Текст книги "(не) Желанный мужчина (СИ)"
Автор книги: Тина Мортон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава 36
Бодрым шагом зашла в родное отделение, с беззаботной улыбкой кивая в такт задорной музыке, звучавшей в голове. Проходящие мимо коллеги провожали озадаченными взглядами, на что я лишь приветливо махала рукой, ни коим образом не смущаясь своего приподнятого настроения.
Никогда не думала, что соскучусь по работе настолько, что досрочно выйду из отпуска. Сразу же, как только это станет возможным. А случилось это вчера. В тот особенный для нас день, наполненный чувственными моментами, навечно отпечатавшимися в памяти. День, когда была проведена черта, за которой остались прошлые недопонимания, сомнения и страхи, которым нет места в будущем.
Мы вышли из отеля, когда на город опустилась морозная ночь, тишину которой разрезал лишь скрип снега под ногами. А я, шагая к машине, не ощущала холода. Меня согревала ладонь, крепко сжимающая мою, и взволнованно колотящееся сердце, усиленно гоняющее кровь по телу. Кажется, рядом с ним оно не может биться спокойно.
Ни слова о том, куда мы едем. Лишь взгляд и протянутая ладонью вверх рука. И все становится ясно. Мы едем домой. Причем абсолютно неважно, где это. Главное – с кем. Рядом с нужным человеком любое место можно назвать домом.
– С завтрашнего дня можешь выходить на работу, – произнес Олег, не отрывая взгляд от дороги, где черный внедорожник рассекал светом фар темноту ночи.
– Правда? – от неожиданности замерла рука, большой палец которой на автомате поглаживал мужскую ладонь, лежащую на подлокотнике. – Без охраны?
Короткий взгляд на меня, недолгая пауза.
– Перестрахуемся еще немного. Пусть будут рядом по крайней мере по пути в больницу.
– То есть… Вы не нашли того человека?
– Нашли, но так мне будет спокойнее, пока все не уляжется, – в его ответе явно звучало нежелание углубляться в подробности.
– Хорошо, – кивнула головой.
Я ощущала настойчивую потребность в работе. Осточертело сидеть без дела. Процедуры, перевязки, операции, дежурства – часть моей жизни, от которой я не собираюсь отказываться. Раньше я думала, что все это средство скрыться от одиночества, погрязнуть в делах и не думать о часах, которые противно тикали внутри, олицетворяя время, безжалостно несущееся вперед. Но теперь понимаю, что это не способ обмануть себя. Моя работа – то, что наполняет мою жизнь смыслом и делает меня живой вне зависимости от того, где я и с кем. А главное – то чувство полного удовлетворения при виде результата.
Вот и сейчас после очередной успешной операции я сидела в ординаторской, безмятежно размешивая ложкой сахар в кофе и листая журнал назначений, составляя в голове план действий после небольшого отдыха.
Сделала первый глоток, мимолетно бросив взгляд на висящий на стене телевизор, по которому музыкальная передача сменилась выпуском новостей. Чаще всего он работал фоном, и я не обращала внимание на картинку. Но не в этот раз.
Даже спустя время не поняла, почему именно тогда взгляд как магнитом притянуло обратно. На экране за спиной журналистки, прищурившейся от колючего снега, на белом полотне дороги стояла обгоревшая машина, от которой в небо поднимался столб дыма. Возгорание чудом не перешло на другие автомобили, стоящие чуть поодаль. Лишь выбитые стекла. Взрыв?
Я смотрела на пожарных, скручивающих шланги и перекрикивающихся друг с другом, когда до моего слуха долетели слова журналистки.
– Я веду репортаж с центра города, где сегодня произошло возгорание автомобиля. Удалось установить личность владельца. Хозяин машины, бизнесмен Дмитрий Макаров, в момент происшествия в сопровождении своих гостей находился недалеко от парковки ресторана «Эдем», принадлежащего ему. По предварительным данным произошёл взрыв. Очевидцы утверждают о сильной взрывной волне. Есть пострадавшие, их госпитализировали в больницу. Причина возгорания уточняется.
На экране появился мужчина в форме охраны, загораживая происходящее на заднем плане, после чего и вовсе закрыл объектив камеры ладонью. Кадр сменился. Очередная бабушка жаловалась репортеру на халатность местных коммунальных служб, а я так и не отвела взгляд, хотя меня совершенно не интересовала проблема вывоза мусора.
Я застыла, оглушенная внезапно накатившим чувством тревоги. Она острым когтем царапала изнутри, закручивая нервы в крутую спираль. С чего бы? Подобные происшествия случаются то тут, то там. Аварии, пожары, несчастные случаи, криминал – все это имеет место быть в нашей жизни.
