снова замерз, сохранив шрамы, которым предстояло остаться неизменными миллиард лет.

Виктор сравнил показания робота-бурильщика с измерениями, которые провели зонды, отправленные на орбиту вокруг Эльдорадо. Несмотря на необъяснимый фоновый нейтринный шум, он теперь мог точно сказать, где находится ядро, и полюбоваться им. Лед, внутри которого оказалось ядро, был бонусом, а не помехой, потому что, хотя летучие вещества были в облаке в относительном изобилии, расстояния между небесными телами здесь вряд ли можно было назвать тривиальными, а таскать воду из далекого колодца никому не хочется. Некоторым шахтерам нравилось экранирование от космических лучей, которое обеспечивал толстый слой льда.

Бурильщик уже приближался к ядру, вгрызаясь в твердый лед, где время от времени попадались камни и куски металла. Когда датчики показали, что до ядра всего несколько метров, Виктор снизил скорость бурения. Приборы выдали лес новых пиков.

– Сканирование показывает железо, никель, алюминий, медь, золото, серебро, платину – целый завод! Это все равно что получить в подарок на Рождество набор «Юный химик». Я так отвратительно богат!

Панель управления роботом пискнула. Виктор взглянул на дисплей.

– Так, начинает входить в контакт. Все, бурение прекратить, очистить поверхность лазерами. Аккуратно и легко.

Робот завершил обнажение металлического ядра и попятился, чтобы камеры могли выдать изображение. Виктор изучал его с гордостью, поглядывая для сравнения на кусок металла и камня в руке. Текстура оказалась поразительно сходной. А форма… Его взгляд сосредоточился на одном участке в поле зрения робота, и он приблизился к экрану, чтобы разглядеть его повнимательнее. Потом обвел пальцем область на изображении.