Один из друзей Олега – Дмитрий. Какая у него фамилия? Неожиданно меня разозлил промелькнувший в мыслях вопрос. Откуда он взялся? Принялась энергично стучать ложкой, хотя сахар уже давно растворился.
Рука замерла, повиснув в воздухе. Некстати вспомнился голос автоответчика, прозвучавший в трубке вместо Олега двадцатью минутами ранее.
Резко распахнувшаяся дверь вывела из транса, заставив вздрогнуть. Подняв голову, увидела запыхавшуюся Юлю, остановившуюся на пороге и взволнованно глядящую на меня.
– Там… – запнулась, облизала губы. – Там Олега твоего привезли.
– Что? – глупый вопрос соскочил с языка еле слышным шепотом. Ложка со звоном упала на стол, когда смысл сказанного дошел до меня. Я вскочила со стула, чуть ли не бегом направляясь к двери, в проеме которой застыла Юлька.
– Ань, ты куда? Он в операционной, – она попыталась остановить меня, но я, не чувствуя препятствия в виде руки подруги, схватившей за плечо, вылетела в коридор.
– Что с ним? – спросила Юлю, которая спешила за мной, не оставляя надежды образумить.
– Осколок в брюшной полости. Кровотечение сильное, но его вовремя привезли.
Я пронеслась по коридору, видя перед собой лишь дверь, ведущую в операционную. Боковым зрением уловила мужские фигуры, бросающиеся в глаза везде, где бы они не оказались. Друзья Олега, потрепанные, с ссадинами, обернулись на звук моих шагов.
– Аня! – окликнул, кажется, Илья, но я не сбавила скорость, полностью игнорируя его. На ходу буквально навалилась на дверь, влетая в предоперационную и, не теряя времени, принялась обрабатывать руки. Юлька, зашедшая следом, стояла в стороне, сканируя меня взглядом, который я ощущала спиной. Видимо, что-то решив для себя, молча помогла мне облачиться в стерильный халат, надеть шапочку, маску и перчатки, после чего отошла, позволяя мне пройти в операционную.
– Что такое?! Выйдите вон! – крикнул Егоров, оборачиваясь на звук отъезжающей двери. Его глаза остановились на мне, застывшей у порога. – Покровская?
Мой немигающий взгляд был прикован к мужской фигуре, лежащей без движения на операционном столе. С каждым новым вдохом я ощущала, насколько потяжелел для меня воздух в помещении при виде отходящих от Олега трубок, подключенной капельницы с торчащей из вены иглой и хорошо знакомых мне людей, столпившихся вокруг него. Никогда раньше меня не пугал вид врачей, облаченных в хирургический костюм, в котором виднеются лишь глаза. До этого момента.
Не знаю, сколько бы я еще стояла в трансе, если бы не ритмичный писк прибора, напомнивший, что сердце Олега бьется. Он жив и нуждается в помощи, пока я стою в ступоре, крадя драгоценное время.
– Я буду присутствовать, – решительно выдала я, оттолкнувшись от двери. Даже не заметила, как прислонилась к ней в поисках опоры.
– Атравматическую иглу! – отчеканил Егоров после недолгой паузы, во время которой он просверлил меня прищуренным взглядом.
Кивнув, подошла к инструментальному столику. Взяла требуемое и прошагала к хирургу. Бросила взгляд на Олега, не успев передать инструмент. Оглушительный звон металла о плитку. Или это звенит лишь у меня в ушах?
Кровь. Очень много крови. Рана, поддавшись острому скальпелю, зияла, но уже не кровоточила благодаря зажимам. Я понимала, что осколок вытащили. Черт, я видела окровавленный кусок стекла! Я отчетливо осознавала, что опасность миновала. К слову, за годы работы видела и не такое. В сравнении это сущий пустяк! Рядовая операция! Если бы не одно НО… Это был Олег! Это он, бледный, с обескровленными губами лежал передо мной! Это его кровь была на перчатках хирурга, на простынях, на инструментах. Везде.
– Покровская! – гневный крик Егорова толчком привел в себя.
– Я… – голос дрогнул. – Я сейчас.
Поспешно отозвалась, суетливо возвращаясь за нужным инструментом. Не заметила, как на глазах проступила влага. Все вокруг расплывалось, и я отчаянно старалась проморгаться, буквально наощупь пытаясь захватить иглу. Тело пробирала мелкая дрожь, заставляя руки трястись. Еще ни разу я не поддавалась эмоциям на работе, подставляя всю бригаду. Вырвавшийся всхлип спровоцировал неловкое движение руки, и очередной иглодержатель летит на пол.
– Покровская, выйдите! Алла Валерьевна, подайте иглу наконец! – женщина тут же встала рядом, ловко исполняя требуемое. – Здесь не место и не время для слез, Анна Николаевна, – добавил Егоров мягче.
– Иди, Анечка, – тихо шепнула медсестра, останавливая на мне сочувствующий взгляд. – Мы справимся.
Кивнула в спину женщине, утирая слезы руками, уже не волнуясь о стерильности перчаток. Усилием воли заставила себя оторвать взгляд от Олега и, развернувшись, вышла прочь из операционной.
Юлька мерила шагами помещение, моментально замерев при виде меня. Я же, не обращая внимание на посыпавшиеся вопросы, скатилась по стене, утыкаясь лицом в колени и не реагируя на прикосновения Юли, которая пыталась растормошить мое безвольное тело. Те от силы десять минут, что я провела в операционной, морально выжали меня до суха.
Первый раз в жизни я чувствовала абсолютное безразличие ко всему. Ко всему, кроме Олега. Единственное, что интересовало меня в данный момент – исход операции. Казалось, небеса обрушатся, а я буду продолжать подпирать стену, содрогаясь от рваных вздохов и ожидая, когда Егоров выйдет и скажет, что все прошло успешно. Никак иначе.
Глава 37
Перманентное напряжение, сковавшее мышцы, схлынуло, позволив свободно вдохнуть, лишь когда Агаф оказался за решеткой. Исход ни черта не удовлетворил. Долбанные журналюги успели прогреть население. Про всплеск наркотиков в городе не говорил только ленивый или немой. Решить дело по-тихому в узком кругу не получилось. Только показательный арест.
– Дело пойдет в суд. Без вариантов. Кто-то должен сесть, – вертя бокал с коньяком в руке, произнес Паша. – К тому же Агаф крупной рыбкой оказался, убирать его хлопотно.
Каждый за столом понимал это, как осознавал и то, что в любой другой ситуации подобное не остановило бы никого в этой комнате. В их мире нельзя нагадить, а потом тихо-мирно отсиживаться на нарах.
– Если дело замороченное, переложи его на другого, – с энтузиазмом начал Дима, расслаблено закинув руки за голову. – Что мешает нам кинуть слушок, что жене Кузнеца наркоту Агаф посылал? Он до него и в тюрьме доберется.
Мужчины переглянулись, без слов понимая друг друга. С кривой усмешкой Паша, единственный пьющий сегодня, поднял бокал, высказывая всеобщее одобрение.
Последнее воспоминание – они выходят из ресторана, и, пожав друзьям руки, Олег первым направляется к машине. Утром ему звонили с автосалона. Через несколько дней после аварии Олег заказал подарок для Ани в надежде стереть неприятный осадок случившегося.
Требования к автомобилю у Олега были специфические. Не обошлось без его спецов, напичкавших железного коня по последнему слову техники. Конечно, все для безопасности. Однако было бы глупо не признаться хотя бы самому себе, что душу греет возможность в любое время нажать пару кнопок на мобильном, чтобы узнать о Колючке все. Где, с кем, куда едет. Пусть его назовут больным, одержимым, помешанным. Наплевать. Последние недели как на иголках отбили малейшее желание играть в благородного рыцаря.
Несколько шагов и звук взрыва. Последнее, что ощутил Олег – потеря равновесия. Он то ли упал, то ли его откинуло. Не разобрать. Не было ни мыслей, ни снов. Лишь темнота. Глухая и беспросветная.
Сознание возвращалось медленно, будто всплывая из глубины, что пыталась затянуть обратно. Сначала услышал голос. Тихий, успокаивающий. Он не понимал смысла, лишь плыл в размеренном течении эха, отражающего в голове бархатный звук.
Неожиданно в эту безмятежность ворвался запах. Цветочный и до боли знакомый. Запах, которым пропитался каждый угол его безликого прежде дома. Запах, с которым он засыпал и просыпался последние недели.
Потом прикосновение к руке, тяжелой и непослушной настолько, что он не смог пошевелить и мизинцем. Однако бархатистую теплую кожу под пальцами ощущал отчетливо. Мягкая и слегка влажная. Щека?
Словно толчком выпутавшись из вязкого марева, открыл глаза. Голова, прижавшаяся щекой к его руке, резко поднялась. А Олега накрыло. Настолько сильное чувство дежавю он прежде не испытывал. Все, как тогда. Девять лет назад.
К тому времени он служил в спецназе уже четыре года, и его медицинская карточка медленно, но верно толстела после каждого ранения. Впрочем, так было у всех. Остался жив – уже хорошо. Больница, врачи, медсестры, процедуры, выписка и снова на службу. Не впервой. Все по накатанному сценарию. Однако в тот день произошел разрыв шаблона.
Как только он открыл глаза, еще не успев осознать, где находится, увидел ее. Совсем молодая. Даже лицо еще не растеряло детскую округлость, сражая наповал невинными ямочками на щеках. Такой живой взгляд, наполненный неподдельным сочувствием и тревогой. Когда последний раз на него так смотрели? Наверное, только мама.
Заметив, что он очнулся, девушка в медицинском халате принялась что-то щебетать тоненьким, взволнованным голосом, суетясь вокруг него. Медсестра. Если судить по возрасту, возможно студентка.
Такая чистая. Жизнерадостная. Светит улыбкой, измеряя температуру и давление, усердно записывает что-то в журнал. Смешная в своем приступе ответственности. Позади нее лучами расходился белый свет, и Олег отказывался принимать то, что это сияет солнца из окна, напротив которого она стояла. Внезапная ассоциация – ангел. И неважно, что притягивает, как запретный плод.
Она все что-то говорила и говорила, а он не желал, чтобы она прекращала. Будто увидел белый свет после долгой темноты. Не мог насмотреться. Смысл сказанного ускользал, не желая зацепляться в сознании. А он молчал. Дышал через раз, боясь, что замолкнет, уйдет, растворится.
Следил за каждым ее шагом, движением руки, взмахом ресниц, шевелением губ. Вот она поправила одеяло, подкрутила что-то у капельницы, подключенной к катетеру на сгибе локтя, и встретилась с ним взглядом, ободряюще улыбнувшись. Веки потяжелели, закрываясь против воли. Он отключился, навсегда сохранив в памяти ее образ.
Когда открыл глаза на следующее утро, ее не было. Не пришла она и вечером, и на следующий день. Больше он ее не видел. Была мысль, что привиделась. Что только не выдаст мозг после наркоза. Однако слишком отчетливо он подметил и запомнил каждую деталь. И все же предпочел поддаться собственному обману.
Найти не проблема. Вопрос: что он будет делать, когда найдет? В его жизни одна неопределенность в завтрашнем дне. Точнее, неизвестность – будет ли это завтра в его жизни? Слишком жестоко тянуть такую чистоту в ту грязь, в которой он барахтается. Нет, пусть ходит на работу, улыбается больным, уверяя тех, что все будет хорошо. В жизни таких хорошеньких девушек должно быть только так. Хорошо.
Забыл ли он о ней спустя года? Нет. Но и не вспоминал. Иногда приходила во снах, да и только. А встретил в той же самой больнице. Там, где он периодически бывал все эти девять лет, пусть уже не в качестве больного. Как судьба сумела так долго их разводить? Сперва даже не поверил. Особенно после того, как отчитала его, огрев строгим голосом. Девочка выросла. Отрастила зубки. А главное – острый язычок. И от этой уже женщины отказываться снова он не собирался.
Она изменилась. Повзрослела, расцвела. Ее покинула детская растерянность, с которой она смотрела на мир своими восхитительными глазами, цвета только взошедшего ростка. Собрала волосы в хвост, к резинке которого всегда тянулись его руки. Но одно осталось неизменным. Тот живой взгляд, в котором так ярко бурлят эмоции. Та же тревога в глазах, лихорадочно бегающих по его лицу. Все также прекрасна, словно мираж, в котором он готов остаться до конца жизни.
– Олег? – взволнованный шепот.
– Колючка… – хриплое в ответ.
– Тихо, тихо, – перебила, подсаживаясь ближе, – не трать силы. Ты столько крови потерял… – Аня опустила глаза, пряча собравшуюся в них влагу.
Мужская рука зарылась в кудрявую копну волос. От этого неожиданного прикосновения девушка подняла голову, озадаченно посмотрев на него. Олег мягко потянул ее на себя, чему она отзывчиво поддалась, опускаясь к нему.
– А-а-ань, – протянул он, соприкасаясь с ней лбами.
– Что? – широко улыбнувшись сквозь слезы, застилающие глаза, положила ладонь сверху руки Олега, переместившейся на щеку.
– Выходи за меня, – так просто выдал он, продолжая поглаживать нежную кожу большим пальцем.
– Что? – Аня прикрыла глаза от вырвавшегося смеха. – Филатов, ты от наркоза не отошел.
– Я от него, похоже, никогда не отойду. Встрял по полной, – говорил заторможенно, но отдавал себе отчет о каждом слове. – Ну так что? Выйдешь за меня?
– А у меня есть выбор? Взвалишь на плечо и в ЗАГС, – пожала плечами с хитрой улыбкой.
– Ах ты… Колючка, – Аня рассмеялась, спрятав лицо на его груди.
Спустя минуту в наступившей тишине прозвучал шепот:
– Выйду.
